-----------------------------------------------------------------------
   Журнал "Нева", 1975, N 7.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 10 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Большой темный конверт из  полупрозрачного  шелковистого  пластика  Рут
Доррингтон получил на пятый день после возвращения на Землю. Этот  конверт
чем-то выделялся среди остальной корреспонденции, принесенной Ио - роботом
системы "Модерн", предоставленным в распоряжение Рута с  первых  же  минут
его пребывания на родной планете. Рут решил  оставить  темный  конверт  на
самый конец...
   Разбирая утреннюю почту. Рут Доррингтон презрительно усмехался: "Что за
снобы! Кто-то  не  поленился  написать  адрес  собственноручно,  старинным
рукописным шрифтом, некогда специально придуманным, чтобы  излагать  мысли
на бумаге. Наверно, рассчитывают заполучить автограф... Как бы не так!"
   За годы, проведенные на Плутоне, Рут не написал ни строчки. Там было не
до  этого...  Магнитная  лента,  диктофон,  в  крайнем  случае  -   старый
полуавтомат, на котором можно печатать, чуть касаясь пальцами клавишей.
   Шевеля губами, Рут с  трудом  разбирал  причудливые  знаки.  Приходится
тратить время на такую чепуху!.. Некоторые буквы рукописного  алфавита  он
вообще забыл.
   "Что,  например,  обозначают  эти  закорючки?  Придется   заглянуть   в
справочник.  Сомнительное  удовольствие   -   корпеть   целое   утро   над
расшифровкой чьих-то каракуль. Времени им тут девать некуда!.."
   Впрочем, и его время теперь тоже текло без особой  пользы.  Впервые  за
десять лет... Ступив на бетон Центрального космодрома, он только и  делал,
что пожимал чьи-то руки, пил, ел, улыбался в ответ на просьбы: "Еще улыбку
в эту  сторону,  дорогой  мистер  Рут!"  Без  конца  отвечал  на  дурацкие
вопросы...  Теперь  по  утрам  -  еще  ворох  корреспонденции.  Ничего  не
поделаешь...  "Через  это  надо  пройти",  -  шепнул   вчера   кто-то   из
журналистов,   подсовывая   Руту   под   самый   нос   портативный   экран
видеопередатчика. "Два слова, капитан. Миллионы  ваших  соотечественников,
прильнувшие сейчас к видеоэкранам, горят желанием  услышать  ваш  голос  и
узнать об урановых месторождениях, которые вы открыли на Плутоне"... Очень
нужны эти  месторождения  "миллионам  соотечественников"!  Тем  более  что
большинство, конечно, догадывается,  для  каких  целей  будет  использован
уран...
   Десять лет жизни - срок немалый! К тому же, десять  лет,  прожитых  им,
Рутом Доррингтоном! Здесь, на  Земле,  стрелки  часов  бежали  быстрее.  И
кое-что тут изменилось не в лучшую сторону. Он уже успел подметить.  Да  и
на Плутон доходили вести...
   Рут  раздраженно  отбросил  очередное  письмо.  Все  одно  и  то  же  -
приглашения на приемы, просьбы о "личных встречах", предложения  рекламных
бюро и фирм,  краткие  извещения  ("Имею  удовольствие  сообщить,  что  вы
избраны почетным членом  нашего  клуба"),  какие-то  дипломы...  Несколько
гладких белых пластинок - видеозвуковые  письма...  Надо  будет  их  потом
прослушать на видеопроекторе.
   Остается еще большой темный конверт. Может быть, необычная форма и цвет
не обманут ожидание?..
   Рут неторопливо вскрыл конверт.  Изнутри  выскользнула  полоска  темной
ткани с несколькими строками печатного текста:

   "Руту Доррингтону
   космическому пилоту первого класса
   капитану трансуранового планетолета "Метеор-3"
   Командиру Второй экспедиции на Плутон.
   Отель "Парадиз".
   Дорогой друг! Вам надлежит приобщиться к большинству  не  позднее,  чем
через десять дней с момента получения нашего письма.  Вы  сами  повинны  в
том, что обращаемся к Вам сразу же после Вашего триумфального возвращения.
Однако  надеемся,  что  Вы  в  полной   мере   оцените   продолжительность
предоставленного Вам срока. Вы первый, для кого делаем  это  исключение  в
признание выдающихся заслуг. Мы полагаем,  что  нет  надобности  объяснять
Вам, что решение является окончательным и ни при каких обстоятельствах  не
может  быть  отменено  или  изменено.  Попытка   уклониться   приведет   к
последствиям столь же нежелательным, сколь и страшным...
   С уважением и восхищением по поручению Высшего Совета Равных..."

   Вместо подписи вилась длинная спираль, похожая на ползущую змею.
   Рут пожал плечами. Милая Земля!.. Уже начали шантажировать...  Дешевка!
Интересно,  что  может  означать  "приобщение  к  большинству"?   Что   за
большинство?  Выжившие  из  ума  старые  психопатки  или   хулиганствующие
молокососы?.. Надо будет при случае  узнать,  что  это  за  "Высший  Совет
Равных"...
   Рут взглянул на часы. Ого, уже восемь! Удивительно, что  никто  еще  не
беспокоил его сегодня. И переговорные экраны молчат... Что ж, тем лучше!..
Первая официальная встреча назначена на десять. Значит, в его распоряжении
еще два часа, которые можно провести по своему усмотрению.
   Насвистывая, он принял душ, оделся, вышел на балкон. Отсюда,  с  высоты
сорок восьмого этажа отеля "Парадиз" - самого фешенебельного  в  Роктауне,
окрестность просматривалась на десятки километров,  до  далекого  подножия
едва различимых синевато-фиолетовых гор. В голубоватой дымке раннего  утра
лежали внизу квадраты кварталов огромного города. Из разноцветной  мозаики
крыш, местами прорезанной полосками зелени, поднимались  узкие  стеклянные
коробки многоэтажных зданий, подобных  "Парадизу".  На  востоке,  насквозь
пронизываемые лучами утреннего  солнца,  они  мутновато  просвечивали,  на
западе ярко блестели,  отражая  застекленными  стенами  потоки  солнечного
света. Вдали,  за  чуть  уловимой  границей  города,  зеленели  равнины  в
серебристой паутине дорог. В едва  различимых  узелках  этой  паутины  еще
что-то поблескивало, и так - до самого горизонта.
   Рут глубоко вздохнул. Оперся на балюстраду. Это была Земля, которую  он
не видел десять лет. Его Земля... Утренний  ветер  приятно  холодил  лицо,
приносил какие-то странные запахи свежести и гнили, едва  уловимый  аромат
цветов. А может быть, это только казалось... Ведь  он  забыл,  как  пахнут
цветы, трава и лес, забыл прикосновения земного ветра.  Он  вообще  многое
позабыл за эти годы. Кондиционированный воздух в космическом корабле и  на
их базе на Плутоне был  стерильно  чист;  подобно  дистиллированной  воде,
лишен каких-либо свойств и признаков. Он просто не ощущался.  Служил  лишь
для дыхания. И никогда ни о чем не напоминал. А этот утренний ветер и  эти
запахи сразу напомнили так много...
   Рут прислушался. Было удивительно тихо. Внизу на  улицах  уже  началось
движение, но ни единый звук не доносился на эту  высоту.  Да,  многое  тут
изменилось, многое... Раньше не строили таких высоких  зданий,  и  городов
таких не было. В сущности, Роктаун - один из  множества  обычных  городов,
выросших  на  Среднем  Западе  за  последние  десятилетия.  Черт   побери,
десятилетия! Его десять лет, прожитые на космическом корабле и под  черным
небом Плутона, это двадцать семь земных. Более четверти века! Он теперь на
семнадцать лет моложе своих  сверстников,  с  которыми  вступал  в  жизнь.
Понятно, что никто из старых друзей не встречал его. Ведь им уже далеко за
шестьдесят. Может быть, многих нет в живых...
   Даже Рэгги теперь гораздо старше его. Рэгги... Почему сегодня он  вдруг
вспомнил о ней?.. Тогда, перед отлетом, десять лет или четверть века назад
он приказал себе забыть о ней навсегда. На Плутоне  он  не  нарушал  этого
приказа. Только сегодня... Эх, Рэгги, Рэгги... Все могло  бы  быть  Иначе,
если бы... Рут стиснул зубы и тряхнул головой. К чему эти  воспоминания!..
Она не любила его. Даже не пришла проводить... У нее  была  какая-то  своя
цель в жизни, непонятная ему. Удалось ли ей достигнуть этой цели. Была  ли
она счастлива? Счастлива ли она сейчас? И, главное, где она?..
   Рут вдруг с необыкновенной ясностью понял,  почему  он  так  пристально
всматривался в лица встречающих, почему внимательно просматривал  утреннюю
почту, почему так подбирал слова в бесконечных интервью.  В  сущности,  он
все время ждал  только  одной-единственной  встречи,  одного-единственного
письма и  лишь  к  ней,  единственной  на  Земле,  обращался,  стоя  перед
видеоэкранами. Знала ли она о его возвращении? Видела ли его?  Слышала  ли
его слова? Поняла ли, что они обращены к ней одной? А вдруг и ее уже нет в
живых? Нет-нет, быть не может. Если бы она ушла из жизни, он  почувствовал
бы это даже на Плутоне. И тогда...
   Рут  горько  усмехнулся.  Трижды   на   протяжении   этой   бесконечной
десятилетней ночи он побывал на пороге гибели. Правда, в одном  случае  он
боролся за жизнь других. И совершил невозможное - спас их и себя вместе  с
ними. Он посадил продырявленный винтокрыл в узкой расщелине в  трех  часах
пути от базы. И они  дошли,  дошли,  несмотря  на  смертельную  усталость,
несмотря на удушье - кислородные баллоны их скафандров были  почти  пусты.
Только у Джейн иссякли силы на последних сотнях метров. Но он донес ее  до
входного шлюза базы... Тогда он  спасал  товарищей...  Ну,  а  потом  -  в
Лабиринте Призраков и позднее, когда его свалила лучевая  болезнь?  Играть
пришлось один на один... И все-таки он ухитрился  выиграть  обе  "партии".
Как - он не сумел бы объяснить. Просто он заставил отступить смерть.  Ведь
не случайно оба раза его уже считали погибшим. Впрочем, как и  при  аварии
винтокрыла...
   Что же это -  простое  везение?  Нет,  конечно!  Он  знал,  что  должен
вернуться на Землю. Должен, несмотря ни на что... Он сумел убедить себя  в
этом. И вот вернулся... Зачем - это уже другой вопрос... Не ради всей этой
кутерьмы, которая происходит сейчас вокруг него. И не ради земных  ветров,
о которых просто не вспоминал, пока находился там... Так  зачем  же,  черт
побери?!
   Рут снова усмехнулся:  "Уж  коли  разрешил  себе  думать  об  этом,  не
притворяйся, старина... Ты же  знаешь,  почему  так  яростно  сражался  со
смертью один на один... Почему хотел вернуться.  Она,  только  она...  Она
постоянно была с тобой, несмотря на все запреты.  Даже  когда  ты  целовал
Джейн"...
   Бедная Джейн... Она-то навсегда осталась там - в ледяной ночи  Плутона.
Она оказалась хорошей подругой - преданной и  нежной.  Их  связь  не  была
случайной. Кажется, она любила его. А он... Нет-нет, ему тоже бывало с ней
хорошо. Но когда нелепый случай унес ее жизнь, он  не  испытал  настоящего
горя... Одиночество - да, горе -  нет...  Когда  замуровывали  штольню,  в
которой был оставлен ледяной саркофаг Джейн, многие плакали, а  он...  Его
глаза  остались  сухими.  Бедная  маленькая  Джейн!  Она  так  мечтала   о
возвращении на Землю. Вместе с ним... Теперь на Земле он чаще вспоминает о
ней, чем там в последние годы. Лаборант  Джейн  Верра...  Ее  имя  навечно
занесено в книгу героев космоса. Так же, как  и  его  собственное.  Но  он
возвратился...
   Странно, однако, что никто не тревожит его сегодня.  Бестолковая  суета
первых четырех дней, последовавших  за  высадкой  на  космодроме  Западной
пустыни, не оставляла времени думать. Сегодняшний день - первый, когда  он
мог собраться с мыслями... Что же будет дальше, если свободного времени  у
него окажется больше? Нет-нет,  довольно  об  этом.  У  него  еще  час  до
намеченной встречи. Надо спуститься вниз и посмотреть город.
   Подойдя к двери, Рут вдруг вспомнил  о  странном  конверте.  Оглянулся.
Раскрытый конверт лежал на столе, рядом темнела полоска ткани.  Рут  пожал
плечами. Вернулся к столу. Взял темную  полоску,  еще  раз  перечитал  ее,
усмехнулся и сунул в карман.
   Скоростной лифт за несколько секунд опустил  Рута  в  просторный  холл.
Седоголовый портье вежливо поклонился ему из-за своей стойки. Рут кивнул и
вышел наружу. После  кондиционированной  прохлады  холла  горячая  влажная
духота ошеломила. Дымился только  что  политый  асфальт;  пахло  бензином,
потом и чем-то  жареным.  Узкая  улица  была  запружена  яркими  машинами,
медленно плывущими в  двух  противоположных  направлениях.  По  тротуарам,
обгоняя машины, торопливо шли люди.  Кто-то  сильно  толкнул  Рута,  и  он
поспешно отступил  к  огромной  зеркальной  витрине  ювелирного  магазина,
разместившегося по соседству с отелем. За стеклом на черном бархате лежали
колье, перстни и броши, искрящиеся  бриллиантами.  Рут  вспомнил  алмазные
копи Плутона. В одной из них погибла Джейн... Может быть, некоторые алмазы
были оттуда?  Он  вдруг  почувствовал  головокружение,  и  ему  захотелось
вернуться в прохладный сумрак холла.
   - Вздор, - сказал он вслух. - К этому надо привыкнуть.
   Он  заметил,  что  какая-то  девушка  внимательно  взглянула  на  него.
Кажется, она была недурна: овальное, почти детское личико,  пышные  темные
волосы, стройные загорелые ноги.  На  ней  было  светлое,  очень  короткое
платье и тонкая золотая цепочка на открытой  шее.  Цепочка  заставила  его
сердце сжаться. Такую же носила Рэгги. Только на конце ее цепочки в тонком
золотом обруче был миниатюрный силуэт старинного парусника. Рут готов  был
побежать вслед за девушкой, чтобы взглянуть еще раз на цепочку...
   - Ну, возьми себя в руки, старина, - снова произнес он вслух, - что  за
мальчишество!
   И  он  медленно  пошел  в  противоположную  сторону  навстречу   потоку
прохожих.
   Вдруг кто-то потянул его за рукав. Рут обернулся. Молодой,  нагловатого
вида парень в мятом сером костюме и темных  очках  протягивал  на  грязной
ладони маленький темный пакетик.
   - Что это? - спросил Рут.
   - Бери, не пожалеешь, - парень подмигнул.
   - Наркотик?
   - Вроде... Дает вечное забвение... Ты ведь Рут Доррингтон, не так ли?
   - Откуда ты меня знаешь и кто ты такой?
   - Неважно, для тебя неважно. Так берешь?
   Рут покачал головой.
   - Ну, как хочешь... Только зря отказываешься... Самый лучший способ,  -
парень хихикнул, - заснешь и все...
   Рут стремительно  поднял  голову.  Глянул  на  него  в  упор.  Широкая,
какая-то рыхлая, угреватая физиономия без бровей, глаз под темными  очками
не видно.
   - Ты что плетешь? Откуда ты взялся?
   Парень презрительно сплюнул:
   - Подумай... Догадаешься. - И, уже повернувшись, чтобы  уйти,  негромко
бросил через плечо: - Зря ты вернулся... Зря...
   Рут замер на месте. Первой мыслью было схватить  и  задержать  наглеца.
Потом вспомнилась полученная утром записка. Рут машинально  сунул  руку  в
карман, но там ничего не оказалось. Он  растерянно  обшарил  все  карманы.
Полоски темной ткани нигде не было. Может, он опустил записку мимо кармана
и она лежит теперь на полу в его номере? Рут огляделся по сторонам.  Парня
в сером костюме и темных очках уже не  было  видно.  Некоторое  время  Рут
стоял неподвижно, пытаясь сообразить, что, собственно, с  ним  происходит.
Неужели  ему  почудилось?..  Нет,  парень  в  темных  очках  не  мог  быть
галлюцинацией. Рут еще ощущал кисловатый запах его  давно  немытого  тела.
Что же это означает?.. Неужели именно теперь, когда  все  позади,  у  него
начинают сдавать нервы?
   Рут внимательно посмотрел вокруг. Прохожие шли торопливо,  безразличные
ко всему. Несмотря на солнечный день, лица  были  сумрачны  и  озабоченны.
Непрерывными потоками плыли  машины.  На  перекрестке  автомат-полицейский
поднял руку в белой перчатке, и потоки машин мгновенно  застыли.  Еще  раз
мелькнула белая перчатка - движение возобновилось. Рут решительно повернул
к отелю. Город больше не интересовал его.
   Первое, что бросилось  в  глаза  Руту,  когда  он  вошел  в  прохладный
сумрачный холл, была та девушка в светлом  платье.  Она  сидела  в  низком
кресле, плотно сдвинув колени и положив подбородок на  сплетенные  пальцы.
Теперь, в полумраке холла, она не показалась Руту  красивой.  Лицо,  каких
много, крупный рот с пухлыми губами, чуть вздернутый нос. На вид  ей  было
лет  восемнадцать.  Смуглая  кожа  выдавала  примесь  африканской   крови.
"Южанка",  -  решил  Рут.  Девушка  подняла  на  него  глаза,  их  взгляды
встретились. Рут слегка поклонился. Она не  ответила,  но  и  не  выразила
неудовольствия. Только чуть шевельнула бровью и медленно отвернулась.
   Заметив Рута, портье заспешив навстречу.
   - Просили передать вам тысячу извинений, капитан, -  портье  протягивал
на блестящем подносе темный конверт,  -  встреча,  назначенная  на  десять
утра, откладывается. Позднее они позвонят еще раз.
   - Благодарю. - Рут взял конверт. - Больше ничего?
   - Больше пока ничего.
   Открывая конверт. Рут поймал себя на мысли, что отмена встречи  странно
обеспокоила его. Сейчас ему меньше всего хотелось  оставаться  одному.  Он
медленно развернул полоску темной  ткани,  почти  убежденный,  что  "Совет
Равных" снова напоминает о себе. Так и было.

   "Капитан!
   Вы легкомысленно  отказались  от  первого  шанса,  который  мы  любезно
предоставили. Смотрите, не ошибитесь вторично!
   По поручению Высшего Совета Равных..."

   И та же подпись, похожая на змею.
   Рут сосредоточенно потер лоб тыльной стороной ладони. Игра продолжалась
и становилась все более забавной... Жаль, что он не задержал того парня  в
темных очках. В конце концов, достаточно  было  одного  хорошего  удара  в
челюсть. А в полиции  можно  было  обратить  это  в  шутку.  Как-никак  он
все-таки Рут Доррингтон...
   - Кто и когда принес конверт? - спросил он, подходя к стойке.
   Портье пожал плечами:
   - Доставлен пневмопочтой за  несколько  минут  до  вашего  возвращения,
капитан.
   - А вы не знаете, что такое "Высший Совет Равных"?
   Лицо портье окаменело. Несколько мгновений  он  смотрел  исподлобья  на
Рута, потом пробормотал, едва шевеля губами:
   - Извините, никогда не слышал... о таком...
   "Лжет, - решил Рут. - Лжет и чего-то боится".
   - Благодарю, - сказал он, кладя на стойку золотую монету.
   Портье низко поклонился.
   Проходя через холл, Рут заметил, что девушка бросает на него любопытные
взгляды.
   В холле было довольно много  народу,  тем  не  менее  Рут  решился.  Он
подошел к креслу, в котором сидела девушка, поклонился и назвал себя.  Она
подняла на него удивленные, немного встревоженные глаза.
   - Простите меня, - продолжал Рут,  -  всего  лишь  пятый  день,  как  я
возвратился на Землю. Меня поместили в этом отеле. В городе я почти никого
не знаю. Боюсь, - он улыбнулся, - потеряться в этой сутолоке,  от  которой
отвык. У меня есть несколько свободных часов -  первые  свободные  часы  с
момента прилета. Не могли ли бы вы, не захотели  бы  стать  моим  гидом  и
наставником на это время?
   Она смущенно молчала, опустив голову. Потом тихо сказала:
   - Но вы меня совсем не знаете.
   - Так же, как и вы меня.
   - Ну, вас все знают. Только и разговоров о вас... Я тоже вас видела  на
экране. Но неужели вас не встречал никто из ваших близких?
   Он покачал головой.
   - А ваша жена... дети?
   - У меня нет жены и детей.
   - О, простите меня. Я с удовольствием помогу вам, если сумею.  Я  ждала
здесь подругу, но она не пришла. Меня зовут Каридад; можете называть  меня
Кари...
   - Чудесно, Кари. С чего же мы начнем?
   Она улыбнулась:
   - Не знаю.
   - Я предлагаю позавтракать, а потом вы покажете  мне  самые  интересные
места в этом городе. Мы с  вами  возьмем  машину  и  поедем  по  маршруту,
который вы выберете.
   - Самые интересные места? - она задумалась. - Боюсь, в этом  городе  не
найдется ничего интересного для вас, господин Доррингтон. Вы  ведь  видели
столько...
   - Называйте меня просто Рут, Кари.
   - Хорошо. Днем это очень скучный город, Рут.  Здесь  нет  ни  старинных
зданий, ни красивых памятников, ни тенистых садов. Есть луна-парки,  но...
они открыты только по вечерам, когда большинство людей не работает. Вообще
здесь можно повеселиться  только  вечером,  но  вечером  вы  снова  будете
выступать на каком-нибудь ученом собрании или банкете...
   - Скорее всего, - кивнул Рут. - Однако я надеюсь, мы найдем  способ  не
скучать и в первую половину  дня.  А  пока,  -  он  протянул  ей  руку,  -
завтракать, Кари.


   После завтрака он уже знал о ней почти все. Она студентка университета:
второй курс  медицинского  факультета...  Отца  не  помнит,  мать  погибла
несколько лет назад в авиационной  катастрофе.  Воспитала  ее  бабушка.  У
бабушки бензозаправочная станция на юге, но сейчас, с переходом  на  новые
виды горючего, дела у бабушки идут все хуже... Каридад вынуждена  работать
- надо платить за обучение. Все дорожает, и плата за обучение - тоже.  Он,
конечно, уже слышал об этом...
   Нет, он  об  этом  еще  не  слышал.  Он  вообще  не  представляет  себе
современных условий жизни. Старых цен он не помнит, а  новые...  В  памяти
всплыли слова его адвоката, сказанные  при  первой  встрече:  "Вы  богаты,
капитан Доррингтон; даже при нынешней нелегкой конъюнктуре  очень  богаты.
Но ваш капитал надо быстрее  определить  в  дело.  Золото  с  каждым  днем
дешевеет"... Он сказал тогда,  что  подумает.  Действительно,  надо  будет
что-то сделать. Вот хотя бы эта девушка...
   Она продолжала рассказывать, но он почти не слушал.  Вероятно,  даже  в
этом городе найдется немало людей, которые нуждаются в помощи. Может быть,
и Рэгги - тоже... Эта мысль больно уколола. Рэгги в чем-то нуждается! Надо
попробовать разыскать ее! Можно же найти человека, даже  если  он  изменил
фамилию... А если она покинула страну?
   Кари перестала рассказывать, и он почувствовал на  себе  ее  серьезный,
внимательный взгляд.
   - Вы чем-то озабочены, Рут?
   - Нет... А впрочем, быть может. Я совсем не  представлял,  что  за  эти
годы жизнь в нашей стране стала такой трудной.
   - Стала трудной? Разве для большинства жизнь не была трудной всегда?
   Он подумал, что, пожалуй, она права.  В  молодости  и  ему  приходилось
нелегко... И все-таки ему не хотелось соглашаться.
   - Знаете, Кари, когда я впервые увидел этот город и вошел в этот отель,
мне представилось, что теперь в нашей стране людям  живется  неплохо...  Я
имею в виду большинство... Люди  на  улицах  красиво  одеты,  я  нигде  не
заметил трущоб...
   - Лохмотья и трущобы теперь в человеческих душах, Рут... А то,  что  вы
видели... Эти дома и красивые машины, и все остальное - почти все взято  в
кредит, в долг. За это надо платить всю жизнь. И  если  кто-то  не  сможет
сделать очередного взноса - у него отбирают все и... высылают из города...
Если, конечно, у него, не найдется защитников.
   Она вздрогнула, испуганно оглянулась по сторонам и замолчала.
   - Значит, здесь, в городе...
   - Здесь в городе могут жить только те, кто  в  состоянии  платить...  А
чтобы платить, надо много и тяжело работать. Работать всю жизнь.
   - Что же происходит с теми, кого высылают?
   Ее губы задрожали:
   - Не знаю... Не спрашивайте меня об этом, Рут... Вообще никогда  никого
не спрашивайте об этом... Пожалуйста...
   Он с удивлением увидел, что она плачет:
   - Кари, дорогая, что с вами? Успокойтесь!.. Ну...
   Он протянул ей свой носовой платок.
   Прижимая платок к глазам, она попыталась улыбнуться сквозь слезы:
   - Простите меня, Рут... это сейчас пройдет...
   Но спазм плача снова сотряс ее худенькие плечи.
   Он плеснул в бокал  вина  и  заставил  ее  сделать  несколько  глотков.
Услышал, как застучали ее зубы о край бокала, когда она пила вино.
   Рут взял сигарету. Тотчас подкатился робот-официант,  ловким  движением
протянул палец. На конце пальца блеснула красноватая искра.  Рут  прикурил
от протянутого пальца и глубоко затянулся.
   Кари сидела, низко опустив голову. Пряди темных волос свесились  ей  на
грудь и закрывали лицо. Конец золотой цепочки выскользнул из-за  кружев  в
вырезе  платья.  Нет,  на  конце  цепочки  не  было   силуэта   старинного
парусника... Там был маленький золотой крестик.
   Затягиваясь крепким ароматным дымом,  Рут  попытался  сообразить,  что,
собственно, произошло. Она не была похожа  на  наркоманку...  Может  быть,
просто истеричка? Тоже маловероятно. Кари выглядела совершенно  нормальной
девушкой и рассуждала вполне здраво, пока он не спросил  ее  о  тех,  кого
высылают... У нее неплохая фигура, красивые ноги; вероятно,  она  отличная
спортсменка. В чем же  дело,  черт  побери?..  Незажившая  рана  недавнего
тяжкого переживания? Он разбередил ее своим вопросом?.. Рут  почувствовал,
что  все  больше  теряется  в  окружающей  обстановке.   Одно   непонятное
нагромождалось на другое...
   Впервые где-то  в  глубинах  сознания  родилась  мысль,  что  там  -  в
безмерных далях космоса - все было гораздо проще и яснее. Была напряженная
работа, которая постоянно заставляла держать себя в руках, и  была  мечта,
светившая сквозь мрак вечной ночи. Здесь все выглядело гораздо  сложнее...
Этот странный город, в котором никто  не  уверен  в  завтрашнем  дне,  эта
девочка, с ее невыплаканным горем, Совет Равных...
   Кари шевельнулась. Потом  подняла  голову,  отбросила  назад  волосы  и
взглянула на него. Ее лицо было уже спокойным, только большие темные глаза
утратили прежний блеск и глядели куда-то вглубь себя.
   - Плохой из меня  наставник  и  гид,  не  правда  ли?  -  Она  печально
улыбнулась. - Вам придется поискать кого-нибудь другого, Рут.
   Она хотела встать из-за стола, но Рут поспешно удержал ее за руку.  Ему
вдруг стало страшно, что она сейчас уйдет и он  опять  останется  один  со
своими мыслями.
   - Не меняйте так быстро ваших решений, Кари, -  попросил  он  не  очень
уверенно.
   Она внимательно посмотрела на него:
   - Мне показалось,  что  перерешили  вы,  Рут.  Я  испортила  вам  такой
прекрасный завтрак.
   У него отлегло от сердца:
   - Значит, вы остаетесь?
   - Если вы не прогоните меня.
   Рут громко рассмеялся.
   - Если бы вы знали, Кари, как для меня важно, чтобы вы остались...
   Она тоже улыбнулась кокетливо и чуть насмешливо:
   - Эти слова следует принять всерьез?
   - Безусловно, - горячо заверил он.
   Они вышли из ресторана и на скоростном лифте съехали в холл.  На  месте
старого портье  уже  дежурил  молодой  огненноголовый  парень  с  голубыми
глазами навыкате. Он склонился в почтительном поклоне, когда они подошли к
стойке.
   - Ну, куда мы направимся? - спросил Рут.
   Она закусила губы:
   - Право, не знаю. Здесь, в центре, сейчас повсюду такие пробки.
   Рут глянул сквозь стеклянные двери  холла.  Потоки  разноцветных  машин
едва двигались в противоположных направлениях.
   - А если взять винтокрыл?
   Ее глаза заблестели:
   - О, это было бы замечательно. Знаете, Рут, я никогда не летала на нем.
   - Решено. Винтокрыл! - бросил Рут, обращаясь к рыжеголовому портье.
   - Слушаюсь, капитан! С пилотом? - портье замер в ожидании ответа.
   - Поведу машину сам.
   - Есть, капитан, - толстые пальцы портье пробежали по  цветным  кнопкам
панели, вмонтированной в крышку бюро. - Винтокрыл номер 112  ждет  вас  на
крыше отеля, капитан. Желаю приятной прогулки!
   Через минуту они уже были на плоской крыше  отеля.  Кари  оглянулась  и
ахнула:
   - Что за красота! Никогда не думала, что сверху город так прекрасен.
   - Разве вы не видели его сверху?
   - С такой высоты - нет.
   - А с авиона?
   - Я не летала на авионе. Я вообще никогда не поднималась в воздух, Рут.
Не удивляйтесь... Большинство тех, что живут там, внизу, тоже не летали на
авионах.
   - Возможно ли? В век космических перелетов...
   - Космические перелеты - удел немногих избранников. Таких, как вы, Рут.
Но вас всего  сотни,  а  там,  внизу,  миллионы.  Подавляющее  большинство
живущих внизу не может позволить себе далеких путешествий. Лишь  некоторые
выезжают во время отпуска в горы или на берег моря...
   - Но мне казалось, что в дни моей молодости...
   Она быстро прервала его:
   - Наверно, было то же  самое,  Рут.  Просто  вы  рано  попали  в  число
избранных...
   Он усмехнулся, вспомнив свою молодость.
   Они подошли к винтокрылу. Это была новая  модель,  и  Рут  подумал,  не
ошибся ли он, отказавшись от услуг робота-пилота. Впрочем,  бросив  беглый
взгляд на панель управления, он успокоился. Обойдется!.. Во всяком случае,
это проще, чем вести "Метеор".
   - Он немного похож на прозрачную стрекозу, не  правда  ли?  -  заметила
Кари.
   - Или на мыльный пузырь на конце соломинки.
   Кари захлопала в ладоши:
   - Это просто чудо - лететь в мыльном пузыре!
   Прозрачная  кабина  винтокрыла,  действительно,  напоминала  удлиненный
мыльный пузырь. Сзади располагался полупрозрачный корпус. В нем помещались
баки с горючим  и  двигатель.  Вдоль  корпуса  покоились  сложенные  косым
треугольником серебристые лопасти-крылья. Внизу - две пары небольших колес
на надувных шинах.
   Рут толкнул рукой прозрачную  кабину,  и  все  сооружение  затрепетало,
словно оно было нарисовано на голубом полотнище небесного свода.
   - Ой, а достаточно ли он прочен? - усомнилась Кари.
   - Это хорошая машина, - заверил Рут, - удобная и надежная. На  подобных
летают даже на Плутоне.
   В кабине было четыре места. Рут сел в  кресло  пилота  и  посадил  Кари
рядом с собой. Бесшумно задвинулась прозрачная дверь. Кари подалась вперед
и вцепилась  обеими  руками  в  поручни  кресла.  Лицо  ее  побледнело  от
напряжения.
   Рут искоса глянул на нее и усмехнулся.
   - Не надо так напрягаться, Кари. Свободно откиньтесь в кресле. Сейчас я
научу вас управлять этой стрекозой. Вот смотрите: поднимаем крылья...
   Он нажал ногой красную педаль в полу. Послышался тихий шелест, и  Кари,
взглянув вверх, увидела, как над кабиной возникла блестящая  мачта,  а  на
конце ее развернулись и стремительно закрутились лопасти-крылья.
   - Ну, вот и все, - сказал Рут, - полетели!
   Винтокрыл дрогнул и побежал к краю площадки-крыши. Еще  мгновение  -  и
под ногами у них открылась бездна, и в этой бездне бесконечно далеко внизу
- в дымной, знойной мгле - квадраты городских кварталов.
   Кари ахнула и, поджав ноги на сиденье, судорожно вцепилась  побелевшими
пальцами в рукав куртки Рута. Винтокрыл резко накренился и широким виражом
пошел вниз. Кари закричала от ужаса  и,  зажмурившись,  спрятала  лицо  на
груди у Рута. Он, улыбаясь, выровнял машину; левой рукой обнял девушку  за
талию, а правой нашел ее маленькую руку и,  положив  на  штурвал,  прикрыл
своей широкой ладонью.
   - Следить за полетом. Ведем машину вместе...
   Кари приоткрыла глаза. Винтокрыл, набирая скорость, стремительно рвался
вперед. Внизу все  быстрее  проплывали  разноцветные  квадраты  кварталов,
похожие на коробочки башни высотных зданий. Контур далеких  гор  рисовался
все четче на фоне янтарно-голубого неба.


   Они летали целый день... Вскоре Кари настолько освоилась с полетом, что
уверенно вела машину сама. Прислонив голову к  плечу  Рута,  она  смотрела
вперед широко раскрытыми глазами и  радостно  смеялась,  когда  винтокрыл,
покорный каждому движению  ее  пальцев,  плавно  разворачивался,  описывал
широкие круги, то ныряя далеко  вниз,  то  уносясь  к  облакам.  Рут  лишь
изредка подправлял ритм полета незаметным движением руки...
   Кари опомнилась первая. Она глянула на часы и ахнула:
   - Уже пять... Вы пропустили все ваши встречи, Рут.
   Он засмеялся, махнул рукой:
   - Обойдутся без меня. Ради них я потерял четыре дня. Вполне  достаточно
на первое время. Давайте сядем где-нибудь...
   Она отодвинулась и удивленно взглянула на него:
   - Вы хотите опуститься на землю?
   - Конечно.
   - Но зачем?
   - Ну хотя бы затем, чтобы перекусить. Нам давно пора пообедать.
   Она подумала немного:
   - Надо разыскать какой-нибудь отель и опуститься возле него.
   - Совсем не обязательно, - возразил Рут. - Мы можем сесть где-нибудь на
опушке леса в горах. В холодильнике  винтокрыла  должны  быть  продукты  и
питье. Мы разведем костер.
   Она испуганно замотала головой:
   - Чтобы сесть в горах, надо иметь специальное разрешение. С этим  очень
строго... И, кроме того, трудно найти такое место, где только лес и ничего
нет. Взгляните, внизу все застроено, все загорожено... Свободных мест нет.
   Он присмотрелся и убедился, что она права.
   - Тогда углубимся еще дальше в горы.
   - Ой, нет-нет... Там то же самое, Рут. Видите - оранжевые изгороди? Это
- земля корпораций, которым принадлежат рудники. Если  мы  опустимся  там,
нас могут просто застрелить...
   - Полетим к самым ледникам.
   - Нет-нет, туда тоже нельзя. Там какие-то запретные зоны.
   - Кажется, Земля становится слишком тесной, - пробормотал Рут.
   - Она давно стала тесной, - шепнула Кари. - Нас слишком много на ней...
   - Так что же делать? Не возвращаться же в "Парадиз"...
   Кари взглянула ему прямо в глаза.
   - Вы хотите побыть где-нибудь вдвоем?.. И чтобы нам никто не мешал?
   Вместо ответа он поцеловал ее в нежные дрогнувшие губы...
   -  Спустимся  туда,  -  сказала  Кари,  поправляя  волосы,  -  к   тому
прямоугольнику  темной  зелени.   Это   придорожный   отель.   Там   может
остановиться каждый...
   Рут посадил винтокрыл на пустой зеленой лужайке.  Вокруг  росли  старые
вязы с густыми, раскидистыми кронами. В  тени  деревьев  виднелись  легкие
разноцветные домики, окаймленные  верандами.  К  домикам  вели  посыпанные
белым песком дорожки. Вдоль дорожек - цветы, целые заросли  ярких  цветов.
Теплый вечерний воздух был неподвижен  и  напоен  их  ароматом.  Откуда-то
издалека доносилась спокойная тихая музыка.
   Бесшумно подкатился робот, похожий на Ио, в голубой униформе и  круглой
красной шапочке. На груди у него висел металлический ящичек с прорезью.
   - Приветствую дорогих гостей,  -  прошепелявил  робот.  -  Комнату  или
ранчо?
   - Ранчо, - сказал Рут, закрывая кабину винтокрыла. - И хороший ужин.
   Робот указал пальцем на прорезь металлического ящичка,  и  Рут  опустил
туда несколько монет.
   - Мы останемся здесь только до ночи, - объяснила роботу Кари.
   - А может быть... - начал Рут.
   - Нет, нет, - решительно возразила она. - Только до ночи, Рут.  У  меня
сегодня ночное дежурство. Ради такого дня я могла пропустить  все  лекции,
но на работе должна быть. Иначе... меня уволят. Только до ночи!
   Робот кивнул. Внутри у него что-то щелкнуло, и из металлического ящичка
выпала часть монет. Робот с поклоном вернул их Руту.
   Потом он повел их  по  обсаженной  розами  дорожке,  мимо  разноцветных
домиков.
   Возле каждого он останавливался и вопросительно глядел на Кари и Рута.
   - Может быть, там?.. - Кари указала на розовый домик немного в стороне,
окруженный кустами цветущего жасмина.
   Робот подвел их к этому домику и распахнул дверь.
   Рут взглянул на Кари.
   Она кивнула.
   - Ужин приготовить на веранде? - спросил робот.
   - Да. - Рут снова посмотрел на Кари.
   Она улыбалась. Рут легко поднял ее на руки и шагнул в розовый домик.


   В полночь они уже  были  над  Роктауном.  Кари  показала  квартал,  где
находился ее госпиталь, - несколько ярко освещенных  кубических  зданий  с
зеленовато фосфоресцирующими плоскими крышами. Рут  посадил  винтокрыл  на
одну из крыш. Здесь стоял еще один винтокрыл, поменьше.
   - Это нашего шефа, - сказала Кари. - Только он прилетает в госпиталь на
винтокрыле. Да еще  один  известный  консультант.  И  вот  теперь  -  я...
Разговоров завтра будет! - она засмеялась и поцеловала Рута.
   - Где найду тебя завтра? - спросил Рут, обнимая ее.
   - Я разыщу тебя сама. Мне это проще, -  она  опять  рассмеялась.  -  До
завтра, Рут. Утром после дежурства я позвоню. Спасибо тебе за  сегодняшний
день.
   Он хотел еще раз поцеловать ее, но она прижала  палец  к  его  губам  и
выпрыгнула из кабины.
   - Счастливо, Кари! - крикнул он вслед.
   Она кивнула и исчезла.
   Рут, не торопясь,  поднял  машину  в  воздух.  Огляделся.  Расцвеченная
неонами, ярко освещенная коробка "Парадиза"  вздымалась  над  центральными
кварталами. До нее было несколько километров. Рут  развернул  винтокрыл  и
полетел к "Парадизу".
   Поставив машину на прежнее место, Рут спустился на сорок восьмой этаж и
прошел  прямо  в  свои  апартаменты.  Ио  приветствовал  его  бесстрастным
поклоном.
   - Ну, что нового? - спросил Рут.
   - Ничего, - прошепелявил Ио.
   - Как ничего? Совсем ничего?
   Ио кивнул.
   - Никто не приходил?
   - Нет.
   - И не вызывали меня? - Рут указал на видеоэкраны.
   - Нет.
   - А письма?
   - Тоже нет.
   Это было, по меньшей мере, странно. На сегодня они назначили четыре или
пять встреч, на которые Рут не явился. Он решил уточнить.
   - Так меня никто не разыскивал сегодня?
   - Нет.
   - Может быть, обращались к портье внизу?
   - Нет. Вечером я узнавал.
   - Спустись и спроси сейчас.
   - Зачем спускаться? Можно отсюда. - Ио подкатился к одному из  экранов.
Нажал кнопку. На экране возникла часть холла со стойкой, за которой  сидел
портье. Портье поднял круглую бритую голову. Очевидно, еще  раз  произошла
смена. Этого портье Рут еще не видел.
   -  Сами  будете  спрашивать?  -  Ио  уставился  на   Рута   немигающими
красноватыми глазками-фотоэлементами.
   - Спроси ты.
   - Капитан Доррингтон хочет знать, не было ли каких-нибудь известий  для
него.
   Портье покачал головой:
   - Передайте капитану, что ничего не было.
   - Благодарю.
   Экран погас.
   "Просто непостижимо, - думал Рут. - Может быть, они  обиделись,  что  я
исчез, никого не предупредив. Предыдущий портье мог сказать, что я  улетел
на винтокрыле... Конечно, это нехорошо с моей стороны, но могли бы  и  они
подать какой-то знак. Хотя бы выражение неудовольствия. Как будет  завтра?
Что-то, кажется, планировалось и на завтра... Ждать ли вестей от  них  или
самому попытаться разыскать кого-нибудь? Черт  бы  их  всех  побрал  с  их
фокусами!".
   Тут Рут вспомнил исчезнувшую записку. Он оглядел  комнату,  пошарил  на
столе. Записки нигде не было. Не оказалось и большого темного конверта  из
полупрозрачного пластика.  Рут  пересмотрел  весь  ворох  корреспонденции.
Конверт исчез. Пришлось позвать Ио.
   - Кто убирал в комнатах?
   - Я.
   - На полу ничего не лежало?
   - Нет.
   - На столе оставался большой темный конверт, - Рут показал,  какой  был
конверт, - где он?
   - Все там, на столе.
   - Ты ничего не выбрасывал в мусоропровод?
   - Пустые бутылки и пустой тюбик из-под мыла.
   - А большой конверт не выбрасывал?
   - Нет.
   Рут прошелся по комнате, размышляя. Может,  не  стоит  придавать  всему
этому значения?  Однако  что-то  настораживало...  Там,  на  Плутоне,  Рут
научился  угадывать  грозящую  опасность.   В   такие   мгновения   словно
электризовались  мышцы  и  напрягалась  воля.  Подобное  ощущение  у  него
появилось и сегодня. Первый раз, кажется,  при  встрече  с  тем  парнем  в
темных очках. Потом, во время полета с Кари, оно  исчезло.  И  вот  сейчас
возвратилось. А может, просто сдают нервы? Что могло бы угрожать  тут,  на
Земле?..
   Рут взглянул на Ио. Робот продолжал стоять в дверях,  очевидно,  ожидая
дальнейших вопросов или распоряжений.
   - Ты выходил сегодня?
   - Да, на подзарядку.
   - Когда это было?
   - От четырнадцати до четырнадцати сорока.
   - В твое отсутствие кто-нибудь мог войти сюда?
   Ио неспокойно шевельнулся, его красноватые глазки замерцали. Рут решил,
что он не понял, и хотел повторить вопрос, но Ио неожиданно прошепелявил:
   - Я встретил его в коридоре.
   - Кого?
   - Кто мог войти.
   - Но ты не видел, как он заходил?
   - Нет.
   - Почему же ты думаешь, что он заходил?
   - Я не думаю. Робот моей системы не может думать.
   - Черт побери, - не удержался Рут. - Почему же ты сказал, что он мог?
   - Потому что он спросил, не робот ли я капитана Доррингтона.
   - Ну и что?
   - Я не должен отвечать каждому. Я ему не ответил.
   - Прекрасно, и что дальше?
   - Он сказал,  если  я  робот  капитана  Доррингтона  и  скажу  капитану
Доррингтону, что видел его, он велит послать меня в переплавку.
   - Вот что... Но разве от него это зависит?
   - Не знаю.
   - А ты не хотел бы, конечно, чтобы тебя послали в переплавку?
   - Никто из роботов моей системы не хотел бы этого.
   - Прекрасно, Ио. Обещаю тебе, что пока я жив и ты  со  мной,  никто  не
посмеет послать тебя в переплавку.
   - Благодарю, капитан Доррингтон, - прошепелявил Ио.
   - Как же выглядел этот человек?!
   - Это был не человек.
   - Еще не легче. Что же это было такое?
   - Это был робот системы "S".
   - Робот системы "S"? Никогда не слышал о такой. Что это за система?
   - Это плохие роботы, капитан Доррингтон. Самые плохие.  Хуже  нет.  Они
все могут.
   - Что - все? Какая у них специализация?
   - У них нет специализации. Они все могут. Некоторые работают в полиции.
Но этот в полиции не работает.
   - Почему ты думаешь?
   - Я не...
   - Ладно, ладно... Почему ты сказал, что этот не из полиции?
   - У него не было номера и палки.
   - Ты раньше его не встречал?
   - Нет.
   - Спасибо, Ио... Теперь принеси мне, пожалуйста, стакан содовой.
   - Ужин тоже?
   - Нет, не хочу ужинать. Только стакан содовой.
   - Сейчас, капитан.
   По исчез. Рут вышел на балкон. Внизу  раскинулось  море  огней  ночного
Роктауна. Ярко светились прямые как стрелы магистрали центра; пульсировали
зелеными и красными огнями ленты скоростных высотных дорог,  вспыхивали  и
гасли тысячи разноцветных реклам. Сверху казалось, что центр города  объят
пестрым пламенем исполинского фантастического  пожара.  К  окраинам  света
было меньше, но там возникали какие-то багровые и желтые  сполохи,  что-то
сверкало, искрилось, рассыпалось  огненными  фейерверками.  Видимо,  часть
заводов работала и ночью. Рут отыскал место, где находился госпиталь Кари.
Это вот там - за последней лентой высотной дороги... Хорошая девушка... Он
попытался представить себе ее лицо... Чем-то она напоминала  ему  Джейн...
Может быть, тем, что сразу поверила в него... Что  за  тяжелую  тайну  она
носит в сердце?  Этот  взрыв  отчаяния  во  время  завтрака...  Да,  много
непонятного:  хотя  бы  история  с  письмом,  неизвестный  робот,  который
появлялся днем... Похоже, что Совет Равных - не просто выдумка маньяков...
Если в их распоряжении роботы самой совершенной конструкции, из  тех,  что
используются в полиции, это уже сила... Что же они  такое?..  Какой-нибудь
могущественный ганг, держащий в страхе владельцев отелей,  магазинов?  Что
им тогда нужно от него? Хотят запугать - это ясно. Но с какой целью?
   На балкон выкатился Ио с подносом. Поднос был уставлен бутылками.
   - Зачем? - удивился Рут. - Я ведь просил только содовую.
   - Вчера вечером вы пили все это.
   - Ну хорошо. Поставь в комнате на столе.
   Ио выполнил распоряжение и снова появился на балконе:
   - Приготовить кровать, капитан Доррингтон?
   - Не надо. Я еще не ложусь. Ты иди, спи.
   - Разрешите заметить, капитан,  что  роботы  моей  конструкции  никогда
не...
   - Ах, извини, Ио. Я опять забыл... Иди, занимайся своими  делами.  Если
надо будет, позову.
   Ио продолжал топтаться на месте.
   - Что-нибудь еще? - спросил Рут, раскуривая сигарету.
   - Да. Что сделать с ужином:  поставить  в  холодильник  или  бросить  в
мусоропровод?
   - Сделай, что сочтешь более правильным.
   Ио, не мигая, уставился на Рута,  потом  глазки  его  вспыхнули,  и  он
сказал:
   - Поставлю в холодильник.
   - Ну вот и прекрасно, - согласился Рут.
   Следя за пляской реклам. Рут докурил сигарету  и  вернулся  в  комнату.
Присев к столу, он задумался - какой коктейль приготовить. Он еще не успел
прийти к  окончательному  решению,  как  ожил  один  из  экранов.  Сначала
послышался стук метронома, затем  на  экране  появился  какой-то  военный.
Военный откашлялся и объявил, что город находится в угрожаемом  положении.
Удар  предполагаемого  противника  ожидается  через  двенадцать-тринадцать
минут. Всем надлежит занять места в убежищах.  Освещение  будет  выключено
через четыре минуты. Военный исчез, и снова тревожно застучал метроном.
   Рут покачал головой  и  принялся  неторопливо  составлять  коктейль.  В
дверях возник Ио и уставился на него немигающими красноватыми глазками.
   - Что скажешь? - поинтересовался Рут, добавляя в  почти  готовую  смесь
несколько капель мятного ликера.
   - Объявлена тревога.
   - Ну и прекрасно.
   - Вам необходимо спуститься в убежище.
   - А тебе?
   - Мне не обязательно. Тревога учебная.
   - А в случае настоящей тревоги?
   - Будет особое распоряжение.
   - Если мы с тобой доживем до настоящей  тревоги,  Ио,  мы  спустимся  в
убежище оба. А пока оба останемся здесь.
   - Как вам будет угодно, капитан Доррингтон.
   - Впрочем, я полагаю, - добавил Рут, отхлебывая коктейль,  -  что  и  в
случае настоящей тревоги не составит  большой  разницы,  где  мы  с  тобой
окажемся в момент "ноль"...
   Свет начал меркнуть и погас.
   С бокалом в руке Рут вышел на балкон. Ио последовал за ним.
   Город исчез. Внизу простирался непроглядный мрак. Черное небо искрилось
звездами. Бледный свет доходил лишь откуда-то слева. Рут перегнулся  через
балюстраду и увидел слева над самым горизонтом тонкий серп ущербной луны.
   - При учебных тревогах они ее не выключают, - пояснил Ио.
   Рут кивнул и сделал еще глоток коктейля. Несмотря на тревогу,  коктейль
получился отличный.
   Свет дали только  через  полчаса.  Перед  этим  тот  же  военный  опять
появился на экране и, объявив, что тревога была учебной, разрешил  жителям
Роктауна покинуть убежища и вернуться в постели.
   Рут еще не успел допить второго коктейля, как раздался мелодичный звон:
вспыхнул  экран  внутренней  связи  отеля.  Лысый   портье,   извинившись,
проинформировал, что на капитана  Доррингтона,  решением  военных  властей
города, наложен штраф  за  нежелание  воспользоваться  убежищем  во  время
учебной тревоги. Штраф будет включен в счет за отель.
   - Я понял, - сказал Рут. - Благодарю.
   Ио бесшумно приблизился, чтобы взять поднос.
   - Как, по-твоему, - спросил Рут, - больше сегодня тревог не будет?
   - Нет, - прошепелявил робот, - следующая - через десять дней.
   - Тогда - спать, - решительно сказал Рут. И вдруг почему-то вспомнил  о
десяти  днях,  предоставленных  ему  Высшим  Советом  Равных.  Теперь   их
оставалось только девять...


   Утро принесло новые неожиданности. Во-первых, прекратился поток  писем.
Ио с меланхолическим видом принес  на  подносе  одно-единственное  письмо.
Какой-то  тип  предлагал  Руту  организовать   акционерное   общество   по
производству  дистиллированной  воды  из  гренландского  льда.   От   Рута
требовались только деньги. Все остальное автор отважно брал на себя.  Рут,
не  дочитав,  скомкал  письмо  и  швырнул  в  корзину  для  бумаг.  Экраны
продолжали молчать. Никто из "опекунов" Рута, не отступавших от него ни на
шаг в первые дни, теперь не отзывался.
   "Точно умерли все сразу, - раздраженно  подумал  Рут,  -  или  получили
указание отступиться от меня"... Вторая мысль показалась ему заслуживающей
внимания, и он почему-то  опять  вспомнил  вчерашнее  исчезнувшее  письмо.
Собственно, с письма-то все и началось... Но  что  бы  там  ни  было,  они
обязаны известить его, если  официальные  торжества  по  какой-то  причине
сокращены и он отныне предоставлен самому себе.
   Рут решил дождаться звонка Кари и опять улететь с ней на целый день.  В
конце концов, надо хорошенько проучить этих бюрократов. Как-никак он - Рут
Доррингтон! Его имя навсегда останется в книге Героев космоса.
   Хуже всего было то, что и Кари не отзывалась. Рут подождал до полудня и
начал не на шутку тревожиться. Какая это была глупость - не спросить вчера
ее адрес. Что адрес!.. Он не знал даже ее фамилии. В Роктауне, конечно, не
один университет. Где теперь искать ее?
   Потом его охватила злость. Вот легкомысленная  девчонка!  Кто  поверит,
будто она так занята; не найдет минуту, чтобы позвонить ему. Она должна же
понимать, что он не  может  сидеть  целый  день,  как  привязанный,  возле
переговорных экранов в отеле.
   В два часа дня, взбешенный на всех, а больше всего на самого себя,  Рут
решил спуститься в ресторан. Он приказал  Ио  не  отходить  от  экранов  и
запомнить все, что будут  говорить.  Если  позвонит  красивая  черноглазая
девушка - сказать, что он в большом ресторане "Парадиза" и ждет ее там.
   Когда час спустя Рут стремительно вошел в свой номер, он  застал  Ио  в
той же позе перед экранами, в какой оставил его.
   - Звонил кто-нибудь?
   - Нет.
   Руту вдруг стало страшно. Что все это означает? Почему молчит Кари?..
   Он решил, что подождет еще час и начнет действовать.
   Однако не прошло и получаса,  как  он  позвал  Ио  и  потребовал  найти
"Справочник адресов". Ио не знал, что это такое. Рут  принялся  объяснять,
но Ио, не дослушав, перебил его:
   - Нужен человек или офис?
   - Человек, но, может быть, сначала придется искать офис, много  офисов.
Собственно, даже не офис, а университет.
   - Университет - тоже офис, - назидательно прошепелявил Ио.
   - Пусть так... Может быть, ты знаешь, сколько в Роктауне университетов?
   Вместо ответа Ио нажал кнопку возле одного  из  экранов,  и  на  экране
тотчас возникла похожая  на  куклу  блондинка  с  ярко-красными  губами  и
огромными голубыми глазами.
   - Слушаю вас, - ласково сказала блондинка.
   - Капитан Доррингтон хочет... - начал Ио,  но  Рут  поспешно  отстранил
его.
   - Вы не скажете, сколько университетов в Роктауне?
   - Четырнадцать, - не задумываясь, ответила блондинка и улыбнулась.
   - Благодарю. Во  всех  университетах  есть  медицинские  отделения  или
факультеты?
   - Нет, не во всех. Только в двенадцати.
   "Тоже неплохо, - подумал Рут. - Задал себе работу".
   - Вы можете сказать мне адреса этих двенадцати? - снова обратился он  к
блондинке.
   - Конечно. - И она затараторила серии цифр.
   Рут растерянно оглянулся на Ио.
   - Я все запомнил, - заверил его робот.
   - Желаете узнать еще что-нибудь? - ласково спросила блондинка.
   - Да... Собственно, мне надо разыскать в городе одного человека -  одну
девушку... Ее зовут Каридад. Как это сделать?
   - Ничего нет проще, - ослепительно улыбнулась блондинка. - Назовите  ее
номер.
   - Если бы я знал номер, я позвонил бы ей сам.
   - Нет, не номер аппарата, -  ее  собственный  номер,  под  которым  она
значится в реестре граждан Роктауна. Ее личный номер...
   - Но я не знаю, - растерянно пробормотал Рут.
   - Тогда ничем не могу вам помочь.
   Она улыбнулась и исчезла. Экран погас.
   Рут, обескураженный, опустился в кресло.
   У них, оказывается, тут какие-то номера... Может, это и удобно, но  как
теперь быть ему?.. Идиот, ничего вчера не спросил! Кари тоже хороша! Могла
бы догадаться, что он ничего этого не знает. А может, она просто не хотела
с ним больше встречаться? Поэтому и не сказала ни фамилии, ни номера.  Эта
мысль ошеломила его... Как он раньше не подумал! Сидит, ждет целый день...
Ну и поделом тебе, старый дурак! Он решил не вспоминать  о  пей  больше...
Легче от этого не стало. Пришла опустошенность и апатия. Ему все сделалось
безразлично...
   Рут долго сидел, не  шевелясь,  устремив  взгляд  на  пустые  экраны  и
стараясь ни о чем не думать. Потом поймал себя на мысли, что чего-то ждет,
и вскочил. Ио, который все  это  время  неподвижно  стоял  позади  кресла,
прошепелявил, указывая на экран:
   - Не знает, как помочь. А еще система "S"...
   Рут даже не удивился, когда сообразил, что Ио имел  в  виду  блондинку.
Тоже, значит, робот... Ну и пусть!.. Какая ему разница, где тут роботы,  а
где настоящие люди. Они теперь во многом сходны. Вот, например,  Ио...  Он
даже лучше некоторых настоящих людей...
   И вдруг Рута осенило. Госпиталь, куда он отвез ночью Кари,  он  разыщет
без труда. Надо сейчас же туда лететь. Там он узнает о ней. К  нему  сразу
вернулась энергия и  жажда  деятельности.  Через  полчаса  он  найдет  эту
легкомысленную девчонку.
   Приказав Ио дежурить при экранах, Рут спустился в  холл.  Портье  снова
был новый -  огромный  детина  мрачного  вида,  смуглый,  черноволосый,  с
синеватым шрамом через все лицо. Выслушав Рута,  он  отрицательно  покачал
головой:
   - Невозможно, капитан.
   - Это еще почему? - искренне изумился Рут.
   - Вы вчера несколько раз нарушили правила, пересекали границы запретных
зон. Полиция наложила запрет на ваши права.
   - Да вы знаете, кто я такой? - взорвался Рут.
   Портье пожал плечами:
   - Какое это имеет значение? Обращайтесь в полицию, если недовольны.
   Рут почувствовал, что самообладание готово покинуть его.
   Он крепко сжал кулаки, оперся ими о стойку перед носом портье и  сказал
возможно спокойнее:
   - Слушайте. Мне  необходимо  срочно  попасть  сейчас  в  одно  место  в
юго-западной части города. У меня нет времени ехать наземным  транспортом.
Дайте мне винтокрыл на полчаса. Дайте с пилотом, черт побери.  Мне  совсем
не обязательно вести машину самому.
   - Не могу. Меня завтра же уволят, если я осмелюсь нарушить приказ  шефа
полиции.
   - Повторяю, я не собираюсь вести машину сам. Шеф полиции  мог  наложить
запрет на мои права пилота, но не имел права  запретить  мне  пользоваться
винтокрылом в качестве пассажира.
   - Сейчас мы это проверим,  -  равнодушно  пробормотал  портье,  нажимая
какие-то кнопки.
   - Из штаба полиции не отвечают, - объявил он через несколько  минут.  -
Их часы работы уже кончились. Завтра  я  это  выясню.  А  сейчас  разговор
беспредметен. В данный момент нет ни одного свободного винтокрыла.
   - А когда будут?
   - Не знаю...
   Рут поспешно отошел от  стойки.  Он  чувствовал  -  еще  слово,  и  его
терпению наступит конец. Стиснув зубы, он вышел на улицу.  Придется  ехать
городским транспортом. Сумеет ли он  объяснить  водителю,  куда  ему  надо
попасть. День уже клонился к вечеру, но улицы, как и  вчера,  были  плотно
забиты машинами и  пешеходами.  Рут  огляделся.  Стоянка  машин,  кажется,
должна находиться в  соседнем  квартале.  Он  торопливо  направился  в  ту
сторону. Вдруг кто-то осторожно потянул его за локоть. Он  оглянулся.  Это
была Кари. Но в каком виде: яркие джинсы с  золотистой  бахромой,  пестрая
короткая блузка с большим вырезом на груди и на спине. Ковбойская шляпа  с
небольшой вуалькой. Глаза ее были сильно подведены, на губах яркая помада.
Тем не менее Рут даже по ее дыханию понял, что девушка очень взволнована и
испугана, а когда она взяла его  под  руку,  почувствовал,  что  она  едва
держится на ногах.
   - Кари, что с  тобой,  дорогая,  почему  не  звонила?  -  спросил  Рут,
наклоняясь к самому ее лицу.
   - Молчи, - шепнула она  прерывающимся  голосом,  -  не  говори  ничего.
Скорее уйдем отсюда. Какое счастье, что я дождалась тебя, Рут.
   Она тянула его куда-то в сторону от отеля.
   - Подожди, Кари, - он попытался остановить ее, - ты плохо выглядишь  и,
кажется, очень устала. Вернемся лучше в "Парадиз".
   - Нет-нет, ни в коем случае.  Идем  со  мной  и  молчи.  Это  недалеко.
Пожалуйста, Рут... Я потом все объясню.
   Рут решил не спорить. Они повернули в какую-то боковую улицу, потом еще
в одну. Кари тяжело дышала, и видно было, что она идет из  последних  сил.
Рут обнял ее, и она почти повисла у него на руке. Еще несколько поворотов.
Какой-то узкий переулок с  яркими  вывесками  маленьких  лавчонок,  баров,
кафе. Тут машин уже почти не было, а  толпа  пешеходов  заметно  поредела.
Наконец, Кари толкнула застекленную дверь.  Они  спустились  на  несколько
ступенек вниз. Это была небольшая закусочная, а может быть, просто пивная.
Бар во  всю  стену,  со  стойкой,  обитой  яркой  медью,  десяток  простых
маленьких столиков, игральный автомат в виде небольшого шкафа. У стойки  и
за столиками было несколько пестро одетых пар. Никто не обратил на. Рута и
Кари никакого внимания. Кари провела Рута в дальний угол зала к свободному
столику и заставила его сесть спиной к  входной  двери.  Сама  села  рядом
совсем близко, но так, чтобы видеть зал. Она  не  сняла  своей  ковбойской
шляпы, даже опустила ниже вуаль. Глянув направо и налево, Рут заметил, что
ближайшие  столики  свободны.  Пожилой  бармен  вышел   из-за   стойки   и
приблизился к ним. Кари молча показала  ему  два  пальца.  Он  принес  две
кружки холодного пива,  поставил  их  на  стол  и,  не  сказав  ни  слова,
удалился.
   - Сделай вид, что пьешь  пиво,  -  Кари  коснулась  губами  края  своей
кружки. - Рут, дорогой, я все знаю... - Она перешла на чуть слышный шепот.
-  Ты  получил  вчера  письмо  в  большом  темном  конверте...  Тебе  надо
немедленно уехать. Немедленно, Рут...
   - Ты считаешь это таким серьезным, дорогая?
   - Это  смертный  приговор,  Рут.  Приговор,  от  которого  единственное
спасение - бегство.
   - Но что все это означает?  Кто  имел  право  выносить  мне  какой-либо
приговор? За что?
   - Тише, Рут. Бесполезно говорить о правах. Ты просто не  представляешь,
как все переменилось в твое отсутствие.
   - Что такое Совет Равных?
   - Тише... Это потом... У нас очень мало  времени...  Сколько  дней  они
тебе дали?
   - Десять... То есть теперь остается восемь...
   - Тогда еще не все потеряно. Слушай  меня  внимательно.  Уезжай  отсюда
сегодня же, в крайнем случае, завтра утром, пока они еще не установили  за
тобой непрерывной слежки. Уезжай в какой-нибудь большой город,  в  котором
легче затеряться. Потом, при первой возможности - за  границу.  Это  будет
нелегко, Рут, но надеюсь... тебе удастся...
   Он взял ее за руку:
   - Кари, ты могла бы, ты хотела бы уехать со мной?
   Ее губы дрогнули, и глаза под вуалькой налились слезами:
   - Нет, Рут, к сожалению,  это...  совершенно  невозможно.  Может  быть,
позднее, когда ты будешь в безопасности и... позовешь меня...
   - Но ты обещаешь?
   - Я ничего не могу обещать, дорогой. Во всяком случае, - сейчас...
   Она отвернулась, но он не выпустил ее рук.
   - Кари, ты не представляешь, чем ты стала для меня за эти два дня...
   Она попыталась улыбнуться.
   - Наверно, представляю... немного...  Но,  Рут,  ты,  кажется,  еще  не
осознал опасности, и это... самое страшное. Разве ты не почувствовал,  как
все вокруг тебя переменилось со вчерашнего дня?
   - Разумеется, - кивнул он, покрывая поцелуями ее руки. - Ведь появилась
ты...
   - Не терзай меня, Рут, -  она  попыталась  высвободить  руки.  -  Время
уходит. Мы сейчас расстанемся, а я еще не успела ничего сказать.
   - Расстанемся?..
   - Это необходимо, Рут. Если нас теперь увидят вместе,  плохо  будет  но
только тебе, но и мне... Те, кто послал тебе письмо... они... способны  на
все. Они повсюду... Никто не осмелится помешать им...
   - Кари, дорогая, поверь, я смогу...
   - Ты ничего не сможешь, Рут.
   - Если обратиться в полицию?
   - О, как ты наивен!
   - Или к самому министру космических исследований.
   - Рут, ты ничего не хочешь понять. Все еще воображаешь себя в  космосе,
а ведь ты шестой день на Земле... Слушай, - она снова перешла на шепот,  -
я должна буду сейчас уйти. Вот здесь, - она сунула ему  в  руку  маленький
кусочек плотной бумаги, - написано,  как  разыскать  меня.  Но  обещай  не
делать этого, пока сам не окажешься в безопасности. Обещаешь?
   - Обещаю...
   - А теперь, прощай, Рут. Больше я ничего не смогла сделать.
   - Подожди, Кари. Я  все  еще  ничего  не  понимаю!  Во-первых,  как  ты
узнала?..
   - Неважно, ой, все это неважно, Рут. Ну, допустим, что  это  получилось
случайно. Важно, чтобы ты мне поверил. Ты мне веришь, Рут?
   - Верю... Верю и буду ждать! Но, постой, тебе, наверно, нужны деньги?
   - Ой, нет-нет-нет... Мне ничего  не  нужно...  Я  выйду  через  комнату
хозяина... Ты посиди немного, допей пиво и потом  иди.  До  "Парадиза"  не
более десяти минут хода... Постарайся уехать сегодня же...  -  Она  быстро
поцеловала его, выскользнула из его рук и убежала.
   Допить пиво он не успел. За окном послышался шум,  топот  бегущих  ног,
кто-то  громко  закричал.  Руту  показалось,  что  он  узнал  голос  Кари.
Опрокинув по дороге стул, Рут стремглав выбежал на улицу. У соседнего дома
уже собралась толпа. Движимый непреодолимым предчувствием,  Рут  растолкал
собравшихся и увидел Кари. Она  лежала  навзничь,  запрокинув  голову.  Ее
черные волосы разметались  по  тротуару,  глаза  были  закрыты.  С  криком
"Кари!"  Рут  бросился  к  ней,  наклонился,  хотел  приподнять  и  замер,
почувствовав, как что-то ледяное сдавило грудь. Из-под  обнаженного  плеча
Кари на асфальт медленно выплывали  темные  струйки  крови.  Сзади  кто-то
сказал:
   - Не трогай ее. Это конец...
   И какая-то женщина прерывающимся голосом добавила:
   - Ее ударили ножом. Парень в темных очках... Несколько раз...
   Рут осторожно приподнял Кари и посадил.  Легкий  стон  вырвался  из  ее
плотно сжатых губ, и голова бессильно  упала  ему  на  грудь.  Ее  пестрая
блузка сзади уже вся пропиталась кровью.
   - Ну, что вы стоите! -  крикнул  Рут.  -  Найдите  врача,  позвоните  в
ближайший госпиталь...
   Никто не шевельнулся, некоторые отвернулись.
   - Сейчас приедет полиция, - пробормотал кто-то.
   Толпа вдруг расступилась, и вперед выступил пожилой человек  в  длинной
темной сутане, с кружевной накидкой на  плечах.  Он  опустился  на  колени
рядом с Рутом и, воздев руки, негромко сказал:
   - Помолимся за нее, сын мой.
   - Подите прочь! - крикнул Рут, отталкивая его. -  А  лучше  -  помогите
мне!..
   Но человек в сутане испуганно отполз в сторону, встал на ноги и исчез в
толпе.
   Рут  осторожно  прислонил  Кари  к  теплой  шершавой  стене  дома;   не
поднимаясь с колен, сбросил  куртку  и  рубашку  и,  разорвав  рубашку  на
длинные широкие полосы, обернул ими  Кари  поверх  блузки.  Потом,  стянув
концы, крепко завязал их на груди. Кари снова застонала, что-то попыталась
сказать, не  открывая  глаз.  Он  склонился  к  самому  ее  лицу,  пытаясь
разобрать слова. Кажется, она узнала его, потому что ему  послышалось  его
имя... Но она тут же снова потеряла сознание, и он с ужасом  услышал,  что
дыхание ее прервалось.
   - Кари, Кари, - в отчаянии зашептал он, - подожди, Кари...
   Послышалась сирена полицейской машины, толпа стремительно расступилась,
какие-то люди оттеснили Рута от Кари. Над телом девушки склонился врач, но
тотчас выпрямился и махнул рукой.
   - Не может быть! - крикнул Рут. - Она только что дышала...
   Врач  мельком  глянул  в  его  сторону,  что-то  сказал   полицейскому.
Полицейский кивнул. Появились носилки, тело Кари довольно небрежно бросили
на них и накрыли простыней.
   - В комиссариат, - сказал  полицейский,  -  а  потом,  как  обычно.  Вы
поедете с нами, - обратился он к Руту. - Еще  кто-нибудь  видел,  как  это
произошло?
   Но люди уже расходились.
   Кто-то накинул на плечи Рута его куртку  и  подтолкнул  к  машине.  Рут
пригнулся, пролезая в низкий, длинный полицейский фургон. Справа  там  уже
стояли носилки, на которых лежало тело Кари. Ему указали место на скамейке
слева. Рядом сели врач и полицейские. Дверцы захлопнулись, взвыла  сирена,
и машина стремительно сорвалась с места.
   На одном из крутых поворотов рука Кари выскользнула из-под  простыни  и
свесилась на пол к ногам Рута. Никто из сопровождавших не обратил  на  это
внимания. Рут нагнулся, нашел тонкие пальцы. Они были  холодны,  как  лед.
Ощущение холода показалось ему  знакомым...  Ну  да,  конечно,  такими  же
холодными и безжизненными были пальцы Джейн, когда ее привезли на  базу...
Как давно это было... Рут медленно поднял упавшую руку, прижал к  губам  и
осторожно положил на край носилок, под простыню.


   В комиссариате его заставили долго ждать. Он сидел недалеко от входа за
барьером на жесткой неудобной скамье. Мимо сновали какие-то  люди,  громко
разговаривали, смеялись. Носилки с  телом  Кари  унесли  куда-то  в  глубь
длинного, сумрачного коридора. Дверь  напротив  без  конца  открывалась  и
закрывалась. Кто-то сидевший  у  переговорных  экранов,  спиной  к  двери,
переговаривался  с  невидимыми  собеседниками.  До  Рута  доносились  лишь
отдельные  слова,  обрывки   фраз.   Это   были   сообщения   о   дорожных
происшествиях. Смысл  их  не  доходил  до  сознания  Рута.  Что-то  где-то
произошло и все... Думать ни о чем  он  не  мог...  Внутри  были  пустота,
горечь и холод. Окружающее казалось однообразно-серым,  как  в  бесконечно
затянувшемся сне. Только однажды слова, доносившиеся из комнаты  напротив,
привлекли внимание Рута. Он  даже  поднялся  со  скамьи  и  сделал  шаг  к
барьеру, чтобы лучше слышать.
   Полицейский, сидящий спиной к двери, кричал кому-то:
   - ...Да, приобщили еще одну в  сороковом  квартале...  Нет  -  ножом...
Какая-то студентка... Ну конечно...
   Дверь захлопнулась, отрезав окончание фразы.  Рут  снова  опустился  на
скамью и застыл без движения и мыслей.
   Наконец его вызвали к комиссару. В кабинете было несколько  полицейских
чинов. Они разговаривали между собой вполголоса  и  не  обратили  на  Рута
никакого внимания. Комиссар - пожилой полный  человек  в  очках,  сидя  за
столом, читал какую-то бумагу. Рут стоял  у  стола  довольно  долго,  пока
комиссар, даже не взглянув на него, начал допрос.
   Однако едва Рут назвал себя, в комнате воцарилась тишина, и все взгляды
обратились в его сторону. Комиссар сделал знак рукой, и  тотчас  появилось
кресло, Рута пригласили сесть.
   Он кратко рассказал, что произошло, начав с того момента, когда услышал
крик и выбежал на улицу.
   Комиссар покачал головой:
   - К сожалению, последнее время это случается все чаще... Мы практически
бессильны. В Роктауне более восьми миллионов жителей.
   - Но вы попытаетесь найти преступника? - резко спросил Рут.
   - Конечно, но я не могу обещать, что это удастся. Мы обычно  раскрываем
лишь часть преступлений. Не очень большую часть.
   - В этом случае вы подозреваете кого-нибудь?
   Рут заметил, что офицеры переглянулись.
   Комиссар внимательно взглянул на него:
   - И да и  нет,  господин  капитан.  В  городе  много  всяких  подонков.
Особенно в центральных кварталах... Но я лично прослежу за  этим  делом  и
проинформирую вас о результатах. Вы ведь живете в "Парадизе", не так ли?
   Рут подтвердил.
   Комиссар объявил, что он свободен и сейчас его отвезут  на  полицейской
машине в "Парадиз".
   Рут поинтересовался, должен ли он оставаться какое-то время в городе  в
связи с тем, что произошло, или может уехать.
   - Пожалуйста, когда угодно и куда угодно. Нам вы не нужны.
   - И еще вопрос, господин комиссар, - Рут с трудом  перевел  дыхание.  -
Что сделают с телом девушки?
   Комиссар глянул на часы:
   - Сейчас кончается анатомическое исследование, а дальше, как обычно.
   - То есть?
   - Ночью она будет кремирована. Прах перешлют родственникам...  Вы  ведь
знали ее, не так ли, капитан?
   - Со вчерашнего дня...
   - Печально, конечно, - сказал комиссар. - Но там, - он почему-то указал
пальцем вверх, - вы тоже видели не одну смерть.
   Рут молча кивнул.
   - Прощайте, господин капитан. Рад был с вами познакомиться.
   У Рута хватило сил лишь на поклон...


   Ио встретил его  на  пороге.  Красноватые  глазки  робота  вспыхнули  и
замерцали, когда он увидел, в каком беспорядке костюм Рута.
   - Приготовлю ванну, - сказал Ио вместо обычного приветствия.
   Рут молча опустился в кресло. Думать ни о чем  не  хотелось.  Время  от
времени всплывала мысль, что надо что-то решить, но тотчас  растекалась  в
пустоте. Ио появлялся то с одной стороны, то с другой. Рут не  обращал  на
него внимания. Наконец в электронном мозгу Ио, видимо,  сработал  какой-то
сигнал, и робот проявил инициативу.
   - Звонила красивая черноглазая девушка, - отчеканил  Ио,  остановившись
перед креслом Рута и сверля патрона своими красноватыми глазками.
   Рут вздрогнул, поднял голову:
   - Какая девушка?
   - Красивая черноглазая девушка,  -  повторил  Ио.  -  Капитан,  выходя,
приказал ждать ее звонка. Она звонила.
   - Ну и что?
   - Она сказала, что не придет. И еще сказала,  чтобы  капитан  не  искал
ее...
   - Когда это было?
   - В восемнадцать сорок.
   В это время Кари умирала у него на руках... Рут потер лоб.  Тут  у  них
что-то не получилось... Его хотят полностью изолировать, это ясно... Вчера
их видели вместе. Сегодня утром кто-то говорил с Кари, конечно,  пригрозил
ей... Поэтому она не решилась позвонить и ждала его около  "Парадиза".  Ее
след они на какое-то время потеряли и были уверены, что  Кари  не  посмеет
ослушаться. Этот звонок, очевидно, должен был имитировать  отказ  Кари  от
дальнейших встреч. Они знали, что Рут  вышел  из  отеля  и  что  в  номере
остался Ио, который никогда Кари не видел. Они не предусмотрели  одного  -
поведения Кари... Но если все это справедливо, Кари погибла только по  его
- Рута - вине... За ним следили от самого отеля... А она, конечно,  знала,
на какой риск идет... "Кари, Кари, что ты  наделала...  -  прошептал  Рут,
стиснув зубы, - я не заслужил этой жертвы. Я даже не в состоянии отомстить
за твою смерть... Как сказал тот  полицейский?  "Приобщили"...  "Приобщили
еще одну"... У них  это  стало  профессиональным  термином.  Приобщение  к
большинству! Вот что это означает..."
   - Капитан что-то говорил? - Ио пригнулся, стараясь  заглянуть  в  глаза
Рута.
   - Разве? Нет... Это были мысли вслух. Ты знаешь, что такое мысли, Ио?
   - Да. Непрерывные импульсы биотоков. У роботов  моей  системы  импульсы
прерывистые. Поэтому...
   - Ты счастливое создание, Ио. Я начинаю думать, что лучше быть  роботом
твоей системы, чем человеком.
   - Благодарю вас, капитан Доррингтон. Позвольте еще вам  напомнить,  что
ванна готова.
   - Сейчас отправлюсь туда... Но прежде скажи мне... Ты ведь все  знаешь,
не так ли?..
   - Нет, не все. Программа роботов моей системы ограничена.
   - И все-таки, может быть, знаешь. Кого больше в здешней полиции - людей
или роботов?
   - В полиции только роботы системы "S". Их больше.
   - Я так и предполагал... Обращаться в полицию бесполезно. Тем более что
у меня нет никаких доказательств. Кари, конечно, была права...
   - Чтобы вызвать полицию, надо нажать эту кнопку, - Ио  указал  пальцем,
какую кнопку надо нажать. На конце его пальца вспыхнула и погасла  красная
искра.
   - От твоего пальца, Ио, тоже можно закуривать сигары,  -  заметил  Рут,
поднимаясь с кресла.
   - От всех, - с оттенком  гордости  прошепелявил  робот.  Он  растопырил
пальцы рук, и на концах пальцев засверкали яркие искры. - Но так делать не
следует, - добавил Ио. - Большой расход энергии, и может быть пожар.
   - А ты, оказывается, неплохо вооружен. Если на тебя нападут  гангстеры,
ты отлично дашь им прикурить...
   - Нет, - сказал Ио, - гангстерам  я  не  буду  давать  прикурить.  Буду
обороняться.
   - Это я и имел в виду, - заверил Рут.  -  Огненные  пальцы  -  неплохое
оборонительное оружие.
   - Нет, - снова возразил Ио. - Для обороны - особая программа. Но, чтобы
ее включить, надо вынуть предохранитель.
   - Предохранитель?
   - Да. Вот тут. - Ио ткнул себя пальцем  примерно  в  то  место,  где  у
человека помещается сердце. - Если его вынуть, робот  моей  системы  может
обороняться до полного разрушения.
   - Другими словами - без страха и до победы.
   - Но потом робота моей системы надо будет послать в переплавку. Поэтому
предохранитель вынимать нельзя.
   - Ну что ж, все ясно, - сказал Рут и отправился в ванную.


   Этой ночью Рут не спал. Даже  не  пробовал  ложиться.  Он  устроился  в
кресле у стола, на котором Ио поставил поднос с бутылками. Заставить  себя
готовить коктейль Рут не смог. Он пил рюмку за рюмкой,  наливая  прямо  из
бутылок, что покрепче. Он не пьянел, даже наоборот - в голове прояснялось,
исчезало чувство пустоты и бессилия, возвращались спокойствие, уверенность
в себе. К утру программа действий вчерне была готова...
   Он, конечно, выполнит обещание, данное Кари, и уедет  из  Роктауна,  по
немного позже. Его обязанность - найти убийц и отдать в  руки  правосудия,
если оно здесь существует. В противном случае, он покарает  их  сам...  Он
еще не знал, как это сделает, но ясно отдавал себе отчет, что, не выполнив
этого, он не имеет права думать о чем-либо другом. Соображения собственной
безопасности отодвигались теперь на второй план. Прежде всего -  его  долг
перед памятью Кари. Плохо, конечно, что он совсем один. Даже на помощь  Ио
рассчитывать почти не приходилось... И  все  же  кое-какие  шансы  у  него
есть!.. В его  распоряжении  семь  дней,  а  это  -  срок  немалый.  Когда
потребовалось разгадать тайну  Лабиринта  Призраков,  у  пего  было  втрое
меньше времени. И противник едва ли был менее опасный и коварный... Но  он
разгадал тайну и нашел путь к спасению.
   Рассвет застал его на балконе.  Он  всматривался  в  контуры  кварталов
спящего города. Где-то там, внизу, гнездятся чудовища хуже  тех,  кого  он
уничтожил в Лабиринте Призраков, чудовища, по вине которых прекрасное тело
Кари этой ночью стало горсткой пепла. Он должен разыскать их... Или  -  он
усмехнулся - приобщиться к  большинству...  К  миллиардам  умерших,  среди
которых находились уже и Джейн, и  Кари,  и,  может  быть,  даже  Рэгги...
Странно, на этот раз воспоминание о  ней  не  отозвалось  глухой  болью  в
сердце.
   Его вдруг охватила уверенность, что в этой последней битве, которую  он
начинает, Рэгги, если бы оказалась рядом, обязательно  встала  бы  на  его
сторону. И он почувствовал себя еще сильнее.
   Заря  в  просветах  облаков  разгоралась  все  ярче.  Бледнели  звезды,
светлело небо над головой. Только  внизу,  у  подножия  "Парадиза"  лежала
мгла. Сквозь нее  чуть  просвечивали  нити  уличных  светильников,  редкие
всплески еще не погашенных реклам, пятна света от проходящих машин. На юге
и юго-востоке громоздились тучи.  Они  приближались.  Их  тень  постепенно
окутывала пробуждающийся город...
   Утром Ио вернулся снизу с пустым подносом. Почты не было. Рут и не ждал
ничего. Его интересовало лишь, напомнит ли о себе  Совет  Равных?  Но  они
пока тоже молчали. Видимо, выжидают, полагая, что он еще не  оправился  от
вчерашнего... Тем лучше! Может, на сегодня они вообще оставят его в покое.
   Среди немногих вещей, которые Рут захватил с  собой  с  "Метеора",  был
небольшой  автоматический  пистолет  -  оружие  безотказное  и  обладающее
огромной разрушительной силой. У него было  два  ствола:  верхний  стрелял
обычными пулями, нижний - урановыми. Одной  такой  пули  было  достаточно,
чтобы уничтожить автомашину или авион. Человек, в которого попадала  такая
пуля, попросту испарялся... Рут взял пистолет как сувенир,  но  теперь  он
мог пригодиться. Он лежал на  самом  дне  чемодана  вместе  с  несколькими
образцами  урановой  руды  и  маленькой  пушистой  обезьянкой  -   любимой
маскоткой Джейн. Рут достал  чемодан  из  стенного  шкафа,  открыл  его  и
запустил руку на самое дно. Пошарил... Пистолета не было. Еще не веря, Рут
высыпал содержимое чемодана на пол. Пистолета не оказалось.
   Рут потер лоб тыльной стороной ладони. Опять опередили... Еще очко в их
пользу!..
   На шум вышел Ио и молча уставился на беспорядок.
   - Убери, - коротко приказал Рут.
   Ио присел возле чемодана.
   "Не исключено, конечно, что это проделки Ио", -  думал  Рут,  наблюдая,
как аккуратно Ио складывает в  чемодан  вещи.  Пушистая  обезьянка  чем-то
привлекла внимание робота.  Он  повертел  ее  в  металлических  пальцах  и
оглянулся на Рута.
   - Это воспоминание, - сказал Рут. - Ты знаешь, что такое  воспоминание,
Ио?
   - Биоэлектрический импульс, обращенный в прошлое, -  отчеканил  Ио,  не
сводя с Рута своих круглых глаз.
   - Можно, пожалуй, и так, -  кивнул  Рут,  -  хотя  иногда  это  гораздо
сложнее...
   - Я знаю, - сказал робот, осторожно укладывая обезьянку в чемодан.
   - Что ты знаешь? - поинтересовался Рут.
   - Что все гораздо  сложнее,  чем  это  записано  в  электронной  памяти
роботов моей системы.
   Рут покачал головой.  Если  Ио  работает  на  них,  уличить  его  будет
нелегко...  Отказаться  от  его  услуг?  Тогда  придется  остаться  совсем
одному... Попросить замену? Но  где  гарантия,  что  новому  роботу  можно
доверять больше? Нет, пусть уж лучше  Ио,  тем  более  что  с  Ио  у  него
установилось кое-какое взаимопонимание. Надо только быть более  осторожным
и при случае проверить его лояльность.
   - Я сейчас спущусь в нижний  ресторан  на  завтрак,  -  сказал  Рут.  -
Возвращусь через час-полтора. Если за это время кто-нибудь придет  сюда  и
будет меня спрашивать, ты попросишь  подождать...  Попросишь,  -  повторил
Рут, - и не выпустишь отсюда, даже если для  этого  придется...  применить
силу; в разумных пределах, конечно... Ты понял, Ио?
   - Понял, - ответил робот. - Я не должен  применять  силу  к  людям,  но
сделаю это, раз вы приказали.
   - Только не причиняй задержанному никаких неприятностей. Понял?
   - Понял.
   Рут спустился в ресторан. Здесь было довольно много посетителей, и Рут,
потолкавшись у бара, вышел через другую дверь. Узкая лестница привела  его
к выходу  из  "Парадиза",  расположенному  с  противоположной  стороны  от
главного  холла.  Здесь  у  выхода  находился  только  робот-швейцар.   Он
приветствовал  Рута  поклоном  и  нажал  кнопку  выходных  дверей.   Двери
раздвинулись, Рут вышел на улицу. Если кто-то следит за  ним,  его  скорее
всего должны  ждать  со  стороны  главного  холла.  Здесь  же  были  шансы
проскользнуть незамеченным. На ближайшем углу Рут взял свободную машину  и
приказал роботу-шоферу везти себя в Управление космическими полетами.
   Рут был там в первый день после возвращения  на  торжественном  приеме,
устроенном в его честь. Он смутно помнил, что Управление должно находиться
не очень далеко от "Парадиза". Так и оказалось.
   Несколько  минут  спустя  Рут  уже  входил  в   приемную   Генерального
директора. Увы, Генеральный директор отсутствовал.
   Девушка-секретарь с мраморным личиком очаровательной куколки - Рут  без
труда угадал в ней робота системы  "S",  -  чуть  повернув  голову  в  его
сторону, равнодушно чирикнула, что господин Генеральный директор выехал на
несколько дней.
   - Когда же он вернется? - поинтересовался Рут.
   - Позвоните через неделю.
   - Мне необходимо лично видеть  Генерального  директора,  -  Рут  назвал
себя. - У нас была назначена встреча...
   - Позвоните через неделю.
   - Могу ли я сейчас увидеть кого-либо из вице-директоров?
   - Не знаю. Обратитесь в их офисы. Это  этажи  седьмой,  одиннадцатый  и
четвертый.
   - Вы не могли бы связаться и узнать, кто из них сейчас на месте?
   - Это не входит в мои обязанности, господин Доррингтон.
   "Однако! В первый день со мной здесь так не разговаривали ни  люди,  ни
роботы", - подумал Рут.
   Он поклонился и вышел.
   Дверь, ведущая  в  офис  вице-директора  на  одиннадцатом  этаже,  была
закрыта. Рут постучал, но никто не отозвался. Рут прошелся по коридорам  и
не встретил на одиннадцатом этаже ни одной живой души.  На  десятом  этаже
какой-то служащий, может быть, тоже  робот  системы  "S",  проинформировал
Рута, что на одиннадцатом этаже никто не работает. Там будут устанавливать
новое электронное оборудование для прямой связи с космическими  кораблями,
находящимися в полете. Где искать вице-директора, служащий тоже  не  знал.
Кажется, вице-директор находится сейчас на одном из орбитальных спутников.
Рут спустился на седьмой этаж. Здесь он застал только  секретаря,  правда,
уже не робота. Надменная седая дама, даже не  взглянув  на  него,  коротко
отрезала, что господина вице-директора сегодня на месте нет и не будет.
   - Когда же он будет?
   - Не знаю.
   Рут испытал острое желание треснуть по столу кулаком  и  сказать  седой
даме, что он думает о  ней,  о  вице-директоре  и  порядках  в  Управлении
космическими полетами. Однако он заставил  себя  сдержаться.  Ведь  ничего
особенного от этих встреч он и не ждал. Кроме того, не  исключено,  что  и
здесь уже известно о письме, которое он получил... Может быть, те, к  кому
он шел, просто боялись встречи с ним?.. Впрочем,  последнее  предположение
ему самому тотчас же показалось фантастическим. Что такое любой ганг, даже
международный, для Главного управления космонавтики,  генералы  и  офицеры
которого занимали положение совершенно  исключительное.  Они  всегда  были
элитой,  стоящей  над  обществом  и  правительствами.  И  ведь  он  -  Рут
Доррингтон - теперь принадлежит к этой  элите.  Нет,  просто  он  попал  в
неудачный момент, а все остальное - обычная бюрократия. Где ее нет!..
   Надо еще  попробовать  на  четвертом  этаже.  Без  особой  надежды  Рут
приоткрыл дверь в офис вице-директора  на  четвертом  этаже.  Как  гласила
надпись на двери, этот вице-директор занимался  персональными  делами,  то
есть был как раз тем  человеком,  с  которым  Руту  следовало  встретиться
прежде всего. Оказалось, что вице-директор на месте.  Девушка-секретарь  -
Рут так и не успел решить, робот она или нет, - попросила  его  подождать.
Не прошло и минуты, как двери кабинета раздвинулись и на  пороге  появился
сам вице-директор - полный, еще сравнительно  молодой  человек  в  мундире
космического пилота  с  погонами  полковника  астронавтики.  У  него  была
круглая бритая голова и румяное розовое лицо с жирными  щеками  и  тройным
подбородком. Брови  его  находились  где-то  очень  высоко,  а  в  глазах,
загороженных  толстыми  стеклами  очков,   застыло   выражение   приятного
изумления.
   При виде Рута вице-директор изумился еще больше, и  его  брови  убежали
куда-то выше лба. Он схватил руку Рута своими розовыми пухлыми  ручками  и
принялся трясти, уверяя, что он так рад, так  рад...  Он  уже  давно  ждет
капитана  Доррингтона,  а  сегодня  даже   пытался   лично   связаться   с
"Парадизом". Капитан Доррингтон, конечно, его не помнит. Он,  правда,  был
на  встрече  и  на  банкетах,  но  не  имел  возможности  представиться  и
поговорить - ведь  к  капитану  невозможно  было  протолкаться.  Продолжая
тараторить, толстяк пропустил Рута в свой  кабинет  и  сам  вошел  следом.
Двери бесшумно задвинулись.
   Кабинет оказался огромным и очень светлым. Одна его стена  представляла
собой сплошное гигантское окно, задернутое кремовыми шторами, на остальных
висели навигационные карты, голограммы инопланетных  ландшафтов,  портреты
известных астронавтов. На  одном  портрете  Рут  заметил  себя  в  рабочем
комбинезоне космического пилота. Вдоль  стен  на  специальных  постаментах
стояли макеты космических кораблей. По углам - большие глобусы планет,  на
которых в настоящее время велись исследования. В  дальнем  конце  кабинета
находился монументальный черный письменный стол,  возле  него  -  глубокие
черные кресла. Справа и слева  от  стола  поднимались  высокие  панели  со
множеством экранов  видеосвязи.  Пол  был  устлан  светлым,  очень  мягким
ковром.
   Толстяк-полковник не повел Рута к своему письменному столу. Они присели
у небольшого столика, стоящего возле окна в средней части кабинета. Ни  на
секунду не прерывая болтовни -  он  говорил  теперь  о  трудностях  отбора
пилотов для дальних рейсов, - толстяк сделал знак розовым пальцем.  Тотчас
стена напротив раздвинулась, образовав узкий проход, и оттуда вышел  робот
такой же системы, как Ио, в белом кителе и белой шапочке. В руках у робота
был  большой  поднос  с  закусками  и  целой  батареей  бутылок.  Золотыми
пирамидами на подносе лежали фрукты, дымились чашки с ароматным кофе.
   Робот  торжественно  водрузил  поднос  на  столик  и  удалился.   Стена
задвинулась. Толстяк сделал приглашающий жест  пухлой  ручкой.  Теперь  он
рассказывал Руту о планах создания учебного центра пилотов на Марсе...
   - Правда, наши друзья в том полушарии, - он подчеркнул слово  "друзья",
- пока возражают, но не можем же мы  вечно  считаться  с  их  прихотями...
Прошу вас, угощайтесь, капитан, как раз время второго завтрака.
   Рут вспомнил, что сегодня не ел и первого.
   Продолжая болтать, толстяк налил себе и Руту какой-то янтарной жидкости
в  хрустальные  бокалы  и  принялся  уписывать   бутерброды.   Рут   решил
последовать его примеру.
   - Ваше здоровье, капитан, - провозгласил толстяк, поднимая бокал.
   Рут поклонился, подняв свой. Они чокнулись и выпили.  Это  был  напиток
богов!.. Даже на банкетах  в  его  честь  Руту  не  довелось  пить  ничего
подобного.
   - Неплохо, не правда ли? - спросил  толстяк  и,  не  дожидаясь  ответа,
снова  наполнил  бокалы  янтарной  жидкостью.  -  Это  всего-навсего  ром,
настоянный на плодах гюль-гюль, - пояснил он, поднося к губам свой  бокал.
- Это растение несколько лет назад нашли на Марсе и понемногу начинают там
культивировать. Ну, разумеется, тут, у нас, это, пока большая  редкость...
Напиток  бессмертных,  напиток  долголетия,  капитан!  У  него  совершенно
целебные свойства.
   И он принялся рассказывать о целебных свойствах гюль-гюля.
   Рут почувствовал себя обескураженным. Он пришел сюда совсем  не  затем,
чтобы слушать, он хотел говорить сам, задать вопросы, много вопросов...  А
ему буквально не давали открыть рта. Придется прервать этого болтуна...
   - За долголетие, - сказал Рут, поднимая свой бокал.
   - Ха-ха, за долголетие! Прекрасный тост, капитан,  -  толстяк  радостно
захихикал,  словно  услышал  что-то  очень  остроумное.  Он   стремительно
опорожнил свой бокал и приготовился налить снова.
   Рут  медленно  допил  свой,  смакуя  каждый  глоток.  Потом  решительно
отодвинул бокал в сторону.
   - Капитан? - изумление на лице толстяка достигло высшего предела. -  Вы
отказываетесь? Не верю, нет-нет, не могу поверить! Это же  гюль-гюль!  Где
вы еще найдете подобное?! Человеку свойственно ошибаться,  но  не  в  этой
ситуации. - Он решительно придвинул бокал Рута и наполнил до краев.  Потом
налил себе.
   - Мы пили  за  долголетие.  Я  позволю  себе  продолжить  ваш  тост  за
бессмертие, капитан.
   Рут чувствовал, что в голове у него начинает  шуметь.  Приятная  истома
разливалась по всему телу. Руки  и  ноги  становились  какими-то  ватными.
Может быть, это было действие гюль-гюля,  вероятно,  заключающего  в  себе
какой-то наркотик, или  -  результат  бессонной  ночи...  Рут  сделал  еще
несколько глотков. Голос полковника уже не раздражал, наоборот, он  журчал
дружески, успокоительно... О чем он сейчас говорит? Рут напрягся, стараясь
сбросить  охватившую  его  сонливость.  Это  удалось...  Голос  полковника
зазвучал явственнее:
   - Мы с вами пили за  бессмертие,  капитан.  А  в  сущности,  что  такое
бессмертие? Вот они, -  толстяк  махнул  ручкой  в  сторону  портретов  на
противоположной стене, - все они заслужили право на  бессмертие,  но  ведь
они мертвы, все мертвы... Одних уничтожил космос, другие  -  здесь...  Под
каждым портретом две даты - год  рождения  и  год  смерти.  Какое  же  это
бессмертие, капитан! Оно  должно  быть  иным.  Бессмертие,  вытекающее  из
долголетия. Бессмертие живого существа - мое, ваше... Вы согласны со мной?
   - Нет, - сказал Рут.
   Сковавшая его слабость постепенно проходила. Голова снова стала ясной.
   - Не согласны? - изумился толстяк. - Но почему?
   - Во-первых, там на стене я вижу и свой портрет. Значит, они умерли  не
все... Во-вторых,  бессмертно  лишь  свершение,  подвиг...  Все  остальное
неминуемо превратится в прах, наши с вами оболочки тоже, полковник. А  вот
память о делах может сохраниться.
   На  мгновение  удивление  на  лице  толстяка  сменилось  каким-то  иным
выражением. Рут не успел расшифровать  его  значения,  однако  оно  что-то
напомнило   ему,   что-то   хорошо   знакомое...   Неожиданно    полковник
расхохотался.
   - Разумеется, вы правы, капитан,  тысячу  раз  правы!  Вы  единственный
живой бессмертный в этом собрании, - он снова указал на  портреты.  -  Так
сказать, бессмертный  в  квадрате!  Но  ведь  вы  пили  гюль-гюль,  а  это
что-нибудь  да  значит.  -  Он  снова  захохотал.  -  И,  простите   меня,
пожалуйста, к запамятовал, что тут уже повесили и ваш портрет. Тут у  меня
портреты всех пилотов, внесенных  навечно  в  книгу  Героев  космоса...  А
относительно  бессмертия  подвига  -   согласен...   Но   все-таки   пейте
гюль-гюль...
   - Однако... - начал Рут.
   - Да-да, вы совершенно правы, дорогой капитан, и вам и  мне  приходится
торопиться. Столько дел ждет нас. Я велел отключить все  экраны  на  время
нашей беседы. Иначе нас уже  давно  прервали  бы.  Я  был  бесконечно  рад
познакомиться с вами. Заходите ко мне, когда угодно. Я, правда, исчезну на
несколько дней, но потом - в любое время.
   - Но я... - снова начал Рут.
   - О делах потом. Куда нам торопиться? Отдыхайте! Знакомьтесь с  Землей.
Здесь ведь не все, как было при вашем отъезде. Вот и  привыкайте...  Желаю
вам приятных развлечений.
   Он настойчиво подталкивал Рута к дверям.
   - Я все-таки хотел бы знать, - сказал Рут, - на что могу рассчитывать в
дальнейшем. И когда я должен вернуться на службу? Я не собираюсь...
   Полковник не дал ему кончить:
   - Разумеется, разумеется... Мы тут посоветуемся и  подберем  что-нибудь
достойное вас. А пока отдыхайте, только  отдыхайте...  Ну-с,  до  встречи,
надеюсь, скорой...
   Они уже были возле дверей.
   Выходя, Рут еще раз  бросил  взгляд  на  свой  портрет,  и  теперь  ему
показалось, что внизу под изображением тоже чернеют две даты.


   Недоумевающий и раздосадованный, Рут  вышел  на  улицу  из  сверкающего
стеклом,  титаном  и  полированным  камнем  "Дворца  космонавтики"  -  так
называли пилоты Управление космическими полетами. В ушах еще звучал  голос
полковника...
   Ну и тип! Откуда такие берутся в Управлении? Интересно, где он летал  и
летал ли вообще?..  А  ведь  звание  полковника  астронавтики  ко  многому
обязывало... Может, просто обюрократился, сидя в кресле вице-директора?  С
некоторыми это происходит быстро. Первый капитан-наставник Рута  -  старый
космический волк Бьерн - еще  сорок  лет  назад  твердил,  что  чиновников
Управления надо менять два раза в год. Портрет Бьерна не висел в  кабинете
вице-директора, а ведь Бьерн в свое время  был  знаменитым  пилотом  -  он
первый проложил опаснейшие космические трассы в пояс астероидов и  дальше,
к большим планетам.
   А что за странная история с его  собственным  портретом?..  Эта  вторая
дата...  Или  ему  только  почудилось?  Рут  теперь  жалел,  что   чувство
неловкости помешало ему подойти  к  своему  портрету  и  убедиться  точно.
Интересно, как повел бы себя в этом случае полковник? Тоже обратил бы  все
в шутку?.. Говорить о дальнейшей службе  Рута  он  определенно  не  хотел,
несмотря на то, что такой разговор с глазу на глаз ни к чему не  обязывал.
Непонятно, снова многое непонятно... Единственное, чего он  добился  своим
визитом в управление, - выяснил, что еще не все от него отступились...
   Тут Рут спохватился, что шагает куда-то, не задумываясь о  направлении.
На ближайшем перекрестке он огляделся. Нет, интуиция пилота и на этот  раз
не подвела его. Гигантская башня "Парадиза" маячила невдалеке  в  просвете
одной из улиц.
   Рут повернул к  "Парадизу".  Неожиданно  пришлось  остановиться.  Толпа
запрудила тротуар.  Люди  стояли  молча,  окружив  что-то.  Рут  попытался
заглянуть поверх плеч и голов, но ничего не увидел. Человек,  которого  он
нечаянно толкнул, обернулся и проворчал:
   - Ничего интересного. Опять выбросился кто-то, - и указал  на  открытое
окно в одном из верхних этажей.
   -  Выбросился,  как  же!  -  негромко  сказала  какая-то   женщина.   -
Выбросили...
   Заметив внимательный взгляд Рута, она быстро отошла.
   Невдалеке послышалась сирена полицейской машины, и толпа шарахнулась  в
сторону, увлекая за собой Рута. Все это удивительно напоминало случившееся
вчера...
   Чтобы миновать  скопление  людей  на  тротуаре,  Рут  зашел  в  большой
универсальный магазин. Проходя вдоль отделов в первом этаже,  он  заметил,
что одна из зеркальных витрин снаружи забрызгана чем-то темным. Как раз  в
этом месте виднелись головы столпившихся людей и голубая крыша полицейской
машины. Посетители, заполнявшие магазин, были  заняты  своими  делами.  На
инцидент у входа никто не обращал внимания. Такие происшествия, видимо, не
являлись здесь редкостью...
   У второго выхода из магазина Рут увидел отдел, где продавалось  оружие.
В этом отделе посетителей было немного. Рут  подошел  и  стал  осматривать
витрины, где  были  выставлены  пистолеты  различных  систем,  револьверы,
карабины, охотничьи ножи, кинжалы разной  формы  и  размеров,  перчатки  с
металлическими шипами и множество самого разнообразного старинного оружия,
вероятно, рассчитанного на вкусы коллекционеров.
   Пожилой  продавец  с  лицом  средневекового  странствующего  рыцаря   -
аскетически запавшие щеки, тонкий с  горбинкой  нос,  седые  усы,  бородка
клинышком - подошел и приветствовал Рута вежливым поклоном:
   - Сеньору что-нибудь угодно?
   И обращение, и акцент  указывали  на  иностранца.  "Первый  иностранец,
встреченный после возвращения, - отметил про себя Рут. -  Раньше  их  было
гораздо больше"... Вслух он сказал:
   - Еще не решил... Может, и возьму что-нибудь интересное...
   - Старинные вещи у нас здесь...
   Рут еще раз прошелся вдоль витрин антиквариата.
   - Вот не угодно ли, алебарда эпохи Карла Великого, а это, - продавец  с
ликом странствующего рыцаря  указал  в  угол  одной  из  витрин,  -  топор
лондонского палача. Семнадцатый век. Превосходная вещь. А это...
   Внимание Рута привлекла трость  из  полированного  дерева  с  изогнутой
костяной рукоятью.  Дерево  было  инкрустировано  тончайшим  металлическим
узором:
   - А она почему здесь?
   - О-о! - лик "странствующего рыцаря" просветлел. - Узнаю  знатока.  Это
великолепная вещь. Эпоха Наполеона. Девятнадцатый век. Внутри - рапира. На
клинке - монограмма N с короной. Я не смею утверждать,  но  не  исключено,
что эта  трость  принадлежала  самому  Наполеону.  Между  прочим,  он  был
императором Франции.
   - Слышал, - кивнул Рут. - Разрешите взглянуть.
   "Странствующий рыцарь" открыл витрину и  вынул  трость.  Едва  заметный
поворот рукоятки -  и  перед  глазами  Рута  сверкнуло  длинное  синеватое
лезвие, тонкое, как жало змеи, и, по-видимому, не менее опасное.
   - Вот монограмма, - "рыцарь" указал на основание  трехгранного  клинка;
потом он с силой оперся на клинок. Лезвие согнулось  дугой  и  со  свистом
распрямилось.
   - Пожалуй, возьму эту игрушку, - решил Рут.
   - И не пожалеете... Не угодно ли еще что-нибудь?
   - Нет... А впрочем, я, может быть, купил бы еще хороший  автоматический
пистолет.
   - Разрешение при вас?
   - Разрешение?
   -  Да.  От  полиции.  Как  вам  должно  быть  известно,  все   нарезное
огнестрельное оружие мы продаем только при предъявлении разрешения.
   - Я недавно возвратился... из-за границы...
   - В таком случае заходите с разрешением на будущей неделе.
   - Почему именно на будущей?
   - Ну... Обычно на оформление разрешения уходит неделя.
   - А сейчас вы ничего не могли бы мне предложить?
   - Разумеется, могу.  Из  старинного:  кремневые  дуэльные  пистолеты  -
восемнадцатый век,  кольты  ковбойские  -  конец  девятнадцатого,  дамские
салонные пистолеты  -  двадцатый  век.  Кроме  того,  охотничьи  ружья  и,
конечно, пэвээсы.
   - Простите мою неграмотность, - Рут  смущенно  улыбнулся.  -  Последние
годы я жил за границей... Что такое пэвээсы? Никогда не слышал о них.
   - О, - изумился "странствующий  рыцарь".  -  Вы  не  знаете?  Это  тоже
неплохая  штука  -  пистолет  ближнего  боя.  Специально  для   самоубийц:
п...в...с - последний вздох самоубийцы.
   Теперь пришла очередь изумиться Руту:
   - Специально для самоубийц? - повторил он, еще  не  будучи  уверен,  не
шутит ли "рыцарь". - Но я полагал, что если из чего-то можно застрелиться,
то... из него можно и застрелить.
   "Странствующий рыцарь" захихикал, показывая испорченные желтые зубы:
   -  Не  совсем,  молодой  человек,  не  совсем...  Пэвээс   -   пистолет
специального назначения.  Его  пуля  теряет  убойную  силу  на  расстоянии
вытянутой руки. Если вы выстрелите в кого-то, кто  находится  в  метре  от
вас, эффект будет, как от горошины. Из него надо бить только  в  упор.  Но
если вы не самоубийца и собираетесь поразить кого-то другого.  То  гораздо
надежнее и удобнее воспользоваться кинжалом  или  этой  шпагой.  Я  бы  не
рекомендовал вам применять пэвээс ни для нападения, ни для обороны.
   - Благодарю за консультацию, - сказал Рут, - и все-таки  заверните  мне
парочку.
   - Как вам будет угодно, - поклонился "странствующий рыцарь".
   - Вы, вероятно, не здешний? - спросил Рут, принимая покупки.
   - Нет. Впрочем, живу здесь давно. Я - испанец.  Мне  пришлось  покинуть
мою страну после революций...
   От сдачи Рут отказался, и "странствующий рыцарь" с  поклонами  проводил
его до самой двери.
   Когда Рут вышел на улицу,  полицейской  машины  уже  не  было  и  толпа
разошлась. Две девушки  в  белых  комбинезонах  мыли  швабрами  тротуар  и
витрину.
   Рут повернулся и пошел к "Парадизу",  помахивая  только  что  купленной
тростью.
   "Многого я все-таки  еще  не  знаю,  -  думал  он  по  дороге.  -  Вот,
оказывается, и в Испании произошла революция"...


   В "Парадизе" ждал сюрприз... Когда Рут вошел в свои апартаменты, По  на
обычном месте не оказалось. Робот стоял в глубине салона, растопырив руки,
и заслонял выход из кабинета. Услышав шаги,  он  оглянулся  и  отступил  в
сторону, освобождая путь Руту. Еще из салона Рут заметил, что  в  кабинете
кто-то есть.
   - Приказ выполнен, капитан Доррингтон, - прошепелявил Ио. - Он ждет.  Я
просил подождать и он ждет...
   Рут быстро прошел в кабинет. Навстречу с  дивана  сорвался  краснолицый
плотный человек. Костюм его был в беспорядке, галстук перекручен на спину,
левый лацкан куртки до половины  оторван.  Седые  волосы  незнакомца  были
взлохмачены, во взгляде - страх и негодование.
   - Надеюсь, капитан Доррингтон? - завопил он, близоруко щурясь, и в упор
уставился на Рута.
   Голос показался знакомым. Приглядевшись внимательнее, Рут узнал  своего
адвоката Гемфри Кокса.
   - Господин Кокс? - Рут все еще не мог поверить глазам. -  Что  все  это
означает? Что с вами? И где ваши очки?
   - Так это вы, - снова завопил адвокат.  -  Наконец-то!  Вы  еще  имеете
наглость спрашивать, что это означает?..  Где  мои  очки?  Вот  мои  очки,
милостивый государь. Вот что от них осталось! Полюбуйтесь. - Он выгреб  из
кармана и сунул под нос Руту горстку битого стекла и обломков оправы. - Вы
забыли, что вы не в космосе и не на Нептуне, где могли заниматься  всякими
безобразиями.
   - Вы хотели сказать, на Плутоне? - мягко поправил Рут.
   - Какое это имеет значение! Вы  ответите!  Вы...  Вы  приказали  вашему
роботу напасть  на  меня.  Я  не  хочу  иметь  с  вами  никакого  дела.  Я
отказываюсь вести ваши дела. Я официально извещаю вас об  этом.  На  столе
лежит мое письменное уведомление...
   - Успокойтесь, господин Кокс. Это  какие-то  недоразумение.  Объясните,
что произошло.
   - Бандитизм!  -  снова  крикнул  адвокат,  шаря  за  спиной  в  поисках
галстука.
   - Позвольте, я вам помогу, - предложил Рут, протягивая руку.
   - Не прикасайтесь ко мне! Вы гангстер, а не астронавт.
   - Да объясните, в чем дело?
   - Спрашивайте у вашего робота, которому приказали убить меня.
   - Какая ерунда, господин Кокс! Вы сами не верите в то, что говорите.  Я
не вижу на вас ни единой царапины, а стоимость очков и вашего  костюма  я,
разумеется, компенсирую.
   - Еще бы! Вы компенсируете и моральный ущерб, который причинили мне?
   - С удовольствием. Сколько вы желаете?
   - Ничего мне сейчас не надо. Только выпустите меня отсюда.
   - Но вас никто не держит.
   - Он! - прерывающимся голосом воскликнул адвокат, указывая на Но. -  Он
продержал меня здесь три часа, не давая выйти, не позволяя приблизиться  к
видеофонам. Вы не станете отрицать, что это сделано по вашему приказанию?
   - Действительно, я просил его передать моим  возможным  гостям  просьбу
подождать моего возвращения. Но я не предполагал...
   - О-хо-хо, просьбу! - снова взорвался адвокат, воздев руки к потолку. -
Ничего себе, просьба! Это покушение на неприкосновенность личности. Если я
подам на вас в суд...
   - Вы не станете подавать на меня  в  суд,  господин  Кокс,  -  спокойно
прервал Рут,  -  не  станете...  по  многим  причинам...  А  что  касается
неприкосновенности личности в нашей стране,  то  вчера  вечером  в  центре
города почти на моих глазах убили человека - женщину, а  сегодня,  полчаса
назад, выбросили другого человека из окна. Примерно с двадцатого  этажа...
И, кажется, никого это особенно не удивило...
   Адвокат испуганно покосился на  открытую  балконную  дверь  и  поспешно
отступил к противоположной стене кабинета.
   - Я сказал это не для  того,  чтобы  испугать  вас,  господин  Кокс,  -
продолжал Рут, - но  мне  показалось,  что  именно  с  неприкосновенностью
личности здесь не все благополучно... Поэтому - лучше без демагогии...  За
прискорбное недоразумение прошу  меня  извинить.  Я  совсем  не  ждал  вас
сегодня. Кроме того, рассчитывал вернуться много раньше.
   - Тем не менее я категорически отказываюсь от ведения ваших дел.
   - Он сказал это сразу, как вошел, - послышался  вдруг  шепелявый  голос
Ио.
   Рут обернулся. Красноватые глазки робота были устремлены  на  адвоката.
Их выражение не будило сомнений. Во взгляде Ио читалась ненависть.
   - О чем ты говоришь, Ио? - спросил Рут, отстраняя  робота  подальше  от
адвоката.
   - Он пришел сразу после вашего ухода, капитан  Доррингтон.  Он  сказал,
что но будет больше вести ваши дела. Просил сказать  это  вам.  Потом  дал
письмо и хотел идти. Я просил подождать. Он не хотел. Я еще просил. Он  не
хотел; кричал разные слова: некоторые я знаю - это плохие слова; другие  -
не знаю, но я их запомнил...
   - Где это письмо? - спросил Рут, обращаясь к адвокату.
   - У вашего робота что-то не  в  порядке  с  программой,  -  пробормотал
адвокат после довольно долгого молчания, - советую вам заменить его.
   - Где это письмо?
   - Письмо, которое я написал здесь? Оно на вашем столе...
   - Это то письмо, Ио? - спросил Рут, указывая на  конверт,  лежавший  на
письменном столе.
   - Нет, - отрезал робот. - То письмо он схватил, когда я не хотел, чтобы
он ушел...
   -  Где  первое  письмо,  господин  Кокс?  -  повторил  Рут  тоном,   не
предвещавшим ничего хорошего.
   - Уверяю, капитан, у вашего робота не в порядке тут, - адвокат повертел
пальцем у своего виска, - или в другом месте.  Сдайте  его  в  переплавку.
Иначе он натворит бед. Никакого другого письма не было, клянусь вам...
   Ио неспокойно шевельнулся.
   - Скажи, Ио! - кивнул Рут.
   - Он разорвал письмо и положил туда, -  Ио  указал  пальцем  на  правый
карман куртки адвоката.
   - Дайте то, что осталось, Кокс. - Рут протянул руку.  -  Ну,  живо!  Не
советую дальше разыгрывать комедию.
   Адвокат молча бросил на стол разорванный надвое конверт.
   - Интересно, сами вы это придумали или вас надоумил кто-то? - задумчиво
проговорил Рут, складывая  половинки  письма.  -  Нет-нет,  вы  можете  не
отвечать, - продолжал он, заметив, что адвокат испуганно отшатнулся. - Два
письма об одном и том же... Отказ в квадрате... В  этом  вы  отказываетесь
вести мои дела, ссылаясь на обстоятельства; во втором, которого я  еще  не
читал, конечно, мотивируете отказ покушением на  неприкосновенность  вашей
личности. Поздравляю вас, господин Кокс,  вы  вовремя  отключаетесь...  Не
позднее завтрашнего утра капитан Доррингтон появился бы в  вашем  офисе  с
целой кучей вопросов: о  неприкосновенности  личности  в  этой  прекрасной
стране, о Совете Равных,  об  остракизме,  которому  подвергают  человека,
только что вернувшегося на Землю после четвертьвекового отсутствия, и  еще
кое о чем...  И  вам  пришлось  бы  что-то  отвечать  вашему  клиенту.  Не
исключено даже, что упомянутый капитан Доррингтон попросил бы вас оформить
для него  выездную  визу  куда-нибудь  в  Австралию  или...  на  Канарские
острова. А теперь все просто: ваше дело сторона. Опасный  клиент  перестал
быть клиентом. Пусть сам выкручивается, как сумеет...
   - Не понимаю, о чем вы... - пробормотал адвокат, отирая рукавом пот  со
лба.
   - Конечно, конечно, - кивнул Рут, - это трудно понять... Я  тоже  понял
бы вас лишь при одном-единственном условии, что кто-то заставляет вас  так
поступить. Тогда я, несмотря на все сложности, которые возникают для  миля
в связи с  вашим  отказом,  продолжал  бы  считать  вас  более  или  менее
порядочным человеком и даже не вспомнил бы о деньгах, которые  платил  ним
все эти годы. Но если это  ваша  собственная  инициатива,  Кокс...  -  Рут
накачал головой.
   - Клянусь вам...
   - Не клянитесь... Я давно перестал  верить  клятвам.  Кому  вы  сможете
передать мои дела?
   - Кого вы... подберете... капитан.
   - Вероятно, бесполезно просить ваш офис указать мне надежного адвоката?
   - Да, сейчас... это было бы...  затруднительно...  Масса  дел...  Может
быть, позднее...
   - Я так и думал.
   - Могу я... идти?
   - Конечно. Ио, проводи господина Кокса.
   - Не надо! Я сам, я сам, я сам... - подслеповато щурясь, адвокат  пулей
вылетел в салон. Стук поспешно захлопнутой двери  заставил  Рута  невесело
рассмеяться.
   Теперь он остался совсем один, если, конечно, не считать Ио...


   Прошло три дня. Никто не тревожил Рута, но никто и не обращался к  нему
больше. Молчали экраны в кабинете. Портье внизу старался не замечать  его,
когда Рут проходил через холл.  Почты  тоже  не  было.  Казалось,  он  уже
перестал существовать для окружающих. Правда, иногда на улице он еще ловил
любопытные взгляды - чаще  это  были  взгляды  женщин,  -  но  стоило  ему
обратиться к кому-нибудь, и тотчас вырастала невидимая  стена:  лаконичные
уклончивые  ответы,  испуганные  глаза,  откровенное   желание   побыстрее
отделаться от него. Случалось, что ему вообще  не  отвечали:  взглянув  на
него, спрошенный отшатывался и торопливо  бежал  дальше.  В  "Парадизе"  в
своих роскошных апартаментах, оставаясь один, Рут  теперь  подолгу  изучал
свое собственное изображение в  зеркале.  Может  быть,  на  нем  уже  есть
какой-то знак?.. Знак близкого приобщения к большинству... Ведь  не  могли
же все, с кем он пытался заговаривать, знать его в лицо; знать, что  он  и
есть тот самый Рут Доррингтон...
   Но изображение в зеркале ничего не раскрывало. Знакомое сухощавое  лицо
с резковатыми чертами, высокий лоб,  пересеченный  чуть  заметным  шрамом,
внимательные спокойные глаза в сетке  тонких  морщин,  седина  на  висках,
сильно поредевшие, гладко зачесанные назад волосы. Нет,  он  не  носил  на
себе никакого  отличительного  знака.  Скорее,  наоборот,  выглядел  более
спокойным и уверенным, чем большинство  жителей  Роктауна,  вечно  куда-то
спешащих, озабоченных, нервных...
   Теперь его единственным собеседником был Ио. В их отношениях  появилось
что-то похожее на дружбу. Робот постоянно ждал его возвращения возле самой
двери,  старался  предупредить  каждое  желание,  угадывал,   когда   Руту
становилось особенно скверно, и  всегда  находил  способ  отвлечь  его  от
мрачных мыслей:
   А мрачные мысли возвращались все чаще. Визит в  Главный  штаб  полиции,
конечно, ни к чему не привел. С генералом  Руту  встретиться  не  удалось.
Майор, который принял его, был толст, косноязычен и глуп или  прикидывался
глупым. На все вопросы Рута он недоуменно пожимал плечами, твердил, что ни
о чем подобном не слышал... В городе много всякого сброда... Понемногу его
ликвидируют,  но  ряды  преступников   постоянно   пополняются.   "Мы   не
исключение, - повторял майор, пожимая плечами, - в некоторых  городах  еще
хуже"... История с письмом Совета Равных не произвела на  майора  никакого
впечатления. Он только спросил, не сохранилось ли у Рута  это  письмо,  и,
узнав, что оно исчезло, снова пожал плечами: "Вульгарная попытка  шантажа;
строго  говоря,  подобный  шантаж  сейчас  даже  не  квалифицируется   как
уголовное преступление.  Скорее  -  мелкое  хулиганство"...  Он,  конечно,
распорядится, чтобы начали расследование, если капитан Доррингтон на  этом
настаивает, но... Капитан Доррингтон не настаивал, и майор успокоился.  Об
убийстве студентки в сороковом  квартале  майор  не  слышал.  "Иногда  эти
сведения  поступают  в  штаб  с  опозданием",  -  заметил   он,   как   бы
оправдываясь.  Только  один  раз  на  протяжении  всего  разговора   майор
встрепенулся и проявил подобие интереса  к  словам  Рута.  Это  произошло,
когда Рут упомянул о пропаже пистолета, взятого им с "Метеора".
   "Урановые пули, - майор задумался. -  Скверно,  если  эта  "спринцовка"
попадет не в те руки... Пожалуй, мы  расследуем  это.  Капитан  никого  не
подозревает?"
   Нет, Рут никого  не  подозревал.  Майор  черкнул  что-то  на  одной  из
карточек, лежавших у него на столе, и  снова  сделался  сонно-равнодушным.
Услышав, что Рут хотел бы приобрести  другой  пистолет,  майор  благодушно
кивнул. Он распорядится,  чтобы  подготовили  соответствующее  разрешение;
формальности обычно занимают неделю, но для капитана  Доррингтона  сделают
исключение. Капитан может  зайти  за  разрешением  дней  через  пять.  Рут
вежливо поблагодарил; в его распоряжении оставалось  именно  пять  дней...
Половина срока, предоставленного ему Советом Равных, уже минула.
   Беседа в полиции убедила Рута лишь в одном  -  в  действительности  все
обстояло совершенно иначе, чем  пытался  представить  майор.  Единственным
реальным достижением явилось лишь  обещание  майора  распорядиться,  чтобы
Руту вернули права вождения винтокрыла. Как выяснилось на следующий  день,
это обещание майор выполнил.
   Рут побывал еще раз и в Управлении космическими полетами.  Однако  офис
знакомого вице-директора на четвертом этаже оказался  закрытым:  полковник
отбыл в служебную командировку... Подниматься в верхние этажи Рут не стал.
   Большую часть дня, а иногда и вечерами Рут бесцельно бродил  по  улицам
Роктауна. Впрочем, не совсем бесцельно... Он рассчитывал,  что  кто-нибудь
из банды Совета Равных зацепит  его  на  улице,  как  тогда  утром,  после
получения первого письма. Без сомнения, за ним следили, и Руту важно  было
подметить - кто. Если бы удалось задержать этого человека, можно  было  бы
попробовать  еще  раз  обратиться  в  полицию  или...  Во  всяком  случае,
появилась бы хоть какая-то нить. Небрежно поигрывая тростью, Рут  шагал  и
шагал по незнакомым улицам,  иногда  выпивал  чашечку  кофе  где-нибудь  в
маленькой кофейной на углу, спускался в погребки и пивные  бары.  За  кофе
или за кружкой пива он бросал внимательные быстрые  взгляды  по  сторонам.
Нет, ничего подозрительного он не замечал. Люди вокруг были заняты  своими
делами и заботами. Никто не следил за ним, либо  преследователи  сменялись
так часто, что Рут не успевал их разгадать.  Теперь  он  уже  хорошо  знал
ближайшие  окрестности  "Парадиза",  и  постепенно  его   пешие   маршруты
становились все более дальними. Несколько раз за эти дни он стал невольным
свидетелем гибели людей на улицах Роктауна. Машина, неожиданно вырвавшаяся
на тротуар, придавила кого-то к стене и стремительно  умчалась.  Никто  не
пытался ее преследовать... Полиция явилась через  несколько  минут  только
затем, чтобы забрать тело.  Женщина  выбросилась  из  окна  небоскреба  (а
может, и ее выбросили?..). Люди внизу на тротуаре увидели, как  она  летит
вниз  головой,  и  поспешно  расступились.   Рут   услышал   удар,   треск
раскалывающихся костей. Подходить туда  он  не  стал...  Кто-то  был  убит
ножом, как Кари, прямо  в  толпе  на  перекрестке  двух  оживленных  улиц.
Убийцу,  вероятно,  видели,  но  никто  не  пробовал  задержать.  Все  это
выглядело так, словно  человеческая  жизнь  в  Роктауне  ровно  ничего  не
стоила, а убийство не считалось преступлением...  Рут  решил  заглянуть  в
местные газеты - их издавалось множество. Ни в одной он не нашел сообщений
о  происшествиях  такого  рода.  Реклама  развлечений,   фельетоны,   чаще
порнографического содержания, немного зарубежной  хроники,  цветные  фото,
карикатуры, множество цветных комиксов с продолжением... На  предпоследних
полосах попадались объявления в  траурных  рамках,  но  это  были  обычные
сообщения о смерти без указания  ее  причин  или  с  коротким  упоминанием
"после непродолжительной  тяжелой  болезни".  Возраст  умерших  обычно  не
указывался.
   Поздно вечером в конце шестого дня - он теперь почти непроизвольно  вел
счет времени от момента получения первого письма  Совета  Равных  -  после
долгой пешей прогулки по улицам и площадям Роктауна Рут возвращался в свой
"Парадиз".  Путь  его  вел  через  небольшой,  плохо   освещенный   сквер,
расположенный на одной из сравнительно тихих площадей невдалеке от центра.
Приближаясь к скверу. Рут обратил внимание, что  редкие  прохожие  обходят
сквер стороной, держась поближе к ярко  освещенным  витринам  магазинов  и
кафе. Путь через сквер был для Рута самым коротким, и он, не  задумываясь,
углубился в сумрак деревьев, сквозь листву которых лишь местами пробивался
свет реклам и уличных светильников. В сквере никого не было, белели пустые
скамейки и бесформенные глыбы каких-то скульптур.
   Рут шел не торопясь, погруженный в свои мысли. Он думал о Кари, пытался
представить ее живой и не мог...  Облик  живой  Кари  постоянно  заслоняла
другая Кари - без движения лежащая на асфальте.
   Вдруг какая-то темная фигура вывернулась из боковой дорожки  и  замерла
без движения при виде Рута. Луч света, пробившийся сквозь листву, упал  на
лицо незнакомца. Широкая рыхлая физиономия без бровей, темные очки  -  Рут
сразу узнал парня, который в первый день предлагал ему яд и,  по-видимому,
вытащил из кармана то письмо...
   - Ага, это ты, - спокойно сказал Рут.
   Он сделал шаг вперед и тоже попал в полосу света.
   - Капитан... Доррингтон! - ахнул парень.
   По его изумлению и испугу Рут понял, что встреча была случайной.
   - Поговорим? - предложил Рут.
   Вместо ответа парень быстро отступил, очевидно,  готовясь  удрать.  Рут
успел поймать его за рукав. В правой руне парня что-то сверкнуло,  но  Рут
опередил... Короткий сильный удар в челюсть и еще один - слева в солнечное
сплетение. Сложившись  вдвое,  парень  без  звука  рухнул  к  ногам  Рута.
Пружинный нож звякнул о металлическое  ограждение  газона.  Рут  нагнулся,
поднял нож, закрыл лезвие  и  опустил  нож  в  карман.  Парень  лежал  без
движения лицом вниз. Темные очки отлетели в сторону. Рут приподнял  голову
за сальные волосы. Глаза парня открылись. Бессмысленное  выражение  в  них
постепенно исчезало, уступая место животному страху и боли.
   - Ничего, - сказал Рут. - Поговорим.
   Он легко поднял пленника за воротник  и  толкнул  к  ближайшей  скамье.
Парень со стоном рухнул на нее.
   - Говори, - приказал Рут. - Живо! Даю три секунды. Или  "приобщу"  тебя
более ловко, чем это делаешь ты. Раз, два...
   Короткий взмах трости - и перед глазами  пленника  сверкнуло  синеватое
жало рапиры.
   - Не моя вина, капитан, клянусь,  -  хрипло  зашептал  парень,  пытаясь
отодвинуться от  острия,  приставленного  к  горлу.  -  Клянусь,  это  они
приказали убрать девчонку... Я не мог иначе... Пощадите... Капитан...
   В расширенных глазах Рута он прочитал что-то, что лишило его  последней
надежды.
   - А-а! - пронзительно закричал он, стараясь поймать  руками  лезвие.  -
А-а!..
   Крик прервался так же  резко,  как  и  возник.  Рут  отер  лоб  тыльной
стороной  ладони,  потом  брезгливо   вытер   рапиру   о   пиджак   парня,
прикорнувшего к спинке скамьи. Казалось, он  дремлет...  Рут  огляделся...
Вокруг по-прежнему никого не  было.  Крик  в  сквере  не  привлек  ничьего
внимания. Рут прерывисто вздохнул, сложил трость и неторопливо зашагал  по
дорожке. Когда через несколько минут он вышел из сквера на улицу, никто из
немногочисленных прохожих даже не оглянулся на него.


   "Случайность? - думал Рут,  подходя  к  дверям  своих  апартаментов.  -
По-видимому, да... Ни один из нас не ждал этой встречи...  Хотя,  впрочем,
его-то я искал... Но не там - не  в  этом  сквере...  А  он,  ошеломленный
встречей и ударом, ни секунды не сомневался, что  вопрос  касается  самого
главного - смерти Кари... Какое  совпадение!  Нет,  в  этом  нагромождении
случайностей я не мог, не имел права поступить иначе. Он потом, сообразив,
от всего отказался бы... Я должен был поступить так,  как  поступил,  хотя
гам и разорвал ухваченную нить. Банда, конечно, догадается, в чем дело, но
не сразу... А если его раньше подберет полиция, то, пожалуй,  и  не  очень
скоро... Как бы там ни было, первый ход сделан.  Что  же  дальше,  капитан
Доррингтон?"
   Дверь отворил Ио, по-видимому, узнавший его шаги.
   - Привет, - сказал Рут, - что нового?
   - Звонили из полиции.
   - Когда?
   - Пять минут назад.
   Первая мысль была, что в полиции уже все знают... Впрочем, он тотчас же
отбросил ее. Если за ним следили, то арестовали бы на улице,  вблизи  того
места... Здесь другое...
   - Что сказали? - спросил Рут.
   - Просили капитана Доррингтона связаться с ними.
   - Соедини.
   Пока Ио  копался  возле  видеоэкранов,  Рут  мысленно  окинул  взглядом
события последних дней. Может быть,  это  тот  майор  из  Главного  штаба?
Оказалось - что комиссар сорокового участка. Когда он появился на  экране,
сомнения Рута окончательно рассеялись.  Сквер  находился  в  другой  части
города и к сороковому участку не мог иметь отношения.
   После обычных приветствий комиссар сказал:
   - Вы просили сообщить о результатах следствия, капитан. Девушку убил ее
любовник. Причина - ревность.
   - Арестовали его? - поинтересовался Рут.
   Комиссар замялся:
   - Еще нет... Ему удалось скрыться. Мы объявили розыск.
   - Кто такой?
   - Тоже студент. Они учились вместе.
   - Все ясно, - сказал Рут. - Благодарю вас, комиссар.
   - Не стоит благодарности. Когда думаете ехать?
   - Через несколько дней.
   - Позволю себе рекомендовать Лонг-Найс на западном берегу. Самые лучшие
пляжи, самые красивые женщины. Разумеется, дороговато,  но  для  вас  это,
по-видимому, не имеет значения...
   - Что ж, подумаю, - сказал Рут.
   - Приятного путешествия, капитан.
   - Счастливо оставаться, комиссар.
   Когда  изображение  исчезло,  Рут  задумчиво  потер   лоб.   Зачем   им
понадобилась эта ложь? Хотят выяснить его намерения? И все-таки в  чем  же
суть главного? Почему он вдруг оказался лишним?..
   Рут позвал Ио, и робот тотчас появился в дверях кабинета.
   - Ио, завтра утром надо заказать билеты в Европу на ближайший авион.
   - Сколько?
   - Два: для меня и для тебя.
   - Маршрут?
   - Париж или Рим, а потом посмотрим.
   - Будет сделано, капитан.
   "После того,  что  произошло  сегодня,  -  думал  Рут,  -  бессмысленно
продолжать оставаться в Роктауне. Полиция в мои отношения с Советом Равных
вмешиваться не хочет.  И  я  сам  перерезал  единственную  реальную  пить,
которая могла бы вывести меня на  руководителя  ганга.  Значит...  Значит,
пришло время выполнить обещание, данное Кари. Если, конечно, Совет  Равных
не помешает... Остается еще четыре дня... Как это все-таки  плохо,  что  я
совсем один. Даже адвокат отказался от меня; адвокат, который мог  столько
на мне заработать".
   Утром, едва Рут открыл глаза, Ио появился в спальне.
   - Билеты заказаны, капитан Доррингтон.
   - Превосходно, Ио, когда и куда мы летим?
   - Рейс на Париж поздно вечером, рейс на Рим  -  ночью.  Моста  и  номер
рейса сообщат в полдень.
   - А сейчас они не могли сказать?
   - Нет, рейсы в Европу через Роктаун транзитные.
   - Ну что ж, подождем  до  полудня.  А  как  мы  доберемся  в  авиапорт?
Кажется, это довольно далеко от города?
   - Двести километров. Можно  взять  винтокрыл.  Внизу  сказали:  капитан
Доррингтон, если хочет, может вести винтокрыл сам.
   - Превосходно, Ио, ты великолепно справился с задачей. Есть  что-нибудь
еще?
   - Да, письмо.
   - Давай скорее.
   Это был опять большой конверт из темного шелковистого  пластика.  Совет
Равных делал очередной ход. Рут, не торопясь, вскрыл конверт  и  развернул
полоску темной ткани.
   "Руту Доррингтону - бывшему космическому пилоту первого класса.  -  Рут
усмехнулся: "Бывшему" - он уже "бывший";  неплохое  начало.  -  Нам  стало
известно о покупках,  сделанных  вами  третьего  дня  в  оружейном  отделе
универсального магазина "Все для всех". Мы расцениваем этот  ваш  шаг  как
молчаливое  согласие  с  нашим  требованием  и   надеемся,   что   никакие
обстоятельства не помешают  вам  выполнить  вашу  обязанность  не  позднее
полночи указанного нами срока.  Напоминаем,  что  до  конца  его  остается
неполных четыре дня". Подпись прежняя - ползущая змея.
   "Записку надо сохранить во что  бы  то  ни  стало",  -  решил  Рут.  Он
поднялся с постели и прежде всего спрятал полоску темной ткани в секретное
отделение бумажника. Потом позвал Ио.
   - Это письмо, - Рут  взял  со  стола  большой  темный  конверт,  -  без
ответного адреса. Ты не знаешь, кто может присылать  письма  вот  в  таких
конвертах?
   - Письма без обратного адреса присылает  крематорий,  -  без  колебании
ответил Ио.
   - Крематорий?! - Руту показалось, что он ослышался.
   - Это такой концерн, где людей переделывают в серый порошок, - объяснил
робот. - Из порошка потом изготавливают другие  полезные  вещи:  удобрения
для садов, разные вещества, много разных веществ...
   - Ты имеешь в виду настоящих умерших людей?
   - Умерших и некондиционных: с  отклонением  от  нормы,  с  неправильной
программой, отслуживших свой срок - разные устаревшие экземпляры,  которые
трудно  использовать  и  нельзя  отремонтировать.  Роботов,  негодных  для
капитального ремонта, отправляют в переплавку, а людей - в крематорий. Это
почти одно и то же.
   - Почти, - согласился  Рут.  -  Так  ты  думаешь,  что  это  письмо  из
крематория?
   - Обязан напомнить, что роботы моей системы не могут...
   - Опять забыл, - спохватился Рут. - Извини меня, Ио.  Я  спрошу  иначе:
какие признаки указывают, что это письмо отправлено из крематория?
   Ио внимательно обследовал конверт:
   - Таких признаков нет, капитан Доррингтон.
   - Но ты  мне  только  что  сказал,  что  письма  в  подобных  конвертах
присылает крематорий.
   - Позвольте повторить, капитан, как  я  сказал:  письма  без  обратного
адреса присылает крематорий.
   - И если на этом письме нет обратного адреса, значит...  -  Рут  сделал
долгую паузу. - Что это значит, Ио?
   - Значит, - медленно начал Ио, и его красноватые  глазки  замерцали,  -
значит... это письмо могло быть послано  из  крематория...  Да,  могло.  А
могло быть послано из другого офиса.
   Ио, не мигая, уставился на своего патрона, и Руту  показалось,  что  во
взгляде робота он уловил легкую иронию.
   - Тебя не поймаешь, Ио, -  Рут  покачал  головой,  -  у  тебя  железная
логика.
   - Не железная, - возразил робот, -  на  транзисторах.  Двадцать  четыре
тысячи восемьсот сорок шесть транзисторов.
   - Неплохо, - прищурился Рут, - ты должен стоить дороже любого человека.
   - А сколько стоит человек? - поинтересовался Ио.
   - Как тебе сказать... По-разному. Иногда очень немного, но случается  и
обратное...
   - При сравнениях следует оперировать средними цифрами,  -  назидательно
заметил Ио.
   - И снова ты прав, - согласился Рут, - но, боюсь, что  по  отношению  к
человечеству и даже  к  одному  человеку  метод  средних  цифр  не  совсем
подходит. Личность трудно вычислить. Каждый человек -  бесконечность.  Как
ее выразишь средними цифрами? Ты знаешь, что такое бесконечность, Ио?
   - Конечно. То, что не имеет конца.  Например,  время.  С  точки  зрения
времени, человек конечен. Его время ограничено: от рождения до крематория.
   - У одного человека - да, но у всего человечества - нет. И, кроме того,
человека нельзя рассматривать только с точки зрения продолжительности  его
жизни. Бесконечность в нем самом, в его внутреннем содержании.
   - Внутреннее содержание тоже конечно, -  возразил  робот.  -  Девяносто
шесть  процентов  воды,  немного  углерода,  железа,   кальция,   фосфора,
остальное бактерии;  в  виде  исключения  -  несколько  граммов  золота  и
отдельные транзисторы для обострения восприятия окружающей среды.
   - Ты хочешь сказать, что сам устроен сложнее?
   - Не утверждаю этого. Человека тоже сделали не сразу.
   - Бесспорно... И я полагаю, - очень серьезно  добавил  Рут,  -  что  на
изготовление человека пришлось затратить времени немного  больше,  чем  на
изготовление любого робота. Даже робота системы "S"...
   Отношение Ио к роботам системы "S", по-видимому, было  сложным.  Глазки
его померкли, и он ничего  не  ответил.  Рут  почувствовал,  что  допустил
бестактность. Ему захотелось нейтрализовать  отрицательные  эмоции  своего
верного помощника.
   - Роботы системы "S", - сказал Рут, - при  всей  их  универсальности  и
сложности  конструкции  обладают  одним  существенным  недостатком  -  они
слишком напоминают людей...
   Ио  промолчал.  Возможно,  он  не  считал  это  качество  роботов   "S"
недостатком.
   - Напоминают людей в их наиболее  отрицательных  свойствах,  -  пояснил
Рут. - Это, конечно, особенность их программы. Мне  лично  гораздо  больше
нравится программа роботов твоей системы,  Ио.  Это  прекрасная,  надежная
программа, на которую почти всегда можно положиться.
   - Всегда! - поправил Ио, и глазки его снова замерцали.
   Рут вспомнил о предохранителе, вмонтированном у Ио на месте сердца,  но
спорить не стал.
   - И еще мне нравится  способность  роботов  твоей  системы  к  быстрому
самосовершенствованию, Ио, - продолжал Рут. - За те несколько дней, что мы
находимся вместе, ты  сделал  заметный  шаг  вперед:  ты  более  правильно
говоришь, почти не шепелявишь, твой словарный запас непрерывно  растет,  и
мне даже кажется, что круг твоих интересов постепенно расширяется...
   - Благодарю вас, капитан Доррингтон, - очень серьезно сказал Ио, -  все
это - результат общения с вами.
   - Каким образом?
   - У роботов моей системы есть особое реле.
   - Реле самосовершенствования?
   - Да.
   - Интересно! На каком же принципе основано его действие?
   - Принцип прямого копирования, - отчеканил Ио, и Руту снова показалось,
что он уловил в красноватых глазках робота оттенок иронии.


   После завтрака Рут спустился в холл и, выходя  из  лифта,  нос  к  носу
столкнулся с корреспондентом, который брал у него одно из  интервью.  Этот
корреспондент - маленький, рыжий и отвратительно назойливый - затаился,  и
Рут мгновенно узнал его. Корреспондент тоже, конечно, узнал  капитана,  но
на этот раз попытался избежать встречи. Испуганно скосив глаза, он шмыгнул
в лифт, сделав вид, что очень торопится. Однако Рут поймал его за рукав  и
успел вытащить из лифта, прежде чем двери задвинулись.
   -  Ах,  это  вы,   капитан   Доррингтон,   -   растерянно   пробормотал
корреспондент, стараясь не глядеть на Рута. - Очень рад, но,  простите,  я
страшно занят. У меня встреча с...
   - Успеете, - сказал Рут, беря его под руку.  -  У  меня  есть  для  вас
кое-что... интересное. Пожалуй, даже... сенсационное. Не пройти ли  нам  в
бар?
   - Когда-нибудь в другой раз,  капитан.  Ей-богу,  я  тороплюсь.  Я  вам
позвоню попозже...
   Он сделал попытку освободиться, но Рут не выпустил его локтя.
   - Вас не интересует сенсация?
   При слове сенсация корреспондент искоса глянул на Рута:
   - Какая еще сенсация,  капитан...  Если  что-нибудь  об  экспедиции  на
Плутон...
   - Нет. Отойдемте в сторону, я вам расскажу.
   Не выпуская локтя корреспондента, Рут отвел своего пленника  в  дальний
угол холла и усадил в кресло.
   - Выпьете что-нибудь? -  Рут  кивнул  на  стойку  бара,  возле  которой
застыли наготове роботы-официанты.
   - Нет,  благодарю.  Скорее  говорите,  в  чем  дело,  капитан.  У  меня
действительно мало времени.
   - При нашей первой встрече вы были более  разговорчивы,  любознательны,
даже назойливы.
   Корреспондент настороженно огляделся по сторонам:
   - Что делать, капитан. В наше время все быстро меняется. Несколько дней
назад вы сами были сенсацией. А сейчас...
   - Сейчас?..
   - Сейчас я догоняю следующую сенсацию.
   - Можно узнать, какую именно?
   - О, с той, вашей, она не может идти ни в какое сравнение...
   - Значит, сегодняшняя встреча со мной -  удача  для  вас.  Материал  на
первую полосу, как говорили в мое время. Хотите получить его?
   - Смотря что это такое.
   - Преступление века!
   - Э-э, этим сейчас не удивишь публику. Простите, я должен...
   - Не отпущу, пока вы не выпьете со мной... Эй там, - Рут махнул рукой в
сторону бара, - два крепких коктейля  для  меня  и  моего  друга...  -  он
вопросительно глянул на собеседника.
   - Меня зовут Бедж, -  пробормотал  корреспондент,  беспокойно  ерзая  в
кресле.
   - Для моего друга  Беджа.  Быстро!..  -  Рут  повернул  свое  кресло  я
придвинул его вплотную напротив кресла корреспондента,  отрезав  тому  все
пути для бегства. Бедж понял это и, видимо, смирился. Он довольно спокойно
взял бокал с коктейлем, принесенный роботом-официантом, откинулся в кресле
и, сделав несколько глотков, вопросительно уставился на Рута.
   - В Роктауне есть один ганг... - начал Рут.
   - В Роктауне множество гангов, - поправил Бедж, отхлебывая коктейль.
   -  Я  имею  в  виду  ганг,  который  называет  себя...  -  Рут   сделал
многозначительную паузу, - Высшим Советом Равных...
   Бедж поперхнулся коктейлем и выплеснул часть содержимого бокала на свои
светлые брюки.
   - Бросьте эти шутки, капитан,  -  пробормотал  он  в  промежутке  между
приступами кашля.
   - А я не шучу, - возразил Рут. - Вы что, никогда  не  слыхали  о  такой
организации?
   - Не слышал и не хочу слушать, пустите меня, - он попытался встать,  но
Рут не позволил. - Это  дурацкая  болтовня,  капитан.  И  не  советую  вам
начинать с кем-либо разговор на эту тему. Ей-богу, не советую...
   - Но почему, Бедж?
   - Все это  чушь;  ничего  такого  нет,  -  он  испуганно  оглянулся  по
сторонам.  -  Кто-то  распускает  дурацкие  слухи...  За  это  преследуют,
капитан.
   - Кто преследует?
   - Власти... полиция...
   - А почему вы так испугались?
   - Я не испугался...
   - Испугались, Бедж. Допивайте ваш  коктейль!  Допивайте  и  идите...  Я
думал, вы честный журналист. Хотел дать вам в руки... сенсацию... А вы или
притворяетесь, или ведете себя, как страус... Не знаю, сохранились еще эти
птицы на Земле?
   - Страусы?.. Кажется... В зоологических музеях...
   - Раньше они жили на воле в степях и в  пустынях.  Охотники  их  быстро
истребили, потому что страусы были глупы: при опасности прятали  голову  в
песок... Как вы сейчас, Бедж. Вы и  большинство  ваших  соотечественников.
Вас убивают среди бела дня, а вы делаете вид,  что  ничего  не  происходит
и... ждете своей очереди.
   - В больших  городах  преступность  всегда  была  высока...  Просто  вы
отвыкли, капитан, за те годы, что провели на Плутоне.
   - Возможно. Я действительно отвык от многого. Но сейчас я говорю  не  о
той преступности, с которой обязана бороться, и в меру своих сил  вероятно
борется, полиция. Я говорю о том, что незримо висит тут над всеми вами.  Я
еще не понял, что это такое, но ведь вы-то, кто прожил  тут  целую  жизнь,
должны знать... Что-то - перед чем бессильна полиция, официальные  власти,
может быть, даже само правительство. Если не хотите  воспользоваться  моим
материалом, если боитесь, объясните мне, по крайней мере, что это такое.
   - Не знаю, о чем вы говорите, клянусь вам.
   - Лжете, Бедж. Лжете, потому что струсили. Я-то вижу. Вы тут почти  все
стали трусами. Намекните, по крайней мере,  где  найти  смелого  человека,
смелого и честного, который мог бы мне объяснить.
   - Что объяснить, капитан?
   - То, что здесь происходит. Ну хотя бы - что такое Высший Совет Равных.
   - Т-с, - Бедж снова оглянулся. - Я же предупреждал... О некоторых вещах
нельзя говорить и писать, чтобы... не возбуждать... паники. Ничего  такого
нет, уверяло вас... Какие-то дурацкие  слухи.  Кто-то  пробовал  пугать...
Если хотите, это особый  вид  мистификации...  Чтобы  не  возник  массовый
психоз, об этом не разрешают говорить.
   - Значит, вы не верите, что такая организация существует? И  не  только
существует; она сильна и от нее, может быть, зависит многое, очень  многое
и в этом городе, и в целой стране?
   - Я... н-нет.
   - И никогда не слышали о ее делах ничего конкретного?
   - Ну, вам могу сказать... Слышал кое-что... Наверно, все слышали...  Но
ведь это слухи, только слухи, ничего больше... Вот, чтобы их прекратить...
   - А чтобы жертвами этой организации были конкретные живые люди?..
   - Только слухи, капитан... Когда кого-то убивают в  таком  городе,  как
Роктаун, убийце выгоднее сослаться  на  некую  мистическую  организацию  и
отвести вину от себя...  Знаю  как  журналист,  документально  подтвердить
существование подобной организации никогда не удавалось.
   - А такие попытки были?
   - Были... Вероятно, были... Раньше;  до  того  как  запретили  об  этом
говорить, писать.
   - Неужели вы не слышали, что некая  организация  осуждает  без  всякого
повода людей сначала на остракизм и забвение, а потом на смерть?
   - Слухи разные... циркулировали... Раньше... Но только  слухи.  Ничего,
кроме слухов.
   - Ничего, кроме слухов!  Не  могу  поверить,  будто  вы,  корреспондент
публичных средств  информации,  никогда  не  видели  хотя  бы  документов,
рассылаемых от имени этой организации.
   - Документов?
   - Ну писем, записок?
   - Никогда, - в голосе Беджа прозвучала такая твердость  и  уверенность,
что Рут внимательно посмотрел на своего собеседника. - Не  верите  мне?  -
Бедж в первый раз взглянул прямо в глаза Рута.
   - Не знаю, - задумчиво сказал Рут. - Сейчас уже не знаю... До этого  не
верил... Но если действительно не видели, хотите посмотреть?
   - Что именно?
   - Письмо Совета Равных.
   В глазах Беджа мелькнуло какое-то  странное  выражение:  смесь  страха,
сомнения,  подозрительности,  острого  любопытства   -   профессионального
любопытства журналиста.
   - У вас это с собой? - тихо спросил он и опять быстро оглянулся.
   - Да.
   - Действительно, похоже на сенсацию, - прошептал Бедж. - Покажите-ка...
   - Вот, - сказал Рут, открывая бумажник. - Вот, - повторил он,  запуская
палец в секретное отделение. - Сейчас...
   Бедж напряженно ждал, вытянув шею. На лице Рута  появилось  недоумение.
Палец нащупывал лишь эластичную поверхность кожи. Он заглянул в  бумажник.
В секретном отделении бумажника ничего не было.
   - Не понимаю... -  начал  Рут,  выворачивая  наизнанку  бумажник.  -  Я
положил это сюда, и никто не мог...
   - Зато я все понял, - кивнул Бедж, вставая. - У тех,  кто  возвращается
оттуда, - он указал  пальцем  вверх,  -  это  бывает,  капитан...  Советую
обратиться к психиатру... Ну, я побежал... Спасибо за коктейль.
   Бедж уже давно  исчез  в  лифте,  а  Рут  все  еще  сидел  с  раскрытым
бумажником на коленях.
   Может, он действительно заболевает?.. Галлюцинации?.. Он слышал об этом
от старых пилотов... Но там было другое... Что же -  явь,  а  что  -  игра
расстроенного воображения в событиях последних дней? Кари  -  существовала
ли она?..
   Воспоминание о Кари пронзило такой  болью,  что  он  со  стоном  закрыл
глаза.
   Нет-нет, он мог бы секунда за секундой восстановить в памяти  весь  тот
день от первой встречи в толпе до момента, когда он высадил  ее  на  крыше
госпиталя.  Тепло  ее  тела,  прикосновение  нежных  рук,  запах  волос  -
удивительно свежий и чуть горьковатый,  ее  губы...  И  та,  другая  Кари,
распростертая  на  грязном  асфальте...  О  нет...  Если   он   и   сойдет
когда-нибудь с ума, то только от этих воспоминаний... А сейчас...
   Все надо принимать так, как оно есть... Все  это  было,  а  исчезнувшее
письмо - еще один загадочный эпизод непонятной петли,  которая  постепенно
стягивается вокруг него... За годы, проведенные на  Плутоне,  он  научился
предугадывать неведомую опасность. Вот и сейчас - ошибки быть не может...
   Ну что ж, там,  в  безмерной  дали  пространства,  он  в  такие  минуты
полагался лишь на себя, на свою интуицию, свои нервы, свои силы. Теперь он
поступит так же... Помощи ему, по-видимому, ждать неоткуда. Значит...  Бес
зависит только от него. А ставкой в этом последнем испытании, как  и  там,
будет лишь жизнь. Здесь даже легче... Там его гибель  ставила  под  угрозу
судьбу всей экспедиции. А здесь - Рут усмехнулся, - он теперь ни  за  кого
не ответствен... Вот только Рэгги?.. Но может, и ее уже давно  нет...  Его
же собственная жизнь... Рут на  мгновение  вообразил  пустоту  космических
далей, пронизанных лишь холодным блеском бесконечно далеких звезд, и снова
усмехнулся горько и примиренно.
   Потом он  встал,  сложил  бумажник,  опустил  его  в  карман  куртки  и
неторопливо вышел из прохладного  холла  в  горячий  зной  забытой  людьми
улицы.


   В полдень Рут возвратился в "Парадиз". Ио ждал его на обычном  месте  у
дверей.
   - Какие новости? - спросил Рут, проходя в кабинет.
   - Оставлены места на парижский рейс.  Вылет  из  аэропорта  Роктауна  в
двадцать два ноль-ноль. Необходимо быть в аэропорту на полчаса раньше.
   - Значит, летим, Ио. Готовь багаж. Кстати, ты не  узнавал:  это  прямой
рейс?
   - Есть одна посадка в Джонстауне.
   - Так... - Рут задумался. Значит, еще одна посадка в этой милой стране.
Если Совет Равных захочет помешать, это  можно  без  труда  устроить  и  в
сутолоке Джонстауна  -  одного  из  самых  больших  аэропортов  планеты...
Значит, его приключения еще не кончатся со стартом в Роктауне,  даже  если
они позволят ему вылететь отсюда. Что ж, остается вооружиться терпением  и
ждать.
   На всякий случай Рут обыскал кабинет. Письма, конечно, нигде  не  было,
да Рут и не надеялся найти его; он отлично  помнил,  что  положил  полоску
темной ткани в бумажник и с бумажником  не  расставался...  Однако  осмотр
кабинета напомнил ему о конверте. Конверта, который Рут оставил на  столе,
тоже нигде не было видно. Рут позвал Ио.
   - Большой темный конверт? - Ио вопросительно уставился  на  патрона.  -
Разве капитан не взял его с собой?
   - Я взял только письмо. Конверт остался на столе.
   - Конверт на столе не лежал, - возразил Ио.
   - Ты убирал здесь?
   - Да. Конверт не лежал.
   - Значит, ты не выбросил его в мусоропровод?
   - Как можно выбросить то, чего не было?  -  в  тоне  робота  прозвучало
удивление.
   Руту снова пришла в голову мысль, что Ио дурачит  его.  А,  впрочем,  с
какой целью? Ведь речь шла о пустом конверте...
   Ио продолжал стоять в дверях; его неподвижный  взгляд  был  приковав  к
лицу Рута.
   - Извини, Ио, - усмехнулся Рут, - вероятно, я сам  куда-нибудь  засунул
этот проклятый конверт.
   - А какова вероятность? - поинтересовался Ио.
   Рут пожал плечами:
   - Скорее всего, не очень большая.
   Ио повернулся и медленно вышел из кабинета. Руту показалось, что  робот
чем-то озабочен.


   До аэропорта они добрались без приключений.  Рут  решил  не  испытывать
судьбу без крайней  необходимости...  Винтокрыл  вел  пилот  "Парадиза"  -
кажется, робот системы "S". Рут и Ио летели в качестве  пассажиров.  Пилот
оказался на редкость молчаливым. За весь полет он не  произнес  ни  слова.
Только посадив винтокрыл на крыше здания аэропорта, пилот, не взглянув  на
Рута, бросил:
   - Все. Прощайте, уважаемый господин Доррингтон.
   - До свидания, - медленно произнес Рут, вылезая из кабины винтокрыла. -
До свидания... Ведь мы еще можем встретиться, не так ли?
   Пилот не ответил.
   Не успели Рут и Ио сделать несколько шагов, как серебристая  прозрачная
стрекоза взмыла в воздух и растворилась в темном небе.
   Сутолока  аэропорта,  одного  из  крупнейших  на  континенте,   вначале
ошеломила Рута. Потоки людей текли  по  всем  направлениям,  спускались  и
поднимались вместе с бесшумно ползущими лентами  пандусов  и  эскалаторов.
Люди заполняли огромные залы, теснились у выходов и сверкающих металлом  и
хрусталем  баров.  Шорох  тысяч  шагов  и  приглушенных  голосов,  громкие
объявления об отправке и прибытии очередных авионов  и  межконтинентальных
ракетных лайнеров, рокот мощных моторов,  плывущий  от  посадочных  полос,
музыка,  доносящаяся  с  видеоэкранов,  вспышки  и  переливы  разноцветных
неоновых реклам - все это сливалось в грандиозную светозвуковую  симфонию,
в скрытом ритме которой Рут вдруг явственно ощутил угрозу.  Да,  опасность
была где-то совсем близко, он теперь твердо знал это. Пробираясь вслед  за
Ио в сутолоке переходов и холлов,  Рут,  напряженный  до  предела,  бросал
быстрые взгляды по сторонам. Но люди,  которых  он  миновал,  были  заняты
своими делами и своими мыслями. Никто ио обращал на него внимания...
   Ио  вскоре  разыскал   стойку   регистрации   парижского   рейса.   Все
формальности заняли несколько секунд, и минуту спустя Рут и Ио оказались в
небольшом салоне со стеклянными стенами. Посредине стояли большие  вазы  с
красивыми яркими цветами,  а  вдоль  стен  -  низкие  кресла,  оправленные
темно-вишневой кожей. В креслах сидели и полулежали  пассажиры,  ожидавшие
парижского рейса. С некоторыми были роботы той же системы, что и Ио.
   - Присядьте, капитан, - предложил Ио.
   Но Рут отказался и, устроившись в углу салона, принялся  изучать  своих
будущих спутников,  вместе  с  которыми  ему  предстояло  пересечь  океан.
Большинство напоминало бизнесменов и чиновников. Один, помоложе,  с  тупым
лицом  и  самоуверенным  взглядом,  был  в  мундире  космического  пилота.
Ироническая усмешка промелькнула по лицу Рута.  Никто  из  находившихся  в
салоне, конечно, не догадывается, какой опасности они  подвергаются,  летя
вместе с ним. Впрочем, полет на ракетном лайнере - всегда немного  риск...
Но в этом случае риск возрастал неимоверно. Ведь его отъезд был  бегством,
и Совет Равных, конечно, уже знал обо всем...
   В дальнем углу салопа сидели несколько  женщин  в  элегантных  дорожных
костюмах. Оценивающий взгляд Рута задержался на них. Без сомнения, все они
принадлежали к состоятельному кругу, но привлекательных среди них не было.
Салон постепенно заполнялся. Теперь все кресла были уже  заняты,  и  вновь
прибывающие ждали стоя, заполнив все свободное пространство между вазонами
и креслами. Вспыхнула надпись  "посадка",  и  тотчас  раздвинулись  двери,
ведущие в  ярко  освещенный,  уходящий  куда-то  вниз  коридор.  В  дверях
появилась черноволосая девушка в голубой униформе служащих аэропорта.  Рут
стиснул зубы... Девушка у выхода чем-то напомнила ему Кари.
   Толпа шевельнулась и медленно потекла в коридор мимо девушки в  голубой
униформе. Сидевшие вставали со своих мест. Салон начал быстро пустеть.
   И тогда появилась она... Рут мгновенно узнал ее, лишь только она вошла.
Он словно окаменел в своем углу -  ошеломленный,  растерянный,  неимоверно
вдруг   ослабевший.   Сердце   сначала   подскочило,   а   потом    словно
остановилось...
   Она прошла совсем близко с высоко поднятой головой.  Пышные  золотистые
волосы были стянуты сзади узкой черной ленточкой, как и тогда - в день  их
последней встречи. Знакомый до боли профиль  с  высоким  прекрасным  лбом.
Маленькие яркие губы, тени от длинных ресниц. Она все еще  была  прелестна
осенней красотой. Строгий дорожный  костюм  подчеркивал  контуры  стройной
фигуры, делая ее похожей на совсем  юную  девушку.  Над  широким  отложным
воротником  ее  темной  замшевой  куртки  поблескивала  тончайшая  золотая
цепочка - та самая...
   Она прошла через  салон  легко  и  быстро,  дробно  постукивая  черными
каблучками по мраморному полу. Двое высоких мужчин  следовали  за  ней.  В
руках одного из них был большой кожаный портфель.
   Уже перед самым выходом из  салона,  на  мгновение  задержавшись  перед
девушкой  в  голубой  униформе,  она  полуобернулась  к  одному  из  своих
спутников и что-то сказала. Тот быстро ответил, и она улыбнулась.
   Если бы в душе Рута еще и оставались какие-нибудь сомнения, эта  улыбка
окончательно перечеркнула  бы  их  -  неповторимая,  единственная  в  мире
улыбка... Так улыбалась только она - его Рэгги...
   Они исчезли в глубине коридора, и давно затих стук ее каблучков, а  Рут
все еще стоял неподвижно в своем углу. Теперь только он один  оставался  в
салоне. Впрочем, нет - рядом невозмутимо  замер  Ио...  Девушка  у  выхода
вопросительно глядела на них.
   Пора было принимать решение. Рут глубоко вздохнул,  словно  пробуждаясь
после долгого сна. В общем-то, все было ясно... Теперь он  не  имел  права
лететь. Даже если она летит только до Джонстауна, он не  должен  рисковать
ее безопасностью. И, кроме того,  если  она  была  все  это  время  здесь,
значит, она но могла не знать о его возвращении, значит... Впрочем,  какое
это может теперь иметь значение? Она жива, и, кажется, ее жизнь  сложилась
удачно. Это главное... "Главное!" -  мысленно  повторил  Рут,  и  тут  ему
показалось, что он хочет в чем-то убедить самого себя...
   Ио неспокойно шевельнулся.
   "Да-да, конечно, - подумал Рут. - Надо быстрее  заявить  об  отказе  от
полета, чтобы они успели принять меры, если что-то было задумано в связи с
этим рейсом".
   Рут сделал несколько шагов.  Ноги  показались  ватными"  Рут  с  трудом
переставлял их.
   "Сдаешь, старина, - мысленно заметил он самому себе, - одна  мимолетная
встреча, и совсем раскис... А  еще  собирался  бороться  с  Гангом  Совета
Равных. Она же никогда не любила тебя, и ты превосходно знал об этом...  А
ну, нервы в кулак! Ведь ты еще не думаешь капитулировать"...
   - Я - Рут Доррингтон, - громко, твердым голосом объявил он,  подходя  к
девушке в голубой униформе. - Я хотел лететь  этим  парижским  рейсом,  по
сейчас раздумал. Я остаюсь в  Роктауне  еще  на  несколько  дней.  Могу  я
изменить дату вылета?
   - Пожалуйста, - сказала девушка, не выразив ни малейшего  удивления.  -
Обратитесь в окно регистрации, и вам назначат другую дату.
   Она нажала кнопку, и двери, ведущие к выходу  на  перрон,  задвинулись.
Рут повернулся к Ио. Красноватые глазки робота вспыхивали  и  угасали.  Ио
явно был удивлен, а может быть, и расстроен решением Рута.


   В полночь они снова были в  "Парадизе".  При  виде  Рута  портье  молча
протянул ключ. "Словно ждали", - отметил про себя Рут. В сопровождении  Ио
он поднялся в свои апартаменты. Все было на месте.  Видимо,  за  время  их
короткого отсутствия никто не заходил в номер.
   Ио еще не кончил распаковывать чемоданы, когда в дверь тихо постучали.
   Робот выпрямился и вопросительно взглянул на патрона.
   - Открой, - приказал Рут.
   Ощущение  близкой  опасности,  охватившее  его  еще   в   аэропорту   и
сохранившееся даже после того, как он увидел Рэгги,  сейчас  подсказывало,
что наступил решающий момент. Что ж, он не  станет  прятаться.  Он  привык
встречать любую опасность лицом к лицу. Это основное  правило  космической
навигации. И оно никогда не подводило его. Кроме того, в его  распоряжении
еще три дня...
   Ио приоткрыл дверь в коридор. Тотчас,  отстранив  робота,  вошли  трое.
Обычные костюмы и обычные лица. Один постарше в темных  очках,  седоватый,
двое других совсем юные, круглолицые, розовощекие.  Не  задерживаясь,  они
прошли прямо в кабинет. Один  из  юнцов  остался  у  двери,  двое  сделали
несколько шагов вперед и молча поклонились.
   - Вы, конечно, ждали нас? - спросил старший, внимательно глядя на Рута.
   - Нет, - сказал Рут, - и потому вам придется  объяснить  причину  столь
позднего визита. Прошу садиться.
   Старший чуть заметно пожал плечами, но сел в  низкое  кресло  у  стола,
сделав знак молодому, который стоял рядом. Тот тоже опустился в кресло, не
сводя глаз с Рута.
   - И он, - сказал Рут, указывая на третьего, который продолжал стоять  у
двери.
   - А он постоит, - улыбнулся старший, - он привык стоять.
   - Как угодно, - заметил Рут. - Итак?..
   - Мы от Шефа, - начал старший, - Шеф поручил передать вам...
   - Вы имеете в виду кого-то из Совета Равных? - перебил Рут. - Я  всегда
предпочитаю точность.
   - Мы от Шефа, - повторил старший, делая ударение на слове "Шеф",  -  не
воображаете же вы, капитан Доррингтон, что вашей персоной будет заниматься
целый Совет? Даже при вашей громкой славе это было бы нескромно...
   - Принимаю ваше замечание, - сказал Рут. - Действительно,  я,  кажется,
кое-что преувеличивал... Однако вы меня знаете, а я вас нет. Не  следовало
ли бы вам представиться?
   - В данной ситуации это не  обязательно,  -  возразил  старший,  -  но,
принимая во внимание ваши исключительные заслуги перед наукой, капитан,  я
с удовольствием представлюсь. Меня  зовут  Ричард,  можете  называть  меня
просто Дик. Его, - он указал на молодого, сидевшего рядом,  -  Иона,  а  у
того, - он кивнул в сторону двери, - только номер - тридцать три.
   - Понимаю и ценю эту деликатную интимность, - поклонился  Рут,  -  меня
тоже можете называть просто по имени - Рут.
   -  Благодарю,  -  сказал  тот,  который  назвался  Ричардом.  -  Однако
присядьте и вы, Рут.
   - Разумеется, но прежде я хочу кое-что организовать. Что  вы  предпочли
бы выпить, Дик?
   - Это тоже совсем не обязательно, но уж если  вы  так  любезны,  мы  не
отказались бы от крепкого коктейля.
   - Превосходно, - Рут хлопнул в ладоши. - Ио!
   Робот тотчас же появился  в  дверях,  но  парень,  стоящий  у  входа  в
кабинет, протянул руку и преградил путь.
   Рут удивленно поднял брови, и тогда Дик, не оборачиваясь, бросил:
   - Пропусти.
   Рука  опустилась.  Ио  шагнул  в  кабинет,  бросив  по  дороге   весьма
недвусмысленный взгляд на парня, стоящего у двери.
   - Поднос с напитками, - сказал  Рут,  -  и  бокалы.  Захвати  все,  что
покрепче, Ио. И, конечно, соки и лед...
   Через несколько секунд стол в кабинете был уставлен бутылками.
   Рут задумчиво приглядывался к этикеткам:
   - Пожалуй, я сделаю вам космический коктейль. Мы  его  предпочитали  на
Плутоне. Рецепт довольно сложный, но зато  на  вкус...  -  Рут  прищелкнул
языком. - Вы не возражаете, Дик?
   - Целиком полагаюсь на вас, Рут.
   - А вы, Иона? - Рут мельком взглянул на молодого.
   - Я тоже, - сказал парень, с интересом следя за Рутом.
   - Он, насколько я понимаю, вообще не пьет,  -  Рут  указал  глазами  на
третьего, продолжающего занимать позицию у двери.
   Дик отрицательно покачал головой.
   Рут молча принялся составлять коктейль.  Он  открывал  одну  за  другой
бутылки и критически проверял на свет составляемые смеси. Гости  выжидающе
молчали, следя за каждым его движением.
   - А вы не стесняйтесь, - заметил Рут, опуская щипцами  кусочки  льда  в
бокалы, - рассказывайте пока, что вас привело.
   Дик неспокойно откашлялся, а Иона глупо хихикнул.
   - А мы не торопимся, - заметил наконец Дик.
   - Ну, как угодно...
   - Впрочем, - Дик снял очки и принялся протирать их салфеткой,  -  зачем
играть в прятки. К тому же я убежден, вы уже обо всем догадались, капитан.
Мы пришли известить вас,  что  срок  сокращен.  Вы  должны...  приобщиться
сегодня ночью.
   - Гм, - сказал Рут, - кажется, я перелил этого ликера. Боюсь, что  вкус
будет слитком приторным. Уже начал забывать нужные  пропорции...  Кажется,
вы сказали, Дик, что  срок  сокращен.  А,  собственно,  почему?  Я  твердо
рассчитывал на остающиеся три дня. Неужели ваши шефы не выполняют своих же
джентльменских условий и гарантий?
   - Виноваты вы сами, Рут. Эта попытка отъезда... Кое-кого она  заставила
призадуматься. Так же, как и ваше неожиданное возвращение... Когда  другая
сторона начинает предпринимать  необъяснимые  шаги,  безопаснее  сократить
игру.
   - Ах, вот что... Значит, я  не  имел  права  провести  остающиеся  дни,
например, во Франции?
   - Разумеется, нет. Вы вообще не можете  теперь  покинуть  нашу  страну.
Ведь сразу после возвращения вы были объявлены национальным памятником.  А
вывоз за  рубеж  национальных  памятников,  как  известно,  запрещен.  Ну,
разумеется,   и   выезд   тоже,   если   памятники   могут   передвигаться
самостоятельно.
   - Подумать только, - изумился Рут. - А я и не предполагал. Значит...
   - Вас, вероятнее всего, сняли бы с  рейса  в  Джонстауне,  если  бы  вы
прибыли туда благополучно.
   - А мог и не прибыть?
   - Такой полет - всегда риск, Рут.
   - Однако, надеюсь, после моего отказа лететь риск этого  рейса  заметно
уменьшился, не так ли, Дик?
   - Боюсь утверждать, но не исключаю такой возможности.
   - Ну вот и превосходно, - с видимым облегчением заметил Рут. - Кажется,
коктейль получился неплохой. Прошу, - он протянул бокалы своим гостям.
   - Вы на редкость отважный человек, капитан Доррингтон,  -  с  уважением
сказал Дик, принимая бокал. - Я еще не  встречал  такого  на  своем  веку.
Поскольку тост за  долголетие  был  бы  неуместным,  предлагаю  выпить  за
отвагу.
   -  Пустяки,  -  сказал  Рут,  делая  глоток  коктейля.  -   Это   чисто
профессиональное. Итак, что вы имеете мне предложить?
   - Вариантов может быть несколько, - Дик задумался. -  Быстродействующий
яд, пуля, прыжок с  балкона...  Я  лично  голосовал  бы  за  последнее  из
предложений. Яд - это не для такого человека, как вы, а пуля...
   - Это надо спокойно обдумать, - заметил Рут. - Надеюсь, вы  не  станете
особенно торопить меня.
   - Пока нет, но все должно завершиться сегодня ночью.
   - Значит, у нас есть время не торопясь  допить  этот  коктейль  и  даже
соорудить еще один, если вы не станете возражать.
   - Я не пью на ночь больше одного крепкого коктейля, -  покачал  головой
Дик. - В противном  случае,  потом  плохо  сплю,  а  мне  надо  хорошенько
отдохнуть перед завтрашним днем.
   - Как угодно... Но, пока мы пьем этот коктейль, не согласитесь  ли  вы,
Дик, ответить на один вопрос. Он давно интригует меня...
   - С удовольствием, если сумею, Рут.
   - Зачем вы... ликвидируете такое количество людей? Я, конечно, не  имею
в виду себя лично... Ведь это бессмысленное расточительство.  Люди  -  это
капитал...
   - Только до  определенного  предела,  -  усмехнулся  Дик.  -  Когда  их
становится  слишком  много,   это   создает   определенные   хлопоты   для
государства, особенно в нашу  эпоху  -  техники  и  ограниченных  сырьевых
возможностей. Те, кто не  в  состоянии  обеспечить  себе  уровня  жизни  в
соответствии со средним стандартом страны, должны исчезнуть.
   - Понимаю... Но  разве  государство  не  в  состоянии  помочь  хотя  бы
некоторым? Без сомнения, среди них встречаются полезные личности... Немало
гениев минувших эпох были в обыденной жизни людьми непрактичными.
   - А гении теперь тоже ни к чему. Все, что  необходимо  для  дальнейшего
процветания, создано.  Нужен  лишь  определенный  уровень  производства  и
соответствующее  ему  количество  населения,  живущего  по   общепринятому
стандарту. Все, что выходит за рамки этого  среднего,  должно  отсекаться.
Как сверху, так и снизу. Это и гарантирует нам сохранение всех стандартов.
   - Значит, - "Да процветает средний обыватель!"?
   - Именно, Рут. И мы гордимся тем, что мы - край средних людей, среднего
большинства,          средне-образованных,          средне-интеллигентных,
среднесчастливых...
   - И никто не протестует?
   - А протесты всегда исходили  именно  от  тех  крайних  групп,  которых
сейчас практически не существует. Именно там, в  тех  слоях,  и  возникали
проклятые вопросы, подобные тем, которые задаете  сейчас  вы.  Вот  именно
поэтому, Рут, и вы должны уйти, хотя мне лично вы очень импонируете.
   - Благодарю, - Рут отхлебнул  глоток  коктейля,  -  что  ж,  почти  все
ясно... Мне, вероятно, не следовало возвращаться, хотя, впрочем, это почти
одно - там ли или тут...
   - Ну, что вы, - оживился Дик. - Триумф вашего возвращения  -  разве  не
достойная  плата  за  все?  Уверяю  вас,  многие  в  нашей  стране  охотно
поменялись бы с вами судьбой. Вы занесены навечно в книгу Героев  космоса,
вам будут воздвигнуты памятники, вы станете героем школьных хрестоматий, о
вас будут слагать стихи...
   - Значит, не всех средне-счастливых удовлетворяет официальный  стандарт
счастья? - прищурился Рут. - Кое-кто мог бы и поменяться?
   - Конечно, не теперь, - рассмеялся Дик. - Чуть-чуть раньше...
   - Конечно, - Рут задумался. - И все-таки оппозиция должна существовать.
Должна... Природа человека такова, что он не может удовлетвориться средним
уровнем, даже если это уровень  средне-счастливый.  Тут  действует  страх,
средний страх, если угодно, но существует и предел страха. Вы не думали об
этом, Дик?
   - Думать об этом не входит в мои обязанности. Этим  заняты  другие.  Но
производительность крематориев может быть и увеличена...
   - Ну что же, если так... - Рут прервался, заметив, что за спиной парня,
стоящего в дверях появился Ио, глазки которого мерцали как-то необычно.  -
Если так, - продолжал Рут, - пришло время решить. И я решил...
   Дик, держа в руках бокал с недопитым коктейлем, с интересом ждал.
   - Я решил, - повторил Рут, приподнимаясь со своего места.
   Молниеносный удар левой в  подбородок  Ионы  и  прыжок  на  неуспевшего
вскочить Дика. Опрокинулся стол, зазвенели осколки стекла. Парень у  двери
бросился к ним, но, схваченный сзади Ио, с грохотом  отлетел  к,  экранам.
Пока Рут и глава банды барахтались на полу, Ио двумя мощными ударами своих
рук-клешней  превратил  голову  тридцать  третьего  в   нечто   совершенно
бесформенное. Рут начал одолевать, но в этот  момент  получил  такой  удар
сзади, что  на  мгновение  потерял  сознание.  Падая  навзничь,  он  успел
разглядеть Иону с залитым кровью лицом, который готовился  нанести  второй
удар. Откуда-то издалека донесся голос Дика:
   - Хватит с него, тащи за ноги на балкон.
   Иона нагнулся и схватил Рута за ноги, но в тот же  момент  его  залитое
кровью лицо дико перекосилось; он попятился и пронзительно заорал от боли,
тщетно стараясь освободиться от металлических пальцев Ио,  который  держал
свою жертву за штаны. Этого было достаточно, чтобы Рут успел вскочить.  Но
поднялся и Дик. В его руках что-то блеснуло. Рут  узнал  свой  исчезнувший
пистолет.
   - Спокойно, капитан. Руки! Быстро!  -  Дик  направил  черное  отверстие
ствола на грудь Рута. - Здесь урановая пуля, понятно? Ну!
   Рут медленно поднял руки.
   - А теперь на балкон, шагом марш! Ну!
   Рут сделал шаг, потом другой.
   - Живее, капитан!
   Снова раздался пронзительный вопль Ионы.
   - В чем там дело? - спросил Дик, не поворачивая головы.
   - Он жжет меня своими пальцами, - задыхаясь, прохрипел Иона.
   - Так скажи ему, дурак, что ты человек, у него же есть реле...
   - Больше нет, - услышал Рут знакомый голос Ио. - Я вынул его...
   Грохот за  спиной  заставил  Дика  стремительно  обернуться.  Он  успел
выстрелить, но только один раз. Ослепленный вспышкой взрыва, он  отступил.
Рут пригнулся и бросился на него  снизу.  Одного  удара  было  достаточно,
чтобы  выбить  на  рук  пистолет.  Другой  -  приобщил   главу   банды   к
большинству...
   Тяжело дыша,  Рут  оглядел  поле  боя.  От  верного  Ио  остались  лишь
несколько кусков дымящегося металла, от Ионы, который так и не вырвался из
цепких объятий робота, - ровно ничего  не  осталось.  Робот  системы  "S",
вдавленный Ио внутрь изуродованных переговорных экранов,  тоже  больше  не
существовал. Рут склонился над неподвижным телом Дика. И  здесь  все  было
кончено. Этот удар не подводил никогда. Рут поднял пистолет и сунул его  в
карман. Что-что, а эта штука еще могла пригодиться.
   Потом он, не торопясь, привел в порядок костюм, умылся, надел  шляпу  и
куртку и, набив карманы деньгами,  приготовился  выйти.  Еще  раз  оглядев
кабинет, он плотно закрыл балконную дверь и, соединив разорванные  провода
питания в переговорных  устройствах  накоротко,  бросил  на  них  диванные
подушки и занавес, который сорвал  с  окна.  Пожар  начнется  минут  через
десять, и  пока  спохватятся  и  найдут  источник  дыма,  огонь  уничтожит
большинство следов. Во всяком случае, пройдет некоторое время, прежде  чем
точно установят, кто же погиб в огне. Он закрыл дверь своих  апартаментов,
бросил ключ в мусоропровод и спустился в холл. Портье за стойкой  даже  не
поднял на него глаз. Портье, конечно, знал, что кто-то должен пройти через
холл... Он не мог не видеть ночных гостей Рута.
   Выйдя во влажную духоту ночи, Рут  облегченно  вздохнул.  Первая  часть
задачу была решена.
   Невдалеке от входа в гостиницу стояла  большая  черная  машина.  В  ней
никого не было и никого не было, видно, поблизости.
   "Скорее всего, это их машина", - решил Рут. Он без  колебаний  подошел,
открыл дверцу и сел за  руль.  Включенный  мотор  чуть  слышно  заработал.
Откинувшись в  эластичном  кресле,  Рут  нажал  на  педаль.  Машина  легко
тронулась с места и понеслась по ярко освещенным пустым улицам...
   Мотор отказал неожиданно перед въездом на мост. Выяснять  причины  было
некогда. Восток уже светлел. Вдали появилась группа людей, которые  быстро
приближались. Рут вышел из машины и по каменным ступеням спустился к самой
воде. Отсюда вдоль узкой каменной кромки берега он пробрался  под  мост  и
присел во мраке на влажном теплом камне. Совсем рядом  бесшумно  струилась
черная вода. От нее пахло нефтью, сыростью и еще чем-то непонятным. Громко
разговаривая,  по  мосту  прошли  люди.  Их  голоса  звучали  тревожно   и
отрывисто.
   Рут сидел довольно долго, ни о чем не думая. Что-то надо  было  решить,
но он не мог сообразить, что именно. Потом он начал дремать.
   Из дремоты его вырвал шорох и луч света небольшого фонарика. Кто-то был
рядом с ним.
   - Кто здесь? - спросил Рут, приподнимаясь.
   - Друзья, - послышалось в ответ. - Ты оттуда?
   - Да, я из города, - сказал Рут. - А вы?
   - Мы тоже, но не те, что живут наверху.
   - Понимаю, - сказал Рут. - Вероятно, нам с вами по пути.
   - Так это ты сделал? - продолжал невидимый голос.
   - Что именно? - поинтересовался Рут.
   - В "Парадизе"... Здорово пылает. Весь центр в дыму.
   - А, - сказал Рут, - это даже больше, чем я предполагал.
   - Тогда нам, действительно, по пути.
   - Я так и думал...
   - А как тебя звали?
   - Рут Доррингтон.
   - Эге, так они не сумели расправиться с тобой?
   - Как видишь.
   - Значит, нам повезло.
   - Вероятно, мне тоже.
   - Так пошли!
   - Слушай, - Рут встал со своего камня, - скажи, кто вы?
   - Те, кто не смирился.
   - Значит, я был прав.
   - В чем?
   -  Так...  В  одном  споре.  Я  утверждал,  что   вы   не   можете   не
существовать... Вот только не знал, где вы...
   - Да, пока мы вынуждены таиться. Но пройдет время, и скоро...
   - Почему же вы не подаете знака тем, кто обречен?
   - Это не так просто. У нас только те, кому нет пути назад. Кроме  того,
возможно предательство... Впрочем, ты вскоре убедишься, что  мы  не  сидим
сложа руки...
   - Но каждый день там, наверху, гибнут люди.
   - Гибнут самые слабые. Другие прозревают, уходят к нам. О нас ведь  там
тоже многие знают... Только молчат, потому что боятся.  Паутина  страха  и
лжи ткалась десятилетиями. Освободиться от нее нелегко.
   - Да, страх - сволочное чувство... И тем не менее большинство тех,  кто
наверху, будет с вами в решающий момент. Я там встретил одну девушку...  -
Рут тяжело вздохнул. - Ее уже нет, но таких, как она, там найдется немало.
Уверен в этом.
   - Ты, конечно, прав. _Они_, когда создавали  свою  паутину,  забыли  об
одном... Человека нельзя лишать самого смысла существования... А  смысл  в
том, чтобы как можно полнее выразить себя - в труде, подвиге, любви  -  во
всем, что составляет суть разумной  жизни.  "Стандарты  среднего  счастья"
закрыли пути самовыражения... Тогда _они_ стали  уничтожать  подряд  всех,
кто не смирился.
   - Они - это Совет Равных?
   - Да... Они  держат  в  руках  всю  страну.  Правительство  -  тоже.  И
полицию... Их паутиной опутано все...
   - Так я и думал. Мафия гангов?..
   - Они выросли из мафии, которая контролировала игорные  дома,  торговлю
наркотиками и крематории. Но теперь они истинные хозяева. Все остальное  -
видимость. Пошли.
   - Подожди, еще одно. Я вначале получал их письма, и они...
   - Исчезали, не так ли?
   - Да...
   - Детский трюк... Вещество,  которое,  самораспадаясь,  превращается  в
газ. Эти письма исчезают всегда. Тем не менее о них все знают.
   - Значит, он лгал, - задумчиво произнес Рут.
   - Кто?
   - Один журналист...
   Невидимый собеседник тихо рассмеялся:
   - Они там все лгут. Что им еще осталось. Пошли.
   - Пошли, - сказал Рут.

Популярность: 16, Last-modified: Sun, 17 Jun 2001 12:15:43 GmT