----------------------------------------------------------------------------
Перевод А. К. Дживелегова
Карло Гольдони. Комедии.
Карло Гоцци. Сказки для театра
Витторио Альфьери. Трагедии
Перевод с итальянского
БВЛ, М., "Художественная литература", 1971
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Маркиз Флориндо, владелец вотчины Монтефоско.
Маркиза Беатриче, его мать.
Панталоне, откупщик судебных доходов.
Роз_а_ура, сирота, законная наследница Монтефоско.
Нардо |
Чекко } депутаты общины.
Менгоне |
Паскуалотто |
} старосты.
Марконе |
Джаннина, дочь Нардо.
Гитта, жена Чекко.
Оливетта, дочь Менгоне.
Судебный комиссар.
Нотариус.
Арлекин, слуга общины.
Слуга Панталоне.
Крестьянин.
Слуга маркиза.
Крестьяне.
Действие происходит в Монтефоско, в Неаполитанском королевстве.
Зала общинного совета, со старинными креслами. Нардо - в куртке, в белом
колпаке, в шляпе и в грубых башмаках. Чекко - с платком на шее, в
охотничьих сапогах, в черном кафтане и шляпе с каймой. Менгоне - в
соломенной шляпе, в бедном кафтане и туфлях. Все трое сидят, Нардо - в
середине.
Нардо. Уже два часа пополудни, а старост все не видно.
Чекко. Паскуалотто повез на тележке вино доктору.
Менгоне. А Марконе, я видел, собирал репу.
Нардо. Скоты! Не знают своих обязанностей. Они только старосты, а
заставляют нас, депутатов, ждать себя.
Чекко. Чтобы прийти сюда с утра, я не пошел на охоту.
Менгоне. Я послал вместо себя другого продавать дрова.
Нардо. Нет! Когда я депутат, я аккуратен. Все бросаю, чтобы идти сюда.
Уже семь раз я исполняю эти обязанности. Каково! Разве плохо сидеть на этих
креслах?
Чекко. Сегодня пожалует сюда синьор маркиз. Нам надо будет его
приветствовать.
Нардо. Это сделаю я, потому что я старейший.
Чекко. Как вы думаете, синьор маркиз примет нас?
Нардо. Конечно, вот увидите! Если он так же добр, как его отец, он нас
обласкает. Я знал старого маркиза. Он очень меня жаловал. Каждый раз, как он
приезжал в Монтефоско, я ходил к нему и целовал ему руку; он хлопал меня по
плечу и приказывал подать мне вина в его собственном стакане.
Чекко. А мне говорили, что молодой маркиз - изрядный повеса.
Менгоне. Молод еще! Ему извинительно.
Те же и Арлекин в шляпе.
Арлекин. Синьоры...
Нардо. Сними шляпу.
Арлекин. Перед кем?
Нардо. Перед нами.
Арлекин. Вот еще! Пришли...
Нардо. Сними шляпу, говорю я тебе.
Арлекин. Для чего мне снимать шляпу? Двадцать раз на день я вас
встречаю и не снимаю шляпы. А тут, пожалуйте, - снимай!
Нардо. Сейчас мы при исполнении должности. Понимаешь? Сними шляпу!
Арлекин. С ума сошли, окаянные! Вот, получайте! Снял!
Нардо. Ну, в чем дело?
Арлекин. Здесь стеклярусы вощинные.
Чекко. Какого ты черта лопочешь?
Арлекин. Здесь эти два крестьянина, мужчины, которых зовут стеклярусы,
которые от вощины.
Нардо. Вот олух! Нужно говорить: старосты общины. Пусть войдут!
Арлекин. Слушаю.
Менгоне. Хорошенькое приобретение мы сделали: взяли слугой общины этого
бергамского осла.
Арлекин. Правильно говоришь! В этом краю ослами хоть пруд пруди.
(Уходит.)
Нардо. Нахал!
Менгоне. Вот и они.
Чекко. Нам нужно встать?
Нардо. Еще чего!
Менгоне. А снимать шляпы?
Нардо. Еще чего!
Те же, Паскуалотто и Марконе в крестьянском платье.
Паскуалотто. Добрый день, синьоры!
Марконе. Здравствуйте, синьоры!
Нардо. Садитесь!
Оба садятся с ужимками. Вы знаете, что маркиз Ридольфо умер...
Марконе. Дай бог нам долго жить!
Нардо. И теперь наш господин - маркиз Флориндо.
Чекко (к Паскуалотто). Есть дичь за деревней?
Паскуалотто. Уйма!
Нардо. Слушайте меня! Маркиз Флориндо должен приехать и вступить во
владение...
Менгоне (к Марконе). Какая сейчас цена на вино?
Марконе. Десять карлино.
Нардо. Слушайте же меня! И с ним должна приехать синьора Беатриче, его
матушка.
Чекко (к Паскуалотто). И жаворонки есть?
Паскуалотто. Сколько угодно.
Нардо. Замолчите вы? Будете слушать? Значит, мы ждем маркизу-мать и
молодого маркиза...
Менгоне (к Марконе). У меня есть бочка вина для продажи.
Нардо (возвышая голос). Мы ждем...
Марконе (к Менгоне). Я куплю.
Нардо (еще громче, сердито). Ждем сегодня... Что за черт! Это наглость.
Когда говорят депутаты, их нужно слушать. Удивляюсь вам двум! Вы такие же
депутаты, как и я, а...
Чекко (знаками призывая старост к молчанию). Тсс!
Нардо. ...а не блюдете достоинство должности!
Менгоне (старостам). Тсс!
Нардо. Значит, приедут маркиз с маркизою, и нужно подумать, как оказать
им честь.
Чекко. Честь принадлежит прежде всего нам и нашему краю.
Менгоне. Нужно угостить их.
Нардо. Прежде всего нужно вот что. Нужно все приготовить, встретить и
приветствовать их.
Паскуалотто. Я в этих делах ничего не понимаю.
Марконе. Если нужно складно сказать несколько слов, я готов.
Нардо. Приветствовать маркиза - мое дело! Вы пойдете за мною, а я буду
говорить. А вот кто скажет приветствие маркизе?
Чекко. Никто не сделает этого лучше, чем Гитта, моя жена. Она совсем
как ученая женщина. Целыми днями спорит с доктором.
Нардо. А вы забыли Джаннину, мою дочку? Она нашему нотариусу даст сорок
очков вперед.
Менгоне. И моя дочка Оливетта не ударит лицом в грязь. Она умеет читать
и писать. А память у нее прямо удивительная!
Марконе. Нет, послушайте! Есть у нас тут синьор Панталоне и есть
синьора Розаура - люди образованные. Не могут ли они сделать за нас перед
синьором маркизом и синьорой маркизой все, что требуется?
Нардо. Кто? Панталоне?
Чекко. Чужак?
Менгоне. Если у него больше денег, так. по-вашему, значит, и больше
уменья? И способностей?
Нардо. А как ему достались деньги?
Чекко. Вот уже сколько лет он платит маркизу откупные, а потом все
вытягивает из нас. И идет в гору да богатеет.
Менгоне. Так и мы бы разбогатели!
Чекко. Чужак ест наш хлеб.
Марконе. А вот синьора Розаура - наша землячка!
Нардо. Верно! Только она вбила себе в голову, что она знатная синьора,
и потому не удостаивает вниманием наших женщин.
Марконе. А она и впрямь знатного рода и должна была бы унаследовать это
поместье.
Чекко. Раз ее родня продала его, ей уж больше его не видать.
Марконе. Не видать, потому что богатый ест бедного. А то бы увидала.
Менгоне. Ну, ладно! Розаура останется дома вместе с Панталоне. Им с
нами нечего делать. Наши женщины справятся без них.
Нардо. Правильно! Синьоры депутаты, синьоры старосты, так мы и
поступим.
Чекко. Если больше ничего не требуется, я пойду на охоту.
Менгоне. А я пойду взвешивать зерно.
Те же и Арлекин в шляпе.
Арлекин. Синьоры!
Все. Сними шляпу! Сними шляпу!
Арлекин. Ух, будьте вы прокляты! (Бросает шляпу на пол.) Синьор маркиз
подъезжает.
Нардо. Идемте!
Все встают и хотят идти.
Погодите! Впереди всех - я! (Уходит с важным видом.)
Паскуалотто хочет последовать за ним.
Чекко. Стойте! Вторым - я! (Выходит вперед.)
Менгоне. Дальше - я!
Паскуалотто. Кто же из нас двоих теперь?
Марконе. Я старше. Мой черед!
Арлекин. Верно. Его черед!
Паскуалотто. Я был старостой четыре раза, а вы - два.
Арлекин. Он прав. Его черед!
Марконе. Но на этот раз я вступил в должность раньше, чем вы.
Арлекин. Правильно!
Паскуалотто. Тогда пошлем за депутатами и спросим, как нам быть.
Марконе. Очень хорошо! (Арлекину.) Пойди позови мессера Нардо.
Арлекин. Сию минуту! (В сторону.) Цвет дворянства спорит о почестях.
Паскуалотто. Я не соглашусь на умаление моих прав.
Марконе. Я тоже, ни в коем случае.
Паскуалотто. Мы друзья, но в этих делах достоинство - прежде всего.
Марконе. Я согласен на все, только не на унижение.
Те же и Нардо.
Нардо. В чем дело? Чего вы хотите?
Паскуалотто. Синьор депутат! Кону из нас двоих идти вперед?
Марконе. Кому принадлежит первенство?
Нардо. Затрудняюсь решить. Нужно созвать собрание общины.
Паскуалотто. Вы можете решить сами.
Марконе. Я полагаюсь на вас.
Нардо. Уже поздно. Маркиз сейчас приедет. Давайте сделаем на этот раз
так, чтобы никому не было обидно. Но чтобы это не послужило примером на
будущее. Идите оба разом; один с этой стороны, другой - с той.
Паскуалотто. Отлично.
Марконе. Я доволен.
Нардо. Ну, так идите.
Паскуалотто. Иду! (Делает несколько шагов.)
Марконе. Иду! (Делает ровно столько же шагов.)
Паскуалотто. Замечательный человек! Замечательная голова!
Марконе. Только такому человеку и решать все вопросы.
Уходят по порядку, следя за тем, чтобы ни один не опередил другого.
Нардо. Мне хочется пойти к нотариусу, чтобы он записал в книгу это мое
решение. "Ad perpetnas reis memoriarum" {Искаженная латинская фраза,
означающая: "На вечную память о деянии".}. (Уходит.)
Комната в доме Панталоне.
Панталоне, Розаура, потом слуга.
Панталоне. Ну, зачем так сокрушаться из-за этого? Потерпите. Такова
божья воля.
Розаура. Это верно. Но очень уж мне тяжело.
Панталоне. В самом деле, несчастье большое. Вы могли стать владелицей
этого поместья. Вы могли и должны были сделаться маркизой Монтефоско. А
теперь вы - ничто. Вы бедная девушка. Тут, думай не думай, все равно ничего
не поделаешь. Не помогут ни слезы, ни отчаяние. Так уж нам на роду написано!
Розаура. Я почти свыклась с этим. Но сейчас, когда сюда едет маркиз
Флориндо, я вспоминаю тяжкие свои потери, и меня мучает обида.
Панталоне. Маркиз Флориндо здесь ни при чем. Он унаследовал маркизат от
своего отца.
Розаура. А его отцу продал мой. Ах! Мой родитель погубил меня!
Панталоне. Когда ваш отец продавал поместье, у него не было детей.
Потом он тайно женился, и от этого союза родились вы.
Розаура. Значит, я могла бы получить все обратно?
Панталоне. Нужно справиться, имеют ли женщины право наследовать родовые
поместья.
Розаура. Я имею право. Мне сказал это нотариус.
Панталоне. Хотите начать процесс?
Розаура. А почему бы нет?
Панталоне. На какие деньги? На каком основании? Кто вас поддержит?
Розаура. Разве я не найду управы? Не найду людей, которые помогли бы
мне? Друзей, которые защитили бы меня? Взять хотя бы вас, синьор Панталоне;
ведь вы с такой добротой приютили меня в своем доме, обращаетесь со мной,
как с дочерью, любите меня, как родную! Неужели вы меня покинете?
Панталоне. Нет, синьора Розаура! Я не говорю, что покину вас. Но тут
надо подумать. Ваш отец запутался в делах и сразу продал все, что имел. Вы
родились через шесть месяцев после его смерти, и когда он умирал, то не знал
даже, что жена ждет ребенка. Потом умерла и ваша мать. Вы остались на чужом
попечении, без средств. Маркиз Ридольфо, отец маркиза Флориндо, сжалился над
вами, принял на себя заботы о вас, дал вам образование. Когда я взял на
откуп здешние доходы, он поручил вас мне и положил на ваше имя приличную
сумму. После смерти маркиза Ридольфо маркиза Беатриче, мать и опекунша
маленького маркиза, писала мне о вас и просила по-прежнему о вас заботиться.
С людьми, которые так благородно ведут себя, процессов, по-моему, не
затевают. Вот они приедут - поговорим, попробуем улучшить ваше положение.
Попытаемся пристроить вас прилично. Может быть, они дадут вам хорошее
приданое. Когда человек в нужде, самое главное - найти опору. А лаской и
хорошим отношением можно добиться всего. Вы не рискуете ничем, а приобрести
можете очень много.
Розаура. Милый синьор Панталоне, все это верно. Но хорошо вам говорить!
Что бы для меня они ни сделали, все будет ничто по сравнению с титулом
маркизы и владением этим, хоть и небольшим, поместьем.
Панталоне. Мир полон бед и несчастий. Имейте терпение, миритесь с
судьбой, старайтесь жить спокойно. Самое лучшее поместье, самое большое
богатство - это спокойствие души. Кто умеет довольствоваться малым, тот
богат.
Розаура. Вы золотите мне пилюлю. Но я должна проглотить ее. Это горько
и мучительно.
Панталоне. Чего же вы хотите?
Розаура. Ничего. Не мешайте мне плакать. Не мешайте мне предаваться
горю.
Панталоне. Мне неприятно, что маркиза с сыном останавливаются у меня,
ведь замок совсем развалился. Мне не хотелось бы, чтобы в моем доме были
сцены. Они скоро приедут. Прошу вас, возьмите себя в руки. Вы девушка
благоразумная и сумеете быть сдержанной.
Розаура. Я сделаю все, что смогу.
Слуга (входит). Синьор маркиз изволили прибыть.
Панталоне. Уже? А маркиза?
Слуга. И синьора маркиза тоже. (Уходит.)
Панталоне. Иду! Синьора Розаура, будьте благоразумны и предоставьте
действовать мне. (Уходит.)
Розаура. Буду благоразумна до известного предела. Но не буду трусливо
скрывать, что страдаю от несправедливости. Поместье это мое, и имущество
тоже мое. Если не найду поддержки, сама дойду до короля, изложу ему мое дело
и потребую правосудия.
Другая, хорошо обставленная комната.
Маркиза Беатриче, Флориндо, Панталоне, потом слуга.
Панталоне. Вы оказываете мне большую честь, ваши сиятельства, позволяя
мне служить вам моим скромным домом. Я краснею от сознания, что он не
достоин вас.
Беатриче. Мне очень приятно слушать ваши любезные слова, синьор
Панталоне. Я бесконечно благодарна вам за то, что вы из-за нас готовы
терпеть неудобства в вашем доме. Я и маркиз, мой сын, будем за это всегда
вам признательны и будем любить вас.
Панталоне (к Флориндо). Слуга покорнейший вашего сиятельства!
Флориндо (холодно, притрагиваясь к шляпе). Мое почтение!
Панталоне (в сторону). Ого! Юнец с гонором!
Беатриче. Флориндо! Это синьор Панталоне деи Бизоньози, весьма
почтенный венецианский купец. Ваш отец отдал ему на откуп доходы здешнего
имения, и он всегда с величайшей аккуратностью выполнял свои обязательства.
Своим отношением он делает честь тому, кто его здесь устроил.
Панталоне. Благодарю за доброе слово, ваше сиятельство, Я ваш
искренний, верный и почтительный слуга. (К Флориндо.) Надеюсь, что и ваше
сиятельство согласится принять мои услуги.
Беатриче. Представитель суда и нотариус, которые должны ввести маркиза
во владение, могут запоздать. Уведомьте, пожалуйста, общину, чтобы все были
готовы принести вассальную присягу.
Панталоне. Будет сделано, ваше сиятельство.
Флориндо. Скажите, синьор Панталоне, сколько душ в Монтефоско?
Панталоне. Община небольшая, ваше сиятельство: семьсот - восемьсот
человек.
Флориндо. Мне говорили, что тут много красивых женщин. Правда это?
Панталоне. Всюду есть и красивые и некрасивые.
Беатриче (в сторону). Вот его разговоры: женщины! (К Панталоне.) Будьте
так добры, синьор Панталоне, скажите мне, знали ли здешние люди, что мы
должны были сегодня приехать?
Панталоне. Как же, ваше сиятельство! Я сам говорил им и знаю, что они
собрались и придут сюда, чтобы пасть к вашим стопам и представиться своему
господину.
Флориндо. И женщины придут?
Панталоне. Женщины? Если они и придут, то придут не к вам.
Флориндо (в сторону). Если они не придут ко мне, я приду к ним.
Панталоне (в сторону). А он, видно, волокита! Я начинаю беспокоиться
из-за девушки, которая живет у меня.
Слуга (входит). Пришли депутаты и старосты общины с поклоном к вашему
сиятельству. (Уходит.)
Панталоне. Слышите, ваше сиятельство? Община в полном составе желает
вас приветствовать.
Беатриче. Пусть войдут.
Панталоне. Слушаю. (Уходит.)
Маркиза Беатриче и Флориндо, потом Панталоне, потом слуга.
Беатриче. Милый Флориндо, когда же начнете вы вести себя как взрослый
человек?
Флориндо. А что я сделал? Спросил, есть ли женщины? Самый обыкновенный
вопрос.
Беатриче. Теперь не время для глупостей. Будьте серьезны.
Флориндо. Насчет этого не беспокойтесь. С этим мужичьем я не допущу
никакой фамильярности.
Беатриче. Я говорю - будьте серьезны. Это не значит - будьте грубы.
Отнеситесь к ним ласково. (К Панталоне, который входит.) Что же они не идут?
Панталоне. Я вам сейчас скажу, ваше сиятельство. Они говорят, что хотят
представиться сначала синьору маркизу, а потом вашему сиятельству.
Беатриче. Вот еще! Скажите, чтобы они шли сюда без всяких церемоний. Мы
оба тут, и они сэкономят один визит и одно приветственное слово.
Панталоне. Пойду скажу. (Уходит.)
Флориндо. Что я должен им говорить?
Беатриче. Отвечайте любезно на то, что скажут вам они. Многого они
сказать не сумеют, и вы тоже отвечайте коротко. В случае чего я буду здесь.
(В сторону.) Вот когда сказывается дурное воспитание, которое дал ему отец.
(К Панталоне, который входит.) Ну?
Панталоне. Ваше сиятельство! Они смущены. Они в отчаянии. Ведь они
приготовили приветствие для синьора маркиза, а если здесь окажется его мать,
они спутаются и не будут знать, что говорить. Поэтому они просят и умоляют
сделать им милость и позволить сказать это приветствие в ваше отсутствие.
Беатриче. Смешно! Но пусть будет, как они хотят. Уйдем в соседнюю
комнату. А вы, маркиз, примите их с должной серьезностью. Знайте, что я буду
за портьерой и буду слышать вас. (Уходит.)
Панталоне (в сторону). Кто не видел, не поверил бы. Мертвые - и те бы
расхохотались! Совсем не знает, как держать себя! А ведь как разодет! И как
нос задирает! (Уходит.)
Флориндо. Ужасно противно возиться с ними. Не привык я к таким
комедиям. Эй!
Слуга (входит). Что прикажете, ваше сиятельство?
Флориндо. Кресло!
Слуга приносит кресло.
Я приму их хорошо, но дам понять, кто я для них. (Усаживается в кресло.)
Нардо, Чекко, Менгоне, Паскуалотто, Марконе.
Все тщательно принаряженные, входят один за другим и трижды кланяются
маркизу, который смотрит на них внимательно и смеется.
Чекко (к Менгоне). Видели? Смеется!
Менгоне. Значит, он к нам расположен.
Чекко. Пусть не вздумает насмехаться над нами.
Менгоне. Неужели вам кажется, что мы можем дать повод к насмешкам?
Нардо. Тише!
Все смолкают; Флориндо смеется.
Сиятельнейший синьор маркиз, истинный образ доброты и изящества! Наша
древняя и благородная община, хоть и находится в Монтефоско, освещена лучами
вашего красноречия... (Сплевывает и оглядывается с важностью.)
Все знаками выражают удивление. Флориндо смеется.
Здесь находится почтенный состав нашей древней и благородной общины. Я - ее
главный член; эти двое - мои боковые товарищи, а те двое, которые не имеют к
нам отношения, но приобщены к нам, пришли сюда, чтобы бить вам челом.
(Сплевывает.)
Флориндо. Я вам очень...
Нардо (почтительно). Ваше сиятельство, я еще не кончил.
Флориндо. Ну, так кончайте.
Остальные шепчутся.
Нардо. Тише!
Все смолкают.
Вот овечки вашего поместья, которые просят вас стричь их милосердно.
Флориндо. Не могу больше! (Встает.)
Нардо. Вы, как Юпитер благодетельный, будете к нам милостивы, и солнце
вашей доброты озарит мрак Монтефоско...
Флориндо идет к двери. Нардо - за ним, продолжая говорить; остальные - по
порядку за Нардо.
Мы пришли положить к ногам вашего сиятельства, синьор маркиз Флориндо, нашу
покорность, в уповании, что необъятность вашей великодушной души (смотрит на
товарищей, которые рукоплещут.)...
Флориндо продолжает идти.
...примет с полнотою благодарности...
Флориндо в нетерпении останавливается у двери.
...стадо нашей древней и благородной общины...
Флориндо. Кончили?
Нардо. Нет еще, ваше сиятельство. И предписывая нам...
Флориндо. Так я кончу за вас. (Подходит к двери.)
Нардо. Свои приказания...
Флориндо. Мое почтение, синьоры. (Уходит и задергивает портьеру.)
Нардо. Найдет в нас готовность подчиниться...
Чекко. Входите за ним.
Нардо. Не важно!.. Которая повергнет в прах членов менее древних и
благородных общин... Я кончил!
Чекко. Конца он не слышал.
Нардо. Ничего не значит!
Менгоне. Почему же он ушел, не дослушав?
Нардо. Политика! Чтобы не быть обязанным отвечать.
Чекко. Ну, пойду разоблачусь - и на охоту!
Нардо. Ну, что? Хорош я был?
Чекко. Великолепен!
Менгоне. Браво!
Те же и маркиза Беатриче.
Беатриче (в сторону). Флориндо не хочет быть благоразумным. Я должна
поправить дело. (Громко.) Синьоры!!
Чекко (к Нардо). Маркиза!
Нардо. Я не готов. Идем. (Отвешивает поклон.)
Беатриче. Постойте!
Нардо. Ваше сиятельство, я не готов. В другой раз! (Уходит с поклоном.)
Беатриче (к Чекко). Послушайте!
Чекко. Не я главный, ваше сиятельство. (Уходит.)
Беатриче. Я мать маркиза...
Менгоне. Я тоже боковой, ваше сиятельство. (Уходит.)
Беатриче. Я пришла, чтобы...
Марконе. Это меня не касается. Это дело главного депутата. (Уходит.)
Беатриче. Вы очень обиделись?
Паскуалотто. Мы не обижаемся. Мы не из депутатов! (Уходит.)
Беатриче. Все они какие-то полоумные. (Уходит.)
Флориндо и Розаура.
Флориндо. Ну, пойдите сюда. Не бегите!
Розаура. Я не убегу, синьор, если вы будете разговаривать скромно.
Флориндо. Я вас не понимаю. Вы привыкли жить с мужичьем.
Розаура. Ни один из этого мужичья не разговаривал со мною так
непочтительно.
Флориндо. Черт возьми! Вы хорошо одеты. Они уважают вас, как знатную
даму.
Розаура. Они уважают не мое платье, а меня.
Флориндо. Да? Забавно! Где это вы научились таким красивым словам?
Розаура. Я унаследовала их с кровью.
Флориндо. Значит, вы благородного происхождения?
Розаура. Да, синьор. Такого же, как и вы.
Флориндо. Как и я! А вы знаете, кто я?
Розаура. Знаю, знаю.
Флориндо. Вы знаете, что я маркиз Монтефоско?
Розаура. Мне известно не совсем это!
Флориндо. А вы кто?
Розаура. Узнаете в свое время.
Флориндо. А мне жаль вас. Молодой девушке, красивой, изящной, жить в
горах, не зная света, не имея общества, - это просто грех!
Розаура. Эти вещи меня мало привлекают. Мне было бы достаточно,
синьор...
Флориндо. Знаю! Вам было бы достаточно, если бы нашлось с кем слегка
поиграть в любовь. Среди этого мужичья вряд ли кто сможет вам понравиться.
Розаура. Вы меня не поняли.
Флориндо. О, я вас понимаю! Я вам сочувствую и приехал сюда, чтобы вас
утешить.
Розаура. Дай-то бог!
Флориндо. Не говорите ничего матери - и я сумею утешить вас.
Розаура. Каким образом?
Флориндо. Вы займетесь со мной любовью. Пока я буду в Монтефоско, я
буду весь ваш.
Розаура. Синьор, до свиданья! (Поклон.)
Флориндо. Постойте. (Пытается ее удержать.)
Розаура. Пустите меня!
Флориндо. Разве вы не сказали, что вы знатного рода?
Розаура. Да, и горжусь этим.
Флориндо. Когда так, вы должны радоваться, что вас любит дворянин.
Розаура. Я, быть может, и радовалась бы, если бы этот дворянин
разговаривал по-иному.
Флориндо. Как же вы хотите, чтобы я разговаривал? Научите меня.
Розаура. Если вы до сих пор не научились, то уже не научитесь!
Флориндо. Погодите. Я попробую сделать по-вашему. Вы мое сокровище! Вы
мой кумир! А? Что вы скажете? Хорошо так?
Розаура. Глупость, лесть, лживые слова!
Флориндо. Так я буду говорить по-своему. Девушка, я таков, каков есть!
Когда я хочу, мне нужно повиноваться! Кто не хочет мне повиноваться, того я
заставлю.
Розаура. Не запугаете и этим, поверьте!
Флориндо. Я не хочу вас пугать. Я хочу вас рассмешить и позабавить.
Подите ко мне, дайте мне руку.
Розаура. Я удивляюсь вам. (Хочет уйти.)
Флориндо. Дурочка! (Идет за ней.)
Те же и маркиза Беатриче, потом слуга.
Беатриче. Что это значит?
Розаура. Синьора, защитите меня от приставаний вашего сына.
Беатриче (к Флориндо). Ах, маркиз!
Флориндо. Уверяю вас, синьора, что я не позволил себе никакой
вольности.
Беатриче. Я знаю вас. Пора вам остепениться.
Флориндо. Я щучу, развлекаюсь. (Розауре.) Скажите по совести, что я вам
сделал?
Розаура. Ничего, синьор. Я прошу вас оставить меня в покое.
Беатриче (к Флориндо). Знаете вы, кто эта девушка?
Флориндо. Нет. Вижу - красивая. Больше ничего не знаю.
Беатриче. А если не знаете, почему вы относитесь к ней без уважения?
Флориндо. Говорю же я вам, что уважения было сколько угодно.
Беатриче. Ну, так вот! Чтобы на будущее время вы обращались с нею
по-другому, я скажу вам, кто она и какого отношения она от вас требует.
Флориндо. Выслушаю охотно,
Беатриче. Так знайте...
Входит слуга.
Слуга (к Беатриче). Ваше сиятельство, несколько женщин из Монтефоско
пришли, чтобы вас приветствовать.
Флориндо (в сторону). Женщины!
Беатриче. Хорошо. Пусть подождут минутку... Сейчас я к ним выйду.
Слуга уходит.
Знайте, что эта девушка - дочь маркиза Эрколе, который одно время...
Флориндо. Синьора, вы мне скажете это потом. С вашего позволения! (В
сторону.) Женщины! Женщины! (Убегает, весело припрыгивая.)
Маркиза Беатриче и Розаура,
Беатриче (в сторону). Какой невозможный характер!
Розаура. Синьора, значит, вы меня знаете? Значит, вам известны мои
невзгоды?
Беатриче. Да, я вам горячо сочувствую.
Розаура. Ваше сочувствие может сделать меня счастливой.
Беатриче. Да, Розаура, я попытаюсь помочь вам и буду вашей
покровительницей, если ваши требования будут умеренны.
Розаура. Я всецело полагаюсь на вас.
Беатриче. У вас нет желания удалиться в монастырь?
Розаура. Я бы изменила себе, если бы согласилась на это.
Беатриче. Подумайте о вашем положении.
Розаура. Я думаю о моем происхождении.
Беатриче. Вы привыкли с колыбели терпеть несправедливости судьбы.
Розаура. Но всегда надеялась, что мне воздастся за них.
Беатриче. Каким образом?
Розаура. Бог мне поможет.
Беатриче. Вы ведь готовы были целиком положиться на меня? Не правда ли?
Розаура. Да, я льщу себя надеждой, что через вас я добьюсь
справедливости.
Беатриче. Значит, вы будете следовать моим указаниям?
Розаура. Да, но до известного предела.
Беатриче. А если бы я покинула вас, на кого стали бы вы рассчитывать?
Розаура. На небо.
Беатриче. Небо предлагает вам мою помощь.
Розаура. Посмотрим, какова она будет.
Беатриче. Вы сомневаетесь во мне?
Розаура. До сих пор вы ничего мне не предложили.
Беатриче. Как! Я готова устроить вас!
Розаура. Этого мало, синьора.
Беатриче. Чего же вы хотите еще?
Розаура. Я хочу, чтобы вы помнили, что я - дочь маркиза Монтефоско, что
женщины не лишены права наследования, что наша вотчина продана неправильно,
что я недовольна моей судьбой, что я сделаю все, но не запятнаю свое имя.
Вот теперь, когда вы все знаете, найдите, если можете, способ помочь мне и
поддержать меня. (Уходит.)
Маркиза Беатриче, одна,
Беатриче. Она пугает меня. Все, что она говорит, - правда. Она может
объявить моему сыну войну из-за Монтефоско, а он еще раздражает ее своими
приставаниями. Довольно! Нужно подумать об этом серьезно. Я люблю своего
сына. Но я люблю также правду и справедливость. Чтобы примирить оба эти
чувства, буду руководствоваться благоразумием.
Другая комната. Флориндо, потом Оливетта.
Флориндо. Идите в эту комнату, красавица. Здесь нам будет лучше и
свободнее.
Оливетта (с ужимками). Я пришла, чтобы сподобиться милости вашего
сиятельства. (Реверанс.)
Флориндо. Ах, какая прелесть! Как вас зовут?
Оливетта. Оливетта, к услугам вашего сиятельства.
Флориндо. Мне очень нравится ваш наряд!
Оливетта. К услугам вашего сиятельства.
Флориндо. Вы очень хорошенькая!
Оливетта. К услугам вашего сиятельства.
Флориндо. Очень хорошо. Я постараюсь воспользоваться вашими услугами. А
где же остальные? (К двери.) Входите, пожалуйста!
Те же и Джаннина, с ужимками.
Джаннина. Я пришла, рада служить вашему сиятельству. (Реверанс.)
Флориндо. Как ваше имя?
Джаннина. Джаннина, рада служить вашему сиятельству.
Флориндо. Красива и изящна!
Джаннина. Рада служить вашему сиятельству.
Флориндо. Чудные глазки, очаровательный ротик!
Джаннина. Рада служить вашему сиятельству.
Флориндо. Милые девушки! Я чрезвычайно доволен своим маркизатом. Я не
променяю его на целое королевство. Но вот еще одна прекрасная подданная.
Те же и Гитта, с ужимками.
Гитта. Ваше сиятельство, имею честь откланяться.
Флориндо. Вы уже уходите?
Гитта. Нет, ваше сиятельство. Я, наоборот, пришла вас приветствовать.
Флориндо. Ах, какая милая! Очень обязан! Как вас зовут?
Гитта. Гитта. Всегда готова служить вашему сиятельству.
Флориндо. Вы очень мило разговариваете.
Гитта. Остаюсь вашего сиятельства покорнейшей слугой, каковою всегда
имею честь быть.
Флориндо (в сторону). Зазубрила конец какого-то письма. (Громко.)
Значит, вы самые важные дамы в Монтефоско?
Джанни на. Мой отец - главный из депутатов, рада служить вашему
сиятельству.
Оливетта. А мой - один из двух остальных.
Флориндо. Очень приятно. (Гитте.) А вы кто, синьора моя?
Гитта. Я... не знаю, как сказать... Спросите других, ваше
сиятельство... Я... я... кумир Монтефоско.
Флориндо. Милый мой кумирчик! Если я принесу жертву на ваш алтарь,
примете вы ее?
Гитта. Жертву? Какую?
Флориндо. Мое сердце.
Джаннина. А мне, сударь?
Оливетта. А мне?
Флориндо. Хватит на всех, на всех. Я к вам приду. Погодите! (Оливетте.)
Где вы живете?
Оливетта. Против большого фонтана, к услугам вашего сиятельства.
Флориндо (достает записную книжку и пишет.) "Против фонтана".
(Джаннине.) А вы?
Джаннина. Как выйдете из дому, третья дверь направо, рада служить
вашему сиятельству.
Флориндо (пишет). "Джаннина - третья дверь с правой стороны". (Гитте.)
А вы?
Гитта. В том красивом домике, на том красивом пригорке, - спросите, где
живет Гитта.
Флориндо (пишет). "Красивый домик, красивый пригорок, красивая Гитта".
Так, все в порядке. Я к вам приду.
Оливетта. И вы не гнушаетесь нами, ваше сиятельство?
Флориндо. Наоборот, я весь ваш!
Джаннина. О, ваше сиятельство...
Флориндо. Ну, вот что. Бросим всякие церемонии. Давайте разговаривать
попросту. Хотите, девушки?
Гитта. О, ваше сиятельство.
Флориндо. Эти бесконечные сиятельства мне надоели. Относитесь ко мне
проще.
Гитта. Синьор маркиз - молодой человек без затей. Довольно! Будем
говорить с ним, как мы привыкли.
Флориндо. Браво! Вот именно! Без затей!
Джаннина. Голубчик! Я думала, что лопну.
Оливетта. Уж очень нам трудно с этими титулами.
Флориндо. Любите меня - и мне больше ничего не требуется.
Джаннина. Какой милый!
Оливетта. Какой славный!
Гитта. Какой красавчик!
Флориндо. Будем веселиться, петь, танцевать!
Гитта. А синьора маркиза?
Флориндо. Ничего не скажет!
Джаннина. Будет так же добра, как вы?
Оливетта. Будет так же нас любить?
Те же и маркиза Беатриче.
Беатриче. Вот и я, синьоры мои!
Гитта. А, синьора маркиза!
Все весело идут к ней навстречу, без реверансов, со своими обычными
манерами.
Джаннина. Милости просим!
Оливетта. Очень приятно!
Джаннина. Как поживаете?
Беатриче. Что такое? Что за фамильярности? С кем вы разговариваете?
Гитта. Ваше сиятельство! Синьор маркиз сказал нам, что он не хочет,
чтобы было много церемоний.
Беатриче (к Флориндо). Вы можете идти. Это мои гостьи.
Флориндо. Пожалуйста! (В сторону.) Они пришли с визитом к матери, а я
нанесу визиты им, каждой по очереди. (Уходит.)
Те же, без Флориндо, потом Слуга.
Гитта (в сторону). Вот я и запуталась.
Оливетта (тихо). Мамаша будет построже, чем сынок.
Джаннина (тихо). Все оттого, что мы женщины. Будь мы мужчинами, кто
знает...
Беатриче (в сторону). Не хочет мой сын вести себя благоразумно!
Гитта. Ваше сиятельство...
Беатриче (за сцену). Эй, кто-нибудь!
Входит слуга с поклоном.
Стульев!
Слуга приносит четыре стула.
Садитесь.
Все садятся.
Вы побеспокоились, чтобы прийти навестить меня...
Гитта. Готовы служить вашему сиятельству.
Джаннина. Рада служить вашему сиятельству.
Оливетта. К услугам вашего сиятельства.
Беатриче. Вы девушки или замужние?
Гитта. Замужние, готовы служить вашему сиятельству.
Джаннина. Да, рады служить вашему сиятельству.
Оливетта. К услугам вашего сиятельства.
Беатриче. А ваши мужья здесь?
Джаннина. Я жена москательщика, который сейчас собирает травы в горах.
Оливетта. А мой муж коновая. Он поехал в Неаполь, чтобы пустить кровь
лошади.
Гитта. Мой здесь. Он охотник.
Беатриче. Значит, вы, извините, из низших слоев?..
Гитта (важно). Да, ваше сиятельство.
Джаннина (Гитте). Что значит: "из низших слоев"?
Гитта (тихо). Значит, что мы живем не в горах, а ниже, вот здесь.
(Громко.) Да, ваше сиятельство, мы из низших слоев.
Беатриче. Здесь имеются депутаты общины?
Джаннина. Как же, ваше сиятельство! Мой отец - тот, который сидит
посередке.
Оливетта. А мой - который слева.
Гитта. Мой муж - который справа.
Беатриче. Значит, вы из деревенской знати?
Гитта. Да, ваше сиятельство. Мы из низших слоев.
Беатриче (в сторону). Какие смешные! (Громко.) Я вам очень благодарна
за беспокойство.
Гитта. Готовы служить вашему сиятельству.
Джаннина. Рады служить вашему сиятельству.
Оливетта. К услугам вашего сиятельства.
Беатриче. Эй, кто-нибудь!
Входит слуга.
Гитта (Джаннине). "Эй, кто-нибудь!" Слышали? Учитесь!
Беатриче (слуге). Шоколаду!
Слуга уходит.
Джаннина (Гитте). Что она сказала?
Гитта (тихо, Джаннине). "Шоколаду".
Джаннина (тихо). Зачем?
Гитта (тихо). Дура! Пить!
Оливетта (тихо, Джаннине). Что она сказала?
Джаннина (тихо). Хочет дать нам пить.
Оливетта (тихо). Я с удовольствием. Давно пить хочется.
Беатриче (в сторону). Хорошенькие манеры! Разговаривают между собой.
(Громко.) Ну, расскажите мне что-нибудь.
Гитта. Почем лен в Неаполе, ваше сиятельство?
Беатриче. Понятия не имею.
Джаннина. Откуда ее сиятельству знать эти вещи? Маркизе не приходится
прясть, как нам. Она может плести кружева, вышивать, делать себе чепчики. Не
правда ли, ваше сиятельство?
Беатриче. Правда, умница! Вот и шоколад!
Слуга приносит четыре чашки шоколаду и подает одну маркизе.
Джаннина (тихо, Гитте). Что это за штука?
Гитта (тихо). Шоколад.
Джаннина (тихо). Такой черный! Ой! Черный шоколад!
Оливетта (тихо). Никогда его не пробовала.
Слуга подает каждой по чашке.
Гитта. За здоровье вашего сиятельства! (Подносит ко рту, обжигается,
отодвигает чашку и говорит тихо Джаннине.) Ой, горячо! (Пробует пить очень
маленькими глоточками.)
Джаннина (тихо, Оливетте). Горячо! Я не хочу.
Оливетта (тихо). Я тоже.
Джаннина. Эй, кто-нибудь! (Зовет слугу и отдает чашку.)
Оливетта. Эй, кто-нибудь! (Делает то же.)
Гитта (тихо). Больше не могу! (Громко, слуге.) Вот, возьмите!
Беатриче. Как! Вам не нравится?
Гитта. Ваше сиятельство, мне больше уже пить не хочется.
Беатриче (в сторону). Смешно, право! А вот и Розаура в соседней
комнате. (Слуге.) Послушай, скажи синьоре Розауре, чтобы пришла сюда.
Гитта (Джаннине, тихо). Слышали? Велела позвать Розауру.
Джаннина (тихо). Останемся на местах!
Гитта (тихо). Еще бы! Мы из низших слоев.
Джаннина (тихо). Когда Розаура придет, не двигайтесь с места.
Оливетта (тихо). Будьте покойны.
Те же и Розаура, потом слуга.
Розаура. Что прикажете, ваше сиятельство?
Беатриче. Идите сюда, милая Розаура. Мне приятно, когда вы со мною.
Розаура (делая реверанс). Вы оказываете мне много чести, ваше
сиятельство.
Гитта, Джаннина и Оливетта незаметно передразнивают Розауру.
Беатриче (тихо, Розауре). Комедия с этими женщинами!
Розаура (тихо). Но у них есть своя гордость.
Беатриче. Садитесь, Розаура! (Слуге.) Эй, принесите, стул.
Розаура. Вы слишком добры, ваше сиятельство.
Женщины продолжают незаметно передразнивать Розауру. Слуга ставит стул для
Розауры между Беатриче и Гиттой. Женщины перемигиваются. Гитта
пересаживается на стул, принесенный для Розауры, остальные две передвигаются
тоже, и Розауре остается крайний стул.
Розаура. Видели, ваше сиятельство?
Беатриче. Что это значит, синьоры? Вам не нравятся ваши места?
Джаннина (тихо). Отвечайте вы.
Гитта. Я скажу вам, ваше сиятельство... Я думаю... Я вынуждена... Честь
сидеть рядом с вами... Мне удобнее, будучи рядом, оказывать вам уважение.
Джаннина (тихо). Молодец!
Оливетта (тихо). Очень мило ответила!
Розаура. Ваше сиятельство, они не желают терпеть, чтобы я была выше их.
Смотрите, как они издеваются надо мной,
Женщины громко смеются.
Беатриче. Какие у вас неприличные манеры! Вы не умеете вести себя в
моем присутствии.
Гитта. Ваше сиятельство, это относится не к вам.
Джаннина. Мы смеемся над нею, ваше сиятельство,
Оливетта. О, ваше сиятельство!
Беатриче. Глупенькие вы, вот что! Мне вас жаль, А гордость эта совсем
вам не к лицу: не доросли.
Гитта. Ваше сиятельство! Мы из низших слоев!
Беатриче. Подите сюда, Розаура. (Встает.) Садитесь в мое кресло. Вы
имеете на него право по своему происхождению,
Джаннина (тихо, Гитте и Оливетте). Уйдем!
Гитта (тихо). Да, да, уйдем.
Все трое встают.
Беатриче (в сторону). Наглые бабы!
Гитта. Ваше сиятельство! Мы пришли сюда, чтобы засвидетельствовать свое
почтение вам и вашему сыну, а не для того, чтобы унижаться перед особой,
которую все у нас ни во что не ставят. Слуга покорная вашего сиятельства.
(Уходит.)
Джаннина. Слуга покорная вашего сиятельства. (Уходит.)
Оливетта. Покорная слуга вашего сиятельства. (Уходит.)
Розаура и маркиза Беатриче, потом Флориндо.
Беатриче. Я поражена! Откуда у этих женщин столько дерзости? Очевидно,
просто от невежества. Но я поставлю их на место. Я покажу им, кто я и кто
вы.
Розаура. Ах, синьора маркиза, вы видите теперь, какие унижения готовит
мне судьба? И я должна здесь жить! Терпеть поношения! Синьора маркиза,
пожалейте меня.
Беатриче (в сторону). Она действительно заслуживает сочувствия.
(Громко.) Я думаю о том, как бы вам помочь.
Розаура. Ах, синьора маркиза, если бы можно было помочь одними словами,
все были бы счастливы. Кто живет в счастье и довольстве, того не трогает
горе обездоленных. Кто вознесен на вершины могущества - не замечает людей
благородного происхождения, преследуемых несчастьем, а иногда и презирает
их.
Беатриче (в сторону). Когда она говорит так, я совсем теряюсь.
Флориндо (входя). Можно войти? Разрешается?
Беатриче. Входите. Откуда у вас эта нерешительность?
Флориндо. Когда я вижу общество дам, я всегда робок и полон покорности.
Беатриче. Да, когда я здесь, а не тогда, когда дамы одни.
Флориндо. Послушать вас, почтеннейшая синьора матушка, можно подумать,
что я самый большой повеса на свете. Хорошо вы меня рисуете, нечего сказать!
- Не верьте ей, дорогая синьора! Я почитатель красоты и умею относиться к
дамам с уважением, как того требуют приличия.
Розаура. Простите, синьор, я бы этого не подумала, когда...
Флориндо. О, тогда я вас не знал! Зато теперь, когда мне известно, кто
вы, вам не придется на меня жаловаться. Матушка, синьора Розаура - дама
нашего круга. Мне сообщил об этом синьор Панталоне.
Беатриче. Совершенно верно. Она благородного происхождения, но она
несчастна.
Флориндо. Бога ради, не покидайте ее! Поможем ей! Я хочу сделать ее
счастливой.
Розаура. Этого благодеяния, синьор, я жду от синьоры маркизы.
Флориндо. Ну, синьора маркиза не сможет облагодетельствовать вас так,
как синьор маркиз. Я, я, дорогая моя! Вот увидите.
Беатриче. Розаура, могу я попросить вас оставить нас одних. Мне нужно
поговорить с маркизом.
Розаура. Сделайте одолжение. (В сторону.) Как знать! Быть может,
счастье мне улыбнется. (Уходит.)
Маркиза Беатриче и Флориндо, потом слуга.
Беатриче. Выслушайте меня серьезно хоть раз в жизни. Знаете ли вы, кто
эта девушка?
Флориндо. Да, синьора, знаю.
Беатриче. Знаете ли вы, что она законная наследница этого имения?
Флориндо. Как! Разве законный наследник не я?
Беатриче. Да, вы унаследовали его от вашего отца.
Флориндо. Значит, оно мое.
Беатриче. Но маркиз, ваш отец, купил его у отца бедной Розауры.
Флориндо. Ну и что же? Кто продал - продал, а кто купил - купил.
Беатриче. Острое и тонкое замечание! Да, отец Розауры продал имение, но
он не имел права его продавать.
Флориндо. Если бы не имел, не продал бы.
Беатриче. Опять-таки мудрое рассуждение! Как будто мало делается вещей,
которых нельзя делать!
Флориндо. Пусть так! Но не все ль равно? Что сделано, того не
переделаешь.
Беатриче. Неужели вы не понимаете, что она может начать дело, отстоять
свои права и получить удовлетворение?
Флориндо. Что ж, пусть отправляется в город. Пусть подает жалобу. Хотел
бы я видеть, как без денег, без поддержки она добьется чего-нибудь!
Беатриче. Значит, вы желаете считать себя правым только потому, что она
бедна и несчастна?
Флориндо. А вы, рассудительнейшая синьора матушка, советуете мне
вернуть ей имение, потерять деньги и власть? Власть, которую я не отдам,
хотя бы мне предлагали ее двойную стоимость. (В сторону.) Все женщины мои!
Беатриче. Есть простой и честный выход из положения, если бы вы
захотели.
Флориндо. Скажите какой, и я сделаю по-вашему.
Беатриче. Как вам нравится Розаура?
Флориндо. Очень нравится. Она красива и чрезвычайно изящна.
Беатриче. Прибавьте к этому: она умна и скромна.
Флориндо. Совершенно верно. (В сторону.) Чересчур скромна!
Беатриче. Хотите жениться на ней?
Флориндо. Жениться?
Беатриче. Ну да! Она такого же происхождения, как и вы.
Флориндо. Происхождение происхождением, но мне не хотелось бы терять
свободу.
Беатриче. Не все ли равно? Рано или поздно должны же вы жениться.
Флориндо. Да, но как можно позднее.
Беатриче. Однако женщины вас привлекают...
Флориндо (весело). И даже очень!
Беатриче. Почему же вы не хотите взять женщину в спутницы жизни?
Флориндо. Меня не женщина пугает. Меня пугает слово "жена".
Беатриче. Нужно решиться! Или женитесь на Розауре, или придумайте
что-нибудь другое.
Флориндо. Подождите, дайте мне узнать ее немножко ближе. Если я полюблю
ее, я женюсь.
Беатриче. Да разве можно на вас положиться? Обещайте мне сейчас же, что
женитесь, а если не хотите, то держитесь, пожалуйста, подальше от нее,
Флориндо. Ладно! Подумаю.
Слуга (входит). Человек от общины, и с ним другие крестьяне. Хотят
засвидетельствовать вашему сиятельству свое почтение.
Флориндо. Что им нужно?
Слуга. Кажется, они принесли вашему сиятельству подарки.
Флориндо. А, подарки? Пусть входят.
Слуга (уходя, в сторону). Подарки, известно, всякий любит!
Беатриче. Примите их, а я пока пойду поговорю с синьором Панталоне.
Нужно предупредить неприятности, которые могут случиться. (В сторону.)
Бедный мой сын. Не будь меня около него, он совсем сбился бы с пути
истинного. (Уходит.)
Флориндо. Мать хочет женить меня в наказание за мои грешки. Ну, нет,
буду упираться изо всех сил. У меня вотчина, где все женщины бегают за мной.
Дурак буду, если дам себя связать.
Флориндо, Арлекин и с ним еще четверо крестьян, которые несут колбасы,
окорока, фьяско с вином, сыр, фрукты и прочее.
Арлекин (кланяется маркизу, потом тихо, одному из крестьян). Не знаю,
не забыл ли я, чему меня учил мессер Нардо. Ты мне подсказывай.
Флориндо. Здорово, молодцы!
Арлекин. Ваше сиятельство! Так что обязанность нашей славной... этой
самой... ну, общ... общ...
Крестьяне (тихо). Общины.
Арлекин. Вот именно. По отношению к вашему сиятельству,
могущественному... (К крестьянину, тихо.) Он сказал "могущественному"?
Крестьянин (тихо). Да, да, "могущественному".
Арлекин (в сторону). Ох! (Громко.) От имени всех я пришел к вашему
сиятельству с советом...
Крестьянин (тихо). С приветом!
Флориндо (в сторону). Будь ты проклят!
Арлекин. И чтобы поднести вам колбас и окороков из родни вашего
сиятельства.
Крестьянин (тихо). Из вотчины вашего сиятельства.
Арлекин. И вино, и фрукты, и сыр от родных коровок вашего сиятельства.
Флориндо (в сторону). Экое животное! (Громко.) Кто ты есть?
Арлекин. Нас не шесть - нас пять, ваше сиятельство!
Флориндо. Ты здешний?
Арлекин. Четверо здешних, а я из Бергамо - всего пять.
Флориндо. Ты из Бергамо и ты пришел сюда?
Арлекин. Ну да, ваше сиятельство. Бергамцев на свете везде понемножку.
Флориндо. Давно ты здесь?
Арлекин. Без малого четверть часа или около того.
Флориндо. Дурак! Я не спрашиваю тебя, давно ли ты в этой комнате. Я
спрашиваю, давно ли ты в этом краю.
Арлекин. А с тех самых пор, как я сюда попал.
Флориндо. Ладно! Понял! Что же ты делаешь в Монтефоско?
Арлекин. Занимаюсь тем же делом, что и вы, ваше сиятельство,
Флориндо. То есть как это? Каким же, по-твоему, делом занимаюсь я?
Арлекин. Дело простое. Пить, есть и ничего не делать...
Флориндо. Значит, ты ешь, пьешь и ничего не делаешь?
Арлекин. Ну да, ваше сиятельство. Пасу овец для своего удовольствия и
не делаю ничего.
Флориндо (в сторону). Ну и шут!
Арлекин. Скажите, ваше сиятельство: по-вашему, очень весело, что эти
бедные люди стоят здесь, нагруженные, столько времени?
Флориндо. Черт тебя побери! Надо было прямо отправить вас всех к
дворецкому. Очень мне нужно видеть эти ваши великолепные подношения! Иди-те
к дворецкому. Получите от него чего-нибудь.
Люди с подношениями уходят.
Арлекин. Получим! Подарочки, значит... Погодите, я тоже иду.
Флориндо и Арлекин.
Флориндо. Ты куда?
Арлекин. К дворецкому.
Флориндо. Зачем тебе дворецкий?
Арлекин. Ведь от него мы получим подарки!
Флориндо. Если ты хочешь подарков, то получишь от меня.
Арлекин. Ладно. Мне лишь бы получить, а от кого - все равно.
Флориндо. Давай-ка поговорим немного. Скажи, есть тут красивые женщины?
Арлекин. Есть ничего себе, только не такие красивые, как в Бергамо.
Куда им до тех!
Флориндо. Знаешь ты такую Оливетту?
Арлекин. Ну да, знаю.
Флориндо. А Джаннину?
Арлекин. Ну да, знаю"
Флориндо. А хорошенькую Гитту? Знаешь, кто она?
Арлекин. Ну да, знаю.
Флориндо. Знаешь, где они живут?
Арлекин. Еще бы не знать!
Флориндо. Сведи меня к ним.
Арлекин. С вашего позволения, за кого вы меня принимаете, ваше
сиятельство?
Флориндо. Что ты хочешь сказать?
Арлекин. А то хочу сказать, с вашего позволения, что я сводничеством не
занимаюсь.
Флориндо. Я здесь господин! И когда я приказываю, то хочу, чтобы мне
повиновались. Я тебе оказываю честь, посвящая в свои дела. Веди меня к этим
женщинам, не то велю переломать тебе кости.
Арлекин. По крайней мере...
Флориндо. Иди, иначе... (Уходит.)
Арлекин. Ну, завелся маркизишка Монтефоско! Еду назад, в Бергамо!
(Уходит.)
Маркиза Беатриче и Панталоне.
Беатриче. Значит, синьор Панталоне, вы тоже советуете мне устроить этот
брак?
Панталоне. Конечно! Иначе если не сегодня, то завтра эта девушка может
найти кого-нибудь, кто отвезет ее в Неаполь, представит ко двору и заставит
вернуть ей-то, в чем по справедливости нельзя ей отказать.
Беатриче. Когда речь идет о справедливости, я тоже могу забыть свои
собственные интересы. И если брак может обеспечить нам мир и спокойствие, я
буду стараться его устроить. Не нравится мне только, что маркиз не очень
склонен пойти на это.
Панталоне. А между тем, - если позволите мне высказать свое мнение, -
когда он видит женщин, он становится совсем петухом.
Беатриче. Совершенно верно. Поэтому в Неаполе я никогда не оставляю его
одного. Он или со мной, или с гувернером, или с надежным слугой, или с
каким-нибудь близким родственником нашей семьи.
Панталоне. Правильно делаете. Нужно отпускать молодых людей одних как
можно меньше и как можно позднее. Когда они одни, у них появляются друзья, а
друзья ни до чего хорошего не доводят.
Беатриче. Пока мы в Монтефоско, я могу, кажется, быть спокойна. Здесь
ведь нет женщин, в которых он мог бы влюбиться.
Панталоне. Дорогая синьора маркиза, я вам скажу вот что: где вода, там
и рыба есть. Я хочу сказать: где женщины, там и опасность. Наши здешние
бабенки не часто видят приезжих. Но если такой попадется, уж они не спускают
с него глаз. Бегают за ним, наперебой осыпают его любезностями. Отцы их
запирают, мужья колотят, а они все-таки добиваются своего, так или иначе.
Беатриче. Значит, и крестьянки охотно занимаются любовными делами?
Панталоне. Да еще как!
Беатриче. И не стесняются затевать интрижки со знатными особами?
Панталоне. Напротив, даже хвастаются этим. Они считают, что приносят
честь своему дому, если им случится завести шашни с дворянином.
Беатриче. Значит, маркизу и здесь угрожает опасность?
Панталоне. Я бы ни за что не поручился...
Беатриче. Сделайте мне удовольствие, синьор Панталоне, скажите моему
сыну, чтобы пришел сюда. Уж постараюсь, так или иначе, добиться своего.
Панталоне. Сию минуту. Желаю вам удачи. Вы это отлично придумали. Этак
будут и волки сыты, и овцы целы. (Уходит.)
Маркиза Беатриче, потом Панталоне.
Беатриче. Никто из наших родственников не сможет нас укорить за такой
брак. Ее р.од столь же знатен, как и наш. Отец ее - маркиз Монтефоско, мать
- хотя из бедной, но очень старинной семьи. Что касается приданого, то ведь
совсем не малое приданое - спокойное владение вотчиной, незаконно
приобретенной. Мой покойный муж купил ее так дешево...
Панталоне (входит). Уж я искал, искал синьора маркиза, - нигде не могу
найти.
Беатриче. Куда же он мог деться?
Панталоне. Мне сказали, что ушел из дому.
Беатриче. С кем?
Панталоне. С бергамским дуралеем, который пасет общинных овец.
Беатриче. Пожалуйста, пошлите за ним кого-нибудь.
Панталоне. Я уже разослал людей во всех направлениях. Деревня ведь
небольшая. Его найдут, и скоро он будет здесь.
Беатриче. Он приводит меня в отчаяние.
Панталоне. Сюда идет синьора Розаура. Поговорите с ней, и посмотрим,
как она отнесется к мысли об этом браке.
Беатриче. Надо сделать это осторожно, чтобы не вызвать у нее напрасных
надежд.
Те же и Розаура.
Розаура. Синьора маркиза, мне невозможно дольше оставаться в
Монтефоско.
Беатриче. Почему?
Розаура. Я слышала, как эти наглые бабы пели песенку, сложенную про
меня. Она полна оскорблений!
Панталоне. Дорогая дочка, вы, должно быть, не так поняли. Мне никогда
не приходилось слышать, чтобы эти женщины пели что-нибудь подобное.
Розаура. Но я слышала здесь, на этом самом месте! Это неаполитанская
песенка, высмеивающая меня.
Беатриче. Клянусь небом, эти мерзавки поплатятся у меня за такие дела!
Если бы маркиз, мой сын, узнал об этом, он был бы разгневан.
Розаура. О, синьор маркиз знает!
Беатриче. Знает? Откуда вам известно, что он знает?
Розаура. Да он сейчас сам у Джаннины распевает эту песенку вместе со
всеми, и я даже думаю, что он-то ее и сочинил.
Беатриче. Не может быть! Вы, должно быть, ошиблись.
Розаура. О нет, синьора! Я не ошиблась. Окна домика Джаннины выходят в
наш сад. Я услышала пение и подошла. Когда они меня увидели, то принялись
петь еще громче, а синьор маркиз дирижировал.
Панталоне. И подыгрывал им на гитаре?
Беатриче. Синьор Панталоне, отправляйтесь сейчас же к этой твари и
скажите моему сыну, чтобы он шел сюда.
Розаура. Идите, идите! Там споют куплетик и про вас.
Панталоне. Если они осмелятся петь про меня, - честное слово, я их
отколочу! (Уходит.)
Маркиза Беатриче и Розаура.
Беатриче. Милая Розаура, я люблю вас и ценю гораздо больше, чем вы
думаете.
Розаура. Увидим, так ли это.
Беатриче. Вы мне не верите?
Розаура. Верю, но меня пугает моя судьба.
Беатриче. Мы сами часто бываем творцами своего счастья.
Розаура. Нужно, чтобы что-нибудь положило для этого крепкое начало.
Тогда можно потрудиться для своего счастья.
Беатриче. Мне хочется сделать вам одно предложение, но я не желала бы
получить отказ.
Розаура. Если вы знаете, что ваше предложение достойно меня, то можете
быть уверены в моем согласии.
Беатриче. Я хочу предложить вам нечто достойное вашего происхождения,
нечто более высокое, чем ваше нынешнее положение, и соответствующее
стремлениям вашей благородной души.
Розаура. Я очень тронута.
Беатриче. Хочу предложить вам супруга.
Розаура. В добрый час.
Беатриче. Знатного рода.
Розаура. Превосходно.
Беатриче. Это мой сын.
Розаура. Синьора, он распевает про меня песенки, а вы, для моего
развлечения, рассказываете мне басни. Слуга покорная вашего сиятельства.
(Уходит.)
Беатриче. Стойте! Послушайте!.. Напрасно я заговорила об этом сейчас,
когда у нее в ушах еще звучат эти песенки. Но если Флориндо будет вести себя
с нею так, как она того заслуживает, она забудет обо всем, полюбит мужа и
будет почитать во мне не только свекровь, но мать и благодетельницу.
Поле, посреди него холм, в стороне дом. Чекко на охоте, с ружьем.
Чекко. Не знаю, зачем приехал сюда маркиз, - вступить во владение
вотчиной или женщинами? Внезапно явился в дом Джаннины, и там вместе с
Оливеттой они поют, веселятся, забавляются. Ни мессера Нардо, ни мессера
Менгоне здесь нет, и они ничего не знают. Но когда они вернутся, я им все
расскажу. Если синьор маркиз осмелится пойти к Гитте, моей жене, он будет
иметь дело со мной. А вот и он! Нужно спрятаться. (Прячется.)
Чекко (спрятавшийся), Флориндо, Панталоне.
Флориндо. Чего вы пристаете ко мне? Иду туда, куда мне захочется!
Панталоне. Синьора, ваша матушка, ждет вас.
Флориндо. Скажите ей, что вы не могли меня найти.
Панталоне. Как прикажете!
Флориндо. Не знаете ли вы, где живет Гитта?
Панталоне. А зачем вам Гитта?
Флориндо. Хочу к ней зайти.
Панталоне. Вы у меня спрашиваете, где она живет?
Флориндо. Ну да, у вас. Или вам трудно мне ответить?
Панталоне. Простите меня, синьор маркиз, очевидно, вы обо мне не
особенно высокого мнения!
Флориндо. Мне очень хочется повидать Гитту. Мать не узнает, что вы
указали мне ее дом.
Панталоне. Синьор маркиз, не знаю, что вам и сказать. Я вас уважаю и
чту как моего патрона, и не мне вас учить и давать вам советы. Но мой
возраст, моя любовь к вашей семье дают мне право сказать вам то, что я
думаю. Умоляю вас меня выслушать. Здешние мужчины...
Флориндо. Пожалуйста, не надоедайте мне...
Панталоне. Слуга покорный вашего сиятельства. (Уходит.)
Флориндо, потом Чекко.
Флориндо. Ох, уж этот мне старик Панталоне! Нет-нет да и разразится
цитатами из Сенеки или Цицерона. Молодость не любит нравоучений! Я с
удовольствием заплатил бы скудо за то, чтобы мне указали, где живет Гитта.
(Вынимает записную книжку.) "Красивый домик, красивый пригорок". Может быть,
этот самый? Посмотрим. (Собирается взойти на холм.)
Чекко. Ваше сиятельство, синьор маркиз!
Флориндо. Что вы хотите, друг мой?
Чекко. Имею честь вас приветствовать.
Флориндо. И больше ничего?
Чекко. Вы меня узнаете, синьор маркиз?
Флориндо. Не очень.
Чекко. Вы забыли о депутатах нашей славной и древней общины? Я один из
боковых.
Флориндо. Ну конечно! Теперь узнал.
Чекко. Я покорнейший слуга вашего сиятельства, синьор маркиз.
Флориндо (в сторону). Вот кто мне поможет! (Громко.) Скажите, мой друг,
не знаете ли вы, где живет некая Гитта?
Чекко. Гитта?
Флориндо. Вот именно. Знаете?
Чекко. Знаю.
Флориндо. Так проводите меня к ней.
Чекко. К ней домой?
Флориндо. Ну да, к ней домой.
Чекко. А для чего, синьор маркиз?
Флориндо. Какое вам до этого дело?
Чекко. А знаете ли, ваше сиятельство, ведь Гитта-то моя жена.
Флориндо. Очень приятно! Мы будем с вами друзьями. Идем к ней.
Чекко (вызывающим тоном). Но что вам нужно от моей жены? Отвечайте мне.
Флориндо. А знаете, синьор боковой депутат, вы кажетесь мне изрядным
нахалом.
Чекко. К моей жене вам нет дороги.
Флориндо. Я велю переломать вам кости.
Чекко. Ваше сиятельство, тише! Скажу вам по секрету, чтобы никто не
узнал. Я умею обращаться с ружьем. Слуга покорный вашего сиятельства!
Флориндо. Вы позволяете себе дерзости!
Чекко. Тише, прошу вас! Я убил четверых. Слуга нижайший вашего
сиятельства!
Флориндо. Как вы смеете разговаривать так с маркизом Монтефоско? -
Чекко. Запомните хорошенько: четверо или пятеро - для меня не составит
большой разницы. Слуга почтительнейший вашего сиятельства!
Флориндо (в сторону). Я здесь один. Он может что-нибудь со мной
сделать.
Чекко. Прикажете что-нибудь? Хотите позабавиться охотою? Хотите, пойдем
в лес?
Флориндо. Нет, нет, мой друг. Мне не хочется идти ъ лес.
Чекко. Я могу услужить вам и дома.
Флориндо. При помощи вашей жены?
Чекко. К моей жене вам нет дороги.
Флориндо. Хорошо! Не пойду, но вам же будет хуже. Клянусь небом, вы за
это поплатитесь! (Уходит, оглядываясь из страха перед Чекко, который играет
своим ружьем.)
Чекко. Не думает ли синьор маркиз, что в число доходов с его вотчины
входят и наши жены? Если он не образумится, придется ему познакомиться с
моим ружьем,
Зала общинного совета.
Нардо, Менгоне, Паскуалотто и Марконе, все в крестьянской одежде.
Нардо. Ну, что скажете! Как я держался?
Менгоне. Превосходно.
Паскуалотто. Вы были достойны самого себя.
Марконе. Вы говорили совсем как дворецкий.
Нардо. Нужно подумать, чем бы позабавить молодого маркиза.
Менгоне. Можно устроить охоту на медведя.
Паскуалотто. Молод еще! Ему будет страшно. Скорее - ловить гуся за шею.
Марконе. Вот-вот! Верхом на осликах,
Нардо. А еще лучше - бег в мешках.
Менгоне. Или, может быть, гулянье с танцами.
Нардо. Нужно сначала узнать, умеет ли он танцевать по-нашему.
Паскуалотто. Неплохо показать ему и игру в мяч.
Нардо. Ладно! Созовем общину и посоветуемся,
Менгоне. А вот и Чекко.
Марконе. Пусть он тоже скажет свое мнение,
Те же и Чекко с ружьем.
Нардо. Сколько раз говорил я вам, чтобы вы не входили с ружьем в
общинную залу!
Чекко. Ну, нет. Я с ним не расстанусь.
Менгоне. Мы тут обсуждаем, какое можно бы устроить развлечение синьору
маркизу.
Чекко. Я вам скажу!
Нардо. А ну-ка, придумайте что-нибудь хорошенькое.
Чекко. Полдюжины наших женщин.
Нардо. Что?!
Чекко. Он увивается около наших женщин, волочится за всеми, старается
их обольстить. А дальше не знаю,
Нардо. У кого он был?
Чекко. У вашей дочки.
Нардо. У моей дочки?!
Чекко. Да! (К Менгоне.) И у вашей.
Менгоне. У Оливетты?!
Чекко. Хотел идти к Гитте, но с помощью нескольких любезностей я
заставил его отказаться от этого намерения.
Менгоне. Значит, не нужна охота на медведя.
Марконе. Не нужна и гусиная шея.
Нардо. Здесь дело идет о чести и о добром имени.
Чекко. Он угрожает, кричит на нас, нагличает.
Нардо. Нужно, не откладывая, принять меры.
Марконе. Что же вы думаете предпринять?
Нардо. Нужно собрать совет.
Марконе. Я бы сказал...
Нардо. Давайте устроим заседание общины.
Паскуалотто. Как раз мы все в сборе.
Чекко. Ружье, ружье - вот что надо!
Нардо. Нет, здесь нужно действовать политично! Погодите... Эй, слуги,
подать кресла! Никого нет? Придется принести самим.
Каждый идет за своим креслом, приносит и ставит его; все садятся.
Чекко. Нельзя было, что ли, разговаривать без этих кресел?
Нардо. Нет, синьор. Когда речь идет о важных делах, нужно сидеть; и эти
кресла внушают как будто бы хорошие решения.
Менгоне. Ив самом деле! За столько лет они слышали так много совещаний,
что, пожалуй, разберутся лучше, чем мы сами.
Нардо (сплевывает и собирается с мыслями; все смолкают). Славная и
древняя община! Будучи поставлены в известность одним из наших любезнейших
боковых о том, что синьор молодой маркиз пытается распространить свои
феодальные права на наших женщин, живущих в вотчине, мы должны подумать, как
оградить владение нашей чести и долины нашего доброго имени. Поэтому
думайте, советуйте и говорите, достойные члены нашей славной и древней
общины.
Чекко. Мое скромное мнение таково, что следует покончить дело так,
чтобы не вдаваться ни в расходы, ни в долгие разговоры: пустить в него
добрую пулю. И я предлагаю взять это дело на себя от имени всей нашей
славной и древней общины.
Менгоне. Нет, дорогой мой боковой товарищ, это не годится. Не нужно
обагрять руки в крови нашего помещика. Я бы думал скорее, - впрочем, я готов
согласиться и с другими, - что нужно выйти ночью и подпалить дом, где он
живет.
Марконе. Нет, это тоже неладно. В огне могут погибнуть и другие
обитатели дома, ни в чем не повинные.
Паскуалотто. А мне кажется,, что с ним нужно сделать то, что делаем с
ягнятами, когда не хотим, чтобы они были производителями.
Нардо. Понятно. А теперь я скажу свое слово. Прежде чем прибегать к
ружью, или к огню, или к ножу, посмотрим, нельзя ли добиться цели при помощи
политики. Пойдемте все к маркизе-матери. То, что не удастся одному, удастся
другому. Я пойду первый, потому что я центральный депутат, а за мной -
боковые. Если ничего не добьемся у матери, попытаем счастья с сыном. Если ни
добром, ни угрозами не получим того, что нам нужно, прибегнем к огню, к
ружью, к ножу, во имя спасения нашей славной и древней общины.
Менгоне. Отлично!
Марконе. Превосходно сказано!
Паскуалотто. Я согласен!
Чекко. Делайте, как хотите. Только увидите, что без пули не обойдемся.
Нардо. Идемте. Да здравствует наша община! (Уходит.)
Чекко. Да здравствует честное ружье! (Уходит.)
Менгоне. Чтобы снять пятно с нашего доброго имени, нет ничего лучше
огня. (Уходит.)
Паскуалотто. А я говорю, что, если устроить с ним штучку, как с
ягнятками, наши женщины будут в безопасности.
Комната. Маркиза Беатриче и Розаура.
Беатриче. Ну, подойдите же ко мне, Розаура! Говорите со мной
откровенно, ведь это именно в вашем характере. Вы встретите и с моей стороны
полную откровенность. Давайте обе сбросим маски и побеседуем о нашем деле
без недомолвок.
Розаура. Синьора, я не употреблю во зло свободу, которую вы мне
предоставляете, и раз вам это угодно, я буду говорить прямо.
Беатриче. Каковы ваши притязания?
Розаура. Они диктуются мне моим происхождением и голосом совести.
Беатриче. Значит, вы решились обратиться к его величеству?
Розаура. Прежде чем обратиться к государю, я хочу прибегнуть к другому
суду.
Беатриче. Какой же это суд?
Розаура. Это - суд вашего сердца. В вас есть сострадание и есть
справедливость. Вы знатного рода, мысли ваши не могут не быть благородными,
а ваша доброта видна в том, как вы ко мне относитесь. Вы знаете, на чем я
основываю свои притязания, и вам известно, каковы мои права на эту землю. Я
не Думаю, чтобы вы хотели видеть меня сломленной несправедливостью, и потому
вы сами будете моей защитой, моим адвокатом, моей покровительницей. Если бы
я не была уверена в вас, я бы не раскрыла так легко своего сердца. Наоборот,
я стала бы играть роль, притворяться, льстить вам. Но я вас знаю - и
доверяюсь вам. У меня что на уме, то и на языке. Я у вас самой прошу совета
и поддержки.
Беатриче. Ну вот! Когда вы изложили мне ваше дело, я скажу вам свое
решение. Хотите?
Розаура. Говорите. Жду с нетерпением!
Беатриче. Вы - наследница имения Монтефоско,
Розаура. А ваш сын?
Беатриче. Ему нельзя будет владеть им дальше, если он не захочет
прослыть захватчиком.
Розаура. Значит, я могу надеяться получить это имение?
Беатриче. Судья, не облеченный властью, не может обещать вам большего.
Розаура. Разве материнская власть не сумеет склонить сына?
Беатриче. Да, обещаю вам это! Флориндо еще не вышел из-под опеки. Я
могу убедить его и могу принудить. Я сделаю все, чтобы разъяснить ему
требования права и справедливости, и, если он будет упрямиться из тщеславия,
я сумею быть твердой и даже пригрозить. Розаура, я обещаю вам: вы будете
маркизой Монтефоско.
Розаура. О, боже! Вы меня успокаиваете, вы наполняете меня уверенностью
и радостью.
Беатриче. Ну, а если я дала вам немного счастья, могу ли я надеяться на
признательность и награду?
Розаура. Я вам обязана жизнью.
Беатриче. Будьте женой маркиза, моего сына.
Розаура. Я не могу вам отказать. Слишком многим я обязана вашему
великодушию и вашей любви. Располагайте моим сердцем, моей рукой, мною
самой. Будьте моей любимой матерью. У ваших ног - преданная дочь.
Беатриче. Да, моя дорогая! Вы будете моей радостью, моей единственной и
великой любовью.
Розаура. Но, боже, кто мне поручится, что маркиз Флориндо согласится на
этот брак?
Беатриче. Он вас полюбит, потому что вы прелестны; он женится на вас,
потому что вы знатного рода; он вас оценит, потому что у вас крупное
приданое; он последует моим советам и подчинится моему приказанию.
Розаура. О нет, не нужно, чтобы его сосватали мне тщеславие и
соображения выгоды. Если его не приведет ко мне любовь, пусть все будет
по-иному. Мы найдем выход более честный.
Беатриче. Нет, Розаура, я не нахожу другого способа удовлетворить вас и
не обидеть в то же время родного сына.
Розаура. И я, со своей стороны, не могу не быть признательной вам за
доброту. Распоряжайтесь мною, как вам будет угодно, и да окажется сердце
сына достойным добродетелей матери! (Уходит.)
Маркиза Беатриче, Панталоне, потом слуга.
Панталоне. Слуга покорный вашего сиятельства!
Беатриче. Где маркиз?
Панталоне. Не знаю, что и сказать вам, ваше сиятельство. Он там, куда
влекут его молодость, прихоти, жажда удовольствий.
Беатриче. Вы не нашли его?
Панталоне. Нашел, ваше сиятельство. Он был у Джаннины.
Беатриче. Сказали вы ему, что я его ищу?
Панталоне. Конечно, сказал!
Беатриче. Ну, значит, он сейчас придет.
Панталоне. Боюсь, что нет.
Беатриче. Почему?
Панталоне. Ваше сиятельство, вся деревня ропщет. Он обижает всех
женщин. Горцы гораздо ревнивее, чем городские жители. Может выйти большая
неприятность.
Беатриче. Скорее!.. Пусть его ищут!.. Пусть найдут!
Слуга (входит). Депутаты общины просят разрешения войти, ваше
сиятельство.
Беатриче. Пусть войдут. (К Панталоне.) Синьор Панталоне, прошу вас,
пойдите сейчас же, разыщите моего сына и сделайте, чтобы его, лаской или
силой, доставили ко мне. Я, наконец, приказываю - и хочу, чтобы мне
повиновались.
Панталоне. Иду сейчас же! (В сторону.) Плохо бы ему пришлось, если бы у
него не было матушки. (Уходит.)
Нардо, Чекко и Менгоне, все трое смешно принаряженные, и маркиза Беатриче.
Нардо. Ваше сиятельство, перед вами депутаты нашей славной и древней
общины. Так как мы не знаем городских обычаев, то мы пришли просить вас,
чтобы вы нам разъяснили: дозволено ли у вас или нет соблазнять чужих жен и
чинить самоуправство?
Беатриче. Что за дерзкий вопрос!
Нардо. Простите, ваше сиятельство: дозволено или не дозволено?
Беатриче. Дивлюсь вам!
Чекко. Дозволено или не дозволено?
Беатриче. Почему вы спрашиваете меня об этом?
Менгоне. Дозволено или не дозволено?
Беатриче. Беззакония запрещены всюду. Распущенность и непристойности
всегда строго наказываются.
Нардо. Ваше сиятельство, синьор маркиз... Простите, я очень хорошо
знаю, что veritas odiorum paritur {Искаженная латинская фраза, означающая:
"Истина родит ненависть".}.
Чекко. Ну, так я скажу. Синьор маркиз охотится за женщинами, как мы
охотимся за дикими животными. Подстерегает тут, подстерегает там. Для него
не существует никаких заповедников.
Менгоне. И беда, если что-нибудь ему скажут. При маркизе Ридольфо мы
привыкли, что он обращался с нами, как с братьями. Вот это был настоящий
добрый господин, хороший помещик. А этот синьор маркиз...
Беатриче. Однако каким тоном вы разговариваете!
Менгоне. Простите, ваше сиятельство. Я не хочу оскорблять вашего сына.
Беатриче. Ну, хорошо! Ступайте! Я сама сумею заставить маркиза изменить
поведение.
Нардо. Возвращаюсь к нашему делу. Наша славная и древняя община
объявляет вам, что если в ваших местах запрещаются кражи, то синьор маркиз
Флориндо должен вернуть имение синьоре Розауре.
Беатриче. Вы вмешиваетесь не в свои дела.
Чекко. Вмешиваемся потому, что вмешиваемся.
Менгоне. И знаем то, что знаем.
Нардо. Тише! Дайте мне сказать. Я, как депутат нашей славной и древней
общины, заявляю вашему сиятельству, что мы желаем, чтобы нашей госпожой и
здешней помещицей была синьора Розаура. И мы поедем в Неаполь, и возьмем с
собой ее, и повезем туда сколько нужно денег, и дойдем до короля со всеми
документами, и заставим ее предъявить свои права. Я главный депутат славной
и древней общины, - тот, кто посредине. (Уходит.)
Чекко. А если этого окажется недостаточно, будет еще хуже. Я - боковой
депутат, справа. (Уходит.)
Менгоне. А если он будет ходить к нашим женщинам, ему будет очень
плохо. Я - боковой депутат, слева. (Уходит.)
Маркиза Беатриче, одна.
Беатриче. Боже мой, опасность растет! Сын мой на пороге гибели. Только
Розаура, и никто другой, может спасти его от катастрофы. Да, да! Я вынуждена
теперь просить ее о помощи, которую только что сама ей предлагала. О, если
бы она меня услышала и оказала мне поддержку из благодарности или по
сердечной доброте!
Отдаленная часть деревни.
Флориндо, одетый крестьянином, и Арлекин.
Флориндо. Идем, идем! В этой одежде меня никто не узнает.
Арлекин. Зато, если узнают, уж попадет вам!
Флориндо. Не узнают, говорю, в таком платье. Веди меня к Гитте.
Арлекин. Я не хочу, чтобы меня поколотили за компанию с вами.
Флоринд.о. Слушай, ты! Клянусь, я проломлю тебе голову.
Арлекин. Ая подниму крик - и вас сейчас же узнают.
Флориндо. Молчи! Чтобы тебя не было слышно! (Дает ему монету.) На, вот
тебе.
Арлекин. Ну, раз заговорили этим языком, мы быстро столкуемся.
Флориндо. Далеко до дома Гитты? Эта часть деревни мне незнакома,
Арлекин. Как пройдем это большое дерево, будет ивняк. За ним сейчас же.
Флориндо. Ну, скорее идем.
Арлекин. А все-таки что-то мне говорит, что мы своего добьемся.
Флориндо. Чего это?
Арлекин. Поколотят, нас!
Флориндо. Ну, довольно! В крайнем случае я скажу, кто я, и меня не
посмеют тронуть.
Арлекин. Вас, может быть, и не посмеют, а со мной церемониться не
станут, черт возьми!
Флориндо. Идем же, идем!
Арлекин. Ладно уж, пойдем.
Флориндо. Кто-то приближается.
Арлекин. Спасите! (Прячется.)
Флориндо. Ты куда?
Арлекин (спрятавшись). Я здесь...
Флориндо. Не бойся. Это женщина...
Арлекин. Женщина? Ну, тогда ничего. (Выходит.) Я здесь.
Флориндо. Кто бы это мог быть?
Арлекин. Мне кажется...
Флориндо. Как будто...
Арлекин. Гитта!
Флориндо. Да, это Гитта. Мне везет. В этом укромном местечке я могу
поговорить с ней на свободе.
Арлекин. А что прикажете мне?
Флориндо. Ходи кругом и, если кто подойдет, предупреди меня.
Арлекин. Слушаюсь.
Флориндо. Понял?
Арлекин. Если кто подойдет... Понял! (Удаляется.)
Флориндо. С этими людьми, я вижу, нужно быть осторожным. Ходят с
ружьями. Со временем я отберу у всех оружие. А от женщин не откажусь.
Другого развлечения тут нет.
Флориндо и Гитта, потом Арлекин.
Флориндо (в сторону). Посмотрим, узнает ли она меня? (Проходит мимо
нее.)
Гитта (в сторону). Какой хорошенький паренек! И совсем молоденький! Кто
бы это был? Никогда его не видала.
Флориндо (в сторону). Не узнает. (Проходит еще раз.)
Гитта. Показалось ли мне, или на самом деле это...
Флориндо. Мое почтение, хозяюшка! (Кланяется по-крестьянски.)
Гитта. Синьор маркиз!..
Флориндо. Тсс...
Гитта. Как! В этом виде?
Флориндо. Чтобы не узнали...
Гитта. Вот здорово! Куда это вы?
Флориндо. Шел к вам, моя прелесть...
Арлекин (приближается). Подходит...
Флориндо. Кто?
Арлекин. Пастух со стадом.
Флориндо. Это ничего. Убирайся!
Арлекин (в сторону). А вот сейчас подойдет и дубинка. (Удаляется.)
Флориндо. Да, да! Шел, чтобы навестить вас. Хотел вас видеть.
Гитта. Я тоже хотела вас повидать по очень важному делу.
Флориндо. Какое чудесное совпадение!.. Ну, вот и я.
Гитта. Я хотела вот что вам сказать. Синьора ваша матушка только что
задала мне здоровую нахлобочку: сказала, чтобы я не смела принимать вас у
себя и чтобы я с вами не разговаривала. А если я не послушаюсь, грозила мне
большими неприятностями.
Флориндо. Не беспокойтесь! Мы будем видеться тайком. Никто не узнает!
Гитта. Мне бы не хотелось...
Флориндо. Посмотрите. В этом наряде никто не сможет признать меня.
Арлекин. Подходит...
Флориндо. Кто?
Арлекин. Осел. Он пасется поблизости.
Флориндо. Пошел вон, болван!
Арлекин. Вы же сказали: если кто подойдет...
Флориндо (дает ему пинка). Иди к черту!
Арлекин (трет ушибленное место). Совсем подошло... (Уходит.)
Флориндо. Пойдемте к вам...
Гитта. Боюсь мужа.
Флориндо. Это тот охотник, который ходит с ружьем?
Гитта. Тот самый.
Флориндо. По правде говоря, и мне бы не хотелось его видеть. Пожалуй,
лучше к вам не ходить.
Гитта. Как бы он сам не пришел сюда.
Флориндо. Ну, если даже он здесь и пройдет, то меня он не узнает.
Те же и Чекко с дубинкой.
Арлекин хочет предупредить Флориндо, но Чекко грозит ему и прогоняет.
Арлекин (в сторону). Ну, если и подойдет, так мне не попадет. (Уходит.)
Флориндо. Мне хочется развлечений, пока я молод. Хочу повеселиться
назло тем, кто желает этому помешать. Я отсюда уже не уеду. Здесь мне очень
нравится, и больше всего нравитесь здесь мне вы.
Чекко (в сторону). Черт! Кто это такой?
Гитта. Очень рада, синьор маркиз...
Флориндо. Тсс... Не называйте меня.
Чекко (в сторону). А, проклятый! Узнал я тебя!
Гитта. Я всегда буду рада, если мне...
Чекко показывается и знаком заставляет ее уйти.
Значит, завтра утром принесите мне молока, чтобы я могла сделать молочный
суп. До свиданья, пастушок! (Уходит.)
Флориндо (в сторону). Ну, попался!
Чекко. Эй, пастушок!
Флориндо. Синьор?
Чекко. Что ты тут делал с моей женой?
Флориндо. Она просила принести ей молока.
Чекко. Ах ты негодяй! Мерзавец!
Флориндо. Уверяю вас... Клянусь вам...
Чекко. Проклятый! Я тебе переломаю кости! (Бьет его.)
Флориндо. Постойте!
Чекко. Вот тебе, чертова кукла! Вот тебе! (Бьет.)
Флориндо. Остановитесь! Я маркиз!
Чекко. Какой такой маркиз? Ты пастух, простой крестьянин. Вот тебе!
(Бьет.)
Флориндо. Помогите! Я маркиз Флориндо.
Чекко. Врешь! Ты пастух! (Бьет.)
Флориндо. Ой, ой! На помощь! Не могу больше! (Падает на плоский
камень.)
Чекко (в сторону). На этот раз ты попробовал дубинки, в следующий -
отведаешь пули. (Уходит.)
Флориндо. О я, несчастный! Избит, изувечен!
Флориндо, маркиза Беатриче, Панталоне, Арлекин и слуги.
Арлекин (маркизе, показывая на Флориндо). Вот он, в крестьянской
одежде.
Беатриче. Ах! Экий дурень!
Арлекин (к Флориндо). Подходят! (Уходит.)
Флориндо (в сторону). Боже мой, мать!
Беатриче. Что вы здесь делаете один?
Флориндо. Ой!
Беатриче. Что это? Что с вами?
Панталоне. Что с вами, ваше сиятельство?
Флориндо. Я упал.
Беатриче. Каким образом?
Панталоне. Вы ушиблись?
Флориндо. Споткнулся, спускаясь с холма. Ой-ой! Ой, плечо! Ой, локоть!
Беатриче. Синьор Панталоне, помогите же ему.
Панталоне. Сейчас, сейчас! Ваше сиятельство, пойдемте домой. Люди вас
поддержат, а я уже стар для этого.
Флориндо. Дайте мне немножко передохнуть здесь.
Беатриче. Ах, Флориндо, Флориндо! Не знаю уж, где вы тут могли
споткнуться. Знаю только, что вы сами на каждом шагу создаете себе пропасти,
опасности, всякие бедствия. Что стало бы с вами, несчастный, если бы около
вас не было любящей и заботливой матери! Известно ли вам, что вы можете
совсем потерять эту вотчину, и притом только из-за вашего дурного поведения?
Флориндо. Знаю, что эта негодница Розаура хочет разорить меня.
Беатриче. Ничуть не бывало. Вы не знаете этой девушки. Отзывайтесь о
ней с уважением. Ах, если бы у вас было столько достоинств, сколько их у
нее!
Флориндо. Ой, рука!
Беатриче. Вы действительно упали?
Флориндо. Ну да, уверяю вас.
Панталоне. А может быть, на вас что-нибудь упало?
Флориндо (сердито). Что могло на меня упасть?
Панталоне. Ничего, ваше сиятельство, конечно, ничего. (В сторону.)
Возможно, что дубинка.
Флориндо. Вы знаете, кто я! Ни один человек не посмеет оскорбить меня.
(В сторону.) Мое достоинство требует, чтобы я молчал и делал вид, будто
ничего не произошло.
Беатриче. А зачем это вы нарядились крестьянином?
Флориндо. Для развлечения.
Панталоне. И, вероятно, хорошо развлекались?
Флориндо (встает). Что вы хотите этим сказать?
Беатриче. Однако пора домой. Вы ляжете в постель и отдохнете.
Панталоне (слугам). Возьмите под руки его сиятельство,
Слуги поддерживают Флориндо.
Флориндо (в сторону). Конец! Никогда больше уж не сунусь к ним! Глядеть
не стану на чужих жен. (Уходит.)
Беатриче. Бедный мой сын! Я его очень люблю, но любовь не ослепляет
меня. Я знаю его недостатки и стараюсь их исправить. Вижу опасности,
подстерегающие его, и стараюсь их предотвратить. Любовь и благоразумие - две
путеводные нити для матери, которая любит, все понимает и не дает ослепить
себя материнскому чувству. (Уходит.)
Панталоне. Бьюсь об заклад, что синьор маркиз собрал первую дань со
своей вотчины в полновесной палочной монете. (Уходит.)
Комната в доме Панталоне.
Нардо, Чекко, Марконе и крестьяне.
Нардо. Другого способа нет. Если маркизу дать время нам отомстить, мы
пропали. Отдубасить маркиза! Черт побери!
Чекко. Наплевать мне! Будь он проклят! Я ничего не боюсь. При мне мое
ружье.
Нардо. Тише! Сейчас нет дома ни маркизы, ни маркиза, ни Панталоне. Как
только придет Розаура, мы возьмем ее, отвезем в Неаполь и сделаем маркизою.
Марконе. Что это она не идет? Я ведь послал ей сказать, что община в
зале к ждет ее.
Нардо. Не хотел бы я, чтобы явился маркиз.
Чекко. Чего вы боитесь? Я же здесь, и ружье при мне.
Марконе. А вот и Розаура.
Нардо. Скорее! Прокричим ей привет и договоримся с ней обо всем.
Чекко. Да здравствует Розаура!
Марконе. Да здравствует молодая маркиза!
Все. Да здравствует долгие годы!
Те же и Розаура.
Розаура. Боже! Что это за крики? Что за приветствия?
Нардо. Да здравствует маркиза Розаура!
Чекко. Вы - наша госпожа!
Розаура. Я вам очень благодарна за ваши чувства, но, мне кажется, вам
не дано права сделать меня своей госпожой.
Нардо. Мы отвезем вас в Неаполь и добьемся, чтобы признали и вернули
вам имение.
Розаура. Такой способ действий, вместо того чтобы доставить мне титул
маркизы, может стоить мне жизни. А вы подвергнетесь суровому наказанию за
бунт. Ваши стремления справедливы, и справедливы побуждения, заставляющие
вас поддерживать меня. Но ваша горячность может испортить хорошее дело и
превратить вас в нарушителей закона.
Нардо. Предоставьте нам обдумать это дело. Поезжайте с нами в Неаполь и
не бойтесь ничего.
Марконе. У нас есть деньги.
Нардо. И покровители.
Чекко. А в случае чего - и ружье.
Розаура (в сторону). Нет, я не отплачу неблагодарностью благородному
сердцу маркизы Беатриче.
Нардо. Идем же, скорее!
Чекко. Не то я вас поведу за ручку.
Розаура. Не станете же вы действовать насильно!
Марконе. Скорее! Едем! Ну вот, кто-то идет!
Чекко. Идут! (Становится у двери с ружьем в руках.)
Нардо. Нет, не нужно преступных действий.
Чекко. Да здравствует маркиза Розаура!
Те же и маркиза Беатриче.
Беатриче. Друзья, что за тревога, что за шум? Это бунт!
Розаура. Синьора, ваш сын вызвал гнев этих людей. Пусть ваша доброта их
успокоит.
Беатриче. Не думаете ли вы, грубияны, что меня испугают ваши угрозы? Не
вам судить о действиях тех, кто поставлен над вами. Ваша дерзость станет
известна двору и получит должное возмездие.
Нардо (в сторону). Она меня немного пугает.
Марконе (в сторону). На этот раз, чтобы умиротворить ее, придется
продать три или четыре поля.
Розаура. Синьора, я в отчаянии, что из-за меня вы терпите неприятности.
Беатриче. Да, Розаура, вы будете довольны. Действуйте заодно с
бунтовщиками и против меня.
Розаура. Умоляю, выслушайте меня!
Беатриче. Я не ожидала от вас такого отношения. Но вам же будет хуже.
Вы отвергаете мою дружбу? Испытайте мое неудовольствие. (В сторону.)
Положение такое, что нужно ее припугнуть.
Розаура. Не думайте, что я...
Чекко. Это мы хотим ее...
Нардо. Славная древняя община...
Те же и Панталоне.
Панталоне. Ваше сиятельство!
Беатриче. Где мой сын?
Панталоне. Ваше сиятельство, приехал судебный комиссар с нотариусом и
всей канцелярией, и он намерен покончить дело до темноты. Они хотят ввести
синьора маркиза во владение вотчиною теперь же, потому что комиссару нужно
вернуться в Неаполь.
Беатриче. Иду. Мое присутствие там необходимо.
Розаура. Синьора, я иду с вами.
Беатриче. Оставайтесь с вашими покровителями. Вы не нуждаетесь во мне,
и мне нет дела до вас. (В сторону.) Я делаю ей больно, но это необходимо,
чтобы обезоружить ее. (Уходит.)
Панталоне. Слуга покорнейший великолепной общины. (Уходит.)
Розаура, Нардо, Чекко и Марконе.
Розаура (в сторону). Несчастная я! Что мне делать?
Нардо. Слышали? Судебный комиссар и нотариус!
Марконе. Поняли? Вся канцелярия!
Чекко. Наплевать! Идем к комиссару! Идем к нотариусу! (Розауре.)
Пойдемте с нами.
Нардо. Правильно. Идемте. Мы скажем, кто вы, изложим ваши права, и ввод
во владение не состоится.
Маркой е. Раз мы здесь, идемте.
Розаура. Ступайте вперед. Я сейчас приду.
Нардо. Пойдемте сейчас же. Да здравствует наша славная древняя община!
(Уходит.)
Чекко. Да здравствует Розаура! (Уходит.)
Марконе. Да здравствует наша настоящая, законная маркиза! (Уходит.)
Розаура, одна.
Розаура. Что же это, боже! Что мне делать? На что решиться? Нет, нет!
Этой ценой я не хочу купить свое счастье. Я рождена благородной, и, чтобы
остаться благородной, мало еще обзавестись имением. Нужно, чтобы мои
действия были достойны покровительства небес, любви честных людей и
поддержки тех, кто может сделать меня счастливой. (Уходит.)
Внутренний двор в старом дворце маркизов Монтефоско. Поставлены стол
и стулья.
Флориндо, маркиза Беатриче, Панталоне, судебный комиссар, нотариус и другие.
Комиссар. Ваше сиятельство, это место очень подходит для того, чтобы
ввести вас во владение.
Панталоне. Это древний дворец маркизов Монтефоско.
Комиссар. Здесь мы все сделаем. Деревня тут же; мы возьмем оттуда
горсть земли, потом войдем внутрь дворца, пройдем все покои и залы, откроем
входы, закроем окна. Словом, совершим все обычные формальности. А пока мы
составим акт. Нотариус, садитесь! Угодно вам сесть, ваши сиятельства?
Все садятся.
Флориндо (в сторону.) Эти проклятые побои все еще дают себя знать.
Комиссар. А где же депутаты? Не нашли их? Не видели? Я ведь посылал за
ними.
Панталоне. Вот они идут, синьор комиссар.
Беатриче. Как бы эти наглецы не выкинули какой-нибудь неожиданной
штуки! Нужно быть готовой к отпору.
Те же, Нардо, Чекко и Марконе.
Нардо. Синьор комиссар, здесь перед вами славная и а древняя община,
которая заявляет вам протест, самый решительный протест по поводу того, что
вы вводите во владение синьора маркиза. Это неправильно.
Флориндо. Что? Это еще что за наглость?
Комиссар. Успокойтесь!
Беатриче. Дерзкие!
Комиссар (к Беатриче). Прошу вас, синьора! (Депутатам.) На каком
основании вы протестуете против ввода во владение синьора маркиза?
Нардо. Потому что здесь синьора Розаура, дочь маркиза Эрколе ди
Монтефоско.
Флориндо. Не слушайте их!
Комиссар. Будьте покойны, синьор маркиз! (К Нардо.) А где находится
названная синьора Розаура?
Нардо. Она здесь, у нас.
Чекко. Мы ее защищаем.
Марконе. Мы ее оберегаем.
Комиссар. Мне тоже кое-что известно об этой молодой девушке. Мне нужно
видеть ее и переговорить с нею. На этот случай у меня имеются секретные
инструкции. Боюсь, что придется отложить процедуру ввода во владение.
Панталоне (в сторону). Синьор комиссар хочет доить скотину, пока можно.
Флориндо. Синьора матушка, говорите, возражайте, действуйте! Не
позволяйте, чтобы мне был нанесен ущерб!
Беатриче. Синьор комиссар, в вашу компетенцию не входит обсуждение
вопроса по существу, Приступайте к составлению акта. Пишите.
Комиссар. Пусть будет по-вашему, синьора. Синьор нотариус, пишите:
"Вводя в истинное, действительное и фактическое владение..."
Нардо. Синьор комиссар, будьте добры, занесите в акт также протест
нашей славной древней общины от имени синьоры Розауры.
Комиссар. Я готов. (Нотариусу.) Пишите...
Беатриче. Не слушайте их.
Комиссар. Простите, но я не могу уклониться от такой записи.
Панталоне (в сторону). Хочет сорвать с обеих сторон.
Комиссар (диктует). "Община Монтефоско, от имени синьоры Розауры..."
Те же и Розаура.
Розаура. Синьор комиссар! Я не нуждаюсь в том, чтобы говорили и
действовали от моего имени. Я - Розаура, Дочь маркиза Монтефоско. Я
единственная законная наследница этой вотчины. Выслушайте мои заявления и
записывайте.
Флориндо (комиссару). Вы не должны обращать на нее внимания.
Комиссар. Простите, я не могу отказаться выслушать ее и записать ее
слова.
Панталоне (в сторону). Чем больше он запишет, тем больше заработает.
Комиссар (Розауре). Говорите, сударыня, что вы хотите, чтобы было
записано.
Розаура. Пишите. (Диктует.) "Розаура, дочь покойного маркиза Эрколе ди
Монтефоско, отвергает всякие притязания на вотчину, какие могут быть сделаны
в ее пользу общиною Монтефоско, не желая нарушить интересы маркиза Флориндо,
и заявляет, что делает это из благодарности за доброе отношение к ней
маркизы Беатриче".
Беатриче (в сторону). Я поражена!
Флориндо (в сторону). Какая великодушная девушка!
Нардо (в сторону). Ну, попались мы!
Mapконе (в сторону). На этот раз уйдут дома, поля, стада и вообще все,
что у нас есть.
Чекко (в сторону). Боюсь, что теперь уж и ружье не поможет.
Комиссар. Теперь мы можем вполне свободно продолжать формальности по
вводу во владение.
Беатриче. Прежде чем приступить к акту, возьмите лист бумаги и запишите
мое заявление.
Комиссар (нотариусу). Ну-ка, дайте другой лист.
Панталоне (в сторону). Дорого заплатят ему за эту бумагу.
Беатриче. Дорогой Флориндо, если вы верите в любовь вашей матери, то
поверите, может быть, и тому, что я не могу желать ничего, что не клонилось
бы к вашей пользе.
Флориндо. Я знаю, что вы меня любите, и доверяю вам вполне.
Беатриче. Согласны ли вы исполнить одно мое желание?
Флориндо. Клянусь слепо повиноваться вам!
Беатриче. Нотариус, пишите!
Комиссар (нотариусу). Пишите!
Беатриче (диктует). "Маркиз Флориндо объявляет, что он обязуется
вступить в брак с маркизой Розаурой".
Комиссар. Что вы скажете по этому поводу, синьор маркиз?
Флориндо. Да, клянусь, я это сделаю, если синьора Розаура даст на это
согласие!
Комиссар. Что скажет по этому поводу синьора Розаура?
Розаура. Пишите!
Комиссар (нотариусу). Пишите.
Панталоне (в сторону). Сколько бумаги!
Розаура (диктует). "Я принимаю предложение и обещаю быть супругою
маркиза Флориндо".
Панталоне (в сторону). Это до завтра не кончится. Пишет, пишет, не
жалеет бумаги.
Комиссар. Все эти заявления и обязательства будут потом записаны по
всей форме. А теперь, закончим процедуру ввода во владение.
Нардо. Синьор комиссар, будьте добры, запишите также и наше заявление.
Комиссар. Охотно. (Нотариусу.) Пишите.
Нардо (диктует). "Бедная община Монтефоско просит прощения у синьора
маркиза Флориндо, заявляя, что то, что случилось, произошло только потому,
что синьор маркиз желал распространить свою власть на угодья нашей чести.
Припадаем к его стопам".
Флориндо. Да, они правы. Они очень чувствительны в вопросах чести, а я
немного разошелся. Я уеду из Монтефоско, и вам нечего будет меня бояться. Но
я буду помнить о проделке, которая при других условиях могла бы стоить жизни
дерзкому, отважившемуся на нее.
Нардо. Да здравствует наш господин! (Тихо, к Марконе и Чекко.) Ну, не
великий ли я политик?
Марконе (тихо). Молодец! (Громко.) Да здравствует синьор маркиз!
Чекко. Да здравствует! Да здравствует! (В сторону.) Будет помнить обо
мне!
Комиссар. Извинение, принесенное общиной, и прощение, дарованное
владельцем вотчины, суть акты, которые должны быть зарегистрированы.
Нотариус, пишите!
Панталоне (в сторону). Ну, если синьор маркиз не положит этому конец,
писанина будет продолжаться.
Беатриче. Сын мой! Моя Розаура! Вы оба поступили так, как требовало
ваше достоинство. Пусть же любовь запечатлеет то, что вам подсказало
благоразумие,
Флориндо. Розаура, я вас уважаю, ценю и почитаю. Простите мне юношеские
глупости. Я покончил с ними, многому научившись, и не без возмездия. Любите
меня, умоляю вас, и будьте уверены в моем сердце.
Розаура. Это то, чего я хотела больше, чем владения вотчиной. Маркиза
Беатриче, любимая моя матушка, вы видите теперь, как твердо я была уверена в
вашей доброте и в вашем расположении ко мне.
Беатриче. Да, Розаура, вы благоразумны и великодушны. Я слепо верила
вашей прекрасной душе и с болью заставляла себя упрекать вас. Флориндо, вы
должны признать, что мои действия заслуживают похвалы. Теперь вы будете
лучше сознавать, к чему обязывает вас достоинство, и лучше охранять его.
Синьор комиссар! Я вас прошу отложить до завтра все процедуры по вводу во
владение. Пойдемте отпразднуем свадьбу. Этот брак я осторожно подготовляла и
счастливо устроила. Благодаря ему Флориндо, не отнимая ничего у Розауры,
мирно и спокойно сделается маркизом Монтефоско.
Интерес русских переводчиков, критиков и деятелей театра к
драматическому наследию Гольдони, Гоцци и Альфьери проявлялся на разных
этапах нашей национальной литературной и театральной культуры. Обращение к
тому или иному имени или конкретному произведению диктовалось не только (а
иногда и не столько!) абсолютной значимостью самого явления, сколько
реальными потребностями и задачами, стоявшими перед русской литературой и
сценой. Интерес этот был прежде всего жизненно-активным, а не музейным,
историко-литературным.
Не случайно, что в России первым из трех корифеев итальянского театра
XVIII века привлек к себе внимание Карло Гольдони. Дело здесь не только в
популярности его имени в театре Западной Европы, на который в пору своего
становления ориентировался русский театр. В 70-80-е годы появляются переводы
по меньшей мере пяти комедий Карло Гольдони (среди них "Лгун" и "Хитрая
вдова"). Часть этих переводов безусловно принадлежит Я. Б. Княжнину,
известному литератору екатерининского времени, одному из первых крупных
русских драматургов. Именно тогда шла речь о создании русской национальной
бытовой комедии с просветительским уклоном. Практическое освоение готовых
образцов, их "приспособление" к русской сцене вполне отвечало насущным
потребностям отечественного театра. Имена действующих лиц русифицировались
(Панталоне, например, превращается в Пантелея, Труффальдино в Провора и т.
д.), опускались реалии чуждого русскому зрителю быта, но в целом это были
все же переводы, а не бесконечно вольные "рефундиции". Заслуживает
упоминания тот факт, что Я. Б. Княжнин переводил непосредственно с
итальянского языка. Рукописи и актерские списки ряда переводов Гольдони
затерялись. Но два перевода ("Домашние несогласия" и "Лгун") были изданы
отдельными выпусками (1773 и 1774), а в 1786 году оба вошли в сборник
"Российский театр" (где печатались лучшие оригинальные и переводные пьесы).
Первые переводы и постановки комедий Гольдони появились в России в период
между "Бригадиром" (1769) Фонвизина и его же знаменитым "Недорослем" (1782),
положившим начало национальной комедийной традиции.
Писала о Гольдони и русская критика XVIII века. Так, в 1791 году
((Московский журнал" поместил рецензию на "Мемуары" Гольдони. Отмечались в
журналах и постановки его пьес на русской сцене.
Гольдони удерживался в репертуаре и в начале XIX века. Но успехом
пользовались те его комедии, которые более других приближались к вкусам
сентименталистов ("Памела", "Истинный друг" в обработке П. Титова). На
петербургской сцене в постановках этих пьес были заняты популярнейшие
актеры. Так, в "Истинном друге" играл знаменитый А. С. Яковлев и А.
Каратыгина.
Исторические события 10-х годов XIX века, Отечественная война 1812
года, заграничные походы русских войск, изменения вкусов и потребностей
русского общества в связи с ростом преддекабристских настроений сильно
остудили интерес к комедиям Гольдони. Если эпизодически они и появлялись на
подмостках, то в очень вольных переделках-приспособлениях. Не составляет
исключения даже триумфальное появление на петербургской сцене в сезон
1833/34 года одной из лучших пьес Гольдони, его знаменитой "Трактирщицы".
Появилась она под названием "Мирандолина, или Седина в бороду, а бес в
ребро...". В сущности, это была двойная переделка - с итальянского на
немецкий и с немецкого на русский. Знаменитый актер В. А. Каратыгин,
начавший переводить немецкую комедию некоего К. Блюма, никак не думал, что
это всего лишь вольная и довольно слабая обработка комедии Гольдони.
Спектакль, однако же, получился великолепный. Мирандолину играла М. В.
Самойлова, а Рипафратту (в пьесе - Вальдорф) - И. И. Сосницкий. Игра
госледнего вызвала восторженные отзывы В. Г. Белинского, а через несколько
лет и Ап. Григорьева. В Москве Вальдорфа-Рипафратту играл М. С. Щепкин. О
других переделках пьес Гольдони, часто водевильного плана, можно не
упоминать. Бывали удачные спектакли, блестящие актерские удачи, но это
относится уже целиком к русской сцене, а не к Гольдони. Текст искажался до
неузнаваемости.
Вторая волна усиленного интереса к Гольдони возникла в 60-е годы, и
вызвана она была как интересом русского общества к итальянским событиям
(борьба за национальную независимость), так и пристальным вниманием к
успехам замечательной школы итальянских актеров, представленной именами
Ристори, Росси и Сальвини. Один за другим следуют добросовестные переводы
комедий Гольдони уже без всякой отсебятины (среди них - два перевода
"Трактирщицы"). Над переводами Гольдони начинает работать сам А. Н.
Островский. К сожалению, до нас дошел только один его перевод "Кофейной".
два других ("Обманщик" и "Верный друг") - затерялись.
Меняется самый смысл обращения к Гольдони. Если на первых горах, в
конце XVIII века, интерес к Гольдони подстегивался насущными нуждами
создания русской национальной комедии просветительского характера, если во
второй период обращение к Гольдони носило, так сказать, "потребительский"
характер (на основе пьес Гольдони создавался развлекательный репертуар), то
в последнюю треть XIX и в начале XX века комедиография Гольдони стала
серьезной школой для развития актерского реалистического искусства, а потом
и режиссуры. Через Гольдони прошли такие актеры, как В. Н. Давыдов, М. Г.
Савина, В. П. Далматов, В. Ф. Комиссаржевская и многие другие.
При всех частных недостатках, отмеченных театральной критикой,
значительным событием в жизни русского Гольдони была постановка "Хозяйки
гостиницы" Московским художественным театром (1914). Это был второй опыт
обращения театра к комедии (первая постановка была осуществлена в 1898
году). Спектакль шел в декорациях А. Бенуа, и в нем были заняты К. С.
Станиславский, О. Газовская, А. Вишневский, Г. Бурджалов. Несмотря на порой
скептические отзывы критики, театру все же удалось открыть в комедия
Гольдони существо ее поэтики, связанной и с условностью комедии дель арте, и
известным "аристократизмом" XVIII века, несмотря на
буржуазно-просветительскую идейную сущность комедии. Недаром в новейших
итальянских постановках слышатся отголоски этой работы Художественного
театра. Более театрально-нарочитым явился спектакль "Веер" в Камерном театре
(1915) с Алисой Коонен в роли крестьянки Джаннины.
На сцене советского театра Гольдони занимает в репертуаре одно из самых
почетных мест. Среди множества спектаклей наиболее знаменитыми явились
"Слуга двух господ" в постановке Ленинградского Большого драматического
театра (1921) под руководством и в декорациях А. Бенуа, и с Н. Монаховым в
роли Труффальдино, и "Трактирщица" в театре имени Моссовета (1940),
поставленная Ю. Завадским и с В. Марецкой в роли Мирандолины,
Множатся и переводы Гольдони (Т. Щепкина-Куперник, М. Лозинский, А.
Дживелегов, Н. Соколова, Н. Георгиевская). На научные основы ставится
изучение Гольдони. Тут в первую очередь следует отметить работы А.
Дживелегова, С. Мокульского, Б. Реизова.
Помещенные в настоящем сборнике переводы Гольдони и примечания к ним
взяты из издания: Карло Гольдони, Комедии, тт. 1-2, "Искусство", Л. - М.
1959. <...>
H. Томашевский
(IL FEODATARIO)
Комедия была представлена в первый раз труппой Медебака в Венеции, в
театре Сант'Анджело, 7 февраля 1752 года, напечатана впервые в издании
Беттинелли (т. VII, 1753). Комедия посвящена венецианскому патрицию
Франческо Мария Каналь, посвящение напечатано в издании Паперини (т. VI,
1754).
Первоначально комедия называлась "Маркиз Монтефоско". Подготовляя
комедию к печати, Гольдони назвал ее "Феодал", обобщив тем самым
изображенные в ней события.
В комедии Гольдони отводит большое место показу новых для того времени
героев - крестьян. В предисловии к комедии Гольдони говорит, что крестьяне
достойны изображения на сцене наравне с представителями других социальных
слоев: "Они также являются частью человеческого общества, и этой части мы
обязаны весьма многим; может быть, даже она - самая необходимая и наименее
противная. Деревенских жителей нельзя презирать ни как людей, ни как членов
общества, так как, несмотря на то воспитание, к которому предназначило их
провидение, и они также имеют свою философию и подвержены всем человеческим
страстям, которые горожане считают своим исключительным и законным
достоянием. Мне казалось, что я воздаю им должное, изображая их на сцене и
привлекая к ним внимание образованных людей и утонченных знатных дам" {Цит
по кн.: "Opere complete di Carlo Goldoni edite dal mnnicipio di Venezia",
vol. VIII, p. 13. В дальнейшем ссылка на это издание дается сокращенно: Ed.
mun.}.
Материалом для комедии послужили личные наблюдения Гольдони над жизнью
и нравами крестьян во время процесса, который он вел в качестве асессора в
1739 году в Сангвинетто. В любовных похождениях маркиза Монтефоско есть
намек па поведение викария Сангвинетто, на которого жаловались крестьяне.
Образы крестьян у Гольдони очень характерны, ярко очерчены и
индивидуализированы. Они резко отличаются от образов крестьян в
импровизированной комедии, изображавшей их в большинстве случаев в
карикатурном виде. Крестьяне Гольдони полны чувства собственного достоинства
и вызывают симпатию и уважение, несмотря на комическую разработку
характеров.
По цензурным причинам Гольдони перенес место действия этой комедии, как
и "Семьи антиквария", в Неаполитанское королевство. В Венеции комедия имела
большой успех и была повторена шесть раз подряд. Таким же успехом она
пользовалась и на сцене других театров. В Италии на сюжет "Феодала" написаны
три комические оперы, среди которых самая известная "Деревенская ревность"
("Gelosie villane", 1776), либретто Гранди, музыка Сарти.
Стр. 125. Уведомьте, пожалуйста, общину, чтобы все были готовы принести
вассальную присягу. - В эпоху феодализма ввод во владение обязательно
сопровождался принесением крестьянами вассальной присяги в верности и
покорности своему новому господину. Во времена Гольдони этот обычай уже
приходил в упадок.
Стр. 150. Сенека Луций Анней (3-65 гг. н. э.) - римский философ и
писатель, прославившийся произведениями на философские и моральные темы, а
также трагедиями на сюжеты из греческой мифологии и истории ("Медея",
"Федра", "Эдип" и другие). В последующие эпохи особой популярностью
пользовалось учение Сенеки о морали.
Цицерон Марк Туллий (106-43 гг. до н. э.) - римский оратор,
политический деятель, философ и писатель. Его речи, философско-политические
трактаты и письма в XVIII в. изучались во всех школах Европы, являясь
образцом ораторского красноречия.
И. Володина
Популярность: 6, Last-modified: Wed, 09 Mar 2005 10:25:10 GmT