---------------------------------------------------------------
     © Copyright Евгений Козловский.
     WWW: http://ekozl.ru
     Date: 09 Apr 2015
---------------------------------------------------------------

     АКВАРИУМ
     вымышленная история знаменитой книги
     Сценарий восьмисерийного телевизионного фильма
     по мотивам повести Виктора Суворова "Аквариум"



     Титр:
     Пролог
     ...Еще до каких бы то ни было титров:
     ...Альпы сверху...
     ...Скала с плоской верхушкой, на которой -- несколько человек...
     ...Еще   четверо,  связанные   веревкой,   медленно   ползут  вверх  по
практически вертикальной стене...
     ...Внизу, у подножья, за ними наблюдают двое-трое...
     ...Все участники восхождения одеты в яркие спортивные костюмы, которые,
как флажки, подцвечивают серо-бурое скальное однообразие...
     ...Расклад таков:
     ...инструктор  наверху,  на  площадке,  страхует поднимающуюся  группу,
пропустив веревку через  плечи и готовый,  в случае чего, упереться ногами в
большой камень...
     ...Второй инструктор прогуливается рядом с первым, поглядывает вниз, за
восходящими: короче, находится в резерве...
     ...Третий   и   четвертый   инструкторы  остались  внизу,   смотрят  за
восхождением...
     ...По  скале лезут  четверо:  первым  --  еще один инструктор, за  ним,
ниже...
     ...немолодой человек, вероятно, немец или австрияк...
     ...за (под) ним -- Витя Суворов, главный герой нашего сериала...
     ...и, наконец, замыкающей -- Мария, главная его героиня...
     ...Верхний инструктор, вытянувшись, вбивает в скалу очередной костыль и
крепит к нему веревку, после чего, глянув вниз, кричит:
     -- Пошли! -- и сам лезет вверх на очередные пару метров...
     ...Витя, получив сигнал, движется вверх...
     ...добравшись  до ближайшего  карнизика, смотрит вниз,  на  невероятную
глубину, на Марию, кричит ей:
     -- Ну, как? Адекватно ожиданиям?
     -- Счастье! -- кричит Мария и хохочет...
     ...А инструктор уже забивает очередной костыль, как вдруг...
     ...кусочек  карниза  под   его  ногой  мгновенно,  без  предупреждения,
обламывается...
     ...инструктор --  глаза,  расширившиеся от неожиданности  и  страха  --
хватается за воздух и, не найдя опоры, летит вниз...
     ...вырывая из рук страхующего там, наверху, трос...
     ...вырывая силой своего падения один костыль за другим...
     ...включая тот, на котором держался немолодой немец...
     ...и увлекая в падение за собою и его...
     ...Витя видит это и ждет того же для себя...
     ...Мария...
     ...Веревка ударно, как струна, напрягается рядом с Витей, над ним...
     ...но, вместо того, чтобы вырвать очередной костыль, рвется сама...
     ...и  инструктор с пожилым  немцем,  ничем  уже не  задержанные,  летят
вниз...
     ...и   страшно   шмякаются  о   подножье,  едва   не  придавив   нижних
инструкторов-наблюдателей...
     ...которые отскакивают в последний момент...
     ...после чего медленно подтягиваются к телам...
     ...Костыль, спасший Вите жизнь, держится на честном слове...
     ...и с каждым мгновением, страшно поскрипывая, вылазит из скалы...
     ...Мария, покачиваясь в воздухе,  висит на тросе,  который  держится на
Вите и -- через него -- на еле-еле живом костыле...
     ...Инструкторы наверху  легли на  край  обрыва,  анализируют  ситуацию,
обсуждают что-то...
     ...Первый из них вскакивает, готовит к броску бухту троса...
     ...Скрипнув, костыль поддался еще на несколько миллиметров...
     -- ...Режьте  трос!  -- кричит Вите второй из верхних  инструкторов. --
Лучше, когда гибнет один, а не двое! Я беру ответственность на себя!..
     ...Витя смотрит на висящую под ним Марию...
     ...Мария -- на Витю...
     ...Костыль сдается еще на миллиметр...
     -- ...Режьте трос!!
     ...Нож висит на Витином поясе...
     ...костыль еще раз скрипит...
     ...Второй из верхних инструкторов раскручивает, как ковбой, бухту троса
и кидает его вниз...
     ...стараясь попасть петлей на Витю...
     ...однако, промахивается...
     ...и быстро тащит веревку вверх, к себе, снова укладывает в бухту...
     ...Мария смотрит наверх...
     ...Витя -- вниз...
     -- ...Да режьте же трос! -- надрывается второй из верхних инструкторов,
которому вторят...
     ...оба нижних:
     -- Режьте трос...
     ...Снова летит веревочная петля по направлению к Вите...
     ...и снова -- мимо...
     --  ...Режь,  Витя,  режь...  -- еле слышно шепчет  Мария.  --  Я  не в
обиде... Это просто -- судьба... Мы могли бы быть наоборот...
     ...Витя слышит, но молчит...
     --  ...Витя, режь...  -- продолжает  Мария. -- Мне будет приятно знать,
что я помогла тебе выжить... И вообще...
     ...Витя, закрыв глаза, упрямо поматывает головою...
     ...Костыль, наконец, вырывается из скалы...
     ...и Витя с Марией стремительно летят вниз...
     ...но, в  совсем  уже  последний миг, подхваченные  веревкой,  которую,
наконец, удалось накинуть на Витю верхнему инструктору...
     ...резко, подскочив, останавливаются...
     ...Оба верхних  инструктора, изо  всех  сил  упершись ногами  в  камни,
потихоньку, по сантиметру, тянут вверх свою ношу...
     ...а Витя, улыбнувшись, говорит вниз:
     -- Вот видишь... А ты говорила -- режь...
     ...Затемнение...

     ...А теперь могут пройти начальные титры картины, которые завершит...
     Титр:
     1969-й год

     ...Ночь на исходе...
     ...Военный городок...
     ...Парк бронетанковой техники...
     ...Въездные ворота...
     ...Часовой в будке...
     ...Редкие  фонари  освещают  тускло поблескивающую  броню боевых машин,
выстроившихся рядами...
     ...Ремонтные мастерские...
     ...служебные приземистые здания...
     ...деревья...
     ...Камера медленно  едет по  территории, приглядываясь к деталям, потом
медленно же начинает подниматься...
     ...Военный городок уменьшается,  становясь небольшим  придатком окраины
тихого маленького городка... Спящего городка...
     ...Переместившись над ним, камера начинает снижаться...
     ...и  ее  поле  зрения  ограничивается   сперва  кварталом   деревянных
одноэтажных домиков с дворами, садами и огородами...
     ...потом -- одним таким домиком...
     ...Камера заглядывает в его окно...
     ...в скромно, по-спартански, обставленную комнату...
     ...и  видит  лежащего  на  кровати  Витю  Суворова,  молодого  человека
двадцати восьми лет, который смотрит в потолок...

     ...На фоне этого длинного безостановочного проезда-пролета идет...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Если вам захотелось работать в КГБ, -- езжайте в любой
областной центр.  На центральной площади -- всенепременная статуя  Ленина, а
позади  нее -- обязательное  огромное здание с колоннами. Это  обком партии.
Где-то  тут рядом  и областное  управление КГБ.  Тут же, на площади,  любого
спросите, -- и  любой  вам покажет: да вон то серое, мрачное здание, да, да,
именно на него Ленин указывает железобетонной рукой.
     Но  можно   в  областное   управление  и   не   обращаться,  можно   --
непосредственно  --  в  особый отдел по месту работы.  Тут вам  тоже  каждый
поможет: прямо по коридору и направо, дверь черной кожей обита.
     Можно стать сотрудником КГБ и  проще. Надо подойти к  особисту. Особист
есть  на каждой  захудалой  железнодорожной  станции,  на  каждом  заводе, а
бывает,  что  и  в  каждом  цеху. Особист  есть  в  каждом полку,  в  каждом
институте, в  каждой тюрьме, в  каждом партийном комитете, в конструкторском
бюро,  а  уж  в  комсомоле,  в  профсоюзах,  в  общественных организациях  и
добровольных обществах -- их множество. Подходи и говори: хочу в КГБ! Другой
вопрос:  примут  или  нет,  но дорога  в КГБ  открыта для всех, и искать эту
дорогу совсем не надо.
     А вот в  ГРУ  попасть не так легко. К кому обратиться?  У кого спросить
совета?  В  какую  дверь  постучать? Может,  в милиции  поинтересоваться?  В
милиции плечами пожмут: нет такой организации.
     В  Грузии  милиция  даже  номерные знаки  выдает  с  буквами  "ГРУ", не
подозревая, что буквы эти могут иметь некий  таинственный  смысл. Едет такая
машина  во  стране  --  никто не удивится,  никто вслед  не  посмотрит.  Для
нормального человека, как  и для всей советской милиции, эти буквы ничего не
говорят  и никаких ассоциаций  не вызывают. Не слышали честные  гражданке  о
таком, и милиция никогда не слышала.
     В КГБ  миллионы добровольцев, а в ГРУ их нет.  В этом и состоит главное
отличие. ГРУ -- это организация секретная. О ней никто не знает, и оттого не
идет в нее по своей инициативе.
     Но, допустим, нашелся  некий  доброволец, каким-то  образом нашел он ту
дверь.  Примите,  говорит.  Примут?  Нет, не  примут! Добровольцы  не нужны.
Добровольца немедленно арестуют, и  его ждет тяжелое, мучительное следствие.
Будет  много вопросов. Где ты эти три буквы услышал? Как ты нас найти сумел?
Но, главное: кто помог тебе? Кто? Кто? Кто? Отвечай, сука! Правдивые  ответы
ГРУ вырывать  умеет. Из любого  ответ вырвут.  Стопроцентная  гарантия.  ГРУ
обязательно найдет того, кто добровольцу помог. И  снова начнется следствие:
а  тебе, падло, кто эти буквы сказал? А ты где их услышал? Долго ли, коротко
ли -- но найдут  и первоисточник. Им окажется тот, кому тайна доверена, но у
кого  язык  превышает  установленные  стандарты.  О, ГРУ  умеет такие  языки
вырывать!  ГРУ  такие языки вместе с головами отрывает! И каждый попавший  в
ГРУ знает об этом. Каждый попавший  в ГРУ бережет  свою голову, а сберечь ее
можно,  только  сберегая  язык.  О ГРУ можно  говорить  только  внутри  ГРУ.
Говорить можно  так, чтобы  голос твой  не услышали  за  прозрачными стенами
величественного здания на Ходынке.  Каждый попавший в  ГРУ свято чтит  закон
Аквариума: "Все, о чем мы говорим внутри, пусть внутри и останется. Пусть ни
одно наше  слово не выйдет за прозрачные стены". И оттого, что такой порядок
существует, мало  кто  за стеклянными стенами знает  о  том, что  происходит
внутри.
     А кто знает -- молчит. Потому что все знающие -- молчат...

     ...Над военным городком вспыхивают добавочные фонари и прожектора...
     ...Взвывает сирена...
     ...Бегут  по  военному  городку  -- в  разных  направлениях --  люди  в
форме...
     ...взревывают, выпуская в предутренний  воздух первые клубы прогоревшей
солярки, танковые моторы...

     ...Витя продолжает смотреть в потолок...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Витя Суворово услышал  о ГРУ подростком, в  деревне, в
результате совершенно случайного и редкого стечения обстоятельств, и рассказ
старого,  спившегося,   при  смерти  лежащего   офицера   ГРУ  произвел   на
честолюбивого парнишку впечатление, которое определило всю его жизнь...

     ...По сонной улочке бежит солдат...
     ...Влетает в калитку домика...
     ...где Витя все еще смотрит в потолок...
     ...стучат по дорожке сапоги вестового...
     ...Витя поворачивается на бок и делает вид, что спит...
     ...Вестовой распахивает дверь, трясет Витю за плечо:
     -- Вставайте, товарищ старший лейтенант, вас ждут великие дела!..
     ...Витя  делает вид, что с  трудом  просыпается, смотрит  на  солдатика
строго...
     ...Тот, смутившись, поясняет:
     -- Боевая тревога!..
     ...Витя вскакивает: одеяло в сторону...
     ...брюки...
     ...носки...
     ...сапоги...
     ...Гимнастерку  -- на себя, не застегивая, -- это он сделает  потом, на
ходу...
     ...Теперь портупею -- на самые последние дырочки...
     ...командирскую сумку -- через плечо...
     ...фуражку -- на  голову. Ребром ладони  --  по козырьку:  совпадает ли
кокарда с линией носа...
     ...И -- бегом вперед...
     ...по оживающей, -- то  из одной, то из другой калитки выбегают  люди в
форме, на ходу застегивая пуговицы гимнастерок -- улочке городка...
     ...к небольшой площади, на которой поджидает с работающим двигателем...
     ...ГАЗ-66,  уже почти  полный  молодыми  офицериками да  их  посыльные,
которые и того моложе...
     ...Витя с посыльным переваливаются через задний борт...
     ...ГАЗ-66, дождавшись еще одной  пары,  последней, видимо, резко рвет с
места...
     ...и тут из проулка выныривает молодой лейтенантик...
     ...бежит вслед изо всех сил...
     ...цепляется  за   задний   борт  и,   поддерживаемый   десятком   рук,
переваливается в кузов...
     ...А ГАЗ-66, будя собак и петухов...
     ...вздымая улегшуюся на ночь пыль...
     ...несется по узким улочкам...
     ...влетает в распахнутые ворота военного городка...
     ...офицеры и солдатики высыпают из кузова...
     ...Витя забегает в караулку...
     ...и -- в очередь -- хватает из огромного сейфа свой пистолет...
     ...бежит вдоль изрыгающих сизые клубы дыма боевых машин...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Учебная боевая тревога --  штука  секретная.  Однако
чуткое  ухо способно услышать  и  едва заметный  подземный гул. Машинистки в
штабе,  знакомые  адъютанты,  всякие  мелкие  признаки...   Витя  знал  и  о
сегодняшней  "тревоге"  (ну,  с  точностью до  трех ночей), и о том,  что  в
Тринадцатой  армии, в которую  входил  танковый  полк  с его ротой, началась
перестановка  командного состава. И даже  о том, что  с инспекцией по полкам
ездит  "новая  метла":  молодой  подполковник,   свеженазначенный  начальник
разведки армии, который отбирает из частей для себя офицеров.
     У советской военной разведки особой формы нет. Каждый ходит в форме тех
войск,  из которых пришел в разведку.  В  Разведывательном управлении  --  и
пехота, и  летчики, и саперы, и  химики. Один  даже  -- медик.  На малиновых
петлицах золотистая чаша да змеюга вокруг. В армии  медицинскую эмблему  так
расшифровывают: хитрый,  как  змей, и выпить не  дурак. Новый  подполковник,
говорят,  -- артиллерист. Ну  а Витя, -- танкист... Что  ж такого...  Теперь
главное --  попасть  на глаза  подполковнику. Правильно попасть.  Витя  ждал
подобного  случая,  шанса,  несколько лет, и  в армию-то пошел ради  него. А
следующего шанса на его служилом веку просто уже может не представиться...

     ...Командир полка, могучего телосложения немолодой полковник,  и совсем
зеленый  лейтенант нависли над  люком механика-водителя, чей танк застрял  в
выездных воротах...
     ...Подполковник кроет механика последним матом...
     ...а тот, с восточным лицом маленький человечек в  сержантских погонах,
давит  изо всех  сил,  но безуспешно, на кнопку  стартера... Аккумулятор уже
выдыхается...
     ...Витя  Суворов, стремительно  проносясь мимо,  к  своему  танку  там,
сзади,  метрах   в   пятидесяти,  мгновенным  взглядом  схватывает-оценивает
сценку...
     ...бежит мимо ревущих танков...
     ...добегает до своего...
     ...и  одним ловким движением  взлетает  по лобовому  броневому листу на
башню, прыгает в люк...
     ...Ефрейтор-радист,  тоже не то казах, не то киргиз, -- уже протягивает
командиру его шлем...
     ...Витя натягивает его на голову, и тут же общий рев моторов становится
резко, втрое, тише, зато из эфира несутся налезающие друг на друга голоса:
     -- Восьмой, восьмой, мать твою! Почему стоишь?! Выходи на позицию!..
     -- Первый! Где заправщик? Где заправщик?!.
     ...Витя пытается увидеть что-то впереди...
     ...но дорога забита танками...
     ...Тогда он резко вспрыгивает на башню и видит...
     ...как  там,  на  выезде, все  еще  матерится  полковник,  все  еще  не
заведется заблокировавший ворота танк...
     ...Витя смотрит на часы, оглядывается...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Если б  это была война,  заминка в  воротах  могла бы
повлечь уничтожение всего танкового полка. В том числе и его, Витю Суворова.
Но  Витя точно знал, что это не война: его барышня из штаба предупредила. То
есть, что пока он еще поживет. А всех неприятностей, если через восемь минут
колонны  не тронутся,  -- с  командира полка  сорвут  погоны  и  элементарно
выгонят из армии без пенсии. Как старого пса. Витя уважал своего полковника,
но вряд  ли стал подставляться бы ради  его пенсии. Просто Витя почувствовал
нутром: вот он, шанс! -- и решился пойти ва-банк...

     ...Вся центральная дорога забита танками от края до края...
     ...дорога к запасным воротам перерезана глубоким рвом...
     ...Витя прыгает в люк и орет водителю во всю глотку:
     -- Влево, вперед!..
     ...Нажимает на кнопку передачи и орет в ларингофон:
     -- Р-рота! Делай, как я!..
     ...Танк  поворачивается  на  одной гусенице и  берет  с места. Прямо на
кирпичную стену между блоками ремонтных мастерских.
     -- ...Так стена же, товарищ старший лейтенант. -- Стена-а-а!..
     -- ...Это война, не ученья! Поняли? Вой-на! Вперед! Это -- война!!!
     ...Рука водителя перебрасывает рычаг передач с одной на другую...
     -- ...Война!  --  орет  командир  первого взвода,  услышавший  Витю  по
внутренней связи...
     ...а башня командирского танка уже разворачивается пушкой назад, и танк
набирает скорость...
     -- ...Война, -- орет  в  гуле двигателей заряжающий наводчику во втором
взводе...
     -- ...Держись,  хлопцы! --  орет Витя в самый момент столкновения танка
со стеной...
     ...Содрогается все в танке, звенит, ноет...
     ...Битый кирпич лавиной рушится на  броню, ломая  фары, антенны, срывая
ящики с инструментами, калеча внешние топливные баки...
     ...Но  танк  уже на свободе, окутанный  паутиной колючей  проволоки, и,
набирая скорость, летит по сонной улочке тихого городка...
     ...Витя прилипает к заднему триплексу:
     ...танки его роты идут в пролом...
     ...К пролому  бежит дежурный по парку, машет руками, кричит. Рот широко
разинут...
     ...Наконец, городок позади, и Витин танк сворачивает на проселок.
     ...Суворов высовывается  из  люка -- посчитать своих.  Девять. Никто не
отстал.  А за последним тщится поспеть гусеничный бронетранспортер  с  белым
флажком...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. "Есть!  -- понимает Витя. -- Посредники. И среди них,
конечно, подполковник из разведки"...

     ...Витя  --  развернутая  карта   на  коленях  --   снова  припадает  к
триплексу...
     ...Прыгая  в  нем,  как  безумная,  несется навстречу  пыльная  дорога,
расступаются  деревья перелесков.  В голове  Вити  --  и  в ушах зрителей --
возникает "Охота на волков" Высоцкого...

     ...БТР   полон  офицеров,   в  числе  которых   и  полковник,   и   два
подполковника. Посмотрев в триплекс, полковник замечает...
     ...что колонна Суворова все больше и больше отрывается от БТР...
     -- ...Гони, мать твою! -- кричит полковник водителю. -- Не отставать!..
     ...Водитель вдавливает педаль газа в пол...
     ...но расстояние вроде не сокращается...
     -- ...Гони, я сказал! В стройбате сгною!..

     ...Перекрывая хрип Высоцкого и рев двигателя, в Витином шлеме возникает
радиосообщение:
     -- Кран впереди!
     ...Суворов приоткрывает люк...
     ...Точно:  подъемный  кран!  Весь  зелененький,  стрела для  маскировки
ветками облеплена...
     -- ...Рота! -- орет Суворов. -- Ракетная батарея! К бою... Вперед!..

     ...С  заходящего  крутым кругом  вертолета  -- в  кабине  генерал, двое
полковников, рыжий веснущатый молодой пилот -- хорошо видно...
     ...как,  обгоняя командирский танк, рассыпается  в боевую линию  первый
взвод...
     ...как  второй, резко  увеличивая  скорость,  уходит вправо  и  несется
вперед...
     ...Третий взвод  уходит  влево,  огромным  крюком охватывая  батарею  с
фланга...

     ...Комья грязи летят из-под гусениц...
     -- ...Скорость! -- рычит Витя.
     ...А радист-заряжающий кричит в эфир:
     --  Разведку  прекращаю...  квадрат...  13-41...  стартовая  позиция...
принимаю бой...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  Ракетные  подразделения  и  штабы  противника должен
атаковать каждый при  первой встрече, без  всяких на то команд, каковы бы ни
были шансы, чего бы это ни стоило, -- записано в уставе. -- И  Витя атакует,
атакует  со всем  возможным  остервенением. Витя не только инициативен, Витя
еще и страстен. Подполковник-разведчик просто обязан это оценить. Впрочем, в
этой ситуации Витя вел бы  себя точно так же даже и в отсутствии полковника.
Он в самом деле -- страстен...

     ...Первый снаряд плавно уходит в казенник...
     ...мощный  затвор, как нож  гильотины,  дробящим сердце ударом запирает
ствол...
     ...башня плывет в сторону...
     ...казенник орудия, вздрогнув, плывет вверх...
     ...наводчик вцепился руками в пульт прицела...
     ...танк  ныряет  в  ямку,  прыгает на коряге, --  а ствол, удерживаемый
стабилизаторами, смотрит на кран, как влитой: завораживающее зрелище...
     ...большим пальцем правой руки наводчик плавно давит на спуск...
     ...в шлемофонах раздается резкий щелчок, на мгновенье упреждая...
     ...всесокрушающий грохот выстрела сверхмощной пушки.
     ...Сорокатонная громада летящего вперед танка содрогается...
     ...орудийный ствол отлетает назад и изрыгает звенящую дымную гильзу...
     ...И тут же изо всех остальных танковых пушек роты в сторону подъемного
крана летят снаряды...
     ...А танки прут вперед, не останавливаясь...
     ...Вторя командирской пушке, бегло начинают лаять остальные...
     ...а заряжающий уже второй снаряд бросает на досылатель...
     -- ...Скорость! -- орет Витя. -- Скорость!..
     ...В  пятом  танке азиат-наводчик между выстрелами  от  восторга гложет
резиновый налобник прицела...
     ...В восьмом -- командир обухом топора по броне лупит...
     ...В третьем  --  забивая  всю связь в  ротной сети, командир скрежещет
зубами и подвывает по-волчьи...
     --  ...Круши!  -- шепчет  Витя, и  глаз его  горит  волчьим  огнем.  --
Круши-и-и-и!..
     -- ...Идет охота на волков! Идет ох-хота!!.
     ...Взрывают снаряды землю вокруг липовой ракетной батареи...
     ...Вот,  наконец,  подломился,  завалился  беспомощно закамуфлированный
зеленью подъемный кран...

     ...Вертолет, вывернув откуда ни возьмись, дает резкий, с сильным креном
полукруг над ротой Суворова, и видно...
     ...как  десять  ее  танков, ни  на  мгновенье  не переставая  стрелять,
стягивают кольцо вокруг "ракетной батареи"...
     ...А БТР с белым флажком отстал безнадежно...

     ...Полковник там, внутри, орет в рацию:
     -- Выводи роту из боя...

     ...Искры из-под гусениц.
     ...Рота влетает на позиции ракетной батареи.
     ...Скрежет  в ушах,  -- то  ли гусеницы  по стальному листу, то ли зубы
наводчика в наушниках...
     --  ...Выводи роту  из боя!.. -- полковничий приказ  в наушниках звучит
еле слышно, перекрытый грохотом боя и песней Высоцкого...
     ...Огонь  прекращен,  чтобы  не покалечить  друг  друга.  Танки  своими
корпусами бьют хлипкие ракетные транспортеры, краны да пусковые установки...
     ... -- Круши!
     -- ...Выводи роту из  боя!.. --  прорывается, наконец в Витино сознание
голос полковника...
     ...Треснув кулаком по броне и послав в открытый эфир последовательность
слов, слава богу, заглушенную шумом моторов, Витя командует:
     -- Роте боевой отбой! Влево на поляну повзводно марш!..
     ...Азиат-водитель в сердцах рвет левый рычаг до упора...
     ...отчего  танк всей  массой своей  почти опрокидывается  вправо, ломая
красавицу березу...
     ...Танк, сминая  кусты  и  покрывая  гусеницами глубокие ямы,  вылетает
прямо на поляну и, лихо развернувшись, замирает на месте...
     ...бросив экипаж резко вперед...
     ...Остальные  танки, один  за другим,  вырываются из леса  и, судорожно
тормозя, выстраиваются в четкую линию...
     -- ...Разряжай! Оружие к осмотру!  -- подает команду Суворов и вырывает
из разъема шнур шлемофона...
     ...Заряжающий щелчком вырубает всю связь...

     ...Бронетранспортер с  проверяющими, тяжело переваливаясь, показывается
из перелеска...
     ...останавливается, выпуская  группу  офицеров  во главе с  проверяющим
полковником...

     ...Рота уже  построена перед танками, Суворов замер посредине поляны  в
готовности рапортовать...
     ...Полковник обходит начищенными сапожками мелкие лужицы...
     ...но Витя не на него глядит, а пытается угадать...
     ...есть ли среди свиты тот самый подполковник-разведчик. Подполковников
несколько,  но  больше  всего  на  эту  роль подходит  один,  моложе других,
внешности буквально капитанской...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ.  "Если он тут... а он ДОЛЖЕН быть тут! -- думает Витя,
--  то  не  иначе  как  этот...  молоденький...  со  внешностью  не   старше
капитанской, но с подполковничьими погонами"...

     --  ...Равняйсь! Смирно!  Равнение на-право!  -- командует  Витя роте и
обращается к проверяющему. -- Товарищ полковник! Вторая танковая рота...
     ...Но проверяющий рапорт слушать не намерен, обрывает на полуслове:
     -- Увлекаетесь, старший лейтенант, в бою! Как мальчишка!..
     ...Витя широко, демонстративно, улыбается...
     ...Молодой свитский  подполковник  оценивает эту улыбку и едва заметно,
одними глазами, улыбается сам...
     ...На мгновенье скосив глаза, Витя...
     ...замечает и оценивает улыбку подполковника...
     ...Проверяющего улыбка Суворова выводит из себя:
     -- Это позорно, старший  лейтенант, не  слышать команд  и  не выполнять
их!..
     ...Витя продолжает улыбаться.
     ...Улыбается и вся рота...
     --  ...И  еще  со  стенкой!   Вы  же  стенку   в  парке  поломали!  Это
преступление!...
     ...Улыбка так и не сходит с лица старшего лейтенанта,  и это становится
для полковника последней каплей...
     ...Он хватает ртом воздух и рычит:
     -- Мальчишка! Вы недостойны командовать ротой! Я... я отстраняю вас!
     Слегка успокаивается:
     -- Сдайте роту заместителю, пусть он ведет роту в казармы!..
     -- ...Нет у меня сейчас заместителя, -- не гася улыбки отвечает Витя...
     -- ...Тогда командиру первого взвода!..
     -- ...И его нет. Один я в роте офицер...
     ...Рота  --  на три четверти азиаты -- продолжает  улыбаться  широко  и
открыто...
     ...Продолжает улыбаться и свитский  подполковник: едва  заметно, одними
глазами...
     ...Проверяющий полковник не знает, что сказать. Повисает пауза...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. "Возвращать роту в казармы надо, -- понимает Витя. --
Полковник, очевидно, не знает, как это  делается.  Забыл. А может, никогда и
не водил. Рос в штабах. А  гнать ее одну, без офицеров, -- это преступление.
Это  непременно  расценят  как  попытку   государственного  переворота.  Тут
полковнику исход  летальный". На  что Вите, впрочем, наплевать, хорошо даже.
Но  Суворов  еще раз  внимательно  смотрит  на молоденького подполковника  и
чувствует, что правильно будет -- проявить великодушие. Что это ему пойдет в
плюс...

     ...Пауза затянулась за все пределы. Свитские перешептываются...
     ...Витя убирает улыбку с лица, бросает ладонь к козырьку:
     -- Разрешите, товарищ полковник последний  раз роту провести. Вроде как
попрощаться с ней...
     -- ...Да, -- коротко соглашается  он. -- Да, да, ведите роту. Считайте,
что мой приказ  еще  в силу  не вошел.  Приведите  роту в казарму, там ее  и
сдадите...
     --  ...Есть!  --   снова  вскидывает  Витя  руку  к  козырьку  и  резко
поворачивается кругом...
     ...Свитский подполковник Витин поступок явно оценил...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Всё пока верно", -- думает Витя.

     ...Витя поворачивается к строю. Замирает...
     ...И тут маленькая лесная лягушка вскакивает Вите на сапог...
     ...он скашивает глаз...
     ...видит лягушку...
     ...и  с  непередаваемыми не то брезгливостью,  не то даже страхом резко
выкидывает ногу, сбрасывая с сапога лягушку...
     ...которая летит добрый десяток метров...
     ...Один из  солдат  роты оценил ситуацию и позволил себе  едва заметную
улыбку, толкнул локтем соседа...
     ...сосед тоже улыбнулся...
     ...заметил пируэт и свитский подполковник...
     ...Вите в лицо  бросается  краска... усилием воли он  успокаивает себя.
Затем достает два флажка: белый и красный. Резко вскидывает белый...
     ...Увидев  белый флажок над головой  командира,  замирает  и рота,  вся
внимание. Камера панорамирует  по лицам солдат-азиатов. Пауза тянется секунд
пять...
     ...Витя вскидывает другой  рукою красный  флажок. Остановка. И -- резко
-- оба флажка через стороны вниз...
     ...Рота вздрагивает, рассыпается, грохочет сапогами по броне танков...
     ...исчезают внутри бронированных машин...
     ...одновременно взвывают десять мощных дизелей...
     ...заволакивая сине-черным дымом выхлопов опушку леса...
     ...Витя  взлетает по броне в свой танк на какую-то секунду позже солдат
и задерживается, стоя, в башне. Снова вскидывает белый флажок...
     ...и в  то же  мгновенье над  башнями остальных танков  роты вспыхивают
такие же белые флажки...
     ...Проверяющие наблюдают за ротой с восхищенной оценкой: такую четкость
и слаженность увидишь не часто...
     ...Витя очерчивает над головой белым флажком круг...
     ...Жест  синхронно  повторяют  девять   флажков   командиров  остальных
танков...
     ...Витя  делает мгновенную паузу, оглядывая роту, и флажком над головой
проделывает очередное, еще  более резкое,  круговое движение,  завершая  его
указанием направления...
     ...Двигается командирский танк...
     ...И с опозданием на какую-то одинаковую для  всех секунду -- остальные
девять...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  Балет  танков  и  впрямь не может не  заворожить, не
околдовать.  И Вите,  молодому  честолюбивому  офицеру,  нравится  быть  его
дирижером. Витя упивается тем,  что всё  просто,  всё  элементарно, всё даже
примитивно, -- но никакая радиоразведка не сможет обнаружить выдвижение хоть
четырех  танковых армий одновременно. "Хоть семи, -- вспоминает Витя, -- как
это было в Чехословакии", -- и ощущение упоения властью вдруг уходит, словно
вода из ладоней. Витя  уже написал отчет о прошлогоднем чехословацком походе
и спрятал его в надежном месте: время пока не пришло. Если его опубликовать,
они уже никогда не дадут  Вите написать Главную Книгу. Ради которой  Витя не
то  что  службу в армии, -- даже собственное участие в чехословацком походе,
-- проглотил. Не допустят до главных своих секретов и  тайн.  Пока  что надо
быть одним из них. Может быть, лучшим -- но одним из них...

     ...Проверяющий   полковник,   проводив   взглядом   двинувшуюся   роту,
карабкается на свой бронетранспортер...
     ...Свита за ним...
     ...Улыбавшийся  подполковник,   последний,   задерживается  в  люке  на
мгновенье...
     ...и смотрит танкам Суворова вслед...

     ...Играет полковой оркестр...
     ...Дирижер  помахивает  жезлом, стоя  к музыкантам спиной -- к  воротам
лицом...
     ...Флейтисты высвистывают...
     ...Басисты надувают щеки...
     ...Совсем молоденький солдатик с энтузиазмом бьет тарелкой о тарелку...
     ...Единственный,   кому  удается   не  подпасть  под   общую  атмосферу
приподнятости, -- неизвестно как удержавшийся на своем виртуозном  посту  не
один  десяток лет старшина-сверхсрочник, громко,  но индифферентно колотящий
по большому барабану...
     ...Камера поднимается над оркестром, и  мы  видим забитую до  горизонта
военной  техникой  дорогу,  ведущую  к парку. Техника  медленно  втягивается
внутрь, но  гул  ее  двигателей не  в  состоянии  полностью  перекрыть звуки
оркестровой меди...
     ...На танке, сбоку от ворот, стоит  командир полка: здоровенный мужик с
обветренным лицом, с кулачищами, как чайник, с разрезанными сзади голенищами
сапог...
     ...Ловят командиры проходящих в ворота танков взгляд полковника...
     ...а он -- оценивающе суров...
     ...Вот появляется в  воротах  командирский БТР третьего мотострелкового
батальона с командиром в открытом люке...
     ...и полковник грозит ему своим кулаком-чайником...
     ...а тот -- тупит глаза...
     ...Но оркестр  продолжает греметь столь же  торжественно,  и  на  лицах
музыкантов -- какая-то особая старательная серьезность...
     ...Вот пошла в ворота минометная батарея этого батальона...
     ...а за ней -- танк Вити Суворова...
     ...Витя оглядывается назад:
     ...не отстал  ни один,  все девять с ровненьким  интервалом следуют  за
командирским танком...
     ...Суворов резко поворачивается вперед, бросает правую ладонь к черному
шлему...
     ...и все девять командиров его роты повторяют его жест...
     ...Командир  полка  все  еще   машет  кулаком  вслед  колонне  третьего
батальона, все еще кричит что-то обидное  и угрожающее, не  слышное за ревом
двигателей, и, наконец, поворачивает свирепый взгляд на роту Суворова...
     ...Очень крупно -- глаза Вити...
     ...Так же крупно -- глаза полковника...
     ...Снова -- Вити...
     ...Снова -- полковника. И вдруг -- возникает в нем веселая искорка...
     ...И полковник бросает руку к козырьку...
     ...Танк уже прошел мимо...
     ...Витя оборачивается, не отрывая взгляда от командира полка...
     ...а тот улыбается  во  весь  рот, и  особо белыми кажутся его  зубы на
почти черном, обветренном лице...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Свирепый  взгляд  полковника, хоть  выдержать его  и
нелегко,  старшего  лейтенанта танковых войск  Суворова  не  напугал бы. Ну,
снимут  с  роты.  Ну,  поставят на  взвод,  а  потом  снова  вернут роту  --
офицеров-то  не  хватает.  Но  будущий  Нобелевский  лауреат Виктор  Суворов
пытался по взгляду полковника определить, точно ли он сегодня разыграл дебют
своей Главной Партии.  Ибо  тут  другого масштаба проигрыш грозил,  проигрыш
всей жизни... Поэтому Витя свой взгляд от полковника и  не отвел. Но когда в
глазу полковника  возникла веселая  искорка  и он, разжав кулачище, бросил к
козырьку  широченную,   как  лопата,   ладонь,   Витя  нутром  почувствовал:
сегодняшний... возможно -- главный, -- бой он выиграл.

     ...Крупно -- ствол танковой  пушки.  Солдатские  руки  заливают туда из
специальной емкости масло...
     ...Переливается  его  струя  под  светом  горящих  в наступающих летних
сумерках прожекторов...
     ...Заправляется танк...
     ...Грузятся боеприпасы: солдаты снимают тяжеленные ящики с транспортной
машины...
     ...распаковывают их, чистят смазку...
     ...и переносят внутрь танка...
     ...внимательные   пальцы  с  почти  цирковой   виртуозностью   набивают
патронами пулеметную ленту...
     ...моют боевые машины...
     ...Старший лейтенант Суворов приглядывает за этой суетой...

     ...А в это время, там, на тихой улочке городка, в маленьком домике...
     ...чьи-то руки драят командирские сапоги -- до зеркального блеска...
     ...пришивают к кителю свежий подворотничок...
     ...наглаживают брюки...

     --  ...Стоп!  -- командует Витя  и обращается к сержанту. -- На сегодня
хватит. Веди ребят в столовую!..

     ...Спустя   время,   Витя   при   полном   параде,   свежевыбритый,   с
поблескивающими  после душа  волосами,  в  свежем  подворотничке  и  сияющих
сапогах идет по парку, все еще бурлящему после учений...
     ...Через ворота разбитый бронетранспортер тянет тягач...
     ...звенят стреляные гильзы...
     ...огромный  "Урал",  доверху  нагруженный пустыми снарядными  ящиками,
выворачивает куда-то...
     ...брызжет салютом электросварка...
     ...чумазые танкисты смотрят вслед Суворову: на снятие человек идет...
     ...и потому  грязной пятерней под замусоленные пилотки приветствуют его
чужие, незнакомые танкисты...
     ...И Витя их приветствует. Улыбается...
     ...И они улыбаются в ответ: мол, бывает хуже, крепись...
     ...А за стенами парка -- военный городок...
     ...Каштаны в три обхвата...
     ...Новобранцы громко, но нестройно орут песню...
     ...лихой ефрейтор покрикивает...
     ...новобранцы   тоже  приветствуют   Суворова,  --  но   без  понимания
момента...
     ...А вот неимоверной длины навес  за столь же неимоверными  столами,  и
солдаты с обеих сторон его, сидя на лавках, обедают-ужинают после учений...
     ...Но и многие из  них, невзирая на занятие, их поглотившее, отрываются
от мисок, глядят на Суворова...
     ...один азиат помигивает: держись, мол!..

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Офицеру положено идти на снятие в блеске, не  хуже чем
за орденом. И  потому,  пока  Витя  ругался  с  заправщиками, пока  проверял
ведомости расхода  боеприпасов, пока лазил под третий танк, ему уже кто-то и
сапоги отполировал до зеркального  блеска,  и  брюки выгладил,  и воротничок
свеженький пришил. Но никто из приветствующих Витю и не догадывался, что шел
он совсем  не  на снятие.  Что,  улыбаясь всем в ответ,  прощался  с  первой
ступенькой  на  пути  к всемирной  славе, -- с  Советской Армией.  В которой
отслужил свои семь лет успешно и, в общем-то, с удовольствием...

     ...Штаб. Здание румынской довоенной постройки...
     ...Мраморная лестница...
     ...Ковры по всем коридорам...
     ...Полуовальный зал, залитый светом...
     ...В  пуленепробиваемом  прозрачном  конусе  --  опечатанное  гербовыми
печатями знамя полка...
     ...Под знаменем -- замерший часовой...
     ...Короткий плоский штык дробит последний луч солнца...
     ...рассыпает его искрами по мрамору...
     ...Суворов приветствует знамя полка...
     ...Часовой не шелохнется.

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ.  "Он ведь с  автоматом,  --  запечатлел Витя  в мозгу
иронический  абзац  из  будущей Книги.  Из  первой  главы, про армию.  --  А
вооруженный  человек  не  использует  никаких  других  форм приветствия. Его
оружие и есть приветствие всем остальным."

     ...Посыльный ведет Витю по коридору к кабинету командира полка...
     ...Стучит  в дверь.  Входит, плотно закрыв ее за собой.  Тут же выходит
назад, молча уступая дорогу: входите...
     ...За командирским дубовым столом -- тот самый свитский подполковник...
     ...Витя останавливается в дверях:
     --   Товарищ   подполковник,  старший   лейтенант  Суворов   по  вашему
приказанию...
     ...Подполковник машет рукой, обрывая рапорт:
     -- Садитесь, старший лейтенант!..
     ...Суворов садится на краешек стула. Подполковник на него смотрит...
     ...Очень крупно -- глаза подполковника...
     ...Очень крупно -- глаза Вити...
     ...Еще серия планов: чуть менее крупных...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. Витя угадал. Подполковник. Разведчик.  Сейчас главное
--  не дать этому подполковнику понять, что не по  его  подполковничьей воле
сидит  здесь  Витя, а  согласно собственному плану, расчету,  предчувствиям.
Обмануть разведчика. И  если уж не обманет здесь и сейчас -- и дальше у него
ничего не получится. Вите  не по себе. Мгновенье -- и  он  отвел  бы взгляд,
опустил  глаза. Но  подполковнику, наверное, пока этого не  надо. Взгляд его
вдруг становится легким.

     --  ...Доложите,  старший лейтенант,  почему  вы  улыбались,  когда вас
полковник Ермолов снимал с роты...
     -- ...Не знаю, товарищ подполковник, -- отвечает Витя...
     -- ...Жалко с ротой расставаться?..
     -- ...Жалко...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вите надо сейчас быть чрезвычайно убедительным...

     ...Подполковник улыбается: чуть заметно, одними глазами...
     -- ...Рота твоя мастерски работала. Особенно в конце. А  со стенкой все
согласны: ее лучше сломать, чем полк под удар поставить. Стенку восстановить
нетрудно...
     -- ...Ее уже восстановили...
     ...Повисает пауза. Подполковник снова пристально смотрит в  глаза Вити.
И наконец говорит:
     --  Вот что,  старший  лейтенант.  Зовут меня  подполковник  Кравцов. Я
начальник  разведки Тринадцатой  армии.  Полковник  Ермолов, снявший  тебя с
роты,  думает, что он начальник разведки. Но  он смещен, хотя об этом еще не
догадывается. На его место уже  назначен я. Сейчас мы  объезжаем дивизии. Он
думает, что он проверяет, а на самом деле это  я принимаю дела, знакомлюсь с
состоянием  разведки в дивизиях. Все  его решения и  приказы никакой силы не
имеют.  Он распоряжается  каждый  день,  а  по  вечерам  я  представляю свои
документы  командирам полков и дивизий, и его приказы теряют всякую силу. Он
об этом не догадывается.  Он не  знает, что его крик -- не более  чем лесной
шум.  В  системе Советской  Армии и всего  нашего государства  он  уже ноль,
частное лицо, неудачник,  изгнанный из армии без пенсии. Приказ об  этом ему
скоро  объявят. Так что его приказ о смещении тебя  с роты никакой  силы  не
имеет.
     -- Спасибо, товарищ подполковник!
     --  Не  спеши  благодарить.  Он  не  имеет  права  тебя  отстранить  от
командования ротой. Поэтому  тебя отстраняю я. -- И, сменив тон, он тихо, но
властно произносит: -- Приказываю роту сдать!..

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вот  он, момент истины!  Но  тем  более  --  надо быть
убедительным.  Продемонстрировать  мгновенную  растерянность.  И  тут же  --
перебороть ее. Чтобы подполковник все это увидел...

     ...Витя встает со стула, бросает руку к козырьку и четко отвечает:
     -- Есть, сдать роту!
     -- ...Садись, -- говорит подполковник...
     ...Витя садится...
     --  ...Есть разница, --  поясняет  Кравцов.  -- Полковник Ермолов  снял
тебя, потому что считал, что роты для тебя много. Я снимаю тебя, считая, что
роты  для тебя  мало.  У  меня  для  тебя  есть должность  начальника  штаба
разведывательного батальона дивизии.
     -- Я только старший лейтенант.
     --  Я тоже  только  подполковник. А вот  вызвали  и  приказали  принять
разведку целой Армии. Я  сейчас не только принимаю  дела, но и формирую свою
команду.  Кое-кого  я  за собой перетащил  со  своей  прежней работы. Я  был
начальником разведки восемьдесят седьмой дивизии. Но у меня теперь хозяйство
во много раз больше,  и мне нужно очень много толковых исполнительных ребят,
на  которых можно  положиться.  И штаб  разведывательного  батальона --  это
минимум  для  тебя.  Я  попробую  тебя  и  на  более   высоком  посту.  Если
справишься...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Я и не с таким справлюсь",  -- думает Витя, стараясь,
чтобы  мысль  эта  не   отразилась  на   его  лице.  Впрочем,  всемогущество
разведчиков  --  это все-таки, кажется,  миф, который  они  создают  о  себе
сами...

     ...Кравцов смотрит на часы:
     -- Двадцать минут на сборы.  В двадцать один тридцать отсюда в Ровно, в
штаб тринадцатой Армии, пойдет  наш автобус. В нем  зарезервировано  место и
для  тебя.  Я заберу тебя  к себе в разведывательный отдел штаба Тринадцатой
армии, если завтра ты сдашь экзамены...

     ...Витя  быстро собирает в  маленький чемоданчик нехитрый лейтенантский
скарб...
     ...очень быстро, переходя  на легкий бег, идет по  городку,  где сквозь
свет фонарей уже почти не виден густо-фиолетовый свет сумерек...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  Если  б   Витя  заблаговременно  не  перевез   свою
чехословацкую  рукопись  в  надежное место,  ему  сейчас было бы очень не по
себе, и совсем не факт, что он решился  бы положить ее в чемоданчик, взять с
собой.

     ...Маленький военный автобус уже под парами...
     ...Витя вскакивает в него..
     ...и автобус тут же трогается...
     ...Витя пробирается на заднее сиденье и смотрит сквозь окно...
     ...на убегающий военный городок...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Экзамены Витя сдал.

     ...Затемнение...

     ...Яркое солнечное  утро. Витя Суворов  стоит перед старинной постройки
трехэтажным особняком...
     ...и смотрит на него...
     ...Мимо,  к  проходной  в  огораживающей  особняк  стене  идут утренним
потоком люди в военной форме...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  "Штаб  Тринадцатой  армии  расположен  в  старинном
особняке. Когда-то, очень давно, тут  жил  богатый человек, -- сочиняет Витя
первый  абзац  второй  главы  своей  будущей  Книги. --  Богатого  человека,
конечно, убили, ибо это несправедливо, чтобы у одних дома  были большие, а у
других -- маленькие.  В Гражданскую в  этом особняке  размещалось ЧК,  перед
войной -- НКВД,  а  во время нее --  Гестапо.  Очень уж место удобное. После
войны --  штаб  одной из наших многочисленных  Армий. В этом штабе я  теперь
служу..." "Эх, пьесу бы написать! -- думает Витя.  -- С особняком  в главной
роли. Оригинально получилось бы. Не  человек, а особняк. Акт первый -- конец
прошлого века... ну, или самое начало нынешнего... бал магната, какая-нибудь
романтическая  история  между   гусарским  поручиком  и   дочкой  хозяина...
случайный   поцелуй  в   темной  гардеробной...  Акт  второй  --   немолчное
постукивание телеграфных аппаратов,  змеи телеграфных лент на  полу,  ночной
допрос в  ЧК белого офицера... Ну, там  эти штучки... обещания...  шантаж...
пытки... И все время -- постукивание  аппаратов и змеи лент. Постукивание...
и ленты...  Третий акт --  Гестапо... Или нет! Третий  -- надо еще дать НКВД
какого-нибудь тридцать  седьмого  года.  А  уж  Гестапо  --  четвертый...  И
заключительный -- штаб одной из советских армий... Нет, пять актов -- плохо!
Пусть ЧК и  НКВД  будут  в одном действии: две  картины, два эпизода... Но и
пьеса -- это потом, потом! После Книги!"

     ...К проходной направляется барышня...
     ...юбка на ней суконная, форменная, хаки, в обтяжку...
     ...Витя провожает барышню взглядом...
     ...Та -- чувствует это, оглядывается. Мгновенная остановка...
     ...Дерзкий и насмешливый ответный взгляд, однако,  очевидно, что  и она
оценила Витю...
     ...И он это понимает...
     ...Барышня поворачивается, скрывается в проходной...
     ...Витя еще мгновенье глядит вслед, потом быстро идет за ней...
     ...предъявляет часовому пропуск...
     ...извилистая,   тенистая   аллея,   выводящая   к   парадной  лестнице
особняка...
     ...Новый пост, новая проверка документов...
     ...барышня  постукивает  каблуками  сапог,  словно это  и не  сапоги, а
туфельки...
     ...Витя  нетерпеливо переминается  с  ноги на ногу,  --  пока  этот тип
рассматривает его пропуск, барышня того и гляди скроется из виду...
     ...Беломраморная лестница...
     ...Наверху -- еще один часовой. Барышня проскакивает мимо него, мельком
показав развернутые корочки...
     ...Суворова же проверка документов задерживает чуть дольше...
     ...По   верхнему  залу  --  до   коридора,  Витя  едва   ли  не  бежать
припускается...
     ...Но  у  входа  в  коридор  --  снова часовой,  которого  барышня  уже
миновала...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. "Я не  потому гонюсь за ней! -- думает  Витя.  -- Мне
сейчас никак  нельзя позволить себе никакого... баловства. Я не подряжался в
монахи,  но сейчас  -- для этого не время.  Просто она --  еще один источник
информации. Возможно -- уникальной"...

     ...И опять Витя предъявляет пропуск...
     ...И  опять  часовой,   прежде   чем  пропустить  офицера,  внимательно
разглядывает фотографию, сверяя с оригиналом. Проверяет подписи, печать...
     ...Затемненный коридор. Ковры глушат шаги...
     ...Витя останавливается, оглядывается. Ни движения. Барышня исчезла  за
одной из дверей, -- и угадать, за какой, -- практически невозможно...
     ...Признав поражение, Витя  подходит  к первой налево,  черной кожаной.
Набирает на пульте шифр -- и дверь плавно открывается...
     ...За ней -- еще одна, на этот раз из брони, как в танке...
     ...Витя нажимает кнопку звонка...
     ...Через  пуленепробиваемую  смотровую  щель  смотрит  бдительное  око.
Пауза. Щелкает замок...
     ...Витя снова оказывается в зале, -- на  сей раз разгороженном: длинная
приемная и шесть дверей...
     ...и барышня еще тут. Правда, при появлении Вити она ныряет за  одну из
дверей, с табличкой "3"...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  "Почему она задержалась здесь?  --  спрашивает себя
Суворов. -- Не специально ли, ради  него? И что она  делает в "тройке"? Там,
кажется,  сидят диверсанты"...  Не проработав  в четвертой  группе и месяца,
Витя  уже  догадывается,  чем  занимаются  совершенно  секретные  группы  за
соседними  дверями:  в Витину "четверку"  стекается информация из  остальных
групп отдела. А кроме  того -- снизу, от штабов дивизий, сверху -- из  штаба
округа, сбоку от соседей -- из пограничных войск КГБ.

     ...Пока Витя набирал код на придверной панельке своей двери...
     ...из  двери  под  "тройкой"  вышло  трое  офицеров такого  гигантского
телосложения, которому позавидовал бы сам Портос...
     ...Витя провожает их  коротким,  но запоминающим  взглядом  и входит  к
себе...
     ...Комната.  Три больших  письменных стола, пока пустых. Два из них  --
под большими же зарешеченными окнами. Третий --  у стены. Три больших сейфа.
Книжные полки во всю стену. Карта Европы -- тоже во всю стену...
     ...Прямо напротив входа  --  небольшой портрет моложавого  генерала. На
погонах по три звезды...
     ...Витя пристально смотрит на генерала и улыбается...
     ...Тот не  отвечает. Взгляд  его  холоден,  суров  и  серьезен.  Глаза,
зеркало души, жестоки и властны. В уголках губ -- легкая тень презрения...
     ...Витя идет к своему столу, тому, что у стены..
     ...и  тут  как  раз   открывается  дверь  и  в   комнату   входят   два
подполковника...
     ...Витя козыряет им:
     -- Здравия желаю!..
     ...но  подполковники  демонстративно  на  приветствие  не  отвечают,  а
расходятся по своим рабочим местам...
     ...Витя улыбается и садится за свой стол.
     ...Один подполковник со значением глядит на другого...
     ...тот отвечает взглядом на взгляд...
     ...На столе Суворова -- пачка шифровок, поступивших за прошлую ночь...
     ...Витя идет к сейфу, открывает его, достает большую конторскую книгу с
пронумерованными  листами  и  большой  пластилиновой печатью на  специальном
шпагатике, продернутом сквозь листы...
     ...На книге надпись: "Журнал перегруппировок"...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Собирать  сведенья  о  малейших  перемещениях  войск
вероятного  противника  -- занятие скучное, занудное  до  неимоверности. И в
Книге  об этом  не напишешь:  никто не станет  читать, -- ибо это нормальная
рутина военной разведки. Любой страны. Но Витя должен делать и эту  работу с
блеском, -- иначе не  поднимется  выше. Туда,  где хранятся Главные  Секреты
этой страны.

     ...Суворов  садится  за стол,  открывает журнал  на нужной  странице  и
принимается разбирать шифровки, вчитывается в них...

     ...и продолжает это делать уже поздним вечером -- наплыв...
     ...Столы подполковников опустели...
     ...За окном -- черная южная ночь...
     ...Настольная лампа освещает бумаги на столе Вити...
     ...Он  приподнимает  голову  от бумаг и смотрит на портрет неизвестного
генерала...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. Командный состав Советской  Армии Витя знает  хорошо.
Офицер обязан это  знать. Но он совершенно уверен, что генерал-полковника  с
портрета он не видел ни в одном военном журнале, включая и секретные...

     ...Витя встает, подходит к одному окну, к другому -- опускает шторы...
     ...берет стул, несет к портрету генерала...
     ...вскарабкивается...
     ...снимает портрет и переворачивает изнанкой к себе.
     ...Крупно   --  надпись:  "Содержать  только  в  защищенных  помещениях
Аквариума  и  подчиненных  ему  учреждений".   И  печать:  "Войсковая  часть
44388"...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. "А-га... --  думает Витя. -- "Аквариум". Вот, значит,
как они это называют. "Ак-ва-ри-ум".  И, если  портрет висит здесь  -- я  на
верном пути.  Пусть пока  на нижней  ступеньке, но она принадлежит лестнице,
ведущей именно туда, куда я должен попасть..."

     ...Приоткрывается дверь...
     ...Витя вздрагивает, оглядывается...
     -- Что это  ты  там  делаешь?  --  появляется  на  пороге  подполковник
Кравцов...
     -- ...Гроза... гроза была, --  по возможности спокойно отвечает  Витя и
вешает портрет обратно на стенку. -- Перекосило.  Поправлял... -- спрыгивает
со стула.
     -- Гроза, говоришь?..

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Неужели  --  всё?  -- думает Витя,  и  чувствует, как
холодный пот проступает на лбу. -- Неужели -- прокололся? На такой ерунде?"

     -- ...Ну, не гроза, -- отвечает Витя. --  Любопытство.  Я же разведчик.
Хочу все знать...
     ...Кравцов меряет Суворова пристальным взглядом...
     ...Суворов его выдерживает...
     --  ...Хочешь  все  знать? Это  похвально.  Главное,  не  ошибись,  где
кончается  это  "всё".  А  вообще-то ты  спишь  когда-нибудь? --  спрашивает
Кравцов.
     -- Иногда, -- А вы?
     -- Я тоже -- иногда. -- Тебя проверить?
     -- Проверьте...
     ...Кравцов подходит к  одному из высоких  окон,  отодвигает  занавеску,
смотрит во двор...
     ...по которому идет патруль с овчаркой...
     --   ...Где   находится  четыреста  шестое  тактическое  истребительное
тренировочное крыло ВВС США?
     -- Сарагоса, Испания.
     -- Что входит в состав пятого армейского корпуса США?
     --   Третья   бронетанковая,   восьмая   механизированная   дивизии   и
одиннадцатый бронекавалерийский полк.
     -- Для начала неплохо. Смотри, Суворов,  скоро будет проверка, если  не
справишься  с  работой, тебя выгонят из штаба.  Меня не  выгонят, но по  шее
дадут.

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Уж что-что, а это-то Витя понимает...

     -- Стараюсь, товарищ подполковник.
     -- А сейчас -- спать.
     -- Товарищ подполковник, а можете задать мне еще несколько вопросов. Из
другой области?
     -- Из другой?
     -- Чем, например, занимается наша вторая группа...
     -- А как ты это можешь знать?
     -- Догадался.
     -- Ну и чем?
     -- Руководит агентурной разведкой.
     ...Пауза. Кравцов делает публично-оценивающее выражение на лице...
     --  Правильно. А  может,  ты знаешь и  чем третья группа занимается? --
Кравцов недоверчиво смотрит на Витю...
     -- ...Знаю...
     ...Кравцов  встает со  стула  и  начинает  ходить по комнате,  стараясь
осмыслить услышанное. Затем порывисто садится снова...
     -- ...И  ты садись,  --  кивает Вите.  -- Вот что, Суворов,  -- говорит
после паузы. -- Из второй группы ты получал для обработки крупицы информации
и поэтому  мог догадаться об их происхождении.  Но из  третьей  группы ты ни
черта не получал...
     --  Из  этого  я сделал вывод,  что силы,  подчиненные  третьей группе,
действуют только во время войны. А дальше догадался.
     -- Твоя догадка могла быть неверной...
     -- Но офицеры в третьей группе очень высокие, все как один...
     -- Неужели все?
     -- Ну... кроме одной... девушки...
     -- Ты и девушку заметил? Или девушку  -- в  первую очередь? Только ты с
ней   осторожнее...  Она  очень  не  проста...  И  встречается  с   очень...
могущественным... лейтенантом. Ну-ну... И чем же они, по-твоему, занимаются?
     -- Во время войны они вырывают информацию силой...
     -- И девушка?
     --  ...И  хитростью,  -- добавляет  Витя. -- Но в общем они диверсанты,
террористы.
     -- Ты знаешь, как это называется?
     -- Этого я знать не могу.
     --   Это   называется   Спецназ.  Разведка   специального   назначения.
Диверсионная, силовая разведка. Мог  ли ты догадаться, сколько диверсантов в
подчинении третьей группы?
     -- Батальон.
     Кравцов вскакивает со стула:
     -- Кто тебе это сказал?!
     -- Догадался.
     -- Как?
     --  По  аналогии.  В  каждой  дивизии  одна  рота  занимается глубинной
разведкой.  Это,  конечно,  не  Спецназ, но нечто  очень  похожее. Армия  на
ступень выше  дивизии,  значит, в вашем распоряжении должна быть не рота,  а
батальон, то есть на ступень выше...
     -- Ну хорошо, -- встает Кравцов со стула. -- А сейчас -- спать!
     -- Еще час можно поработать?
     --  Я  сказал:  иди  спать.  Ты мне рехнувшийся тоже не нужен...  --  и
подполковник выходит...
     ...Витя  складывает  документы  в  сейф,  запирает  его,  припечатывает
специальной печаткой...
     ...выходит в приемную...
     ...задерживается у одного поста, показывая пропуск...
     ...у другого...
     ...спускается по белой мраморной лестнице в зал...
     ...И лестница, и зал освещены сейчас еле-еле: дежурным светом...
     ...Витя выходит на улицу...
     ...В тени кустов, на углу здания, та самая девушка выясняет отношения с
высоким, статным лейтенантом...
     ...Витя смотрит на них...
     ...Лейтенант и  девушка,  услышав появление Вити,  прерывают  разговор,
смотрят на него...
     ...Крупно: три лица, одно за другим...
     ...Витя поворачивается...
     ...идет по аллее парка.
     ...Останавливается...
     ...Оглядывается...
     ...Парочка видна силуэтом на фоне здания,  которое стоит,  как  сто лет
назад...
     ...Вдруг из воздуха возникает вальс...
     ...окна залы озаряются трепещущим пламенем свечей...
     ...камера наезжает на одно из окон...
     ...Свечи в люстрах и шандалах...
     ...У стен -- ливрейные лакеи...
     ...На балкончике --  военный,  времен конца ХIX века --  оркестр играет
Штрауса...
     ...Центр залы полон танцующими: дамы в  бальных платьях,  мужчины кто в
мундирах, кто -- во фраках...
     ...Звенят шпоры...
     ...Шелестят шелком юбки...
     ...За страусовыми перьями вееров прячутся томные взгляды...
     ...Одна из танцующих -- девушка из третьей группы, -- в бальном платье.
Ведет ее лихой гусарский ротмистр Витя Суворов...
     ...Затемнение...

     Конец первой серии


     Титр:
     1954-й год

     ...Длинная деревенская улица -- продолжение проселка...
     ...мелкий дождь, слякоть, грязь...
     ...понурая  лошадь,  управляемая  стариком в  треухе,  тянет  за  собой
телегу...
     ...на которой сидит старый человек без ног, в драном ватнике...
     ...с обветренным лицом...
     ...на котором светятся голубые, почти прозрачные глаза...
     ...Двое  ребят,   лет  по  четырнадцати,   возвращаются  из   школы   с
командирскими сумками через плечо...
     ...Подвода проезжает мимо них...
     ...Ребята останавливаются и глядят на странного пассажира...
     ...тот -- на них...
     ...Подвода  проезжает  еще  пару  десятков  метров  и  подворачивает  к
скособоченной развалюхе с забитыми крест-накрест окнами и дверью...
     ...останавливается...
     ...возчик спрыгивает с облучка и пытается снять с телеги калеку...
     ...получается как-то неловко, а, в сущности, не получается...
     ...Возчик машет рукою, подзывая наблюдающих изнеподалеку ребят:
     -- Эй, огольцы! Помогите!..
     ...Огольцы переглядываются и идут к подводе...
     ...обмениваются с возчиком и калекой несколькими словами, которых мы не
слышим, поскольку на всю  эту  и следующую  сцены  накладывается  закадровый
текст...
     ...снимают калеку с телеги,  ставят  на землю,  стараясь  выбрать место
посуше, что довольно-таки трудно...
     ...Телега уезжает...
     ...Подручными средствами ребята  расколачивают  дверь и вносят инвалида
вглубь избы...

     ...Наплывом: та же деревня,  но уже в другой, недождливый, день. Точнее
-- вечер...
     ...Горят редкие лампочки на столбах...
     ...светятся окна...
     ...тарахтит в сарае возле МТС дизельный движок-генератор...
     ...Механик глядит на висящие на стенке...
     ...часы-ходики: те показывают без двух-трех минут девять...
     ...Механик подтягивает часовую гирьку...
     ...подходит к движку и заглушает его...
     ...Лампочки на столбах гаснут, как и деревенские окна...
     ...потом одно загорается тусклым керосиновым светом...
     ...другое...
     ...третье...
     ...В той самой избушке, где несколько месяцев  назад поселился странный
калека,  один из  двоих парнишек,  что  помогали  ему тогда  сойти с телеги,
зажигает фитиль керосиновой лампы, прикрывает ее стеклом, ставит на стол...
     ...за которым,  положив  голову на руки, тяжелым алкогольным  сном спит
безногий калека, дядя Миша...
     ...На  столе  -- нехитрая снедь,  стакан, бутылка  с  остатками мутного
самогона...
     --  ...Как  думаешь, Фима, --  спрашивает  парнишка у приятеля. -- Дядя
Миша  не  привирает?  Ну, насчет  допросов  с зарыванием в  землю? И  насчет
крематория?.. Если б фашисты -- еще можно было б поверить, но чтоб наши...
     -- Я думаю,  Витя... -- отвечает товарищу Фима после заметной паузы, --
что наши иногда... не лучше фашистов бывают...
     --  Спать  пора,  дядя  Миша!  --  говорит Витя  и пытается  растолкать
калеку...
     ...Тот невменяем...
     ...Фима подходит к  столу и помогает Вите перенести дядю Мишу на убогую
лежанку...
     ...Мальчики укладывают его, накрывают одеялом...
     ...Витя  берет  лампу  и,  поднеся  ладошку  к верху  стекла,  задувает
огонь...
     -- Спокойной ночи...

     ...Снова наплывом: похороны...
     ...Зима...
     ...На кладбище, возле вырытой могилы, гроб-обрубок...
     ...Вокруг него --  двое  парнишек, старик возчик да еще какой-то мужик,
кажется -- не вполне трезвый...
     ...Ни  слов,  ни речей: чистая  технология: надо подвести  под гроб две
веревки...
     ...и  на  них аккуратно,  чтоб  не перекосить,  чтоб не  уронить гроб в
могилу, опустить его...
     ...что с некоторыми проблемами эти четверо и проделывают...
     ...Каждый берет  по кому  земли, кидает  в могилу, вызывая этим  глухой
трагический стук....
     -- ...Ну, езжайте, -- говорит Витя старику и пьяненькому мужичку. -- Мы
сами зароем...
     ...Мужики идут к подводе, стоящей неподалеку, на дороге...
     ...а Витя  и  Фима  берут в руки  лопаты и  начинают закапывать  могилу
мерзлыми комьями земли...
     --  ...Фима! -- приостанавливается  Витя  и опирается на лопату. -- Как
думаешь? Дядя Миша своей смертью помер?..
     ...Приостанавливается и Фима, смотрит на приятеля:
     -- А какой еще?
     -- Ну, если это правда... всё, что он про ГРУ рассказывал...  Даже если
половина -- правда... могли подослать кого... и... ночью...
     -- Ну ты, Витька, фантазер! Писатель... Кому он там нужен?.. За что его
убивать?..
     -- Ну, хотя бы за то, что он все это нам рассказывал...
     -- А мы кому нужны? И кто знает, что он нам это рассказывал?..
     ...Витя пристально смотрит на Фиму:
     -- Никто?
     ...Фима смотрит на Витю так же пристально:
     -- Никто! -- произносит тоном клятвы.
     --  И все  же я  одного  никак  понять не  могу: почему его  из  лагеря
выпустили?
     -- Сталин потому что умер. У них там  такая неразбериха началась, -- им
не до дяди Миши было...
     -- Значит,  и у  них бывают... проколы... Значит, и их можно... -- Витя
проделывает  замысловатый  жест,  обозначающий что-то вроде обхода  сзади  и
удара в тыл...

     ...По трем этим сценам,  которые должны быть сняты в  ч/б, с наложением
царапин и дефектов пленки, надо распределить закадровый текст:

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Дядя Миша  появился  в  Витькиной деревне незаметно и
неожиданно.  Уехал  он давным-давно, году,  что ли, в  тридцатом,  во  время
голода  -- служить в Красную Армию. Потом, говорят, лет  через пять приезжал
на пару дней эдаким победителем жизни: красивый, в белой  форме, перетянутый
ремнями портупеи, с кубиками в петлицах. К  последнему, пятьдесят четвертого
года, его возвращению никого из родных в  деревне  уже  не осталось, повезло
еще, что полуразвалившийся  теткин дом никто не занял, и дядя Миша поселился
там.
     Как бы он, калека, выжил, что ел бы и что пил, -- совершенно непонятно,
если  б два неразлучных друга, Витька Суворов  и Фима Брауде,  не  взяли над
ним, что  называется, шефство. Первые дни  дядя  Миша молчал, но постепенно,
выпив стакан-другой и взяв с ребят страшную клятву, начинал рассказывать.
     Рассказывал  он   страшные  и  захватывающие  вещи  про   ГРУ,  Главное
Разведывательное управление, Военную Разведку. Говорил, что служил там,  что
незадолго  перед  войной  был  отправлен  в Венгрию, на  нелегальную работу.
Шпионом,  короче  говоря.  Что  всю  войну  передавал   командованию  важные
сведенья, что едва ли не в последний ее день попал под  артобстрел Советской
Армии, и что из  госпиталя его перевезли в Россию, где отказались признавать
за  своего,  обвинили  в  двурушничестве.   Дядя  Миша  ждал  расстрела  или
крематория  заживо,  но  почему-то  попал  в  лагерь. В общем, учитывая  его
безногость -- тоже на верную смерть. Но все же постепенную.
     Дядя  Миша говорил  и про  жизнь в лагере, но мало и  неохотно. Потому,
наверное, что в лагерной жизни не было никакой романтики. В отличие от жизни
в ГРУ.
     Мальчики слушали  рассказы дяди Миши,  раскрыв рот.  Черные глаза Фимы,
генетически впитавшие тысячелетнюю скорбь еврейского народа, становились еще
печальнее, в глазах же Вити разгорались авантюристические огоньки.
     "А  как  попасть  в   ГРУ?"  --  спросил  однажды,  после   истории   с
разворованным  белками  тайником  в дупле  старинного  дерева  в  Будапеште,
спросил  Витя.  "Я знаю только один  путь, -- ответил дядя Миша, подумав. --
Через армию. Проявить себя так, чтоб взяли в разведку. Ну а уж дальше... Как
будешь  себя  вести...  И,  главное, --  как  повезет.  Только  я бы тебе не
советовал.  Там, конечно, интересно,  но... страшно.  Тебя  заставят  делать
такие вещи. И в конце концов -- обязательно предадут..."
     Витя сочинял стихи  едва ли  не  с  первого класса. Фимин отец, учитель
русского языка и литературы, улыбался над  ними,  но Витю похваливал.  Через
пару месяцев после  появления  дяди  Миши в деревне Витя написал рассказ про
советского  разведчика,  навеянный одним из рассказов  дяди  Миши. И  как-то
вечером, под  светом  керосиновой лампы, прочел его  вслух Фиме и дяде Мише.
Фима  был  в  восторге,  а дядя Миша  долго  молчал. И  только почти до  дна
опустошив  принесенную мальчиками  очередную бутылку  самогона,  сказал:  "У
тебя,  Витька, талант! Ты б  с ним  и  в лагере не пропал." Помолчал еще  и,
совсем уже пьяненький, добавил: "Если ты сдуру все же попадешь  в ГРУ..."  И
-- беспробудно заснул.
     Витька не спал всю ночь, пытаясь понять, что имел в виду дядя Миша. Под
утро -- понял. Во всяком случае ему показалось, что понял. Стать разведчиком
-- это, конечно, очень  здорово... Но стать  разведчиком  внутри разведки!..
Все  разузнать. Все увидеть. Всё запомнить.  Все описать. И опубликовать эту
книгу! Тут  уж, если  не успеют  убить, слава  буквально всемирная.  И каким
героем он будет выглядеть!
     Назавтра  Витька  поделился  идеей с Фимой, и тот дал  клятву  помогать
другу во всем.
     ...А через  два года Витька  поступил в  военное училище.  В  танковое,
потому что ему нравились машины...

     Титр:
     1969 год

     ...Снова -- цвет!..
     ...Яркий, солнечный! Летний! По  контрасту  с  предыдущими  промозглыми
сценами...
     ...Барышня  из "тройки" идет по  извилистой  аллейке  двора-парка штаба
армии...
     ...Витя следит за нею, стоя у открытого окна до тех пор...
     ...пока она не скрывается за одним из изгибов аллейки...
     ...Витя  не без  сожаления  покидает  наблюдательный  пост, подходит  к
сейфу, берет  какие-то бумаги и возвращается  к рабочему столу, раскладывает
пасьянс документов...
     ...За соседними столами тем же занимаются подполковники...
     ...Порыв  сквозняка  сдувает  волну  бумаг  со  столов  подполковников,
стоящих под  открытыми окнами... Подполковники пытаются  накрыть их  телами,
поймать руками...
     ...Один  из  них  одновременно  оборачивается,  чтобы   обложить  матом
нарушителя спокойствия, -- и вдруг его злое, свирепое  лицо меняет выражение
на сладкое и приветливое...
     ...В  дверях  -- молодой розовощекий  лейтенант, тот самый, что стоял с
девушкой на вечерних ступеньках штаба...
     -- ...Здравствуйте,  Константин  Николаевич,  --  улыбается  лейтенанту
подполковник...
     ...Другой, услышав, придерживая собою бумаги, оборачивается тоже и тоже
улыбается:
     -- Здравствуйте, Константин Николаевич...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Лейтенанта в штабе называют  только по имени-отчеству.
Положение  его завидное:  адъютант начальника  штаба Армии.  Если просто его
назвать "товарищ лейтенант" -- это вроде как обидеть. Поэтому -- "Константин
Николаевич".  Пример  подполковников  ясно  демонстрирует,  что за  анализом
информации  о вероятном  противнике можно просидеть до старости. Витю это не
устраивает  никак. Надо  предпринимать какие-то  действия. Ломать  очередную
стену.  Ну -- стеночку.  В том, что Витя собирается предпринять, нет  ничего
личного,  -- уверяет  он  себя. Барышня из "тройки" здесь совершенно не  при
чем...

     ...Витя вскидывает на лейтенанта взгляд...
     -- ...Перемещения, -- небрежно бросает Константин Николаевич...
     ...Витя быстро собирает шифровки в папку...
     ...Адъютант наблюдает и роняет через губу:
     -- Не суетись под клиентом...
     ...Подполковники скалят зубы адъютантской шутке...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Отлично!" -- думает Витя.

     ...Витя приподнимается из-за стола:
     -- Не хами, лейтенант.
     ...Лицо адъютанта вытягивается...
     ...Подполковники умолкают, синхронно поворачивают головы на Витю...
     ...А тот идет к выходу из кабинета, генеральского адъютанта вперед себя
не пропустив...
     ...В  коридоре генеральский  адъютант  как  бы  нечаянно,  но  очевидно
больно,  наступает  Вите на ногу.  Суворов,  идущий чуть впереди адъютанта и
чуть левее, правым свои локтем резко двигает назад...
     ...В лейтенанте  что-то  булькает.  Он  охает,  разинутым  ртом хватает
воздух... Изгибается, приваливается к стенке.  Потом  медленно  разгибается.
Лейтенант выше Суворова и в кости шире. Огромные кисти рук. Должно  быть, не
ожидал  удара.   Адъютант  медленно  выпрямляется,   не  отрывая  опасливого
взгляда...
     ...от руки Суворова, который тоже приостановился.  И Витя растопыривает
два пальца рогаткой...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ.  Во всех странах этот  жест означает викторию, то есть
победу. А у нас этот жест означает: "Гляделки, сука, выколю".

     ...Лейтенант медленно поднимается по стеночке, не отрывая взгляда...
     ...от растопыренных пальцев...
     ...Оглядывается...
     ...Коридор пуст: ни помощи, ни свидетелей...
     ...Лейтенант, не  моргая, медленно  поднимает  свои  руки  к  горлу  и,
нащупав галстук, поправляет его:
     -- Тебя начальник штаба ждет...
     -- ...Вас... -- поправляет Витя...
     ...Пауза...
     -- ...Начальник штаба ждет вас...
     ...Витя поворачивается и идет по коридору...
     ...Адъютант идет сзади...

     ...Поздний вечер...
     ...Витя с Кравцовым идут по тихой, безлюдной улочке городка...
     ...За заборами побрехивают собаки...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Сработало! После столкновения с адъютантом Витя пришел
к Кравцову как бы готовиться к сдаче должности, но, вместо выговора, услышал
от шефа приглашение на приватную прогулку...

     --  ...Кроме  умственных,  тебе  нужны и  физические  нагрузки.  Ты  --
разведчик, ты должен пройти курс нашей  подготовки. Четыре  раза в неделю по
вечерам будешь являться во-он  туда, -- кивком показал Кравцов на стоящее  в
отдалении приземистое здание, -- имея с собой спортивный костюм.
     -- Есть!...
     -- Но  я прошу тебя отнестись к тренировкам... неформально. Ты, с твоей
наблюдательностью, думаю, заметил, что идет смена  командования --  и, скажу
по  секрету...  но я тебе  этого не говорил!  -- смена командования не одной
Тринадцатой  армии...  Это  дело небыстрое и сложное...  Кстати,  -- Кравцов
приостанавливается и пристально смотрит в глаза Вити. -- Не потому ли ты так
расхрабрился с генеральским адъютантом?..
     ...Витя не отводит взгляда и отвечает:
     -- Просто я никому никогда не позволю хамства... Во всяком случае -- по
отношению к себе...
     -- ...Никому  и никогда? Ладно, --  двигается  Кравцов дальше. -- Будем
пока считать, что так оно и есть. Короче, я хотел тебе намекнуть, что ты мне
понадобишься...  И не  смотри на  меня так:  никто  никаких  государственных
переворотов  не  замышляет. Просто  одни люди... которые,  как  нам кажется,
смогут  служить  государству...  эффективнее...  должны   сменить  других...
Признайся: штабная работа  тебе не  очень  интересна... В танковой части  ты
чувствовал себя лучше... Но ты понимаешь, что штаб -- только ступенька. Как,
впрочем, и спецназ...
     ...Витя молча кивает...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Спецназ, -- думает Витя. -- Еще  одна легенда. Третья
глава будущей Книги"..."

     ...Огромный спортивный зал, ярко залитый искусственным светом...
     ...На дальнем его конце  несколько человек в белых костюмах тренируются
в одном из восточных вариантов рукопашного боя...
     ...Против двери сидит  на  стуле здоровенный мужчина с лицом,  покрытом
шрамами. Босой. В зеленой свободной куртке и таких же коротких брюках. Рядом
стоит еще один стул...
     --  ...Начальник  разведки   Тринадцатой  армии   приказал  мне  пройти
сокращенный  курс  подготовки  для работы  в третьей группе,  --  рапортует,
войдя, Суворов...
     -- ...Да... да...  я  знаю...  Иди, переодевайся  -- указывает босой на
дверцу.
     ...Пока Витя переодевается...
     ...мужчина говорит:
     -- Информационщики  должны хоть немного поработать и у нас, они  должны
понимать, как кусочки информации собираются и какова им цена...
     ...Витя глядит в дальний конец зала и видит...
     ...среди тренирующихся огромных мужиков маленькую фигурку, выделывающую
на равных боевые пируэты. Она!..
     -- ...Готов?  -- перехватывает  мужчина со  шрамами взгляд Вити. -- Ну,
туда тебе еще рано. Садись...
     ...Витя садится на стул...
     ...мужчина садится на свой -- лицом к лицу с Витей...
     -- ...Руки положи на колени и расслабь их, как плети...
     ...Витя пытается...
     --  ...Нет! совсем расслабь. Ну-ка  еще...  Еще!..  Ладно... Всегда так
сиди. В любой обстановке ты должен быть предельно расслаблен. Нижние зубы не
должны касаться верхних. Челюсть должна отвисать...
     ...Витя пародийно отвешивает челюсть...
     ...слегка, конечно, -- улыбается тренер. -- Шею расслабь. Ноги. Ступни.
Ногу на ногу никогда не клади -- это нарушает кровообращение. Та-а-ак...
     ...Девушка  на  дальнем  конце зала  подпрыгивает,  выбрасывает  ногу и
сбивает на мат здоровенного мужика. Возгласы, смех...
     ...Мужчина встает, обходит Витю со  всех  сторон, придирчиво оглядывая.
Потом ручищами ощупывает шею, мышцы спины, кисти рук:
     --  Никогда   не  барабань  пальцами   по  столу.  Так   делают  только
неврастеники. Советская военная разведка таких в своих рядах не  держит. Что
ж, будем считать, что ты достаточно расслаблен. Приступим к занятиям...
     ...Мужчина садится  на стул, руками держится за сиденье. Потом качается
на двух задних ножках стула. И вдруг, качнувшись резко назад, опрокидывается
на спину. Улыбается, вскакивает. Поднимает стул и садится на  него, скрестив
руки на коленях:
     --  Запомни, если ты падаешь  назад, сидя  на стуле, с  тобой ничего не
может случиться. Если, конечно, сзади нет стенки или ямы. Падать назад, сидя
на стуле, так же просто и безопасно, как опуститься на колени или  встать на
четвереньки. Но  наша  человеческая  природа противится  падению  назад. Нас
сдерживает  только наша  психика...  Возьмись  руками за  сиденье...  Я тебя
подстраховывать не  буду,  удариться ты все равно не можешь... Покачайся  на
задних ножках стула... Стой, стой, боишься?
     -- Боюсь.
     -- Это ничего. Это нормально.  Было бы странно,  если бы не боялся. Все
боятся. Возьмись руками за сиденье. Начинай без моих команд. Покачались...
     ...Витя начинает качаться на  стуле, балансируя, затем  слегка нарушает
баланс, качнувшись чуть больше...
     ...и стул медленно ползет в бездну...
     ...Витя вжимается в сиденье, втягивает голову в плечи...
     ...Потолок стремительно, но очень  до-о-олго уходит  вверх: время почти
останавливается...
     ...И вдруг спинка стула грохается об пол...
     ...Тренер протягивает Вите руку...
     ...Витя ловит взгляд улыбающейся девушки...
     -- ...А можно, я еще попробую?..
     -- ...Конечно, можно, -- улыбается мужчина...
     ...Витя снова садится на стул, ухватывается руками за сиденье и валится
назад...
     ...Вскакивает!
     -- ...Я еще попробую! -- радостно кричит...
     -- ...Да, да, наслаждайся, -- улыбается мужчина...

     ...В черной южной ночи Витя,  --  с чемоданчиком-балеткой  в  руке,  --
поджидает барышню у выхода из спортзала...
     ...Она появляется в компании  мужчин, с которыми тренировалась, и видит
Витю...
     ...Тот делает робкий шаг навстречу...
     --  ...Ребята, -- говорит девушка. -- Идите.  Тут меня, кажется, кто-то
проводить вызвался?...
     ...Смех... Прощальные взмахи...
     ...Ребята уходят...
     ...Витя наедине с девушкой...
     -- ...Или я ошиблась? -- спрашивает она. -- Насчет проводить?..
     --  ...Виктор,  --  представляется  Витя,  слегка  склоняя  голову.  --
Суворов...
     -- ...Мария, --  представляется  девушка.  -- Ну  что  же, пойдем? -- и
подает Вите руку крендельком...
     ...И они идут узкими ночными улочками прикарпатского городка...
     -- ...Ну, о службе  нам  с  вами разговаривать не положено, --  говорит
Мария. --  Хотя,  судя по  тому,  что вас допустили в наш  зал, нам  с  вами
придется пересечься и по службе... О политическом положении и вы,  и я уже и
наговорились, и наслушались... Остается погода. Как вам наш сентябрь?
     -- Я вообще-то с полтавщины.  У нас сентябрь очень похожий. Только небо
чернее... Но, кроме погоды, я могу почитать и стихи...
     -- Чьи?
     -- Как -- чьи? Собственные...
     ...Мария с интересом глядит на Витю:
     -- Почитайте...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. "Глухарь! Тетерев! Идиот! -- думает Витя. -- Мало ему
Нобелевской  премии, --  решил провинциальную  барышню  потрясти!  Светиться
нельзя ни в коем случае! До  поры  до времени никто и подозревать не должен,
что я способен складывать слова иначе, чем в рапорты!.."

     --  ...Не плачь,  не прячь опухших  губ, --  начинает, недолго подумав,
читать  Витя,  --  не собирай их  в складки  --  разбередишь присохший струп
весенней лихорадки. Сними ладонь с моей груди: мы провода под током.  Друг к
другу вновь, того  гляди, нас бросит ненароком. Пройдут года,  ты вступишь в
брак, забудешь неустройства. Быть женщиной -- великий шаг, сводить с  ума --
геройство. А я пред  чудом  женских  рук, спины,  и  плеч,  и  шеи  и так  с
привязанностью  слуг  весь век благоговею.  Но, как ни  сковывает ночь  меня
кольцом  тоскливым, --  сильней  на  свете  тяга  прочь и  манит  страсть  к
разрывам...
     ...Мария зачарована не столько смыслом слов, сколько их ритмом:
     -- Это правда -- ваши?
     -- Нет,  конечно, -- смеется  Витя. --  Чужие.  Офицеру  разведки стихи
сочинять не положено...
     -- Я не верю! Ваши! Чужие стихи так... просто... не читают...
     -- Да честное же слово! Я в жизни четырех слов вместе не сложил! Я вам,
если хотите, хоть завтра книжку принесу, где они напечатаны...

     ...У  небольшого  частного  домика,  где  живет  Мария,  маячит  чья-то
фигура...
     ...Адъютант... Константин Николаевич...
     ...Он взглянул на приближающуюся парочку... Узнал Витю...
     ...и пошел прочь...
     ...Провожая  взглядом  эту  статную,  но  какую-то  сейчас пришибленную
фигуру, Витя говорит Марии:
     --  Когда-то  очень  давно  на  Дальнем  Востоке  я  видел  двух  псов,
прибившихся к чужой своре.  Но свора  рычала,  не желая принимать чужаков. И
тогда один из  этих псов  бросился на  своего несчастного товарища  и загрыз
его.  Их  борьба  продолжалась долго, и свора  терпеливо следила  за исходом
поединка.  Один  ревел,  а  другой,  более  слабый,  жутко визжал, не  желая
расставаться  с  жизнью.  Убив  своего  товарища,  а может,  и  брата,  весь
искусанный  и изорванный  пес,  поджав хвост,  подошел к своре, демонстрируя
свою покорность. И тогда свора бросилась на него и разорвала...
     -- Зря вы так, Виктор. Костя -- неплохой  парень. Просто так его повела
судьба. Нам часто кажется, что мы над судьбой властвуем. А на деле...
     -- Судьба -- это характер! -- возразил Витя и попытался привлечь Марию.
     -- Нет-нет! -- отстранилась  она. -- Целоваться сегодня не  будем. И на
чашечку чая я вас не приглашу... Может быть... позже...  -- и Мария  исчезла
за калиткой...

     ...Бобслей: кортике эпизоды в одном куске. Не исключено, что под "Охоту
на волков"...

     ...Витя  стреляет  по  мишеням, но  не  как  в армии,  а  по-ковбойски,
вскидывая пистолет...
     ...мишени падают...

     ..."качает маятник"...
     ...под "огнем" стреляющего белыми шариками с краской инструктора...
     ...одна клякса на комбинезоне Вити...
     ...вторая...

     ...Мечет нож,  вернее, его лезвие, вылетающее из ручки. Лезвия  одно за
другим вонзаются в толстую доску...
     ...вытаскивать   их  приходится,  применяя  специальное  устройство   с
винтами-барашками...
     ...а загонять назад в рукоятку -- наваливаясь всем телом...

     ...Электричка несется на всех парах, -- километров восемьдесят в час...
     ...В тамбуре -- Тренер и Витя в штатском. Двери -- настежь...
     ...Мимо с бешеной скоростью несутся кусты и лысинки полосы отчуждения.
     -- ...Готов? -- спрашивает тренер...
     -- ...Готов!
     ...Витя   становится   в   дверном   проеме  спиной   к  ходу   поезда,
оборачивается, выбирая местечко для приземления, отталкивается...
     ...и резко летит в пространство...
     ...Тренер, увидев мгновенно, что  приземлился Витя на ноги, не упал, --
прыгает вслед...
     ...Витя бежит, гася скорость...
     ...Бежит и тренер...

     ...Холодный осенний закат. Железнодорожный мост. Витя и Тренер стоят на
перилах...
     ...Далеко  внизу  холодная  свинцовая река  медленно  несет  свои воды,
сворачиваясь в могучие змеиные кольца у бетонных опор...
     -- ...Дураки говорят, что вниз смотреть  нельзя, --  кричит Тренер.  --
Цирковые артисты тратят годы на элементарные вещи. Они тренируются много, но
не любят смерть, боятся ее, стараются  ее  обойти. А  можно  наслаждаться не
только  чужой смертью,  но и своей  собственной. И только люди, не  боящиеся
смерти, могут творить чудеса вместе с богами...
     ...Витя долго и пристально смотрит в глубину...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вите  больше всего не нравилось,  что всё это начинало
ему  нравиться.  Господи!  Как,   оказывается,  приятно  почувствовать  себя
сверхчеловеком!. Может быть,  на этой  вот человеческой слабости и  держится
эта бесчеловечная организация?.. И  еще -- испугался вдруг  Витя, -- что так
увлечется  диверсантско-шпионским ремеслом, что  и о Книге  забудет. Ну,  то
есть, не  забудет -- просто будет ее откладывать и откладывать. И здесь, над
мостом, он дал себе обещание  писать ее каждую минуту, когда сумеет остаться
наедине с собой. И обещание -- выполнил...

     ...Зима. Мороз. Укладка парашютов на большом, огороженном плацу...
     ...Вдвоем: растянуть...
     ...положить на брезент...
     ...сложить вдвое...
     ...еще вдвое...
     ...Укладка  закончена. Закоченевшими  пальцами Витя выводит на шелковой
полоске:  "Старший лейтенант  Суворов. Этот парашют я укладывал  сам."  И --
расписывается...

     ...Большой склад...
     ...Полки, ящики, шкафы...
     ...И хозяйничает здесь -- Мария.
     -- ...Вот,  -- встречает  она  Витю.  -- Вы,  кажется, скоро вылетаете.
Здесь вам надо будет подобрать... специальное обмундирование.  Но прежде чем
мы его начнем подбирать, вы  должны будете изучить его устройство... И сдать
зачет. Мне...  Мы можем  позаниматься вместе, но,  честно  сказать,  мне это
сильно наскучило. Я могу, если хотите, показать учебный фильм... Но и он, на
мой  вкус, не слишком  содержателен.  Или вот... --  достает из стола пухлую
папку... -- почитать. Изучить. Здесь все и впрямь -- по делу...
     --  ...Я предпочел  бы  позаниматься  вместе... Но  не хочу портить вам
настроение. Давайте... -- протягивает руку,  куда  Мария  вкладывает  пухлую
папку...
     -- ...Имейте  в виду: папка под грифом, так  что выносить ее за пределы
нельзя. Вот тут у меня есть удобная комнатка...
     ...Комнатка и впрямь  удобна: стол с уютной лампой, тахта,  застеленная
ковром. Только никаких окон...
     -- ...У меня еще дела, так что, если  не возражаете,  я запру вас здесь
до вечера. Душ и туалет вон там...
     ...Задержавшись на минуту в дверях, Мария говорит:
     -- А книгу я ту нашла. Пастернак, верно? Но как же хорошо вы  эти стихи
прочли!..
     ...Витя тупит смущенный взгляд...
     ...Мария исчезает за дверью...

     ...Витя листает бумаги и брошюры из папки, делает пометки...
     ...идет время...
     ...наконец, щелкает замок и дверь открывается...
     ...На  пороге  -- Мария в  полном  снаряжении  десантника-диверсанта, с
зачехленным автоматом. Зрелище не для слабонервных: длинный балахон до  пят,
обтягивающий шлем. Маска закрывает лицо Марии...
     -- ...Изучили? -- Мария оценивает...
     ...реакцию Вити на свой вид и, довольная, спрашивает:
     -- Проверим?..
     ...Витя кивает....
     ...Мария запирает дверь изнутри.
     -- ...Итак, -- говорит. -- Начнем с вооружения. Ну?..
     --  ...Есть  два  варианта  вооружения  диверсанта:  полный  комплект и
облегченный.  Полный  --  это автомат  Калашникова  АКМС и триста патронов к
нему. Некоторые  автоматы имеют  дополнительно ПБС  --  прибор  бесшумной  и
беспламенной  стрельбы  и  НБП-три -- ночной бесподсветный  прицел. Во время
десантирования  автомат  находится в  чехле,  чтобы не помешать  правильному
раскрытию парашюта...
     -- ...Отлично!  -- говорит  Мария и  снимает  автомат с себя, кладет на
столик. -- Дальше!..
     -- ...Чтобы в первый момент после приземления не оказаться беззащитным,
каждый диверсант имеет бесшумный пистолет Пэ-восемь и тридцать два патрона к
нему...
     --  ...Точно!  --  Мария   извлекает  пистолет  и  укладывает  рядом  с
автоматом. И -- две запасные обоймы. -- Дальше...
     -- ...На  правом голенище  -- диверсионный нож-стропорез.  На левом  --
четыре  запасных лезвия.  Чтобы  использовать,  если после  выкидки основное
лезвие застрянет так сильно, что невозможно будет вытащить...
     ...Мария  приподнимает  длинные,  до земли,  пристежные полы  куртки  и
извлекает нож и лезвия....
     -- ...Пробовать будем? -- протягивает Вите нож...
     -- ...Ну, если надо... Вообще-то я уже напробовался...
     -- ...Тогда не надо, -- отвечает Мария. -- Дальше...
     --  ...Если у  диверсанта  полный комплект  вооружения, в сумке  должны
лежать  шесть  гранат, пластическая взрывчатка, мины направленного  действия
или какое-нибудь другое тяжелое вооружение. В зависимости от задачи....
     -- ...Вам полный комплект носить не придется: офицеры и солдаты-радисты
носят облегченный:  автомат со ста двадцатью патронами, бесшумный пистолет и
нож. Так что сумку проехали, дальше...
     ...Витя смотрит на Марию... Понимает и принимает игру...
     -- ...Маска!..
     -- ...Что -- маска? Ну!..
     --  ...Шлем   и  маска.  Шлем   зимний,  кожаный  меховой   с  шелковым
подшлемником. Летом  диверсанты  носят хлопчатый.  Состоит из  двух  частей:
собственно  шлем и  маска. Шлем не  должен слетать  с головы  ни  при  каких
условиях, даже  при десантировании, не должен иметь никаких пряжек, ремешков
и выступов на внешней части, ибо в момент прыжка находится прямо у парашюта.
На шлеме не должно быть ничего, что могло бы помешать куполу и стропам четко
раскрыться.  Поэтому  выполнен точно по  форме  человеческой головы и плотно
закрывает  голову, шею и подбородок, оставляя открытыми  только глаза, нос и
рот. Во время  сильных  морозов, а также  для маскировки,  глаза, нос  и рот
закрываются маской...
     ...Витя подходит к  Марии и медленно, осторожно,  нежно  снимает с  нее
шлем вместе с маской. И... целует Марию...
     ...Та -- отвечает, но через несколько мгновений -- отстраняет Витю...
     -- ...Дальше, дальше давай! -- в ее словах слышится нетерпение...
     ...Витя становится на колени перед Марией:
     --  Пристежные полы.  В  случае необходимости  пристегиваются к куртке,
закрывают  тело почти  до пят:  всегда  тепло, но никогда не  жарко... Легко
отстегиваются и скручиваются рулоном, места занимают мало... --  отстегивает
Витя полы от куртки, сворачивает, бросает на столик к автомату...
     -- ...Дальше...
     --  ...Куртка,  -- встает Витя с  колен.  -- Толстая,  теплая,  легкая,
непромокаемая. В  ней  можно лежать  в  болоте, спать в  снегу.  Длина -- до
середины бедра, -- проводит  Витя рукою по талии и бедру Марии. --  И ходить
не мешает, и сиденьем служит. Ну, если надо на льду сутками сидеть. Снизу --
широкая. Но, если нужно, нижнюю часть можно туго стянуть...
     ...Куртка на Марии стянута, и  Витя распускает  шнур... запускает  руку
под куртку...
     -- ...Сохраняет тепло. Раньше диверсанты имели такие же  брюки: толстые
и теплые. Но это было неправильно. Когда идешь сутками не останавливаясь, --
такие брюки -- помеха. Нарушают вентиляцию...
     --  ...Это  было  не-пра-виль-но...  --  соглашается  Мария с  оттенком
страсти в голосе...
     ...Витя принимается медленно, осторожно снимать с Марии куртку...
     -- ...Раньше куртки  выворачивались  на две  стороны.  Одна  сторона --
белая, другая -- серо-зеленая, пятнистая. Но и это было неправильно...
     -- ...А вот это было -- все равно, -- шепчет Мария...
     -- ...Куртка изнутри должна быть  нежной, как кожа женщины,  она должна
ласкать тело,  --  продолжает  Витя. --  А  снаружи  --  грубой,  как  шкура
носорога. Поэтому куртки теперь не выворачиваются на две стороны. Они нежные
изнутри и корявые снаружи. А цвета они светло-серого: как прошлогодняя трава
или как грязный снег... В случае нужды поверх куртки надевается легкий белый
маскировочный халат...
     --  ...Но в нем у нас сегодня нужды нет, -- улыбается Мария. -- Дальше,
дальше же!!.
     -- ...Обувь!..
     ...Витя снова становится на колени перед Марией...
     -- ...Не  то что  ботинки,  но и не сапоги. Гибрид. Называются Бэ-Пэ --
Ботинки  Прыжковые. Сделаны из толстой мягкой  воловьей кожи,  весят меньше,
чем может  показаться.  Два ремня  вокруг пятки, один широкий вокруг ступни,
два -- вокруг голени, -- осторожно распускает Витя по мере их называния один
стягивающий ремешок за другим... -- Ремни тоже очень мягкие. И подошвы... --
снимает Витя  с  Марии один башмак, переворачивает,  --  толстые,  широкие и
мягкие. Но прочные. В каждой -- по три титановые пластинки. Наложены одна на
другую, как  чешуя. Защищают ступни  от  шипов и  кольев. При  случае  можно
бегать по огню...
     ...Витя снимает с Марии второй башмак...
     -- ...Пластины чуть  выступают  в стороны и  служат опорами для  лыжных
креплений. Рисунок на подошвах -- с  подошв солдатской обуви наших вероятных
противников. В зависимости от  того, в каких  районах предстоит действовать,
диверсант  может оставлять за собой стандартный  американский,  французский,
испанский  или  любой другой  след.  Самое забавное: прыжковый ботинок имеет
каблук впереди, а  подошву  сзади. Каблуки сделаны более тонкими, а  подошвы
более толстыми,  так, чтобы  ноге было удобно, чтобы  перестановка -- каблук
вперед, подошва назад -- не создавала трудностей при ходьбе...
     -- ...Дальше, дальше! -- подгоняет Мария...
     -- ...Носок...  --  принимается  Витя  снимать с Марии  носки. -- Очень
толстый, чистой шерсти, серого цвета... -- и целует изящную ступню...
     -- ...Дальше...
     -- ...Куртка...  Ткань мягкая, но прочная...  На локтях и  коленях,  на
плечах  --  материя  тройная...  Брюки...  "Сетка"... второе  белье...  Вот,
видишь: из толстых  мягких веревок. Между верхней одеждой и тонким бельем --
воздушная  прослойка   почти   в  сантиметр.  Одежда   не   липнет  к  телу,
вентиляция... Когда холодно -- хранит тепло, как перина и ничего и не весит.
Комариный нос, проткнув одежду, попадает в пустоту, не доставая до тела...
     ...Вот и сетка отброшена на столик...
     -- ...Дальше!..
     -- ...Белье льняное, тонкое. Должно быть новым, но уже немного ношенным
и минимум один раз стиранным...
     ...Под бельем  у  Марии  не  оказывается ничего.  Как  и  положено  для
диверсанта. Она обнимает Витю, лихорадочно начинает раздевать его...
     -- ...Укладку ранца... -- задыхается, -- сдашь в следующий раз...

     --  ...Всё!  --  встает  Мария. --  Пора! Тебе  завтра лететь...  -- Из
шкафчика достает обычный женский халатик. -- Пойдем, подберем тебе одежду --
и  уходи. Только будь  осторожен.  Учебный десант  отличается от  настоящего
только тем,  что не стреляют боевыми. Все остальные опасности  остаются. Так
что  постарайся...  не сломать шею... Я тебя буду  ждать... Ты понял меня: я
тебя буду ждать!

     ...Комната десантников...
     ...Витя внимательно рассматривает только что полученный автомат...
     ...В  патроннике  ствола  просверлено   отверстие   и  выбита  надпись:
"учебный"...
     ...Витя отставляет автомат, и  тут же у  него  возникает догадка.  Витя
быстро снимает с плеч ранец, открывает его, из небольшого карманчика достает
ложку...
     ...На ложке, как и на казеннике автомата, просверлена дырка и красуется
точно такая же надпись "учебная"...
     -- ...Извините, товарищ старший  лейтенант, -- матерый диверсант делает
смущенное лицо, -- не досмотрели. -- Сидоров! -- кричит куда-то за дверь...
     ...Появляется молоденький солдатик...
     -- ...Что это такое?! Как она попала в ранец к старшему лейтенанту?! Да
я за такие шутки!.. Немедленно выбросить, чтоб больше не повторилось!..
     -- ...Слушаюсь, -- говорит солдатик и забирает из рук  старшины дырявую
ложку...
     ...Сержант быстро достает другую ложку и подает Вите:
     -- Удачи вам, товарищ старший лейтенант.
     -- Спасибо, старшина...

     ...И снова -- бобслей. Возможно, под песню Михаила Анчарова:

     Парашюты рванули, приняли вес,
     Земля шелохнулась едва.
     А внизу -- дивизии "Эдельвейс"
     И "Мертвая голова".

     Автоматы выли, как суки в мороз,
     Пистолеты били в упор,
     И мертвое солнце на стропах берез
     Мешало вести разговор.

     И сказал Господь: "Э-гей, ключари!
     Отворяйте ворота в сад.
     Команду даю: от зари до зари
     В Рай пропускать десант"...

     ...Рев самолетных моторов...
     ...Десяток десантников в брюхе самолета, на откидных скамейках...
     ...Мигает синяя лампа над грузовым люком...
     ...Команда старшего:
     -- Встать! Наклонись!
     ...Первый диверсант  встает, походит к люку, наклоняется,  выставив для
устойчивости правую ногу вперед...
     ...Следующий наваливается своей тушей на него...
     ...Третий -- на спину второго...
     ...Гигантские створки люка, чуть шурша, расходятся в стороны...
     ...Ночь безлунная, но снег яркий, слепящий. Все видно как днем...
     ...Кусты и пролески взбесились, диким галопом несутся мимо.
     -- ...ПОШЛИ! Братцы! ПОШЛИ!!! -- орет Витя...
     ...Глаза сумасшедшие...
     ...Сирена...
     ...Лица перекошены...
     ...Каждый кричит страшное слово:
     -- ПОШЛИ!..
     ...Передние посыпались в морозную мглу...
     ...Поток ветра бросает каждого вверх ногами...
     -- ...ПОШЛИ!!!
     ...Витя бросает руку вверх...
     ...Щелчок. Застегнулся карабин вытяжного парашюта...
     ...и вылетает в морозный мрак...
     ...Голова вниз...
     ...жуткий рывок за шиворот...
     ...ноги вниз...
     ...жесткими парашютными стропами по морде...
     ...приземлился...
     ...Парашют покрывает последние горсти снега...
     ...посыпали сверху порошком против собак...
     ...Лыжи к ногам...
     ...пошли...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Игра --  игрой, а  нагрузки такие, что Витя порой  и
целыми сутками не вспоминает о своей Книге. К тому же, в этой жизни на самой
грани человеческих возможностей есть, как  писал Пушкин,  упоение, -- и Витя
упивается. Не без аппетита...

     ...Встает кровавая заря...
     ...Куртки мокрые...
     ...лица красные...
     ...пот ручьями....
     -- ...Снег не жрать! --  прикрикивает командир,  заметив, как  один  из
диверсантов зачерпнул ладонью снега. -- Сокрушу!..
     ...концы лыж. Одна... другая... одна... другая...
     --  ...Окорока  чертовы!  Желудки!  --  свирепеет  командир. --  Вперед
смотреть! Зубы лыжной палкой вышибу!В засаду влетим!..

     ...Группа отдыхает в ельнике...
     ...Лица у всех белые, ни кровиночки, как у мертвецов...
     ...Ноги подняты вверх: так кровь отливает...
     ...Радисты на снегу -- спинами, ноги положили на свои контейнеры...
     ...Командир группы экзаменует десантника-новичка, мальчишку с  девичьим
лицом:
     --  ...Слушай, Шопен.  Представь  себе,  что мы на настоящей войне. Мой
заместитель убит, а у меня прострелена нога...
     ...Витя привстает на локте, прислушивается, приглядывается...
     -- ...Тащить с собой, -- продолжает командир, -- всех погубишь. Бросить
-- тоже смерть  группе:  враги из меня  печень вырежут, а говорить заставят.
Эвакуации, как сам  понимаешь, в Спецназе нет. Представь себе, Шопен, что ты
руководство группой принял. Что ты с раненым командиром делать будешь?..
     ...Шопен достает из маленького карманчика на рукаве куртки  шприц-тюбик
одноразового действия.
     -- Блаженная смерть...
     --  Правильно, Шопен,  правильно. На  войне  у нас  единственный способ
выжить: убивать  своих раненых  самим... -- и, достав из кармана контрольную
тетрадку,  командир ухватывает  окоченевшими пальцами  огрызок  карандаша  и
рисует в контрольной тетрадке плюс...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Война, -- думает Витя, -- штука вообще бесчеловечная.
Но  ведь  он и  в мирное время по  этой зверской  морали будет жить.  У  них
единственный способ выжить: убивать своих раненых самим. А у меня?.."

     ...Ночь...
     ...Витя,  измученный,  едва  ли  не  при  последнем  издыхании,  идет в
потрепанном костюме десантника по улице городка...
     ...подходит к домику, где живет Мария...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Я тебя буду ждать, -- вспоминает Витя обещание Марии,
данное бог весть когда, сто лет назад, кажется. -- Очень любопытно проверить
-- ждет ли..."

     ...откидывает щеколду калитки...
     ...стучит в темное окно...
     ...Спустя минуту, за ним появляется, в белой ночной рубахе, хозяйка...
     ...приникает к стеклу, видит...
     ...Витю...
     ...узнаёт. Лицо Марии освещается самым настоящим счастьем...
     -- ...Витя! Витя!! Сейчас, сейчас открою...
     ...Отворяется дверь...
     ...Витя идет к ней, и Мария, босая, выйдя навстречу, повисает у него на
шее...

     ...Солнечный день...
     ...Витя идет по красному ковру штаба. Его уже многие знают...
     -- ...Расскажи, Витя,  как ты вес сбрасываешь?  -- спрашивает с улыбкой
один из встречных офицеров...
     -- ...Эй, разведчик, ты откуда такой загорелый? -- другой...
     -- ...Давай, Витя, в воскресенье на лыжах покатаемся! -- третий...
     ...Улыбнувшись   в   ответ  на  две  первые   шутки,  на   третью  Витя
отворачивается от шутника, идет дальше...
     ...Входит в кабинет Кравцова:
     -- Разрешите, товарищ подполковник... Извините...
     ...На новеньких погонах Кравцова не по две, -- по три звезды...
     --  ...Товарищ   полковник,  старший  лейтенант  Суворов  с  выполнения
учебно-боевого задания прибыл!..
     -- ...Здравствуй...
     -- ...Здравия желаю, товарищ полковник! Поздравляю вас...
     -- ...Спасибо. Садись. -- Он смотрит...
     ...на обтянутые скулы Вити.
     -- ...Эко тебя обтесало. Отоспался?..
     -- ...Да...
     --  ...Работы  много. Пока  ты партизанил,  мир изменился. В кратчайший
срок постарайся войти в курс дела. Все забыл в рейде?..
     -- ...Старался повторять в уме...
     -- ...Тебя проверить? Шпангдалем?
     -- ...Авиабаза ВВС  США в Западной  Германии. Двадцать  пять километров
севернее  города Трир.  Постоянно  базируется  пятьдесят  второе тактическое
истребительное крыло. Семьдесят два истребителя "F-4". Взлетная полоса одна.
Длина -- три тысячи пятьдесят метров. Ширина -- сорок пять метров. В  состав
крыла входят...
     -- ...Хорошо. Иди...
     ...Витя выходит, направляется в свою комнату...
     ...На   местах   подполковников   --  незнакомые   капитан  и   старший
лейтенант...
     ...Взаимные представления, приветствия...
     ...Витя идет к сейфу, набирает код...
     ...Сейф полон бумаг под завязку...
     ...Витя выгружает их и переносит на стол...
     ...садится...
     ...начинает листать...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Сказать честно, Витя очень надеялся, что в эту комнату
не вернется  больше никогда. Что  вторая глава Книги  уже закончена. Суворов
попытался  не показать Кравцову своего разочарования, но оно было  глубоким.
Одно  дело -- так и не попасть  в "Аквариум" и  до самой пенсии  командовать
танками. Не судьба, как говорится. Другое -- застрять на самом полпути...

     ...Степь... Цветущие маки...
     ...Армейский "козлик" едет по извилистой проселочной дороге...
     ...Кравцов сам сидит за рулем...
     ...Витя -- на соседнем сидении.
     -- ...Можно вопрос, товарищ полковник?
     -- Побаиваюсь я, Виктор, твоих вопросов. Особенно,  когда ты перед ними
разрешения  спрашиваешь. Но еще больше  --  твоих  ответов...  --  улыбается
Кравцов. -- Ну давай, давай, спрашивай...
     --  Тут, пока меня не  было... появились ядерные  фугасы, "Першинги"...
новое вооружение у нас... Это что -- война?..
     ...Кравцов молчит минутку, потом отвечает:
     -- Если ты хочешь знать мое мнение  -- войны уже не будет никогда.  Ну,
большой войны. Если, конечно, какой-нибудь идиот  не нажмет на кнопку. Но мы
все  делаем, чтоб  идиота  к кнопке не допустить...  А большую войну мы  уже
проиграли...
     -- Как -- проиграли? Когда?
     -- В сорок пятом... Точнее -- в сорок первом...
     -- Проиграли? В сорок пятом??
     -- Ты обратил внимание, что Сталин отказался от второго Ордена  Победы?
Не надевал мундира генералиссимуса...  во всяком случае, в первое время. Был
мрачен... У него был совсем  другой план войны...  наступательный... Красная
Армия   должна   была  покорить   Европу,   --   до  последней   республики.
Социалистической  республики  в  составе  Советского  Союза.  А  Гитлер  его
опередил на какую-нибудь неделю... Не возражай, Виктор, не возражай... Лучше
подумай обо всем  этом  на  досуге.  А мы  как-нибудь...  к  этому разговору
вернемся...
     ...Витя молча и довольно долго глядит за окно, на маки...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Как-кая идея! -- подумал Витя.  -- Это  ж целую книгу
можно написать!.. Вряд ли, конечно, так было на самом деле, но идея уж-жасно
богатая!"

     --   ...Ну,  что  там  у  тебя  еще?  --  возвращает  Кравцов  Витю   к
реальности...
     -- ...Куда вы меня везете?..
     --  ...В  особый взвод Спецназ. Вообще-то, тебе  про  него знать совсем
незачем, -- просто я выбрал тебя обучать их вопросам аналитического ремесла.
Особый взвод предназначен  для  выполнения особо сложных  заданий. Ты должен
научить их правильному  и быстрому обнаружению важных объектов на территории
противника. Догадайся, какую маскировку мы для этого взвода придумали?
     --  Это  выше  всех  моих  способностей, товарищ  полковник. У меня нет
фактов для анализа.
     -- И все  ж -- попытайся. Считай, что это экзамен на сообразительность.
Вот, ты -- начальник разведки Тринадцатой армии. Попытайся их спрятать...
     ...Витя прикрывает глаза, начинает медитировать:
     -- Они  должны  четко  представлять местность, на  которой им предстоит
действовать. Значит  --  часто выезжать  за  рубеж. Они должны  быть отлично
натренированы...   Я  бы  их,  товарищ  полковник,  объединил  в  спортивную
команду...
     ...Кравцов смеется:
     --  Догадливый! А где  бы  ты этим  своим  спортсменам спрятал  учебный
центр?
     -- В Дубровице...
     ...Кравцов помолчал,  --  только  зубы  слегка  скрипнули да желваки на
щеках заиграли.
     -- Отчего же в Дубровице?
     -- Военная тюрьма. "Куклы"...
     ...Кравцов дарит Витю долгим тяжелым взглядом.
     ...Маленькая  зеленая  козявка  продолжает  ползти  среди  алых маковых
лугов...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Про  "кукол" Вите как-то ночью рассказала Мария. Он не
очень-то ей и поверил, счел  одной из советских  готических легенд. Однако в
копилку  вопросов на всякий случай закинул. И  вот  --  рискнул  спросить  у
Кравцова, вернее -- дать ему понять, что знает про "кукол". Рискнул -- и тут
же  испугался: а вдруг Кравцов вытянет из него, откуда он про "кукол" узнал.
Наверное,  волей-неволей, пришлось бы назвать источник информации. Возможно,
у Марии возникли  бы из-за этого неприятности. Витя надеялся, что не слишком
большие... Но если не  рисковать -- не узнаешь никогда и ничего. Слава богу,
Кравцов  так  удивился, что допытываться не стал. Хотя...  хотя вполне может
вернуться к этому разговору. И тогда...

     Конец второй серии

     Титр:
     1970-й год

     ...Степь... Одинокая зона...
     ...Вышки с часовыми в тулупах...
     ...Прожектора...
     ...Территория зоны ярко  освещена:  ряд  бараков, служебные здания и  в
углу...
     ...крытая тюрьма...
     ...Дежурный подходит к рельсу и начинает в него колотить: подъем!..
     ...Одновременно с этим заливается невыносимо громкий звонок в крытке...
     ...Спящий  в  одиночке  здоровый  молодой  парень мучительно  открывает
глаза...
     ...и тут же грохает "кормушка", демонстрируя лицо конвоира:
     -- На "Кэ" есть?
     -- Да я же один тут сижу, -- лениво ворчит парень...
     -- Не важно! -- отвечает конвоир. -- Так положено. На "Кэ",  спрашиваю,
есть?
     -- Ну  есть... Кудряш, --  лениво поднимается с  железной узкой кровати
заключенный.
     -- На выход. Без вещей.
     -- Расстреливать, что ли?
     -- Перетопчешься... расстреливать...
     -- А завтрак?
     -- В дороге позавтракаешь...
     ...Кудряш одевается, плещет в лицо воды из умывальника...
     ...распахивается со скрежетом дверь...
     ...являя двоих конвоиров...
     ...Кудряш  -- по  заведенному обычаю, --  становится спиной, и  один из
конвоиров...
     ...защелкивает на его запястьях наручники...
     -- ...Пошел!..
     ...Один конвоир идет вперед, пощелкивает пальцами...
     ...второй, пропустив заключенного, -- сзади...
     -- ...Ну, если не расстреливать -- значит, опять убивать ведете...
     -- ...Ну это как повезет... от тебя зависит...
     ...Коридор...
     ...дверь-решетка...
     ...лестница...
     ...коридор...
     ...пощелкивание пальцами...
     ...наружная дверь, которая открывается прямо  в недра стоящего на улице
"воронка"...
     -- ...Заходи!..
     ...Кудряш входит в "воронок"...
     ...двери снаружи захлопываются со скрежетом...
     ...за решетку, рядом с водителем, садится конвоир...
     ...воронок трогается, и, задержавшись для проверки на вахте ворот...
     ...выбирается за них, тяжело раздвинувшихся и тут же схлопнувшихся...
     ...Конвоир говорит Кудряшу:
     -- Руки давай...
     ...Тот оборачивается к решетке спиной...
     ...и конвоир снимает наручники.
     -- ...Завтрак, -- просовывает пакет сквозь прутья решетки...
     ...Кудряш  разворачивает  пакет:  там   невиданная  для  обычных  зэков
роскошь: пара крутых яиц, кусочек масла, колбаса, белый хлеб...
     --  ...Убивать везут, -- повторяет  Кудряш утвердительно и с  аппетитом
принимается за еду. -- Чаю-то дашь?..
     ...Конвоир просовывает через решетку солдатскую фляжку...
     -- ...Им тебя убивать не выгодно, -- говорит после паузы.  -- Вас таких
сейчас раз-два -- и обчелся. Нехватка. Во  всем у нас нехватка. То мяса нет,
то хлеба, а теперь  вот и вас не хватает на всех. А желающих потренироваться
на кукле не убавляется...
     --  Ну,  значит, надо постараться,  чтобы  и  желающих  убавлялось,  --
скалится Кудряш и смачно впивается зубами в шмат колбасы...

     ..."Воронок" петляет по снежной степи...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Рассказать в  Книге  про  кукол -- это само собой, --
думает  Витя. -- И то, что увижу и узнаю, и то,  что наболтала Мария. Но про
куклу можно было бы сделать совершенно и потрясающий фильм. Начать с раннего
зимнего подъема в тюрьме... именно -- промозгло-зимнего, когда холодно...  и
совсем темно...  одни прожектора  с вышек... Подробно  его показать...  А за
кадром  дать  обще-пояснительный  текст. Такой  вот, приблизительно:  "Куклы
использовались и раньше, и гораздо  шире,  но назывались по-другому. В ЧК --
гладиаторами, в НКВД  -- волонтерами, в СМЕРШе --  робинзонами. А в Спецназе
они --  куклы.  Кукла  -- это  преступник, приговоренный к смерти.  Тех, кто
стар, болен, слаб, тех, кто знает очень много, -- тех уничтожают сразу после
вынесения  приговора. Но  тот,  кто  силен  да  крепок, того  перед  смертью
используют  для  усиления  мощи государства. Говорят,  что  приговоренных  к
смерти   на   уран   посылают.  Чепуха!  На  уране  работают  обычные  зеки.
Приговоренных к смерти используют более продуктивно". Впрочем, какое  кино?!
Размечтался.. У нас  его не снимут ни-ког-да... На Западе, может, и сняли б,
даже с удовольствием сняли б, --  да что они  понимают в нашей жизни?!. Хоть
сотню  консультантов  наберут --  а где  их  сотню-то  набрать, знающих  про
Спецназ да кукол?! -- все равно развесистая клюква получится.  Детали! В них
все дело, и в них-то непременно наврут... И в стиле отношений"...

     ...Снова забор...
     ...Снова вышки с часовыми в тулупах...
     ...Снова прожектора...
     ...Снова  ворота --  но  на сей раз к  ним  приварена  большая  красная
звезда: воинская часть...
     ...Еще одна проверка...
     ...и воронок вкатывает за ограду...

     ...Небольшой,  залитый  ярким  светом  спортивный  зальчик  без окон. В
торцах --  по двери,  и  пространство  от  них  на два-три метра  отгорожено
высокими, до потолка, решетками...
     ...у одной двери -- двое вооруженных конвойных...
     ...У другой -- одетый в спортивный костюм Кравцов, который разминается:
прыгает на месте, выкидывает то руку, то ногу с криком "И-ах!"...
     ...тоже в спортивном -- тренер-инструктор, поглядывающий на Кравцова...
     ...и Суворов в уголке, на стуле...
     ...Начинает  заливаться звонок  под потолком,  со  стороны  "конвойной"
двери...
     ...сержант-охранник смотрит в глазок...
     -- ...Доставили, товарищ полковник! -- кричит через весь зальчик и...
     ...отпирает огромным ключом большой замок...
     ...в  отгороженный решеткой предбанник  двое "внешних" конвоиров вводят
куклу в наручниках...
     ...Витя издалека вглядывается в ее лицо...
     ...которое  не  имеет  ничего  общего  с довольно  романтическим  лицом
выдуманного им Кудряша...
     ...внешняя охрана выходит, передав ключик от наручников...
     ...поворачивается в дверном замке ключ...
     ...потом -- ключ в клетке...
     ...внутренний охранник вталкивает сквозь калитку клетки куклу...
     ...и только, заперев калитку, сквозь прутья решетки расстегивает на ней
наручники...
     ...Кукла -- звероподобный детина без особых  признаков на лице ни души,
ни  интеллекта,  исподлобья,  по-звериному,  глядит  на  Кравцова,  тренера,
Суворова...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  "Вот  она, главная опасность такого кино, --  думает
Витя. --  Сочинить  в роли куклы  эдакого...  романтического  героя...  Чтоб
зрители сопереживали... Я вон сразу, не подумав, какого  красавца вообразил.
Дерзкого...  благородного... Дубровского  прямо. У нас,  конечно, под  вышку
изредка попадают и невинные... но очень уж изредка...  нетипично  изредка...
Попадают и умные... и тонкие... но  вряд  ли  они  достаточно  сильны, чтобы
оказаться  в куклах. Нет уж! Придется рисовать в сценарии обычных  зверей...
бандитов... убийц... которых  вряд ли  кто из  зрителей  пожалеет... вряд ли
станет  сопереживать... Поэтому, наверное, и западного кино, даже с клюквой,
по моему  сценарию не  получится.  Экономически невыгодно будет его снимать.
Или все ж подпустить романтики? Для пользы дела?.."

     ...Кравцов перестал прыгать, глядит на куклу:
     -- Новенький? Что-то я раньше с тобой не встречался...
     -- Познакомимся! -- отвечает кукла с угрозой...
     -- Не хочешь, Витя, попробовать? -- обращается Кравцов к Суворову.
     -- Спасибо, -- отрицательно качает головой Витя.
     --  Мало  в  Спецназе  натаскали?  Или  проблемы морального  характера?
Конечно,  --  говорит Кравцов.  --  Их  приговаривают к  расстрелу, а  не  к
убийству на ринге. Тут есть некая... червоточинка,  -- говорит, а сам глаз с
куклы не  спускает.  -- Но, согласись, Витя, --  червоточинка в их пользу. И
смерть оттягивается... и умереть случайно не так страшно, как  если тебя под
конвоем на верный убой  ведут...  К тому ж, знаешь, в  куклы они добровольно
записываются. Если  кому  везет, что  предлагают...  Ладно, -- оборачивается
Кравцов к тренеру. -- Открывай!
     ...Тренер откидывает щеколду калиточки в решетке...
     ...Кравцов ныряет в  нее, тренер собирается  нырнуть за ним, но Кравцов
калиточку захлопывает:
     -- Я сам!..
     ...Тренер, чуть заметно пожав плечами, опускает щеколду...
     ...Кравцов  и  кукла  начинают  ходить  друг  возле  друга  осторожными
кругами. Кравцов  едва ли  не  вдвое меньше противника, но очевидно  ловчее,
пружинистее...
     ...Витя встает со стула, приникает к решетке...
     ...Кукла, наконец, выбирает момент и всей массой летит на Кравцова...
     ...который легко уворачивается и сам наносит удар...
     ...который особого впечатления  на куклу  не производит, и кукла  снова
идет в атаку...
     ...Кравцов снова уворачивается,  но на сей раз  наносит такой удар, что
кукла громко шмякается об пол...
     ...Кравцов  подходит к  ней,  смотрит, протягивает руку,  чтобы  помочь
подняться,  но  кукла  наносит  Кравцову  сокрушительный  удар обеими ногами
сразу...
     ...Кравцов отлетает, но удерживается на ногах...
     ...на ноги тем временем поднялась и кукла и поперла на противника...
     ...Тренер смотрит за боем напряженно...
     ...конвоир сжал в руках автомат...
     ...Витя сопереживает...
     ...Кравцов,  видать, оценил противника, собрался, и серией молниеносных
ударов повергает его наземь...
     ...на сей раз кукла и впрямь на некоторое время выходит из строя...
     ...Кравцов стоит вдалеке, наблюдает...
     ...Кукла поднимается, надвигается на Кравцова...
     ...который снова посылает ее в даун...
     ...Кравцов идет к калиточке, повелительно протягивает руку:
     -- Нож!
     -- Может не стоит, товарищ полковник? -- спрашивает тренер.
     -- Нож!!.
     ...Тренер  подходит к  металлическому  шкафчику, открывает,  снимает  с
держалки один из ножей, передает Кравцову...
     --  ...Держи!  --  кричит Кравцов  кукле  и  кидает  ей  нож  рукояткой
вперед...
     ...Кукла ловит нож, перехватывает его в  боевое  положение, надвигается
на Кравцова...
     ...Витя замер, весь внимание...
     ...Следит за поединком и тренер...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Кравцов  зря рисковать  не любит.  Но любит  власть.
Удерживать   которую   позволяет   чувство    исключительного   собственного
превосходства. А чувство превосходства, не рискуя, не наработаешь...

     ...Кукла с ножом бросается на Кравцова...
     ...тот уходит и проводит контратаку...
     ...Удар...
     ...Еще...
     ...и Кравцов снова повергает куклу на пол...
     ...выбивает из руки нож, несет его к калиточке...
     ...отходит, довольный, в сторону, смотрит на Витю...
     ...и в этот момент на  него всей  своей огромной массой налетает кукла,
валит на пол, хватает руку с ножом...
     ...несколько мгновений идет борьба за него...
     ...и вдруг кукла резко выпускает нож...
     ...Кравцов по инерции отлетает и, ударившись головой об  пол, вероятно,
на малое мгновенье теряет сознание...
     ...кукла, растопырив рогаткой пальцы, бросает их к лицу Кравцова...
     ...щелкают затворами автоматчики из-за дальней решетки...
     ...бросается в калиточку тренер...
     ...но  Кравцов  приходит  в  себя и  подставляет  ладонь-блок  в  самое
последнее мгновенье...
     ...Впрочем,  палец   куклы   успевает-таки   полуослепить   один   глаз
полковника...
     ...тот заходится в боли и ярости...
     ...вскакивает на ноги и летит на куклу, как танк...
     -- Товарищ полковник! -- кричит сержант от двери...
     -- Товарищ полковник! -- вторит тренер, бросаясь к дерущимся...
     ...Однако -- поздно...
     ...кукла лежит на полу недвижимо, и только струйка крови медленно бежит
из уголка его губ...
     -- ...Готов, -- констатирует сержант...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Витя смотрел  на труп куклы  остановившимся от  ужаса
взглядом. Потому что одно дело -- коллекционирование для книги разнообразных
ГэЭрУшных   ужасов.  И  совсем  другое   --  настоящее  ГэЭрУшное  убийство,
совершенное на твоих глазах. Пусть даже -- сравнительно справедливое. В этот
миг Витя впервые подумал: ввязавшись во всю эту историю с Книгой, не стал ли
куклой  он сам? И  есть ли  еще дорога назад?  Выпустят ли? Не слишком ли он
много уже знает?..

     ...В кустах -- ракета "Першинг". Резиновая. Надувная...
     ...Ночная выгоревшая степь...
     ...Неподалеку от бутафорской ракеты  -- горящий костер,  возле которого
-- Суворов и Кравцов...
     ...На огне -- чайник. Кравцов заглядывает туда, поджидая, пока  закипит
вода, и сыплет добрые полпачки молотого кофе...
     -- Суворов, ты что-то спросить хочешь?
     --  Хочу.  Давно  хочу.  В  вашем  подчинении сотни молодых,  толковых,
перспективных  офицеров с великолепной подготовкой,  утонченными манерами...
Почему вы выбрали меня?..
     ...Кравцов снимает с огня чайник с помощью раздвоенного на конце  сука,
достает ложку,  мешает варево, потом извлекает  из вещмешка бутылку коньяка,
срывает крышку,  нюхает содержимое...  И  понемногу начинает  вливать его  в
чайник...  Сочтя,  что  налил достаточно, переставляет рогатку на  периферию
костра и вешает чайник, плотно прикрывает крышкой. Наконец, отвечает:
     -- Я тебе, Виктор, правду скажу. Потому что ты ее понимаешь сам, потому
что тебя трудно обмануть,  потому, наконец, что  ты  ее знать должен. Мир --
жесток.  Выжить в  нем можно, только карабкаясь вверх. Если остановишься, --
скатишься вниз и  тебя затопчут те,  кто по твоим костям идет вверх. Наш мир
-- кровавая бескомпромиссная борьба  систем; одновременно с этим -- и борьба
личностей.  В  этой борьбе каждый нуждается в помощи  и поддержке. Мне нужны
помощники,  готовые на любое дело, готовые  на смертельный риск ради победы.
Но  мои помощники  не должны предать меня в самый тяжелый момент. Для  этого
существует только один  путь: набирать  помощников  с  самого низа.  Ты всем
обязан мне, и если выгонят меня, -- выгонят и тебя. Если я потеряю все -- ты
тоже потеряешь все. Я тебя поднял, я тебя нашел в толпе не  за твои таланты,
а из-за того, что ты --  человек толпы.  Ты никому не нужен. Что-то случится
со мной,  и  ты снова очутишься в  толпе, потеряв  власть и привилегии. Этот
способ выбора помощников и  телохранителей -- стар  как мир. Так  делали все
правители.  Предашь  меня -- потеряешь все. Меня точно  так  же  подобрали в
пыли.  Мой покровитель идет вверх и тянет меня за собой, рассчитывая  на мою
поддержку в любой ситуации. Если погибнет он, кому я нужен?
     -- Генерал-лейтенант Обатуров?
     --  Он  выбрал  меня  в  свою  группу,  когда  он  был  майором,  а   я
лейтенантом... не очень успешным.
     -- Но и он кому-то служит. Его тоже кто-то вверх тянет?
     -- Конечно.  Только это -- не твоего  ума дело. Будь уверен,  что  ты в
правильной  группе,  что  и  у  генерал-лейтенанта Обатурова  могущественные
покровители в Генеральном штабе...
     ...Камешки чуть шуршат под ногами и катятся вниз...
     ...В овраг тихо, по-змеиному скользя, спускается гигантская тень...
     ...Огонь   костра   в  ночи   чуть  ослепил   широкого  диверсанта.  Он
всматривается в наши лица и, узнав Кравцова, докладывает:
     -- Товарищ  полковник,  двадцать  девятая рейдовая группа  второй  роты
Спецназ. Командир группы сержант Полищук.
     -- Добро пожаловать, сержант...
     ...Сержант  оборачивается   к  группе  и  тихо  свистит,  как   свистят
суслики...
     ...По откосу вниз шуршат диверсантские подошвы...
     ...Двое занимают позицию на гребне: наблюдение и оборона...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Да... -- думает Витя. --  Кравцов --  зверь. Зверюга,
каких редко  встретишь. Полковничьи  погоны ему  к  лицу.  Люди  такого типа
иногда имеют совершенно  странные наклонности.  Некоторые из них, я  слышал,
собирают  ржавые копейки. Интересно,  чем  увлекается  Кравцов?  Я  знаю его
путеводную звезду. Зовется она: власть. Он просто не догадывается, что слава
слаще власти. Если я совершу ошибку,  он сомнет меня, сокрушит...  и  пойдет
дальше,  даже  не  оглянувшись.  Если  же он раскроет  меня...  Даже  думать
страшно, что будет тогда. Впрочем, это  уже  будет и не существенно,  -- все
равно, жизнь окажется проигранной. Поэтому  важнее всего -- не  подпасть под
иллюзию его всемогущности, под иллюзию, которую он так тщательно  и уверенно
пытается создать. Не поверить в то, что, если я обману его, он поймет это по
моим глазам. Он, как и я, -- человек, и мы играем на равных"...

     ...Радист быстро разбрасывает антенну...
     ...Двое растягивают брезент...
     --  ...Шифровальщик! -- тихонько  выкрикивает сержант, и  одна из теней
скрывается под брезентом...
     ...Витя  глядит  на  колышущийся брезент  и  цитирует  какое-то  боевое
наставление:
     -- "В  боевых условиях, если группе угрожает опасность, командир обязан
шифровальщика убить, а шифры и шифровальную машину уничтожить. Если он этого
не сделает, отвечать жизнью будет не только он сам, но и вся группа."
     -- ...А  тебе, Витя, шифровальщика жалко? --  спрашивает  Кравцов. -- В
боевых условиях, Витя, каждый  ходит под смертью, и от чьей  руки она придет
-- это, поверь, совершенно не принципиально. Да и не только в боевых...
     ...Шифровальщик  появляется  из-под брезента, в  его  руках  сообщение:
обыкновенная кинопленка с несколькими рядами аккуратных дырочек на ней...
     ...Сообщение вкладывается в радиостанцию...
     ...Радист смотрит на хронометр...
     ...и жмет на кнопку...
     ...Радиостанция включается, автоматически подстраивается,  протаскивает
сквозь недра кусок пленки, тут же выплевывая его...
     ...Несколько цветных лампочек на радиостанции сразу гаснут...
     ...Шифровальщик  подносит спичку к  пленке,  и  та мгновенно  исчезает,
злобно шипя...
     -- ...Готовы? -- спрашивает сержант. -- Попрыгали...
     ...Диверсанты прыгают, чтобы проверить, не звенит ли что. Не звенит...
     -- ...Время. Пошли!..
     ...И Суворов снова остается с Кравцовым наедине...
     ...Кравцов снимает с огня свое варево, разливает, стараясь не обжечься,
по двум закопченным кружкам, одну протягивает Вите...
     ...Тот берет, дует, пригубливает маленький глоточек...
     -- ...Расскажите мне про Аквариум.
     --  А-га...  -- протягивает  Кравцов,  отхлебнув  из  кружки  огненного
напитка. -- Я вот все ждал, когда созреешь для этого вопроса...
     -- А откуда вы знали, что я для него зрею?
     --  Портрет... Ты  разведчик, но и я разведчик. Ты поинтересовался, что
на  обратной  стороне  написано, и  я  поинтересовался...  Но имей  в  виду:
Аквариум слишком серьезно относится к своим тайнам. Ты просто задашь вопрос,
а тебя на крючок подвесят.  Нет,  я не шучу.  За челюсть или  за  ребро -- и
вверх... -- и Кравцов снова приложился к кружке...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Пугает...  Создает впечатление... Впрочем,  для книги
это очень правильный тон. Я ведь  тоже хочу напугать... Запад..." --  думает
Витя.

     --  ...Рассказать  тебе об Аквариуме  я просто  не могу. Потому  что ты
можешь рассказать еще кому-то. А  он  --  еще  кому-то.  Но настанет момент,
когда  события  начнут развиваться  в другом  направлении.  Одного арестуют,
узнают у него, где он слышал это слово, он на тебя укажет, а ты на меня.
     -- Вы думаете, что, если меня пытать начнут, я назову ваше имя?
     -- В этом я не сомневаюсь. И ты не сомневайся. Дураки говорят, что есть
сильные люди, которые могут  выдержать  пытки, и  слабые, которые  не могут.
Чушь!  Есть хорошие  следователи и  есть  плохие.  В  Аквариуме  следователи
хорошие... Если попадешь  на  конвейер --  сознаешься во всем, включая и то,
чего никогда  не было. Но... я  верю, Виктор, что мы с тобой на конвейер  не
попадем, и потому тебе об Аквариуме немного расскажу...
     -- Что за рыбы там водятся?
     -- Там только одна порода -- пираньи.
     -- Вы работали в Аквариуме?
     -- Нет,  этой чести меня пока  не  удостоили. Может, в  будущем... Там,
наверное, считают, что  зубы у меня  еще  недостаточно  остры. Итак, слушай.
Аквариум -- это центральное здание Второго  Главного управления Генерального
штаба, то есть Главного разведывательного управления -- ГРУ...
     ...Голос  Кравцова  уходит  за кадр,  а на  экране появляется циферблат
Спасских  курантов.  Большая стрелка  подходит  к малой, равняется с нею,  и
куранты начинают бить...
     ...У   мавзолея,   только-только   помещающегося  в   кадр,   как   раз
заканчивается смена караула...
     ...Понаблюдав за  этим  механистическим, почти  нечеловеческим ритуалом
несколько  долгих секунд, камера  начинает  отъезжать  назад. Поначалу  -- в
нормальном темпе, но  постепенно всё  увеличивая скорость  и  поднимаясь над
землей. Когда Красная площадь оказывается в кадре целиком, мы уже  где-то на
уровне  пятого этажа. Не  останавливаясь,  камера  поворачивается в  сторону
Исторического  музея и  все  ускоряясь,  до  самолетной  скорости,  летит на
бреющем полете над зимней,  почти черно-белой Москвой: вдоль улицы Горького,
вдоль Ленинградки,  стремительно приближаясь  к Ходынскому  полю,  и, поймав
стеклянное здание  Аквариума,  замедляет  полет,  пока  не  останавливается,
захватив в  кадр верхушку дымящей белым дымом трубы и  кусок составленной из
окон и перекрытий стены...
     -- ...Военная разведка под различными названиями существует  с двадцать
первого  октября  восемнадцатого года.  В это время Красная  Армия  уже была
огромным и мощным организмом. Управлял армией Главный штаб -- мозг армии. Но
реакция  Штаба была замедленной и неточной, оттого что организм был слепым и
глухим.  Информация  о  противнике поступала  из ЧК.  Это  как если  бы мозг
получал информацию не от своих глаз и ушей, а со слов другого человека. Да и
чекисты   всегда   рассматривали  заявки  армии  как  нечто  второстепенное.
По-другому  и  быть  не  может:  у  тайной  полиции  свои  приоритеты,  а  у
Генерального штаба -- свои. И сколько Генеральному штабу ни давай информации
со  стороны,  ее  никогда  не  будет достаточно.  Представь себе:  случилась
неудача,  с  кого  спрашивать?  Генеральный штаб всегда  может  сказать, что
информации о  противнике было  недостаточно, оттого и неудача. И  он  всегда
будет прав, потому что, сколько ее ни  собирай, начальник Генерального штаба
может поставить еще миллион вопросов,  на которые нет ответа. Вот поэтому  и
было  решено  отдать  военную разведку в руки Генерального  штаба  --  пусть
начальник Генерального штаба  ею  управляет:  если  недостаточно сведений  о
противнике, так это вина самого Генерального штаба...
     ...Камера  возвращается в степь, где  Кравцов продолжает  рассказывать,
время от времени прихлебывая из кружки. Витя внимательно слушает...
     --  ...КГБ всегда  стремился  установить  власть  над ГРУ. Стремится  и
сейчас. Это однажды удалось Ежову: он был одновременно  шефом НКВД и военной
разведки. За это  его пришлось немедленно уничтожить. В его  руках оказалось
слишком   много  власти.   Он  стал  монопольным  контролером   всей  тайной
деятельности.  Для  верховного  руководства  это  страшная  монополия.  Пока
существуют  минимум две тайные организации, ведущие подковерную борьбу между
собой, --  можно не бояться  заговора  внутри  одной из  них. Пока  есть две
организации  -- есть  качество  работы, так как  существует конкуренция. Тот
день, когда  одна  организация  поглотит другую, станет  последним  днем для
Политбюро.  Но Политбюро  этого  не  допустит. Деятельность  КГБ  ограничена
деятельностью враждебных организаций. Внутри страны МВД делает очень сходную
работу. МВД  и  КГБ готовы сожрать  друг  друга.  Кроме того, внутри  страны
действует  еще  одна  тайная  полиция  --  Народный  контроль.  Сталин  стал
диктатором, придя  с поста руководителя именно этой тайной организации -- из
Народного контроля.  А за  рубежом  тайную  деятельность  КГБ уравновешивает
деятельность Аквариума. ГРУ и  ГБ постоянно дерутся за источники информации,
и оттого обе организации действуют так успешно...
     -- ...Идут! -- шепчет Витя, и Кравцов смолкает...
     ...Шуршат камешки...
     ...К костру приближается тень очередного диверсанта...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Памятью,  слава богу,  Господь Витю не  обделил, и он
оттискивает слова  Кравцова на отдельной  матрице мозга, чтобы при первой же
возможности,  зашифровав,  переместить их на  бумагу. Практически --  один к
одному...

     --  ...Товарищ  полковник,  одиннадцатая  группа  первой роты. Командир
сержант Столяр.
     -- Добро пожаловать, сержант. Действуй, на наше присутствие внимания не
обращай.
     -- Есть! Носорог и Гадкий Утенок -- на стремя!
     -- Есть!
     -- Блевантин!
     -- Я!
     -- Связь давай.
     -- Есть связь...

     ...Наплывом: рассвело, костер догорел...
     ...Холодный туман...
     -- ...Хорошо, Суворов, но помни, что  этого разговора  никогда не было,
--  говорит Кравцов.  -- Ты  просто  перепил  коньяка и  сам  все  придумал.
Запомни, что лучше всего стоять в стороне от всех этих драк. Но тогда ты так
и останешься в пыли. Драка за власть  --  жестокая драка. Тот, кто проиграл,
-- преступник.  Для победителя все равно, совершал ты преступления или  нет.
Все равно преступник. Так что лучше уж  их делать, чем быть наивным дураком.
С  волками  жить... А то ведь съедят. Но  уж если ты встал на этот путь,  то
лучше не попадаться, а если попадаться, так  не  сознаваться,  а  уж если  и
сознаваться, то в  простом деле, а  не в организованном. Каждый, кто дерется
за власть, имеет  свою группу, свою организацию, и  каждый  не прощает этого
своим  соперникам. Участие в  организации --  это  самое  страшное, в чем ты
можешь признаться. Это жуткий конец  для  тебя  лично. Под  самыми страшными
пытками лучше признаться, что ты действовал один. В  противном случае  пытки
станут еще страшнее. А теперь слушай внимательно...
     ...Голос Кравцова вдруг резко меняется, как и выражение лица:
     -- Через неделю ты пойдешь контролером с группой  Спецназ. Вас выбросят
на Стороженецком полигоне. На второй день группа распадется  надвое. С этого
момента  ты исчезнешь. Твой путь в Кишинев. Ехать только товарными поездами.
Только ночью. В Кишиневе есть педагогический институт. "Уровень национализма
в  институте  --  выше  среднего"  -- этот лозунг ты  напишешь  -- ночью  на
стене...
     ...Кравцов протягивает Вите листок тонкой папиросной бумаги...
     -- ...Ты по-молдавски не говоришь, поэтому запомни весь текст наизусть.
Сейчас. Попробуй написать...
     ...Витя достает из планшетки листок и пишет...
     -- ...Еще раз, -- говорит Кравцов, посмотрев на написанное....
     ...Витя пишет еще раз...
     ...Кравцов смотрит на бумажку,  кивает, достает зажигалку и подпаливает
листок...
     ...Держит его в руках, пока тот не начинает жечь пальцы...
     ...и только потом бросает в костер...
     ...И, встав, припечатывает пепел каблуком...
     -- ...Помни: ты делаешь  все сам. Если тебя где-то остановят: ты отстал
от  группы, потерял направление. Стараешься сам  вернуться  в штаб Армии без
посторонней помощи. Поэтому ты по ночам едешь в товарных вагонах. Смотри, не
усни. Отсыпайся днями в лесу.
     -- Какой величины должны быть буквы?
     -- Пятнадцать--двадцать  сантиметров  будет  достаточно, чтобы  свалить
председателя молдавского КГБ.
     -- Одним лозунгом?
     -- Тут  особый случай. С  национализмом  в институте  боролись  давно и
безуспешно. Принимали  самые драконовские меры. Донесли в Москву, что теперь
все хорошо. Твое дело доказать, что это не так. Мы наносим удар не прямой, а
из-за угла,  из соседнего округа. Я повторяю:  ты действуешь  сам. Ты  видел
этот лозунг на клочке бумаги, который валялся на улице,  выучил его наизусть
и  написал  на  стенке,  не  зная  его  значения.  Лучше быть  дураком,  чем
конспиратором. Не забыл лозунг?
     -- Нет...

     ...Кишинев...
     ...Поздний вечер...
     ...Горят фонари...
     ...Патрульный ГАЗик милиции медленно едет по улице...
     ...на центральном проспекте -- горят витрины...
     ...редкие прохожие...
     --  ...Ну  что,  к  Педу подвернем?  -- спрашивает  ведущий  автомобиль
сержант у напарника, сидящего рядом.
     -- Давай, подвернем, -- соглашается тот. -- А потом пора бы и в дежурку
заглянуть, чайку выпить...
     ...Поворот на боковую улицу...
     ...к пединституту...
     ...в объезд его...
     ...и  вдруг  фары  --  на  повороте --  выхватывают  фигурку  человека,
выводящего на стене надпись...
     ...Фары для  человека -- неожиданность. Он резко оборачивается на свет,
-- мы узнаем Суворова...
     ...и, прихватив кисть и ведерко с краской, ныряет в кусты, в темноту...
     ...У милиционеров, еще не осмысливших  суть  преступления (преступления
ли?), срабатывает рефлекс погони...
     -- ...Быстро,  за  ним!  --  выскакивает  напарник  и  бежит  к кустам,
доставая пистолет...
     ...Водитель,  не глуша  мотора,  выбирается  наружу  и  начинает шарить
фарой-искателем по кустам...
     -- ...Стой! -- кричит напарник. -- Стреляю, -- и палит в воздух...
     ...Витя перекатывается через  узкую асфальтовую дорожку  -- в следующие
кусты...
     ...ведерко с краской осталось на земле...
     ...краска медленно вытекает из него...
     -- ...Стой, кому говорят! -- снова стреляет напарник в воздух...
     ...Свет фары шарит по дорожкам...
     ...но Витя уже за углом и припускает по улице...
     ...Напарник вскакивает в машину:
     -- Гони!..
     ...Они колесят вокруг института, -- но бесполезно...
     ...Витя прижался к стене дома...
     ...ГАЗик, наконец, останавливается.
     -- Ушел... -- говорит водитель.
     --  Ну  и  хрен  с  ним! --  вдруг  хохочет  напарник.  -- Чего он хоть
написал-то там?..
     ...Водитель трогает машину с места...
     ...они подъезжают к сакраментальной стене...
     ...водитель открывает дверь и наводит на надпись фару-прожектор...
     -- ...Ты по-молдавски-то читаешь?
     -- Ну... так... самую малость...
     ...Надпись сделана только наполовину...
     -- ...Национализм в институте...
     -- Ну и чего дальше?
     -- А ничего... Слово начато, а какое -- не понимаю.
     -- Ну  и надо нам с тобой это? -- интересуется напарник. -- Вора что ль
упустили? Грабителя? Убийцу?
     -- А, может... это в ГБ сообщить?
     -- А это тебе -- надо?
     -- Ну, если ты не стукнешь, что не сообщил -- не надо.
     -- Тогда -- поехали...
     ...и ГАЗик потихоньку выруливает из институтского парка...
     ...Витя наблюдает за ним...
     ...прокрадывается назад...
     ...достает фонарик, -- в поисках оставленной кисточки и ведерка...
     ...находит кисточку...
     ...опрокинутое ведерко...
     ...поднимает его, пытаясь собрать хоть немного растекшейся краски...
     ...обмакивает кисточку в лужицу краски на асфальте...
     ...и, пригнувшись, бежит к стене...
     ...продолжает неоконченное слово...
     ...прислушиваясь к окружающему и оглядываясь...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Витя не ехал в Кишинев  в товарняках, а взял билет на
скорый поезд: он чувствовал,  что Кравцов  его просто запугивает, что,  даже
если поймают, вряд ли кто когда  станет допытываться, как он сюда  добрался.
Вряд ли это кому покажется важным. А выкроить пару дней для собственных нужд
Суворову   было  просто   необходимо:   другого   такого   случая  могло  не
представиться долго...

     ...Небольшой украинский город... Скажем, Полтава...
     ...Вечер...
     ...Молодой  человек, ближе  к тридцати,  чем к двадцати, курчавый, но с
явно уже наметившейся плешью, выходит на остановке из автобуса и идет вглубь
дворов...
     ...помахивая толстым портфелем...
     ...Подходит к подъезду хрущевки...
     ...поднимается на третий этаж...
     ...поставив  портфель  на пол, достает ключ, открывает  дверь, напевая,
разувается,  идет  в  комнату,  щелкает выключателем,  и  вдруг  --  как это
показывают в современных детективах -- видит в кресле в уголке...
     ...неподвижно сидящего Витю Суворова...
     -- ...Витька! -- кричит.
     -- Фима! -- поднимается Витя навстречу другу...
     ...и они обнимаются...
     -- ...Как ты сюда попал?
     -- Разведка, -- отвечает Витя. -- Спецназ!
     -- Ты уже в Спецназе?
     -- Бери выше! Спецназ, можно сказать, подо мной...
     --  Спецназ  подо  мною.  Один  в  вышине  стою   над  обрывом  у  края
стремнины... -- принимается декламировать хохочущий Фима...
     ...а Витя подхватывает:
     --  Орел, с  отдаленной  поднявшись вершины  парит неподвижно  со  мной
наравне...  А ты тоже  все еще  один в  вышине? -- интересуется Витя.  -- Не
обзавелся половиной?
     --  Пробовал. Не получается... У меня, знаешь, книжки... История...  --
обводит  Фима  свою забитую книгами и журналами, горами  школьных  тетрадок,
какими-то  записями, -- комнату.  -- А они  -- ни одна, --  не  могут  этого
понять... Смириться, что не они -- главные...
     -- Ладно, -- отзывается Суворов, -- еще встретишь...
     -- Чего это мы тут стоим?!  -- спохватывается Фима.  -- Ты ж, наверное,
голодный...

     ...Наплывом:  за  окном  сгустилась  ночь,  Витя и  Фима  на  кухне, за
неизвестно  которой  кружкой  чая...  Перед  Фимой  --  небольшая  рукопись,
страницы которой он листает:
     --  Про  Чехословакию  у  тебя  все-таки  потрясающая  книжка  вышла!..
Особенно та сцена, со стариком...

     ...Наплывом:
     ...пианист что-то наигрывает...
     ...Витя сидит в кафе с огромными распахнутыми окнами...
     ...За ними  -- белые  уличные  столики  и тихая площадь  с  трамвайными
рельсами и с тремя грязными танками с широкими белыми полосами...
     ...советские солдаты...
     ...седой старик стоит перед танками и машет кулаком...

     ...На фоне этой  картины Фима восхищенно,  художественно,  читает вслух
кусок рукописи Вити:

     ...Был  огромный  прекрасный  город. Была тихая  площадь  с трамвайными
рельсами. Огромные  окна  кафе.  Был  незабываемый  запах  кофе и  спокойная
мелодия, вылетающая  из-под  рук пианиста.  А  на площади  у  кафе,  у белых
уличных  столиков,  стояли  три  грязных уставших  танка с  широкими  белыми
полосами. Они стояли тихо  и  не мешали чудесной мелодии. Было  жаркое лето.
Огромные  окна  кафе были открыты, и прекрасная музыка тихо  и спокойно, как
лесной ручей, струилась через окно. Вы  любите  запах  танка? Я тоже  люблю.
Запах танка  --  это  запах металла, это запах  сверхмощных двигателей,  это
запах полевых дорог. Танк приходит  в город  из лесов и  полей, и  он хранит
запах листьев и свежей травы. Запах танка -- это запах простора и мощи. Этот
запах пьянит, как запах вина и крови. Я чувствую этот  запах в тихом кафе. Я
видел  тысячи грязных танков  на  улицах Праги.  Город бурлит. Город охвачен
страхом и негодованием, а  по его  улицам гремят бесконечные колонны танков.
Из узких  улочек  из-за поворота  появляются все новые и новые бронированные
динозавры.   Водители  переключают  передачи,  и  в  этот  момент  двигатель
извергает из  себя  черный  густой  дым  вперемешку с  брызгами несгоревшего
топлива  и  хлопьями  сажи. Скрежет и гром. Искры  из-под гусениц. Черные от
копоти и пыли лица солдат. Танки на мостах. Танки у роскошных дворцов. Танки
на широких бульварах и в узких улочках. Танки везде. Старик с лохматой белой
бородой  что-то  кричит  и машет кулаком. Но  кто  его услышит? Разве  можно
заглушить  рев  танковых  дизелей?  Поздно, старик. Слишком  поздно ты начал
кричать.  Нужно  было  раньше кричать.  Когда по тротуарам загремели кованые
сапоги,  когда  вокруг стоит рев  и скрежет  бесчисленных танков --  кричать
поздно. Нужно или стрелять или молчать. Город  бурлит. Город в дыму.  Где-то
стреляют. Где-то  кричат. Запах  горелой резины.  Запах  кофе. Запах  крови.
Запах танков...

     ...Возникла и некоторое время повисела пауза....
     ...Витя ее нарушает:
     --  Нельзя,  Фима.  Пока что -- никак нельзя!  Они  вычислят меня в два
счета. Ну, по  разным мелочам, которых  в  живой  книге все равно не скрыть.
Книга ведь живая, правда? -- Вите не хватает читательского признания...
     -- Живая, Витя! Очень даже живая!
     -- Так что придется подождать. Пока я закончу Главную...
     -- Ты "Мастера и Маргариту" уже прочел? В "Москве" печатали?
     Витя отрицательно машет головой.
     -- Обязательно прочти! Там написано: "рукописи не горят"!
     --  Не горят -- это возможно, --  отвечает Витя. -- Зато, наверное, как
хорошо гниют!..
     -- Твоя не  сгниет,  не бойся!  Никогда не сгниет,  -- поглаживает Фима
странички рукописи...
     -- Дело  даже не в том, что я боюсь ареста... Хотя, конечно, боюсь... А
в том, что не дадут  дописать. И  еще:  про Чехословакию  на Западе все-таки
знают... неплохо знают... Ну, может, не от очевидца с "танковой" стороны, --
но от  других очевидцев. А про  ГРУ не знает никто и  ничего.  Это получится
настоящая  бомба.  Ладно,  к  делу,  --  Витя  встает,  плотнее  задергивает
занавески  на  окнах,  уходит  в  комнату  и  возвращается  назад  с  пухлым
пакетом...
     ...кладет на кухонный стол...
     -- ...Я чувствую, что вот так вот вырываться к тебе чем дальше, тем мне
будет сложнее... Может быть, даже и невозможно...
     -- Если надо, Витя, я и сам могу... ради такого дела...
     -- Может быть, даже если сам приедешь -- мне с  тобой  невозможно будет
встретиться. Хотя  этот вариант мы с тобой будем держать  про запас. Держать
книгу в голове, ненаписанной, слишком долго -- она завянет и прокиснет...
     -- Господи! -- перебивает Фима. -- Как точно ты стал разговаривать...
     ...Чуть заметно улыбнувшись комплименту друга, Витя продолжает:
     -- Я  долго думал  о  способе передачи, и  решил, что  не будет  ничего
надежнее  обычной  советской почты. Только  надписи на  конверте должны быть
сделаны твоей рукой:  тогда, даже если что заподозрят  и  вскроют  ящик, ну,
большой, на вокзале,  скажем, -- не догадаются, которое письмо в нем мое. То
есть, тебя вычислят, только если схватят меня за руку, с поличным. Но тебе и
это мало чем грозит. Если уж вычислят, -- значит, вычислили и меня, и ты мне
ничем  уже  не поможешь. Поэтому  расскажи все как  есть, скажи,  что сам не
читал, просьба  друга... ну и выдай им  все  экземпляры книги... Кроме... --
Витя перешел на шепот, --  кроме одного. Который, хоть бы ценой жизни,  а на
Запад -- переправь. Мы с тобой потом поговорим о возможных вариантах. Еще --
на всякий случай --  я буду свои  главки шифровать.  Не потому, что надеюсь,
что шифр не  взломают...  захотят --  взломают!  --  но, как замки  в  двери
врезают: не от грабителей, а чтобы нормальных людей  в соблазн не вводить...
То  есть, просто уменьшу  вероятность провала. Ты что-нибудь про  шифрование
знаешь?..
     ...Фима отрицательно мотает головой...
     --  ...Ну,  --  продолжает  Витя  и встает, --  это  не  так сложно. --
Пойдем...
     ...Они  идут в  комнату, Витя включает верхний свет, подходит к книжной
полке, пальцами перебирает корешки...
     -- Для какой из этих книжек ты наверняка сможешь достать дубликат?..
     ...Фима смотрит на корешки, достает томик Лермонтова:
     -- Эту я позавчера  купил,  думаю,  в  магазине еще  осталась...  Много
было...
     -- Отлично! -- говорит Витя и снимает книгу  с полки. -- Значит, она  и
будет нашим кодовым ключом. Вот, смотри... -- и раскрывает книгу...

     ...Витя с Кравцовым сидят в жилой комнате, за  столом, на котором много
водки и мало закуски.
     ...Кравцов явно  уже  набрался,  хотя  поверхностный  взгляд  этого  не
заметил бы...
     -- ...У тебя,  я видел, весь  стол  "Правдой" завален, -- говорит вдруг
Кравцов. -- Ждешь резонанса на свой подвиг разведчика? Не жди, не дождешься.
Ты написал на  стене  совершенно  нейтральный текст.  Он никому  не принесет
никакого вреда...
     -- Зачем же я его тогда писал?
     -- Затем, чтобы я был в тебе уверен.
     -- А, может, я и не написал его вовсе?
     -- Написал! Ты был под наблюдением.
     -- Все время?
     -- Почти. Твой  маршрут я примерно знал, а  конечный пункт  тем  более.
Бросить  десяток  диверсантов  на  контроль  --  и  почти  каждый  твой  шаг
зафиксирован. Конечно,  и  контролеры  не  знают,  что они  делают...  Когда
человек  в  напряжении, ему  в голову могут  прийти самые  глупые  идеи. Его
контролировать надо. Вот я тебя и контролировал.

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Врёт  полковник! --  понял обмерший поначалу Витя. --
Ой, врет! Во всяком случае -- на этот раз..."

     -- Зачем вы мне рассказали о том, что я был под вашим контролем?
     -- Чтоб тебе  и впредь в голову дурные  идеи не пришли. Я буду поручать
тебе  иногда  подобные  мелочи, но  ты  никогда  не будешь  уверен, идешь на
смертельный риск или я  просто  тебя проверяю. -- Он улыбнулся мне широко  и
дружески. -- И знай, что  материалов  на  тебя у меня столько,  что в  любой
момент я тебя могу превратить в куклу...
     ...Кравцов  смотрит  на  Витю выжидающе, потом  наливает по  полстакана
водки и молча кивает на один стакан:
     -- С начальником тоже иногда  выпить  можно.  Не бойся, не ты  ко мне в
друзья навязываешься, это я тебя пригласил, пей...
     ...Витя берет  стакан, поднимает его на уровень  глаз, улыбается шефу и
медленно выпивает...
     ...Кравцов снова наливает по полстакана:
     --  На  мой  взгляд,  ты  урожденный преступник.  Хотя  об  этом  и  не
догадываешься  и  не  имеешь  уголовной  закалки. Не возражай, я людей  знаю
лучше, чем ты. Тебя насквозь вижу. Пей.
     -- Ваше здоровье.
     -- Осади огурчиком.
     -- Спасибо.
     -- Если бы ты, мерзавец, к уркам попал, то ты бы у них прижился. Они бы
тебя за своего  считали. А через  несколько  лет ты бы в банде  определенным
авторитетом  пользовался.  Возьми   колбаски,   не  стесняйся.  Мне   ее  из
спецраспределителя доставляют. Ты о существовании такой колбасы, наверное, и
не догадывался, пока я тебя к себе не забрал. Пей...
     ...Выпили. Закусили. Колбаской.
     -- ...Одно я в тебе,  Суворов,  не понимаю:  ты в мучительстве и впрямь
наслаждения не находишь? Или  только скрываешь?  У нас  широкие  возможности
наслаждаться  силой.  Ваньку-педераста  можно  мучить столько, сколько  душа
пожелает. А ты от этих удовольствий уклоняешься. Почему?
     -- Не нахожу...
     ...Кравцов качнул головой:
     -- Жаль.
     -- Это плохо для нашей профессии?
     -- Вообще-то,  нет.  B мире астрономическое число проституток,  но лишь
немногие из них наслаждаются своим положением. Для большинства из них -- это
очень тяжелая  физическая  работа. Не более. Но независимо от того, нравится
проститутке  ее работа или нет, ее уровень во  многом зависит от отношения к
труду, от чувства ответственности,  от трудолюбия. Профессией не обязательно
наслаждаться,  не  обязательно  ее  любить,  но  на  любом  месте  проявлять
трудолюбие -- обязательно. Чего зубы скалишь?
     -- Оборот интересный -- "трудолюбивая проститутка".
     --  Нечего смеяться, мы не лучше проституток, мы делаем не очень чистое
дело на удовольствие кому-то, и за наш тяжкий труд много получаем. Профессию
свою ты не очень  любишь,  но трудолюбив,  и этого  мне достаточно.  Наливай
сам...
     ...Витя наливает...
     -- А вам?
     -- Чуть-чуть. Два пальца. Хорош. Я тебя вот зачем пригласил. Прожить на
нашей  вонючей  планете  можно,  только   перегрызая  глотки  другим.  Такую
возможность  предоставляет  власть.  Удержаться   у  власти  можно,   только
карабкаясь вверх. Но она очень скользкая. Помощь нужна, и потому каждый, кто
по ее откосам  карабкается вверх, формирует свою группу, которая идет  с ним
до  самого верха  или летит  с ним  в  бездну. Я тебя вверх тащу, но и твоей
помощи  требую,  помощи любой,  какая  понадобится,  пусть даже и уголовного
порядка.  Когда  ты  чуть выше  вслед за  мной поднимешься, и ты собственную
группу сколотишь, и будешь ее вслед за собой тянуть. А я тебя буду тянуть. А
меня  еще  кто-то.  А  вместе мы нашего  главного  лидера  вверх  продвигать
будем...
     ...Кравцов вдруг хватает Витю за ворот:
     -- Предашь -- пожалеешь!
     -- Не предам.
     -- Я  знаю. --  Глаза  у него мрачные. -- Можешь предавать кого хочешь,
хоть Советскую Родину, но не меня. Бойся об этом думать.
     -- Так зачем пригласили-то? -- спрашивает Витя жестко и настойчиво.
     --  Через  неделю будут  учения.  Пойдешь  проверяющим.  Там будет  мой
коллега, начальник разведки Северо-Кавказского военного округа генерал-майор
Забалуев. Он хочет лично посмотреть прохождение диверсионных  групп. Генерал
сядет с тобой  на  контрольной точке. Форма  у  него  наша,  обычная: куртка
серая,  без  знаков различия.  В действия  групп он  вмешиваться  не станет.
Просто хочет понаблюдать да с тобой потолковать...
     --  Вы  думаете, товарищ  полковник,  что  после  окончания учений  мне
придется заболеть?
     --  Я  тебе  такого  приказа не  даю. Если сам чувствуешь, что надо, --
тогда конечно. Но  помни: в нашей армии так  просто  не болеют: нужно  иметь
справку от врача.
     -- Будет справка.
     --  Только  смотри,  бывают  ситуации,  когда  человек  чувствует  себя
больным, а  врач  -- нет. Это нехорошая ситуация. Нужно так болеть,  чтобы у
врача  сомнений  не было.  Температура  действительно  должна быть  высокой.
Знаешь, как бывает: чувствуешь себя больным, а температуры нет.
     -- Будет температура.
     -- Ладно, Виктор. Успехов...

     ...Львов...
     ...Поздний вечер...
     ...Массив домов богатой постройки... Генеральских...
     ...Из подъезда выходит Витя Суворов, в форме, и не бегом, но достаточно
быстро, не оглядываясь, идет через двор в сторону магистрали...
     ...по которой проносятся нечастые в это время автомобили...
     ...Витя  идет  по тротуару, оглядываясь  на  шум  каждой машины:  ловит
такси...
     ...одна машина  проехала  мимо,  не  обратив внимания на поднятую  руку
Вити...
     ...другая...
     ...третья...
     ...Наконец, около Суворова останавливается "Волга" с шашечками...
     ...Витя склоняется к окну:
     -- На вокзал!
     -- Сидай, -- отзывается хохол-водитель...
     ...Витя садится в машину...
     ...и та трогается с места...
     ...Проносятся в окне улицы полузаснувшего города... редкие прохожие...
     ...Вдалеке показывается вокзал...
     ...Витя говорит водителю:
     -- Стой!
     -- Так еще ж не доихалы...
     -- Остановитесь, пожалуйста!..
     ...Такси тормозит...
     -- ...У вас тут водки сейчас купить можно?
     -- ...Ну... можэ у дэжурном, -- пожимает шофер плечами. -- Хотя...
     -- А у вас-то -- есть? -- достает Витя из кармана пачку денег...
     -- Горылка-то? Ну... е...
     -- Сколько?
     -- Червончык...
     ...Витя отсчитывает две красные бумажки, передает водителю:
     -- Вот. Две...
     ...Водитель  берет деньги, лезет  куда-то под сиденье, извлекает сперва
одну бутылку, потом другую, передает Вите...
     -- Ехать-то куда? -- осведомляется...
     -- В какую-нибудь гостиницу... небольшую...
     -- Мест-то  сейчас... --  качает  головой водитель. -- Ну, разве  что в
"Млыне"... -- и включает передачу...
     ..."Волга"  с шашечками разворачивается и  укатывает в  противоположном
первоначальному направлении...

     ...Полутемный, сонный холл маленькой гостиницы...
     ...Полусонная администраторша за табличкой "Мест нет"...
     ...Витя  извлекает из нагрудного кармашка  удостоверение,  вкладывает в
него десятку...
     --  Вот, -- протягивает администраторше. -- До утра.  Отдельный  номер.
Военная разведка...
     ...Администраторша   раскрывает  Витины  корочки...  десятка  незаметно
исчезает из них... Тянет руку за ключом...
     -- Двенадцатый... на втором...
     ...Витя тянет руку за удостоверением...
     ...Администрация отрицательно качает головой:
     -- Пусть до утра полежит...
     ...Витя замирает на  мгновенье, принимая решение, мысленно машет рукой:
пусть-де, -- и идет к лестнице...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Я все время свечусь, -- думает  Витя. -- Поймать меня
--  как  два пальца об асфальт.  И  пускай  поймают, пускай!  Это  только  к
лучшему..."

     ...Стандартный гостиничный номерок...
     ...За столом -- Витя: что-то лихорадочно пишет...
     ...На столе  --  две  бутылки  водки,  одна  из которых уже  наполовину
пуста...
     ...Витя  пишет... Прерывается на мгновенье,  ощупью берет бутылку, льет
содержимое  в стакан,  пока тот не  наполняется  всклянь...  Выпивает водку,
словно воду, отставляет стакан, снова пишет...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. ...Ночью,  на  контрольной точке, генерал без  знаков
различия   назвал  Виктору   имя   жертвы:  львовского   генерал-лейтенанта,
начальника разведки округа. Показал несколько его фотографий, которые тут же
и сжег в костре. Посоветовал воспользоваться "блаженной смертью"... "Что? --
оторопел  Виктор.  -- Вот  так вот: лицом к  лицу?  А,  может...  Я  неплохо
стреляю... С крыши... с чердака?.."  "Нет,  --  возразил генерал. -- Именно,
что лицом к лицу! Нам политическое убийство  не нужно... вредно... нам нужен
инфаркт. Вскрытие будет непривередливым  и инфаркт обнаружит"... Еще генерал
пообещал Виктору очередную звездочку на погоны и предсказал скорый перевод и
Кравцова, и Виктора во Львов, в штаб округа.
     Когда   генерал   растворился   в   утреннем   тумане,  Витя,  наконец,
по-настоящему  осознал, что ему  предстоит сделать: переступить  некую очень
важную черту, переход которой непросто будет оправдать даже и Книгой. Но еще
он понял, что выбора у него просто нет, что бежать -- поздно: он уже слишком
много  знает, и  куда  бы ни попытался скрыться, -- Кравцов с Забалуевым его
отыщут.
     Ситуация куклы...
     ...Генерал-лейтенанта  из  округа  Вите  жаль   не  было  нисколько:  с
фотографий на него смотрел типичный  совковый монстр. Да и возраст у монстра
был такой, что уже пора... пора... "К тому  же, -- подумал Виктор, -- если я
даже откажусь,  сбегу,  -- неужели Кравцов или Забалуев не найдут кого-то на
мое место? Еще как найдут! И генерала не спасу, и себя погублю зазря"...

     ...Оторвавшись от письма,  Витя берет вторую бутылку, срывает крышечку,
снова наливает стакан  всклянь, снова опорожняет так, будто  там вода из-под
крана...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. И самое главное: смерти все равно не  избежать никому.
И когда  она неожиданна  -- это счастье. А генерал ведь не  будет ожидать от
Виктора смерти... Интересно вот  только: он  что,  должен  просто расчистить
место для Кравцова.  Или все же это  делается во благо государства?  Удобнее
считать, что во благо...

     ...Витя закрывает глаза и откидывается на стуле...
     ...Перед ним заново проходит событие минувшего вечера:
     ...Вот он взбирается по внутренней лестнице, с площадки верхнего этажа,
на чердак...
     ...пробирается через  пыльные  стропила,  завалы какого-то хлама  --  к
слуховому оконцу...
     ...выбирается через него на крышу...
     ...Перед Витей расстилается вечереющий Львов...
     ...Витя  выбирается на  крышу, перегибается,  чтобы  видеть  подъездную
дорожку...
     ...Какие-то люди входят в подъезд, выходят...
     ...Вот -- маленькая девочка повела выгуливать маленькую же собачку...
     ...Наконец, к подъезду подкатывает  черная "Волга" с военными номерами,
останавливается...
     ...и из нее выходит дородный генерал...
     ...машет рукою водителю, -- и "Волга" укатывает...
     ...генерал направляется к подъезду...
     ...Витя стремглав несется через чердак...
     ...соскальзывает  по лестнице и неслышно, по-кошачьи,  меряет ступеньки
вниз...
     ...Генерал вызывает лифт...
     ...Витя  --  уже  у  лифтовой   двери-решетки:   достает   из  кармашка
гимнастерки маленький одноразовый шприц, сдергивает колпачок, зажимает шприц
в левой руке...
     ... подъезжает кабина...
     ...генерал выходит прямо на Витю...
     --  Товарищ  генерал-лейтенант!  --  бросает  Витя  к  козырьку руку  и
улыбается во все лицо, -- разрешите обратиться!..
     ...Генерал приостанавливается...
     ...и Витя всаживает ему в плечо иглу шприца...
     ...глаза генерала мутнеют...
     ...и он медленно оседает на пол...
     ...Витя помогает, чтоб не сильно стукнулся...
     ...где-то этажом выше открывается дверь...
     ...Витя быстро бежит по ступенькам вниз...
     ...выходит из подъезда...
     ...через двор -- на шумную улицу...
     ...оглядываясь на шум каждой машины: ловит такси...
     ...одна  машина проехала  мимо,  не обратив внимания на  поднятую  руку
Вити...
     ...другая...
     ...третья...
     ...Наконец, около Суворова останавливается "Волга" с шашечками...
     ...Витя склоняется к окну:
     -- На вокзал!..

     ...Утро... Несется электричка...
     ...Витя, привалившись к окну, спит неспокойным сном...
     ...Вдруг -- открывает глаза...
     ...Осматривается...
     ...и,  по  ногам  пассажиров, бормоча невнятные извинения, стремительно
идет в тамбур...
     ...Запускает  руку  куда-то   за  верхнюю  панель  дверей,  что-то  там
колдует...
     ...после чего -- немалым усилием -- раздвигает пневматические двери...
     ...Мимо несутся кусты полосы отчуждения...
     ...Витя становится в проем и, сильно оттолкнувшись, летит под откос...

     ...Львов...
     ...В  ободранном после  падения  мундире,  Витя  врывается  в  почтовое
отделение...
     -- ...Где  начальник?  --  сует  под нос  почтовой  служащей  раскрытые
корочки. -- Срочно!
     ...Служащая пожимает плечами, встает:
     -- Пойдемте...
     ...Войдя в  кабинетик, Витя прямо  с  порога  обращается к  сидящей  за
столом пожилой женщине:
     --  Ночную  почту еще не отправляли на сортировку? Военная разведка, --
тычет корочками в лицо. -- Срочно надо выловить одно письмо...
     ...Начальница смотрит внимательно на раскрытые корочки:
     -- Сейчас узнаю, -- и снимает трубку телефона...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  Уже  по  дороге в  Ровно, в  электричке,  Витя вдруг
совершенно  ясно осознал, что этой главки  в книге быть не должно  ни в коем
случае. И что ее не должен прочитать даже Фима...

     Конец третьей серии


     Титр:
     1971-й год

     ...Внешне  -- идиллия: комната  Марии,  обставленная  со  своеобразным,
диверсантским, -- но все же уютом...
     ...Витя в одних трусах сидит на разобранной, со следами бурной любовной
схватки, постели, курит и внимательно наблюдает...
     ...как Мария,  пристроившись  у  стола,  под  уютным  светом настольной
лампы...
     ...пришивает  ему на гимнастерку погоны. Новые. Капитанские. С четырьмя
звездочками...
     ...аккуратный стежок за стежком...
     ...глаза Вити...
     ...Мария  отрывается на  минуту  от  работы,  смотрит  на  Суворова  со
счастливой улыбкой...
     ...Витя гасит папиросу в пепельнице...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вернувшись из Львова,  Витя,  поднимаясь к Кравцову на
доклад,  увидел на  площадке, рядом со знаменем, траурный портрет убитого им
генерал-лейтенанта со словами "вечно в памяти" и "инфаркт". Кравцов на слова
Суворова,  что,  дескать, после учений  заболел,  но  сейчас чувствует  себя
хорошо, сделал  строгий  выговор:  мол,  усилием воли можно выгнать  из себя
любую болезнь, даже рак,  мол  сильные люди  не болеют  никогда, а только --
слабые духом, -- выговаривал, а сам широко, по-детски, улыбался.
     Спустя короткое время Кравцов получил генерал-майора  и перевод  в штаб
округа,  во  Львов.  Взял с  собой, естественно,  и  Витю.  Тоже получившего
повышение в звании.
     После спецзадания Суворов чувствовал себя отвратительно,  много пил. Он
даже не стал собирать сослуживцев "обмыть  звездочку", -- благо ее получение
практически совпало с переводом во Львов. Но, по  не очень понятным для себя
причинам, посвятил этому армейскому ритуалу несколько  страниц своей  книги.
Как бы взамен изъятых на почте, буквально в последний момент...

     -- ...Маша, -- говорит Витя Марии, закончившей пришивать первый погон и
взявшейся за второй. -- Меня переводят в штаб округа...
     ...Мария делает несколько стежков, поднимает на Витю глаза:
     -- Знаю...
     -- Поедешь со мной?
     -- Ты там легко другую найдешь... Что ж мне вот так вот: срываться, все
бросать? Или это предложение... руки и сердца? -- улыбается Мария...
     ...К такому повороту разговора  Витя явно не готов. Внимательно смотрит
на Марию:
     -- А если так?
     --  Знаешь, Витенька... У меня предчувствие... считай -- бабье...  или,
если  хочешь  --  разведывательное...  Что  во  Львове  ты тоже  надолго  не
задержишься. Года не прослужишь -- переведут... дальше... выше... Я тебе там
буду  нужна?..  Да   меня  еще  должны  будут  утвердить...  Или  развестись
потребуют...
     -- Утвердить?
     -- А ты думал?! Мы с тобой работаем в разведке, и личной жизни, считай,
иметь не должны. Наша личная жизнь -- все равно общественная...
     --  Хорошо,  --  отвечает  Витя  после  паузы.  -- Я подумаю, о  чем ты
сказала. Я приеду к тебе из Львова...
     ...Мария несколько грустно  улыбается и продолжает пришивать  к Витиной
гимнастерке капитанский погон...

     ...Другая вечерняя комната с настольной лампой, -- в Полтаве...
     ...Фима,  обложенный  раскрытой  книгой  Лермонтова и  листками бумаги,
двумя пальцами печатает текст на старенькой портативной машинке...
     ...Губы его шевелятся, озвучивая печатаемое:

     "...Я полковнику  рукой на почетное место указываю. Традиция  такая. Он
отказывается и мне на это место указывает. Это тоже  традиция. Я  отказаться
должен. Дважды.  А  на  третий  раз должен  приглашение принять и полковнику
указать место  справа от  себя.  Бутылки на  стол  должен расставлять  самый
молодой  из присутствующих.  Традиция запрещает  ему  сейчас  улыбаться. Все
остальные  тоже серьезны. Не положено сейчас ни улыбаться, ни разговаривать.
И  вопросы не  положено  задавать, отчего во главе стола  старший  лейтенант
сидит.
     -- Где ж твой сосуд? -- так спросить положено.
     --  Вот  он.  --  Подаю  полковнику  большой граненый стакан. Полковник
наливает прозрачной  влагой стакан по ободок. Передо мной  ставит. Аккуратно
ставит. Ни одна  капля  пролиться не должна. Но и стакан полным быть должен.
Чем полнее, тем лучше. Молчат все. Вроде бы и не интересует их происходящее.
А полковник достает из командирской сумки  маленькую серебристую звездочку и
осторожно  ее  в  мой  стакан опускает.  Чуть слышно та звездочка  звякнула,
заиграла на дне стакана, заблестела..."

     Допечатав, Фима вытаскивает  из  машинки толстую, на пять  экземпляров,
закладку,  вынимает  из  нее листы копирки,  принимается готовить следующую,
бормочет под нос:
     --  Ты  извини,  Витя,  но  я  ничего не понимаю!  Ты  вроде  собирался
рассказать миру  про ужасы  и мерзости советской военной разведки. А  сам --
какие-то гимны пишешь...
     ...Закладка готова...
     ...Фима заправляет ее  в машинку,  а  сам  тянется к  листкам,  которые
только что отпечатал, бежит глазами по тексту, читает:

     "...Беру  я стакан, эх,  не  плеснуть бы, к губам  несу. Губы навстречу
стакану тянуть не положено, хотя так и подсказывает природа отхлебнуть самую
малость, тогда и не прольешь ни капли. Выше и выше свой стакан поднимаю. Вот
солнечный  луч  ворвался  в  ледяную  жидкость  и  рассыпался  многоцветными
искрами. А вот теперь  от солнца стакан  нужно чуть к себе  и вниз. Вот он и
губ коснулся.  Холодный. Потянул  я огненный напиток. Донышко стакана выше и
выше. Вот звездочка на дне шевельнулась и медленно к губам скользнула. Вот и
коснулась  губ она. Офицер  звездочку  свою новую как бы поцелуем встречает.
Звездочку чуть-чуть губами придержал, пока огненная влага из стакана в  душу
мою журчала. Вот и все. Звездочку я осторожно левой рукой беру и вокруг себя
смотрю:  стакан-то разбить  надо. На  этот случай  на  мягкой траве  чьей-то
заботливой рукой большой  камень  положен.  Хрястнул я тот стакан  о камень,
звонкие осколки посыпались,  а мокрую звездочку полковнику подаю. Он на моем
правом погоне маленькой  командирской  линеечкой  место  вымеряет. Четвертая
звездочка должна быть прямо  на красном просвете, а центр ее должен отстоять
на двадцать пять миллиметров  выше предыдущей. Вот  она, мокрая, и встала на
свое место. Теперь мое время закусить, запить, огурчиком водочку осадить..."

     ...Разбирает по экземплярам... складывает... бормочет:
     -- Зачем такое шифровать?  Надо  слать  прямо  в "Красную Звезду"... Ну
ладно, не в "Красную Звезду" -- там скажут, что советские офицеры не пьют...
В "Новый мир", -- и поджидать государственной премии...
     ...Фима  пододвигает ближе следующий расшифрованный листок и продолжает
печатать...
     ...Звонок в дверь...
     ...Фима вздрагивает...
     ...Звонок повторяется, еще раз, еще!..
     ...Фима  вскакивает  и  пытается убрать со стола  "следы преступления":
кодовую книжку Лермонтова, письмо Вити, перепечатанные закладки...
     ...Закладки падают, разлетаются по комнате...
     ...А звонок -- настойчиво заливается...
     ...Фима -- в панике -- набрасывает на пишущую машинку рубаху, и, плотно
притворив дверь в комнату, идет открывать...
     -- ...Кто?..
     ...В   ответ  --  молчание,   только   звонок   заливается   сильнее  и
настойчивее...
     ...Фима припадает к "глазку": за ним видит...
     ...звонящего в дверь человека  в милицейской форме... И, что называется
"кавказской национальности". С усами.
     ...Весь обмерев, Фима накидывает цепочку и щелкает замком.
     -- ...А  --  говорит незваный  и,  кажется, не очень  трезвый гость. --
Нехорошо как! Зачем цепочка? Милиции не открывать нельзя, -- и смеется...
     ...Фима прикрывает дверное полотно, снимает цепочку, открывает дверь...
     -- Да не бойся! Сосед я твой новый... По улучшению жилищных условий, --
и  кивает на дверь напротив.  --  Пойдем,  а, новоселье отметим! Меня Сандро
звать! А тебя?..
     -- Ефим, -- отвечает Фима. -- Ефим Семенович...
     -- А! Зачем нам Семенович. Давай просто Фима, а?
     -- Хорошо, --  соглашается Фима, понимая, что так отделаться от  нового
соседа  --  дешевле  всего. --  Я  сейчас... пиджак  накину,  --  и пытается
прикрыть дверь перед гостем...
     ...Но тот препятствует этому, вставив в проем сапог:
     -- Я тут подожду, -- и заходит в  прихожую. -- Мы ж соседи!  --  широко
улыбается.
     -- Я быстро, -- говорит Фима и ныряет в комнату...
     ...принимается лихорадочно подбирать с пола разлетевшиеся листы...
     ...и, обернувшись, видит в дверном проеме Сандро.
     -- Писатель, да? -- спрашивает Сандро у совсем  растерявшегося Фимы. --
Тебе помочь? -- присаживается на корточки...
     --  Учитель  я,  учитель!  Историю  преподаю.  Не  надо  помогать,   ну
пожалуйста. Идемте...

     ...Львов...
     ...Новые  бетонные параллелепипеды  штаба  округа  плохо  вписываются в
старую архитектуру города...
     ...В кабинет, за столом, полковник с медицинскими эмблемами на погонах.
Стук в дверь...
     -- Заходи.
     -- Товарищ полковник, капитан Су...
     --  Садись,  --  приказывает  полковник  и  смотрит  на  Витю  тяжелым,
подавляющим взглядом..

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Это  Марчук.  Новый заместитель  Кравцова  Такой  его
взгляд  выдержать трудно,  но  Витя выдерживает:  он вместе со спецназовцами
тренировался на собаках.

     -- ...Вот что, Суворов, -- говорит полковник. -- Мы на тебя внимательно
смотрим. Работаешь  ты  хорошо и  нам  нравишься.  Мозг  у  тебя  вроде  как
электронная машина...  ненастроенная, Но настроить тебя можно. В это я верю.
Иначе бы тут тебя не держали. Память у тебя  отменная. Способность к анализу
развита достаточно. Вкус утонченный. Твоя Мария, сколько мне рассказывали...
Она к себе до тебя никого не подпускала...
     --  Подпускала,   --   поправляет   полковника  Виктор.   --  Адъютанта
подпускала... И, наверное, еще и до адъютанта...
     -- Ну, подпускала... Как ни печально, Суворов, но мы обязаны такие вещи
знать. Мы обязаны знать о  тебе все. Такая  у нас  работа.  Изучая  тебя, мы
делаем заключения,  и  в  своем  большинстве  это положительные  заключения.
Больше  всего  нам нравится прогресс,  с которым ты  освобождаешься от своих
недостатков. Ты почти не боишься теперь высоты, закрытых помещений. Крови не
боишься,  и  это   исключительно  важно  в  нашей  работе.  Тебя  не  пугает
неизбежность смерти. С собачками у  тебя хорошие отношения. Хотя еще немного
поднатаскать тебя в этом вопросе следует. Но  вот с лягушками и со змеями...
Боишься?
     -- Боюсь, -- признается Витя. -- А вы как узнали?
     -- Не  твоя проблема. Твоя проблема -- научиться  змей не бояться. Чего
их бояться? Видишь, у  меня змеюги даже на  петлицах сидят. А некоторые люди
лягушек даже едят.
     -- Китайцы?
     --  Не  только. Французы тоже. Люди  их едят,  а ты  даже  в руки взять
боишься.  Откровенно говоря, лягушку или змею я и сам в руку взять  не могу,
но мне это и  не надо. А ты, Виктор, начинающий молодой перспективный офицер
разведки, тебе  это надо... Но не бойся, есть мы  тебя лягушек не  заставим.
Змей -- может быть, а лягушек -- нет...

     ...На тренировочной площадке -- учебный бой...
     ...маленький,  низкорослый  солдатик  отбивает  маленькой  же  саперной
лопаткой нападение четверых здоровенных бугаев, одетых в защитные  доспехи и
вооруженных длинными шестами...
     ...нападение...
     ...солдатик  уворачивается...  подныривает...  выбивает   у  одного  из
нападающих шест...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Четыре батальона диверсионной  бригады укомплектованы
огромными солдатами.  Стая  медведей. Но одна рота  в бригаде укомплектована
солдатиками  разнокалиберными,  иногда  --  совсем  маленькими.  Это  особая
профессиональная  рота.  Она опаснее, чем  все  четыре  батальона  медведей,
вместе взятых. В ней собраны специалисты в каких-то особых областях убийств.

     ...Витя  в  небольшой толпе собравшихся вокруг  десантников  и офицеров
наблюдает за развитием событий...
     ...еще нырок...
     ...еще один шест на земле...
     ...Витя  ловит  взглядом лицо  солдатика... детское... ресницы длинные,
как у девочки...

     ...и вот, наплывом, -- оно же, в специальной комнатке...
     ...Солдатик достает из ведра маленькую зеленую лягушку:
     -- Лучше всего привыкать к ней, играя, -- объясняет Вите. -- С лягушкой
можно сделать  удивительные  вещи.  Можно, например,  вставить  соломинку  и
надуть  ее... --  и солдатик  проделывает  этот  фокус. --  Тогда  она будет
плавать на поверхности, но не сможет нырнуть... Очень смешно получается...
     ...Витя смотрит на  солдатика, на надутую им лягушку, и ему не по себе:
вот-вот вырвет...
     -- ...А можно, -- продолжает солдатик, -- раздеть лягушку. Устроить, --
хмыкает солдатик, -- стриптиз...
     ...Солдатик достает маленький ножичек,  подхватывает из ведра еще  одну
лягушку и делает небольшие надрезы на уголках рта...
     ...после чего одним движением снимает с нее кожу. Кожа снимается легко,
как перчатка с руки...
     ...Витю вот-вот вырвет... Он глотает слюну, старается сдержаться...
     ...Раздетую лягушку  солдатик пускает на пол. Лягушка прыгает по  полу.
Квакает. Видны все ее мышцы, косточки и сосуды...
     ...Солдатик запускает руку в ведро, достает еще одну лягушку...
     ...снимает с нее кожу, как шкуру банана, и пускает ее на пол...
     ...лягушки прыгают вдвоем...
     ...Витя заставляет себя не отводить взгляда от зрелища...
     -- ...Товарищ капитан, полковник Марчук приказал  мне показать вам  все
мое хозяйство и немного к зверюшкам приучить.
     -- Ты и со змеями так же легко обращаешься?
     -- С ними-то я и обращаюсь. А лягушки в моем хозяйстве  -- только чтобы
змеюшек кормить.
     -- Ты и этих к змеям отправишь?
     -- Раздетых? Ага. Зачем добру пропадать?..
     ...Солдатик берет двух голых лягушек и ведет Витю в змеиный питомник...
     ...Там влажно и душно...
     ...Солдатик открывает крышку...
     ...и опускает двух  лягушек  в  большой  стеклянный ящик, где застыла в
углу серая отвратительная гадина....
     -- ...Ты с какими змеями работаешь? -- спрашивает Витя.
     --  С гадюками,  с эфами.  В разведке Туркестанского  округа  мы  кобру
просили, но она еще не прибыла. Такая чепуха, но дорога перевозка. Ее в пути
греть  нужно, кормить, поить. Существо нежное, нарушишь режим  -- непременно
окочурится.
     -- Тебя кто этому ремеслу обучал?
     -- Самоучка я. Любитель. С детства увлекался.
     -- Любишь их?
     -- Люблю...
     ...Обе голые лягушки вдруг пронзительно кричат...
     ...Это толстая ленивая гадина наконец удостоила их своим вниманием...
     -- ...Садитесь, товарищ капитан.
     ...Витя  с  опаской  взглядывает  на  стул:  не  свернулась  ли на  нем
прохладная скользкая гадина...
     ...Садится... Его передергивает...
     ...Солдатик улыбается:
     -- Через десять уроков вы сюда сами проситься будете...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ.  Пророчество не  сбылось. И змеи, и  лягушки остались
Вите  так же отвратительны, как в  детстве.  Но он научился держать змею. Он
узнал, как хватать ее  голой  рукой. Как потрошить  ее  и жарить  на длинной
палочке   или  на  куске  проволоки.  И  решил,  что,  если  жизнь  поставит
альтернативу: съесть человека или змею, -- сначала съест змею.

     ...Лупит ливень...
     ...Извивается  под светом фар дорога, лежащая между  стенами деревьев с
побеленными на метр от земли стволами...
     ...Тяжелый грузовик перемалывает километры...
     ...Витя сидит рядом с шофером и тупо смотрит перед собой...
     ...змеится дорога...

     ...Предрассветная мгла...
     ...Ливень перешел в занудный и все еще довольно сильный дождь...
     ...Домик, где живет Мария...
     ...Промокший насквозь Витя, -- струи дождя текут по лицу, -- подходит к
нему быстрым шагом...
     ...который у калитки уже скорее -- бег...
     ...врывается...
     ...колотит в окно...
     ...скулы выступают, побелели...
     ...в окне появляется Мария:
     -- Что с тобой?!
     -- Открывай!
     ...Мария  исчезает  из  окна  и, спустя  секунды,  появляется  в проеме
открывшейся двери...
     ...Витя едва ли не отталкивает ее, идет вовнутрь...
     ...зажигает    кажущееся    ослепительным    в    предрассветный    час
электричество...
     -- ...Что с  тобой, Витя?  Ты  совсем мокрый...  Раздевайся  скорее, --
Мария бросается к Вите,  пытаясь помочь  ему  раздеться. Витя  не грубо,  но
решительно отстраняет ее на длину вытянутых рук, держит за  плечи... Долго и
пристально глядит в ее глаза:
     -- Зачем ты рассказала им про лягушек?
     -- Про каких лягушек? -- недоумевает несколько испуганная Мария.
     -- Про то, что я боюсь лягушек. Я говорил об этом только тебе!
     --  Вон оно что... -- расслабляется Мария и садится на край кровати. --
Витя, вот ты вроде как аналитик. Да?..
     ...Витя сурово  молчит, слушает... С  его одежды на  пол  стекает вода,
образовывая лужу...
     ...Мария замечает ее, но ведет себя, будто бы и не замечает...
     --  ...Ты  сообщаешь в  оперативный отдел  о  передвижениях  вероятного
противника, так? И даже -- о его планах. Ты откуда эти сведенья берешь? Тебе
их докладывают  немецкое  и американское  командование? У тебя там в  каждом
штабе  шпионы сидят? Нет,  Витя...  Ты  скрупулезно,  по  крупинке собираешь
всякие   мелочи...   из  газет  вычитываешь...   со   спутников   информацию
получаешь... потом думаешь, сопоставляешь... и получаешь прогноз...
     --  ...Понятно, --  перебивает Марию  Суворов.  --  То есть, ты  хочешь
сказать, что не говорила им про лягушек? --  и, подойдя к Марии,  становится
перед ней на колени, чтобы глаза были вровень...
     ...долго и пристально смотрит, оттренированный на собачках...
     ...Мария отводит взгляд...
     -- ...Не хочешь... --  констатирует Витя. -- Спасибо. Это все,  что мне
надо было знать... -- встает и идет на выход...
     --  ...  Витя,  постой!  --  пытается удержать его  Мария.  -- Ну  хоть
обсохни, что ли, переоденься... Заболеешь ведь...
     --  Ничего,  --  отвечает  Витя.  --  Заболею  --  выздоровею.   Привет
начальству, -- и решительно выходит.
     ...Мария  глядит  на  закрывшуюся  за Витей  дверь,  потом  подбегает к
окну...
     ...за которым видна мокрая фигура удаляющегося Суворова...
     ...Садится на постель... Улыбается:
     -- Итак, свадьба откладывается в очередной раз.
     ...И принимается горько, взахлеб, рыдать...

     ...Вольер... Вокруг него -- десятка два спецназовцев. Среди  которых --
и Витя...
     ...В вольере -- человек и собака...
     ...Собака  --  овчарка. Не слишком крупная, но  явно опытная... и очень
злая...
     ...Кидает взгляд на человека...
     ...У того в левой руке нож...  В правой, вытянутой вперед  -- куртка на
весу...
     ...Не нравится это псу.  Необычно это. И нож в левой  руке не нравится.
Почему в левой? Пес не спешит. Переводит свой звериный взгляд...
     ...с ножа -- на глотку... с глотки -- на нож... и на куртку...
     ...И вдруг бросается: внезапно, без рыка и хрипа...
     ...длинное тело повисает в воздухе...
     ...собачья пасть...
     ...ее страшные глаза летят на человека...
     ...и не  кричит  никто  из зрителей,  не взвизгивает: не успели уловить
момент прыжка...
     ...И пес в тишине летит на горло человека...
     ...но тут куртка стегает пса по глазам...
     ...а черный сапог сверкает подковой
     ...Взвывает пес, отлетает в угол...
     ...Взревели от восторга зрители:
     -- У-у-у-у-у-у...
     ...рычат, как кабаны дикие...
     ...визжат от радости:
     -- Режь его, Женька!
     -- Режь серого!
     -- Ножичком его, ножичком!
     -- Топчи серого, пока не встал!
     ...Но человек просто перемахивает через барьер...
     ...прямо в объятия ликующей диверсантской братии...
     -- Ну, Женька! Как ты его сапожищем-то!
     -- На выходе поймал!
     -- На излете.
     -- В полете прямо!
     -- Женька!
     ...А  на арене,  в  опилках, возле издыхающего пса  плачет  солдатик  в
ярко-зеленых погонах и зачем-то сует в окровавленную звериную пасть  кусочек
замусоленного сахара...

     ...Пыль. Жара. Степь....
     ...В выцветшем небе появляются издалека два ряда самолетиков АН-12...
     ...летят низко... моторы ревут...
     ...приближаются...
     ...у  каждого   из  брюха  одновременно  выпадают  мелкие  человеческие
фигурки...
     ...расцветают парашютами...
     ...а совсем далеко, наверху -- четыре ряда Ан-22...
     ...и от них тоже начинают отделяться черные точки...
     ...и тоже -- расцветают парашютами...
     ...первые уже приземляются...
     ...оттаскивают, отстегивают парашюты...
     ...достают из чехлов автоматы...
     ...бегут по степи...
     ...над которой -- совсем уже близко от земли -- парашютные купола...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Из Книги: "Жара. Пыль. Песок хрустит на зубах.  Степь
от горизонта до горизонта. Солнце белое, жестокое и равнодушное, безжалостно
бьет в глаза,  как  лампа следователя на допросе. Редко-редко где  уродливое
деревце, изломанное степными буранами, нарушает пугающее однообразие.
     Добрый человек, плюнь, перекрестись  да возвращайся  домой. Нечего тебе
тут  делать. А мы, грешные,  пойдем вперед,  туда, где выжженная степь вдруг
обрывается  крутым  берегом  грязного Ингула, туда,  где  в дрожащем  мареве
столпились  скелеты  караульных  вышек,  туда,  где  десятки  рядов  колючей
проволоки безнадежно опутали чахлые рощицы. Деревца тощие.  Листья серые под
толстым  слоем  пыли. Может, вышки-то  не караульные? Может, геологи? Может,
нефть?  Какая, к черту,  нефть? Вышки  с прожекторами и с пулеметами.  Много
вышек.  Много  прожекторов.  Много  пулеметов.  Ну, значит, не  ошиблись мы.
Значит, правильный путь держим. Верной дорогой идете, товарищи! Сюда нам.
     Желтые  Воды.  Будет  время -- и  будет это  название  звучать  так  же
страшно, как Хатынь, Освенцим, Суханово, Бабий Яр, Бухенвальд, Кыштым. Но не
наступило  еще  то  время.  И потому,  услышав  это  страшное  название,  не
вздрагивает  обыватель. Не  коробит его от этого названия, и мурашки по коже
не бегут.  Да и не  только у обывателя это  название  никаких ассоциаций  не
вызывает,  но  и у  зеков, которых бесконечной колонной  гонят со  станции к
вышкам.  Рады  многие:  "Не Колыма,  не Новая Земля. Украина,  черт  побери,
живем, ребята!"  И не скоро узнают  они,  а может,  и никогда не узнают, что
Центральный Комитет имеет прямую связь  с  директором "глиноземного завода",
на котором им  предстоит работать. Не положено им знать, что из Центрального
Комитета каждый день звонят  большие люди, интересуются производительностью.
Важен завод, важнее Челябинского танкового. И не очень вам, ребята, повезло,
что гонят вас сюда. И не радуйтесь пайке жирной и щам с мясом. Того, у  кого
зубы  начнут  выпадать  да  волосы,  заберут  в  другое  место.   Того,  кто
догадается,  что  тут за глинозем, -- тоже быстро  заберут. А уж если вы все
там в  лагере взбунтуетесь, то охрана в  Желтых Водах надежная. А если нужно
-- и  мы поможем.  Имейте  в  виду: рядом  с вами соседствует самый  большой
учебный центр Спецназа. С этим не играйте. Лучше уж  подыхайте понемногу, не
рыпаясь, на... глиноземном заводе".

     ...Гроза надвигается, как мировая революция: лениво и неуверенно...
     ...Гонит ветер пыльные смерчи...
     ...Затянуло горизонт чернотой, и блещет небо вдали...
     ...Далеко-далеко слабо громыхает гром....
     ...Чуть колышется море запыленных выцветших голубых беретов...
     -- ...СМИРНО! ДЛЯ ВСТРЕЧИ СПРАВА! НА... КАРАУЛ!!!
     ...как бы волна прокатывается по бесконечной шеренге десантников...
     ...Взмахивает дирижерская палочка...
     ...Оркестр ударяет встречный марш...
     ...Вдали появляется машина с огромным маршалом...
     ...и, увидев его, ревет первый батальон:
     -- Ура!..
     ...и катится солдатское приветствие по рядам:
     -- А-а-а-а!..
     ...Маршальская машина тормозит возле машины генерала Петрушевского.
     ...Тот вскидывает руку к козырьку:
     --  Товарищ  маршал   Советского  Союза,  представляю   сводный  корпус
специального  назначения  для  проведения  строевого смотра  и  марш-парада.
Начальник Пятого Управления генерал-полковник Петрушевский...
     ...Смотрит маршал на бесконечные ряды диверсантов, улыбается...
     ...Двигаются  обе  машины  с места: генеральская -- правее и чуть сзади
маршальской...
     ...Генерал Петрушевский свое воинство представляет:
     -- Двадцать седьмая бригада Спецназ Белорусского военного округа!
     -- Здравствуйте, разведчики! -- рявкает маршальская глотка...
     -- ЗДРАВ... ЖЛАВ... ТОВ... СОВ... СОЮЗ...! -- рявкает в ответ  Двадцать
седьмая бригада.
     -- Благодарю за службу!
     -- СЛУЖ... СОВ... СОЮЗУ!!!
     -- ...Третья морская бригада Спецназ Черноморского флота!
     -- Здравствуйте, разведчики!
     -- ЗДРАВ... ЖЛАВ...
     -- ...Семьдесят второй отдельный учебный батальон Спецназ!
     -- ЗДРАВ... ЖЛАВ...
     -- ...Тринадцатая бригада Спецназ Московского военного округа!
     --  ...Двести  двадцать четвертый  отдельный  батальон  Спецназ  Шестой
гвардейской танковой Армии!
     ...Кричит маршал приветствия...
     ...и эхо радостно гонит слова его за горизонт:
     -- БЛАГОДАРЮ ЗА СЛУЖБУ! СЛУЖБУ! СЛУЖБУ!!!
     -- ...Тридцать вторая бригада Спецназ Закавказского военного округа!
     -- Здравствуйте, чудо-богатыри!
     -- ЗДРАВ... ЖЛАВ...!!!
     ....Нет конца аэродрому. Нескончаемой стеной стоит Спецназ...
     -- ...Благодарю за службу!
     -- ...Семьсот третья отдельная рота Спецназ Семнадцатой Армии!
     ...Катится рев по полю...
     ...Катится в дальних балках, лает эхо рева...
     -- ...А поработаем, ребята? -- вопрошает маршал...
     -- ...А-а-а-а-а! -- восторженно ревет Спецназ в ответ...
     ...И на всей этой сцене парада, где надо -- заглушая ее, идет...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Из Книги:  "После каждых  крупных учений  по традиции
строят войска для  общей  проверки.  Традиции  этой  сотни  лет.  Так  после
сражения   полководец   собирал   оставшихся,   считал  потери,   поздравлял
победителей. Грандиозные учения завершены. И только тут, на бескрайнем поле,
когда  все  участники  собраны  вместе, можно  представить невероятную  мощь
Пятого Управления ГРУ. А ведь не все еще тут.
     Едет маршал вдоль рядов и, несомненно, терзает  его  мысль: на  кого же
всю эту  рать с цепи спустить? На Европу? На Азию?  А может, на товарищей по
Политбюро?
     Ну  что же ты, маршал? Чего медлишь? Мы тут  все свои. Злые мы все. Ну,
спусти  с  цепи.  Всю  Россию кровью  зальем.  Только  команду дай.  Не всех
убивать, конечно, будем,  не  всех.  Если  у  кого дача  большая  да  машина
длинная,  тех мы не тронем. Это  не  грех иметь дачу да длинную машину. Тех,
кто о социальной справедливости говорит, мы тоже  не тронем. Грех это, но не
очень большой. Заблуждаются  люди,  что с них возьмешь, с юродивых?  Убивать
мы,  маршал,  только тех будем, кто эти две вещи воедино объединяет:  кто  о
социальной  справедливости  болтает да на  длинной машине  ездит.  Тех,  как
бешеных собак, на фонари, на столбы телеграфные. От них, маршал, все беды на
нашу землю сыплются, от них. Ну, спусти цепь, маршал! Эх, маршал. Ведь  если
не ты, так последователь твой спустит Спецназ с цепи. Спустит. Будь  уверен.
Много будет крови.  Чем дольше тянуть  будете, тем больше потом крови будет.
Но -- будет! Будет!"

     ...Незнакомый кабинет. Большой. Высокий...
     ...Витя стоит на вытяжку...
     ...перед сидящим за столом генералом...
     --  ...Капитан,  есть   предварительное  решение   Генерального   штаба
забросить тебя в тыл  противника  для выполнения особого задания,  -- меряет
генерал Суворова тяжелым взглядом. -- Сколько времени надо на подготовку?
     -- Три минуты, товарищ генерал.
     -- Почему не пять? -- генерал впервые улыбается.
     -- Мне только  в  туалет сбегать, три минуты  достаточно. --  улыбается
Витя в ответ...
     ...но генеральскую улыбку словно корова языком слизнула...
     ...Витя поправляет себя:
     --  Меня сюда  всю  ночь в автобусе  везли, там никакой возможности  не
было.
     -- Николай Герасимович,  -- обращается  генерал к  человеку в штатском,
сидящему в углу на стуле, -- проводите капитана...
     ...Длинный коридор, застланный ковровой дорожкой... двери кабинетов...
     ...Витя в сопровождении Николая Герасимовича идет по нему...
     ...исчезает за дверью туалета...
     ...Николай Герасимович терпеливо ожидает...
     ...Витя появляется из дверей...
     ...и снова -- меряют они шагами бесконечную ковровую дорожку...
     ...заходят в кабинет...
     -- ...Теперь готов? -- спрашивает генерал.
     -- Готов, товарищ генерал.
     -- Куда угодно?
     -- В огонь и в воду, товарищ генерал.
     -- И тебя не интересует -- куда?
     -- Интересует, товарищ генерал.
     -- Если бы мы решили  тебя  готовить к  выполнению  задачи очень долго.
Например, пять лет. Как бы ты отнесся к этому?
     -- Положительно.
     -- Почему?
     --  Это означает, что  задание будет  действительно серьезным.  Это мне
подходит.
     --  Что ты, капитан, знаешь о Десятом  главном управлении  Генерального
штаба?
     --  Оно осуществляет поставки вооружения всем,  кто борется за свободу,
готовит  командиров  для  национально-освободительных  движений,  направляет
военных советников в Азию, Африку, на Кубу...
     --  Как бы ты  отнесся  к предложению стать  офицером Десятого главного
управления?
     -- Это была бы высшая честь для меня.
     -- Десятое главное управление  направляет советников в  страны с жарким
влажным и с жарким сухим климатом. Что бы ты предпочел?
     -- Жаркий влажный.
     -- Почему?
     -- Это  Вьетнам,  Камбоджа,  Лаос. Там  воюют. А в жарком сухом  сейчас
прекращение огня...
     --  Ты  ошибаешься, капитан.  Воюют всегда и везде.  Перемирия  никогда
нигде  нет  и  не   будет.  Война  идет  постоянно.  Открытая  война  иногда
прерывается, но тайная  никогда. Мы рассматриваем вопрос об отправке тебя на
войну. На тайную войну.
     -- В КГБ?
     -- Нет.
     -- Разве бывает тайная война без участия КГБ?
     -- Бывает.
     -- И эту войну ведет Десятое главное управление?
     -- Нет, ее  ведет  Второе главное управление Генерального штаба -- ГРУ.
Для прикрытия своего существования ГРУ  использует разные организации, в том
числе и Десятое главное управление. Тебя, капитан, мы отправим на экзамены в
тайную академию ГРУ, но все будет организовано так, как будто ты становишься
военным советником. Десятое  главное управление --  это твое  прикрытие. Все
документы  будут  оформляться  только  в  Десятом  главном  управлении.  Это
управление вызовет тебя в Москву, а там мы тайно заберем тебя к себе сдавать
экзамены...
     -- А если я экзаменов не сдам?
     Генерал брезгливо фыркает:
     -- Тогда мы тебя и вправду отдадим в Десятое  главное управление, и  ты
действительно станешь военным советником. Они тебя возьмут, ты им нравишься.
Но ты и нам нравишься. Мы уверены, что ты наши экзамены сдашь, иначе мы бы с
тобой сейчас не беседовали.
     -- Все ясно, товарищ генерал.
     -- А коль так, необходимо выполнить некоторые формальности.
     Генерал извлекает  из  сейфа хрустящий,  как  новенький червонец,  лист
бумаги с гербом и грифом "Совершенно секретно":
     -- Прочитай и подпиши.
     На  листе  двенадцать   коротких  пунктов.  Каждый  начинается   словом
"запрещается" и завершается  грозным предупреждением: "карается высшей мерой
наказания". А заключение  гласит: "Попытка разглашения данного документа или
любой его части карается высшей мерой наказания".
     -- ...Готов?..
     ...Витя кивает...
     ...Генерал придвигает ручку...
     ...Витя подписывает документ...
     ...и он исчезает в недрах сейфа.
     -- ...До встречи в Москве, капитан...

     ...Витя входит в кабинет Кравцова:
     -- Товарищ генерал, капитан Суворов. Представляюсь по случаю перевода в
Десятое главное управление Генерального штаба.
     -- Садись...
     ...Витя садится.
     Кравцов долго смотрит Вите в лицо...
     ...Витя выдерживает пристальный взгляд...
     -- ...Ты, Виктор, идешь на серьезное  дело. Тебя забирают в Десятку, но
я думаю,  это только прикрытие. Мне кажется, что тебя заберут куда-то  выше.
Может  быть, даже в ГРУ.  В Аквариум.  Просто  они  не  имеют права об  этом
говорить. Но вспомни мои слова -- приедешь в Десятое главное, а тебя заберут
в другое  место. Наверное,  так  оно и будет. Если мой анализ  происходящего
правильный, тебя ждут  очень  серьезные экзамены.  Если ты хочешь их пройти,
будь самим собой всегда. В  тебе есть что-то преступное, что-то порочное, но
не пытайся скрывать этого.
     -- Да, товарищ генерал. Я знаю, что вы думаете обо мне именно так.
     -- А на самом деле?
     -- Наверное, и  на самом деле. Иначе б я  с вашим последним заданием не
справился.
     -- Каким заданием? -- удивляется Кравцов.
     -- Ни с каким, -- отвечает Витя.
     --  Вот то-то  же, что  ни  с каким,  -- поднимает на Витю вдруг сильно
потяжелевший взгляд Кравцов. -- Что это у тебя  на  лице за выражение такое?
Всегда будь приветливым и добрым. Всю жизнь. Договорились?
     -- Договорились.
     -- Если тебе придется убивать человека, будь добрым! Улыбайся ему перед
тем, как его убить.

     ...кабина подъехала...
     ...генерал вышел прямо на Витю...
     --  Товарищ  генерал-лейтенант!  --  бросает Витя  к  козырьку  руку  и
улыбается во все лицо, -- разрешите обратиться!..
     ...Генерал приостанавливается...
     ...и Витя всаживает ему в плечо иглу шприца...

     -- ...Я так и сделал, -- смотрит Витя на Кравцова вызывающим взглядом.
     -- Ну и молодец...  -- отвечает Кравцов.  -- Но если тебя будут убивать
-- не  скули  и не  плачь. Этого  не простят.  Улыбайся,  когда  тебя  будут
убивать. Этим ты обессмертишь  себя. Все  равно  каждый из нас  когда-нибудь
подохнет. Подыхай человеком, Витя. Гордо подыхай...
     -- Товарищ генерал, разрешите спросить?
     -- Не разрешаю!
     --  А я  все-таки спрошу. Вы  рады, что меня от  вас откомандировывают?
Испытываете облегчение? Или вы сами всё это устроили?..

     ...Зеленый автобус подкатывает к пустынной железнодорожной станции...
     ...на путях -- воинский эшелон...
     ...несколько офицеров с мелкими чемоданчиками -- среди них и Суворов --
выходят из автобуса и направляются к одному из вагонов...
     ...исчезают в нем...
     ...поезд трогается и исчезает из вида...

     ...Несется поезд по бескрайним просторам Родины...
     ...Витя  идет   по  длинному,  покачивающемуся  вагонному  коридору   в
тамбур...
     ...где  у  распахнутой  двери, подставив  лицо  и  шевелюру  несущемуся
навстречу ветру, курит молодой капитан с общевойсковыми петлицами. Витя пока
не узнает, как его звать, но для нас он -- Генка...
     ...Витя достает папиросу:
     -- Огоньком не поможешь?..
     ...Генка, сложив ладони домиком, подносит Вите горящую спичку...
     ... -- Тоже -- в Москву? -- спрашивает Витя.
     -- Не исключено, -- отвечает Генка.
     -- А откуда?
     -- От верблюда, -- отвечает Генка, таинственно понизив голос. -- А ты?
     -- И я, -- улыбается Витя. -- От верблюда. Тоже. Тебя как звать?
     -- Меня?
     -- Кого ж еще?
     -- Вася! --  так же таинственно отвечает собеседник. -- И ты, наверное,
тоже ведь -- Вася?
     -- Ну да, -- улыбается Витя. -- И я тоже -- Вася.
     --  Видишь, --  говорит Генка, выбрасывая окурок  наружу и провожая его
взглядом, -- сколько поразительных совпадений. Анекдот хочешь расскажу?
     -- Хочу.
     -- Едет зэк с зоны, откинулся.  А в электричку пацан-пионер  на станции
садится. Зэк ему:  "Тебя как зовут?" Тот -- "Вася". Зэк гыкает:  "И меня  --
Вася. А ты откуда едешь?" Пацан: "Из лагеря". Зык еще громче гыкает: "И я --
из лагеря. А ты к кому?" Пацан: "К бабе!" Зэк просто заливается от восторга:
"И я -- к бабе", -- и Генка принимается заливаться сам...
     ...Витя улыбается...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Всех их  вызывало в  Москву Десятое главное управление
Генерального  штаба.  Всем  им  предстояло  стать  военными  советниками  во
Вьетнаме, в  Алжире,  Йемене,  Сирии,  Египте.  В  этой группе  находился  и
Суворов.
     Для всех его друзей, коллег, начальников и подчиненных с  этого момента
он  должен  был  перестать  существовать.  Пункт  первый  документа, который
подписал Витя, запрещал ему  любые контакты со всеми людьми, которых он знал
в прошлом.

     ...Бобслей:  лица  экзаменаторов,  разные,  все  --  похожи  на  шаржи,
искажены  широкоугольной  оптикой...  Лицо  Вити...   Вопросы,  ответы...  В
основном  -- одни вопросы...  Звук реверберирует, демонстрируя и сумасшедшую
гонку экзаменов, и их нескончаемость...
     -- ...Удельное давление на грунт американского танка М-60?..
     --  ...Какие противотанковые  ракеты вам больше  нравятся: американские
или французские?..
     -- Французские...
     -- ...Почему?..
     --  ...Почему  винтовые лестницы  в  замках  закручиваются снизу  влево
вверх, а не снизу вправо вверх?..
     -- ...Почему у телеги передние колеса маленькие, а задние большие?..
     -- ...Что такое "три линии"?...
     -- ...Почему в русской винтовке Мосина нарезы идут слева вверх направо,
а в японской винтовке Арисака наоборот?..
     -- ...Каковы принципиальные недостатки роторного двигателя Винкеля?..
     -- ...Сколько весит ведро ртути?..
     -- ...Какой тип женщин вам нравится?..
     -- ...Сколько номеров журнала "Огонек" выпускается в год?..
     -- ...Кто первым применил "вертикальный охват"?..
     --    ...Что    означает    буква    "Л"    в    названии    советского
истребителя-бомбардировщика "СУ-7 БКЛ"?..
     -- ...Если бы вам приказали модернизировать американский стратегический
бомбардировщик Б-58, какие параметры вы улучшили бы в первую очередь?..
     -- ...Почему на германских танках "Пантера" была использована шахматная
подвеска?..
     --  ...В советской мотострелковой дивизии двести пятьдесят семь танков.
По вашему мнению, это количество нужно уменьшить или увеличить?..
     -- Увеличить...
     -- ...На сколько?..
     -- ...На четверть...
     -- ...Почему? Как это повлияет на организацию снабжения дивизии?..
     -- Кто такой Чехов?..
     ...Витя едва заметно, одними глазами, улыбается и выдаёт:
     -- Это  снайпер  из сто  тридцать восьмой стрелковой дивизии шестьдесят
второй армии...
     -- ...А Достоевский?..
     --  ...Николай Герасимович  Достоевский? Генерал-майор, начальник штаба
третьей ударной Армии...
     ...Шутка удалась. Экзаменаторы смеются,  -- и  тут  мы впервые видим их
всех, за одним длинным столом.
     -- Это, капитан, немного не то, чего мы хотели услышать, но твои ответы
принимаем. Они  тебя характеризуют  очень ярко.  Если мы иногда смеемся,  не
смущайся...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. "Приняли за чистую монету, -- отмечает  Витя. -- Что
ж...  очень  хорошо... во  всех отношениях... Во-первых  -- имидж, отводящий
даже тень подозрений в  писательстве. Во-вторых  --  и их тоже вполне  можно
обвести вокруг пальца".  Иллюзия их всезнания  и всемогущества дает еще одну
трещину...

     ...и бобслей продолжается:
     -- ...Сколько водки вы можете выпить за один раз?..
     --  ...Вот  фотографии  десяти  женщин,  --  на  стол  шлёпается  пачка
снимков...
     ...Витя перебирает их, вглядывается...
     ...Грубый окрик:
     -- Быстрее!..
     ...Фотографии начинают тасоваться быстрее...
     ...Чья-то рука забирает пачку:
     -- Какая вам нравится больше всех?
     -- ...Третья...
     ...Рука экзаменатора выхватывает из пачки третий по счету снимок...
     ...и пускает его по кругу, чтоб и коллеги ознакомились...
     ...лицо женщины переходит из руки в руку...
     ...глаза экзаменаторов оценивают лицо...
     ...Это -- фотография совсем юной Марии... или, может, кого-то, очень на
нее похожей...

     -- ...Двести шестьдесят два умножить на шестнадцать...
     ...Витя заводит глаза к потолку...
     -- ...Скорее! В уме!..
     ...Витя думает с полузакрытыми глазами... Приоткрывает их... Опускает с
потолка на стол...
     ...Экзаменатор смотрит в упор:
     -- ...Скорее, капитан! Такая чепуха!..
     ...На  зеленой   бумаге,   покрывающий   стол,  тоненьким  карандашиком
нарисовано умножение  двухсот шестидесяти двух на шестнадцать. И  результат:
четыре тысячи триста девяносто два...
     ...Витя  ловит   взглядом  надпись,  открывает  рот,  чтобы  произнести
итоговую цифру, и вдруг бросает взгляд на экзаменатора...
     ...Тот ловит его, подбадривает-подгоняет:
     -- ...Ну!..
     ...Цифра умирает на Витиных губах, глаза снова прикрываются...
     -- Четыре тысячи сто девяносто два!..
     --  Правильно,  капитан,  --  улыбается  экзаменатор. -- Не попался  на
провокацию...

     ...Снова на столе -- пачка фотографий, но заметно толще первой.
     --  ...Опознайте  тех,  кого  вы   видели  в   этой  комнате  за  время
экзаменов...
     ...Щелкает секундомер в руке экзаменатора...
     -- Время пошло!
     ...Витя перебирает снимки, часть которых откладывает направо...
     ...Горка тает... растаяла...
     ...Чья-то  рука смешивает снимки в одно и тасует, как карточную колоду.
Потом шлепает обратно на стол:
     --  ...Теперь  выберите тех,  кого  вы  видели  в  этой комнате  только
однажды...
     ...Щелкает секундомер:
     -- Время!..

     --  ...В  этом  тексте,  --  несколько  листков  ложится  на  стол,  --
зачеркните все буквы  "О",  подчеркните  все  буквы "А", обведите кругом все
буквы "С". На действия этого субъекта, -- экзаменатор показывает взглядом на
сидящего рядом с  Витей  человека,  -- внимания не  обращайте, как  и  на...
кивает на стоящий рядом магнитофон, -- непрошенные подсказки. Время пошло!..
     ...Щелкает секундомер...
     ...стрелка его несется по кругу с бешеной скоростью...
     ...Витя вычеркивает, подчеркивает, обводит...
     ...экзаменатор  включает  магнитофон,  и из  него,  на  всю  громкость,
несется повелительное:
     --  Зачеркни  "С"! Подчеркни "О"! Обведи  "А"!  Зачеркни "С"! Подчеркни
"О"! Обведи "А"!..
     ...Витя, изо всех сил стараясь не сбиться, работает над текстом...
     -- ...Время, капитан, время! -- кричит экзаменатор...
     ...а сосед вскакивает со стула, заглядывает Вите в лицо, корчит рожи...
     ...старается вырвать карандаш...
     ...наконец -- выбивает из-под Вити стул...
     ...Витя продолжает подчеркивать-вычеркивать-обводить стоя...
     ...а магнитофон надрывается...
     ...а экзаменатор покрикивает:
     -- Время! Скорее! Время!
     ...А стрелка секундомера совсем уже сошла с ума...


     ...Маленькая  комнатка  гостиничного типа,  с  обстановкой же  дешевого
одноместного номерка, -- только без окон...
     ...Витя, не  раздевшийся, -- только башмаки снял,  -- мертвым сном спит
на узенькой кровати...
     ...дверь тихонько открывается, пропуская три тени...
     ...они обступают спящего Суворова...
     ...один достает из кармана небольшой пульт...
     ...нажимает кнопку...
     ...Ослепительная лампа вспыхивает под потолком, мигает!..
     ...Витя открывает глаза и тут же зажмуривает...
     -- ...Двести шестьдесят  два умножить на шестнадцать! -- кричит один из
вошедших прямо в ухо Суворову. -- Ну! Скорее! В уме! Это так просто!..
     ...Лампа вспыхивает совсем уж ослепительно!..
     -- ...Ты же уже на этот вопрос ответил! Ну что же ты!..
     -- ...Четыре тысячи сто девяносто два! -- кричу Витя...
     ...Свет гаснет...
     ...Тени исчезают за дверью...
     ...Щелкает замок...

     ...Крупно -- фрагмент  стеклянного  здания Аквариума: верхушка  дымящей
белым дымом трубы и кусок составленной из окон и перекрытий стены...
     ...Очень  крупно  и  долго:  глаза.  Они  смотрят  пристально,  давяще,
гипнотизирующе...
     ...Другие  глаза,  тоже очень  крупно.  Они стараются  выдержать взгляд
первых: не отвести зрачки, не сдаться...
     ...Снова первые, чуть менее крупно...
     ...Снова вторые...
     ...На  третий  раз мы уже видим оба лица. Первое принадлежит немолодому
человеку  с выбритым наголо черепом, глазницы глубокие, вдавленные, брови --
густые...
     ...Второе -- Вите Суворову...
     ...Наконец Витя сдается, опускает глаза...
     ...Владелец  первых  глаз,  Бритоголовый,  садится за  свой  совершенно
пустой письменный стол и говорит:
     --  Что  ж,  парень,  ты нам подходишь.  Организация  у нас  серьезная.
Правила тут такие короткие, что понимает их даже тот, кто не хочет понимать.
Закон у нас простой: вход -- рубль, выход -- два. Это означает, что вступить
в организацию трудно, но выйти из нее -- труднее.
     Витя стоит  посреди  огромного  пространства  кабинета,  на  котором ни
кресла, ни стульчика, ни табурета... Нет в кабинете и окон, во всяком случае
-- открытых, так что сцена освещена одной тусклой люстрой.
     --  Теоретически для всех членов  организации предусмотрено только один
выход из  нее --  через трубу. Для  одних  этот  выход бывает  почетным, для
других -- позорным  и  страшным. Но  для всех  нас  есть только одна  труба.
Только через нее мы выходим из организации. Вот она -- эта труба...
     ...Где-то под столешницей Бритоголовый нажимает невидимую кнопку...
     ...узкая  прямоугольная секция стены  отъезжает  в сторону, пропуская в
комнату ослепительный на фоне тусклой люстры дневной свет...
     ...Витя поворачивается на него и зажмуривается...
     ...Когда  глаза привыкают к  пересвету,  Витя видит  в окне-щели трубу.
Эдакую обычную, ну, может, чуть более высокую трубу котельной. Из нее  валит
густой белый дым...
     ...Бритоголовый тянет паузу, наслаждаясь ею, потом все же прерывает:
     -- Только через нее мы выходим из организации. -- Любуйся, любуйся.
     -- Это кто-то покидает организацию? -- спрашивает, наконец, Витя.
     --  Нет, --  улыбается  Бритоголовый,  обнажая  полную челюсть  золотых
зубов. -- Труба -- это не только наш выход, труба -- источник нашей энергии,
труба  --  хранительница  наших  секретов.  Сейчас  просто  жгут   секретные
документы.  Знаешь,  лучше сжечь, чем  хранить. Спокойнее.  Когда кто-то  из
организации уходит, дым густой, жирный. Если ты вступишь в организацию, то и
ты в один прекрасный день вылетишь в небо через эту трубу. Но это не сейчас.
Сейчас организация  дает  тебе  последнюю возможность отказаться,  последнюю
возможность подумать о своем выборе. А чтобы у тебя было над чем подумать, я
тебе покажу фильм...

     ...Полтава... Вечер...
     ...Фима достукивает последнюю фразу очередной Витиной присылки...
     ...Вынимает закладку из машинки...
     ...отодвигает на длину вытянутой руки...
     ...и принимается читать вслух, с выражением:

     ...и  тут  же  на  экране  без  всяких  титров и вступлений  появляется
изображение. Фильм черно-белый, старый и порядочно изношенный. Звука  нет, и
оттого отчетливее слышно стрекотание киноаппарата.
     На  экране  -- высокая мрачная комната без окон. Среднее между  цехом и
котельной.  Крупным  планом  --  топка  с  заслонками,  похожими  на  ворота
маленькой  крепости,  и  направляющие желоба,  которые уходят в  топку,  как
рельсы в  тоннель.  Возле топки  люди в серых халатах. Кочегары.  Вот подают
гроб. Так вот оно что! Крематорий. Тот самый, наверное, который я только что
видел через окно.  Люди  в халатах поднимают  гроб и  устанавливают  его  на
направляющие желоба. Заслонки печи плавно  расходятся в стороны, гроб слегка
подталкивают, и он несет своего неведомого обитателя в ревущее пламя.
     А  вот  крупным  планом камера  показывает  лицо живого человека.  Лицо
совершенно потное.  Жарко у топки. Лицо показывают со всех сторон бесконечно
долго. Наконец камера отходит в сторону, показывая человека полностью. Он не
в халате. На нем дорогой черный костюм,  правда, совершенно измятый. Галстук
на  шее  скручен  в веревку. Человек  туго  прикручен стальной  проволокой к
медицинским  носилкам,  а  носилки поставлены  к  стене на  ручки так, чтобы
человек мог видеть топку.
     Все  кочегары   вдруг   повернулись   к   привязанному.  Это   внимание
привязанному, видимо, совсем не понравилось. Он кричит.  Он страшно  кричит.
Звука нет, но я знаю, что от такого  крика дребезжат стекла. Четыре кочегара
осторожно опускают носилки на  пол,  потом  дружно поднимают их. Привязанный
делает  невероятное  усилие,  чтобы  воспрепятствовать  этому.  Титаническое
напряжение  лица. Вена на  лбу вздута так,  что готова  лопнуть. Но  попытка
укусить  руку  кочегара  не  удалась.  Зубы  привязанного  впиваются  в  его
собственную руку, и  черная струйка крови  побежала по подбородку.  Острые у
человека  зубы,  ничего  не  скажешь.   Его  тело  скручено  крепко,  но  он
извивается,   как  пойманная   ящерка.  Его  голова,   подчиняясь  животному
инстинкту, мощными ритмичными ударами бьет о деревянную ручку, помогая телу.
Привязанный бьется не за свою жизнь, а за легкую смерть. Его расчет понятен:
раскачать носилки и упасть вместе с ними с направляющих желобов на цементный
пол. Это будет или легкая смерть, или  потеря сознания. А без сознания можно
и в печь. Не страшно... Но кочегары знают свое дело. Они просто придерживают
ручки  носилок, не  давая  им раскачиваться.  А дотянуться зубами  до их рук
привязанный не сможет, даже если бы и лопнула  его шея. Говорят, что в самый
последний  момент  своей  жизни  человек может  творить  чудеса.  Подчиняясь
инстинкту  самосохранения, все его  мышцы,  все  его  сознание и  воля,  все
стремление  жить  вдруг  концентрируются  в  одном коротком  рывке...  И  он
рванулся! Он  рванулся всем  телом!  Он рванулся  так, как  рвется  лиса  из
капкана, кусая и обрывая собственную окровавленную лапу.
     Он  рванулся так, что металлические  направляющие  желоба задрожали. Он
рванулся, ломая собственные кости, разрывая жилы и мышцы. Он рванулся...
     Но  проволока  была прочной.  И вот носилки плавно пошли  вперед. Двери
топки разошлись в стороны,  озарив  белым светом подошвы лакированных, давно
не чищенных ботинок. Вот  подошвы приближаются  к  огню.  Человек  старается
согнуть ноги в коленях, чтобы увеличить расстояние между подошвами и ревущим
огнем. Но и это ему не  удается. Оператор крупным планом  показывает пальцы.
Проволока туго впилась в  них. Но кончики  пальцев человека  свободны. И вот
ими  он пытается  тормозить свое  движение.  Кончики пальцев  растопырены  и
напряжены. Если  бы хоть что-то попалось на их пути, то человек, несомненно,
удержался бы. И вдруг носилки останавливаются у  самой топки. Новый персонаж
на экране, одетый в  халат,  как и все  кочегары,  делает им знак рукой.  И.
повинуясь его  жесту, они снимают носилки  с  направляющих  желобов и  вновь
устанавливают у стенки на задние ручки. В чем дело? Почему задержка? Ах, вот
в чем дело. В зал крематория на низкой тележке вкатывается еще один гроб. Он
уже  заколочен.  Он  великолепен.   Он  элегантен.  Он  украшен  бахромой  и
каемочками.   Это   почетный   гроб.   Дорогу   почетному  гробу!   Кочегары
устанавливают  его на направляющие желоба, и  вот он пошел  в свой последний
путь. Теперь неимоверно долго нужно ждать,  пока он  сгорит.  Нужно ждать  и
ждать. Нужно быть терпеливым...
     А  вот теперь,  наконец,  и  очередь  привязанного.  Носилки  вновь  на
направляющих  желобах.  И  я снова слышу  этот  беззвучный  вопль,  который,
наверное, способен срывать двери  с петель. Я с надеждой  вглядываюсь в лицо
привязанного. Я стараюсь  найти признаки безумия на  этом  лице. Сумасшедшим
легко в этом мире. Но нет этих признаков на  красивом  мужественном лице. Не
испорчено это лицо печатью безумия. Просто человеку не хочется в печку, и он
это старается как-то выразить. А как выразишь, кроме крика? Вот он и кричит.
К счастью,  крик  этот не увековечен.  Вот лаковые  ботинки в  огонь  пошли.
Пошли,  черт побери.  Бушует огонь. Наверное,  кислород вдувают. Два  первых
кочегара отскакивают  в стороны. два  последних с  силой  толкают  носилки в
глубину. Двери топки закрываются, и треск аппарата стихает.
     -- Он... кто? -- Я и сам не знаю, зачем такой вопрос задаю.
     --  Он?  Полковник.  Бывший полковник. Он  был в  нашей организации. На
высоких  постах.  Он  организацию  обманывал.  За  это  его  из  организации
исключили. Вот он и ушел. Такой у нас закон. Силой мы никого не вовлекаем  в
организацию.  Не  хочешь  --  откажись.  Но если  вступил,  то  принадлежишь
организации полностью. Вместе с ботинками и галстуком...

     --  ...Потрясающе!  --  говорит Фима.  -- Просто потрясающе!  А я-то до
последнего момента надеялся, что дядя Миша преувеличивает...

     Конец четвертой серии


     Титр:
     1971--1974-й годы

     ...Большая  стрелка  курантов на Спасской башне подходит  к  маленькой.
Колокола начинают вызванивать до боли знакомую всей стране мелодию...
     ...Рука  поворачивается,  высвобождая  из-под обшлага рубахи  циферблат
наручных часов. Они точны --  две стрелки сошлись как  раз в  момент первого
после мелодии  удара колокола, звук которого, хотя и ослабленный расстоянием
и стеклами окон, достаточно внятно слышен и здесь...
     ...Камера  отъезжает от  часов, и нам  виден  их  владелец: сидящий  за
огромным, почти пустым -- только много  разноцветных телефонных аппаратов --
Леонид Ильич Брежнев...
     ...Леонид  Ильич встает  с  кресла, разминает затекшие  члены и  идет к
окну...
     ...Там,  внизу,  за  стеклом,  --  Старая площадь,  поток  автомобилей,
которые  проезжают  по основному  бульвару, минуя  узенькое  русло,  ведущее
непосредственно к серому монолиту здания ЦК КПСС...
     ...Один автомобильчик,  "Москвич"-фургон,  на  боках  которого выведено
слово  "Хлеб", вывернув  из общего потока, под  знак  "Движение  запрещено",
никем не задержанный, въезжает в узенькое русло...
     ...Леонид Ильич возвращается к своему столу...

     ...Витя, одетый в  форму,  сидит в узком замкнутом, без  окон и  щелей,
пространстве фургончика...
     ...тот покачивается...
     ...останавливается...
     ...спустя время -- слышится скрежет тяжелых металлических ворот...
     ...фургончик движется...
     ...сзади снова скрежещут-лязгают металлом ворота...
     ...Фургончик поворачивает туда-сюда в тесных пространствах двора...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Витя думал, что лицо полковника будет преследовать его
в ночных кошмарах всю жизнь. Но он  не снился Суворову никогда. А думал Витя
о  нем  много.  Бритоголовый  объяснил Вите,  что сгоревший заживо полковник
любил  выпить.  Любил  женщин.  Любил  деньги.  Что  за  деньги  и  продался
иностранным разведкам. "Допустим, что так, -- прикидывает Витя. -- Но у него
были великолепные возможности бежать на Запад. А он  -- не бежал.  На Западе
было бы  ему вдосталь и денег, и  вина, и женщин. А в Москве  он деньги  все
равно тратить не мог. Да и не разгуляешься особенно. Бабник бежал бы к бабам
и деньгам...  А он --  не бежал. Балансировал  над крематорием. Отчего, черт
подери?.."

     ...Наконец, фургончик замер в узеньком мрачном дворике...
     ...Из  пассажирской   дверцы  выходит  Бритоголовый,  отпирает   дверцу
фургонную:
     -- Выходи, Суворов!
     ...Витя  выбирается,  оглядывает  дворик:  с   четырех  сторон  высокие
старинные стены...
     ...Сзади -- ворота...
     ...Сержанты КГБ у ворот...
     ...Несколько дверей...
     ...У одних -- тоже охрана КГБ...
     ...Сверху на карнизе воркуют голуби...
     -- Сюда, пожалуйста...
     ...Бритоголовый показывает какие-то бумаги...
     ...Сержант КГБ козыряет:
     -- Проходите.
     ...Бритоголовый знает дорогу. Он ведет Витю бесконечными коридорами...
     ...Красные ковры...
     ...Сводчатые потолки...
     ...Кожаные двери...
     ...Снова -- проверка документов...
     -- ...Проходите...
     ...Лифт бесшумно поднимает Витю и Бритоголового на третий этаж...
     ...Снова коридоры...
     ...Большая приемная. Пожилая женщина за столиком...
     -- Проходите, пожалуйста...
     ...Бритоголовый  чуть  подталкивает  Витю  сзади  и  закрывает  за  ним
дверь...
     ...Кабинет высокий...
     ...Окно под потолок, но вида из него -- никакого: в упор смотрит глухая
стена...
     ...и голуби на карнизе...
     ...Стол дубовый...
     ...Худой человек в золотых очках за столом. Костюм  коричневый, никаких
знаков отличия: ни медалей, ни орденов...
     Витя представляется:
     -- Капитан Суворов.
     -- Здравствуйте, капитан.
     -- Здравия желаю.
     --  Мы внимательно изучили вас и решили  вас принять в Аквариум.  После
соответствующей подготовки, конечно.
     -- Благодарю вас.
     -- Сегодня двадцать третье августа. Эту дату, капитан, запомните на всю
жизнь. С  этого дня вы  входите  в номенклатуру, мы поднимаем вас  на  очень
высокий ее  этаж  --  в  номенклатуру Центрального  Комитета. Помимо  прочих
исключительных привилегий  вам предоставляется  еще  одна: с этого дня вы не
под  контролем КГБ. С этого дня  КГБ не  имеет права  задавать  вам вопросы,
требовать ответы на них, предпринимать какие-либо акции против вас.  Если вы
совершите ошибку -- доложите о ней своему руководителю, он доложит нам. Если
вы не доложите, мы все равно о  вашей ошибке узнаем. Но в любом случае любое
расследование  ваших действий будет проводиться только руководителем ГРУ или
отделом  административных  органов  ЦК. О  любом контакте с  КГБ вы  обязаны
докладывать  своему  руководителю.  Благополучие  ЦК  зависит от  того,  как
организации  и люди,  имеющие ранг  номенклатуры ЦК, сумеют  сохранить  свою
независимость  от  любых  других организаций. Благополучие  ЦК -- это и ваше
личное  благополучие,   капитан.  Гордитесь  доверием,  которое  Центральный
Комитет оказывает военной разведке и вам лично. Желаю успехов.
     Витя четко козыряет и выходит...

     ...Лирический  киноэтюд  "Подмосковные  вечера",   возможно,  даже  под
одноименную песенку:
     ...Озеро в подмосковном сосновом лесу...
     ...Вечер...
     ...Где-то у берега, в  камышах, застыла,  отражающаяся в воде  лодка  с
одиноким рыбаком...
     ...поплавок на озерной глади...
     ...дернулся...
     ...рыбак резко тянет удилище...
     ...на конце лески трепещется небольшая серебряная рыбка...
     ...На середине -- еще лодка: с романтической парочкой...
     ...Он -- в рубашке, его пиджак накинут на ее плечи...
     ...зудит комар, садится на спину мужчины в рубашке...
     ...впивается жальцем...
     ...мужчина резко хлопает ладонью по спине...
     ...По окружности берега -- небольшие дачки, в  которых как раз начинают
загораться огоньки...
     ...дачки, огороженные заборами...
     ...удары  рук  по  волейбольному  мячу,  который  то  показывается,  то
исчезает за высоким забором...
     ...Крутятся бобины магнитофона "Яуза", звучит танго...
     ...Женская рука бросает шишку в трубу самовара...
     ...На  небольшой  пляж  спускается  с  крутого  откоса,  из-под  берез,
несколько молодых, спортивных мужчин...
     ...сбрасывают на ходу спортивные куртки...
     ...снимают кеды, брюки...
     ...бросаются в воду...
     ...энергично плывут, смеются...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Из книги: "Широкое озеро в лесу. По берегам камыш. Над
обрывом березовая роща. Там,  за высоким забором, наша дача. Крошечный пляж.
Лодки  вверх дном. На другом  берегу тоже какие-то дачи бревенчатые. Тоже за
зелеными заборами.  Тоже под охраной. Зона тут особая.  Дачи. Но дачи только
для  ответственных товарищей. И в эту  дачную зону совсем не легко  попасть.
Дубовые рощи. Озера.  Густые  леса. Кое-где красные  крыши.  И вновь зеленые
заборы. Проехать к  нашему озеру можно только по одной дороге.  Других путей
нет. Как  ни крути, все время будешь  упираться в зеленые заборы. За  нашими
наборами тоже чьи-то дачи. Кто-то там стучит по волейбольному мячику. Но нам
не положено знать, кто стучит. А ему не положено  заглядывать к нам. Слева у
нас  забор выше, чем справа.  Из-за того забора по вечерам доносится музыка.
Очень приятная мелодия. Танго.
     Дача  у  нас  большая. Тут нас  живет  двадцать  три человека. Но места
хватило  бы и  на  тридцать. У  каждого  по маленькой  комнатке. Бревенчатые
сосновые  стены. Запах смолы. Пейзажик  на  стене. Огромная  мягкая кровать.
Книжная  полка. Внизу холл  с  большим азиатским  ковром.  Мы встаем,  когда
хотим.  И  делаем,  что  нравится.   Завтрак  сытный.  Обед  скромный.  Ужин
роскошный. Вечерами обычно мы сидим у камина. Пьем. Травим. Мы все в прошлом
офицеры  средних  этажей  советской   военной  разведки.   В   группе   один
подполковник. Два майора. Один  старший лейтенант. Остальные капитаны.  Один
из нас в  прошлом летчик-истребитель. Двое ракетчиков. Один десантник.  Один
командир ракетного  катера.  Военный врач. Военный юрист. Каждый из  нас  по
каким-то  причинам  попал  в  фарватер   какого-нибудь  военного  разведчика
дивизионного, армейского или более высокого  уровня. Каждого из  нас  кто-то
отбирал в  свою персональную  группу. И вот именно из  этих  групп  Аквариум
выбирает  своих кандидатов.  Впрочем, очень  осторожно: чтобы  не  отбить  у
низших начальников охоту уделять выбору людей столь огромное внимание.
     Я  много  сплю. Я давно не спал так  крепко и так сладко. Утром я встаю
поздно и  иду на озеро. Погода  пасмурная. Но вода теплая. И  я плаваю очень
долго.  Я  знаю, что  этот  сон  и эта  свобода  ненадолго.  Просто нам дают
возможность  расслабиться  после экзаменов перед началом учебного года. И  я
расслабляюсь..."

     ...Тот самый холл -- с камином и большим азиатским ковром посередине...
     ...В креслах, полукругом,  сидят молодые  люди,  человек около двадцати
пяти...
     ...Открывается дверь с веранды  и  входит грузный человек в  спортивном
костюме  и  с  волейбольным  мячом  в руке. Выходит  в  середину полукруга и
внимательно смотрит на лица собравшихся. Камера, вторя его взгляду, подробно
показывает лицо каждого. Наконец, человек с мячом нарушает молчание:
     --  Меня  зовут  полковник  Разумов. Петр Федорович. Мне пятьдесят один
год. Из  них двадцать три  я служу в Аквариуме.  Работал  в трех странах. За
рубежом  провел  шестнадцать  лет.  Имею  семь вербовок.  Награжден четырьмя
боевыми  орденами и несколькими медалями. Я буду руководителем вашей группы.
Вы,  конечно,  придумаете мне кличку.  Чтобы вам не  мучиться,  я  скажу вам
несколько моих неофициальных кличек. Одна из них Слон. Слонами называют всех
преподавателей  и  профессоров  Военно-дипломатической   академии.  А   сама
академия именуется консерваторией, когда речь идет о  вас, о  молодежи,  или
кладбищем  Слонов, когда речь идет о  нас  --  профессорах и преподавателях.
Может,  когда-то  кто-то  из вас тоже станет Слоном  и придет сюда  готовить
молодых Слоников. А сейчас я хотел бы поговорить  с каждым  из вас отдельно.
Капитан Суворов!
     Витя вскакивает, замирает по стойке "смирно":
     -- Я, товарищ полковник!
     -- Называйте меня просто Петр Федорович.
     -- Есть!
     --  Забудьте  это "есть". Вы остаетесь офицерами Советской Армии, более
того, вы поднимаетесь на самый высокий  этаж --  в Генеральный  штаб. Но это
"есть" на время забудьте. Вы можете не щелкать  каблуками, когда говорите  с
начальством?
     -- Никак нет, товарищ... Петр Федорович...
     --  Первое  тебе,  Виктор, задание: научись  сидеть  в  кресле,  слегка
развалясь... Ты  сидишь с  ровной  спиной,  вроде  как  штык  проглотил. Так
гражданские дипломаты не сидят. Понял?
     -- Так точно!
     -- Понял?
     -- Понял...
     -- Ну-ка, продемонстрируй...
     Витя садится в кресло. Пытается расслабиться... Чтоб получилось "слегка
развалясь"...

     ..."Лебединое озеро"...
     ...поддержка... поворот... пуанты...
     ...и всё это -- на экране большого цветного телевизора...
     ...камера   отъезжает,  и   мы   видим  небольшую  комнату   с  большим
телевизором, столом, стулом...
     ...За столом  -- мужик простого вида  курит папиросу  "Беломор", лениво
ворочает листы свежей "Правды" и время от времени поглядывает на экран...
     ...Мигает красная лампочка под потолком, зудит зуммер...
     ...Мужик поднимает глаза к лампочке...
     ...гасит в чайном блюдце папиросу...
     ...складывает и прячет в карман газету...
     ...встает, идет к двери...
     ...Щелкает реле, отпирающее замок...
     ...мужик открывает  дверь и  оказывается в огромном пустом  ангаре, где
стоит оранжевого цвета МАЗ-фургон...
     ...Идет к водительской двери, усаживается за руль...
     ...запускает двигатель...
     ...МАЗ, медленно развернувшись, движется к ангарным воротам...
     ...которые -- ему навстречу -- начинают медленно раздвигаться...
     ...МАЗ  оказывается  во  дворе  какого-то  завода и  по  узкой  дорожке
подруливает к очередным воротам, во внешний мир...
     ...И эти ворота его поджидали: раздвигаются...
     ...и МАЗ выезжает на обычную московскую улицу...
     ...по которой движется до магистрали...
     ...а там -- вливается в общий поток уличного движения...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ.  Из книги:  "Меня  давно  занимал вопрос:  как  можно
организовать  тайную школу шпионов  в центре огромного города, да так, чтобы
никто не дознался. Чтобы никто нас не заснял ни по одному, ни стайкой.
     А  делается  все  просто.   Центральная   глыба  Военно-дипломатической
академии высится на улице Народного ополчения. Понятно, что никаких названий
вы тут  не увидите.  Только  оград узор чугунный,  буйные заросли сирени, да
колонны, да окна в решетках, да плотные шторы  и часовые по углам. Но это --
не  главное.  Тут  учат  только тех, кто  будет работать  в большой  зоне, в
соцлагере.
     А нас, расконвоированных, тех, кто из лагеря будет иметь выход, готовят
не  тут.  Слушатели  основных факультетов  разбросаны  по  всей  Москве,  по
небольшим учебным точкам. Где моя точка, я и сам не знаю...
     Каждое  утро  в   восемь-тридцать  я  --   у  Научно-исследовательского
института электромагнитных излучений. Около Тимирязевского парка. Официально
институт принадлежит  Министерству  радиопромышленности. Но кому он на самом
деле  принадлежит  и чем  он  занимается, мало кому  известно.  В сталинские
времена  институтик был совсем маленьким. Человек двести, не больше.  И  как
память  того времени -- четырехэтажный дворец позднего сталинизма: фальшивые
колонны  да балкончики. Но  институт рос быстро, чему свидетели --  огромные
шестиэтажные серые блоки. Силикатный кирпич. Хрущебы. А дальше -- стеклянные
глыбы  брежневского  военно-бюрократического размаха. Все  это  перегорожено
множеством  стен  на  зоны  и  секторы.  Колючая  проволока,  белые  ролики.
Предъявляйте пропуск в развернутом виде!
     Много  народу. Утренняя  смена.  Проходная  в  двенадцать  потоков.  На
территории объекта не курить. Будьте бдительны! Болтун -- находка для врага!
Перевыполним  план первого квартала!  Не стой под грузом!  Проходная  дробит
мощный поток  трудовой интеллигенции на реки  и ручьи.  Течет серая масса по
своим отделам да секторам.
     Скрипит   тормозами  маневровый  тепловоз.  Огромный  ангар   поглощает
шестидесятитонные вагоны.  Спешит научная братия. Молча.  Все --  секретные.
Все совершенно секретные. Вход воспрещен! Предъявляйте пропуск в развернутом
виде! Заборы бетонные. Заборы кирпичные. Зона 12-Б.
     Над  какими  проблемами тут  работают? Лучше  не  спрашивать.  Еще  раз
предъявим пропуск. На пропуске множество шифрованных значков. Каждый сверчок
-- знай свой шесток. Каждый владелец пропуска обитает только в своей, строго
для него установленной, зоне. Без особых значков на пропуске --  не выпустят
тебя за зону твоего обитания. Наберем номер на диске -- вот мы в ангаре. Тут
собирается вся наша группа. Тут  стоит огромный МАЗ с оранжевым контейнером.
Наше место внутри. А там -- как в хорошем самолете: ковры да удобные кресла.
Только  окон  нет.  В восемь-сорок,  когда  контейнер  уже  закрыт  изнутри,
появляется  в  ангаре водитель и  гонит свой  МАЗ по Москве. Водителя мы  не
видели  никогда.  Он даже не догадывается,  что людей возит. У  него  работа
такая: в восемь-сорок  войти в  ангар, сесть  в  машину  и везти контейнер с
неким очень опасным грузом через несколько кварталов в сосновый лес. Тут еще
некий  секретный  объект,  тоже  ангар. Он  загоняет контейнер  туда,  а сам
выходит в комнату ожидания. По вечерам он делает еще один рейс.
     А в остальное время он гоняет  по  Москве другие  оранжевые контейнеры.
Может, со взрывателями к атомным бомбам... Может, со смертоносными вирусами,
которые способны  сожрать человечество...  Может, с аппаратурой генетической
войны.  Откуда  ему  знать,  что  в  контейнерах?  Все  они  одинаковы.  Все
оранжевые. А зашибает он, видимо, здорово. В таких исследовательских центрах
все здорово зашибают."

     ...Наплывом -- другая тихая московская улочка...
     ...на  которую  заворачивает  оранжевый  МАЗ  и подъезжает  к  железным
воротам в бесконечном бетонном заборе...
     ...Глаз появляется в маленьком окошечке, смотрит внимательно...
     ...и ворота медленно разъезжаются...
     ...пропуская МАЗ через свой проем...
     ...И снова -- проезды заводской территории...
     ...ведущие к очередному ангару...
     ...который,  открыв  ворота, поглощает  оранжевый  МАЗ, после  чего  --
наглухо затворяются...
     ...Водитель спрыгивает со своего места и идет к небольшой дверце...
     ...щелкает реле, открывая замок...
     ...водитель входит практически в ту же обстановку:  стол, стул, большой
телевизор, по которому все еще идет...
     ..."Лебединое озеро"...
     ...Достает из кармана газету, разворачивает...
     ...нащупывает папиросу в пачке, разминает, закусывает...
     ...извлекает спички и прикуривает, после чего разворачивает газету...
     ...время от времени поглядывая в телевизор...
     ...Щелкает замок на задней двери МАЗа...
     ...она отворяется, выпуская группу будущих шпионов...
     ...которые гуськом идут к внешней лестнице на задней стене ангара...
     ...поднимаются по ней и скрываются за дверью второго этажа...
     ...пропустив  последнего,  дверь  защелкивается  на  замок, и  в  то же
мгновенье...
     ...загорается в комнатке водителя под потолком лампочка...
     ...зудит зуммер...
     ...Водитель гасит папиросу в чайном блюдечке...
     ...А  в  небольшом  предбаннике   стайка  будущих  шпионов  разбивается
поштучно: каждый идет к своему сейфику...
     ...достает ключ, отпирает дверцу...
     ...извлекает  тетрадку  в  коленкоровом переплете,  прошитую в  углу  и
припечатанную печатью...
     ...затворяет и запирает дверцу...
     ...и идет в небольшой зал...
     ...усаживается в кресло с откидным сиденьем, как в клубе...
     ...Зал разгорожен надвое полупрозрачной кисеей...
     ...за которой можно угадать мужскую фигуру...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Из  Книги: "Преподаватель  отгорожен  от нас  кисейной
занавеской. Поэтому  он нас четко разглядеть не  может. Но и мы его четко не
видим, хотя разговариваем без помех.
     Все  преподаватели и  командиры  --  Слоны. Некоторые из них допущены к
персональной работе с  нами. Но большинство -- может видеть нас только через
полупрозрачный экран и называть только по номерам.
     Каждый из  них -- волк разведки. Каждый провел  много  лет за пределами
большой зоны.  Но каждый из них был в  провале и оттого превратился в Слона.
Тот,  кто в провале не был, продолжает  работу  в  добывании или, по крайней
мере, в обработке."

     ...Мужчина -- сквозь кисею, тенями, видит, что зал заполнился...
     ...и  идет  к небольшому пульту, на котором  нажимает красную  кнопку с
крупной надписью "ЗАЩИТА"...
     ...Стены ангара начинают плавно дрожать, противно зудеть...
     ...Человек за кисеей нажимает на пульте другую кнопку, маленькую...
     ...и с потолка спускается перед кисеей большой плакат: человек в плаще,
в черных очках, воротник поднят, руки в карманах...
     --  ...Вот  так  выглядит шпион,  -- доносится до будущих шпионов голос
из-за занавески. -- Так шпиона представляют авторы книг, кинорежиссеры, а за
ними и вся просвещенная публика. Вы -- не шпионы, вы -- доблестные советские
разведчики.  И   вам  не  пристало  на   шпионов  походить.  А  посему   вам
категорически запрещается:
     а) носить темные очки даже в жаркий день при ярком солнце;
     б) надвигать шляпу на глаза;
     в) держать руки в карманах;
     г) поднимать воротник пальто или плаща.
     Ваша походка, взгляд, дыхание будут подвергнуты долгим  тренировкам, но
с  самого  первого  дня  вы  должны  запомнить,  что  в них не  должно  быть
напряжения. Вороватый взгляд, оглядка через плечо  --  враг разведчика, и за
это  в  ходе тренировок  мы  будем вас серьезно наказывать, не менее  чем за
принципиальные  ошибки.  Вы  меньше  всего должны  напоминать шпионов. И  не
только внешним  видом,  но и методами работы. Писатели  детективных  романов
изображают разведчика  великолепным стрелком и мастером  ломания  рук  своим
противникам. Большинство из вас пришли из нижних этажей  разведки и сами это
видели.  Но тут, наверху, в  стратегической агентурной разведке мы  не будем
вас обучать  стрельбе и  способам ломания рук. Наоборот, мы  требуем  от вас
забыть ваши  навыки, полученные  в Спецназе. Некоторые разведки мира обучают
своих ребят стрельбе и прочим штукам. Это идет от недостатка опыта.
     Помните ребята, что вы можете надеяться только на свою голову, но не на
пистолет.   Если  вы  сделаете  одну  ошибку,  то  против  каждого  из   вас
контрразведка противника бросит пять вертолетов, десять собак,  сто машин  и
триста  профессиональных  полицейских. Пистолетиком  тогда  вы уже  себе  не
поможете.  И  руки  всем не переломаете. Пистолет  -- это ненужная  иллюзия.
Пистолетик греет ваш  бок и  создает  мираж безопасности. Но  вам  не  нужны
иллюзии и миражи.
     Вы должны  постоянно  иметь чувство безопасности  и  превосходства  над
контрразведкой противника. Но  это чувство вам дает не пистолетик, а трезвый
расчет   без   всяких    иллюзий.    Знаете,   это   примерно   как    среди
монтажников-высотников.  Одни из  них,  малоопытные, пользуются страховочным
поясом. Другие -- никогда не пользуются. Первые падают и разбиваются, вторые
-- никогда. Происходит это потому,  что тот, кто  поясом пользуется, создает
себе иллюзию безопасности. Однажды он забыл застегнуться, и вот уж его кости
собирают  в  ящик.  Тот,  кто поясом не пользуется, -- иллюзий не имеет.  Он
постоянно контролирует каждый свой шаг и никогда на высоте не расслабляется.
Советская стратегическая разведка своим ребятам не дает страховочных поясов.
Знайте, что у вас  нет пистолета в  кармане, забудьте удары ребром ладони по
кирпичу. Надейтесь только на свою голову. Ваш спорт -- благородный теннис...

     -- ...У меня тоже были проблемы с языком, -- ободряет, гуляя с Витей по
какой-то  аллее,  Слон.  --  Учи  целые страницы  наизусть.  Тогда  появится
беглость. Тогда у тебя для устной речи и для написания будут всегда в запасе
стандартные обороты, фразы, целые куски...

     ...Маленькая квартирка... Вечер...
     ...Витя стоит у кухонного стола и внимательно  вглядывается  в страницу
английского текста раскрытой книги...
     ...На минутку прикрывает глаза...
     ...Потом -- книгу...
     ...Идет в крохотную переднюю, с  зеркалом в полроста, и, глядя на себя,
начинает по памяти декламировать монолог Гамлета (по-английски):
     -- Быть  иль  не  быть? Вот  в чем  вопрос. Достойно  ль  смиряться под
ударами судьбы...
     ...Постепенно отражающаяся  в зеркале  стенка передней  превращается  в
смутные  тени  замка  Эльсинор, а  Витя,  вместо  тренировочного  костюма  с
обвисшими коленками, оказывается облачен в колет, кюлоты и вообще -- что там
положено датскому принцу...
     -- ...Так всех нас в трусов превращает мысль...
     ...То есть  здесь, по  эту сторону стекла, Витя продолжает оставаться в
обвисших трениках, а в принца превращается только в зазеркалье...

     ...Ночь... Витя  лежит на  узкой кровати и, как в самом  начале фильма,
смотрит в потолок...
     ...Закрывает  глаза,  и  за закрытыми веками, в мозгу, начинают бешеной
чередой нестись лица...
     ...сотни... тысячи лиц: сфотографированные...  снятые  на кинопленку...
живые...
     ...Витина    рука   поверх    одеяла    вдруг   начинает   конвульсивно
подергиваться...
     ...а лица -- несутся, как сумасшедшие...
     ...снова дергается рука...
     ...а тут уже не лица -- автомобили...
     ...крупно -- но мгновенно -- их номера...
     ...номера... номера...
     ...Рука дергается... дергается еще...
     ...автомобили...   автомобили...   сфотографированные...    снятые   на
кинопленку... живые...
     ...Витя открывает глаза, смотрит...
     ...в потолок...
     ...закрывает...
     ...и  в мозгу снова начинается  канитель. На сей раз -- это  московские
дворы  с их проходными  арками, мусорными  закутками, щелями  между  глухими
брандмауэрами...
     ...Видимо, Витя превратился в какого-то виртуального  воробья,  что ли,
потому  что  со  страшной  скоростью  пролетает  эти  арки, поднимается  над
дворами, проныривает под мусорными контейнерами...
     ...и тут снова налетают лица...
     ...автомобили...
     ...номера...
     ...Рука то и дело подергивается...
     ...подергиваются и закрытые веки...
     ...лица, лица... и вдруг, им на смену -- крупные, огромные глаза...
     ...нечеловеческие...
     ...глаза тигра...
     ...они глядят прямо в объектив, не моргая...
     ...так же крупно в объектив глядят глаза Вити...
     ...тигр...
     ...Витя...
     ...Кто кого переглядит?..
     ...Витя снова открывает глаза, снова смотрит...
     ...в потолок...
     ...И на  этом кошмаре-бобслее,  возможно -- вперемежку,  кусками, один,
накладывающийся на другой...

     ГОЛОСА  ЗА КАДРОМ.  (Не голос диктора,  к  которому  мы уже привыкли, а
разные голоса -- преподавателей.)
     -- Лица! Лица  людей...  Загримированных...  В париках... Переодетых...
Ошибетесь -- удар током! Пропустите -- еще удар током...
     -- Разведчик должен быть внимателен к номерам машин. Один номер попался
дважды, -- возможна  слежка и  на  операцию  идти нельзя.  Номера  не  нужно
запоминать.  Их  нужно  узнавать.  Аналитический  ум  не  поможет  --  нужен
автоматический  рефлекс.   Как  у  собаки,  по  методу  профессора  Павлова.
Ошибетесь -- получите удар током...
     --  Номера можно  менять.  Нужно узнавать машины  по  их  виду.  Их  --
миллионы,  поэтому  вас  выручит только  рефлекс. Мозг способен  фиксировать
миллионы деталей, но мы не умеем пользоваться этой колоссальной информацией.
Не   беспокойтесь.  Аквариум   вас  научит.  Через  пять  лет  у  вас  будут
соответствующие рефлексы!..
     -- Рыщите! Волка ноги кормят! Чувствуйте себя волками. Любой  свободный
момент  отдавайте  поиску места! Разведчику нужны  сотни мест: таких, где он
мог бы совершенно  гарантированно оставаться  один!  Таких, где он  с полной
уверенностью может сказать,  что за  ним никто не  крадется по пятам! Таких,
где  он сможет спрятать  секретный материал и быть уверенным, что ни уличные
мальчишки,   ни  случайные  прохожие  его   не  найдут,  что  тут  не  будет
строительства,  что  ни  крысы,  ни  белки, ни  снег,  ни  вода материал  не
повредят.  Разведчик  должен иметь множество таких мест про запас и не имеет
права  использовать  одно и  то же  место дважды.  Ваши места должны  быть в
стороне от тюрем, вокзалов, военных  заводов, в стороне от правительственных
и дипломатических  кварталов...  Рыщите в за городом!  Рыщите  в  парках! На
заброшенных пустырях и брошенных стройках. В снегу! В грязи! Вам нужно много
удобных мест. И тот, кто научится находить их в Москве, -- сможет делать это
в Хартуме, в Мельбурне, в Хельсинки...
     --  Если хочешь завербовать человека, ты должен прежде всего  выдержать
его взгляд.  Дружба начинается  с улыбки,  вербовка --  со взгляда. Если  не
выдержал -- и не пытайся  вербовать: психически он сильнее. Он не поддастся.
Тренируйтесь!  Часами глядите  на  себя  в  зеркало...  Ездите  в зоопарк  и
тренируйтесь на тиграх...

     ...Сияет огнями гостиница "Метрополь"...
     ...Машины подъезжают-отъезжают...
     ...Швейцар у входа: то предупредителен, то строг...
     ...В холле, вокруг журнального столика, сидят Слон, Витя и его напарник
Генка...
     ...Люди  ходят туда-сюда  мимо  них, но особого внимания  не  обращают:
много столиков, много людей о чем-то своем разговаривают...
     -- ...Итак, повторим,  -- тихо, только  для Вити и Генки, говорит Слон.
--  Одно из главных и  совсем  простых правил разведки: отрыв запрещен! Если
увидел,  что за  тобой следят,  во-первых,  не покажи  виду, что заметил, не
нервничай  и  не  мечись, ты дипломат, черт побери!  Поболтайся  по  городу,
покружи. На операцию сегодня идти не  следует. Они  могут  прикинуться,  что
бросили тебя,  а на самом  деле они  рядом,  только их стало больше,  только
сменили они своих людей. Так?
     -- Так, -- кивает Витя.
     -- Так, -- кивает Генка.
     -- В  день, когда вы выявили слежку... А вот выявлять слежку вы обязаны
безошибочно! В день,  когда вы выявили  слежку,  --  операция  запрещена, --
продолжает  Слон.  --  Этот  закон.  Нерушимый.  Слежка сегодня,  -- значит,
повторите  операцию  завтра. Или  через  неделю.  Или  через  месяц.  Но  не
вздумайте отрываться от них! Оторвавшись даже под очень  хорошим  предлогом,
вы показываете  им, что вы -- шпионы, а не простые  дипломаты. Что вы можете
видеть тайную слежку. Что вам  надо от нее зачем-то убегать. Если  вы им это
покажете, от вас не отстанут. Вы  покажете им,  что вы -- шпионы. И этого --
достаточно. Тогда слежка  будет  преследовать вас каждый день,  тогда вам не
дадут работать. Один раз от них,  конечно, оторветесь, но они зачислят вас в
разряд опасных, и больше вы никогда от них не оторветесь, за  вами их  будет
по  тридцать человек по пятам ходить каждый день.  Так что отрыв запрещен...
Усвоили?
     -- Усвоили, -- кивает Витя.
     -- Усвоили, -- кивает Генка.
     -- Но сегодня, -- продолжает Слон и смотрит  на часы. -- Сегодня у  нас
случай  особый. Сегодня вы  получаете разрешение  на  отрыв. Хрен  с  вашими
дипломатическими  карьерами,  есть   ситуации,  когда  Аквариум  приказывает
проводить операцию любой ценой. Отрывайтесь!..
     ...Слон не отнимает взгляда от циферблата...
     ...и  когда  большая   стрелка  становится  продолжением  маленькой,  в
восемнадцать часов ровно, кивает:
     -- Пошли!..
     ...Витя с Генкой встают и идут к стеклянным дверям, на выход...
     ...выходят из гостиницы, сворачивают направо...
     ...и тут же снимаются с места, движутся за ними две черные тени...
     ...Идут Витя с Генкой по Москве...
     ...а тени следуют за ними, не прячутся...
     ...Витя с Генкой сворачивают в Петровский пассаж...
     ...Полно людей...
     ...Через толпу, через  очереди, расталкивая, по  крутым  лесенкам, -- и
снова в толпу...
     ...черным ходом -- наружу и бегом -- в метро!..
     ...Но вот они, тени -- сзади на эскалаторе...
     ...Трясется вагон...
     ...Витя с Генкой стоят прямо у дверей...
     ...А  в  соседнем вагоне  --  две  тени, смотрят  открыто,  не прячась.
Улыбаются с наглинкой...
     ...Поезд тормозит на мосту, на прозрачной станции "Ленинские горы"...
     --   ..."Осторожно,   двери    закрываются.    Следующая   станция   --
"Университет"..."...  --  и,  на мгновенье  придержав  схлопывающиеся двери,
буквально уже на ходу Витя с Генкой выскакивают на платформу...
     ...Поезд уже наполовину скрылся в тоннеле...
     ...Витя и Генка глядят друг на друга с улыбкой победы-облегчения...
     ...но  тут  скрежещут  тормоза, и  поезд останавливается, выпуская пару
теней...
     --  ...Вот  суки  гэбэшные! Ни хрена  не боятся!  -- цедит сквозь  зубы
Генка...
     ...Генка  с  Витей рванули к  эскалатору,  но тут  же и замедлили  шаг:
бесполезно...
     ...тени снова прилепились хвостами...
     ...А сквозь прозрачные стены станции сияет огнями Москва...

     ...Витя и Генка идут по какой-то темной и пустынной улице...
     -- ...Сколько их за нами сегодня? -- спрашивает Витя.
     -- Много. Много, черт побери!
     -- Уйдем?..
     ...Генка пожимает плечами...
     -- Вообще-то -- надо бы...
     -- А, может, разойдемся?
     -- Превышение полномочий! Нельзя...
     -- А если операцию провалим, разве это лучше?..
     ...Генка вдруг, резко, переходит на бег, ныряет в подворотню...
     ...Витя -- за ним...
     ...Но за ними -- три огромные тени...
     ...Бежит Генка...
     ...Бежит Витя...
     ...Бегут, не отстают и тени...
     ...Генка с Витей  переходят на шаг, выныривают из  другой арки -- снова
на улицу...
     ...И тени -- за ними...
     --  ...А если опять побегут?" -- нисколько  не таясь, вопрошает  зычный
голос одной из теней.
     -- Догоним, -- успокаивает его голос другой, -- и оба громко хохочут...
     ...Какие-то узкие проходы между заборами...
     ...Генка и Витя, совсем уже измотанные, идут вперед...
     ...Тени -- вдалеке, за ними...
     ...Генка и Витя равняются с трехэтажной развалюхой...
     ...Генка чуть заметно толкает Витю в бок...
     ...Витя чуть заметно кивает: понял...
     ...Спустя  мгновенье,  Генка хватает  Витю  за  рукав, -- и в  какую-то
дверь...
     ... грязные лестницы вниз да вверх...
     ... темные коридоры во все стороны...
     ...Вниз, вниз по лестнице...
     ...Какие-то ведра, упав, грохочут...
     ...Опять дверь...
     ...Опять лестницы да коридоры...
     -- ...Ху-ху-ху, --задыхается Генка, но продолжает бежать...
     -- ...Ху-ху-ху! -- поневоле вторит ему Витя...
     ...Еще какие-то двери..
     ...тряпки, щебень... битое стекло...
     ...и Генка с Витей вылетают на улицу...
     ...Три переулка впереди... Генка тянет Витю в левый...
     ...Приятели бегут по переулку...
     -- ...Ху-ху-ху!
     -- ...Ху-ху-ху!
     ...И вдруг, в дальнем его конце, появляются тени...
     -- ...Не уйдем, Генка!
     -- Уйдем! Не побоишься с поезда прыгнуть?..
     -- Не побоюсь...
     --  Тогда  поднажмем.  Есть  шанс.  Ты  пойдешь  на  операцию,  я  тебя
прикрою...
     ...Витя с Генкой бегут переулками...
     ...дворами...
     ...Тени не видны, но слышен грохот их башмаков...
     ...Витя с Генкой перемахивают через заборчик и оказываются...
     ... на станции...
     ...Скрипит тормозами электричка...
     -- ...Ху-ху-ху, --дышит Генка...
     ...А  трое  теней уже через заборчик  перемахивают, бегут, как  бешеные
кони...
     ...Генка тянет Витю к электричке...
     -- ...Ху-ху-ху...
     ...Они вваливаются в последнюю дверь...
     ...и бегом по проходу...
     ...а трое теней уже ввалились в вагон...
     ...И по проходу -- за Генкой и Витей...
     ... Они пролетели один тамбур...
     ...другой...
     ...Генка толкает Витю  вперед, а  сам идет  назад.  Как  истребитель, в
лобовую атаку...
     ...А Витя -- к двери...
     ...Всей массой бросается на  одну из половинок, а другая уже щелкает за
его спиной щелкает...
     ...и поезд плавно трогается...
     ...Витя вылетает из двери передом и вперед...
     ...бежит по еще не кончившейся платформе...
     ...подворачивает ногу... падает...
     ...раздирает руку о торчащую из асфальта проволоку...
     ...вскакивает и бежит...
     ...последний вагон просвистел мимо Вити...
     ...Но уже скрипят тормоза, электричка останавливается...
     ...Витя рвет к забору...
     ...прыгает через верх...
     ...И ходу...

     ...Заполночь...
     ...Витя выходит из метро на станции "Измайловский парк"...
     ...прошмыгивает, пригнувшись, мимо телекамеры наблюдения...
     ...выходит на улицу...
     ...бетонный забор с узким проходом для пешеходов...
     ...десяток тропинок в густой лес...
     ...по одной из которых Витя и удаляется...
     ...идет по лесу...
     ...останавливается и долго слушает...
     ...потом начинает внимательно осматриваться во все стороны...
     ...И уже спокойно и целеустремленно идет сквозь лес...
     ...к бетонной стене, к которой прилепилось десятка два гаражей...
     ...Между ними и стенкой -- чуть заметная щель...
     ...Витя еще раз оглядывается и в щель эту втискивается...
     ...и пробирается вперед, сжатый стенами с обеих сторон...
     ...сгибается в три погибели, тянет руку...
     ...пальцы нащупывают пакет, пытаются его ухватить...
     ...и тут всю округу заливает ослепительный свет...
     ...Вспыхивают прожектора на вышках вокруг...
     ...Загораются фары и поисковые прожекторчики нескольких УАЗиков...
     ...Зашумели голоса...
     ...Чья-то железная кисть стискивает Витину руку...
     ...Чьи-то сильные руки ухватывают Витю за ноги и дергают...
     ...Тянут за ноги так, что лицом Витя едет по грязной земле...
     ...Взвизгнув тормозами, подкатывает черная "Волга"...
     ...Двое мужиков  рывком ставят Витю на ноги, заламывают назад до хруста
руки...
     ...Витя ойкает...
     ...и вот уже смыкаются на его запястье наручники...
     -- ...Позовите консула! -- орет Витя...
     ...Задняя дверь машины распахивается...
     ...Кто-то с размаху лупит Витю по ногам...
     ...выбивает землю из-под ног...
     ...и мир в Витиных глазах опрокидывается...
     ...Парни запихивают Витю в черную "Волгу", блокируют с обеих сторон...
     ...хлопают дверцы...
     ...машина срывается с места...
     -- ...Позовите консула!.. -- снова требует Витя.
     -- Ты что здесь, сука, делаешь?
     -- Позовите консула!
     -- Все твои действия засняты на пленку!
     --  Наглая провокация!  Я на пленку могу заснять,  как вы Бриджит Бардо
трахаете! Позовите консула!
     -- В твоей руке были секретные документы!
     -- Вы силой мне их впихнули! Не мои документы!
     -- Ты пробирался в тайник!
     -- Нахальная  выдумка! Вы  поймали  меня  в центре  города  -- и  силой
засунули в эту вонючую щель! Позовите консула!
     ...Машина, дико скрипя на поворотах, мчится куда-то в темноту...
     -- Позовите консула! -- орет Витя...
     -- Эй, парень, потренировался и будет. Кончай орать!
     -- Консула, гады, позовите! Я невинный дипломат! Консула!!!

     ...Кабинетик...
     ...Два ярких прожектора в лицо...
     ...Двое парней с усилием усаживают Витю в глубокое деревянное кресло...
     ...третий, большой и угрюмый, становится сзади...
     -- Позовите консула! -- произносит Витя и встает...
     ...большой и угрюмый огромными ладонями вдавливает Витины плечи назад в
кресло...
     ...Подождав мгновенье, Витя вновь делает попытку встать...
     ...Большой и угрюмый вновь вдавливает его в кресло...
     ...и помогает своим огромным рукам тяжелым ботинком: подсекает Вите мне
ногу, как в борьбе...
     ...и Витя падает в кресло.
     ...Откуда-то из-за прожекторов приплывает голос:
     -- Вы -- шпион!
     --  Позовите  консула.  Я  дипломат  Союза  Советских  Социалистических
Республик!
     -- Все ваши действия у тайника сняты на пленку!
     -- Подделка! Подлая провокация! Позовите консула!
     ...Витя делает попытку встать...
     ...но  большой  и  угрюмый легким  движением огромного  ботинка  слегка
подсекает его левую ногу...
     ...и Витя теряет равновесие...
     -- ...Что вы делали ночью в парке?
     -- Позовите консула!
     ...Витя снова встает...
     ...он снова получает по косточке...
     ...Витя, не успев как следует упасть в кресло, пытается встать снова
     ...и снова, после легкого удара, съезжает назад...
     ...глядит через плечо...
     ...но видит только ослепительные круги прожекторов...
     -- ...Вы нарушили закон...
     -- Расскажите это моему консулу...
     ...Витя  опирается ногами о кирпичный  пол, осторожно переносит тяжесть
тела на мышцы ног и, глубоко вздохнув, толкается вверх...
     ...Удар ботинка по косточке совпадает с толчком...
     ...левая  ступня Вити чуть подлетает вверх, и он с  легким стоном вновь
падает в кресло...
     -- ...От кого вы получили материалы через тайник?
     -- Позовите консула!..
     ...Витя снова пытается встать...
     ...удар ботинка, кажется, был сильнее предыдущих...
     ...и Витя на мгновенье потерял сознание...
     ...Когда прожектора вновь выплыли из тумана...
     ...Витя сказал:
     -- Позовите консула!
     ...Большие руки придавливают Витины плечи...
     ...кто-то другой вставляет между его пальцев карандаши, потом -- слегка
сжимает Витину ладонь...
     ...и потолок с прожекторами поплыл куда-то, в полную тьму...

     ...Над Москвой серое холодное утро...
     ...Проехала почтовая машина...
     ...Полусонный дворник метет улицу...
     ...Витя лежит на мягком сиденье большой черной машины, откинутом далеко
назад...
     ...Москва летит мимо него...
     ...Боковое стекло чуть приоткрыто, и ветер шевелит его волосы...
     ...Витя поворачиваю голову к водителю...
     ...Это Слон...
     -- ...Товарищ полковник, я им ничего не сказал.
     -- Я знаю, Витя.
     -- Куда мы едем?
     -- Домой.
     -- Они отпустили меня?
     -- Да...
     ...Витя долго молчит...
     -- Товарищ полковник, я правда не... раскололся?
     -- Правда.
     -- Вы уверены?
     -- Уверен. Я все время был рядом. Даже во время ареста.
     -- В чем моя ошибка?
     -- Ошибки  не  было.  Ты оторвался  и  вышел к тайнику чисто.  Но место
слишком хорошее.  Его  знает  московское  ГБ. Ты использовал место,  которое
используют  настоящие шпионы. Оно под  постоянным контролем. Они тебя взяли,
не  зная, кто ты.  Как настоящего шпиона. Но  мы тут же вмешались. Арест был
настоящим, а допрос учебным.
     -- А Генка как?
     -- Генка хорошо. Его слегка помурыжили, но он тоже  не  раскололся.  Но
вряд ли ты когда с ним еще увидишься.
     -- Почему?
     --  Он  на   днях  уезжает.  На  настоящую  работу...  Я  и  тебя  буду
рекомендовать. Спи...
     ...Витя закрывает глаза...
     ...и в его сознании возникает огнедышащая топка крематория...
     ...и он сам, привязанный проволокой к стоящим торчком носилкам...
     ...лицо  его  демонстрирует  нечеловеческое напряжение,  с  которым  он
пытается порвать путы...
     ...дымит труба на фоне стеклянных прямоугольников Аквариума...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  "Господи!  --  думает  Витя.  --  А  я  ведь  хотел
использовать  для  хранения своей рукописи именно этот тайник. Он  показался
мне самым надежным.  Что  было бы, если  б  меня  вот так  же  взяли  с моей
Книгой"...

     ...Шумная суета огромного московского вокзала...
     ...Витя, не оглядываясь, уверенно, идет к большому почтовому ящику...
     ...достает из кармана толстое письмо-пакет...
     ...несет его к щели ящика...
     ...но руку у самой  щели перехватывают чьи-то вполне железные пальцы...
Хотя и с женскими колечками и перстнями...
     ...Витя резко отдергивается, пытается вырвать руку и видит...
     ...улыбающееся лицо Марии.
     -- Кому это ты, интересно, пишешь? --  произносит Мария  и выворачивает
руку сопротивляющегося Вити так, чтобы легко было прочесть адрес...
     -- ...Мужчине, мужчине, успокойся, -- выбирает Витя линию поведения...
     -- И впрямь -- вроде мужчине, -- прочитала-таки Мария на конверте Фимин
адрес, отпустила руку, и Витя, наконец, уронил письмо в щель ящика.
     -- Ты как тут?
     --  В отпуске.  Благоверного в последний  момент  не  отпустили, --  он
отправил  меня  одну.  Не пропадать же билетам...  Гостиница  заказана...  и
вообще...
     -- Ты замужем?
     -- А ты думал, что на тебе одном свет клином сошелся?...
     ...Мария подставила Вите щеку для поцелуя. Витя чмокнул...
     -- ...Вообще-то, так думать было приятно...
     -- Извини, что разочаровала. Ты занят? Не проводишь до гостиницы?
     -- С удовольствием...
     ...Мария подала Вите свой небольшой чемоданчик, уцепила его под руку...
     ...и они пошли на выход...

     ...на экране телевизора видно -- в плохом, черно-белом,  изображении  с
малым числом строк,  как Витя с Марией занимаются любовью в кровати довольно
просторного гостиничного номера...
     -- ...Ты знаешь, что она замужем... за одним из наших... генеральша...
     -- Что за одним из  наших и что генеральша -- не знаю. А что замужем...
А что, нельзя?
     --  Пока ты в России -- наверное, можно. Хотя тоже --  не факт. Ведь на
ее месте могла оказаться...
     -- Не могла. Мы с ней знакомы  уже много лет. А скажите, это вы за мной
следили?
     -- Вполне могли и за  тобой... То есть, чтоб у тебя не  было иллюзий --
мы  за  каждым из вас следим... Разумеется -- периодически. Здесь оказалось,
что  за   ней.  Точнее   --  за   гостиничным  номером.   В   котором  могут
останавливаться только... очень специальные... люди.
     Витя прикрывает на мгновение глаза и видит...
     ...как тянет руку с конвертом к щели почтового ящика на вокзале...
     ...как  перехватывает ее чья-то железная рука -- на сей раз без колечек
и перстеньков...
     ...как мгновенно оказывается зажатым среди нескольких жестких мужчин, а
Слон...
     ...стоит неподалеку, наблюдает, потом легким кивком...
     ...посылает их всех на выход...
     ...Витю ведут, завернув руки за спину...
     -- ...Значит, что? -- открывает глаза Витя. -- Вы меня... отчисляете?
     --  В какое-нибудь другое  время, может, и отчислили бы... Послали  б в
Плесецк...  до  пенсии... Но сейчас  у  нас  резкая  нехватка  кадров...  Ты
когда-нибудь был в Мытищах?
     -- Нет.
     -- Тем лучше. Слушай учебно-боевую задачу. Объект: Мытищинский ракетный
завод. Задача:  найти подходящего человека и завербовать его.  Цель  первая:
получить практику  настоящей вербовки. Цель  вторая: выявить возможные пути,
которые вражеская разведка может  использовать  для вербовки наших  людей на
объектах  особой  важности.   Ограничения.  Первое  --  во  времени:   можно
использовать для  вербовки только свое личное время, выходные дни и отпуска,
никакого  особого  времени на проведение вербовки не  отпускается; второе --
финансовое: можно расходовать только свои  личные  деньги,  сколько  угодно,
хоть все, ни копейки государственных денег не выделяется. Вопросы?
     -- Что знает об этом КГБ?
     --  КГБ  знает,  что  с  разрешения  отдела   административных  органов
Центрального Комитета мы такие операции проводим постоянно и по всей Москве.
Если КГБ тебя арестует -- мы тебя спасем... но за рубеж не пошлем никогда.
     -- Что я могу сказать вербуемому человеку о себе и своей организации?
     -- Все что угодно. Кроме правды. Ты его вербуешь не от имени советского
государства -- это и дурак сумеет сделать, -- а от собственного  имени и  за
свои деньги.
     --  Значит,  если  я его  завербую,  он  будет по-настоящему  считаться
шпионом?
     -- Именно так. С той разницей, что переданная им информация не уйдет за
рубеж.
     -- Но это никак не смягчает его вины?
     -- Никак.
     -- Что же его ждет?
     -- Шестьдесят четвертая статья Уголовного кодекса.
     -- До расстрела?
     -- До расстрела. Разве ты этого не знаешь?
     -- Знаю, товарищ полковник.
     -- Тогда --  желаю успеха.  И помни, ты делаешь большое государственное
дело.  Ты  не только учишься,  но  и  помогаешь  государству  избавляться от
потенциальных предателей.  Вся группа получает подобную задачу -- только  на
других  объектах. И  вся  академия делает  то  же  самое.  И каждый  год.  И
последнее -- распишись  вот  тут  в получении задачи,  -- извлекает Слон  из
ящика стола бумагу, протягивает Вите. -- Это вполне серьезная задача...
     ...Витя пробегает бумагу глазами, берет поданную Слоном  ручку и ставит
внизу свою подпись...

     --  ...Быть  иль  не быть? Таков  вопрос.  Достойно  ль склоняться  под
ударами судьбы, иль нужно оказать сопротивленье и в страшной схватке с целым
морем бед  покончить  с  ними...  Умереть... Забыться... И  видеть сны?.. --
размышляет Витя-Гамлет среди мрачных стен Эльсинора...

     ...И  снова, как на тренировках: лица, лица,  лица... Только на сей раз
-- лица реальные: на мытищинском заводе  окончилась смена,  --  и вот, толпа
народа хлынула сквозь проходные...
     ...Витя стоит неподалеку с букетом цветов в руке и смотрит на...
     ...лица, лица, лица...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ.  Цветы  Витя  купил для маскировки,  -- объяснить  при
случае, если за ним наблюдает  ГБ, что ждет девушку. Слон ведь сказал: от ГБ
отмажут, но карьера на этом закончится...

     ...Грязная, переполненная народом пивная...
     ...Витя сидит за угловым столиком, с отвращением потягивая разбавленное
пиво, и наблюдает за...
     ...лицами... лицами... лицами...
     ...Какой-то  парнишка появился  в дверях: оглядывает присутствующих, --
вероятно, в поисках отца...
     ...Виктор отставляет недопитое пиво и идет к нему:
     -- Парень, а у вас тут библиотека есть?
     -- Ты думаешь, --  спрашивает парень, -- он может быть в библиотеке? Ну
ты даешь! -- усмехается.
     -- Кто -- он?
     -- Ну, отец...
     -- Мне не отец нужен, мне нужна библиотека...
     -- А... -- говорит парнишка. -- Пойдем -- покажу...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  Понаблюдав  за посетителями  пивной,  Витя  решился
отказаться  от  этого,  наиболее  легкого,  хода:  почувствовал, что  ничего
интересного здесь не поймает.

     ...Районная библиотека...
     ...Немноголюдно...
     ...Витя  перебирает  книги  на полке,  составляющей  с другими узенький
коридор и поглядывает, кто тут чем интересуется...
     ...Рыжий очкастый "интеллигент" перебирает научную фантастику...
     ...Отходит к другой полке...
     ...к третьей...
     --  Извините,  --  шепчет  ему  на  ухо  Витя,  --  а где  тут  научная
фантастика?
     -- Да вон там.
     -- Да где же?
     -- Идите сюда, покажу.
     -- Мне бы что-нибудь про космонавтов... Про Циолковского...
     ...Рыжий перебирает корешки...
     -- Глядите вот тут.
     ...Витя наклоняется к показанной Рыжим полке, перебирает корешки...
     -- Господи! -- говорит. -- Какое богатство!.. Вот спасибо!
     ...Рыжему приятно, он улыбается:
     -- Что вы, не за что!
     Витя  широко  и дружелюбно улыбается  в ответ, держа  в руках несколько
книжек...

     ...Ревет, взлетая, ракета, пушит под собою клуб пыли и газов...
     ...Коренастый человек внимательно наблюдает за стартом...
     ...Камера отъезжает, чтобы стало понятно, что ракета взлетает на экране
кинотеатра, заполненного людьми...
     ...Где-то   сзади   сидят  Витя  и  Рыжий,  внимательно  наблюдают   за
происходящим на экране...
     ...Рыжий склоняется к Вите:
     -- А ты знаешь, что тут не только документальные кадры?
     -- Да ну? -- удивляется Витя.
     -- А-га... Киношники специально в  нашем цехе несколько маленьких ракет
заказывали...  Ну  потом  --  сверхкрупный  план,  --  и  получается как  бы
большая...  настоящая...   Кстати,  там,   для  эксперимента,  мы  поставили
турбонасосы...
     -- Как интересно! -- говорит Витя.
     -- Еще бы! Я тебе потом, после кино, подробнее расскажу. Ты-то, небось,
как все  -- за вытеснительные системы...  --  и  Рыжий снова  погружается  в
происходящее на экране...

     ...Подмосковный лесок...
     ...Витя и Рыжий гуляют по аллее...
     ...Рыжий размахивает руками, что-то рассказывает, доказывает:
     -- ...На первых  германских ракетах  использовались турбонасосы. Почему
же сейчас забыт этот простой и дешевый путь? Ну скажи!
     -- А действительно -- почему? -- интересуется Витя...
     ...Камера  поднимается  вверх, отъезжает,  и мы снова  не  слышим слов,
только видим страстное размахивание руками...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. У  каждого человека в  голове  есть  блестящие идеи.
Каждый  человек больше  всего  в  жизни страдает  от того, что его  никто не
слушает.  Самая  большая проблема  в  жизни  для  каждого  человека -- найти
слушателя. Но это невозможно, ибо все остальные заняты тем же самым: поиском
слушателей для себя. Потому  у них просто нет времени слушать чужие бредовые
идеи. Только тот становится  лучшим другом,  кто слушает  нас, не перебивая.
Витя нашел себе  друга. Рыжий перечитал все книги про Цандера, Циолковского,
Королева. Говоря  о них, он говорил и  о тех, о ком  еще нельзя  было писать
книг: о Янгеле, Челомее, Бабакине, Стечкине. А Витя -- слушал.

     ...Небольшая квартира... Звонок...
     ...В  прихожую,  открывать,  идет  тридцатилетняя маленькая  женщина, в
домашнем халатике, в очках...
     ...За подол цепляются двойняшки лет трех: мальчик и девочка...
     -- Папа! Папа идет!..
     ...Женщина открывает дверь, за которой...
     ...пришедшие с прогулки Витя и Рыжий...
     -- Нагулялись? -- спрашивает  женщина  и  подставляет  Рыжему  щеку для
поцелуя. -- Раздевайтесь, мойте руки, обед уже на столе...

     ...Воскресный обед на маленькой кухоньке...
     ...дымящийся борщ в тарелках...
     ...графинчик с домашней настойкой...
     ...близняшки, повязанные огромными салфетками...
     -- ...А знаешь, почему они отказываются  от турбонасосов? -- спрашивает
Рыжий, проглотив очередную ложку борща.  --  Они  не уверены, что мы реально
способны  обрабатывать поверхности с  нужной точностью.  А мы  --  способны,
только нужно  поставить электронные  контрольные  автоматы. Зато  --  полная
гарантия от взрыва топлива...
     -- Это -- да, -- кивает Витя и посылает в рот очередную ложку борща.
     -- Может, еще по рюмочке? -- спрашивает счастливая женщина  и наполняет
рюмки из графина с настойкой...

     ...Витины руки открывают  стандартный вроде бы  портсигар,  нажимают на
какой-то выступ внутри,  снимают пластинку с  уложенными под двумя резинками
сигаретами  --  там  оказывается  микроскопический  магнитофон с  проволокой
вместо ленты...
     ...Из ящика стола Витя извлекает наручные часы и тонкий, едва  заметный
проводок, подсоединяет его к едва заметному гнезду микромагнитофона...
     ...надевает часы...
     ...нажимает открывальную кнопку на портсигаре...
     ...говорит:
     --  Раз,  два,  три...  Однажды  в  студеную  зимнюю  пору...  проверка
аппаратуры...
     ...Снова нажимает на кнопочку...
     ...извлекает из стола наушники, подсоединяет к микромагнитофону...
     ...нажимает еще на что-то...
     ...в наушниках слышно: "Раз,  два, три...  Однажды  в  студеную  зимнюю
пору..."
     ...Витя перематывает проволочку на начало, собирает портсигар...
     ...кладет его в карман висящего на спинке стула пиджака...
     ...а   провод,   идущий   к   часам,   пропускает  через   рукав  и   в
микроскопическую дырочку изнанки -- к карману...
     ...вставляет на ощупь в гнездо портсигара...
     ...и осторожно надевает снаряженный пиджак...

     ...Витя стоит в очереди у пригородной кассы Ярославского вокзала...
     ...Неразборчивый, бубнящий голос гремит из репродукторов:
     -- Пригородный электропоезд до станции Загорск отправится в шестнадцать
часов одиннадцать минут.  Остановки: Москва третья, Северянин, Мытищи, далее
-- со всеми остановками...

     ...Вечерняя квартира Рыжего...
     ...Жена читает близнецам сказку про Колобка...
     ...Близнецы, обнявшись, сидят на полу, на ковре, слушают зачарованно...
     --  ...Я  Колобок-Колобок, я  от бабушки ушел,  я от дедушки ушел, а от
тебя, медведь, и подавно уйду...
     -- А от кого он не уйдет, мама? -- спрашивает мальчик.
     -- Потерпи, сейчас узнаешь... И Колобок покатился по дорожке...
     ...Витя  и  Рыжий  сидят  на  кухне,  пьют  чай...  Сказка  про Колобка
доносится до них еле-еле...
     --  Если  к  кислороду и керосину  мы добавляем  в  качестве окислителя
четырехокись азота и пускаем обходным  каналом... -- говорит Рыжий.  -- Вот,
посмотри, -- придвигает блокнот и начинает рисовать схему...
     ...Витя внимательно наблюдает:
     -- А как здесь?
     --  Как-как! Элементарно,  -- и Рыжий проводит  еще несколько  линий на
схеме...
     -- Разреши,  я  дома над этим  подумаю,  -- выдирает Витя  из  блокнота
изрисованный Рыжим листок и, аккуратно сложив, прячет в каран...

     --  ...Если к  кислороду и керосину мы добавляем в  качестве окислителя
четырехокись азота и пускаем обходным каналом... -- едва  слышно продирается
из динамика, стоящего на  столе в кабинете  Слона голос  Рыжего, заглушаемый
звоном  чашки  о блюдце, звуками помешивающей  чай ложечки. Слон нажимает на
кнопочку, голос смолкает, а сам Слон заливается здоровым детским смехом...
     --  ...Ну ты,  Витя,  прямо супершпион!  Сейчас резидентура точно будет
знать градус твоего аппетита и страсть, с которой ты поедал... Что,  кстати,
подавали к чаю? -- интересуется.
     ...Витя смущенно опускает взгляд:
     -- Вишневое варенье...
     --  Домашнее?..  -- с трудом  задавливает в себе приступ смеха Слон. --
Вишневое варенье!..
     -- И кекс... -- добавляет Витя.
     -- Следующий раз лучше думай, куда прятать микрофон...
     -- Подумаю...
     Слон переходит на вполне серьезный тон:
     -- Что он о тебе знает?
     -- Что меня зовут Виктор.
     -- А фамилия?
     -- Он никогда не спрашивал.
     -- Когда у тебя следующая встреча?
     -- В четверг.
     -- Перед  встречей я организую  тебе консультацию в  Девятом управлении
информации ГРУ. С тобой будет говорить настоящий офицер, который анализирует
американские  ракетные  двигатели.  Он,  конечно,  знает  многое  и  о наших
двигателях. Информатор поставит тебе настоящую задачу, такую, которая его бы
интересовала,  если бы ты  познакомился  с американским  ракетным инженером.
Если ты вырвешь из своего Рыжего достаточно вразумительный ответ, то считай,
что тебе повезло.
     -- А ему? -- спрашивает Витя.
     -- А ему -- нет...

     ...Витя и Рыжий сидят в привокзальном ресторанчике...
     -- ...И  все-таки я думаю,  что  бороводородное топливо применяться  не
будет никогда!
     Рыжий долго испытующе смотрит на Витю:
     --   Это  у  вас  там,  в   четвертом,  так   думают.   Знаю   я   вас,
перестраховщиков.  Токсичность  и   взрывоопасность...  Это  так.  Но  какие
энергетические возможности!  Вы  там  об  этом подумали?  Токсичность  можно
снизить, у  нас этим второй цех  занимается.  Поверь мне, будет успех,  -- и
тогда перед нами совершенно необъятные горизонты...
     ...Витя  замечает в  висящем  на  стене  зеркале знакомую  спину.  Чуть
поворачивает голову...
     ...Слон!  Сидит   за  соседним  столиком   рядом  с  еще  двумя  весьма
внушительными людьми...
     ...Витя смотрит...
     ...на Рыжего, который продолжает что-то говорить, размахивая руками...
     ...но не слышит его...

     -- ...Ну что ж! -- встает Слон из-за стола навстречу Вите. --  С первой
вербовкой! Она,  конечно,  учебная, но если  котенок хочет  стать  настоящим
котом,  он  должен  начинать  с птенчиков,  а не с настоящих воробьев. А про
бороводородное топливо забудь. Это не твоего ума дело.
     -- Есть, забыть.
     --  И про Рыжего забудь. Его дело, с твоими  отчетами  и магнитофонными
лентами, мы передадим кому следует.  Чтобы  держать КГБ в узде, Центральному
Комитету нужен  конкретный  материал о  плохой  работе  КГБ. Где  взять этот
материал? Вот  этот материал! --  Слон распахивает сейф с  отчетами о первых
учебно-боевых вербовках...

     ...Витя опять лежит навзничь в своей узкой кровати и смотрит...
     ...в потолок...
     ...прикрывает глаза, и видит...

     ...как в  предрассветной тьме подъезжает  к мытищинской  хрущебе черная
"Волга", выпускает из недр четверых...
     ...те скрываются в подъезде...
     ...резкий звонок будит и Рыжего, и жену...
     ...и двойняшек...
     ...Рыжий встает, идет к двери:
     -- Кто там?
     -- Телеграмма...
     ...Рыжий открывает  дверь,  и  четверо  в черном  вваливаются в  тесную
прихожую...
     ...Первый тычет в лицо Рыжему бумажку:
     -- Одевайтесь...
     ...Обмершая жена, прижимая малюток, наблюдает за происходящим...

     ...Витя снова открывает глаза, смотрит...
     ...в потолок...
     ...Закрывает, и видит...

     ...Яркая лампа в лицо Рыжему...
     ...который сидит  на  сиротливой  табуреточке,  сравнительно далеко  от
канцелярского стола, за которым -- следователь...
     ...Следователь передает Рыжему фотографию:
     -- Вам знаком этот человек?..
     ...Рыжий смотрит внимательно на лицо Вити и опускает голову...

     -- ...Что же его ждет? -- спрашивает Витя.
     -- Шестьдесят четвертая статья Уголовного кодекса, -- отвечает Слон.
     -- До расстрела?
     -- До расстрела. Разве ты этого не знаешь?
     -- Знаю, товарищ полковник.
     -- Тогда -- желаю успеха...

     ...Витя открывает глаза, смотрит...
     ...в потолок...
     ...Закрывает, и видит...

     ...как грохает засов на двери камеры...
     ...и распахивается ее дверь...
     ...Рыжий в ужасе вскакивает с железной койки...
     ...В  дверях  --  несколько  человек,  среди  которых один  -- в  белом
медицинском халате...
     ...Вопросительный, полный ужаса взгляд Рыжего...
     ...Первый вошедший говорит:
     -- ...Одевайтесь... пора...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "И  снова -- как и в  случае с куклой -- вроде  бы все
справедливо, -- думает Витя. -- Ведь  Рыжий  и  впрямь выдал государственные
секреты, в сущности, незнакомому человеку. И снова -- как в случае с куклой,
-- несет от этой истории непередаваемой вонью..."

     ...И снова  Витя идет длинными коридорами, устланными красными  мягкими
коврами...
     ...в сопровождении прапорщика...
     ...И снова -- приемная, где адъютант, едва Витя появляется, говорит:
     -- Суворов? Заходите, пожалуйста... -- и открывает дверь...
     ...И снова -- за  столом тот самый человек  в  штатском, только  теперь
Витя знает, кто он такой и как его звать...
     -- Добрее утро, Виктор Андреевич, -- ласково говорит хозяин кабинета.
     -- Доброе утро, Кир Гаврилович.
     -- Садитесь, Виктор Андреевич...
     Витя усаживается в мягкое кресло возле огромного письменного стола...
     -- ...Как поживаете?
     -- Спасибо, Кир Гаврилович. Хорошо...
     ...Кир Гаврилович долго рассматривает Витино лицо. Словно доктор, молча
и внимательно...
     -- ...Вы знаете, Виктор Андреевич, в  ГРУ и в КГБ очень редко находятся
люди, бегущие на Запад.
     ...Витя кивает...
     -- Все они  несчастны.  Это не  пропаганда. Шестьдесят  пять  процентов
невозвращенцев из  ГРУ и КГБ возвращаются  с  повинной. Мы их расстреливаем.
Они  знают это и  -- все равно возвращаются. Те,  которые  не возвращаются в
Советский  Союз  по  своей собственной  воле,  кончают жизнь  самоубийством,
спиваются, опускаются на дно. Почему?
     --  Они предали  свою  социалистическую родину.  Их мучает совесть. Они
потеряли друзей, родных, свой язык...
     -- Это не главное, Виктор Андреевич. Есть более серьезные причины. Тут,
в  Советском Союзе, каждый  из нас -- член высшего  сословия.  Каждый,  даже
самый  незначительный офицер  ГРУ  --  сверхчеловек  по  отношению  ко  всем
остальным. Пока  вы в нашей системе, вы обладаете колоссальными привилегиями
в сравнении с остальным населением страны. Когда имеешь молодость, здоровье,
власть, привилегии -- об этом  забываешь. Но  вспоминаешь об этом, когда уже
ничего  нельзя вернуть. Некоторые  из них бегут  на  Запад  в надежде  иметь
великолепную  машину,  особняк  с  бассейном,  деньги.  И  Запад  платит  им
действительно много. Но, получив "Мерседес" и собственный бассейн, предатель
вдруг  замечает, что  все  вокруг него имеют  хорошие машины и бассейны.  Он
вдруг  ощущает себя  муравьем в толпе  столь же богатых  муравьев. Он  вдруг
теряет  чувство превосходства над окружающими. Он становится обычным, таким,
как все. Даже если вражеская разведка возьмет этого предателя на службу, все
равно  он не находит утраченного чувства превосходства над  окружающими. Ибо
на  Западе  служить  в  разведке  не  считается  высшей  честью  и  почетом.
Правительственный чиновник, козявка, и ничего более.
     -- Я никогда об этом не думал...
     --  Думай об  этом.  Всегда думай.  Богатство -- относительно.  Если ты
ездишь на "Ладе" по Москве, на тебя смотрят очень красивые  девочки. Если ты
по  Парижу  едешь  на  длинном  "Ситроене", на тебя  никто  не  смотрит. Все
относительно. Лейтенант на Дальнем Востоке -- царь и бог, повелитель жизней,
властелин. Полковник  в  Москве  -- пешка,  потому  что  рядом тысячи других
полковников.  Предашь  --  потеряешь  все.  И  вспомнишь,  что  когда-то  ты
принадлежал   к   могущественной  организации,   был  совершенно   необычным
человеком,  поднятым  над миллионами других. Предашь  --  почувствуешь  себя
серым, незаметным ничтожеством, таким, как и все окружающие. Капитализм дает
деньги, но не  дает власти  и  почестей. Среди нас находятся  особо  хитрые,
которые  не уходят на Запад, но  остаются, тайно продавая наши секреты.  Они
имеют деньги капитализма и пользуются положением сверхчеловека, которое дает
социализм. Но мы таких быстро находим и уничтожаем...
     -- Я знаю. Пеньковский...
     --  Не  только.  Пеньковский  всемирно  известен.   Многие  неизвестны.
Владимир  Константинов,  например. Он  вернулся  в Москву в  отпуск, а попал
прямо на следствие. Улики неопровержимы. Смертный приговор.
     -- Его сожгли?
     -- Нет. Он просил его не убивать.
     -- И его не убили?
     --  Нет, не  убили.  Но однажды  он  сладко  уснул  в  своей  камере, а
проснулся в гробу. Глубоко под землей. Он просил не убивать, и его не убили.
Но гроб закопать обязаны. Такова инструкция. Иди, Виктор Андреевич.  Успехов
тебе. И  помни, что  в ГРУ уровень предательства гораздо  ниже, чем  в  КГБ.
Храни эту добрую традицию.
     -- Кир  Гаврилович, -- поворачивается Витя уже  в дверях. --  Разрешите
просьбу?
     -- Ну?
     -- Можно мне перед отправкой  съездить  на пару  дней  домой?  С  мамой
повидаться?
     Кир снова смотрит на Витю пристально и, наконец, кивает:
     -- Поезжай...

     ...Витина деревня мало изменилась с пятьдесят четвертого года, когда мы
видели ее в первый и последний раз: та же длинная улица, продолжение тракта,
те же выбоины, грязь...
     ...Камера  едет по этой грязной улице, пока не доезжает до нужного дома
и не заглядывает в окно...
     ...за которым -- длинный праздничный стол, человек десять народа...
     ...Витина мама в платочке...
     ...несколько старушек -- ее ровесниц...
     ...несколько мужиков -- ровесников Вити...
     ...сам Витя во главе стола...
     ...Фима...
     ...Один из мужиков встает со стаканом в руке, произносит тост, которого
-- за стеклом -- мы не слышим...

     ...Вечер...
     ... Зажигаются фонари...
     ...Фима и Витя идут вдоль улицы...
     --  ...так  что вряд  ли  мне  удастся  что-нибудь  тебе  из-за границы
пересылать... Главное -- и смысла мало...
     -- А как же ты там?
     -- Н-ну... думаю, найду  тайник... Не думаю,  что там  за мной особенно
будут следить... Но если вдруг что... Матери-то  они должны сообщить: погиб,
мол, при исполнении... Или -- арестован за измену Родине...
     -- Типун тебе на язык!
     --  Я  с  ней поговорил -- она сообщит тебе. И тогда, срочно, по нашему
основному плану, передаешь мои рукописи...
     ...Некоторое время они идут молча...
     -- ...Знаешь, Витя, -- мне в последнее время как-то не по себе.
     Это новый сосед, мент... Все время что-то вынюхивает...
     -- Ну, если боишься... Я тебя насильно под  такое  дело подписывать  не
могу.  Ты  передал  мне  экземпляр  --  спасибо  за  помощь, и дальше  я  уж
как-нибудь сам...
     -- Ты не понял! Я не за себя боюсь. Я -- за тебя.
     -- Ну, Фима... Что тут поделаешь... Я тебе  доверился --  дальше уж  --
как  судьба...  Кстати, о судьбе: заграница --  это,  конечно, заманчиво.  И
рассказать миру о наших шпионах -- тоже, конечно надо... Только я боюсь, что
на этом моя карьера и остановится... Ну, максимум -- до резидента дослужусь.
А на верхний этаж Аквариума так и не попаду... Тут, кажется, высокие карьеры
делают каким-то другим способом...
     -- А, может, и хорошо? Может, высшая, тебя просто раздавит?
     --  В Аквариуме любая карьера  давит... Даже,  --  усмехнулся  Витя, --
карьера кочегара...

     ...А  на  дальнем  конце улицы стоял  неприметный  "Козлик",  за  рулем
которого  сидел  человек,  который  наблюдал  за  приятелями  через  длинный
телеобъектив фотоаппарата...
     ...И время от времени нажимал на спусковую кнопку...

     Конец пятой серии


     Титр:
     1977--1978-й годы

     ...Сиреневый вечер...
     ...Ту-134  с маркой "Аэрофлот", сияющий фарами и прожекторами, касается
посадочной полосы...
     ...Панорамирую  за  ним,  мы  успели  поймать в  кадр  слово "Вена"  на
фронтоне аэровокзала...

     ...Крупно: руки пограничника раскрывают синий дипломатический  паспорт,
в котором мы видим фотографию Вити, его ФИО, написанные по-английски...
     ...Витя у стойки, слегка волнуясь, следит...
     ...за руками пограничника. Паспорт захлопнут:
     -- Проходите! (по-немецки).
     ...Витя подхватывает небольшой чемоданчик (через плечо перекинут ремень
еще одной, тоже небольшой, сумки) -- и идет через паспортный контроль...
     ...а там, за загородкой, уже поджидает его давний знакомый. Генка...
     ...Они буквально бросаются друг другу в объятья:
     -- Генка!
     -- Витя!
     -- Ты давно здесь?
     -- Да  уж скоро  год...  Помнишь, как мы  от гэбухи  отрывались?  Через
неделю я уже был здесь... Где твой багаж?
     -- Всё! -- демонстрирует Витя свои сумку и чемодан.
     -- Ну да, ты ж у нас одинокий... Пошли...
     -- А ты что, с семьей?
     -- С женой. Дочек в Союзе  оставили. Вроде как... заложницы.  Чтоб мы с
Валей дрыгаться не вздумали.
     -- А что, есть, которые дрыгаются?
     -- Были...
     ...И  они  идут  через  шумящий  зал  аэровокзала на  улицу, где  Генка
усаживает Витю в роскошный --  по Витиным представлениям --  "Мерседес",  по
дороге продолжая беседу...
     --  ...У  нас тут...  то есть тогда еще было "у них", в Вене,  случился
крупный  дипломатический  скандал,  половину посольства  выслали, -- и  вот,
срочно  доукомплектовывали.  Я и попал. Да  я  думаю, что и тебя б еще годик
проучили в Москве, если б не та история...
     ..."Мерседес"   едет  по  сияющей  огнями  автостраде,  обгоняя  машины
попроще...
     ...Витя изумленно-восхищенно смотрит в окно на великолепие Запада...

     --  ...Вот!  --  распахивает  Генка  дверь  на  лестничной  площадке  и
подпихивает Витю внутрь, зажигает свет.
     --  Чья это? -- осматривает Витя по западному отделанную  двухкомнатную
квартиру на довольно высоком этаже.
     -- Твоя!
     -- Я здесь... буду жить... один? -- интересуется Витя.
     -- А какие  еще варианты? Ты -- советский дипломат. У  тебя  все должно
быть по высокому классу...
     ...Витя идет по квартире, осматривая ее. Выглядывает  в окно на сияющую
огнями Вену. Играет со шторами и жалюзи...
     ...Довольный произведенным впечатлением Генка следует за ним...
     -- ...Ну-ка, иди сюда, -- приглашает  Витю Генка на кухню, где блистает
девственной  белизной  большой  холодильник,  и распахивает его  дверцу.  --
Загляни. Это тебе -- на ужин и на завтрак...
     ...Витя подходит к холодильнику и ме-е-едленно осматривает...
     ...содержимое:  баночки  с  икрой,  масло  в  упаковках,  разные  сыры,
колбасы, пиво, соки и всякое такое прочее...
     ...А Генка с огромным удовольствием следит...
     ...за Витиным восхищенным лицом...
     -- А как же! -- говорит Генка. --  Запад! У нас сегодня суббота, завтра
выходной, в посольство пойдешь в  понедельник. Сейчас -- отдыхай, завтра  --
погуляешь по городу, осмотришься... Впрочем, можешь еще  и сегодня пройтись,
если не особо устал...
     ...На "устал" Витя улыбается...
     -- ...Вообще-то меня Валька ждет, но, если хочешь, могу сопроводить.
     -- Не, -- качает головой Витя. -- Я лучше -- сам.
     -- Понимаю, -- отвечает Генка и идет на выход. -- Тогда я пошел? Вот --
протягивает, -- ключи...
     -- Постой!  -- останавливает товарища Витя.  --  Скажи...  Как думаешь,
меня сегодня... пасти не будут?..
     ...Генка выходит на площадку и пальцем выманивает туда же Витю. Говорит
полушепотом:
     -- Здесь не Москва, пастухов нехватка. Хотя, конечно, при необходимости
они находятся.  Но уж сегодня-то... Да понял я  тебя,  понял! Пойдем... -- и
тащит Витю назад в квартиру...
     ...достает  из  шкафа  огромный рулон  карты Вены, расстилает  прямо на
полу:
     -- Это мой личный тебе подарок. Вот, смотри...
     ...Витя присаживается у карты на корточки рядом с Генкой...
     -- ...Вот здесь --  твоя квартира, --  тычет Генка пальцем  в карту. --
Вот -- посольство... Пройти можно переулком, минут десять  ходьбы... Но  ты,
конечно,  на машине будешь  ездить.  Машину я  тебе  покупать  не  стал, сам
выберешь... Вот... А квартал, который тебя, -- хмыкает Генка, -- интересует,
-- вот... И еще вот тут есть несколько заведений... Уяснил?
     -- ...Да я вовсе не... -- пытается оправдаться Витя.
     -- Ладно-ладно,  --  хохочет Генка. -- Все мы --  вовсе не... Во всяком
случае, Вальке своей я просто клянусь, что вовсе не!..
     ...Генка встает и снова идет к выходу...
     ...Витя провожает его...
     ...Генка снова вытаскивает Витю на площадку, снова говорит шепотом:
     -- Знаешь, если  тебя на этом  деле поймают... Не, ничего страшного  не
будет... Особенно если по части вербовок  у тебя будет полный нормалёк... Но
продвижению помешать может. Так что ты того... аккуратненько...
     --  Спасибо, Гена,  спасибо, --  а Генка  уже скачет  вниз  по  широкой
пологой лестнице...

     ...Оставшись в квартире один, Витя  первым  делом закрыл на всех  окнах
шторы...
     ...цепко осмотрелся...
     ...потом открыл сумку, выкинул из нее всякие мелкие бытовые вещи...
     ...и вспорол подкладку...
     ...извлек   оттуда   тоненькую   пачку  папиросной   бумаги,   покрытую
машинописными литерами...
     ...из накиданных на кровать мелочей выбрал металлический портсигар...
     ...открыл и  не без труда  упихнул  в него свою,  на папиросной бумаге,
рукопись...
     ...обернул портсигар клеенкой и...
     ...спрятал в карман...
     ...Потом открыл холодильник, достал банку пива...
     ...изучил ее на предмет способа вскрытия... вскрыл...
     ...достал пакет сосисок... парочку оторвал...
     ...и с аппетитом, стоя, поужинал...
     ...После чего пошел на улицу...

     ...Пара  переулков  вывела  Витю на  сравнительно  оживленную  улицу  с
горящими витринами...
     ...в одной из  которых стояла роскошная женщина и меняла  на  манекенах
драгоценности...
     ...Витя приостановился невдалеке и долго на нее смотрел...
     ...после чего пошел дальше...

     ...У собора стояло несколько конных экипажей, поджидающих седоков...

     ...В  маленьком  парке,  красиво  подсвеченный, стоял  золотой памятник
Штраусу со скрипкой в руке...
     ...Витя остановился  возле Штрауса, и в воображении-воспоминании возник
тот, давний, военный оркестрик на балкончике старинного особняка...
     ...и он сам, гусарский офицер, ведущий в вихре вальса барышню-Марию...
     ...Витя  обошел памятник  со  всех  сторон и  цепким,  профессиональным
взглядом обнаружил сзади, в арке-постаменте, щель...
     ...куда и засунул вынутый из кармана обернутый клеенкой портсигар...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  "На первое  время -- сгодится, -- подумал Витя. -- А
дальше -- посмотрим..."

     ...Яркий день...
     ...Витя,  с раскрытым путеводителем в руке,  стоит на берегу Дунайского
канала и внимательно, заворожено смотрит на...
     ...странного вида  синюю,  с  золотым орнаментом  и шаровым утолщением,
трубу, над которой поднимается густой черный дым...
     ...Витя обращается к путеводителю, читает-переводит:
     -- Единственный  в  мире мусоросборник, который  с полным правом  можно
считать памятником искусства эпохи модерн...

     ...Роскошный кабинет, обставленный в стиле позапрошлого века...
     ...За столом -- седой пожилой человек, резидент, генерал Голицын...
     ...Перед ним -- навытяжку -- Витя...
     -- Чемоданы уже распаковал? -- интересуется седой.
     -- Да какие у меня чемоданы, товарищ генерал?!
     -- Ну и хорошо. Значит, упакуешься быстро...
     -- А что?
     Генерал обрушивает свои тяжелые кулачища на дубовую столешницу...
     ...и нежная кофейная чашечка жалобно взвизгивает:
     -- А  то, что  в пятницу в Москву  идет  наш самолет. И я тебя, лентяя,
отправляю назад. Где твои вербовки?..
     ...Витя опускает глаза...

     ..."Забой" -- большой зал резидентуры, полный народу. Все -- заняты...
     ...Двое склонились над огромной картой города...
     ...Один что-то быстро печатает на машинке...
     ...Двое без особого успеха пытаются уместить огромный серый электронный
блок с французскими надписями в контейнер дипломатической почты...
     ...Красный от стыда и обиды, на пороге появляется Витя...
     ...Немолодой человек, оторвавшись от бумаг, сочувствует:
     -- Навигатор, конечно, пообещал, что выгонит следующим самолетом?
     -- Да, -- подтверждает Витя.
     -- А ведь и выгонит. Он у нас такой.
     -- Что же мне делать?
     -- Работать...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Хороший  совет. Лучшего ждать  не стоило.  Если  кто
знает,  где и как конкретно можно  добыть секретную бумагу, --  он сам  ее и
добывает. Зачем ему делиться славой с Витей Суворовым?

     ...Небольшая венская пивная...
     ...Витя  сидит за угловым столиком, потягивая из высокой кружки темное,
почти черное пиво...
     ...В зеркале, которое видит Витя, отражается дальний столик, за которым
сидят Генка и респектабельный западный господин...
     ...Господин что-то говорит...
     ...Генка  внимательно слушает, время  от  времени  чуть  заметно  кивая
головой...
     ...Витя  скашивает взгляд на стеклянную входную дверь, составляющую как
бы одно целое с обрамляющими ее высокими окнами...
     ...По улице идут прохожие...
     ...Витя переводит взгляд на зеркало...
     ...Генка с респектабельным господином продолжают беседу...
     ...Витя снова скашивает взгляд на дверь и замечает...
     ...как возле нее останавливается какой-то человек...
     ...Витя наблюдает за ним...
     ...он не отходит...
     ...Генка с респектабельным господином -- в зеркале -- беседуют, как  ни
в чем не бывало...
     ...Витя смотрит за дверь...
     ...на подозрительного человека...
     ...встает...
     ...идет к выходу...
     ...Генка заметил Витино перемещение, весь напружинился...
     ...Витя вышел на улицу...
     ...Человек, оказывается, внимательно изучал...
     ...вывешенное у входа меню...
     ...Что-то, видать, в нем человека не устроило, и он пошел дальше...
     ...Витя -- за ним...
     ...Генка  проводил  --   сквозь  окно   --   взглядом  Витю  и   сказал
(по-немецки):
     -- Отлично, герр  Вайнер.  --  Я  дам вам знать, когда информация будет
проверена.  Посидите  здесь  минут  десять,  --  и  встает,  направляется  к
выходу...
     ...Витя идет  по улице с беззаботным видом,  стараясь не  выпустить  из
поля зрения...
     ...любознательного чтеца меню...
     ...Генка -- не оглядываясь -- в другую сторону...
     ...И на всей этой сцене шел, разумно распределенный...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Теоретически, Витя -- добывающий офицер. В Вене у него
--  бурный  старт. Не  потому,  что он  особо  успешно выискивает  носителей
секретов.  Совсем  нет.  Просто   многие   его  старшие   товарищи  работают
действительно  успешно.  И  каждую  из  проводимых  ими операций  необходимо
обеспечивать. Нужно отвлекать полицию.  Нужно контролировать работающего  на
маршруте проверки и охранять его во время секретной встречи. Нужно принимать
от  него добытые материалы и,  рискуя карьерой, поставлять их в резидентуру.
Нужно выходить на тайники и явки. Нужно контролировать сигналы. Нужно делать
тысячи вещей в  чьих-то интересах, часто не понимая  смысла работы.  Все это
труд, все это риск.

     ...Чтец меню останавливается и поднимает руку, ловя такси...
     ...Приостанавливается и Витя, делая вид, что заинтересовался содержимым
ближайшей витрины...
     ...К Чтецу подкатило такси, остановилось...
     ...что Витя увидел в отражении от витрины...
     ...Чтец обменялся с водителем парой слов и махнул рукою...
     ...Такси отъехало, а Чтец снова поднял руку...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. "Обычно такие трюки проделывают, чтобы убедиться, что
такси не подставное, -- подумал Витя. -- Подозрительно..."

     ...Во второе такси Чтец сел, и оно поехало вдоль по улице...
     ...Витя подскочил к проезжей части, тоже стал махать рукою...
     ...Остановилась машина...
     ...Витя впрыгнул в нее и сказал водителю (по-немецки):
     -- Видите,  впереди такси? У  меня  есть  основания полагать, что в нем
едет... друг моей жены... Мы могли бы...  --  и  вынул  из  кармана довольно
крупную купюру, протянул водителю...
     ...Тот взял и сказал (по-немецки):
     -- Почему б и не попробовать?..
     ...И сорвал машину с места...

     ...Вокзал...
     ...Витя стоит у входа...
     ...пытаясь выловить в толпе знакомую фигуру Чтеца...
     ...Вылавливает: тот, отойдя от кассы, направляется на платформу...
     ...Витя следует за ним...
     ...Чтец садится в вагон...
     ...Пригородный поезд трогается...
     ...Витя успевает вскочить в последний вагон...

     ...Чтец  идет по  длинной улице не  то  деревни,  не то  --  крохотного
городка и поворачивает к дому, скрывается за его дверью...
     ...Витя, проводив его взглядом, входит на почту...
     ...Сквозь стекло  мы  видим,  как  Витя подходит  к  служащему,  что-то
объясняет ему, помогая себе жестами рук...
     ...Служащий кивает...

     ...  -- Я довел  его до Нейхауза, до его  дома. Обычный фермер, ездил в
Вену, вероятно, в банк или договариваться о поставках... -- докладывает Витя
резиденту в его кабинете...
     ...Навигатор слушает молча, не перебивая. Смотрит в стол...
     ...Витя  закончил  доклад  и  стоит  молча,  не  спуская  с  Навигатора
взгляда...
     -- Хорошо, -- наконец говорит резидент, не отрывая глаз от своих бумаг,
-- впредь будешь работать под личным контролем моего первого заместителя. Но
два раза  в месяц я буду  слушать  тебя  лично. За первые недели  ты  сделал
немало,  поэтому  я ставлю тебе более серьезную задачу. Пойдешь на встречу с
живым человеком.  Человек  завербован  моим  первым заместителем,  генералом
Кравцовым...
     -- Генералом Кравцовым? -- перебивает Навигатора Витя.
     -- Ну да! Как же! Ты же с ним должен быть знаком...
     -- А он разве здесь, в Вене?
     -- Что же тут  удивительного?  Понимаю, ты думал, наверное, что Кравцов
уже не меньше, чем заместитель начальника ГРУ? Меньше...  Гораздо  меньше...
Он сидит на полковничьей должности. Тем  не менее, послать его на операцию я
не  рискую. Поэтому пойдешь ты. Завербованный человек  имеет  исключительную
важность для  нас.  Сам товарищ  Косыгин  следит за нашей  работой в  данной
области. Потерять такого  человека мы не имеем права. Он работает в Западной
Германии и передает нам детали американских противотанковых ракет "Toy".  Мы
тайно  перебросим  тебя  в  Западную Германию.  Проведешь встречу.  Получишь
детали ракет.  Оплатишь  услуги. Исколесишь  много  километров, путая следы.
Тебя встретит  помощник советского  военного  атташе в Бонне.  Передашь груз
ему, но в  упаковке. Он не должен  знать,  что получает, Дальше  груз пойдет
дипломатической почтой в Аквариум. Вопросы?
     -- Почему  не  поручить проведение  встречи  нашим офицерам  в Западной
Германии?
     --  Потому что, во-первых, если  завтра Западная  Германия выгонит всех
наших дипломатов, поток информации о Западной Германии ни  в  коем случае не
уменьшится. Мы будем получать секреты через Австрию, Новую Зеландию, Японию.
Выгони всех наших разведчиков из Великобритании -- для КГБ катастрофа, а для
нас нет. Мы продолжаем получать британские секреты через Австрию, Швейцарию,
Нигерию,  Кипр,  Гондурас  и  все  другие  страны,  где только  есть офицеры
Аквариума.  Потому,  во-вторых,  что,  получив добытые  нами  детали  ракет,
начальник ГРУ вызовет  всех  дипломатических и нелегальных резидентов  ГРУ в
Западной Германии и всем этим восьми генералам задаст вопрос: почему Голицын
из Австрии  может добывать такие вещи в  Западной Германии, а  вы, мать вашу
так, находясь  в  Западной  Германии,  нет?  Вы  можете  работать только  на
подхвате?  Только  в  обеспечении?  Ну и последуют  соответствующие  выводы.
Только  так,  Суворов,  рождается  конкуренция.  Только  благодаря  жестокой
конкуренции-все наши успехи. Все понял?
     -- Все, товарищ генерал.
     -- Что-то хочешь спросить?
     -- Нет.
     -- Хочешь,  и я знаю твой вопрос! Тебя сейчас мучает: Кравцов за детали
ракет получит орден... хотя, думаю, вряд  ли получит...  а рисковать за него
будет молодой  капитан  и  за  этот риск получит... хрен  с  маслом.  Ты это
думаешь? -- внезапно поднимает генерал глаза.
     -- Да, товарищ генерал, -- врёт Витя.
     --  Работай  активно.  Ищи  и  вербуй  агентуру.  Тогда  и  тебя  будут
обеспечивать.  Тогда  ты будешь  работать  только головой, а кто-то  за тебя
будет рисковать шкурой...
     ...Скулы генерала играют, взгляд -- свинцовый:
     -- Детали согласуешь с Кравцовым. Иди...
     ...Виктор  щелкает  каблуками  и,  четко  развернувшись,   выходит   из
командирского кабинета...
     ...В коридоре -- никого...
     ...В большом рабочем зале -- тоже никого...
     ...Кондиционер,  мягко  шелестя, бросает  прохладную  струю  воздуха  в
полумрак рабочего зала....
     Витя немного увеличивает яркость голубого света...
     ...и по  густому,  гасящему звук шагов, ковру проходит в  дальний конец
зала, к сейфам...
     ...Несколько  секунд тупо смотрит на  бронзовый диск, тяжело вздыхает и
набирает комбинацию цифр...
     ...Тяжелая бронированная  дверь плавно  и  бесшумно поддается, открывая
двенадцать небольших массивных дверок...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ.  "Итак, Кравцов -- здесь. На полковничьей должности...
Значит,  ничего из их заговора не получилось.  Значит,  генерала  я  убил...
совсем зря... совсем", -- думает Витя...

     Витя  отпирает ключом свою, на  которой аккуратно выведена цифра  сорок
один...
     ...Внутри -- портфель...
     ...Витя закрывает сейф, кладет портфель на свой рабочий стол, осторожно
тянет на себя два шелковистых шнура...
     ...нарушая четкий рисунок двух  печатей: сначала гербовой,  потом своей
персональной...
     ...Из  портфеля  Витя  достает  гладкий  лист  плотной  белой бумаги  с
аккуратной колонкой надписей и, глубоко вздохнув, пишет на нем:
     "Вскрыл портфель номер одиннадцать. 13 июля в 12 часов 43 минуты, время
местное". Чуть отступив, расписывается...
     ...Осторожно опустив лист в  портфель,  Витя извлекает  из него  тонкую
блестящую зеленую папку с номером 173-В-41...
     ...Первый лист папки плотно исписан...
     ...Витя  переворачивает  его, открывая  остальные  листы --  совершенно
чистые...
     ...Первый из них Витя берет двумя пальцами и кладет перед собой...
     ...В верхнем левом углу  делает оттиск своей личной  печати, после чего
вставляет лист в пишущую машинку...
     ...В правом  углу привычно  и  быстро  выбивает  два слова: "Совершенно
секретно"...
     ...затем, отступив несколько строк, прямо посередине, пишет: "ПЛАН"...
     ...Сделав это, Витя опускает голову на руки...
     ...и глядит в стенку...
     ...Потом окидывает  взглядом полированную поверхность стола  и  берет в
руку изящный стаканчик с ручками и карандашами. Сжимает в ладони, пристально
рассматривая, а потом резко, со всего маху, швыряет его о стену...
     ...Стаканчик, жалобно взвизгнув, рассыпается на мелкие осколки...
     -- ...Чего психуешь? -- слышится голос...
     ...Витя оборачивается и видит в дверях
     ...Кравцова...
     ...Витя вскакивает совершенно по-военному:
     -- Товарищ генерал!..
     --  Оставь  звания,  --  устало  машет  Кравцов  рукою.  --  Здесь  это
неуместно. Павел Владимирович...
     -- Как странно,  -- говорит Витя после  паузы. -- Мы с  вами знакомы...
уже лет шесть... и я впервые узнаю, как вас зовут...
     -- М-да... -- отвечает Кравцов. -- И впрямь -- странно...
     Повисает пауза.
     -- Значит, -- прерывает его Витя, -- с генералом -- это было зря?
     -- С каким генералом? -- спрашивает Кравцов.
     -- Со львовским... Из штаба округа...
     --  Не  знаю  я  никакого  генерала.  Не  было  никакого  генерала!  --
припечатывает Кравцов.
     -- Не было?
     -- Не было!
     -- Ну, раз  не  было -- тогда и хорошо, -- говорит  Витя. --  Навигатор
приказал выйти на встречу с вашим человеком.
     -- Ну и сходи. Что за проблема?
     -- Я же  никогда  не  был в  Западной Германии! -- начинает вдруг орать
Витя. -- Послать  меня на такое дело через три недели практической работы! А
если я завалю  операцию? Черт с ним, пусть  меня в тюрьму посадят!  Но вы же
потеряете своего агента!..
     ...Кравцов подходит к Вите вплотную:
     -- Успокойся. Забирай свои бумаги. Пошли...
     ...Витя собирает разложенные бумаги в портфель и идет за Кравцовым в...
     ...кабинет для инструктажей...
     ...Кравцов  подходит к пульту  на стене  с надписью  "Защита", нажимает
красную кнопку...
     ...и пол, потолок и стены начинают мелко-мелко дрожать...
     ...Следом Кравцов нажимает на зеленую кнопку с надписью "Глушители"...
     ...и в помещении нарастает утробный гул...
     ...Кабинет для  инструктажей внутри весь  белый и блестящий. В  нем  --
один стол и два кресла. И стол, и кресла совершенно прозрачны...
     ...Кравцов указывает Вите на кресло и садится напротив:
     --  На  кладбище Слонов  ничему хорошему  тебя не научили. Если  хочешь
иметь успех, прежде всего  забудь все, чему  тебя учили Слоны в  академии. В
Слоны попадают те, кто сам  не может  работать на практике.  А теперь слушай
мою науку. Прежде всего надо написать план. В  плане распиши всякие варианты
и свои решения в этих ситуациях. Чем больше напишешь, тем лучше. План -- это
страховка на случай  твоего  провала. Под следствием Аквариума у тебя  будет
чем  себя оправдать:  мол,  к подготовке  я относился серьезно. Запомни, чем
больше бумаги, тем чище задница. А написав план, приступай к его подготовке.
Главное --  подготовить себя психологически.  Расслабься насколько возможно,
попарься  в баньке.  Отмети все отрицательные  эмоции. Все переживания.  Все
сомнения. На дело  ты должен идти в полной уверенности в  победе. Если такой
уверенности в тебе  нет, лучше откажись сейчас. Главное -- настроить себя на
тон  агрессивного  победителя.  Когда   расслабишься   достаточно,  послушай
что-нибудь Высоцкого,  "Охоту на волков", например. Эта музыка должна в тебе
звучать во  время всей  операции. Особенно, когда будешь возвращаться. Самые
большие  ошибки мы  совершаем  после успешной встречи, возвращаясь с нее. Мы
ликуем  и забываем чувство агрессивного  победителя. Не теряй этого чувства,
пока не попадешь за наши стальные двери. Повторяю, что главное -- не план, а
психологический настрой.  Ты будешь победителем  только до тех пор, пока сам
себя чувствуешь  победителем. Когда напишешь план, я  с  тобой  проиграю все
возможные варианты. Это очень важно, но помни, что есть  более  важные вещи.
Помни  это. Будь победителем!  Чувствуй  себя победителем.  Всегда.  Успехов
тебе. А никакого генерала, -- повторяю, -- никогда не было!..

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  "Победитель",  --  с  очень иронической  интонацией
прокомментировал про себя Витя.

     ...Сосновый лес...
     ...Сквозь прогалы в просеке -- холмы...
     ...Старый,   весь  побитый  "Фольксваген"  медленно  переваливается  по
неровной лесной дороге...
     ...Подворачивает к полянке...
     ...останавливается...
     ...Сидящий за рулем Витя наклоняется и извлекает из-под сиденья...
     ...коробку из-под конфет "Моцарт", приоткрывает ее...
     ...Коробка полна золотых дукатов, сияющих в лучах солнца...
     ...Витя закрывает коробку и выходит наружу...
     ...Тишина...
     ...Толстый  ленивый шмель садится тяжелой тушей  на лесной колокольчик,
который прогибается, еле выдерживая ношу...
     ...Витя глядит на часы: двенадцать тридцать пять...
     ...Потом углубляется в лес и...
     ...разрыв ногою  гору  листьев под деревом, кладет туда  коробку из-под
конфет, присыпает палой листвой...
     ...Возвращается к машине...
     ...Смотрит вокруг: на лес, холмы...
     ...Снова смотрит на часы...
     ...открывает дверцу  машины,  достает  маленький  японский  транзистор,
включает, несется какая-то иностранная речь...
     ...поворачивает ручку настройки: музыка...
     ...поправляет  на  лацкане  пиджака  маленький  значок  с  изображением
футбольного мяча...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  По паспорту Витя  --  югославский гражданин,  не  то
турист,  не  то  безработный.  Турист  из  безработного  социализма.  Особый
источник должен явиться с деталями ракет в тринадцать ноль-ноль. Ровно. Витю
он  опознает  по  двум  признакам: японскому  транзистору  в  левой  руке  и
маленькому  значку с изображением футбольного мяча.  Особый источник спросит
время, встав чуть правее Вити. Вознаграждение он принимает не в долларах, не
в марках и даже не в швейцарских  франках -- только золотыми монетами.  Если
припрут: прабабушкино наследство.
     Откуда  наш  друг  может  брать детали  противотанковых  ракет? Кто он?
Генерал?  Или генеральный  конструктор? По-другому кусок ракеты  не утащишь.
Будь  ты  инженер на заводе,  заведующий  складом  или боевой офицер. Каждая
деталь  получает номер в момент ее производства. Как  ты ее украдешь? Только
сам конструктор... Только генерал... Но и им совсем не легко красть ракетные
детали. Кто-то, кто выше конструктора и  генерала? Но если и просто  генерал
или просто генеральный конструктор, как же Кравцов ухитрился его встретить и
вербануть?..

     ...Витя снова смотрит на часы...
     ...Минутная стрелка неумолимо подходит к двенадцати...
     ...Витя оглядывается...
     ...Из-за  поворота  просеки  появляется  огромный  грязный   трактор  с
прицепом...
     ...Старый немец-фермер, весь пропахший навозом, сидит за рулем...
     -- Только тебя тут еще  не хватало! -- бурчит Витя под нос. Два часа ни
души тут не  было! Еще  пять дней  пройдет --  никто  не  появится. А  тебя,
старого, черти несут в самый момент встречи. Ну рули, рули скорее!
     ...Но  трактор, поравнявшись  с  Витиным  "Фольксвагеном",  как на  зло
останавливается...
     -- Который час, -- спрашивает фермер (по-немецки).
     -- Что? -- переспрашивает Витя.
     -- Который час, -- и фермер, выйдя из-за руля, и становится чуть правее
Вити...
     ...Витя раздраженно сует ему под нос циферблат...
     --  Да,  да,  --  кивает  фермер.  --  Спасибо,  -- и  идет  к прицепу,
откидывает брезент...
     ...Витя  следит  за  ним  раздраженным  взглядом  и  вдруг  видит   под
брезентом...
     ...какие-то металлические обломки...
     -- Майн готт! -- восклицает Витя и  несколько раз  колотит  себя  в лоб
собственным кулаком, подбегает к прицепу и ясно видит...
     ...исковерканные обломки ракет "Toy"...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  Из  книги: "У нас,  когда  стреляют  "Фалангами"  и
"Шмелями",  огромные  пространства  застилают  брезентом,  а  потом  бросают
батальон на поиск мельчайших осколков. Американская армия этого не делает. И
потому не надо  вербовать  генерала  или главного  конструктора.  Достаточно
вербануть пастуха, лесника, сторожа, фермера. Он  вам  наберет обломков хоть
сто килограммов, хоть двести. Сколько в багажник  поместится! Старый фермер,
пропахший навозом,  может  стать  источником  особой важности, и за тридцать
сребреников продаст вам все, что желаете"...

     ...Бежит к "Фольксвагену", открывает багажник и принимается лихорадочно
перетаскивать туда...
     ...обломки стабилизаторов...
     ...грязные печатные схемы...
     ...спутанные, порванные провода...
     ...разбитый, перепачканный грязью блок наведения...
     ...Фермер стоит неподвижно, наблюдает, не помогает...
     ...Когда перегрузка заканчивается, Витя  подходит к фермеру, трясет ему
руку:
     -- Данке шен, -- и прыгает за руль.
     ...Фермер стучит палкой грозно по "Фольксвагену"...
     ...Витя, уже запустивший двигатель, высовывается в окно:
     -- В чем дело? (по-немецки)
     ...Фермер трет большим пальцем по указательному и среднему...
     --  ...Майн готт! -- снова восклицает  Витя и  снова колотит себя в лоб
собственным кулаком. Выскакивает из  машины, жестом просит фермера следовать
за ним...
     ...и углубляется в ельник...
     ...раскидывает листья и хвою, обнажая коробку из-под конфет...
     ...Фермер наклоняется, поднимает, приоткрывает крышку...
     -- Гут, -- говорит. -- Данке шен... -- И улыбается.
     ...И Витя улыбается фермеру в ответ своей фирменной улыбкой...

     ... -- Понимаешь, Гена! А я ведь генерала  на "Мерседесе" жду! И  время
-- как раз точное. И тут этот мудак, на тракторе!.. -- весело,  как анекдот,
рассказывает  Витя  Генке,  стоящему  --  под  руку  с  женою  --  во  дворе
посольства, залитом ярким предвечерним солнцем. И -- хохочет...
     ...Улыбается и Генка...
     ...У входа -- плакат: "Сегодня в восемнадцать ноль-ноль -- демонстрация
новой   картины   киностудии   "Мосфильм"  "Обыкновенное   чудо"   (возможны
варианты)...
     ...Перед входом собралось человек сорок работников посольства...
     ...Большинство -- с женами...
     ...Курят... болтают... травят анекдоты...
     ...Вдруг в дверях появляется Кравцов под руку с Марией...
     ...Витя замечает их, следит за ними взглядами...
     ...Кравцов и Мария идут сквозь болтающий народ, здороваются...
     ...Мария чмокает в щеку одну из офицерских жен...
     ...и тоже -- замечает Витю...
     ...Кравцов перехватывает ее взгляд и ведет прямо к Вите с Генкой...
     ...Подает Вите руку...
     ...Тот пожимает ее, не сводя глаз с Марии...
     -- Вы ведь, кажется, еще по Ровно знакомы? -- спрашивает Кравцов.
     -- Знакомы, -- кивает Витя. -- Как поживаешь? -- спрашивает у Марии.
     -- Великолепно! -- говорит она и широко  улыбается. --  Наконец-то живу
настоящей  жизнью, --  и обводит рукою  вокруг,  подразумевая,  кажется,  не
посольство, а Вену и Запад вообще...
     ...Генка хохочет...
     -- ...В чем дело? -- интересуется Кравцов.
     -- У вас сейчас, товарищ генерал, сцена с  Суворовым... -- покатывается
Генка,  -- в  точности,  как в "Евгении  Онегине".  "Мой друг, позволь  тебе
представить  родню и друга моего -- Онегина. -- Знаком он вам? --Сосед он по
деревне нам..." А  знаете,  в  одном провинциальном театре малинового берета
для  Татьяны не нашлось,  дали зеленый. Ну,  Онегину делать нечего, он поет:
"Скажи-ка, князь, кто там  в  зеленовом берете  с послом испанским говорит?"
Представляете: кто  там  в ЗЕЛЕНОВОМ берете... -- и Генка снова покатывается
со смеху...
     ...Кравцов  --  без  тени  улыбки  --  очень  спокойно  и  внимательно,
пристально смотрит на Генку...

     -- ...Как приятно  и забавно,  что я  очень нравлюсь вам, --  выпевает,
заводя глаза, обаятельный Соломин...
     --  Ну  а вы  мне  --  и  подавно,  -- отвечает  не  менее  обаятельная
Васильева...
     -- Вот и славно! -- сливаются они в дуэте. -- Трам-пам-пам!..
     ...Мария смотрит на экран...
     ...Витя, сидящий на соседнем сзади ряду -- на Марию...
     ...Она чувствует взгляд и чуть оборачивается...
     ...Кравцов кладет свою тяжелую руку на руку Марии и слегка сжимает...
     ...Валентина, Генкина жена, склоняется к супругу:
     -- А кто он такой, этот... Суворов?..

     ...Венское кафе...
     ...Зеркала...
     ...Абстрактные шедевры...
     ...Роскошные ковры...
     ...Темно-коричневые стены -- полированный дуб...
     ...Седой пианист наигрывает тихую мелодию...
     ...Витя сидит за столиком, потягивая кофе из крошечной чашечки и сквозь
огромное окно, прикрытое полупрозрачной занавеской, глядит на улицу...
     ...Там тоже стоят столики, за несколькими из них сидят люди, пьют кофе,
едят пирожные...
     ...Дальше -- небольшая  площадь, по которой  время от времени проезжают
автомобили...
     ...И вдруг, как  из  воздуха материализуясь, появляются  на площади три
грязных танка с широкими белыми полосами...
     ...На них -- пристроились солдаты, среди которых мы видим и...
     ...юного  лейтенанта  Суворова,  который  курит сигарету  и  смотрит на
уличные столики кафе, совершенно пустые...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ.  Из  книги:  "Наверное, я  схожу с  ума.  Есть другая
возможность: все давно сошли с ума,  а я один  -- исключение. Есть  и третья
возможность:  все  давно  сошли  с  ума.  Все  без  исключения. Те,  которые
появляются на  грязных  танках в прекрасных мирных  городах,  -- вне всякого
сомнения шизофреники. Те,  которые  живут  в прекрасных городах,  знают, что
однажды, рано или поздно, эти танки появятся на Шварценбергплац, и ничего не
делают,  чтобы  это  предотвратить -- тоже  шизофреники.  Я уже  был в числе
освободителей. Это не так приятно, как может показаться со стороны. Я больше
не хочу оказаться  в этой роли. Что же мне делать? Убежать? Прекрасная идея.
Я буду  жить в  этом удивительном  мире наивных  и беззаботных людей. Я буду
сидеть в кафе, вытянув ноги и подперев щеку кулаком. Я буду слушать чарующую
мелодию. А когда придут  грязные танки с белыми  полосами, я  буду стоять  в
толпе, кричать и махать кулаками..."

     ...Неизвестно  откуда возникнув,  все громче  и  громче  слышится  стук
женских каблучков, покуда  не заглушает закадровый голос... Витя -- тот, что
не на танке, а в кафе, -- поднимает голову и видит...
     ...как,  миновав  широкое окно  и  уличные  столики,  в  кафе королевой
вплывает  Мария, ориентируется на  местности и,  увидев Витю, направляется к
нему...
     ...Витя  встает, отодвигает и,  когда она подошла, --  снова придвигает
стул. Мария садится...
     -- ...Кофе? -- спрашивает Витя.
     -- Если можно, -- отвечает Мария.
     --  Отчего же  нельзя, -- произносит Витя и жестом подзывает официанта.
-- Два кофе, пожалуйста...
     ...Они сидят и какое-то время молча смотрят друг на друга...
     -- ...Хвоста не было? -- интересуется Витя...
     ...Мария отрицательно машет головою и добавляет:
     -- Уж поверь...
     -- Верю, -- улыбается Витя...
     ...Официант приносит и ставит на столик две чашки кофе...
     ...Витя отхлебывает из своей и спрашивает:
     -- Ты его любишь?
     -- За  кого,  интересно, ты меня  принимаешь?.. --  демонстрирует Мария
легкую обиду. -- Неужели б  я тогда, в Москве, затащила тебя в постель, если
б любила...
     -- А он?..
     ...Мария ненадолго задумывается...
     -- ...Не  знаю, --  отвечает. -- Я  не знаю, способен  ли он  любить...
вообще... Но, насколько способен, -- наверное, любит...

     ...Вторая мировая... Воздушный бой...
     ...Молоденький летчик, заметив  впереди немецкий бомбардировщик, кричит
в ларингофон:
     -- Атакую! Следуй за мной! -- и резко рвет на себя штурвал...
     ...Самолет  резко  взмывает  вверх, разворачивается и пикирует  в хвост
бомбардировщику...
     ...Руки стрелка на гашетке...
     ...Бомбардировщик в перекрестье прицела...
     ...Яркая вспышка, и бомбардировщик, оставляя  черный  дымный  шлейф  за
хвостом, падает вниз...
     ...Молоденький летчик молниеносно идет в сторону...
     ...за ним -- ведомый...
     ...а сзади -- сверху и снизу -- летит по отдельной эскадрилье...

     ...Пролет самолета  из времен прошлой войны переходит  в разгон и взлет
современного --  по  меркам  семидесятых годов  -- авиалайнера  с освещенной
яркими прожекторами взлетной полосы Венского аэропорта...
     ...Витя поднимает голову, провожая лайнер взглядом...
     ...Он  с пожилым, совсем  седым, человеком  в штатском сидят на колесах
шасси   Аэрофлотовского   Ту-154,  припаркованного  где-то  на  сравнительно
отдаленной стоянке летного поля...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Через Вену -- транзитом -- везут золото. Много золота.
Тонны. Куда -- Витя  не знает. Зачем  -- не  знает тоже:  то ли  в уплату за
хлеб, которого, несмотря  на все старания партии и правительства,  Советский
Союз никак  не может произвести в нужном количестве... То  ли -- для  помощи
братским  партиям, которые  будут еще активнее подрывать  буржуазные  режимы
своих благополучных стран, чтобы влить их в единый лагерь мира и социализма.
Обеспечивает операцию Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Кучумов.
Он  был асом  во  время  войны  и  одним из  самых свирепых волков советской
военной  разведки --  после нее. Сейчас  -- проверяет заграничные  отделения
ГРУ, спрятанные  под легальными масками. В  одни  страны приезжает  как член
делегаций по разоружению, сокращению и  прочему, в другие -- как член совета
ветеранов войны. Но  сам к разряду ветеранов себя  не  относит: он  активный
боец тайного  фронта.  Золото  в  эту ночь  должны перегрузить  с  Ту-154 на
"Боинг"  швейцарской  авиакомпании,  все  бумаги  выправлены, но,  поскольку
золота  очень много, за операцией на  всякий  случай приглядывает генерал. А
Витя в случае чего должен обеспечить дипломатическое прикрытие...

     -- ...Обрати внимание: во время войны в нашей  авиации существовало две
категории летчиков: одни -- меньшинство  -- с десятками сбитых  самолетов на
счету.  Другие  --  большинство  -- почти ни с  чем. Первые  -- вся  грудь в
орденах,  вторые --  с  одной-двумя медальками. Первые  войну в  большинстве
пережили, вторые -- гибли тысячами и десятками тысяч... -- говорит  генерал,
краем глаза держа  в поле внимания летное  поле. -- Статистика войны сурова:
десять   часов   в   воздухе  для   большинства   --   смерть.   В   среднем
летчик-истребитель  погибал  в пятом боевом вылете.  А  в  первой  категории
наоборот -- у них сотни боевых вылетов и тысячи часов в воздухе у каждого...
     ...Воя сиренами, освещая пространство вокруг  сине-красными  мигалками,
по  летному  полю едет несколько полицейских машин, сопровождая  специальный
грузовичок с платформой на пантографах...
     ...В Ту-154 открывается грузовой люк, и в  свете  прожектора видно, как
человек десять подтаскивают к его зеву сравнительно небольших размеров ящик,
окрашенный в зеленые, военные, цвета...
     ...По  трапу  самолета сбегает  еще  десяток  человек, в  штатском,  но
очевидно -- не штатских...
     ...и образуют под грузовым люком полукольцо...
     ...в которое  и вкатывает грузовичок  с платформой,  оставив неподалеку
свой полицейский кортеж...
     ...Сирены смолкают, но мигалки продолжают освещать...
     ...лица генерала и Вити, все так же сидящих на колесе...
     ...Взгляд генерала, следящего  за происходящим, цепок, но внешне ленив,
а речь не прерывается:
     -- Между этими категориями летчиков  на  войне  была пропасть. Никакого
связующего звена, никакого среднего класса.  Ас -- герой,  генерал,  --  или
убитый в первом вылете младший  лейтенант. Среднего не давалось. Происходило
это  вот  почему: все летчики получали одинаковую подготовку и  приходили  в
боевые  подразделения,  имея  почти одинаковый  уровень.  В  первом  же  бою
командир разделял их на активных и пассивных. Тот, кто рвался в  драку,  кто
не уходил в облака от противника, кто не боялся идти в лобовую атаку, -- тех
немедленно  ставили  ведущими.  А остальным приказывали активных прикрывать.
Часто выделение  активных бойцов  происходило прямо  в первом воздушном бою.
Командиры  звеньев, эскадрилий, полков,  дивизий, корпусов и воздушных армий
бросали  все  свои силы, чтобы  помогать активным, чтобы их охранять,  чтобы
беречь их  в  самых  жарких схватках. И чем больше активный имел успеха, тем
больше его охраняли в бою, тем больше ему помогали...
     ...Кольцо штатских замкнулось вокруг грузовичка...
     ...Пантограф поднимает  платформу, на  которую, когда  она равняется  с
низом грузового люка...
     ...с трудом втаскивают ящик...
     ...Кто-то  сверху машет рукою, кричит  что-то,  неразборчивое  за ревом
двигателя...
     ...очередного взлетающего самолета...
     ...платформа медленно ползет вниз...
     ...а генерал продолжает рассказ:
     --  Я видел  в бою  Покрышкина,  когда у него было  на счету уже  более
пятидесяти германских самолетов. По личному приказу Сталина  его  прикрывали
две эскадрильи. Он идет на  охоту, у него в хвосте ведомый, а две эскадрильи
идут сзади:  одна чуть выше,  другая  чуть ниже. Сейчас у  него на груди три
золотые  звезды и бриллиантовая -- на шее. Он маршал  авиации. Но не  думай,
что все это к нему пришло само. Просто он в первом бою проявил активность, и
его стали прикрывать. Он проявлял все больше дерзости и умения, -- и ему все
больше помогали. Им дорожили. А не случилось бы этого, -- в самом начале его
отнесли бы  к числу  пассивных,  поставили  на неблагодарную работу защищать
кому-то  хвост в  бою.  Так  бы  он  в хвосте  у  кого-то  и  летал  младшим
лейтенантом. И, по статистике, на пятом вылете его бы сбили. А то  и раньше.
Статистика -- она кому улыбается, а кому корчит рожи...
     ...Платформа опустилась до конца...
     ...Люди, окружавшие  грузовичок, вскакивают теперь на его  платформу  и
тесным концом прикрывают ящик...
     ...Двое -- втискиваются в кабину, на пассажирское место...
     ...Взывают сирены автомобилей сопровождения...
     ...Генерал  встает,  Витя --  вместе  с ним, -- и  они идут к  одной из
полицейских машин...
     ...садятся туда...
     ...Процессия  медленно движется  по летному полю  к  другой  отдаленной
стоянке...
     ...Останавливается возле "Боинга"...
     ...Выпускает Витю и генерала...
     ...охранников из грузовичка...
     ...Грузовой люк "Боинга" медленно открывается...
     ...и платформа, с зеленым ящиком и несколькими охранниками, медленно же
ползет вверх...
     ...Понаблюдав некоторое время за процедурой, генерал продолжает:
     -- Все  это я  говорю  к  тому, что наша  разведывательная работа почти
ничем не отличается от воздушных боев. Наша военная  разведка готовит тысячи
офицеров и бросает их в бой. Жизнь быстро делит  их на активных и пассивных.
Одни  достигают  сияющих  высот,  другие --  сгорают в первой  же зарубежной
командировке. Тебя на всю ночь послали прикрывать  мне хвост. Дело, конечно,
нужное, но... Запомни: любой командир нашей организации за  рубежом, получая
свежее  пополнение,  использует  его  в  обеспечивающих операциях,  и ребята
быстро сгорают.  Их  арестовывают, выгоняют из страны, и они потом всю жизнь
прозябают в службе информации ГРУ или в наших "братских" странах. Но если ты
сам проявишь  активность,  сам  начнешь  искать  людей  и  вербовать их,  --
командир немедленно сократит твою активность в обеспечении. Наоборот, кто-то
другой  будет прикрывать тебе хвост, рисковать собой,  защищая  твои успехи.
Кого-то другого  пошлют приглядывать за тем,  как  перевозят с  самолета  на
самолет зеленые ящики...
     -- Но вы-то -- приглядываете! -- довольно дерзко отвечает Витя...
     -- Я? -- переспрашивает генерал. -- Приглядываю. Но я --  совсем другое
дело.  И  у  меня при  этом  пригляде  -- совсем  другие  полномочия.  Очень
серьезные полномочия...  Несколько лет назад наш  резидент в Париже приказал
помощнику военного атташе пожертвовать  собой ради успеха  нескольких других
офицеров.  Но  будь уверен: командир  жертвовал  своим  пассивным  офицером.
Активному, успешному он никогда такой неблагодарной задачи не поставил бы. И
ГРУ  это  полностью поддерживает.  Оно  стремится вырастить как можно больше
активных, дерзких,  успешных асов.  Много у нас  хороших  ребят, которые так
никогда и не выбираются в ведущие, прикрывают чужие хвосты и бесславно горят
на песке...
     ...Люк "Боинга" закрылся...
     ...Платформа поползла вниз...
     ...Генерал  двинулся  к  трапу,  сопровождаемый Витей, стал  на  первую
ступеньку, обернулся:
     -- Желаю  тебе успеха и попутного ветра. Все в твоих руках. Старайся, и
тебя будут прикрывать в бою две эскадрильи...

     ...Стиль -- детектив:
     ...Поздний вечер...
     ...Советское посольство тускло светится несколькими окнами...
     ...Камера приближается  к  одному  из них,  и  видит, как  в  роскошном
кабинете посла  беседуют  двое пожилых  людей: один --  Навигатор, другой --
пока  не известный нам Посол. О чем они  говорят, нам не слышно, но,  видно,
один уговорил другого, потому что оба встают...
     ...Посол подходит к большому шкафу-сейфу, крутит кольцо кодового замка,
открывает, извлекает связку ключей...
     ...и оба идут к двери...
     ...к которой перемещаемся и мы: в приемную...
     ...за секретарским столиком скучает молодой человек...
     ...на двери  -- пышная  табличка, извещающая, что  за  ней  --  кабинет
именно Посла...
     ...Дверь открывается, выпуская из кабинета Посла (связка ключей в руке)
и Навигатора...
     ...Молодой человек встает с вопросительно-готовным выражением лица...
     -- ...У нас здесь, кажется, должен быть фонарь? -- говорит Посол.
     -- Фонарь? -- переспрашивает секретарь.
     --   Фонарь-фонарь!  --  утверждает   Посол.  --  На   случай,  если...
электричество...
     -- Ах, фонарь, --  понимает, наконец,  молодой человек (хотя  все равно
ничего  не  понимает), склоняется к тумбе  стола,  извлекает большой фонарь,
передает Послу.
     -- Спасибо, -- говорит тот. -- Все, иди. На сегодня -- свободен...
     ...И Посол с Навигатором выходят из приемной...
     ...идут молча по освещенным тусклым дежурным светом, застланным коврами
коридорам...
     ...поднимаются по лестнице...
     ...другой...
     ...связка ключей позвякивает в руке Посла...
     ...оказываются,  наконец,  в совсем  непарадной,  еле освещенной, части
посольства...
     ...у оббитой металлом двери чердака...
     ...Посол срывает несколько печатей на двери...
     ...не вдруг нащупывает замочную скважину...
     ...дверь тяжело, со скрипом и скрежетом, приотворяется...
     ...пропуская Посла с Навигатором вовнутрь...
     ...и тут же закрывается за ними...
     ...На чердаке темно и таинственно...
     ...слабый  свет уличного фонаря  чуть пробивается сквозь пару забранных
матовыми стеклами и зарешеченных слуховых окон...
     ...Посол медленно ведет лучом фонарика по катакомбам картонных коробок,
покрытых пылью и паутиной...
     -- М-да, -- оценивает Навигатор и присвистывает.
     -- Я ж тебе говорил... -- отзывается Посол. --  Ну что,  справишься? Не
передумал?
     ...Навигатор еще раз осматривает содержимое чердака:
     -- Попробуем...
     -- Но как договорились: чтоб ни одна собака!..
     -- Только четверо шифровальщиков...

     ...День...
     ...В ворота посольства, медленно и аккуратно, чтоб не задеть кружевного
плетения распахнутых ворот...
     ...под присмотром австрийских полицейских -- снаружи...
     ...и посольских охранников -- изнутри...
     ...въезжает задним  ходом небольшой грузовичок, на  платформе  которого
закреплен сравнительно с грузовичком огромный, пятитонный контейнер...
     ...В окнах посольства видны лица любопытствующих...

     ...Двое  людей в  штатском,  стоящих  у  одного из  окон,  обмениваются
фразами:
     -- Наш контейнер?
     --  Если  б! Опять  ГРУшники  нас обскакали...  Не иначе,  как  ядерный
реактор сперли...

     ...А грузовичок тем временем миновал ворота...
     ...которые плавно закрываются...
     ...и какой-то человек, жестами, ведет машину по двору, припарковывает у
стены, в уголке...

     ...Снова ночь...
     ...Снова посольство тускло светится всего несколькими окнами...
     ...Во  дворе, возле  двери  запасного  выхода, вплотную  к  ней,  стоит
давешний грузовичок: контейнером прилипнув к двери...
     ...узкий  просвет  между  дверью  и   контейнеров  затянут  брезентовым
полотнищем...
     ...Человек похаживает возле, покуривает, посматривает...
     ...Слышны неясные шаги, звуки погрузки...
     ...Наконец, из-за ленты брезента высовывается шифровальщик,  подходит к
человеку-тени:
     -- Закончили...
     -- Контейнер заперли?
     -- Так точно!
     -- Помоги, -- и они вдвоем начинают снимать брезентовый тамбур...
     ...из которого появляются еще трое, помогают...
     ...Человек,  следивший  за  процессом,  садится  в  кабину  грузовичка,
запускает мотор...

     ...и Навигатор, понаблюдав, как тронулся с места и поехал по двору, под
фонарь, грузовичок, отходит от окна и снимает телефонную трубку...

     ...Пронзительный звонок будит Витю...
     ...Он снимает трубку... слушает... невольно встает с кровати...
     -- Слушаюсь, товарищ генерал. Сейчас буду...
     ...Кладет трубку, зажигает свет, начинает быстро одеваться...

     ...Витин  "Фольксваген"   подкатывает   по   ночной  венской   улице  к
посольству...
     ...Витя выходит, идет через проходную...
     ...обратив внимание на грузовичок с огромным контейнером...
     ...возле которого похаживают двое дипкурьеров...
     ...Витя кивает им приветственно...
     ...они отвечают...
     ...а сам -- заходит в здание посольства...

     ...Витя  и  Навигатор стоят у окна, сквозь  которое  виден грузовичок и
дипкурьеры...
     --  Это особое  задание,  -- говорит Навигатор.  --  Считай,  что  мое,
личное...
     ...Витя молча и внимательно смотрит на Навигатора...
     -- ...Груз, -- чуть  заметно  кивает тот  за окно, -- сопровождает двое
дипкурьеров...  Я  бы  и  больше  прикомандировал, да кабина  маленькая. Они
вооружены  и   в  соответствии   с   Венской  конвенцией  тысяча   восемьсот
пятнадцатого  года,  не  задумаются  при  случае оружие  применить.  Ты  уже
сопровождал  дипломатическую почту,  все  формулировки  знаешь...  "Задержка
дипломатической почты  Союза ССР,  а  равно попытки  ее  захвата,  контроля,
досмотра  влечет за  собой...", --  ну  и так далее. Ты сейчас --  дипломат,
неприкосновенный представитель СССР.  Нападение на дипломата --  оскорбление
государству,  которое он  представляет.  Оскорбление  дипломата  может  быть
расценено  как нападение на само государство. И это знают  они. Но на всякий
случай --  я все это  время буду на связи. Вот, -- Навигатор отошел от  окна
и...
     ...направился в свой кабинет...
     ...Витя -- за ним...
     ...взял со стола хрустящую, денежную бумагу с узорами и гербом, передал
Вите...
     ...Крупный план:  на бумаге сначала  по-русски, ниже -- по-французски и
по-английски -- написано:
     "Именем  Союза Советских Социалистических Республик Министр иностранных
дел  СССР  просит  правительства дружественных  государств и  подчиненную им
военную   и   гражданскую    администрацию    пропустить    беспрепятственно
дипломатическую почту СССР, не подвергая  ее контролю и таможенному досмотру
в соответствии  с Венской конвенцией 1815 года. Министр иностранных дел СССР
А. Громыко".
     ...Дождавшись, когда Витя прочтет, в общем-то,  не первый  раз виденный
им текст...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. "Вот  он -- Секрет! --  подумал Витя, делая вид,  что
читает гербовую бумагу и мысленно начиная слово "секрет" с большой буквы. --
Если он  и  впрямь так велик, --  может, не  стоит искушать судьбу и дальше?
Может,  пришла  пора,  прихватив  Секрет  с  собою... уходить? Может,  таким
образом я спасу не одну сотню жизней"...

     ...А Навигатор меж тем продолжает:
     -- Контейнер нужно доставить в  Братиславу, на наш военный  аэродром. У
дипкурьера -- опечатанный пакет для командира части, полковника Баранова. Ты
должен не  только  обеспечить  беспрепятственную доставку  контейнера, но  и
проследить своими  глазами, чтобы распоряжение, содержащееся в пакете,  было
выполнено...
     ...Витя молча смотрит на Навигатора...
     --  ...Я   понимаю,  --  говорит  тот.  --  Ты  хочешь  знать,  что  за
распоряжение и что внутри контейнера.  Лучше будет, если ты  узнаешь об этом
на месте,  в Братиславе.  И -- забудешь навсегда.  Ты  ведь  понимаешь,  что
здесь, как у капитана на корабле, полномочий у меня больше,  чем  у... чем у
Верховного суда.  Если  что  --  я  не буду  созывать  совет  или  проводить
консультации.  Мне  не  нужно  голосование  или поддержка прессы. Я принимаю
решения  сам и имею достаточно власти и  сил, чтобы претворить их  в  жизнь.
Вернее -- в смерть...
     ...Навигатор смотрит на часы...
     --  ...Скоро  --  рассвет. Отправляйся  прямо  сейчас.  Чем  раньше  ты
прибудешь  на  границу, тем меньше  они  будут  чинить тебе препятствий.  Не
проснутся еще. А чинить тебе препятствия они будут обязательно. Удачи!..
     ...Раннее утро...
     ...Косые лучи только что взошедшего солнца...
     ...Пограничный пост на шоссе...
     ...Перед шлагбаумом -- грузовичок...
     ...в кабине -- двое настороженных дипкурьеров...
     ...за грузовичком -- Витин "Фольксваген"...
     ...Сам Витя стоит возле полицейского, который...
     ...читает сакраментальный документ на гербовой бумаге...
     ...Лица пограничников за стеклами окон...
     ...полицейский   пялится   на   бумажку,   будто   собирается   выучить
напечатанное на ней наизусть... Да он, пожалуй, давно уж и выучил...
     ...Витя спрашивает:
     -- Что-нибудь не так?..
     ...Полицейский отрывается от бумаги:
     -- Минутку, пожалуйста...
     ...Чиновник  за  стеклом пограничного  поста  что-то страстно объясняет
телефонной трубке...
     -- ...Задержка  дипломатической почты Союза  Советских Социалистических
Республик, -- заводит Витя, -- влечет за собой...
     --  ...Никто  вашу  почту не  задерживает, --  отзывается полицейский и
растерянно  оглядывается  на  окна   поста.  --  Я  хотел  бы   осмотреть...
правильность крепления контейнера на платформе...
     -- Это,  -- говорит  Витя, --  ваше право.  --  Но прошу вас не трогать
контейнер руками...
     ...Полицейский кивает, и начинает  долго делать  вид, что его  и впрямь
интересует крепление...
     ...Долгий обход вокруг с заглядыванием под грузовичок...
     ...и вдруг, заслышав шум мотора, полицейский несколько расслабляется...
     ...Витя  оглядывается:  на  всей   скорости   к  посту  несется  черный
автомобиль...
     ...останавливается, взвизгнув тормозами...
     ...выпускает   человека,  одетого,  несмотря   на  летнюю   погоду,   в
длиннополый черный плащ, который весь топорщится...
     ...Полицейский,  "осматривавший  крепления",  поднимает  голову,  видит
человека в плаще и, облегченно вздохнув, продолжает свое дело...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. "Радиометр  доставили,  -- понимает Витя.  --  Будут
сейчас проверять,  не  атомную  ли мы бомбу  везем. А,  может, и  впрямь  --
атомную бомбу?"

     ...Человек  в   плаще,  эдакой  подчеркнуто  прогуливающейся  походкой,
начинает ходить мимо грузовичка...
     ...Витя наблюдает...
     ...Дипкурьеры высовываются из окон...
     ...Чиновники на посту прилипли к своим стеклам...
     ...Тот, что говорил по телефону, кладет трубку...
     ...Витя трогает полицейского за плечо:
     -- Где у вас телефон? Мне надо связаться с нашим посольством?..
     ...Полицейский встает, ловит взгляд человека в плаще...
     ...тот кивает...
     -- ...Не  стоит связываться... Проезжайте... --  берет полицейский  под
козырек и идет к шлагбауму...
     ...который медленно приподнимается...
     ...Грузовичок трогается...
     ...Витя садится в свой "Фольксваген" и двигается за ним...
     ...Проезжая   мимо   полицейского,  подмигивает  ему  и   во  все  лицо
улыбается...
     ...Полицейский смотрит вслед удаляющимся машинам...

     ...Грузовичок  и  Витин  "Фольксваген"  подкатывают  к  глухим  воротам
советского военного аэродрома в Братиславе: за оградой из  колючей проволоки
-- самолеты, один из которых движется по полю...
     ...Проверка документов -- и машины проезжают внутрь...

     ...Летное поле... Грузовичок... Дипкурьеры...
     ...Полковник  Баранов,   дочитав   бумагу,  извлеченную  из   толстого,
опечатанного конверта, молча передает ее Вите...
     ...Витя читает,  и  на лице его выражение  торжественности  меняется на
выражение  изумление,  потом --  внутреннего смеха...  Витя широко улыбается
полковнику...
     ...тот -- Вите...
     --  ...Давайте,  --  протягивает  полковник  руку  дипкурьеру.  --  Где
расписаться в получении?..
     ...Дипкурьер протягивает полковнику папочку...
     ...Тот открывает, достает ручку, ставит закорючку подписи...
     -- ...Всё, свободны до утра, -- обращается к дипкурьерам. -- Идите вон,
--  кивает на  здание на краю летного поля,  -- вас  покормят  и устроят  на
ночь...
     ...Дипкурьеры уходят...
     -- ...Ну что? -- обращается полковник к Вите. --  Поехали  в котельную?
Ибо, -- достает  приказ и ищет  глазами нужный абзац, --  "к операции строго
запрещено привлекать третьих лиц"...

     ...Жарко пылает в топке котельной...
     ...Витя и полковник, раздетые  до маек-трусов, таскают из  подогнанного
вплотную к  открытой  двери котельной контейнера  тяжелые, обернутые плотной
бумагой, пачки и кидают их в топку...
     ...Во  время  очередного  прохода  шпагат,  перевязывающий  пачку,   не
выдерживает, и на грязный  пол маленьким водопадом  льются книги в глянцевой
обложке...
     ...Витя и  полковник останавливаются... наклоняются к образовавшейся на
полу груде... каждый берет в перепачканные руки по книжке...
     ...Измазанные сажей пальцы  оставляют на глянцевой белой обложке черные
следы...
     ..."  Н.  С. Хрущев.  Дело мира и  социализма"  (название условное), --
видим слова мы на обложке...
     ...Витя пролистывает книжку...
     ...Полковник -- свою...
     -- ...А бумага-то какая! Бумага! Я, пока из Союза не выехал, и не видел
никогда такой! -- восхищается полковник...
     -- Да уж, -- соглашается Витя.
     -- Ну что,  -- кидает издалека в топку полковник свою книжку, а Витя --
свою. -- Перекур окончен? Нам тут еще до утра вкалывать...
     ...и они снова принимаются за свою нелегкую работу...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  Из  книги: "Навигатор  давно  просил у посла чердак
посольства. А  посол -- отказывал. Нет, говорил, и точка.  Но  у  Навигатора
росло хозяйство: серые ящики с лампочками, антенны разные. Место  пропадает,
а  подслушивающую электронику  устанавливать  некуда.  Плюнул  посол.  Хрен,
говорит,  с  тобой! Но  это -- авгиевы  конюшни. Сумеешь вычистить  --чердак
твой. Только,  чур,  меня  не  подводить.  И грязь  с  чердака убрать своими
силами.  Много ли грязи? -- интересуется  Навигатор.  Все, что есть,  -- все
твое, отвечает посол. Как ее убрать, я не  знаю.  Знал бы,  давно бы там все
очистил. Наследие от предшественников... Ударили они по рукам.  Отдал  посол
Навигатору  ключик  и еще раз попросил не болтать  о том, что там,  наверху,
лежит. Вскрыл Навигатор чердак, нарушил личную печать посла, включил  фонарь
и обомлел: чердак  забит  книгами. Красивые  книги. Бумага  рисовая, обложки
глянцевые. Названия  у  разные,  а  автор  один:  Никита  Сергеевич  Хрущев.
Сообразил Навигатор ситуацию: много лет назад партия хотела, чтобы ее  голос
услышал весь  мир. Оттого речи самого умного в партии человека печатались на
лучшей бумаге и рассылались по всему  свету. Тут посольства их всем желающим
даром раздавали, во все библиотеки рассылали.  А партия внимательно следила,
какой посол слово  партии хорошо распространяет,  а какой -- не очень. Между
послами соревнование: кто  больше  книг  бесплатно распространит.  Рапортуют
послы: я  сто тысяч распространил! Я --  двести  тысяч!  А я -- триста!! Ну,
хорошо, в Москве  говорят, раз так легко их распространять, раз  народы мира
так сочинениями нашего дорогого вождя интересуются, вот тебе еще сто  тысяч!
Распространяй да помни -- в Париже посол лучше тебя работает! А в Стокгольме
необычайный  интерес! А в Канаде люди  так  и  прут  валом,  чтобы книги  те
заполучить...  Как там  в  Париже и в Оттаве  эти  книжки распространяли, не
знаю, но в Вене их спустя много лет на чердаке обнаружили. Пошел Навигатор к
послу:
     -- Выкинуть их на свалку, -- говорит.
     -- Что ты! -- взмолился посол. -- Узнают буржуазные газеты, скажут, что
прошлого  лидера  нашей родной  партии мы обманывали, может, и  современного
лидера так же обманываем? Что будет, если такая статья появится?
     -- Ну, сжечь их! -- предлагает Навигатор. Но тут же и осекается: нельзя
такую уймищу книг сжечь. Всякий знает, что, если в посольстве несколько тонн
бумаги сжигают, -- значит, война.  Паника начнется. А кому отвечать? Сжигать
их понемногу тоже нельзя -- чердак и за год не очистишь.
     Поматерился  Навигатор,  шифровку в Аквариум настрочил: получим  чердак
для электроники, если без особого шума выручим посла. Аквариум дал согласие.
Прислал контейнер и соответствующие документы.
     Ах,  как же мы тебя,  Никита Сергеевич,  с  полковником Барановым матом
крыли, когда книги твои через кочегарку таскали!.."
     ...Раннее утро...
     ...Усталый, чуть живой Витя выходит из котельной...
     ...разминает тело...
     ...смотрит, как над невысокой трубой клубится тяжелый, серый дым...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ: "Интересно, -- подумал вдруг Витя, глядя на  очередную
в своей жизни  дымящую трубу, -- настанет ли когда-нибудь такое время, когда
его  Книгу  будут  вот  так  вот  жечь,  освобождая чердак  английского  ли,
американского посольства в Москве? За полной ненадобностью?" И с иронической
-- по  отношению  к себе самому -- улыбкой поймал себя  на мысли, что хорошо
бы, мол, чтоб не настало никогда...

     ...Большой  зал  резидентуры,  буквально   под   завязку  наполняющийся
шпионами: их уже человек сорок...
     ...В уголке сидит Кравцов...
     ...Навигатор  ходит  перед подопечными,  потирая  руки, наблюдая, когда
будет комплект:
     -- Заходите... Рассаживайтесь... Все?..
     ...Кравцов  окидывает   шпионов   взглядом.   Пересчитывает.  Улыбается
Навигатору:
     -- Все, Николай  Арсеньевич... За исключением шифровальщиков...  Группы
радиоконтроля и... группы радиоперехвата...
     ...Навигатор  продолжает  ходить  по  залу,  глядя   в  пол.  Поднимает
голову... Улыбается...
     --  ...Благодаря стараниям  Двадцать Девятого, -- смотрит  Навигатор на
молодого парня,  скромно тупящего взгляд, Колю Бутенко, --  наша резидентура
сумела  добыть сведения  о системе обеспечения безопасности на предстоящей в
Женеве   выставке   "Телеком-77".    Подобные   материалы   сумели    добыть
дипломатические резидентуры ГРУ  в Марселе, в  Токио, в Амстердаме и в Дели.
Но  наша информация  --  самая  полная  и получена  раньше  других.  Поэтому
начальник  ГРУ...   --   Навигатор   выжидает   мгновение,   чтобы   придать
заключительной   фразе   больше  веса,  --  поэтому  начальник  ГРУ  доверил
проведение массовой вербовки на выставке -- нам!..
     ...Шпионы  взвывают  от  восторга,  вскакивают,  рукоплещут,  обступают
Двадцать Девятого и жмут ему руку...
     --  ...Двадцать  Девятый!  -- обращается генерал  к  Бутенко,  переждав
первую волну восторгов...
     --  ...Я, товарищ генерал,  -- вытягивается Двадцать Девятый  по стойке
"смирно"...
     -- ...Благодарю за службу!
     -- Служу Советскому Союзу!
     --  А теперь  тихо. Восторги  отложим  на после  выставки. Как делается
массовая   вербовка,  вы  знаете.  Не   дети.  На  выставку   выезжаем  всей
резидентурой.  Все  работаем  только  в  добывании.  В обеспечении  работают
дипломатическая  резидентура ГРУ в Женеве генерал-майора Звездина и бернская
резидентура  генерал-майора  Ларина.  Если потребуется выход  на  территорию
Франции, марсельская и парижская резидентуры ГРУ готовы к обеспечению. Общее
руководство  осуществляю я. На бремя операции  мне  временно будет  подчинен
начальник  третьего  направления  девятого Управления  службы информации ГРУ
генерал-майор Фекленко.  Он  прибывает во  главе мощной  делегации.  Николай
Николаевич...
     -- Я, товарищ генерал... -- вскакивает заместитель по информации...
     -- Встреча делегации, размещение, транспорт на твоей совести.
     -- Да, конечно, товарищ генерал...
     --  В  ходе  массовой вербовки  применяем  обычную  тактику.  Если  кто
совершит  глупость, я принесу  его в  жертву  общему успеху  точно  так, как
парижский  лидер  ГРУ пожертвовал пешкой -- помощником военного  атташе -- в
ходе массовой  работы  на выставке в Ле  Бурже.  Мой первый  заместитель  --
(Кравцов  встает) -- познакомит  каждого из вас  с теми членами делегации, с
которыми каждый будет работать. Желаю удачи...

     ...На больших вокзальных часах -- без трех минут шесть... Вечера...
     ...Тепловоз, таща  за собою  хвост вагонов, медленно вплывает  на пункт
назначения...
     ...На перроне -- обычная суета:
     ...носильщики с тележкой...
     ...встречающие: с цветами и без оных...
     ...служащие вокзала и...
     ...много наших шпионов, знакомых по предыдущему эпизоду...
     ...Среди них -- и Витя с Генкой...
     ...В  руках некоторых --  написанные  по-русски  объявления:  "Академия
наук", "Министерство внешней торговли", "Институт стали и сплавов"...
     ...На  вагонах,  в  окнах и  открытых дверях  которых -- прибывшие,  --
таблички "Экспресс Москва--Вена"...
     ...Поезд останавливается...
     ...Пассажиры высыпают на перрон...
     ...группируются вокруг встречающих...
     ...Здороваются, обмениваются репликами...
     ...Носильщики грузят багаж на тележки...
     ...и все направляются к выходу...
     ...рассаживаются на привокзальной площади в поджидающие их машины...
     ...и вливаются в водоворот вечернего города...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Из книги:  "Делегация огромна. Офицеры информации ГРУ,
офицеры  Военно-промышленного   комитета  Совета  министров  СССР,  эксперты
военной  промышленности,  конструкторы  вооружения.  Конечно,   если  верить
паспортам паспортам, они из Академии наук, из Министерства внешней торговли,
из   каких-то  несуществующих  институтов.  Но  разве  можно   верить  нашим
паспортам? Разве в дипломатическом паспорте Виктора Суворова указано, что он
-- офицер добывания ГРУ?..
     На нашей маленькой смешной планете происходят удивительные вещи. Но они
почему-то удивляют только меня, и никого более. Никому  дела никакого нет до
огромной  советской делегации.  Никто не задает никаких вопросов.  А неясных
вещей множество.  Почему,  к примеру, советская  делегация не  едет прямо  в
Женеву? зачем она останавливается на три дня в Вене? Отчего делегация в Вену
единым  монолитным  строем,  как  батальон,  а в  Вене  вдруг  раздробилась,
распалась,  рассыпалась?  Отчего  делегаты  направляются  в  Женеву  разными
путями,  разными  маршрутами:  кто  поездом,  кто автобусом, а  кто --  даже
самолетом?  Что за  чудеса?  --  до  Вены поездом  и не  спеша, а дальше  --
самолетом?  Отчего  на  выставке в Женеве советских  дипломатов сопровождают
советские служащие  ООН  в  Вене, а  не  советские  служащие  ООН в  Женеве?
Вопросов много. Но никого они не интересуют. И  никто на эти вопросы ответов
не ищет. Что ж, тем лучше для нас"...

     ...В  комнате  для инструктажей, в  прозрачных креслах,  сидят  двое...
Поодаль стоит Кравцов...
     ...Появляется Витя:
     -- Разрешите?
     -- Заходи, заходи,  -- Кравцов запирает за Витей дверь, включает кнопку
глушилки... Раздается низкий, как на корабле, гул...
     -- Это -- Виктор, -- представляет Кравцов.
     ...Витя сдержанно кланяется...
     -- Виктор, это Николай Сергеевич, полковник-инженер НИИ-107.
     -- Здравия желаю, товарищ полковник.
     --  Это  --   Константин   Андреевич,   полковник-инженер  из   первого
направления девятого Управления службы информации ГРУ.
     -- Здравия желаю, товарищ полковник...
     ...Витя жмет протянутые руки...
     -- ...Меня интересуют, --  хватает быка за  рога  Николай Сергеевич, --
приемные  устройства,   захватывающие   отраженный  лазерный  луч,   который
используется  для подсветки движущихся целей при стрельбе с закрытых огневых
позиций...
     -- Вы, конечно, понимаете, -- отзывается Витя, -- что мои знания в этом
вопросе поверхностны...
     --  Конечно, мы  это  понимаем.  Поэтому  и  находимся тут.  Ваше  дело
вербовать,  наше -- осуществлять технический  контроль, --  говорит  Николай
Сергеевич раскрывает  свой  портфель. -- По  данным службы  информации  ГРУ,
наибольшего успеха в данной области добились фирмы "Хьюз" -- США,  и "Силаз"
-- Бельгия.
     --  Против  них  я  на  выставке  работать  не  могу,  --  вежливо,  но
категорически отрезает Витя...
     ...Полковники с недоумением смотрят на Кравцова...
     ...Но Кравцов Витю поддерживает:
     --  Это  наш  закон.  У стендов  больших  кампаний  постоянно  толкутся
сотрудники  безопасности.  На выставках  мы  работаем  только  против  очень
маленьких фирм, у  которых  на стенде  --  один  человек.  Как правило,  сам
владелец...
     -- Жаль.
     -- Ничего не поделаешь, стиль нашей работы резко меняется в зависимости
от обстоятельств...
     -- Хорошо,  -- смиряется Константин Андреевич и  извлекает из  портфеля
пакет  бумаг.  --  Вот  --  рекламные  проспекты  и  статьи  о  связанных  с
интересующей нас проблемой небольших фирмах. Вот -- схема их расположения на
выставке. Вот -- фотография того, что нам  надо. За эту черную коробочку ВПК
готово заплатить 120 тысяч долларов, ибо разработка подобной системы в Союзе
потребует многих лет и миллионов. Дешевле скопировать.
     -- Деньги у вас с собой? -- интересуется Витя.
     -- Да.
     -- Можно посмотреть? Я должен к ним привыкнуть...
     ...Константин  Андреевич  кладет  на   прозрачный   стол  прямоугольный
поблескивающий портфель  и  открывает его. Внутри  портфель  набит газетными
вырезками, рекламными проспектами, еще какими-то бумагами...
     ...Константин Андреевич щелкает чем-то...
     ...и открывается второе дно...
     ...Зеленое сияние! Баксы! Новенькие и, наверное, хрустящие...
     ...Витя замирает...
     --  ...Это  --   поясняет  Константин  Андреевич,  --  демонстрационный
портфель. Деньги настоящие,  но  их не так много, как кажется. Вам  не стоит
проносить  с  собой  на выставку  много  денег.  Поэтому  потайное отделение
сделано так, чтобы создавалось впечатление  нескольких сотен тысяч долларов.
На  самом  деле потайное  отделение не  такое глубокое,  как кажется. В ходе
выставки  мы  не  платим,  а  только  демонстрируем. Для  демонстрации лучше
использовать крупные новые купюры.  Оплату мы производим вдали от выставки и
используем мелкие и потрепанные. Вот они...
     ...Константин Андреевич открывает старый  побитый  чемоданчик, до краев
наполненный пачками денег... Я
     Витя трогает их... Берет в  руки десяток  пачек... Нюхает  их и  кладет
обратно...
     ...Кравцов и полковники смеются...
     -- ...Не обижайся, Виктор,  --  объясняет Кравцов смех.  --  Во  втором
чемодане денег гораздо больше, чем в первом. Но ты к ним остался равнодушен.
А демонстрационный чемоданчик тебя просто очаровал...
     --  ...Что  ж, мы  рады, что  демонстрационный  чемоданчик  так  хорошо
действует даже на вас, -- вступает в разговор Николай Сергеевич...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Удачно сыграл, -- думает Витя. -- Поверили"...

     ...Женева...
     ...Яркий осенний день. Жарко...
     ...Иностранные  рабочие,  испанцы или  итальянцы,  одетые  в  оранжевые
комбинезоны, спешат убрать первое золото осени с дорожек парка...
     ...Под  ногами  прогуливающегося  по  набережной  Вити  шуршат  осенние
листья...

     ...Огромный плакат: "Telecom-77"...
     ...У входа -- толчется народ...
     ...Среди которого -- немало наших знакомых...
     ...и Витя...
     ...Кассы по продаже билетиков...
     ...турникеты со служащими...
     ...очереди к каждому турникету...
     ...Подъезжают  автомобили, выпуская деловитых  людей с чемоданчиками, и
они втягиваются в...
     ...Palais des  Expositions  -- гигантское  сооружение с  огромным,  как
вокзал, залом...
     ...Бескрайнее бетонное поле  под общей крышей... Бетон застлан коврами,
залы разделены перегородками...
     ...а опустевшие автомобили пополняют бескрайнюю стоянку...


     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ: Выставка  -- это  поле битвы, с которого ГРУ собирает
обильный урожай. За последние полвека на  нашей  крошечной  планете не  было
выставки, на которой бы не работало ГРУ.
     Для ГРУ интересна  любая выставка: цветов, военной электроники, танков,
котов, сельскохозяйственной  техники.  Одна из самых успешных  вербовок  ГРУ
была  сделана на выставке китайских золотых  рыбок. Ибо кто  ходит на  такую
выставку?  Тот, у  кого  много денег,  кто связан с миром финансов,  большой
политики, большого бизнеса.
     Выставка -- это клуб  фанатиков. А фанатику нужен  слушатель.  Фанатику
нужен кто-то, кто бы кивал головой и слушал его бред.
     Выставка  -- место,  где  очень  легко завязывать контакты,  где  можно
заговорить с кем хочешь, не взирая на ранги...

     ...Витя  с  "демонстрационным"  портфелем  в  руке  идет  по  выставке,
заглядывая то на один стенд...
     ...то на другой...
     ...Чуть сзади следуют  двое  экспертов, Константин  Андреевич и Николай
Сергеевич, делая вид, что тоже рассматривают экспонаты...
     ...А позади экспертов -- еще один человек: прикрывающий...
     ...Витя задерживается ненадолго возле экрана...
     ...на котором стендист демонстрирует слайды...
     ...Эксперты тоже -- поневоле -- смотрят на слайды...
     ...прикрывающий -- на экспертов...
     ...Витя сидит  в  закутке,  слушая пояснения хозяина, и  потягивает  из
чашечки кофе...
     ...а эксперты тут же, рядом, что-то рассматривают...
     ...Витя заглядывает в огромное, двухэтажное отделение...
     ...где посетителей завлекают специально одетые красотки...

     ...Крохотная загородочка...
     ...Витя  останавливается,  смотрит  на разложенные по  столу  ничем  не
привлекательные на первый взгляд серые коробки...
     ...на скучающего на стуле небольшого роста мужчину...
     ...Эксперты тоже зашли и стали сзади Вити...
     ...Прикрывающий наблюдает за сценой издалека...
     ...Мужчина глядит на Витю и его спутников со слабой надеждой...
     -- Доброе утро, -- говорит Витя (по-немецки).
     -- Здравствуйте...
     ...Витя берет  в руки одну  из  коробочек,  внимательно  рассматривает.
Обращается к спутникам:
     -- Небывалая вещь!
     ...Надежда на лице хозяина усиливается, он встает, подходит к Вите:
     --   Да,  --  говорит,  --  приятно  встретить  специалиста.  Последняя
разработка...
     ...Коробочка переходит из Витиных рук в руки Николая Сергеевича, оттуда
-- в руки Константина Андреевича и снова возвращается в Витины...
     ...Константин  Андреевич чуть  заметно кивает  Вите: не головой даже --
одними веками...
     ...и Витя также незаметно отвечает: мол, понял...
     ...Витя кладет коробочку  на место, берет листок описания, вчитывается,
передает спутникам...
     -- И что, у  нее  действительно чувствительность до десятка фотонов? --
относится к хозяину...
     ...Тот  --  с готовностью  продавца,  но и с  гордостью  производителя,
проделывает какие-то манипуляции, подставляет  экранчик, нажимает кнопки, --
и серая коробочка  начинает пищать, выпускать из себя узкую ленту с каким-то
графиком...
     ...Константин Андреевич довольно кивает, переглядывается с...
     ...Николаем Сергеевичем...
     -- И сколько вы за одну коробочку желаете? -- идет Витя в атаку.
     -- Пять тысяч пятьсот долларов!..
     ...Витя и его спутники принимаются хохотать...
     ...Хозяин обескуражен смехом...
     ...Витя на мгновенье оглядывается, ловит...
     ...взгляд  прикрывающего  и  его  чуть  заметный  кивок:  всё,  мол,  в
порядке...
     ...и открывает портфель, щелкает замочком второго дна...
     ...и  подносит  изумрудное  содержимое  чуть  ли   не  к  носу  хозяина
закутка...
     ...Тот едва успевает оценить великолепие увиденного...
     ...как Витя захлопывает крышку...
     -- А мы за нее готовы  прямо вот  сейчас  отсыпать  сто двадцать тысяч.
Наличными. Кэш!
     -- Сто двадцать тысяч? -- изумленно повторяет хозяин.
     -- Представьте себе. Но  -- увы, -- огорченно разводит  Витя руками. --
Ничего из нашей затеи не получится. Мы -- из Советского Союза..
     ...Хозяин  смотрит на Витю и  его спутников с некоторым испугом, но и с
жадностью...
     --  Не  наша  вина,  --  продолжает  Витя,  --  что ваше  правительство
варварски  попирают свободу  торговли...  Вы не имеете право продать нам ваш
прибор.  Даже  за  такие деньги... Жаль!.. --  и  Витя,  приглашающе  кивнув
спутником, покидает закуток...
     ...и идут по коридору, не оглядываясь...
     -- То, что надо? -- тихо бросает Витя за спину...
     --  Даже  не макет! Иди, вербуй!  -- так  же в  воздух  и тихо отвечает
Константин  Андреевич. -- Мы  пошли?  --  и эксперты  сворачивают  в боковой
проход...
     ...Прикрывающий остановился, смотрит на Витю...
     ...Тот оборачивается, кивает веками...
     ...и идет дальше...
     ...Задерживается у одного закутка...
     ...у другого...
     ...потом поворачивается и идет назад...
     ...появляется в закутке старого знакомого, с серыми коробочками...
     ...Приостанавливается...
     ...Хозяин Витю явно узнал, улыбается...
     ...Витя  совсем было  собирается уходить, но в последний момент  меняет
намеренья, быстро подходит к хозяину, широко улыбается:
     -- А не выпить ли нам вечерком по рюмочке?..
     ...Улыбка хозяина гаснет. Долгим холодным взглядом он смотрит...
     ...Вите в глаза...
     ...Затем -- на портфель...
     ...Снова в глаза и...
     ...утвердительно кивает головой...
     ...Витя достает из кармана визитную карточку ресторанчика, быстро пишет
на ней "21.00" и протягивает хозяину...
     ...Хозяин ее принимает, отводит глаза, идет в угол, к стулу...
     ...А Витя быстрым победным шагом идет по коридору выставки...

     ...Plaine de Plainpalais забита машинами от горизонта до горизонта...
     ...Витя пробирается между ними, отмечая взглядом то на одной машине, то
на другой...
     ...советские дипломатические флажки...
     ...Наконец, Витя видит нужный ему...
     ...огромный  автобус,   стоящий  среди   десятков  столь  же   огромных
братьев-автобусов...
     ...Витя подходит к нему...
     ...пневматическая автоматическая  дверь распахивается перед Витей, и он
входит внутрь...
     ...Занавески на окнах -- как бы от солнца -- опущены...
     ...Автобус битком набит шпионами и гостями из Москвы...
     ...Витя высматривает...
     ...сидящего на заднем диване Кравцова...
     ...и идет к нему...
     ...становится в хвост небольшой очереди из шпионов...
     ...Кравцов, через головы очереди, обращается к Вите:
     -- Вербанул?
     -- За шесть минут сорок секунд! Вечером -- первая встреча.
     -- Орел!..

     ...На Женеву спускается вечер...
     ...Витя  входит  в  огромный,  сияющий  магазин  и  вливается  в  толпу
покупателей, где и исчезает...
     ...возникнув у дверей огромного лифта, куда и входит...
     ...лифт полон...
     ...останавливается, и выпускает содержимое...
     ...в полутемный и огромный подземный гараж...
     ...Люди растекаются по проходам к своим машинам...
     ...идет и Витя...
     ...сопровождаемый незаметным, но внимательным взглядом прикрывающего...
     ...Подходит  к припаркованному  к  темном  углу черному  "Мерседесу"  с
дипломатическим номером...
     ...едва заметно осматривается...
     ...ловит успокаивающий взгляд прикрывающего...
     ...и  в этот  момент крышка багажника как бы сама по себе  идет  вверх,
открывая пустое пространство...
     ...куда Витя и ныряет...
     ...Крышка захлопывается...
     ...машина трогается с места и вливается  в очередь выезжающих из гаража
машин...
     ...выбирается наружу и едет по вечерней улице...


     ...Лозанна...
     ...Черный "Мерседес" едет по улице...
     ...Знак  подземной  парковки,  по   направлении   которого   "Мерседес"
сворачивает  в зев  подземного гаража: темного места со  множеством  этажей,
лестниц и выходов...
     ...Останавливается в дальнем углу...
     ...Из машины выходят двое и идут к лифту...
     ...Спустя время,  крышка  багажника  чуть приоткрывается,  демонстрируя
крупный Витин глаз...
     ...Гараж пуст...
     ...Крышка багажника открывается, выпуская Витю...

     ...Витя едет в поезде...
     ...Второй класс. Серый вагон...
     ...Поезд   замедляет  ход,  на  минутку  останавливается  у   небольшой
станции...
     ...Витя выходит в последний момент стоянки...
     ...Поезд уходит...
     ...а Витя по виадуку идет на другую платформу...

     ...Павильон в небольшом пустом парке...
     ...Витя, незаметный миру, сидит в уголке и смотрит...
     ...на освещенные окна расположенного неподалеку ресторанчика...
     ...потом -- на часы: 20.54...
     ...К ресторанчику подкатывает желтый "Ауди-100"...
     ...Витя фокусирует взгляд на номере машины...
     ...Спустя некоторое  время  из  машины  появляется  Хозяин  и  воровато
оглядывается...
     ...заходит в ресторан, снова оглянувшись по сторонам...
     ...Витя встает и неторопливо направляется к дверям ресторанчика...
     ...входит в практически пустой зал...
     ...Хозяин  прибора пристроился  за угловым  столиком, держит  в нервной
руке чашечку кофе...
     ...Бармен лениво протирает бокалы...
     ...Официант в углу смотрит на Витю...
     ...Витя  смотрит  на  Хозяина   прибора  и  улыбается  своей  фирменной
улыбкой...
     ...Хозяин улыбается тоже...
     ...Витя идет к столику...
     ...обменивается с Хозяином рукопожатием и садится...
     --  ...Кофе!  -- обращается  через  зал  ловящему его  взгляд  и  слова
официанту...
     ...Официант идет к бармену...
     ...а Витя начинает разговор (по-немецки):
     -- Я не  собираюсь  вовлекать  вас ни в какие аферы. Я готов платить за
ваш прибор. Он мне нужен. Но я не настаиваю.
     -- Отчего вы решили, что я пришел работать на вас?
     -- Мне так кажется. Отчего ж нет? Полная безопасность. Хорошие цены.
     -- Вы действительно готовы заплатить сто двадцать тысяч долларов?
     -- Да.  Шестьдесят  тысяч -- немедленно. За то, что вы меня не боитесь.
Еще шестьдесят -- как только я проверю, что прибор действует.
     -- Когда вы сможете в этом убедиться?
     -- Через два дня.
     -- Где гарантия, что вы вернете и вторую половину денег?
     --  Вы очень ценный для меня человек. Я думаю получить от вас не только
этот прибор. Зачем мне вас обманывать на первой же встрече?..
     ...Хозяин смотрит на Витю, слегка улыбаясь...
     ...Витя улыбается в ответ...
     -- ...Вы не европеец? -- спрашивает Витя.
     -- Нет.
     --  Мне  не важно, откуда вы  приехали. Но я думаю, в  вашей стране нам
встречаться не  надо. Не надо  и  в  Швейцарии. Что  вы  думаете  по  поводу
Австрии?
     -- Отличная идея.
     -- Через два дня я встречу вас в  Австрии, Вот тут, -- протягивает Витя
карточку с адресом  и рисунком отеля. --  Все ваши расходы я оплачу.  В  том
числе и на ночной клуб...
     ...Официант  приносит кофе. Хозяин быстро и воровато прячет  карточку в
карман...
     --  Прибор  с  вами?  -- спрашивает Витя,  когда  официант  оказывается
достаточно далеко.
     -- Да, в багажнике машины.
     -- Вы поедете вслед за мной. В рощу. Там я заберу ваш прибор.
     -- Не хотите ли вы меня убить?
     -- Будьте благоразумны. Мне прибор нужен, а не ваша жизнь.
     --   Если   вы   готовы  платить  так   много,  значит,  ваша   военная
промышленность на этом экономит. Так?
     -- Совершенно правильно.
     -- За первый прибор  вы платите сто  двадцать тысяч... А  экономите  --
миллионы.
     -- Правильно.
     -- В будущем вы мне заплатите миллион, а себе сэкономите сто миллионов.
Двести. Триста.
     -- Именно так.
     -- Это  эксплуатация! Я так работать  не  желаю. Я не  продам вам  свой
прибор за сто двадцать тысяч.
     -- Тогда продайте его на Западе за пять  пятьсот. Если у вас его купят.
Если вы найдете покупателя, который вам заплатит больше, чем я, дело ваше. Я
не настаиваю. А я тем временем куплю почти такой же прибор  в  Бельгии или в
США...
     ...Витя встает из-за столика, обращается через зал к официанту:
     -- Счет, пожалуйста!
     ...Хозяин  прибора  смотрит  Вите  в  глаза.  Долго  смотрит. Потом  --
улыбается...
     ...И Витя улыбается ему в ответ...

     ...Ночь...  Роща... Две машины:  "Ауди-100" Хозяина и неприметный мятый
"Фиат", на котором приехал Витя...
     Хозяин достает из багажника сверток и протягивает Вите...
     -- ...Нет,  нет! -- машет  Витя  руками.  -- Мне лучше его не касаться.
Несите в мою машину...
     ...Хозяин садится в "Фиат", Витя -- с другой стороны...
     ...запирает изнутри двери.
     -- ...Положите под сиденье...
     ...Хозяин кладет пакет под сиденье...
     ...Витя  расстегивает  жилет  и  извлекает  из  специальных  кармашков,
пришитых к изнанке шесть тугих пачек...
     ...передает их Хозяину...
     -- ...Проверяйте.  Через два дня вы привезете техническую документацию,
и я заплачу остающиеся шестьдесят тысяч...
     ...Хозяин кивает головой...
     ...Витя жмет ему руку и открывает дверцу...
     ...Хозяин идет к своей машине...
     ...Витя запускает двигатель и исчезает в темноте...

     ...Горная просека... Рассветает...
     ...В предутреннем тумане еле  видна белая "Пежо 504" с дипломатическими
номерами...
     ...снизу, из тумана, выплывает Витин "Фиат"...
     ...останавливается возле "Пежо"...
     ...Окно  "Пежо" опускается,  и  Витя,  выйдя  наружу, передает  в  руки
водителя...
     ...плотный  зеленый брезентовый  мешок,  запертый и  опечатанный  двумя
печатями...
     ...водитель обменивается с Витей короткими взглядами и улыбками, и...
     ..."Пежо" срывается с места -- красные огоньки по белому туману...
     ...а Витя, привалившись к багажнику своей машины, смотрит на...
     ...великолепное горное утреннее окружение...
     ...и глубоко дышит...

     ...В большом зале резидентуры рабочие столы очищены  ото всего лишнего,
сдвинуты  и накрыты  оберточной  бумагой,  уставлены  бутылками,  стаканами,
закусками: без особого изыска, как в обычном советском учреждении, -- только
сами бутылки  и закуски,  --  дорогие,  австрийские...  Выделяются, пожалуй,
только серебряные ведерочки  со льдом,  из которых торчат  обернутые фольгой
головки бутылок шампанского...
     ...Стульев нет -- сдвинуты в углы...
     ...Шпионы  торжественные,   приодетые,   стоят   группками,  почти   не
переговариваются. Улыбаются... Ждут...
     ...Наконец,  появляется  Навигатор. За ним, как  верный оруженосец,  --
первый шифровальщик...
     --  ...Деталей  прошедшей операции  я  оглашать  не  буду,  --  говорит
Навигатор, окинув долгим, внимательным взглядом  свое воинство.  -- Не  имею
права. Но  успеха  добились все. Некоторые  имеют по три вербовки. Несколько
человек -- по две. -- Навигатор поворачивается к первому шифровальщику:
     --  Александр Иванович, зачитай  личному составу шифровки в  части,  их
касающейся...
     ...Первый шифровальщик открывает папку, читает:
     "Командиру   дипломатической   резидентуры    сто   семьдесят   три   В
генерал-майору   Голицыну.   Восемь   контейнеров   дипломатической   почты,
направленной  вами  из  Женевы,  Берна  и  Парижа, получил.  Первый  анализ,
проведенный  девятым  Управлением  службы  информации,  --  позитивный.  Это
позволяет  сделать   предварительное  заключение  о  надежности  всех   лиц,
привлеченных к сотрудничеству. Начальник первого Управления ГРУ вице-адмирал
Ефремов. Начальник пятого направления  первого Управления ГРУ  генерал-майор
артиллерии Ляшко"...
     ...Шпионы улыбаются...
     -- ...Читай дальше, -- говорит Навигатор, не в  силах  скрыть довольной
улыбки...
     -- ..."Проведенная вами операция --  одна из наиболее успешных массовых
вербовок последних месяцев. Поздравляю вас и  весь личный состав резидентуры
со  значительными  достижениями.  Заместитель начальника Генерального штаба,
начальник Второго главного управления генерал армии Ивашутин"...
     ...Навигатор машет рукой, давая сигнал к началу застолья...
     ...Пробки залпом летят в потолок...
     ...золотистый напиток, искрясь, играя, льется в...
     ...стаканы...
     ...а из них -- в глотки шпионов...
     ...закуски...
     ...Кравцов подходит к Вите:
     -- Ты почему не стал вербовать второго?
     -- Не знаю, Павел Владимирович, боялся испортить.
     --   Правильно   сделал.  Самое  страшное   в  нашей  работе,  конечно,
мнительность.  Но и излишнее увлечение очень может повредить.  Одна вербовка
-- это тоже очень много. Я тебя поздравляю, Виктор...
     -- Спасибо...
     ...Навигатор  прерывает  общий   шум,   громко  обращаясь   к   первому
шифровальщику:
     -- Александр Иванович...
     -- Я!
     -- Читай последнюю...
     ...Первый шифровальщик вновь открывает свою папку:
     --   "Генерал-майору   Голицыну.   Благодарю   за   службу.   Начальник
Генерального штаба генерал армии Куликов"...
     -- ...Ура! -- в один голос орут шпионы...
     ...Навигатор торжественно поднимает бокал...

     ...Наплывом --  тот же  зал пару часов спустя:  стулья  уже не у  стен,
содержимое столов -- подчищено...
     ...Ни Навигатора, ни первого шифровальщика уже нет...
     ...Кравцов сидит одиноко в углу со стаканом спиртного в руке...
     ...Несколько  шпионов собрались  в  кружок вокруг  одного, сидящего  на
стуле с гитарой, и не слишком стройно, пьяно, но с воодушевлением, поют:

     Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской
     Под английским псевдонимом "мистер Джон Ланкастер Пек",
     Вечно в кожаных перчатках -- чтоб не делать отпечатков,
     Жил в гостинице "Советской" несоветский человек.

     Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,
     Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный объектив,
     А потом в нормальном свете представало в черном цвете
     Всё, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив...

     ...Несколько человек собрались в кружок и слушают рассказ:
     -- ...Больше всего мне  машина понравилась,  которая деньги делала.  Ее
студенты МВТУ сработали и грузинам за десять тысяч рублей продали: нам, мол,
настоящие  деньги нужны, а фальшивую машину мы  еще одну  сделаем. Показали,
куда  краску лить, куда бумагу вкладывать, куда спирт заливать. Десятки были
великолепные: хрустящие! ни один эксперт от настоящих не  отличит!  Студенты
грузин  предупредили:   не  увлекайтесь  --   жадность  фраера   губит!   Не
перегревайте машину -- рисунок станет расплывчатым. Уехали грузины в Грузию.
Знай себе по  вечерам денежки печатают. Но встала  машина.  Пришлось в шайку
механика  вербовать. Вскрыл механик  машину, присвистнул. "Обманули вас,  --
говорит, -- Там настоящие десятки были вложены. Крутанешь ручку -- выскочит.
И  было  их всего сто. Вот, все  и выскочили. И больше  не  выскочит ничего.
Грузины в милицию. Студентов поймали -- по три года тюрьмы за мошенничество.
А  грузинам  -- по  десять.  За  попытку  и  решимость производить фальшивые
деньги...
     ...Общий хохот...
     ...Кравцов  доцеживает  в  свой  опустевший  стакан последние  капли из
опустевшей бутылки, берет со стола другую, третью, -- но пусты и они...
     ...Тогда  встает и, чуть  шатнувшись, идет вдоль столов, пытаясь  найти
живительную влагу... Увы, практически -- безуспешно...
     ...Кравцов останавливается  посередине  зала,  извлекает  из  бумажника
крупную купюру, хлопает ею по столу:
     -- Господа офицеры! Не послать ли нам гонца...
     ...Шпионы оборачиваются на голос Кравцова, один продолжает стишок:
     -- ...В магазин без продавца...
     -- ...За бутылочкой винца!..
     ...Некоторые подходят ближе...
     -- ...Что-то ножки стали зябнуть...
     -- ...Не пора ли нам дерябнуть?..
     -- ...Что-то в спину стало дуть...
     -- ...Не пора ли нам кирнуть?..
     ...Однако, купюра так и остается одинокой...
     -- ...Деньги чего-то у меня вышли, -- произносит Генка...
     -- ...И у меня, -- вторит какой-то маленький шпиончик...
     ...Выдвигается Витя, берет Кравцовскую купюру:
     -- Сейчас... устроим... -- и исчезает в дверях...
     ...Кравцов провожает его тяжелым, пьяным взглядом...
     ...Пение продолжается:

     Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной,
     Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад,
     Искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой,
     И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ...

     ...Витя  выходит   из  калитки  посольства  на  ночную  венскую  улицу,
направляется к своему автомобилю, но вдруг видит...
     ...припаркованный неподалеку "Мерседес"...
     ...вспыхивающий за стеклом огонек сигареты...
     ...Витя останавливается, идет к "Мерседесу"...
     ...наклоняется окну и видит за рулем...
     ...Марию...
     ...Та узнает Витю, и стекло медленно ползет вниз...
     -- ...Домой? Как  там у  них,  долго еще? --  кивает  Мария  на  здание
посольства с погашенными окнами...
     -- Выпивки не хватило. Как обычно... -- отвечает Витя.
     -- В магазин?
     -- На магазин не хватит. Все что-то делают вид, что совсем обнищали. Но
советская  смекалка  выручает...  Ты  в курсе,  что  в Вене спирт в  аптеках
продают круглые сутки? И безо всяких рецептов!..  А ты, значит, благоверного
поджидаешь... Коня на скаку остановишь, в горящую домну войдешь?
     -- Ой, Витя, -- как-то совсем по-бабьи, чуть ли не причитая, произносит
Мария. -- Ты б видел его, когда он пьяный -- за рулем. Это так страшно...

     ...Пока Витя ездил  в аптеку, в  зале  еще произошли изменения: шпионов
чуть поубавилось...
     ...один, составив три стула рядком, приладился спать...
     ...другой спит проще:  прямо  за столом,  уронив  голову  на скрещенные
руки...
     ...третий  --  подобно  Кравцову  --  ходит  вокруг  столов  в  поисках
оставшихся на доньях бутылок капелек спиртного...
     ...Кравцов сидит в своем углу, тупо глядя перед собой...
     ...Компания вокруг гитариста поредела, но не  слишком, -- только голоса
поющих стали громче и немузыкальнее:

     Я "ЯК", истребитель, мотор мой звенит,
     Небо -- моя обитель.
     Но тот, который во мне сидит,
     Считает, что он -- истребитель!

     В прошлом бою мною "Юнкерс" был сбит,
     Я сделал с ним, что хотел.
     Но тот, который во мне сидит,
     Изрядно мне надоел...

     ...Витя появляется в дверях, вызывая  на себя внимание тех, кто еще  на
внимание способен...
     ...В руках у Вити -- большая бутыль со спиртом...
     -- Девяносто  шесть и четыре десятых градуса! -- громко объявляет Витя,
и получает в ответ...
     ...нестройное, но воодушевленное "Ура!"...
     ...шпионы оживляются, сходятся к бутыли со своими стаканами...
     ...Маленький, ростом  со школьника, шифровальщик, достаточно  поддатый,
тянет Витю за рукав:
     -- Виктор Андреевич!..
     ...Витя отходит с ним от стола на несколько шагов...
     --  ...Виктор Андреевич! --  обращается к нему шифровальщик. --  Я ведь
шифровальщик... Меня ведь, знаете, за ворота посольства никогда не выпустят.
А мне скоро в Москву возвращаться... ну, то есть, в Ватутинки... Ребята ведь
проходу не дадут... Расскажите, а... Ну, про проституток...

     ...А на улице, в сером свете раннего утра, все стоит  припаркованный  в
сторонке "Мерседес"...
     ...и Мария прикуривает очередную сигарету...

     Конец шестой серии


     Титр:
     1979--1980-й годы

     ...Удивительной красоты вид: рассвет в Альпах...
     ...Вершины, медленно загорающиеся от первых лучей солнца...
     ...туман, окутывающий лесистые склоны...
     ...зеркало озера...
     ...на берегу которого, вдалеке, сидит одинокий рыбак в тирольской шляпе
с пером...
     ...Не хватает только альпийского рожка и пятнистых коровок...
     ...При приближении камеры к рыбаку, мы понимаем, что это -- Витя...
     ...В Витиной руке -- удочка...
     ...поплавок неподвижен на зеркальной глади...
     ...Витя смотрит на часы, вытягивает  из ручки удочки небольшой проводок
и...
     ...присоединяет его к часам...
     ...И видно,  что еще один  небольшой серый  кабель  уходит от часов под
рукав Витиной куртки...
     ...Циферблат  Витиных  часов  вдруг  слегка  подсвечивается,  а   через
несколько секунд -- гаснет...
     ...Витя делает вид, что заводит часы...
     ...Циферблат снова загорается и гаснет...
     ...Витя отсоединяет от часов проводок, прячет назад в ручку удочки...
     ...Встает...
     ...и, насвистывая, покидает свое место...
     ...удаляется по тропинке...

     ...Базель...
     ...Витя сидит в небольшом ресторанчике...
     ...прямо напротив вокзала...
     ...Зал разделен  надвое: в одной стороне -- совсем небольшой ресторан с
красными скатерками на столах. В другой -- пивная: дубовые столы безо всяких
скатертей...
     ...На темном дереве стола вырезан орнамент и дата "1932"...
     ...Симпатичная  невысокая  тетенька ставит  перед  Витей на  аккуратный
картонный кружочек кружку пива...
     ...Витя подносит ее к губам, а сам глядит через окно на...
     ...большие часы на здании вокзала...
     ...минутная стрелка прыгает к следующему делению...
     ...Витя отставляет кружку и идет...
     ...в туалет...
     ...заходит в предпоследнюю кабину...
     ...запирается...
     ...снимает с цепочки фарфоровую ручку, кладет ее в карман...
     ...а на ее место вешает другую, извлеченную из другого кармана...

     ...Ночь... Дождь...
     ...Узкая проселочная дорога...
     ...Маленький  "Фиат", попав правыми колесами на грунт,  никак  не может
выбраться...
     ...колеса прокручиваются на месте, выбрасывая  из-под себя комья грязи,
и от этого -- только углубляются...
     ...Нога  водителя  жмет  на  газ  то  резко,  то,   наоборот,  нежно  и
осторожно...
     ...колеса прокручиваются...
     ...рука манипулирует  рычагом  переключения  передач: вперед --  назад,
вперед -- назад...
     ...Наконец мы видим лицо водителя и узнаём Витю...
     ...Отчаявшись, он выходит из машины...
     ...Ноги в тоненьких ботиночках погружаются в грязь...
     ...Витя пристраивается к машине сзади, пытается вытолкнуть...
     ...ботинки скользят по грязи...
     ...безуспешно...
     ...Снова садится за руль, запускает двигатель, включает передачу...
     ...а сам, держась  за  руль, выбирается  наружу,  пытаясь помочь мотору
собственными силами...
     ...И тут сзади возникают и приближаются горящие фары...
     ...Витя глушит мотор, становится посреди дороги, машет руками...
     ...Машина тормозит, останавливается...
     ...выпуская водителя...
     ...Витя, хоть вроде и так все ясно, жестикулируя, объясняет ситуацию...
     ...водитель кивает, идет к багажнику, упирается руками...
     ...ноги его, тоже в тонких полуботинках, упираются в грязную землю...
     ...Витя садится за руль, газует...
     ...и машина медленно выползает на дорогу...
     ...обдав жидкой грязью и комками земли Витиного спасителя...
     ...Витя выскакивает  из машины, подбегает к незнакомцу, пытается помочь
ему очистить костюм...
     ...из чего, разумеется, ничего путного не получается...
     ...Обмен несколькими фразами...
     ...Оба рассаживаются по машинам и едут по дороге...

     ...Горит камин...
     ...зал ресторанчика крохотный...
     ...Витя с помогшим ему водителем сидят за столом, потягивая пиво...
     ...обмениваются визитками...

     ...Витя и Мария идут по аллее осеннего парка...
     ...о чем-то разговаривают...
     ...останавливаются...
     ...разговор, судя по жестам, накаляется...
     ...Мария  вдруг  поворачивается  и  быстро,  едва ли  не  бегом,  бежит
назад...
     ...Витя что-то кричит ей вслед...
     ...потом -- пускается вдогонку...

     ...Темно...
     ...Витина  машина,  в  которой  горит  свет.  припаркована где-то среди
деревьев...
     ...а сам он, держа на коленях блокнот, что-то строчит в нем...

     ...Ясный день... Горы...
     ...Витина машина останавливается на обочине...
     ...Вперед и назад по дороге видно как минимум на километр...
     ...и  Витя,  выйдя  наружу,  выясняет,  нет   ли  кого   на  этих  двух
километрах...
     ...потом идет к багажнику и открывает его...
     ...В багажнике -- довольно громоздкий серый сверток...
     ...Витя дергает за бечевки-завязки, приразвертывает сверток...
     ...и  мы видим, что в нем  упакован  противотанковый гранатомет РПГ-7 и
пять гранат к нему...
     ...Витя вновь аккуратненько все увязывает, упихивает в рюкзак...
     ...вскидывает рюкзак, из которого торчит конец укутанного в серую ткань
гранатомета за спину...
     ...оглядывается  вперед и назад:  в обе стороны дорога осталась, как  и
была, пустою...
     ...и идет вверх по поросшему подлеском склону...

     ...Чистый горный поток...
     ...Витя идет  прямо  по  воде,  где можно  --  перескакивая  с камня на
камень...
     ...Маленький  водопад...  Витя выходит  на  берег, чтобы обойти его,  и
снова возвращается в воду...

     ...Непролазная чаща кустов...
     ...перед которой  набросаны  ржавые консервные  банки,  бутылка,  моток
проволоки...
     ...Витя решительно входит в чащу...
     ...пробирается...
     ...к склону с узкой расщелиной...
     ...Останавливается...  сбрасывает  рюкзак на  землю... оглядывается  по
сторонам...
     ...Тишина... Горы... лес... где-то журчит поток...
     ...Витя  вынимает   гранатомет  из  рюкзака  и  втискивает  между  стен
расщелины...
     ...после  чего  принимается  забрасывать  его  камнями,  выбирая  какие
потяжелее...
     ...Смотрит на результат...
     ...извлекает из кармана небольшой флакончик...
     ...и брызгает вокруг, отворачивая лицо...
     ...на котором явно читается,  какой отвратительный запах распространяет
жидкость из флакона...

     ...И по всем этим сценам пропорционально распределен...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Через  восемь  дней  после своей первой вербовки -- на
выставке  --  Витя  получил  очередное  воинское звание: майор  Генерального
штаба. Навигатор поздравил его и выдал две большие звездочки. Прикреплять их
было все равно не к чему, потому что в Вене у Вити формы не было, даже дома,
в шкафу. Витя рявкнул: "Служу Советскому Союзу!", а сам подумал: они со мной
обращаются,  как  я  -- с  моим  агентом. Он  получает сотни тысяч,  а  там,
наверху,  экономят  миллионы. Я  добываю  эти  миллионы, а  меня  награждают
алюминиевой звездочкой.
     После  первой вербовки  была  вторая, чуть  менее перспективная.  После
второй  едва  не случилась  третья:  Витя случайно,  на  дороге,  повстречал
инженера  с  военной  итальянской фирмы. Тот  помог  ему  вытащить  завязшую
машину,  они  вместе заехали в ресторанчик:  почистить  одежду  и  согреться
пивом,  но... центр  вербовку не  санкционировал:  то  ли итальянец  сам был
разведчик,  то  ли  уже  завербован  кем-то из Витиных  коллег  по  ГРУ  или
конкурирующему ведомству.
     Вокруг   себя  Витя  ощущал  сплошной  сумасшедший  дом,  беспросветное
безумие. "Отчего Запад пускает нас к себе сотнями и тысячами? --  задавал он
себе вопрос.  --  Мы же шпионы!  Разве непонятно,  что я направлен сюда  для
того, чтобы причинить Западу максимальный  вред? Отчего меня не арестуют, не
выгонят?   Почему  эти  странные,   непонятные  западные  люди  никогда   не
протестуют?  Откуда  у них такая рабская  покорность? Может,  они с ума  все
посходили?"
     И  при  всем при этом работа шпиона оказывалась  удивительно скучной  и
бесперспективной. Настоящей опасности, в сущности,  не было: в случае самого
страшного  провала  Витю  могли...  ну...  выслать  на   родину,  а  там  --
командировать  дослуживать,  скажем,  в Плесецк.  Если  первая  вербовка еще
как-то  пощекотала Витины  нервы  (но  и  вызвала легкое  отвращение  к себе
самому)   ощущением  власти   кукловода,  Карабаса-Барабаса,   --  следующие
превращались в совершенную рутину. А работа в обеспечении и вообще  --  была
крайне утомительна и столь же крайне неинтересна.
     Другими  словами -- Вите казалось, что материал для  Книги  он вычерпал
весь: наверх,  в "Аквариуме", ему конечно уже не подняться, ему уже  даже не
вернуться  в  "Аквариум", так что  вершина карьеры  -- стать резидентом, про
работу которого, казалось Вите, он и так  уже знал всё... А каждый очередной
эпизод  вербовки,  ухода от слежки,  тайной передачи  информации, чувствовал
Витя, вызовет в читателе  только скуку, всё большую и большую  от  эпизода к
эпизоду.  Ну,  все равно,  как  читать  про  одну бухгалтерскую проводку  за
другой.
     Да  и  вообще,  с  Книгой  намечались  проблемы.  Писать  ее  спокойно,
пересматривая  и  перетасовывая  написанное,  сокращая и  добавляя,  -- было
невозможно  физически:  за квартирой вполне могли следить, хотя бы  изредка.
Витя  писал  разрозненные  заметки  в   слабом  свете  потолочного  плафона,
припарковав автомобиль где-нибудь в незаметном месте, -- и тут же отвозил их
в тайник. Цена  же за  Книгу,  --  пакости, которые волей  или неволей делал
Витя, -- с каждой неделей росла. Например, однажды Витя спрятал в тайнике, в
горах, страшное разрушительное оружие -- гранатомет РПГ-7.
     "Кому он понадобился? -- думал  Витя,  взбираясь по склону  со страшной
своей ношей. -- Может, он повернет историю человечества в совсем неожиданное
русло? Лидеры  Запада попрятались за пуленепробиваемые  стекла. А если  вас,
господа, шарахнуть гранатой ПГ-7В? Интересно, на кого ГРУ положило свое око?
Кому предназначаются эти  пять  гранат?  Главе  государства?  Генералу? Папе
Римскому? А ведь можно шарахнуть  не  только по броневому лимузину. Защитник
окружающей среды может в знак протеста ударить по цистерне с ядовитым газом.
Или  по  атомному  реактору.  Защитник  мира  может  подкараулить  конвой  с
американскими атомными боеголовками и нажать на спуск"...
     А тут еще  и  Мария...  Она  все  время  была  рядом  и  все  время  --
недоступна.  Ее влекло к Вите, кажется, не  меньше,  чем его к ней, но то ли
комплекс Татьяны  Лариной  не давал  их  отношениям вернуться в  нормальное,
естественное русло,  то  ли  страх  постоянного  нахождения  под  стеклянным
колпаком...
     Возможно, уже  настала пора, забрав из тайника гору исписанных листков,
уходить на Запад? Но, с одной стороны, над Витей, что называется, не капало,
и  где-то  в подсознании  он чувствовал, что  уйти  полковником будет  много
выгоднее,  чем подполковником, а подполковником -- чем майором. С  другой --
есть  ли у  него уже Книга, хотя бы  в черновике, или всё, им написанное, --
занудный   дневник  параноика,  представляющий  интерес  исключительно   для
психиатров?  Как глубоко бы ты  ни  был заражен манией  величия, -- тебе все
равно  нужен  слушатель,  оценщик,  его  восхищенный  или  хотя   бы  просто
внимательный глаз. А  единственный такой оценщик, Фима, был слишком далеко и
пытаться  переправить  ему  вновьнаписанное  и  получить  ответ  было если и
возможно, -- слишком рискованно. Хотя Витя не  раз  строил  по  этому поводу
головоломные, фантастические планы...
     Надо было придумать что-то такое, что позволило  бы и спокойно посидеть
над Книгой,  и получить  очередную  звездочку  на  виртуальные погоны,  и...
Господи! Как он легко тогда,  в Ровно, расстался с ней! Как  почти незаметно
прошла их случайная встреча в Москве. И как крепко держала она его сейчас, с
каждый днем -- все крепче и неотрывнее...
     "Я же не шпион-идиот! -- порой  колотил себя по лбу кулаком Витя.  -- Я
же  -- писатель! Слагатель  сюжетов!  Неужели  я не  могу  придумать  сюжет,
который вместил бы в себя все, что мне сейчас надо?" И однажды,  когда он на
рассвете  передавал по  воде  какую-то  информацию  агенту  на другом берегу
огромного горного озера, ему  пришел в голову гениальный план... Он шлифовал
его  и  оттачивал  любовнее,  чем  главы Книги,  но  Навигатор  вызвал  Витю
неожиданно, когда -- как ему казалось -- план еще созрел не совсем...

     -- Дэза! -- шлепает Навигатор на стол перед Витей шифровку...
     Витя берет ее в руки, пробегает глазами...
     --  В  последней  присылке от  твоего Семьсот  Шестого  не хватает трех
страниц.  Они  важные  и  убраны  так, что  невозможно  обнаружить, что  они
когда-то тут были. Только сравнение с таким же документом, полученным, может
быть, через  Алжир  или Ирландию,  позволяет  утверждать,  что нас  пытаются
обмануть.  Подделка  выполнена  мастерски.  Выполнена  экспертами.   Значит,
Семьсот Шестой под полным  контролем. Сам он пришел в полицию с повинной или
попался -- роли не играет. Главное -- он под контролем.
     --   Прикажете   убрать   Семьсот  Шестого?  --  спрашивает  Витя,  сам
поразившийся собственной реплике...
     ...Навигатор вскакивает с кресла:
     -- Очнись, майор! Белены объелся? Бульварной литературы начитался? Если
предашь   ты   --   мы   тебя  убьем:  это   урок  для  остальных.  А  убить
добропорядочного  буржуя,  владельца  фирмы, -- это  урок -- для  кого?  Кто
знает, что  он был связан с нами? Я  бы его  убил, если  бы  он был  для нас
опасен. Но он о нас решительно ничего не знает. Он даже не знает, работал на
КГБ  или на  ГРУ. Мы ему  такой  информации  не давали. Единственный секрет,
которым он обладает: Виктор Суворов -- шпион. Но это знает весь мир...
     ...Навигатор успокаивается и снова садится за стол:
     -- Соблазн убить -- велик. Многие разведки так и поступают. Втягиваются
в тайную войну и забывают о своей главной задаче -- добывать секреты. Нам же
нужны  секреты. Как здоровому мужику нужны половые сношения. Запомни, майор,
что  только  слабый, глупый,  не уверенный в себе мужчина убивает и насилует
женщину. Именно такими слабыми и глупыми нас изображают бульварные газетки и
дешевые романчики. Умная, сильная,  уверенная в себе разведка не гоняется за
агентурой,  как  за женщиной. Умному мужчине женщины не дают прохода, виснут
на шее. Мужчина, у которого сотни женщин,  не  мстит одной,  даже изменившей
ему,  по  той  простой  причине, что  ему  некогда этим  заниматься.  У него
множество других девочек. Кстати, у тебя есть что-либо в запасе?
     -- Альпийский туризм.
     --   Альпийский  туризм?  --  Навигатор  медленно  встает  с  кресла  и
прохаживается по кабинету. -- Ты сказал -- альпийский туризм?
     -- Так точно, товарищ генерал!
     Навигатор  принимается  все быстрее  ходить из  угла  в  угол,  чему-то
улыбаясь и глядя мимо Вити:
     -- Аль-пий-ский туризм!  -- указательный  палец  правой руки Навигатора
касается его мощного лба и тут  же переводится на Витю, как ствол пистолета.
-- Я всегда знал, что у тебя золотая голова...
     Навигатор удобно усаживается в кресло и подпирает щеку кулаком:
     -- Расскажи мне об альпийском туризме.
     --  Шестой флот США,  товарищ генерал,  контролирует Средиземное  море.
Понятно, что ГРУ смотрит за ним и из Италии,  и из Вашингтона, и из  Греции,
Турции,  Сирии, Ливана, Египта, Ливии,  Туниса,  Алжира,  Марокко,  Испании,
Франции, с Мальты, с Кипра, со  спутников, с  кораблей Пятой  эскадры. Но мы
можем посмотреть  на  Шестой  флот  не  только со  стороны,  но  и  изнутри.
Наблюдательный пункт -- австрийские Альпы. Конечно, наш опыт будет перенесен
в Швейцарию и  другие страны,  но мы будем первыми. Шестой  флот  -- золотое
дно. Атомные авианосцы,  новейшие  самолеты,  ракеты всех классов, подводные
лодки,  десантные корабли, а на них -- танки, артиллерия  и любое вооружение
сухопутных войск.  В Шестом флоте мы найдем все. Там ядерные заряды, атомные
реакторы, электроника, электроника, электроника...
     Навигатор слушает внимательно, не перебивая...
     --  ...Служба в  Шестом флоте -- это возможность посмотреть  на Европу.
Зачем лететь  в  США, если отпуск  можно великолепно  провести  в Австрии, в
Швейцарии,  во Франции. После изнурительных месяцев  под палящим солнцем  --
флотский офицер попадает в снежные горы...
     Глаза Навигатора блестят:
     -- Если бы ты родился в  волчьей семье капиталистов, была б тебе судьба
быть предпринимателем. Продолжай...
     --  Я предлагаю сменить тактику. Я предлагаю ловить мышь не в норе, а в
момент, когда она из нее выйдет. Я предлагаю не проникать на особо секретные
объекты  и  не  охотиться  за   какой-то  определенной  мышью,  а  построить
мышеловку. Небольшой  отель в  горах.  Это нам  не  будет практически ничего
стоить. Пятьсот  тысяч долларов,  не более.  Для выполнения плана мне  нужно
только  одно: секретный  агент, который долго работал в добывании, но сейчас
потерял  свои  агентурные  возможности. Мне  нужен один из стариков, который
втянут в  наши дела совершенно и окончательно, которому  вы верите. Я думаю,
что у вас должны быть старики на агентурной консервации. Мы найдем небольшой
горный  отель на  грани банкротства. Таких немало.  Мы вдохнем в  него новую
жизнь, введя нашего агента с деньгами в  качестве компаньона. Этим мы спасем
отель  и  поставим владельца на  колени.  Собрав  предварительно  данные  об
отелях,   мы   выберем   тот,  в   котором   американцы  из  Шестого   флота
останавливаются наиболее часто.  Отель не место вербовки. А  место изучения.
Молниеносная вербовка после. В другом месте.
     -- Отель -- пассивный путь. Кто-то заедет. Или нет. Долго ждать...
     -- Как рыбак, забросив удочки... надо знать, куда забрасывать и с какой
наживкой.
     -- Хорошо. Приказываю тебе собрать материалы о небольших горных отелях,
которые по разным причинам продаются... Продаются не от хорошей жизни.
     --  Товарищ генерал, я уже  собрал такие  сведения, вот  они, -- и Витя
кладет на стол перед Навигатором нетолстую папку...

     ...Средиземное море...
     ...Солнце... Жара... Выгоревшее, едва голубеющее небо...
     ...Вдалеке на море --  теряющаяся в мареве огромная  туша американского
авианосца...
     ...Маленький приморский городок, -- где-нибудь, скажем, в Испании...
     ...Длинная   набережная,    застроенная    невысокими,    разноцветными
зданиями...
     ...Лениво прогуливающиеся туристы...
     ...Группка американских моряков в увольнении...
     ...К афишной тумбе расклейщик прилаживает огромную афишу:
     "Сеть  отелей-шале  в Тироле!!! Великолепные  виды. Прекрасные  номера.
Конный спорт.  Зимой -- горные лыжи. Летом -- альпинизм. Недорого". И еще на
афише -- картинка шале в горах...
     ...Группка американцев останавливается за спиной расклейщика  и изучает
афишку...

     ...Букашка-автомобильчик с привязанными к багажнику на крыше чемоданами
ползет -- так кажется с высоты и большого отдаления -- по  серпантину горной
дороги. Вокруг -- яркий солнечный день и неописуемая красота...
     ...Камера подлетает к автомобильчику, и мы видим...
     ...что за рулем сидит Витя, а рядом с ним...
     ...Мария...
     ...На сей раз кажется, что Витя никуда не торопится, и летящие за окном
виды привлекают и его внимание, и внимание Марии...
     ...Из приемника звучит легкая, приятная музыка. Не Высоцкий...
     ...Некоторое время они молчат, потом Мария спрашивает:
     -- И как же тебе удалось добиться, чтобы в напарницы дали меня?..
     ...Витя улыбается:
     -- Сказать честно, я долго думал над этой задачкой...
     -- Ну и?..
     -- И ничего не придумал. Так что это не мне удалось добиться. Кравцову.
Твоему мужу...
     -- Кравцову?
     -- Мы сидели у  Навигатора, в который раз обсасывали детали операции...
Навигатор посетовал, что  я не женат, что  женщина там, в  отеле, была бы  и
помощницей,  и прикрытием...  Стал  ворчать,  что жены  у наших  шпионов все
ленивые и неповоротливые... Стал перебирать их пофамильно... И  тут  Кравцов
тебя и предложил...
     ...Мария помолчала, переваривая услышанное. Потом сказала:
     -- Ты в курсе, что у него крупные неприятности?
     -- Так...  краем уха  слышал. Во всяком случае  знаю, что он  формально
больше не  заместитель Навигатора. Раньше он отдавал  распоряжения просто. А
сейчас добавляет "Именем резидента". Просто -- добывающий офицер...
     -- Генерал, -- поправила Мария.
     --  М-да... -- согласился Витя. --  Добывающий генерал.  --  Интересно,
есть у нас еще где-нибудь добывающие генералы?.. Это из-за пьянки?
     -- Наоборот. Пьянка -- из-за этого...
     -- А ты знаешь подробности?
     -- Не то, чтоб подробности... А так, в общих чертах... сюжет... У  него
в Швейцарии была очень серьезная агентурная  сеть. И ее  -- накрыли. Ну, ты,
наверное,  читал в газетах...  Крупный шпионский  скандал, готовят суд и так
далее...
     -- Так это сеть Кравцова? И его до сих пор не выслали?
     -- Когда в какой-то стране -- шпионский скандал, а из соседней высылают
дипломата -- это прямое признание... Ничего, вот стихнет -- и вышлют...
     -- Эх, ему б сейчас какую-нибудь... исключительную вербовку...
     -- Сам знаешь: по заказу такого не бывает...
     -- То есть, ты уже собираешь чемоданы?
     --  У меня  есть подозрение, что он меня  специально к тебе пристегнул.
Чтобы, даже если его вышлют, меня оставили. Он, наверное, думает,  что после
венской жизни я в Союзе просто загнусь...
     -- А ты -- загнешься?..
     -- Уже -- не знаю...
     -- Он что, ни о чем не подозревает?
     -- О чем?
     -- О нас с тобой?
     -- Витя! Как бы плохо ни складывалась сейчас его карьера,  разведчик он
все-таки первоклассный...

     ...Машина свернула, повинуясь изгибу дороги...
     ...и перед Марией и Витей открылся вид...
     ...на  небольшое здание-шале,  так идеально  вписанное в пейзаж, что аж
дух захватывало...
     ...Витя остановил машину, вышел, приглашая и Марию...
     ...Они смотрели на шале восхищенными глазами...
     -- ...Ну  вот, -- сказал Витя. -- Именно  здесь нам с тобой и предстоит
прожить ближайшие полгода...
     -- Так долго?
     --  Разве полгода -- долго? -- улыбнулся Витя. -- Надеюсь, что  минимум
-- полгода.  За которые, чтобы  они продлились, я должен поймать  хоть  одну
зубастую щучку...
     -- А ты поймаешь?
     -- Куда ж мне деваться?..

     ...Не успела машина остановиться у  дверей шале, как оттуда выскакивает
подросток в золотых галунах и принимается за привязанный на крыше багаж...
     ...Мария берет Витю под руку, и они идут вовнутрь...
     ...Дерево... камин... кресла... дверь,  ведущая  в  зал ресторанчика...
приятно-скрипучая лестница наверх...
     ...Стоявший  за стойкой пожилой,  благообразный  тиролец,  весь  седой,
движется навстречу гостям:
     --  Добро пожаловать!  Если  не  ошибаюсь, господин  Суфорофф и госпожа
Карфцофф?..
     ...Витя широко улыбается тирольцу, жмет руку...
     ...Подросток уже взбирается по лестнице с чемоданами в руках...
     -- ...Прошу, -- делает тиролец приглашающий жест и вручает Вите и Марии
ключи...
     ...Мария шепчет Вите, когда они поднимаются по лестнице"
     -- А мы разве не супруги Суфорофф?
     -- Увы, -- улыбается в ответ Витя.  -- Операция  вполне легальная, и мы
не  можем быть не  теми, кем  нас считают  в Вене.  Я --  атташе посольства,
перенесший тяжелую  болезнь и отправленный  в  горы  на  поправку...  Ты  --
машинистка  посольства, прикомандированная к выздоравливающему. У  советских
людей ни слуг, ни горничных не бывает, так ведь?..
     ...Двери соседних  номеров уже были открыты, в коридоре стоял подросток
в ожидании распоряжений:
     -- Какой чемодан -- куда?
     --  Несите  пока  оба в  мой номер,  --  отзывается  Витя. --  Мы потом
разберемся... -- и протягивает подростку чаевые...
     ...Когда  дверь за мальчиком закрывается, Витя пытается притянуть Марию
к себе, но та отстраняется:
     -- Зачет! Ты должен сдать зачет. Итак: костюм молодой и привлекательной
европейской женщины состоит из... -- и тоже улыбается...
     -- ...Костюм  молодой  и  совершенно  неотразимой  европейской  женщины
состоит из приобретенного в одном из Венских бутиков жакетика...
     --  ...Правильно,  --  улыбается   Мария  и   принимается  расстегивать
пуговицы. -- Только в каком именно? Название... адрес...

     ...Ветерок колышет занавески на открытых окнах...
     ...Витя с Марией, утомленные и счастливые, лежат в постели...
     -- ...Какой обаятельный старичок, там, внизу... Он хозяин?
     -- Хозяин... -- улыбается  Витя.  -- Полтора месяца, как хозяин.  Между
прочим, награжден орденом Ленина...
     -- Он?..
     -- Ну да. Вытащили из консервации...
     Мария принимается хохотать, Витя ей вторит, и вдруг спрашивает:
     -- А как ты вышла замуж за Кравцова?
     -- Как я вышла замуж за  Кравцова... Как я  вышла замуж за Кравцова, --
не  переставая смеяться, напевает  Мария. Потом делается серьезной. -- А  за
Кравцова я  вышла замуж так: он вытащил меня к себе в штаб, чтобы  выяснить,
подойду  ли я тебе... тебе, тебе, Витя...  в качестве жены... шпиона...  Он,
такой крутой разведчик,  даже  и не  знал, как  ты несколькими  днями раньше
приложил  меня  мордой  к   столу...  Вот...  Ну,  в   общем...   так  мы  и
познакомились...
     -- А что, он не знал тебя раньше?
     -- Ну-у...  знал... так... издалека... Как  это  говорится?.. Я тут уже
русский язык забывать начала... шапочно...
     -- Ситуация ясна... то есть -- с твоей стороны. А с его...
     -- А с  его,  Витя...  Не знаю, может,  я не права... но у  меня иногда
возникает ощущение,  что он  тебе всегда... не то что б  завидовал... Что он
чувствовал в тебе что-то такое, чего  в нем нет и быть не может... Я  думаю,
что он женился на мне в определенной степени... для самокомпенсации... Витя,
помнишь, ты  читал  мне стихи... ну,  когда  первый раз провожал  меня... из
спортзала... Ты их не забыл?..
     ...Витя прикрывает  глаза  и  начинает медленно,  размеренно,  ритмично
декламировать:
     -- Не плачь, не прячь опухших губ, не собирай их в складки...

     ...Пламя  большой  декоративной  свечи  пляшет  на  фарфоре  и  серебре
накрытого стола...
     ...Пианист наигрывает что-то джазовое...
     ...Витя и Мария ужинают...
     ...Кроме  них в ресторанном  зальчике  -- еще несколько человек: семья:
папа, мама, две дочки лет семи и двенадцати,  совсем  пожилая пара, одинокий
бизнесмен...
     ...Обслуживает  их  седой  официант  в тирольских юбочке  и  куртке,  в
маленькой шляпе с пером на голове...
     ...С  улицы  доносится  шум  подъезжающего   огромного   туристического
автобуса, его фары прочерчивают темное окно...
     ...Витя с Марией придвигаются к окну и видят...
     ...как шумной стаей выбирается из автобуса группа японцев...
     ...как  выскакивают  из отеля мальчики,  вытаскивают чемоданы из нижних
багажников...
     ...несут в шале...
     ...Японцы  пристраиваются снимать...  Вероятно, друг  друга,  поскольку
окружающий пейзаж -- во тьме... Вспыхивают блицы фотоаппаратов...
     ...Немолодая пара японцев появляются в дверях ресторанчика, осматривают
зал...
     ...Мария чуть слышно, на ухо, спрашивает Витю:
     -- Будешь вербовать?..
     ...Витя отрицательно покачивает головой...
     ...Мария смотрит вопросительно, ожидая объяснений...
     -- ...Японцы, -- объясняет Витя, никогда не  возвращаются на места, где
побывали. Они хотят  увидеть весь мир. Их не устроит даже уголок Рая,  -- им
всё будет казаться, что где-то там есть  Рай  получше... А к ним туда ездить
-- слишком далеко...
     -- ...Так ведь можно передать завербованного японской резидентуре...
     -- Во-первых,  вербовка -- вещь тонкая. Психологическая... Вряд  ли кто
из них достаточно для этого хорошо знает английский или немецкий... Которые,
вообще говоря, и мне -- не родные...
     -- А во-вторых?
     -- А  во-вторых,  какая мне польза от такой  вербовки с  передачей? Все
звезды и звездочки получат ребят из Токио... или там... Киото...
     -- А польза нашей великой социалистической родине?..
     ...Витя и Мария искренне смеются...
     -- ...Есть идея поинтереснее, --  говорит Витя. -- Наш  орденоносец, --
чуть  заметно переводит взгляд  на  дверь, в которой,  в тени,  стоит хозяин
отеля, --  получил  от  соседей сведенья, что  завтра  к ним должны  заехать
несколько человек из швейцарского ПВО...
     -- Из швейцарского? -- удивляется Мария. -- У них что, своих Альп нет?
     -- Милая! У нас -- вдвое дешевле!.. Так вот, не прокатиться ли нам туда
с  тобой завтра? Вечерком поужинать в тамошнем ресторанчике... Сравнить, так
сказать, меню...
     -- Потрясающая идея!
     --  И самое  потрясающее в  ней, что то шале  от  нашего стоит всего  в
десятке километров, так что мы сможем поехать туда верхом...
     Мария радостно хлопает в ладоши...
     -- Ты когда-нибудь ездила верхом?
     -- Нет, -- хохочет, машет головой Мария. -- Но мечтала -- всегда!
     -- Только возвращаться в темноте -- вряд ли правильно. Так что придется
там и заночевать...
     -- Ужас какой! Кошмар! -- хохочет Мария...
     -- Герр официант! -- кричит Витя. -- Шампанского!..
     ...А зальчик уже наполняется галдящими японцами...

     ...Раннее утро...  Косые  лучи  солнца пробиваются сквозь  подлесок  на
склонах...
     ...Витя  и Мария, подчеркнуто,  декоративно одетые  для верховой  езды,
едут на великолепных, красивых лошадях по узкой, извилистой горной тропе...

     ...Другой ресторанный зальчик, заточенный, в основном, под пиво...
     ...Круглый  стол, за которым -- несколько человек в швейцарской военной
форме,  обнимая каждый одной рукой соседа, а в  другой -- держа кружку пива,
раскачиваясь, поют тирольскую песню...
     ...И в этом тесном  круге -- и Витя с  Марией: тоже с  пивом и  тоже --
поют...

     ...Кабинет резидента...
     ...Навигатор, Витя...
     -- ...Думаю, что это  очень интересный контакт. У  швейцарцев в ПВО вся
аппаратура  НАТОвская. Получив  сведенья  о  ней,  мы, фактически,  получаем
сведенья  об  американских  аппаратах...   Как   вы  думаете  --  попытаться
завербовать?
     -- Слушай, Суворов, -- говорит  Навигатор после паузы. -- Ты чего-то не
понимаешь.  В таком деле ты  просто  не имеешь  права спрашивать разрешения.
Если ты спросишь, я тебе дам отказ. Когда-нибудь ты станешь Младшим  лидером
и даже  Навигатором,  но запомни: и тогда ты не должен никого спрашивать. Ты
пошлешь  запрос в Аквариум,  а ответ  по  техническим  причинам  обязательно
опоздает.  Я  могу знать очень многое  о твоем человеке, но  я не  могу  его
чувствовать.  Ты разговариваешь с  ним, и только  твоя  собственная интуиция
может тут помочь. В этой ситуации ни Навигатор, ни Аквариум -- брать на себя
ответственность не  желают.  Если ты  человека не  завербуешь, --  это  твоя
ошибка, которую тебе не скоро  простят. Если ты ошибешься и тебя арестуют на
вербовке,  тебе и  этого  не простят.  Все зависит  только  от тебя.  Хочешь
вербовать -- это будет твой орден, это тебя  будут хвалить, это твой успех и
твоя карьера. Мы  тебя все  тогда  поддержим. Запомни,  что  Аквариум всегда
прав. Запомни,  что Аквариум  всегда  на стороне тех, у кого успех.  Если ты
будешь нарушать правила  и  провалишься  -- попадешь  под трибунал ГРУ. Если
будешь действовать точно по правилам, но провалишься -- опять ты же и будешь
виноват:  догматично  использовал  устав.  Но если ты будешь иметь успех, --
тебя  поддержат все и  простят всё.  Включая нарушение  самых главных  наших
правил. "Творчески и гибко использовал устав, отметая устаревшие  и отжившие
правила". Запомни: ни я,  ни Аквариум твоих намерений не одобряем. Мы просто
их не знаем. Ошибешься -- скажем, что ты глупый мальчишка,  который превысил
свои полномочия,  за что тебя нужно выгнать на  космодром  Плесецк. Так  что
уверен  в успехе  -- иди и вербуй.  Не уверен --  откажись сейчас. Я другого
пошлю, о такой возможности мечтает любой разведчик. Дело твое.
     -- Пошлите Кравцова!..
     ...Навигатор долго смотрит на Витю...
     -- Кравцова, говоришь? Ты ведь с ним еще в Союзе работал?
     -- Работал, товарищ генерал...
     -- А ты хорошо подумал?
     -- Подумал!..
     -- Ладно. Будь по-твоему!  Возвращайся  в шале. Надеюсь, что вербовок и
на твою долю еще хватит...
     -- Я в этом, товарищ генерал, не сомневаюсь...

     ...Ночь... Комната в шале... Витя и Мария, обнявшись, спят...
     ...Тихий звук камешка, ударившегося об стекло...
     ...Витя мгновенно просыпается, прислушивается...
     ...Еще один камешек...
     ...Витя  аккуратно,  чтобы  не разбудить  Марию, высвобождается  из  ее
объятий, подкрадывается к окну, смотрит вниз, чуть приоткрыв занавеску...
     ...Там, внизу, стоит Кравцов и  помахивает зажатой в руке, за горлышко,
бутылкой... Жестикулирует: открой, мол, я хочу подняться...
     ...Витя кивает: мол, сейчас...
     ...и бросается к Марии, трясет ее:
     -- Твой муж приехал! Быстро -- к себе...
     ...Легкая  суета:  не  забыть чего  из  одежды,  белья...  --  и  Мария
выскальзывает в дверь...
     ...Витя пытается придать постели вид одинокого ложа...
     ...Мария снова появляется:
     -- Ключ! Где мой ключ?!..
     ...а по лестнице уже скрипят тихие шаги Кравцова...
     -- ...Держи! -- протягивает Витя Марии ключ, и та исчезает...
     ...чуть слышно притворяется дверь соседнего номера...
     ...и -- с интервалом в несколько секунд -- Витиного...
     ...На пороге появляется Кравцов...
     -- Заходите,  --  приглашает Витя и как  бы стыдливо прикрывает постель
покрывалом. -- Присаживайтесь...
     ...Кравцов садится на кресло у письменного стола, громко и четко ставит
на столешницу бутылку,  расставляет стаканы, открывает спиртное, наливает по
полному стакану...
     -- ...Извини,  закуски не захватил...  Как-то не подумал... Спасибо.  Я
оценил. Меня  снова назначили замом, так что отъезд в Москву и  полный конец
карьеры пока... откладываются. Я знаю, что благодаря тебе. Выпьем...
     ...Витя берет протянутый Кравцовым стакан и, не отрываясь, одним духом,
осушает его, вытирает рукою рот...
     ...Кравцов, понаблюдав за Витей, выпивает свой стакан...
     -- ...Я тут не при чем, Павел Владимирович... Я не решился на вербовку,
мой прокол, -- больше ничего...
     -- Просто Паша, -- перебивает Кравцов... -- Просто --  Паша. Что, и тут
же -- по  второй?  -- и принимается  разливать. Закончив и протянув Вите его
стакан, спрашивает. -- Как Маша?..
     -- Может, позвать?  --  говорит Витя и  готовится постучать в  соседнюю
стену...
     -- Не надо, -- останавливает Кравцов. -- Я на минутку всего и выбрался.
По секрету. Мне здесь появляться ни к чему... Давай выпьем,  и я поеду. Чтоб
до утра в Вене быть. Ну?.. -- поднимает стакан...
     ...Поднимает свой и Витя...
     ...Обменявшись долгими взглядами, мужчины выпивают...
     ...Кравцов  идет к выходу, но  у самой двери  задерживается, не в силах
перебороть привычку поучить-пофилософствовать, как в старое доброе время:
     --  ...Ты,  Витя, когда-нибудь сгоришь  на своей  доброте. Нельзя  быть
таким добрым. Человек имеет право быть добрым до  определенного  предела.  А
дальше:  или  всех  грызи,  или  лежи в грязи.  Дарвин,  это  правило научно
обосновал.  Выживает сильнейший.  Говорят, его теория  только для  животного
мира  подходит. Правильно говорят. Да только ведь и мы все  животные. Чем мы
от них отличаемся? Мало чем. У остальных животных нет венерических болезней,
а у людей есть. Что еще? Только улыбка. Человек улыбаться умеет. Но от ваших
улыбок мир  не  становится добрее.  Жизнь --  выживание. А выживание --  это
борьба, борьба за место под солнцем. Не расслабляйся, Витя, и не будь добрым
-- затопчут...  Говорят,  что  люди  --  звери. Я  с  этим,  Витя, ну  никак
согласиться не могу. Люди хуже зверей. Люди жестоки, как голуби...

     --  ...Болеют,  Маша,  только  ленивые.  Неужели  трудно  раз  в  месяц
выбраться в лес  и положить конец  всем болезням? Предотвратить все грядущие
недуги?..
     ...Витя  и  Мария  далеко в горах, на  большой солнечной  поляне  между
сосен... Вокруг -- никого нет...
     ...Большие    рыжие   лесные   муравьи   суетятся    вокруг   огромного
муравейника...
     ...Витя раздевается и бросается в муравейник, как в холодную воду...
     ...Муравьев тысячи... Толпа... Муравьиный Шанхай....
     ...Побежали по рукам и ногам...
     ...Вот  один больно укусил, и тут же вся  муравьиная свора вцепляется в
Витю...
     -- ...Ну что ж ты, Маша! Раздевайся! Прыгай!..
     ...Мария нерешительно начинает раздеваться...
     -- ...Если посидеть подольше -- съедят  всего. Но если выдержать только
минуту -- лечение.  Это --  как  змеиный  яд.  Много --  смерть.  Немного --
лекарство... Ну, давай!..
     ...Мария зажмуривается, решается и...
     ...присоединяется к Вите...
     ...Вот и по ней забегали муравьи...
     ...Она рефлекторно  пытается сбросить их с себя,  но Витя удерживает ее
руку:
     -- Терпи! Их яд консервирует  и сохраняет  что  угодно.  Укусит муравей
гусеницу и ее  мертвое тело  не  сгниет  ни за  год,  ни за два. Так и будет
лежать, как в холодильнике... А  с живым телом и подавно чудеса  происходят!
Ни  морщин,  ни  желтизны на  лице  не  будет  никогда.  Зубы  все останутся
целыми... Ну  всё, хватит,  вставай!  --  вскакивает Витя  и  тащит Марию за
руку...
     ...Они, поднявшись, стряхивают с себя муравьев, смеются, одеваются...
     --  ...Мой дед  в девяносто  три года умер без морщин и  почти со всеми
зубами. Потерял только  три -- красные выбили. Сбежал он от них, а иначе все
бы зубы  потерял вместе  с  головой.  Всю жизнь  прожил,  махновское прошлое
скрыть ухитрился. Иначе меня никто бы в Красную Армию не взял. Да, наверное,
мне и родиться не суждено было б...

     ...Мария с Витей, подкатив к подъезду шале и припарковав машину, входят
в нижний холл...
     ...Седой тиролец-орденоносец приветливо их приветствует...
     ...Они отвечают, но внимание Марии тут же приковывает...
     ...висящее на стене красочное объявление:
     "Альпинизм и скалолазание! Восхождение  на Юнгфрау  и другие знаменитые
вершины! Самые опытные инструкторы!"...
     ...в  то  время,  как  хозяин  шале и Виктор обмениваются  едва видными
движениями глаз...
     -- ...Витя! Витя! Я хочу, хочу, хочу! Я хочу на Юнгфрау!...
     -- Странные у тебя вдруг склонности  проявились,  -- улыбается Витя. --
Вот  если б я  хотел  на Юнгфрау... Впрочем, у меня уже  есть юнгфрау, -- и,
притянув к себе, Витя целует Марию...
     ...Они поднимаются по деревянной скрипучей лестнице, Витя говорит Марии
вполголоса:
     -- Непременно полазаем... Но после, после, после! Завтра в одну из трех
наших  гостиниц  с жарких берегов Средиземного  моря  прибывает  мой главный
шанс... В дальнюю гостиницу... Верхом  туда -- не доберешься. И на вербовку,
как ты понимаешь, я поеду один... Ты можешь  пожить здесь или скатать в Вену
на несколько дней.
     -- Что мне Вена?! Что мне в Вене?!..
     ...Витя с Марией уже в Витином номере...
     ...Мария распахивает окно и валится навзничь поперек кровати...
     ...Витя присаживается в кресло и долго смотрит на Марию...
     -- ...А хочешь -- я у тебя приму зачет? Что значит слово Рота?
     -- Рота? Ну... воинское подразделение... Рота, батальон, полк...
     --  Зачет не принят! Правильный  ответ: маленькое испанское  местечко с
площадью акватории  в двадцать пять  квадратных километров. Гавань  защищена
волнодромом -- тысяча  пятьсот  метров. Три  пирса  --  по  триста пятьдесят
метров каждый. Глубина у  пирсов --  двенадцать метров. Склад боеприпасов --
восемь тысяч тонн.  Хранилище нефтепродуктов -- триста тысяч тонн. Аэродром:
взлетная полоса  одна  --  четыре тысячи метров.  База американских  атомных
ракетных подводных  лодок!  Это, Машенька, знают все!  --  и Витя  с размаху
бросается на кровать, на Марию...
     ...Та -- хохочет:
     -- Все шпионы!
     -- А мы-то с тобой кто?
     -- Ты за себя, Витенька, отвечай! За себя!..

     ...Дороги забиты туристами...
     ...Витя торопится...  Обгоняет  все, что только  возможно,  на  большой
автостраде...
     ...Нервничает, когда приходится подолгу стоять в гигантских пробках...
     ...Солнце уже заметно склонилось к западу, когда Витин автомобиль сошел
с большой дороги на узкую и, не снижая скорости, помчался по ней...
     ...Из-за поворота -- белый "Мерседес"...
     ...Слепящие фары в глаза Вити...
     ...Ревет мощный сигнал...
     ...Тормоза надрывно визжат...
     "Мерседес" выносит на обочину, и над ним вздымается облако пыли...
     ...Женщина на заднем сиденье "Мерседеса" крутит пальцем у виска...
     ...Витя чуть касается педали тормоза на повороте...
     ...тормоза  протестующе  взвывают, вынося  Витину  машину  на встречную
полосу...
     ...Витя тут же отпускает тормоза, а педаль газа жмет в пол, до упора
     ...и Витя уже за поворотом...
     ...На первом же перекрестке Витя уходит на совсем узкую дорогу в темном
лесу...
     ...Долго карабкается по ней вверх...
     ...а потом вниз, вниз, -- в горную долину...
     ...над некошеным лугом раскинулась упругая перина белого тумана...
     ...В  почти  полной темноте блещет горное  озеро, на берегу которого, у
отлогого горного склона, стоит отель...
     ...Витя резко тормозит, выскакивает из машины...
     ...в холл...
     ...ключ в руках администратора, уже поджидающего Витю...
     ...на второй этаж...
     ...После  сумасшедшей гонки Витины руки дрожат и ключ попадает  в дверь
не сразу...
     ...Чемодан -- в угол...
     ...а сам -- в душ...

     ...Пристальный взгляд в зеркало, в котором отражается  мрачное  лицо...
Витя  медленно  проводит перед  лицом ладонью,  словно снимает одну маску  и
одновременно надевает другую: морщины  разглаживаются,  в глазах  появляется
добрый свет...

     ...Преображенный:  эффектный,  дорогой костюм,  яркий  платок  на  шее,
беззаботное счастье на лице, -- не спеша, спускается Витя вниз...
     ...Внизу -- довольно много людей...
     ...Сквозь них -- в зал ресторанчика...
     ...Там грохочет музыка...
     ...по  темным стенам,  по  потолку,  по лицам счастливых людей  мечутся
яркие огни...
     ...В бурном водовороте  звуков вдруг яростно доминирует труба, заглушая
все своим ревом...
     ...и ритм торжествует над толпой, подчиняя себе каждого...
     ...Звенит хрусталь, вторя пьянящему шуму танцующей толпы...
     ...Витя берет в баре бокал шампанского, поднимает перед собой и смотрит
на толпу сквозь искрящуюся пузырьками влагу...
     ...Витя  медленно  обводит  глазами  зал,  стараясь  не  выдать  своего
напряжения...
     ...И вот, уголком глаза, видит...
     ...его...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  Витя  видел  этого  человека  только один  раз,  на
маленькой  фотографии,  которую показал ему накануне хозяин  его  шале. Витя
знает, что там, в  Вене, этот человек числится в зеленой блестящей папке под
номером семьсот тринадцать.

     ...Витя медленно подносит бокал к губам...
     ...гасит улыбку...
     ...пригубливает шампанское и так же медленно поворачивает лицо...
     ...Семьсот тринадцатый он медленно поднимает на Витю глаза...
     ...и их взгляды встречаются...
     ...Витя  изображает на лице  радостное  удивление  и  салютует  широким
приветственным жестом...
     ...Семьсот тринадцатый изумленно оборачивается...
     ...но сзади -- никого...
     ...Он вновь смотрит на Витю с неким вопросом: ты это кому?!..
     -- ...Тебе!  -- молча отвечает Витя.  -- Кому же еще? -- и, расталкивая
танцующих, с бокалом в руке, пробивается к нему...
     -- Привет!  Вот уж  никогда не  думал  встретить  тебя тут! Помнишь тот
великолепный вечер в Ванкувере?
     -- Я никогда не был в Канаде.
     --  Извините, --  смущенно  говорит Витя,  всматриваясь в  лицо Семьсот
тринадцатого. -- Тут так мало света... а вы так похожи на моего знакомого...
Извините, пожалуйста...
     ...Витя вновь пробивается к бару...
     ...Усаживается...
     ...Наблюдает...
     ...за танцующими...
     ...Допив бокал, отставляет его в сторону и вступает в круг...
     ...Толпа радушно  расступается, открывая ворота в королевство веселья и
счастья...
     ...и Витя долго и исступленно танцует...

     ...Звонок будильника резко взрывает тишину...
     ...Косые  лучи  раннего солнца лупят сквозь  полупрозрачную  занавеску,
которая колышется под действием утреннего ветерка...
     ...Витя  открывает глаза, мгновенье пытается осознать, где он, и резко,
пружинисто вскакивает с постели...

     ...Вниз Витя спускается самым первым: никого еще нет, -- и направляется
к  журнальному  столику, садится  в  низкое,  удобное  кресло, погружается в
утренние газеты, изображая равнодушие...
     ...Вот к завтраку спускается пожилая чета...
     ...Вот   идет   женщина   неопределенного    возраста,   неопределенной
национальности со вздорной, не в меру агрессивной собачкой...
     ...Вот группа улыбающихся японцев, обвешанных фотоаппаратами...
     ...А вот и Семьсот тринадцатый...
     ...Витя улыбается и кивает...
     ...Он узнает Витю и кивает в ответ...

     ...Вечером Витя снова исступленно танцует в толпе...
     ...Семьсот тринадцатый все на том же месте, что и вчера. Один...
     ...Увидев его,  Витя улыбается, подмигивает и  жестом приглашает  его в
толпу безумствующих...
     ...Он улыбается и отрицательно качает головой...

     ...Следующим утром Витя снова первым спускается в холл...
     ...Семьсот тринадцатый был вторым...
     -- ...Доброе утро, --  говорит Витя  и протягивает Семьсот тринадцатому
свежие газеты.
     -- Доброе утро, -- улыбается он...

     ...Вечером Витя и Семьсот тринадцатый пьют...
     ...О чем-то болтают... Смеются...
     -- Ты смотрел "Челюсти"? -- спрашивает Семьсот тринадцатый.
     -- Нет еще, не успел.
     -- Ах, какой фильм! Акулья пасть появляется в момент, когда ее никто не
ждет! Как-кой эффект!..
     ...Они снова смеются...
     ...Толпа в зале танцует, как вчера и позавчера...
     ...Семьсот тринадцатый что-то рассказывает Вите...
     ...И они опять смеются...
     -- ...Слушай, ВиктОр, а ты кто? Грек?..
     ...Витя, не переставая смеяться, отрицательно мотает головой...
     -- ...Югослав?..
     ...Витя мотает головой...
     -- ...Смесь чеха и итальянца? Смесь турка с немцем?
     -- ...Не угадал! Я -- русский...
     ...Оба хохочут...
     -- ...Что же ты тут, русский, делаешь?
     -- Я -- шпион!
     -- Ты хочешь меня завербовать?!
     -- Да!
     ...И Витя с Семьсот тринадцатым хохочут буквально до упаду...
     ...Потом Семьсот тринадцатый вдруг перестает смеяться:
     -- Ты правда -- русский?
     -- Правда.
     -- Ты шпион?
     -- Шпион.
     -- Ты пришел вербовать меня?
     -- Тебя.
     -- Ты все обо мне знаешь?
     -- Не все. Но кое-что...
     ...Семьсот тринадцатый долго молчит...
     --  ...Наша  встреча  заснята  на  пленку,  и  ты  будешь  теперь  меня
шантажировать?
     --   Наша  встреча  заснята  на  пленку,  --  отзывается  Витя.  --  Но
шантажировать  тебя  я не буду. Может быть,  это не совпадает  со шпионскими
романами, но шантаж никогда  не давал положительных результатов. И потому не
используется. По крайней мере, моей службой.
     -- Твоя служба -- КГБ?
     -- Нет. ГРУ.
     -- Никогда не слышал.
     -- Тем лучше.
     --  Слушай, русский,  Я  давал  клятву  не передавать  никаких секретов
иностранным державам.
     -- Никаких секретов никому передавать не надо.
     -- Чего же ты от меня  хочешь? --  Семьсот тринадцатый явно  никогда не
встречал живого шпиона, и ему просто очень интересно со мной поговорить...
     -- ...Ты напишешь книгу.
     -- Про что?
     -- Про подводные лодки на базе Рота.
     -- Ты знаешь, что я с этой базы?
     -- Потому я и вербую тебя, а не тех за соседним столом...
     ...Витя и семьсот тринадцатый снова смеются...
     -- Мне  кажется, что  все как в  кино, --  не  прерывая смеха,  говорит
семьсот тринадцатый.
     --  Это всегда  так бывает. Я  тоже  никогда  не  думал,  что попаду  в
разведку. Ну,  спокойной ночи. Эй, девочка,  счет, -- кричит Витя  в сторону
бара через головы танцующих...
     -- Слушай, русский, -- говорит  Семьсот тринадцатый. -- Я напишу книгу,
и что дальше?
     -- Я опубликую эту книгу в Советском Союзе.
     -- Миллион копий?
     -- Нет. Только сорок три.
     -- Немного.
     -- Но мы заплатим  по семнадцать тысяч долларов  за каждую. Контракт не
подписываем.  Десять  процентов  платим немедленно. Остальные  --  сразу  по
получении  рукописи. Если,  конечно,  в  ней освещены  вопросы, интересующие
наших  читателей.  Потом  книгу  можно  опубликовать  и  по-английски.  Если
какие-то  детали   западному  читателю  не  интересны,  их  можно   будет  в
американском  издании опустить.  Так что  никакой  передачи секретов. Только
свобода печати,  --  и ничего больше.  Люди  пишут не только  про  подводные
лодки, но и про кое-что пострашней. И их никто за это не судит.
     -- И всем им вы тоже платите?
     -- Некоторым.
     ...Подходит официантка со счетом в кожаной папочке...
     ...Витя ознакамливается с ее содержимым, вкладывает в папочку несколько
купюр и, не оглядываясь, идет на выход, продираясь сквозь толпу танцующих...
     ...Семьсот  тринадцатый   провожает  его  долгим  внимательным,   но  и
растерянным, взглядом...

     ...Альпы сверху...
     ...Скала с плоской верхушкой, на которой -- несколько человек...
     ...Еще   четверо,  связанные  веревкой,   медленно   ползут  вверх   по
практически вертикальной стене...
     ...Внизу, у подножья, за ними наблюдают двое-трое...
     ...Все участники восхождения одеты в яркие спортивные костюмы, которые,
как флажки, подцвечивают серо-бурое скальное однообразие...
     ...Расклад таков:
     ...инструктор  наверху,  на  площадке,  страхует  поднимающуюся группу,
пропустив веревку через  плечи и готовый, в случае чего,  упереться ногами в
большой камень...
     ...Второй инструктор прогуливается рядом с первым, поглядывает вниз, за
восходящими: короче, находится в резерве...
     ...Третий  и  четвертый   инструкторы   остались   внизу,   смотрят  за
восхождением...
     ...По  скале  лезут  четверо: первым -- еще  один  инструктор, за  ним,
ниже...
     ...немолодой человек, вероятно, немец или австрияк...
     ...за (под) ним -- наш Витя...
     ...и, наконец, замыкающей -- Мария...
     ...Верхний инструктор, вытянувшись, вбивает в скалу очередной костыль и
крепит к нему веревку, после чего, глянув вниз, кричит:
     -- Пошли! -- и сам лезет вверх на очередные пару метров...
     ...Витя, получив сигнал, движется вверх...
     ...добравшись до ближайшего  карнизика, смотрит  вниз,  на  невероятную
глубину, на Марию, кричит ей:
     -- Ну, как? Адекватно ожиданиям?
     -- Счастье! -- кричит Мария и хохочет...
     ...А инструктор уже забивает очередной костыль, как вдруг...
     ...кусочек  карниза  под  его  ногой  мгновенно,   без  предупреждения,
обламывается...
     ...инструктор -- глаза,  расширившиеся  от  неожиданности  и  страха --
хватается за воздух и, не найдя опоры, летит вниз...
     ...вырывая из рук страхующего там, наверху, трос...
     ...вырывая силой своего падения один костыль за другим...
     ...включая тот, на котором держался немолодой немец...
     ...и увлекая в падение за собою и его...
     ...Витя видит это и ждет того же для себя...
     ...Мария...
     ...Веревка ударно, как струна, напрягается рядом с Витей, над ним...
     ...но, вместо того, чтобы вырвать очередной костыль, рвется сама...
     ...и  инструктор с пожилым  немцем, ничем  уже  не  задержанные,  летят
вниз...
     ...и   страшно  шмякаются  о   подножье,   едва   не  придавив   нижних
инструкторов-наблюдателей...
     ...которые отскакивают в последний момент...
     ...после чего медленно подтягиваются к телам...
     ...Костыль, спасший Вите жизнь, держится на честном слове...
     ...и с каждым мгновением, страшно поскрипывая, вылазит из скалы...
     ...Мария, покачиваясь  в воздухе,  висит на тросе, который  держится на
Вите и -- через него -- на еле-еле живом костыле...
     ...Инструкторы  наверху  легли  на  край обрыва,  анализируют ситуацию,
обсуждают что-то...
     ...Первый из них вскакивает, готовит к броску бухту троса...
     ...Скрипнув, костыль поддался еще на несколько миллиметров...
     -- ...Режьте трос!  -- кричит Вите второй из  верхних инструкторов.  --
Лучше, когда гибнет один, а не двое! Я беру ответственность на себя!..
     ...Витя смотрит на висящую под ним Марию...
     ...Мария -- на Витю...
     ...Костыль сдается еще на миллиметр...
     -- ...Режьте трос!!
     ...Нож висит на Витином поясе...
     ...костыль еще раз скрипит...
     ...Второй из верхних инструкторов раскручивает, как ковбой, бухту троса
и кидает его вниз...
     ...стараясь попасть петлей на Витю...
     ...однако, промахивается...
     ...и быстро тащит веревку вверх, к себе, снова укладывает в бухту...
     ...Мария смотрит наверх...
     ...Витя -- вниз...
     -- ...Да режьте же трос! -- надрывается второй из верхних инструкторов,
которому вторят...
     ...оба нижних:
     -- Режьте трос...
     ...Снова летит веревочная петля по направлению к Вите...
     ...и снова -- мимо...
     -- ...Режь,  Витя,  режь... --  еле  слышно шепчет  Мария.  --  Я не  в
обиде... Это просто -- судьба... Мы могли бы быть наоборот...
     ...Витя слышит, но молчит...
     -- ...Витя,  режь... --  продолжает Мария. -- Мне будет приятно  знать,
что я помогла тебе выжить... И вообще...
     ...Витя, закрыв глаза, упрямо поматывает головою...
     ...Костыль, наконец, вырывается из скалы...
     ...и Витя с Марией стремительно летят вниз...
     ...но,  в  совсем  уже  последний миг, подхваченные веревкой,  которую,
наконец, удалось накинуть на Витю верхнему инструктору...
     ...резко, подскочив, останавливаются...
     ...Оба  верхних инструктора, изо  всех  сил  упершись ногами  в  камни,
потихоньку, по сантиметру, тянут вверх свою ношу...
     ...а Витя, улыбнувшись, говорит вниз:
     -- Вот видишь... А ты говорила -- режь...

     ...Вечер... Настольная лампа...
     ...Витя сидит у себя в номере за столом и пишет...
     ...Кто-то скребется в дверь...
     -- ...Маша? -- спрашивает Витя. -- Заходи...
     ...Входит Мария: легкий длинный халатик на очевидно голое тело, влажные
после душа волосы...
     ...Останавливается в дверях:
     --  Очередной отчет? -- кивает на  листы  бумаги  на столе. -- Или план
вербовки?
     -- Книга, -- говорит Витя.
     -- Книга? -- переспрашивает Мария.
     -- Ну да, -- отвечает Витя. -- Книга. С большой буквы...  Я пишу Книгу.
Давно. Еще с Ровно. И даже раньше...
     --  Про  любовь? -- спрашивает Мария  и, подойдя, смотрит  через Витино
плечо на исписанные листки.
     -- Про... про жизнь, -- качает головой Витя.  -- Я ведь тогда, в Ровно,
ушел от тебя, потому что у меня уже была эта книга... Мне нужен был человек,
на которого я смог бы положиться... Потому что в Книге, как в кощеевом яйце,
заключена моя смерть...
     -- А что ж изменилось, что ты сейчас решился мне признаться?
     --  О!  Многое... Во-первых,  я ее практически закончил... Сейчас  так,
дописываю хвостики, редактирую... Работа в разведке меня многому научила, --
пара экземпляров лежат в определенных местах... так что,  даже  если со мной
что и  случится, Книга уже не  умрет...  А она --  главнее, чем я... Когда я
уверился, что она все равно будет  жить, -- мне  как-то вдруг...  совсем  не
страшно стало и погибнуть...
     -- То есть, если б ты свою Книгу еще не дописал или не переправил -- ты
обрезал бы веревку?
     ...Витя задумывается...
     -- Откуда я знаю?!
     -- Ладно. А во-вторых?
     -- Во-вторых, мне нужен слушатель. А то я просто сойду с ума...
     -- Ну а в-третьих, в-третьих! -- жарко шепчет Мария, вымогая, очевидно,
из Вити признание в любви...
     --  А в-третьих,  -- отвечает  Витя, -- нету.  Нету никакого в-третьих.
Готова стать слушательницей?
     ...Мария, несколько разочарованная, садится в мягкое кресло:
     -- Читай...
     -- Это долго...
     -- Ничего... я не тороплюсь...
     -- Хорошо. Вот, если не возражаешь, совсем последние абзацы. Добавки...
     ...Витя перекладывает туда-сюда листки рукописи, потом начинает:
     -- "Эвакуация -- дело жестокое и неотвратимое. Получаешь шифровку, мол,
ваш папаша не в себе. Перед смертью попрощаться желает. Летишь в самолете, а
рядом конвой.  Чтоб  не  сбежал. Прибываешь в город-герой Москву и  сразу на
следствие. А кто у нас ни в  чем не виновен? Все виновны. Был  бы человек, а
дело состряпать всегда можно.  Правда,  не стреляют сейчас, как  в  тридцать
седьмом. Вернее, стреляют, но не  так интенсивно"...  Нет, постой,  лучше не
это.  А  вот:  "У  наших соседей,  у "друзей  народа" --  большой  праздник.
Несколько лет назад с советского боевого корабля бежал офицер. За ним многие
резидентуры КГБ охотились, но повезло венской дипломатической резидентуре.
     Она  провела  головокружительную  провокацию. Заместитель резидента КГБ
связался с американской  разведкой  и  подбрасывал  ей вполне правдоподобные
секреты.  А  потом  и  бежать  собрался.  В  США. Но перед побегом  попросил
гарантий:  хочу, мол,  поговорить  с беглым советским  офицером:  правда  ли
хорошо ему живется.  Американская  разведка прислала несчастного  беглеца на
встречу с КГБ. Потому в КГБ и праздник"...
     -- ...Ты в своем  уме, Витя? -- спрашивает Мария и смотрит на любовника
округлившимися от ужаса глазами.
     -- Не знаю... Может быть...  А, может, -- и нет... В любом  случае, я в
этом состоянии пребываю практически всю жизнь...
     --  Ну  что  же...  тогда --  читай. Только,  если  можно --  с  самого
начала...
     -- С самого начала?..
     ...Витя  лезет  куда-то  под  кровать,  за  сумкой,  роется,  извлекает
довольно толстую пачку бумаги. Кладет перед собой...
     -- ...Ты удобно устроилась?
     -- Читай!
     И Витя начинает:
     -- "Закон у нас простой: вход -- рубль, выход -- два. Это означает, что
вступить в организацию трудно, но выйти  из нее -- труднее. Теоретически для
всех  членов  организации  предусмотрен только один  выход из  нее  -- через
трубу. Для одних  этот выход бывает почетным, для других -- позорным, но для
всех нас есть только одна труба. Только через нее мы выходим из организации.
Вот она,  эта  труба... --  Седой  указывает мне на огромное,  во всю стену,
окно. -- Полюбуйся, на нее.
     С  высоты  девятого этажа передо  мной открывается  панорама  огромного
бескрайнего пустынного  аэродрома,  который  тянется  до горизонта.  А  если
смотреть вниз, то прямо под ногами  лабиринт песчаных дорожек между упругими
стенами  кустов.   Зелень  сада   и  выгоревшая  трава  аэродрома  разделены
несокрушимой  бетонной стеной с густой паутиной колючей проволоки  на  белых
роликах..."
     ...По  мере  чтения  камера поднимается,  показывая целиком этот уютный
номер,  Витю  у  стола, Марию  в мягком большом кресле,  поджавшую  под себя
ноги... Витин голос стихает, растворяется, и вместо него возникает

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Насчет того, что книга уже лежит  где-то  в надежных
местах  и в случае чего будет  опубликована  и без  Витиного участия -- Витя
блефовал. Он хотел так устроить, но пока не придумал, как именно...

     Конец седьмой серии


     Титр:
     1981-й год

     ...Венские улицы...
     ...Витя ведет машину...
     ...Подкатывает к посольству, припарковывается...
     ...и через проходную идет внутрь...

     ...Большой шпионский зал полон работающего народа...
     ...Витя входит в него победителем...
     ...с кем-то здоровается за руку...
     ...кому-то -- кивает...
     ...молоденький шпион смотрит на  Витю едва ли не восхищенным взглядом и
говорит:
     -- Здравствуйте, Виктор Андреевич... С возвращением...
     ...Пока Витя идет через зал...
     ...открывается  дверь  кабинета  Навигатора,  и  он  сам  появляется  в
проеме...
     ...Сторонится, пропуская Витю в дверь:
     -- Заходи, Виктор Андреевич...
     ...Тот, молодой, так глубоко  вздыхает,  что Навигатор задерживается  в
дверях и смеется...
     ...И за Навигатором все смеются этому простодушному вздоху...
     ...Не  успевает  дверь за Витей и Навигатором закрыться,  как через зал
дефилирует шестой  шифровальщик  в белых перчатках и с серебряным запотевшим
ведерком, из которого торчит бутылка шампанского...
     ...Проход шестого  шифровальщика сопровождается дружным гулом одобрения
шпионов...
     -- ...Ну Витька дает! -- присвистывает Генка...

     ...Навигатор у себя в кабинете не садится в кресло, поджидает...
     ...пока шестой  шифровальщик, ловко, словно  профессиональный официант,
откроет шампанское и...
     ...разольет по двум бокалам...
     ...Тогда Навигатор вытягивается по стойке "смирно"...
     ...вытягивается и Витя...
     ...и Навигатор говорит:
     -- В Аквариуме получили и  изучили первые главы книги твоего... семьсот
тринадцатого...  И  остались очень  довольны... В связи  с чем тебе досрочно
присвоено... -- Навигатор  прерывает фразу, лезет в ящик стола  и, достав ее
оттуда, бросает в Витин бокал алюминиевую звездочку...
     ...Задерживаемая  тут  же  налипшими  на  нее  пузырьками,   звездочка,
медленно кружась, планирует на дно бокала...
     --  ...Поздравляю,  подполковник   Суворов,  --  говорит  Навигатор   и
поднимает свой бокал...
     -- Служу Советскому Союзу, -- отвечает Витя и поднимает свой...
     ...одним духом,  не отрываясь, пьет искрящуюся влагу, пока звездочка не
докатывается до губ, которыми, осторожно, Витя ее и принимает...
     ...Перекладывает в ладонь, осматривает собственные плечи:  приколоть-то
не к чему и, улыбаясь, кладет звездочку в карман...
     ...Навигатор мимикой подает знак шестому шифровальщику, и тот разливает
по бокалам оставшееся в бутылке шампанское...
     -- ...Кроме  того, -- говорит Навигатор торжественно, -- по сумме твоей
службы здесь  ты  награждаешься... -- и снова лезет в стол, извлекает оттуда
новенький, сияющий орден Ленина, осторожно бросает в бокал...
     -- ...Служу Советскому Союзу... -- повторяет Витя...
     ...Бокалы подняты и опустошены...
     -- ...Свободен, -- говорит Навигатор шестому шифровальщику...
     ...Тот собирает посуду, идет к выходу...
     ...Навигатор садится за стол, приглашающе кивая Вите, который...
     ...садится на стул напротив...
     -- ...Но  имей  в виду,  Суворов,  --  говорит Навигатор.  --  В  жизни
добывающего офицера успех -- самое тяжелое время. Успех -- это расслабление.
Внезапная  разрядка может кончиться  катастрофой,  срывом,  истерикой.  Даже
глубочайшей депрессией с преступлением или самоубийством в конце...
     ...Витя кивает...
     -- ...И  еще, -- продолжает Навигатор. --  Тебе  это  может  показаться
несправедливым, но  в  Тироль ты не  вернешься... Пока...  У меня для тебя и
здесь слишком много заданий...

     ...Витя  разжимает кулак  и долго и внимательно смотрит  на алюминиевую
звездочку, чьи острые лучи оставили на коже след...
     ...Потом размахивается и бросает ее в воду...
     ...Дунайского канала, на берегу которого, оказывается, и стоит...
     ...Камера  отъезжает,   и  в  ее  поле   зрения  попадает   уникальная,
художественная, труба венского мусоросборника...
     ...Над трубой поднимается густой серый дым...
     ...Витя смотрит на него, оцепенело...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Господи,  -- думал Витя, глядя на дым  над трубой. --
Как меня несет наверх! Звание... Орден... Может, пуститься по течению и  про
Книгу --  забыть? Во  всяком случае -- на  время? С  Книгой  ведь  еще очень
многое непонятно... Как  пройдет побег? Уцелею ли? Как меня примут? Позволят
ли,  если  возьмут под защиту, Книгу опубликовать?  А  вдруг она  пройдет...
незамеченной?.. Тоже мне, Солженицын  выискался!.. Я,  конечно,  верю  в  их
защиту, но... но под ней я буду как в тюрьме... А едва высунусь -- наши меня
выловят  и...  на  конвейер... в  трубу?..  И еще:  я ведь буду выглядеть...
предателем.  Кому  захочется  читать  книгу  предателя?  Кому  захочется  ее
издавать?.. Впрочем, боюсь, что у меня снова  нет пути к возврату: про Книгу
знает Мария, а то, что знают двое -- знает и свинья..."

     ...Полтава... вечер...
     ...Фонари... огни проезжающих автомобилей...
     ...Парочка  идет  по  улице,  сворачивает  во  двор  и  идет,  воровато
оглядываясь, к Фиминому подъезду...

     ...Комната в квартире Фимы...
     ...Мягкий свет...
     ...Круглый  стол, накрытый к  интеллигентному чаю: чашки  с блюдцами...
тарелка с печеньем... вазочка варенья...
     ...Вокруг   стола   --    несколько   типичных   интеллигентов   начала
восьмидесятых...
     ...Фима  --  возле  небольшого письменного  стола,  освещенного  уютной
настольной лампой, перед стопкой рукописи...
     ...Пауза...
     ...Кто-то из гостей наливает своей подруге и себе чай в чашку...
     ...Звонок в дверь...
     ...Фима встает и идет в прихожую...
     ...приникает   к   дверному   глазку,    через   который,    искаженную
широкоугольной оптикой, видит...
     ...ту самую пару, которая пробиралась по двору, оглядываясь...
     -- ...Ну, наконец-то! -- вздыхает Фима, открыв дверь гостям.  -- Мы тут
вас одних только и ждали...
     -- ...Я...  --  говорит  гость... --  Мне  показалось, что  за  нами...
следят...
     -- Показалось? -- переспрашивает Фима. -- Или следили?
     --  Ну...   --   говорит  спутница   гостя...   --   Мы   попытались...
провериться...
     --  Но вы отдаете себе отчет, что  ставите под удар...  возможно -- под
гибель... постороннего человека... судьбу которого  я, в сущности, передал в
ваши руки...
     -- Сознаем, -- отвечает спутница, опустив взгляд...
     -- Ладно! --  говорит  Фима,  приглашая  гостей в  комнату.  -- В конце
концов, мы не делаем ничего дурного...
     ...Новые гости занимают два свободные у стола места...
     ...Фима -- возвращается за письменный, перекладывает листки...
     --  ...Итак, -- говорит,  -- прошлый раз  мы  закончили  шестую  главу.
Начинаем с седьмой.

     "...  Глава  седьмая.  Февраль тысяча девятьсот семьдесят первого года.
Незабываемое  время.  Начальнику  ГРУ  генерал-полковнику   Петру  Ивановичу
Ивашутину  присвоили  звание  генерала армии. Ликует Аквариум.  Ликует  весь
Генеральный штаб. Военная разведка впереди!  Председатель КГБ  Юрий Андропов
остается только генерал-полковником. Какая пощечина!
     Мы  знаем,  что  Центральный Комитет раздувает  огонь  борьбы, и  драки
КГБ--ГРУ  не  миновать.  Баланс  между  КГБ  и армией  был  нарушен,  и  вот
Центральный   Комитет  оплошность  исправляет.   Февраль   тысяча  девятьсот
семьдесят  первого года.  Идет  чистка  в  среднем слое КГБ.  Идет  массовое
смещение  полковников  и  генерал-майоров  КГБ.  Идет возвышение офицеров  и
генералов  ГРУ,  всего  Генерального  штаба,  всей   Советской  Армии.   Вот
командующий  Северо-Кавказским  военным  округом генерал-лейтенант  танковых
войск Литовцев  стал генерал-полковником. А  помните,  товарищ  генерал, ваш
тяжелый старт на этом посту? А ведь вам  кто-то тогда помог, рискуя головой.
И за эту помощь досрочно стал капитаном. А ведь вы, товарищ генерал, кому-то
тайно помогали  и  помогаете, иначе никто бы  вас поддерживать не стал. И не
носить бы вам сейчас три генеральские звезды. Успехов вам, генерал.
     Февраль 1971 года. КГБ и ГРУ вцепились в глотки друг  другу. Но кто это
может  видеть со  стороны? Все знают  генерал-полковника Ю. Андропова. А кто
знает  генерала  армии  Ивашутина?  Но ему реклама и не  нужна.  Ивашутин, в
отличие  от  Андропова,  руководит тайной организацией, которая действует во
мраке и не нуждается в рекламе..."

     ...Фима читает. С выражением...
     ...Его  гости  --  внимательно  слушают,  время  от  время  обмениваясь
многозначительными взглядами...

     --  Вот,  Суворов!  --  Кравцов  сидит  у   себя  в  кабинете,  прежних
откровенностей  и  ощущения  дружеской близости  и след  простыл: он  сейчас
просто  начальник,  генерал на  полковничьей должности. -- Вот!  -- и кладет
передо мною небольшой серый сверток...
     ...Витя берет сверток в руки и вопросительно смотрит на Кравцова...
     -- ...Открой, посмотри...
     ...Витя разворачивает серую бумагу. Внутри -- тоненький гибкий томик  с
русской надписью "Библия" на обложке...
     -- ...Посмотри, посмотри...
     ...Витя открывает книгу, листает... заглядывает  между местом склейки и
корешком...
     -- ...Библия!
     --  Правильно,  --  отзывается  Кравцов. --  Самая обыкновенная Библия.
Портативная, на рисовой бумаге. Чтобы удобнее провозить в Союз...
     -- Ну и?..
     -- Плановая проверка. Ты  должен совершенно  незаметно  подложить ее  в
почтовый ящик Гены Фомичева. А  он  -- едва утром ее  обнаружит, -- доложить
нам...
     -- В ящик Генки? Он же наш военный атташе...
     -- А  хоть посол! Я ж  тебе сказал: плановая проверка.  У нас проверяют
всех.  И тебя. И меня. И,  думаю, Навигатора. Проверяют часто. И вот сегодня
-- проверяющим будешь ты...
     -- А если... не доложит?.. Ну, может, книжечка его заинтересует... Так,
просто...  Их ведь часто всякие  там секты  по почтовым ящикам  рассовывают.
Или, может,  он ее ради безобидного  бизнеса  попытается  сохранить: в Союзе
народ с  ума  посходил,  уйму денег  заплатить  может, не поскупится?..  Или
просто поленится бежать на работу в воскресенье  с  утра и выбросит книжку в
мусорку?..
     -- Ну,  -- разводит Кравцов руками. -- Значит, такая у Геннадия судьба.
Главное, имей в виду, что он, в сущности, сам -- ее хозяин...
     -- Неужели -- конвейер? Неужели -- эвакуация? За такой пустяк! -- берет
Витя со стола Библию и потряхивает ею в воздухе...
     -- Нет, Витя, -- мотает головой Кравцов. -- Не за пустяк! За то, что не
доложил. То есть,  можно предположить, что и о чем-то другом не докладывает.
Что есть вещи, которые ему дороже Аквариума...
     ...Витя заворачивает Библию и кладет в карман, встает:
     -- Разрешите идти?
     -- Иди!..
     ...Витя совсем  уже  было берется  за ручку двери, как Кравцов окликает
его:
     -- Суворов!  Только не забывай:  ты никогда  не будешь  знать точно, ты
проверяешь своего друга Генку... или он -- тебя... Ладно, иди...

     ...Витя останавливает автомобиль на пустынной ночной венской улице,  --
вплотную к мусорному баку...
     ...Внимательно оглядывает пространство перед собой...
     ...потом -- в зеркала заднего вида -- позади себя...
     ...Никого...
     ...Витя медленно опускает стекло...
     ...и достает из кармана сверток с Библией...
     ...Потом кладет его назад в карман...
     ...стекло поднимает...
     ...Трогает машину с места...
     --  ...В  конце концов, -- бурчит себе под  нос,  -- кто он  мне такой,
Генка? И почему я думаю, что он не доложит?..

     ...Большой,  нарядный  дом...  Несмотря  на позднее время,  в нем горит
довольно много окон...
     ...Наискосок от парадного -- полицейская будка с постовым...
     ...Витя медленно проезжает мимо и сворачивает в проулок...
     ...оставляет машину, а сам сворачивает в узкий проезд, ведущий  вниз, в
подземный гараж...
     ...От мусорного ящика в разные стороны с душераздирающим  воем брызгают
коты...
     ...Витя провожает их взглядом и достает из кармана связку ключей...
     ...пробует один, другой...
     ...Третьему дверь поддается...
     ...Витя  осторожно  спускается по  темной лестнице, идущей  параллельно
въездному пандусу...
     ...Громадный гараж с сотнями машин...
     ...Витя ступает осторожно. Но не крадучись. И взгляд -- не вороват...
     ...Еще одна дверь. Стальная...
     ...Витя достает еще связку и открывает ее другим ключом...
     ...Лифтовая дверь...
     ...Витя  вызывает лифт  и,  войдя  в кабину, нажимает на кнопку  самого
верхнего этажа...
     ...Покидает  лифт  и  ждет  на  площадке несколько  минут,  внимательно
прислушиваясь...
     ...Дом спит. Ни дверь не стучит, ни лифт не скользит по шахте...
     ...Витя смотрит на часы...
     ...Потом осторожно спускается  вниз по лестнице, касаясь пола  внешними
рантами ботинок: как клоун, искривив ноги колесом...
     ...Вот  нижний этаж. В мраморном вестибюле --  десятки дверок  почтовых
ящиков...
     ...Витя  останавливается  у  многих,  разглядывая  надписи  с   именами
владельцев...
     ...Всем телом прилегает к блоку ящиков...
     ...и незаметно бросает пакет в нужную щель...
     ...Со скучающим  видом, словно не  обнаружив  ничего  интересного, Витя
спускается по лестнице дальше вниз, в подземный гараж...
     ...Выходит на улицу...
     ...Задирает голову к горящему окну шестого этажа, шепчет:
     --  Эх,  Генка-Генка!  Ну  не  поленись!  Ну  сбегай  завтра  с  утра к
Навигатору!..

     ...Совсем раннее воскресное утро...
     ...Косые лучи освещают здание посольства, к которому...
     ...измученный  практически  бессонной  ночью,  усталый, подкатывает  на
своем автомобиле Витя...
     ...Шпионский зал, "забой", когда туда входит Витя, -- практически пуст:
рано,  да  и  выходной. Один только  шпион,  Саша-Аэрофлот, сидит  за  своим
столом, перед разложенными бумагами, и зевая, потягивается...
     ...У него тоже красные глаза...
     -- ...Привет!  -- оправдывается Саша-Аэрофлот,  который, наверное, тоже
всю ночь ставил кому-то  каверзы, может  быть,  --  самому Вите.  -- Знаешь,
нужно срочно финансовый отчет закончить...
     -- В  шесть утра? в  воскресенье?  Ну-ну,  заканчивай. А у  меня  вот к
следующей почте еще три отчета об операциях не отпечатаны...
     -- Ну-ну, печатай, -- в тон Вите отвечает Сашка-Аэрофлот...

     ...Так,  в довольно тупом сидении и наблюдении  за поверхностью  стенок
проходит часа два. Наконец, появляется Навигатор...
     -- ...Здравия желаю! -- вскакивают шпионы...
     ...Навигатор небрежным  движением  руки прерывает приветствие, кивает в
ответ, а Саше-Аэрофлоту -- приглашающе в кабинет...
     ...Витя остается в "забое" один...
     ...прикрывает глаза, и мысленным взглядом видит, как...

     ...они с Генкой перемахивают через заборчик и оказываются...
     ... на станции...
     ...слышит, как скрипит тормозами электричка...
     ...как "ху-ху-ху", --дышит Генка...
     ...видит,  как  трое  теней  перемахивают  через заборчик,  бегут,  как
бешеные кони...
     ...как Генка тянет его к электричке...
     ...как трое преследователей вваливаются в последнюю дверь...
     ...и бегом по проходу -- за Генкой и Витей...
     ...как Генка толкает Витю вперед, а сам идет назад...
     ...Как истребитель: в лобовую атаку...

     ... ...Генка хохочет:
     --  А  знаете, в  одном  провинциальном театре  малинового  берета  для
Татьяны  не  нашлось,  дали  зеленый. Ну,  Онегину  делать нечего, он  поет:
"Скажи-ка,  князь, кто там в зеленовом берете с послом  испанским  говорит?"
Представляете: кто  там в ЗЕЛЕНОВОМ берете... -- и Генка просто покатывается
со смеху...

     ...В одиннадцать тридцать две появляется Кравцов:
     -- Ну что?
     --  Подарок   вложил  без   происшествий.  Но  он,   кажется,   еще  не
отреагировал. Во всяком случае, здесь я его не видел...
     -- Ладно,  Витя, иди домой, отдыхай. Вернешься в шесть вечера. К началу
фильма.
     -- Есть...

     ...К шести во дворике посольства народу собралось -- невпроворот...
     ...Стоянка забита -- негде машину поставить...
     ...Но подъехавший Витя находит тесное местечко...
     ...В  ожидании  фильма,  народ болтает, травит  анекдоты, просматривает
свежие газеты из Союза...
     -- ...О-го! -- водит пальцами по табличке курса валют один из шпионов и
показывает  жене   одну   из  строчек.  --  Как  фунт-то  подскочил!  Может,
поменять?..
     ...Витя ведет взглядом по толпе и замечает...
     ...Кравцова.  Тот, одетый  по-праздничному, стоит, приобнимая  за талию
Марию...
     ...Витя идет к ним...
     --  ...Машенька!  --  улыбается Кравцов  жене и подталкивает ко входу в
здание...
     ...у которого висит афиша фильма "Гараж"...
     -- ...Иди, смотри кино, у меня тут довольно срочное дело, -- а сам идет
Вите навстречу, берет его под руку, отводит в безлюдное место:
     -- ...Всё, Витя. Попал твой друг. Эвакуация. Самолет уже вызван...
     -- Почему сразу друг? -- интересуется Витя.
     -- Ну, тем тебе тогда будет проще.
     -- Что -- проще?
     -- Участвовать в эвакуации...
     ...Серый Генкин "Форд" плавно проплывает через ворота...
     -- ...Стой тут, -- бросает  Кравцов  Вите, а сам  эдак беззаботно, эдак
гуляючи, идет к воротам...
     ...У ворот, естественно, охрана...
     ...Навигатор,  бросив на Витю короткий взгляд, тоже эдак...  гуляючи...
направляется к двери запасного выхода...
     ...Боря, третий шифровальщик, спешит на парковку...
     ...Витя наблюдает  за  этой не слишком понятной  со стороны, но четкой,
слаженной операцией...
     ...Генка  выходит из машины, обходит  капот,  открывает правую дверцу и
подает руку супруге, Вале...
     ...а Боря как раз к ним и подошел:
     -- Геннадий Дмитриевич, вам шифровка...
     ...Генка что-то говорит жене, слегка ее  целует, -- и она идет ко входу
в кинозал...
     ...Витя провожает ее взглядом...
     ...Сопровождаемый шифровальщиком Борей, Генка идет в здание...
     ...и вслед ему идет Витя...
     ...Стальная дверь...
     ...Коридор...
     ...Лестница вниз...
     ...Еще дверь...
     ...На ней, украденная  где-то в Союзе, с опоры электропередач, табличка
с улыбающимся черепом: "Не влезай, убьет!"...
     ...Генка идет вроде беззаботно, но по нему уже заметно, что он начинает
понимать, что к чему...
     ...Снова вниз, в бункер...
     ...Шифровальщик Боря, доведя Генку до дверей в "забой", разворачивается
и уходит смотреть "Гараж"...
     ...В "забое" Витя и Генка оказываются вдвоем...
     --  ...Это  ты  меня  подставил?  -- вполголоса, едва  ли  не  шепотом,
интересуется Генка.
     -- А  какая тебе разница?! Ты сам  себя подставил! Бога  нет, Генка! --
ерничает Витя.  -- Выдумки про Бога -- гнусная антисоветская стряпня. Рай на
земле нужно строить!..
     ...Кравцов и Навигатор появляются в "забое"...
     ...Навигатор кивает Генке и идет в свой кабинет...
     ...Генка -- за ним...
     ...Кравцов задерживается возле Вити...
     -- ...Помощь нужна? -- спрашивает Витя.
     -- Иди, Виктор Андреевич. Кино смотри. Сами справимся.
     -- До свидания, Павел Владимирович.
     -- До свидания...
     ...Витя выходит из  "забоя"  и  --  вперед,  по коридору, по  лестницам
вверх...
     -- Витя! -- догоняет его Кравцов.
     -- Слушаю.
     -- Витя,  совсем  забыл. Дождешься  конца  фильма.  Встретишь его жену,
Валентину.  Скажешь,  что муж  ее на  срочном  задании на  два дня. Пусть не
волнуется.  Секретное  задание,   скажешь.  Сообразишь  так,  чтобы  она  не
заподозрила. И домой отвезешь. А  пока его машину с парковки убери. Спрячь в
подземный гараж, вот ключи. Все. До завтра.
     -- До свидания, Павел Владимирович...

     ..."Гараж" уже где-то на середине...
     ...Витя в темноте пробирается по проходу зала...
     ...отыскивает местечко...
     ...Когда его глаза привыкают к темноте, осматривается...
     ...Вот -- сидит Мария, красивая и неприступная, как богиня...
     ...а вот и Валя, Генкина жена...
     ...Беззаботно хохочет...

     ...Вечер...
     ...Сияющая огнями и витринами улица...
     ...Витя ведет машину, рядом сидит Валентина...
     -- ...Вон,  смотри,  смотри!  --  говорит  она,  указывая  на женщину в
блестящем, отливающем золотом, плаще.  --  Понял, да! Сейчас вся  Вена такие
носит!..
     ...Витя без интереса скашивает взгляд на прохожую дамочку в плаще...
     ...Машина   подкатывает  к   знакомому  по   вчерашней  ночи   дому   и
останавливается...
     ...Витя сидит...
     ...Валентина -- тоже...
     ...Пауза...
     -- ...Суворов, ты почему никогда  мне  не улыбаешься? -- нарушает паузу
Валентина.
     -- Разве я один?
     -- Один. Остальные все мне улыбаются. Боишься меня, что ли?
     -- Нет.
     -- Боишься, Суворов! Но я заставлю тебя улыбаться.
     -- Угрожаешь?
     -- Обещаю. Помоги даме выйти!..
     ...Витя  выходит  из  машины, обходит  капот, открывает  правую дверцу,
подает Валентине руку...
     ...Полицейский в будке наблюдает за процедурой...
     -- Надеюсь, Суворов, ты не бросишь меня возле дома. Я красивая женщина,
меня на лестнице могут изнасиловать. Отвечать ты будешь.
     --  В Вене, в таких домах -- не насилуют. И вон еще,  смотри, -- кивает
Витя на будку полицейского...
     -- Все равно я боюсь одна.
     -- Ну, пошли...
     ...В лифте Валентина смеется:
     -- Ты уверен, что Генка ночью не вернется?
     -- Он на задании.
     --  А ты  не  боишься меня  одну  ночью  оставлять?  Меня ведь  украсть
могут...
     ...Лифт плавно останавливается...
     ...Витя открывает перед Валентиной дверь...
     ...Она выходит и отпирает квартиру...
     -- ...Ты что сегодня ночью делаешь?
     -- Сплю.
     -- С кем же ты спишь, Суворов?
     -- Один.
     --  И  я  одна,  --  вздыхает  Валентина.  Переступает  порог  и  вдруг
оборачивается к Вите...
     ...Глаза жгучие. Лицо чистенькой девочки-отличницы...

     ...Полтава...
     ...Предрассветный сумрак...
     ...К дому Фимы чуть слышно подкатывают две черные "Волги"...
     ...Выпускают десяток теней...
     ...которые скрываются в подъезде...

     ...Пронзительный,  настойчивый  звонок в дверь  будит глубоко  спавшего
Фиму...
     ...Он встает, нелепый в синей майке и длинных, до колена, трусах и идет
в прихожую...
     ...Прикладывается к глазку...
     ...Но с той стороны двери чья-то рука в перчатке глазок закрывает...
     -- ...Кто там? -- спрашивает Фима...
     -- Телеграмма...
     -- Подсуньте под дверь...
     -- Не валяйте дурака, Брауде! Открывайте! Вам что, дверь выломать?..
     ...Фима прикрывает глаза, стоит секунду-другую  в оцепенении, потом его
рука тянется к замку...
     ...Замок щелкает...
     ...Дверь распахивается, пропуская в квартиру десяток теней...
     ...Первая сует Фиме под нос какую-то бумагу:
     --  Ордер  на  обыск... Вот, --  показывает  рукою  на двоих теней,  --
понятые. Капитан, приступайте!..
     ...Капитан в  сопровождении понятых,  остановившихся в  дверях комнаты,
приступает к обыску...
     -- ...А вы,  -- обращается к  Фиме главная  тень, --  одевайтесь  пока.
Независимо от результатов обыска поедете с нами...
     ...Фима сомнамбулически идет в комнату, берет со стула рубаху...
     ...Капитан уже выкинул  на пол содержимое ящика стола и сейчас, засунув
голову в образовавшуюся пустоту, светит фонариком...
     -- ...Есть! -- говорит, -- Вот  она,  -- и извлекает откуда-то  из недр
стола пачку рукописи...
     ...Главная тень берет ее в руки, листает...
     -- Понятые,  зафиксируйте, пожалуйста... А ты,  капитан, ищи, ищи...  У
него не один экземпляр должен храниться...

     ...Кабинет Навигатора...
     ...Бывший подполковник ГРУ, бывший военный атташе сидит на табуретке...
     ...Голова на груди...
     ...Он не связан. Он просто  сидит.  Просто у него нет желания кричать и
буянить. Он уже прошел первую стадию конвейера...
     ...На столе, перед Навигатором -- та самая библия...
     -- ...Признался, -- поясняет Вите  Кравцов. -- Вот, --  берет со  стола
несколько страничек протокола, перелистывает, приборматывая. -- Да, Библия в
почтовом ящике была. Нет, религией не интересовался. Да, проявил халатность,
Да,  бросил в  мусорный ящик. Третий слева. Не соврал, -- показывает Кравцов
на лежащую на столе Библию в целлофановом пакете...
     -- ...Спирт, -- коротко приказывает Навигатор...
     ...Витя идет к бару и достает бутылку джина "Гордон".
     -- Шприц, -- протягивает Навигатор Вите одноразовый шприц...
     Витя заголяет Генке руку и тщательно протирает место укола  смоченной в
джине ваткой...

     ...Аэропорт...
     ...Грохот двигателей...
     ...Блестящий пол...
     ...Сувениры. Много сувениров.  Куклы в национальных нарядах.  Зажигалки
"Ронсон"...
     ...Стойка регистрации...
     ...Витя и Кравцов держат Генку с двух сторон...
     ...У того -- совершенно осоловелый вид...
     -- ...Багаж? -- спрашивает обворожительная регистраторша у стойки.
     -- ...Нет багажа, -- отвечает Витя. -- Краткосрочная командировка...

     -- ...Предъявите паспорта!.. -- пограничный контроль...
     ...Кравцов   извлекает  из  кармана  три  книжечки  зеленого   цвета  и
предъявляет...
     ...Пограничник,  едва   на  них  взглянув,  нажимает   запорную  кнопку
турникета:
     -- Проходите...
     ...Выход на поле...
     ...Ту- 134 -- совсем рядом от аэровокзала...
     ...Два трапа:  задний для  всех, передний -- для особо важных персон  и
дипломатической почты...
     ...У особого трапа -- стюардесса. Улыбается во весь рот...
     ...Там же -- дипломатические курьеры.  Двое. Крупные... Вооружены и  не
скрывают этого...
     ...Курьеры помогают Генке подняться по трапу...
     ...Ноги у него плохо попадают на ступеньки трапа...
     ...На лице -- блуждающая, неестественная улыбка...
     ...У  двери  два  больших  человека чуть разворачивают  бывшего консула
боком: втроем в дверь не войдешь....
     ...Витя снизу в последний раз видит их лица...
     ...Бывший советский военный дипломат продолжает улыбаться тихой, доброй
улыбкой...
     ...И Витя в ответ улыбается ему...

     ...Вечер...  Загородочка  для подержанных  автомобилей,  --  где-то  на
окраине. Может быть, даже не Вены. Пара фонарей освещают ее...
     ...Объявления о ценах...
     ...Будочка-домик с горящим окном...
     ...Витя медленно едет мимо, потом заворачивает за угол, паркует машину,
а сам...
     ...возвращается к загородочке пешком...
     ...Стучит в горящее оконце...
     ...Дверь приоткрывается, пропуская гостя...
     ...Сквозь  окно видно,  как  он  о чем-то  договаривается  с  хозяином,
достает бумажник, платит...
     ...и они оба выходят на площадку...
     ...идут между автомобилей разного калибра и степени поношенности...
     ...пока не  останавливаются где-то в дальнем углу у совсем  старенького
жука-"Фольксвагена"...
     ...Хозяин передает Вите документы...
     ...Витя усаживается за руль, запускает двигатель, трогается с места...
     ...Хозяин бежит впереди, спеша открыть ворота...
     ...и вот Витин жук исчезает за ними...

     -- ...Одевай, -- приказывает Навигатор...
     ...Витя надевает на голову прозрачный шлем...
     ...Навигатор делает то же самое...
     ....Шлемы соединены гибкими прозрачными трубами...
     -- ...Ты делаешь успехи, -- говорит Навигатор, -- но  мы этого услышать
не  можем.  Поэтому  вся  эта некороткая  сцена  должна  быть  построена  на
совершенно немом диалоге и поясняющих субтитрах...
     --  ...Не  только  в  добывании.  Недавно  ты  прошел  серию  проверок,
организованных  Аквариумом и мной лично.  Ты не догадывался о  проверках, но
прошел  их  блестяще.  Сейчас ты в  доверии нулевой категории.  Поэтому  ГРУ
доверяет тебе проведение операции чрезвычайной  важности. В Вену в ближайшее
время прибывает Друг. Он важен  для нас. Насколько важен, можешь судить сам:
им руководит генерал-полковник  Мещеряков лично. Кто этот Друг, -- даже я не
знаю и не имею  права знать. А тебе и  тем более  этого  знать  не положено.
Понятно, что с таким человеком мы не встречаемся лично. Никогда. Он работает
через  систему тайников и сигналов. Однако ГРУ готово провести встречу с ним
в любой момент. Мы должны быть уверены, что контакт  может быть установлен в
любых обстоятельствах, в любое время. Поэтому раз в несколько лет проводятся
контрольные  встречи.  Он получает боевой вызов  и идет  на  связь.  Но мы в
контакт  не  вступаем. Только смотрим  за  ним издалека.  Его  выход  -- это
подтверждение ГРУ, что связь работает  нормально.  Кроме того,  мы проверяем
безопасность  вокруг  него.  Сейчас будет проведена такая операция. Приказом
начальника ГРУ контрольную операцию приказано проводить тебе. Для тебя будет
снят номер в  отеле.  Проверять  будешь двое  суток  с мощным  обеспечением.
Исколесишь  всю   страну.   Машину  свою  бросишь   в  Инсбруке.  Исчезнешь.
Растворишься.  В  Вене  появишься,  как  призрак.   Проведешь  окончательную
проверку.  Войдешь  в отель  через  ресторан.  Незаметно  вверх.  Все  будет
подготовлено.  У  тебя  будет  "Минокс" с  телеобъективом.  Аппарат  заряжен
пленкой  "Микрат девяносто  три Щит". Пленка имеет  два  слоя: отвлекающий и
боевой. На отвлекающем сделаны снимки австрийских военных аэродромов. Боевой
ты будешь использовать для работы.  Если тебя  арестуют --  попытайся пленку
вырвать  из камеры и засветить ее. Если это  не удастся, они проявят ее. Они
получат изображение аэродромов,  но проявителем уничтожат боевой слой. Пусть
они примут тебя за мелкого шпиона. Все понял?
     -- Да.
     -- Тогда  слушай  дальше.  Друг в  точно  определенное  время  выйдет к
витрине обувного магазина. Ты  будешь  находиться в ста метрах от  него и на
восемнадцать метров выше.  Отснимешь на  пленку появление Друга. Я  не знаю,
кто  это  будет.  Может  быть,  женщина,  переодетая  мужчиной. Может  быть,
мужчина,  переодетый женщиной.  Не смущайся,  если  даже  одежда грязная,  а
волосы не расчесаны:  так лучше  для  дела. В течение  получаса до появления
Друга  фиксируй   на   пленку  любое  движение,   которое   тебе   покажется
подозрительным. Как узнать  его?  Он появится  в точно определенное время  в
точно определенном месте. Свернутая газета в правой  руке -- опознавательный
знак и одновременно сигнал благополучия. Та же газета в левой руке -- сигнал
опасности. Друг  идет на встречу. Он  не знает, встретим мы его или нет.  Но
если  он  под контролем,  он может предотвратить  встречу.  Этим  он спасает
нашего офицера и одновременно свою  шкуру.  Если он под контролем полиции, в
его  интересах  сократить количество контактов с нами. Если через пять минут
никто не  вступит в контакт с ним, он уйдет и будет вновь выходить на связь,
когда  мы этого потребуем. Возможно,  через десять лет и на  другой  стороне
планеты. И, возможно, вновь  мы только проверим его,  не вступая  в контакт.
Что не ясно?
     -- Все ясно.
     -- Последнее. Время и место проведения операции я тебе сообщу внезапно,
прямо перед самым началом. В оставшееся до операции время ты не имеешь права
иметь  никаких  контактов  с  иностранцами.  О  любом  вынужденном  контакте
докладывать  мне лично. О  деле не знает  никто,  даже  первый шифровальщик.
Телеграмма была закрыта  моим  личным шифром. В номере гостиницы с тобой  не
должен  оказаться  никакой  другой фотоаппарат, кроме того, что  я  тебе дам
перед операцией. Лишний фотоаппарат может стоить тебе головы. Будь осторожен
с  "Миноксом".  Он заряжен в  Аквариуме и опечатан. Печати  почти не  видно.
Смотри, не  повреди  ее.  О том,  как  выглядит  Друг,  ты не  имеешь  права
рассказывать  никому, даже мне. Опечатанный  "Минокс" дипломатической почтой
уйдет в Аквариум, и там пленку проявят особым способом. Все понял?
     -- Все.
     -- Тогда повтори все с самого начала.
     -- Катаюсь  по  стране. Машину бросаю в Инсбруке. Исчезаю. Появляюсь  в
Вене, как призрак...

     ...Небольшое помещение с зарешеченным окном...
     ...За письменным столом -- какой-то мужчина с мрачным лицом...
     ...В углу -- еще кто-то...
     ...Фима,  --  совершенно  измученный   неизвестно  какими  пытками  или
переживаниями, еле держась, сидит на табуретке перед столом...
     -- ...Вот видите, Ефим  Григорьевич, --  говорит мужчина после довольно
долгой паузы. -- В конце  концов, вы нам все совершенно искренне рассказали.
Я  уверен,  что  искренне,  что ничего не забыли... Ни  одной копии...  -- и
выжидающе смотрит на Фиму...
     ...Тот кивает...
     -- ...Так стоило ли подвергать себя этим совершенно не нужным мучениям?
Стоило ли вынуждать нас прибегать к  этим... весьма неприятным... методам...
Уверяю  вас, нам они тоже очень  и очень  неприятны... Вот... А теперь вы --
свободны...
     ...Человек встает из-за стола, идет к двери и распахивает ее...
     -- ...Как... свободен?.. -- переспрашивает Фима...
     -- Как-как! Абсолютно...  Как и были до встречи с нами... Мы  получили,
что хотели:  все  экземпляры известной  вам  рукописи.  Про  которую  только
экспертиза  может  сказать, заключает  ли  она  военную или  государственную
тайну...  содержит  ли  заведомо  ложные   измышления,  порочащие  Советский
общественный  и  государственный  строй...  Экспертиза  --  дело  долгое,  и
предсказать  ее  результаты мы не  можем.  К тому же  не всякий  суд  чтение
рукописи нескольким близким друзьям  признает за факт распространения... Так
что, получается, что  свободны...  Мы -- не ГБ,  они б вас, скорее всего, не
один месяц промурыжили, а  в конце,  возможно, и в лагерь закатали бы. Но им
важен шум, резонанс. А нам -- только дело...  -- и  человек подходит к Фиме,
поднимает его  с  табурета, ведет  к дверям. -- Идемте, идемте. Извините, не
можем доставить вас домой -- все машины, как на грех, заняты...
     ...Фима выходит из мрачного здания на площади и смотрит вокруг...
     ...Едут машины... Играют дети... Старушка на скамейке кормит голубей...

     ...Витя входит в номер отеля...
     ...Угловая комната...
     ...Витя оставляет на кровати небольшой  чемоданчик и  подходит к одному
окну...
     ...другому...
     ...Тихие улочки, на которых практически никакого движения...
     ...Обувной магазин...
     ...Витя смотрит  на  часы,  полузадергивает занавески  и возвращается к
кровати, открывает чемоданчик...
     Телеобъектив  к  "Миноксу"  --  величиной  с  батарейку  электрического
фонарика,  большой  бинокль  "Карл Цейс.  Иена",  хронометр  "Омега",  набор
светофильтров, карта города, термос с горячим кофе...
     ...Витя ставит термос  на стол, откручивает,  наливает в крышку термоса
дымящуюся черную жидкость... Отхлебывает...  достает  из кармана малюсенький
фотоаппарат "Минокс"...
     ...Любуется им, держа на ладони...
     ...Берет из чемоданчика телеобъектив и присоединяет к "Миноксу"...
     ...и взводит затвор фотоаппарата...
     ...Подхватывает   легонький   прикроватный   столик   и   переносит   к
пространству между двумя окнами...
     ...раскладывает на столике свое шпионское снаряжение...
     ...Берет в руки бинокль и смотрит за окно...
     ...Толстая женщина выходит из дома и идет по улице...
     ...Проехал почтальон на велосипеде...
     ...Черный "Мерседес".  На  заднем сиденье утопает  в подушках  человек,
одетый в белые простыни...
     ...Тоненькая стрелка маленького аккуратного хронометра утомительно идет
круг за кругом....
     ...Опять проходит толстая женщина..
     ...Опять  шелестят  по  улице  шины  огромного  черного  автомобиля   с
дымчатыми стеклами...
     ...Витя берет "Минокс" и делает пару кадров... на всякий случай...
     ...Подкатывает и останавливается красавец "Ситроен"...
     ...Витя  не  верит своим глазам... Отбрасывает -- через комнату  --  на
кровать бинокль, хватает "Минокс"...
     ...В  видоискателе  видно,  как из "Ситроена" выходит  Кравцов, обходит
капот, чтобы открыть правую дверцу...
     ...Витя   щелкает  "Миноксом"...   Еще...  еще...   Каждый  щелчок   мы
сопровождаем соответствующим стоп-кадром...
     ...Из машины, опираясь на руку Кравцова, выходит женщина..
     ...Щелчок! еще щелчок!
     ...приподнимается на цыпочки и целует Кравцова...
     ...Щелчок! еще щелчок!..
     ...Женщина садится в спортивный "Фиат" и уезжает...
     ...Щелчок! еще щелчок!..
     ...А Кравцова -- след простыл...
     ...Витя -- как вагон угля перекидал -- падает в кресло...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  Снимал Витя инстинктивно,  рефлекторно... Но если  б
даже дал себе труд подумать? Снять -- подставить Кравцова, который, конечно,
Вите не сват и не  брат,  но с ним все-таки  очень много Витю связывает.  Не
снять?.. А вдруг  Кравцов тут не  случайно?  Вдруг  это  очередная  проверка
Аквариума,  -- и тогда -- эвакуация, конвейер... Может быть даже -- труба...
"Интересно, -- думает Витя, -- узнают ли они по снимку, дрожали у  меня руки
или нет? А дрожали ли они на самом-то деле?"

     ...Вдруг в Витино сознание прорывается четкий, резкий треск...
     ...секундной стрелки хронометра...
     ...Витя  вскакивает  с  кресла,  бросается к окну,  вдавливает  в  глаз
видоискатель "Минокса"...
     ...Улица пустынна... Только неприятная сутулая фигура  с газетой в руке
прозябает у витрины обувного магазина...
     ...Витя  отходит от окна и вдруг его как  током бьет -- бросается назад
и, пытаясь догнать ее, щелкает кадр за кадром...
     ...бросившую  в  урну  газету  и  уже  скрывающуюся  за  углом  сутулую
фигуру...
     ...Друг! Конечно же -- друг!..
     ...Витя   глядит   на    хронометр   --   стрелка   давно    перевалила
двенадцатичасовую отметку...
     ...Сомнамбулически Витя отсоединяет телеобъектив...
     ...Укладывает термос, объектив, бинокль в пакет и опускает в урну...
     ...С зажатым в левой руке "Миноксом" выходит из номера...
     ...на улицу...
     ...и яркое солнце ослепляет его...

     ...Витя и  Навигатор снова сидят  в прозрачных  шлемах, снова соединены
переговорной трубой, снова о содержании их диалога мы узнаем из субтитров да
по выражениям их лиц, по мимике...
     -- ...Откуда Друг появился?
     ...Витя молчит, обдумывая, как лучше ответить. Выбирает правду:
     -- Я не видел, товарищ генерал.
     -- У тебя был хронометр. Разве Друг вышел не точно вовремя?
     Витя молчит...
     --  ...Тебя  что-то   сбило  с  толку?   Что-то   было  подозрительным?
Непонятным? Необъяснимым? Что-то смутило тебя?
     -- Ваш Первый заместитель...
     Нестерпимая тревога в глазах его.
     --  ...Ваш Первый заместитель был на месте встречи за двенадцать  минут
до появления Друга... с женщиной...
     ...Острые косточки на кулаках Навигатора белые-белые. И лицо  побелело.
Навигатор молчит.  Смотрит  в стену  сквозь Суворова.  Потом тихо и спокойно
спрашивает:
     -- Ты его, конечно, не успел заснять...
     -- Успел...
     ...Витя, насколько позволяет прозрачный шлем, смотрит себе под ноги...
     ...Время тоскливо тянется. Нехотя...
     ...Часы на стенке тикают -- тик, тик, тик...
     -- Что делать будем? -- спрашивает Навигатор.
     -- Не знаю, -- жмет Витя плечами...
     --  Что делать будем?! -- сбрасывает с себя Навигатор  шлем и швыряет в
угол...
     ...Витя тоже снимает шлем...
     -- ...Что делать будем?! -- колотит Навигатор по столу кулаком, брызжет
слюной...
     -- Эвакуацию готовить! -- обозлившись, вдруг огрызается Витя...
     ...Витин крик  успокаивает  Навигатора.  Он встает,  поднимает  с  пола
прозрачный шлем,  осматривает --  не  поврежден ли,  укладывает аккуратно на
стол...
     --  ...Знаешь,  Витя,  генерал  Кравцов  однажды спас  от смерти  моего
сына... в семьдесят шестом... Я его после этого по всему свету вел за собой.
Он  вербовал женщин.  Но  каких женщин! Эх,  жизнь. Любил он  их.  И они его
любили. Я знал, что он налево ударяет. Я знал, что у него в каждом городе --
любовница. Я прощал  ему. И знал я,  что попадется он.  Знал. Как ты  в этой
Австрии спрячешься? Ладно. Вдвоем мы эвакуацию сумеем провести?
     -- Сумеем.
     -- Шприц в шкафу возьми.
     -- Взял.
     Навигатор нажимает кнопку переговорного устройства:
     -- Первый шифровальщик.
     -- Я, товарищ генерал, -- отвечает аппарат.
     -- Первого заместителя ко мне.
     -- Есть, -- отвечает аппарат...

     ...Проходит время...
     ...Дверь приоткрывается, пропуская Кравцова:
     -- Приглашали?
     -- Садись, -- устало говорит Навигатор...
     ...Сам он сидит за столом. Левая рука на  столешнице. Правая -- в ящике
стола...
     ...Витя -- сзади кресла, на котором сидит Кравцов...
     ...Кравцов всё понимает...
     ...тянется всем телом до хруста  в костях. Затем  спокойно заводит руки
за спинку кресла...
     ...Витя щелкает наручниками.... Осторожно поднимаю рукав его пиджака...
     ...расстегивает золотую запонку...
     ...открывает руку Кравцова...
     ...Тонкую  белую  салфетку для  чистки оптики  Витя смачивает джином из
зеленой бутылки, протирает ей кожу...
     ...Тонким штырьком  Витя  пробивает мембрану  шприц-тюбика,  не касаясь
пальцами  иглы. Затем, подняв  шприц  на  уровень глаз, нежно двумя пальцами
жмет на прозрачные стенки флакончика с прозрачной, чуть мутной жидкостью...
     ...Прокалывает иглой кожу на руке Кравцова...
     ...Затем, не  разжимая пальцев, извлекает  иглу  и вновь растирает кожу
салфеткой с джином...
     ...Кивком головы Навигатор дает Вите знак выйти...
     ...Витя  выходит  из кабинета  и, закрывая дверь, слышит  его  лишенный
всяких переживаний голос:
     -- Рассказывай...

     ...Самое  страшное здесь,  что  происходящее  напоминает  старый-старый
фильм: черно-белый, порядочно изношенный, так что по изображению сеется снег
мелких царапин и вьются змейки царапин покрупнее. И -- немой. Звука нет...
     ...Черно-белое,  практически  --  белое  --  пламя  бесшумно  бушует  в
черно-белой топке...
     ... черно-белые направляющие желоба, которые уходят в топку, как рельсы
в тоннель...
     ...Возле топки -- черно-белые люди в серых черно-белых халатах...
     ...крупным планом  -- лицо Кравцова. Лицо  совершенно потное:  у  топки
жарко...
     ...Камера отъезжает, демонстрируя Кравцова во  весь  рост, привязанного
грубой проволокой к носилкам, прислоненным к стене...
     ...На Кравцове дорогой черный костюм, правда, совершенно измятый...
     ...Галстук на шее скручен в веревку...
     ...Кочегары вдруг поворачиваются к привязанному генералу...
     ...и он -- кричит... кричит страшно, но безмолвно...
     ...Кричит и Мария, пытаясь вырваться из  железных тисков двоих  бугаев,
удерживающих  ее.  На  Марии  --  роскошное, из бутика,  открытое  платье до
пола...
     ...Четыре  кочегара осторожно опускают  носилки на  пол,  потом  дружно
поднимают их...
     ...Привязанный    Кравцов    делает    невероятное    усилие,     чтобы
воспрепятствовать этому...
     ...Титаническое напряжение лица. Вена  на  лбу вздута так,  что  готова
лопнуть...
     ...Попытка укусить руку кочегара не удалась. Зубы Кравцова  впиваются в
его собственную руку, и черная струйка крови бежит по подбородку....
     ...Мария рвется и кричит...
     ...Голова Кравцова, подчиняясь животному инстинкту,  мощными ритмичными
ударами бьет о деревянную ручку, помогая телу...
     ...Кочегары придерживают ручки носилок, не давая им раскачиваться...
     ...Кравцов на мгновенье замирает, копя силы, потом делает предсмертный,
нечеловеческий рывок, ломая собственные кости, разрывая жилы и мышцы...
     ...Металлические направляющие желоба вздрагивают...
     ...Но проволока прочна, и носилки плавно идут вперед...
     ...Двери топки  расходятся в стороны шире, озаряя белым светом  подошвы
лакированных, давно не чищенных ботинок.
     ...Вот подошвы приближаются к огню...
     ...Кравцов старается согнуть ноги в коленях, чтобы увеличить расстояние
между подошвами и ревущим огнем. Но и это ему не удается.
     ...Пальцы. Проволока туго впилась в них. Но кончики пальцев свободны...
И  вот  Кравцов  пытается  ими  затормозить  свое движение:  кончики пальцев
растопырены и напряжены...
     ...Мария кричит и рвется...
     ...И вдруг носилки останавливаются у самой топки...
     ...Одетый в халат, как и все кочегары, новый  персонаж  делает  им знак
рукой...
     ...И, повинуясь его жесту, они снимают носилки с направляющих желобов и
вновь устанавливают у стенки на задние ручки...
     ...В зал крематория на низкой тележке вкатывается еще один гроб...
     ...Он великолепен. Он элегантен. Он украшен бахромой и каемочками...
     ...В гробу лежит усопший Витя с широкой, добродушной улыбкой на лице...
     ...Кочегары  закрывают  гроб  с  Витей крышкой,  устанавливают  его  на
направляющие желоба, и вот он идет в свой последний путь...

     ...Витя  открывает  глаза  и,  весь  в холодном поту,  долго  глядит  в
потолок...
     ...Вскакивает...
     ...Лихорадочно одевается...
     ...Бежит вниз по лестнице...
     ...выскакивает из подъезда на ночную, пустую улицу Вены...
     ...Впрыгивает в автомобиль...
     ...рвет с места так, что резина взвизгивает...
     ...гонит...
     ...поворот...
     ...еще поворот...
     ...Резкий удар по тормозам возле одинокой телефонной будки...
     ...Витя вскакивает в нее, бросает монеты, набирает номер...
     ...Нервно ждет, пока на том конце провода снимут трубку...
     ...Сняли...
     -- ...Маша? Кравцов не вернется...

     -- ...В каком смысле? -- спрашивает сонная, в длинной прозрачной ночной
рубашке Мария...

     -- ...При встрече, -- отвечает Витя. -- Слушай внимательно и не задавай
вопросов. Помнишь... где мы с тобой говорили... про Пастернака?

     -- Помню...

     -- Ни минуты не медля, забери все, что есть  деньги, драгоценности -- и
двигайся туда...

     -- Ночью?

     -- Прямо сейчас... И  хорошо бы,  чтоб ты никого за собой не привела...
Понимаешь?

     -- Зачем ты позвонил сюда? Нас ведь могут слушать...

     -- Значит, не повезло... Ты все поняла? -- и Витя вешает трубку...

     ...Едва освещенный парк с золотым Штраусом, тот самый, куда пришел Витя
в ночь своего первого прибытия в Вену...
     ...Витя затаился за памятником, в тени его постамента...
     ...Постукивая каблучками, в парк входит Мария...
     ...Оглядывается...
     ...Витя, привысунувшись, тихонько свистит...
     ...Мария видит ему и идет навстречу...
     ... -- За тобой не следили?
     ...Мария отрицательно машет головой...
     -- ...Что случилось?
     -- Кравцова -- эвакуируют...
     -- Как эвакуируют?
     --  Так  эвакуируют... как обычно...  под наркотиком... Он попадает  на
конвейер, и  дай бог,  чтобы сошел с  него живым... Кончилась карьера твоего
генерала, окончательно кончилась...  Он так  рвался  наверх,  что, наверное,
слишком многим отдавил ноги...
     -- ...А что... будет со мной?..
     -- Ты можешь уйти вместе со мной... На Запад...  Или тебя завтра...  а,
может, в  течение  недели-двух...  отправят  на  Восток... Что  там  с тобой
сделают -- я не знаю. Возможно -- ничего... И я хочу знать, какой вариант ты
выбираешь...
     ...Мария долго молчит...
     ...Потом поднимает голову:
     -- Это, конечно, предательство... Но я поеду с тобой...
     -- Превосходно, -- отзывается Витя сразу, словно только формально  ждал
этого  подтверждения.  --  Держи ключи, -- протягивает ей связку ключей.  --
Документы на  машину -- за солнечным козырьком. Сама она, старенький красный
"жук",  припаркована на Таборштрассе, в двух  кварталах  от  Люгерплац...  Я
купил ее  для  себя, но тебе сейчас важнее и срочнее. Иди туда прямо сейчас,
садись и уезжай подальше... Во  Францию, в Бельгию... Затаись в каком-нибудь
отельчике  и  буквально не высовывай носа... Я  буду уходить через несколько
дней...  Читай  каждое  воскресенье  лондонскую  "Таймс",  страницу  платных
объявлений. Я дам знать, где мы встретимся... Иди!..
     ...Мария поворачивается и идет по парку...
     ... -- Постой, -- останавливает ее Витя и запускает руку в тот, давний,
в  постаменте памятника, тайник... Извлекает металлическую  плоскую коробку.
-- Вот, возьми с собой. Это моя рукопись...
     -- Ты ж говорил, что она уже там...
     -- Следы путал... Разучился не врать...
     ...Мария берет коробку...
     ...Витя вдруг притягивает Марию к себе и следует долгий поцелуй...
     ...Мария, цокая каблучками, покидает пустынный парк...

     ...Навигатор пристально смотрит на Витю...
     -- ...Позавчера ночью кто-то звонил жене Кравцова... Это был не ты?
     ...Витя мгновенье думает над ответом и говорит:
     -- Я...
     -- Зачем ты ей звонил?..
     --  Н-ну...  чтобы предупредить, что  Кравцов не  вернется... Что уехал
срочно  на  задание...  Когда  мы  эвакуировали  Генку,  Кравцов  велел  мне
предупредить и успокоить его жену. Валентину. Я думал, что так положено...
     -- Почему же ночью?
     -- Я вернулся домой и свалился... заснул...
     -- Перенервничал?
     -- Наверное... А до утра ждать -- она с ума могла бы сойти...
     -- И что ты ей сказал?
     -- А у вас разве нет записи?..
     ...Сейчас  Навигатор задумывается на  мгновенье,  что  бы  ответить,  и
решает ответить правду:
     -- Нет.
     -- Я сказал,  что  Кравцова срочно  вызвали "в ночное"  и что он просил
позвонить ей, чтобы не волновалась...
     -- Только это?
     -- Спросите у нее...
     -- Я не могу у нее спросить. Пока. Она в ту же ночь -- исчезла... Ты...
не знал об этом?
     -- Понятия не имел...
     ...Навигатор выдерживает долгую паузу:
     -- ...Ладно... до времени -- иди...

     ...Витя сидит в маленькой пивной.... В углу...
     ...Скатерть, на которой лежат его локти, клетчатая,  красная  с  белым.
Чистая скатерть....
     ...Пивная Кружка -- большая. Точеная. Пиво по цвету сродни коньяку...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ.  "Почему  я  медлю? -- спрашивает  сам себя Витя.  --
Почему не  ухожу?  Навигатор ведь  точно  сел мне на хвост...  Неужели  хочу
узнать всё до конца? Как проходят конвейер... Как укатываются в топку?.."

     ...Народ в зале веселый...
     ...Наверное, все друг друга знают и все друг другу улыбаются...
     ...Напротив Вити  -- четверо здоровенных  мужиков: шляпы  с  перышками,
штаны  кожаные по колено  на  лямочках. Бороды рыжие.  Пустым кружкам на  их
столе уже нет места. Смеются...
     ...Встретившись взглядом  с  Витей,  здоровенный  австрияк, голова всей
компании, смолкает, гасит улыбку...
     ...Долго и  внимательно  смотрит  Вите  в глаза...  Губы сжал... Голову
набок наклонил...
     Потом встали и всей своей гигантской тушей движется к Витиному столу...
     ...Витя слегка привстает навстречу, напружинивается...
     ...Австриец приближается и кладет свою тяжелую, пудовую руку  на Витино
левое плечо, слегка сжимает его...
     ...И  Витя,  склонив голову  над  столом, своей  правой стискивает  его
руку...
     ...Допив пиво и оставив на столе денежную бумажку, Витя бредет к  своей
машине...
     ...Выезжает на улицу...
     ...едет по берегу Дуная, через мост, опять вдоль берега...
     ...Едет по широкой улице в потоке машин...
     ...постоянно поглядывая в зеркальце заднего вида...
     ...и вдруг резко уходит в первый переулок налево,  к Hauptpost, и вновь
-- резко вправо...
     ...и -- у светофора -- по тормозам...
     ...Улочка узкая, извилистая...
     ...Витя у светофора -- один...
     ... И вдруг из-за поворота вылетает серый побитый "Форд"...
     ...Молодой водитель в очках скрипит тормозами...
     ...Свет переключился, и Витя плавно трогается...

     ...Вокзал, на который прибывает поезд "Москва--Вена"...
     ...Толпа встречающих...
     ...Группа, выходящая из одного из вагонов...
     ...и в ее составе -- тот самый, что сейчас за рулем "Форда", очкарик...
     ...Витя  останавливает   кадр-воспоминание  и  мысленно   обводит  лицо
очкарика красным кружком...
     ...кадр разделяется  пополам,  вмещая  на вторую половину  очкарика  за
рулем "Форда", -- и его Витя тоже обводит красным кружком...

     ...Ночь...
     ...Настольная лампа...
     ...Фимина квартира...
     ...Фима сидит у стола и пишет...
     ...Камера  наезжает совсем  крупно,  и  мы читаем  появляющиеся  из-под
шарика авторучки слова:
     "Прости меня, Витя. Я никогда не думал, что окажусь таким слабым"...
     ...Потом  Фима  встает,  пододвигает  к  подоконнику табуретку и  лезет
вверх...
     ...Снимает с себя ремень, делает  из нее петлю и прикрепляет ко вбитому
в стену костылю, крепящему карниз гардины...
     ...В кадр вдруг выпадают Фимины ноги в стоптанных тапочках...
     ...Одна тапочка сваливается и шлепается об пол...

     ...К двери своей квартиры Витя подходит с оглядкой...
     ...смотрит, цел ли контрольный волосок...
     ...отпирает, заходит...
     ...внимательно, но как-то бесцельно оглядывается...
     ...вытаскивает из стола ящики...
     ...открывает  холодильник   и  долго  и   пристально  смотрит   на  его
содержимое...
     --  ...Зачем я сюда приходил? -- спрашивает  вслух сам у себя и идет на
лестницу...
     ...И тут вдруг в квартире набатом начинает звенеть телефонный звонок...
     ...Витя останавливается, не зная, брать ли трубку...
     ...А телефон все надрывается и надрывается...
     ...Витя решается, наконец, снимает трубку и молчит...

     -- ...Витя! Витя! -- кричит Мария с другого конца  провода, из какой-то
захолустной  итальянской  гостиницы,  --  включи радио, "Свободу", это очень
важно! Ты понял меня? -- свободу... -- и кладет трубку...

     ...Витя подходит к приемнику, включает его, ловит волну...
     "...покончил  собой известный  украинский  диссидент  Ефим  Брауде.  По
наводке стукача, имя которого нам еще предстоит выяснить, чекисты обнаружили
в его квартире рукопись книги о зверствах советской военной разведки..."
     ...Витя  хватает транзисторный приемник и с размаху швыряет его об пол,
так что детальки брызжут во все стороны...
     ...гасит свет...
     ...бежит вниз по лестнице...

     ...Идет время...
     ...В доме почти не остается горящих окон...
     ...Витя затаился где-то на заднем дворе,  между хозяйственных построек,
пристально смотрит на свой дом и видит...
     ...как на шестом этаже, в его квартире, вдруг загорается свет...
     ...Витя смотрит  на люминесцирующие  стрелки своих  часов:  без  десяти
четыре, -- поворачивается и мягко исчезает в темноте...
     ...Идет по переулку, вдоль  тротуара  которого припаркованы велосипеды,
мотороллеры, мотоциклы...
     ...Останавливается возле мотоцикла помощнее...
     ...склоняется к нему...
     ...пальцы выдирают и соединяют между собой провода...
     ...от резкого рывка рулем срезается хлипенький замочек...
     ...Витя оседлывает  двухколесного друга, отталкивается ногами, в тишине
катит по улочке под уклон...
     ...мотоцикл вдруг заводится...
     ...вспыхивает задний фонарик...
     ...который тут же и растворяется в темноте переулка...

     ...Витя в лесу...
     ...Холодный серый рассвет...
     ...Клочья тумана...
     ...Ледяная роса...
     ...Мотоцикл привален к дереву...
     ...Витя думает...
     ...смотрит на часы...
     ...встает, разминая затекшие члены...
     ...заводит мотоцикл -- и вперед, по узкой лесной тропинке, а порою -- и
напрямик через лес...
     ...На проселочную дорожку...
     ...На горизонте встает солнце...
     ...Вдалеке -- поселок из нескольких дорогих домов...
     ...Витя оставляет мотоцикл и к одному из этих домов идет пешком...
     ...Дом, к которому приближается Витя, -- большой, белый, с колоннами...
     ...Дорожки усыпаны мелкими камешками...
     ...Роскошный сад...
     ...Вместо звонка на двери -- блестящая бронзовая лисья мордочка...
     ...Витя стучит ею об дверь...
     ...Спустя  время,  за нею раздаются  шаги,  дверь приоткрывается, являя
пожилого английского джентльмена в домашнем халате...
     ...На лице джентльмена, оценивающего Витю: небритого, в кожаной куртке,
-- возникает вопрос...
     -- Здравствуйте, -- говорит Витя по-английски.
     -- Здравствуйте, -- отвечает дипломат. -- Чем могу быть полезен?..
     ...Витя лезет в карман куртки, достает зеленый дипломатический паспорт,
протягивает джентльмену...
     ...Он листает его, возвращает Вите, сторонится от дверного проема:
     -- Заходите...
     ...Они оказываются в просторном  холле с  камином. Джентльмен садится в
кресло у низкого столика, жестом приглашая Витю занять то, что напротив...
     ...Садится и Витя...
     -- ...У  меня послание к  правительству Ее Величества,  -- говорит Витя
после небольшой паузы.
     -- В посольство, пожалуйста.
     -- Я не могу в посольство. Я передаю это письмо через вас.
     --  Я  его не принимаю.  -- Джентльмен встает  и  открывает  нараспашку
входную дверь. -- Я не шпион,  и  в эти шпионские трюки меня, пожалуйста, не
ввязывайте.
     -- Это не шпионаж... больше. Это письмо правительству Ее Величества. Вы
можете его принять или нет, но сейчас я буду звонить в британское посольство
и скажу, что письмо правительству находится у вас... Я оставлю его тут, а вы
делайте с ним что хотите...
     ...Джентльмен смотрит на Витю тяжелым, неприязненным взглядом...
     ...Потом говорит:
     -- Давайте ваше письмо, -- и протягивает руку.
     -- Дайте мне конверт, пожалуйста.
     -- У вас даже нет конверта?! -- возмущается джентльмен.
     -- К сожалению...
     ...Он кладет перед Витей пачку бумаги, конверты, ручку...
     ...Витя отодвигает бумагу в сторону, достает  из кармана пачку карточек
с адресами кафе и ресторанов. Быстро их перебирает...
     ...Выбирает одну....
     ...На несколько секунд задумывается...
     ...Потом берет ручку и пишет три буквы: GRU...
     ...Вкладывает карточку в конверт...
     ...Конверт заклеивает...
     ...Пишет адрес: "Правительству Ее Величества"...
     ...Достает  из  кармана небольшую печать и оттискивает ее  на конверте:
"173-В-41"...
     -- ...Это все? -- спрашивает джентльмен.
     -- Все. До свидания...

     ...Снова -- лес...
     ...Витя едет по нему на мотоцикле...
     ...Мотоцикл подпрыгивает на корнях деревьев...

     ...Маленькая деревушка...
     ...Витя подкатывает к будке телефона-автомата...
     ...Заходит, бросает деньги, набирает номер...
     ...Ждет...
     -- Алло, британское посольство? Я направил послание... Я знаю, что меня
не соединят с послом,  но мне нужен  кто-то ответственный... Мне не надо его
имя, вы сами там решайте... Я направил послание...
     ...Пауза, во время которой что-то происходит на том конце провода...
     ...Витя   терпеливо  слушает,  одновременно  незаметно  оглядываясь  по
сторонам...
     ...Вялая жизнь деревни не вызывает опасений...
     -- ...Слушаю... кто говорит? -- доносится до Вити из трубки.
     -- Я направил послание. Тот, с кем я его направил, знает мое имя...
     -- Правда?
     -- Да. Спросите его...
     ...Трубка молчит некоторое время. Потом оживает:
     -- Вы представляете свою страну?
     -- Нет. Я представляю только себя...
     ...Трубка снова молчит...
     -- ...Чего же вы хотите?
     --  Я  хочу,  чтобы  вы   сейчас  вскрыли  пакет  и  передали  послание
британскому правительству...
     ...Трубка молчит. В трубке -- какое-то сопение...
     --   ...Я  не  могу   вскрыть  конверт.  Он   адресован   не   мне,   а
правительству...
     -- Пожалуйста,  вскройте  пакет. Это я  его подписывал. Я так подписал,
чтобы его содержание  не  стало известно многим.  Но  вам  я даю  право  его
вскрыть...
     ...Далеко в телефонных глубинах какое-то шептание...
     -- ...Это очень странное послание. Тут какой-то ресторан...
     -- Да не это... Посмотрите на обороте...
     -- Но и тут странное послание. Какие-то три буквы.
     -- Вот их и передайте...
     -- Вы с ума сошли. Послание из трех букв не может быть важным.
     -- Это будет решать правительство Ее  Величества:  важное послание  или
нет...
     ...Трубка молчит. Какое-то не то потрескивание, не то  шипение... Потом
оживает:
     -- Я нашел  компромисс.  Я не буду  посылать радиосообщение,  я перешлю
ваше сообщение дипломатической почтой!  -- в голосе  Витиного собеседника --
радость школьника, который решил трудную задачу.
     -- Черт побери  вас с вашими британскими компромиссами. Сообщение может
быть важным или нет, не мне решать, -- но оно срочное. Через час, а может, и
раньше  -- будет уже слишком поздно. Но  знайте,  что я настойчивый, и  если
начал дело, то его не брошу. Я буду вам звонить еще. Через пятнадцать минут.
Пожалуйста, покажите послу мое послание.
     -- Посла сегодня нет.
     -- Тогда  покажите его кому угодно. Своей секретарше, к примеру. Может,
она газеты читает. Может, она подскажет вам решение...
     ...Витя бросает трубку...
     ...Выходит из будки и идет по деревне...
     ...Сворачивает в переулок...
     ...в другой...
     ...с другой стороны возвращается к будке...
     ...Снова заходит, бросает деньги, набирает номер...
     -- Британское посольство?
     -- Да. У вас все хорошо? Мы волновались. Вы так долго не звонили...
     -- Мое послание...
     --  Мы передали ваше  послание в Лондон. Это очень важное сообщение. Мы
уже получили ответ. Вас ждут. Вы готовы?
     -- Да.
     -- Адрес на карточке -- это место, где вас надо встретить?
     -- Да.
     -- На карточке не  указано время. Это  означает, что вас надо встретить
как можно быстрее?
     -- Да.
     -- Мы так и думали. Наши официальные представители уже там.
     -- Спасибо. -- Это слово Витя произносит по-русски...

     ...Обзаведшийся где-то по пути мотошлемом  с темным забралом, Витя едет
по Вене...
     ...Сворачивает на узенькую улицу...
     ...Над дунайским каналом -- небольшое кафе с открытой верандой...
     ...Витя въезжает на стоянку, останавливает мотоцикл на  ее краю, но  не
глушит двигатель...
     ...Смотрит на уличных посетителей...
     ...Ну уж конечно -- не те старик с девушкой...
     ...и не эта влюбленная парочка...
     ...Ага,  вот  они,  выходят  из  помещения:  двое  подтянутых   парней,
шпионы!..
     ...Витя не движется с места, но шпионы уверенно идут в его сторону...
     ...Витя сжимает в руке длинную острую отвертку...
     ...Шпионы приближаются...
     ...Останавливаются в паре шагов от Вити...
     -- ...Вы -- автор записки? -- спрашивает один из них...
     ...Витя разжимает ладонь с отверткой:
     -- Я...

     ...Большой тяжелый автомобиль едет по узкой лесной дороге...
     ...За рулем -- один из британских шпионов...
     ...Другой -- на заднем сиденье, рядом с Витей...
     ...Витя поворачивает голову и долго смотрит...
     ...на убегающую за  автомобилем дорогу: таким  же, примерно взглядом он
мерил дорогу двенадцать лет назад, уезжая в Ровно...
     ...Мы  поднимаемся  вверх,  уменьшая  автомобиль  с  Витей  до  размера
спичечного коробка, и видим...
     ...как  из   леса,   наперерез  ему,   вываливает   огромный   трактор,
перегораживая дорогу...
     ...Водитель бьет по тормозам, но поздно...
     ...Машина  въезжает в трактор на  скорости,  достаточной,  чтобы  смять
капот, сокрушить стекла...
     ...С  трактора  соскакивают  двое в  масках и  с автоматами  в  руках и
принимаются поливать автомобиль потоком пуль...
     ...Обмякает водитель...
     ...Вздрагивает и поникает  тот, кто  сидел  рядом  с  Витей,  не  успев
достать из подмышки пистолет...
     ...Витя получает одну пулю за другою, одну за другою...
     ...Нападающие,   удостоверившись,   что  дело  сделано,  вскакивают   в
трактор...
     ...и он отпячивается назад в лес...

     ...Машина плавно едет по лесной дороге...
     ...Витя на заднем сиденье смотрит на убегающий путь...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  Вите  почему-то  показалось, что Аквариум  не должен
выпустить его  героя. Что  где-нибудь, за несколько  километров  до границы,
дорогу  машине,  в  которой  его везут, должен  перегородить  трактор и двое
шпионов расстреляют Витю практически в упор. Может быть, такая идея пришла в
Витину  голову  потому,  что  он не  мог ума приложить,  что  делать  с  ним
дальше...
     На  самом деле Витя миновал австрийскую  границу вполне успешно и уже к
вечеру следующего дня был в Лондоне, под защитой коллег из МИ-6...
     Титр:
     Эпилог. 2003-й год

     ...Длинный-длинный, узкий мост через какую-то британскую реку...
     ...Вечер...
     ...Постаревший, полысевший, ставший, вроде  бы, ниже ростом Витя, держа
под руку куда менее  сдавшую Марию, идет по мосту медленным шагом. Создается
впечатление, что Витя держится за Марию,  как испуганный мальчик  -- за юбку
матери...
     ...Пятясь,  перед ними идет  человек с  большим микрофоном (возможно, с
логотипом   какой-нибудь   известной   российской   телекомпании),   парочка
осветителей с ручными прожекторами, оператор с огромной камерой...
     -- ...И все-таки, --  спрашивает человек с  микрофоном. -- Почему вы не
возвращаетесь на родину?
     --  Ну...  элементарно,  --  отвечает   Витя.  --  Я  --  под  смертным
приговором, которого до сих пор никто не отменял.
     -- И вы всерьез полагаете, что его могут привести в исполнение?
     -- Я не хотел бы ставить этот эксперимент.
     -- А почему же, как вы думаете, они не приводят  приговор в  исполнение
прямо здесь, в Англии? Вас что, так хорошо охраняют?
     -- Не думаю, чтобы какая бы то ни было охрана могла  б  меня  защитить,
если б они решились  на это. Но они  знают, что я никого не сдал, не раскрыл
ни  явок,  ни даже специальных, патентованных  методов  работы Аквариума.  Я
сотрудничал  с  английской  разведкой в  области...  как  бы  это сказать...
стратегической... У Аквариума, думаю, нет желания меня убивать... Азарта...
     -- Спасибо.  Тогда  -- последний вопрос. В  одном из своих  интервью вы
говорили, что ваша книга -- не мемуары разведчика, ушедшего на покой. Что вы
задумали ее еще мальчишкой и  пробивались в разведку,  чтобы специально  для
этой книги разузнать ее тайны... Так?..
     ...Витя кивает...
     -- ...Вы  пробились  и прослужили в  ГРУ  двенадцать  лет. Вы  дошли до
звания подполковника. Вы заработали орден Ленина. За просто так ведь все это
не давали, верно?
     ...Витя снова кивает...
     -- ...То есть вам, собирая материал для книги, пришлось совершить много
такого,  что  вы,  сегодняшний,  сами  квалифицируете,  как  преступления...
Получается, что вы совершали  их...  сознательно? Как  по-вашему: стоила  ли
того книга?
     ...Витя морщит брови, думает...
     ...еще теснее прижимается к Марии...
     ...Мария решительно произносит:
     -- Виктор Андреевич  устал. Интервью  окончено, --  и,  протянув вперед
руку, закрывает ладонью объектив камеры...
     ...Темнота...

     Конец фильма









Популярность: 26, Last-modified: Wed, 08 Apr 2015 21:11:29 GmT