---------------------------------------------------------------
© Copyright Вадим Кирпичев.
Любое коммерческое использование данных текстов без ведома
и прямого согласия автора НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
Автор будет рад получить вопросы, советы, пожелания по
адресу: kirpichev@mx.bmstu.ru
---------------------------------------------------------------
- Это было давным-давно, когда в Америке победил
коммунизм. Выручать Штаты позвали меня.
Дед стал прикуривать свою ферцингорейскую трубку,
память о сражениях с элдуйскими князьями. Раз сто он уже
рассказывал, как в одиночку сокрушил империю планеты Таргар, но
об Америке мы с пацанами слышали впервые.
Эх, на вечер мы хотели отпроситься в Париж и накостылять
тамошним гаврошам, но сперва в лицее задержались, дома я
бабкино блюдо разбил, у матери пирог подгорел - пришлось
остаться. А насчет Америки дед никого не удивил. Четырнадцать
лет у меня за плечами, кое-что видел и привык - вечно ее
кто-нибудь спасает. Хлипкая она, Америка.
Дед пыхнул ферцингорейкой. И начал рассказ.
Я тогда собирался на звездную систему Гром Альпан -
вернуть должок таргонским сатрапам, когда стоп, пожалуйте в
Мировое Жюри. Как был при полном боевом параде, так и
отправился. Меня, российского косагра, помню, еще гвардейцы
пускать не хотели.
Ха! Вызвал я "скорую", оказал гвардии первую помощь,
захожу, смотрю на этот интеллектуальный цвет человечества, и
что я вижу? Лица бледные, глазки бегают, волосы дыбом - только
из-под столов выглядывают. Натурально, они никогда не видели
вблизи бойца первого отряда при полном космическом вооружении.
Но, ничего, подтянули они свои галстучки и давай тараторить,
мол, на выборах в Америке победили коммунисты, и через месяц
там состоится референдум по первейшей коммунистической поправке
к американской конституции: "Властям закон не писан". А после
принятия красной поправки гибель Штатов неизбежна.
Американская культура... гм, такую потерю человечеству в
здравом уме мудрено заметить, но время-то было аховое. Как
назло, Япония завершила исторический цикл, закрыла границы и
только компьютеры вышвыривала, Атлантида по новой утопла и что
самое страшное: падение Америки грозило Кубе - этому оплоту
свободного предпринимательства в западном полушарии.
Доигрались...
Всегда так, пацаны, сперва эти умники провалят выборы,
сядут в лужу, со страху напакостят, а потом бросаются к нам,
бойцам в космической форме. МЖ одним словом. Напоследок
президент Мирового Жюри торжественно вручил мне билет до
Нью-Йорка и кипу бумаг.
- Это рекомендации по спасению Америки. Подготовлены
самыми гениальными аналитиками Земли, самыми блистательными
мозгами человечества! К ознакомлению обязательны.
Я культурный человек - бумаги опустил в мусорный бак,
выйдя на улицу. Голова на плечах, сотый калибр на бедре, чего
еще для спасения Америки?
Кто-то дышал за моей спиной... Когда "кто-то" выбрался
из-под обломков витрины, я с трудом узнал его физиономию.
Резервный отряд, зовут Васькес. У русских с кубинцами давняя
дружба.
- Ох, здравствуй, Ванья! - бедолага пытался улыбнуться.
Ничего, не будет подкрадываться к бойцу первого отряда.
- Я только хотел сообщить, что лечу с тобой, Ванья. Вот
мандат Мирового Жюри. Обрывки полетели на обломки.
- Зачем ты так, Ванья?
- Я работаю один.
- Знаю. К чему тебе напарник? Но эти янки-коммунисты у
нас, кубинцев, в печенках сидят. Возьми, а? Ведь и я был
косагром...
Так вот почему у .южанина глаза больной собаки.
Косагр умирает дважды. Первая смерть - отставка, и для нее
есть только две уважительные причины: провал задания или...
- Да, Ванья, я женился.
- Вот как? Поздравляю.
Все-таки виной свадьба, эта первая смерть настоящего
мужчины. Я отвел взгляд от глупца, махнувшего все дороги
галактики на юбку. Жалкое зрелище.
- Так возьмешь, Ванья?
Русскую совесть давно терзает историческая вина перед
кубинцами за перехваченный под самым их носом штатовский рынок
автомобилей. И не по-русски - добивать мертвяка. Я протянул
южанину руку.
В порту Васькес бодро двинулся к нью-йоркскому аэропрыгу.
У кубинца были явные нелады с математикой. Да, мы летим
вышибать коммунистическую дурь из голов янки, но их миллиард.
Миллиард! За месяц я просто не успею физически обработать
каждую красную американскую морду. Хмыкнув, я повернул к
"Рюриковичу", пятизвездочному космическому крейсеру. Прививку
от коммунизма нам могли дать только звезды.
Поднимаясь по трапу крейсера, я в мыслях не держал, что
ничтожное задание Мирового Жюри смертельно. Заяви мне такую
глупость сам Создатель, да я бы расхохотался в лицо и
Создателю.
Разобраться с таргонскими сатрапами. Уничтожить иерархов
планеты Зерок. Разгромить банды Лыс из астероидного леса.
Добыть крылья бога-дракона Ван-Вейша. Грандиозные планы
бередили душу. А всего пуще - неподъемный даже для космических
агрессоров прошлого подвиг: пройти Дальние Миры. Сбросить с
плеч ярмо тысячелетий, исполнить мечту всей моей жизни и таки
проломить невиданный путь. Дальние Миры...
Дед замолчал, уставился куда-то невидящим взглядом. Будто
в догорающий камин засмотрелся.
Неужели мой великий дед не справился с дохлым американским
коммунизмом? Неужто одолели его эти краснокожие янки? Мы с
пацанами готовы были лопнуть от вопросов, но на лужайке перед
домом звенела тишина. Вон, у нашего соседа, чемпиона по боксу,
до сих пор щека дергается, как поплавок. Почему? А ты не
хмыкай, когда дедушка о Дальних Мирах вспоминает.
Камин потух.
Васькес заволновался, когда "Рюрикович" вынырнул в
Плеядах.
- Я думал, наше задание в Нью-Йорке.
- Ты не ошибся.
- А что мы делаем в космосе?
- Мог бы догадаться - ищем планету победившего коммунизма.
- Божье мой! Неужели такая есть во вселенной?
Пришлось поведать побледневшему до синевы креолу древнюю
легенду о "Флаурмее".
Тыщу лет тому назад , когда мир узнал безжалостную напасть
русской конкуренции, отряд калифорнийцев отчалил к звездам,
дабы навеки избегнуть дьявольского изобретения и там, в
неведомых мирах, воссоздать земной рай. Назывался их корабль
"Флаурмей". С той поры и бродят по галактике легенды о чудной
планете, где построен стопроцентный американский коммунизм.
- Наша задача - отыскать эту планетку. Понял, Васькес?
Напарник кивнул, но в глазах Васькеса надолго остекленел
вопрос: на хрена мне, кубинцу, еще и калифорнийский коммунизм?
Ничего, пусть подумает.
За три недели мы пропахали весь треугольник
Электра-Астеропа-Майя, где по слухам скрывалась красная
планета. Коммунизм по дороге не попадался. "Косагр не может не
выполнить задание". Чеканная строка боевого устава все чаще
гремела в голове. Нервничал и ничего не понимающий напарник.
Пришлось обратиться к тонкостям теории.
- Что есть коммунизм, Васькес? Это заразная социальная
чумка! И прививку от не мы сыщем только в пораженном ею
организме. Конечно, ты скажешь, и теоретически будешь прав, что
проще уничтожить Америку, но...
Теорию прервал возопивший благим матом кубинец:
- Божье мой, Ванья, взгляни на экран! Вот он, комьюнизм!
Точно. Планета была в форме куба.
Отправляясь в земной рай, я взял самый большой калибр. И
еще кое-что.
Пахло на планете неважно. Но ни заводов, ни дорог, только
стальные пирамиды были видны по горизонту. И маленький городок,
красневший крышами в долине. Один на всю планету.
Где же коммунизм?
Лишь увидев первого колониста, я смог перевести дух. Это
был ковбой без лошади. В черной шляпе, стройный, он палил из
кольта по бутылкам, мальчишка.
Следом попался рыбак. Удил он в оранжевой реке.
- Как улов, браток?
Заржав, мужик посмотрел на меня в восхищении. Гм. При
коммунизме прослыть остряком - раз плюнуть.
- Ты даешь! Хлебни-ка, детина, - протянул бутылку рыбак, -
сам гнал!
- Спасибо.
- Как знаешь. Да хранит тебя робог!
И он показал почему-то под землю.
Мне некогда было точить лясы с безумным мужиком. Задание
торопило и... тут я увидел ее.
Пацаны, когда-нибудь вы поймете меня, это была настоящая
женщина, а не нынешний суповой набор в брючках. Повернувшись
спиной, она малевала на пригорке картину. Я не мог разглядеть
цвет ее волос - столь крут был подъем.
- Превосходно!
Дама не испугалась. Здесь люди не боялись людей.
- Вам нравится?
- Очень.
- Я имею ввиду картину.
Пришлось отвести взгляд от ослепительной блондинки. Гм.
Нежная мазня. Зубастая челюсть горизонта сияла на холсте
радугой.
- Как вам сказать...
Блондинка подсказала улыбкой: мне простится дежурный
комплимент.
- Для женщины - гениально.
- Понятно, - она могла не только улыбаться, - вы заурядный
женоненавистник!
- Не припомню, чтобы обо мне мог так сказать хоть один
человек. Из носящих юбку.
- Тогда в чем дело?
- Видите ли, в женщине, занимающейся искусством, всегда
есть что-то жалкое.
Фыркнув, она собралась, вырвала у меня мольберт и обожгла
взглядом. Он обещал реванш. И меня аж в жар бросило от
предвкушения этого реванша. Надо ли говорить с какой грацией
блондинка спустилась с холмика. Задуманное ей удалось вполне.
Убедившись, что я гляжу ей вслед, - свистнула.
- Бегу, Джейн!
Измывающийся над бутылками дурачок сорвался с места.
Улыбался щенком. Она же старательно не смотрела в мою сторону,
феминистка...
Дед замолчал - опять в свой камин уставился. Только
посасывал давно потухшую ферцингорейку.
Распахнулась дверь. Выскочившая на крыльцо бабка принялась
лупить скалкой по диффузной пси-антенне. Бабушка обожала сериал
"Похищение белокурой арверонки".
- Неделю прошу отремонтировать, но в этом доме нет мужчин!
В мою сторону не смотрела - взрослый человек, а всерьез
дуется из-за какой-то древней, трехсотлетней посудины.
Очередной удар чуть не снес бетонное основание
пси-диффузки. Дверь захлопнулась.
Первым перестал изображать поваленную статую Колька, самый
смелый из нас.
- А что такое феминизм, дедушка?
- Феминизм, Колька, это социализм дурнушек - самая
страшная американская зараза.
Дед осмотрел свой кулак, габаритами с коробку от
видеокуба.
- Русским дамочкам иногда еще удается вправить иммунитет,
но не американкам. Тут чистая медицина начинается. Маниакальное
воспаление мозжечка и все такое. Жуть. А я, честно скажу, не
силен в медицине.
Дедушка раскочегарил трубку, а в моей голове искрой
проскочила удивительная догадка: вовсе не по американским
коммунистам скорбел сегодня дед! Пока я поражался собственному
уму, мой старик продолжил.
Дурацкая, доложу вам, попалась планетка. Деревья
пластмассовые, трава из капрона, а где газон износился -
каблуки звенели по металлу. В городке ни банка, ни тюрьмы, ни
аптеки, ни телефонов. В общем, рай. Вывеску нашел
одну-единственную "Салун "Мэрия". Конечно, никто и никогда не
сыщет в галактике города без мэрии и салуна. Но чтобы
совместить городское управление с кабаком? Не силен я в
американском самоуправлении, но здесь явно была его высшая
точка.
К вечеру все там и собрались. Джейн колонисты называли
мэром. Она хлопотала за стойкой. Белокурые волосы, клетчатая
мужская рубашка, плотно сидящая, как на мраморной Венере, юбка.
Красавица! Она и не думала играть в незамечалки. Усадила рядом,
поднесла стаканчик, улыбнулась. От ее удивительной улыбки, как
от хорошей музыки, становилось почему-то жалко себя.
Вдруг на глаза попался сидящий в кресле старик. У него
были явные нелады с ногами. То, что надо! Я включил все лампы,
взял у Джейн клетчатый плед и задрапировал больного ниже пояса.
Тот не возражал. Здесь никто не умел спорить. Почти.
Старик и поведал мне историю превращения планеты в
аквариум. Началось все с умника, давшего роботам мозги.
Колонисты попервах торжествовали - пусть железные чурки строят
нам коммунизм, а мы не будем ни пахать, ни сеять, а лишь
срывать плоды с щедрого кибернетического древа. Взвалим обузу
на стальные плечи! И роботы делали все. Пока не изобрели
механизм воспроизводства и не заполонили недра планеты, не
перестроили ее в куб и не засадили своих создателей в аквариум.
Так они стали для людей робогами.
Запомните, мальчишки, никогда и никому не отдавайте нашу
тяжкую мужскую ношу работы и воспроизводства!
В молодости мне не нужны были слова, хватало разворота
плеч.
- Не думай, Ваня, есть вещь, которую мы делаем своими
руками. Мы пошли против самих робогов! - проницательный старик
заулыбался. - Поначалу робоги ломали наши изделия, но мы их
собирали снова и снова.
Я оглянулся. За спиной теснился весь городок - физиономии,
что чайники.
- И мы победили, Ваня. Смотри!
Старик распахнул шкаф.
Побери меня Большая Комиссия! Никогда не видел такого
разнообразия унитазных бачков. Инкрустированные, под малахит,
из чистого золота. Проклинал бы себя всю жизнь, если бы не
выразил в тот миг полного восхищения.
- Уверен, в будущем робоги нам позволят делать и унитазы!
Только не дожить мне до великого дня...
По небритой щеке сверкнула слеза.
- Увы, Ванечка, недолго мне любоваться этой красотой.
Вывих ноги - при коммунизме это смертельно.
Старик поник. Остальные потупились.
- Раньше у нас хоть были специальные учреждения, где
человека готовили к встрече со смертью, где каждый мог спокойно
умереть. Больницами назывались. А теперь больных просто...
Запахло машинным маслом. Стена с лязгом откатилась в
сторону. Повалил кирпичный дым. Пол задрожал под грохочущими
шагами. Гремя ржавыми крыльями, из провала выскочила хваткая
парочка робогов, под четыре метра каждый. Ухватили крючьями
кресло и поволокли жертву в механическую преисподнюю. Старик
закатил очи горе. Остальные глаза опустили. Я поднялся от
стойки.
- Ваня, не надо! - закричала Джейн, но мы уже сцепились.
Первый развалился сразу, зато второй робог от души махнул
правой, снес колонну левой. Напряженным мускулом пришлось
объяснить: рыбка ему попалась не по зубам, а если по зубам, то
кастетом.
Робог рухнул. Я вышвырнул металлолом, задвинул стену,
вправил старику ногу, а Джейн, раскрасневшаяся, строгая,
наладила тем временем выход на улицу. Как ловко она управлялась
с этими баранами! Я не мог налюбоваться. С тройкой напавших
робогов разобрался машинально. Шустрые. Но сотый калибр
удивительное оружие.
На организацию бучи против господства робогов оставались
секунды. Планета уже получила сигнал - в ее аквариуме завелась
чересчур боевая рыбка. И для революции здесь было лишь одно
подходящее место.
Рука на сканфере, унитазный бачок за спиной - к
патриотической речи все готово. Но чем пронять сердца
американцев?
Воздел бумажку в миллиард долларов. Ноль эмоций. Напомнил:
ваши славные предки делали лучшие в мире автомобили, компьютеры
и унитазные бачки. Они продавали хлеб самой России. Ничего.
- Проснись, американец! За тебя работает масломазый. Тобой
помыкает баба. За мной, и мы перекуем куб на шар!
Никто не расправил плечи.
Я смело бросился в историю.
- Мужики, вспомним великую дату - Четвертое июля!
Клоун на кладбище - так я выглядел. Только рыжий
заухмылялся.
- Эй, рыжий, в твоей душе не погибла гордость за славный
день?
- Ты скажешь, Ваня.
- Это был знатный денек.
- Еще какой! - рыжий расплылся до ушей и зашептал мне в
ухо. - Не пойму, Вань, как ты узнал, что четвертого июля я
попробовал сразу с тремя... ну, ты понимаешь.
И рыжий начал расписывать свои грязные штучки. Да-а, такой
он, коммунизм. По молодости у вашего деда тоже всяко бывало,
гулял, заглядывал на знаменитую планетку Бледная Ляжна, но
рыжий переплюнул все. Слушал с отвращением его мерзости, а сам
наблюдал, как батальон рогатых робогов надвигался на городок.
Оставалось взять последний аккорд.
- Эй, ты, сопляк! - ткнул я пальцем в ковбоя. - Быстро ко
мне!
Красавчик сделал пару шагов и остановился. В нем еще
плескались ошметки мужской гордости. Тогда отстегнув сканфер, я
стал обзывать парня последними словами Ковбой был великолепен.
Точеная фигурка, пальцы играют по бедру, скрип зубов. Только
губы дрожат. До чего пал американский герой - он не мог
пристрелить безоружного человека. Пришлось выложить каре.
- Гляди, Джейн, чего стоит твой сосунок.
Выпад змеи, блеск молнии - все слилось в одно движение.
Мастерский выстрел - я успел сместиться всего-то метров на
пять, зато с каким грохотом, в плеске воды, в брызгах осколков,
посыпался унитазный бачок!
Все. Какой там бунт супротив робогов? Под коммунизмом
здешние мужики выродились в ничто. Потенции поступка у них
имелось не больше, чем у губика короткоперого.
Провожала меня Джейн.
С неба нас атаковали стальнокрылы. Бешено кидались
шестикрышники. Я палил от души. На углы горизонта выдвигались
боевые машины робогов.
- Осторожно, Ваня!
Сбоку бодро налетел паровик-кулачник.
- О-го-го, хомо вульгарис! Сейчас я раскваш твой
физиономий!
Поршнем с фонарный столб кулачник попытался меня
проткнуть, молотом послать в нокаут. Любимая забава -
робогенок-паровичок лишь свистнул в моих бронированных лапах. А
по капрону травы уже катили огнепалы. Металл с нарастающей
силой гудел под ногами. Планета бралась за дело всерьез.
Мы взбежали на пригорок, за которым был спрятан
космический бот. Светило закатилось за левый угол горизонта, и
сразу стемнело. Мне лететь, а я все не мог налюбоваться ладной,
крепкой фигуркой Джейн. Нет, такая не для калифорнийских
большевиков.
- Джейн, милая, - расстреляв тройку титанозавров, я ткнул
дымящимся стволом в знакомую звездочку, - этот огонек Солнце.
Это самая прекрасная звезда галактики, Джейн! Там твоя планета
и твоя родина. Другого такого шанса не будет - полетели вместе.
На голову свалился огнедышащий семикрыл, шныряли механизмы
самого свирепого вида.
- Я боюсь, Ваня. Мне так спокойно живется при коммунизме.
Здесь так хорошо мечтать, писать картины...
Ревели шестикрышники, бесновались и швырялись плазмой
огнепалы, а я все пытался докричаться:
- Ты живая женщина, Джейн! Брось свои пейзажики, этот
вымороченный, фантастический мир. Счастье женщины на Земле. Там
желтые поля, зеленые луга, голубые реки. Там настоящая жизнь и
работа. Там есть больницы, Джейн! Летим...
Башенник прыгнул. Я вскинул ствол и огненная дуга зашипела
у наших ног.
- Джейн, решайся!
- А замуж возьмешь?
Ого! Быстрота реакции моя.
- Это исключено. Женитьба погубит мою карьеру.
- Тогда, Ваня, лети-ка на Землю сам.
- Джейн!
- Ваня!
Она зарыдала. Белокурые волосы разметались по моему плечу.
И тут я впервые в жизни вздрогнул. Звезды стали гаснуть.
Конструкция планетарных масштабов поднялась на горизонтом и
сворачивала небо в трубочку. Планету затрясло от напряжения -
аквариум накрывался. Но затрясся я от шепота милой Джейн.
- Весь мир мне не нужен без тебя, Ваня.
- Ну не могу я жениться!
- Тогда прощай.
Планетарная челюсть захлопывалась. Скатывались последние
песчинки судьбы. А я смотрел в сверкающие звездами глаза Джейн
и терзался выбором. Весь мир, с его славой, дорогами и
подвигами, или лучшая женщина этого мира? Дальние Миры или
пеленки? Быть или жениться на американке? А враги наседают! И
нет ни секунды на раздумья! Ну почему человек никогда не готов
к такому выбору?
Джейн прижалась к моей груди изо всех сил - так прощаются
навек. Улыбнулась сквозь слезы удивительной улыбкой. Но я уже
сделал свой выбор. Когда планета дожевывала последние звезды,
бот таки выскочил на орбиту.
Мы с пацанами переглянулись и дружно уставились на деда.
Хоть бы хны. Чистит веточкой ферцингорейку, да знай себе в усы
ухмыляется. Уж не рехнулся ли? Рассказ закончить и то толком не
сумел. Странно. Не похоже на деда. Он у меня ничего,
крепенький. А с годами даже умней становится. Вообще, я
заметил, что за последнее время все мои предки здорово
прибавили в интеллекте. Кроме отца, конечно.
- Дед, и ты не смог победить коммунизм?
На этот раз Колька переборщил - дедушка багровел на
глазах.
- Не болтай чепуху. Лучше запомни раз и навсегда:
российский косагр не может не выполнить задания!
- А Штаты?
- Ха! Штаты! Я не зря зажигал все лампочки. На обратном
пути мы с Васькесом смонтировали шикарный фильм. Когда миллионы
янки увидели ковбоя, крушащего из кольта унитазный бачок, -
тронулись все сейсмографы мира. Америка хохотала, как
сумасшедшая. С коммунизмом в ней было покончено навсегда.
- А Джейн ты взял на Землю?
Кольке, к его смелости, еще бы кое-чего добавить.
- Хватит вам лясы точить, ужинать бегом!
На крыльце показалась белая как лунь бабушка Женя и
подмигнула любимому внуку. Это мне! Простила! И тут я все-все
понял. Словно в голове лампочка зажглась. И вскакивая с травы,
настоящей, не капроновой, и взлетая на крыльцо, я
точно-преточно знал: самый любимый человек сейчас обнимет меня
и улыбнется своей удивительной, волшебной улыбкой. Улыбкой
ценой в мир!
Последним поднялся дед.
Популярность: 13, Last-modified: Sat, 15 Nov 1997 09:53:47 GmT