----------------------------------------------------------------------------
     Перевод Н. Георгиевской
     Карло Гольдони. Комедии.
     Карло Гоцци. Сказки для театра
     Витторио Альфьери. Трагедии
     Перевод с итальянского
     БВЛ, М., "Художественная литература", 1971
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------



     Синьор Эваристо.
     Синьора Джертруда, вдова.
     Синьора Кандида, ее племянница.
     Барон дель Чедро.
     Граф ди Роккамарина.
     Тимотео, аптекарь.
     Джаннина, молодая крестьянка.
     Синьора Сузанна, хозяйка галантерейной лавки.
     Коронато, хозяин гостиницы.
     Креспино, сапожник.
     Мораккьо, крестьянин, брат Джаннины.
     Лимончино, лакей кафе.
     Тоньино, слуга Джертруды и Кандиды.
     Скавеццо, слуга в гостинице.

     Действие происходит на вилле в Казе Нуове, в окрестностях Милана.






      Все персонажи пьесы присутствуют на сцене в различных положениях
                               и сочетаниях.
Джертруда  и  Кандида  сидят  на балконе и занимаются рукоделием. Эваристо и
барон  в  охотничьих  костюмах,  расположившись  в креслах, льют кофе, рядом
стоят  ружья.  Граф, одетый по-деревенски, в рединготе и соломенной шляпе, с
тростью  в  руке, сидит неподалеку от аптеки, уткнувшись в книгу. Тимотео на
балконе  своей  аптеки  толчет  что-то  в  медной ступке. Джаннина в костюме
крестьянки  сидит  с  прялкой  около  двери своего дома. Сузанна, сидя возле
своей  лавки, что-то шьет из белой материи. Коронато сидит на скамейке около
своей  гостиницы;  в  руках  у  него  конторская книга и карандаш. Креспино,
примостившись  на  низеньком  табурете,  чинит  башмак,  надетый на колодку.
Мораккьо  с  другой  стороны  дома  Джаннины,  около рампы, держит на сворке
охотничью  собаку и кормит ее хлебом. Скавеццо, по другую сторону гостиницы,
ближе  к  рампе, ощипывает курицу. Лимончино стоит около Эваристо и барона с
подносом  в руках в ожидании пустых чашек. Тоньино собирает сор перед входом
виллы.  При  поднятии занавеса каждый молча занимается своим делом, что дает
            возможность публике немного ознакомиться со сценой.

     Эваристо (барону). Как вам нравится кофе?
     Барон. Да, неплохой!
     Эваристо. А я так  нахожу  его  просто  превосходным.  Молодец,  синьор
Лимончино! Сегодня вы превзошли самого себя.
     Лимончино. Благодарю за похвалу, но  прошу  вас  -  не  называйте  меня
больше этим дурацким именем Лимончино.
     Эваристо. Вот тебе раз! Все вас знают под этим  именем.  Вы  же  своего
рода  знаменитость.  Все  говорят:  "Поедемте  в  Казе  Нуове  пить  кофе  у
Лимончино". А вы на это обижаетесь!
     Лимончино. Синьор, мне не нравится это прозвище.
     Барон (пьет кофе). Согласен! С сегодняшнего дня мы будем  называть  вас
синьор Апельчино, синьор Сливинчино.
     Лимончино. Синьор, я в шуты не гожусь.
     Кандида громко смеется.
     Эваристо. Что вы на это скажете, синьора Кандида?
     Кандида (обмахивается веером и кладет его на перила). А что, по-вашему,
я должна сказать? Все это очень смешно.
     Джертруда. Полно вам. Оставьте в покое этого славного малого. Он  варит
чудесный кофе, и я ему покровительствую.
     Барон. Ну, если ему покровительствует  синьора  Джертруда,  значит,  мы
должны относиться  к  нему  с  уважением.  (Тихо,  к  Эваристо.)  Запомните,
прекрасная вдовушка ему покровительствует.
     Эваристо (барону). Не злословьте. Синьора Джертруда - самая скромная  и
самая разумная женщина на свете.
     Барон (также). Может, так оно и есть, но она слишком  важничает,  вроде
того графа, который уткнулся в книгу с видом великого знатока.
     Эваристо (тихо).  Что  касается  графа,  то  вы,  пожалуй,  правы:  это
настоящая карикатура. Но как можно сравнивать его с синьорой Джертрудой?
     Барон. По-моему, в каждом из них есть что-то смешное.
     Эваристо. Что же вы находите смешного в синьоре Джертруде?
     Барон.  Уж   слишком   она   педантична,   слишком   чопорна,   слишком
самодовольна.
     Эваристо (тихо). Простите меня, но вы ее мало знаете.
     Барон. Я во сто раз больше уважаю синьору Кандиду.

Барон  и  Эваристо  кончают  пить кофе, встают и отдают чашки Лимончино. Оба
пытаются  расплатиться.  Барон  опережает.  Эваристо  тихо  благодарит  его.
Лимончино,  взяв чашки и деньги, уходит в кафе; в это время Тимотео начинает
                            стучать еще громче.

     Эваристо (в  сторону.)  Пожалуй,  он  прав...  Племянница  -  достойная
девушка. Не хотелось бы мне, чтобы он оказался моим соперником.
     Граф (важно). Эй! Синьор Тимотео!
     Тимотео. Что прикажете?
     Граф. Ваша стукотня мне надоела.
     Тимотео (продолжает стучать). Простите...
     Граф. Я читать не могу, у меня голова раскалывается.
     Тимотео (стучит). Простите, я сию минуту кончу.
     Креспино (работает и смеется). Эй, Коронато!
     Коронато. Что скажете, Креспино?
     Креспино (громко стучит по колодке). Синьору  графу  не  угодно,  чтобы
здесь стучали.
     Граф. Какая чертовская наглость! Когда же вы кончите наконец стучать?
     Креспино. Ваше сиятельство, а вы разве не видите, что я делаю?
     Граф (презрительно). Подумаешь, что вы можете делать?
     Креспино. Чиню ваши старые башмаки.
     Граф. Помолчите-ка, грубиян вы этакий! (Снова принимается за чтение.)
     Креспино (смеется и продолжает стучать, Тимотео тоже). Коронато!
     Граф (нетерпеливо ерзая на стуле). Это невыносимо!
     Скавеццо (зовет со смехом). Мораккьо!
     Мораккьо. Чего тебе, Скавеццо?
     Скавеццо (со смехом,  издеваясь  над  графом).  Полюбуйся-ка  на  этого
синьора графа!
     Мораккьо. Помолчи ты! Ведь он все-таки синьор...
     Скавеццо. Голодранец...
     Джаннина (зовет). Мораккьо!
     Мораккьо. Чего тебе?
     Джаннина. Что сказал Скавеццо?
     Мораккьо. Какое тебе дело! Ты, знай себе, пряди.
     Джаннина. Нечего сказать,  послал  мне  бог  братца!  Никогда  от  него
доброго слова не  услышишь!  (Поворачивается  к  нему  спиной  и  продолжает
прясть.) Не дождусь, когда замуж выйду.
     Сузанна. Что случилось, Джаннина? Что с вами?
     Джаннина. О, если бы вы только знали, синьора Сузанна! Я вам скажу, что
на свете нет человека более грубого, чем мой дорогой братец.
     Мораккьо. Да ладно! Какой уж есть! Что тебе надо? Я  тебя  кормлю  -  и
будь довольна.
     Джаннина (продолжает прясть, с раздражением). Он меня кормит?  Надеюсь,
что это скоро кончится.
     Эваристо. Ну, что там еще? (К  Мораккьо.)  Вы  всегда  обижаете  бедную
девочку. (Подходит к ней.) Право же, она совсем этого не заслуживает.
     Джаннина. Он всегда меня злит.
     Мораккьо. Она во все сует свой нос.
     Эваристо. Ну, перестаньте же наконец, успокойтесь.
     Барон (Кандиде). Синьор Эваристо - человек удивительно жалостливый!
     Кандида (горячо). Да, мне тоже так кажется.
     Джертруда (Кандиде). Удивительно,  право,  вы  только  и  делаете,  что
осуждаете других, а за собой ничего не замечаете.
     Барон (про себя). Ну, пошли наставления, не перевариваю их...
     Креспино (продолжая работать, в сторону). Бедная  Джаннина!  Когда  она
будет моей женой, этот негодяй не посмеет ее мучить.
     Коронато (в сторону). Да, я готов жениться на ней  хотя  бы  для  того,
чтобы избавить от дорогого братца.
     Эваристо (подходя к барону). Итак, синьор барон, в путь...
     Барон. Сказать по правде, сегодня у меня нет настроения идти на  охоту.
Я устал после вчерашней.
     Эваристо. Ну, как хотите. С вашего позволения я отправлюсь один.
     Барон. Ради бога! (В сторону.) Тем лучше для  меня.  Попробую  попытать
счастья у синьоры Кандиды.
     Эваристо. Мораккьо!
     Мораккьо. Да, синьор?
     Эваристо. Собака накормлена?
     Мораккьо. Да, синьор.
     Эваристо. Берите свое ружье, и идем.
     Мораккьо. Сейчас схожу за ним. (Джаннине.) На, подержи.
     Джаннина. Что держать?
     Мораккьо. Собаку. Подержи, пока вернусь.
     Джаннина. Ладно, давай. Вот еще противный навязался! (Берет  поводок  и
гладит собаку.)

                            Мораккьо идет в дом.

     Коронато (в сторону). Сразу видно, что она добрая  девушка.  Просто  не
дождусь, когда она будет моей женой.
     Креспино (в сторону). Кук она гладит собаку! Если  она  так  ласкова  с
собакой, воображаю, какова она будет с мужем.
     Барон. Скавеццо!
     Скавеццо (подходит). Да, синьор...
     Барон. Возьмите-ка это ружье и отнесите в мою комнату.
     Скавеццо. Сию минуту, синьор. (В сторону.) Этот, по крайней мере, богат
и щедр. Не то что этот голодранец граф. (Уносит ружье в гостиницу.)
     Эваристо (барону). Вы пробудете здесь весь день?
     Барон. Да, я немного отдохну в гостинице.
     Эваристо. Закажите обед, я разделю с вами компанию.
     Барон. Отлично, я вас подожду. (К дамам.) Синьоры, до скорого свидания.
(В сторону.) Скроюсь, чтобы рассеять все подозрения. (К Коронато.) Я  иду  к
себе, а вы приготовьте обед на двоих. (Уходит.)
     Коронато. Не беспокойтесь, все будет исполнено.




                             Те же и Мораккьо.

     Мораккьо (выходит из дому с ружьем и берет собаку у Джаннины). Вот и я,
синьор, к вашим услугам...
     Эваристо (к Мораккьо).  Идем!  (Берет  ружье  и  обращается  к  дамам.)
Синьоры, если вы разрешите, я пойду немного пострелять. Хочу развлечься.
     Джертруда.  Сделайте  одолжение,  развлекайтесь,  сколько  вашей   душе
угодно.
     Кандида. Желаю вам удачной охоты.
     Эваристо (Кандиде, надевая ружье и прочие охотничьи принадлежности). Не
сомневаюсь в успехе, раз вы мне его желаете.
     Кандида (Джертруде). Не правда ли, он очень мил, этот синьор Эваристо?
     Джертруда. Да, конечно. Он очень приятный и  воспитанный  человек.  Но,
дорогая племянница, не советую доверяться тому, кого мало знаешь.
     Кандида. Не понимаю, тетушка, зачем вы мне это говорите?
     Джертруда. С некоторых пор имею для этого основание.
     Кандида. Кажется, меня не в чем упрекнуть.
     Джертруда. Боже упаси, я не могу на вас пожаловаться,  но  я  хочу  вас
предостеречь. Мне хочется, чтобы вы всегда оставались такой, как сейчас.
     Кандида (в сторону). Она опоздала. Я уже по уши влюбилась.
     Эваристо (к Мораккьо). Ну, вот и все в порядке. Идем. (Уходя, кланяется
дамам.) Еще раз мое почтение, синьоры.
     Джертруда (встает, чтобы сделать реверанс). До свидания.
     Кандида (тоже встает, но при этом оступается и роняет веер с балкона на
улицу). Ваша покорная слуга!
     Эваристо (поднимает веер). Ах!
     Кандида. Пустяки, пустяки...
     Джертруда. Не беспокойтесь, пожалуйста.
     Эваристо. Боже, какая досада! Веер сломался.
     Кандида. Пустяки, ведь он старый.
     Эваристо. Но все же виноват я.
     Джертруда. Не расстраивайтесь из-за этого вздора.
     Эваристо. Позвольте мне иметь честь... (Хочет отнести веер в дом.)
     Джертруда. Да что вы, что вы! Я прикажу слуге... (Зовет.) Тоньино!
     Тоньино (Джертруде). Слушаю, синьора!
     Джертруда. Возьмите веер.
     Тоньино  (к  Эваристо).  Разрешите...  Эваристо.  Ну,   если   вы   мне
запрещаете, тогда возьмите...

          Отдает веер Тоньино, который берет его и относит в дом.

     Кандида. Подумайте, как он волнуется, что веер сломался.
     Джертруда. Приличный человек иначе вести себя не  может.  (В  сторону.)
Вижу, вижу, что здесь не обойдется без Амура...




   Те же и Тоньино на балконе подает веер синьорам, те разглядывают его.

     Эваристо (в сторону). Какая  досада,  что  из-за  меня  сломался  веер.
Постараюсь как-нибудь поправить беду. (Тихо, Сузанне.) Синьора Сузанна...
     Сузанна. Слушаю вас, синьор...
     Эваристо. Я хотел бы с вами поговорить наедине. Зайдемте в вашу лавку.
     Сузанна (встает). К вашим услугам. Пожалуйста. (Уходит в лавку.)
     Эваристо. Мораккьо!
     Мораккьо. Да, синьор?
     Эваристо. Отправляйтесь вперед. Ждите меня на  опушке  леса.  Я  догоню
вас. (Входит в лавку Сузанны.)
     Мораккьо.  Ну,  если  мы  будем  так  долго  собираться,  то,  пожалуй,
останемся на бобах. (Уходит.)
     Джаннина (прядет). Хорошо, что брат ушел. Не дождусь той минуты,  когда
можно будет перекинуться словечком с Креспино. Только бы убрался отсюда этот
черт Коронато. Лезет все время ко мне, а я его видеть не могу...
     Граф (читает). О,  как  прекрасно!  Изумительно!  Превосходно!  Синьора
Джертруда...
     Креспино. Что вам так понравилось, граф?
     Граф. Э, куда это вы нос суете? Что можете понять вы, неуч этакий...
     Креспино (громко стучит по колодке, в сторону).  Ручаюсь,  что  понимаю
больше, чем он.
     Джертруда. Что скажете, граф?
     Граф. Вы женщина умная и сумеете оценить то,  что  я  читаю.  Это  верх
совершенства.
     Джертруда. Наверное, какая-нибудь повесть?
     Граф (презрительно). Вот еще!
     Джертруда. Тогда, думаю, философский трактат?
     Граф (так же). Что вы!
     Джертруда. Значит, прекрасное стихотворение.
     Граф (так же). Нет и нет.
     Джертруда. Ну, тогда что же это, наконец?
     Граф. Ах, нечто необыкновенно увлекательное,  ошеломляющее,  перевод  с
французского: коротенький рассказ, попросту говоря, басня.
     Креспино (громко стучит,  в  сторону).  Черт  бы  тебя  побрал!  Басня!
Увлекательная, ошеломляющая... Тьфу...
     Джертруда. Наверное, Эзоп.
     Граф. Нет.
     Джертруда. Тогда господин Лафонтен?
     Граф. Не знаю, кто автор, это ведь не важно. Хотите послушать?
     Джертруда. С удовольствием.
     Граф. Минуточку... (Перелистывает книгу.) Боже, я потерял закладку.  Но
я сейчас, сейчас найду.
     Кандида (Джертруде). Ведь вы всегда читаете интересные книги.  Что  вам
за охота слушать какие-то басни?
     Джертруда. А почему бы нет? Если басни написаны  остроумно,  они  могут
быть и поучительны и забавны.
     Граф. Ну, вот нашел... Послушайте, я начинаю.
     Креспино (стучит еще сильнее). Чтоб тебе пусто было! Вздумал тут  басни
читать.
     Граф (к Креспино). Вы опять начали стучать?
     Креспино (графу, продолжая стучать). А вы, что ж, не  хотите,  чтобы  я
вам каблуки новые прибил?

                   Тимотео снова громко толчет в ступке.

     Граф. Ну вот теперь другой проходимец застучал. (К Тимотео.)  Долго  ли
это будет продолжаться?
     Тимотео (не отрываясь). Я, синьор, занимаюсь своим делом.
     Граф  (Джертруде).  Ну  вот,  слушайте.  "Жила  девица  столь  небесной
красоты..."  (К  Тимотео.)  Да  перестаньте  же   или   убирайтесь   стучать
куда-нибудь подальше!
     Тимотео (продолжая стучать). Простите, синьор, я плачу за свое место  и
менять его не желаю!
     Граф. К черту, к черту с вашей проклятой ступкой! Читать нельзя, у меня
терпения не хватает. Синьора Джертруда, я  лучше  приду  к  вам.  Вы  только
послушайте, что это за вещь, какое изящество, какая свежесть! (Похлопывая по
книге, входит в дом Джертруды.)
     Джертруда.  Этот  господин  аптекарь  слишком  много  себе   позволяет.
(Кандиде.) Идемте встречать графа.
     Кандида. Идите вы, если желаете, а меня басни совсем не прельщают.
     Джертруда. Все равно идемте. Этого требует приличие.
     Кандида (со злостью). Ох, уж этот мне граф!
     Джертруда. Дорогая племянница,  умейте  уважать  других,  если  хотите,
чтобы и вас уважали. Ну, идемте же! (Уходит.)
     Кандида  (встает).   Хорошо,   хорошо,   иду,   чтобы   доставить   вам
удовольствие.



                Те же; Эваристо и Сузанна выходят из лавки.

     Кандида (уходя, оглядывается). Как! Вы еще здесь, синьор  Эваристо!  Вы
не пошли на охоту? Интересно бы знать, почему?
     Сузанна (к Эваристо). Не будьте на меняв претензии. Уверяю вас, я отдаю
вам веер просто задарма.
     Эваристо (в сторону). Синьора Кандида уже ушла. (Сузанне.) Досадно, что
у вас нет веера получше.
     Сузанна. Ни хуже, ни лучше у меня нет. Это  последний  и  единственный,
который остался у меня в лавке,
     Эваристо. Ну, ничего не поделаешь! Придется примириться с этим.
     Сузанна  (смеется).  Не  сомневаюсь,  что  вы  хотите  кому-то  сделать
подарочек.
     Эваристо. Разумеется! Не для себя же я его покупаю.
     Сузанна. Значит, для синьоры Кандиды?
     Эваристо (в сторону). Уж очень любопытна эта синьора Сузанна! (Громко.)
Почему вы думаете, что я хочу подарить его именно синьоре Кандиде?
     Сузанна. Потому что видела, что она сломала свой.
     Эваристо. О, этот веер предназначен для другой...
     Сузанна. Ладно, ладно. Рассказывайте кому хотите. Впрочем,  я  в  чужие
дела не вмешиваюсь. (Садится и шьет.)
     Эваристо (Подходя к  Джаннине,  в  сторону).  Не  вмешивается,  а  сама
норовит все разузнать. На этот раз, однако, ничего не вышло.
     Кандида (возвращается). Странно! У него какие-то секреты с  лавочницей.
Хотелось бы узнать, в чем дело.
     Эваристо (подходит к Джаннине, тихо). Джаннина!
     Джаннина (сидит и прядет). Да, синьор!
     Эваристо. Я хочу попросить вас об одном одолжении.
     Джаннина. Не стесняйтесь, приказывайте, я сделаю все, что в моих силах.
     Эваристо. Я знаю, что синьора Кандида очень расположена к вам.
     Джаннина. Да, синьор. Дай ей бог здоровья!
     Эваристо. Она меня просила, чтобы я  замолвил  о  вас  словечко  вашему
брату.
     Джаннина (сердито, продолжая прясть). Да уж такое мне с ним  наказание!
Я осталась круглой сиротой и вот теперь живу у брата, а он  просто  скотина.
Право, синьор, скотина, да и только.
     Эваристо. Выслушайте же меня.
     Джаннина (также). Да говорите же, пряжа мне ушей не затыкает!
     Эваристо (в сторону). Брат ее просто олух, да и она, кажется,  от  него
недалеко ушла.
     Сузанна (в сторону). Неужели он купил веер для Джаннины? Просто  глазам
своим не верю.

  Коронато и Креспино, вытягивая шеи, стараются подслушать разговор между
                           Эваристо и Джанниной.

     Кандида (на балконе, подходя ближе; в сторону). То  он  секретничает  с
лавочницей, то с Джанниной. Ничего не понимаю!
     Эваристо. Могу вас просить об одном одолжении?
     Джаннина. Тьфу пропасть! Разве я не говорила вам, что можете? Разве  не
говорила, что я к вашим услугам? Если вам мешает  мое  веретено,  то  я  его
выброшу... (Встает и в сердцах швыряет веретено.)
     Эваристо (в сторону). Кажется, так бы и ушел, ничего не сказав! Но  она
мне нужна.
     Кандида (в сторону). Что значат все эти фокусы?
     Креспино (подходит поближе с башмаком в одной руке и молотком в другой.
В сторону). Даже веретено бросила!
     Коронато  (с  конторской  книгой  в  руках,  в  сторону).  Того  гляди,
подерутся.
     Сузанна (про себя, наблюдая). Кабы для нее был подарочек, пожалуй,  она
бы так не злилась!
     Джаннина (к Эваристо). Ну, я жду, приказывайте...
     Эваристо. Будьте добренькой, Джаннина...
     Джаннина. Я злой никогда и не была.
     Эваристо. Вы знаете, что синьора Кандида сломала свой веер?
     Джаннина (с обиженным видом). Знаю, синьор.
     Эваристо. Я купил новый у лавочницы.
     Джаннина (так же). Ну, что ж, хорошо сделали.
     Эваристо. Но я не хочу, чтобы синьора Джертруда об этом знала.
     Джаннина (так же). Вы совершенно правы.
     Эваристо. Передайте синьоре Кандиде веер с глазу на глаз
     Джаннина (так же). Ну уж увольте!
     Эваристо (в сторону). Какой нелюбезный ответ!
     Кандида (в сторону). Он мне сказал, что  собирается  на  охоту,  а  сам
вертится тут.
     Креспино (в сторону). Я бы дорого дал, чтобы подслушать. (Приближается,
делая вид, что работает.)
     Коронато (подходит, делая вид, что считает). Меня все больше  разбирает
любопытство.
     Эваристо (Джаннине). Почему вы не хотите оказать мне эту любезность?
     Джаннина. Потому, что я еще не научилась такому прекрасному ремеслу.
     Эваристо. Вы  вкладываете  в  мои  намерения  дурной  смысл...  Синьора
Кандида очень любит вас.
     Джаннина. Это правда, но в подобных делах...
     Эваристо. Она мне говорила, что вы  собираетесь  замуж  за  Креспино...
(Сказав это, он оборачивается и  видит  двух  подслушивающих.)  Что  вы  тут
делаете? Что это за шутки такие?
     Креспино (садится). Я работаю, синьор.
     Коронато (так же). Скажите, пожалуйста, разве я не могу прогуливаться и
считать?
     Кандида (в сторону). У него с ней какие-то секреты!
     Сузанна. Что она - медом, что ли, намазана? Все мужчины так и липнут  к
ней.
     Джаннина. Ну, раз вам нечего мне сказать,  я  опять  возьмусь  за  свое
веретено.
     Эваристо. Послушайте, Джаннина. Синьора Кандида просила  меня  устроить
ваш брак с Креспино и позаботиться о приданом.
     Джаннина (меняет тон и выпускает веретено  из  рук).  Неужели  она  вас
просила?
     Эваристо. Да, и я постараюсь это сделать.
     Джаннина. Куда же вы спрятали веер?
     Эваристо. Он у меня в кармане.
     Джаннина. Давайте же его скорей, только чтобы никто не видел.
     Эваристо. Вот он. (Старается незаметно передать ей веер.)
     Креспино (вытягивает шею, в сторону). Черт этакий! Он ей что-то дает.
     Коронато (так же). Что он мог ей передать?!
     Сузанна (в сторону). Как пить дать, он подарил ей веер.
     Кандида (в сторону). Ах, Эваристо меня обманывает! Граф был прав.
     Эваристо (Джаннине). Помните, я просил вас держать все в тайне.
     Джаннина. Предоставьте все мне и можете быть спокойны.
     Эваристо. Прощайте.
     Джаннина. До свидания.
     Эваристо. Так я надеюсь на вас.
     Джаннина. А я на вас. (Снова берет веретено и начинает работать.)
     Эваристо (собирается уходить, оборачивается и видит на балконе Кандиду,
в сторону). Опять она на балконе.  Как  бы  ее  предупредить?  (Оглядывается
вокруг, громко.) Синьора Кандида!

     Кандида поворачивается к нему спиной и уходит, не говоря ни слова.

Что это еще за новости? Такое пренебрежение? Нет, не может быть. Я знаю, что
она  меня  любит  и  уверена, что я ее обожаю. Впрочем, понимаю, в чем дело.
Ручаюсь, что ее тетка все видела, - подсматривала, вероятно, - а она при ней
не  хотела  показать, что... Да, да, это так, иначе и быть не может. Но надо
прекратить эту игру в прятки, разъяснить все синьоре Джертруде и попросить у
нее руки ее племянницы.
     Джаннина (прядет). Разумеется, я очень обязана  синьоре  Кандиде,  ведь
она никогда меня не забывает. Неужели я  не  отблагодарю  ее?  Мы,  девушки,
должны бескорыстно помогать друг другу.
     Коронато (встает и подходит к Джаннине). Интересно знать, какие  у  вас
тайны, какие секреты с синьором Эваристо?
     Джаннина. А вам-то какое дело? Разве должна я перед вами отчитываться?
     Коронато. Будь мне все равно, я не стал бы у вас спрашивать.

      Креспино тихонько становится позади Коронато, чтобы подслушать.

     Джаннина. Вы для меня - пустое место и никаких прав на меня не имеете.
     Коронато. Если не имею сейчас, то скоро буду иметь.
     Джаннина (горячо). Кто вам это сказал?
     Коронато. А сказал, и обещал, и слово  дал  мне  тот,  кто  может  вами
распоряжаться.
     Джаннина (ехидно улыбаясь). Уж не братец ли мой?
     Коронато. Да, он самый. А вот я возьму и  все  ему  расскажу  -  и  про
секреты ваши, и про шашни, и про подарки.
     Креспино. Стоп, стоп, сударь мой! (Становится между ними.) Какие у  вас
претензии к этой девушке?
     Коронато. Вам отчета я давать не намерен.
     Креспино (Джаннине). А что у вас за секреты с синьором Эваристо?
     Джаннина. Отстаньте вы оба от меня и не морочьте мне голову!
     Креспино. Я хочу знать все во что бы то ни стало.
     Коронато.  А  что  значит  это  ваше  "хочу"?  Приказывайте  той,   кто
принадлежит вам. Брат Джаннины обещал мне отдать ее в жены.
     Креспино. А она сама дала мне слово,  и,  ей-богу,  одно  слово  сестры
стоит больше, чем сотни слов брата.
     Коронато (к Креспино). Ну, это мы, еще посмотрим.
     Креспино (Джаннине). Что вам дал синьор Эваристо?
     Джаннина. А ну вас к черту!
     Коронато. Постой, постой... Я ведь видел,  как  он  выходил  из  лавки.
Лавочница мне скажет все. (Бежит к Сузанне.)
     Креспино. Наверное, купил для вас какую-нибудь безделушку?
     Джаннина fe сторону). Я-то ни за что на свете не проговорюсь...  Боюсь,
что Сузанна...
     Коронато  (Сузанне).  Скажите,  пожалуйста,  что  у  вас  купил  синьор
Эваристо?
     Сузанна (смеясь). Веер.
     Креспино. А вы знаете, что он подарил Джаннине?
     Сузанна. Еще бы! Этот самый веер!
     Джаннина. Ничего подобного.
     Сузанна (поднимаясь, Джаннине). Как так - ничего подобного?
     Коронато (Джаннине, сердито). А ну-ка, покажите мне этот веер.
     Креспино (отталкивает Коронато). При чем тут вы?!  (Джаннине.)  Я  хочу
посмотреть на этот веер.

                Коронато угрожающе замахивается на Креспино.
                        Креспино становится в позу.

     Джаннина (Сузанне). А все из-за вас!
     Сузанна (Джаннине, сердито). Из-за меня?
     Джаннина. Сплетница вы и больше никто!
     Сузанна (приближается с угрожающим видом). Это я-то сплетница?
     Джаннина (поднимает веретено). А ну-ка,  отойдите  подальше,  а  не  то
клянусь небом...
     Сузанна (отходя). Уж лучше уйти, чтобы не замарать себя.
     Джаннина. Это вы-то боитесь замарать себя?
     Сузанна. Вы деревенщина, с вас и  спрашивать  нечего...  (Скрывается  в
своей лавке.)
     Джаннина (хочет кинуться за ней, но Креспино ее  удерживает).  Оставьте
меня в покое!
     Креспино (настойчиво). Извольте показать веер.
     Джаннина. Никакого веера у меня нет.
     Коронато (Джаннине). А что же вам дал синьор Эварието?
     Джаннина (к Коронато). Я уже вам сказала, что это  нахальство  с  вашей
стороны.
     Коронато (приближается к Джаннине). А вот я хочу знать...
     Креспино (отталкивает его). Не ваше это дело, говорят вам!
     Джаннина.  Так  не  обращаются  с  порядочными  девушками.  (Собирается
уходить к себе.)
     Креспино. Отвечайте же мне, Джаннина!
     Джаннина (подходя к двери). О нет, синьор!
     Коронато (толкает Креспино и подходит к Джаннине). Я, я должен знать!
     Джаннина. Убирайтесь к черту! (Входит в дом и захлопывает  дверь  перед
его носом).
     Коронато.  Так  оскорблять  меня!  (Креспино.)   И   все   из-за   вас.
(Замахивается на него.)
     Креспино. Вы наглец!..
     Коронато (угрожающе). Предупреждаю, не выводите меня из терпения...
     Креспино Я вас не боюсь.
     Коронато (выразительно). Попомните, Джаннина будет моей.
     Креспино. Нет и нет, не  бывать  этому!  А  если  это  и  случится,  то
клянусь...
     Коронато. Это еще что за угрозы? С кем, по-вашему, вы имеете дело?
     Креспино. Я человек порядочный, и меня все знают.
     Коронато. А я, по-вашему, кто такой?
     Креспино. Да кто вас знает?
     Коронато. Я честный хозяин гостиницы.
     Креспино. Хорош - честный!
     Коронато. Как вы смеете сомневаться?
     Креспино. Это не я сомневаюсь.
     Коронато. А кто же?
     Креспино. Да вся наша деревня.
     Коронато. Ну, ну, любезнейший, вы обратились не по адресу. Я  не  выдаю
старую кожу за новую.
     Креспино. А я не выдаю воду за вино и всякую дохлятину  за  барашка,  а
ночью не ворую кошек и не подаю их к  столу  с  гарниром  вместо  зайца  или
ягненка.
     Коронато (замахиваясь). Клянусь небом...
     Креспино (так же). А ну, попробуй-ка!..
     Коронато (опускает руку в карман). Черт бы тебя побрал!
     Креспино (бежит к табуретке за инструментом). Ах! Уж и  руку  в  карман
запустил!
     Коронато (бежит и хватает свою скамью). Жаль, ножа нет...

    Креспино бросает инструменты, хватает кресло аптекаря, и начинается
                                 потасовка.




Те же и граф; к ним присоединяется Тимотео, выбегающий из аптеки, со ступкой
в руке, Лимончино с поленом в руке появляется из кафе, Скавеццо с вертелом -
                               из гостиницы.

     Граф (выходит из дома Джертруды, чтобы разнять дерущихся). Тише,  тише!
Остановитесь, я приказываю вам! Слышите, вы,  несчастные,  это  я,  граф  ди
Роккамарина, приказываю вам! Остановитесь же, безумные, послушайтесь меня!..
(Видно, что боится близко подойти к ним.)
     Креспино (к Коронато). Ну, твое счастье,  что  из  уважения  к  синьору
графу...
     Коронато. Да, уж скажи спасибо синьору графу, а то бы я тебе все  кости
переломал!
     Граф. Полно вам, хватит! Хотел бы я знать, из-за  чего  вышла  драка...
ступайте-ка все отсюда. Раз я здесь, все будет в порядке.
     Тимотео. Раненых нет?

                        Лимончино и Скавеццо уходят.

     Граф. А вам бы хотелось, чтобы они друг другу шеи  посворачивали,  ноги
переломали, руки повыдергали, так, что ли? Вам  бы  только  блеснуть  своими
знаниями и искусством!
     Тимотео. Я никому зла не  желаю,  но  случись  так,  что  тут  были  бы
раненые, искалеченные, я охотно бы оказал им помощь. А уж  особенно  услужил
бы вам, ваше сиятельство, попади вы в такую переделку.
     Граф. Ты что-то слишком дерзок, я прикажу выгнать тебя вон.
     Тимотео. Порядочных людей так легко не выгоняют. Граф. А вот таких, как
ты, несчастных аптекаришек, наглецов и обманщиков, отлично выгоняют.
     Тимотео. Не понимаю я вашего разговора,  синьор.  Вы  без  моих  пилюль
давно бы уж ноги протянули!
     Граф. Нахал!
     Тимотео. Кстати, за пилюли вы мне еще не заплатили. (Уходит.)
     Коронато (в сторону). А ведь граф мог бы мне помочь в моем деле.
     Граф. Так что же случилось? Почему вы ссоритесь?
     Креспино. Я вам сейчас все расскажу, синьор... Готов  признаться  перед
целым светом... Я люблю Джаннину.
     Коронато. Джаннина должна быть моей.
     Граф. Ха-ха-ха! Понимаю. Ссора из-за любви. Два рыцаря Купидона...  Два
храбрых соперника. Два претендента на прекрасную Венеру, на  красотку-богиню
здешних мест. (Хохочет.)
     Креспино. Если вы хотите сделать из меня шута... (Хочет уйти.)
     Граф (останавливает его). Нет, нет! Подите сюда.
     Коронато. Я вас уверяю, что дело очень серьезное.
     Граф. Да, я понимаю. Вы оба влюблены в одну девушку,  и  вы  соперники.
Черт возьми! Какое совпадение, точь-в-точь как  в  басне,  которую  я  читал
синьоре Джертруде. (Показывает книгу и читает.) "Жила девица столь  небесной
красоты..."
     Креспино (в сторону). Понял. (Графу.) С вашего позволения...
     Граф. Куда же вы направляетесь? Подите сюда.
     Креспино. Если позволите, я лучше пойду, чтобы закончить починку  ваших
башмаков.
     Граф. Ступайте, ступайте, и чтоб они были готовы завтра утром.
     Коронато. А главное, чтобы вы не ставили на подошву старую кожу.
     Креспино (к Коронато). За новой я к вам загляну.
     Коронато. Я, слава богу, не холодный сапожник. Не марало какой-нибудь.
     Креспино. Уж я уверен, что у вас найдется и лошадиная кожа  и  кошачья.
(Уходит.)
     Коронато (в сторону). Так бы и удушил его собственными руками!
     Граф. Что он там о кошках говорил? Неужели вы кормите кошатиной?
     Коронато. Синьор, я приличный человек, а этот мерзавец преследует меня.
     Граф. Это все от ревности, от любви. Скажите,  вы  что,  в  самом  деле
влюблены в Джаннину?
     Коронато. Да, синьор, и я даже хотел просить вашего покровительства.
     Граф. Моего покровительства? (Важно.) Хорошо, там  будет  видно.  А  вы
уверены, что она отвечает вам взаимностью?
     Коронато. По правде говоря, мне кажется, что к тому негодяю она  больше
расположена, чем ко мне.
     Граф. Значит, плохо ваше дело.
     Коронато. Но мне дал слово ее брат.
     Граф. Ну, на это вряд ли можно полагаться.
     Коронато. Мораккьо твердо обещал мне ее руку.
     Граф. Все это прекрасно, но нельзя же насильно заставить женщину  выйти
замуж.
     Коронато. Брат вправе распоряжаться ее судьбой.
     Граф (горячо). Неправда, брат не смеет ею распоряжаться.
     Коронато. Но я рассчитываю на ваше покровительство.
     Граф.  О  да,  мое  покровительство  -  вещь  прекрасная  и  достойная.
Разумеется, мое покровительство имеет силу. Но  такой  кавалер,  как  я,  не
может принуждать женщину, не может распоряжаться ее сердцем...
     Коронато. Да ведь она простая крестьянка!
     Граф. Что ж из того? Женщина всегда остается женщиной. Я различаю людей
по положению, богатству, но выше всего чту женский пол.
     Коронато (в сторону). Вижу, что его покровительство ничего не стоит.
     Граф. Кстати, как дела с вином: достали хорошего?
     Коронато. О, у меня есть  превосходное,  восхитительное,  необыкновенно
ароматное...
     Граф. Приду попробовать. Мое в этом году что-то не удалось.
     Коронато (в сторону). Гм... Он его еще в позапрошлом году запродал.
     Граф. Если ваше придется мне по вкусу, буду брать у вас.
     Коронато (в сторону). Не очень-то я в этом нуждаюсь!  Граф.  Вы  поняли
меня? Коронато. Еще бы не понять.
     Граф. Скажите мне, пожалуйста, ну, а  если  я  поговорю  с  девушкой  и
постараюсь расположить ее в вашу пользу?
     Коронато. Может быть, ваши слова и помогут мне.
     Граф. Вы вполне достойны, чтобы она предпочла вас.
     Коронато. Мне кажется, что между мной и Креспино...
     Граф.  Ну,  какое  же  может  быть  сравнение?  Вы  человек  приличный,
воспитанный, вежливый...
     Коронато. Вы слишком добры ко мне.
     Граф. Правда, к женщинам я отношусь с должным уважением. Поэтому  любая
из них сделает для меня то, чего не сделает ни для кого другого.
     Коронато. Я тоже так думал, но вы меня просто повергли в отчаяние.
     Граф. Знаете ли, я как  истый  адвокат  начинаю  всегда  с  трудностей.
Дружище, у вас прекрасная гостиница.  Вы  можете  прилично  содержать  жену.
Доверьтесь мне, я сделаю для вас все, что в моих силах.
     Коронато. Вполне полагаюсь на ваше покровительство.
     Граф. Обещаю и дарую его.
     Коронато. Милости прошу зайти ко мне отведать моего винца...
     Граф. Охотно. С большим удовольствием,
     Коронато. К услугам вашим.
     Граф. Вы славный малый! (Кладет ему руку на плечо.) Идем.
     Коронато  (в  сторону).  Пожалуй,  тут  не  обойдешься  без   двух-трех
бочонков.

                                  Уходят.






   Сузанна (одна) выходит из своей лавки и приводит в порядок разложенные
                                  товары.

     Сузанна. Ну и плохи же мои делишки в этой дыре! Сегодня удалось продать
всего-навсего один веер, да и тот отдала задаром, только чтобы отделаться от
него. Те, у кого в кармане денежки, едут за покупками в  город.  С  бедняков
много не возьмешь... Дура  я,  что  здесь  валандаюсь  да  еще  среди  этого
мужичья. Не понимают они ни приличий, ни благородного  обхождения.  Для  них
все равно, что торговка галантереей, что молоком, салатом  или  яйцами.  Бее
мое городское образование насмарку пошло в этой дыре.  Тут  все  равны,  все
подружки: и Сузанна, и Джаннина, и Маргарита, и Лючия, лавочница, крестьянка
и пастушка; всякую травку в один пучок вяжут. Еще, пожалуй, эти две  знатные
синьоры немного отличаются от остальных. Впрочем, что уж тут говорить, и  то
совсем мало. А вот эта нахалка Джаннина воображает, что она важная особа,  и
все потому, что кто-то ей  покровительствует...  Подарить  веер!  Удивляюсь,
зачем  веер  простой  крестьянке!  До  чего   она   будет   смешна!   Станет
обмахиваться... Вот так... Ох! Чтоб тебе пусто  было!  Смех,  да  и  только.
Впрочем, иногда меня просто зло разбирает. Уж я  такая.  Получила  приличное
воспитание и терпеть не могу неучей. (Садится и шьет.)




                Сузанна и Кандида, которая выходит из виллы.

     Кандида. Не успокоюсь, пока не узнаю, в чем дело.  Я  видела  Эваристо,
когда он выходил из лавки; потом он подошел к Джаннине и как будто что-то ей
передал. Не скажет ли мне чего-нибудь Сузанна? Тетушка, пожалуй, права,  что
нельзя доверяться людям, которых мало знаешь. Боже, какая  я  несчастная!  А
вдруг он меня обманывает? Он - моя первая любовь. Никого я  еще  не  любила,
кроме него! (Медленно приближается к Сузанне.)
     Сузанна (встает). О, синьора Кандида! Ваша покорная слуга.
     Кандида. Здравствуйте, синьора Сузанна, что это вы шьете?
     Сузанна. Да вот от скуки мастерю чепчик.
     Кандида. На продажу?
     Сузанна. На продажу-то на продажу, но один  бог  знает,  когда  удастся
продать.
     Кандида. Возможно, мне понадобится чепчик.
     Сузанна. У меня есть готовые. Желаете посмотреть?
     Кандида. Нет, нет, сейчас у меня нет времени, в другой раз.
     Сузанна. Не хотите ли присесть? (Предлагает ей стул.)
     Кандида. А вы?
     Сузанна. О, не беспокойтесь, я возьму другой. (Идет в лавку и  приносит
плетеный стул.) Садитесь, вам будет Удобнее.
     Кандида. Садитесь и вы, работайте.
     Сузанна. Благодарю вас за то, что вы не пренебрегаете  моим  обществом.
(Садится.) Сейчас видно,  что  вы  благородного  происхождения.  Такие  люди
всегда просты в обращении. Не то что это грязное  мужичье...  Чванятся,  как
черти... А уж эта Джаннина...
     Кандида. Кстати, о Джаннине... Вы заметили, как синьор Эваристо  с  ней
разговаривал?
     Сузанна. Ну еще бы не заметить? Как же!
     Кандида. Он долго с ней о чем-то совещался.
     Сузанна. А знаете, что было потом? Знаете, какая тут была перепалка?
     Кандида. Я слышала какой-то шум, крики. Мне  сказали,  что  Креспино  и
Коронато чуть не подрались.
     Сузанна. Разумеется, и все из-за этой красотки, из-за этой цацы.
     Кандида. Ну, а в чем дело?
     Сузанна. Да все ревность, к синьору Эваристо ревнуют.
     Кандида. Не кажется ли вам, что между Эваристо и Джанниной что-то есть?
     Сузанна. Я ничего не знаю, в чужие дела не вмешиваюсь и плохо ни о  ком
не думаю, но если хозяин гостиницы  и  сапожник  ее  ревнуют,  значит,  есть
причина.
     Кандида (в сторону). Несчастная я! Дело оборачивается не в мою пользу!
     Сузанна. Простите, мне не хотелось бы попасть впросак.
     Кандида. Почему впросак?
     Сузанна. Ну, если, скажем, вы имеете  какое-то  пристрастие  к  синьору
Эваристо...
     Кандида. О, вы можете быть покойны,  ни  малейшего.  Я  с  ним  немного
знакома, так как он друг моей тетушки и бывает иногда у нас в доме.
     Сузанна. Ну, тогда выложу вам всю правду. (В сторону.) Пожалуй, она  не
обидится. (Громко.) Я уж было думала, что между  вами  и  синьором  Эваристо
намечается какая-то склонность, - честь честью,  по-хорошему,  но  когда  он
побывал у меня сегодня утром, я убедилась, что ошиблась.
     Кандида. А он был у вас сегодня утром?
     Сузанна. Да, синьора, я вам все расскажу.  Он  приходил,  чтобы  купить
веер.
     Кандида (взволнованно). Он купил веер?
     Сузанна. Ну да, а так как я видела, что вы  сломали  веер  из-за  этого
синьора, я подумала: значит, он приценивается, чтобы сделать подарок синьоре
Кандиде.
     Кандида. Итак, он купил его для меня?
     Сузанна. О нет, синьора, я даже скажу вам, что имела смелость  спросить
его, не для вас ли купил он веер, а он мне так ответил, словно я его  кровно
обидела. Сказал: "Это вас не касается. Чего  вы  тут  пристаете  с  синьорой
Кандидой. Этот веер предназначен для другой".
     Кандида. И что же он сделал с этим веером?
     Сузанна. Что сделал? Взял да и отдал его Джаннине.
     Кандида (волнуясь, в сторону). Ах, все погибло! Несчастная я!
     Сузанна (заметив ее волнение). Синьора Кандида!
     Кандида (в сторону). Неблагодарный! Изменник! На кого променял меня? На
деревенщину!
     Сузанна (участливо). Синьора Кандида!
     Кандида (в сторону). Эту обиду я не перенесу.
     Сузанна (в сторону). Вот беда! Кажется,  я  попала  впросак.  (Громко.)
Синьора, успокойтесь! Может, это совсем не так.
     Кандида. Вы думаете все-таки, что он подарил веер Джаннине?
     Сузанна. Сомневаться не приходится. Я собственными глазами видела.
     Кандида. А почему же вы говорите, что как будто не совсем уверены?
     Сузанна. Право, сама не знаю... Я не хотела бы, чтобы из-за меня...




                Те же и Джертруда, которая выходит из виллы.

     Сузанна (Кандиде). А вот и ваша тетушка.
     Кандида (Сузанне). Умоляю вас, не говорите ей ни слова!
     Сузанна. Можете не беспокоиться. (В сторону.) А еще уверяла, что  между
ними ничего нет. Сама виновата: зачем утаила от меня правду?
     Джертруда. Что вы здесь делаете, дорогая племянница?

                         Кандида и Сузанна встают.

     Сузанна. Вот синьора хотела немного поразвлечь меня, разделить со  мной
компанию.
     Кандида. Я пришла узнать, не продаст ли она чепчик.
     Сузанна.  Верно,  верно,  синьора  спрашивала  про  чепчик.  О,  вы  не
сомневайтесь, можете на меня положиться. Я не какая-нибудь  ветреница,  и  в
доме у меня никто не бывает.
     Джертруда. Не старайтесь ни с того ни  с  сего  оправдываться,  синьора
Сузанна.
     Сузанна. О, я очень щепетильна, синьора.
     Джертруда (Кандиде). Почему вы не сказали мне, что вам нужен чепчик?
     Кандида. Вы что-то  писали  у  себя  в  комнате,  и  я  не  хотела  вас
беспокоить.
     Сузанна.  Хотите  взглянуть?  Я  сейчас   принесу.   Присядьте   здесь,
пожалуйста. (Подает стул Джертруде и скрывается в лавке).
     Джертруда (садится). Вы  слышали  что-нибудь  о  ссоре  между  хозяином
гостиницы и сапожником?
     Кандида. Говорят, что причина всему -  любовь  и  ревность.  (Садится.)
Будто бы все из-за Джаннины.
     Джертруда. Вот не ожидала! Ведь она как будто очень хорошая девушка.
     Кандида. О, дорогая тетушка, простите, я слышала про  нее  такие  вещи,
что лучше ее в дом не пускать.
     Джертруда. Почему? Что такое о ней говорят?
     Кандида. Я вам потом расскажу. Послушайте меня, синьора, не  принимайте
ее больше, так будет лучше.
     Джертруда. Да ведь она приходила скорей к вам, чем ко  мне,  поэтому  я
предоставляю поступать с ней, как вам заблагорассудится.
     Кандида. Негодная! Пусть она мне на глаза лучше не показывается!
     Сузанна (возвращается). Вот вам чепчики, синьора, выбирайте, какой  вам
больше понравится.

  Все трое начинают рассматривать чепчики, тихо разговаривая между собой.




                Те же; граф и барон, вышедшие из гостиницы.

     Граф (барону). Очень рад, что вы мне  доверились.  Постараюсь  услужить
вам.
     Барон. Я знаю, что вы друг синьоры Джертруды.
     Граф. Видите ли, мой дорогой,  женщина  она  образованная,  а  я  люблю
литературу - вот почему я беседую с ней  охотнее,  чем  с  другими  особами.
Кроме того, она небогата. Муж оставил ей этот домишко с  клочком  земли,  и,
чтобы ее уважали в округе, мое покровительство ей необходимо.
     Барон. Да здравствует граф  -  покровитель  вдов  и  защитник  красивых
женщин!
     Граф. Пустяки! Надо же делать что-нибудь путное в этом грешном мире.
     Барон. Значит, вы будете так добры...
     Граф. Не беспокойтесь, я поговорю с ней, попрошу руки ее племянницы для
одного достойного кавалера, моего друга, а уж  если  попрошу  я,  у  нее  не
хватит смелости и решимости отказать мне.
     Барон. Скажите, кто я такой.
     Граф. Зачем? Достаточно того, что прошу я.
     Барон. Но вы же просите руки для меня?
     Граф. Разумеется, для вас.
     Барон. А вы хорошо знаете, кто я?
     Граф. Как же не знать? Вы думаете, я не наслышан  о  ваших  титулах,  о
вашем состоянии, о вашем положении? Мы, люди именитые, все хорошо знаем друг
о друге.
     Барон (в сторону). Как бы я был счастлив, если бы мог обойтись без  его
помощи!
     Граф (быстро). О, мой любезный друг...
     Барон. В чем дело?
     Граф. А вот и сама синьора Джертруда со своей племянницей.
     Барон. Они чем-то заняты; думаю, что они нас не заметили.
     Граф.  Разумеется,  нет.  Если  бы  Джертруда  нас  увидела,   она   бы
обязательно к нам подошла.
     Барон. Когда вы будете говорить с ней?
     Граф. Сию минуту, если вам угодно.
     Барон. Пожалуй, я лучше уйду. Начинайте разговор, а я  пойду  посижу  у
аптекаря.
     Граф. Почему у аптекаря?
     Барон. Мне надо купить немного ревеня для пищеварения.
     Граф. Ревеня? А вы уверены, что он не подсунет вам корень бузины?
     Барон. Нет, нет, что вы! Меня не проведешь. Я просто  не  возьму,  если
увижу, что это не то. Итак, я отдаю себя в ваши руки.
     Граф (обнимая его). Мой любезный друг...
     Барон. До свидания, дружище. (В сторону.) Второго такого дурака во всем
свете не сыщешь. (Входит в аптеку.).
     Граф (громко зовет). Синьора Джертруда!
     Джертруда (встает). О, граф, простите, я вас не заметила.
     Граф. Разрешите сказать вам два слова.
     Сузанна. Не угодно ли сюда? Милости прошу, располагайтесь.
     Граф (Джертруде). Нет,  нет,  мне  надо  вам  сказать  что-то  наедине.
Простите за беспокойство, но будьте так любезны и подойдите ко мне.
     Джертруда. Сию минуту. Разрешите мне  только  расплатиться  за  чепчик,
который мы выбрали, и я к вашим услугам. (Вынимает кошелек, чтобы  заплатить
Сузанне и выиграть время.)
     Граф. Хочет заплатить немедленно! Ну, уж  этим  пороком  я  никогда  не
страдал.




 Те же и Коронато, который выходит из гостиницы вместе с Скавеццо, несущим
                           на плече бочонок вина.

     Коронато. Ваше сиятельство, вот бочонок для вас.
     Граф. А другой где?
     Коронато. Попозже принесут. Куда прикажете доставить?
     Граф. В мой замок.
     Коронато. Кому прикажете отдать?
     Граф. Моему управляющему, если он там.
     Коронато. Боюсь, что его не застанешь.
     Граф. Тогда отдайте кому-нибудь из слуг.
     Коронато. Отлично. Ну, пошли.
     Скавеццо. Вы уж меня не забудьте, синьор граф.
     Граф (к Скавеццо). Ты смотри, вина не пей  и  водой  не  разбавляй.  (К
Коронато.) Не оставляйте его одного.
     Коронато. Будьте покойны, уж я не отойду ни на шаг.
     Скавеццо (в  сторону).  Да,  да,  не  сомневайтесь  уж  мы  с  хозяином
постарались как следует. (Уходит.)

Сузанна сидит за работой. Кандида рядом; они тихо разговаривают между собой.

     Джертруда (расплатившись с Сузанной, подходит к графу). Вот и я, синьор
граф, что скажете?
     Граф. Коротко говоря, согласны ли вы отдать мне вашу племянницу?
     Джертруда. Как отдать? Что вы хотите сказать этим "отдать"?
     Граф. Боже мой! Как вы не понимаете, отдать замуж.
     Джертруда. За вас?
     Граф. Не за меня, а за одного человека, которого  я  знаю  и  могу  вам
рекомендовать.
     Джертруда. Послушайте меня, синьор граф.  Вы  хорошо  знаете,  что  моя
племянница рано лишилась  своих  родителей.  Она  дочь  моего  единственного
брата, и я заменила ей мать.
     Граф. Простите меня, все это лишние разговоры.
     Джертруда. Извините, но они  неизбежны.  Надо  же  поговорить  о  вашем
предложении.
     Граф. Согласен. Итак?..
     Джертруда. Кандида после смерти своего отца получила слишком  маленькое
состояние, чтобы ее можно было выдать замуж соответственно  ее  положению  в
обществе.
     Граф. Глупости! Тут не может быть затруднений.
     Джертруда.  Дайте  же  мне  сказать.  Мой  муж  оставил  мне  небольшое
наследство.
     Граф. Я это знаю.
     Джертруда. У меня детей нет.
     Граф (нетерпеливо). И вы хотите дать ей приданое?
     Джертруда. Да, синьор, в том случае, если будет подходящая партия.
     Граф. Вот мы наконец добрались до сути дела. Запомните, что  сватовство
исходит от меня, а раз от меня, значит, партия подходящая.
     Джертруда. Не сомневаюсь,  что  синьор  граф  может  предложить  только
достойного человека, но надеюсь, что вы мне окажете честь и сообщите, кто же
это.
     Граф. Мой коллега.
     Джертруда. Как - ваш коллега?
     Граф. Титулованный, как я.
     Джертруда. Синьор...
     Граф. Не создавайте затруднений.
     Джертруда. Дайте же мне наконец сказать, выслушайте, если вам угодно, а
если нет, я вас больше утруждать не буду и уйду.
     Граф. Полно вам, полно, будьте добры, говорите, я слушаю. С женщинами я
всегда вежлив и обходителен; я к вашим услугам.
     Джертруда. В нескольких словах я скажу  то,  что  думаю.  Титул  -  это
украшение всей семьи, а не отдельного человека. Моя племянница не тщеславна,
и я не хочу жертвовать ее счастьем ради пустого честолюбия.
     Граф (шутливо). Вот сейчас видно, что вы басен начитались.
     Джертруда. Басни и  романы  таким  мыслям  не  научат.  Жизнь  учит,  а
воспитание развивает.
     Граф. Да, если хотите, пожалуй... Тот, кого  я  имею  в  виду,  зовется
барон дель Чедро.
     Джертруда. Синьор барон влюблен в мою племянницу?
     Граф. Qui, madame {Да, сударыня (франц.).}.
     Джертруда. Я его знаю и отношусь к нему с большим уважением.
     Граф. Вот видите! Разве не лакомый кусочек я вам предлагаю?
     Джертруда. Он достойный кавалер.
     Граф. И человек нашего круга.
     Джертруда. Немного невоздержан на язык, но это не беда.
     Граф. Решайте скорее. Итак, что вы мне скажете?
     Джертруда. Успокойтесь, успокойтесь, синьор граф. Такие вещи  сразу  не
решаются. Пусть синьор барон сам поговорит со мной.
     Граф. Раз за это взялся я, так  поверьте,  вам  нечего  сомневаться.  Я
прошу руки от его имени, он со мною говорил, умолял;  а  я  говорю  с  вами,
умоляю вас, то есть не столько умоляю, сколько настаиваю.
     Джертруда. Хорошо, предположим, что барон действительно вас просил.
     Граф. Дьявольщина! Как это "предположим"? Дело верное. Раз уж говорю я,
значит...
     Джертруда. Хорошо, пусть будет  так.  Барон  влюблен,  а  ваша  милость
просит от его имени руки моей племянницы. Но ведь надо же  узнать,  согласна
ли Кандида?
     Граф. Как же вы узнаете, если вы ей об этом ничего не говорили?
     Джертруда (иронически). Поверьте, что я ей скажу.
     Граф. Ведь она здесь, поговорите с ней.
     Джертруда. Поговорю, конечно.
     Граф. Благословляю вас. Я подожду ответа здесь.
     Джертруда. С вашего разрешения. Я сейчас вернусь. (Делает  реверанс.  В
сторону.} Если барон  действительно  имеет  такое  намерение,  это  было  бы
счастьем  для  моей  племянницы.  Но  боюсь,  что  сердце  ее  уже   занято.
(Направляется к лавке.)
     Граф. О, при моем уменье обходиться с людьми, я  могу  добиться  всего,
чего только захочу! (Достает книгу, садится на скамейку и читает.)
     Джертруда. Кандида, не хотите ли немного  пройтись?  Мне  необходимо  с
вами поговорить.
     Сузанна. Пойдемте в мой садик, там вам никто не помешает. (Уходит.)
     Джертруда. Хорошо,  идемте,  это  очень  удобно,  я  немедленно  должна
вернуться обратно. (Идет в лавку.)
     Кандида (в сторону). Что она собирается мне сказать? Я  так  несчастна,
что не жду уже ничего хорошего. (Входит в лавку.)
     Граф. Пожалуй, прождешь ее тут битый час. Хорошо, что у меня интересная
книга. Незаменимая вещь - литература!  Человек  с  хорошей  книгой  в  руках
никогда не будет одиноким, (Читает книгу.)




                     Граф и Джаннина, вышедшая из дома.

     Джаннина. Ну вот и  готов  обед.  По  крайней  мере,  когда  этот  скот
Мораккьо вернется, он не будет ругаться. Никого нет. Сейчас, пожалуй, я могу
отнести веер синьоре Кандиде. Если  мне  удастся  передать  его  так,  чтобы
тетушка не заметила, то передам, если же нет, буду ждать удобного случая.
     Граф. А вот и Джаннина. Эй, девушка, подите сюда.
     Джаннина (обернувшись). Да, синьор? (Приближается к вилле.)
     Граф (подзывает ее к себе). Подойдите на одно слово...
     Джаннина (в сторону). Вот некстати. (Медленно подходит.)
     Граф (в сторону). Не надо  забывать  о  Коронато.  Я  обещал  ему  свое
покровительство, и он его вполне заслуживает, (Встает и откладывает книгу  в
сторону.)
     Джаннина. Я вас слушаю. Что прикажете?
     Граф. Куда вы направляетесь?
     Джаннина (резко). По своим делам, синьор.
     Граф. Как вы смеете так мне отвечать? Так резко, так грубо.
     Джаннина. А как же мне, по-вашему, еще отвечать? Говорю, как умею,  как
привыкла. Я так со всеми разговариваю, и никто еще  не  сказал  мне,  что  я
грубиянка.
     Граф. Надо знать, с кем говоришь.
     Джаннина.Ая этих  тонкостей  не  понимаю.  Если  вам  что-либо  угодно,
приказывайте, а если вы просто так, чтобы поболтать, так мне некогда с  вами
тут языком чесать, ваша милость.
     Граф. Ваше сиятельство!
     Джаннина. Пусть даже "ваша светлость", если вы того желаете.
     Граф. Подойдите ко мне поближе.
     Джаннина. Я и так вас хорошо слышу.
     Граф. Замуж вам хочется?
     Джаннина. Да, синьор.
     Граф. Молодчина! Вот это мне нравится.
     Джаннина. У меня что на уме, то на языке.
     Граф. Хотите, я вас выдам замуж?
     Джаннина. Нет, синьор.
     Граф. Почему нет?
     Джаннина. Почему нет? А вот нет - и все тут. Для  моего  замужества  вы
мне совершенно не нужны.
     Граф. Вы не нуждаетесь в моем покровительстве?
     Джаннина. Уверяю вас, нисколько не нуждаюсь.
     Граф, Да знаете ли вы, что здесь я всего могу добиться?
     Джаннина. Здесь-то вы, может быть, всего сумеете добиться, а вот в моем
замужестве ровным счетом ничего.
     Граф. Вы считаете, ничего?
     Джаннина (тихо, смеясь). Уверяю вас, ничего, решительно ничего.
     Граф. Вы влюблены в Креспино?
     Джаннина. О, для меня он достаточно хорош.
     Граф. И вы  предпочитаете  его  такому  порядочному,  такому  богатому,
такому симпатичному человеку, как Коронато?
     Джаннина. О,я предпочла бы его не только Коронато.
     Граф. Вы предпочли бы его и другим?
     Джаннина (смеется, показывая жестами, что намекает на графа). О, вы  не
представляете себе, кому бы я его предпочла!
     Граф. Ну, скажите скорее, кому?
     Джаннина. Ну, зачем это? Не заставляйте меня говорить!
     Граф. И не собираюсь, вы же обязательно скажете какую-нибудь дерзость.
     Джаннина. Что же вам угодно?
     Граф. Дело в том, что я взял под свое покровительство вашего брата.  Он
дал слово выдать вас за Коронато, и вы должны стать женой Коронато.
     Джаннина. Ваша милость...
     Граф. Сиятельство!
     Джаннина (напыщенно). Ваше сиятельство покровительствует моему брату?
     Граф. Совершенно верно.
     Джаннина. А мой брат дал слово Коронато?
     Граф. Разумеется.
     Джаннина. Ну, если это так...
     Граф. Тогда что?
     Джаннина. Пусть мой брат сам женится на Коронато,
     Граф. Клянусь небом, вам не бывать за Креспино!
     Джаннина. Нет? Почему же?
     Граф. Я заставлю его уехать из этих мест.
     Джаннина. А я пойду за ним куда угодно.
     Граф. Я велю его выдрать как следует.
     Джаннина. Он сумеет за себя постоять.
     Граф. Я прикажу его убить.
     Джаннина. Вот это, пожалуй, мне было бы неприятно.
     Граф. А если бы он в самом деле умер, что бы вы сделали?
     Джаннина. Право, не знаю.
     Граф. Вышли бы за другого?
     Джаннина. Возможно, что вышла бы.
     Граф. Так считайте, что он уже умер.
     Джаннина. Синьор, я не умею ни  считать,  ни  писать  и  даже  не  умею
читать.
     Граф. Ну и язычок!
     Джаннина. Прикажете еще что-нибудь?
     Граф. Пошли вы к черту!
     Джаннина. Если укажете туда дорогу.
     Граф. Клянусь небом, не будь вы женщиной...
     Джаннина. Что бы вы со мной сделали?
     Граф. Убирайтесь вон!
     Джаннина. Слушаюсь,  а  вы  еще  говорите,  что  я  не  знаю  приличий.
(Направляется к вилле.)
     Граф (сердито, вслед Джаннине). Тоже, о приличиях  говорит,  а  уходит,
даже не поклонившись.
     Джаннина. О, простите, слуга вашей милости...
     Граф (зло). Сиятельства!
     Джаннина. Ну, пусть будет сиятельство. (Смеясь, убегает в виллу.)
     Граф (сердито). Не  знаю,  как  быть.  Если  она  не  желает  выйти  за
Коронато, не могу же я ее заставить! Я тут ни при чем. И что это ему взбрело
в голову - взять жену, которая его не любит? Мало, что ли, женщин на  свете?
Я ему найду, да еще получше этой. Увидит он, что значит мое покровительство.




        Граф; Джертруда и Кандида, вышедшие из галантерейной лавки.

     Граф. Итак, синьора Джертруда?
     Джертруда. Синьор, моя племянница - девушка разумная и осмотрительная.
     Граф. Стало быть... Нельзя ли покороче?
     Джертруда. Но, граф, вы меня, право же, замучили.
     Граф. Прошу простить. Если бы вы знали, чего  я  только  не  натерпелся
сейчас от одной особы! Правда, она  не  похожа  на  вас.  (В  сторону.)  Все
женщины  на  один  лад.  (Громко.)  Итак,  что   же   говорит   разумная   и
осмотрительная синьора Кандида?
     Джертруда. Предположим, что синьор барон...
     Граф. Предположим... Ох, уж эти ваши предположения!
     Джертруда. Сказав, допустив, решив, заключив - как вам больше нравится,
ваша милость.
     Граф (сквозь зубы). Сиятельство!
     Джертруда (делает вид, что не понимает). Что вы сказали?
     Граф. Ничего, ничего, продолжайте...
     Джертруда. Моя племянница согласна выйти замуж за барона с  соблюдением
всех условий и приличий.
     Граф. Браво, брависсимо!.. (В сторону.) По крайней мере,  хоть  тут  не
сорвалось.
     Кандида (в сторону). Так я отомщу этому коварному Эваристо.
     Джертруда (в сторону). Никогда  не  думала,  что  она  согласится.  Мне
казалось, что она уже выбрала себе возлюбленного. Значит, я ошиблась.




                 Те же и Джаннина, появившаяся на балконе.

     Джаннина. Нигде не могу ее найти. О, да вот она,
     Граф. Итак, стало быть, синьора Кандида выйдет замуж за синьора  барона
дель Чедро?
     Джаннина (в сторону). Что я слышу? Что же она ему ответит?
     Джертруда (графу). Совершенно верно, если условия...
     Граф (Кандиде). Какие же вы ставите условия?
     Кандида (графу). Никаких, синьор. Я выйду за него безусловно.
     Граф.  Да  здравствует  синьора  Кандида!   Вот   это   мне   нравится.
(Приосанивается.) Когда я берусь за дело, все идет как по маслу.
     Джаннина (в сторону). Вот так сюрприз... Бедный синьор Эваристо! Теперь
нечего передавать ей веер. (Уходит.)
     Джертруда (в сторону). Значит, я ошиблась. Она  любит  барона,  а  я-то
думала, что она влюблена в синьора Эваристо.
     Граф. Если позволите, я пойду сообщить  эту  приятную  новость  барону,
моему дорогому другу, моему обожаемому коллеге.
     Джертруда. А где же синьор барон?
     Граф. Он ждет меня у аптекаря. Вот что мы сделаем. Ступайте-ка домой, а
я вам его немедленно приведу,
     Джертруда. Что скажете, племянница?
     Кандида (Джертруде). Пусть он поговорит с вами.
     Граф (Кандиде). И с вами.
     Кандида. Я полагаюсь во всем на тетушку. (В сторону.) Я умру,  но  умру
отмщенной.
     Граф. Иду. Ждите нас, мы сейчас придем... (Джертруде.) Час уже довольно
поздний. Неплохо было бы пригласить его к обеду.
     Джертруда. Как же можно так сразу?
     Граф. Что за церемонии? Ручаюсь, что он охотно  примет  приглашение,  а
чтобы доставить ему удовольствие, пообедаю с вами и я. (Входит в аптеку.)
     Джертруда (Кандиде). Ну, пойдемте и будем их поджидать.
     Кандида (грустно). Пойдемте.
     Джертруда (Кандиде). Что с вами? Вы охотно идете на это?
     Кандида. Разумеется, охотно. (В сторону.) Я дала слово,  и  отступления
нет.
     Джертруда (в сторону). Бедная девочка! Мне жаль ее.  В  таких  случаях,
даже если любишь, всегда ощущаешь какую-то тревогу. (Направляется к вилле.)




                    Те же и Джаннина, вышедшая из виллы.

     Джаннина. О, синьора Кандида!
     Кандида (со злобой). Что вы тут делаете?
     Джаннина. Искала вас.
     Кандида. Убирайтесь вон, и чтобы ноги вашей не было в нашем доме!
     Джаннина. Как! За что такая обида?
     Кандида. Обида? Вы негодница, и я не могу и не хочу вас больше  видеть.
(Уходит в виллу.)
     Джертруда (в сторону). Ну, это уж слишком!
     Джаннина  (в  сторону).  Я  просто  окаменела.   (Джертруде.)   Синьора
Джертруда!..
     Джертруда.  Мне  неприятно,  что  с  вами  так  обошлись.  Однако   моя
племянница - девушка справедливая, и если она резка с вами, то, значит, есть
на то причины.
     Джаннина (грубо). Какие могут быть причины? Я просто удивляюсь вам.
     Джертруда. Прошу вас быть повежливей и не повышать голоса.
     Джаннина (собираясь уходить). Сейчас же пойду объяснюсь.
     Джертруда. Нет, нет, постойте. Только не сейчас. Повремените.
     Джаннина (хочет идти). А я вам повторяю, что пойду сию минуту.
     Джертруда (загораживая ей дорогу). Вы  не  посмеете  пройти  через  эту
дверь.




         Те же и граф с бароном, направляющиеся из аптеки в виллу.

     Граф (барону). Да не стесняйтесь же, идемте, Джаннина (Джертруде). А  я
войду силой!
     Джертруда (Джаннине). Нахалка!

Идет  и  захлопывает  за  собой  дверь  как  раз  в тот самый момент, когда,
незамеченные  ею, подходят граф и барон. Джаннина, взбешенная, отходит. Граф
                          молча смотрит на дверь.

     Барон. Как! Она посмела захлопнуть дверь перед нашим носом?
     Граф. Перед нашим носом? Нет, это невозможно!
     Барон. Вот вам и невозможно! Невозможно, а факт.
     Джаннина fe бешенстве ходит взад и вперед). Так меня обидеть!
     Граф (барону). Давайте стучать, колотить в дверь. Посмотрим, что будет.
     Джаннина (в сторону). Если их впустят, войду и я.
     Барон. Постойте! Я не хочу подвергаться новым оскорблениям. Вы  оказали
мне медвежью услугу. Над вами посмеялись, а я из-за  вас  попал  в  дурацкое
положение.
     Граф (горячась). Как вы смеете со мной разговаривать в подобном тоне?
     Барон. Я потребую удовлетворения.
     Граф. От кого?
     Барон. От вас.
     Граф. То есть как?
     Барон. А вот так. Со шпагой в руке.
     Граф. Неужели со шпагой? Я двадцать лет живу в этом захолустье и  забыл
о шпаге.
     Барон. Тогда на пистолетах.
     Граф. На пистолетах, так на пистолетах. Пойду и принесу свой.
     Барон. Нет, подождите. Вот два пистолета.  (Вынимает  их  из  кармана.)
Один для вас, другой для меня.
     Джаннина. Боже мой, пистолеты? Эй, сюда! На помощь!  У  них  пистолеты!
Они убьют друг друга. (Бежит в дом.)

                                Граф смущен.




         Те же и Джертруда (на балконе); потом Лимончино и Тоньино.

     Джертруда. Синьоры, что случилось?
     Граф (Джертруде). Почему вы захлопнули дверь перед нашим носом?
     Джертруда. Я? Простите, вы ошиблись. Я не  способна  на  такой  дерзкий
поступок, а тем более с вами и  с  бароном,  который  оказывает  честь  моей
племяннице, прося ее руки.
     Граф (барону). Вы слышите?
     Барон. Дорогая синьора, в  ту  минуту,  когда  мы  входили  к  вам,  вы
захлопнули дверь перед самым нашим носом.
     Джертруда. Простите, я вас не видела. Я  захлопнула  дверь  перед  этой
скандалисткой Джанниной, чтобы не дать ей войти в дом.
     Джаннина (высовывает голову из-за двери). Ах, скажите  пожалуйста!  Еще
неизвестно, кто здесь скандалистка.  (Презрительно  передразнивает  и  снова
прячется.)
     Граф (вслед Джаннине). Да замолчите вы, дерзкая девчонка!
     Джертруда. Если вам угодно пожаловать ко мне, я прикажу  вас  впустить.
(Уходит.)
     Граф (барону). Ну, как вам это нравится?!
     Барон. Не знаю, что и сказать.
     Граф. Что же вы теперь будете делать с вашими пистолетами?
     Барон (кладет пистолеты в карман). Простите,  но  этого  требовала  моя
честь.
     Граф. И вы хотите явиться к двум женщинам с пистолетами в кармане?
     Барон. В деревне я всегда ношу их при себе на всякий случай.
     Граф. Но если женщины узнают, что у вас в кармане пистолеты, они вас  к
себе не подпустят. Они все трусихи.
     Барон. Пожалуй, вы правы. Благодарю вас за хороший совет, и в знак моей
признательности  разрешите  сделать  вам  маленький  подарок.  (Вынимает  из
кармана пистолеты и передает графу.)
     Граф (со страхом). Такой подарок - мне?
     Барон. Надеюсь, что вы не откажетесь его принять.
     Граф. Принять-то я приму. Ведь это от вас. А пистолеты заряжены?
     Барон. Странный вопрос! Неужели я буду носить незаряженные пистолеты?
     Граф. Погодите. Эй, есть тут кто-нибудь?
     Лимончино (выходит из кафе). Что прикажете?
     Граф. Возьмите эти пистолеты и спрячьте, я пришлю за ними слугу.
     Лимончино (берет пистолеты у барона). Слушаюсь.
     Граф. Будьте осторожны, они заряжены.
     Лимончино (играя пистолетами). О, я с этими штучками обращаться умею.
     Граф (испуганно). Полно, полно, пожалуйста, не дурачьтесь!
     Лимончино (в сторону). Ну, и храбрец же этот граф! (Уходит.)
     Граф. Благодарю вас, этот подарок мне очень дорог. (В сторону.)  Завтра
же продам.
     Тоньино (выходит из виллы). Синьоры, хозяйка вас ждет.
     Граф. Идемте.
     Барон. Идемте.
     Граф. Что вы скажете на это? Как я вам нравлюсь?  Эх,  любезнейший  мой
коллега! Наши титулы чего-нибудь да стоят!

Идут  к  дому.  Джаннина хочет незаметно проскользнуть за ними. Граф и барон
входят.  Тоньино  стоит  у  двери.  Джаннина  делает попытку войти в дом, но
                         Тоньино останавливает ее.

     Тоньино. Вам тут делать нечего.
     Джаннина. Синьор, вы ошибаетесь, у меня есть одно дело...
     Тоньино. Мне приказано вас не впускать. (Входит и запирает дверь.)
     Джаннина (выходя на авансцену). Ух, и злоба же меня  разбирает!  Просто
боюсь лопнуть. Не знаю, на ком  бы  ее  сорвать.  Так  обидеть  меня?  Такую
симпатичную девушку... (Мечется по сцене.)




                                 Джаннина.
Эваристо входит с ружьем. Он держит в руках сумку с дичью и ведет собаку на
                     поводке, Мораккьо, потом Тоньино.

     Эваристо. Вот возьмите ружье и отнесите его к себе. Куропаток спрячьте,
я потом распоряжусь. Не забудьте накормить собаку.  (Садится  неподалеку  от
кафе, достает табакерку и располагается поудобней.)
     Мораккьо  (к  Эваристо).  Не  сомневайтесь,  все   будет   в   порядке.
(Джаннине.) Обед готов?
     Джаннина (сердито). Готов.
     Мораккьо. Какая муха тебя укусила? Ты вечно сама  на  всех  злишься,  а
потом на меня жалуешься.
     Джаннина. Пожалуй, ты прав. Ничего не скажешь. Мы с тобой два сапога  -
пара.
     Мораккьо (Джаннине). Ну-ка, пошли обедать, пора.
     Джаннина. Ступай, я сейчас приду. (В сторону.) Мне  надо  поговорить  с
синьором Эваристо.
     Мораккьо. Ладно, ладно, не задерживайся. А  то  я  без  тебя  пообедаю.
(Уходит.)
     Джаннина. Мне сейчас и кусок в рот не полезет.
     Эваристо (в сторону). На балконе никого не  видно.  Вероятно,  обедают.
Пойду-ка я  лучше  в  гостиницу.  (Поднимается.)  Барон  меня  ждет.  (Увидя
Джаннину). Ну, как дела, Джаннина, что вы новенького мне скажете?
     Джаннина (резко). Как же, синьор, очень даже скажу.
     Эваристо. Вы передали веер?
     Джаннина. Возьмите назад ваш проклятый веер!
     Эваристо. Что это значит? Вам не удалось его передать?
     Джаннина. Я выслушала сотню оскорблений, тысячу обидных слов, и в конце
концов меня выставили из дома, как самую последнюю дрянь.
     Эваристо. Уж не догадалась ли обо всем синьора Джертруда?
     Джаннина. Дело тут не в синьоре Джертруде. Больше  всего  меня  обидела
синьора Кандида.
     Эваристо. Почему? Что вы ей сделали плохого?
     Джаннина. Ровным счетом ничего, синьор.
     Эваристо. А вы сказали ей, что у вас есть для нее веер?
     Джаннина. Да как же я могла ей сказать, когда у меня и времени  на  это
не было? Она выгнала меня, как воровку.
     Эваристо. Но в чем же дело?
     Джаннина. Мне кажется, я ей ничего дурного не сделала. Клянусь, все эти
грубости только из-за вас.
     Эваристо. Из-за меня? Неужели синьора Кандида меня так любит?
     Джаннина. Вы думаете, синьора Кандида вас так любит?
     Эваристо. Я нисколько не сомневаюсь; я в этом просто уверен.
     Джанни на (насмешливо). А я тоже уверена, что она вас любит! Так любит!
Страсть как любит!
     Эваристо. Вы меня ужасно взволновали.
     Джаннина (презрительно). Ступайте к вашей красавице, к вашей милой.
     Эваристо. А почему бы мне и не пойти?
     Джаннина. Местечко-то уже занято.
     Эваристо (с тревогой). Кем же?
     Джаннина. Синьором бароном дель Чедро.
     Эваристо (удивленно). Барон у них в доме?
     Джаннина. А почему бы ему не быть там, раз он жених синьоры Кандиды?
     Эваристо. Джаннина, вы рехнулись! Вы совсем  спятили  и  несете  всякую
чепуху.
     Джаннина. Не верите? Пойдите-ка, полюбуйтесь и тогда узнаете, правду  я
говорю или нет.
     Эваристо. Он в доме у синьоры Джертруды?..
     Джаннина. И синьоры Кандиды.
     Эваристо. Барон!..
     Джаннина. Дель Чедро...
     Эваристо. Жених синьоры Кандиды!..
     Джаннина. Я собственными глазами его видела там  и  собственными  ушами
слышала.
     Эваристо, Нет, не может быть. Вы мелете вздор.
     Джаннина (напевая). Подите, полюбуйтесь, послушайте  и  тогда  узнаете,
вздор я несу или нет.
     Эваристо. Немедленно пойду, сию же минуту! (Бежит к вилле и стучится.)
     Джаннина. Ну и идиот несчастный! Верит в любовь горожанки. Они  не  нам
чета. Вот мы совсем другое дело.

Эваристо дрожит от волнения и продолжает стучать. Тоньино открывает дверь и
                           появляется на пороге.

     Эваристо. Почему не открывают?
     Тоньино. Простите, но я никого впустить не могу.
     Эваристо. А вы доложили, что это я, Эваристо?
     Тоньино. Доложил.
     Эваристо. Синьоре Кандиде?
     Тоньино. Синьоре Кандиде.
     Эваристо. И синьора Джертруда не хочет меня принять?
     Тоньино. Наоборот, синьора Джертруда приказала вас принять,  а  синьора
Кандида запретила.
     Эваристо. Запретила? Клянусь небом, я войду.

         Хочет войти силой, но Тоньино захлопывает перед ним дверь.

     Джаннина. Ну, что я вам говорила?
     Эваристо. Я вне себя. Не понимаю, что случилось? Захлопнуть передо мной
дверь!
     Джаннина. Нечего удивляться! Со мной обошлись не лучше.
     Эваристо. Неужели Кандида могла обмануть меня?
     Джаннина. Не сомневайтесь, синьор, дело уже сделано.
     Эваристо.Я не могу этому поверить!  Ни  за  что  на  свете  никогда  не
поверю!
     Джаннина. Не верите?
     Эваристо. Нет, тут  какое-то  недоразумение,  какая-то  тайна.  Я  знаю
характер Кандиды. Она не способна на это.
     Джаннина. Ладно уж, утешайтесь и будьте  счастливы.  Желаю  вам  всякой
удачи.
     Эваристо. Я должен во что бы то ни стало поговорить с Кандидой.
     Джаннина. Да ведь она не хочет вас видеть!
     Эваристо. Все равно. Тут что-то не так.  Пойду-ка  я  в  кафе.  Мне  бы
только взглянуть на нее, услышать от нее хоть одно слово! Довольно одного ее
знака, чтобы знать, жить мне или умереть.
     Джаннина (отдавая ему веер). Вот, возьмите.




Те же, Коронато и Скавеццо. Скавеццо идет прямо в гостиницу, Коронато отходит
                в сторону и прислушивается. Потом Креспино.

     Эваристо. Что это такое?
     Джаннина. Веер.
     Эваристо. Оставьте у себя, я вам его дарю.
     Джаннина. Вы мне дарите веер?
     Эваристо. Да, возьмите его, я  вам  его  дарю.  (В  сторону.)  Перестаю
понимать, что я делаю.
     Джаннина. Ну, раз так, благодарю вас.
     Коронато (в сторону). Ага, теперь я в конце концов знаю, какой  подарок
она получила. Веер! (Незаметно входит в гостиницу.)
     Эваристо. А вдруг Кандида не выйдет ко мне и я случайно не увижу  ее  в
окне, что,  если  она  вдруг  откажется  меня  выслушать,  либо  тетушка  ей
запретит... Ах, как я страдаю и мучаюсь!..

Креспино с мешком на плечах идет в свою лавчонку, видит Эваристо и Джаннину
                    и останавливается, чтобы послушать.

     Джаннина. Ах, дорогой синьор Эваристо, мне вас очень жаль! Я вам вполне
сочувствую.
     Эваристо. Милая Джаннина, я вполне заслуживаю сострадания.
     Джаннина. Вы такой добрый, такой любезный, такой обходительный синьор!
     Эваристо. Да, Джаннина, вы понимаете меня, вы свидетельница моей любви.
     Креспино (с мешком на  плече).  Хорошенькое  дело,  нечего  сказать!  Я
пришел как раз вовремя.
     Джаннина. Я, право, хотела бы вас утешить, да не знаю как!
     Креспино (в сторону). Вот так пилюля!
     Эваристо. Но я во что бы то ни  стало  испытаю  свою  судьбу.  Не  хочу
упрекать себя потом, что не дознался, в чем  дело.  Я  иду  в  кафе,  иду  и
трепещу,  Джаннина.  Сохраните  ваше  расположение  ко  мне,  вашу  доброту.
(Пожимает ей руку и направляется в кафе.)
     Джаннина (в сторону). Меня прямо смех разбирает. А вместе  с  тем  жаль
беднягу!

    Креспино развязывает свой мешок, вынимает оттуда башмаки и сапожные
     инструменты, кладет все на скамейку, затем молча идет в лавчонку.

А вот и Креспино. Хорошо ли погуляли? Где вы пропадали?
     Креспино. Не видите разве? Кожу покупал, башмаки взял в починку.
     Джаннина. Вы только и делаете, что чините  всякое  старье.  Мне  бы  не
хотелось, чтоб некоторые болтали... Знаете, ведь злых языков хоть отбавляй.
     Креспино (приступая к работе). По-моему, вам надо больше опасаться злых
языков, чем мне.
     Джаннина. Мне? А что можно сказать обо мне?
     Креспино (продолжая работать). Все, что угодно. Пусть обо мне  говорят,
что я грязнуля, некудышный сапожник. С меня хватит того,  что  я  порядочный
человек и честно зарабатываю свой хлеб.
     Джаннина. Я не хочу, чтобы меня дразнили грязнулей.
     Креспино. Вас?
     Джаннина. Да, меня, когда я стану вашей женой.
     Креспино. Эх!
     Джаннина. "Эх!" Что значит это ваше "эх"?
     Креспино. Это значит, что  синьора  Джаннина  никогда  не  будет  женой
грязнули, что у нее более высокие и заманчивые планы.
     Джаннина. Вы что, спятили? Или хлебнули сегодня утром лишнего?
     Креспино. Я еще не спятил и ничего не пил, но у меня есть уши и глаза.
     Джаннина (подходит к нему). Черт возьми, что вы  хотите  этим  сказать?
Объяснитесь, чтобы я вас поняла.
     Креспино, Вы хотите, чтобы я  объяснился?  Хорошо!  Вы  думаете,  я  не
слышал тех словечек, которые отпускал вам сегодня синьор Эваристо?
     Джаннина. Синьор Эваристо?
     Креспино (передразнивая Эваристо). "Да, Джаннина,  вы  понимаете  меня,
будьте свидетельницей моей любви".
     Джаннина (смеясь). Вот полоумный!
     Креспино (передразнивая Джаннину). "Я, право, хотела бы вас утешить, да
не знаю как!"
     Джаннина (так же). Совсем полоумный!
     Креспино   (передразнивая   Эваристо).   "Джаннина,   сохраните    ваше
расположение ко мне, вашу доброту".
     Джаннина. Полоумный, говорю, совсем полоумный!
     Креспино. Это я-то полоумный?
     Джаннина. Да, да. Вы полоумный! Просто круглый дурак!
     Креспино. Черт побери, разве я не видел? Разве я не слышал  ваши  милые
разговорчики с Эваристо?
     Джаннина. Ну, дурак, полный дурак!
     Креспино. А что вы ему ответили?
     Джаннина. Спятил - да и только!
     Креспино (угрожающе). Перестаньте, Джаннина, твердить одно и тоже, а не
то я в самом деле покажу вам, какой я полоумный.
     Джаннина (серьезно, меняя тон). Ай-ай-ай, вы в самом  деле  вообразили,
что синьор Эваристо влюблен в меня?
     Креспино. Ничего я не вообразил!
     Джаннина. А я такая глупенькая, что отвечаю ему взаимностью.  Так,  что
ли?
     Креспино. Ничего я не знаю.
     Джаннина. Подойдите-ка сюда и послушайте меня. (Говорит очень  быстро.)
Синьор Эваристо влюблен в синьору Кандиду, а синьора  Кандида  натянула  ему
нос и собирается выйти замуж за синьора барона, а синьор Эваристо в отчаянии
и пришел ко мне излить свое горе, а я смеха ради  пожалела  его.  Вот  он  и
успокоился. Поняли?
     Креспино. Ничего не понял.
     Джаннина. Верите вы, что я тут ни при чем?
     Креспино. Не особенно верю.
     Джаннина. Убирайтесь тогда  к  черту!  Коронато  меня  любит.  Коронато
бегает за мной. Мой брат дал ему свое согласие. Синьор граф тоже уговаривает
меня, умоляет. Вот возьму и выйду за Коронато.
     Креспино. Потише, потише! Белены вы, что ли, объелись? Почему я  должен
верить вашим словам, что между вами и синьором Эваристо нет никаких шашней?
     Джаннина. И после  этого  вы  еще  хотите,  чтобы  я  не  называла  вас
полоумным? Милый мой Креспино, я тоже вас люблю. Сердце  мое,  радость  моя,
дорогой мой женишок! (Ластится к нему.)
     Креспино (кротко). А все-таки, что вам подарил синьор Эваристо?
     Джаннина. Ничего.
     Креспино. Неужели ничего? Абсолютно ничего?
     Джаннина. Если я говорю - ничего, значит, ничего. (В сторону.) Не хочу,
чтобы он знал о веере, а то опять начнет подозревать.
     Креспино. Значит, я могу вам верить?
     Джаннина. Разумеется! Перестаньте же меня изводить.
     Креспино. А вы меня очень любите?
     Джаннина. Очень, очень.
     Креспино (берет ее за руку). Ну, давайте помиримся.
     Джаннина (смеясь). Полоумный.
     Креспино (тоже смеясь). Но почему же полоумный?
     Джаннина. Полоумный, и все тут!




                  Те же и Коронато, вышедший из гостиницы.

     Коронато. Наконец-то я узнал, какой подарок получила синьора Джаннина.
     Джаннина. А вы-то что суетесь не в свое дело?
     Креспино (к Коронато). От кого же она получила?
     Коронато. От синьора Эваристо.
     Джаннина. Ничего подобного.
     Креспино. Как ничего подобного?
     Коронато (Джаннине). Да, да, я даже знаю какой.
     Джаннина. А вас это вообще не касается. Я люблю  Креспино  и  буду  его
женой.
     Креспино (к Коронато). Ну, так какой же подарок?
     Коронато. Веер.
     Креспино (в ярости). Веер?
     Джаннина. Вот проклятый доносчик!
     Креспино (Джаннине). Вы получили веер?
     Джаннина. Неправда это.
     Коронато. Такая неправда, что веер и сейчас у вас в кармане.
     Креспино. Я хотел бы посмотреть на этот веер.
     Джаннина (к Креспино). Увы, синьор, вам это не удастся!
     Коронато. Уж я добьюсь того, что вы мне его покажете!
     Джаннина (к Коронато). Вы наглец!




       Те же и Мораккьо, который выходит из дома с салфеткой и жует.

     Мораккьо. Почему здесь такой шум?
     Коронато. Ваша сестра получила в подарок веер, он у нее  в  кармане,  а
она уверяет, что это ложь.
     Мораккьо (Джаннине, повелительно). Дай-ка сюда мне веер.
     Джаннина (к Мораккьо). Да отстань ты!
     Мораккьо (угрожающе). Если не отдашь сейчас веер, клянусь небом...
     Джаннина (показывает веер). Проклятый! Вот он.
     Креспино (хочет взять его). Дайте мне, мне...
     Коронато (тоже тянется). Я хочу взять его себе.
     Джаннина. Да отстаньте вы от меня, окаянные!
     Мораккьо. А ну-ка, живей, давай его мне!
     Джаннина (к Мораккьо). Успокойтесь, синьор, и не подумаю! Уж если на то
пошло, я скорее отдам его Креспино, чем вам.
     Мораккьо. Дай, тебе говорят!
     Джаннина (отдает веер Креспино и убегает в дом).
     Возьмите его себе, Креспино.
     Коронато. Дайте мне!
     Мораккьо. Нет, мне!
     Креспино. Не получите!

   Коронато и Мораккьо кидаются к Креспино, который убегает; они гонятся
                                  за ним.




               Те же и граф на балконе; Тимотео; потом барон.

     Граф (громко и взволнованно). Эй, синьор Тимотео!
     Тимотео. Что прикажете?
     Граф. Скорей, скорей дайте чего-нибудь успокоительного. Синьоре Кандиде
дурно.

                          Тимотео уходит в аптеку.

Что  страшного  она  могла увидеть в этом окне? Разве в саду, ядовитые цветы
растут?

    Креспино бежит через всю сцену. Коронато и Мораккьо гонятся за ним.

     Барон (выбегает из виллы,  чтобы  поторопить  Тимотео).  Живей,  живей,
синьор Тимотео!
     Тимотео  (выходит  из  аптеки  с  подносом,  на  котором  стоят  разные
пузырьки). Иду, иду!
     Барон. Скорей, вы нам нужны! (Убегает в виллу.)
     Тимотео. Сейчас, сейчас!

Креспино,  Коронато,  Мораккьо  налетают  на Тимотео, опрокидывают его, и он
шлепается  на  землю  со  всеми  пузырьками,  которые разбиваются вдребезги.
Креспино  тоже  падает  и  роняет  веер. Коронато хватает веер и уносит его.
             Тимотео поднимается и возвращается в свою аптеку.

     Коронато (к Мораккьо). Вот он, вот он, у меня в руках...
     Мораккьо. Отлично!  Пусть  остается  у  вас.  Уж  я  заставлю  Джаннину
сказать, от кого она его получила. (Уходит к себе.)
     Коронато. А пока что я всем натянул нос.  Веер-то  у  меня.  (Уходит  в
гостиницу.)
     Креспино. У, негодные! Совсем искалечили. Но терпенье, терпенье! Обидно
только, что Коронато  забрал  веер.  Пар  шесть  башмаков  отдал  бы,  чтобы
получить его обратно да изломать в куски. Изломать в куски?  Это  зачем  же?
Только за то, что его подарили  моей  милой?  Вот  вздор!  Джаннина  девушка
славная, а нее очень люблю, и нечего нам  разводить  там  разные  антимонии.
(Прихрамывая, уходит в лавку.)






Немая  сцена,  вплоть  до выхода графа и барона. Креспино выходит из лавки с
хлебом,  сыром  и еще какой-то снедью на тарелке и пустым бокалом; он ставит
все  это  на  скамью  и  усаживается рядом, чтобы поесть. Тоньино выходит из
виллы с метлой, бежит к аптеке и входит в нее. Креспино молча режет хлеб. Из
гостиницы  выходят  Коронато  и  Скавеццо,  несущий на плече бочонок - точно
такой  же,  какой  он  раньше  отнес графу. Коронато проходит мимо Креспино,
поглядывает  на  него  и смеется. Креспино, в свою очередь, смотрит на него,
дрожа от злости. Коронато, улыбаясь, направляется в ту сторону, куда отнесли
первый  бочонок.  Креспино  внимательно  глядит  вслед Коронато, затем снова
принимается  за  еду. Тоньино выходит из аптеки и подметает осколки разбитых
пузырьков.  Тимотео  выбегает  из  аптеки  с  подносом,  уставленным  новыми
пузырьками,  и  скрывается  в  вилле.  Тоньино продолжает подметать. Кресшшо
берет  свой  бокал  и  тихо,  с  невинным  видом входит в гостиницу. Сузанна
выходит из лавки, приводит в порядок выставку своих товаров, затем садится и
начинает  что-то  шить.  Тоньино  идет  в  виллу  и запирает за собой дверь.
Креспино  выходит  из  гостиницы  с  бокалом, и с хитрым видом рассматривает
веер,  спрятанный  под  полой,  не  столько  для  собственного удовольствия,
сколько  для  того,  чтобы  показать его публике; потом направляется к своей
скамье  и  ставит  бокал  на  землю.  Джаннина появляется из дому, садится и
начинает  прясть.  Креспино тоже садится, достает веер и, смеясь, прячет его
под  куски  кожи.  Он  продолжает есть. Коронато возвращается один, проходит
мимо  Креспино  и  смеется.  Креспино  ест  и ухмыляется. Коронато, дойдя до
гостиницы, поворачивается к Креспино и хохочет. Креспино ест и тоже хохочет,
Коронато  в  дверях  гостиницы продолжает хохотать, потом исчезает. Креспино
достает  веер,  смотрит на него с довольной улыбкой, затем кладет на место и
         снова принимается за еду. Этим немая сцена заканчивается.
                       Граф и барон выходят из виллы.

     Граф. Нет, мой друг, простите меня, но уж вам-то жаловаться грех.
     Барон. Уверяю вас, что хвастать мне тоже нечем.
     Граф. То, что синьора  Кандида  почувствовала  себя  плохо,  -  простая
случайность. Ничего не поделаешь! Вы же знаете, что у женщин бывают  этакие,
как говорят, гастерические припадки.
     Барон. Гастерические? Вы, наверное, хотели сказать истерические...
     Граф. Да, именно истерические, как вы их там называете, истерические. И
уж если она вас не поняла как следует,  то  виною,  разумеется,  ее  нервное
состояние.
     Барон. Странно! Когда мы пришли, она как будто была совсем здорова;  но
стоило ей увидеть меня, как она сразу же ушла к себе.
     Граф. Думаю, что она просто почувствовала себя плохо.
     Барон.  А  вы  обратили  внимание,  с  каким  серьезным  видом  синьора
Джертруда читала какие-то бумаги, что-то вроде писем?
     Граф. Синьора Джертруда деловая женщина, и, наверное, это были какие-то
свежие счета...
     Барон. Нет, вы ошибаетесь. Бумаги были старые.  Мне  кажется,  что  она
нашла их на столе или в кармане синьоры Кандиды.
     Граф. Ну и чудак вы, мой милейший коллега! Истинный фантазер!  Что  это
пришло вам в голову?
     Барон. Пришло то, что легко может быть на самом деле. Я подозреваю, что
между синьорой Кандидой и Эваристо маленький роман.
     Граф. Да что вы! Ничего подобного. Будь это так, я бы обязательно знал.
Я ведь все знаю. В этом захолустье от меня ничего не  ускользнет.  Будь  это
так, разве она приняла  бы  ваше  предложение?  Неужели  она  осмелилась  бы
скомпрометировать сватовство такого знатного кавалера, как я?
     Барон. Пожалуй, вы правы. Она  очень  быстро  дала  свое  согласие.  Но
синьора Джертруда после чтения этих  писем  стала  менее  любезной  и  даже,
по-моему, хотела поскорее от нас избавиться.
     Граф. По-моему, мы можем пожаловаться лишь на то, что синьора Джертруда
не предложила нам пообедать у нее.
     Барон. Это меня нисколько не удивляет.
     Граф. Я намекнул ей, а она сделала вид, что не понимает.
     Барон. Уверяю вас, что она никак не могла дождаться, когда  мы  оставим
ее в покое.
     Граф. Мне просто обидно за вас. А где вы обедаете сегодня?
     Барон. Я заказал хозяину обед на две персоны.
     Граф. На две персоны?
     Барон. Я ожидаю Эваристо, который отправился на охоту.
     Граф. Не хотите ли пообедать со мною?
     Барон. С вами?
     Граф. Да. Ведь мой замок совсем недалеко отсюда.
     Барон. Благодарю вас, но обед уже заказан. Эй,  кто  там  в  гостинице!
Коронато!




                  Те же и Коронато, вышедший из гостиницы.

     Коронато. К вашим услугам!
     Барон. Синьор Эваристо вернулся?
     Коронато. Я его не видел, синьор. Досадно,  обед  уже  давно  готов,  и
кушанья могут перестояться.
     Граф. Эваристо рад охотиться весь день и может оставить вас без обеда.
     Барон. Что же прикажете мне делать? Я обещал подождать его.
     Граф. Подождать можно, но всему есть предел. Дорогой друг!  Не  к  лицу
вам ждать человека, который ниже вас  по  положению.  Правда,  воспитание  и
вежливость этого требуют, но, любезный коллега, все же не мешает  помнить  о
своем достоинстве.
     Барон. Я хочу просить вас занять место синьора Эваристо.
     Граф. Если вам надоест его ждать и вы не прочь составить мне  компанию,
то пойдемте ко мне и закусим чем бог послал.
     Барон. Нет, дорогой граф, сделайте  одолжение  и  пообедайте  со  мной.
Сядем за стол, а если Эваристо пренебрегает приличиями, тем хуже для него.
     Граф (довольный). Пусть научится быть вежливым.
     Барон (к Коронато). Велите подавать.
     Коронато. Сию минуту. (В сторону.) Ну, теперь пиши пропало,  поживиться
будет нечем.
     Барон. Пойду посмотрю, что приготовлено на обед. (Уходит.)
     Граф (к Коронато). Вы доставили в мой замок второй бочонок вина?
     Коронато. Да, синьор, я его уже отослал.
     Граф. Отослали? Без присмотра? Боюсь, что тут надо ждать  какого-нибудь
подвоха!
     Коронато. Должен сказать, что я проводил слугу до большой дороги, а там
навстречу нам попался ваш человек.
     Граф. Управляющий?
     Коронато. Нет, синьор,
     Граф. Слуга?
     Коронато. Нет, синьор.
     Граф. Лакей?
     Коронато. Нет, синьор.
     Граф. Да кто же, наконец?
     Коронато. Тот, кто у вас ходит продавать фрукты, салат, овощи...
     Граф. Как? Тот...
     Коронато. ...который на все руки  мастер.  Я  его  повстречал,  показал
бочонок, и он вызвался проводить моего слугу.
     Граф (в сторону). Черт побери! Именно тот, который  может  один  выдуть
полбочонка. (Собирается уходить.)
     Коронато. Разрешите спросить...
     Граф (резко). В чем дело?
     Коронато. Вы говорили обо мне с Джанниной?
     Граф. Ну да, говорил.
     Коронато. И как она?
     Граф (смущенно). Все в порядке,
     Коронато. В порядке?
     Граф (торопясь уйти). Поговорим об этом после.
     Коронато. Я могу надеяться?
     Граф. Потом, потом... Нельзя же заставлять барона ждать. (Уходит.)
     Коронато (в сторону). Я все-таки надеюсь...  Такой  уж  это  человек...
Если он за  что-нибудь  берется,  то  иногда  выходит  толк.  (С  грубоватой
нежностью.) Джаннина!

                        Джаннина прядет, не отвечая.

Позвольте с вами хоть поздороваться.
     Джаннина (не глядя на него, продолжая прясть). Вы  бы  лучше  веер  мне
отдали.
     Коронато. Ладно... (В сторону.) Ах, кстати напомнила? Ведь я его  забыл
в погребе! (Джаннине.) Да, да, поговорим о веере.  (В  сторону.)  Только  бы
кто-нибудь не стянул его оттуда. (Уходит.)

                          Креспино громко смеется.

     Сузанна.  Синьор  Креспино,  вы,  должно  быть,   сегодня   в   хорошем
расположении духа, потому так от души смеетесь.
     Креспино. О, у меня есть на то причина. Вот я и смеюсь.
     Джаннина (к Креспино). Вот вы смеетесь, а меня злость так и разбирает.
     Креспино. Злость? А на что вы злитесь?
     Джаннина. На то, что веер достался Коронато.
     Креспино (смеясь). Да, да, он достался Коронато.
     Джаннина. Не понимаю, что же тут смешного!
     Креспино. Потому что  веер  достался  Коронато,  поэтому  я  и  смеюсь.
(Встает, собирает остатки обеда и уходит в лавку.)
     Джаннина. Смеется, как идиот какой-то.
     Сузанна (продолжая шить). Не думала, что мой веер пройдет через столько
рук.
     Джаннина (презрительно обернувшись). Фу! Подумаешь, ваш веер!
     Сузанна. Да, повторяю, мой веер. Он был в моей лавке.
     Джаннина. Надеюсь, что вам за него заплатили?
     Сузанна. Разумеется, иначе его не получили бы.
     Джаннина. И уж наверное вдвое против его цены.
     Сузанна. Неправда. А впрочем, если это даже так,  какое  вам  до  этого
дело? Считайте его по той цене, по какой он вам достался.
     Джаннина. Откуда вы можете знать, во сколько он мне обошелся?
     Сузанна (с преувеличенным язвительным равнодушием). О, я,  конечно,  не
могу знать, во сколько он вам  обошелся.  Наверное,  у  того,  кто  вам  его
подарил, есть кое-какие обязательства...
     Джаннина (вскакивает). Что вы болтаете? Какие там обязательства? Ничего
не понимаю.
     Сузанна. Тс... тс... Потише, не очень-то я вас боюсь.
     Креспино (выходит из лавки). Что случилось? Вечно шум, вечно крик...
     Джаннина (садится и прядет; в сторону). Так, кажется,  и  разломала  бы
веретено на кусочки...
     Сузанна. Без колкостей обойтись не может. Все шпильки подпускает да еще
хочет, чтоб другие молчали.
     Креспино (садится и принимается за работу). Вы сердитесь, Джаннина?
     Джаннина (прядет). Я сержусь? С чего это вы взяли?
     Сузанна (иронически). О, она такая тихоня! Никогда не сердится...
     Джаннина (так, чтобы Сузанна слышала). Никогда, если только меня против
шерсти не гладят, дерзости не говорят, на ноги не наступают...

            Сузанна качает головой и что-то ворчит себе под нос.

     Креспино (работая). Это я-то вас обижаю, на ноги наступаю?
     Джаннина (сердито прядет). Не о вас речь.
     Сузанна (бормочет). Разговор тут не о вас, а обо мне.
     Креспино. Удивительное дело! У нас тут всего жителей раз-два и обчелся,
и то нет ни минуты покоя...
     Джаннина. Что делать, когда некоторые распускают язык...
     Креспино. Перестаньте, просто стыдно за вас.
     Сузанна. Сами ругаются и хотят, чтобы все молчали.
     Джаннина. Я говорю справедливо, разумно.
     Сузанна. Нет, уж лучше я помолчу, ничего больше не скажу.
     Джаннина. Разумеется, лучше помолчать, чем нести всякую чепуху.
     Креспино. Непременно хочет, чтобы за ней осталось последнее слово!
     Джаннина. Да, да, хоть тут лопни.

             Тимотео выходит из виллы с подносом и пузырьками.

Любите меня черненькую, а беленькую меня всякий полюбит.
     Креспино. Потише, потише, а то нас услышат.
     Тимотео (в сторону). Хватит, ноги моей больше не будет в этом доме.  Я,
видите ли, виноват, что мои снадобья никуда не годятся! Даю  то,  что  есть.
Захотели в этакой глуши найти всякие причиндалы: разные там эфиры, эликсиры,
эссенции! Одно шарлатанство, и только. В  медицине  главное:  вода,  хина  и
ртуть. (Уходит в аптеку.)
     Креспино (Джаннине). Наверное, у синьоры Джертруды кто-то заболел?
     Джаннина (презрительно). Это сокровище, синьора Кандида!
     Креспино. Что с ней?
     Джаннина. Почем я знаю, чем она больна, ваша синьора Кандида.
     Сузанна. А я знаю, чем больна синьора Кандида.
     Креспино (Сузанне). Чем же?
     Сузанна (с ужимками). Синьоре Джаннине это должно быть хорошо известно.
     Джаннина. Мне? Откуда мне это знать?
     Сузанна. Да все оттуда же. Ведь она же из-за вас заболела.
     Джаннина (встает). Из-за меня?
     Сузанна. Впрочем, с вами нельзя разговаривать.
     Креспино (встает). Хотел бы я знать, что тут за неразбериха?
     Джаннина (Сузанне). Вы только и умеете всякую чушь городить!
     Сузанна. Ну, ну, говорите, да не заговаривайтесь!
     Креспино (Джаннине). Дайте же ей сказать.
     Джаннина (Сузанне). На каком основании вы это говорите?
     Сузанна. Ни слова больше не скажу.
     Джаннина. Нет, нет, скажите!
     Сузанна. Прошу вас, Джаннина, уж лучше вы не заставляйте меня говорить.
     Джаннина. Если вы женщина честная, вы скажете.
     Сузанна. Хорошо, если так, я все скажу.
     Креспино. Тише, тише, идет синьора Джертруда, не будем устраивать  сцен
в ее присутствии. (Садится за работу.)
     Джаннина (в сторону, направляясь к своему дому). Я буду не я,  если  не
потребую у нее отчета в ее словах.
     Сузанна (садится и работает). Настаивает, чтобы я сказала! Ну что ж,  я
все выложу.
     Креспино. Хотел бы я разобраться во  всей  этой  путанице.  (Садится  и
работает.)




                   Те же и Джертруда, вышедшая из виллы.

     Джертруда (Джаннине, строго). Скажите, пожалуйста, ваш брат вернулся?
     Джаннина (направляясь к своему дому, сухо). Да, синьора.
     Джертруда (как прежде). И синьор Эваристо тоже?
     Джаннина (как прежде). Да, синьора.
     Джертруда. А вы не знаете, где сейчас синьор Эваристо?
     Джаннина (резко). Ничего не знаю. Слуга ваша. (Уходит к себе.)
     Джертруда (в сторону). Не очень-то она любезна! Креспино!
     Креспино (встает). Да, синьора!
     Джертруда. Не знаете ли вы, где синьор Эваристо?
     Креспино. Нет, синьора, право, не знаю.
     Джертруда. Сделайте мне одолжение, посмотрите, нет ли его в  гостинице.
(Направляется к гостинице.)
     Креспино. Сию минуту. (Уходит.)
     Сузанна (вполголоса). Синьора Джертруда...
     Джертруда. Что вам угодно?
     Сузанна (встает). Можно вас только на одно слово...
     Джертруда. А вы тоже ничего не знаете о синьоре Эваристо?
     Сузанна. Эх, милая синьора, очень даже знаю. Много интересного могу вам
сообщить.
     Джертруда. О, боже, я  так  волнуюсь.  Я  нашла  письма,  которые  меня
поразили. Умоляю вас, скажите мне, откройте все.
     Сузанна. Здесь, на людях? Тут столько разных пустомель. Если хотите,  я
зайду к вам.
     Джертруда. Но прежде всего я хотела бы повидаться с синьором Эваристо.
     Сузанна. А может быть, пойдем ко мне?
     Джертруда. Так будет лучше. Только подождем Креспино.
     Сузанна. А вот и он.

                       Креспино выходит из гостиницы.

     Джертруда. Ну, что скажете?
     Креспино. Его там нет. Ждали его к обеду, но он не пришел.
     Джертруда. А ведь с охоты он уже должен был вернуться.
     Креспино. О, разумеется, с охоты он вернулся. Я его видел.
     Джертруда. Да где же он, наконец, пропадает?
     Сузанна (заглядывает в кафе). Тут его тоже нет.
     Креспино (заглядывает в аптеку). И у аптекаря его не видно.
     Джертруда. Прошу вас, поищите его хорошенько. Местечко  это  небольшое,
может быть, найдете его.
     Креспино. Сию минуту отправлюсь на поиски. Постараюсь вам услужить.
     Джертруда (к Креспино). Если найдете, скажите ему, что я Должна  с  ним
поговорить. Буду ждать его в галантерейной лавке.
     Креспино. Будет исполнено.
     Джертруда. Идемте же, мне не терпится  все  узнать  поскорее.  (Идет  в
лавку.)
     Сузанна. Идите, идите, услышите много интересного. (Уходит.)
     Креспино. Тут какая-то чертовщина с этим синьором Эваристо. И веер... Я
очень рад, что он у меня в руках. Коронато  спохватился,  что  веер  пропал.
Счастье, что меня нельзя заподозрить. Никто ему не говорил, что  я  приходил
за вином. Я вовремя ушел. И кто бы мог подумать, что я найду веер на  бочке.
Просто счастливый случай, повезло, и все тут. Этакий дурак! Оставить веер на
бочке... Пока слуга наливал вино, я его хвать в карман.  А  у  Коронато  еще
достает глупости спрашивать: не видел я веер да не  знаю  где  он?  Разве  я
идиот - признаться, что я его сцапал. Ведь потом Коронато будет болтать, что
я пошел и украл... Он такой, с него  станет!  Это  настоящий  разбойник,  он
готов наговорить все, что угодно. Ну, где же мне искать синьора Эваристо?  У
графа он не может быть, тот сейчас вовсю  работает  челюстями.  (Показывает,
как тот ест.) Попробую поискать еще. Авось где-нибудь найду. Досадно, что  я
ничего толком на разузнал у Сузанны. Надо непременно разузнать. А что,  если
Джаннина в чем-то провинилась, что, если у нее не все как надо... Тогда  что
же мне делать? Бросить ее, что ли? А ведь я ее люблю. Ну, будь  что.  будет!
(Хочет уйти.)




          Креспино и Лимончино, вышедший из кафе, потом Коронато.

     Креспино (к Лимончино). Эй, послушайте, не можете ли  вы  сказать,  где
синьор Эваристо?
     Лимончино. Я? Вот еще новости! Разве я его слуга?
     Креспино. Что тут такого, он ведь мог быть у вас в кафе.
     Лимончино (подходит). Был бы, так вы бы его видели.
     Креспино. Чертова кукла Лимончино!
     Лимончино. Дался вам Лимончино!
     Креспино. Вот погоди, придешь ко мне башмаки  чинить,  я  тебе  покажу!
(Уходит.)
     Лимончино. Ну и разбойник! Так я и разболтал, что синьор Эваристо у нас
в саду. Теперь, когда  он  так  счастлив  и  доволен,  незачем  ему  мешать.
(Зовет.) Эй, есть кто там?
     Коронато (в дверях). Что случилось?
     Лимончино. Меня прислал синьор Эваристо сказать синьору  барону,  чтобы
он обедал и не дожидался его. Он занят и прийти никак не может.
     Коронато.  Передайте  ему,  что  он  несколько  запоздал:   барон   уже
заканчивает обед.
     Лимончино. Ладно, ладно. Увижу - скажу. (Хочет уйти.)
     Коронато. Послушайте, молодой человек!
     Лимончино. Что прикажете?
     Коронато. Может, слыхали часом - не нашел ли кто веер?
     Лимончино. Нет, как будто не слыхал.
     Коронато. Если услышите, прошу вас, скажите мне.
     Лимончино. Охотно, синьор. Это вы потеряли?
     Коронато. Да, веер был у меня. Черт возьми, не  понимаю,  куда  он  мог
провалиться! Наверно, какой-нибудь негодяй его  унес,  а  мои  болваны  даже
толком не  знают,  кто  приходил  за  вином.  Но  я  его  непременно  найду!
Обязательно найду. Так я на вас рассчитываю. (Уходит.)
     Лимончино. Постараюсь сделать все, что могу. (Собирается уходить.)




             Лимончино и граф в окне гостиницы; потом Джаннина.

     Граф. Я  как  будто  слышал  голос  Лимончино.  (Кричит.)  Эй,  молодой
человек!
     Лимончино (оборачивается). Слушаю, синьор.
     Граф. Две порции хорошего кофе!
     Лимончино. Кому, ваше сиятельство?
     Граф. Мне.
     Лимончино. Обе порции вам?
     Граф. Нет, одну мне, а другую барону дель Чедро.
     Лимончино. Слушаю.
     Граф. Поскорее, да свежего и покрепче!
     Лимончино (в сторону). Похоже, что  платить  будет  барон.  Тогда  надо
подать. (Хочет уйти.)
     Джаннина (выходит из дому без веретена). Эй, Лимончино!
     Лимончино. И вы тоже: Лимончино, Лимончино!
     Джаннина. Ну, ну, не сердитесь. Ведь не назвала же  я  вас  репой,  или
тыквой, или огурцом, или баклажаном.
     Лимончино. Этого еще не хватало.
     Джаннина (спокойно). Подите-ка сюда, скажите: синьор Эваристо  все  еще
там?
     Лимончино. Где это там?
     Джаннина. У вас.
     Лимончино. У нас?
     Джаннина (начиная сердиться). Ну да, у вас.
     Лимончино. А ведь кафе у вас на виду. Будь он там, вы бы его увидели.
     Джаннина. А может быть, в саду?
     Лимончино. Знать ничего не знаю! (Входит в кафе.)
     Джаннина. Экая скотина! Будь у меня в руках  веретено,  так  бы  я  ему
накостыляла. И некоторые еще осмеливаются говорить, что я злюка! Все ко  мне
пристают, все обижают.  И  те  синьоры,  и  эта  грубиянка,  и  Мораккьо,  и
Коронато, и Креспино... У-у-у! Будьте вы все прокляты!..




        Джаннина; Эваристо весело выбегает из кафе, потом Коронато.

     Эваристо. А, вот она! Вот она! (Джаннине). Я так счастлив!
     Джаннина. Ну, ну! Что у вас за радость такая?
     Эваристо. О, Джаннина, я так доволен, я  самый  счастливый  человек  на
свете!
     Джаннина. Вот и отлично, рада за вас. Надеюсь, вы меня вознаградите  за
все мои муки.
     Эваристо. О, я сделаю для  вас  все,  что  захотите.  Джаннина,  милая,
понимаете, на вас пало подозрение. Синьора Кандида узнала,  что  я  дал  вам
веер; она вообразила, что я купил его для вас, и приревновала меня.
     Джаннина. Приревновала?
     Эваристо. Ну да.
     Джаннина (в сторону виллы.) Чтоб тебе пусто было!
     Эваристо.  Она  ведь  собиралась  выйти  замуж  за  другого  только  из
самолюбия, из мести, от отчаяния. Потом  увидела  меня  в  окно  и  упала  в
обморок. А мне все не удавалось ее увидать.  Наконец,  на  мое  счастье,  ее
тетка вышла из дома. Кандида спустилась в сад, Я  продрался  сквозь  колючую
изгородь, перескочил через стену и кинулся к ее ногам. (Задыхаясь от прилива
чувств.) Плакал, умолял, клялся и одержал победу - она будет моей, моей! Все
страхи теперь позади.
     Джаннина (с  ужимками).  Радуюсь,  поздравляю,  восхищаюсь.  Она  будет
вашей, вашей навсегда. Я в восторге, я довольна, я вполне удовлетворена.
     Эваристо. Она поставила мне  единственное  условие  для  моего  полного
счастья.
     Джаннина. Интересно, какое же это условие?
     Эваристо. Чтобы мне оправдаться в ее глазах и в то же  время  оправдать
вас и совершенно ее успокоить, надо преподнести ей веер.
     Джаннина (в сторону). Вот я и попалась!
     Эваристо (пылко). Тут дело  идет  о  моей  и  вашей  чести!  Она  может
подумать, что я купил веер для вас, тогда ревность заговорит в ней. Я  знаю,
вы девушка разумная и осмотрительная. Верните мне, пожалуйста, веер.
     Джаннина (смущенно). Синьор... Веера у меня, к сожалению, нет.
     Эваристо. Разумеется, я понимаю вас. Я подарил вам веер и ни за что  не
просил бы его обратно,  не  попади  я  в  столь  затруднительное  положение.
Клянусь, я подарю вам другой, он будет гораздо лучше  этого,  только  умоляю
вас, верните мне веер сейчас же.
     Джаннина. Говорят вам, синьор: веера у меня нет!
     Э.варисто  (пылко).  Джаннина,  дело  идет  о  моей  жизни  и  о  вашей
репутации.
     Джаннина. Даю вам честное слово, клянусь, чем хотите: веера у меня нет!
     Эваристо (все более горячась). О, боже! Что же вы с ним сделали? .
     Джаннина. А вот что: узнав, что веер у меня, на меня  набросились,  как
три бешеные собаки...
     Эваристо (в ярости). Кто?
     Джаннина. Мой брат...
     Эваристо (бежит к дому и кричит). Мораккьо!
     Джаннина. Да погодите же! У Мораккьо веера нет!
     Эваристо (топая ногами). У кого же он тогда?
     Джаннина. Я отдала его Креспино.
     Эваристо (бежит к лавке и кричит). Эй, где вы там, Креспино?
     Джаннина. Да вы сперва успокойтесь! Послушайте...
     Эваристо. Я просто в отчаянии.
     Джаннина. У Креспино его тоже нет.
     Эваристо. Да у кого же он? У кого? Живо говорите!..
     Джаннина. У этого разбойника Коронато.
     Эваристо. У Коронато? (Бежит к гостинице.) Коронато, идите скорей сюда,
Коронато!
     Коронато. Да, синьор?
     Эваристо. Веер... Верните мне скорее веер...
     Коронато. Какой такой веер?
     Джаннина (к Коронато). Да тот, что был у меня. Ведь это его веер.
     Эваристо. Живее поворачивайтесь, не теряйте времени зря.
     Коронато. Синьор, к сожалению...
     Эваристо. Что еще случилось?
     Коронато. Веера у меня больше нет.
     Эваристо. Как так нет?
     Коронато. По рассеянности я положил его на бочку, оставил там  и  вышел
из дома, а когда вернулся, веер уже тю-тю... Кто-то его подхватил.
     Эваристо. Надо найти его во что бы то ни стало!
     Коронато. А где искать? Я просто из сил выбился.
     Эваристо. Я дам десять,  двадцать,  тридцать  цехинов,  тому,  кто  его
найдет...
     Коронато. Раз его нет, так и взять неоткуда.
     Эваристо. Я в отчаянии!
     Коронато (уходя  к  себе).  Меня  это  очень  огорчает,  но  ничего  не
поделаешь. (Уходит.)
     Эваристо (Джаннине). Вы меня погубили. (Уходит.)
     Джаннина. Я? Вот еще новости! Да при чем тут я?




                        Те же и Кандида на балконе.

     Кандида (зовет). Синьор Эваристо!
     Эваристо (в сторону). Вот уже и она! Я пропал!
     Джаннина. Что за черт! Уж не началось ли светопреставление?
     Кандида (снова зовет). Синьор Эваристо!
     Эваристо. Ах, милая Кандида! Вы,  мое  сокровище,  видите  перед  собой
самого несчастного, самого жалкого человека на свете!
     Кандида. Очевидно, вы не нашли веер?
     Джаннина (в сторону). Сразу угадала.
     Эваристо (Кандиде). Все против меня! Да, увы, это так:  веер  исчез,  и
найти его невозможно.
     Кандида. О, мне хорошо известно, где он,
     Эваристо. Где? Где? Если вы знаете, где искать его...
     Джаннина (к Эваристо). А может быть, его уже  кто-нибудь  нашел?  Почем
знать?
     Эваристо (Кандиде). Что она говорит?
     Кандида. Веер должен быть в руках той, кому  вы  его  подарили,  и  она
права, не желая вам вернуть его.
     Джаннина. (Кандиде). Это не так.
     Кандида. Вы уж лучше молчите!
     Эваристо. Клянусь вам честью...
     Кандида. Довольно. Я приняла решение. Приходится только удивляться, что
вы менд ставите на одну доску с этой деревенщиной! (Уходит.)
     Джаннила (угрожающе). Как вы смеете называть меня деревенщиной?
     Эваристо (к Джаннине). Видит небо,  только  вы  одна  -  причина  моего
отчаяния, моей смерти.
     Джаннина. Ну, ну! Не сходите с ума!
     Эваристо. Она решилась на что-то. Теперь я должен решиться.  Я  дождусь
своего соперника со шпагой в руке: либо умрет недостойный, либо я расстанусь
с жизнью... (Джаннине.) Из-за вас, из-за вас одной все мои мучения!
     Джаннина. Лучше мне, пожалуй, уйти отсюда. Боюсь, он  совсем  рехнется.
(Потихоньку идет, к своему дому.)
     Эваристо. Что со мной? Страсть сжигает мое сердце! Я задыхаюсь.  Я  еле
стою на ногах! У меня в глазах потемнело. О, я несчастный! Умираю, помогите!
(Опускается на стул около кафе и теряет сознание.)
     Джаннина (оборачивается и видит, как он падает.)  Что  с  ним?  Бедняга
умирает. Сюда, на помощь! Эй, Мораккьо! Эй, кто там в кафе!




Те же; Лимончино выходит из кафе с двумя чашками кофе. Мораккьо бежит на помощь
             Эваристо; Креспино (с улицы), Тимотео, потом граф.

     Креспино (с улицы). Ах, да это синьор Эваристо. Что случилось?
     Джаннина (к Лимончино). Воды, воды!
     Креспино (бежит в кафе). Вина, вина!
     Лимончино. Дайте ему вина, а я отнесу кофе обратно. (Уходит.)
     Мораккьо. Бодритесь, синьор Эваристо, мы еще не раз пойдем на охоту.
     Джаннина. Какая уж тут охота! Он влюблен. Вот и вся его болезнь.
     Тимотео (выходя из аптеки). Что случилось?
     Мораккьо. Сюда, сюда, синьор Тимотео!
     Джаннина. Подите, помогите этому бедному молодому человеку.
     Тимотео. А что с ним?
     Джаннина. Удар.
     Тимотео. Значит, надо пустить кровь.
     Мораккьо. А вы, ваша милость, умеете?
     Тимотео. Если надо, так сумеешь. (Уходит.)
     Джаннина (в сторону). Бедный синьор Эваристо! Он его совсем доконает.
     Креспино (выходя из кафе с бутылкой вина). Вот что сразу приведет его в
чувство! Вино старое, ему пять лет.
     Джаннина. Кажется, он приходит в себя.
     Креспино. Еще бы! Такое вино и мертвого воскресит.
     Мораккьо. Смелей, смелей! Придите в себя наконец.
     Тимотео (выходит из аптеки с тазом, бинтом и бритвой). Вот и я;  скорей
раздевайте его.
     Мораккьо. А бритва зачем?
     Тимотео. В экстренных случаях она лучше всякого ланцета.
     Креспино. Бритва?
     Джаннина. Бритва?
     Эваристо (встает в ужасе). Кто хочет зарезать меня бритвой?
     Джаннина. Синьор Тимотео.
     Тимотео. Я человек приличный и резать никого не собираюсь, а делаю  то,
что умею и что могу; и, насколько мне известно, никто меня не может ни в чем
упрекнуть. (В сторону.) Пусть попробуют позвать меня  еще  раз  -  так  я  и
пойду, как бы не так! (Уходит в аптеку.)
     Мораккьо. Не желаете ли пройти ко мне, синьор  Эваристо?  Отдохнете  на
моей постели.
     Эваристо. Ведите меня куда хотите.
     Мораккьо. Дайте мне вашу руку, обопритесь получше.
     Эваристо. Как было бы хорошо покончить счеты с этой несчастной  жизнью!
(Идет, поддерживаемый Мораккьо.)
     Джаннина. Ну, если ему так хочется умереть, пусть обратится к аптекарю.
     Мораккьо. Вот и дверь. Войдемте,
     Эваристо. Напрасная забота о том, кто  жаждет  смерти.  (Входит  в  дом
Мораккьо.)

                         Джаннина хочет тоже войти,

     Креспино (зовет ее). Джаннина!
     Джаннина. Что?
     Креспино. Уж очень вы сострадательны к этому синьору!
     Джаннина. Исполняю свой долг,  потому  что  мы  с  вами  виновники  его
страданий.
     Креспино. Насчет вас ничего не знаю! Ну, а я тут при чем?
     Джаннина. А все это из-за проклятого веера! (Уходит.)
     Креспино. Проклятый веер! В сотый раз  о  нем  слышу.  Очень  рад,  что
попадет этому нахалу Коронато. Он мой враг и останется им, пока я не  женюсь
на Джаннине. Я мог бы, конечно, зарыть  веер  в  землю,  да  страшно.  Вдруг
кто-нибудь на него наступит и раздавит. Надо что-то придумать.  Я  не  хочу,
чтобы меня впутали в эту историю. Говорят, иногда можно за  это  поплатиться
собственной шкурой. Ну, а моя хоть и плохонькая, все ж я хочу сохранить ее в
целости. (Идет к себе в лавку и берет веер.)
     Лимончино. А вот и я... (Выходит из кафе.)
     Граф (выходя из гостиницы). Постой! Поди сюда! (Берет  у  него  кусочек
сахару и кладет его в рот.) От простуды.
     Лимончино. Горло прочищает.
     Граф. Что?
     Лимончино. Говорю, хорошо прочищает горло... (Уходит в кафе.)
     Граф расхаживает с довольным видом человека, плотно закусившего.
     Креспино. А что, если... Пожалуй, это будет лучше  всего.  (Подходит  с
веером.)
     Граф. Добрый день, Креспино!
     Креспино. Покорный слуга вашего сиятельства.
     Граф (тихо). Башмаки починили?
     Креспино (показывает ему  веер,  завернутый  в  бумагу),  Завтра  будут
готовы,
     Граф. Что это у вас завернуто в бумагу?
     Креспино. Да вот нашел на земле неподалеку от почты.
     Граф. Покажите-ка.
     Креспино. Пожалуйте. (Подает ему веер.)
     Граф. Ах, веер! Наверное, какой-нибудь прохожий потерял. Что вы думаете
с ним делать?
     Креспино. Да я и сам не знаю.
     Граф. Вы хотите его продать?
     Креспино. Продать? Я не знаю, сколько он стоит. А как  вы  думаете,  он
дорогой?
     Граф. Не знаю... Я в этом ничего не  смыслю.  Тут  изображены  какие-то
фигуры... Впрочем, я думаю, что веер, найденный в таком захолустье, не может
стоить дорого.
     Креспино. Мне бы очень хотелось, чтобы он был дорогой.
     Граф. Хотите хорошо заработать?
     Креспино. Уверяю, ваше сиятельство, что нет.  Просто  для  того,  чтобы
иметь удовольствие преподнести его вашему сиятельству.
     Граф (довольный). Мне? Вы хотите подарить его мне?
     Креспино. Боюсь, что это для вас малоподходящий подарок...
     Граф. Нет, нет, отчего  же,  веер  совсем  недурен,  он  мне  нравится.
Благодарю вас, голубчик. Можете  рассчитывать  на  мое  покровительство.  (В
сторону.) Подарю его кому-нибудь и заслужу благодарность.
     Креспино. Умоляю вас об одном одолжении.
     Граф (в сторону).  Так  и  знал.  Эти  люди  ничего  не  делают  даром.
(Громко.) Ну, в чем дело? Говорите.
     Креспино. Пожалуйста, никому не говорите, что его подарил вам я.
     Граф. Только и всего?
     Креспино. Больше ничего.
     Граф (в сторону). Смотрите, какая  скромность!  (Громко.)  Ну  если  вы
больше ничего не желаете... А почему  вы  не  хотите,  чтобы  знали,  что  я
получил его от вас? Уж вы ненароком не стащили его?
     Креспино. Простите, ваше сиятельство, за кого вы меня принимаете?
     Граф. Так почему же вы все-таки не хотите,  чтобы  люди  знали,  что  я
получил его от вас? Ведь вы его нашли, хозяин  не  объявляется  -  зачем  же
скрывать?
     Креспино (смеясь). Э, да уж есть причина скрывать!
     Граф. Какая же?
     Креспино. Да видите ли, у меня есть возлюбленная...
     Граф. Прекрасно знаю. Джаннина.
     Креспино. Так вот, если Джаннина узнает, что веер был у меня, а я ей не
подарил его, она меня со свету сживет.
     Граф. Отлично  сделали,  что  не  подарили.  Веер  ни  к  чему  простой
крестьянке. (Прячет его.) Не беспокойтесь, я не скажу, что  получил  его  от
вас. Да, кстати, как идут ваши дела с Джанниной?  Вы  в  самом  деле  хотите
жениться на ней?
     Креспино. По правде сказать... Признаюсь  вам  в  своей  слабости...  Я
охотно женился бы на ней.
     Граф. Если так, будьте покойны. Сегодня же вечером вы на ней  женитесь,
если, разумеется, пожелаете этого.
     Креспино. Неужели?
     Граф. Вы же знаете, кто я такой. Мое покровительство  ведь  чего-нибудь
да стоит.
     Креспино. Но ведь и Коронато имеет на нее виды.
     Граф. Коронато? Коронато дурак. Ну, а Джаннина вас сильно любит?
     Креспино. Очень.
     Граф. Значит, все в порядке, вас  она  любит,  а  Коронато  терпеть  не
может. Положитесь на меня.
     Креспино. Так-то так... Ну, а как быть с ее братом?
     Граф. С братом? Что такое брат? Если сестра согласна, при чем тут брат?
Повторяю, положитесь на меня.
     Креспино. Уж я надеюсь на вашу доброту.
     Граф. Можете рассчитывать на мое покровительство.
     Креспино. Пойду сейчас же чинить ваши башмаки.
     Граф. Говорите потише. Мне очень хотелось бы новенькую пару.
     Креспино. Ладно, сделаю.
     Граф. Я вам хорошо заплачу. Только  не  подумайте,  пожалуйста,  что  я
торгую своим покровительством...
     Креспино. Ну, что вы, синьор! Не за пару же башмаков...
     Граф. Ступайте, принимайтесь за вашу работу.
     Креспино. Иду, иду. (Направляется к скамье.)

              Граф вынимает веер и начинает его рассматривать.

(В сторону.) Ах, черт возьми! Совсем позабыл. Меня синьора Джертруда послала
за  синьором  Эваристо.  Я  его нашел, а сказать ничего не сказал. А тут еще
этот  внезапный  обморок... Веер... Я все позабыл. Надо бы его предупредить,
но не хочу туда идти, там Мораккьо. Вот что, пойду-ка я к синьоре Джертруде,
и пусть посылает за ним, кого хочет. (Входит в галантерейную лавку.)
     Граф (презрительно). Тьфу!  Сколько  ни  смотри,  а  это  всего-навсего
простой веер. Сколько он может стоить? Кто его знает? Семь или восемь паоло.
Будь этот веер получше, я бы подарил его синьоре  Кандиде,  которая  сегодня
сломала свой. А почему бы и нет? Не такой уж он плохой...
     Джаннина (в окне). Не вижу Креспино. Куда  он  запропастился  в  этакую
рань?
     Граф. Фигуры раскрашены неважно. Впрочем, сам рисунок, по-моему, сделан
хорошо.
     Джаннина. Боже, что я вижу! Веер в руках синьора графа!  Скорей  побегу
разбужу синьора Эваристо. (Уходит.)
     Граф. Ладно, дареному коню в зубы не смотрят... Что-нибудь придумаю...
 
 

 
             Граф; барон, вышедший из гостиницы, потом Тоньино. 
 
     Барон. Друг мой, почему вы меня покинули?
     Граф. Я видел, что у вас нет настроения разговаривать.
     Барон. Да, это правда. Я никак не могу  успокоиться.  Скажите,  как  вы
думаете, можем ли мы снова попытаться еще раз увидеть наших дам?
     Граф. А почему бы нет?  Мне  сейчас  в  голову  пришла  отличная  идея.
Хотите, я сделаю вам  один  подарок?  Этим  подарком  вы  сможете  доставить
удовольствие синьоре Кандиде.
     Барон. Интересно, что это за подарок?
     Граф. Вам известно, что сегодня утром она сломала свой веер?
     Барон. Да, да, мне об этом говорили.
     Граф. Вот вам веер.  Пойдемте  к  ней,  и  вы  его  собственноручно  ей
поднесете. (Передает веер  барону.)  Посмотрите,  ведь  это,  право,  совсем
неплохой веер...
     Барон. Значит, вы хотите...
     Граф. Чтобы вы поднесли его синьоре Кандиде от себя. Я хочу остаться  в
тени. Вся честь будет принадлежать только вам.
     Барон. Я  охотно  воспользуюсь  таким  случаем.  Но  разрешите  узнать,
сколько он стоит?
     Граф. Ну, зачем вам знать цену?
     Барон. Чтобы заплатить вам за него.
     Граф. Какие глупости! Я  вам  просто  удивляюсь.  Вы  же  подарили  мне
пистолеты!
     Барон. Не знаю, что вам и  сказать.  Я  принимаю  вашу  любезность.  (В
сторону, рассматривая веер.) Черт побери! Где он мог раздобыть этот веер? Не
верю, что он его купил.
     Граф. Ну, что скажете? Чем не подарок? Разве не вовремя? Уж я-то  знаю,
как надо умаслить женщину.  Я  все  умею  раздобыть.  У  меня  полно  всяких
безделок для дам. Теперь идем, не будем терять драгоценного времени.  (Бежит
и стучит в дверь виллы.)
     Тоньино (на балконе). Что прикажете?
     Граф. Можно видеть синьор?
     Тоньино. Синьоры Джертруды нет дома, а синьора Кандида отдыхает у  себя
в комнате.
     Граф. Как только она встанет, доложите мне.
     Тоньино. Будет сделано. (Уходит.)
     Граф. Вы слышали?
     Барон. Хорошо, мы подождем. Мне надо написать письмо в Милан;  пойду  к
аптекарю. Хотите пойти со мной вместе?
     Граф. Нет, нет, я не люблю бывать у него. Ступайте писать свое  письмо,
а я тут подожду.
     Барон. Отлично. Только обязательно позовите меня.
     Граф. Положитесь на меня и будьте покойны.
     Барон (в сторону). Ох, мало я на него надеюсь, еще меньше на тетушку, а
уж о племяннице и не говорю. (Идет к аптекарю.)
     Граф. А пока я займусь книгой, моим драгоценнейшим  собранием  чудесных
басен. (Достает книгу и садится читать.)
 
 

 
                Граф и Эваристо, вышедший из дома Джаннины. 
 
     Эваристо (в сторону). Он еще здесь,  а  я  боялся,  что  он  уйдет.  Не
понимаю, как я мог заснуть, несмотря на все мои  огорчения.  Я  почувствовал
такую усталость и слабость. Сейчас я точно возродился. Надежда получить  мой
веер меня окрыляет. Синьор граф, я ваш покорнейший слуга.
     Граф (читает, смеется). Ваш слуга.
     Эваристо. Разрешите мне сказать вам несколько слов?
     Граф. Сию минуту буду в вашем распоряжении.
     Эваристо (в сторону). В руках у него веера нет,  Не  знаю,  как  начать
разговор.
     Граф (встает, смеясь, прячет книгу и  подходит).  Вот  и  я.  Чем  могу
служить?
     Эваристо (оглядывает его, ищет глазами веер). Простите, я, кажется, вам
помешал?
     Граф. Ничего, ничего, я почитаю в другой раз.
     Эваристо (так же). Боюсь показаться вам слишком бесцеремонным.
     Граф. Что вы рассматриваете? Уж нет ли на моем костюме пятен?
     Эваристо. Извините, мне сказали, что у вас был веер.
     Граф (смутившись). Веер? Совершенно верно. Это вы его потеряли?
     Эваристо. Да, синьор, я потерял.
     Граф. Однако на свете ведь не один веер. Почему вы уверены, что это тот
самый, который вы потеряли.
     Эваристо. Будьте так любезны, покажите мне его.
     Граф. Дорогой друг, очень досадно, но вы пришли немного поздно.
     Эваристо. Как поздно?
     Граф. Веера уже нет.
     Эваристо (взволнованно). Как! Веера у вас нет?
     Граф. Я отдал его одному человеку.
     Эваристо (начинает горячиться). А кому же вы, позвольте  вас  спросить,
его отдали?
     Граф. Вот этого-то я как раз и не хочу вам сказать.
     Эваристо. Синьор граф, я должен это знать. Я должен получить этот веер,
и вы обязаны мне сказать, у кого он сейчас.
     Граф. Я ничего вам не скажу.
     Эваристо (в бешенстве). Клянусь небом, я заставлю вас сказать.
     Граф. Вы с ума сошли! Не забывайтесь!
     Эваристо (так же). Я утверждаю, что порядочные люди так не поступают.
     Граф. А знаете ли вы, что у меня есть пара заряженных пистолетов?
     Эваристо. Какое мне дело до ваших пистолетов? Мне веер нужен, синьор!!!
     Граф. Какой срам! Столько шума из-за какого-то паршивого веера, который
стоит пять паоло!
     Эваристо. Сколько бы он ни стоил... Мне он дорог. Я охотно  дал  бы  за
него... Ну хотя бы пятьдесят цехинов.
     Граф. Вы дадите пятьдесят цехинов?
     Эваристо. Да, я вам это обещаю и от своего слова не отступлюсь, если вы
мне его раздобудете.
     Граф (в сторону). Черт побери! Уж не Рафаэль  ли  из  Урбино  либо  сам
Тициан его раскрашивал?
     Эваристо. Ах, синьор граф, сделайте одолжение, окажите милость!
     Граф. Попробую, но это будет очень трудно.
     Эваристо. В том случае, если лицо, у которого находится веер,  захотело
бы получить пятьдесят цехинов, вы можете ему их пообещать.
     Граф. Будь веер у меня, я обиделся бы за такое предложение.
     Эваристо. Вполне вас  понимаю.  Но,  может  быть,  этот  человек  и  не
обидится?
     Граф. О, что касается этого человека, то боюсь, что  он  обидится  и...
Друг мой, уверяю вас, я в большом затруднении.
     Эваристо. Давайте сделаем вот  что,  синьор  граф.  Посмотрите  на  эту
золотую табакерку. Она только по весу стоит пятьдесят четыре  цехина.  А  вы
отлично знаете, что хорошая работа удваивает  ценность.  Но  все  решено.  Я
охотно предлагаю ее в обмен на веер. Возьмите. (Отдает ему табакерку.)
     Граф. Что в этом веере, бриллианты, что ли? А я и не заметил.
     Эваристо. Нет, бриллиантов в нем нет, он ничего не стоит. Но  для  меня
это драгоценность.
     Граф. Надо постараться устроить это дело для вас.
     Эваристо. Прошу вас, умоляю, я всю жизнь буду вам обязан.
     Граф. Ждите меня здесь. (В сторону.) Я совсем запутался. (К  Эваристо.)
Я сделаю все, чтобы исполнить вашу просьбу. И вы хотите,  чтобы  в  обмен  я
отдал вашу табакерку?
     Эваристо. Да, да. Распоряжайтесь ею, как хотите.
     Граф (идет). Ждите меня. (Обернувшись.)  А  если  это  лицо  согласится
вернуть веер, а табакерку не захочет взять, тогда что делать?
     Эваристо. Синьор, табакерку я отдал вам, и она принадлежит вам, делайте
с ней что угодно.
     Граф. Что угодно?
     Эваристо. Разумеется.
     Граф (в сторону). В конце концов, барон порядочный человек и мой  друг.
(Громко.) Подождите меня здесь. (В сторону.) Пожалуй, пятьдесят цехинов я не
принял бы, но золотую табакерку - отчего же нет? (Громко.) Да,  синьор,  это
подарок, достойный титулованной особы. (Уходит в аптеку.)
     Эваристо. Я даже крови своей не пожалею, только бы оправдаться в глазах
моего кумира.
 
 

 
     Эваристо; Креспино, вышедший из лавки, затем граф, потом Джаннина.
 
     Креспино (в сторону). А вот и он! (К Эваристо.) Синьор,  мое  почтение.
Синьора Джертруда желает с вами поговорить. Она ждет вас в лавке  Сузанны  и
просит вас туда зайти.
     Эваристо. Передай синьоре  Джертруде,  что  я  готов  повиноваться,  но
умоляю ее подождать немного, пока я не  увижу  одно  лицо,  с  которым,  мне
необходимо встретиться, и затем я буду к ее услугам.
     Креспино. Слушаю. Как вы себя чувствуете? Лучше?
     Эваристо. Слава богу, лучше.
     Креспино. Очень рад. А как поживает Джаннина?
     Эваристо. Кажется, хорошо.
     Креспино. Джаннина славная девушка.
     Эваристо. Да, это правда; и она вас нежно любит.
     Креспино. Я ее тоже люблю, но...
     Эваристо. Но что?
     Креспино. Мне кое-что рассказывали.
     Эваристо. Что-нибудь относительно меня?
     Креспино. Сказать по правде, синьор, да.
     Эваристо. Дружище,  я  порядочный  человек,  и  ваша  Джаннина  честная
девушка.
     Креспино. Да, я тоже так думаю. Но злые языки всегда найдутся.
 
                      Граф появляется в дверях аптеки. 
 
     Эваристо (к Креспино). Идите к синьоре Джертруде и скажите  ей,  что  я
сейчас буду,
     Креспино (идет). Слушаю, синьор. (Проходя мимо графа.)  Я  уверен,  что
между ними ничего нет. Рассчитываю на вас в нашем деле с Джанниной.
     Граф. Положитесь на меня,
     Креспино. Дождаться не могу. (Входит к Сузанне.)
     Эваристо. Ну, что скажете граф?
     Граф. Вот веер. (Показывает.)
     Эваристо (хватает его). О, какое счастье! Как я вам обязан.
     Граф. Взгляните, ваш ли?
     Эваристо. Мой, мой, тут и говорить нечего.
     Граф. А табакерка?
     Эваристо. Не будем говорить об этом. Я ваш покорнейший слуга. (Бежит  и
входит в лавку Сузанны.)
     Граф. Вот что значит не разбираться в вещах! Я считал,  что  это  самый
обыкновенный веер, а  он  стоит  так  дорого,  что  его  можно  обменять  на
драгоценную табакерку. (Вынимает табакерку.) Эваристо не  захотел  взять  ее
обратно. Барон может не захотеть принять ее...  Да,  он  как  будто  немного
рассердился, когда я попросил у него  веер;  но  когда  я  ему  сказал,  что
поднесу ей от его имени, он немного успокоился. Пожалуй, я куплю  другой  за
три-четыре паоло, эффект будет тот же самый.
     Креспино (возвращается из лавки Сузанны).  Хорошо,  что  я  так  удачно
выполнил поручение. Синьора Джертруда заслуживает того, чтобы  ей  оказывали
всяческие услуги. Ах, синьор граф! Стало быть, я могу надеяться?
     Граф. Вполне. Сегодня для меня счастливый день, мне все удается.
     Креспино. Если бы удалось и это!
     Граф. Да, вот сейчас, погодите. Эй, Джаннина!
     Джаннина (выходит из дома). Синьор, что прикажете? (Со  злостью.)  Чего
вам еще надо?
     Граф. Не надо так свирепо, не горячитесь. Я желаю вам добра и собираюсь
выдать вас замуж.
     Джаннина. Я не нуждаюсь в вашей помощи.
     Креспино (графу). Слышите?
     Граф (к Креспино). Погодите. (Джаннине.) Я хочу  выдать  вас  замуж  за
человека в моем вкусе.
     Джаннина. А я вам говорю, что это не удастся.
     Граф. Я хочу выдать вас за Креспино.
     Джаннина (довольная). За Креспино?
     Граф (Джаннине). Ага! Что вы на это скажете?
     Джаннина. Говорю, синьор, "да", - от всей души, от всего сердца.
     Граф (к Креспино). Теперь вы видите результаты моего вмешательства?
     Креспино. Да, синьор, вижу.
 
 

 
                    Те же и Мораккьо, вышедший из дома. 
 
     Мораккьо. Что тут происходит?
     Джаннина. А вам какое дело?
     Граф. Джаннина обязана выйти замуж по моему выбору.
     Мораккьо. Синьор, ладно, я согласен. (Джаннине.) И ты, так  или  иначе,
согласишься...
     Джаннина (серьезно). Я соглашусь охотно.
     Мораккьо. Ну, так-то оно лучше.
     Джаннина. И чтобы показать тебе, что  я  согласна,  я  протягиваю  руку
Креспино.
     Мораккьо (задохнувшись). Синьор граф!
     Граф (спокойно). Да, да. Так и будет.
     Мораккьо. Да ведь я же обещал Коронато выдать Джаннину за него,  синьор
граф!
 
 

 
                  Те же и Коронато, вышедший из гостиницы. 
 
     Коронато. Кто меня звал?
     Мораккьо. А ну-ка, подите сюда. Видите ли, синьор граф хочет выдать мою
сестру замуж.
     Коронато (с беспокойством). Синьор граф...
     Граф. Я человек справедливый и  покровитель  добрый  и  рассудительный.
Джаннина не хочет выходить замуж за вас, а я не могу, не смею,  не  хочу  ее
неволить.
     Джаннина. Да, синьор. Я желаю выйти за Креспино назло всему свету.
     Коронато (к Мораккъо). А вы что на это скажете?
     Мораккьо (к Коронато). А вы?
     Коронато.  А  мне  наплевать!  Кто  не  желает  меня  знать,  тот  меня
недостоин.
     Джаннина. Ладно, пусть будет так.
     Граф (к Креспино). Теперь вы видите результаты моего вмешательства.
     Коронато. Синьор граф, ведь я послал вам второй бочонок вина.
     Граф. Подайте мне счет, я заплачу. (Вынимает золотую табакерку и  берет
щепоть табаку.)
     Коронато (в сторону). Я вижу, у него - золотая  табакерка,  значит,  он
заплатит.
     Мораккьо (Джаннине). Ты поставила все-таки на своем!
     Джаннина. Кажется, да.
     Мораккьо. Если потом пожалеешь, пеняй на себя.
     Граф. Никогда она не пожалеет, я всегда буду ей покровительствовать.
     Мораккьо. Хлеба, хлеба нам надо, а не покровительства. (Входит в дом.)
     Граф. Итак, когда же свадьба?
     Креспино. Скоро.
     Джаннина. Хоть сейчас.
 
 

 
                     Те же и барон, вышедший из аптеки. 
 
     Барон. Ну как, синьор граф, видели  вы  синьору  Кандиду?  Передали  ей
веер? Почему вы не хотели доставить мне удовольствие самому поднести его ей?
     Джаннина (в сторону). Как! Значит, синьор Эваристо не получил веера?
     Граф. Я еще не видел синьору Кандиду. Что же касается веера, то у  меня
есть другой, специально для вас. А вот и синьора Джертруда.
 
 

 
  Те же, а также Джертруда, Эваристо и Сузанна, все трое вышедшие из лавки 
                                  Сузанны. 
 
     Джертруда (Сузанне). Будьте любезны,  попросите  сюда  мою  племянницу.
Скажите ей, что мне необходимо с ней поговорить.
     Сузанна. Сейчас позову. (Идет к вилле,  стучит,  ей  открывают,  и  она
входит.)
     Джертруда (тихо, к Эваристо). Мне не хочется принимать у себя  графа  и
барона. Мы можем поговорить здесь.
     Граф. Синьора Джертруда, мы с бароном как раз направлялись к вам.
     Джертруда. Весьма вам обязана. Но сейчас приятное время  для  прогулки,
давайте лучше подышим свежим воздухом.
     Барон (мрачно). Со счастливым возвращением, синьор Эваристо.
     Эваристо (резко). Ваш покорный слуга!
 
 

 
                Те же, Кандида и Сузанна, вышедшие из виллы. 
 
     Кандида. Что прикажете, тетушка?
     Джертруда. Пройдемся немного.
     Кандида (в сторону). Боже, этот изменник Эваристо уже здесь.
     Джертруда (Кандиде). Почему вы без веера?
     Кандида. А разве вы не помните, что сегодня утром я его сломала?
     Джертруда. Да, правда. Если бы можно было найти другой!
     Барон (тихо, графу, выразительно  его  подталкивает),  Сейчас  как  раз
удобный момент, чтобы отдать ей веер.
     Граф (тихо, барону). Неудобно как-то при всех.
     Джертруда. Синьор Эваристо, нет ли у вас, случайно, веера?
     Эваристо. Вот он. Я рад вам услужить. (Показывает веер Джертруде, но не
отдает.)
 
          Кандида с негодованием отворачивается в другую сторону. 
 
     Барон (тихо, графу). Ваш веер!
     Граф (барону). Какого черта! Что вы!
     Барон (графу). Достаньте ваш.
     Граф (барону). Нет, только не сейчас.
     Джертруда. Племянница, не хотите ли принять любезное подношение синьора
Эваристо?
     Кандида. Нет, синьора, простите меня, веер мне не нужен.
     Граф (барону). Вот видите, она не принимает.
     Барон (графу). Дайте же мне ваш, дайте...
     Граф (барону). Хотите создать повод для дуэли?
     Джертруда. Нельзя ли узнать, почему вы не хотите принять этот веер?
     Кандида (Джертруде, резко). Потому что он не мой; потому что он не  мне
предназначался. А раз он не мой, неприлично настаивать, чтобы я его приняла.
     Джертруда. Синьор Эваристо, вам придется оправдаться.
     Эваристо. Охотно, если разрешите.
     Кандида (хочет уйти). С вашего позволения...
     Джертруда. Останьтесь здесь, я вам приказываю!
 
                             Кандида остается. 
 
     Барон (тихо, графу). Что здесь происходит?
     Граф (тихо, барону). Я ничего не понимаю.
     Эваристо (Сузанне). Синьора Сузанна, видели  ли  вы  когда-нибудь  этот
веер?
     Сузанна. Да, синьор, это как раз тот самый веер, который сегодня  утром
вы купили у меня, а я имела глупость  вообразить,  что  вы  купили  его  для
Джаннины.
     Джаннина (Сузанне). Вот это мне нравится - "имела глупость"!
     Сузанна. Да, я признаю свою вину. А вы поучитесь-ка у меня  не  бояться
говорить правду. А кроме того, у меня было некоторое основание  так  думать,
потому что синьор Эваристо отдал веер вам.
     Эваристо (Джаннине). Скажите, зачем я отдал вам веер?
     Джаннина. Чтобы передать его синьоре Кандиде,  но  когда  я  хотела  ей
вручить его, она на меня накинулась и не дала слова сказать. Потом я  хотела
вернуть его вам, но вы не пожелали, и я передала его Креспино.
     Креспино. Ая упал, и Коронато выхватил у меня веер.
     Эваристо. Но где же Коронато? Как он у него пропал?
     Креспино. Тише, не зовите его.  Благо  его  нет,  я  расскажу  вам  всю
правду. Зашел я в гостиницу за вином, вижу, лежит веер, я его и унес.
     Эваристо. И что же вы с ним сделали?
     Креспино. Подарил его графу.
     Граф. А я подарил его барону.
     Барон (графу, презрительно). Потом отобрали!
     Граф. Да, и вручил его синьору Эваристо.
     Эваристо. А я синьоре Кандиде.
 
          Кандида делает реверанс, берет веер и радостно смеется. 
 
     Барон (графу). Позвольте, что все это значит? Что за неразбериха такая?
Я из-за вас попал в дурацкое положение.
     Граф. Клянусь небом, клянусь небом, синьор Эваристо!..
     Эваристо. Полно, полно, синьор граф, успокойтесь.  Мы  же  все  друзья.
Дайте мне лучше щепотку табаку.
     Граф. Уж я такой: когда со мной по-хорошему, я перестаю горячиться.
     Барон. Вам-то что горячиться, пожалуй, горячиться надо мне.
     Джертруда. Синьор барон...
     Барон (Джертруде). А вы, синьора, изволите издеваться надо мной?
     Джертруда.  Простите  меня.  Вы  мало  меня  знаете,   синьор.   Я   не
пренебрегала ни одной из своих обязанностей, я выслушала  ваши  предложения;
моя племянница тоже выслушала их и приняла, а я с удовольствием согласилась.
     Граф (барону). Слышите, а что я вам говорил?
     Барон  (Кандиде).  А  вы,  синьора,  зачем  обнадеживали  меня?   Зачем
обманывали?
     Кандида. Простите меня,  синьор.  Меня  волновали  два  противоположных
чувства: намести я хотела стать вашей женой, но любовь снова толкнула меня к
Эваристо.
     Граф. Ну, здесь я уж ни при чем.
     Эваристо. Да, будь вы менее торопливым кавалером и моим более искренним
другом, вы никогда не очутились бы в таком положении.
     Барон. Да, согласен. Признаюсь в своей страсти, осуждаю свою  слабость,
но презираю дружбу с графом и его поведение. (Раскланивается и уходит.)
     Граф. Полно вам, останемся друзьями! Это все  шутки.  Мы  ведь  с  вами
коллеги и друг друга хорошо знаем. Ну, а теперь все улажено, можно  подумать
и о свадьбе.
     Джертруда. Пойдемте к нам,  и  надеюсь,  что  все  устроится  к  общему
удовольствию.
 
                        Кандида обмахивается веером. 
 
     Эваристо (Кандиде). Довольны ли вы,  что  этот  желанный  веер  наконец
находится в ваших руках?
     Кандида. У меня нет слов, чтобы выразить вам свою радость.
     Джаннина.  Ну  и  веер!  Он  всех  нас  перебаламутил,  от  первого  до
последнего.
     Кандида. Его привезли из Парижа?
     Сузанна. Прямехонько из Парижа, даю вам слово.
     Джертруда. Пойдемте, приглашаю вас всех ужинать. (К актерам.) Выпьем за
здоровье того, кто нам этот ужин приготовил, и поблагодарим тех, кто  окажет
нам честь и разделит его с нами.
                 
  

 
     Интерес  русских   переводчиков,   критиков   и   деятелей   театра   к
драматическому наследию Гольдони, Гоцци  и  Альфьери  проявлялся  на  разных
этапах нашей национальной литературной и театральной культуры.  Обращение  к
тому или иному имени или конкретному произведению диктовалось не  только  (а
иногда  и  не  столько!)  абсолютной  значимостью  самого  явления,  сколько
реальными потребностями и задачами, стоявшими перед  русской  литературой  и
сценой. Интерес этот был прежде  всего  жизненно-активным,  а  не  музейным,
историко-литературным.
     Не случайно, что в России первым из трех корифеев  итальянского  театра
XVIII века привлек к себе внимание Карло Гольдони. Дело здесь  не  только  в
популярности его имени в театре Западной Европы, на который  в  пору  своего
становления ориентировался русский театр. В 70-80-е годы появляются переводы
по меньшей мере пяти комедий Карло Гольдони  (среди  них  "Лгун"  и  "Хитрая
вдова").  Часть  этих  переводов  безусловно  принадлежит  Я.  Б.  Княжнину,
известному литератору екатерининского  времени,  одному  из  первых  крупных
русских драматургов. Именно тогда шла речь о создании  русской  национальной
бытовой комедии с просветительским уклоном.  Практическое  освоение  готовых
образцов, их "приспособление"  к  русской  сцене  вполне  отвечало  насущным
потребностям отечественного театра. Имена действующих  лиц  русифицировались
(Панталоне, например, превращается в Пантелея, Труффальдино в Провора  и  т.
д.), опускались реалии чуждого русскому зрителю быта, но в  целом  это  были
все  же  переводы,  а  не  бесконечно  вольные   "рефундиции".   Заслуживает
упоминания  тот  факт,  что  Я.  Б.  Княжнин  переводил  непосредственно   с
итальянского языка. Рукописи и  актерские  списки  ряда  переводов  Гольдони
затерялись. Но два перевода ("Домашние несогласия"  и  "Лгун")  были  изданы
отдельными выпусками (1773 и 1774), а  в  1786  году  оба  вошли  в  сборник
"Российский театр" (где печатались лучшие оригинальные и переводные  пьесы).
Первые переводы и постановки комедий Гольдони появились в  России  в  период
между "Бригадиром" (1769) Фонвизина и его же знаменитым "Недорослем" (1782),
положившим начало национальной комедийной традиции.
     Писала о Гольдони и русская  критика  XVIII  века.  Так,  в  1791  году
((Московский журнал" поместил рецензию на "Мемуары" Гольдони.  Отмечались  в
журналах и постановки его пьес на русской сцене.
     Гольдони удерживался в репертуаре и  в  начале  XIX  века.  Но  успехом
пользовались те его комедии, которые  более  других  приближались  к  вкусам
сентименталистов ("Памела", "Истинный  друг"  в  обработке  П.  Титова).  На
петербургской сцене  в  постановках  этих  пьес  были  заняты  популярнейшие
актеры. Так, в  "Истинном  друге"  играл  знаменитый  А.  С.  Яковлев  и  А.
Каратыгина.
     Исторические события 10-х годов  XIX  века,  Отечественная  война  1812
года, заграничные походы русских  войск,  изменения  вкусов  и  потребностей
русского общества в  связи  с  ростом  преддекабристских  настроений  сильно
остудили интерес к комедиям Гольдони. Если эпизодически они и появлялись  на
подмостках, то в очень  вольных  переделках-приспособлениях.  Не  составляет
исключения даже  триумфальное  появление  на  петербургской  сцене  в  сезон
1833/34 года одной из лучших пьес Гольдони,  его  знаменитой  "Трактирщицы".
Появилась она под названием "Мирандолина, или  Седина  в  бороду,  а  бес  в
ребро...". В сущности, это  была  двойная  переделка  -  с  итальянского  на
немецкий и с  немецкого  на  русский.  Знаменитый  актер  В.  А.  Каратыгин,
начавший переводить немецкую комедию некоего К. Блюма, никак не  думал,  что
это всего  лишь  вольная  и  довольно  слабая  обработка  комедии  Гольдони.
Спектакль, однако же,  получился  великолепный.  Мирандолину  играла  М.  В.
Самойлова, а Рипафратту (в  пьесе  -  Вальдорф)  -  И.  И.  Сосницкий.  Игра
госледнего вызвала восторженные отзывы В. Г. Белинского, а  через  несколько
лет и Ап. Григорьева. В Москве Вальдорфа-Рипафратту играл М.  С.  Щепкин.  О
других  переделках  пьес  Гольдони,  часто  водевильного  плана,  можно   не
упоминать. Бывали удачные  спектакли,  блестящие  актерские  удачи,  но  это
относится уже целиком к русской сцене, а не к Гольдони. Текст  искажался  до
неузнаваемости.
     Вторая волна усиленного интереса к Гольдони возникла  в  60-е  годы,  и
вызвана она была как интересом  русского  общества  к  итальянским  событиям
(борьба за  национальную  независимость),  так  и  пристальным  вниманием  к
успехам замечательной  школы  итальянских  актеров,  представленной  именами
Ристори, Росси и Сальвини. Один за другим  следуют  добросовестные  переводы
комедий Гольдони уже  без  всякой  отсебятины  (среди  них  -  два  перевода
"Трактирщицы").  Над  переводами  Гольдони  начинает  работать  сам  А.   Н.
Островский. К сожалению, до нас дошел только один  его  перевод  "Кофейной".
два других ("Обманщик" и "Верный друг") - затерялись.
     Меняется самый смысл обращения к Гольдони.  Если  на  первых  горах,  в
конце  XVIII  века,  интерес  к  Гольдони  подстегивался  насущными  нуждами
создания русской национальной комедии просветительского характера,  если  во
второй период обращение к Гольдони носило,  так  сказать,  "потребительский"
характер (на основе пьес Гольдони создавался развлекательный репертуар),  то
в последнюю треть XIX и  в  начале  XX  века  комедиография  Гольдони  стала
серьезной школой для развития актерского реалистического искусства, а  потом
и режиссуры. Через Гольдони прошли такие актеры, как В. Н.  Давыдов,  М.  Г.
Савина, В. П. Далматов, В. Ф. Комиссаржевская и многие другие.
     При  всех  частных  недостатках,   отмеченных   театральной   критикой,
значительным событием в жизни русского  Гольдони  была  постановка  "Хозяйки
гостиницы" Московским художественным театром (1914).  Это  был  второй  опыт
обращения театра к комедии  (первая  постановка  была  осуществлена  в  1898
году). Спектакль шел в декорациях А. Бенуа,  и  в  нем  были  заняты  К.  С.
Станиславский, О. Газовская, А. Вишневский, Г. Бурджалов. Несмотря на  порой
скептические отзывы  критики,  театру  все  же  удалось  открыть  в  комедия
Гольдони существо ее поэтики, связанной и с условностью комедии дель арте, и
известным      "аристократизмом"      XVIII      века,      несмотря      на
буржуазно-просветительскую идейную  сущность  комедии.  Недаром  в  новейших
итальянских  постановках  слышатся  отголоски  этой  работы  Художественного
театра. Более театрально-нарочитым явился спектакль "Веер" в Камерном театре
(1915) с Алисой Коонен в роли крестьянки Джаннины.
     На сцене советского театра Гольдони занимает в репертуаре одно из самых
почетных мест.  Среди  множества  спектаклей  наиболее  знаменитыми  явились
"Слуга двух господ"  в  постановке  Ленинградского  Большого  драматического
театра (1921) под руководством и в декорациях А. Бенуа, и с Н.  Монаховым  в
роли  Труффальдино,  и  "Трактирщица"  в  театре  имени  Моссовета   (1940),
поставленная Ю. Завадским и с В. Марецкой в роли Мирандолины,
     Множатся и переводы Гольдони (Т.  Щепкина-Куперник,  М.  Лозинский,  А.
Дживелегов, Н.  Соколова,  Н.  Георгиевская).  На  научные  основы  ставится
изучение  Гольдони.  Тут  в  первую  очередь  следует  отметить  работы   А.
Дживелегова, С. Мокульского, Б. Реизова.
     Помещенные в настоящем сборнике переводы Гольдони и  примечания  к  ним
взяты из издания: Карло Гольдони, Комедии, тт. 1-2,  "Искусство",  Л.  -  М.
1959. <...>
  
                                                              H. Томашевский  
  

                                (VENTAGLIO)  
  
     В своей окончательной редакции пьеса была  представлена  в  Венеции,  в
театре Сан Сальваторе, 4 февраля 1765 года, потом в театре Сан Лука, и  была
повторена пять вечеров подряд с большим успехом.
     Напечатана впервые в издании Дзатты (т. IV, 1789). Переехав в  Париж  в
качестве драматурга Итальянской комедии, Гольдони увидел,  что  литературная
комедия  в  этом  театре  еще  не  привилась.  Итальянскими  актерами   чаще
разыгрывались импровизированные комедии,  к  которым  привыкли  они  сами  и
публика.
     "Я задумал новый жанр комедии, чтобы узнать,  чего  можно  добиться  от
этих актеров, - писал Гольдони своему другу Альбергати-Капачелли. -  Они  не
заучивают разработанных, не исполняют длинных, хорошо задуманных сцен,  и  я
написал комедию из многих кратких, остроумных  сцен,  оживленных  постоянным
действием и непрерывным движением, где актеры должны больше действовать, чем
рассуждать. Здесь необходимо много раз прорепетировать с декорациями,  здесь
нужны терпение и труд, но я  хочу  посмотреть,  удастся  ли  мне  произвести
впечатление этим новым методом. Комедия называется "Веер". Женский веер дает
начало комедии, заканчивает ее и создает всю интригу".
     Первоначально пьеса напоминала сценарий для импровизированной  комедии:
среди действующих лиц было четыре француза, которых Гольдони ввел в комедию,
чтобы вызвать к ней  больший  интерес  французской  публики.  В  таком  виде
комедия была представлена в Париже, в театре  Итальянской  комедии,  27  мая
1763 года, но успеха не имела,  так  как,  по  словам  Гольдони,  "оказалась
слишком сложной для способностей этих актеров".
     Гольдони был огорчен  неуспехом  пьесы.  Он  переделал  ее  и  отправил
комедию в Италию (1764 г., ноябрь).
     Наравне с "Трактирщицей" эта комедия дала наибольшее  число  творческих
откликов в Италии и за границей, где она получила известность в XIX веке.
     В Италии отдельные мотивы "Веера" использовали в своих  пьесах  Аугусто
Бон ("L'anello della nonna"). Витторио Берсецио ("Bolla di sapone"), Аугусто
Новелли и другие. На сюжет этой комедии написано  несколько  опер:  Джузеппе
Фаринеяли (1803),  Пьетро  Раймонди  (1831),  который  написал  также  оперу
"Пальметелла (то есть Джаннина.  -  И.  В.)  в  замужестве".  Отметим  также
пародию Филиппо Каммарано ("Li applausi do lo ventaglio").
  
     Стр. 249. Редингот - сюртук для верховой езды.
  
                                                                 И. Володина  

Популярность: 8, Last-modified: Wed, 09 Mar 2005 10:25:10 GmT