---------------------------------------------------------------
     © Copyright Сергей Преображенский
     Email: preobr@rinet.ru
     Date: 24 Apr 2000
     WWW: http://seventh.boom.ru/
---------------------------------------------------------------






     В  ту  ночь ничто  не предвещало трагедии. Как  обычно Андрей  Малышев,
молодой физик проводил  свои эксперименты  по преодолению светового барьера.
Он  разгонял  в  синхрофазотроне  электрон, круг  за  кругом увеличивая  его
скорость,  но  хитрая   частица,  не   желала  нарушать   запрет  наложенный
Эйнштейном, уже  почти  достигнув  скорости света,  вредный электрон начинал
вдруг излучать фотоны,  избавляясь, таким образом,  от  излишка кинетической
энергии.
     "Вот  гад! - подумал Андрей, увеличивая напряжение - И закон сохранения
энергии не нарушает, и свою скорость увеличивать, не хочет!"
     Увеличение  напряжения подаваемого на электромагниты  ускорителя так же
ничего  не давало, изменялся  лишь цвет свечения,  из красного он постепенно
переходил в оранжевый, затем в желтый, потом в зеленый и так далее. Вот если
бы можно  было скачкообразно увеличить напряжение раз в сто! Тогда, возможно
электрон просто не успел бы так быстро избавиться  от излишка энергии и  был
бы просто вынужден проскочить световой барьер.
     Что бы произошло, если бы электрон преодолел световой барьер, Андрей не
знал. Если верить формулам Эйнштейна получалась мнимая масса, мнимая длинна,
мнимое пространство и  мнимое  время.  Одним словом,  какой-то  не реальный,
мнимый мир.
     Но где взять  столько электричества?  Если только отключить город и всю
энергию  направить  на  ускоритель!  Но  тогда  все  предохранители  тут  же
расплавятся!
     За  окном сверкнула молния, и  прокатился глухой  раскат  грома. Андрей
невольно обернулся и посмотрел в окно - скоро должна была начаться гроза.
     Он встал, подошел к  окну и  выглянул на улицу. Почти под  самым  окном
ярким светом горел фонарь, и  под этим  фонарем  загулявшая  парочка  как-то
яростно, почти неистово целовалась. Короткая юбка  девушки задралась, и были
видны  белые трусики,  но  девушка  была  слишком  увлечена, чтобы  замечать
подобные пустяки.
     От  вида этих трусиков  у Андрея внутри все  как-то тоскливо сжалось. С
девушками ему постоянно не везло. Он не понимал их, этих загадочных существ,
с  длинными  и  стройными  ногами, пухлыми  зовущими  губами,  которым  было
совершенно наплевать  и на эффект красного смещения Доплера, и на сокращения
Лоренца,  и даже,  страшно подумать, на саму  знаменитую  сферу Шварцшильда!
Честно говоря, он их просто боялся, и понятия не  имел, о  чем с ними  можно
говорить.
     На  редких свиданиях  он  обычно  либо молчал,  либо  глупо  краснея  и
заикаясь,  молол  такую  чушь, что  сам чувствовал себя  полным идиотом.  Он
пытался успокоить себя рассуждениями  о том, что сейчас у  него нет  времени
заниматься такой  ерундой как  девушки, но потом, когда он, наконец, сделает
свое великое открытие,  и  получит Нобелевскую премию, все  первые красавицы
мира выстроятся  перед  ним  в  длиннющую очередь, и  ему  останется  только
сделать свой выбор.
     Вдруг  девушка  повернула голову, и Андрей  сразу  узнал  ее. Это  была
студентка из седьмой  группы - наглая рыжая девица по имени Лера. Как-то раз
ему пришлось вести лабораторные занятия в их группе,  и он ее  запомнил. Она
совершенно ничего не понимала в физике, а когда  Андрей попросил ее показать
на  графике импеданс, она в ответ  только глупо хихикнула,  и посмотрела  на
него  так,  словно  у  него  расстегнута  ширинка.   От  этого  взгляда   он
почувствовал, как у него холодеет  низ живота, а по спине вдоль хребта вдруг
побежали мелкие противные мурашки.

...Прошло еще два  часа, эксперимент продолжался, Андрею удалось добиться от
электрона  голубого свечения, на больше просто  не хватало энергии, а  гроза
между тем  уже  во всю  бушевала  за окном. И тут вдруг во  время  очередной
вспышки  молнии  Андрею  показалось,  что  весь  мир  словно  ледяная  глыба
раскололся на  маленькие  сверкающие кусочки:  яркий голубой свет хлынул  на
него  из ускорительного зала  и  мощная взрывная  волна отбросила  физика  к
стене.
     "Наверное, молния попала в ускоритель, и он ворвался!" - успел подумать
он и потерял сознание.





     Дверца клетки распахнулась, и волосатая обезьяна поставила на пол миску
с  едой.  Еда  состояла  из пучка  какой-то  зеленой травы,  пары  бананов и
подозрительного  вида беловатой кашицы, похожей на  рисовую  кашу,  впрочем,
запах  от  нее  шел  вполне  съедобный.  Андрей  начал  с  бананов,  как   с
единственного знакомого продукта, но так как он не ел уже почти целые сутки,
два здоровенных плода лишь  разожгли его  аппетит.  Тогда  он  оторвал  один
стебелек от пучка и попробовал пожевать траву, растение было очень сочное, и
сладкое.  "Похоже  на  сахарный  тростник!"  -  невольно  подумал  он,  хотя
пробовать сахарный тростник раньше  ему не доводилось.  То,  что он мысленно
обозвал  "кашей", понравилось гораздо  меньше, по вкусу  она  напомнила  ему
перловку, которой  Андрея досыта накормили в армии, и которую  там  называли
"шрапнелью". Но, тем не менее, он съел и ее, и даже выскреб миску оставшейся
травой.
     Нельзя сказать, чтобы он  наелся, но чувство голода притупилось, и даже
в голове, все  еще болевшей после  взрыва  несколько прояснилось. Он еще раз
внимательно осмотрелся по сторонам, надеясь понять, что же произошло, и куда
он попал. Он сидел  в бамбуковой клетке, на вид довольно  прочной, палки, из
которых  она  была  сделана,  соединялись  лианами,  или  какими-то  другими
волокнистыми  растениями.  Клетка была  подвешена к  своду пещеры,  довольно
высокому, не мене десяти метров, но сейчас, на время кормежки ее спустили на
землю.  Рядом стояла  клетка с профессором  Поспеловым,  заведующим кафедрой
молекулярной физики, а чуть подальше еще одна, с рыжей Лерой. Девушка спала,
свернувшись калачиком на полу  клетки, ее короткая, рваная юбка задралась, и
в пещерном полумраке призывно белели трусики.
     Та  же самая волосатая обезьяна (а может, и другая,  для Андрея все они
были на одно лицо)  открыла клетку профессора и поставила туда миску с едой.
Профессор взял пучок травы и с подозрением принюхался.
     - Приятного аппетита, профессор! - сказал Андрей.
     - Спасибо, молодой человек! - ответил профессор и посмотрел на Малышева
своими  близорукими  глазами.  Лишившись  очков,  лицо  его  потеряло  былую
солидность  и представительность,  и выражало  теперь лишь  растерянность  и
беззащитность.
     -  Ешьте,  не  бойтесь, я уже  испытал  на себе,  это  вполне съедобно.
Кстати, профессор,  вы не в курсе,  что происходит, и  как  мы  вообще здесь
оказались?
     - Понятия не имею,  - ответил профессор, - Я сидел в деканате, проверял
курсовые работы, и вдруг вспышка, взрыв! Очнулся в этом подвале.
     - Это  не подвал, - поправил Андрей,  -  Это скорее пещера, и потом эти
странные  обезьяны!  Как,  по-вашему,  профессор,  обезьяны  могут  обладать
интеллектом?
     - Я не  знаю, я не специалист по приматам,  но  глядя  на  эти  клетки,
канаты, блоки... И потом, если принять во внимание теорию Дарвина о том, что
мы все произошли от обезьяны...
     - Ну не знаю как вы, профессор, - вмешалась в разговор проснувшаяся тем
временем рыжая девица, - Может быть вы и произошли от обезьяны, вам  виднее.
Но что касается меня, то не надо грязи!
     Девушка встала и высоко задрала свою и без того короткую юбку.
     - Посмотрите хотя бы на мои ноги!
     Мужчины  последовали  ее   призыву,  причем   сделали   это,   не   без
удовольствия.
     - У какой обезьяны вы найдёте  такие стройные  хорошенькие ножки? Я уже
не говорю про грудь! - и она начала расстегивать кофточку.
     - Подождите, девушка, - остановил ее профессор, - Мы вам и так верим, у
вас прекрасная грудь!
     - Да, конечно, очень красивая грудь, - поддержал профессора Андрей.
     -  Меня, между  прочим, Лерой зовут,  - сказала  девушка, с  сожалением
застегивая кофточку.
     - Кстати, Лера, может  хоть  вы,  помните, как  вы здесь  оказались?  -
спросил Андрей.
     - Нет, я не помню, - ответила девушка, -  Я сидела в аудитории, одна, и
вдруг этот страшный взрыв!
     - Интересно  узнать, а что вы делали одна, в аудитории, в столь поздний
час? - спросил профессор.
     - Я не могу вам ответить, это личное.
     - Поймите Лера,  никто не  собирается выведывать  у  вас ваши  интимные
секреты. Мы просто хотим разобраться, что произошло, и где мы находимся!
     - Хорошо, я вам  скажу!  Все  очень  просто, за  мной погнался какой-то
маньяк, я сбежала от него, и спряталась в пустой аудитории, вот и все!
     - Кстати, Андрей, а вы что делали ночью в институте? спросил профессор.
     Но ответить Андрей не успел, вернулась обезьяна с новой порцией еды. На
этот раз она  пришла кормить Леру. Девушка взяла банан и начала его чистить,
и в этот момент обезьяна просунула свою волосатую лапу сквозь прутья решетки
и похлопала девушку  по  попке. Причем  животное  сделало это нагло и как-то
совсем по-человечески.
     -  Убери  свои  грязные лапы,  поганая  обезьяна!  -  крикнула  Лера  и
оттолкнула похотливую лапу.
     Зверюга  оскалила свои желтые крупные зубы и издала какой-то  гортанный
клокочущий звук, похожий на смех.
     - Еще смеется, придурок бесстыжий! - сказала Лера, поправляя юбку.
     - Лера, а почему вы решили, что это он? - спросил Андрей.
     -  Почему? - удивилась девушка, - А вы посмотрите, что у него между ног
болтается! Да я такого шланга за всю жизнь ни разу не  видела! Хоть бы трусы
надел, морда наглая!
     Андрей присмотрелся к примату и понял что девушка права.
     - А, по-моему, вы ему понравились, - сказал профессор.
     -  Кому?  Этому  волосатому  уроду?  -  спросила  Лера  и  презрительно
фыркнула.
     - Конечно,  он  не  Ален Делон  и не Леонардо Ди Каприо,  -  согласился
профессор, - Но если бы вы были с ним немного полюбезнее, возможно, он помог
бы нам отсюда выбраться.
     - Вы что,  хотите,  чтобы я прямо здесь, в клетке, с этой обезьяной!? -
возмутилась  девушка,  - От кого  от кого, но от вас, профессор, я такого не
ожидала.
     - Да вы меня совершенно не правильно поняли,  речь не идет, о  каких бы
то ни  было интимных вещах.  Вам  нужно  лишь слегка  пококетничать  с  ним,
пофлиртовать. Ну,  пожалуйста, ради всех нас,  постарайтесь! Вы такая  милая
девушка!
     - Ага, теперь "милая девушка", а когда вы  мне на экзамене пару влепили
за ускорители, небось, не милая была!
     - Лерочка, дорогая, я тожественно обещаю, что как только мы  вернемся в
институт,  я  исправлю   ваш  "неуд."  на  положительную  оценку!  -  сказал
профессор, и  после небольшой  паузы добавил, - Если только  мы когда-нибудь
выберемся отсюда.
     - Хорошо, я попробую, - согласилась Лера, - Только мне  ни разу в жизни
не приходилось соблазнять обезьян. Я понятия не имею, как это делается.
     - Для такой красавицы как вы это  будет не  сложно -  радостно  заверил
профессор, - вспомните хотя бы фильм про Кинг-Конга..."

     Звонил  телефон.  Комаров  с  трудом  оторвался  от  клавиатуры, словно
вынырнул  на поверхность, и  принялся оглядываться в  поисках трубки  своего
радиотелефона. Как  всегда  трубка оказалась  в самом  неожиданном  месте: в
прихожей на полке для обуви. Он нажал кнопку коммутации и сказал "Алло!"
     - Привет старик! - заорала трубка, - Ну  как твоя эпопея? Продвигается?
Много навоял?
     Звонил  издатель  Комарова,  наглый и самодовольный  тип, которого  сам
Комаров  терпеть  не мог. Человек,  который по его собственному признанию за
всю  свою  жизнь прочитал  от  начала до конца всего одну  книгу, "Робинзона
Крузо",  и  то  в четырнадцать лет,  теперь,  по  непонятной  прихоти судьбы
руководил  довольно крупным  издательским  бизнесом.  И хотя  он  совершенно
ничего  не понимал  в литературе,  дело  его процветало:  книги,  которые он
издавал, раскупались, словно куриные  окорочка. Сам он называл себя "Вован",
но Комаров  был не  состоянии выдавить из себя этого словесного  ублюдка,  и
потому всячески старался избегать прямого обращения.
     - Я как раз сейчас сижу за компьютером,  - начал Комаров, -  Там у меня
молодой  физик  в  ходе   эксперимента  по   преодолению  светового  барьера
искривляет пространство и попадает в другой мир. Вначале он не понимает, что
попал в другой мир, но потом он встречается с девушкой...
     - Слушай, старик,  - перебил Комарова Вован, - Ну кому сейчас нужны эти
эксперименты, другие миры, какие-то драные  физики?  Значит так: молодой, но
очень способный  киллер,  в  ходе  выполнения  задания,  попадает  в  другую
мафиозную группировку,  вначале он  не понимает,  куда он попал, но девушка,
которую  он встречает  там,  раскрывает ему глаза. Дальше по  обстановке,  и
побольше насилия, крови, секса,  ну  ты  сам  понимаешь. Короче, встречаемся
вечером в семь,  в  "Какаду", прихватишь с собой  первые  тридцать  страниц.
Бывай! - и в трубке запищали короткие гудки.
     - Какого черта!  - выругался  Комаров и зашвырнул ни в чем не  повинное
электронное устройство под диван.
     Из-под  дивана  вылез  недовольный  Чубайс, и укоризненно посмотрев  на
Комарова  зелеными глазами,  беззвучно  разинул, и снова  закрыл рот. Затем,
нервно  подергивая хвостом, проследовал на кухню, к своей тарелке. Ничего-то
на этой тарелке не было, кроме сохлых рыбьих костей.
     - Жрать хочешь... - сказал Комаров с неудовольствием.
     Чубайс сейчас же откликнулся в том смысле, что да, неплохо бы, наконец.
     - Утром же  тебе давали,  - сказал Комаров, опускаясь на корточки перед
холодильником.  - Или  нет, не  давали...  Это я  тебе вчера  утром давал...
Чубайс  мурлыкал  и терся  усами о  голое  колено.  Комаров взял  коробку  с
вискасом и потряс  ее  - на дне  еще что-то гремело.  Он высыпал  остатки  в
Чубайсову кормушку и вернулся в комнату.
     Только  неделю назад Вован  требовал от  него фантастический  роман,  а
теперь ему  подавай крутой детектив! И потом, как он может к вечеру написать
тридцать страниц? Он что, пишущий автомат?
     Комаров работал  с Вованом  уже несколько месяцев, и пока ничего у него
не  опубликовал.  Если  говорить честно,  то он вообще  еще  пока  ничего не
опубликовал,  если не  считать,  небольшого рассказа в  одном провинциальном
малотиражном журнале. Когда он принес Вовану  свой  первый  роман,  издатель
сказал  что все  это очень здорово, очень интересно и совершенно  никому  не
нужно, а нужно нечто другое. И он объяснил Комарову, что именно нужно.
     Вдохновленный автор бросился домой  и начал строчить  новую эпопею,  но
когда  произведение  было  почти готово, выяснилось что теперь  нужно  нечто
третье. Потом  понадобилось  кое-что  совсем новое,  и так далее. У Комарова
создалось ощущение, что  он все  время не успевает, причем на самую малость,
может  быть на один день, а  может быть всего на несколько  часов. И еще ему
казалось,  что  так будет всегда, но, к сожалению,  у  него не было  выбора:
Вован был единственным издателем, который вообще соглашался с ним  работать,
остальные просто отмахивались от начинающего автора как от надоедливой мухи.
     Он снова сел  за компьютер,  нажал клавишу  F8  и  стер весь  файл  про
молодого физика.  Ему было жалко расставаться  со своим героем, он уже успел
привязаться к нему. "А что если взять его в новую книгу? -  подумал Комаров,
но  тут же  сам  остановил  себя,  - Сделать симпатичного  ученого  кровавым
убийцей? Ну,  нет, лучше пусть это будет Вован!"  - и он яростно застучал по
клавиатуре.

     "...Вован  сидел  в  роскошном  шестисотом  мерседесе   с  затемненными
стеклами и спокойно наблюдал за своей жертвой..."





     В семь вечера Комаров подходил к ресторану "Какаду", в дипломате у него
лежали 30 свежеотпечатанных страниц нового романа "Кровавые похороны". Вдруг
рядом с ним затормозил длинный черный лимузин, дверца открылась, и из машины
вылез  человек в строгом  темно-синем костюме с  дипломатом  в руке. Комаров
остановился, желая пропустить  незнакомца,  но мужчина почему-то не двинулся
вперед, а неожиданно вздрогнул и как-то странно посмотрел на Комарова, брови
его  поползли вверх, словно от  удивления, затем глаза его закатились, и  он
начал  медленно  оседать на  мостовую. Комарову пришлось подхватить  его  на
руки, и он почувствовал, как что-то теплое и липкое потекло по его рукам.
     Комаров хотел позвать на  помощь,  но  вдруг увидел,  что из машины уже
выскочили  несколько человек  в  пятнистой  форме  вооруженные  дубинками  и
автоматами.  Двое  охранников  подхватили  безжизненное  тело,  а  остальные
набросились  на Комарова: двинув пару раз по ребрам, ему скрутили за  спиной
руки, и сунули в стоявшую неподалеку милицейскую машину.



     Когда  Комарова  привели в  милицию, там уже  дожидались решения  своей
участи  двое бомжей и девица в  короткой юбке и вызывающе накрашенная. Бомжи
мирно дремали в  углу  на  скамейке, девица напротив буквально  клокотала от
негодования:
     -  Вы не имеете права меня здесь держать! Я не проститутка,  я филолог,
кандидат  наук!  Вот  посмотрите,  это мой диплом! -  она  попыталась сунуть
какую-то синюю книжечку дежурному офицеру прямо в лицо.
     - Да уберите вы свою  бумажку! - отмахнулся от нее милиционер, -  Можно
подумать,  что кандидат наук не  может  быть проституткой!  Мы тут еще  и не
таких видали!
     -  Какая наглость!  Вы  не  имеете  права меня так  оскорблять! Я  буду
жаловаться вашему начальнику!
     Затем она повернулась к Комарову:
     -  Представляете, они  схватили меня в ресторане, скрутили  мне руки, а
этот их капитан тут же  полез ко мне под юбку искать наркотики! Ну что вы на
меня так смотрите? Вы что, тоже думаете, что я проститутка?
     - Разумеется, я  так не думаю, - ответил  Комаров, - по-моему, вы очень
порядочная девушка.  Только  вы не волнуйтесь, этим вы все  равно  ничего не
докажите. Лучше садитесь и успокойтесь.
     - Да, пожалуй, вы правы,  - сказала девушка, несколько успокоившись,  и
присела  рядом  с  Комаровым  на скамейку.  Этим,  - она  кивнула в  сторону
дежурного офицера, - доказывать  бесполезно. Они  только и умеют беззащитных
девушек хватать. А  когда  нужно  бандита какого-нибудь поймать, или убийцу,
тут их нет. Вот, к примеру, вас-то они за что арестовали?
     -  Да я и сам ничего  понять не могу!  Просто  бред какой-то!  - сказал
Комаров  и  машинально  посмотрел  на  свои  руки  скованные  наручниками  и
перемазанные кровью. Девушка  тоже посмотрела на его  руки и, увидев  кровь,
вздрогнула, и начала потихоньку отодвигаться от Комарова.
     -  Да,  конечно  бред,  я  вижу...  - пролепетала она  чуть слышно. Она
продолжала потихоньку отъезжать в сторону, и непременно бы уперлась спиной в
мирно дремавших бомжей, но тут в комнату вошел огромный детина в милицейской
форме и с автоматом на животе.
     -  Ну, где тут ваш кровавый маньяк? - обратился он к дежурному, - Майор
хочет на него посмотреть.
     Дежурный молча кивнул в сторону Комарова.
     - Это что, вот этот квелый мозгляк в  углу  и есть  наемный  убийца?  -
удивился детина. - Ну, дела!  Самого соплей перешибить можно, а туда же! Вот
я когда жил в деревне, так я кулаком убивал быка! Настоящего взрослого быка,
просто бил кулаком  сверху по голове,  и тот  падал замертво. А  человека  я
вообще, мог  убить  одним щелчком. Сейчас конечно  уже не то,  потому  как в
городе экология плохая, кругом химия, нитраты, дыры озоновые.
     - Ну, ты Петро, и здоров, лапшу на уши вешать, -  перебил его дежурный.
- Я тут недавно корриду  по  телеку смотрел, так они  там, что только с этим
быком  не делали: и дротики в него кидали, и шпагой тыкали, и копьем кололи,
и все без толку. Два часа с ним  мучались так и не  смогли  прикончить. А ты
кулаком - раз и готово! Брехло!
     - Я? Брехло? - возмутился  Петро, - А  спорим, я с одного удара  вышибу
мозги  из  этого ублюдка!  -  и  он  кивнул  в  сторону  Комарова.  Дежурный
оценивающе посмотрел на сидевшего в углу тщедушного молодого  человека и  на
всякий случай переспросил:
     - Кулаком?
     - Кулаком!
     - Не, с одного удара не вышибешь. Он жилистый! Тощие они все жилистые.
     - Спорим на ящик водки!
     - Столичной?
     - Столичной!
     - Спорим! - дежурный протянул руку, но тут же отдернул. - Постой Петро,
ты  что  офанарел? Его же  еще не допросили!  Ты подожди,  пусть его сначала
допросят, снимут отпечатки пальцев, сделают экспертизу, все как  положено, а
там посмотрим.
     - Ну  ладно, -  нехотя согласился  Петро,  -  Нехай  допросят.  Слышал,
чикатило,  радуйся, тебя допрашивать будут! - обратился он к Комарову, - Так
что, давай вставай и  топай  вперед. Только я  бы этих душегубов  ни за  что
допрашивать  бы  не  стал.  На фиг  надо время  тратить?  Дешевле  на  месте
шлепнуть, и все дела!

     Майор сидел за  столом и сосредоточенно  читал какие-то бумаги. Комаров
огляделся по сторонам и заметил в углу старую раковину с ржавыми подтеками.
     -  Извините,  - обратился он  к майору - Разрешите, я руки помою?  А то
неудобно как-то с такими руками.
     -  Чего?  -  Майор  оторвался  от  бумаг  и   удивленно  посмотрел   на
задержанного, - Ты что, Вован, думаешь, в милиции одни идиоты работают? Да у
тебя же на руках кровь твоей жертвы, самая главная улика!
     "Господи! - подумал  Комаров, -  Ведь  я же все  это уже где-то слышал,
причем совсем недавно. Но где?"
     - Я не Вован, - возразил Комаров.
     - А кто же ты? - опять удивился майор.
     - Я Комаров.
     Милиционер  принялся  рыться в бумагах,  но очевидно ничего  не нашел и
строго посмотрел на Комарова.
     - Здесь никакого  Комарова нет, ты что, решил со мной в игрушки играть?
А ну быстро признавайся,  зачем  ты убил президента банка "Инвазия"? Сколько
тебе заплатили?
     - Никого я не убивал, и ничего  мне не платили! - ответил Комаров, -  Я
просто шел в ресторан, а тут машина, открывается дверца, вылезает этот тип в
костюме и вдруг падает прямо мне на руки.
     - Знакомая песня: шел мимо,  ничего не  знаю, ничего не видел.  А это у
тебя откуда? -  Майор ткнул пальцем в  бумаги лежавшие перед ним, - Мы нашли
это  в  твоем  дипломате.  Здесь  подробный  план  покушения, все  расписано
буквально по шагам!
     - Но  ведь  это рукопись моего  нового  романа "Кровавые  похороны"!  -
узнал, наконец, свое детище Комаров.
     - Так значит, ты признаешься, что сам составил этот план? - обрадовался
майор.
     -  Да это  никакой не  план,  просто детектив, вымысел,  литература!  -
попытался  вернуть  милиционера  к реальности Комаров.  Но  майор  служил  в
органах уже не первый десяток лет, и сбить его с толку было не так просто.
     - Вот что Вован, или как там тебя еще, ты брось  здесь Ваньку валять! Я
литературу знаю, я ее в школе  проходил, и  там  ничего про  это не было!  Я
точно помню, у меня память, знаешь  какая  хорошая! Так  что  давай лучше по
быстрому сознавайся или мы с тобой по другому поговорим!
     И  тут  Комаров  вдруг  понял, откуда ему знаком весь этот бред.  Точно
такая же сцена была описана в его романе! И эта  фраза насчет  литературы, и
другая,  насчет хорошей  памяти, ведь это  же  все  он, Комаров, придумал! А
теперь этот  наглый майор  сидит  тут с  важным видом  и лепит  чужой текст,
словно свои собственные слова! Просто чертовщина какая-то!
     - Мне  не в чем сознаваться, я никого  не убивал! - сказал Комаров, - Я
требую адвоката! Мне надо позвонить! Дайте мне телефон!
     - Ну, это еще успеется, - усмехнулся майор, - А пока, Петро, проводи-ка
гражданина в камеру! Пусть немного посидит, подумает.
     - В 32-ю?
     - Да в 32-ю.



     В  камере было  темно,  сыро, и  пахло  мышами.  В углу на параше сидел
человек с синими от наколок руками и курил какую-то ужасно вонючую дрянь.
     - Добрый вечер! - вежливо сказал Комаров
     Сидевший на параше  мужик  ничего не ответил, только смачно  сплюнул  в
угол и выругался.
     Комаров  решил,  что продолжать беседу  не имеет  смысла,  и  полез  на
верхние  свободные нары. Там он закрыл  глаза и стал вспоминать, что же было
там дальше в его романе. А дальше было вот что:

     "...В  ржавом  замке  заскрежетал  ключ, дверь отворилась,  и в  камеру
протиснулся необъятных размеров детина в милицейской форме..."

     В  ржавом  замке  заскрежетал  ключ,  дверь  отворилась,   и  в  камеру
протиснулся необъятных  размеров детина в милицейской форме.  Это был Петро.
Комаров  подумал, что  он пришел  вышибать из  него мозги  и  приготовился к
худшему, но охранник оказался, настроен на удивление мирно:
     -  Ну что  маньяк, загораешь?  Обдумываешь,  кого  бы  еще  замочить? -
обратился он к  Комарову, - Да ты  не обижайся, это я так шучу! Ты, кажется,
позвонить хотел?
     - Хотел - подтвердил Комаров.
     - Сто баксов!
     - Но у меня нет денег! Вы же сами у меня все отобрали!
     - Ладно, потом отдашь. На вот черкани расписку!  - И Петро протянул ему
уже готовый бланк, отпечатанный на ксероксе. Комаров проставил свою фамилию,
расписался, и милиционер тут же вытащил из кармана сотовый телефон.
     - У тебя только  две  минуты,  - предупредил он Комарова.  Единственный
человек,  который  мог бы  реально помочь Комарову  в  данной ситуации,  был
Вован, и как ни странно, он оказался  на месте  и даже согласился приехать и
во всем разобраться.

     - Ну, старик, ты и влип в дерьмо по самые уши! - сказал Вован появляясь
на пороге камеры, - Ты  хотя бы представляешь,  какие деньги здесь крутятся?
Сюда втянуты такие люди, не люди - акулы! Они же просто  проглотят  тебя как
муху и даже не заметят этого! Ты что, надеешься, что тебя будут судить?  Как
бы не так! Сегодня ночью к тебе  в камеру подсадят профессионального  убийцу
Ваську Сыча,  а утром тебя  найдут повесившимся на  собственных кальсонах. И
никто ничего не докажет, и даже пытаться никто не будет!
     - Я не ношу кальсоны машинально заметил Комаров.
     -  Тогда подвесят на штанах.  Какая разница? Главное  что завтра ты уже
будешь на том свете!
     - Что же делать? - спросил вконец раздавленный Комаров.
     - Не знаю, - ответил Вован, задумчиво покусывая антенну своего сотового
телефона, -  Впрочем, я могу попробовать  некоторые свои старые  связи. А ты
пока на, подпиши этот контракт!
     И  Вован  протянул  ему  бумагу,  отпечатанную  на  лазерном  принтере.
Контракт показался Комарову странным и на удивление коротким:
     "Все  написанное  мною, а так же  все  что  будет  написано в  будущем,
независимо  от   содержания  и   формы  я   безвозмездно  передаю  в  полную
собственность издательства "Черный глаз". Контракт вступает в силу с момента
подписания".
     - Получается, что все, что я напишу, я должен бесплатно отдавать тебе?!
И так всю жизнь?!
     - Да, но ведь больше-то с тебя взять нечего! - Вован с сожалением пожал
плечами, - Квартира и то не твоя.
     Да, действительно, квартира, в  которой жил Комаров,  была записана  на
жену. Он мысленно обозвал Вована "жлобом" и подписал бумагу.
     - Ну вот, теперь все в прядке, мы можем  идти! - сказал Вован засовывая
контракт, в свой дипломат.
     - Куда? - удивился Комаров.
     -  Как куда, домой! Или тебе эта  камера  так понравилось, что ты решил
здесь заночевать? Петро, проводи нас!
     Появился Петро и проводил их  в комнату дежурного. Там с Комарова сняли
наручники, вернули ему все его  вещи, документы и даже дипломат с рукописью,
и Вован обратился к своему шоферу:
     -  Слушай  Вадик,  у  меня  тут еще  кое  какие дела с майором,  отвези
писателя, куда он скажет, и приедешь за мной через час.
     Вадик молча кивнул и двинулся к  выходу. Комаров, слегка  обалдевший от
всего пережитого и главное  оттого, что его впервые в жизни публично назвали
писателем, поспешил следом за молчаливым шофером.



     Когда Комаров  уже садился в машину, к нему подбежала девушка, кандидат
наук в мини юбке.
     -  Они вас тоже отпустили! Как я  рада, я ни минуты не сомневалась, что
вы ни в чем не виноваты! А эти гады меня обчистили до нитки! Посмотрите, что
они  оставили у меня в кошельке! Ничего! - и она продемонстрировала ему свой
пустой кошелек.
     -  И самое  главное, уже так поздно, полвторого,  транспорт никакой  не
ходит, стою  здесь как  дура.  И тут вдруг вас выпускают,  я так рада! А  вы
сейчас куда?
     - Домой - ответил Комаров.
     - А вы на машине? - спросила девушка, - Можно и я с вами?
     - Наверное, можно, - сказал Комаров и галантно пропустил даму вперед.
     В  машине  девушка ни  на  секунду не закрывала  рот, казалось, что  ее
продержали  в одиночной камере,  по крайней мере, несколько месяцев и теперь
ей просто необходимо утолить свой вербальный голод:
     - Вы, наверное, подумали, что я проститутка?
     - Нет, ну что вы... - смутился  Комаров, и подумал что девушка, похоже,
умеет читать мысли.
     - Только не  надо оправдываться, многие  совершают ту же ошибку,  я уже
привыкла, и не обижаюсь. Дело в том, что я собираю фольклор "новых русских":
сказки, легенды, анекдоты.  Моя книга так и будет называться:  "Сказки новой
России". И  для  этого  мне  приходится бывать в местах  скопления носителей
этого  фольклора,  то есть  в ресторанах,  ночных  клубах, стриптиз барах. И
одеваться  мне  приходится тоже  соответственно.  И  из-за  этого  меня  все
принимают за продажную девицу, я уже устала всем объяснять.
     - Кстати, меня Лера зовут! - представилась она.
     - Лера? -  переспросил Комаров  и удивленно посмотрел на свою спутницу.
Только сейчас он  заметил, что волосы у девушки  совершенно рыжие, и вообще,
она до странности похожа  на его Леру из незаконченного романа. Он попытался
вспомнить,  на  чем  же он остановился. Кажется,  Лера собиралась соблазнить
своего охранника-обезьяну.

     "... К своему заданию  по совращению Кинг-Конга Лера отнеслась с полной
ответственностью. Сначала  она оторвала от  юбки  кусок ткани и, поплевав на
него, стерла с лица всю грязь. Затем нашла где-то крошечный осколок зеркала,
огрызок  черного  карандаша и  обгорелую спичку,  и с помощью этих предметов
накрасила глаза. И, наконец, привела в порядок свои волосы.
     - Ну, как я выгляжу? - обратилась она к своим спутникам.
     - Прекрасно! - сказал профессор - Просто Афродита!
     - Венера Милосская, - уточнил Андрей, и впервые в жизни пожалел, что он
не обезьяна.
     -  Кстати, молодой человек, вы так  и  не успели нам рассказать, что вы
делали в институте ночью? - напомнил профессор.
     - Я?  -  Андрей замялся, -  Понимаете, я работал на ускорителе,  ставил
эксперимент по преодолению светового барьера.  Я хотел добиться  искривления
пространственно- временного континуума, и...
     -  Я  все поняла!  -  перебила  его Лера,  - Вы со  своими континуумами
взорвали ускоритель!
     -  Нет,  все-таки  не  зря  я  поставил  вам двойку по  ускорителям!  -
возмутился профессор, - Что за чушь! Да если бы ускоритель  взорвался, то мы
все были бы уже давно на том свете!
     - А, по-вашему, мы где? - спросила девушка.
     -  Как? Вы думаете что  мы... Ну, это же полный  бред!  И  к тому  же я
материалист! - гордо заявил профессор.
     - А вот Эйнштейн, между прочим, был идеалистом! - вмешался  Андрей, - И
Паскаль, кстати, тоже!
     -  Не  знаю как ПАСКАЛЬ, мы  только  БЕЙСИК проходили,  и то на  первом
курсе, - сказала Лера, - А я вот что  думаю.  По-моему, мы все  уже умерли и
находимся на том  свете! И все  эти  клетки, обезьяны,  каша  эта мерзкая, -
расплата за наши грехи!
     -  Ну  что  касается  грехов,  то  говорите за себя, милая девушка.  Я,
например, за свою жизнь ничего такого  не совершал!  Я  даже жене ни разу не
изменил! - похвастался профессор.
     - Только потому, что я этого не захотела! - презрительно хмыкнула Лера.
     - Что вы имеете в виду!
     - А то!  Помните  тогда  на  экзамене, вы положили  мне  руку коленку и
начали двигать ее вверх! Скажите честно, если бы я не  убрала  вашу руку, то
вы бы мне пару не поставили бы?!
     -  По-моему,  у  вас  слишком буйная  фантазия!  -  ответил  профессор,
смущенно теребя пуговицу на рубашке.
     -  Фантазия у меня  нормальная,  то, что  надо! А руку  вашу  я убрала,
потому что вы  мне формулу закрыли,  у меня  же  там, на ноге  формула  была
написана!
     -  Как  же я  сразу не догадался?  -  обрадовался  профессор  -  Теперь
понятно,  почему вы  все время  юбку  задирали. Понимаете,  Андрей,  она  то
задерет так юбку,  то опустит. А я то, старый  дурак, подумал... Ну, вы меня
понимаете?
     - Я вас отлично понимаю профессор, - ответил Андрей, - Но, по-моему, вы
отвлеклись.  Мы  сейчас  выясняем,  куда  же  мы  попали?  У  вас есть  хоть
какая-нибудь гипотеза?
     - Честно говоря - никакой. А у вас?
     -   Я   считаю,  -   сказал  Андрей   -   Что   вследствие  искривления
пространственно-временного  континуума,  произошел квантовый  скачек,  и  мы
оказались в другом мире.
     - Ага, - подхватила Лера, - На том свете!
     - Ну, я бы не стал этого утверждать, хотя, если рассматривать загробный
мир как одну из параллельных вселенных...
     Но развить свою мысль Андрей  не  успел, появился знакомый охранник, но
на этот  раз  он  выглядел  несколько  странно.  Он  обмотал  бедра какой-то
клетчатой   тряпкой,   отчего  сделался  похожим  на   непомерно  волосатого
шотландца.
     - Ой,  - сказала Лера, - Он понял, что я сказала про трусы!  Значит, он
понимает по-русски!
     - Конечно, понимает! - ответила обезьяна с сильным то ли кавказским, то
ли среднеазиатским акцентом, - Ыытых все понимает! Ыытых не дурак!
     - Ой, как здорово! - обрадовалась Лера, - Его зовут Ыытых. А я Лера!  -
сказала она и протянула обезьяне руку.
     Ыытых  взял  руку девушки и склонился  над ней словно галантный кавалер
XIX-го века,  казалось, что  он хочет ее поцеловать,  но  он  лишь тщательно
обнюхал ее и сладострастно почмокав губами, отпустил.
     - А это мои друзья, - продолжала между тем Лера, - Профессор  и Андрей,
молодой ученый.
     - Ыытых тоже  ученый, -  проговорил Ыытых, впрочем, даже не посмотрев в
сторону  представленных ему  людей.  Все свое  внимание он  сосредоточил  на
девушке. Он принялся  щупать  и мять ее бедра и ягодицы, словно работорговец
осматривающий товар.
     На  этот  раз девушка  не  сопротивлялась, а  терпеливо  смотрела,  как
толстые волосатые пальцы теребят ее плоть.
     - Очень  вкусно,  -  проговорил,  наконец,  охранник,  -  Надо обмазать
аджикой и запечь. Моя жена очень хорошо готовит запеченную ляжку.
     Услышав такое, девушка с визгом отскочила в глубину клетки.
     - Ты что хочешь меня съесть, урод волосатый?
     - Почему нет? - удивился Ыытых, - Ты очень сочная и мягкая. Ыытых любит
мясо. А разве люди не едят мясо?..."

     - Да  Лера, а что в  этом странного? Родители назвали меня  Валерией, в
честь Валерии Новодворской, они у меня были диссидентами. А  друзья называют
Лерой.
     - А я Комаров, - ответил Комаров, - то есть Андрей. Вы где живете, куда
вас отвезти?
     -  Но ведь я же еду к вам,  вы что забыли, Андрей? -  удивилась Лена, -
Помните, я спросила "Можно с вами?" и вы сказали "Можно!"
     "А что, - подумал Комаров, - Пусть едет, квартира у меня пустая, сын  у
бабушки,  жена укатила на Канары, со  своим шефом. Можно  сказать,  бросила,
вернется  теперь  или нет,  не известно,  скорее всего,  нет,  разве  что за
вещами".






     Лера вышла  из ванной совершенно  голая, с полотенцем намотанным вокруг
головы на манер тюрбана и сигаретой в зубах.
     -  Вас  не шокирует, что я курю? - спросила она, у Комарова затягиваясь
тонкой  и длинной, какой-то  специальной дамской сигаретой.  - А  то  я могу
выйти на балкон.
     - Нет, лучше здесь, - ответил он, вспомнив, что сосед, отставной майор,
тоже имеет привычку курить по ночам на балконе.
     - Тогда у меня будет  к вам одна просьба! - сказа девушка, усаживаясь в
кресло и  закидывая  ногу  на  ногу.  Комаров хотел  ответить,  но  она  его
перебила:
     - Нет, это не то, что вы подумали, хотя  это тоже  можно, только потом,
попозже.
     Она прикрыла  глаза, явно наслаждаясь  своей сигаретой. Комаров сам  не
курил и обычно табачный дым вызывал у него отвращение, но  у ее сигареты был
какой-то  особенный  аромат, Комарову он  показался даже  приятным.  Девушка
докурила,  раздавила  окурок  в  блюдце, легла на диван и протянула Комарову
белый шелковый шарфик.
     - А теперь возьмите вот  это и затяните у меня на шее как можно туже, и
медленно считайте  до  двадцати,  после чего отпустите. Только смотрите,  не
переусердствуйте и не сверните мне шею, а то я так и останусь на всю жизнь с
кривой шеей!
     - Но ведь ты же задохнешься? - сказал Комаров,  от удивления  переходя,
на ты.
     - Ну и что? - ответила девушка, - А если я сама этого хочу!
     - Нет! -  сказал Комаров, - Я не собираюсь убивать ни в чем не повинную
девушку, к тому же такую симпатичную!
     - Я что, в самом деле, тебе так нравлюсь? - спросила Лера.
     - Конечно, - ответил Комаров - И поэтому я не собираюсь тебя убивать.
     - Да какое убийство? Разве тебе кто-нибудь говорил про убийство? Просто
такая маленькая, небольшая клиническая смерть. Ты что, никогда не слышал про
жизнь после жизни, голубой туннель и все такое?
     - Слышал, конечно, - ответил Комаров, - Но только как-то смутно.
     - Оно  и видно, что  смутно! Ты что, думаешь, что все это  настоящее? -
спросила она, обводя рукой  его убогое жилище. Андрей невольно проследил  за
рукой девушки  и увидел  свою  видавшую виды,  драную  котом стенку,  из ДСП
оклеенную пленкой под мореный дуб.
     - Нет, разумеется. Я, конечно, знаю, что это ДСП, подделка.
     -  Да я  не  про  мебель, -  досадливо поморщилась  девушка,  - Я  хочу
сказать, неужели  ты думаешь, что все это: комната, вещи, я,  улица, машины,
короче, весь мир вокруг тебя, все это существует на самом деле?
     - Откровенно говоря - не знаю, -  пожал плечами Комаров, - но похоже на
то. Во всяком случае, нас всегда этому учили - материя первична и так далее.
     - То-то  и оно, что всегда учили. А знаешь почему? Потому что им это не
выгодно. Ведь если все  узнают что  это  сон, то  никто не захочет работать,
служить в армии,  воевать и  совершать прочие бессмысленные действия.  А как
тогда  управлять  всем  этим  огромным  количеством лунатиков? Кстати, какое
самое  главное  отличие  сна?  Главное отличие -  что во  сне, как  правило,
никогда не знаешь, что это сон.
     - Как правило? - переспросил Комаров.
     -  Да,  как правило,  -  подтвердила  девушка,  -  Разумеется,  есть  и
исключения, не много, но есть. Есть люди, которые знают что жизнь это сон, а
смерть - пробуждение.
     - Хорошо, допустим, жизнь это сон,  но нельзя  не признать, на редкость
логичный сон.
     - Логичный? - Лера удивленно подняла брови, - это логика сна, не более.
Пока  ты  спишь, это  кажется,  тебе  логичным, но стоит тебе  проснуться...
Допустим, ты во сне обнимаешь свою жену, и вдруг, прямо у  тебя в руках  она
превращается  в анаконду. Причем все  это даже  не вызывает  у тебя никакого
удивления, тебе кажется  совершенно логичным, что и бразильский удав  и твоя
жена это одно и то же лицо - такова логика сна.
     "Господи, - удивился про себя Комаров - Откуда она так хорошо знает мою
жену? Может быть это ее подруга?"
     -  А  теперь  допустим,  ты вышел на балкон,  -  продолжала  между  тем
девушка, - У тебя какой этаж?
     - Двенадцатый, - ответил Комаров.
     -  Отлично! - непонятно чему  обрадовалась Лера.  -  Итак,  ты вышел на
балкон, неосторожно перегнулся через  перила, упал на асфальт  и превратился
из нормального живого человека в безжизненную груду мяса и костей, которая к
тому же тут же начнет разлагаться. Логично?
     - Разумеется, закон Ньютона, всемирное  тяготение,  и  все  такое...  -
ответил Комаров.
     - Та же логика сна! Стоит тебе  проснуться, то есть  умереть, и все это
покажется тебе полным бредом! - Понимаешь, когда ты меня слегка придушишь, я
попаду  в великолепный сверкающий  голубой туннель,  и  полечу  по  нему  со
страшной  скоростью вперед,  к  свету. Ты  даже представить  себе не можешь,
какой это кайф! С героином или морфием глупо даже сравнивать! А потом, когда
ты   отпустишь  шарфик,  я  очнусь  и  в  благодарность  устрою  тебе  такую
восхитительную ночь любви, что ты запомнишь ее на всю жизнь.
     -  Нет,  ты  что?!  Клиническая смерть  это не  насморк,  она  сама  не
проходит, надо  реанимацию делать, массаж сердца, искусственное дыхание, а я
не  умею. А  вдруг ты не очнешься? Вдруг ты умрешь по настоящему? Ты об этом
подумала?
     -  Да не бойся ты, все будет хорошо, вот увидишь, я же не в первый раз.
Всегда все получалось, и теперь тоже получится.
     - А ты на сто процентов уверена, что очнешься?
     - В конце концов,  когда я перехожу улицу, я далеко не на сто процентов
уверена, что дойду до противоположного  тротуара живой и невредимой. Так что
же  мне  теперь на улицу  не выходить? - и  девушка испытующе посмотрела  на
Комарова. Андрей молчал.
     - Ладно, - вдруг неожиданно сдалась Лера, - это потом. А пока, расскажи
мне что-нибудь о себе. Ты чем вообще занимаешься?
     - Я пишу, - ответил Андрей и неожиданно для себя вдруг смутился.
     -  Как интересно! - обрадовалась Лера, - Надо же, ты тоже  оказывается,
пишешь!  Получается что мы с тобой коллеги. По-моему, за это следует выпить!
У тебя есть что-нибудь?
     - Я сейчас посмотрю, - сказал Андрей и убежал на кухню.
     Он вернулся через минуту с двумя банками.
     - Вот, только пиво!
     - Ладно, сойдет! - сказала Лера, чуть сморщив носик.
     Комаров разлил пиво по бокалам.
     -  Итак, мы остановились на том, что ты тоже пишешь, - сказала девушка,
поднося свой бокал ко рту, - И что, если не секрет? Диссертацию?
     При   слове  "диссертация"  Андрей   чуть  не  поперхнулся  пивом.  Его
диссертация уже шестой  год валялась под диваном, причем он смог вымучить из
себя только вступление.
     -  Понятно,  -  сказала Лера,  похлопывая  его по  спине,  -  Значит не
диссертацию. Тогда, наверное,  стихи, у тебя  такой поэтический беспорядок в
квартире!
     - Нет, не стихи.
     - Тогда прозу, - догадалась девушка, - И о чем, если не секрет?
     -  Да  нет,  никакого  секрета  здесь  нет.  Просто  трудно  так  сразу
сформулировать. Обо всем понемногу. Короче о жизни.
     -  Может  быть,  ты  лучше  просто  дашь  мне  что-нибудь  почитать?  -
предложила Лера, - Из неопубликованного.
     "Издевается" - подумал  Андрей,  но все-таки полез  под  диван, где  по
старой привычке хранил свои распечатки.
     - Вот, - сказал он, протягивая девушке толстую пачку листков,  -  Тут у
меня молодой  физик  в  ходе  эксперимента по преодолению светового  барьера
искривляет пространство, и попадает в другой мир... Ну, ты сама разберешься.
     - Угу - сказала Лера, кивнув головой, взяла листки и начала читать.

     "...А разве люди не едят  мясо? - спросил  Ыытых. - Раньше, когда Ыытых
жил среди людей, Ыытых видел - люди едят много мяса!
     - Но люди едят только  животных, - возразил профессор, - Они никогда не
едят других разумных существ!
     - Ыытых тоже не ест разумных существ! Ыытых ест только людей!
     - Но ведь люди разумные существа! - возмутился профессор - Самое ценное
в человеке это разум, его мозг!
     - Неправда, - ответил Ыытых - самое ценное в человеке - филейная задняя
часть.  А мозги  у человека дрянь.  Ыытых пробовал  человечьи мозги,  совсем
невкусно.
     Люди  на  несколько  секунд  потеряли  дар  речи,  пораженные  страшным
признанием, и молча смотрели на людоеда. Первой пришла в себя Лера.
     - Ыытых, а как ты попал к людям? - спросила она.
     - Люди нашли Ыытыха в  горах,  когда  Ыытых был совсем маленький.  Люди
кормили Ыытыха и  называли  его  Етти. Но потом, когда Ыытых  вырос,  и  ему
пришло  время жениться, люди не захотели отдать за него красавицу Гюльчатай.
И  тогда  Ыытых  ушел к своим,  в горы. Теперь у Ыытыха  есть  жена, и скоро
появится маленький Ыытых.
     -  Вот видишь! Люди  не  съели  тебя,  они  к тебе  хорошо  относились,
вырастили  тебя,  выкормили.  А ты хочешь нас съесть! -  упрекнула стражника
Лера.
     -  Ыытых  ничего не решает. Все решает Великий Совет, хотя итак все уже
известно: самцов съедят, а самку оставят для размножения. С сегодняшнего дня
к ней будут подпускать самых отборных самцов из нашего стада.
     - Какого стада? - спросила Лера.
     -  У нас  есть небольшое  стадо  мясных людей, голов триста. Но  нам не
хватает мяса. Поэтому  самок мы оставляем на племя. Но если через три месяца
ты не забеременеешь, тебя тоже съедят, - обратился Ыытых к девушке.
     -  Не надо никого ко мне подпускать! - ответила Лера, - уж  лучше сразу
сожрите!
     Людоед неопределенно дернул шерстью на спине, вроде как пожал  плечами,
и молча удалился.
     -  Ну вот, - сказал  Профессор, обращаясь к девушке, - По крайней мере,
хоть у вас есть надежда остаться в живых.
     - Да уж, удовольствие огромное! Вот вы профессор согласились бы,  чтобы
вас каждый день трахало целое стадо мясных самцов? - спросила девушка.
     Профессор промолчал, а Лера между тем продолжала:
     - Уж лучше пусть сожрут, так хоть меньше мучений.
     - Не говорите, - возразил профессор - Еще не известно, что лучше, а что
хуже. Хотя, похоже, выбора вам они все равно не оставили. И, кстати  говоря,
вы могли бы воспользоваться своим положением. У меня появилась одна идея...
     Но изложить идею  профессор не успел,  вернулся Ыытых. На  этот  раз он
привел с собой здоровенного мужика, нечто среднее меду Шварцнегером и Майком
Тайсоном. Мужик был совершенно голый и как-то глуповато улыбался.
     - Это Сварл, наш лучший производитель, - сказал Ыытых, обращаясь к Лере
- Он тебе понравится. Он очень сильный.
     Охранник открыл клетку и впустил к девушке Сварла. Сварл подошел к Лере
все, также глуповато улыбаясь,  и положил свою огромную  руку  ей  на плечо.
Потом он резким и сильным движением сорвал  с нее  платье. От  неожиданности
девушка вскрикнула, но производитель не  обратил  на  это никакого внимания.
Другой рукой он сдернул со своей жертвы трусики и затем уже совершенно голую
девушку взял  на  руки, словно маленького ребенка. Он начал укладывать ее на
пол, но  Лера выскользнула из его рук и  неожиданно прижалась лицом к животу
своего  кавалера. На секунду Сварл  замер  и  глуповатая улыбка  еще  больше
расползлась по его лицу. От удовольствия он даже прикрыл глаза.
     Но  через секунду он заорал диким голосом и как ошпаренный  отскочил от
девушки.
     - Ты что наделала? - удивился Ыытых, - Ты зачем  укусила нашего лучшего
производителя? Он же теперь целых две недели работать не сможет!
     - Будет знать,  как лапы  распускать! -  ответила Лера, собирая с  пола
обрывки своей одежды.
     Сварл между тем уже выскочил из клетки и стоял возле охранника, прикрыв
руками свой укушенный орган и жалобно, как-то по собачьи подвывал.
     -  Ну,  теперь  тебя точно  съедят,  - сказал  Ыытых,  закрывая  клетку
девушки, - Завтра.
     -  Зря  вы  так,  -  сказал  профессор,  когда  производитель  и людоед
удалились, - Ведь я же сказал, что у меня есть план!
     Но девушка ничего не ответила. Она сидела  к углу клетки, закутавшись в
обрывки своего платья, и молчала..."

     Лера оторвалась  от  чтения,  посмотрела Комарову в глаза и  прошептала
тихо, едва слышно:
     - Восхитительно!
     Польщенный автор смущенно опустил глаза, и в этот момент девушка обняла
его и горячо зашептала в самое ухо:
     -  Ну, Андрюшенька,  ну миленький, лапочка, сделай  то,  о  чем  я тебя
прошу...
     Она принялась  целовать  Комарова  в губы, в  нос в  глаза, гладить  по
волосам, ласкать тело  и при  этом она  повторяла как заведенная: "Скажи да,
пожалуйста, ну скажи да!"
     Комаров не выдержал и сказал "Да!"
     Девушка  тут  же  замолчала, отстранилась от него и  все  так  же молча
протянула  ему белый шарфик.  Он  знал, что  этого  делать  ни в коем случае
нельзя, что он будет жалеть об этом до конца своей жизни, и все-таки он взял
у нее шарф. Как правило, он  всегда знал, как ему нужно поступить в той  или
иной критической ситуации, но почему-то делал все всегда наоборот.
     Не доверяя себе, он взял часы и  положил их  перед глазами на тумбочку.
Но стоило ему  сдавить белым шарфом горло девушки, как  с секундной стрелкой
что-то произошло, она словно прилипла к цифре 12 и никак не желала отлипать.
Он уже хотел схватить  часы и потрясти их, но в этот  момент ленивая стрелка
как бы нехотя  сдвинулась  со своего  места,  и  переместилась  на  соседнее
деление.
     Тогда он понял, что со стрелкой все  в порядке, просто само время вдруг
стало медленным и тягучим, словно мед из холодильника.
     Выдержать двадцать секунд он не  смог, уже на восемнадцатой он отпустил
шарф и  впервые  посмотрел в  лицо  своей добровольной  жертве. Девушка была
бледна как простыня и  не  дышала. Он приложил ухо к  ее  груди - сердце  не
билось.
     "Все, это конец!" - подумал Комаров, и холодные мурашки побежали у него
по  спине. Он принялся делать массаж сердца  и искусственное дыхание, как он
это видел в передаче 911.
     - Какой же я  идиот!  -  думал он, изо  всех  сил надавливая на  тонкую
грудную  клетку  девушки, - Поверил во  все  эти глупости!  Как  я  сразу не
догадался,  что  все это  было подстроено,  чтобы  снова  засадить  меня  за
решетку, на этот раз, навсегда!  Нашли маньячку-мазохистку с наклонностью  к
суициду, и подсунули мне. Сейчас нагрянет милиция, как бы случайно, а у меня
на диване труп!
     Стоп, ведь  это же ситуация из "Кровавых  похорон", опять! Как же я мог
забыть! Там  на  одного  лоха  мафия пытается повесить убийство, совершенное
киллером  Вованом,  и  подбрасывает ментам  улики,  но  менты, по халатности
теряют эти улики. Лоха отпускают, и  тогда мафия подсовывает ему психическую
девицу,  которая  его  провоцирует.  Она  доводит  бедного  парня до  такого
состояния, что тот бросается на нее и душит  голыми руками. И  тут приезжает
милиция! Постой, а что же там дальше? Я совершенно ничего не помню!"
     Он кинулся искать рукопись, но  ее  на обычном месте,  под  диваном  не
оказалось.  Комаров  перевернул вверх дном всю  квартиру, но  бумаг нигде не
было.  Он не  стал  терять  время  на  дальнейшие поиски,  а просто  включил
компьютер  и загрузил  в редактор файл с  "Кровавыми  похоронами". Несколько
минут  он тупо смотрел на монитор и ничего не мог понять. Он не узнавал свое
творение! Было такое впечатление, что кто-то смелой, но бездарной рукой лихо
прошелся по  всему тексту. Но кто  мог  это сделать? Девица? Он покосился на
безжизненное тело,  изящно  развалившееся на диване,  и вдруг острое чувство
жалости к  самому себе иглой пронзило  все его существо. И вслед за жалостью
пришла  злоба,  на  этого  наглого  жлоба  Вована.  Он припомнил ему все,  и
бесконечное вождение за нос с публикацией, и грабительский контракт, и самое
главное, эту ненормальную девицу. Комаров ни на  секунду не  сомневался, что
девицу подсунул ему Вован. "Ну, ты у меня еще попляшешь!"  - подумал Комаров
и начал набирать текст.

     "...Вован вылез из  своего любимого, темно-вишневого БМВ и направился к
подъезду, но в  этот момент  из  кустов  выскочила какая-то  черная  тень, и
прежде чем он  успел просто поднять руку, он почувствовал, как разгоряченные
кусочки свинца  пронзают его тело. Он хотел что-то сказать, или крикнуть, но
изо рта вырвались лишь какие-то булькающие звуки, и он понял, что это конец.
     Он упал возле своего любимого  автомобиля, и  темно-красная лужа начала
медленно растекаться по асфальту..."

     И  тут  в дверь  позвонили. Комаров замер,  и даже,  кажется,  перестал
дышать, надеясь, что  это  просто кто-то ошибся дверью  и  сейчас  уйдет. Но
звонок повторился.
     "Ну, все, конец. Это  милиция!" - подумал он  и потихоньку, на цыпочках
двинулся к двери.





     У порога  стоял молодой парень в джинсах и черной рубашке  с  лицом, на
которое Комарову почему-то  сразу расхотелось смотреть. Такие лица бывают  у
молодых людей,  которые пачками вылезают из БМВ возле оптового рынка. Откуда
эти люди берутся, всегда было для Комарова загадкой. Порой ему казалось, что
их специально клонируют зловредные инопланетяне.
     Он  успел  заметить, что в  глубине лестничной  площадки,  возле лифта,
маячат еще двое таких  же клонов в черных рубашках, но ему сразу стало не до
них, потому  что  первый клон  произнес вдруг:  "Из уголовного розыска"  - и
протянул Комарову какую-то книжечку. В развернутом виде.
     "Ну,  все, допрыгался!"  -  пронеслось у Комарова  в  голове.  Он  тупо
смотрел  в раскрытую  книжечку. Там  была  фотокарточка,  какие-то  печати и
надписи,  но воспринял он своим расстроенным умом  только одно:  "Управление
Министерства внутренних дел". Крупными буквами.
     - Да-да... - пролепетал он. - Конечно. Прошу. А в чем дело?
     - Здравствуйте, - произнес клон почти  вежливо. - Вы  -  Комаров Андрей
Алексеевич
     - Я...
     - Несколько вопросов с вашего разрешения.
     - Пожалуйста, пожалуйста... - сказал Комаров. - Подождите, здесь у меня
не  убрано... Только  что  встал...  Может быть, на кухню?..  Хотя там  тоже
бардак... Но ничего, я сейчас уберу.
     Клон  прошел  на кухню  и  скромно  остановился посередине,  откровенно
озираясь,  а Комаров  бросился убирать со стола грязную посуду, сваливая  ее
горкой в раковину.
     - Вы садитесь вот сюда, за стол. А что, собственно, случилось?
     Осторожно перешагнув через устроенную Чубайсом лужу (вредный кот разлил
свое молоко), клон уселся на стул, и положил перед собой папку.
     -  Ваш паспорт, пожалуйста, -  сказал он.  Комаров  сбегал  в  комнату,
принес паспорт и передал ему.
     - Кто еще здесь живет? - спросил клон, разглядывая паспорт.
     - Жена... Но ее сейчас нет. Она сейчас на Канарах, в отпуске... А может
и на Багамах. И сын, он у бабушки
     Клон положил паспорт на свою папку и посмотрел на Комарова.
     -  Давайте  познакомимся,  -  сказал  он.  -  Я  -  старший следователь
уголовного розыска, зовут меня Игорь Иванович Серин.
     - Очень приятно, - сказал Комаров.
     Игорь Иванович приподнял свою папку  двумя руками, положил ногу на ногу
и, опустив папку на колено, спросил:
     - Вы Кобылкина Владимира Степановича знаете?
     Кобылкин,  - это была фамилия Вована. Отпираться было глупо,  и Комаров
откровенно признался:
     - Да. С Кобылкиным я знаком.
     - А вам известно, какими делами  он  занимался? - поинтересовался Игорь
Иванович.
     -  Ну,  как  вам  сказать... - проговорил Комаров уклончиво, -  Кажется
что-то связанное с издательским бизнесом.
     Игорь  Иванович  саркастически  хмыкнул  и  пометил  что-то  у  себя  в
блокноте.
     - Как давно вы знакомы?
     - Н-ну... месяцев пять, наверное...
     -  А  при   каких   обстоятельствах  вы   познакомились?  Комаров  стал
вспоминать.  Действительно,  при  каких  обстоятельствах? Ч-черт... Когда  я
принес ему "Месть компьютера", что ли?.. Нет, мы тогда уже были знакомы...
     - Гм... - сказал он, снял ногу с ноги и поскреб в затылке.
     - Вы знаете, не помню.
     - Ну, а приходилось вам с ним говорить о работе?
     Опять о работе...
     - О чьей работе? - мрачно спросил Комаров.
     - О его, конечно. Ведь он, как вы говорите, был издателем...
     - Я этого не утверждал, просто мне показалось...
     Он еще не успел договорить, как его обдало холодом. То  есть как  это -
БЫЛ? Почему - БЫЛ? Господи, да что же случилось,  наконец?  Он уже готов был
заорать  во  весь голос: "То  есть, в каком  это смысле БЫЛ?",  но тут Игорь
Иванович  совершенно   сбил  его   с   панталыку.   Стремительным  движением
фехтовальщика  он  выбросил в сторону руку и  выхватил  у  него  из-под носа
какой-то черновик.
     - А  это  откуда  у  вас? - спросил он  резко, и лицо  его вдруг  хищно
осунулось. - Откуда у вас это?
     - По... позвольте... - проговорил Комаров, приподнимаясь.
     - Сидеть! - прикрикнул  Игорь Иванович. Сизые его глазки бегали по лицу
Комарова. - Как к вам попали материалы следствия?
     - Какие материалы? - прошептал Комаров. - Какого  к  черту следствия? -
заревел он. - Это моя рукопись!
     - Это не ваша рукопись, - холодно возразил Игорь Иванович, тоже повышая
голос. - Вот это - откуда он у вас?
     Он издали показал листок и постучал по нему ногтем.
     - Ведь это же протокол допроса Васьки Сыча!
     "Опять! - подумал Комаров -  То план убийства, то протокол допроса. Они
там в своей милиции, похоже, совсем ошизели!"
     А Игорь Иванович, брезгливо  оттопырив губы, продолжал:  - Даже списать
толком не сумели... Не так на самом деле там было написано, а вот как... - С
этими словами  он взял  карандаш Комарова вскочил и, положив листок на стол,
принялся,  сильно  надавливая,  что-то  черкать  и  исправлять  в  рукописи,
приговаривая при этом:
     - Вот так... А здесь вот так, а не так... Закончив и сломав грифель, он
отшвырнул карандаш, снова уселся, и посмотрел на Комарова с сожалением.
     -  Эх, Комаров, Комаров, - произнес  он, - Квалификация  у вас высокая,
опытный преступник, а действуете, как последняя сявка...
     Комаров обалдело переводил взгляд с  бумаги на его лицо и обратно.  Это
не лезло, ни в какие ворота. То есть до такой степени не лезло, что не имело
смысла ни  говорить, ни кричать, ни молчать.  Собственно,  строго говоря,  в
этой  ситуации следовало  бы  попросту проснуться. Впрочем, проснуться нужно
было еще тогда, в милиции.
     - Ну,  а жена  ваша была в хороших отношениях с  Кобылкиным?  - спросил
Игорь Иванович прежним вежливым до бесцветности голосом.
     - В хороших? - переспросил Комаров тупо, - Да вообще, какие у нее могли
быть отношения с этим жлобом? Вы это о чем?
     - Она с ним на "ты"? - продолжал спрашивать Игорь Иванович, -  Впрочем,
это не существенно. Кобылкин часто заходил в гости, когда вас не было дома?
     - Вы на что намекаете? Вы что, хотите сказать, что моя жена с этим... -
Комаров запнулся не в силах подобрать нужного слова.
     -  Ясно,  -  сказал Игорь  Иванович -  Значит  часто.  Вот и  мотивчик,
наконец, прояснился!
     - Какой мотивчик?! Вы что плетете?! - попытался защититься Комаров.
     -  Мотивчик самый  банальный. У вашей жены была связь с Кобылкиным. Это
понятно,  он  молодой,  богатый вилла, яхта, "мерседес",  дорогие рестораны.
Женщины  это любят,  можете мне поверить, уж  я то знаю! Вы об этом узнали и
убили соперника.
     - Я? Как?!
     -  Очень просто, из пистолета ТТ.  Вот, смотрите! -  и  Игорь  Иванович
разложил перед  Комаровым цветные фотографии, на которых Вован лежал  в луже
крови возле своего любимого БМВ.
     -  Ну,  ладно, -  сказал  вдруг Игорь  Иванович, захлопывая блокнот.  -
Значит, пиво у вас здесь... - Он указал на холодильник.
     - Выпьете со мной за компанию?
     - Я?
     - Да. Вы.
     - Выпью... -  произнес Комаров хрипло и  глотнул.  В  горле у него было
сухо.
     - Вот и  прекрасно! -  бодренько сказал Игорь Иванович, Та-ак! - Он уже
вытаскивал из холодильника банки с пивом.
     " Откуда он  узнал про пиво?" - думал Комаров глядя,  как бесцеремонный
следователь открывает банки.
     -  Вы знаете, -  говорил он,  -  если  откровенно  - дело  ваше  дрянь.
Разумеется,  все решает суд, но я как-никак  десять  лет  работаю, кое-какой
опыт имею.  Всегда, знаете ли, можно представить  себе,  какое  дело на  что
тянет.  Вышки  вам  не  дадут,  но  лет  пятнадцать  я  вам, можно  сказать,
гарантирую... - Привычным движением он открыл свою банку и тут  же опрокинул
себе  в рот  - Разумеется, всегда могут открыться смягчающие обстоятельства,
но  пока  я их, откровенно  говоря, не  вижу... Не  вижу, не вижу и не вижу,
Андрей Алексеевич!
     - Но я-то, я-то здесь при чем? - спрашивал Комаров, истово  ударяя себя
в грудь.
     - Но вам его жалко? - спрашивал Игорь Иванович. - Жалко его вам?
     - Жалко, конечно... Хотя он и был полным дерьмом... Но я-то! Меня-то вы
почему? Я и пистолета сроду в руках не держал! Я же невоеннообязанный...  по
зрению...
     Игорь Петрович его  не слушал. Он  подробно  рассказывал, как следствию
удалось  в   короткие  сроки  выяснить,  что  покойный  Кобылкин   занимался
отмыванием грязных денег, а так же и другими дурно пахнущими делами.
     - Ну да, ну да!  - согласился  Комаров. - Возможно, Вован действительно
занимался какими-то темными делами, Но я-то...  Я здесь совсем ни при чем, я
ведь спал всю ночь! И потом, зачем я его буду убивать, сами посудите!
     - Ну а кто же? Кто? - ласково спросил Игорь Иванович.
     - Откуда мне знать? Это вы должны знать, кто!
     - Вы-с! - гнусно-вкрадчивым голосом Порфирия произнес Игорь Иванович, -
Вы и убили-с, Андрей Алексеевич!..
     - Кошмар  какой-то... -  пробормотал  Комаров  беспомощно. Ему хотелось
заплакать от отчаяния.
     И тут легкий сквознячок  потянул по комнате, шевельнул сдвинутую штору,
и первые лучи утреннего солнца, ворвавшись в  окно, ударили  Игоря Ивановича
прямо  по лицу. Он зажмурился, заслонился растопыренной пятерней, подвинулся
в кресле и торопливо поставил банку на стол.  Что-то с  ним случилось. Глаза
часто замигали, на щеки набежала краска, подбородок дрогнул.
     "Простите...  - прошептал  он с совершенно  человеческой  интонацией. -
Простите, Андрей Алексеевич... Может быть, вы... Как-то здесь..."
     Он  замолчал,  потому  что  в  комнате что-то грохнуло  и разлетелось с
длинным дребезгом.
     - Это что такое? - спросил Игорь Иванович, насторожившись.
     Души  человеческой  снова  не  было  в  его  голосе. - Это там...  один
человек... - проговорил Комаров, так и не успев понять, что же  произошло  с
Игорем Ивановичем. Совсем другая мысль вдруг  осенила  его.  Это могла  быть
только Лера, и, судя по производимому ей шуму, она была жива!
     - Слушайте!  - вскричал он, вскакивая. - Пойдемте! Вот, пожалуйста, там
одна  э...  подруга  жены!  Она  подтвердит!..  Всю  ночь  спал,  никуда  не
выходил...
     Толкаясь плечами, они устремились в прихожую.
     -  Интересно, интересно... -  приговаривал  Игорь Иванович,  -  Подруга
жены... Посмотрим!
     -   Она   подтвердит...   -  бормотал   Комаров.  -  Сейчас  увидите...
Подтвердит...
     Они  одновременно  ворвались  в  комнату  и  остановились. Комната была
прибрана и пуста.  Леры не  было, но самое странное,  исчезли также  и следы
пребывания девушки: скомканная одежда, полотенце, окурок в пепельнице, бокал
со следами губной помады.
     Впрочем,  что касается бокала,  то с ним,  похоже,  было все ясно.  Его
осколки  валялись на  полу, а рядом с осколками сидел Чубайс с необыкновенно
невинным видом.
     - Это? - произнес Игорь Иванович, указывая на Чубайса.
     - Нет... -  ответил Комаров глупо. - Это  наш  кот,  он у  нас давно...
Позвольте, а где же Лера? Она ушла, наверное...
     Игорь Иванович пожал плечами.
     - Наверное, - сказал он. - Здесь ее нет.
     Тяжело ступая, Комаров подошел к разбитому бокалу.
     - С-скотина! - сказал он и тихонько двинул Чубайсу по уху.
     Обиженно мявкнув Чубайс  шарахнулся  вон.  Комаров  присел на корточки.
Вдребезги. Он принялся собирать осколки, машинально пытаясь  отыскать на них
следы губной помады.
     - А она у вас ночевала? - спросил Игорь Петрович.
     - Да, - сказал Комаров.
     - Когда вы ее видели в последний раз?
     - Да как раз  перед  вашим приходом.  Я  пошел  открывать дверь, а  она
лежала вот тут, на диване - и Комаров показал рукой, где лежала девушка.
     - А вещи ее здесь?
     - Не вижу, - сказал Комаров. - И туфли исчезли.
     - Странно, верно? - сказал Игорь Иванович.
     Комаров молча махнул рукой.
     - Ну и черт  с  нею,  -  сказал  Игорь Иванович. - С  этими бабами одна
морока. Пойдемте еще пивка...


     После ухода следователя остались  пустые банки из-под  пива на кухонном
столе и полный бардак в голове у Комарова.
     "Вот  гад,  все  пиво  выпил!  -  думал Комаров,  перекладывая банки  в
мусорное ведро, - И почему он меня не арестовал, если думает что я убийца? И
вообще, зачем он приходил? Пивка попить?"
     Во   всем  этом  была   какая-то  странность,  что-то,  что  никак   не
укладывалось в стройную логическую схему. И вдруг он понял, в чем дело.
     "Господи, что же это?! - подумал потрясенный Комаров, -  Все, что  я ни
напишу,  все  это тут же со  мной  и  происходит! Бред  какой-то.  Спокойно,
Комаров,  это еще не шизофрения,  а так  легкое  расстройство нервов. Скорее
всего, девушка пришла в себя, и потихоньку  смылась,  прихватив с  собой все
свои вещички, чтобы не  устраивать  тебе восхитительную  ночь любви, которую
она  сгоряча  наобещала. Просто совпадение,  и  все!  Но разве  бывают такие
совпадения? И  окурок  то  свой  она  зачем  прихватила?  Нет,  это все-таки
шизофрения!"
     Он  подошел к зеркалу  и,  вглядываясь  в свое  бледное  лицо,  надавил
пальцами   на  глазные   яблоки,   отражение   сместилось.   Значит  это  не
галлюцинация, если только можно верить учебнику психиатрии. Может  быть, все
дело в моем компьютере? Он у меня вообще какой-то с придурью, то возьмет сам
сотрет чего-нибудь, а то наоборот, вдруг откуда-то вылезают файлы, которых у
меня  никогда и не было!  Я уже думал что вирус, но нет, сколько ни проверял
все чисто!
     Хотя,  с  другой  стороны,  если это  не шизофрения, а самая  настоящая
реальность, и все что я пишу,  происходит потом на самом деле, это совсем не
так плохо! Это просто здорово! Если правильно воспользоваться этим явлением,
то открываются такие возможности,  что  просто дух захватывает.  Это  что же
получается? Получается, что я теперь могу все, прямо как Господь Бог? Просто
невероятно! А я то  дурак выдумываю на свою голову всякие пакости: убийства,
аресты, трупы на диване! Полный кретин! Стоп, спокойно! Прежде чем психовать
и прыгать от  радости до потолка  надо все как  следует выяснить,  а для это
нужно поставить эксперимент.
     Он  снова уселся  за  компьютер,  но  от восторга сразу  никак  не  мог
сообразить, чего бы  такого  себе пожелать в первую очередь. Хотелось  сразу
всего: шестисотый "мерседес", виллу на Канарах, бутерброд с  черной  икрой и
длинноногую  секретаршу  с  ослепительной улыбкой  на  все  32  зуба.  После
мучительных колебаний он решил начать с самого простого.





     "...В прихожей мелодично пропел звонок, и Андрей пошел открывать дверь,
недоумевая,  кто  бы  это мог  быть  в столь ранний  час. На  пороге  стояла
совершенно  очаровательная  девушка в  голубом костюме, похожем на  форму, с
большой картонной коробкой в руках и приветливо ему улыбалась.
     -  Куда это  можно  поставить? -  спросила она,  очевидно  имея в  виду
коробку.
     Он хотел сказать, что это  очевидно ошибка, он ничего не заказывал,  но
вместо этого вдруг как-то глупо, совершенно по-идиотски разулыбался и словно
против своей воли проговорил:
     - Пожалуйста, проходите сюда, на кухню.
     Девушка прошла  на кухню, поставила на стол коробку и начала  доставать
из нее восхитительные вещи: настоящее французское  шампанское, черную  икру,
осетровый балык,  устрицы, и, наконец, огромного, нежно-розового аппетитного
лобстера..."

     На  лобстере фантазия Комарова  иссякла, он  оторвался от компьютера  и
посмотрел в окно. Ночь кончилась, над городом  вставал рассвет  нового  дня,
дня который должен был  перевернуть всю его жизнь и превратить его, наконец,
из мелкого неудачника в самого счастливого человека на свете.
     Он лег на диван, уставился в  потолок и принялся  ждать. Ждать пришлось
довольно долго,  бессонная  ночь и  усталость  взяли  свое,  и он начал  уже
задремывать,  когда в  передней  прозвенел долгий  нетерпеливый  звонок. Сон
мгновенно  слетел  с  Комарова,  и  он  в  радостном   возбуждении  бросился
открывать.
     На пороге стояла девушка в голубой форме с картонной коробкой в руках и
улыбалась.
     "А  девушка могла бы быть и  посимпатичней, - машинально отметил он про
себя, - И улыбка, чуть приветливей. Впрочем, не это главное".
     Он  проводил  девушку  на  кухню,  она  выложила на  стол  продукты,  и
протянула ему квитанцию:
     - С вас восемьсот девяносто три тысячи! - радостно сообщила она.
     - Сколько? - не поверил своим ушам Комаров.
     - Восемьсот девяносто три, - повторила девушка, - Двадцать процентов  -
доставка,  десять  процентов  -  обслуживание,  все  так  и выходит,  можете
пересчитать.
     "Черт побери! - мысленно  выругался Комаров, - надо было  написать, что
девушка сказала: "Все оплачено!", как же  я  не догадался.  Оказывается, тут
важна каждая деталь, каждая мелочь. Надо быть очень внимательным, а то можно
влететь в такую историю... Хорошо, что я отложил миллион на новый телевизор.
Но теперь мне деньги больше не понадобятся, теперь у меня и так все будет!"
     Он расплатился за продукты, проводил девушку и  принялся готовить стол,
чтобы отпраздновать начало  новой  жизни. Он  нарезал балык, открыл банку  с
икрой, налил шампанское в длинный фужер и начал наслаждаться.
     Шампанское  оказалось  очень  сухим, проще  говоря,  полная  кислятина,
впрочем, может быть  дорогое французское шампанское  и должно быть таким? Он
этого не знал, он никогда  раньше  его не пил. Но вот то, что икра была явно
несвежей, он понял сразу. Нет, она не протухла и не испортилась, просто была
какой-то твердой, как бы  суховатой, словно  несколько  лет  провалялась  на
складе.
     Правда, лобстер оказался свежим, настолько  свежим,  что когда  Комаров
ткнул его вилкой он неожиданно зашевелился и  пополз по столу, грозно шевеля
своими длинными усами. Комаров попытался подцепить его половником, но только
свалил со стола.
     Кончилось тем,  что  лобстер  забился  за  холодильник  и злобно щелкал
своими страшными клешнями, когда Комаров пытался его оттуда достать.
     После праздничного обеда энтузиазм Комарова слегка поутих, но сдаваться
он и не собирался.
     "Просто надо было написать, что  икра была, свежей, а лобстер вареный -
думал он, лежа на диване, - В следующий раз, прежде чем садится за компьютер
надо  как следует все  продумать  и предусмотреть все  возможные варианты. И
хватит  уже писать обо  всякой ерунде,  пора  бы  замахнуться  на что-нибудь
крупное,  скажем на шестисотый  "мерседес"!  Но у меня нет даже водительских
прав! Ладно, "мерседес" подождет, тогда вилла на  Канарах. Но ведь это очень
далеко, у черта на рогах, и потом там, наверное, так жарко!
     Хорошо,   тогда    секретарша,   молодая,   длинноногая,   ослепительно
прекрасная. Нет, лучше, не секретарша, а горничная, в таком крошечном, белом
кружевном  передничке,  прямо  на  голое  тело, и  больше никакой одежды.  А
передничек  такой  маленький,  совершенно ничего не  прикрывает, только  для
чаевых.  Хотя  какие к черту  чаевые?! У меня  же денег совсем не  осталась!
Кстати, не забыть написать, что все бесплатно. И пусть она все тут уберет, а
то бардак жуткий,  прямо как  в хлеву.  И еще лобстер  этот  наглый, ползает
везде, может хоть ей удастся выудить его из-за холодильника".
     На  этот раз  Комаров работал  не  спеша,  тщательно  обдумывая  каждую
деталь, и  предусмотрел все  возможные варианты,  во всяком случае,  ему так
казалось.  Что касается внешности горничной, то  здесь он не стал полагаться
на свой  писательский  талант,  а просто  взял журнал  "Плэйбой" и с помощью
сканера  загнал  фотографию  самой  красивой  девушки в  компьютер,  в  виде
иллюстрации к своему тексту. Самой красивой оказалась Марина Самсонова, мисс
Апрель.
     После относительной неудачи с продуктовым набором, он ожидал  появления
горничной  с  волнением  и  страхом, но  действительность превзошла все  его
ожидания.
     Дверь  в  комнату  открылась,   и  на   пороге  возникло  фантастически
прекрасное  существо,  с  пышными  волнистыми  волосами, словно  светящимися
золотым светом, в крошечном кружевном фартучке и с пылесосом в руке.
     - Ну  и бардак! - сказало существо, - Да это просто хлев какой-то, а не
квартира! Тут же работы на целый день!
     Она  включила пылесос и первым делом  засосала грязные носки  Комарова,
валявшиеся на полу. Это были его последние  не рваные носки, но он ничего не
сказал, он с удовольствием дал бы и себя самого  засосать в пылесос, лишь бы
оказаться поближе к этому чудесному созданию.
     Между тем чудесное  создание само приблизилось  к  дивану,  на  котором
сидел Комаров, и уткнувшись раструбом в его босые ноги мило проваркавало:
     - Ноги то подбери, козел хренов! Вечно рассядутся  как баре, убирай тут
за ними...
     Комаров точно помнил, что ни про каких козлов, тем более хреновых он не
писал, очевидно, от  избытка  чувств  девушка  начала  импровизировать сама.
Комаров подобрал ноги и как  бы невзначай  провел рукой по обнаженному бедру
горничной. Но девушка была на чеку и тут шлепнула его по руке.
     -  Держи-ка ты лучше свои грабли при себе, а то много вас, желающих, на
халяву прокатится!
     - Да как это на халяву? -  возмутился Комаров, - Я же  там написал, что
все оплачено! И потом, что  это за слова такие "грабли"! Я  ничего такого не
писал. Ты вообще, текст то знаешь?
     -  Ой, да знаю я ваш текст! Глаза бы мои  на него не смотрели! Надо  же
было  написать  такую  чушь: "  Все  мое тело  пылает необузданным  желанием
отдаться тебе!" У меня просто язык не поворачивается повторять этот бред!
     -  Ну,  положим,  насчет  необузданности  я слегка  перегнул  палку,  -
смутился Комаров,  - Но хоть какое  то  желание  по отношению ко  мне у тебя
есть?
     -  Хоть какое-то есть, - согласилась девушка, - Есть  желание дать тебе
шваброй по мозгам, чтобы ты перестал писать всю эту дребедень! Ты на себя то
посмотри, мозгляк занюханный! Сидишь тут на диване в протертых тренировочных
штанах и  застиранной майке,  непонятно какого цвета, а я должна вокруг тебя
прыгать с пылесосом. Ну, какие тут еще могут быть желания?!
     Комаров  с  опаской посмотрел  на  швабру  стоявшую  в углу и  решил не
продолжать дискуссию. Было ясно, что настроение мисс Апрель сейчас далеко от
романтического.
     Тем временем девушка, закончив пылесосить палас, удалилась на кухню, но
уже через минуту с громким визгом выскочила оттуда.
     - Слушай, ты, юный  натуралист, уйми своего бешеного рака, а то  я  ему
все клешни  поотшибаю.  Он  у  тебя  прямо  сексуальный маньяк  какой-то!  Я
присела,  мусор из-под стола  выгребаю,  а он  гад  подкрался  сзади  и  как
ущипнет!  Вот посмотри! Она повернулась к  нему задом,  и он увидел на левой
ягодице красную полоску - след от клешни лобстера.
     - Ну, где ему было набраться  хороших манер,  -  вступился  за лобстера
Комаров, - Ведь  это же рак-отшельник, он, быть может, девушку видит  первый
раз в жизни, тем более такую красивую.
     Но слабо завуалированный комплимент не произвел на мисс Апрель никакого
действия.
     - Мало  того,  что  ты руки распускаешь, да еще и рак твой туда же,  со
своими клешнями! - никак не могла успокоиться девушка.
     - А может быть его в пылесос засосать? - предложил Комаров.
     -  Пробовала, не лезет. Здоровый, как бегемот,  и как  только ты такого
огромного выкормил?
     - Это порода такая, лобстер называется! - ответил он.
     -  Ладно, давай быстро налей в ванну холодной воды, и тащи сюда таз. Мы
его  сейчас  шваброй загоним в таз, а потом  в ванну. Пусть охладит  немного
свой пыл!
     Совместными усилиями им  удалось загнать  лобстера в  таз, а  затем и в
ванну,  Комаров даже  насыпал ему  туда французской  морской соли, чтобы  он
чувствовал себя как дома, в своем родном океане.
     Закончив уборку  мисс,  Апрель исчезла так быстро,  что Комаров даже не
успел с ней попрощаться, он  только  услышал, как  хлопнула входная дверь, и
тонкие каблучки застучали по лестнице.
     "Неужели  она  так и  пойдет  по улице в своем  крошечном фартучке?"  -
удивился он и выглянул в окно, но из подъезда никто не выходил.



     "Что-то  у  меня  все  ерунда какая-то, получается,  - сокрушенно думал
Комаров, доставая из пылесоса свои  единственные не рваные носки,  - То икра
не свежая,  то  лобстер  обнаглевший. Я уж не говорю про эту мисс. Нет,  мне
надо  что-то стабильное,  например,  хорошо бы стать директором какой-нибудь
солидной фирмы с  окладом не меньше тысячи баксов. Большой красивый кабинет,
красивая  секретарша,  только  не эта  мисс, пусть, для  разнообразия  будет
брюнетка! И новый  "мерседес"!  Водить  я не умею,  значит с шофером,  и еще
телохранитель. Ну, кажется все, остальное по ходу дела".





     На следующий день, когда зазвонил телефон,  Комаров еще спал. Он поднял
трубку, и в первый момент не мог ничего понять.
     - Привет, братан, - заорала трубка до боли  знакомым голосом, - Ты что,
до сих пор дрыхнешь? Давай быстро одевайся, сейчас за тобой машина придет!
     - Постойте, какая машина? - спросил Комаров, не в силах ничего понять.
     -  Нормальная   машина,   не   волнуйся,  "мерседес"   шестисотый,   не
хухры-мухры!
     - Да кто это, вообще, говорит?!
     - Как кто? Да это же я, Вован, ты что, еще не врубился?
     - Как Вован? Тебя же... Вас же вчера, кажется, того, убили?
     - Ха, убили! Да где  им, ублюдки  косорукие! Промазали! Пуля даже кость
не задела!  Царапина! Профессора говорят, что через неделю буду как огурчик,
а пока тут у "Склифа" прохлаждаюсь, в люксе. Ладно, хорош базарить, у меня к
тебе  деловое предложение. Хочешь быть Генеральным директором  Объединенного
Холдинга?
     - Да я не знаю, я никогда ни чем таким не занимался...
     - А я знаю, хочешь! Все хотят, но не всем дают!
     - А я справлюсь? Что надо делать?
     -  Справишься, работа не пыльная: маркетинг, консалтинг, ну там иногда,
может быть лизинг, шопинг...
     - Лизинг шопинг?! Это что, эротические услуги?
     - Да  нет,  братан,  успокойся,  дело чистое! Никакой порнухи,  никакой
наркоты,  и  вообще  никакого  криминала.  Сиди себе  в  шикарном  кабинете,
подписывай бумаги, трахай секретаршу да пей джин с тоником! И все дела!
     - Какие еще бумаги?
     -  Те,  которые  тебе секретарша  принесет!  Ну, та  самая,  которую ты
трахать будешь! - Вован заржал, словно орловский рысак, - Кстати, ее Мариной
зовут.  И если что не понятно будет, ты у нее спрашивай,  она в  курсе.  Ну,
как,  согласен?  Да  забыл  сказать:  оклад  три  штуки  баксов,  не  считая
премиальных.
     - Согласен! - с неожиданной для себя поспешностью ответил Комаров.



     - Ваш кофе, Андрей Алексеевич! - сказала секретарша и поставила на стол
чашку, и тарелочку с бутербродами.
     Комаров работал в Объединенном Холдинге уже вторую неделю, но все никак
не  мог  привыкнуть к  тому, что все называют по имени отчеству, ходят перед
ним на цыпочках, заглядывают в  рот и буквально  на  лету  ловят  каждое его
слово. Раньше, он даже представить себе не мог, насколько может быть приятна
даже самая грубая и беззастенчивая лесть.
     Как  оказалось,  в холдинге  работали  почти одни женщины, причем,  все
молоденькие и очень симпатичные. Утром, пока Андрей шел по длинному коридору
к своему кабинету, каждая из них старалась попасться ему на глаза и  сказать
что-нибудь приятное.
     -  Какой  у  вас  галстук  красивый, Андрей  Алексеевич!  Наверное,  от
Версаче!
     - Вы сегодня очень хорошо выглядите! Просто, Ди Каприо!
     - Костюм на вас сидит как влитой!
     - А запонки так и сверкают! Наверное, бриллианты!?
     И  все это произносилось  с таким простодушным  восторгом в  глазах,  с
таким  искренним обожанием, что  Комаров,  в конце  концов, и  сам поверил в
собственную неотразимость.
     -  Пейте кофе, пока горячий! - напомнила секретарша и придвинула чашку.
При  этом  она случайно локтем задела коробочку  со скрепками и рассыпала их
все на пол.
     - Ой, извините,  Андрей  Алексеевич! -  вскрикнула  девушка  и, упав на
колени, принялась  собирать скрепки. При  этом глубокий вырез на ее кофточке
открылся, и Комаров увидел, как колышется ее молодая упругая грудь.
     - Оставьте, Марина!  Я сам, потом  как-нибудь соберу! -  сказал Андрей,
усиленно стараясь не смотреть на покачивающиеся белые холмики.
     -  Ну что вы, Андрей Алексеевич!  Как можно? У вас так много  работы! -
возразила девушка.
     Работы у Комарова было и в самом деле не в проворот.  Трудовой день его
начинался с того, что он пил кофе с коньяком и бутербродами. Затем приходила
Валентина Николаевна, главный бухгалтер - очень милая женщина. Она  долго  и
нудно рассказывала про всякие платежи,  отчисления, дебеты, кредиты и прочую
ерунду,  после  чего  заставляла  Андрея,  подписывать  какие-то  непонятные
бумаги. Все это так его выматывало, что он не мог уже больше  ничего делать,
и до самого обеда только отдыхал.
     На обед Комарова отвозил его шофер Володя, в какой-нибудь очень дорогой
ресторан,  где  его кормили  различными  экзотическими  блюдами,  к примеру,
устрицами по-лиможски под соусом бешамель, или просто каким-нибудь фондю.
     Затем   он   выслушивал   доклады   начальников  отделов,  о   событиях
произошедших за день, что было  особенно  мучительно, после вкусного сытного
обеда, запитого дорогим французским вином, Комарова неумолимо тянуло в сон.
     Но, в конце концов, рабочий  день заканчивался и  Комаров отправлялся в
сауну, где в  компании таких же, как он  трудоголиков снимал накопившийся за
день  стресс.  Помогали им в этом, веселые голые  девчонки, начисто лишенные
каких-либо комплексов.
     Вечером, когда Володя привозил его домой, Комаров чувствовал себя таким
уставшим, словно целый день разгружал вагоны с цементом.
     Между тем  секретарша  закончила собирать скрепки и поднялась  на ноги.
Лицо ее раскраснелось и от этого сделалось еще красивее. Секретарша Комарова
Марина была  и  в  самом деле очень  красива, и  до удивления  похожа на  ту
Марину, которая  еще  неделю  назад  в  его квартире гонялась за  лобстером,
только волосы у нее были совсем темные. И фамилия другая - Петрова. Впрочем,
волосы можно было покрасить, а фамилию поменять, выйдя замуж.
     - Скажите, Марина,  а  вы замужем?  - спросил Комаров,  чтобы рассеять,
наконец, свои сомнения.
     - Нет,  ну что вы,  Андрей Алексеевич, я еще  очень  молода,  мне всего
восемнадцать лет! - ответила девушка, старательно  размешивая ложечкой сахар
в кофе у своего шефа, - А вы Андрей Алексеевич?
     - Я женат, - ответил Комаров, и тяжело вздохнул, - Правда, сейчас один.
Моя жена уехала на Канары!
     - Ой,  бедненький!  - воскликнула  Марина,  и Комаров увидел, как в  ее
глазах  заблестели слезы искреннего сочувствия, - Как же вам тяжело  одному,
без женской ласки? Может быть, пока я могла бы заменить вашу супругу? Только
на время ее отъезда, разумеется?
     Комарову  захотелось  ответить в  том смысле, что да действительно,  не
плохо бы, но он не успел. В дверь постучали.
     - Войдите! - сказал он.
     В кабинет вошла  молодая девушка.  Ее, пожалуй, можно было  бы  назвать
даже симпатичной, если бы не слишком высокий рост и могучие плечи штангиста.
     - Елена Васильевна Шанина,  старший менеджер по продажам,  - прошептала
Марина Комарову в самое ухо.
     Уверенным шагом Елена Васильевна подошла к  столу Комарова,  достала из
сумочки упаковку  презервативов  и начала распечатывать. Полиэтилен оказался
слишком прочным, и девушке пришлось рвать его зубами.
     -  Что  это?  -  спросил  Комаров,  внутренне  холодея   от   недоброго
предчувствия.
     -  Это?  - девушка,  осторожно,  кончиками пальцев вытащила  изделие из
упаковки и потрясла им перед носом у Комарова. - Кондом! Разве вы не видите?
     -  Это я  вижу,  - сказал Комаров, стараясь придать своему  голосу  как
можно более уверенное звучание, -  Я  хочу спросить, что это  вы собираетесь
делать?
     -   Хочу   вам   показать,   что   нам   прислали  из  Америки   вместо
глюкогенпентавинолхлорида. Понимаете, мы заказали у одной американской фирмы
крупную  партию этого глюкогена, и даже деньги перечислили, а они нам вместо
таблеток, прислали вот это!
     - Дайте факс, и пусть все забирают назад!
     - Факс  уже давали. Они ответили  нам, что  весь глюкоген, который  они
собирались нам  отправить,  у  них  на складе  арестовало  ФБР.  Оно  как-то
пронюхало, что из этих таблеток для сжигания жира наши химики-самоучки гонят
классный наркотик. Вот им и пришлось заменить товар!
     - Выходит,  мы свой глюгоген теперь  уже никогда  не получим? - спросил
Комаров.
     - Выходит что так, но только что теперь с  этим делать? - сказала Елена
Васильевна  и снова потрясла  распечатанным средством предохранения, - У нас
этой  дрянью  все склады забиты, ставить некуда! Можно мы вам в кабинет хотя
бы сотни две коробок поставим?  А то в  коридоре уже все  заставлено, пройти
невозможно!
     - Ставьте, что же делать! - Комаров пожал плечами, -  Только вон там, в
углу, чтобы не мешали. Кстати, а это надолго?
     - Это будет зависеть от того, как быстро мы сможем, все это распродать,
-  ответила Елена Васильевна, - Если  говорить  честно, то я сомневаюсь, что
товар пойдет.  Вы посмотрите сами  -  они какие-то странные!  Что это там на
конце?
     - Ой, да тут морда какая-то! - сказала Марина, - Вроде кто-то знакомый,
а  кто  сразу  не  разберешь.  Весь сморщенный.  Толи  баран, толи козел, не
понятно! Видно только что с рогами!
     -   Надо  натянуть  на  что-нибудь!   -  сообразила  Лена,   и  девушки
переглянувшись, уставились на Комарова, так, словно он мог им чем-то помочь.
     На секунду Андрею  показалось, что они сейчас попросят  его расстегнуть
ширинку. Но что-то, как видно, их остановило.
     - Жаль, Володька шофер уехал! - сказала Марина после небольшой паузы, -
Хотя постой, там же внизу Юрик, охранник сидит!
     - Точно, - обрадовалась  Лена, - У него  такая толстая дубинка! Старший
менеджер по продажам отправилась  искать охранника Юрика, оставив,  наконец,
Комарова наедине с Мариной.
     - Так вы согласны, чтобы я заменила вам вашу жену, на время ее отъезда?
-  напомнила  свой  вопрос  Марина,  и,   не  дожидаясь  ответа  уже  начала
расстегивать кофточку.
     Комаров еще не успел ничего ответить, а кофточка  уже  полетела на пол,
за ней полетела и юбка, но мечтам  девушки,  как видно, сегодня  не  суждено
было осуществиться.
     Дверь  кабинета  открылась,  и  на  пороге  появился  грузчик  в  синем
комбинезоне, с высокой горой коробок  в руках.  Не обратив никакого внимания
на раздетую девушку и Генерального директора, он направился прямиком  в угол
кабинета, куда и свалил свой груз. Следом за ним появился второй грузчик.
     Марина  к  тому  времени  уже  вполне оделась,  и принялась  руководить
работой, показывая, куда  надо  складывать  товар. Постепенно, кабинет  стал
заполняться картонными коробками, продолжать работать в  таких условиях было
невозможно, и Комаров отправился домой.




     Следующий день  был пятница, как назло 13-е,  и как-то сразу, с утра не
задался. Едва  Комаров переступил порог своего кабинета, как Марина принесла
ему факс следующего содержания:

     Генеральному директору "Объединенного Холдинга"
     Комарову А.А.

     Ты, падла,  гони бабки,  а  то наша братва посадит  тебя  на перо, и ты
будешь петь арию козла из оперы "Золотой петушок"!

     Начальник кредитного отдела банка "Эфтаназия" В.В. Меченый

     - Что это такое? - спросил Комаров у своей секретарши.
     - Без понятия, Андрей Алексеевич, - ответила Марина, - Сегодня утром по
факсу пришло. Может  Валентину Николаевну позвать? Тут  что-то про банк, она
должна быть в курсе.
     Главный бухгалтер оказалась в курсе:
     -  Все  очень просто,  - объяснила Валентина Николаевна, -  Мы  брали в
банке "Эфтаназия"  кредит  на покупку  глюкогенпентавинолхлорида,  и  теперь
пришел срок погашения кредита. Вот они нам об этом и напоминают!
     - А что это тут про какое-то перо и про какого-то петушка?
     - Ну, это  чисто  банковская  терминология,  вы  Андрей  Алексеевич  не
напрягайтесь, это только бухгалтер может понять! Чисто конкретно!
     - Хорошо, так верните им деньги, и дело с концом!
     -  Но у  нас на счету нет денег! Все деньги мы отправили  в Америку, за
глюкоген. У нас,  его  должна была  купить фирма "Феникс", по очень выгодной
цене. Если  бы все прошло,  как  надо мы  бы сейчас  уже  погасили  кредит и
получили чистую прибыль в 70 миллионов долларов!
     - Допустим, но сейчас у  нас нет ни глюкогена, ни денег!  И  что же нам
теперь делать?
     - Не  знаю,  - сказала  Валентина  Николаевна и  пожала  плечами, -  Вы
Генеральный  директор,  вам и решать! Можно конечно попробовать расплатиться
презервативами,  у  нас,  их  вон  сколько,  хотя...  Кстати,  этот  Меченый
собирался сегодня приехать, вот вы с ним и поговорите!



     Меченый приехал не один, а прихватил с собой еще пару  таких же, как он
шкафообразных амбалов. Амбалы все время молчали,  только устрашающе  сопели,
впрочем, и сам Меченый так же не блистал многословием.
     -  Гони бабки! - сказал  он, едва делегация расселась в креслах и дверь
кабинета закрылась.
     -  Вы  знаете, вопрос  о  погашении  нашего  кредита находится сейчас в
финальной стадии, и я думаю,  в скором времени будет решен окончательно... -
начал Комаров, но Меченый его остановил.
     - Ты не свисти, говори, когда бабки будут?
     -  Дело в том,  что наша  фирма испытывает сейчас временные  финансовые
затруднения, и  в связи  с  этим... Хотя, может быть, вы возьмете товаром? А
господа?
     Господа переглянулись, и Меченый проговорил:
     - Что за товар?
     -  Товар великолепный! Только что получили из Соединенных  Штатов,  так
сказать  средство половой  гигиены, -  Комаров распаковал  пачку  и  вытащил
изделие,   -  Обратите   внимание,  на  конце  изображена  голова  какого-то
животного, очевидно барана или козла, как символ плодовитости...
     - Кого? - переспросил Меченый.
     -  Козла, наверное... - ответил Комаров, чувствуя что говорит что-то не
то.
     - А за  козла,  ответишь!  -  сказал  Меченый  и  встал. Вслед за шефом
поднялись  и его верные амбалы,  и  делегация  удалились, оставив Комарова в
некотором смятении чувств.
     Он нажал кнопку, и появилась Марина.
     -  Принеси мне, пожалуйста, кофе  с коньяком и  черной  икры.  Впрочем,
кофе, пожалуй, не нужно.
     - Сейчас, Андрей Алексеевич, - сказа Марина и исчезла.
     - Господи, как я устал! - сказал Комаров вслух, когда дверь за девушкой
закрылась, - Эта работа меня когда-нибудь доконает!


     Вечером, когда "шестисотый" подвез Комарова  к домоу, он сразу отпустил
шофера, было еще не слишком поздно. Но едва Андрей вошел  в подъезд, как тут
же  пожалел о своей опрометчивости. Какие-то придурки разбили лампочку, и  в
подъезде была тьма египетская.
     - Вот козлы! Тут же запросто шею свернуть  можно! Или голову разбить! -
проговорил  Комаров, и увидел, как от стены отделилась какая-то смутная тень
и преградила ему путь.
     - Ты правильно говоришь: можно и шею свернуть, можно  и голову разбить,
все можно! Выбирай, что тебе больше нравится? - проговорила тень сдавленным,
хриплым голосом, и этот голос показался Комарову знакомым.
     -  Вы кто?  -  спросил  Андрей, пытаясь выиграть  время  и  хоть что-то
понять.
     Я? - переспросила тень, как бы удивившись, - Я смерть твоя!
     И в этот момент что-то тяжелое обрушилось сзади Комарову  на голову. Он
потерял сознание, и больше уже ничего не почувствовал.


     - Я не собираюсь  спокойно сидеть  здесь, и ждать,  пока меня зажарят и
сожрут - сказала Лера.




     ...Комарову снилось, что какой-то ржавый  стальной прут воткнулся ему в
голову, и пробил ее насквозь. Через  образовавшуюся дыру, при желании, можно
было  видеть  луну и  звезды. Как  ни странно,  при этом, он  не  чувствовал
никакой боли, только немного смущал легкий ветерок гулявший у него в голове.
Он боялся,  что  этот космический  сквозняк  может напрочь  выдуть  из  него
остатки мозгов.
     Его положили  на кровать и сказали,  что  будут делать  операцию, но не
сейчас, а  пока  надо  ждать.  Он  тихо  лежал, внимательно прислушиваясь  к
сквозняку в собственной голове,  и  ждал. Вдруг  из  комнаты начали выносить
мебель: шкафы стулья, в общем, все  кроме кроватей. Потом принесли унитазы и
начали оборудовать  в комнате туалет.  Оставаться здесь он  больше  не  мог,
поднялся  и  пошел, осторожно  прикрывая дырку в голове.  Все  комнаты  были
забиты кроватями,  и на  всех кроватях сидели или лежали люди,  кровати были
заняты людьми, и ему не было места среди этих людей.
     Он  шел все дальше и дальше, и вдруг  увидел  врача -  полную женщину в
белом  халате. Почему-то он попросил ее, чтобы она положила его в  изолятор.
(Он  только  один  раз  в  жизни лежал в изоляторе  - в  пионерском  лагере.
Маленький беленький домик, маленькие чистые комнаты.)
     - Хорошо - сказала женщина-врач и отвела его к  изолятору. Но  изолятор
оказался совсем  не таким, каким Комаров помнил его с детства. Они подошли к
огромному   деревянному  сараю.  Весь  сарай   тоненькими  жердочками   был,
разгорожен на участки и полон  людей, и  все  они  были  уроды:  или длинное
туловище  на  совсем  коротюсеньких  ножках,  или  нет  рук,  ног,  слюнявые
дебильные физиономии, гноящиеся язвы. Людей было много,  сотня, а может быть
и тысяча.
     Посредине сарая стояло что-то вроде деревянного помоста, на нем лежали,
обнявшись,  совершенно  голые  парень  и  девушка.  Тела  их  были   покрыты
багрово-фиолетовыми пятнами, кожа уже сошла  и видно  было  гниющее мясо. На
Комарова никто не обратил внимания,  каждый  занимался своим делом. Парень и
девушка  занимались  любовью. Андрей  повернулся ко  врачу,  но врача уже не
было.  Ему  вдруг  нестерпимо  захотелось, убежать  отсюда,  он  бросился  к
воротам, но ворота сарая захлопнулись перед самым его носом.
     "Выпустите меня" - закричал он, и услышал за спиной хохот. Он обернулся
и увидел, что тысячи  глаз смотрят на него.  Уроды смотрели на него и мерзко
смеялись. Все! Теперь  их  уже была не тысяча,  а гораздо больше,  и все они
лезли к нему протягивая свои безобразные культи и обрубки.
     Он полез вверх по стене, но уроды  и  не  думали от  него отставать.  В
ужасе  Комаров закричал:  "Оставьте меня,  я  ранен!"  - но известие о  ране
вызвало у преследователей  лишь  бурю восторга,  и они с удвоенной  энергией
продолжали погоню. "Господи - подумал  он - За  что они  меня так ненавидят,
эти  несчастные?  Ведь я такой же несчастный,  как и они..." -  и тут же  он
поймал себя на  лицемерии. Как раз в этом-то все  и  дело, что он не считает
себя таким же, как они! Ведь он погнушался их обществом, побрезговал ими. Но
сколько ни старался преодолеть в себе чувство гадливости, он не мог.
     А между тем уроды были  уже совсем  близко,  лезть дальше  было некуда,
Комаров  остановился  и  увидел,  что  они его догоняют.  Впереди  всех была
девушка, та самая. Наконец она догнала его и прижалась к  нему своим ужасным
телом.  На  ее  изуродованном  проказой  (или еще чем?)  лице  ясно читалось
выражение садистского удовольствия: "Ты побрезговал мною,  так на тебе!" Она
прижималась к нему  все  теснее  и теснее, лицо  ее становилось  все ближе и
ближе,  и тут  Комаров проснулся.  Легкий сквознячок все  еще  бродил в  его
голове, хотя самой дыры уже не было...

     Он лежал  на  спине, смотрел  на  высокий белый потолок, такой ровный и
гладкий, что даже  не за что было зацепиться  взглядом, и в голову ему лезли
всякие глупые мысли. К примеру, почему этот потолок такой ровный  и гладкий?
На любом потолке  есть маленькие  трещинки,  выпуклости,  разводы,  на худой
конец  просто крошечные точки оставленные  мухами, но этот  был идеален. Это
было даже скучно. И стены тоже были идеально ровные и гладкие.
     "Наверное, финны ремонт делали, - подумал  он машинально, - надо  будет
спросить у врача. Впрочем, зачем мне это?"
     Он  протянул  руку и  нажал кнопку. Тут же  открылась дверь и  в палату
вошла  медсестра,  можно было подумать, что она все время стояла за дверью и
ждала его звонка. На ней был короткий  белый халат,  а  на голове  маленькая
белая  шапочка.  Она была молодая и  очень  хорошенькая, впрочем, как и  все
медсестры  в этой  ненормальной  больнице,  их словно собрали  сюда  со всех
мыслимых конкурсов красоты. Тут были и нежные  блондинки с голубыми глазами,
и страстные кареглазые брюнетки, и задумчивые шатенки, одним словом, девушки
были самые  разные, но все они были одинаково  красивы, и  очевидно, поэтому
казались Комарову на одно лицо. Он все время путал их имена.
     Он попросил пить, и  медсестра  налила  из графина  воды, затем,  очень
осторожно, почти ласково  просунула свою  нежную  ручку  ему  под  голову и,
приподняв ее начала поить его как ребенка. Вода  была совершенно безвкусная,
словно дистиллированная,  но близость  красивого женского  тела придавала ей
какой-то особый, неповторимый аромат,  он  мог бы пить эту воду вечно, но, к
сожалению, она быстро кончилась.
     Девушка  поставила пустой стакан на  тумбочку  и нагнулась над кроватью
Комарова, чтобы  поправить одеяло,  короткий халатик задрался, и  он увидел,
что  под  халатом  на  ней  ничего  нет.  Ему  вдруг  неудержимо  захотелось
дотронуться до ее такой мягкой и такой упругой на вид попки. Он даже спустил
руку  с кровати, но  в последний  момент остановил  себя,  подумав, что если
девушка сделает  шаг  назад,  то  сама дотронется  задом до  его руки. Так и
случилось: медсестра сделала шаг назад и  скользнула своей  голой  попкой по
ладони Комарова.
     - Извините, - сказал он и убрал руку.
     - Нет, ничего  страшного,  -  ответила медсестра, - Я сама виновата,  я
такая неловкая!
     -  Наоборот,  вы  очень ловкая, и такая красивая!  - сказал Комаров,  -
Честно говоря, я никак  не могу понять, почему  вы работаете здесь? Вы могли
бы стать фотомоделью или манекенщицей.
     - Ну что вы, - улыбнулась девушка -  О таких глупостях я даже не думаю.
Для  меня  самое  главное  -  медицина. Я  учусь на  втором  курсе в  Первом
медицинском, собираюсь стать нейрохирургом.
     Комарову стало  вдруг стыдно  за свою глупую  выходку:  такая серьезная
девушка, собирается стать нейрохирургом, будет ковыряться в чужих мозгах,  а
он...
     - Как будущий нейрохирург, вы не могли бы мне сказать,  ушиб мозга, это
очень опасно?
     -  Конечно,   ушиб  мозга  это  серьезный  диагноз,  но  у   вас  такая
положительная динамика! И потом, молодой крепкий организм. Так  что я думаю,
недели через  две  вы забудете  про  свой  ушиб  и  никогда о нем больше  не
вспомните! - и она жизнерадостно улыбнулась.
     Вошел врач, и девушка еще раз, улыбнувшись на прощание удалилась.
     - Ну, как больной, голова не болит? - спросил врач.
     - Нет, не болит, спасибо. Но я вот только одного не могу понять. У  вас
тут так  чисто, оборудование  все импортное, сестры все просто  красавицы, и
такие вежливые, исполнительные.  Скажите  мне честно, это  что,  кремлевская
больница? - Ну что вы, какие  глупости! - доктор засмеялся, - Нет, это самая
обычная больница, ?39. Оборудование импортное  - так  ведь наше-то уже давно
не выпускают.  Медсестры красавицы - это уж мать природа постаралась, с этим
бороться бессмысленно! Приходится терпеть!
     - Нет,  я не  против конечно,  -  поспешил уточнить Комаров, - просто в
голове как-то все сразу не укладывается. Может быть это из-за травмы?
     -  Вполне возможно,  - согласился врач, - Выздоравливайте побыстрее,  и
все сразу встанет на место. Да, кстати, там ваша жена пришла.
     - Она что, уже вернулась? - удивился Комаров, - Она же была на Канарах?
     - Не знаю, - пожал плечами врач, - Очевидно вернулась. Я могу разрешить
только десять минут, и постарайтесь не волноваться.
     Жена  принесла апельсины и бананы, и, очистив один банан  тут же сунула
его Комарову в рот. Он жевал  банан  и слушал жену, которая рассказывала про
свою работу, про  шефа-бабника, и  про  какую-то  Светку  Борзунову, которая
недавно вышла замуж и никак не может забеременеть.
     - Лен, подожди, -  перебил ее Комаров, -  Лучше расскажи,  как  там, на
Канарах?
     Лена оборвала свой рассказ на полуслове, и  вопросительно посмотрела на
него, от неожиданности, забыв закрыть рот.
     - Ну ты  же уезжала на Канары, - напомнил ей Комаров, - со своим шефом!
Или на Багамы?
     - Какие Канары-Багамы? Спустись на землю, Комаров!
     - Я  звонил  тебе на работу,  и  мне сказали, что ты улетела с шефом на
Канары!
     -  А,  так это наши девчонки  пошутили! -  засмеялась, Лена, - Они  все
время так шутят,  такие  юморные девки! А я к маме, в Зарайск ездила.  Я  же
тебе сообщение оставила, на автоответчике!
     - Ты же знаешь, что я никогда автоответчик не прослушиваю! Ну да черт с
ним!  Ты лучше вот  что  скажи,  ты,  когда  шла  сюда  ничего необычного не
заметила? Я хочу сказать, тебе эта больница не показалась странной?
     - Нет, ничего. Больница как больница, а в чем дело?
     - Ты посмотри хотя бы на потолок!
     Лена послушно задрала голову и уставилась на потолок.
     - Ну и что? Потолок как потолок, белый, ровный.
     -  Вот  именно! А почему  он  такой  белый,  ровный  и гладкий,  как ты
думаешь?
     Жена пожала плечами.
     - Наверное, потому что покрасили! Может быть, финны ремонт делали?  Или
турки?
     - Ладно, черт с ним с потолком! А ты видела, какие здесь медсестры? Все
как на  подбор молодые, стройные, длинноногие.  Прямо не больница, а конкурс
красоты какой-то! И ладно бы одна, две, а то ведь все! Это же ненормально!
     - Ну, Комаров, оказывается ты и гад! Я как дура, ношусь  по  магазинам,
кормлю  его  бананами апельсинами, а он тут у сестричек ножки рассматривает!
Еле живой,  сам  голову  поднять не может,  а  туда  же. Правильно моя  мама
говорила, бабника только могила исправит!
     - Леночка, подожди, посмотри на меня! Ну, какой же я бабник! - принялся
оправдываться  Комаров. Он  уже пожалел, что  завел этот  разговор. - Ты  же
знаешь  что  мне  кроме тебя никого не надо, да я и не смотрю никогда  ни на
кого! Ты ведь у меня самая красивая!
     - Все равно бабник! - ответила Леночка и обиженно надула губки.



     Визит  жены  утомил  Комарова,  он закрыл  глаза  и  почувствовал,  как
проваливается в какую то черную бездну...

     Она  сидела на  скамейке, закинув  ногу на ногу, и мелко  дрожала.  Шел
холодный противный осенний дождь, черный плащ на девушке совершенно промок и
блестел словно глянцевый. Он узнал  ее сразу, это была она, та самая девушка
из сна, которая прижималась к нему своим страшным телом. Он смотрел  на нее,
и не мог оторвать взгляда от ее изуродованного лица.
     И тут вдруг девушка сделала ему  знак рукой, чтобы он подошел.  Комаров
нисколько не удивился, он, словно ждал этого знака. Он подошел и сел рядом с
ней. Почему-то теперь ее лицо уже не казалось ему таким отвратительным, хотя
все язвы остались на своих местах, и похоже, даже еще больше воспалились.
     -  Прекрасная  погода,  - сказала  девушка,  вздрагивая от  холода всем
телом.
     - Да, я тоже  очень  люблю  дождь,  -  непонятно  зачем  соврал он.  Он
посмотрел  на  девушку,  и ему стало понятно, почему она так замерзла - плащ
распахнулся и было видно, что под плащом на ней ничего нет.
     - Я знаю, что вам нужно, - сказала девушка, перехватив его взгляд.
     - В самом деле? - он сделал вид, что удивлен, - Я и сам не знаю что мне
нужно, а ты знаешь. Странно!
     - И,  тем  не менее, это так. Сейчас я встану  и пойду, через некоторое
время  вы  тоже вставайте и идите за мной. Но  не подходите слишком  близко,
старайтесь держаться на расстоянии метров 20, а когда я зайду в дом, вы тоже
заходите, поднимайтесь на третий этаж, первая  квартира налево.  Дверь будет
открыта.
     Комаров в  знак  согласия молча кивнул.  Девушка встала и, как бы теряя
равновесие, на  какое-то  мгновение  коснулась его.  И в  этот момент холод,
исходивший от ее маленькой мокрой руки, пронзил Комарова до самых костей.
     Девушка ушла. Через некоторое время Комаров тоже встал и двинулся вслед
за  ней,  старательно  изображая  из  себя идиота,  то  есть,  прикрыв  лицо
воротником  куртки,  надвинув кепку  на самые  глаза  и  непрерывно воровато
оглядываясь по сторонам, словно персонаж дурного детективного фильма.
     После недолгого блуждания по  темным переулкам девушка вошла  в один из
домов, и он вслед за ней. Он  поднялся на  третий этаж, толкнул первую дверь
налево - она действительно оказалась открытой.
     Едва он вошел в квартиру, дверь за  ним  тут же захлопнулась, словно от
сквозняка,  и он очутился  в  кромешной  темноте.  Что-то мягкое  и  упругое
бесшумно проскользнуло  у него  между  ног.  От  неожиданности  он  невольно
вздрогнул, очевидно, это была кошка. Когда глаза немного привыкли к темноте,
он смог  разглядеть далеко  впереди, очевидно в  конце  коридора,  тоненькую
полоску света под дверью, и пошел на этот свет. За дверью отчетливо слышался
шум воды, он понял, что это ванная комната.
     Он открыл дверь: девушка стояла под  душем и явно наслаждалась горячими
струями,  падавшими на ее продрогшее  тело.  И  тут  Комаров увидел, как под
воздействием этих  струй  язвы на  теле  девушки  постепенно  исчезают, кожа
разглаживается, розовеет... Девушка, прямо на глазах у Комарова превращалась
в настоящую красавицу.  Из-за  шума воды она, не  слышала, как  он  вошел, и
Комаров  мог спокойно  рассмотреть  ее стройное, хрупкое тело,  с неразвитой
грудью и плоским животом.
     Наконец девушка согрелась,  она выключила воду и взглянула  на Комарова
мокрыми, зелеными глазами.
     - Подай, пожалуйста, полотенце! - сказала она и протянула руку...



     Комарова  вылечили  на удивление быстро, уже  через две недели  он смог
вставать и самостоятельно передвигаться по  палате, а еще через  неделю  его
выписали из "ненормальной" больницы.
     Едва переступив  порог собственной квартиры, Андрей тут же  бросился  к
компьютеру,  включил его, и не увидел ничего  кроме лаконичного сообщения на
черном экране: "C:\>". Похоже, кто-то не только стер  всю информацию, но еще
и отформатировал винчестер.
     - Да,  кстати, тут приходил твой издатель, Кобылкин, - сообщила жена, -
Он  сказал, что ему  нужно  какие-то  тексты забрать  с твоего компьютера. Я
разрешила. Он  даже бумагу мне  показал, с твоей подписью. А  что,  не  надо
было?
     - Да нет, все в порядке, - ответил Комаров и выключил бесполезный ящик.
     Это была катастрофа! Конечно, кое-что у него  было на дискетах, кое-что
должно было сохраниться в сети, но главное, он совершенно не был уверен, что
после   восстановления  информации   его   компьютер   вновь   обретет  свои
фантастические возможности.
     Вована найти не удалось, секретарша сказала, что он улетел в Швейцарию,
и когда вернется неизвестно. Он пробовал позвонить на  свою новую престижную
работу,  но  там ему сказали,  что Объединенный Холдинг  уже две  недели как
перестал  существовать, а  в здании  теперь  разместилась финансово-нефтяная
группа "Нимфея".



     Он  с отвращением ел темно красный, красивый,  но совершенно безвкусный
борщ и думал о том, как  все вокруг переменилось, с тех пор как  он вышел из
больницы.
     Информацию  на  компьютере  он  восстановил почти полностью,  но ничего
нового написать  так  и  не смог. Стоило ему открыть текстовый редактор, как
все  слова  становились  вдруг  корявыми  и  пошлыми, и  ни за что не хотели
составить хотя бы одну, нормальную, законченную по смыслу фразу.
     Он приписывал  это последствиям травмы,  хотя  чувствовал себя довольно
хорошо, пожалуй, даже лучше чем до больницы,  голова не болела совершенно, а
все  тело  наполнилось  какой-то новой,  неистовой энергией. И  все-таки  он
понимал, что  с ним что-то  не в порядке, порой  ему даже начинало казаться,
что он попал в другой  мир. На первый взгляд этот мир был точной копией того
мира, в котором он жил до  болезни,  и, тем не  менее, это  был другой  мир.
Иногда,  правда, ему удавалось  заметить некоторые странные вещи,  но каждый
раз это были такие мелочи, что говорить о них было просто смешно.
     Он с трудом проглотил еще одну ложку борща, и все-таки не выдержал.
     - Слушай Лен, ты, что этот  борщ  на дистиллированной воде варила,  что
ли? Он совершенно безвкусный!
     В ответ жена недоуменно пожала плечами:
     - Наверное, я забыла посолить, возьми соль, посоли.
     Он насыпал себе в тарелку  соли, но лучше не стало. Стало, пожалуй, еще
противней. Он отложил ложку и  посмотрел на жену: она совершенно спокойно, и
вроде даже с аппетитом уплетала свой борщ.
     Знаешь, Лен, - сказал  он неожиданно для себя,  - Я сегодня, когда ехал
на метро  домой,  то как-то так задумался и проехал  остановку,  на  которой
всегда делаю  пересадку, ты же знаешь, я всегда пересаживаюсь на Лубянке.  А
когда  хватился, смотрю уже подъезжаю к своим Кузьминкам. Вышел на  станцию,
стою, смотрю и никак не могу понять, как это могло случиться?
     - Что случится? - не поняла жена.
     - Ну, как я мог попасть из Сокольников в Кузьминки без пересадки?
     - Ты же доехал до дома, не заблудился, так чем же ты еще недоволен?
     - Но я хочу понять, как это могло произойти?
     - Как,  как. Ты же  сам  сказал что  задумался.  Ну  вот, задумался,  и
машинально перешел на Лубянке, а потом, когда очнулся в  Кузьминках от своих
мыслей то, конечно уже, ничего и не помнил.
     - Но я же совершенно точно помню, что я не делал пересадку, я же не мог
этого забыть!
     -  Ну, какая, в  конце концов,  разница, делал ты пересадку  или нет, и
потом  у  тебя  была  такая  тяжелая  травма,  после  нее   вполне  возможны
кратковременные провалы в памяти. Если  говорить честно, то это просто чудо,
что ты так легко отделался.
     Жена взяла  его тарелку с  недоеденным борщом и вылила остатки прямо  в
раковину.  "Чего  же она  делает?  -  удивился  про себя Комаров. - Ведь она
засорит канализацию! Раньше она ни за что такого не сделала бы".
     Но канализация,  как  ни  странно, не засорилась,  а с бодрым хлюпающим
звуком всосала капустную гущу.

     Жена занялась посудой, а Комаров отправился в комнату. Сегодня он купил
сыну  в  подарок  к новому году  микроскоп,  и не какой-нибудь игрушечный, а
настоящий лабораторный микроскоп, и теперь ему захотелось его испытать.
     Он достал коробку, вытащил  из  нее  прибор,  настроил  его  на  пустое
предметное  стеклышко,  и принялся  обшаривать  взглядом  комнату, в поисках
достойного  для  наблюдения  объекта.  Не  найдя  ничего путного  он  глянул
случайно в зеркало, и увидел себя.
     "Разумеется, вот самый подходящий для исследования объект, - подумал он
- Только с чего начать?"
     Сначала он хотел выдернуть из головы волос, но пожалел: их итак, у него
оставалось  не слишком  много.  И  тут  он  вспомнил  картинку из  школьного
учебника:  капля  крови  под  микроскопом,  лейкоциты,  эритроциты и  прочие
кровяные тельца. Он ни разу не видел этого живьем,  только на картинках и по
телевизору.
     Не  долго  думая,  он   взял  иголку,  тщательно  продезинфицировал  ее
одеколоном и проткнул себе палец. Через  секунду,  на месте укола, появилась
алая капелька, он размазал ее  по предметному стеклышку, и приник к окуляру.
Некоторое время он молча  крутил верньер и только сопел от напряжения. Затем
он  сказал:  Вот  черт!", через некоторое  время,  "Ни  фига  себе!",  потом
оторвался от микроскопа и закричал:
     - Лена, иди скорее сюда!
     - Ну, чего тебе, Комаров, - сказала Лена, возникнув на  пороге комнаты,
- Вечно ты не во время!
     - Иди сюда, смотри чего я тебе покажу!
     -  Я не  могу,  я унитаз чищу,  - ответила жена  и показала свои руки в
резиновых перчатках.
     -  Это не  важно, ты  будешь только  смотреть.  Иди  сюда  и загляни  в
микроскоп.
     Лена подошла и послушно приникла правым глазом к  окуляру. - Ну, что ты
там видишь?  - спросил Комаров.  От  нетерпения он не мог стоять  на месте и
слегка пританцовывал вокруг жены.
     - Чего, чего, ничего не вижу! - ответила жена, -  Красное все,  как тот
лак для  ногтей,  который  я  вчера  не  купила. А  зря,  хороший  был  лак,
французский.
     - Да какой еще лак?! - разозлился Комаров, - Это же кровь!
     Лена оторвалась от микроскопа и посмотрела на него с недоверием.
     - Чья кровь?
     - Моя!
     - Ну и что теперь? Зачем ты меня сюда позвал?
     - Как, ты  ничего не  поняла?  Помнишь, мы  в школе проходили:  красные
кровяные тельца,  белые кровяные тельца? Где  они? Их же нет, вообще  ничего
нет, какая-то сплошная красноватая масса. Это же вообще не кровь!
     - Подожди, Комаров, ты только что говорил, что это твоя кровь, а теперь
говоришь что это не кровь, ты, что совсем охренел?
     -  Тихо,  Лен, постой!  Кажется,  я  все понял!  Это  все  они, из  той
ненормальной  больницы. Ну, ничего, теперь они у меня попляшут! А я то дурак
никак  не мог понять чего это у  них там  все так чисто, красиво,  медсестры
вежливые, внимательные. А они оказывается, вот какими делами там занимаются!
Взяли выкачали у меня всю кровь, и заменили этой дрянью! То-то я смотрю, все
вокруг  после этой  больницы стало какое-то не такое: еда безвкусная, солнце
вроде светит, а не греет по настоящему, и вообще, все не то. И еще это метро
дурацкое!
     - Да, кстати, а причем тут метро!
     - Я  еще пока точно не знаю, но я докопаюсь, тут есть какая-то связь, я
уверен!
     -  Слушай Комаров,  а может быть  ты микроскоп  как-нибудь  неправильно
настроил? Ты же не специалист!
     - Да  чего тут настраивать!  Ты же  видела  там  булыжник  сбоку  - это
пылинка, значит изображение в фокусе, увеличение пять тысяч, должно быть все
прекрасно видно,  а там ни фига!  Постой, Лен, у  меня идея, а давай мы твою
кровь проверим! - и Комаров схватил лежавшую рядом с микроскопом иголку.
     Увидев  в  руках у  мужа  огромную  швейную  иглу,  которой  раньше,  в
незапамятные времена, штопали носки, Лена дико завизжала и бросилась вон  из
комнаты. Заскочив в ванную и закрывшись на задвижку, она высказала мужу все,
что о нем думает:
     -  Маньяк, садист,  извращенец!  Надо  же такое  удумать,  родную  жену
иголкой колоть! Ты же знаешь,  как  я боюсь  всякой боли! И потом, там может
быть какая угодно зараза. Помнишь, от чего умер отец Маяковского?
     - Конечно,  кто  же  этого  не знает? Уколол  палец  иголкой и умер  от
заражения крови. Но ведь я же свою одеколоном протер!
     - Ха-ха-ха! - ответила жена, и Комаров сам понял неубедительность своих
доводов
     - Ну ладно, хочешь, я ее прокипячу в кастрюльке?
     -  Не  хочу!  -  ответила  Лена,  -  Давай лучше так  сделаем, если  ты
сомневаешься  в  своей  крови,  так пойди  и  сдай  ее  на анализ!  В  нашей
поликлинике  открылся специальный пункт приема, там у всех принимают, и даже
анонимно.  А  мою  кровь не  трогай, она  у  меня  нормальная,  как  у  всех
порядочных людей!
     - Точно! - обрадовался Комаров, - Так я смогу узнать, наконец, какую же
дрянь они в меня влили.  И, кроме  того,  у меня  на руках будет официальный
документ, уж тогда-то  я этих эскулапов прижму!  Ленка,  ты  умница,  выходи
скорее, я тебя поцелую!
     - А ты не будешь колоть меня своей страшной ржавой иглой?
     - Ну конечно не буду! - ответил Комаров.
     - Сейчас, я только приведу себя в порядок, - ответила жена, и за дверью
послышался шум воды.



     Комарову повезло, когда он пришел сдавать кровь, посетителей не было, и
его обслужили очень быстро.
     -  Вы на  СПИД сдаете? - спросила его  молоденькая лаборантка,  пытаясь
нащупать вену толстой иглой.
     - Нет, - ответил Комаров - Мне обычный анализ: лейкоциты, эритроциты, и
прочее. Полный состав.
     - К сожалению, без направления врача мы делаем  анализ только на  СПИД.
Давайте я проверю  на  СПИД,  а все  остальные  данные просто впишу в ту  же
справку. Хорошо?
     - Хорошо, - согласился Комаров.
     - Тогда приходите через день за ответом, - сказала лаборантка, прижимая
ватку с йодом к маленькой дырочке на сгибе правой руки пациента.
     Когда он  пришел  через  день,  она  улыбнулась  ему,  уже  как старому
знакомому.
     -  Могу вас  поздравить,  - сказала она,  протягивая Комарову  какую-то
бумажку с печатью, - реакция отрицательная.
     - В каком смысле? - не понял он.
     - Вы же кровь, на СПИД сдавали, так у вас, его не нашли, радуйтесь. А в
этой справке написано, что  у  вас СПИДа  нет, можете ее  теперь всем  своим
знакомым девушкам показывать. И незнакомым тоже,  только мне не показывайте,
ладно? - и лаборантка засмеялась.
     - Не  собираюсь я  эту справку никому показывать, да  у меня и  девушки
никакой нет. Я ведь женат.
     - А мне, чеcтно говоря, женатые мужчины даже больше нравятся, - сказала
девушка,  мечтательно прикрывая глаза, - Они,  по крайней мере, не таскаются
по  грязным  шлюхам,  как  эти  малолетние извращенцы.  Знакомишься  с таким
сопляком где-нибудь  на дискотеке  и  не знаешь, то ли у него сифилис, то ли
СПИД, то ли еще чего похлеще. Кстати, меня сегодня вечером пригласили в одну
компанию, но я, наверное,  не пойду,  я так боюсь  этого  СПИДа,  пока здесь
работаешь, такого насмотришься, что не дай бог! Вот если  бы меня  пригласил
солидный женатый  мужчина,  надежный, проверенный, вроде  вас,  я  бы  тогда
подумала.
     - Девушка, - начал Комаров, но та его перебила.
     - Меня зовут Катя, а вас? Мы с вами  обсуждаем такие интимные проблемы,
и даже не познакомились, неудобно как-то.
     - Комаров, Андрей Алексеевич, - представился он.
     - Андрей!  Как мне нравится  это  имя! У меня был один знакомый Андрей,
еще,  когда я в  мед училище училась. Вот это я скажу, был мужик! Как-то раз
по пьяни он вывалился из  окна с пятого этажа. Был бы  трезвый, точно  бы  в
лепешку разбился, а так только  две ноги сломал, да голову слегка  повредил,
заговариваться  начал. Ты,  кстати  чем-то  на него похож,  на моего  Дрюню,
особенно  в профиль. Я  буду звать тебя Дрюня, ты не против? Так что, Дрюня,
куда мы сегодня идем?
     -  Не знаю, - ответил  Комаров, - То есть я не  знаю, куда пойдете  вы,
Катя, а я сегодня вечером пойду домой, к жене.
     - Подумаешь  жена!  А  ты скажи ей,  что  у  тебя  совещание,  или  еще
что-нибудь, что ты всегда в таких случаях врешь. Всего и делов!
     -  Если честно, то  я  вообще врать  не  умею,  но  дело не  в этом. Вы
обещали, что сделаете мне общий анализ крови.
     - А там, в бумажке все написано, - ответила девушка.
     Комаров посмотрел на  справку и ничего не понял, почерк был такой,  что
нельзя  было разобрать  даже на каком языке это написано, на русском  или на
латыни.
     - Катя, а вы не могли бы сами, а то я что-то не разберу.
     - Ну, давай, посмотрим, что  там? - Катя взяла листок, - Так, лейкоциты
- в  норме,  РОЭ - отличное, гемоглобин  -  огого!  Да с таким анализом тебя
можно в космос запускать! На, забирай свою бумажку и не морочь людям голову.
     -  Спасибо,  до  свидания, - сказал Комаров,  взял справку и двинулся к
выходу.
     -  Заходи  как-нибудь,  -  крикнула  ему  вдогонку  девушка,  -  Может,
надумаешь еще чего сдать, сперму, например! - и засмеялась.
     "Вот стерва!" - подумал Комаров, прикрывая за собой дверь.



     -  Нет, этим  врачам,  верить  никак  нельзя!  - сказала  жена, наливая
Комарову все тот же безвкусный борщ на дистиллированной воде, - Помнишь, они
у  Веркиной свекрови рак  нашли, она  уже со  всеми  попрощалась,  завещание
написала, все свои вещи раздарила,  кому шубу норковую, кому пальто кожаное,
а  теперь  выясняется  что  у нее грыжа.  И что  теперь?  Все  подарки назад
забирать?
     Комаров не помнил ни самой Верки, ни ее свекрови, но перебивать жену не
стал, и молча принялся за борщ.
     - А Танька рассказывала, у них еще хлеще случай был, - продолжала между
тем  жена,  - Один мужик мочу на сахар сдавал, а лаборантка пробирки взяла и
перепутала! Так ему вообще сказали,  что он беременный, беднягу чуть инфаркт
не хватил. Ему даже в  больничный лист записали: диагноз - беременность. Вся
бухгалтерия потом  со смеха  помирала. Так что  ты особенно не переживай, ну
напутали они там  чего-то с  тобой,  это понятно, ну,  влили  в тебя  не  ту
гадость,  но  не  в  этом дело!  Главное  что  ты здоров  и  нормально  себя
чувствуешь!
     Комарову вдруг  расхотелось есть, он встал и отправился в  комнату. Там
он включил компьютер и попытался войти в итернет, но линия оказалась занята,
очевидно, жена  с кем-то разговаривала. Он  снова пошел на кухню и  невольно
остановился   возле  полу  прикрытой  двери,  услышав,  как  жена  с  кем-то
разговаривает по телефону.
     - Ну  о чем ты  говоришь Павел? Какие эритроциты? - Я итак  сделала все
что  могла! Кому вообще могло придти в голову, что  он надумает разглядывать
под микроскопом свою кровь?
     "Черт побери! - подумал Комаров, - Да они же тут все заодно!"
     Он вышел в прихожую, осторожно, стараясь не шуметь,  оделся, и вышел из
квартиры. На холодную  черную мостовую  бесшумно падал первый  в  этом  году
снег.





     Выйдя  из метро, он остановился,  размышляя в какую сторону идти: сразу
домой, или вначале  зайти  в магазин, и тут к нему подошла довольно  молодая
цыганка и завела свою веками не меняющуюся песню:
     -  Молодой красивый, позолоти ручку, всю правду  тебе скажу,  что было,
что будет...
     Он вытащил из кармана десятку и протянул девушке. Та не глядя, спрятала
бумажку на груди,  взяла Комарова за  руку и,  согнувшись над ней, принялась
всматриваться, беззвучно  шевеля губами.  И вдруг, словно тень  легла  на ее
красивое лицо, она вытащила из-за пазухи банкноту, сунула Комарову в руку, и
легонько оттолкнула ее:
     - Ступай милый, ты и сам все про себя лучше моего знаешь, - сказала она
вдруг совсем другим, скучным бесцветным голосом.
     - Подожди, дорогая, скажи мне, что  ты там такое увидела? Я что,  скоро
умру?
     - Не говори глупости, молодой красивый, как ты можешь умереть, когда ты
итак не живой?
     - Как это не живой? Мертвый что ли? Да не болтай ерунды, вот же я перед
тобой стою, разговариваю.
     -  Стоишь ты  тут или не  стоишь, это  я  не  знаю,  а вот то, что тебя
схоронили, и  уже  сорок дней  справили, это  точно. Так что иди золотой, не
задерживай, мне работать надо.
     Она развернула  его спиной и слегка подтолкнула  вперед.  Машинально он
сделал несколько  шагов  и разжал руку: цыганка ошиблась, вместо десятки она
сунула  ему сотенную бумажку. Он вернулся назад, но возле метро уже  никаких
цыганок не было.



     Прошло  две  недели,  он уже  забыл  об этой  нелепой  встрече,  когда,
случайно роясь в шкафу, наткнулся на коробочку с не проявленной фотопленкой.
Он вспомнил,  что летом они  на Черном море наснимали  много  фотографий, но
отпечатать  так  и  не успели, он  сунул  пленку в карман куртки,  и занялся
другими делами.
     Через  несколько дней в переходе метро ему  попался киоск "Кодак",  где
обещали проявить пленку и сделать фотографии  на следующий день, он  поверил
рекламе и сдал свою пленку. На  другой  день симпатичная девушка  с приятной
улыбкой  вручила  ему  два красивых конверта, один с  проявленной  пленкой и
второй с толстой пачкой фотографий. Тут же, не отходя от киоска, он принялся
разглядывать  снимки.  Было приятно  сейчас,  когда по улице гуляют холодные
зимние  ветры,  снова  увидеть ласковое Черное море, жену в микроскопическом
купальнике и себя, развалившегося в шезлонге с банкой холодного пива в руке.
     И  тут вдруг все фотографии  чуть не посыпались  у  него  из  рук: один
снимок явно  выпадал  из  этой  курортной  серии.  Это были похороны: вокруг
открытого  гроба  стояли  люди,  женщины  в трауре,  мужчины  с  непокрытыми
головами.   Он   узнал  свою  жену,  ее   сестру  Татьяну,   еще  нескольких
родственников. Самого Комарова среди провожавших не было - он лежал в гробу.
     Себя он узнал сразу, не смотря на заострившиеся черты лица и мертвенную
бледность. "Что за идиотская шутка!" - подумал он, и вдруг понял, что думает
вслух. Он  испуганно  огляделся по сторонам и поймал на  себе  встревоженный
взгляд девушки из киоска.
     - Вас  что-нибудь не устраивает?  -  спросила она, - Если там  брак, мы
можем перепечатать, за счет фирмы.
     -  Нет, спасибо, все  в порядке,  - сказал Комаров, сунул фотографии  в
карман и пошел домой.



     Конечно,  Комаров  понимал,   что  при  современном   уровне   развития
фототехники  изготовить  поддельную  фотографию выдуманных похорон  дело  не
такое уж  сложное, но кому могла прийти  в голову такая дикая идея? Жене? Но
зачем?  Чем  больше  он  думал об  этом,  тем непонятнее  и  запутаннее  все
становилось.
     Какой-то  идиот изготовил  фотомонтаж с  гробом  и подсунул  Комарову в
шкаф, причем как-то  ухитрился  впихнуть  его  на  не  проявленную пленку  с
совершенно  нормальными не  фальшивыми фотографиями. Все  это очень  сложно,
хотя технически,  наверное,  возможно,  но  самое  главное:  Зачем?  В конце
концов,  он решил, что надо  поговорить с женой. Когда он пришел домой, Лены
дома не было, она вернулась только через час, с двумя полными сумками  и тут
же отправилась на кухню перекладывать продукты в холодильник.
     - Лен, постой, смотри, что я тебе покажу! - сказал Комаров и подал жене
пачку  фотографий.  Похороны  он  нарочно  сунул в  середину,  для  большего
эффекта.
     -  Наконец-то,  Комаров, не прошло и года! -  сказала Лена и  принялась
перебирать карточки.
     Он напряженно следил за лицом жены,  чтобы не пропустить нужный момент.
Пока  Лена разглядывала пляжные снимки, на губах ее блуждала легкая  улыбка,
но когда дело дошло до того снимка, на ее лицо словно легла тень, и сама она
замерла, словно от страха.
     Лена молча смотрела на карточку, а Комаров смотрел на нее и ждал.
     Наконец  она  подняла  голову и  посмотрела на  мужа, взгляд  у нее был
настороженный и  изучающий, словно  она  пыталась  понять, а знает ли он еще
что-нибудь?
     - Ну, что ты на это скажешь? - спросил Комаров.
     -  А что здесь можно  сказать?  - ответила  Лена, - Если  честно, то ты
вообще не должен был этого видеть. Никогда.
     И тут  как назло  затренькал телефон,  Комаров бросился  в комнату, ему
показалось, что звонок междугородний,  и он почему-то решил,  что это звонит
Вован насчет работы. Но это был не Вован. Игривый женский голос замурлыкал в
трубку.
     - Ну, как  мой зайчик  себя чувствует после вчерашнего? Он не хочет еще
разок приласкать свою пушистую лисичку?
     -  Вы  ошиблись,  девушка,  это  не  зоопарк! -  ответил  Комаров  и  с
раздражением бросил трубку.
     Комаров вернулся на кухню, жена все так же держала  в руках фотографию,
только фотография  была уже совсем другая. Этот снимок был  сделан  во время
одной из презентаций, на нем Комаров был  запечатлен вместе со своей женой и
Вованом.
     - Где та фотография? - спросил Комаров.
     - Вот она,  -  простодушно  ответила жена  и  протянула  ему  снимок  с
презентацией.
     - Да нет,  я  не  про эту, - отмахнулся от нее Комаров. Он перерыл кучу
карточек на столе, заглянул под стол, за плиту, даже не поленился порыться в
мусорном ведре: - фотографии нигде не было. За то время  пока  он болтал  по
телефону с пушистой лисичкой, жена  могла порвать карточку на мелкие кусочки
и выбросить  в  окно,  или сжечь,  а пепел  развеять  по ветру,  или вообще,
сделать с  ней все  что угодно.  Как  он мог,  старый козел оставить у нее в
руках единственную улику?! Впрочем, не единственную, ведь есть еще негатив!
     Он схватил пленку и принялся внимательно, кадр за кадром, просматривать
ее, но нигде похорон не было. Очевидно, она успела уничтожить и негатив.
     - Куда ты дела ту фотографию? - спросил он снова.
     - Да вот же она,  -  ответила Лена и  придвинула ему все  тот же снимок
сделанный на банкете.
     - Разве? - Комаров  сделал удивленное лицо,  -  А  почему же  тогда  ты
сказала, что я не должен был видеть этого?
     - А ты разве не понял? Посмотри повнимательнее, и сам поймешь.
     - Ну, смотрю, - ответил Комаров, разглядывая фотографию, - И
     ничего не понимаю.
     - Смотри, видишь, где его рука? - спросила Лена.
     - Чья?
     - Кобылкина, чья же еще?
     - Ну, вижу - обнял тебя за талию, ну и что?
     - Да не за талию, а ниже, - скоромно уточнила Лена.
     - Ну, хорошо, за попку, какая разница! - разозлился Комаров.
     - Да не волнуйся ты так, чего ты разнервничался?
     - Да я и не волнуюсь.
     - Нет, волнуешься, я же вижу! У тебя даже руки трясутся! Только ты зря,
у меня с Кобылкиным совершенно ничего не было!
     "Значит, было!  - подумал Комаров,  -  Неужели этот липовый следователь
прав, и всем женщинам нужны только мерседесы, яхты и деньги, деньги, деньги?
Целое  море денег! А все-таки  жаль,  что этого жлоба тогда окончательно  не
прибили!"
     - Да плевать я  хотел  на твоего Вована!  - сказал  он вслух -  Где  та
фотография, с похоронами?
     - С какими еще похоронами?
     - С моими  конечно, с  какими  же еще?  Ты же там,  на снимке  стоишь в
трауре возле моего гроба, значит, ты все это видела, почему ты не хочешь мне
все рассказать?
     -  Да   успокойся  ты,  не  нервничай!  Мне   совершенно   нечего  тебе
рассказывать!
     - Я успокоюсь  только тогда,  когда  ты мне  все  расскажешь!  - сказал
Комаров.
     - Не понимаю, зачем тебе все это нужно?
     - Для меня это очень важно, представь себе!
     - Ладно, хорошо, я тебе все расскажу, только ты сначала успокойся, сядь
на диван, и дай мне слово, что не будешь психовать!
     - Я сажусь на диван, я  совершенно спокоен, и психовать  не  собираюсь,
давай рассказывай!
     - Ты помнишь, я тебе  говорила, что Кобылкин заходил, когда ты лежал  в
больнице?
     - Да разве такое забудешь? Отформатировал, гад, мне зачем-то винчестер!
Пришлось все восстанавливать, начиная с DOSа!
     - Так вот, я тебе  не  все рассказала. Он привез с собой шампанское,  и
предложил выпить за твое здоровье. Я, конечно, отказалась, но он сказал, что
отказываться пить за здоровье  нельзя, человек может не поправиться. А я так
хотела, чтобы ты выздоровел! И я согласилась.
     - Ну и что?
     - Потом мы выпили, за твое здоровье, разумеется!
     - Ну хорошо, выпили, а потом что?
     - Потом  еще  выпили. Потом еще, и  я не заметила,  как мы с Кобылкиным
оказались в пастели. Но учти, мы все время пили за твое здоровье!
     - А спала ты с ним тоже за мое здоровье?
     -  Какой же  ты все-таки  грубый,  Комаров!  Ты что  по-другому не  мог
сказать?  Взял,  и все опошлил!  -  сказала  Лена и вышла из кухни, с  шумом
прикрыв за собой дверь.
     Комаров взял со стола фотографию. Рука, обнимавшая его  жену лежала и в
самом деле ниже талии, почти на попке, и лежала уверено, по-хозяйски.
     Он  смотрел на  фотографию и пытался понять,  что  же он на самом  деле
чувствует:  ревность?  ненависть? злость?  И  вдруг понял, что  не чувствует
ничего. Он разделся и лег спать.
     А  утром, когда он проснулся он  уже точно зал  что  ему  нужно. Ему не
нужны больше  ни виллы на Канарах, ни  лимузины, ни длинноногие  секретарши.
Ему нужны были просто деньги,  много  денег,  и  конечно,  не деревянные,  а
настоящие зелененькие бумажки!
     Комаров выскочил  из  кровати  и как был,  в одних  трусах  бросился  к
компьютеру.





     "...Когда убили  главу банка  "Инвазия" поднялась  такая  кутерьма, что
никто не заметил как  маленький, серый, неизвестно откуда взявшийся человек,
осторожно,  носком ботинка задвинул валявшийся на асфальте  дипломат банкира
подальше в кусты. Сделав свое  дело, серый  человек исчез так  же незаметно,
как  и появился. На следующий день Комаров шел на встречу со своим издателем
в тот же  злополучный "Какаду" с толстой пачкой свежеотпечатанных листов, и,
проходя  мимо  места преступления, почувствовал  неприятный холодок  в  низу
живота. Непроизвольно  он ускорил шаг, но тут он увидел, как что-то блеснуло
в кустах, он хотел пройти мимо, но неведомая сила остановила его, и потащила
прямо  к неизвестному предмету.  Это был дипломат  убитого банкира,  Комаров
узнал  его  сразу, хотя  видел всего  несколько  секунд в  руках  у  жертвы:
маленький  черный плоский сундучок  с блестящим мудреным цифровым замком. Он
поднял его, и  первым  делом  попытался открыть замок, замок  не поддавался.
Комаров огляделся по сторонам - не смотря  на дневное время вокруг никого не
было.  Тогда  он  развернулся  и  быстрым  шагом  направился  домой, желание
встречаться со своим издателем у него пропало.
     Дома Комаров, после  долгих усилий при помощи зубила и молотка все-таки
открыл дипломат, там оказались зеленые тугие пачки  долларов. Трясущимися от
волнения руками он пересчитал деньги, в дипломате был ровно один миллион..."

     "Ну,  вот  и все,  -  подумал он, выключая  компьютер -  На  этот  раз,
кажется, все  предусмотрел, теперь остается только пойти и  забрать деньги".
Он  оделся и вышел на улицу. Погода была прекрасной,  солнце светило во всю,
что было весьма кстати, так как солнечный  лучик,  отразившись от блестящего
замка  дипломата, должен был  попасть  Комарову прямо  в глаз. Но  почему-то
этого  не  случилось,  он  несколько  раз  прошел  через злополучное  место,
напряженно вглядываясь в кусты, но ничего  необычного не заметил.  Тогда он,
отбросив ложную  стыдливость, сам  залез  в  кусты  и начал  так старательно
шарить  там,  что  бомж  собиравший  пустые  бутылки  увидел  в  нем  своего
конкурента.
     - Эй ты, учти, это моя территория! -  сказал он, неприязненно оглядывая
чистенький  костюмчик Комарова - А  ты, если  хочешь, можешь собирать на той
стороне,  возле поликлиники,  там много  всяких пузырьков  валяется,  из-под
анализов!
     - Да  не нужны мне ваши пузырьки! - ответил Комаров, и тут, наконец, он
увидел  то,  что искал. Он схватил  заветный дипломат,  и  хотел  уже бежать
домой, но бомж его остановил.
     - Стой это мое, - сказал он - Я же тебя предупреждал!
     - Нет,  вы  ошибаетесь, это  мой дипломат, - Ответил  Комаров,  - я его
вчера здесь оставил.
     Он вытащил из кармана десять рублей и, сунув их бомжу, бросился бежать.
Всю  дорогу  пока  он  ехал в метро,  он  никак не  мог успокоиться,  нервно
ощупывал  замки,  нажимал на какие-то кнопочки, задвижки, крючочки.  Ему  не
терпелось остаться один на один с заветным чемоданчиком. Но у самого дома он
нос к носу столкнулся с Лерой, кандидатом наук в мини-юбке.
     - Здравствуй Андрей!  -  сказала она,  - Ты, наверное,  обиделся, что я
тогда так неожиданно исчезла  и не устроила тебе  восхитительную ночь любви.
Но тогда я на самом деле очень спешила.
     - Нет, что ты, я понимаю.
     - Зато теперь я свободна и могу выполнить свое обещание!
     - Но ведь сейчас день! - попытался увильнуть Комаров.
     -  Это не  важно, я могу и днем, -  не сдавалась девица,  - Днем у меня
даже лучше получается. И, кроме того, днем все видно!
     "Чего это ты собралась там  рассматривать?"  - подумал Андрей, а  вслух
сказал:
     - Ты знаешь, ты меня ради бога  извини, но я сейчас действительно очень
спешу. Мне срочно надо в одно место.
     - Ничего, я могу пойти с тобой, - предложила девушка, пытаясь незаметно
взять строптивого кавалера под руку.
     Между тем прохожие уже начали обращать внимание на  странную парочку, а
неизвестно  откуда  взявшийся  милиционер  посмотрел на  Комарова  строго  и
подозрительно.
     - Ладно, идем, - сдался, наконец, Комаров - Только учти,  у  меня  и  в
самом деле совсем нет времени.



     Едва  они вошли в квартиру,  Лера  сразу  же  отправилась в  ванную,  а
Комаров  схватил  пассатижи,  молоток, отвертку  и принялся  за чемодан.  От
спешки  и волнения у него дрожали руки, и ничего не получалось. Через десять
минут, когда Лера вышла  из ванной чистая, влажная и, разумеется, совершенно
голая, дипломат все так же лежал на столе и даже не думал открываться.
     -  Подожди,  дай  я попробую! - сказала девушка, и деликатно отодвинула
Комарова в сторону.  Она достала из сумочки булавку и принялась ковыряться в
непокорном замке.
     Андрей  скептически следил за действиями  девушки, и уже  был  готов со
всей силы трахнуть молотком по проклятому чемодану, как вдруг раздался тихий
щелчок и  дипломат открылся.  У Комарова  буквально  позеленело в глазах  от
тугих пачек с долларами, которыми был набит чемодан.
     - Похоже, настоящие!  -  сказала  девушка, тщательно  ощупывая  одну из
зеленых бумажек, - И так много! Да здесь целый миллион! Откуда у тебя это?
     Комаров  пожал плечами. Рассказывать  про компьютер исполняющий желания
ему не хотелось, да и бесполезно, все равно не поверит.
     - Это деньги  мафии?  -  спросила  еще раз Лера, и  на этот  раз Андрей
все-таки ответил:
     - Я нашел этот дипломат в кустах... Там, где вчера банкира застрелили.
     - Так и есть,  это деньги  мафии. А  в  таком  случае  они тебя с  этим
чемоданчиком  из-под земли  достанут. Живого  или  мертвого. Причем для тебя
лучше, если мертвого!
     - Так что же теперь делать? - спросил Андрей.
     - Когти рвать! - ответила Лера, - Здесь оставаться нельзя. Они прикатят
сюда с минуты на минуту! Только сначала позвонят.
     И  тут, словно в  подтверждение  слов девушки зазвонил телефон. Комаров
вздрогнул и замер, настороженно прислушиваясь к длинным настойчивым звонкам.
     - Это они? - спросил он, шепотом показав глазами на телефон. Но девушка
в  ответ  только  пожала  плечами.  Телефон  издал шесть  долгих  звонков  и
замолчал.
     - Все, уходим, - сказала Лера и стала  натягивать  крошечные прозрачные
трусики, - Ты собирай деньги, я сейчас оденусь.
     Комаров попытался закрыть дипломат, но девушка его остановила:
     - Деньги вытащи, а дипломат мы по дороге выбросим!
     Он принялся рассовывать деньги по карманам, затем за пазуху, но их было
слишком много,  они все не кончались и не кончались, и  вскоре он уже просто
не знал, куда девать деньги.
     Тем временем  девушка  оделась и  пришла ему на помощь. Часть денег она
засунула себе в трусики, а остальные также рассовала где-то под одеждой.
     - Идем! - сказала Лера и первой двинулась к двери.
     - А куда? - спросил Комаров.
     - Да есть у меня  одно хорошее местечко. Спрячу  тебя у своей подружки,
Маринки. Правда, она та еще стерва! Но все равно, деваться больше некуда...



     Едва  Комаров  увидел  Марину,  как ему  тут же  захотелось провалиться
сквозь  землю.  Лериной подругой оказалась та самая мисс Апрель,  которая  в
свое время воевала с  лобстером у него в квартире, а затем, сменив фамилию и
цвет волос, работала у него секретаршей. Он узнал ее сразу, хотя на этот раз
она  была  в линялом  халатике  без  пуговиц,  который  безуспешно  пыталась
запахнуть.  К счастью  девушка не узнала  Комарова,  может быть, потому  что
была, не смотря на ранний час, уже слегка навеселе.
     -  Можешь  заваливаться со  своим штатником  на мою  кровать в  большой
комнате, я ее все равно еще не убирала.
     - Он не американец! - сказала Лера, проталкивая Комарова в квартиру.
     - А кто же тогда? - спросила Марина, - Крутой, что ли?
     В этот момент Комаров нагнулся,  чтобы снять ботинки, и из него, как из
рога изобилия посыпались пачки с долларами.
     - Ой, и впрямь крутой! - удивилась Марина, и тут же стала приставать  к
подруге:
     - Лерочка, лапочка, я тебя умоляю,  одолжи мне своего буратинку  только
на полчаса. Ты же знаешь, я просто без ума от таких крутых парней!
     - Да  хоть  на полгода,  - сказала  Лера как  можно более  безразличным
голосом, - Он не мой.
     Марина недоверчиво  посмотрела на Андрея, потом на Леру, затем опять на
Андрея, и сказала.
     - Да, правда? То-то я  смотрю, он все молчит!  Мы с тобой уже целый час
болтаем, а он все  молчит и мочит! Но для мужчины это не главное.  В мужчине
главное... Ну, ты сама понимаешь!
     - Да ты Маринка, после вчерашнего, сосем плохо соображаешь! Он не в том
смысле немой,  как ты подумала! Комаров, скажи хоть что-нибудь, а то девушка
не верит, что ты разговаривать умеешь.
     -  Здравствуйте! -  сказал Комаров и покраснел. - Ой, какая прелесть! -
восхитилась Марина, - Надо же, такой крутой мэн, и вдруг краснеет!
     -  Это от  жары,  - попытался оправдаться  Комаров, -  И  потом мы  так
спешили, почти всю дорогу бегом...
     - Никаких оправданий! -  остановила его Марина, - Это так мило! Я почти
влюблена в вас! Скажите, а вы верите в любовь с первого взгляда?
     -  Ты не  очень-то уши развешивай, - вмешалась в разговор  Лера, - А то
Маринка тебе такой лапши  навешает! А на самом деле это у нее просто реакция
на твои баксы. Деньги  оказывают  на нее  такое же  действие, как на мужиков
голые сиськи, безусловный рефлекс! А если ей сказать, сколько у тебя  денег,
так она прямо тут кончит, не доходя до кровати.



     Проснулся Комаров оттого, что ему нестерпимо захотелось по малой нужде.
Он  открыл глаза и увидел, что лежит совершенно  голый  на  огромной кровати
между  двумя  обнаженными  девушками небесной красоты.  В первый момент  ему
показалось,  что  он попал  в рай, и девушки лежащие рядом с  ним это спящие
ангелы. Оставалось только выяснить, существуют ли в раю туалеты, и если нет,
то, как же тогда?
     Он  огляделся по сторонам в поисках одежды,  и с  удивлением обнаружил,
что  вся  кровать,  да  и пол,  кстати,  тоже,  усыпаны  какими-то  зелеными
бумажками, по всей видимости, долларами.
     "Пожалуй,  на  рай  это мало  похоже!" -  подумал  Комаров  и попытался
натянуть на себя одеяло,  чтобы хоть как-то прикрыть  свою наготу. Очевидно,
это движение  пробудило одного из ангелов, он повернул к нему свое заспанное
лицо, и Комаров увидел, что это вовсе не ангел, а Лена, кандидат наук в мини
юбке.
     -  Ну  что,  герой,  проспался? Голова  после  вчерашнего не  болит?  -
спросила девушка.
     -  Не болит, - ответил Андрей и с удивлением  обнаружил, что голова и в
самом деле не болит. Только по-прежнему нестерпимо хотелось в туалет.
     - А где моя одежда? - спросил он.
     -  Одежда? - удивилась девушка, - ты что, совсем  ничего не помнишь? Ты
же сам ее вчера в  окно выбросил! И  еще кричал  при этом, что скорее будешь
разгуливать по улице голышом, чем наденешь это дешевое тряпье.
     - Что, и трусы? - с робкой надеждой спросил Комаров.
     - И трусы, - подтвердила Лера.
     В  этот момент проснулась  вторая девушка, Марина. Сладко  потянувшись,
она улыбнулась Комарову и пролепетала:
     - И еще, ты обещал жениться! Скажи, Лер!
     - Точно, обещал! Даже давал торжественную клятву! - подтвердила  верная
подруга.
     -  На  ком?  -  тихо спросил  Комаров, внутренне  холодея  от недоброго
предчувствия.
     - На нас с Маринкой, - ответила Лера, - На ком же еще!
     - Но ведь я же, кажется уже того, женат, - попытался увильнуть Андрей.
     - Ну и что? Ты сказал,  что мы уедем  в Арабские Эмираты, там по Корану
разрешается  иметь  до  четырех  жен. Так что  у тебя даже еще  один вариант
остается в запасе!



     Ни в  какие Арабские Эмираты они, конечно,  не  уехали,  но  Марине  по
блату, и,  разумеется, за большие деньги  удалось  достать загранпаспорта  и
визы в  США для всех троих. Комарова обложили зелеными  пачками  и  обмотали
клейкой лентой, затем такие же бутерброды изготовили из Марины и Леры.
     На  таможенном  контроле  Андрей страшно психовал, ему казалось,  что о
зеленых пачках под его костюмом знает весь аэропорт, и все смотрят на него с
жалостью и презрением. Но как  ни странно, все обошлось, и уже через полтора
часа они летели над Северным морем.
     Слева  от Комарова  сидела Марина, а справа  Лера. В  руках у него  был
широкий  стакан  с мартини,  к  которому он  постоянно прикладывался,  и  он
чувствовал себя почти самым счастливым человеком на  свете, не смотря на то,
что тело его, страшно чесалось под клейкой лентой.
     - И  все-таки лучше  бы мы  полетели  в Арабские Эмираты  - проговорила
Лера, мечтательно прикрывая глаза.
     - Но тогда тебе пришлось бы носить паранджу! - напомнила Марина, - Одна
моя подруга была замужем за арабом, так она рассказывала, что целый месяц не
могла  привыкнуть к этой занавеске, натыкалась на все углы. Ходила в шишках,
как новогодняя елка.
     - Но через месяц-то она, надеюсь, привыкла? - спросила Лера
     - Через месяц она просто сбежала от своего араба, и вернулась в Москву.
     Стюардесса подкатила  свою тележку  с  напитками,  забрала  у  Комарова
пустой стакан и заменила его на полный.
     Андрей смотрел на проплывающие внизу облака и  думал о том,  что  жизнь
вовсе  не  так плоха, как это может  показаться  на первый взгляд. И тут  он
увидел  как  серебристое крыло их  "Боинга"  постепенно начинает изгибаться,
затем вдруг отламывается и летит вниз.
     Самолет  резко  накренился на левый борт, Комарова выбросило из кресла.
Он ударился головой обо что-то твердое и отключился.








     Он  проснулся,  оттого что  яркое утреннее  солнце светило ему прямо  в
глаза, и в первое мгновение не мог ничего понять: над головой у него был все
тот же хорошо знакомый идеально ровный белый потолок, вокруг идеальные белые
стены, а на пастели снежно белое свежее белье. Похоже, что он опять попал  в
свою  ненормальную  больницу,  но как,  когда, он  ничего  не мог вспомнить.
Чемодан  с долларами, таможня и полет  на "Боинге" представлялись ему теперь
скорее плодом расстроенного воображения, нежели реальными событиями.
     Он  протянул  руку  и нажал  кнопку,  где-то в  коридоре мягко  загудел
зуммер. Медсестра, появилась почти  сразу,  ему показалось, что это та самая
девушка, которая собиралась стать нейрохирургом.
     - Вы, наверное, хотите пить? - предположила она и даже протянула руку к
графину стоявшему на тумбочке.
     - Нет, спасибо, - остановил ее Комаров, - Извините, но я никак не  могу
вспомнить, как вас зовут?
     - Это и не удивительно, - ответила девушка и приветливо улыбнулась, - Я
здесь первый день работаю. А зовут меня Марина.
     - Странно, но  я абсолютно уверен,  что уже  видел  вас  здесь, вы  уже
давали  мне  пить,  помните?  Вы  еще  говорили, что учитесь  в  медицинском
институте на нейрохирурга?
     -  Я действительно собираюсь  стать нейрохирургом, - ответила Марина, -
Но у нас  все  девочки учатся в мединституте,  и многие  специализируются на
нейрохирургии.
     У  Комарова возникло ощущение,  что все это с ним уже когда-то было, он
только не мог вспомнить когда, может быть во сне?
     Но зато он точно знал, что произойдет в следующий момент.
     -  Извините,  Марина, а не могли бы  вы слегка задрать свой  халатик? -
попросил Комаров, внутренне холодея от собственной наглости.
     -  Ну,  если  вы  так  хотите,  - сказала Марина, ничуть  не удивившись
странной  просьбе,  и задрала халат  почти до пояса  - Только зачем  вам это
нужно?
     Под халатом на ней ничего не было. "Это точно она, - подумал Комаров, -
просто девушка морочит мне голову!"
     - Я хотел проверить одну идею, спасибо! - сказал он.
     Марина привела в порядок одежду, и в эту минуту в палату вошел врач. Он
показался Комарову очень похожим на его прежнего врача,  только немного выше
ростом и вместо лысины на голове у него была густая шевелюра с проседью.
     - Ну,  как  больной, голова не  болит?  - спросил  врач  точно  теми же
словами, что и два месяца назад.
     -  Нет, не болит, спасибо, - ответил Комаров, - Но я вот только  одного
не могу понять, как я здесь очутился? Я совершенно ничего не помню! - Ничего
странного, - ответил врач, - Просто очень  глубокий сон. Вы спали, когда вас
к нам привезли. Кстати, вы не помните, что вам снилось?
     - Честно говоря, смутно!  Помню, летел на самолете с двумя девушками, и
вдруг у нас начало отламываться крыло.
     - Очень хорошо! - сказал врач,  - А теперь откройте рот, высуньте язык,
и скажите "а-а-а"!
     "Он что, ангину у меня собрался лечить?" - подумал Комаров выполняя все
эти бессмысленные действия, а вслух произнес:
     -  Я совершенно здоров,  у  меня ничего не болит. И вообще, мне надоела
ваша ненормальная больница, я хочу домой!
     - Ну, если вы действительно этого  хотите, то мы, разумеется, не  будем
держать вас здесь насильно, но только как же тогда быть с фотографией?
     - С какой фотографией?
     - С той самой, на которой вы лежите в гробу. Вы и сейчас уверены в том,
что видели ее?
     - Конечно, видел! Я еще пока не сошел с ума!
     -  Разумеется,  нет!  Но  согласитесь,   все  это  несколько   странно:
фотография, анализ крови, метро, и, наконец, эта цыганка.
     - Откуда  вы все  это узнали?  -  удивился Комаров, - Вам что, моя жена
рассказала, да? Хотя нет, про цыганку я ей ничего не говорил. Или вы следите
за мной?
     -  Не говорите  ерунды,  никто за вами не следит. Расскажите мне лучше,
когда в первый раз вам в голову пришла идея, что вы умерли?
     - Что за чушь,  вы же сами сейчас со мной разговариваете,  как же я мог
умереть?
     - И тем  не мене это так!  - сказал врач и  как-то странно посмотрел на
Комарова. Очевидно, он ждал бурной реакции, но ее не последовало.
     -  Я  понимаю,  вам  сейчас трудно  понять,  а  главное  принять  столь
абсурдную мысль. На это нужно время. А пока попробуйте почитать эту книгу, -
врач вытащил из  кармана небольшую  брошюру и протянул ее  Комарову, - Может
быть здесь вы найдете ответы на некоторые свои вопросы.
     Врач вышел, а Комаров открыл книжицу наугад, где-то посередине, и начал
читать:

     "...В  развитие идей академиков Н.М.Амосова и В.М.Глушкова, д.т.н. Э.М.
Куссуль  в  своей  гипотезе  [Куссуль,  1986]  предполагает,  что  используя
свойство информации  быть  инвариантной  относительно  своего  материального
носителя,   "информацию,   которая   содержится  в  мозге  человека,   можно
воспроизвести  на  другой  физической   основе,  скажем  при   помощи  некой
кибернетической  машины.  В  таком  случае можно  попытаться  продлить жизнь
личности, независимо от того, сможет ли наука бороться со старением тела. То
есть, сохранить человеческое "Я" с его  опытом,  способностями,  характером,
переживаниями и страстями, "переселившись" в специальную машину.
     Мы   предполагаем   [Корчмарюк   -   СПИ-96,   НЭФ-97,   и   др.],  что
принципиального запрета со стороны законов природы на такое "переселение" не
существует, из-за  фундаментального свойства  информации  "быть инвариантной
относительно материального  носителя". Более того,  мы так же  предполагаем,
что  "переселение"   принципиально  возможно  в  полном  объеме,   ввиду  ее
(информации) фундаментального свойства быть жестко связанной с ее "идеальным
носителем" - кодом. (Популярно о понятиях кодирования  в  теории информации,
см. в [Тростников, 1970; Жуков, 1976, Орлов, Филиппов, 1976; Березюк и  др.,
1978], и тп.)

     Андрей перелистнул еще несколько страниц и прочитал:

     "...Необходимая   емкость  памяти   будет,  скорее  всего,  достигаться
объединением  в  единую  сеть  большого   количества  компьютеров,   умеющих
обмениваться информацией между собой и  выдавать ее  по требованию  в единый
центр  или  потребителю...  Не  исключено,  что к тому  времени  электронные
устройства  помогут  создать  единый человеческий  и  машинный  язык,  более
совершенный, чем эсперанто". [Максимович, 1978, c.37-38]
     Согласно [Иваницкий, 1991, c. 25], "интегральный вектор состояния мозга
как   целостной  системы  P2",   должен   быть   гомоморфен   "интегральному
энергетическому  вектор-образу,  характеризующему  внешнюю среду  P1", через
"оператор   отображения   G".   Для   обеспечения  временного   согласования
образования  структурных элементов  в иерархической  системе,  на  различных
структурных уровнях  организации,  необходимо  подобие отношения размеров  x
двух элементов разных иерархических уровней, к скоростям  v переноса материи
(энергии, информации) на этих уровнях. Т.е, x1/x2=v1/v2..."

     Комарову вдруг  сделалось  тоскливо,  и  он  закрыл  книжку. Захотелось
поговорить с нормальным живым человеком, который сказал бы ему,  что все это
просто бред  сивой  кобылы, и больше ничего. Он  нажал кнопку,  и  появилась
Марина.
     - Ваш доктор,  какой-то странный, - пожаловался он  медсестре,  - Сунул
мне эту дурацкую книжку, наговорил гадостей, сказал, что я умер!
     - Мне очень жаль, но это и в самом деле так! - сказала Марина и грустно
улыбнулась,  - Но вы не должны так уж  сильно расстраиваться,  на самом деле
все мы здесь  уже давно  умерли. И  вы, и  я, и доктор, и  другие медсестры.
Меня,  например, сбил джип "Черроки"  летевший на бешеной скорости. Какой-то
новый русский торопился в сауну, расслабиться после трудового дня.  Удар был
такой силы, что я умерла в течение нескольких секунд, не приходя в сознание.
     Но я ни  о чем не жалею! При жизни я была рыжей прыщавой девицей, худой
как палка. На меня ни один парень не посмотрел. А теперь, сами видите.
     - Ничего не понимаю, - сказал Комаров, - Если мы все умерли, то, как же
тогда мы видим, слышим, ходим, едим, короче ведем себя  как нормальные живые
люди.
     - Все очень просто, - ответила Марина,  - Непосредственно  сразу  после
смерти,  с помощью  инфроволнового  сканера  считывается  вся  накопленная в
человеческом  мозгу  информация,  и  после  соответствующей перекодировки  в
формат HTML отправляется в сеть, на специально отведенные для них сайты. Так
что вы теперь всего-навсего файл формата HTML. Точнее, целая куча  файлов. А
все что вы  видите вокруг  - виртуальная реальность, GIF или JPG, а иной раз
даже и BMP.
     "Я, наконец,  понял, что  в этой больнице не так! -  подумал Комаров, -
Это  психиатрическая  больница, дурдом!  Только  психи здесь  ходят в  белых
халатах, а нормальных людей они держат в  кроватях,  в качестве пациентов. Я
что-то читал подобное, кажется,  у Эдгара По", - он попытался вспомнить, как
назывался тот рассказ, но так и не смог.
     -  Но  на самом деле,  все далеко не так мрачно, - продолжала между тем
девушка,  -  Во-первых,  сама эта  виртуальная  реальность,  как  вы  успели
заметить, достаточно хорошо прописана. Правда кровь у  нас не разлагается на
белые  и  красные  кровяные  тельца,  и  вкусовые  ощущения  плохо   удается
передавать, но если разобраться, то все это такие пустяки! Главное, здесь, в
сети, каждый может стать тем, кем он хотел стать в реальной жизни,  но так и
не   смог.   Можно  сказать,  что  здесь,  наконец,  сбылась  вековая  мечта
человечества  о  равенстве.  Здесь  все  здоровы,  красивы, молоды,  богаты,
правда, все это в виртуальном смысле.
     - А как же ум, фантазия, талант, наконец? - спросил Комаров.
     - Вы  имеете  в  виду  творческое начало?  Здесь это  принято  называть
"седьмым элементом".  Да  вы правы,  пожалуй, это  единственная  область,  в
которой еще сохраняется неравенство. Но над этим уже работают!
     Но  и  это  еще  не  самое  главное! Вспомните,  сколько раз,  совершив
какую-нибудь глупость, вы кусали локти  оттого, что нельзя вернуться назад и
все  исправить!  Теперь  это возможно! Вы  можете вернуться  в  любой момент
собственной  жизни  и изменить  там все что угодно!  Принципа  необратимости
времени для вас больше не существует!
     -  Ну, на  сегодня,  пожалуй, хватит,  - сказала Марина,  заметив,  что
Комаров прикрыл глаза,  - Столько новой информации в один день! Для вас это,
пожалуй,  слишком  большой  стресс.  Вам  надо  отдохнуть.  Я  пойду,  а  вы
постарайтесь уснуть.
     Марина вышла,  а Комаров  послушно  повернулся на  правый  бок и закрыл
глаза.
     Ему снилось, что он гуляет по виртуальному бульвару, щеголяя новенькими
линками, вокруг стоят свежеоцифрованные липы  в формате JPG, а навстречу ему
идет потрясающая виртуальная блондинка в совершенно прозрачном JVA-cкрипте.

     Конец.




Популярность: 3, Last-modified: Sat, 03 Jun 2000 14:41:10 GmT