Джек Вэнс. Пнумы

(Tschai - The planet of the adventure)
Jack Vance "The Pnume" (1970)
Перевод - О.Б.Дрождин
Киев, "Ника-Центр" 1993 г.
OCR: Олег Ковалюк

IV
ПНУМЫ

Глава1
В помещении склада, на краю солончаков Сивиша, на стуле сидел Аила
Вудивер. Цепь вела от ошейника, укрепленного на его шее, к закрепленному на
потолке тросу. Таким образом, он мог ходить от своего стола к стенной нише,
в которой он спал, цепь повсюду тащилась за ним.
Аила Вудивер был пленником в своих собственных владениях. В нем
бушевали обида и оскорбление, на которые он мог реагировать только
болезненными вспышками гнева. Но, тем не менее, он мирно сидел на своем
стуле. Толстые ягодицы свисали с обеих сторон, как вьючный мешок с седла, и
с его лица не сходила бессмысленная улыбка набожного снисхождения.
Возле космического корабля, занимавшего большую часть помещения склада,
стоял Адам Рейт и смотрел на него. Покорность Вудивера беспокоила его
больше, чем если бы он буйствовал. Рейт надеялся, что если Вудивер и
вынашивал какие-либо планы, то они не созреют у него слишком быстро.
Космический корабль был почти готов. Примерно через неделю Рейт рассчитывал
сказать старому Чаю "прощай" и помахать ему рукой.
Вудивер занимался рукоделием. Время от времени он высоко поднимал свою
работу, чтобы восхититься образцом -- само воплощение настойчивой
добродетельности. Зашел Трез, мрачно, посмотрел на Вудивера и вспомнил
философию своих предков, эмблемных кочевников:
-- Убей его прямо сейчас же! Убей его и дело с концом! Рейт с сомнением
проговорил:
-- Но ведь он прикован и не сможет нам навредить.
-- Он найдет и средство, и возможность. Ты уже забыл о его коварстве?
-- Но не могу же я его просто так хладнокровно убить. Трез ответил
сердитым покашливанием и демонстративно вышел из помещения. Анахо,
дирдир-человек, заявил:
-- На этот раз и я согласен с молодым степняком. Убей это жирное
чудовище!
Вудивер, до которого дошел смысл разговора, изобразил кроткую улыбку.
Рейт заметил, что он осунулся. Толстые и упругие раньше щеки вяло обвисли.
Вытянутая верхняя губа, словно клюв, свисала на острый маленький подбородок.
-- Ты только посмотри на его дурацкую ухмылку! -- прошипел Анахо. --
Если бы он мог. то сварил бы нас в нервном возбудителе! Убей его, не
откладывая!
Рейт попытался его успокоить:
-- Через неделю нас здесь уже не будет. Что же он может предпринять,
прикованный и беспомощный?
-- Это Вудивер!
-- Именно поэтому мы не можем забить его, как животное.
Анахо всплеснул руками и последовал за Трезом на свежий воздух. Рейт
зашел в космический корабль и несколько минут наблюдал за техниками. Они как
раз занимались очень сложной установкой энергетического насоса. Рейт не мог
предложить им своей помощи. Техника дирдиров, как, впрочем, и их психика, не
укладывались в рамках его сознания. И то, и другое основывалось на интуиции:
во всяком случае, так ему казалось. У дирдиров он находил мало признаков
целесообразного мышления.
Длинные коричневые лучи косо падали сквозь высокие окна. Вскоре солнце
зашло. Вудивер осторожно отложил в сторону свою изящную работу, покорно
кивнул Рейту и отправился в свою спаленку, цепь со звоном тащилась за ним.
Техники вышли из корабля, а вместе с ними и Фио Хаоо -- технический
руководитель. Конец рабочего дня! Рейт дотронулся до грубого корпуса и
прижал ладони к стали, как будто все еще не мог поверить, что все это на
самом деле. Еще одна неделя -- потом полет сквозь космос обратно, на Землю!
Это казалось ему сном. Земля стала для него далеким и причудливым миром.
Рейт отправился на кухню и взял там большой кусок черной колбасы, с
которым вышел к двери. Карина 4269 висела уже низко над горизонтом. Она
заполняла солончаковую равнину светом, похожим на цвет свежего пива, и
каждый кустик травы отбрасывал за собой длинную тень.
Две черные фигуры, которые в последнее время почти постоянно появлялись
при заходе солнца, нигде видны не были.
Панорама определенным образом подчеркивала печальную красоту. На севере
город Сивиш, разваливающиеся стены которого были подкрашены косым светом в
коричневатые оттенки. На западе, за Аизанским проливом, высились
остроконечные башни города дирдиров Хая, доминантой которого был Стеклянный
Дом.
Рейт присоединился к Трезу и Анахо. Они вдвоем сидели на скамейке и
бросали камешки в небольшой пруд. У немногословного Треза были резкие черты
лица, он был крепкого сложения. Анахо -- тонкий, словно угорь, и на полметра
выше Рейта; лицо его имело продолговатые и нежные черты, и, в отличие от
Треза, он был весьма болтлив. Трезу не нравились манеры Анахо, а Анахо
считал Треза грубым и несамокритичным. Иногда, правда, их мнения совпадали
-- как, например, сейчас относительно Аилы Вудивера.
Рейт же, в свою очередь, больше опасался действий со стороны дирдиров.
Со своих башен они могли прямо через дверь сарая наблюдать за тем, что там
происходит. Медлительность и инертность дирдиров казались такими же
неестественными, как и улыбка Вудивера, и объяснялись, по мнению Рейта,
ужасными тайными замыслами.
-- Почему они ничего не предпринимают? -- недоумевал Рейт, впиваясь
зубами в черную колбасу -- Ведь должны же они знать, что мы находимся здесь.
-- Поведение дирдиров предсказать совершенно невозможно -- ответил ему
Анахо. -- Они потеряли к тебе всякий интерес. Люди значат для них не больше
паразитических насекомых. Они с большим удовольствием предпочли бы
повыгонять пнумов из их пещер. Я думаю, что ты больше не являешься целью
тсэугш.
Но Рейт еще не мог полностью почувствовать себя в безопасности.
-- А фанги или пнумы? Кем могут оказаться те, что постоянно за нами
наблюдают? Ведь они здесь наверняка не для своего личного удовольствия?
Он имел в виду две черные фигуры, в последнее время постоянно
появлявшиеся на солончаковой равнине. Каждый день они стояли, повернувшись
спиной к заходящему солнцу, -- большие фигуры в черных плащах и широкополых
черных шляпах.
-- Фанги ходят поодиночке. Это не фанги, -- заявил Трез. -- А пнумы
днем никогда не показываются.
-- Тем более, так близко от Хея. Они боятся дирдиров, -- дополнил
Анахо. -- Так что, это пнумеки. а еще вероятнее, гжиндры*. (*Гжиндры --
пнумеки. изгнанные из подземного мира, обычно из-за так называемого "буйного
поведения"; занимаются бродяжничеством по поверхности; агенты лнумоа.)
Когда эти двое появились у сарая в первый раз, они таращились на склад
до тех пор, пока Карина 4269 не закатилась за холмы. Затем они исчезли в
темноте. Казалось, что их интерес являлся чем-то большим, чем простое
любопытство. Эта слежка обеспокоила Рейта, но он не знал, что в данной
ситуации против этого можно было предпринять.
Следующий день был туманным с моросящим дождем. Солончаковая равнина
оставалась пустой. Но другой день снова был солнечный. И когда солнце начало
садиться за холмы, а вместе с этим приближалось время появления тех двух
наблюдателей. Рейта охватило тревожное чувство. Наблюдение предвещало
неприятные события. На Чае это был повсеместно признанной жизненный принцип.
Карина 4269 низко висела над горизонтом.
-- Если они сегодня придут, -- сказал Анахо, -- то наступило самое
время. Рейт осмотрел равнину в свой сканоскоп.
-- Ничего не видно. Только трава да болотный кустарник. Не видно даже
ящерицы. Трез показал за спину.
-- Они там.
-- Хм-м, -- произнес Рейт. -- Я посмотрел только в одном направлении.
Он крепче установил сканоскоп, пока дрожь в его руках не прекратилась и
фигуры не перестали дергаться и прыгать. Лица, освещаемые со спины,
различить было нельзя.
-- У них есть руки, -- сказал Рейт. -- Это пнумеки.
Анахо взял прибор. Посмотрев в него, он заявил:
-- Это гжиндры -- пнумеки, изгнанные из туннелей. Если кто-то хочет
вести торговлю с пнумами, это необходимо делать через гжиндр. Сами пнумы
никогда не торгуют,
-- А почему они пришли сюда? Мы не собираемся иметь с пнумами никаких
дел.
-- Но они с нами... По крайней мере, создается такое впечатление.
-- Может быть, они ждут Вудивера, -- предположил Трез.
-- Во время захода солнца и только во время захода солнца? Трезу
неожиданно пришла идея. Он отошел недалеко от склада и зашел за старую
контору Вудивера -- странное сооружение из кирпичей и щебня -- и посмотрел
назад, на склад. Он подал знак Рейту и Анахо. чтобы они подошли к нему,
-- Взгляните на склад,-- сказал Трез. -- Сейчас вы увидите, кто ведет
дела с гжиндрами.
Из черной деревянной стены появлялся и вспыхивал золотистый луч света.
-- Здесь находится ниша Аилы Вудивера, -- определил Трез.
-- Жирная желтокожая лиса подает знаки! -- гневно прошептал Анахо. Рейт
набрал в легкие воздуха и подавил в себе приступ ярости. Глупостью было
ожидать от Вудивера чего-то другого, когда всю свою жизнь он провел в
интригах и чувствовал себя в них, как рыба в воде. Он спокойно спросил
Анахо:
-- Ты можешь этм знаки прочитать?
-- Да. Это обычная телеграфная азбука. Определенные... возмещение
убытков... за... проделанную... работу... теперь... подходящее... время...
Мигающий свет исчез.
-- Это было все.
-- Он заметил нас через щель,-- пробормотал Рейт.
-- А, может, просто больше нет света, -- предположил Трез, поскольку
Карина 4269 уже скрылась за холмами. Посмотрев вдоль соляной равнины, Рейт
обнаружил, что гжиндры так же таинственно исчезли, как и появились.
-- Поговорим-ка мы лучше с Вудивером, -- проговорил Рейт.
-- Он будет говорить все. что угодно, но только не правду, --
предсказал Анахо,
-- Я знаю, -- кивнул Рейт. -- Но, может быть, он выдаст себя тем, о чем
промолчит.
Они вошли в сарай. Вудивер, который снова принялся за свое рукоделие,
покорно улыбнулся всем троим.
-- Скоро уже наступит время ужина?
-- Для тебя нет, -- угрожающе произнес Рейт.
-- Что? -- воскликнул Вудивер. -- Остаться без еды? Шутка зашла слишком
далеко!
-- Зачем ты посылал сигналы гжиндрам? Ни малейшим движением лица
Вудивер не выразил ни удивления, ни покаяния.
-- Чисто деловые причины. Иногда я веду дела с жителями подземелий.
-- Что за дела?
-- То одно, то другое. Сегодня вечером, например, я извинился перед
ними за то, что я не могу организовать им некоторые контакты. Вы завидуете
моей доброй славе?
-- Какие контакты ты не можешь им организовать?
-- Ну, хватит друзья,-- заупрямился Вудивер. -- Вы должны оставить мне
несколько маленьких тайн.
-- Я тебе вообще ничего не оставлю, -- пообещал ему Рейт. -- Я
прекрасно знаю, что у тебя на уме какая-нибудь мерзость.
-- Боже! Какая несуразица! Как я, прикованный цепью, могу задумывать
что-то плохое? Я вам даже гарантирую, что свое теперешнее положение я считаю
недостойным и не могу показаться в таком виде моим партнерам.
-- Если что-то произойдет, -- предупредил его Рейт, -- я тебя на этой
цепи еще и приподниму на пару метров. Тогда твоему достоинству вообще
наступит конец.
Вудивер с отвращением замахал руками и посмотрел вдоль помещения.
-- Я вижу, что достигнуты замечательные результаты.
-- Твоей заслуги в этом нет.
-- Что? Вы недооцениваете мою помощь! Кто достал корпус, приложив массу
стараний и получив при этом минимальную выгоду? Кто все организовал, и чей
острый ум всем руководил"?
-- Тот же человек, который забрал у нас все деньги и отправил нас всех
в Стеклянный Дом, -- сказал Рейт.
Пройдя поперек помещения, он сел. Трез и Анахо присоединились к нему.
Все трое смотрели на Вудивера, очень обиженного тем, что он остался без
ужина.
-- Нам необходимо его убить, -- бесстрастно сказал Трез. --Только
скорее! Он для всех нас готовит несчастье.
-- В этом я не сомневаюсь, -- ответил ему Рейт. -- Только вот почему он
решил договариваться с пнумами? По-моему, этот вопрос реальнее было бы
решать с дирдирами. Они знают, что я прибыл с Земли. Вопрос только в том,
знают ли они о космическом корабле.
-- Если они даже об этом и знают, то их это совершенно не интересует,
-- подключился Анахо. -- Другие народы им совершенно безразличны. А вот с
пнумами совсем другая ситуация. Они хотят знать все и особенно любопытны
относительно того, что касается дирдиров. Дирдиры же. в свою очередь,
находят пещеры пнумов и закачивают в них газ. Вудивер крикнул:
-- Вы забыли о моем ужине.
-- Я ничего не забыл, -- ответил ему Рейт.
-- Хорошо Тогда принесите мне еду Сегодня вечером я хочу салат из белых
червей, суп, большую порцию мяса, хорошего черного сыра и, как обычно, вина.
Трез презрительно ухмыльнулся. Рейт спросил:
-- Почему мы должны задабривать твое брюхо, когда ты плетешь против нас
интриги? Закажи в таком случае еду у гжиндр.
Лицо Вудивера сморщилось. Он ладонями ударил по коленям.
-- Сейчас вы начинаете издеваться над бедным Аилой Вудивером, который
всего лишь остался верным своим идеалам! Что за ужасная судьба, жить и
страдать на этой кошмарной планете!
Рейт с отвращением отвернулся. Наполовину дирдир-человек от рождения,
Вудивер энергично впитал в себя учение о параллельном происхождении дирдиров
и дирдир-людей из клеток одного яйца-прародителя на планете Сибол. Исходя из
этой точки зрения, Рейт должен был выглядеть безответным иконоборцем,
которому при любых обстоятельствах нужно было лишь низложить авторитеты.
С другой же стороны, не все позорные деяния Вудивера можно было отнести
только за счет религиозной веры. Вспомнив о некоторых примерах разврата и
жажды наслаждений, у Рейта улетучились все угрызения совести.
Еще пять минут Вудивер стонал и жаловался, затем вдруг затих. Какое-то
время он наблюдал за Рейтом и его товарищами. Рейту показалось, что в его
голосе прозвучало скрытое ликование, когда тот наконец сказал:
-- Ваш проект приближается к завершению благодаря Аиле Вудиверу, его
ловкости и его скудному запасу секвинов. которые у него немилосердно
отобрали.
-- Ты получишь все, что тебе полагается, когда проект будет завершен,
-- сказал Рейт.
-- Когда вы собираетесь покинуть Чай?
-- Как можно скорее.
-- Замечательно! -- заявил Вудивер с елейной страстностью. Рейту
показалось, что его глаза засверкали от удовольствия.
-- Но вы, в конце концов, тоже непростой человек. Голос Вудивера
неожиданно приобрел такой оттенок, как будто он уже не мог скрывать тайного
торжества:
-- Все-таки намного лучше быть более скромным и обычным.
-- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
-- Правильно, -- подтвердил Вудивер. -- Это правда.
-- Если у тебя есть желание поговорить, почему же ты не расскажешь нам
о гжиндрах?
-- А что о них рассказывать? Это печальные создания, которые обречены
бродить по поверхности, несмотря на то, что они боятся солнечного света. Вы
когда-нибудь задавали себе вопрос, почему все они -- пнумы, пнумеки, фанги и
гжиндры -- носят широкополые черные шляпы?
-- Я предполагаю, что это соответствует их моде.
-- Правильно. Но существует еще и другая, более глубокая причина. Поля
шляпы закрывают небо.
-- Что же принуждает этих странных гжиндр выходить на поверхность под
небо, которое их так угнетает?
-- Как и все люди, они надеются и каются, -- несколько задумчиво
ответил Вудивер.
-- В каком смысле?
-- В абсолютном и в элементарном смыслах, -- ответил Вудивер. --
Конечно, я не могу знать всего. Но вы, Адам Рейт. меня поражаете! Вы
издеваетесь надо мной с изощренной жестокостью. Вы расходуете мои деньги на
безумный проект. Все протесты, любую просьбу о смягчении вы отбрасываете.
Почему? Я спрашиваю себя, почему? Почему? Если бы это не звучало настолько
нелепо, то я действительно посчитал бы вас человеком с другой звезды.
-- Ты до сих пор еще не сказал мне, что нужно гжиндрам, -- настаивал
Рейт.
Вудивер с достоинством поднялся. Цепь с грохотом упала. -- Лучше вам
самим выяснить это обстоятельство у гжиндр. Он вернулся к столу и снова
принялся за свое рукоделие, предварительно бросив на Рейта загадочный
взгляд.
Глава 2
Рейта мучили кошмары. Ему снился сон, как будто он лежал, как обычно,
на диване в старой конторе Вудивера. По комнате струился странный
желтовато-зеленый свет. Вудивер стоял у противоположной стены и болтал с
двумя неподвижными людьми в черных плащах и широкополых черных шляпах. Рейт
судорожно попытался пошевелиться, но мышцы не слушались его.
Желтовато-зеленый свет потускнел, потом снова стал ярче. Теперь Вудивер был
окружен необычным, серебристо-голубым сиянием. "Обыкновенный кошмар,
бесконечный и бессмысленный" -- подумал Рейт. Расстроенный, он силился
проснуться, но его тело лишь покрылось холодным потом.
Вудивер и гжиндры направили взгляды на него. Самым удивительным было
то, что на Вудивере все еще был железный ошейник, но цепь на расстоянии
тридцати сантиметров от него была оборвана или расплавлена. Он выглядел
самодовольным и озабоченным: совершенно прежний Вудивер. Гжиндры
демонстрировали лишь напряженное внимание. У них были продолговатые, узкие и
очень правильные черты лица, а бледная кожа цвета слоновой кости
отсвечивала, словно шелк. У одного из них в руках был свернутый кусок
материи, другой держал руки за спиной. Неожиданно Вудивер выпрямился перед
Рейтом и угрожающе воскликнул:
-- Адам Рейт! Адам Peйт! Откуда ты прибыл? Рейт боролся со своей
слабостью. Невероятный и безрадостный сон; сон, который он долго не сможет
забыть.
-- С Земли, -- прохрипел он. -- С Земли.
Лицо Вудивера растянулось и снова приняло обычную форму.
-- Есть ли на Чае еще и другие земляне?
--Да.
Гжиндры придвинулись поближе. Вудивер гудел:
-- Где? Где эти земные черви?
-- Все люди произошли с Земли!
Вудивер отпрянул и с отвращением передернул ртом.
-- Ты родился на планете Земля?
--Да.
Вудивер торжествующе отскочил назад и с широким жестом обратился к
гжиндрам:
-- Редкий экземпляр: человек, не имеющий себе подобных!
-- Мы берем его. Гжиндры развернули ткань. Рейт с ужасом увидел мешок.
Без большого шума гжиндры натянули его на Рейта через ноги, пока снаружи не
осталась одна только голова. Затем один из них удивительно легко забросил
мешок себе на плечо, в то время, как второй бросил Вудиверу какой-то
мешочек.
Сон стал блекнуть. Желтовато-зеленый свет пошел пятнами и превратился в
туман. Вдруг резко открылась дверь, и в ней показался Трез. Вудивер
испуганно отпрянул назад. Трез поднял катапульту и выстрелил Вудиверу прямо
в лицо. Оттуда брызнула удивительно толстая струя крови -- зеленой крови; а
там, где капли попадали на пол, они отсвечивали желтым цветом. Сознание
помутилось. Рейт погрузился в сон.
Когда Рейт проснулся, он почувствовал себя ужасно неуютно. Ноги его
были сведены судорогой: его мучила страшная, словно от мышьяка, головная
боль. Он ощутил давление и движение. Ощупывая себя, он наткнулся на грубую
ткань. Его охватило ужасное предчувствие; сон был реальностью. Он
действительно был в мешке, который куда-то тащили. Ах, этот подлый Вудивер!
Рейта охватило отчаяние. Вудивер провернул с гжиндрами сделку. Он
позаботился о том, чтобы Рейт был без сознания. Возможно, он это сделал при
помощи какого-то газа. Теперь же его несли неизвестно зачем и неизвестно
куда.
Какое-то время Рейт, оглушенный и ошеломленный, лежал в мешке. Вудивер
сумел спланировать, как его погубить, хотя и был прикован цепью. Рейт
воссоздал в памяти отрывочные эпизоды своего мнимого сна. Он снова увидел
Вудивера с пробитым лицом, из которого лилась зеленая кровь. Вудиверу
пришлось дорого заплатить за свою подлость.
Рейту было тяжело думать. Мешок покачивался в разные стороны, и он
чувствовал промежуток между одинаковыми глухими толчками. По всей
вероятности, мешок висел на палке. Совершенно случайно этой ночью Рейт спал
одетым. На этот раз он лег на свою походную кровать в полном облачении.
Можно ли было надеяться на то, что у него остался нож? Кобуры не было.
Карманы казались пустыми, а Рейт не осмелился ощупать их тщательнее, чтобы
не показать гжиндрам, что он пришел в себя.
Он плотно прижал лицо к мешку и постарался что-нибудь увидеть сквозь
грубую материю. Напрасно. Была еще ночь. Ему показалось, будто он чувствует,
что они идут по неровной местности.
Прошло еще какое-то время. Рейт чувствовал себя таким же беспомощным,
как еще не родившийся ребенок. Свидетелями скольких странных и ужасных
событий были ночи на Чае! А теперь еще одно, в котором ему отведена
определенная роль. Он почувствовал себя униженным и дрожал от гнева. Если бы
ему удалось дотянуться до своих похитителей, как бы он отомстил!
Гжинры остановились и несколько минут стояли совершенно без движения.
Затем мешок опустили на землю. Рейт прислушался, но не услышан ни голосов,
ни шепота, ни звука. Казалось, что он остался один. Рейт засунул руку в
карман в надежде найти нож, какой-нибудь инструмент или просто острый
предмет. Ничего. Кончиками пальцев он прощупал материал. Ткань была грубой и
прочной и не хотела рваться.
Шорох подсказал Рейту, что гжиндры возвратились. Он замер. Гжиндры
стояли совсем рядом с ним, и ему показалось, что он даже услышал их шепот.
Мешок подняли и понесли дальше. По телу Рейта струился пот. Он ничего
не мог поделать.
Мешок покачнулся -- он висел на тросе. Рейт чувствовал, как он
скользнул вниз глубже, еще глубже -- он не мог определив высоту спуска.
Гжинры резко остановились, и мешок стал медленно раскачиваться. Сверху
донесся удар гонга: низкий безрадостный звук.
Рейт ощупал весь мешок. Он бушевал. Вдруг его охватил припадок ужаса от
замкнутого пространства, он кашлял, потел, задыхался. Наверное, так и должно
быть, когда сходят с ума. Всхлипывая и успокаивая себя, он овладел собой.
Рейт опять обыскал свою куртку. Безуспешно. Ни металла, ни вообще
чего-нибудь острого. Он сконцентрировался и заставил себя спокойно подумать.
Удар гонга -- это был сигнал. Им вызвали кого-то или что-то. Рейт снова
ощупал весь мешок в надежде найти хоть маленькую дырку. Напрасно. Ему нужно
было что-нибудь металлическое, что-нибудь острое: лезвие или острый
инструмент. Он еще раз проверил себя с ног до головы. Его ремень! С большим
трудом он снял его и воспользовался острой пряжкой, чтобы прорвзть ткань.
Появился прорез. Руками и ногами разорвав ткань, он смог наконец высунуть
голову и плечи. Еще никогда в жизни ему не приходилось испытывать такого
удовлетворения! Даже смерть сейчас значила меньше, чем победа над мешком.
Возможно, он мог добиться еще и других успехов. Рейт осмотрелся. Он
находился в примитивной, необжитой пещере, освещенной несколькими
сине-белыми лампами. Он снова вспомнил спуск и неожиданную болезненную
остановку, затем устало выбрался из мешка и встал, дрожа от усталости и
ощущения затекших конечностей. Рейт вслушался в мертвую подземную тишину.
Ему показалось, что вдали раздался какой-то звук. Что-то или кто-то
направлялся сюда.
Своды пещеры терялись во мраке над ним; веревка сливалась с темнотой.
Где-то там вверху должно быть отверстие во внешний мир, насколько высоко?
Мешок раскачивался, как маятник, вправо и влево с интервалом в
десять-двенадцать секунд, это даже по приблизительной оценке означало, что
длина троса была намного больше тридцати метров.
Рейт еще раз посмотрел вдоль пещеры и прислушался. Должен же кто-то
прийти сюда на звук гонга. Затем посмотрел вверх на веревку. На другом ее
конце был внешний мир. Он взялся за нее и стал взбираться вверх в темноту;
все выше и выше. Вскоре пещера и мешок в ней уже принадлежали какому-то
нереальному миру -- темнота поглотила их.
Его руки горели, мускулы стали теплыми и слабыми. Наконец он добрался
до конца веревки. Он осторожно пошарил вокруг рукой и обнаружил, что она
продета через прорезь в металлической плите, лежавшей на двух тяжелых
металлических перекладинах. Плита была,по всей вероятности, крышкой люка,
которую, вися на канате, он никак не мог открыть. Силы постепенно таяли. Он
обвязал веревкой ноги и вытянул руку вверх. В одном месте он нащупал
металлический выступ, это была балка перекладины, поддерживавшая крышку
люка. Она имела примерно тридцать сантиметров в ширину. Рейт немного
отдохнул -- времени было мало -- затем поднял ногу и попытался ее
перебросить через балку. В какой-то момент ему показалось, что он сорвался.
Его обуял ужас. С сильно бьющимся сердцем он втащил свое тело на
перекладину. На ней он и лег обессилевший, несчастный, тяжело дыша.
Прошла минута -- слишком мало времени, чтобы поднять веревку. Внизу
появились четыре дрожащие точки света. Рейт собрался с силами и вжался в
металлическую плиту. Она была массивной и тяжелой. С таким же успехом он мог
бы попытаться сдвинуть гору. Еще раз! Он изо всех сил напрягся -- ни
малейшего успеха. Огни внизу несли четыре темные фигуры. Рейт снова прижался
к металлической перекладине.
Четыре фигуры медленно и в абсолютном молчании продвигались вперед,
словно подводные обитатели. Они осмотрели мешок и обнаружили, что он пуст.
До Рейта донесся их шепот и бормотание. Факелы мерцали и мигали. Словно по
какой-то скрытой команде все четверо подняли глаза вверх. Рейт изо всех сил
вжался в металл и спрятал свое бледное лицо Луч. света скользнул мимо него и
упал на крышку люка, которая -- Рейт это теперь увидел -- была снаружи
закрыта на четыре поворотные защелки. Свет скользнул дальше и осветил стены
шахты. Люди внизу недоуменно стояли и совещались. В последний раз они
осветили пещеру, еще раз осмотрели шахту, затем тем же путем, по которому
пришли, отправились обратно; при этом своими фонарями они освещали стены
коридора.
Затаившийся в темноте наверху Рейт удивленно задал себе вопрос: не спит
ли он еще? Но его печальное и незавидное положение было вполне реальным. Он
сидел в западне. Дверь над собой он открыть не мог. Может, ее не откроют еще
неделю. Нечего было и думать о том, чтобы сложиться, как летучая мышь, и
ждать. Хочешь, не хочешь, а надо принимать решение. Он посмотрел вниз на
коридор. Мерцание танцующих огоньков было уже далеко и слабо различалось.
Рейт спустился по веревке вниз и длинными скользящими шагами пошел за
светящимися точками. Планом для него служила лишь одна мысль; даже не мысль,
а, скорее, отчаянная надежда: отделить одну из темных фигур и как-нибудь
заставить вывести его на поверхность. Над его головой появился первый из
сине-белых фонарей; его свет был более тусклым, чем лунное сияние. Но этого
свечения хватало для того, чтобы указывать путь между колоннами,
возвышавшимися с двух сторон и подпиравшими своды.
Вскоре Рейт догнал четверых неизвестных. Шли они совсем медленно,
удивленно и настороженно осматривая коридор по обеим сторонам. Рейт
почувствовал какую-то сумасшедшую радость, как будто он был уже мертв и
недосягаем. Ему пришла в голову мысль поднять обломок камня и бросить в
идущие впереди фигуры. Истерика! Это желание моментально его отрезвило. Если
он хочет выжить, надо взять себя в руки.
Четыре фигуры продолжали скользить вперед и перешептываться. Прыгая из
тени в тень, Рейт приблизился к ним на максимальное расстояние, чтобы быть
готовым действовать, если один из них вдруг отойдет в сторону. Кроме одного
раза в тюрьме в Пере, да и то мельком, ему не доводилось видеть пнумов. Те,
что были в Пере, казались, насколько можно было судить по фигурам и
повадкам, похожими на людей.
Проход вел во вторую пещеру, имевшую тоже первобытный вид. Возможно,
такой примитивизм являлся видом искусства, который Рейт понять не мог --
например, выступающий кварцевый утес был отделан под сверкание пиритовых
кристаллов.
Эта часть пещеры казалась перекрестком, узлом, площадью, имеющей важное
значение; отсюда ответвлялись и вели дальше три прохода, В середине
находилась площадка, выложенная обработанными каменными плитами.
Светильники, упрятанные в потолке, распространяли больше света, чем в
предыдущей пещере, хотя и не намного.
У стены стояло пятое существо. Как и на остальных, ца нем был черный
плащ и черная широкополая шляпа. Рейт шмыгнул в затененную трещину и вжался
в стену, уподобившись кухонному таракану. Пятое существо тоже было пнумеком.
Рейт увидел его длинный лик -- угнетающее, бледное и недоброжелательное
лицо. Некоторое время он не обращал никакого внимания на четырех первых, а
те делали вид, что им нет дела до пятого. Странный обычай обоюдного
пренебрежения вызвал у Рейта повышенный интерес. Казалось, что они все-таки
постепенно приближались друг к другу, хотя и не смотрели прямо один на
другого.
Затем раздался приглушенный шум голосов. Рейт попытался.что-нибудь
понять. Они говорили на общем языке Чая -- это он смог определить по
интонации. Четверо сообщали о том, что они обнаружили пустой мешок. Пятый,
офицер или старший надзиратель, совсем не проявил удивления. Судя по всему,
сдержанность, ненавязчивость, а также тактичная игра были ключевыми пунктами
жизни подземного мира Чая.
Они прошли наискось по помещению в пещеру около Рейта, вжавшегося в
стену как можно глубже. Группа остановилась менее чем в трех метрах от него,
и теперь Рейт мог следить за разговором.
Один из них говорил спокойно и рассудительно:
-- ...передача. Это не известно. Ничего найдено не было. Другой сказал:
-- Коридор был пустым. Допускаю предположение, что изъятие произошло
еще до того, как мешок был опущен.
-- Нелогично, -- возразил старший надзиратель, -- В этом случае мешок
просто не был бы опущен.
-- Нелогично и то, и другое. Ведь проход был абсолютно пустым.
-- Он, должно быть, еще здесь, -- настаивал смотритель туннеля. -- Ему
не остается другого выбора.
-- Кроме, как пойти в коридор, ведущий в тайную штольню, которая ему
известна.
Старший надзиратель встал по стойке "смирно", прижав руки к туловищу.
-- Ни о каких таких штольнях я ничего не знаю. Это звучит весьма
невероятно. Вам нужно еще раз тщательно все обыскать. А я, между тем, наведу
справки о такой секретной штольне,
Охранники туннеля медленно возвратились обратно в пещеру; их огни
мерцали то вправо, то влево, вперед и назад. Старший надзиратель посмотрел
им вслед. Рейт напрягся. Наступил критический момент. Если смотритель
туннеля повернется в определенном направлении, то он обязательно увидит
стоящего в двух метрах от него Рейта. Если же он отправится в другом
направлении, то Рейт останется незамеченным. Он взвешивал, стоило ли ему
нападать на этого человека. Но четверо остальных находились еще довольно
близко. Вскрик, шорох, схватка обязательно привлекли бы их внимание. Он
подавил в себе желание напасть тотчас.
Старший надзиратель повернулся и пошел прочь от Рейта. Он бесшумно
пересек помещение и вошел в одно из ответвлений. Рейт на цыпочках последовал
за ним и посмотрел вдоль коридора. Стены состояли из пироксилина. Эти
удивительные кристаллы выступали из них с обеих сторон; некоторые достигали
тридцати сантиметров в диаметре и были отшлифованы, как бриллианты
ржаво-коричневые, черно-коричневые, зеленовато-черные. Их тщательно
почистили и отполировали, чтобы показать с наилучшей стороны. При
строительстве этого коридора много сил было потрачено на его оформление.
Кристаллы были тщательным образом подогнаны друг к другу и подобраны таким
образом, чтобы создать цельную картину. Рейт беззвучными прыжками бросился
за зашедшим туда пнумеком. надеясь его ошеломить и до смерти напугать,
наивный и сомнительный план, но Рейту ничего лучшего в голову не пришло.
Пнумек остановился, и Рейт нервно шмыгнул за уступ из блестящих кристаллов
оливкового цвета. Пнумек внимательно посмотрел влево и вправо, после чего
вытянул руку к стене, нажал на небольшой кристалл, дотронулся до другого.
Часть стены скользнула в сторону. Пнумек зашел в образовавшееся отверстие.
Потайная дверь встала на свое место и коридор снова оказался пустым. Теперь
Рейт разозлился на себя. Зачем он колебался? Когда пнумек остановился, нужно
было на него нападать.
Он подошел к двери в стене.за которой исчез пнумек. Остановился;
гневные планы пронизывали его сознание. Для такого отчаявшегося и
несчастного дьявола, каким был он, все было рискованным. Но самым
гарантированным путем к поражению было опустить руки. Рейт вытянул руку и
проделал с камнями ту же операцию, что пнумек. Стена скользнула в сторону.
Рейт на всякий случай отпрянул назад. Он затянул внутрь и обнаружил
помещение, длиной около девяти метров: конференц-зал. Он предположил такое
предназначение этой комнаты из-за круглого стола посередине, кресел, полок и
стенных шкафов.
Он прошел в отверстие и дверь за ним встала на свое место.
Рейт осмотрелся. На потолке горело множество светильников. Стены были
удивительно ровно обработаны и матово отшлифованы, подчеркивая
кристаллическую структуру материала. С правой стороны от помещения
ответвлялся изгибающийся, отделанный белым проход. С левой стороны
находились полки, стенные шкафы и небольшая ниша.
Из прохода донесся приглушенный отрывистый стук -- звук, выражающий
спешку. Рейт, который нервничал, словно взломщик, стал панически озираться в
поисках убежища. Он подскочил к стенному шкафу, открыл дверцу, отодвинул в
сторону висевшие на крючках плащи и втиснулся внутрь. Плащи и черные шляпы
имели затхлый запах. Рейта едва не стошнило. Он забился в угол и закрыл
дверцу, а сквозь щель стал наблюдать за комнатой,
Сначала в комнате было тихо. От напряжения у Рейта закружилась голова.
Затем в зал вернулся пнумекский старший надзиратель и остановился, глубоко
погрузившись в свои мысли. Странная широкополая шляпа бросала тень на
строгие черты, которые -- как заметил Рейт -- можно было назвать почти
классическими. Рейт думал о других мутантах Чая, которые все более или менее
приняли облик своих хозяев: необычайно смешные дирдир-люди, глупые и похожие
на животных кеш-.люди, продажные и сверхцивилизованные вонк-люди. У них,
человеческая природа в общем больших изменений не претерпела -- кроме,
наверное, случая с безупречными дирдир-людьми. Пнумеки; же, со своей
стороны, не претерпели каких-либо заметных физических изменений, но психика
их изменилась сильно. Они выглядели и действовали, словно привидения.
Существо в зале -- Рейт не мог назвать его человеком -- неподвижно стояло
посередине; ни один мускул его лица не двигался. Но для нападения на него из
шкафа было слишком большое расстояние.
Рейт почувствовал, что у него постепенно затекают конечности. Он
переместил свой центр тяжести, и это вызвало слабый шорох. Oт напряжения по
его лицу заструился пот, и он припал глазом к щели. Пнумек стоял, глубоко
задумавшись. Рейт пытался внушить ему, чтобы тот подошел поближе, еще ближе.
Неожиданно в голову ему пришла беспокойная мысль: предположим, что существо
было столь нерешительным потому, что почувствовало какую-то угрозу для своей
жизни. А может оно вообще было не способно испытывать страх за свою жизнь?
Потайная дверь скользнула в сторону. В зал вошел второй пнумек один из
охранников туннеля. Они даже не посмотрели друг на друга. Затем вновь
пришедший тихо сказал, словно размышляя вслух:
-- Поставка остается ненайденной. Как коридор, так и шахта были
тщательно обысканы.
Смотритель туннеля ничего не ответил. Необычное задумчивое молчание
затягивалось. Охранник продолжал:
-- Мимо нас он не мог пройти незамеченным. Либо поставка не состоялась,
либо он исчез через какую-нибудь неизвестную нам штольню. Это всего лишь два
возможных варианта.
Старший надсмотрщик ответил:
-- Сообщение получил. Необходимо выставить контрольные посты на
возвышенности Зиад, у Пуд-Дан-Зиада, на перекрестке Фер-стан-Шесть и
Лул-Лил, а также у входа в Вечность.
-- Будет исполнено.
В помещение вошел пнум. Он вошел через дверь, которую Рейту увидеть не
удалось. Пнумеки не обратили на него никакого внимания, даже не повернули
головы. Рейт смотрел на странно сложенное существо: это был первый пнум.
Ростом с человека и в широком черном плаще он выглядел тонким, почти
хрупким. Черная шляпа бросала тень на глазные впадины; его лик, похожий по
форме и цвету на череп лошади, ничего не выражал. В нижней его половине едва
заметный рот окружала целая система двигающихся и жующих частей. Суставы ног
этого существа действовали наоборот по сравнению с человеческими: они
двигались вперед так, как человек идет задом наперед. Узкие голые ступни
были покрыты темно-красными и черными пятнами. Три кривых пальца стучали по
полу. Смотритель туннеля тихо сказал в никуда:
-- Необычная ситуация -- поставка состоит лишь из пустого мешка.
Коридор и шахта были тщательно осмотрены. Поставка либо не осуществлена,
либо предмет поставки сбежал по тайным штольням класса семь или выше.
Молчание. Затем раздалось хриплое и приглушенное бормотание пнума:
-- Поставка не может быть подтверждена. Не исключается возможность, что
он воспользовался выводящей на поверхность штольней класса десять в секторе
моих Тайн*. Возможно, нам удастся об этом больше узнать у районного
охранника**. (*Тайны -- приблизительный перевод словосочетания,
обозначающего "переданные знания, присущие определенному статусу". В
обществе пнумов слово "Тайны" дифференцируется еще точнее. **Районный
охранник -- снова приблизительный перевод непереводимого термина. Титул на
языке Чая обозначает особую ученость, сочетаемую с большим влиянием и
высоким статусом.)
Смотритель туннеля попытался для себя выяснить:
-- Значит, поставка объекта представляет интерес? Пальцы ног пнума
барабанили по полу с чувством ритма, как будто это были пальцы пианиста:
-- Поставка предназначена для Вечности; существо с современной планеты
людей. Было принято решение его захватить.
Рейт, сидевший в шкафу, удивился, почему это решение так долго
откладывалось. Он снова переместил свой центр тяжести и сильно сжал зубы.
Когда он снова приник глазом к щели, пнум уже исчез. Старший
надзиратель и охранник туннеля молча стояли в помещении, не обращая друг на
друга ни малейшего внимания.
Прошло время: Рейт не мог точно сказать, сколько же минут пролетело.
Его мышцы затекли и болели, но теперь он боялся пошевелиться, чтобы себя не
выдать. Он набрал в легкие воздуха и приготовился ждать.
Время от времени пнумеки что-то бормотали; при этом друг на друга они
не смотрели, словно обращались в пустоту. Рейт понял всего лишь одну-две
фразы:
-- ...состояние планеты людей. Это неизвестно... -- ...варвары,
обитатели поверхности, ненормальные, как гжиндры...-- ...ценный предмет,
невидимый...
Пнум вернулся обратно в сопровождении еще одного: огромного существа,
ступавшего тихо, словно лиса. В руках у него был четырехугольный плоский
чемоданчик, который он тихо и аккуратно положил на скамейку в нескольких
метрах от спрятавшегося Рейта. Казалось, что он погрузился в свои мысли.
Некоторое время ничего не происходило. Охранник туннеля с низким статусом
заговорил первым:
-- Если поставка была отмечена гонгом, мешок должен был быть тяжелым. А
пустой мешок является загадкой. По всей вероятности, либо поставка не
состоялась, либо предмет поставки обнаружил тайную штольню класса десять,
ведущую на поверхность,
Районный охранник повернулся в сторону, широко распахнул свой черный
плащ и нажал на защелки чемоданчика. Оба пнумека, а также первый пнум с
интересом рассматривали кристаллы на стенах.
Районный охранник открыл свой чемоданчик и вытащил обтянутую мягкой
синей кожей папку. С большой аккуратностью он ее раскрыл, полистал
содержимое и стал рассматривать схему из переплетенных цветных линий. Затем
он закрыл папку и снова положил ее в чемоданчик Подумав некоторое время, он
произнес так тихо, что Рейт смог понять его, только очень напрягшись:
-- Имеется старая штольня класса четырнадцать. Она проходит в
восьмистах метрах в северном направлении и впадает в Йха Ну. Пнумеки
молчали. Первый пнум сказал:
-- Если предмет поставки попал в Йха Ну, он смог бы пересечь галерею и
выйти в верхний туннель через Охму-Пять. Затем он смог бы пройти на Голубую
Возвышенность или сразу же на смотровую башню Жу и таким образом достичь
Гхауна*. (* Гхаун -- пустынная, предоставленная ветру и дождю территория,
угнетающая пустота, безрадостное место. Пнумами употребляется для
определения поверхности Чая с презрительным оттенком.)
Районный охранник ответил:
-- Все это возможно лишь в том случае, если предмет поставки знает
Тайны. Если мы будем исходить из того, что он использовал штольню класса
четырнадцать, мы сможем предположить и дальнейшие его действия. Остается
невыясненным то, каким образом ему стали известны наши Тайны.
-- Поразительно, -- пробормотал охранник туннеля. Старший надзиратель
запричитал:
-- Если гхиану** известны Тайны класса четырнадцать, как мы можем
чувствовать себя в безопасности от дирдиров? (** Гхианы -- обитатели Гхаума.
жители поверхности.)
Пальцы ног обоих пнумов согнулись и забарабанили по каменному полу.
-- Положение вещей пока что еще не ясно,-- повторил районный
охранник.-- Обследование штольни даст более точную информацию.
Охранник туннеля низшего ранга первым вышел из зала. Старший
надсмотрщик, который внешне был глубоко погружен в свои думы, выскользнул за
ним и оставил пнумов одних. Они остались неподвижно стоять, словно два
насекомых. Затем пнум беззвучными шагами тоже вышел. Районный охранник
подождал. Рейт спрашивал себя, не стоило ли ему выскочить из шкафа и
попробовать напасть на пнума. Но он сдержал свой порыв. Если пнумы обладают
такой же сверхсилой. как и фанги, Рейт мог оказаться в ужасной ситуации. В
его голове промелькнула еще одна мысль: будет ли пнум послушным под
давлением? Рейт этого не знал. Поэтому он решил, что это не тот случай.
Районный охранник поднял кожаный чемоданчик и осторожно осмотрел зал.
Казалось, что он прислушивается. С поразительной быстротой он с чемоданчиком
подошел к голой стене. Рейт с интересом за ним наблюдал. Районный охранник
вытянул ногу и нежно дотронулся пальцами до трех каменных выступов. Часть
стены отошла назад, и за ней оказалось свободное пространство, куда районный
охранник и положил чемоданчик. Скала встала на свое место: стена снова
оказалась сплошной. После этого районный охранник поспешил вслед за
остальными.
Глава 3
Зал опустел. Рейт выбрался из шкафа и прошел через пещеру. На стене не
было заметно даже малейшей щели или признака тайника. Все было выполнено с
микроскопической точностью.
Рейт наклонился и нажал на три выступа. Скала отошла назад и скользнула
в сторону. Рейт взял чемоданчик. Несколько поколебавшись, он его открыл и
вынул папку. Из стеклянного шкафа он взял коробку с небольшими бутылочками
из темного стекла, весившую примерно столько же, как и папка. Он положил
коробку в чемоданчик, поставил его обратно в нишу и нажал на выступы
Отверстие закрылось; стена снова превратилась в монолитную скалу.
Рейт стоял в середине помещения и держал папку в руке; она наверняка
представляла ценность. Если ему удастся избежать разоблачения и пленения,
если ему удастся разобраться с письменами пнумов -- что казалось ему весьма
невероятным -- можно было надеяться на то, что он сможет найти и выход на
поверхность.
Он взял в шкафу плащ и надел на себя. Затем взял шляпу, которая
оказалась несколько маловата и ему с трудом удалось натянуть ее на голову.
Привычка пнумеков вести себя как можно более незаметно могла бы сослужить
ему хорошую службу. Никто не будет вести себя более скрытно и сдержано, чем
он. Теперь ему необходимо было исчезнуть с этого места и найти какой-нибудь
укромный угол, чтобы спокойно изучить содержимое папки. Рейт засунул ее под
куртку и пошел по отделанному белым материалом коридору. При этом он тихо
ставил одну ногу перед другой так, как делали это пнумеки.
Коридор был длинным и пустынным. Наконец он привел его к галерее, с
которой открывался вид на большое помещение, откуда до него донеслись
усердное пение и шарканье.
Сама пещера находилась в шести метрах ниже галереи. На стенах были
развешаны карты и таблицы с письменами. Посередине шли занятия с
пнумеками-детьми. Рейт понял, что натолкнулся на школу.
Так как он находился в тени, то мог без риска быть обнаруженным
посмотреть вниз. Он насчитал три группы детей, девочек и мальчиков, по
двадцать и каждой группе. Как и их родители, они были одеты в черные плащи и
плоские шляпы. Узкие, бледные лица выглядели болезненными и печальными, к
тому же, все они были до смешного серьезными. Никто из них не шептался.
Взгляд их был направлен в пустоту, и они тихо и торжественно выполняли
своеобразные спортивные упражнения. За детьми наблюдали три женщины-пнумека
неопределенного возраста. Они, как и мужчины, были закутаны в плащи и
отличались от последних лишь меньшим ростом и менее строгими чертами лица.
Дети продолжали выполнять свои упражнения: тишина нарушалась только
шарканьем их ног, "Здесь мне ничего узнать не удастся", -- подумал Рейт. Он
посмотрел в обоих направлениях и отправился налево. Изгибающийся туннель вел
ко второй галерее: с нее открывался вид на еще, большую, чем первая, пещеру
-- это была столовая. Посередине рядами, друг напротив друга, стояли столы и
скамейки, и в помещении никого, кроме двух пнумеков, не было. Они сидели
далеко друг от друга и низко склонились над своими мисками со слизистым
овсяным отваром. Лишь сейчас Рейт почувствовал, что тоже проголодался.
До него донеслись приглушенные звуки. По галерее шли два пнумека --
один за другим. Сердце Рейта забилось так громко, что он испугался, чтобы,
подойдя ближе, они его не услышали. Он наклонил голову, поднял плечи и
посеменил дальше -- как ему казалось -- типичной походкой пнумеков. Оба
прошли мимо него с опущенными глазами и совершенно отвлеченными мыслями в
головах.
С возросшей уверенностью Рейт пошел дальше. Вскоре туннель расширился и
привел к почти круглому залу -- перекрестку трех туннелей. Винтовая
лестница, прорубленная в естественном сером камне, вела куда-то вниз.
Подземные ходы выглядели безрадостными и мрачными. Рейту они не
казались многообещающими. Он колебался и чувствовал себя усталым и
обескураженным. Карты, считал он, не могли стать большим подспорьем. Ему
была необходима добровольная или принудительная поддержка одного из
пнумеков. Кроме того, у него от голода урчало в животе. Он тихо прошел к
лестнице и, выждав десять секунд, стал спускаться вниз. При этом он сожалел
о каждом шаге, который все дальше отдалял его от поверхности. Рейт оказался
в небольшой прихожей перед столовой. Находившаяся здесь же дверь вела, по
всей видимости, в кухню. Рейт осторожно посмотрел внутрь. Несколько пнумеков
работали возле столов -- наверное, они занимались приготовлением пищи для
детей из школы.
Рейт подался назад и углубился в темный и тихий боковой проход. На
высоком потолке здесь были только редкие светильники. Через триста метров
коридор свернул влево и неожиданно закончился на краю пропасти. Снизу
доносился шум падающей воды. "Наверное, это площадка для выгрузки, мусора и
отходов", -- подумал Рейт. Он постоял и подумал, куда же ему нужно идти и
что же делать; затем вернулся в комнату около столовой. Здесь он обнаружил
маленькую кладовую, полностью заставленную кулями, мешками и коробками.
"Продукты",-- отметил про себя Рейт. Он размышлял: "Кладовая наверняка часто
используется поварами". Из класса появились дети. Они пришли гуськом, скучно
опустив глаза к полу. Рейт вошел в кладовую. Дети намного быстрее, чем
взрослые, поняли бы, что он чужой. Он протиснулся за штабель ящиков. Это
убежище не было абсолютно надежным, но и не казалось особо опасным. Даже
если бы кто-нибудь и зашел в помещение, у него оставались относительно
хорошие шансы не быть обнаруженным. Его нервозность несколько улеглась. Он
вынул папку и раскрыл мягкую синюю кожаную обложку. Страницы внутри были из
красивого пергамента. Схемы были напечатаны с большой старательностью
черным, красным, коричневым, зеленым и светло-голубым цветами. Но планы и
линии ему ничего не говорили. Текст состоял из абсолютно непонятных ему
знаков и букв. С досадой Рейт закрыл папку и снова засунул ее под куртку.
Из раздаточного шкафа возле кухни дети взяли миски и пошли с ними в
столовую.
Сквозь щель между коробками Рейт наблюдал за ними и еще острее, чем
прежде, ощутил чувство голода. Он исследовал содержимое одного из мешков и
обнаружил в нем засушенные стручки растения паломников -- очень полезного,
но не очень аппетитного, жесткого. Ящики возле него были наполнены тюбиками
с неприятной на вид черной пастой, острой и горьковатой на вкус: по всей
видимости, это была приправа. Рейт переключил свое внимание на шкаф, из
которого дети брали миски с едой. Последние дети уже ушли со своими мисками
в столовую. Сервировочное помещение было пустым, но на столе стояли еще
шесть мисок и столько же бутылок. Рейт действовал, не вдаваясь в
размышления. Он выскочил из кладовой, поднял плечи, подошел к шкафу, взял
миску и бутылку и быстро вернулся в свое убежище. В миске оказался овсяный
отвар из сушеных стручков растения паломников, которые были смешаны с
несколькими, похожими на изюм. зернышками, маленькими бесцветными кусочками
мяса и двумя веточками какого-то похожего на сельдерей овоща. В бутылке было
пол-литра легкого пенящегося пива, весьма приятно горчившего. На бутылке
висел пакетик, содержавший шесть круглых вафель, которые Рейт попробовал и
счел довольно противными. Поэтому он съел только овсяный отвар, запил его
пивом и поблагодарил себя за смелость.
В сервировочное помещение вошли шестеро детей постарше:
стройные молодые люди. Рейт посмотрел на них из-за ящиков и пришел к
выводу, что все они были женского пола. Пятеро прошли мимо шкафа и взяли
миски и бутылки. Шестая озадаченно остановилась, так как не обнаружила
ничего съестного. Рейт, наблюдая за ней, почувствовал себя виноватым: украл
ее ужин и съел его. Пятеро остальных прошли в столовую, оставив шестую
девушку неуверенно ждать у шкафа.
Прошло пять минут. Она не произнесла ни слова, а лишь стояла, опустив
глаза вниз. Наконец, невидимая рука поставила на полку еще одну миску и
бутылку. Девушка-пнумек взяла свою еду и медленно пошла в столовую.
У Рейта на душе вдруг стало неуютно. Он решил снова подняться наверх по
лестнице, выбрать один из коридоров и встретить по возможности одного
смышленого пнумека, чтобы его скрутить и напугать. Он встал, но тут дети
начали выходить из столовой, и Рейт снова забился в свой укромный угол. Они
выходили один за другим мягкими шагами в школьное помещение. Рейт снова
выглянул и отпрянул, так как в этот момент из столовой выходили пятеро
старших девушек. Все они были так похожи друг на друга, как куклы, сделанные
на одной фабрике: стройные и прямые, как свечки. Кожа их была белой и
тонкой, как бумага, глаза -- живые и черные, как уголь. Черты их лиц были
правильными, хотя и несколько болезненными. Они носили обычные черные плащи
и черные шляпы, которые еще больше подчеркивали неземное происхождение этих
земных существ. Это могли быть пять экземпляров одной и той же персоны,
несмотря на то, что в тот момент Рейт понимал, что наверняка каждая из них
имела какие-то присущие только ей качества, но которые были ограничены для
ее отдельного восприятия. И каждая из них наверняка была уверена, что без
нее мир бы просто перевернулся.
Сервировочное помещение опустело. Рейт вышел из своего убежища и
быстрыми длинными шагами бросился в сторону лестницы. Это было как раз
вовремя: из кухни вышел один из поваров и отправился в кладовую. Промедли
Рейт хотя бы еще несколько секунд, он наверняка был бы обнаружен. С
выскакивающим из груди сердцем, Рейт поспешил по лестнице вверх. Сверху
донеслись негромкие звуки: шаркающие шаги. Рейт остановился, словно прирос к
полу. Шаги стали громче. На лестнице показались пятнистые красно-черные ноги
пнума, затем показались и черные полы плаща. Рейт быстро сбежал вниз и
нерешительно остановился у подножия лестницы. Куда теперь? Он нервно
осмотрелся. В кладовой повар из мешка выгребал стручки растения паломников.
Дети были уже в классном помещении. У Рейта оставалась только одна
возможность. Он поднял плечи, вжал голову и тихо вошел в столовую. За одним
из столов, посередине сидела девушка, ужин которой он съел. Рейт уселся на
самый, по его мнению, незаметный стул, обливаясь от страха потом, и замер.
Его маскарад был весьма поверхностным. Один единственный внимательный взгляд
определил бы его происхождение.
В молчании пролетели минуты. Девушка перешла к пакетику вафепь,
которыми она, казалось, особо наслаждалась. Наконец, она встала и собралась
выйти из помещения. Рейт опустил голову слишком резко, слишком быстро -- это
было негармоничное движение. Девушка недоуменно посмотрела в его сторону, и
в этом взгляде проявились глубинные привычки жителей поверхности. Она
смотрела мимо, не направляя глаз непосредственно на него. Несмотря на это,
она все поняла. На какое-то мгновение она окаменела; выражение ее лица
выражало растерянность. Затем она издала негромкий крик ужаса и попыталась
выскочить из столовой. Рейт сразу же подскочил к ней, зажал ей рот рукой и
прижал к стене.
-- Тихо! -- пробормотал он, -- Ни звука! Ясно?
Она смотрела на него испуганно и смущенно. Рейт встряхнул ее.
-- Ни звука! Ты меня понимаешь? Кивни головой! Она посмотрела на него и
кивнула головой. Рейт отнял свою руку от ее рта.
-- Слушай меня! -- прошептал он -- Слушай меня внимательно! Я.человек с
поверхности. Меня схватили и притащили сюда. Мне удалось бежать и теперь я
хочу снова попасть на поверхность. Ты меня слышишь?
Она никак не ответила.
-- Ты меня поняла? Ответь!
Он снова потряс ее за худые плечи.
--Да.
-- Ты знаешь, как можно попасть на поверхность? Она опустила веки и
уставилась в пол. Рейт быстро посмотрел в сторону сервировочной комнаты.
Если вдруг один из поваров случайно заглянет в зал стоповой, все будет
кончено. Да и пнум, которой спускался по лестнице, -- куда он делся? А
галерея? Он совершенно забыл о галерее! В страхе он посмотрел на тени
вверху. Никто за ними не наблюдал. Но им больше нельзя было здесь
оставаться, ни на минуту больше. Он взял девушку за руку:
-- Идем со мной! Ни звука! Помни об этом! Или мне придется сделать тебе
больно.
Он потащил ее вдоль стены к двери. Сервировочная комната была пустой.
Из кухни донеслись звуки, будто кто-то что-то молотил, и звон металла. От
пнума не было никаких следов.
-- По лестнице вверх, -- прошептал Рейт. Она издала протестующий
возглас. Рейт зажал ей рукой рот и потащил по ступеням.
-- Вверх! Делай, что я говорю, и ничего плохого не случится. Она
попросила, тихо и спокойно:
-- Уходи!
-- Я как раз этого и хочу, -- пробормотал Рейт. -- Только я не знаю,
как.
-- Я не могу тебе помочь.
-- Ты должна. Вверх по ступенькам. Быстрее!
Вдруг она повернулась и так легко помчалась по ступенькам вверх, словно
парила над ними. Рейт был поражен. Он прыгнул за ней, но она оставила его
далеко позади и побежала вдоль одного из коридоров. Отчаяние окрылило ее. В
таком же отчаянии Рейт ее преследовал и через пятнадцать метров догнал. Он
прижал ее к стене, где она и замерла, тяжело дыша. Рейт посмотрел в коридор,
вперед и назад. К его безграничному облегчению, видно никого не было.
-- Ты хочешь умереть? -- зашипел он ей на ухо.
--Нет!
-- Тогда делай, что я тебе скажу! -- сердито прорычал Рейт. Он
надеялся, что угроза подействует на нее; при этом он посмотрел на лицо.
Глаза ее были большими и темными. Она попробовала говорить и,наконец,
сказала:
-- Что ты от меня хочешь?
-- Сначала ты отведешь меня в какое-нибудь укромное место, куда никто
не заходит.
Опустив плечи, она повернулась и пошла дальше. Рейт недоверчиво
спросил:
-- Куда ты меня ведешь?
-- В карцер.
Вскоре они свернули в боковое ответвление, закончившееся круглой
пещерой. Девушка подошла к двум черным кабошонам из кремня, Она посмотрела
назад, словно сердитая сказочная фея, и нажала на черные шарики. Открылась
дверь, за которой находилось темное помещение. Девушка вошла внутрь; Рейт
последовал за ней. Она нащупала выключатель. Плоский светильник замерцал
рассеянным, бледным светом.
Они стояли на выступе на краю пропасти. Причудливый, похожий на лапу
насекомого, поворотный крам нависал над угрожающе-черной тьмой; с конца
стрелы крана вниз свисал трос.
Рейт посмотрел на девушку. Она тоже посмотрела на него с
полуиспуганным, полубессознательным равнодушием. Рейт ухватился за кран и
осторожно посмотрел через край. В лицо ему ударила холодная струя воздуха и
он испуганно отпрянул. Девушка неподвижно стояла рядом. Рейт предположил,
что неожиданно обрушившиеся на нее события вызвали у нее шок. Тесная шляпа
сдавливала его голову. Рейт снял ее с головы. Девушка отпрянула от него к
стене.
-- Зачем ты снимаешь шляпу?
-- От нее у меня болит голова, -- объяснил Рейт. Девушка неуверенно
посмотрела мимо него в темноту и спросила тихим голосом:
-- Что я должна делать?
-- Выведи меня, как можно скорее на поверхность. Девушка ничего не
ответила. Рейт задал себе вопрос, поняла ли она его вообще. Он попытался
заглянуть ей в глаза. Она отвернулась Рейт стащил шляпу с ее головы.
Непривычный, странный лик смотрел на него: бескровные губы дрожали от
страха. Она была старше, чем казалась из-за своей недоразвитой фигуры, хотя
Рейт и не пытался определить ее возраста. Бледные и мрачные черты лица были
настолько правильными, что их трудно было описать. Ее волосы -- короткие,
черные и спутанные -- окружали голову, словно меховая шапка. Рейт подумал,
что у нее должно было быть малокровие и слабые нервы, что она была
одновременным сочетанием человеческого и нечеловеческого, женского и
бесполого.
-- Зачем ты это делаешь? -- испуганно спросила она.
-- Я не знаю. Наверное, из любопытства.
-- Это затрагивает интимную сферу, -- пробормотала она и прижала руки к
своим худым щекам. Рейт пожал плечами, так как ее застенчивость его
совершенно не интересовала.
-- Я хочу, чтобы ты вывела меня на поверхность
-- Я не могу этого сделать.
-- Почему? Она молчала.
-- Ты меня не боишься? -- мягко спросил он.
-- Не так сильно, как ямы.
-- Но яма находится прямо перед тобой. Она бросила на него растерянный
взгляд.
-- Ты хочешь бросить меня в яму?
Рейт сказал, как ему показалось, угрожающе:
-- Я беглец и обязательно должен вернуться на поверхность.
-- Я не могу решиться тебе помочь, -- заявила она тихо, но твердо. --
Зужма касчаи* меня за это накажет.(* Зужма касчаи -- сокращение
фразы:"Старый, скрытный народ, происходящий из темных скал и материнских
подземелий") Она посмотрела на кран.
-- Темнота ужасна. Мы ее очень боимся. Иногда трос обрезают и о
наказанном больше никто ничего не узнает.
Рейт был смущен. Девушка, которой его молчание показалось не
предвещающим ничего хорошего, робко спросила:
-- Даже если бы я хотела тебе помочь, как бы я могла это сделать? Я
знаю только выход к Синей Возвышенности, но туда мне нельзя, кроме,.-- она
задумчиво продолжала,--.. .если будет решено, что я гжиндра. А тебя, конечно
же, арестуют.
План Рейта пошатнулся.
-- Тогда отведи меня к другому выходу.
-- Другого я не знаю. Это Тайны, которые людям моего положения знать не
положено.
-- Подойди сюда, к свету,-- попросил Рейт. -- Посмотри-ка на это. Он
вытащил папку, раскрыл ее и положил перед ней. -- Посмотри. Где мы сейчас
находимся. Девушка посмотрена на папку, испуганно вскрикнула и задрожала.
-- Что это?
-- Я украл это у одного пнума.
-- Это Главные Карты! Я поплачусь за это жизнью! Меня бросят в яму!
-- Не делай, пожалуйста, жизнь сложнее, чем она есть на самом деле, --
выругался Рейт -- Посмотри на эту карту, найди на ней выход на поверхность и
выведи меня. После этого ты снова можешь делать и думать то, что тебе
угодно. И никто по тебе ничего не заметит.
Девушка с гневом и непониманием посмотрела ему прямо в лицо. Рейт
встряхнул ее за худые плечи.
-- Что с тобой случилось?
Ее голос прозвучал, как бесстрастное бормотание:
-- Я увидела Тайны.
Рейт был совершенно не в том настроении, чтобы выражать сочувствие по
поводу таких абстрактных и нереальных соображений.
-- Ладно. Ты увидела карты. Ущерб уже нанесен. Посмотри теперь на нее
второй раз и найди на ней выход на поверхность!
На худом лице появилось необычное выражение. Рейт задал себе вопрос, не
сошла ли она на самом деле с ума. Что за странная выпала ему судьба -- из
всех бродящих по коридорам пнумеков поймать девушку с расстроенной психикой!
Она впервые посмотрела на него прямо и пристально.
-- Ты гхиан?
-- Конечно, ведь я живу на поверхности.
-- Какая она? Там очень плохо?
-- Поверхность Чая? У нее есть свои недостатки.
-- Теперь мне придется стать гжиндрой
-- Это лучше, чем здесь, в темноте. Девушка глухо сказала:
-- Мне придется идти в Гхаун.
-- Чем раньше, тем лучше, -- согласился Рейт. -- Посмотри еще раз на
карту. Покажи, где мы сейчас находимся.
-- Я не могу -- простонала девушка. -- Я не могу осмелиться.
-- Иди же сюда, -- рявкнул Рейт -- Это всего лишь бумага.
-- Только бумага! Она кишит тайнами! Тайнами класса двадцать! Мое
сознание слишком ограниченно для этого!
Рейт предположил, что хотя ее голос оставался тихим и монотонным, с ней
может сейчас произойти истерический припадок.
-- Чтобы стать гжиндрой, тебе нужно попасть на поверхность. А чтобы
попасть на поверхность, необходимо найти выход. Причем, чем секретнее, тем
лучше. У нас есть секретные карты. Значит, нам повезло. Она успокоилась и
уголками глаз все-таки посмотрела на карту.
-- Как тебе удалось ее достать?
-- Я украл ее у одного пнума.
Он пододвинул папку к ней поближе.
-- Можешь ли ты прочитать эти символы?
--Да.
Она осторожно склонилась над картой, но сразу же испуганно отшатнулась.
Рейт принудил себя к терпению.
-- Тебе никогда не приходилось видеть карту?
-- У меня умственный уровень четыре. Я знаю Тайны класса четыре и я
видела карты тоже класса четыре. А эта -- класса двадцать!
-- Но ты же можешь читать эти карты?
-- Да,-- ответила она недовольно и с отвращением. -- Но я все-таки не
могу на это пойти. Только гхиану могло прийти в голову посмотреть на столь
могущественный документ...
Ее голос перешел на тихое бормотание:
-- Не говоря уже о том, чтобы его украсть...
-- Что предпримут пнумы, когда обнаружат его исчезновение? Девушка
посмотрела в темноту, простиравшуюся за пропасть.
-- Темно, темно, темно... Я буду вечность падать во тьму.
Рейт подавил раздражение. Казалось, что девушка могла
сконцентрироваться только на своих заботах. Он снова обратил ее внимание на
карту.
-- Что обозначают цвета?
-- Высоты и уровни.
-- А эти символы?
-- Ворота, проходы, тайные проходы. Контактные точки. Места стыковки.
Возвышенности. Выходы. Сторожевые посты.
-- Покажи мне, где мы сейчас находимся.
Еще колеблясь, она внимательно посмотрела на карту.
--Не эта страница. Пролистай обратно... дальше... еще дальше... здесь.
-- Показала пальцем, держа его над бумагой в пяти сантиметрах. -- Здесь.
Черное пятно -- это яма, розовая линия -- площадка над ней.
-- Покажи мне кратчайший путь на поверхность.
-- Должно быть, этот. Дай, я посмотрю
Рейт слабо и задумчиво улыбнулся. Отбросив свои жалобы -- которые, по
его мнению, были весьма обоснованными -- девушка сразу стала усердной и при
этом перестала стесняться показывать свое лицо.
-- Выход у Синей Возвышенности находится здесь. Чтобы туда попасть,
нужно воспользоваться этим боковым ответвлением, а затем взобраться на
светло-оранжевый пандус. Но это очень оживленный район с охраняемыми
воротами. На тебя там нападут и схватят да и меня тоже, теперь, когда я
увидела Тайны.
Вопрос об ответственности пронзил Рейта, но он нашел силы отодвинуть
его в сторону. В его жизнь вошло опустошительное превращение, которое,
словно эпидемия, перекинулось и на нее. Возможно, у нее в голове теснились
такие же мысли.
Она краешком глаза посмотрела на него.
-- А как ты попал из Гхауна сюда"?
-- Гжиндры спустили меня вниз в мешке. Из него я освободился, прежде
чем пришли пнумеки. Я надеюсь, что они поверили в то, что гжиндры спустили
пустой мешок.
-- Но если пропал один из экземпляров Главных Карт? Никто в подземельях
не посмеет до них даже дотронуться. Зужма касчаи не успокоятся до тех пор,
пока оба -- ты и я -- не будем мертвы.
-- Я все время молюсь лишь о том, чтобы убежать, -- заявил Рейт.
-- Я тоже,-- с чистосердечной простотой согласилась с ним девушка -- Я
не хочу падать в яму.
Рейт несколько секунд смотрел на нее и удивлялся, что, по всей
видимости, она не сердилась на него. Казалось, что она его воспринимала, как
природную катастрофу, постигшую ее, будто буря, удар молнии, смерч, против
чего негодование, претензии, мольбы и просьбы были совершенно бесполезны.
Как ему казалось, ее поведение тоже несколько изменилось. Она уже не так
осторожно, как прежде, склонялась над картой, когда ее рассматривала. Она
показала на светло-коричневое обозначение "У".
-- Это выход к предгорьям, где ведется торговля с гхианами. Так далеко
я еще никогда не бывала.
-- Мы сможем туда добраться?
-- Никогда. Зужма касчаи охраняют его из-за дирдиров. Там круглосуточно
стоят посты. Рейт показал на другие светло-коричневые "У":
-- Это другие выходы на поверхность?
-- Да. Но если возникнет подозрение, что ты все-таки в подземельях,
повсюду -- здесь, здесь и здесь -- выставят заградительные посты. Она
пальцем показала на соответствующие места.
-- Кроме того, все эти входы тщательно контролируются, как и в секторе
Икса.
-- Тогда нам нужно пробраться куда-нибудь в другое место, в другие
сектора. Лицо девушки задрожало:
-- Я других не знаю.
-- Посмотри на карту.
Она послушалась и стала водить пальцем по цветным линиям, не
осмеливаясь все еще, впрочем, дотронуться до бумаги.
-- Я вижу здесь потайной ход. Класс восемнадцать. Он ведет от того
прохода к широтному квадрату двенадцать и сокращает путь наполовину. А в
конце мы через любую из этих штолен сможем добраться до грузовых портов.
Рейт встал и надвинул шляпу на лицо.
-- Я похож теперь на пнумека?
Она посмотрела на него коротко и безучастно.
-- У тебя странное лицо. Непогода на Гхауне задубила твою кожу. Возьми
немного пыли и натри ею себе лицо.
Рейт сделал так, как она сказала. Девушка наблюдала за ним без всяких
эмоций. Рейт задал себе множество вопросов: "Какие мысли могли бы возникать
в ее голове? Она без особых колебаний согласилась стать изгнанницей и
объявила себя гжиндрой. А может она потихоньку задумывала предательство?
Хотя, "предательство" -- это сказано слишком сильно. Она не присягала ему на
верность и не обязана была проявлять по отношению к нему лояльности. На
самом деле, скорее даже наоборот. Как же он сможет держать ее под контролем,
когда они отправятся в путь?" -- Рейт усиленно размышлял над этими вопросами
и рассматривал свою подругу по несчастью, в то время, как она все больше
нервничала.
-- Почему ты так на меня смотришь? Рейт протянул ей синюю папку.
-- Возьми ее под свой плащ так, чтобы ее не было видно. Девушка с
ужасом отшатнулась:
--Нет!
-- Ты должна.
-- Я не могу. Зужма касчаи...
-- Спрячь карты под своим плащом,-- приказал Рейт. -- Я отчаянный
человек и не остановлюсь ни перед чем, чтобы снова оказаться на поверхности.
Ватными пальцами она взяла у него папку, повернулась к нему спиной,
подозрительно, через плечо, посмотрела на Рейта и спрятала папку под плащом.
-- Теперь пошли, -- хрипло сказала она. -- Если нас обнаружат. моя
судьба будет решена. Я никогда даже не думала о том, что могу стать
гжиндрой.
Она открыла входную дверь и выглянула в находившуюся за ней круглую
пещеру.
-- Воздух чистый. Только не забывай о следующем: иди тихо, не
наклоняйся вперед. Нам нужно пересечь перекресток Фер. а там работают люди.
К тому же. повсюду встречаются зужма касчаи. Если мы кого-нибудь из них
повстречаем, остановись, отойди в тень или отверни лицо к стене. Это
считается очень тактичным. Не допускай быстрых движений, не размахивай
руками.
Она вышла в круглую пещеру и мелкими шагами пошла дальше по коридору.
Рейт следовал за ней в пяти или шести шагах и пытался копировать походку
пнумеков. Тем не менее, он подвергался опасности быть выданным. Она могла с
криками подбежать к первому встретившемуся пнумеку, надеясь на пощаду
пнумов. Положение было в высшей степени неопределенным.
Они прошли восемьсот метров, поднялись выше по какой-то рампе, по
другой спустились и попали в одну из основных штолен. На расстоянии шести
метров друг от друга в скале находились узкие двери. Возле каждой из них
стоял цоколь с бороздками по бокам и с плоской, гладкой поверхностью,
предназначения которых Рейт так и не понял. Проход стал шире, и они вышли на
перекресток Фер -- просторное шестиугольное помещение с десятком
полированных колонн, поддерживающих потолок. По его краям в маленьких темных
нишах сидели пнумеки и писали что-то в больших книгах. Иногда они с
отрешенным видом вели тихие разговоры с другими пнумеками, которые к ним
заходили.
Девушка отошла в сторону и остановилась. Рейт сделал то же самое.
Она посмотрела на него, затем задумчиво перевела взгляд на пнумека в
центре помещения; это был высокий, худой человек непривычно внимательного
вида. Рейт отошел в тень за колонну, продолжая
наблюдать за девушкой. Ее лицо ничего не выражало, словно белый экран,
но Рейт знал, что она снова и снова думает об обстоятельствах, ворвавшихся в
ее бесцветное существование. Его жизнь зависела от того, какой из страхов
возьмет в ней верх: бездонная пропасть против ветреного, коричневого
небосвода на поверхности. Она медленно подошла к Рейту, стоявшему в тени
колонны. На какое-то мгновение она оказалась скрытой от человека в центре.
-- Тот высокий человек -- это подслушиватель*. (*Несколько неудачный
перевод аббревиатуры "гол есзитра". Фраза обозначает "Контрольная
интеллигенция с ушами, следящими за грубыми нарушениями") Ты видишь, как он
внимательно за всем наблюдает? Oт него не ускользает ничего.
Некоторое время Рейт рассматривал подслушивателя, и у него оставалось
все меньше желания идти через этот зал. Он тихо спросил девушку:
-- Ты не знаешь другой дороги в грузовой порт?
Она подумала. Теперь, решившись на побег, она мота уже больше
концентрироваться на мыслях, а не думать об опасностях, принимавших формы ее
прежних снов.
Наконец она с сомнением произнесла:
-- Я думаю, что другая дорога ведет мимо фабричных цехов. Но она
длиннее, и там тоже стоят подслушиватели.
-- Хм-м.
Рейт повернулся и снова стал смотреть на подслушивателя перекрестка
Фер.
-- Ты видишь, -- наконец сказал он, -- что он поворачивается то в этом,
то в этом направлении. Когда он повернется к нам спиной, я пойду к следующей
колонне. А ты пойдешь за мной.
Через минуту подслушиватель отвернулся. Рейт вошел в помещение и
прыгнул к второй мраморной колонне. Девушка медленно шла за ним и, как
заметил Рейт, все еще нерешительно.
Теперь Рейт уже не мог выглядывать из-за колонны, рискуя привлечь к
себе внимание подслушивателя.
-- Скажешь мне, когда он отвернется, -- шепнул он девушке на ухо.
-- Сейчас.
Рейт добрался до третьей колонны. Затем он использовал, как прикрытие,
колонну медленно бредущих пнумеков и перешел к следующей. Перед ним
оставалось лишь одно открытое пространство. Неожиданно подслушиватель
повернулся, и Рейт затаился за колонной: смертельная игра в прятки. Из
бокового прохода в помещение вошел пнум и тихо приблизился своей странной
походкой.
Девушка беззвучно прошептала:
-- Молчаливый Критик... Будь осторожен.
Она опустила голову и отошла, словно глубоко была погружена в
собственные мысли. Пнум остановился меньше, чем в пятнадцати метрах от
Рейта, который повернулся к нему спиной. Для того. чтобы добраться до
северного выхода перекрестка достаточно было нескольких шагов. У Рейта
дрожали лопатки. Он не мог больше стоять за колонной -- сдали нервы. Он
пересек открытое пространство, и ему казалось, что все глаза в этот момент
были направлены на него. При каждом шаге он ожидал возмущенного крика,
предостерегающего приказа. Тишина его угнетала. Лишь с большие трудом ему
удалось заставить себя не оглядываться назад. Он подошел до начала коридора
и не удержался от того, чтобы не оглянуться -- его глаза встретились с
глазами пнума. Медленно, с выскакивающим из груди сердцем, Рейт повернулся и
пошел дальше. Девушка шла перед ним. Он тихо крикнул ей вслед:
-- Беги вперед. Найди соединительный проход класса восемнадцать. Она
бросила на него растерянный взгляд.
-- Молчаливый Критик находится совсем близко. Мне нельзя бежать. Если
он увидит, он сочтет это буйным поведением.
-- Перестань думать об этикете, -- посоветовал Рейт. -- Как можно
скорее найди соединительный проход.
Она ускорила шаг. Рейт следовал за ней. Через пятьдесят метров он снова
рискнул посмотреть назад. Никто их не преследовал.
Коридор разветвлялся. Девушка остановилась.
-- Мне кажется, что нам надо влево, но я в этом не уверена.
-- Посмотри на карту.
С огромным отвращением она повернулась к нему спиной и вытащила папку
из-под плаща. Она так и не смогла решиться самостоятельно ее раскрыть,
поэтому протянула ее Рейту так, будто она была раскаленно горячей. Он
пролистал ее пока она не крикнула:
-- Стоп!
Пока она изучала разноцветные пинии. Рейт смотрел по сторонам. Там, где
коридор заканчивался перекрестком Фер, появилась темная фигура. Рейт с
предельно напряженными нервами молил, чтобы девушка поторопилась.
-- Налево, затем у координатного камня два-один-два будет синяя плита.
Тип двадцать четыре -- мне нужно прочитать текст. Здесь написано: четыре
места нажатия. Три-один-четыре-два.
-- Быстрее? -- прошептал Рейт, не разжимая зубов. Она испуганно
посмотрела вдоль прохода:
-- Зужма касчаи!
Рейт тоже посмотрел назад и попытался принять осанку пнумеков. Пнум
медленно продвигался вперед, но без особого намерения, а может. Рейту это
только казалось. Он пошел дальше и обогнал девушку, которая считала по
дороге координатные камни, укрепленные на нижнем краю стены;
-- Семьдесят пять... Восемьдесят... восемьдесят пять... Рейт посмотрел
назад. Теперь в коридоре было уже две черные фигуры. Откуда-то появился еще
один пнум.
-- Сто девяносто пять... двести... двести пять... Синяя пластина,
покрытая, красно-пурпурной окисью, находилась всего в полуметре от пола.
Девушка нашла место, где нужно было нажать, и дотронулась. Появились
очертания двери, и вход открылся. Девушка задрожала:
-- Это класс восемнадцать. Я не имею права туда заходить.
-- За нами идет Молчаливый Критик, -- напомнил Рейт. Она вздохнула и
зашла в потайной ход. Он был узким и темным, в воздухе витал горьковатый
запах, который, как заметил Рейт, был присущ пнумам. Вход закрылся. Девушка
отодвинула плитку вверх и посмотрела в глазок.
-- Сюда идет Молчаливый Критик. Он почувствовал буйное поведение и
собирается вынести наказание -- нет! Их двое! Он привел с собой еще одного
надсмотрщика! Она замерла и прижала глаз к отверстию. Рейт сидел, как на
горячих углях.
-- Что они там делают?
-- Они смотрят вдоль туннеля и не могут понять, почему нас не видно.
-- Пойдем дальше, -- посоветовал Рейт, -- Нам нельзя здесь оставаться.
-- Надсмотрщик наверняка знает этот ход. Если они сюда зайдут...
-- Ах, вот как.
Рейт поспешил вперед и девушка последовала за ним. "Мы представляем
забавную картину,-- успел подумать Рейт, -- так как шагаем в темноте в
развевающихся черных плащах и плоских шляпах". Девушка быстро устала. Кроме
того, темп снижался еще и потому, что она постоянно оглядывалась. Вдруг у
нее вырвался покорный хриплый возглас и она остановилась,
-- Они вошли в туннель.
Рейт моментально посмотрел назад. Дверь была распахнута настежь. В
образовавшемся отверстии обозначились фигуры обоих пнумов. Какое-то время
они неподвижно стояли, словно большие черные куклы, затем зашевелились.
-- Они нас увидели, -- объяснила девушка и, опустив голову, замерла.
-- Это означает яму. Ну ладно, давай пойдем со всей покорностью им
навстречу.
-- Встань к стене, -- приказал Рейт. -- Не двигайся с места. Им
придется подойти к нам. Их всего двое.
-- Ты ничего не сможешь сделать.
Рейт ничего ей не ответил. Он поднял отколовшийся с потолка камень,
величиной с кулак, и замер в ожидании.
-- Ты ничего не сможешь сделать, -- простонала девушка. -- Постарайся
показать им свою скромность, покорность и миролюбие...
Пнумы быстро приближались, выбрасывая вперед ноги; бледные, выдающиеся
вперед челюсти дрожали. В трех метрах они остановились и в упор уставились
на Рейта и девушку, прислонившихся к стене. Полминуты никто из обеих групп
не пошевелился и не издал ни звука. Молчаливый Критик медленно поднял руку и
двумя худыми, как щепки, пальцами показал на них:
-- Возвращайтесь!
Рейт не пошевелился. Девушка стояла у стены с остекленевшими глазами и
перекошенным от страха ртом. Пнум во второй раз приказал, хрипло и напевно:
-- Возвращайтесь!
Девушка медленно пошла вдоль коридора. Рейт не пошевелился. Пнум
ошеломленно смотрел на него. Он пошептался с другим пнумом, после чего
Молчаливый Критик снова повторил:
-- Возвращайся!
Надсмотрщик почти неслышно пробормотал:
-- Ты -- тот предмет, который исчез при передаче. Молчаливый Критик
прошел вперед и протянул руку. Рейт изо всех сил швырнул свой камень,
который попал прямо в бледное лицо твари. Раздался хруст, существо
зашаталось, облокотилось о стену, задрожало и необычным образом задергало
ногой. Надсмотрщик гортанно захрипел и бросился на Рейта. Рейт отпрянул,
сорвал с себя плащ и быстрым точным движением набросил его на голову пнуму.
Какое-то мгновение казалось, что тот этого и не заметил и двигался дальше с
расставленными руками. Затем он зашатался и затопал. Рейт осторожно отошел и
искал подходящее место для атаки; оба они были похожи на безмолвных
исполнителей странного, необычного танца. Пока Молчаливый Критик равнодушно
на это взирал, Рейт схватил руку надсмотрщика. Она была твердой, как
металлическая труба. Другая рука скользнула в сторону. Два острых когтя
полоснули Рейта по лицу. Рейт этого даже не почувствовал. Он приподнял
надсмотрщика и швырнул на стену. Тот отскочил и тут же снова бросился на
Рейта. Рейт кулаком ударил в длинное бледное лицо. Оно было холодным и
твердым. Это существо обладало нечеловеческой силой. Рейту приходилось
уворачиваться от его когтей, что ставило его в довольно сложное положение.
Если он будет обрабатывать эту тварь только кулаками, он лишь поломает себе
пальцы.
Шаг за шагом надзиратель продвигался вперед на своих кривых ногах. Рейт
упал на пол и бросился к ногам пнума, чтобы вывести его из равновесия. Тот
упал. Рейт вскочил, чтобы отразить возможную атаку со стороны Молчаливого
Критика; но тот, как и прежде, сидел, прислонившись к стене, и наблюдал за
борьбой, словно посторонний зритель. Его поведение вывело Рейта из
равновесия и он отвлекся. Последствия не заставили себя долго ждать --
надсмотрщик схватил его ногу пальцами своей ноги, а второй ногой в
результате немыслимого движения обхватил шею Рейта. Рейт ударил тварь в
живот. Ему показалось, что он попал рукой по стволу дерева. Рейт попытался
сбросить с себя ногу. Нога пнума обвилась пальцами вокруг его шеи. Рейт
схватил его за ногу, выкрутил ее, пользуясь ею, как рычагом. Пнуму пришлось
перевернуться на живот. Рейт взобрался ему на спину, схватил голову и
сильным движением дернул ее назад. Кость, как жесткая мембрана, зазвенела, а
затем хрустнула. Надзиратель дернулся, неожиданно вскочил на ноги и помчался
по туннелю с болтающейся на спине головой. Он натолкнулся на Молчаливого
Критика, мешком лежавшего на полу. Мертвый? У Рейта от удивления глаза
вылезли из орбит. Мертв!
Рейт облокотился о стену, хрипло глотая воздух. На месте, за которое
его схватил пнум, образовался большой кровоподтек. По лицу текла кровь.
Локоть у него был разбит, нога растянута... Но оба пнума лежали на полу
мертвые. На небольшом расстоянии в шоковом трансе сидела девушка. Рейт
продвинулся вперед и дотронулся до ее плеча.
-- Я жив. Ты жива.
-- У тебя кровь на лице.
Рейт вытер ее подолом плаща. Он посмотрел на оба лежащих трупа, с
отвращением обыскал их, но ничего, что могло бы пригодиться, не нашел.
-- Я думаю, что теперь нам будет лучше сразу же пойти дальше.-- сказан
Рейт.
Девушка повернулась и снова посеменила вдоль по туннелю. Рейт шел за
ней. Трупы пнумов остались позади в темноте.
Шаги девушки стали какими-то шаркающими.
-- Ты устала? -- спросил у нее Рейт. Его участливость ее удивила; она
посмотрела на него с подозрением.
--Нет.
-- Ну, а я устал. Давай немного отдохнем. Он со вздохом облегчения
уселся на землю. Немного поколебавшись, она присела, сохраняя вертикальное
положение, у другой стены коридора. Рейт посмотрел на нее в замешательстве.
Казалось, что борьбу с пнумами она полностью вычеркнула из своей памяти.
Затеняемое шляпой лицо выглядело совершенно спокойным. "Удивительно,--
подумал Рейт. -- Ее жизнь полностью разрушена, и будущее должно было бы
казаться ей большой проблемой. Но, тем не менее, она сидела, словно
марионетка -- с ничего не выражающим лицом и, судя по всему, совершенно не
испытывая неудовольствия". Она тихо спросила:
-- Почему ты на меня так смотришь?
-- Я как раз размышляю, -- сказал он, -- что ты, принимая во внимание
все обстоятельства, выглядишь удивительно беззаботной.
Она ответила не сразу. В темном коридоре повисло гнетущее молчание.
Наконец она сказала:
-- Я плыву по реке жизни. Кого и как я могу спросить, куда она меня
несет!? Было бы совершенно глупо ждать от этого каких-то привилегий. В конце
концов, жизнь сама по себе является привилегией, наслаждение от которой
получают очень немногие.
Рейт оперся о стену.
-- Очень немногие? Почему же?
Девушка занервничала. Ее белые пальцы задрожали.
-- Я не знаю, как с этим обстоит на Гхауне. Возможно, что вы понимаете
эти вещи иначе. В укрытиях* женщины-матки рожают по двенадцать раз, и лишь
только половина -- а иногда и меньше -- выживает...(*Укрытия -- неточный
перевод слова, объединяющего в себе понятие дачного порядка, спокойствия,
чувства безопасности.)
-- Она продолжала тоном школьного учителя.-- Я слышала, что на Гхауне
все женщины являются матками. Это правда? Я не могу в это поверить. Если бы
каждая рожала по двенадцать раз, то Гхаун -- даже если бы шестеро из
двенадцати отправлялись в яму -- давно кишел бы уже от живого человеческого
мяса. Это кажется мне безрассудным. -- И без всякой видимой связи с
предыдущей мыслью, добавила. -- Я рада, что никогда не буду маткой. Рейт
снова был озадачен.
-- Откуда ты можешь это знать? Ведь ты еще так молода! Может быть
оттого, что девушка была поражена, лицо ее задрожало.
-- Разве у тебя на голове нет глаз? Разве я выгляжу, как женщина-матка?
-- Я не знаю, как выглядят ваши женщины-матки.
-- Они покрыты складками от груди до бедер. Разве женщины-матки гхианов
не такие? Говорят, что пнумы сами решают, кто станет маткой и забирают ее в
группу деторождения, там они лежат в темноте и рожают детей.
-- Сами?
-- С другими матками.
-- А где же отцы?
-- Отцы для этого не нужны. В укрытиях все должно быть надежно. Защита
необходима. У Рейта зародилось странное подозрение.
-- На поверхности это выглядит несколько иначе,-- сказал он. Она
наклонилась вперед, и на ее лице отразилось больше живого интереса, чем Рейт
замечал до этого.
-- Я всегда задавала себе вопросы о жизни в Гхауне. Кто подыскивает
маток? Где их дети появляются на свет? Рейт уклонился от ответа на этот
вопрос.
-- Это очень сложно объяснить. Когда ты станешь старше, то я надеюсь,
узнаешь об этом поподробнее. До тех пор... Меня зовут Адам Рейт. А как твое
имя.
-- Имя*? У меня женский пол. (*"Имя", "идентификация" и "тип"
обозначают в языке Чая одним и тем же словом.)
-- Да, но какое у тебя собственное имя? Девушка стала размышлять.
-- Для товарных расчетов все занесены в списки по группам, секторам,
зонам. Моя группа -- Зит, сектор -- Этен в зоне Пагаз. Мой номер по порядку
210.
-- Зит -- Этен -- Пагаз 210. Зэп 210. Это не очень похоже на имя. Но,
тем не менее, оно тебе подходит. Девушка не отреагировала на шутку Рейта.
-- Расскажи мне, как живут гжиндры.
-- Я видел, как они стояли в пустыне. Они закачали в комнату, где я
спал, паралитический газ. Проснулся я уже в мешке, и они опустили меня вниз,
в шахту. Это все, что я знаю о гжиндрах. Но я думаю, что у них должны быть и
лучшие жизненные принципы.
Зэп 210, как Рейт теперь ее называл, выразила неудовольствие:
-- Это всегда интеллигентные существа, а не какие-то дикие звери.
Рейт не знал, что на это ответить. Она была настолько простодушной, что
любая информация могла вызвать в ней лишь страх и ужас.
-- Ты встретишь на поверхности множество разных людей.
-- Вполне вероятно, -- тихо и невнятно произнесла девушка. -- Вдруг все
на самом деле окажется не таким, как я это себе представляла. -- Она стала
смотреть в темноту, -- Другие будут задавать себе вопрос, куда же я пропала.
Кто-то станет выполнять мою работу.
-- А чем ты занималась?
-- Я преподавала детям нормы поведения.
-- А в свободное время?
-- Выращивала кристаллы в новопостроенной горной цепи в Восточном
секторе.
-- А ты разговаривала когда-нибудь со своими подругами?
-- Иногда, в спальном зале.
-- А у тебя есть друзья среди мужчин?
В тени шляпы непонимающе поднялись черные брови.
-- Но ведь разговаривать с мужчинами -- это неприлично.
-- А то, что ты сейчас сидишь здесь, рядом со мной, это тоже
неприлично?
Она ничего не ответила. "Вероятно, эта мысль пока еще не приходила ей в
голову,-- подумал Рейт. -- Теперь она считала себя падшей девушкой".
-- На поверхности,-- успокоил он ее,-- жизнь протекает иначе и иногда
становится действительно неприличной. Но, будем надеяться, что мы все-таки
доберемся до поверхности живыми.
Он вытащил синюю папку. Словно по выработанному рефлексу, Зэп 210
отшатнулась. Рейт не обратил на это никакого внимания. Прищурив глаза, он
под слабым светом изучал переплетения из разноцветных линий. Несколько
неуверенно он показал пальцем:
-- Мне кажется, что мы находимся сейчас вот здесь, Ответа от Зэп 210 не
последовало. Рейт нервничал, у него болело тело и конечности и он собирался
высказаться по поводу ее абсолютной безучастности, но прикусил язык. Память
подсказала ему, что она была здесь не по собственному желанию. Она не
заслуживала ни насмешек, ни ругательств. В результате своих действий он
принял на себя ответственность за ее жизнь. Рейт сердито усмехнулся, набрал
в легкие побольше воздуха и сказал как можно вежливее:
-- Если я правильно понимаю, этот коридор ведет прямо туда, -- Он
показал пальцем место. -- А затем выводит в этот отмеченный розовым цветом
туннель. Я прав?
Зэп 210 покосилась вниз.
-- Да. Это довольно секретный ход. Посмотри, он соединяет Этен и
Салтру. В другом случае, пришлось бы делать большой крюк через перекресток
Фейиерьй. С чувством брезгливости она наклонилась ниже, придвинула палец на
пять сантиметров к пергаменту.
-- Нам нужно к этому серому координатному камню -- к грузовому порту в
конце канала обеспечения. Пройти через перекресток Фейиерьй было бы
невозможно, так как там дорога проходит через спальные сектора и фабрики
металлоизделий.
Рейт задумчиво посмотрел на маленькие красные кресты, обозначавшие
выходы.
-- Они кажутся такими близкими и так легко достижимыми..
-- Наверняка их охраняют.
-- Что значит эта длинная черная линия?
-- Это грузовой канал, лучший путь из зоны Пагаз.
-- А это широкое зеленое пятно?
Она посмотрела вниз и торопливо вдохнула воздух.
-- Это тропа Вечности -- Тайна класса двадцать! Она разогнулась и
положила подбородок на колени. Рейт полностью ушел в карты. Но тут он
почувствовал на себе ее взгляд, поднял глаза и обнаружил, что она пристально
на него смотрит. Она облизала свои бескровные губы:
-- Почему ты такой важный объект?
-- Я вообще не знаю, почему я вдруг стал объектом, -- ответил он, хотя
это и не совсем соответствовало истине.
-- Они хотят отравить тебя в Вечность. Ты принадлежишь к чужой расе?
-- Определенным образом, да, -- подтвердил Рейт. Он устало поднялся. --
Ты готова? Теперь мы можем идти дальше.
Не говоря ни слова, Зэп 210 поднялась, и они продолжили свой путь по
темному коридору. Они прошли полкилометра и уперлись в белую стену с черной
железной дверью посередине. Зэп 210 приникла к смотровому отверстию.
-- Мимо проезжает самоходная тележка. Поблизости работают люди. Она
оглянулась на Рейта.
-- Держи голову опущенной, -- напомнила она. --- Шляпу натяни поглубже.
Иди тихо, на прямых ногах.
Она снова припала к глазку. Ее рука потянулась к дверному засову и
нажала на него -- дверь резко открылась.
-- Быстрее, пока нас не видят.
Жмуря глаза, они украдкой вышли в широкую сводчатую штольню.
Пегматитовые стены были покрыты огромными турмалинами, которые непонятным
образом светились и сверкали розовым и синим цветом.
Зэп 210 вышла вперед Рейт на надлежащем расстоянии пошел за ней. В
пятидесяти метрах от него проехала груженая мешками самоходная тележка на
толстых черных колесах. Где-то позади них раздавались удары молотов,
обрабатывавших железо; кроме того, до них доносился какой-то скрежет,
происхождение которого Рейт так и не смог определить.
Десять минут они шли вдоль штольни. Четырежды мимо них проходили
пнумеки, отворачивая затененные шляпами лица и погрузившись мыслями в такие
глубины, куда сознанию Рейта проникнуть было не суждено.
Полированный пегматит неожиданно перешел в черную роговую обманку; на
стене виднелись кварцевые жилы, которые, казалось, росли на черной основной
породе -- результат изнурительной работы неизвестно скольких столетий и
поколений. Далеко впереди штольня заканчивалась в маленьком темном
полуовальном помещении, которое дальше постепенно расширялось. За ним
простиралась черная мгла.
Отверстие становилось все шире и окутывалось темнотой. Они вышли на
узкую площадку, чтобы осмотреть большое помещение. Оно было пустым и темным,
словно космос. В пятидесяти метрах справа у причала стоял баркас, казавшийся
парящим в воздухе. Рейт предположил, что пустое помещение было поверхностью
подземного моря.
На причале монотонно работали шесть пнумеков, загружая небольшой
пароходик тюками.
Зэп 210 отодвинулась в тень. Рейт сделал то же самое и прижался к ней
слишком, по ее мнению, близко. Она педантично отодвинулась на несколько
сантиметров.
-- Что теперь? -- осведомился Рейт.
-- Иди за мной на борт. Ни с кем не говори.
-- А никто не будет возражать? Не помешает ли кто-нибудь нам зайти на
корабль? Девушка бросила на него бесстрастный взгляд.
-- Пнумеки ездят на баркасах. Таким образом они могут увидеть
отдаленные туннели.
-- Ага, -- съехидничал Рейт. -- Жажда путешествий у пнумеков. Они
любуются туннелями.
Девушка снова одарила его бесстрастным взглядом. Рейт спросил:
-- Ты уже раньше когда-нибудь ездила на баркасе?
--Нет.
-- Откуда же ты тогда знаешь, куда отправляется баркас?
-- Он плывет на север, в торговые области. Он не может плыть ни в какое
другое место. Зэп 210 посмотрела сквозь тьму.
-- Иди за мной и не забывай, как нужно держаться.
Она пошла в сторону дока -- с опущенными глазами, словно лунатик Рейт
несколько секунд выждал, после чего отправился за ней.
Зэп 210 остановилась возле баркаса и безучастно посмотрела на
сверкающую поверхность. Затем она словно тень направилась к баркасу, вышла
на пирс и скрылась в тени тюков.
Рейт сделал то же самое. Пнумеки на причале, поглощенные своими
мыслями, не обратили на них никакого внимания. Рейт поднялся на борт и не
смог удержаться, чтобы не ускорить шаг, пока его скрывали от чужих глаз
наваленные друг на друга тюки.
Напряженная, как струна, Зэп 210 покосилась на грузчиков. Постепенно
она успокоилась.
-- Они отвлечены, а то заметили бы твою спешку. Гхианы всегда прыгают и
дергаются, когда ходят.
-- Меня бы это не удивило, -- ответил Рейт. -- Но это нам не повредило.
В следующий раз...
Вдруг у него внутри все опустилось. На противоположной стороне причала
стояла темная фигура. Она медленно направилась к баркасу и вышла на
освещенный участок.
-- Пнум! -- прошептала Рейту, Зэп 210 неподвижно застыла. Существо
тяжело ступало вперед. При этом оно совершенно не замечало грузчиков на
причале, которые, в свою очередь, тоже не удостоили пнума ни единым
взглядом. Тот бесшумно прошел вдоль причала и остановился около баркаса.
-- Он нас увидел,-- прошептала девушка.
Рейт удрученно стоял на палубе корабля. Места ушибов болели, руки и
ноги были, словно ватные. Он не смог бы выдержать второй схватки. Он хрипло
спросил:
-- Ты умеешь плавать?
Испуганный вздох, быстрый взгляд на черную, пустую поверхность.
--Нет!
Рейт поискал какое-нибудь оружие -- палку, крюк, канат. Но на глаза
ничего не попалось.
Пнум исчез из поля зрения. Через мгновение Рейт почувствовал, как
баркас задрожал под его весом.
-- Снимай плащ,-- сказал Рейт.
Он выскользнул из своего, завернул в него папку и засунул и то, и
другое в щель между тяжелыми тюками Зэп 210 не пошевелилась.
-- Снимай плащ!
Она заскулила. Рейт быстро закрыл ей рот ладонью.
-- Тихо!
Он развязал ей тесемки на шее: при этом он дотрагивался до тонкого
подбородка и чувствовал, как он дрожал. Он сорвал с нее плащ и запихнул под
свой. Она полуприсев стояла перед ним в нижней рубашке до колен. Несмотря на
опасность, Рейт едва удержался от распиравшего его желания рассмеяться при
виде худой подростковой фигуры под черной шляпой.
-- Слушай внимательно,-- хрипло скомандовал он,-- Я могу сказать это
только один раз. Я перелезу через борт. Ты должна сразу же последовать за
мной. Положи руки мне на спину. Держи голову над водой. Тогда ты будешь в
безопасности.
Он не стал ждать, когда она согласится, а сразу же скользнул вниз через
борт баркаса. Холодная вода окутала его тело, как ледяная пожарная пена. Зэп
210 колебалась лишь долю секунды, после чего сразу же перелезла через борт:
наверное потому, что боялась пнума больше, чем мокрой пустоты. Она запищала,
когда ноги ее прикоснулись к воде.
-- Тихо! -- зашипел Рейт.
Ее руки легли на его плечи. Она погрузилась в воду и в припадке паники
обвила руки вокруг его шеи.
-- Спокойно,-- прошептал Рейт.-- Держи голову над водой-.. Без того.
чтобы посмотреть через борт в воду, их увидеть было невозможно.
Прошло полминуты. Ноги Рейта стали бесчувственными. Зэп 210 прижалась к
его спине, ее подбородок лежал у его уха. Он слышал, как стучали ее зубы.
Худое тело крепко прижималось к нему, немножко нагревая воду между ними; но
тепло растворялось, как только кто-нибудь из них шевелился. Когда-то, еще
мальчишкой. Рейт спас тонувшую кошку. Зверек тогда, как и Зэп 210, отчаянно
вцепился в него. Воспоминание снова вызвало в нем инстинкт защитника. Оба
распластанных и мокрых тела передавали ему одинаковое элементарное
стремление к жизни. Тишина, темнота, холод. Они прислушались. По палубе
баркаса в их сторону приближался слабый звук: постукивание когтистых
пальцев. Пнум остановился, осторожно прошел дальше, снова остановился --
прямо над их телами. Рейт посмотрел вверх и увидел пальцы ног, обвившиеся о
край палубы. Он снял с себя одну руку Зэп 210, затем вторую и положил их на
выступающую стойку. Освободившись, он повернулся и осмотрелся над баркасом.
Вокруг него поднимались небольшие маслянистые волны. Блики желтоватого
цвета появлялись и снова исчезали.
Постукивая, пальцы ног над Рейтом переместились. Рейт сцепил зубы и с
перекошенным лицом протянул руку вверх. Он схватил тонкую твердую ногу и
дернул за нее. Пнум ужасно закряхтел, качнулся вперед и некоторое время
удерживал равновесие в каком-то немыслимом, почти горизонтальном положении,
удерживаясь только на своих пальцах. Затем, не удержав равновесия, он
свалился в воду.
Зэп 210 уцепилась за Рейта.
-- Не дотрагивайся до него. Он разорвет тебя на куски.
-- Он умеет плавать?
-- Нет,-- выдавипа она, стуча зубами. -- Он слишком тяжелый. Он пойдет
на дно. Рейт сказал:
-- Забирайся ко мне на спину, хватайся за стойку и перелезай на баркас.
Она осторожно скользнула сзади и забралась к нему на спину. Она встала
ему на плечи, затем схватилась за борт баркаса. Рейт устало поднялся за ней
наверх и обессиленно лег на палубу.
Но вскоре он снова встал на ноги и посмотрел в сторону причала. Пнумеки
не прерывали своей работы.
На всякий случай Рейт спрятался в тень. Зэп 210 не двигалась с места.
Нижняя рубашка прилипла к ее недозревшему телу. "А она не лишена грации", --
подумал Рейт.
Зэп 210 заметила его внимание и села на корточках возле тюков.
-- Сними нижнюю рубашку, а плащ надень,-- посоветовал он ей.-- Так
будет теплее.
Она с несчастным видом смотрела на него. Рейт стянул с себя собственные
намокшие вещи. Она отвернулась почти так же испуганно, как и при появлении
пнума. Рейт улыбнулся. Стоя к нему спиной, она набросила плащ на плечи'и
непонятным образом умудрилась снять нижнюю рубашку.
Баркас завибрировал. Рейт посмотрел через гору тюков и увидел. что
причал удалялся все дальше. Вскоре он превратился в оазис света в
непроницаемой черноте. Далеко впереди показалось размытое голубоватое
мерцание, в направлении которого и двинулся баркас.
Поездка началась. Позади них оставалась зона Пагаз и тропа в Вечность.
Перед ними лежала темнота и северные торговые регионы.
Глава 4
Команда корабля состояла из двух человек, которые находились в носовой
части баркаса. Здесь была небольшая кладовая, маленький камбуз -- островок с
бледно-желтым освещением. Казалось, что на борту было еще, как минимум, два
пассажира, а может быть, и три или четыре; они были еще более ненавязчивыми,
чем команда, и показывались лишь возле кладовой и камбуза. По всей
видимости, продукты мог свободно брать каждый. Зэп 210 не разрешала Рейту
ходить за продуктами. Когда кладовая и камбуз бывали свободны, она
организовывала что-нибудь поесть для обоих: оладьи из растения паломников;
запеченные полоски из теста с мясом; засахаренные в форме сливы предметы,
которые могли быть либо фруктами, либо соответственно приготовленными
насекомыми: кисло-сладкие вафли из хрустящей белой массы, которые для Зэп
210 были лакомством, а у Рейта во рту оставляли неприятный привкус.
Время шло. Сколько дней пролетело таким образом, Рейт не знал. Море
превратилось в реку, которая, в свою очередь, впадала в подземный канал,
шириной пятнадцать-двадцать метров. Баркас плыл совсем бесшумно. Рейт
предположил, что он двигался при помощи электрических полей,
образовывающихся вокруг его киля. Перед ними мерцал слабый голубой свет,
служивший ориентиром для управляющего сенсора баркаса. Когда голубой свет
проплывал у них над головой, вдалеке всегда загорался новый. Изредка баркас
проходил мимо пирсов и пристаней, а также мимо туннелей, ведущих в
неизвестные удаленные уголки.
Рейт ел и спал. Как это иногда случалось, он потерял над собой
контроль. Его миром были баркас, темнота, невидимая вода, присутствие Зэп
210. Так как у него оставалось много времени и сил, он поставил перед собой
задачу изучить характер девушки. Зэп 210, в свою очередь, относилась к нему
с недоверием, как будто не хотела раскрываться перед ним даже в разговоре --
замкнутость и чопорная сдержанность, особенно по отношению к существу,
имеющему не самые расплывчатые представления о сексуальных отношениях. Здесь
дело еще и в природном инстинкте, как предполагал Рейт. Но имел ли он право
рассказать этому невинному ягненку, как обстояло с этим дело на поверхности?
С другой же стороны, он не был в восторге от перспективы объяснять Зэп 210
вопросы человеческой биологии.
Сама же Зэп 210, казалось, ни капельки не скучала. Она спала или
смотрела в темноту, словно любовалась проплывающими мимо красивыми
ландшафтами. Иногда Рейт составлял ей в этом компанию и не обращал никакого
внимания на то, что она каждый раз педантично соблюдала расстояние между
ними. Разговоры с ней никогда не носили нравоучительного характера.
Относительно поверхности Зэп 210 придерживалась неизменных представлений;
она боялась неба, ветра, отдаленности горизонта, бледно-коричневого
солнечного света. Ее ожидания были мрачными: она готовилась к смерти под
булавой какого-нибудь крикливого варвара. Рейт попытался развеять ее
опасения, но вызвал этим только еще большее недоверие.
-- Ты думаешь, мы ничего не знаем о поверхности? -- с ехидством
спрашивала она. -- Зужма кэсчаи знают больше, чем кто бы то ни было; они
знают все. Знания -- это их жизнь. Они -- это мозг Чая. Чай служит зужма
кэсчаи телом и костями.
-- А пнумеки? Как они вписываются в эту картину?
-- Особи? Очень давно зужма касчаи поместили некоторых людей с
поверхности в убежища. Несколько женских типов и несколько женщин-маток уже
были там. Особи направляют свою старательность на полирование и шлифовку
камней и выращивание кристаллов. Зужма касчаи заботятся о сохранении мира, и
так будет всегда.
-- А откуда произошли люди вообще, это тебе известно? Зэп 210 не
проявила к этому никакого интереса.
-- С Гхиана, откуда же еще?
-- А они вам хоть рассказывают о солнце, звездах, других планетах в
космосе?
-- Они учат нас тому, чему мы обучаемся. С наибольшим удовольствием:
соблюдать этикет и хорошие манеры. У Зэп 210 вырвался легкий вздох.
-- У меня все это уже позади. Как бы все остальные сейчас мне
удивились?
Насколько Рейт понимал, сейчас Зэп 210 больше всего заботилась о своем
неестественном поведении.
Баркас продолжал плыть дальше. Голубое мерцание вспыхивало перед ними,
становилось ярче, проплывало над их головами, оставалось позади, вдалеке
загоралось новое голубое мерцание. Рейт заскучал и сделался неутомимым.
Вокруг господствовала почти непроглядная темнота, которую оживлял лишь
слабый луч света на носу. Женский голос Зэп 210, ничего не значащий для нее
самой, стал действовать на его фантазию, его состояние стало напоминать ему
эротическое влечение. Только здравый смысл удерживал его в определенных
рамках.
"Как она может желать или возбуждаться, -- спрашивал себя Рейт, -- если
отношения мужчина-женщина ей совершенно неизвестны? Неясные позывы,
исходившие из ее подсознания, должны были казаться ей в какой-то мере
отклонениями, словно самые плохие формы буйного поведения". Он вспомнил
жизненную сипу ее тела, когда она в воде держалась за него. Он вспомнил вид
ее насквозь промокшей фигуры. Он стал задавать себе вопрос, не было ли
правильнее дать свободный ход своим инстинктам?
По Зэп 210 нельзя было понять, чувствовала ли она что-то, кроме дурного
настроения или плохих предчувствий. Часами она говорила тихим монотонным
голосом о том, что она знала. Рейту казалось, что она вела удивительно
монотонную жизнь, в которой полностью отсутствовали радостные, захватывающие
и легкомысленные события. Он спрашивал себя, каковы же должны быть ее мечты,
но об этом она помалкивала. Она могла отличать друг от друга своих
приятельниц;
по легким отклонениям в этикете и тактичности, которые для нее имели
такое же значение, как "буйные" черты характера на поверхности. Ей были
известны биологические различия между мужчинами и женщинами, но она,
по-видимому, никогда не задумывалась над их причинами. "Все это было в
высшей мере странно", -- ломал себе голову Рейт.
"Укрытия" казались инкубатором для целого ряда неврозов. Рейт не
решился об этом спрашивать. Когда разговор начинал затрагивать такие темы,
она всегда замыкалась в себе. Смогли ли пнумы каким-то образом отнять у
пнумеков стремление к продолжению рода? А, может, они пичкали их
успокаивающими средствами, наркотиками или гормонами, чтобы подавить в них
эротические чувства и избежать перенаселения? Рейт осторожно задал несколько
вопросов. Зэп 210 ответила-на них невпопад и не придавая этому никакого
значения, из чего Рейт сделал вывод, что она не имела ни малейшего понятия о
том, о чем он говорил. Зэп 210 рассказывала, что время от времени некоторым
особям убежища начинали казаться слишком спокойными. За это их отсылали на
поверхность под свет солнца, пронизывающие ветры и пустые ночи. Они
изгонялись в огромную вселенную и не имели права никогда больше возвращаться
обратно.
-- Меня удивляет, что я совсем больше не боюсь, -- вслух думала она. --
Может, во мне уже давно дремали предпосылки стать гжиндрой? Я слышала, что
такие большие пространства сводят с ума. Я не хочу уж слишком подвергаться
таким влияниям.
-- Мы пока еще не так близко от поверхности, -- напомнил ей Рейт. Зэп
210 только пожала плечами, как будто это было не так уж и важно.
Относительно способа размножения пнумов она точными знаниями не
обладала. Она не была уверена, рассматривают ли они этот процесс как Тайну
или нет, хотя такие предположения и высказала. Что же касается
количественного соотношения пнумов и пнумеков, то такой информацией она тоже
не владела.
-- Вероятно, имеется больше зужма касчаи. Но многие из них никогда не
показываются. Они остаются в потайных местах, где сохраняются ценные вещи.
-- Что за ценные вещи?
И тут ничего конкретного Зэп 210 сказать не могла.
-- История Чая намного длиннее, чем это себе представляют. Даже
летописи не знают этого. Зужма касчаи же в этом отношении чрезвычайно
педантичны. Они знают все, что происходило когда-либо. Они рассматривают
Чай, как большую теплицу, в которой каждый предмет, каждое дерево, каждая
скала представляют собой определенную редкость. Сейчас на Гхиане есть народы
и с других планет три различных вида, прилетевших сюда и понастроивших
искусственные сооружения.
--Три?
-- Дирдиры, кеши и вонки.
-- А люди?
-- Люди? -- в ее голосе послышалась нерешительность. -- Я этого не
знаю. Может быть, люди тоже произошли на какой-то другой планете. Значит,
тогда на Чае существует четыре различные расы. Но это произошло уже очень
давно; странные существа часто приземлялись на Чае. Зужма касчаи не
встречали их с распростертыми объятиями, но и не выгоняли. Они наблюдали,
увеличивали свои коллекции, наполняли музеи Вечности, составляли свои
архивы.
Неожиданно Рейт увидел пнумов совсем в другом свете. Создавалось
впечатление, что в поверхности Чая они видели большую театральную сцену, на
которой ставились великолепные, длившиеся в течение тысячелетий, драмы.
Войны между старыми и синими кешами; нападение дирдиров, сопровождавшееся
впоследствии контрударом вонков; всевозможные походы, битвы, поражения и
полные уничтожения; возникновение городов, разрушение руин, возвышение и
закат народов -- все это объясняло, почему пнумы терпели чужие расы. С точки
зрения пнумов, они украшали историю Чая. Рейт спросил у Зэп 210,
воспринимает ли она Чай с такой же позиции. Девушка ответила ему одним из
своих слабых равнодушных жестов. Нет, для нее это ничего не значило; для нее
не имело большого значения ничего из происходящего на поверхности. Рейту
неожиданно удалось заглянуть в глубь ее психики. Жизнь Зэп 210 была довольно
безвкусным явлением, которым нужно было довольствоваться. Оставался страх
перед неизвестным; радость превзошла силу ее представления. Он посмотрел на
себя ее глазами; неожиданно привязавшийся, жестокий, хитрый, грубый и
непредсказуемый; человек, с которым постоянно приходилось рассчитывать на
худшее. "Несчастное создание, -- думал Рейт, -- доброе и бесцветное". Он с
удивлением вспомнил, как она цеплялась за его шею. В тихом болоте черти
водятся. В темноте, где его мысли не находили другого занятия, возникали
фантастические картины, которые стимулировали его воображение и возбуждали в
нем страсть. По этой причине Зэп 210, которая каким-то образом чувствовала
это, с неприятным подозрением отходила подальше в тень и оставляла Рейта
одного, и ему не оставалось ничего другого, как делать хорошую мину при
плохой игре. Какие мысли могли кружиться в ее голове?
Рейт выдумал новую игру. Он старался ее развлекать. Он придумывал
необычайные происшествия, странные ситуации; но Зэп 210 была словно
сказочная принцесса, которая никак не хотела улыбаться. Насколько Рейту
удалось определить, ее единственным удовольствием было похрустеть
кисло-сладкими вафлями, которые своим странным вкусом способствовали
аппетиту. К сожалению, запасы этого лакомства быстро закончились -- уже
через пару дней после отплытия. Зэп 210 была поражена этим фактом.
-- В нашем рационе всегда есть Дико -- всегда! Кто-то допустил дурацкую
ошибку.
Рейт еще никогда не видел ее такой энергичной. Но вскоре она стала
проявлять недовольство, затем стала безучастной; в этом состоянии она вообще
не хотела принимать пищу. Затем она стала нервной и раздражительной, и Рейт
задал себе вопрос, не содержит ли Дико формирующие характер наркотики,
вызывавшие такую сильную зависимость,
Дня три или четыре Зэп 210 не произнесла ни единого слова и старалась
держаться от Рейта как можно дальше, словно она считала его виноватым в
отсутствии этого продукта. Рейт вынужден был признать, что каким-то образом
был действительно в этом виноват. Если бы он не ворвался безоглядно в ее
бедную на чувства и однообразную жизнь, она по-прежнему вела бы свое
нормальное, расписанное по пунктам существование, глотая Дико так часто, как
ей подсказывали сознание и потребность организма. Но постепенно ее плохое
настроение исчезло. Зэп 210 стала почти разговорчивой. Казалось, что она
искала признания, внимания или даже -- возможно ли такое -- симпатии. Так
это казалось Рейту, который находил эту ситуацию такой же абсурдной, как и
все происходившее до этого.
Баркас продолжал плыть сквозь темноту, от одного синего ориентира к
другому. Они проплывали по целому ряду подземных морей; по тихим пещерам, с
потолка которых свисали сталактиты; затем довольно долго -- наверное, дня
три -- вдоль прямого, как карандаш, искусственного канала, в котором синие
светильники были расположены на расстоянии пятнадцати километров один от
другого. Канал заканчивался еще одной чередой пещер, где им снова изредка
стали попадаться на глаза одинокие причалы -- бледно-желтые островки света.
Затем баркас снова вошел в прямой канал. Путешествие приближалось к концу --
это чувство витало в воздухе. Команда корабля стала чаще появляться на
палубе, а пассажиры отошли от бортов и стали чаще смотреть вперед. Как-то
раз, вернувшись из продуктовой кладовой, Зэп 210 грустно пробормотала:
-- Мы почти доплыли до Бажан-Гахаи.
-- А где это находится?
-- С другой стороны торгового региона. Мы проделали длинный путь, --
Немного помолчав, она тихо добавила: -- Это было хорошее время.
Рейту показалось, что в ее голосе он услышал сожаление.
-- Здесь уже близко до поверхности?
-- Здесь перегрузочная станция для товаров со Штанговых Островов, а
также с Хедайи. Рейт был поражен:
-- Но мы же так далеко на севере!
-- Да. Но зужма касчаи, наверное, нас все-таки ждут.
Рейт испуганно посмотрел вперед на далекий синий ориентир.
-- Зачем им нас ждать?
-- Я не знаю. Может, они и не будут этого делать. Синие ориентиры
сменяли друг друга. Рейт с нарастающим напряжением следил, как они
проплывали назад. Наконец, он утомился и заснул. Когда он проснулся, Зэп 210
показала вперед:
-- Бажан-Гахаи.
Рейт встал. Бледный свет впереди стал ярче. В воде отражалась длинная
цепь фонарей. Туннель расширялся с волнующим величием. Баркас скользил
дальше по воде. Закутанные в плащи фигуры на носу при виде великолепного
золотисто-желтого помещения встали. Рейт чувствовал себя, словно
проснувшимся к новой жизни, и ощущал какой-то таинственный экстаз.
Путешествие, начавшееся холодно и мрачно, подошло к концу. Стали уже видны
стены туннеля -- потрескавшиеся опоры из необработанного камня. Они были
освещены с одной стороны и погружены в тень с другой. Золотисто-желтый свет
превратился в размытое пятно. С другой стороны спокойных вод показались
высокие верхушки белых скал. Зэп 210 медленно подошла и отрешенно уставилась
на свет. Рейт уже почти забыл, как она выглядела. Худое лицо, бледность,
тонкие скулы, прямой нос и бесцветный рот -- все оказалось точно таким же,
как и запечатлелось в его памяти. К тому же, он обнаружил на ее лице
выражение, которому он так и не смог подобрать определения: печаль,
меланхолия, мучительное предчувствие. Девушка почувствовала его взгляд и
посмотрела на него. Рейту было интересно, что же увидела она?
Канал становился все шире. Перед ними лежало длинное извилистое озеро.
Баркас проплывал мимо великолепной панорамы. На черной поверхности то тут,
то там, появлялись небольшие островки; огромные, потрескавшиеся колонны,
отделанные белым и серым, устремлялись к высоким сводам. В восьмистах метрах
перед ними под нависающей скалой появился причал. Из невидимого отверстия в
пещеру попадал золотистый луч.
От волнения у Рейта отнялась речь.
-- Солнечный свет, -- наконец выдавил он из себя. Баркас медленно
скользил к пристани. Рейт осматривал стены пещеры, пытаясь найти выход к
отверстию. Зэп 210 тихо предупредила:
-- Ты привлечешь внимание надсмотрщика. Рейт отошел за гору тюков и
снова принялся разглядывать стены. Он показал пальцем:
-- Вверх к щели ведет тропа.
-- Естественно.
Рейт глазами проследил за ходом тропы вдоль стены. Казалось, что она
заканчивалась прямо у причала, до которого оставалось всего четыреста
метров. Рейт заметил несколько фигур в черных плащах. Он не мог определить
точно, были это пнумы или пнумеки. Но ему показалось, что они ожидали
прибытия корабля в угрожающих позах. Ему стало не по себе.
Рейт прошел на корму баркаса, посмотрел направо и налево. Потом
вернулся кЗэл 210.
-- Примерно через минуту мы будем проплывать рядом с маленьким
островом. Лучше, если мы прямо сейчас покинем корабль. У меня не возникает
большого желания выходить на пристань.
Зэп 210, покоряясь судьбе, пожала плечами; они вместе пошли на корму
баркаса. Остров -- неровное образование из известняка -- проплывал мимо.
Рейт приказал:
-- Давай вниз! Не крутись и не барахтайся. Я буду держать тебя над
водой.
Наконец, ноги их нащупали твердый грунт, и они выбрались на остров.
Баркас уже почти доплыл до пристани. Четыре фигуры подошли поближе. По их
походке Рейт определил, что это пнумы.
С острова они перебрались на берег; при этом стараясь держаться в тени,
чтобы с пристани их не смогли заметить. В тридцати метрах выше них проходила
тропа, ведущая к отверстию на поверхность. Рейт внимательно осмотрелся,
после чего они начали подъем; они карабкались по камням, цеплялись за
агатовые выступы, продирались по небольшим холмам и возвышенностям. Вопль
отчаяния разнесся над водой. Зэп 210 замерла.
-- Что это значит? -- приглушенно спросил Рейт.
-- Это может быть либо требованием, либо призывом... В Пагазе мне
ничего подобного слышать не приходилось.
Они продолжали подниматься по склону. Промокшие насквозь плащи
прилипали к телу. Наконец они выбрались на тропу. Рейт осмотрелся. Вокруг не
было видно ни души. Отверстие во внешний мир находилось чуть дальше
пятидесяти метров. Снова с мрачной настойчивостью прозвучал тот же вопль.
Тяжело дыша и грузно ступая, они помчались вверх по тропе. Перед ними
показалась трещина. Они увидели золотисто-серое небо Чая, по которому плыла
череда черных туч. Рейт в последний раз посмотрел вниз на тропу. Из-за
ослепительного внешнего света, а также из-за того, что на глаза его
навернулись слезы радости, он смог различить только тени и мутные группы
скал. Подземная империя снова становилась далеким и неизведанным миром. Он
взял Зэп 210 за руку и вытащил наружу. Она медленно вышла и окинула взглядом
поверхность. Они стали посередине склона горы, с которой открывался вид на
широкую долину. Вдали простиралась спокойная серая равнина -- море.
Рейт в последний раз посмотрел назад на расселину и стал спускаться с
горы, Зэп 210 следовала за ним. Рейт остановился, сорвал с головы
ненавистную черную шляпу и запустил ее над скалами. Затем он схватил шляпу
девушки и сделал с ней то же самое.

Глава 5
Переход по широкой долине под золотисто-коричневым послеобеденным
солнечным светом вызвал у Рейта чувство настоящей эйфории. На сердце у него
было легко, его сонливость как будто сдуло ветром: он чувствовал себя
сильным, готовым к действиям и был полон надежд. Он испытывал к Зэп 210
легкую прозрачную симпатию. "Странное, необычное существо, -- думал он,
незаметно за ней наблюдая, -- и какая же бледная, словно привидение".
Чувствовалось, что ей было неуютно в столь неожиданно широком пространстве.
Ее взгляд скользил по небу, над величественными горами, возвышавшимися
справа и слева до самого горизонта, который, как Рейт определил,
простирался, должно быть, над Первым Морем.
Они спустились в долину, к подножию гор. Мутная река протекала между
берегами, густо заросшими темно-красным камышом. Рядом росла трава
паломников, стручки которой были неотъемлемой частью питания на Чае. Зэп 210
скептически посмотрела на серо-зеленые стручки и не узнала в них скрученных,
ссохшихся желтых ломтиков, поставляемых в подземелья. Она их там ела,
совершенно не задумываясь о том, что это было.
Рейт видел, как она постоянно оглядывалась на пройденный ими путь; как
ему показалось, несколько тоскливо.
-- Ты жалеешь, что ушла из подземелий? Прежде, чем ответить, Зэп 210
немного подумала.
-- Я очень боюсь. Мы видны со всех сторон. Может быть, и зужма касчэи
наблюдают за нами из щелей. Может быть, они потом натравят на нас ночных
собак
Рейт посмотрел вверх на отверстие: тень, которую с того места, где они
теперь стояли, различить было почти невозможно. Он не обнаружил никаких
следов слежки: казалось, что они были абсолютно одни во всей открытой
долине. Но твердой уверенности в этом у него не было. За ними могли
наблюдать через отверстия в скалах. Черные плащи становились слишком
заметными. Он посмотрел на Зэп 210, Наверняка она еще будет колебаться
прежде, чем снимет эту одежду. Рейт остановился.
-- День клонится к закату. Может быть, нам удастся найти на побережье
деревню.
Они прошли километра три по течению. Река стала намного шире и, в конце
концов, закончилась болотом. На другой ее стороне стоял густой лес из
огромных даяновых деревьев. У деревьев, расположенных на краю леса, стволы
были слегка выгнуты наружу. Рейту уже Приходилось раньше видеть такие
деревья. Он предположил, что это одна из священных рощ хоров -- ужасного
народа, жившего на южном побережье Первого Моря.
Священная роща -- если это действительно была она -- добавила Рейту
нерешительности. Встреча с хорами могла оправдать опасения Зэп 210
относительно Гхауна и нелюбезных обычаев ее обитателей.
Сейчас хоров видно не было. Они пошли дальше, вдоль края болота, и
дошли до маленького холма, с которого можно было окинуть взглядом
поверхность болота метров на сто: вдалеке лежало медлительное Первое Море.
Справа и слева в море выдавались извилистые отмели, которые в надвигающихся
сумерках почти не были видны. Где-то на юго-востоке -- видимо, совсем близко
-- должен был находиться Карабас. в котором люди искали секвины, а дирдиры
устраивали на них охоту.
Рейт внимательно осмотрел линию берега и постарался сориентироваться,
исходя только из своих чувств. Зэп 210 сердито смотрела на море и спрашивала
себя, что может принести ей будущее. Примерно в полукилометре дальше на
юго-востоке Рейт заметил очертания шатких подмостков, которые вели через
болото к морю. Там, где они заканчивались, находился причал, возле которого
покачивались шесть привязанных лодок. На возвышении вдали обозначались
очертания деревни, которая и должна была находиться неподалеку от причала.
Несмотря на то, что хоры не вели себя враждебно постоянно, они жили по
очень сложным законам, которые не терпели нарушений. Незнание их не давало
чужестранцу никаких поблажек; правила были однозначны. Поэтому встреча с
хорами становилась весьма щекотливым мероприятием.
-- Я не хочу рисковать и близко подходить к хорам, -- сказал Рейт,
повернулся и посмотрел назад через мрачные горы. -- Сивиш находится далеко
на юге. Нам нужно попасть к мысу Бриаз. Там мы сможем сесть на корабль и
поехать вдоль западного побережья, хотя я пока еще не знаю, чем мы сможем
заплатить.
Зэп 210 посмотрела на него, раскрыв от удивления рот.
-- Ты собираешься взять меня с собой? "Вот, значит, в чем причина ее
меланхолического созерцания панорамы", -- подумал Рейт. Он спросил:
-- А у тебя есть другие планы? Она недовольно поджала губы:
-- Я думала, ты собираешься идти один.
-- И оставить тебя наедине с горами? Ты слишком плохо обо мне думаешь.
Она презрительно посмотрела на него и осведомилась о причинах его заботы.
-- Здесь на поверхности часто встречаются случаи "буйного поведения" --
пошутил Рейт. -- И я не думаю, что тебе это особенно понравится.
-- Нам нужно быть очень осторожными. Эти плащи... Нам лучше их снять.
Зэп 210 растерянно взглянула на него:
-- Идти дальше без одежды?
-- Нет. Только без плащей. Они будут возбуждать подозрение и
враждебность. Нам не нужно, чтобы нас принимали за гжиндр.
-- Но ведь я должна стать одной из них!
-- Я думаю, что в Сивише ты примешь другое решение. Конечно, если
надеяться на то, что мы туда попадем. Мы ничем себе не поможем, если нас
будут принимать за гжиндр.
Он снял свой плащ. Со сморщенным от неудовольствия лицом она
последовала его примеру и осталась пред ним в серой нижней рубашке. Рейт
свернул плащи в один узел.
-- Возможно, ночь будет холодной. Я возьму их с собой.
Он поднял синюю папку, которая теперь стала лишней. Рейт подумал и
сунул ее за подкладку своей куртки.
Они пошли на северо-восток к побережью. Постепенно роща хоров
превратилась в расплывчатое черное пятно позади них, а отмели, наоборот,
стали огромными и темными. Карина 4269 скользила все дальше по небу, и ее
свет приобрел торжественное предвечернее свечение. Однако, черно-пурпурная
гладь облаков предвещала одну из неожиданно налетавших на Чае бурь. Она
неотвратимо надвигалась все ближе, тучи заволакивали небо, время от времени
сверкали молнии. Под ними бледным графитным глянцем сверкало море. Перед
ними, прямо возле одной из выдающихся в море кос, появилась вторая роща
даяновых деревьев. Священная роща? Рейт обвел глазами местность, но не
увидел никакого поселения хоров.
Роща стояла перед ними; мощные стволы деревьев выгибались с внешней
стороны наружу, а ветви, словно огромные солнечные зонты, свисали к земле.
Возможно, что где-то здесь и скрывалась деревня, но в этот момент они были
единственными живыми существами под почти черным, а местами еще
золотисто-коричневым небесным шатром.
Рейт скрыл от Зэп 210 свои сомнения; у нее хватало собственных
переживаний. От солнца ее лицо немножко покраснело. В своей плотно
облегающей рубашке и с черными волосами, обрамлявшими лоб и уши, она
казалась совершенно другим человеком, а не бледным и несчастным чертенком,
на которого Рейт наткнулся в столовой Пагаза. Может, это его фантазия
приукрасила ее? Или ее тело действитепьно стало более крутым и полным? Зэп
210 заметила его взгляд. В свою очередь, она смотрела на него смущенно и
упрямо.
-- Почему ты меня так рассматриваешь?
-- Просто так. Только теперь ты выглядишь совершенно иначе, чем тогда,
когда я с тобой познакомился. Иначе и привлекательнее.
-- Я не знаю. о чем та говоришь, -- надулась она. -- Ты говоришь
глупости.
-- Может быть... В один из следующих дней -- не сегодня -- я тебе
расскажу, как люди живут на поверхности. Нравы и обычаи здесь очень сложны
-- интимнее, даже более "буйные", чем в подземельях.
-- О! -- Зэп 210 сморщила нос. -- Почему ты идешь к лесу? Разве это не
еще одно тайное место?
-- Я этого не знаю, -- Рейт показал на тучи. -- Ты видишь эти черные
пятна, которые висят на небе? Это дождь, Я надеюсь, что среди деревьев мы не
промокнем. Кроме того, скоро стемнеет и тогда появятся ночные собаки. У нас
нет оружия. Если мы влезем на дерево, то будем в безопасности. Больше
вопросов Зэп 210 не задавала. Они приблизились к роще. Даяны устремлялись
высоко вверх. У крайних деревьев они остановились и прислушались, но ничего,
кроме шелеста деревьев, предвещавшего надвигавшуюся бурю, не услышали,
Шаг за шагом они пошли в рощу. Солнце пробивалось сквозь тучи и
разбрасывало вокруг сотни темно-золотистых стрел. Рейт и Зэп 210 углубились
в тень. Нижние ветки деревьев висели в тридцати метрах над их головами.
Забраться на эти деревья было невозможно; роща не могла стать лучшим
укрытием от ночных собак, чем поросшее травой открытое холмистое
пространство. Вдруг Зэп 210 остановилась и вроде бы стала прислушиваться.
Рейт ничего не слышал.
-- Что ты слушаешь?
-- Ничего.
Но она продолжала слушать и осматриваться по сторонам. Рейт
почувствовал себя неуютно: он никак не мог понять, что же могла
почувствовать Зэп 210, а он нет.
Тихо и осторожно, словно кошки, они продолжали пробираться дальше,
стараясь держаться при этом в тени. Перед ними появилось свободное от
деревьев пространство, над которым громоздились огромные кроны. Они увидели
круглую поляну, на которой стояли четыре хижины, а посередине возвышалась
невысокая площадка. Из стоявших вокруг стволов были вырезаны фигуры,
напоминавшие мужчин и женщин -- из каждого ствола одна пара. Мужчины были
изображены с длинными подбородками, как у щелкунчиков, невысокими лбами,
надутыми щеками и лягушачьими глазами. У женщин же были длинные носы и
улыбающиеся рты. Ни одна из этих скульптур не была похожа на типичного
мужчину или женщину хоров, которые, как вспоминал Рейт, были очень похожи
друг на друга во всем: а фигурах, чертах лиц и одежде. Позы скульптур
изображали -- стилизованно -- акт совокупления. Рейт искоса посмотрел на Зэп
210, которая казалась ошарашенной. Рейт решил, что она приняла эти не совсем
ясные позы за изображение спортивных упражнений или посчитала их выражением
"буйного поведения".
Тучи затянули солнце. Над поляной повисла темнота. Первые капли дождя
упали на их лица, Рейт внимательно посмотрел на хижины. Они были построены
по типичному архитектурному образцу хоров -- из грязно-коричневых кирпичей,
с черными железными крышами, напоминавшими по форме кегли. Хижин было
четыре, и они образовывали на поляне квадрат, причем вход в каждую из них
был посредине. Казалось, что все они пусты. Рейт не мог себе даже
представить, что могло бы находиться внутри этих хижин.
-- Подожди здесь,-- прошептал он Зэп 210.
Пригнувшись, он подбежал к ближайшей хижине и прислушался:
ни звука. Он попытался открыть дверь, и она сразу же распахнулась.
Изнутри ему в нос ударил тяжелый, неприятный запах плохо высушенной кожи,
смолы и мускуса. На вешалке висели несколько десятков разных масок из
дерева, которые соответствовали мужским ликам вырезанных из стволов фигур. В
середине комнаты стояли две скамейки. Ни оружия, ни одежды, никаких
ценностей видно не было. Рейт вернулся к Зэп 210 и нашел ее разглядывающей с
поднятыми от отвращения бровями вырезанные из стволов фигуры.
Пурпурная молния прорезала небо, и почти сразу же за ней последовали
раскаты грома. Дождь полился с неба, как из ведра. Рейт быстро отвел девушку
в хижину. Они вошли и остановились, в то время, как дождь с силой продолжал
барабанить по крыше.
-- Хоры -- абсолютно непредсказуемый народ, -- задумчиво сказал Рейт.
-- Но я не могу себе представить, чтобы они заявились в свою рощу в такую
ночь.
-- А зачем им вообще сюда приходить? -- с недовольным видом спросила
Зэп 210. -- Ведь тут только и есть всего, что эти странные танцоры. Хоры
тоже так выглядят?
Рейт сообразил, что она имел в виду фигуры, вырезанные из стволов
деревьев.
-- Ни в коей мере,-- ответил он.-- Это желтокожие, очень опрятные и
корректные люди. Мужчины и женщины похожи друг на друга как внешне, так и в
поступках.
Он вспомнил рассказ Анахо о хорах: "Странный народ с таинственными
обычаями. Днем они совершенно не такие, как ночью -- во всяком случае, так
говорят. Каждый из них имеет две души, которые заменяют друг друга с
рассветом и с заходом солнца, так что каждый хор воплощает в себе два
характера".
Позднее Анахо его предостерег. "Хоры обидчивы, будто ядовитые змеи.
Обращайтесь к ним только в случае крайней необходимости. Но и в этом случае
нужно обойтись минимумом слов. Болтливость они считают преступлением против
природы... Никогда не обращайте внимания на присутствующих женщин. Не
смотрите на их детей. Вас могут заподозрить в том, что вы хотите навести на
них порчу. А самое главное -- обходите подальше их священные рощи! Их оружие
-- железные дротики, которые они метают с удивительной точностью. Очень
опасный народ! Рейт повторил все эти мысли настолько точно, насколько мог их
воспроизвести. Зэп 210 села на скамейку.
-- Ложись, -- предложил ей Рейт -- Попробуй заснуть.
-- При таком шуме ветра и столь мерзком запахе? Неужели на Гхауне все
дома такие же, как этот?
-- Не все,-- пробормотал Рейт.
Он выглянул за дверь. Чередование вспышек молний и полумрака вызывало
иллюзию эротических движений у деревянных фигур. Зэп 210 тут же назадавала
вопросов, на которые Рейт не решился дать ответы. Неожиданно по крыше
забарабанил сильный град. Буря внезапно прекратилась, и слышался только шум
ветра в даяновых деревьях. Рейт вернулся в хижину и сказал так, что даже сам
почувствовал фальшивость своего тона:
-- Теперь ты сможешь наконец отдохнуть. Во всяком случае ветер шумит
уже не так сильно.
Она издала тихий звук, значения которого Рейт так и не понял, и сама
вышла в дверной проем. Вдруг она повернулась к Рейту.
-- Кто-то идет.
Рейт бросился к двери и выглянул наружу. На краю поляны стояла фигура в
одежде хора. Мужчина это был или женщина. Рейт определить не мог. Фигура
зашла в хижину как раз напротив той, в которой они находились. Рейт сказал
Зэп 210:
-- Нам лучше отсюда уйти, пока у нас еще есть такая возможность.
Девушка остановила его:
-- Нет, нет! Тут еще один.
Следующий хор появился на поляне и посмотрел на небо. Первый вышел из
хижины с бросающим отблески факелом в руке, а второй быстро бросился к
хижине, в которой затаились Рейт и Зэп 210. Первый не обратил на это
никакого внимания. Когда хор вошел, Рейт нанес ему мощный удар, оставив без
внимания все правила обходительности и этикета. В этом случае и мужчина, и
женщина имели равные права. Хор без сознания повалился на пол. Рейт прыгнул
к нему. Это был мужчина. Рейт сорвал с него накидку, связал руки и ноги
шнурками и заткнул рот кляпом из рукава своего плаща. С помощью Зэп 210 он
оттащил его под полку, на которой висели маски. Рейт сразу же обыскал
обмякшее тело и нашел два металлических дротика, кинжал, а также мягкий
кожаный мешочек, полный секвинов, который он взял, испытывая некоторое
чувство неловкости.
Зэп 210 стояла у двери и завороженно смотрела наружу. Первая из хоров
оказалась женщиной. На ней была женская маска, а также белая юбка. Она
стояла посередине поляны, напротив углубления возле платформы, в которое она
бросила факел. Если ее и поразило исчезновение мужчины, вошедшего в хижину,
она не показывала вида.
Рейт выглянул наружу.
-- Теперь... Пока здесь только одна женщина...
-- Нет! Сюда идут еще люди.
Три фигуры раздельно появились на поляне и разошлись по трем хижинам.
Одна тоже вышла в женской маске, белой юбке и с факелом в руке, который
положила в углубление. После этого она, как и первая, неподвижно замерла в
ожидании. Теперь появились и две другие фигуры. На них были мужские маски и,
как и на женщинах, белые одежды. Они подошли к возвышению в середине поляны
и остановились напротив напряженно замерших женщин.
Рейт медленно стал понимать назначение священной рощи. Зэп 210
пристально наблюдала за происходящим.
Рейту стало ужасно не по себе. Если все будет продолжаться так, как он
предполагал, этот процесс испугает девушку и вызовет у нее шок.
Появились еще три человека. Один из них направился в хижину, в которой
сидели Рейт и Зэп 210. Рейт попытался использовать ту же тактику расправы,
что и с первым хором. Но в этот раз удар был не таким точным и мужчина упал
на пол с недоуменным возгласом. Рейт моментально оказался на нем и схватил
его за горло, которое сжимал, пока хор не потерял сознание. Как и в
предыдущем случае, он связал его шнурками и сделал кляп из рукава. Кроме
того, он не забыл забрать у него и кошелек.
-- Мне очень жаль, что пришлось стать вором, -- извинился Рейт. -- Но
мне деньги сейчас нужнее, чем тебе.
Зэп 210, стоявшая у двери, растерянно ойкнула. Рейт подошел к ней.
Женщины -- теперь их было трое -- разделись и стояли на поляне совершенно
голые. Они напевали мелодию без слов -- сладкую, тихую, настойчивую. Три
хора в мужских масках стали медленно танцевать по кругу около возвышения.
Зэп 210 почти беззвучно пробормотала:
-- Что они делают? Зачем они оголяются? Такого мне видеть еще не
приходилось.
-- Это всего лишь религиозный ритуал, -- нервно объяснил Рейт. -- Не
надо на это смотреть. Ложись спать. Спи! Ты, наверное, очень устала. Она
посмотрела на него удивленным, недоверчивым и светящимся взглядом.
-- Ты не ответил на мой вопрос. Я поражена. Мне еще никогда не
приходилось никого видеть голым. На Гхауне все ведут себя так... неприлично?
Это шокирует. А пение: крайне неприятное. Что они собираются делать? Рейт
постарался закрыть ей обзор.
-- Может, тебе все-таки лучше поспать? Ритуал будет весьма скучным.
-- Они меня не утомляют. Я удивлена, что люди могут быть такими
дерзкими. И ты только посмотри! А мужчины!
Рейт глубоко вздохнул, и ему в голову пришло сомнительное решение.
-- Иди сюда! -- Он протянул ей маску и шляпу хоров.-- Одень это.
Она в нерешительности отпрянула.
--Зачем?
Рейт взял мужскую маску и одел ее на лицо.
-- Мы идем.
--Но...
Она бросила зачарованный взгляд на возвышенность. Рейт резко повернулся
к ней и одел на нее вторую маску хоров.
-- Они наверняка нас увидят,-- пыталась возразить Ззп 210. -- Они за
нами погонятся и убьют.
-- Вполне возможно,-- сказал Рейт. --Тем не менее, лучше будет, если мы
уйдем. Он выглянул и внимательно посмотрел на поляну.
-- Сначала ты. Беги за хижину. Я пойду за тобой. Зэп 210 выскользнула
из комнаты. Женщины на платформе пели все более призывно; голые мужчины
стояли в кругу. За хижиной Рейт нашел Зэп 210. Были ли они замечены? Пение
продолжалось, становясь то тише, то громче.
-- Иди через рощу к окраине. И не оглядывайся.
-- Это смешно, -- пробормотала Зэп 210. -- Почему это мне нельзя
смотреть назад?
Она пошла в сторону леса. Рейт следовал метрах в шести за ней. Из
хижины донесся бешеный вопль. Пение сразу же прекратилось, воцарилась
мертвая тишина.
-- Беги! -- крикнул Рейт.
Они помчались по священной роще, срывая с себя маски и шляпы.
Позади них раздался страстный и злой рев, но хоры их не преследовали;
возможно, их сдерживало то, что они были совершенно голыми?
Рейт и Зэп 210 добежали до края рощи. Здесь они остановились, чтобы
отдышаться. Небо было уже чистым, и лишь возле голубой луны еще виднелись
несколько клочьев облаков.
Зэп 210 посмотрела вверх.
-- А что это за маленькие огоньки?
-- Это звезды, -- объяснил Рейт. -- Далекие солнца. Около большинства
из них вращаются группы планет. С одной из них, под названием Земля,
происходят люди: твои предки, мои и даже хоров. Земля -- это родина людей.
-- Откуда ты все это знаешь? -- спросила Зэп 210.
-- Я расскажу тебе об этом как-нибудь в следующий раз. Не сегодня.
Они пошли по заросшим травой холмам сквозь ясную звездную ночь, и у
Рейта временами появлялось странное чувство. Ему представилось, что он будто
бы еще очень молод и гуляет под чистым звездным небом по лугу со стройной
девушкой, которая его очаровала. Сон, галлюцинация или что-то еще, что
пробуждало в нем такое настроение, стало настолько сильным, что он взял
шедшую рядом Зэп 210 за руку. Она искоса взглянула на него, но возражать не
стала: еще один непонятный аспект удивительного Гхауна.
Некоторое время они так и шли дальше. Постепенно Рейт вернулся к
действительности. Он брел по поверхности Чая. Его сопровождала... Почему-то
он не довел мысли до конца. Словно почувствовав ход его мыслей. Зэп 210
сердито вырвала у него свою руку. Может быть, она тоже на какое-то время
погрузилась в мечтания.
Они молча шли дальше. Когда голубая луна стояла уже прямо над ними, они
наконец добрались до гор из песчаника и нашли у их подножия защищенную нишу.
Закутавшись в свои плащи, легли на песок. Рейт не мог заснуть. Он смотрел на
небо и слушал, как девушка дышит. Она тоже не спала. Почему же он так
стремительно, несмотря на опасность погони и смерти, решил убраться из рощи
хоров? Чтобы защитить невинность девушки? Смешно. Он в темноте посмотрел на
ее лицо -- бледное, повернутое к нему в свете луны пятно.
Позднее Рейт подробнее узнал о священных рощах и межчеловеческих
отношениях хоров. В городах и деревнях мужчины и женщины носили одинаковые
одежды: сексуальные отношениях рассматривались, как выродившиеся. Только в
священных рощах происходило спаривание -- голыми и в ритуальных масках,
чтобы еще больше подчеркнуть половые различия. С помощью масок мужчины и
женщины принимали новую идентичность. Дети рассматривались не как кровные
потомки определенных родителей, а как продукт первобытной формы отношений
между мужчиной и женщиной.
-- Я не могу заснуть, -- тихо пожаловалась она. -- Я очень устала.
Поверхность нагоняет на меня страх.
-- На меня иногда тоже, -- согласился с ней Рейт. -- Так ты предпочла
бы оставаться в подземельях? Как всегда она не ответила прямо.
-- Я никак не могу понять, что я видела. Я не всегда понимаю саму себя.
Такого пения, как сегодня, я никогда раньше не слышала.
-- Они поют мелодии, которые существуют тысячелетия и никогда не
меняются, -- объяснил Рейт. -- Может быть, эти мелодии принесены сюда еще с
Земли.
-- Но они показывались другим без одежды! Так поступают на поверхности
все люди?
-- Не все, -- успокоил ее Рейт.
-- Но почему же они так поступают?
Рано или поздно ей все равно придется это объяснить, размышлял Рейт. Но
только не сегодня ночью!
-- Обнаженность не играет большой роли, -- пробормотал он. -- Все тела
почти не отличаются друг от друга.
-- Почему же тогда они выставляют их напоказ? В подземельях мы всегда
остаемся одетыми и стараемся не допускать случаев "буйного поведения".
-- А в чем же заключается, в конце концов, это "буйное поведение"?
-- В грубой близости. Люди в игре дотрагивались друг до друга.
Это же в высшей мере глупо! Рейт очень осторожно подбирал слова.
-- Может быть, это нормально -- ну, как будто ты проголодаешься или еще
как-то. Ты сама никогда не была "буйной"?
-- Конечно же, нет.
-- И ты даже никогда об этом не думала?
-- От мыслей защититься нельзя никак.
-- Разве не было такого молодого человека, с которым ты особенно хотела
бы подружиться?
-- Никогда!
Зэп 210 была возмущена.
-- Ну, теперь ты на поверхности и здесь совсем другие обстоятельства...
А теперь тебе лучше поспать. Вполне возможно, что завтра все селение хоров
устроит на нас охоту.
Наконец Рейт заснул. Один раз он проснулся и увидел, что голубая луна
уже исчезла с неба и вверху до самых звезд все было черным. Со стороны
холмов до него донесся печальный вой ночного пса. Когда он снова закутывался
в плащ, Зэп 210 полусонно прошептала:
-- Я робею от вида неба.
Рейт плотно придвинулся к ней. Совершенно неосознанно он вытянул руку и
погладил ее по голове, но волосы теперь были мягкими и густыми. Девушка
вздохнула и расслабилась, что снова возбудило в Рейте неукротимый инстинкт
защитника...
Ночь подошла к концу. На востоке появилось ржавое свечение, которое
становилось все светлее и перешло в сиреневый, а затем в светло-желтый
восход солнца. Пока Зэп 210 оставалась лежать. закутавшись в своем плаще,
Рейт проверил содержимое изъятых у хоров кошельков. С радостью он обнаружил
в них девяносто пять секвинов, это было больше, чем он рассчитывал найти. Он
попробовал метать дротики -- острые, как иглы, железные стрелы длиной
двадцать сантиметров с кожаными рукоятками. Кинжал он засунул за пояс.
Они вскарабкались на склон гряды холмов и вскоре достигли гребня. За их
спиной продолжала свой восход Карина 4269, освещая линию берега и давая
возможность определить очертания второго болота с мелкими заводями и
трясиной. Вдали виднелись силуэты такой же гряды холмов, как и та, на
которой они стояли. Деревня хоров лежала в полутора километрах левее от
склона холма. Почти под их ногами через заболоченную территорию к самому
морю вели мостки -- ненадежная конструкция из стоек, бревен и досок,
дрожавшая под напряжением водного потока, омывавшего подножия холмов. К
сухим деревянным столбам были привязаны шесть лодок -- изогнутые к носу и
корме, которые напоминали украшенную мачтой треску. Рейт посмотрел на
поселение. Над несколькими железными крышами в воздухе клубился дым; это был
единственный признак жизни. Он снова перевел взгляд на лодки.
-- Под парусом идти намного легче, чем идти пешком, -- объяснил Рейт
своей спутнице. -- И мне кажется, что вдоль берега дует попутный ветер.
Зэп 210 ошеломленно спросила:
-- Плыть по такой огромной пустоте?
-- Чем она пустее, тем лучше, -- попытался успокоить ее Рейт. -- Море
не внушает мне опасений. Но вот люди, которые по нему плавают... Это же
касается, естественно, и суши.
Он стал спускаться с холма. Зэп 210 карабкалась за ним. Они дошли до
мостков и осторожно ступили на шаткую конструкцию. Где-то по близости
раздался гневный пронзительный крик. Они увидели, как подросток со всех ног
кинулся в деревню.
Рейт побежал.
-- Иди быстрее! У нас не так много времени.
Зэп 210 бежала за ним, тяжело дыша. Они быстро домчались до конца
пирса.
-- Мы не сможем убежать! Они будут преследовать нас на лодках.
-- Нет, -- возразил Рейт. -- Я не думаю.
Он переводил взгляд с лодки на лодку и выбрал ту, которая, по его
мнению, была самой крепкой и надежной. Перед деревней собралась возбужденная
толпа. Двенадцать фигур бросились в сторону пирса, еще двенадцать следовали
за ними.
-- Прыгай в лодку, -- скомандовал Рейт. -- Подними парус. Еще не
поздно. Поднимай парус!
-- Я не знаю, как.
-- Потяни за веревку, которая тянется вверх на мачту.
Зэп 210 осторожно спустилась в лодку и попыталась последовать указаниям
Рейта. В это время Рейт пробежал вдоль пирса и обрезал привязи всех
остальных лодок. Под влиянием течения, а также слабого ветра они стали
удаляться от берега.
Рейт вернулся к лодке, где Зэп 210 с отчаянием пыталась справиться с
парусом. Она собрала все силы и ей удалось сдвинуть парус с реи. Рейт в
последний раз обернулся на орущих обитателей деревни, затем прыгнул в лодку
и оттолкнулся от причала.
Для того, чтобы раскрыть паруса или освободить рею времени не
оставалось. Рейт схватил весла, вставил их в уключины и ускорил движение.
Кричащие хоры взбежали на шаткий пирс. Там они остановились и метнули свои
дротики. Железо взмыло высоко вверх и упало в воду в нескольких метрах от
лодки. Это прибавило Рейту сил, и он приналег на весла, а затем поднял и
парус. Рея свободно скользнула, и послышался скрип такелажа; серое полотнище
наполнилось ветром, лодка легла на курс и легко поплыла по воде. Хоры молча
стояли на пристани и смотрели вслед уплывающим от них лодкам. Рейт держал
курс прямо в открытое море. Зэп 210, съежившись, сидела в середине лодки.
Наконец, она нерешительно произнесла:
-- Умно ли так далеко удаляться от берега?
-- Очень умно. Иначе хоры могли бы двигаться за нами вдоль берега и
убить нас, как только мы бросили бы якорь.
-- Я никогда раньше не видела такого огромного открытого пространства.
Оно кажется мне ужасным из-за своей открытости.
-- Несмотря ни на что, наши шансы сейчас лучше, чем вчера и в это же
время. Ты хочешь есть?
--Да.
-- Посмотри-ка, что у них есть в резервном запасе. Может быть, нам
повезет.
Зэп 210 поднялась и подошла к маленькому шкафчику в носовой части. В
нем между кусками канатов, предметов такелажа, запасных парусов и фонаря она
нашла кувшин с водой, а также мешок, полный засушенных стручков растения
паломников.
Когда берег превратился в размытую линию. Рейт направил лодку на
северо-запад и поставил грубый парус по ветру.
Целый день ветер дул в попутном направлении. Рейт оставался на курсе,
удаленном от берега на десять миль и находившемся вне поля зрения хоров.
Вдали виднелись холмы, обозначавшие береговую линию: постепенно они
становились все меньше, а затем и совсем исчезли.
К вечеру поднялся ветер и погнал по темному морю пенящиеся волны.
Такелаж тяжело скрипел, паруса трепетали, лодка рассекала воду, за кормой
оставался белый след, а Рейт радовался каждой миле, пройденной таким
способом.
Карина 4269 села за стоявшие на берегу горы. Ветер стих и лодка
замедлила ход. На море опустилась темнота. Зэп 210 испуганно сжалась на
средней скамейке. Просторы неба ее угнетали. Рейт очень устал и, в конце
концов, решил: он установил парус, закрепил руль, устроился с максимально
возможными удобствами и заснул.
Его разбудил прохладный утренний бриз. В полумраке он прошел к мачте и
поднял все паруса. Затем возвратился к рулю и в полудреме правил лодкой до
восхода солнца.
К полудню показался выдающийся в море длинный мыс. Рейт бросил якорь у
безлюдного песчаного серого берега и принялся искать пищу. Он нашел
солоноватую речку, куст с темно-красными драконовыми ягодами и растущую
повсюду траву паломников. В реке он обнаружил большое количество
ракообразных созданий, но не смог заставить себя наловить их и употребить в
пищу.
Через несколько часов они снова вышли в море. Для того, чтобы отойти от
берега, Рейт воспользовался веслами. Холмы закончились, и берег теперь
представлял собой другую картину. Серые песчаные просторы и большие болота
сменились узкой полоской гальки. За ней стояли голые красные скалы, и Рейт,
державшийся до этого подветренного берега, направил лодку далеко в море.
За час до захода солнца на горизонте на северо-востоке появился
длинный, низкий корабль, плывший параллельно их курсу. Солнце уже низко
склонилось к горизонту, и Рейт рассчитывал не попасться на глаза команде
этого судна; корабль по своим очертаниям был очень похож на пиратские галеры
Драшады. В надежде избежать встречи, он изменил курс, свернув на юг. Корабль
тоже сменил курс. Случайно это было или нет, Рейт с уверенностью сказать не
мог. Он направил лодку прямо к берегу, который к этому времени находился
примерно в шестнадцати километрах. Казалось, что корабль снова изменил курс.
При этом Рейт определил, что он их наверняка догонит. Зэп 210, опустив
плечи, наблюдала за всеми этими маневрами. Рейт задавал себе вопрос, что ему
делать, если галера все-таки догонит их. Девушка не имела ни малейшего
понятия, чего он опасался. К тому же, сейчас вряд ли был самый подходящий
момент ей что-либо объяснять, Рейт решил, что убьет ее, если станет ясно,
что захвата в плен избежать не удастся. Но затем он изменил свое решение:
лучше они вместе прыгнут за борт и утонут. Хотя и это бессмысленно -- пока
есть жизнь, есть и надежда.
Солнце село за горизонт. Как и в предыдущий вечер ветер утих. Заход
солнца принес с собой штиль, и корабль с лодкой беспомощно замерли на месте.
Рейт взялся за весла. Когда на море опустилась темнота, он стал усиленно
грести от пиратского судна в направлении берега. Наконец он устал. Далеко на
западе показался мерцающий свет. На море все оставалось темным. Он бросил
якорь и опустил парус. Они приготовили себе ужин из ягод и стручков, после
чего легли спать на скатанных парусах.
Перед рассветом подул ветер с востока. Их лодка находилась примерно в
сотне метров от берега и стояла на якоре на глубине всего около метра.
Пиратской галеры, если таковая и существовала, нигде видно не было. Рейт
поднял якорь и поставил парус. Лодка весело побежала по волнам.
События предыдущего дня заставили Рейта быть более осторожным, и дальше
Рейт плыл всего лишь в четырехстах метрах от берега, пока во второй половине
дня не стих ветер. На севере появилась гряда туч, предвещавших бурю. Рейт
опять взялся за весла и завел лодку в лагуну в дельте тихой и ленивой реки.
Возле лагуны на воде стоял плот из сухого камыша, на котором сидели двое
мальчишек и ловили рыбу. После того, как у них улеглось первое волнение, они
принялись равнодушно наблюдать за тем, как лодка приближалась к берегу. Рейт
прекратил грести и задумался над ситуацией. Беззаботность мальчишек
выглядела неестественно. Необычные события всегда предвещали на Чае
опасность. Рейт подгреб на веслах к плоту так близко, чтобы только была
возможность говорить. Примерно в тридцати метрах дальше на берегу сидели
трое мужчин, которые тоже ловили рыбу. Казалось, что это были серые:
невысокие коренастые люди с жесткими чертами лица, редкими коричневыми
волосами и сероватой кожей. "Скорее всего, это не хоры",-- подумал про себя
Рейт и поэтому не был настроен к ним враждебно. Рейт перестал грести и
крикнул:
-- Есть ли поблизости какой-нибудь город?
Один из мальчишек показал мимо лодки на пурпурно-красный лесок.
-- Там дальше.
-- Какой город?
-- Зсафатра.
-- А там есть какая-нибудь гостиница или таверна, где бы мы смогли
переночевать? Спросите у взрослых на берегу.
Рейт направил лодку ближе к берегу. Один из мужчин раздраженно
закричал:
-- Перестаньте взбалтывать воду! Вы перепугаете всех синебрю-хов в
лагуне,
-- Мне очень жаль, -- извинился Рейт. -- Сможем ли мы в вашем Городе
найти возможность для ночлега? Мужчины посмотрели на него с интересом.
-- А что вы вообще здесь делаете?
-- Мы путешественники с Южного Кослована и сейчас возвращаемся домой...
-- Довольно странное путешествие на таком маленьком суденышке, --
сказал один из мужчин с легкой недоверчивостью.
-- К тому же это средство очень похоже на лодки хоров, -- заметал
второй.
-- Она действительно выглядит так же, как и лодки хоров, -- согласился
Рейт. -- Но, ближе к делу: как обстоит дело с ночлегом?
-- Для людей с секвинами нет никаких проблем.
-- Умеренную цену мы заплатить можем. Старший из сидевших на берегу
встал.
-- Если мы люди и не богатые, то рассудительные, -- произнес он и
жестом показал Рейту, чтобы тот приблизился. Когда лодка приблизилась к
берегу, он взобрался на нее.
-- Значит, вы утверждаете, что вы хоры?
-- Совсем наоборот. Мы утверждаем, что мы не хоры.
-- А как же тогда понимать эту лодку? Рейт сделал довольно
двусмысленный жест.
-- Она не столь хороша, как бывают, но лучше, чем встречаются. Она
везла нас издалека.
Холодная улыбка пробежала по губам человека.
-- Езжайте через этот канал. Держитесь правой стороны. В течение
получаса Рейт греб в лабиринте каналов; небольшой лес постоянно оставался за
черными каменистыми островами. Вскоре Рейт заметил, что зсафатранец либо
позволил себе с ними пошутить, либо искал ориентиры. Он сказал:
-- Я устал. Погреби остаток пути.
-- Нет, нет! -- протестующе сказал старик. -- Мы сейчас уже будем на
месте. Осталось всего лишь свернуть в канал налево и доплыть до леса.
-- Странно,-- удивился Рейт.-- Мимо этого канала мы уже проплывали раз
десять,
-- Каждый из них очень похож на другой. Вот мы и приехали. Лодка
заскользила по тихому небольшому пруду, вокруг которого под деревьями стояли
на сваях дома с покрытыми камышом крышами. Сваи были сделаны из того же
красно-пурпурного уингового дерева, а крыши представляли собой сложное
переплетение черных, коричневых и серых камышей.
-- Это дом нашей общины,-- объяснил зсафатранец. -- Мы живем не так
уединенно, как вы, наверное, представляете. Мимо часто проезжают танги со
своими артистическими труппами и повозками. Всех, кто к нам приезжает, мы
поселяем и обслуживаем в нашем общинном доме.
-- Танги? Но мы же должны быть где-то поблизости мыса Браиз.
-- Ты называешь расстояние в пятьсот километров поблизости? Танги --
это явление. Они неожиданно появляются повсюду, причем, часто там, где их не
желали бы видеть. Поблизости находится город тангов Урманк... А твоя женщина
принадлежит к расе, которая мне неизвестна. Если бы это не было так
странно... Но нет, если бы я позволил себе глупость взять наличные деньги,
это значило бы, что я потеряю свою честь. Я не хочу подвергаться такому
риску.
-- Мы приехали очень издалека, -- сказал Рейт. -- Вы наверняка еще
никогда не слышали о том городе. Старый человек равнодушно покачал головой.
-- Как вам угодно. Главное, чтобы вы выполняли формальности и заплатили
по тарифу.
-- Еще два вопроса, -- сказал Рейт. -- В чем заключаются эти
"формальности" и на какие расходы в сутки мы можем рассчитывать?
-- Формальности очень простые, -- ответил зсафатранец. -- Так сказать,
обмен дружественными речами. Стоимость составляет примерно четыре или пять
секвинов в день. Если вас это устраивает, причаливайте к пристани; вам
придется отогнать лодку, чтобы не вызывать подозрений, если мимо будут
проезжать танги или бихасу.
Рейт решил не возражать. Он подвел лодку к причалу -- сооружению из
ивовых прутьев и камыша, прикрепленных к поперечным прутьям, а также балкам
из уингового дерева. Зсафатранец спрыгнул с лодки и галантно помог Зэп 210
сойти на землю. При этом он очень пристально на нее смотрел. Рейт вышел на
причал, держа в руке веревку, чтобы привязать лодку. Ее взял у него старик и
передал парню, стоявшему на причале, сопроводив это целым рядом указаний и
распоряжений. Затем он провел Рейта и Зэп 210 через павильон из ивовых
прутьев в большой общинный дом.
-- Мы на месте, устраивайтесь поудобнее Вы можете пользоваться вон тем
небольшим отгороженным помещением. В определенное время вам принесут еду и
вино.
-- Нам бы хотелось принять душ, -- заявил Рейт. Кроме того, имеется ли
здесь возможность сменить одежду?
-- Баня находится недалеко отсюда. Свежую одежду в зсафатранском стиле
можно свободно купить.
-- Сколько она стоит?
-- Обычные рабочие костюмы из серой ткани стоят десять секвинов за
штуку. Так как ваша одежда состоит сейчас практически из лохмотьев, то я
предлагаю вам именно такой вариант.
-- А в эту стоимость включено нижнее белье?
-- За дополнительную плату в два секвина вы получите и нижнее белье.
Если вы желаете еще и новые сандалии, это обойдется вам дополнительно еще по
пять секвинов.
-- Хорошо, -- сказал Рейт, -- Принесите нам все. Пока у нас есть
секвины, мы ни в чем себе отказывать не будем.
Глава 6
В простой серой рабочей куртке и зсафатранскмх штанах Зэп 210 выглядела
уже не так своеобразно и подозрительно. Ее черные волосы начали виться.
Ветер и солнце сделали ее кожу несколько темнее. Теперь ее выделяли только
абсолютно правильные черты лица, а также мечтательность. Поэтому Рейт
сомневался, сможет ли кто-нибудь чужой усмотреть в ее поведении что-то,
кроме застенчивости. Но Кауш, старый зсафатранец, отвел Рейта в сторону и
доверительно пробормотал:
-- Твоя женщина, наверное, заболела? Если вам нужны травы, парные бани
или гомеопатические средства, то их можно получить по весьма умеренной цене.
-- Зсафатранцы во всем ищут выгоду, -- пожаловался Рейт. -- Когда мы
будем уезжать, то наверняка будем должны вам больше секвинов, чем у нас
имеется. Что вы будете делать тогда?
-- Печально воспримем этот факт, только и всего. Мы знаем, что мы
проклятый судьбой народ и к тому же обреченный перенести целый ряд
разочарований. Но я надеюсь, что это не тот случай.
-- Ты окажешься прав лишь тогда, когда мы воспользуемся вашим
гостеприимством не дольше, чем я рассчитываю.
-- Я не сомневаюсь, что вы тщательно распределите свои деньги. Но я
хочу еще раз вернуться к вопросу; как дела со здоровьем у твоей жены?
Он критически посмотрел в сторону Зэп 210.
-- В таких вещах у меня есть небольшой опыт. По-моему, она выглядит
болезненно, безучастно и несколько угрюмо. У меня это не укладывается в
голове.
-- Она непостижимое существо, -- согласился Рейт.
-- Это определенно подходит к вам обоим, если я осмелюсь так
выразиться, -- сказал Кауш. Он посмотрел своими совиными глазами на Рейта.
-- Конечно, болезненность твоей жены -- это твое дело. В павильоне уже
накрыли стол, и я вас сердечно туда приглашаю.
-- Я надеюсь, что это не очень дорого стоит?
-- Ну что ты! Хотя в этом мире бесплатным является только воздух,
которым мы дышим. Вы, наверное, относитесь к тем, которые предпочитают
голодными отправиться в путь, чем расстаться с несколькими светло-голубыми
секвинами. Но, признаюсь, я не очень в это верю.
Кауш повел их в павильон и усадил на плетеные ивовые стулья за ивовым
столом, после чего отдал распоряжение девушке, чтобы та принесла еду.
На первое им принесли холодный чай, пирог со специям и стебли каких-то
хрустящих красных водорослей. Блюдо было вкусным, стулья удобными. После
ударов судьбы предыдущих недель все это казалось сном, но Рейт не мог
удержаться от того, чтобы время от времени внимательно не оглядываться то в
одну, то в другую сторону. Постепенно он расслабился. Павильон казался
идиллией мирной жизни. Тончайшие ветви пурпурно-красных уинговых деревьев
свисали до самой земли и распространяли приятный аромат. Карина 4269
отбрасывала на воде танцующие темно-золотистые блики. Где-то позади
общинного дома раздался удар водяного гонга. Зэп 210 задумчиво смотрела на
пруд и ковырялась в тарелке, как будто еда ей не нравилась. Когда она
чувствовала на себе взгляд Рейта, то вся застывала.
-- Налить еще чаю? -- спросил Рейт.
-- Если тебе хочется.
Рейт налил чаю из пузатого стеклянного кувшина.
-- Кажется, тебе не очень хочется есть, -- заметил он.
-- Мне так не кажется. Меня интересует вопрос, имеется ли у них Дико.
-- Нет, в этом я абсолютно уверен,-- с сожалением сказал Рейт.
Зэп 210 нетерпеливо взмахнула рукой. Рейт осторожно спросил:
-- Тебе здесь нравится?
-- Лучше, чем в открытом море.
Некоторое время Рейт молча пил свой чай. Со стола убрали грязную посуду
и перед ними поставили новые блюда: крокеты в сладком желе, веточки с белой
сердцевиной, вареные недозрелые початки с серым мясом какого-то морского
животного. Как и прежде, Зэп 210 не проявила особого аппетита. Рейт вежливо
сказал:
-- Теперь ты уже кое-что увидела на поверхности. Скажи, она намного
отличается от того, как ты ее себе представпяла? Зэп 210 немного подумала.
-- Я никогда не думала, что увижу так много женщин-маток, --
пробормотала она, глядя прямо перед собой.
-- Женщин-маток? Ты имеешь в виду женщин с детьми? Она покраснела.
-- Я имею в виду женщин с большими грудями и широкими бедрами. Их здесь
так много! Некоторые из них кажутся очень молодыми,
-- Это абсолютно нормально, -- заявил Рейт.-- Когда девушки становятся
взрослыми, у них развиваются груди и бедра.
-- Я тоже уже не ребенок, -- необычайно самолюбиво напомнила Зэп 210.
--А у меня...
Она осеклась и замолчала. Рейт налил себе еще чашку чая и откинулся на
спинку стула.
-- Придет время, -- начал он, -- когда я объясню тебе определенные
вещи. Наверное, я должен был сделать это раньше. Все женщины являются
"женщинами-матками",
Зэп 210 недоверчиво уставилась на него.
-- Этого не может быть!
-- Может, -- кивнул Рейт. -- Пнумы накачивали тебя наркотиками, чтобы
ты оставалась недоразвитой. Я предполагаю, что это они проделывали с помощью
Дико. Теперь же ты не находишься под их действием и постепенно станешь
нормальной. Ты уже заметила в себе небольшие изменения?
Зэп 210 отшатнулась от него. У нее отнялась речь, как будто он узнал ее
самую сокровенную тайну.
-- О таких вещах говорить не принято.
-- Пока не знают, в чем дело.
Зэп 210 посмотрела на водную гладь. Уже другим тоном она спросила:
-- А ты заметил во мне изменения?
-- Конечно. Прежде всего, ты уже не выглядишь, как призрак больного
мальчика. Зэп 210 прошептала:
-- Я не хочу стать толстым животным, которое живет в темноте и валяется
в грязи. Я тоже должна буду стать матерью?
-- Все матери -- это именно женщины, -- объяснил Рейт, -- но не все
женщины -- матери. И не все матери становятся толстыми животными,
-- Странно, странно! Почему же одни женщины становятся матерями, а
другие нет? Почему им выпадает такая неудачная судьба?
-- В этом определенную роль играют мужчины, -- сказал Рейт. -- Посмотри
туда, на веранду той хижины: двое детей, одна женщина и один мужчина.
Женщина -- это мать. Она молода и выглядит здоровой. Мужчина -- это отец.
Без отцов детей не бывает.
Прежде, чем Рейт смог продолжотэ объяснения, к столу вернулся старый
Кауш и сел.
-- Всем ли вы довольны.
-- Очень,-- похвалил Рейт.-- Мы с большой неохотой покинем вашу
деревню. Кауш самодовольно кивнул:
-- В определенной степени мы счастливый народ: не такой суровый, как
хоры, и не такой помешанный, как танги. А как вы? Я отдаю себе отчет, что
слишком любопытен. Но это можно объяснить тем, что вы кажетесь мне
необычными людьми.
Рейт немного поразмыслил, после чего сказал:
-- Я с удовольствием удовлетворю твое любопытство, если ты мне
заплатишь за это приличные деньги. Я могу предложить тебе разные уровни
объяснения. За сто секвинов я гарантирую благоговение и удивление.
Кауш отшатнулся и быстро замахал руками.
-- Не говори мне ничего, что ты считаешь ценным! Но все незначительные
слова, которые ты можешь сказать бесплатно, найдут во мне благодарного
слушателя.
Рейт засмеялся:
-- Тривиальность -- это та же роскошь, которую я себе позволить не
могу. Завтра мы покинем Зсафатру. Наших нескольких секвинов должно хватить
до Сивиша. Только каким образом, я не знаю.
-- Что касается этой проблемы, то могу дать вам совет, -- заявил Кауш.
-- Даже бесплатно. Мои знания простираются лишь до города Урманка. Там вам
необходимо быть как можно более осторожными. Танги без зазрения совести
заберут у вас последние секвины. И совершенно бесполезным будет реагировать
на это гневом или обидой! Это у тангов в крови. Они предпочитают лучше
закрыть на все это глаза, чем работать. Когда зсафатранцы приезжают в
Урманк, им всегда приходится быть начеку. Вы сможете в этом убедиться, если
захотите отправиться с нами на базар.
-- Хм! -- Рейт провел рукой по подбородку. -- А что же будет в таком
случае с нашей лодкой?
Кауш пожал плечами, причем, как это показалось Рейту, уж с очень
равнодушным видом.
-- А что такое лодка? Просто плавающее деревянное корыто.
-- Мы как раз собираемся продать этот ценный парусник на базаре в
Урманке. -- заявил Рейт. -- Но чтобы не заниматься такой сложной
транспортировкой, я могу недорого продать ее тебе.
С легкой ухмылкой Кауш покачал головой:
-- Мне не нужно такое неуклюжее и непрактичное транспортное средство.
Такелаж ее весь изношен, паруса тоже не из лучших. А в запасном отсеке
имеется лишь небогатый выбор такелажа и канатов.
После двух с половиной часов активной торговли Рейту удалось продать
лодку за сорок два секвина, включая расходы на пребывание в Зсафатре, а
также стоимость поездки до Урманка на следующий день. Говоря о делах, они
выпили огромное количество перечного чая -- несколько пьянящего напитка. На
сердце у Рейта стало легко и приятно. Действительность оказывалась не такой
уж плохой. А будущее? Нужно было в него верить. Бледный послеобеденный свет
падал на них сквозь ветви огромных деревьев. Он подкрашивал воздух в
сиреневый цвет, и в воде отражалось небо.
Кауш ушел по своим делам. Рейт откинулся на спинку стула и стал
смотреть на Зэп 210, которая тоже выпила довольно много перечного чая.
Перемена настроения позволила ему увидеть в ней не пнумека, не каприз
природы, а симпатичную молодую женщину, молча сидевшую в свете заходящего
солнца. Что-то позади павильона привлекло ее внимание. То, что она видела,
поразило ее, и она удивленно повернулась к Рейту. Рейт увидел ее большие
темные глаза. Зэп 210 испуганно прошептала:
-- Ты это... это видел?
--Что?
-- Молодой мужчина и молодая женщина -- они стояли близко друг к другу
и прижимали лицо одно к другому.
-- Действительно?
--Да!
-- Мне в это не верится. Что же они могли делать?
-- Ну, я не могу это точно описать.
-- Это было так?
Рейт положил руки ей на плечи и глубоко посмотрел в растерянные глаза.
-- Нет... не совсем. Они стояли плотнее друг к другу.
--Так?
Рейт обвил девушку руками. Он вспомнил холодную воду в море Пагаза,
отчаянное животное стремление ее тела к жизни, когда она в воде прижималась
к нему.
--Так?
Она уперлась руками в его плечи:
-- Да. Отпусти меня. Могут подумать, что мы себя буйно ведем.
-- Они делали так?
Рейт поцеловал ее. Зэп 210 удивленно на него посмотрела и испуганно
прижала ладонь к своему рту.
-- Нет. Почему ты это сделал?
-- Тебе это было неприятно?
-- Н... нет. Я так не думаю. Но, пожалуйста, не делай так больше. Это
вызывает во мне какое-то странное чувство.
-- Это последствие прекращения употребления Дико, -- ответил Рейт.
Он отклонился назад, все внутри у него перевернулось. Девушка
неуверенно смотрела на него.
-- Я не могу понять, зачем ты это сделал? Рейт вздохнул глубже:
-- Это у мужчин и женщин от рождения: они чувствуют стремление друг к
другу. Это называется стремлением к продолжению рода, и при этом иногда
появляются дети.
Зэп 210 была поражена.
-- Я теперь стану женщиной -- маткой?
-- Нет, -- успокоил ее Рейт. -- Нам для этого нужны более интимные
отношения.
-- Ты уверен?
Рейту показалось, что она наклонилась в его сторону.
--Да.
Он снова ее поцеловал, и на этот раз -- после первого нервного
инстинктивного движения -- она не оказала ему никакого сопротивления...
Затем она глотнула воздух.
-- Не шевелись. Если мы будем продолжать так сидеть, они нас не
заметят. Они стесняются сюда смотреть. Рейт уставился на ее лицо. которое
было прямо рядом с ним.
-- Кто не сможет нас заметить? -- пробормотал он.
-- Посмотри сам.
Рейт через плечо посмотрел назад. На другой стороне павильона стояли
две темные фигуры в черных плащах и черных широкополых шляпах.
-- Гжиндры, -- испуганно прошептала девушка.
В павильон вошел Кауш и поговорил с гжиндрами. Вскоре после этого он
проводил их на улицу.
Опустилась ночь. Возле павильона девушки развесили желтые и зеленые
светильники и принесли новые подносы и миски. Рейт и Зэп 210 меланхолически
продолжали сидеть.
Кауш возвратился в павильон и составил им компанию.
-- Когда начнет светать, мы тронемся в путь в Урманк и в полдень будем
в городе. Вы знаете, какой славой пользуются танги?
-- В какой-то степени.
-- Она состоит в следующем, -- поучительно сказал Кауш. -- Они
предпочитают обмануть, чем сдержать данное ими слово. Наиболее, желанные для
них деньги -- это украденные деньги. Так что, будь начеку.
С равнодушным видом Рейт спросил:
-- Кто были эти двое людей в черном, с которыми ты разговаривал полчаса
назад?
Кауш кивнул, как будто ожидал такого вопроса.
-- Это были гжиндры, или, как мы их еще часто называем, подземные люди.
Время от времени они здесь появляются, как посредники в торговле с пнумами.
Сегодня же у них другая причина. Они получили задание от хоров разыскать
мужчину и женщину, которые обесчестили их священную рощу и неподалеку от
город Фауж похитили лодку. По капризу судьбы вы похожи на разыскиваемых,
хотя некоторое несоответствие позволило мне утверждать, что тех людей в
Зсафатре никто не видел. Но они могли поговорить и с другими, кто знает вас
не так хорошо, как я. Чтобы избежать возможных ошибок, я вам предлагаю как
можно основательнее изменить вашу внешность,
-- Это проще сказать, чем сделать, -- неуверенно сказал Рейт.
-- Совершенно не сложно.
Кауш засунул в рот пальцы и пронзительно свистнул. Без удивления и
поспешности приблизилась одна из обслуживавших девушек -- радующее глаз
явление с широкими бедрами, плечами, скулами и губами. Коричневые, трудно
поддающиеся описанию волосы, она собрала в кокетливые локоны.
-- Чем могу служить?
-- Принеси два тюрбана, -- приказал Кауш. -- Оранжево-белые. И черные
кольца к ним.
Девушка принесла указанные предметы. Она подошла к Зэп 210, обернула
оранжево-белую ткань вокруг черных волос и завязала ее так, что украшенные
бахромой концы оказались за левым ухом. Затем она закрепила черное кольцо,
которое повисло у правого уха. Рейт удивился превращению, Зэп 210 выглядела
теперь дерзко и по-плутовски: веселая молодая девушка, нарядившаяся
по-пиратски.
Затем тюрбан был надет и на Рейта. Казалось, что такой наряд развеселил
Зэп 210. Она открыла рот и засмеялась. Рейт впервые слышал, чтобы она
смеялась.
Кауш похвалил их обоих.
-- Совсем другое дело. Вы стали двумя хедайянцами. Завтра я вам дам еще
и сумки, которые они носят на плече. Даже ваша мать вас бы теперь не узнала.
-- Что ты хочешь за эту услугу? -- спросил Рейт.-- Я надеюсь, не очень
большую сумму?
-- Всего восемь секвинов -- в цену включена стоимость самой одежды,
подгонка, а также объяснение походки хедайянцев. Надо заметить, что они
ходят вразвалку, а руками они машут так.
Кауш продемонстрировал жеманную, пританцовывающую походку.
-- Руками -- вот так. Сначала, госпожа, вы попробуйте пройтись. Думайте
о том, что ваши колени постоянно должны быть немного согнутыми. Машите
руками, покачивающийся шаг...
Зэп 210 очень серьезно следовала указаниям, посматривая при этом на
Рейта: не смеется ли он над ней.
Упражнения продолжались до самой ночи, пока розовая луна проплыла над
их головами, а голубая луна взошла на востоке. Наконец Кауш удовлетворенно
заявил:
-- Теперь вы практически каждого сможете обвести вокруг пальца. А
сейчас быстро в постель. Завтра мы едем в Урманк.
Маленькая отгороженная спальня была темна; щели в ротанговой стене
пропускали снаружи зеленые и желтые лучи света, которые распространяли
светильники вокруг павильона. К тому же обе луны с разных сторон отбрасывали
розовый и голубой свет и рисовали на земле разноцветную сетку.
Зэп 210 подошла к стене и довольно долго смотрела сквозь щели на улицу,
проходившую под уинговыми деревьями. Рейт подошел к ней.
-- Что там видно?
-- Ничего. Их не так-то просто и увидеть.
Зэп 210 отошла от стены и села на один из ивовых лежаков,бросив
непонятный и быстрый взгляд в сторону Рейта. Через некоторое время она
сказала:
-- Ты очень странный человек. Рейт не знал, что ей на это ответить.
-- Существует столько всего, что ты от меня скрываешь. Иногда мне
кажется, что я совсем ничего не знаю.
-- Что же ты хочешь знать?
-- Как действуют люди на поверхности, как они живут... почему они
делают то, что они делают... Рейт подошел к ней и посмотрел на девушку
сверху вниз.
-- Ты хочешь узнать все это сегодня ночью?
Она наклонила голову
-- Нет. Мне страшно... Не сейчас.
Рейт вытянул руку и погладил ее по волосам. Неожиданно ему в голову
пришло спонтанное желание сесть рядом с ней и рассказать ей историю своего
необычного прошлого -- ему хотелось чувствовать ее, хотелось видеть, как
глаза на ее бледном лице внимательно и с удивлением на него смотрят. И ему
действительно стало казаться, что в своих тайных мыслях он находил эту
странную девушку привлекательной.
Рейт отвернулся. Идя к своему месту, он чувствовал на себе ее взгляд.

Глава7
Утренний свет пробивался в маленькую спальню сквозь стену из плетеных
ивовых прутьев. Рейт и Зэп 210 вышли в павильон и натолкнулись там на Кауша,
который готовил на завтрак оладьи из стручков растения паломников и горячий
бульон. Из-под прищуренных глаз он посмотрел на Рейта и Зэп 210. обратив при
этом особое внимание на их тюрбаны и походку.
-- Неплохо. Но вы страдаете забывчивостью. Следует сильнее размахивать
руками, госпожа, плечи должны быть подвижнее. Не забывайте: когда вы выйдете
из павильона, то станете хедайянцами! Ведь вполне вероятно и то, что
кто-нибудь вас ждет и за вами наблюдает.
После завтрака они втроем вышли на улицу, ведущую под уинговыми
деревьями на север. Рейт и Зэп 210 выглядели, насколько это позволяли
тюрбаны, накидки и чопорные походки, как настоящие хедайянцы. Они подошли к
двум повозкам с запряженными в них животными, которых Рейт никогда до этого
не видел: кожа их была серой, и они элегантно пританцовывали на своих восьми
ногах.
Кауш вскарабкался на первую повозку; Рейт и Зэп 210 сели к нему.
Повозки выехали из Зсафатры.
Дорога вела по сырой местности, заросшей камышом и влаголюбивыми
растениями, а также отдельно стоящими стеблями, опутанными зелеными
вьющимися усиками. Во время езды Кауш очень внимательно наблюдал за небом,
как и зсафатранцы на второй повозке. Наконец Рейт не выдержал и спросил:
-- Что вы хотите там обнаружить?
-- Иногда на нас нападает стая хищных птиц с близлежащих гор. Кстати,
можете увидеть их наблюдателя.
Кауш показал на черное пятно, парившее в небе на юге. Казалось, что оно
было размером с огромного сарыча. Кауш торопливо продолжал езду.
-- Скоро они взлетят и нападут на нас.
-- Но вы, кажется, не очень обеспокоены этим фактом, --удивился Рейт.
-- Мы научились с ними справляться.
Кауш повернулся и рукой дал знак следующим за ним зсафатранцам. После
этого он увеличил скорость своей повозки, достигнув между обеими повозками
расстояния в сотню метров. С юга приближалась стая из пятидесяти или
шестидесяти машущих крыльями существ. Когда они подлетели ближе, Рейт
увидел, что каждая птица несла по два каменных обломка величиной в половину
его головы. Он с недоумением посмотрел на Кауша.
-- Но что мы сможем сделать против этих камней?
-- Они бросают эти камни с поразительной точностью. Предположим. что
кто-то остановится на дороге и тридцать птиц пролетят над. ним на обычной
для них высоте в сто пятьдесят метров. Все тридцать камней с большой
точностью будут сброшены на землю.
-- По всей видимости, вы знаете, как их можно отгонять?
-- Нет, ничего подобного,
-- Вам мешает их меткость?
-- Наоборот. В общем-то, мы очень пассивный народ и пытаемся поступать
с нашими врагами так. чтобы вывести их из равновесия или чтобы они сами себя
уничтожили. Вы не задавали себе вопрос, почему хоры нас не трогают?
-- Такая мысль мне приходила в голову.
-- Когда хоры на нас нападали -- а они не делали этого вот уже
последние шестьсот лет,-- мы уклонялись от стычки и тем или иным образом
вторгались в их священные рощи. Мы их оскверняли простейшим, естественнейшим
и обычнейшим способом. Они больше не могли использовать эти рощи для
продолжения рода и вынуждены были либо убираться отсюда, либо вымирать. Я
допускаю, что наше оружие не очень гуманно, но это типичный пример ведения
нами военных действий.
-- А эти птицы? -- Рейт с сомнением наблюдал за приближением стаи. --
Ведь в этом случае такое оружие наверняка не помогает.
-- И я такого же мнения, -- согласился Кауш,-- мы никогда не применяли
против них подобный способ. В этом случае мы не делаем абсолютно ничего.
Птицы проплыли над их головами. Кауш пустил животных переменным
галопом. Птицы бросали вниз камни один за другим, и они шлепались на дорогу
за повозкой.
-- Нужно учитывать, что птицы могут рассчитать позицию только
неподвижной цепи, В этом же случае их меткость становится для них роковой.
Все камни были уже сброшены. С разочарованным карканьем птицы полетели
обратно в горы.
-- Можно с большой долей вероятности предположить, что они вернутся со
следующей порцией камней, -- пообещал Кауш. -- Вы заметили, что дорога на
метр возвышается над окружающим ее болотом? Это на протяжении столетий
сделали сами птицы. Они опасны только в том случае, если человек остановится
и начнет за ними наблюдать.
Повозки поехали через лес с коричневыми, словно воск, деревьями. Лес
кишел маленькими белыми шариками -- существами, напоминающими одновременно
пауков и обезьян и прыгающими с ветки на ветку; они издавали хриплые вопли,
забрасывая путешественников маленькими ветками. Дальше километров тридцать
они ехали по равнине, на которой повсюду валялись огромные ярко-желтые
обломки туфовых скал. Они подъехали к двум старым вулканам с отвесными
склонами; там же стоял старый обветрившийся замок. Кауш объяснил, что раньше
здесь находилась резиденция тайной секты. Сейчас же там было жилище гоулов.
-- Днем их никогда не видно, но по ночам они спускаются вниз и шныряют
по окраинам Урманка. Иногда танги отлавливают этих пожирателей трупов и
показывают их на ярмарках.
Дорога шла между горами. Показался Урманк неряшливые пригороды с
высокими узкими домами из черного старого дерева, коричневых кирпичей и
камней. Каменная набережная окружала городской портовый район, где на якоре
стояли, покачиваясь полдесятка кораблей. За набережной находилась рыночная
площадь с базаром, которому развевающиеся оранжевые и зеленые флаги
придавали праздничный вид. Длинная стена из рассыпающихся кирпичей окружала
базар. Скопление за ней грязных хижин указывало на то, что там живут
отверженные жители города.
-- Посмотри туда -- Урманк! -- крикнул Кауш. -- Город тангов. Они не
обращают внимания на то, кто к ним приезжает; главное, что посетители
покидают город с меньшим количество секвинов, чем у них было до прибытия.
-- Придется мне их разочаровать, -- заявил Рейт. -- Я надеюсь тем или
иным способом заработать здесь секвины. Кауш одарил его удивленным взглядом
прищуренных глаз.
-- Вы рассчитываете получить секвины у тангов? Если вы обладаете такими
удивительными способностями, дайте мне, пожалуйста, возможность тоже принять
в этом участие. Танги регулярно нас обманывают, так что это могло бы
послужить хорошей местью. О, я говорю тебе, в Урманке надо держать ухо
востро!
-- Почему же вы с ними торгуете, если они обводят вас вокруг пальца?
-- Это звучит абсурдно, -- согласился Кауш. -- В конце концов, мы можем
построить корабль и отправиться на нем в Хедайю, к Зеленым Горам или в Коад.
Но мы странный народ. Нам нравится приезжать в Урманк, где живут нечестные
танги. Посмотрите туда. Вы видите там огороженную матерчатой коричневой и
оранжевой стеной территорию? Там проводятся всевозможные азартные игры, в
которых посетители теряют значительно больше, чем выигрывают. Урманк служит
для Зсафатры пробным камнем; мы каждый раз надеемся перехитрить тангов.
-- Надеюсь, что наши объединенные усилия возымеют успех, -- предположил
Рейт. -- Во всяком случае, я могу бросить на весы новое мировоззрение.
Кауш равнодушно пожал плечами:
-- Зсафатранцы с давних времен пытаются превзойти тангов. Они
обрабатывают нас по одной и той же известной схеме. Сначала они заманивают
нас возможностью быстрого выигрыша; если же мы потом ставим наши секвины на
игру, полоса удачи проходит. Ну, а теперь нам надо немного освежиться.
Гостиница "Счастливый моряк" до сих пор показывала себя с самой лучшей
стороны. Так как вы мои сопровождающие, то гарантированы от того, что будете
убиты с целью ограбления, захвачены или проданы в рабство. Но за своими
деньгами вы должны следить сами. На это готовность тангов к компромиссам уже
не распространяется.
Холл в гостинице "Счастливый моряк" был обставлен в таком стиле, какой
Рейту видеть на Чае еще не приходилось. Угловатые деревянные стулья стояли у
выкрашенных в белое кирпичных стен в ряд и чинно. В установленных в нишах
стеклянных сосудах виднелись переливающиеся морские черви. Мажордом был одет
в коричневый, застегивающийся спереди кафтан, черную шапку, черные туфли и
черные перчатки без пальцев. Лицо его было вежливым, поведение
предупредительным. Он предложил Рейту две находившихся друг против друга
комнаты, в каждой из которых была кровать, ночная тумбочка и ночной
светильник, включая свежее белье и мазь для ног. За это с него потребовали
всего три секвина. Рейт, посчитав эту сумму весьма умеренной, сказал об этом
Каушу,
-- Да, -- кивнул старик -- Три секвина это немного, но я вам предлагаю
не пользоваться мазью для ног. Это новая услуга, которая не внушает мне
доверия. Может, это просто мазь, которая ничему не помогает и за которую
просто берут дополнительную плату. А может быть и так, что от этой штуки
появятся мозоли, а бальзам для их лечения стоит пять секвинов.
Кауш говорил все это в присутствии мажордома, который лишь потихоньку
ухмылялся и ни в коей мере не был этим разговором задет.
-- Старый зсафатранец, ты снова настроен чрезвычайно скептически.
Недавно вместо наличных денег нам пришлось взять большую партию укрепляющих
средств и мазей, и теперь мы просто предоставляем их нашим гостям. Может
быть, тебе нужно мочегонное средство или средство против глистов? Мы можем
предоставить тебе и то, и другое по довольно низкой цене.
-- Сейчас не нужно,-- отрезал Кауш.
-- А что скажут твои хедайянские друзья? Каждый чувствует себя лучше
после выведения шлаков, которое мы предлагаем всего за десять
светло-голубых. Нет? Хорошо, тогда к ужину я смогу предложить вам несколько
фирменных блюд как морских, так и сухопутных. Это всего лишь в двух шагах
направо по набережной.
-- Там я уже один раз имел неосторожность поесть, -- сказал Кауш. --
То, что мне там подали, могло бы испортить аппетит даже гоулу. Мы лучше
купим на базаре хлеб и фрукты.
-- В таком случае, осчастливь, пожалуйста, лавку моего племянника. Она
находится напротив заведения по выведению волос.
-- Мы посмотрим на его товар.
Кауш пошел впереди на набережную.
-- "Счастливый моряк" по сравнению с другими -- добросовестная
гостиница. Но все-таки и здесь постоянно надо быть начеку, как вы сами
видите. Когда я приезжал сюда в последний раз, в холле играла группа
музыкантов. Я на какое-то мгновение остановился и стал слушать. За это время
в моем счете я обнаружил пункт в четыре секвина. Что же касается выведения
шлаков за небольшую плату или вообще бесплатно, -- здесь Кауш закашлялся, --
все это хорошо. Когда-то во время приезда в Урманк моему деду тоже сделали
такое предложение. Он согласился, но после процедуры обнаружил на двери
туалета замок и был вынужден заплатить значительную сумму за пользование им.
Процедура обошлась ему довольно дорого. При сделках с тангами самым лучшим
выходом было бы тщательно обдумать каждый пункт соглашения.
Они шли вдоль по набережной, и Рейт с интересом рассматривал корабли.
Они были толстыми, с высокими палубами и смотровыми площадками спереди. При
хорошем ветре они шли под парусами, а если ветра не было, то приводились в
движение электрореактивными двигателями. Перед каждым кораблем была
укреплена табличка с названием, портом назначения и датой отправления,
Кауш дотронулся до руки Рейта:
-- Наверное, это не совсем предусмотрительно проявлять к кораблям столь
повышенное внимание.
-- Почему?
-- В Урманке лучше вообще не привлекать к себе внимания. Рейт оглянулся
и внимательно посмотрел вдоль набережной.
-- Мне кажется, что за нами никто не наблюдает. А если же это и не так,
то они подумают, что я пытаюсь их запутать и в действительности собираюсь
предпринять путешествие по суше.
Кауш вздохнул:
-- В Урманке невнимательность готовит неприятные неожиданности.
Рейт остановился у одной из табличек:
"Ниахэр". Цель путешествия: Чинг. Туманные острова, южное побережье
Шанизады, Казаин. Отправление: по готовности.
Рейт поднялся по трапу и подошел к худому человеку в кожаном переднике.
Взгляд у него был мрачный.
-- Извините, где капитан? Это я.
-- Что бы вы хотели получить за поездку двух человек до Казаина?
-- За путешествие в первом классе я беру по четыре секвина в день за
одного человека; питание уже включено в стоимость. Путь до Казаина длится,
как правило, тридцать два дня. Значит, общая сумма за двух человек составит,
скажем, двести шестьдесят секвинов.
Рейт высказал свое смущение по поводу высокой стоимости, но это
нисколько не тронуло капитана.
Рейт вернулся обратно на причал.
-- Мне необходимо чуть больше, чем двести пятьдесят секвинов.
-- Это не слишком большая сумма, -- сказал Кауш. -- Старательный
рабочий может заработать за день от четырех до шести секвинов. В порту
постоянно требуются грузчики.
-- А что происходит в игральных салонах?
-- Они находятся там, возле базара. Мне, наверное, не нужно тебе
говорить, что тебе навряд ли удастся превзойти профессионалов в их ремесле.
Они вышли на площадь, вымощенную красноватой плиткой
-- Примерно тысячу лет назад тиран Прзелиус приказал соорудить здесь
огромное круглое сооружение. Сейчас от него осталась только небольшая часть.
Здесь -- продуктовые лавки и лотки. Там -- одежда и обувь. Дальше -- мази и
экстракты...
Говоря, Кауш показывал в разные секторы площадки, где на прилавках была
выставлена масса всевозможных товаров: продукты, ткани, одежда,
припорошенные пылью всевозможные приправы, оловянные и медные изделия,
металлические плитки, мебель, мыслимые и немыслимые конструкции, стеклянные
изделия и лампы, колдовские формулы и заклинания и множество других вещей.
За круглым сооружением и более или менее методически расположенными лавками
и лотками находились развлекательные заведения: оранжевые палатки с
расстеленными перед ними коврами, на которых под музыку носовых флейт и
инструментов, похожих на стиральные доски, танцевали девушки. На некоторых
из них была одежда из узких полосок материи, другие же танцевали по пояс
обнаженными; несколько девушек, которые лишь год или два назад выросли из
детского возраста, были одеты только в сандалии. Зэп 210 наблюдала за
последними, а также за их позами. Затем она пожала плечами и отвернулась с
недовольной физиономией.
Приглушенное бормотание привлекло к себе внимание Рейта. Матерчатая
стена окружала небольшой стадион, с которого неожиданно вырвался воющий и
стонущий хор голосов.
-- Соревнования на ходулях, -- объяснил Кауш. -- Кажется, один из
мастеров оказался побежденным, и многие, делавшие на него ставки, проиграли.
Когда они проходили мимо стадиона, Рейт успел заметить четырех человек на
ходулях трехметровой высоты, которые внимательно и осторожно ходили кругами.
Один из них пытался ударить других своей ходулей, другой наносил удары
мягкой на конце булавой. Третий неожиданно получил удар и резко наклонился в
сторону; каким-то чудом ему удалось удержать равновесие, пока другие, словно
стервятники, прыгали позади него.
-- Бойцы на ходулях -- это в основном резчики слюды из Черных гор, --
объяснил Кауш. -- Зритель, заключающий пари и делающий ставки, может с таким
же успехом выбросить эти деньги на помойку.
Кауш печально покачал головой и добавил:
-- Но, тем не менее, мы все еще продолжаем надеяться. Названный отец
моего брата несколько лет назад выиграл на гонках угрей сорок два секвина. К
этому я должен только добавить, что за два дня до этого он окурил себя
ладаном и попросил божественного вдохновения.
-- Давай тоже посмотрим на гонки угрей, -- предложил Рейт. --Если
божественное вдохновение дает возможность выиграть сорок два секвина, то наш
интеллект должен позволить нам выиграть как минимум столько же, а может, еще
и больше.
-- В таком случае, нам в эту сторону, мимо детского дома. Рейт как раз
собирался спросить, что такое детский дом, когда к нему подскочил
ухмыляющийся шалопай. Он стукнул Рейта ногой по голени, отскочил назад,
скорчил ужасную гримасу и помчался в детский дом. Рейт сердито и ошеломленно
посмотрел вслед убегавшему мальчишке.
-- Зачем он это сделал?
-- Пошли,-- сказал Кауш. -- Я вам сейчас покажу. Зсафатранец завел их в
детский дом. На находившейся на расстоянии девяти метров от входа сцене
стоял мальчишка, который при их появлении издал непостижимо пронзительный
издевательский крик. За спиной зсафатранца появился усердный танг среднего
возраста с шелковистыми коричневыми усами:
-- Ужасный невежа, не правда ли? Дайте ему изрядную взбучку. Эти комья
грязи стоят по десять светло-голубых за штуку, пакетик с навозом стоит шесть
секвинов, а кусок цепи с шипами можно получить и за пять.
-- Хе, хе, хе, -- издевался шалопай, -- Зачем стараться? Он все равно
не сможет так далеко добросить.
-- Попробуйте, мой господин, отомстите ему, -- ободрял предприниматель.
-- Чего вы желаете? Комья грязи? Пакетики с навозом распространяют
предерьмовейший запах -- мальчишка их ненавидит. А цепь с шипами! Он
проклянет тот день, когда набросился на вас.
-- Иди сам на сцену, -- приказал Рейт. -- Я использую тебя, как мишень.
-- За двойную цену, мой господин.
Рейт вышел из детского дома, а в ушах у него еще долго звучали издевки
обоих -- мальчишки и предпринимателя.
-- Умное решение, -- похвалил Кауш. -- В таких заведениях денег
заработать нельзя.
-- Жить надо не хлебом единым... хотя, ладно. Отведите меня на гонки
угрей.
-- Еще буквально два шага.
Они подошли к старой покосившейся стене, отделявшей базар от старого
города. На краю пустынной площади, почти в тени стены, они наткнулись на
V-образный стол. Здесь сидели мужчины и женщины, одетые в большинстве своем,
как чужестранцы. В неполном метре от открытой стороны "v" на бетонной
платформе стоял деревянный чан. Этот сосуд был в два метра высотой и два
метра диаметром и был снабжен откидывающейся вниз крышкой. Из него выводился
закрытый канал, который вел между оконечностями "V" и заканчивался в
стеклянном бассейне. Пристальное внимание зрителей было приковано как раз к
этому стеклянному бассейну. Пока Рейт наблюдал, в бассейн из соединяющего с
чаном канала выскочил зеленый угорь. Почти сразу же за ним в бассейн
вылетели угри других цветов,
-- Зеленый снова выигрывает, -- жалобно, но громко произнес хозяин
аттракциона. -- Счастливый, счастливый зеленый! Пожалуйста, все уберите руки
за ограждение, пока я отсчитаю выигрыш победителям. Я просто поражен!
Двадцать секвинов для господина из Йадарака, который рисковал только двумя
секвинами. Десять секвинов для дамы в зеленой шляпке с Азотового побережья,
которая поставила один секвин на цвет своей шляпки! Что? Больше нет? И это
все? Оказывается, я понес не такие уж и большие убытки, как мне показалось
сначала.-- Он высыпал из ячеек секвины. поставленные на другие цвета. --
Переходим к следующему заезду. Делайте ваши ставки. Пожалуйста, четко
кладите секвины на выбранный цвет, чтобы избежать недоразумений. Лимита не
существует. Ставьте такую сумму, которую вы хотите -- до тысячи секвинов,
так как моя наличность в данный момент составляет десять тысяч секвинов. Уже
пять раз я становился банкротом и снова выкарабкивался из своего положения,
чтобы снова предоставить свои услуги азартным игрокам Урманка.
Это ли не настоящая преданность?
Болтая таким образом, он уже успел собрать всех угрей в ящик. перенес
их на верхний конец канала и поднял их на веревке, которая вела к лебедке и
поднимала крышку чана. Рейт подался вперед и заглянул внутрь этого
резервуара. Хозяин угрей не возражал.
-- Смотрите себе, сколько хотите, мой господин. Единственный секрет
этих соревнований в самих угрях. Если бы я смог подтасовывать результат, я
сегодня был бы уже очень богатым человеком!
В резервуаре Рейт обнаружил отклоняющуюся пластинку. Она являлась
окончанием спиралевидного канала, который начинался в колодце посередине и
сворачивал к соединительному каналу, ведущему в бассейн. Посреди колодца
находился небольшой шлюз, который хозяин закрыл, после чего выпустил угрей в
колодец и закрыл крышку.
-- Вы были свидетелями, -- крикнул он, -- Угри плывут по собственному
желанию и так непринужденно, словно скользят в приливе своих родных вод. Они
плывут по кругу, вертятся, ищут луч света. Когда я открываю шлюз, они все
стремятся вырваться наружу. Кто же из них первым будет в стеклянном
бассейне? Ах, кто знает! Последним победителем был зеленый. Победит ли
зеленый еще раз? Все ставки на стол! Ага! Вот щедрый гранд ставит по десять
секвинов на серого и сиреневого! Что это? Пурпурный секвин на пурпурного?
Посмотрите все сюда! Дама из долины Башаи рискует поставить на пурпурного
сто секвинов! Выиграет ли она тысячу? Только угри могут дать ответ!
-- Я тоже, -- сказал Кауш Рейту на ухо. -- Она проиграет, а пурпурный
угорь не будет первым. Я предсказываю победу белого или голубого.
-- Почему ты так думаешь?
-- Никто не поставил на голубого. А на белого поставлены только три
секвин а.
-- Правильно. Но откуда это может быть известно угрям?
-- В этом и заключается секрет, как изволил выразиться хозяин угрей.
Рейт спросил Зэп 210:
-- Ты случайно не знаешь, как хозяин управляет угрями?
-- Я вообще ничего не знаю.
-- Над этой загадкой нам нужно будет подумать, -- задумчиво сказал
Рейт. -- Давайте посмотрим еще второй заезд. В интересах следствия я
поставлю один секвин на голубого.
-- Все ли ставки сделаны? -- крикнул хозяин -- Я прошу о предельной
аккуратности. Секвины. которые лежат на доске на двух цветах, будут
считаться поставленными на проигравший цвет. Больше ставок нет? Хорошо,
тогда уберите руки за ограждение. Никто больше не ставит? Соревнование
начинается.
Он подошел к чану и нажал на рычаг, который, по всей видимости.
открывал шлюз перед спиралевидным каналом:
-- Гонки начались! Угри стремятся к свету! Они прыгают от радости в
воздух и кружатся от счастья! Они мчатся по соединительному каналу! Кто же
победит?
Игроки вытянули шеи. Белый угорь ворвался в стеклянный бассейн.
-- О, Боже! -- застонал хозяин. -- Как я могу получить доход с угрями,
которые меня так слабо поддерживают? Двадцать секвинов этому и без того уже
богатому серому! Вы матрос, мой господин? И десять этому благородному
молодому погонщику рабов с мыса Браиз. Я считаю, я считаю. А где же мой
выигрыш?
Он прошел мимо и сгреб секвин Рейта на свой поднос.
-- Ну, а теперь все с напряжением ожидают следующего заезда! Рейт,
покачивая головой, обратился к Каушу:
-- Удивительно, действительно очень удивительно. Пойдем-ка лучше
дальше.
Они бродили по базару, пока Карина 4269 зашла за горизонт, затем
понаблюдали за аттракционом, называвшимся "Колесо счастья". Их внимание
привлекла игра, в которой участник получал мешочек разноцветных камешков и
должен был разместить их в определенном порядке на доске, напоминавшей
шахматную. Затем они зашли в небольшой ресторан неподалеку от гостиницы
"Счастливый моряк". Им подали рыбу под красным соусом, хлеб из муки растения
паломников и салат из водорослей. Все это они запивали вином из большой
черной бутылки.
-- Тангам можно доверять лишь в одном, -- заявил Кауш. -- Это их кухня,
которой они самоотверженно преданы. Основанием для подобных выводов служит
мой собственный опыт.
-- Это доказывает лишь то. что никогда нельзя доверять человеу только
на основании того. что он подает тебе на стол, --ответил Рейт. Кауш резко
спросил:
-- А как же тогда еще можно судить о людях? Что, например, ты берешь за
основу своей оценки кого-либо?
-- Я с уверенностью могу сказать только одно,-- ответил Рейт.-- Первое
впечатление всегда обманчиво. Кауш откинулся на спинку ступа и язвительно
посмотрел на Рейта.
-- Очень даже возможно. Ты, например, совсем не хладнокровный
сорвиголова, каким кажешься сначала.
-- Меня, бывает, оценивают намного резче, -- заявил Рейт. -- Один из
моих друзей вообще утверждает, что я прилетел с другой планеты.
-- Странно, что ты это говоришь, -- сказал Кауш. -- Недавно до Зсафатры
дошел удивительный слух о том. что все люди происходят с далекой планеты --
во что-то подобное верят сторонники йао -- и их происхождение не связано с
отношениями между священной птицей Зизиль и морским демоном Радамтом. Кроме
того, утверждается, что некоторые люди с той далекой планеты в настоящее
время находятся на Чае и совершают необычные подвиги: они не боятся
дирдиров, побеждают кешей, переубеждают вонков. На всем Чае сейчас царит
новый образ мыслей. Чувствуется, что скоро произойдет коренной поворот. Что
ты об этом думаешь?
-- Я думаю, что этот слух должен иметь под собой хоть какие-то
основания,-- сказал Рейт. Зэп 210 глухо произнесла:
-- Планета людей. Это было бы еще более странным и диким, чем Чай.
-- Это, конечно, проблема, -- сказал Кауш, словно собирался провести
нравоучительный критический анализ, -- и, несомненно, бесполезная для нашей
теперешней ситуации. Душа каждого -- это потемки. Вот возьмем, к примеру,
нас троих. Один -- уважаемый зсафатранец и двое обветренных бродяг, которые
так же гонимы судьбой, как листья ветром. Какова же причина этих чрезвычайно
опасных путешествий? Что можно от этого выиграть? Я за всю свою жизнь ни
разу не был даже на мысе Браиз. Однако мне от этого ничуть не хуже -- в
крайнем случае, меня иногда одолевает скука. Я смотрю на вас и думаю:
девушка боится, мужчина ужасен. Цели, которые имеются в вашем сознании,
заставляют вас двигаться вперед. Он тащит ее с собой, несмотря на то, что
она боится. Но вернулась бы она, если бы имела такую возможность?
Кауш посмотрел Зэп 210 в глаза; девушка отвернулась.
-- О! -- добродушно сказал Кауш. -- Если у вас не хватает только денег,
то мне известно против этого хорошее средство. Один раз в неделю проходят
соревнования. Кстати, чемпион -- Отвайле -- сидит за тем столиком.
Он головой показал на двухметрового, абсолютно лысого человека с
мощными плечами и ногами, узкими бедрами. За столом он сидел один, пил вино
и с досадой смотрел в окно на набережную.
-- Отвайле -- великолепный боец, -- негромко произнес Кауш. -- Однажды
он схватился с зеленым кешем и вышел победителем. Во всяком случае, он
остался в живых.
-- И как велик приз? -- поинтересовался Рейт.
-- Человек, который продержится на ринге пять минут, получает сто
секвинов. За каждую поломанную кость ему выплачивают еще по двадцать
секвинов. Отвайле иногда за минуту зарабатывает по сто секвинов.
-- А что будет, если противник вышвырнет Отвайле с ринга? Кауш скажал
губы:
-- За это приз не установлен. Такой исход считается невозможным. Но
почему ты задал этот вопрос? Ты собираешься попробовать?
-- Я -- нет,-- возразил Рейт. -- Мне нужно триста секвинов.
Предположим, что я в течение пяти минут останусь на ринге и получу сто
секвинов. Затем мне нужно еще десять поломанных костей, и у меня будут еще
двести.
Кауш казался растерянным:
-- У тебя есть другой план?
-- Мои мысли все время возвращаются к гонкам угрей. Как хозяин может на
расстоянии трех метров управлять одиннадцатью угрями, пока те плывут по
закрытому каналу? Мне кажется, что это великолепный трюк.
-- Это действительно так, -- согласился Кауш. -- Многие годы люди из
Зсафатры ставят на кон свои секвины, предполагая, что здесь ничего
подстроить нельзя.
-- Может быть, угри меняют цвет, чтобы достичь нужного результата? Но
это невыполнимо, невозможно. Может, хозяин стимулирует их телепатическим
способом? Но я считаю это тоже невозможным.
-- Я такой же хитрый, как и ты, -- пожаловался Кауш.
Рейт еще раз вспомнил, какие действия проводил хозяин угрей.
-- Он поднимает крышку чана. Внутренняя часть открыта и можно видеть,
что там делается: только вода, глубиной тридцать сантиметров. Угрей он
сажает в середину, в колодец, и крышка закрывается. И все это еще до того,
как игроки положат свои деньги на стол. И все-таки, кажется, что хозяин
как-то управляет своими угрями. Кауш цинично захихикал:
-- Ты все еще надеешься, что сможешь выиграть в гонках угрей?
-- Я бы с удовольствием осмотрел еще раз приспособления и оборудование.
Рейт встал.
-- Сейчас? Но на сегодня гонки уже закончены.
-- И все-таки, мы сегодня еще раз на все это посмотрим. Здесь всего
пять минут пешком.
-- Как хочешь.
Вокруг места проведения гонок угрей было пусто, лишь от расположенного
вдалеке базара сюда пробивался слабый свет. После соревнований и дневной
суеты стол, резервуар и канал казались особенно тихими. Рейт показал на
стену, окружавшую территорию.
-- А что находится на другой стороне?
-- Старый город, а еще дальше мавзолеи, в которых танги хоронят своих
мертвецов, -- не совсем подходящее место для ночной прогулки.
-- Рейт внимательно осмотрел бассейн, а также чан, крышка которого была
на ночь заперта. Он обратился к Каушу:
-- В котором часу начинаются гонки?
-- Ровно в двенадцать часов дня.
-- Завтра до обеда я с удовольствием все это тщательно исследую.
-- Не возражаю,-- пробормотал Кауш. Он сбоку посмотрел на Рейта. -- У
тебя есть предположения?
-- Лишь подозрение. Если...
Рейт оглянулся, так как Зэп 210 схватила его за руку- Она показала
пальцем:
-- Там, сзади.
По огороженному забором участку двигались две фигуры в черных плащах и
широкополых черных шляпах.
-- Гжиндры, -- прошептала Зэп 210, Кауш нервно крикнул:
-- Идемте обратно в гостиницу. Неумно бродить по неосвещенным местам в
Урманке.
В гостинице Кауш отправился в свою комнату. Рейт проводил Зэп 210 до ее
небольшой спальни. Она не хотела заходить внутрь.
-- Что случилось? -- спросил Рейт.
-- Я боюсь.
-- Чего?
-- Гжиндры преследуют нас.
-- Не обязательно. Это могли быть просто двое безобидных и мирных
гжиндр.
-- Но ведь, может быть, и нет.
-- В любом случае они не смогут схватить тебя в твоей комнате. Девушка
все еще сомневалась.
-- Ведь я же совсем рядом, -- успокаивал ее Рейт. -- Если тебя кто-либо
обидит, кричи.
-- А что, если они тебя убьют раньше?
-- Об этом не нужно думать, -- сказал Рейт. -- Если я утром буду
мертвым, то некому будет заплатить по счету.
Она надеялась получить больше утешении. Рейт погладил ее по мягким
черным локонам.
-- Спокойной ночи.
Он закрыл дверь и подождал, пока не услышал, как она задвинула засов.
После этого он пошел в свою комнату и, несмотря на уверения Кауша, тщательно
обследовал пол, стены и потолок. Почувствовав наконец себя в безопасности,
он прикрутил лампу так, что в ней замерцал только слабый огонек. После этого
Рейт с легким сердцем лег в свою постель.

Глава 8
Ночь прошла спокойно. Утром Рейт и Зэп 210 позавтракали в кафе на
набережной. Небо было безоблачным. В мутном солнечном свете дома отбрасывали
густые черные тени. отражающиеся на воде Зэп 210 выглядела не так
пессимистично, как обычно, и с интересом наблюдала за портовыми рабочими,
уличными торговцами, матросами и другими экзотическими для нее личностями.
-- Что ты теперь думаешь о Гхауне? -- спросил ее Рейт. Зэп 210 сразу же
стала серьезной.
-- Люди ведут себя здесь иначе, чем я представляла. Они не носятся в
разные стороны. По всей видимости, они не становятся сумасшедшими от
воздействия солнца и воздуха. Конечно, -- она подбирала слова, -- здесь
можно часто наблюдать буйное поведение, но создается впечатление, что это
никому не мешает. Я все время поражаюсь одежде девушек. Они такие развязные,
как будто хотят привлечь к себе внимание. И снова ни у кого не возникает
возражений.
-- Как раз наоборот, -- уточнил Рейт.
-- Я никогда не смогла бы вести себя таким образом, -- чопорно заверила
Зэп 210. -- Ты только посмотри на девушку, которая идет в нашу сторону, --
какая у нее походка! Зачем она это делает?
-- Она так сложена. Кроме того, она хочет, чтобы мужчины ее замечали.
Это именно то стремление, которое в тебе уничтожал Дико. Зэп 210 возразила
неожиданно горячо:
-- Я больше не ем Дико. И тем не менее, не чувствую подобного
стремления!
Рейт с улыбкой посмотрел на набережную. Девушка, на которую указывала
Зэп 210, замедлила шаг, провела рукой по своему оранжевому поясу на талии,
улыбнулась Рейту, с любопытством посмотрела на Зэп 210 и пошла дальше.
Зэп 210 бросила на Рейта косой взгляд. Она хотела что-то сказать, но
потом передумала. Однако спустя какое-то время она все-таки заметила:
-- Я вообще не понимаю гхианов, даже тебя не понимаю. Ты только что
улыбнулся этой ужасной девушке. Ты никогда... -- Тут она прервалась и
продолжала уже тихо. -- Я могу предположить, что ты скажешь, будто в твоем
поведении виновато "стремление".
Рейт потерял терпение.
-- Сейчас как раз самое время, чтобы ты узнала правду, -- начал он. --
Стремления относятся к нашему биологическому естеству, и нельзя просто так
от них отказаться. Мужчины и женщины разные.
Он продолжал, рассказывая о процессе размножения. Зэп 210 неподвижно
сидела на стуле и смотрела на воду.
-- Поэтому абсолютно естественно, что люди ведут себя именно так,--
закончил Рейт.
Зэп 210 молчала. Рейт заметил, что ее руки сжались в кулаки, белые
костяшки резко проступили на них.
Девушка тихо спросила:
-- Хоры в священной роще... Они там занимались... этим?
-- Предположительно.
-- А ты меня увел, чтобы я этого не видела?
-- Ну да, я думал, что тебя это может смутить. Зэп 210 немного
помолчала.
-- Они могли нас убить. Рейт пожал плечами.
-- Возможно.
-- А те девушки, которые танцевали без одежды, -- они тоже хотели
именно этого?
-- Если им за это кто-нибудь даст деньги.
-- И все на поверхности воспринимают это именно так?
-- Я бы сказал, большинство.
-- Ты тоже?
-- Конечно. Не всегда. Но по крайней мере, иногда.
-- Тогда почему...-- запнулась она-- Тогда почему...
Она не могла закончить фразу. Рейт протянул руку и погладил ее. Она
одернула свою руку.
-- Не прикасайся ко мне!
-- Мне очень жаль. Не сердись.
-- Ты привел меня в это ужасное место. Ты обманул меня на всю жизнь. Ты
изображал доброжелательность, но все время хотел именно этого!
-- Нет, нет! -- воскликнул Рейт. -- Ничего подобного! Ты страшно
ошибаешься.
Зэп 210 холодно посмотрела на него, высоко вздернув брови.
-- Значит, ты считаешь меня непривлекательной? Рейт всплеснул руками:
-- Конечно же нет! В действительности...
-- Что?
Кауш, который как раз подошел к столу, дал Рейту возможность прервать
этот разговор.
-- Вы ночью хорошо отдохнули?
-- Да,-- сказал Рейт.
Зэп 210 встала и ушла. У Кауша вытянулось лицо.
-- Чем я ее обидел?
. -- Она злится на меня, -- объяснил Рейт. -- Только вот почему, я не
знаю,
-- Это у нее всегда так? Но вскоре она -- по такой же' непонятной
причине -- будет снова тебе покорна. А пока что я бы с удовольствием
послушал твои соображения по поводу гонки угрей,
Рейт обескураженно посмотрел вслед Зэп 210, которая направилась в
гостиницу "Счастливый моряк".
-- Не опасно ли отпускать ее одну?
-- Не бойся, -- успокоил его Кауш. -- В гостинице все знают, что вы
находитесь под моим покровительством.
-- Хорошо, тогда перейдем к угрям.
-- Ты ведь знаешь, что там пока еще никого нет. Гонки начинаются только
в двенадцать часов дня.
-- Так оно и лучше.
Зэп 210 еще никогда не была такой сердитой. Она полушагом, полубегом
ворвалась во двор гостиницы и промчалась через мрачный, затемненный холл в
маленькую комнатку, где провела ночь. Она вошла, быстро задвинула засов и
села на кровать. Минут десять она сидела, в ее голове проносились мысли.
Затем она беззвучно заплакала -- слезы разочарования и отрезвления текли по
ее щекам. Она думала о подземельях: спокойные туннели с одетыми в черное
фигурами, тихо скользившими мимо. В подземельях ее никогда не довели бы до
белого каления или другого состояния, когда ее лицо время от времени
заливалось краской. Ей бы снова давали Дико -- Зэп 210 наморщила лоб и
попыталась вспомнить вкус маленьких хрустящих вафель. Следуя неожиданному
порыву, она вскочила с кровати и посмотрела на себя в зеркало, висевшее на
стене. Когда она была в комнате в предвечерних сумерках, то не обратила
особого внимания на свое отражение. Лицо, смотревшее на нее, казалось
совершенно обычным. Глаза, нос, рот и подбородок. Теперь же Зэп 210 смотрела
на себя с пристрастием. Она потрогана черные волосы, вьющиеся надо лбом,
пальцами их расчесала и посмотрела на результат. Лицо, отражавшееся в
зеркале, принадлежало не ей. Зэп 210 думала о хрупкой девушке, которую Рейт
так нагло выкрал. На ней было синее, облегающее платье, резко отличающееся
от бесформенного черного одеяния, в которое она была облачена тогда. Она
сняла платье и осталась в белой нижней рубашке. Зэп 210 повернулась вокруг
собственной оси, внимательно изучая себя со всех сторон. Действительно,
чужой человек. Что, если бы Рейт увидел ее в таком виде, что бы он о ней
подумал? Мысль о Рейте снова пробудила в ней гнев. Он видел в ней ребенка
или еще что-то без чувства собственного достоинства -- у нее не хватало
слов, чтобы это выразить. Зэп 210, глядя в зеркало, ощупала себя руками и
удивилась превращениям, которые с ней уже произошли. Ее первоначальный план
вернуться в подземелья отпадал сам по себе. Зужма касчаи отправят ее в
темноту. Если же ей случайно повезет и она останется в живых, ее снова
начнут напихивать Дико. Губы ее задрожали.
-- Больше никакого Дико!
Значит, ей было хорошо с Адамом Рейтом, который находил ее такой
непривлекательной, что... Ее сознание колебалось, не доводя эту мысль до
конца. Что же могло с ней случиться дальше? Она смотрела на себя в зеркало и
чувствовала глубокое сочувствие к темноволосой девушке с запавшими щеками и
печальными глазами, смотревшей прямо на нее. Если бы она убежала от Адама
Рейта, как смогла бы она выжить? Зэп 210 снова напялила на себя одежду, но
решила ни за что больше не повязывать на голову оранжевый тюрбан. Вместо
этого она повязала его вокруг талии, как она это видела у других девушек в
Урманке. Посмотрев еще раз на себя в зеркало, она осталась очень довольна
своим видом. Что скажет об этом Адам Рейт?
Зэп 210 открыла дверь, выглянула в коридор и решилась выйти из комнаты.
Холл гостиницы был пуст, за исключением старой женщины, которая щеткой мела
каменный пол и скептически подняла голову. Зэп 210 ускорила шаг и поспешила
выскочить на улицу. Здесь она в раздумье остановилась. Раньше она никогда не
оставалась одна. Это чувство странным образом ее испугало и одновременно
возбудило. Она вышла на набережную и понаблюдала, как грузчики разгружали
торговый парусник. Ни ее словарный запас, ни сила воображения не имели в
своем резерве полноценного соответствия словам "уютный" и "живописный". Тем
не менее, ее внимание привлек широкий, словно надутый, корабль, легко
скользивший по воде. Она глубоко вздохнула. Нравилась ли ей природа или нет,
казалась ли она ей неприятной или нет, но она никогда до этого не
чувствовала себя такой жизнелюбивой. Гхаун был диким, ужасным местом -- в
этом отношении Зужма касчэи не обманывали. Но разве тот, кто пожил под
золотисто-коричневым солнцем, захотел бы вернуться обратно в подземелья?
Она неторопливо прошлась по набережной до кафе, где робким взглядом
поискала Адама Рейта. Она до сих пор не придумала то, что ему скажет.
Наверное, она просто с высокомерным взглядом подойдет к его столику и даст
ему понять, что думает о его взглядах. Но Рейта нигде не было видно. Вдруг
Зэп 210 охватил парализующий страх. Наверное, он воспользовался ее уходом,
чтобы скрыться от нее, оставить ее одну! Эта мысль билась в ее мозгу. Ей
хотелось кричать:
-- "Адам Рейт! Адам Рейт!" Она не могла смириться с тем, что нигде не
видит подтянутую фигуру, которая двигалась спокойно и с таким достоинством.
Зэп 210 собиралась уже выйти, но в дверях столкнулась с большим крепким
человеком. Он был одет в штаны из светло-серой кожи, свободную белую рубашку
и жилетку из каштановой парчи. Маленькая шапочка без полей сидела на
абсолютно лысой голове. Когда она на него налетела, он тихо хрюкнул и
остановил ее, придержав обеими руками за плечи.
-- Куда так быстро?
-- Я... я не знаю,-- пробормотала Зэп 210. -- Я искала одного человека.
-- Ты нашла меня, и это не самый плохой вариант. Пойдем со мной. Я
сегодня еще не выпил своей утренней рюмочки вина. При этом мы сможем
поговорить.
От неожиданности Зэп 210 стояла, словно парализованная. Она
нерешительно попробовала избавиться от рук мужчины, но тот еще крепче сжал
ее плечи. Зэп 210 съежилась.
-- Идем,-- сказал мужчина. Вместе с ним она прошла в одну из ближайших
ниш. Мужчина сделал знак рукой. Ему принесли кувшин белого вина, а также
тарелку с зажаренными на жиру рыбными оладьями.
-- Ешь, -- подбодрил ее мужчина -- Пей. Я не скуплюсь ни на что; ни на
вознаграждение, ни на мощный удар. Он налил ей полный бокал вина.
-- Прежде, чем мы продолжим разговор: сколько ты хочешь? Парочка девок
твоего сорта, зная меня как Отвайле, все-таки попытались у меня кое-что
украсть, должен заметить, к своему собственному сожалению. Так что, сколько
ты хочешь?
-- Хочешь за что? -- прошептала Зэп 210.
Голубые глаза Отвайле приняли удивленное выражение.
-- Ты странная. К какой расе ты принадлежишь? Для тангов ты слишком
бледна, для серых -- слишком стройная.
Зэп 210 опустила веки и пригубила вино, затем в отчаянии посмотрела
назад, пытаясь глазами отыскать Рейта.
-- А ты застенчивая, -- заявил Отвайле. -- И к тому же, у тебя слишком
хорошие манеры. Он принялся за еду. Зэп 210 попыталась исчезнуть.
-- Сядь! -- рявкнул Отвайле.
Она быстро вернулась на свое место.
--Пей!
Она пригубила вино, которое было намного крепче, чем все те, что она
пробовала до сих пор.
-- Вот так-то лучше, -- похвалил Отвайле. -- Так мы поймем друг друга.
-- Нет,-- тихо возразила Зэп 210. -- Этого не получится! Я не хочу
здесь сидеть! Что ты от меня хочешь? Отвайле снова недоверчиво уставился на
нее.
-- Разве ты не догадываешься?
-- Нет. Если, конечно, ты не имеешь в виду это.
Отвайле ухмыльнулся:
-- Именно это. И даже более того.
-- Но у меня нет никакого опыта в таких делах! И я не хочу этому
учиться. Отвайле оставил свои рыбные оладьи и недоверчиво сказал:
-- Девушка, носящая платок на талии... Ты это специально делаешь?
-- Я не знаю, что это значит. Мне нужно идти и найти Адама Рейта.
--Ты нашла меня, а это несколько получше. А чтобы тебя покинули
сомнения, выпей еще. Сегодня именно тот день, о котором ты будешь вспоминать
до конца своей жизни. -- Отвайле доверху наполнил бокалы -- Конечно, для
меня самое главное -- это расслабиться. Если говорить по-правде, то я тоже
немного взволнован!
Рейт и Кауш шли по базару Торговцы рыбой и овощами особенно громко
орали и завывали, привлекая внимание к своему товару.
-- Это они так поют? -- спросил Рейт.
-- Нет,-- ответил Кауш. -- Вопли служат лишь для того, чтобы привлечь
покупателей. У тангов нет особой тяги к музыке. Вопли рыбацких жен,
призывающие покупателей, действительно привлекательны и задевают чувства.
Послушай внимательно и ты услышишь, как они стараются перекричать друг
друга.
Рейт вынужден был признать, что некоторые повороты в расхваливании
товаров были действительно весьма витиеваты.
-- Когда-нибудь антропологи будут изучать и расшифровывать эти призывы.
Но сейчас меня больше интересуют гонки угрей,
-- Правильно,-- сказал Кауш,-- Хотя то, что ты сейчас увидишь, еще не
начало свою работу.
Они перешли площадь, остановились и принялись рассматривать пустые
столы, резервуар и канал. Посмотрев через стену. Рейт обнаружил за ней
метелки и листья старой суковатой псиллы-
-- Я хочу посмотреть, что находится и с другой стороны стены, -- сказал
он.
-- Конечно,-- сказал Кауш. -- И я полностью разделяю твое любопытство.
Но не лучше ли нам в настоящее время переключиться на гонки угрей?
-- Мы это и делаем, -- объяснил Рейт. -- Я вижу в стене калитку, как
раз напротив лавки, где продают амулеты. Ты не откажешься меня сопровождать?
-- Ни в коем случае, -- успокоил его Кауш. -- Я всегда с удовольствием
узнаю что-нибудь новое.
Они пошли вдоль старой стены, которая в древние времена была облицована
коричневыми и белыми кафельными плитками. Теперь же многие из них отвалились
и обнажили темно-коричневые кирпичи. Они прошли через калитку и попали в
старую часть Урманка: район с хижинами из кусков гонта, разбитых кирпичей,
необработанных камней и деревянных конструкций. Некоторые из них
представляли собой пустые руины, другие же были недавно восстановлены:
вечный круговорот из гниения, разрушения и восстановления, в котором каждый
цветной черепок, каждая палка, каждый камень сотни раз применялись вдвое
большим количеством поколений. Танги самой низкой касты, а также помеси
серых и водноголовых наблюдали через дверные проемы, как Рейт и Кауш
проходили мимо. Вонь распространялась в воздухе.
За хижинами находился покрытый щебнем участок с лужами грязи, а также с
несколькими огненно-красными щетинистыми кустами. Рейт ориентировался на
псиллу, которую заметил с другой стороны забора. Она стояла вплотную к стене
и накрывала своими ветвями сарай, построенный из тщательно оштукатуренных
кирпичей. Дверь из крепкого дерева с железной окантовкой была закрыта на
большой и крепкий замок. Сарай вплотную примыкал к стене.
Рейт осмотрелся. Вокруг было безлюдно, за исключением группы голых
детей, плескавшихся в желтой грязной луже. Он подошел к сараю. Замок, засов,
петли -- все было сделано безупречно и добротно. В сарае кроме двери не было
ни окошка, ни какого-либо другого отверстия. Рейт отошел назад.
-- Мы увидели все необходимое.
-- Действительно? -- Кауш с сомнением рассматривал сарай, стену, псиллу
-- Я не вижу здесь ничего необычного. Ты думаешь, что все это имеет
отношение к гонкам угрей?
-- Если хозяин этого аттракциона выплачивает все выигрыши, то конечно.
-- Об этом тебе совершенно не стоит беспокоиться,-- успокоил Кауш. --
Он заплатит, если, конечно, будет чем. И если мы предположим, что... как ты
себе представляешь разделить выигрыш?
-- Половина мне, вторая половина тебе и твоим людям.
Кауш сжал губы.
-- Мне кажется, что это не совсем справедливо. При совместном
предприятии один не должен получать больше, да еще и в три раза, чем все
остальные.
-- По-моему, может,-- ответил Рейт,-- если без этого одного остальные
трое не смогут получить вообще ничего.
-- Это довольно убедительный аргумент, -- согласился Кауш. -- Дело
должно выглядеть так, как ты считаешь нужным.
Они возвратились обратно в кафе. Рейт поискал взглядом Зэп 210, но ее
нигде не было видно.
-- Мне следует позаботиться о моей спутнице, -- объяснил Рейт. -- Она
наверняка ждет меня в гостинице.
Кауш приветливо махнул рукой. Рейт пошел в гостиницу, но там Зэп 210 не
было. Он навел справки у администратора и узнал, что она приходила и снова
ушла. Но куда она ушла, никто не знал.
Рейт вышел из гостиницы и окинул взглядом набережную. Справа грузчики в
красных закрытых куртках и с кожаными наплечниками разгружали большой
корабль; слева бурлила деловая жизнь базара.
"Мне нельзя было оставлять ее одну, -- упрекал себя Рейт. Особенно в ее
сегодняшнем настроении". Он отдавал должное силе ее характера, но никогда не
интересовался состоянием ее души. Рейт проклинал себя за свое равнодушие и
свой собственный эгоизм. Девушка подверглась сильнейшим и будоражащим
нервным потрясениям -- все наиважнейшие фазы развития одновременно. Рейт
прошел обратно в кафе. Кауш дружелюбно смотрел на него.
-- Кажется, тебя что-то беспокоит?
-- Девушка, которая была со мной, -- я не могу ее нигде найти.
-- Ничего,-- махнул рукой Кауш. -- Они все одинаковые. Она наверняка
отправилась на рынок, чтобы купить себе какие-нибудь штучки.
-- Нет. У нее нет денег. Она очень далека от жизни. Она никуда не могла
пойти, кроме...
Рейт повернулся и посмотрел на горы. Дорога вела между двумя горами, на
которых находились жилища гоулов. Могла ли она решиться снова вернуться в
свои подземелья? Эта мысль привела его в ужас. Гжиндры! Рейт подозвал
слугу-танга,
-- Сегодня утром я завтракал с молодой женщиной. Ты можешь ее
вспомнить?
-- Да. Могу. Она носила на голове оранжевый тюрбан, как хедайянка. По
крайней мере, внешне.
-- Ты видел ее позже?
-- Да. Она сидела за тем столиком и у нее вокруг талии был повязан
платок девушки легкого поведения. Она ушла вместе с Отвайле, чемпионом. Они
какое-то время пили вино, после чего исчезли.
-- Она добровольно с ним пошла? -- удивленно спросил Рейт. Слуга
равнодушно пожал плечами и ответил всезнающим тоном:
-- На ней был платок. Она не кричала, а висела у него на руке,
наверное, чтобы на нее опереться. Мне кажется, что она выпила довольно много
вина.
-- Куда они пошли? Тот снова пожал плечами,
-- Холостяцкое жилище Отвайле находится совсем недалеко. Наверное, они
отправились туда.
-- Покажи мне дорогу.
-- Нет, нет. -- Слуга покачал головой. -- Я на работе. Кроме того. мне
было бы неприятно, если бы я обидел Отвайле. Рейт шагнул к слуге. Тот
испуганно отшатнулся.
-- Быстро! -- прошипел Рейт.
-- Прямо по этой улице, только поторопитесь. Мне нельзя отлучаться из
кафе.
Они помчались по темным переулкам и задворкам Урманка, сквозь
коричневые лучи Карины 4269, косо пробивавшиеся между крышами высоких домов.
Слуга остановился и показал на тропу, ведущую вверх к саду с зелеными и
красно-пурпурными растениями.
-- За кустами и находится жилище Отвайле.
Он быстро помчался назад в кафе. Рейт побежал по тропе через сад. Там
стоял деревянный домик, украшенный резьбой и покрытый светопропускающим
материалом. Подойдя ближе, он неожиданно услышал гневный крик:
-- Грязное животное!
Затем послышался звук удара и всхлипывания. У Рейта задрожали колени.
Он бросился вперед и рванул дверь. На полу абсолютно голая с остекленевшими
глазами сжалась Зэп 210. Над ней стоял Отвайле. Девушка уставилась на Рейта.
Он увидел на ее щеках красные полосы. Отвайле, приглушив гнев, спросил:
-- Кто ты такой, что осмеливаешься врываться в мой дом? Рейт не
удостоил его вниманием. Он взял в руки нижнюю рубашку Зэп 210 -- это был
лишь рваный кусок материи. Рейт резко повернулся к Отвайле. Кауш от двери
сказал:
-- Идем, Адам Рейт, и возьми девушку с собой. Не ставь себя в трудное
положение.
Рейт не обратил внимания на предупреждение. Он медленно подошел к
Отвайле, смотревшему на него с холодной усмешкой, держа руки на бедрах. Рейт
придвинулся к нему на расстояние метра. Отвайле, который был на целую голову
выше Рейта, с ухмылкой смотрел на него сверху вниз.
Зэп 210 хрипло пробормотала:
-- Это не его вина. Я повязала себе оранжевый платок. Я не знала...
Рейт медленно обернулся. Он отыскал ее платье и натянул его на худое
тело. При этом он продолжал смотреть на Отвайле. Ему с трудом удавалось
сдерживать переполнявшие его чувства. Он взял Зэп 210 за плечо и хотел
вывести ее из комнаты.
Это не понравилось Отвайле. Он ожидал выпада, движения или просто
слова, чтобы дать работу своим мускулам, Неужели ему будет отказано в
удовольствии рассчитаться с человеком, вторгшимся в его покои? Накопившийся
гнев выплеснулся наружу. Отвайле прыгнул вперед и поднял ногу, чтобы нанести
удар. Рейт был доволен тем, что Отвайле перехватил инициативу. Он
развернулся на каблуках, схватил Отвайле за щиколотку, потянул, вытащил
прыгающего на одной ноге мастера в сад и отбросил его в ярко-красные заросли
бамбука. Словно леопард, выскочил Отвайле оттуда, замер с широко
расставленными руками, скорчил отвратительную рожу, сжимая и разжимая
кулаки. Рейт сильно ударил его в лицо. Казалось, что Отвайле этого и не
заметил. Он вытянул руки к Рейту, который отскочил назад и ударил по мощным
рукам. Отвайле прыгнул вперед и прижал Рейта к стене. Рейт вывернулся и
умудрился ногой попасть Отвайле в лицо. Тот снова бросился на Рейта и ударил
его открытой рукой. Рейт пригнулся и ударил Отвайле в живот. Тот упал на
колено, и Рейт схватил его за согнутую ногу, заломил ее и швырнул
ругающегося Отвайле прямо на ствол дерева. Какое-то мгновение Отвайле лежал
без сознания, затем медленно и с трудом сел. Рейт лишь посмотрел на него,
после чего повел Зэп 210 из сада. Кауш вежливо поклонился Отвайле и пошел за
ними.
Рейт привел Зэп 210 в гостиницу. Словно воплощение печали и несчастья,
сидела она на кровати в своей маленькой спальне и куталась в одеяло. Рейт
сел рядом с ней.
-- Что произошло?
Слезы потекли по ее щекам и она закрыла лицо руками. Рейт погладил ее
по волосам. Вскоре она перестала плакать.
-- Я не знаю, что я неправильно сделала -- разве что дело было в этом
платке. Он заставил меня пить вино, пока в голове у меня не закружилось, и
повел меня по улицам, У меня было совершенно странное состояние, и я едва
могла идти. В доме я не захотела снимать одежду, и он очень рассердился.
Затем он посмотрел на меня и разъярился еще больше. Он утверждал, что я
помесь... Я не знаю, что мне делать. Я больна. Я умру.
Рейт сказал:
-- Нет, ты не больна и не умрешь. Твое тело начало нормально
функционировать. В тебе абсолютно все нормально.
-- Значит я не помесь?
-- Конечно, нет. -- Рейт встал. -- Я пришлю сюда девушку, которая о
тебе позаботится. Лежи спокойно и попытайся заснуть. Когда я вернусь, то
надеюсь, что у меня будет достаточно денег, чтобы мы смогли сесть на
корабль.
Зэп 210 печально кивнула. Рейт вышел из маленькой спальни.
В кэфе Рейт обнаружил Кауша с двумя молодыми парнями-зсафатранцами,
которые приехали в Урманк на второй повозке.
-- Это Шазар, а это -- Видиш, -- представил их Кауш. -- Оба достойны
доверия. Я не сомневаюсь, что они соответствуют всем необходимым
требованиям.
-- Тогда приступим,-- сказал Рейт. -- Насколько я могу судить, у нас
остается не так уж много времени.
Они отправились вдоль по набережной. Рейт объяснял им свою теорию.
-- ...которую мы теперь должны доказать. Только помните о том, что я
тоже могу ошибаться, -- в этом случае наше предприятие не удастся.
-- Нет, -- не согласился с ним Кауш. -- Ты обладаешь необычным
мышлением и смог это доказать, так что я теперь тоже верю в такую
возможность.
-- Это называется логикой, -- поучительно сказал Рейт. -- На нее не
всегда можно положиться. Но мы это сейчас проверим.
Они прошли мимо V-образного стола, возле которого уже несколько человек
заняли места в ожидании начала игры. Рейт ускорил шаг и прошел через калитку
в мрачные кварталы старой части Урманка к сараю под псиллой. В пятидесяти
метрах от него он остановился и вместе с другими спрятался в
полуразвалившейся хижине на краю незастроенного участка.
Прошло десять минут. Рейт начал нервничать:
-- Я не могу поверить, что мы пришли слишком поздно. Молодой парень по
имени Шазар указал на противоположную сторону пустыря, где стена уходила в
сторону.
-- Двое мужчин.
Мужчины медленно приближались. На одном из них были широкие белые
одежды и белая четырехугольная шляпа.
-- Хозяин угрей, -- прошептал Кауш.
Второй, молодой человек, имел на голове розовую шапочку и был одет в
бледно-розовые одежды. Оба непринужденно и уверенно шли вдоль стены.
Расстались они неподалеку от сарая. Хозяин угрей отправился дальше.
-- Было бы проще подкараулить старого шарлатана и забрать у него
кошелек Это имело бы такой же конечный эффект,
-- К сожалению.у него нет с собой ни единого секвина, -- объяснил Кауш,
-- и он постоянно заявляет об этом во всеуслышание. Деньги ежедневно
приносятся на эти гонки под охраной его главной жены и четырех рабов.
Молодой человек в розовом проскользнул к сараю, вставил в замочную
скважину ключ, трижды повернул его, открыл тяжелую дверь и вошел. Он
ошеломленно обернулся, заметив, что одновременно с ним в сарай втиснулись
Рейт и Шазар. Он попытался возражать:
-- Что это значит?
-- Я скажу это только один раз, -- предупредил Рейт. -- Мы хотим, чтобы
ты без всяких условий сотрудничал с нами. Иначе мы просто повесим тебя за
ноги на этой псилле. Это тебе ясно?
-- Абсолютно, -- дрожа, подтвердил молодой человек.
-- Расскажи нам, как все это делается. Молодой человек не мог решиться
на это сразу. Рейт кивнул Шазару, который продемонстрировал петлю из крепкой
веревки. Молодой человек торопливо заговорил:
-- Это очень просто. Я раздеваюсь и захожу в резервуар. -- Он показал
на цилиндрическую емкость, диаметром около метра, стоявшую у задней стены
сарая. -- Он соединен с деревянными чаном.
Уровень воды в резервуаре и чане одинаковый Я проплываю по трубе и
выныриваю в помещении рядом с чаном. Когда крышка закрыта, я открываю окошко
внутри чана, попадаю в чан, выбираю нужного угря и помещаю его прямо перед
ведущим в бассейн каналом.
-- А как передается цвет?
-- Системой ударов по крышке. Рейт повернулся к Каушу,
-- Теперь Шазар и я держим все под контролем, Я предлагаю всем занять
места перед игровым столом. -- Он обратился к молодому человеку в розовом.
-- Под чаном хватит места для двоих?
-- Да, -- нерешительно ответил тот. -- Для двоих хватит. Но я хочу
знать, как смогу защититься от хозяина, если буду работать с вами?
-- Скажешь ему правду, -- посоветовал Рейт. -- Скажешь ему, что жизнь
тебе дороже, чем его секвины.
-- Он будет возражать, так как считает совсем наоборот.
-- Очень досадно, -- поддел его Рейт. -- Такие вещи называются
предпринимательским риском. Как скоро мы будем на месте?
-- Где-то через минуту. Рейт разделся:
-- Если нас по какой-нибудь глупости обнаружат... Тебе наверняка
известно не хуже, чем мне, какие могут быть последствия.
Подмастерье лишь что-то пробурчал и скинул с себя розовую одежду.
-- Иди за мной. -- Он подошел к баку. -- Путь темный, но прямо. Рейт
залез рядом с ним на бак. Набрав в легкие воздуха, молодой человек нырнул.
Рейт последовал за ним. На дне он обнаружил горизонтальную трубу диаметром
около метра и поплыл по ней, ощущая перед собой пятки молодого человека.
Они вынырнули в помещении длиной около метра, шириной в полметра и
высотой в тридцать сантиметров. Свет проникал сквозь хитро устроенные щели,
которые одновременно давали возможность частично видеть игровые столы. Через
них Рейт смог убедиться, что и Кауш, и Видиш уже заняли места за игровым
столом. Совсем рядом послышался голос хозяина угрей:
-- Все сердечно приглашаются на захватывающие гонки угрей. Кто победит
сегодня? Кто сегодня проиграет"? Этого не знает никто. Может быть, я, а
может быть, и вы. Но все мы получим от гонок истинное удовольствие. Для тех,
кто впервые пришел на нашу маленькую игру: вы, наверное, уже заметили, что
доска перед вами раскрашена в одиннадцать разных цветов. Вы можете делать
любую ставку на любой цвет. Если ваш цвет выигрывает, вы получаете выигрыш в
десятикратном размере от сделанной ставки. Запомните угрей и их цвета:
белый, серый, огненный, голубой, коричневый, тем
но-красный, цвета красной киновари, синий, зеленый, фиолетовый, черный.
Есть вопросы?
-- Да, -- сказал Кауш. -- Существует ли какой-нибудь лимит для ставок?
-- В чемодане, который сейчас принесут, лежат десять тысяч секвинов.
Это мой лимит. Больше выплатить я не смогу. Я прошу делать ставки. Опытным
взглядом хозяин пробежал по столу. Он поднял крышку и опустил угрей в
середину чана.
-- Больше ставки не принимаются.
По крышке он простучал сигнал: тук-тук, тук-тук.
-- Два-два,-- прошептал помощник. -- Это значит -- зеленый. Он
отодвинул в сторону стенку, засунул руку в резервуар, схватил зеленого угря
и положил его перед входом в канал. Затем он втянул свое тело обратно и
задвинул стенку.
-- Победил зеленый! -- воскликнул хозяин. -- Так и быть, я плачу!
Двадцать секвинов этому сильному моряку. Прошу делать ставки. Сверху
прозвучало: тук, тук-тук-тук.
-- Красная киноварь,-- прошептал помощник и сделал так же, как и
раньше.
-- Выигрывает красная киноварь! -- воскликнул хозяин. Рейт приник
глазом к щели. В каждом туре Кауш и Видиш рисковали двумя секвинами. В
третьем оба поставили по тридцать секвинов на белого.
-- Ставки сделаны, -- прозвучал голос хозяина. Крышка опустилась.
Послышалось: тук-тук.
-- Коричневый, -- прошептал помощник.
-- Белый, -- скомандовал Рейт. -- Побеждает белый угорь. Подмастерье
мученически застонал и положил перед каналом белого угря,
-- Снова мы наблюдаем за соревнованиями удивительных маленьких существ,
-- раздался самодовольный голос хозяина. -- В этот раз выигравший цвет --
коричневый... Коричневый? Белый Да, это белый! Ха! На старости лет я
перестал различать цвета. Проблемы старого занятого человека! У нас есть два
значительных выигрыша! Триста секвинов вам, триста секвинов вам. Прячьте
ваши выигрыши, мои господа. Что!? Вы оба рискуете всей суммой?
-- Да, счастье кажется нам благосклонным.
-- И оба на темно-красный?
-- Да. Вы видите летящую вон там кроваво-красную птицу? Это
предзнаменование. Хозяин угрей посмотрел в небо и улыбнулся.
-- Кто может предсказать пути природы? Я могу поспорить, что вы
ошибаетесь. Ну как, все ставки сделаны? Тогда, дорогие мои угри,
отправляйтесь под крышку. Пусть победит самый решительный угорь. Первым
приходит... синий? -- Хозяин невольно ахнул. -- Темно-красный. -- Он
посмотрел на лица зсафатранцев. -- Ваше предположение было удивительно
правильным.
-- Да, -- подтвердил Кауш. -- Разве я вам не говорил? Прошу вас
выплатить выигрыши.
Медленно отсчитал хозяин аттракциона перед каждым на столе по три
тысячи секинов.
-- Удивительно.-- Он задумчиво посмотрел на резервуар. -- Видите ли вы
еще какое-нибудь предзнаменование?
-- Ничего, что могло бы подсказать победу. Но, тем не менее, я сделаю
ставку. Сто секвинов на черного.
-- Я тоже,-- присоединился к нему Видиш.
Хозяин колебался, провел рукой по подбородку, посмотрел на сидящих.
-- Странно! -- Он посадил угрей в резервуар,-- Все ли ставки сделаны?
Его рука лежала на крышке. Будто бы нервничая, он дважды простучал
ногтями по крышке.
-- Хорошо, я открываю шлюз.
Он нажал на рычаг и быстрым шагом перешел к другому концу канала.
-- И появляется -- какой цвет? Черный!
-- Отлично, -- заявил Кауш. -- Наконец-то мы сможем получить возмещение
за все те годы, когда мы выбрасывали свои секвины на ваших чертовых угрей!
Выплачивайте пожалуйста выигрыши!
-- Конечно, -- прокряхтел хозяин. -- Но я не могу больше работать. У
меня заболели суставы. Гонки угрей окончены.
Рейт и помощник сразу же возвратились обратно в сарай. Молодой человек
надел розовую одежду, шапочку и поспешил исчезнуть.
Рейт и Шаззр вернулись через старый город к калитке, где они встретили
хозяина атракциона, промчавшегося мимо них в развевающемся белом одеянии. На
обычно благообразном лице выступили красные пятна. В руке его была крепкая
палка, которой он размахивал быстро и угрожающе.
Кауш и Видиш ждали их на набережной. Кауш передал Рейту радующий душу
тугой кошелек
-- Твоя доля в выигрыше: четыре тысячи секвинов. День был очень
поучительным.
-- Мы хорошо провернули это дело, -- похвалил Рейт. -- Наши отношения
помогли обеим сторонам. А на Чае это случается довольно редко.
-- Что касается нас, то мы сразу же поедем обратно в Зсафатру, --
объявил Кауш. -- А что собираешься делать ты?
-- Меня зовут срочные дела. Мы тоже -- моя спутница и я -- отправимся в
путь как можно скорее.
-- В таком случае, всего вам доброго.
И трое зсафатранцев отправились своей дорогой. Рейт зашел на базар, где
сделал некоторые покупки. Вернувшись в гостинцу, он подошел к комнате Зэп
210 и постучал в дверь. Его сердце забилось от ожидания.
-- Кто там? -- раздался тихий голос девушки.
-- Я, Адам Рейт.
-- Минуточку.
Дверь открылась. Зэп 210 стояла перед ним с красным и заспанным лицом.
На ней была куртка, которую она просто надела через голову. Рейт высыпал
свертки на кровать.
-- Это, это, это и это -- для тебя.
-- Для меня? Но что это?
-- Посмотри сама.
Недоверчиво поглядывая на Рейта, Зэп 210 развернула свертки и какое-то
время смотрела на вещи, которые были в них завернуты. Рейт нетерпеливо
спросил:
-- Нравятся они тебе?
Она обиженно посмотрела на него:
-- Ты хочешь, чтобы я была такой же, как и все остальные? Рейт
беспомощно стоял посреди комнаты. Такой реакции он никак не ожидал. Он
осторожно объяснил:
-- Мы отправляемся в путешествие. И будет лучше, если как можно меньше
будем выделяться среди остальных. Ты помнишь гжиндр. Мы должны быть одеты
так же, как и люди, с которыми мы будем ехать.
-- Я понимаю.
-- Что нравится тебе больше всего?
Зэп 210 взяла в руки темно-зеленое платье, положила его обратно; она
осматривала темно-оранжевую куртку и бежевые штаны, затем -- довольно
дерзкое светло-коричневое платье с черной жилеткой и черной короткой
накидкой.
-- Я не знаю, нравится ли мне вообще что-нибудь из этого.
-- А ты примерь что-нибудь.
-- Сейчас?
-- Конечно!
Она подняла сначала одно платье, потом другое, затем она выразительно
посмотрела на Рейта. Он смутился:
-- Прекрасно, я ухожу.
У себя в комнате он надел то, что приобрел для себя: серые штаны до
щиколоток, темно-синюю куртку. Серую рабочую куртку он решил выбросить.
Отложив ее в сторону, он почувствовал очертания папки, которую после
небольших раздумий засунул в свою новую куртку. Иметь такие документы --
это, как минимум, редкая ценность, если не больше. Он вышел в холл. Вскоре
появилась и Зэп 210. На ней было темно-зеленое платье.
-- Почему ты так на меня смотришь? -- спросила она. Рейт не смог
сказать ей, что вспомнил их первую встречу: нервный, запущенный, закутанный
в черный плащ ребенок; бледный и мрачный. Она сохранила что-то от того
задумчивого, безрадостного вида, но бледность лица сменилась ровным цветом
слоновой кости. Черные волосы локонами вились надо лбом и ушами.
-- Я просто прикинул, хорошо ли на тебе сидит платье, -- соврал Рейт.
Она немножко скривила лицо: губы дрогнули, что было похоже на слабую
улыбку,
Они вышли на улицу и отправились к кораблю "Ниахар". Немногословного
шкипера они нашли в салоне, где он разбирался с какими-то счетами,
-- Вы хотите заказать места до Казаина? Остались свободными лишь
большая каюта за семьсот секвинов и за двести секвинов две койки в кубрике
команды.
Глава 9
Над Вторым Морем стоял мертвый штиль. Движимый своей реактивной
системой, "Ниахар" вышел из бухты. Урманк медленно скрылся из поля зрения.
"Ниахар" скользил совершенно беззвучно, не считая плеска волн под
форштевнем, рассекавшим воду. На корабле были и другие пассажиры: две
старые, закутанные в серые шали, женщины с восковыми лицами. Они лишь
ненадолго появились на палубе, а затем снова заползли в свои маленькие
каморки.
Рейт был очень доволен большой каютой. Она была величиной от борта до
борта и имела три больших иллюминатора, в которые хорошо было видно море. В
нишах у ботов стояли удобные кровати, такие же мягкие, как и все, виденные
Рейтом на Чае, если не мягче. Посредине стоял массивный стол из черного,
покрытого резьбой дерева и два таких же массивных стула, по одному с каждого
конца. Зэп 210 осмотрела каюту с недовольным видом. Сегодня на ней были
бежевые штаны и оранжевая блузка. Она выглядела раздраженной и нервной.
Неожиданно дернулась назад снова остановилась, все время сжимая и разжимая
пальцы.
Рейт растерянно смотрел на девушку и старался поточнее определить ее
настроение. Она не решалась посмотреть на него или ответить взглядом.
Наконец он спросил:
-- Тебе нравится корабль? Она медленно повела плечами.
-- Такого я еще никогда не видела.
Она подошла к двери, обернулась и бросила ему недовольную улыбку --
неопределенную гримасу, после чего вышла на палубу.
Рейт почти сразу же последовал за ней. Он поднялся по трапу на
смотровую палубу и увидел там Зэп 210. Она облокотилась на ограждение и
стала смотреть назад, на пройденное ими расстояние Рейт сел на скамейке
неподалеку и собрался под бледно-коричневыми лучами принять солнечную ванну.
Но вместо этого он ломал голову над ее поведением. Она была женщиной, и от
природы ее поведение должно было быть непредсказуемым. Но она превзошла
самое себя. Многие манеры поведения она выработала еще в подземельях, но они
в большей степени уже выветрились. После выхода на поверхность она
постаралась забыть свою прежнюю жизнь и сбросить свое прошлое, как насекомые
сбрасывают кожу. "В остальном же, -- размышлял Рейт, -- она продолжала жить
со своим старым характером, не приобретя пока нового..." Эти мысли мучили
Рейта. Одна из причин притягательности девушки, ее привлекательности -- или
что еще могло быть -- в ее невинности, ее открытости... Открытость? Рейт
даже издал скептический возглас: "Ничего подобного". Он подошел к девушке.
-- О чем ты все время так серьезно думаешь? Покосившись, Зэп 210
бросила на него ледяной взгляд.
-- Я думала о себе и огромном Гхауне, вспоминала о своей жизни во тьме.
Теперь я знаю, что под землей я была еще как бы не родившейся. Все те годы,
что я беззвучно там существовала, люди на поверхности наслаждались
многообразием красок, жизнью и воздухом.
-- Значит ты из-за этого вела себя так странно?
-- Heт -- вдруг страдальчески закричала она. -- Не потому! Причина
этого -- ты со своей таинственной деятельностью! Ты мне вообще ничего не
объясняешь. Я не знаю, ни куда мы едем, ни как ты потом со мной собираешься
поступить.
Рейт наморщил лоб и посмотрел на темную, бурлящую воду под килем.
-- Мне это до конца еще и самому неясно.
-- Но что-то же ты должен знать!
-- Да. Когда я приеду в Сивиш, я собираюсь отправиться на свою родную
планету, которая находится очень далеко.
-- А что же будет со мной?
-- "А что же будет с Зэп 210?" -- спросил сам себя Рейт. Вопрос, о
котором он пока старался не думать.
-- Я не уверен, захочешь ли ты лететь вместе со мной, -- несколько
запинаясь сказал он. Слезы навернулись на ее глаза,
-- А куда же я еще могу деться? Неужели мне нужно будет стать нищенкой?
Или гжиндрой. Или носить в Урманке оранжевый платок? Или мне лучше умереть.
Она отвернулась и пошла в носовую часть мимо группы матросов с ужасными
лицами, которые наблюдали за девушкой.
Рейт снова сел на скамейку. День клонился к концу. Черные тучи на
севере обещали холодный бриз. Поставили паруса, и корабль быстрее поплыл
вперед. Зэп 210 вскоре вернулась со странным выражением на лице. Она
печально и жалобно посмотрела на Рейта и спустилась в каюту. Рейт пошел за
ней и обнаружил ее на одной из двух кроватей.
-- Ты плохо себя чувствуешь?
--Нет.
-- Лучше выйди на воздух. Здесь внутри будет еще хуже. Она поднялась на
палубу.
-- Смотри на горизонт, -- посоветовал Рейт. -- Если корабль движется,
держи голову на одном уровне. Если ты некоторое время будешь так делать,
тебе станет лучше.
Зэп 210 вцепилась в поручни. Теперь тучи угрожающе висели прямо над их
головами, а ветер утих. "Ниахар" с провисшими парусами покачивался на воде.
Небо прорезала пурпурная молния, косо устремилась вниз и ударила в море --
раз, второй, третий с интервалами в какие-то секунды. Зэп 210 испуганно
вскрикнула и отскочила назад. Рейт схватил ее и, когда ударил гром, взял ее
за руки. Девушка сделала нетерпеливое движение. Рейт поцеловал ее в лицо, в
лоб, в губы.
Солнце село в размытое, торжественное обрамление из золотого,
коричневого и черного цветов. Вместе с сумерками начался дождь. Рейт и Зэп
210 вернулись в свою каюту. Стюард накрыл им ужин: паштеты, морские
растения, бисквит. Они ели и смотрели при этом на море, на дождь и молнии.
Наконец, в эту грозовую ночь они стали парой влюбленных.
В полночь тучи развеялись, и на небе засверкали звезды.
-- Посмотри наверх, -- сказал Рейт. -- Между звездами находятся другие
планеты с людьми. Одна из них называется Земля.
Он вздохнул. Зэп 210 лежала на кровати и слушала его. Непонятно почему,
Рейт не мог говорить дальше, и вскоре она заснула.
"Ниахар", покачиваясь под попутными ветрами, скользил среда пенящихся
волн Второго Моря, Перед ними появился мыс Брана. Корабль причалил у старого
каменного города Штаина, чтобы взять на борт воды. Затем они поплыли дальше
в Шанизаду.
Примерно через тридцать километров Рейт увидел большую косу, которая
отходила от берега и выдавалась на запад. Прибрежный лес с темно-синими
деревьями скрывал за собой город с невысокими купольными строениями, слегка
смещенными фасадами и величественными колоннадами. Рейту показалось, что он
узнал этот архитектурный стиль и спросил капитана:
-- Это город кешей?
-- Это Сонх, самый южный город синих кешей. Я уже как-то возил грузы в
Сонх, но это весьма сомнительное предприятие. Нужно иметь представление об
играх кешей: фарс вымирающей расы. Я видел руины в степи Котан: сотни руин,
где жили раньше старые и синие кеши. А кто может их сегодня отыскать?
Наверное, только фанги.
Город остался позади и исчез из вида, в то время, как корабль огибал
полуостров с юга. Вскоре после этого внимание всех на палубе привлек крик
одного из членов команды. В небе происходило сражение двух воздушных
кораблей. Один из них был блестящим аппаратом из синего и белого металла,
украшенный рядом великолепных арок. Палубу его окружала балюстрада, на
которой стояли двенадцать существ в блестящих шлемах. Второй корабль был
простой и без украшений: мрачное, уродливое, серое сооружение, служившее
лишь средством для достижения целей. Он был несколько меньше, но подвижнее,
чем корабль синих кешей. На корме затаилась команда дирдиров и напряженно
думала о том, как бы уничтожить корабль кешей. Воздушные корабли кружились,
взлетали выше и снова опускались, жужжа, словно гигантские ядовитые
насекомые. Время от времени, когда предоставлялась возможность, корабли
обстреливали друг друга из пескоизлучателей, не нанося, правда, врагам более
или менее ощутимого вреда. Блестящие корпуса взлетали высоко вверх, чтобы,
вращаясь вокруг противника, снова опуститься почти к самой воде.
Все высыпали на палубу, чтобы понаблюдать за боем: даже две старые
женщины, которые до этого почти никогда не показывались. Пока они обе
смотрели на небо, ветер сорвал у одной с головы капюшон и обнажил узкое
бледное лицо. Зэп 210, стоявшая возле Рейта, тихо охнула и быстро отвела
взгляд.
Корабль синих кешей неожиданно резко пошел вниз. Носовые орудия снизу
ударили по кораблю дирдиров, его подбросило вверх. Он получил сквозную
пробоину, после чего летающая крепость дирдиров упала в море и утонула в
беззвучном всплеске воды. Аппарат синих кешей, описав еще один большой круг,
полетел в направлении Сонха.

Старые женщины исчезли под палубой. Зэп 210 дрожащим голосом спросила;
-- Ты заметил?
--Да.
-- Это гжиндры.
-- Ты уверена?
-- Да, это они.
-- Можно предположить, что гжиндры тоже, как и другие люди,
путешествуют,-- без уверенности в голосе сказал Рейт. -- По крайней мере, до
этого времени они нас не обижали.
-- Но ведь они здесь, здесь, на борту корабля! Они ничего не делают, не
имея на это оснований! Рейт был настроен скептически.
-- Возможно, это и справедливо, но что мы можем им противопоставить?
-- Можем их убить!
"При всем своем хорошем воспитании и сдержанности Зэп 210 оставалась
созданием Чая",-- подумал Рейт. Он пообещал:
-- Мы все время будем держать их в поле зрения. Теперь, когда мы уже об
этом знаем, а они еще не знают, что мы знаем, у нас есть преимущество.
Но это не успокоило Зэп 210. Тем не менее. Рейт не решался подкараулить
этих двух старух в темноте и там придушить.
Путешествие продолжалось дальше на юго-запад по направлению к островам
Сашан. Дни проходили без достойных внимания событий. Каждое утро над
горизонтом поднималась Карина 4269, распространяя матово-бронзовое или
бледно-розовое свечение. До обеда образовывалась густая дымка, фильтровавшая
солнечные лучи и создававшая волшебное впечатление серебряного блеска на
волнах. Дни тянулись долго, закаты были печально-величественными:
символические сражения между героями света и властителями тьмы. Когда
наступали ночи, появлялись луны: сначала розовый Эз. вскоре за ним голубой
Брез, и "Ниахар" продолжал свой путь под звездным шатром.
Для Рейта это были бы самые счастливые дни и ночи, которые довелось
пережить ему на Чае, если бы не всеохватывающая внутренняя тревога: что
могло ждать его в Сивише? Не найдет ли он там космический корабль
поврежденным или разрушенным? Что случилось с подлым Аилой Вудивером? Как
обстояло дело с дирдирами и их кошмарным городом на другой стороне пролива?
И чего хотели те две старые женщины, которые, по всей видимости, были
гжиндрами? Они появлялись только по ночам и прогуливались по палубе. Однажды
Рейт наблюдал за ними, и волосы дыбом встали у него на затылке. Это могли
быть и гжиндры, а могли и не быть. Но из-за недостатка доказательств Рейт
чувствовал, что должен предполагать наихудшее. Опыт пребывания на Чае
подсказывал ему, что надо быть начеку. Его охватывали ужасные подозрения.
Было бледно-коричневое утро, когда в море появились острова Сашан: три
старых, покрытых валунами вулкана, на которых росли небольшие леса из псилп,
киант. паковых и хлебопенных деревьев. На каждом из островов на самой
вершине посередине возвышался город -- хижины, прижимавшиеся вплотную друг к
другу, как соты в улье. Черные пустые окна смотрели на море. В небо
поднимались струйки дыма.
"Ниахар" вошел в бухту, увернулся от какого-то баркаса и приблизился к
южному острову. На причале их ждали кривоногие сашанские грузчики в черных
штанах и черных сапогах с блестящими голенищами и закрученными вверх носами.
Они поймали брошенные с "Ниахара" тросы и закрепили корабль. Как только
сходни были установлены, грузчики бросились на борт. Они открывали люки,
выгружали на причал тюки с кожей, мешки с сушеной травой паломников, ящики с
оборудованием.
Рейт и Зэп 210 сошли на берег. Капитан строго закричал им вслед:
-- Ровно в двенадцать часов дня я выхожу опять в море, независимо от
того, будете вы на борту или нет.
Они прогулялись по бульвару до вершины горы и ее неестественного
ожерелья из хижин. Зэп 210 осторожно оглядывалась назад:
-- Они идут за нами.
-- Гжиндры?
--Да.
Рейт недоверчиво пробормотал:
-- Значит, это действительно так. У них есть указание не упускать нас
из виду.
-- А мы уже ничем не лучше мертвых, -- бесцветно сказала Зэп 210. -- В
Кахаине они предоставят пнумам отчет, и тогда для нас уже не будет спасения.
Нас снова вернут во тьму.
Рейт не знал, что ей ответить. Они вышли к небольшому портовому заливу.
В море выдавались два мола, между которыми оставался лишь небольшой проезд
для кораблей. Рейт и Зэп 210 остановились и стали наблюдать, как паром с
другого острова подходил ближе: широкий морской лихтер с рулевыми рубками на
обоих концах корабля, перевозивший около двухсот саженцев разных классов и
видов. Он осторожно вошел в пролет и остановился. Пассажиры сошли на берег.
Столько же людей подошли к стоящему на причале человеку, продававшему билеты
на паром, после чего поднялись на борт. Паром сразу же отплыл. Рейт
наблюдал, как он плыл по воде. Затем повел Зэп 210 к небольшому домику
неподалеку от причала, в котором стояли столы и лавки. Рейт заказал у
официанта сладкое вино и бисквит, затем поговорил с толстым кассиром. Зэп
210 нервно оглядывалась по сторонам. Ей показалось, что в тени под лестницей
она увидела две одетые в серое фигуры, "Они задают себе вопрос, что мы
собираемся делать", -- сама себе сказала Зэп 210. Вернулся Рейт.
-- Следующий паром отходит почти через час -- за несколько минут до
двенадцати. Наши билеты уже оплачены. Зэп 210 недоуменно смотрела на него.
-- Но в двенадцать часов мы должны уже быть на борту "Ниахара"!
-- Правильно, Гжиндры где-то поблизости?
-- Они заняли место как раз напротив нас, Рейт ехидно усмехнулся.
-- Мы подкинем им орешек, который им может оказаться не по зубам.
-- Какой же это? То, что мы поедем на пароме?
-- Примерно так.
-- Но почему они должны в это поверить? Ведь это кажется таким
странным.
-- Ни в коем случае. У одного из других островов может ждать корабль,
который доставит нас в нужное нам место, неизвестное им.
-- А есть ли такой корабль на самом деле?
-- Нет, насколько я знаю.
-- Но если мы поедем на пароме, то гжиндры последуют за нами. А
"Ниахар" выйдет в море без нас!
-- Очень может быть. Капитан по этому поводу особо беспокоиться не
будет. Проходили минуты. Зэп 210 стала нервничать.
-- Скоро уже двенадцать.
Она смотрела на Рейта и задавала себе вопрос: "Что творится у него в
голове?" Ни один другой человек на Чае -- во всяком случае, из тех, которых
она встречала -- не был на него похож. Он был совершенно из другого теста.
-- Вон плывет паром, -- сообщил Рейт. -- Пойдем ближе к сходням. Нам
нужно оказаться первыми в очереди.
Зэп 210 встала. Она никогда не понимала Рейта. Она молча пошла за ним в
зону ожидания. Другие люди присоединились к ним, толкались, крутились и
бормотали. Рейт спросил:
-- Что делают гжиндры? Зэп 210 оглянулась.
-- Они стоят в конце очереди.
Паром вошел в порт, открылись шлагбаумы и пассажиры высыпали на берег,
Рейт прошептал на ухо Зэп 210:
-- Иди вплотную к будке кассира. Когда будешь проходить мимо, втиснись
в нее.
--Да.
Шлагбаум перед ними поднялся. Рейт и Зэп 210 полупошли, попупобежали
вниз к парому. У будки кассира Рейт втянул голову в плечи и проскользнул
внутрь. Зэп 210 последовала за ним. Пассажиры парома проходили мимо них,
платили деньги контролеру и проходили на корабль. Гжиндры прошли почти в
самом конце, внимательно осматривая толпу людей перед собой. Вместе с толпой
они спустились по пандусу вниз и поднялись на борт.
Шлагбаум снова опустился, паром отплыл. Рейт и Зэп 210 выскочили из
деревянной будки.
-- Уже почти двенадцать, -- напомнил Рейт. -- Самое время возвращаться
на борт "Ниахара".
Глава 10
Ураганные ветры гнали "Ниахар" на юго-еосток к побережью Кослована.
Море было почти черным. Большие волны, поднимавшиеся и перехлестывавшие
через корабль, пенились и шипели.
В одно такое штормовое утро Зэп 210 подошла к Рейту, стоявшему на носу.
Какое-то время она смотрела вперед на вздымающиеся волны, туда, где Карина
4269 бросала на воду блики и рассеянные золотистые точки света.
Зэп 210 спросила:
-- Что ждет нас? Рейт покачал головой:
-- Этого я не знаю. Мне бы очень хотелось знать ответ на этот вопрос.
-- Но у тебя озабоченный вид. Ты чего-то боишься?
-- Я опасаюсь человека по имени Аила Вудивер. Я не знаю, жив он или уже
мертв.
-- Кто такой этот Аила Вудивер, которого ты так боишься?
-- Человек из Сивиша, ужасный человек. Я надеюсь, что он уже мертв.
Меня захватили в полусонном состоянии. В этом попусне я видел, как голова
Аилы Вудивера была расколота.
-- Почему же ты тогда беспокоишься?
"Рано или поздно мне все равно придется выложить все карты на стол, --
думал Рейт. -- Наверное, сейчас для этого самое подходящее время".
-- Ты помнишь ту ночь, когда я тебе рассказывал, что между звездами
существуют и другие планеты?
--Да.
-- Одна из этих планет называется Земля. В Сивише я при помощи Аилы
Вудивера построил космический корабль. Я хочу возвратиться на Землю.
Зэп 210 смотрела на воду.
-- Зачем ты хочешь полететь на Землю?
-- Я там родился. Там моя родина.
-- О! -- охнула она.
После небольшой паузы, длившейся несколько секунд, она искоса
посмотрела на него. Рейт жалобно спросил:
-- Ты. наверное, хочешь спросить, не сошел ли я с ума?
-- Такой вопрос я себе задавала очень часто. Бесчисленное количество
раз.
Рейт и сам иногда сомневался, в ясном ли он уме, но тем не менее, ее
ответ его задел.
-- Действительно?
Она улыбнулась своей обычной печальной улыбкой.
-- А ты вспомни все, что ты делал. В подземельях. В роще хоров. А потом
и в Урманке, когда подменял угрей.
-- Отчаянные действия, поступки разозлившегося земного мужчины.
Зэп 210 задумчиво посмотрела на бушующий океан.
-- Если ты человек с Земли, то что же ты делаешь здесь, на Чае?
-- Мой космический корабль потерпел катастрофу в степи Котан. В Сивише
мне удалось построить новый.
-- Хм-м. А что. Земля -- это такой рай?
-- Люди на Земле ничего не знают о Чае. Это очень важно, чтобы они о
нем узнали.
-- Зачем?
-- По многим причинам. Самая важная: дирдиры однажды уже напали на
Землю, они могли бы принять решение снова на ней появиться.
Зэп 210 снова искоса посмотрела на него.
-- У тебя на Земле есть друзья?
-- Конечно.
-- Ты жил там в своем доме?
-- Так сказать.
-- У тебя есть жена? И дети?
-- Ни жены, ни детей. Всю мою жизнь я был астронавтом.
-- А когда ты вернешься -- что тогда?
-- Пока что мои планы не простираются дальше Сивиша.
-- Ты возьмешь меня с собой? Рейт обнял ее за плечи.
-- Да, я возьму тебя с собой.
У Зэп 210 вырвался облегченный вздох. Через некоторое время она
показала рукой вперед.
-- За тем местом, где отражается солнце, остров.
Остров -- большой утес из голого черного базальта -- был первым из
множества ему подобных, покрывавших поверхность воды перед ними. Они служили
обиталищем для стаи морских разбойников, с которыми Рейту раньше встречаться
не приходилось. Четыре переливающихся крыла несли на себе болтающиеся
блестящие розовые щупальца, между которыми виднелась гибкая трубка, на конце
ее был виден жабий глаз. Эти уроды парили то высоко вверху, то над самой
водой; иногда они резко падали на воду и поднимались, держа в щупальцах
небольших морских обитателей. Несколько из них подлетели к "Ниахару".
Команда испуганно отпрянула и поспешила найти убежище. Капитан, который тоже
находился на палубе, с отвращением фыркнул:
-- Мужчинам эта мерзость напоминает внутренности и глаза пьяного
матроса. Мы плывем сейчас по Каналу Смерти. Вон те скалы называются Зубы
Мертвеца.
-- А как же можно здесь управлять судном ночью?
-- Этого я не знаю, -- ответил капитан. -- Так как еще никогда этого не
делал. Это и днем весьма рискованное занятие. Каждую скалу окружают обломки
сотен корабельных корпусов и горы обглоданных костей. Вы видите там вдалеке
возвышенность? Там уже Кослован! Завтра мы бросим якорь в порту Казаина.
Наступил вечер. По небу ползли длинные вереницы туч, и вокруг засвистел
ветер. Капитан ввел "Ниахар" в тихую заводь возле одной из самых больших
черных скал и подвел его почти вплотную к черным камням, так что нос и борта
почти соприкасались с каменным островом. Здесь и был брошен якорь. "Ниахар"
достаточно надежно покачивался на волнах, в то время, как ветер превратился
в завывающий ураган. Волны, величиной с дом, перекатывались через черные
утесы. Брызги поднимались высоко вверх и снова падали в море. Море пенилось
и вздымалось. "Ниахар" переваливался с боку на бок, якорная цепь
натягивалась и звенела, а потом снова ослабевала.
С наступлением темноты ветер стих. Еще долго на разбушевавшемся океане
вздымались и опускались волны. Но уже при восходе солнца впереди показались
Зубы Мертвеца. Они поднимались, словно архаичные памятники, из спокойного,
как коричневое стекло, моря. За ними лежал материк.
При помощи двигателей они двинулись между Зубами Мертвеца. К полудню
"Ниахар" вошел в узкую и длинную бухту, а ближе к вечеру они уже причалили к
пристани Казаина.
На причале стояли два дирдир-человека и наблюдали за "Ниахаром". Они
принадлежали к высокой касте, возможно даже, к Безупречным. Это были молодые
и благородные мужчины. Искусственные антенны на их головах подрагивали и
блестели. У Рейта сильно забилось сердце из-за опасения, что они высланы для
того, чтобы взять его под стражу. В этой непредвиденной ситуации он не видел
возможного выхода. Его даже прошиб пот. Но те двое на причале развернулись и
отправились в направлении поселения дирдиров в конце бухты.
В порту не нужно было выполнять никаких формальностей. Рейт и Зэп 210
взяли свою поклажу и без приключений добрались до станции электроповозок.
Одна из восьмиколесных повозок как раз собиралась отправляться через
перевалы Кослована. Рейт заплатил за самые удобные места, имеющиеся в
наличии: маленькое отдельное купе на третьем этаже с двумя гамаками и
выходом на смотровую палубу.
Ранним вечером повозка остановилась возле уединенной гостиницы, где все
сорок три пассажира получили ужин. Более половины из них казались серыми,
происхождение же остальных Рейту определить не удалось. Двое из них могли
быть кочевниками из Котана; некоторые, по всей вероятности, были сашанцами.
Две желтолицые женщины в черных чешуйчатых платьях были с большой
вероятностью представительницами обитателей болот с северного побережья
Второго Моря. Разные группы людей старались как можно меньше внимания
обращать друг на друга: они ели и сразу же возвращались обратно в повозку.
Но это равнодушие, как уже было известно Рейту, было показным. На самом деле
каждый тщательно рассматривал соседа.
Еще до рассвета следующего дня повозка тронулась дальше и к рассвету
она проехала по краю большого плато. Карина 4269 взошла на небе и осветила
широкую саванну, поросшую апауном, деревьями-виселицами. огромными грибами и
зарослями травы и мха.
Так прошел этот день и четыре следующих Рейт почти не воспринимал
путешествие из-за нарастающего беспокойства. В подземельях, в бесконечном
подземном канале, у побережья Второго Моря, в Урманке, даже на борту
"Ниахара" он сохранял спокойствие и принуждал себя быть терпеливым. Но
напряжение было весьма сильным. Он надеялся, боялся, молил, чтобы повозка
ехала быстрее; он боялся даже подумать о том, что он обнаружит в сарае на
краю соляной равнины за Сивишем.
Повозка ехала по плато вниз, сквозь каменистую гранитную пустыню, по
местности, населенной угрюмыми серыми. Появились следы пребывания дирдиров:
серая застроенная пурпурными и ярко-красными остроконечными башнями гора.
Оттуда хорошо просматривалась большая равнина, со всех сторон окруженная
отвесными скалами, служившая дирдирам охотничьим заповедником. На шестой
день перед ними поясилась горная цепь -- обратная сторона той, которая была
видна из Сивиша и Хея. Путешествие почти закончилось. Всю ночь
электроповозка катилась по покрытой пылью дороге под светом розовой и
голубой лун.
Луны сели за горизонт. На востоке небо заалело цветом высохшей крови.
Предрассветные сумерки переливались разными цветами: ярко-красным,
оранжево-коричневым, темно-золотистым. Перед ними показались залив Айзан и
нагромождение домов Сивиша. Через два часа электроповозка остановилась возле
моста на центральной станции Сивиша.
Глава 11
Рейт и Зэп 210 в обычной людской толпе, состоявшей из серых, идущих на
свою смену на фабрику Хея или возвращавшихся домой людей, перешли через
мост.
Они сели в маршрутную повозку. Кривые кварталы Сивиша остались позади.
Они доехали до южной станции, после чего повозка отправилась на восток, к
побережью Айзана. Перед ними лежала соляная равнина и улица, которая вела к
дому Аилы Вудивера.
Все казалось таким же, как и раньше: невысокие холмы из щебня, песка и
шлаков; кучи кирпича и гравия. В стороне стояла эксцентричная контора
Вудивера, за ней -- сарай. Нигде не было никаких признаков жизни. Не было ни
рабочих, ни машин. Большие двери сарая были закрыты, стены покосились еще
больше, чем прежде. Рейт ускорил шаг. Он хотел быстрее пройти вдоль улицы.
Зэп 210 следовала за ним. Иногда ей приходилось переходить на бег, чтобы за
ним угнаться.
Рейт дошел до двора и осмотрелся. Пусто. Ни шагов, ни звука -- тишина.
Сарай, казалось, скоро должен был завалиться, как будто он пострадал от
взрыва. Рейт подошел к боковой двери и заглянул внутрь. Внутри было пусто,
космический корабль исчез. Крыша была сорвана и вниз свисали ее обломки.
Монтажная платформа и полки для инструментов представляли собой гору хлама.
Рейт отпрянул и стал смотреть на соляную равнину. И что теперь?
Все смешалось. Голова его была абсолютно пустой. Он медленно отошел от
сарая. Над воротами кто-то нацарапал "ОНМАЛЕ". Это было название эмблемы,
которую носил Трез, когда они встретились с Рейтом в степи Котан. Слово это
укололо сознание Рейта. Что случилось с Трезом и Анахо?
Он подошел к конторе и заглянул внутрь. На диване Вудивера лежал
незнакомый старый человек и спал. Рейт постучал по стене. Старик проснулся,
открыл сначала один глаз, а затем и второй. Он накинул на плечи серое пальто
и встал.
-- Кто здесь? -- крикнул он, Рейт осторожно спросил его:
-- Где люди, которые здесь работали? Дверь наполовину раскрылась.
Старик вышел наружу и внимательно посмотрел на Рейта, окинув его взглядом с
головы до ног.
-- Кто вы такой, что не знаете новостей Сивиша?
-- Путешественник,-- сказал Рейт, делая над собой большое усилие, чтобы
говорить спокойно.-- Что здесь произошло?
-- Вы выглядите так, как человек по имени Адам Рейт, -- произнес
старик. -- По крайней мере, так он был описан. Но Адам Рейт смог бы назвать
имя локара и имя танга. которые известны только ему.
-- Зарфо Детвайлер -- так звали локара: другого же звали Иссам Танг.
Старик неуверенно посмотрел вдаль. Его глаза недоверчиво остановились
на Зэп210.
-- А это кто?
-- Подруга. Она знает меня, как Адама Рейта, ей можно доверять.
-- Идите сюда. Я задам вам еще один вопрос. Он отвел Рейта в сторону и
прошептал ему на ухо:
-- В Коаде Адам Рейт встретил одного благородного йао.
-- Его имя Дордолио. Ну, и какое же у тебя послание?
-- У меня нет никакого.
Рейт был настолько нетерпелив, что почти потерял самообладание.
-- Зачем же ты задавал мне все эта вопросы?
-- Потому, что у Адама Рейта есть друг, который хочет его видеть. Я
должен отвести Адама Рейта к его другу -- по моему собственному усмотрению.
-- Кто этот друг? Старик помахал пальцем.
-- Тсс! Я не отвечаю на вопросы. Я действую только в соответствии с
указаниями, больше ничего, и этим зарабатываю себе деньги.
-- Ну ладно, какие же у тебя указания?
-- Я должен проводить Адама Рейта в определенное место. После этого мое
задание выполнено.
-- Тоже неплохо, Тогда пойдем,
-- Пошли.
Старик пошел вдоль улицы. Рейт и Зэп 210 пошли за ним. Старик
остановипся.
-- Ей нельзя. Только вы.
-- Она тоже должна идти.
-- Тогда мы никуда не пойдем, и я ничего не знаю. Рейт доказывал,
ругался, пытался подкупить. Никакого успеха. Наконец он спросил:
-- Далеко ли это место?
-- Совсем рядом,
-- Километр? Два километра?
-- Совсем недалеко. Мы вернемся очень скоро. Зачем вы себя обижаете?
Женщина никуда не убежит. Если же это случится, то вы найдете себе другую.
Так я поступал, когда был молодым человеком.
Рейт внимательно осмотрелся вокруг улица, разбросанные по краю соляной
равнины хижины, сама соляная равнина. Ни души: по крайней мере, ничего
хорошего. Рейт посмотрел на Зэп 210. Она ответила на его взгляд неуверенной
улыбкой. Подсознательно Рейт отметил, что сегодня Зэп 210 впервые улыбнулась
-- дрожащая, непонимающая улыбка, но, тем не менее, настоящая. Рейт
меланхолично попросил:
-- Иди в хижину и запри изнутри засов. Никому не открывай. Я скоро
вернусь.
Зэп 210 вошла в хижину. Дверь закрылась, послышался звук задвигаемого
засова. Рейт сказал старику:
-- Теперь поторопись. Отведи меня к моему другу.
-- Вот сюда.
Старик молча пошел вдоль по улице и вскоре повернул на дорогу, которая
вела к нагромождению хижин на краю равнины. Рейт поинтересовался:
-- Кто тот человек, к которому мы идем?
-- Друг Адама Рейта.
-- Это... Аила Вудивер?
-- Я не уполномочен называть какие бы то ни было имена. Я не имею права
вам ничего говорить.
Старик подошел к хижине, стоявшей несколько поодаль от других,--
старому, потрескавшемуся кирпичному строению. Он приблизился к двери,
постучал и отошел на несколько шагов.
Изнутри послышался шорох. За единственным окошком было заметно какое-то
движение. Дверь распахнулась. Из-за нее выглядывал Анке ат афрам Анахо. Рейт
глубоко и облегченно вздохнул Старик крикнул:
-- Это тот человек? Анахо ответил:
-- Да, это Адам Рейт.
-- Тогда давайте мне мои деньги. Я рад если это задание я выполнил.
Анахо зашел в дом и вернулся с кошельком, в котором позванивали секвины:
-- Вот твои деньги.
Старик взял кошелек и исчез.
Рейт спросил:
-- Где Трез? Что с космическим кораблем? Анахо покачал головой:
-- Мне это неизвестно.
--Что?
-- Произошло следующее: гжиндры тебя увели. Аила Вудивер был ранен, но
не умер. Через три дня пришли дирдир-люди и увели его в Стеклянный Дом. Он
визжал, умолял, кричал, но они уволокли его. Позднее я слышал об охоте на
него -- это было достойное зрелище, так как он носился по полю, как степной
волк, и визжал во всю глотку. Когда дирди-люди забирали Амлу Вудивера, они
обнаружили космический корабль: мы боялись, что они вернутся обратно.
Космический корабль был готов к старту и поэтому мы решили спрятать его
подальше от Сивиша. Я сказал, что останусь и буду ждать тебя. Ночью Трез и
техники подняли корабль в воздух и полетели в какое-то место, которое -- как
сказал Трез -- тебе известно.
-- Куда? -- спросил Рейт.
-- Я этого не знаю. Я ничего не хотел об этом знать, чтобы меня не
смогли принудить это выдать в случае, если меня схватят. Трез написал на
сарае "Онмале". Он объяснил, что тебе станет понятно, куда нужно прибыть.
-- Идем обратно в сарай. Я там оставил одну девушку. Анахо
поинтересовался:
-- Тебе известно, что он имел в виду под словом "Онмале"?
-- Я думаю, что да, хотя и не совсем уверен. Они пошли обратно к сараю.
Рейт спросил:
-- У нас еще есть планер?
-- Шифр для его получения находится у меня, и я не вижу причин, по
которым могли бы возникнуть трудности.
-- Дела не так плохи, как я опасался. Я сделал целый ряд интересных
открытий. Он поведал Анахо кое-что из своих приключений.
-- Я сумел убежать из подземелий. Но гжиндры шли за нами по всему
побережью Второго Моря. Может быть, их наняли хоры, а может быть, нам
выслали их вслед пнумы. Возможно, что эти же самые гжиндры поднялись за нами
на борт "Ниахара". Насколько мне известно, они до сих пор находятся на
островах Сашан. С тех пор мы за собой преследования не замечали, и я с
удовольствием покинул бы Сивиш еще до того, как они нападут на наш след.
Они шли вдоль по улице, ведущей к старому сараю Вудивера. Вдруг Рейт
остановился, словно прирос к земле. Случилось то, чего он -- в глубине души
-- больше всего опасался.
Дверь в контору была открыта. Рейт побежал. Анахо не отставал от него.
Зэп 210 нигде видно не было: ни в бюро, ни в разваливающемся сарае. Она
исчезла.
Прямо перед конторой земля была влажной. На ней четко отпечатались
следы маленьких босых ног.
-- Гжиндры -- сказал Анахо. -- Или пнумеки. Больше некому. Рейт
посмотрел на соляную равнину, спокойно лежащую в желто-коричневом солнечном
свете. Невозможно ее найти, невозможно закричать и помчаться по соленым
болотам и пескам. Что мог он сделать? Невозможно! Ничего нельзя было
сделать, А что будет с Трезом. с космическим кораблем и с возвращением на
Землю, которое должно было сейчас начаться? Мысли, словно деревянные,
проходили через его сознание. От образов оставались только размытые
очертания. Рейт сел на старый обитый железом ящик. Анахо некоторое время
смотрел на него: его длинное белое лицо отражало грусть и печаль, как у
больного клоуна. Наконец он глухим голосом напомнил:
-- Нам лучше будет поскорее отсюда убраться. Рейт потер лоб.
-- Я пока еще не могу. Мне нужно немного подумать.
-- О чем ты будешь думать? Если ее поймали гжиндры. то ей уже ничем не
поможешь.
-- Я это знаю,
Рейт посмотрел в направлении гор.
-- Ее снова доставят в подземелья. Они повесят девушку над темной
пропастью и через некоторое время сбросят ее вниз. Анахо пожал плечами.
-- Эту печальную действительность ты изменить не сможешь, так что лучше
забудь ее. Трез ждет нас с космическим кораблем.
-- Кое-что я могу сделать, -- сказал Рейт-- Я могу пойти за ней.
-- В подземелья? Ерунда! Ты никогда не вернешься оттуда обратно!
-- Но я уже однажды сумел возвратиться.
-- Только из-за благосклонности судьбы. Рейт встал. Анахо с отчаянием
продолжал:
-- Ты никогда не вернешься обратно. А что же будет с Трезом? Он вечно
будет тебя ждать! Я никак не могу ему сказать, что ты от всего отказался, --
я просто не знаю, где его найти.
-- Я совсем не собираюсь от всего отказываться, -- пообещал ему Рейт.
-- Наоборот, я очень рассчитываю вернуться обратно.
-- Действительно, -- съехидничал Анахо, -- В этот раз пнумы будут
действовать на порядок четче. И они повесят тебя над пропастью рядом с
девушкой.
-- Нет, -- не согласился Рейт. -- Они не будут меня вешать над
пропастью. Я им нужен для Вечности. Анахо в отчаянии всплеснул руками:
-- Я никогда не смогу тебя понять, о твердолобый! Иди в свои
подземелья! Не слушай своих верных друзей! Иди к своему несчастью! Когда ты
собираешься? Сразу же?
-- Завтра,-- ответил Рейт.
-- Завтра? Зачем же откладывать? Зачем отнимать у пнумов драгоценные
секунды общения с тобой?
-- Потому что сегодня до вечера я собираюсь провесим кое-какую
подготовку. Идем со мной. Мы отправимся в город.
Глава 12
На рассвете Рейт стоял на краю соляной равнины. Здесь он со своими
друзьями несколько месяцев назад обнаружил, что Аила Вудивер подавал
гжиндрам световые сигналы. Рейт держал в руке зеркало. Когда Карина 4269
взошла, он стал водить солнечными зайчиками по равнине.
Прошел час, Рейт продолжал методически пускать зайчики, но без видимого
успеха. Неожиданно, словно из ничего, впереди появились две темные фигуры.
Они стояли в восьмистах метрах и смотрели в сторону Рейта. Он снова направил
на них зайчик Шаг за шагом приближались они к нему. как будто были в
состоянии гипноза. Рейт пошел им навстречу Медленно они подошли друг к другу
и остановились, когда между ними оставалось около пятнадцати метров.
Прошла минута. Все трое смотрели друг на друга. На лица гжиндр падала
тень от плоских широкополых шляп; они оба были бледные, и своими длинными
узкими носами и блестящими черными глазами чем-то напоминали лисиц. Наконец
они подошли ближе. Один из них тихим голосом спросил:
-- Ты Адам Рейт?
--Да.
-- Почему ты давал нам сигналы?
-- Вчера вы пришли и увели с собой мою спутницу.
-- Нам поручили это сделать.
-- Что вы с ней сделали?
-- Мы доставили ее в место, которое нам было указано.
-- Где находится это место?
-- Там, дальше.
-- У вас есть задание схватить и меня?
--Да.
-- Ладно, -- сказал Рейт. -- Вы идите вперед. Я пойду за вами.
Гжиндры шепотом посовещались. Один из них сказал:
-- Это невозможно. Нам очень не нравится, когда кто-либо идет позади
нас.
-- Один единственный раз вы можете это без труда перетерпеть, --
ответил на это Рейт. -- В конце концов, вы таким образом выполните свое
задание.
-- Правильно, если это так. Но что, если у тебя возникнет желание при
помощи оружия продырявить нас?
-- Если бы я этого хотел, то сделал бы уже давно, -- успокоил их Рейт.
-- А сейчас у меня только одно желание: найти мою спутницу и вывести ее
снова на поверхность.
Гжиндры снова пошептались, при этом они шевелили уголками своих тонких
губ. не выпуская Рейта из поля зрения. Затем они повернулись и медленно
пошли по равнине.
Рейт шел за ними на расстоянии около пятидесяти метров. Они
использовали самые скрытые тропинки, которые то возникали, то исчезали. Они
прошли километр, затем второй. Сарай и контора Вудивера стали совсем
маленькими, превратившись в крошечные четырехугольные пятнышки. Сивиш
казался размытыми серыми крошками на горизонте.
Гжиндры остановились и повернулись к Рейту, которому показалось, что он
увидел в их глазах огоньки дружелюбия.
-- Подойди ближе, -- предложил один из них. -- Здесь тебе нужно встать
рядом с нами.
Рейт осторожно приблизился к ним, вытащил энергетическое оружие,
которое применял лишь однажды, и показал его им.
-- Это очень опасная штука. Я не хочу быть убитым или отравленным
газом, а хочу живым попасть в подземелья.
-- Не нужно бояться, не нужно бояться! Об этом тебе совершенно не нужно
беспокоиться! -- одновременно пообещали ему гжиндры. -- Спрячь оружие. Мы не
сделаем тебе ничего плохого.
Все-таки, приближаясь к гжиндрам, он продолжал держать оружие в руке.
-- Ближе, еще ближе, -- подбадривали они. -- Встань в этот круг на
земле.
Рейт встал на обозначенное пятно, которое сразу же стало опускаться
вниз. Гжиндры спокойно стояли рядом и были сейчас так близко, что Рейт мог
видеть их лица до мельчайшей морщинки. Если их и испугало оружие Рейта, то
они, по крайней мере, этого никак не показали.
Замаскированный лифт опустился вниз на четыре с половиной метра.
Гжиндры сошли с площадки и направились в туннель с бетонными стенами; они
обернулись и кивнули Рейту.
-- Быстрее.
Они перешли на шаркающий бег. Их плащи развевались из стороны в
сторону. Рейт не отставал. Ход шел под уклон, и бег не доставлял никаких
трудностей. Туннель стал ровным и неожиданно закончился обрывом. Внизу
проходил наполненный водой канал. Гжиндры помогли Рейту сесть в лодку и тоже
заняли в ней место. Они оттолкнулись от берега, и лодка поплыла по середине
канала, который впадал в более широкую водную артерию. Лодка приплыла к
пристани. Рейт сошел на берег. Гжиндры пошли за ним, и Рейт увидел на их
лицах почти неприкрытое удовлетворение и гордость, чему даже удивился. Они
сделали ему знак подождать. Вскоре из тени появился пнумек. Гжиндры
пробормотали в воздух несколько слов, которые пнумек. казалось, прослушал;
затем они снова сели в лодку и уплыли, окинув Рейта бесцветными,
неуверенными и быстрыми взглядами. Рейт стоял на причале вместе с пнумеком,
который произнес:
-- Идем, Адам Рейт, тебя ждут. Рейт спросил:
-- Где молодая женщина, которую вчера доставили, и что с ней?
-- Идем.
-- Куда?
-- Тебя ждут Зужма касчаи.
У Рейта по спине пробежали холодные мурашки. Внутри у него зародились
слабые опасения, которые он попытался отогнать. Он предпринял некоторые меры
безопасности, в которых был уверен. Но их действенность надо было еще
проверить.
Пнумек кивнул:
-- Пойдем.
Рейт с неясным чувством последовал за ним. Они шли вдоль выложенного
черной плиткой извилистого туннеля. Их сопровождали световые эффекты,
рефлексы и дрожащие тени. Рейту постепенно стало душно. Проход расширился и
превратился в зал с черными зеркалами. Рейт неуверенно шел за пнумеком, и
они подошли к колонне посередине, за которой были видны ворота.
-- Дальше в Вечность ты должен идти один. Рейт посмотрел через дверцу в
маленькую камеру, отделанную материалом, похожим на овчину.
-- Что это?
-- Тебе нужно войти.
-- Где молодая женщина, которую вчера доставили?
-- Пройди через дверцу.
Рейт со злостью и озабоченностью сказал:
-- Я хочу говорить с пнумами. Это важно.
-- Зайди в камеру. Когда в ней откроется дверца, следуй по световому
следу в Вечность.
Дверца закрылась, камера заскользила вниз и стала падать с большой, но
управляемой скоростью. Прошла минута. Камера прекратила падение. Дверца
распахнулась. Рейт вошел в черную, блестящую темноту. Под его ногами
светилась дорожка из маленьких желтых огоньков и вела в темноту. Рейт
посмотрел по сторонам и прислушался. Ничего. Ни звука, ни движения воздуха,
по которому можно было определить присутствие живого существа. Словно по
принуждению, он пошел вдоль желтых огоньков.
Светящаяся дорожка поворачивала то в одну, то в другую сторону. Рейт
старательно следовал прямо по ней, так как опасался того, что могло
находиться по ее краям. Один раз ему показалось, что с большой глубины
доносится приглушенный звук.
Почти незаметно тьму сменило мерцание, исходившее от невидимого
источника. Без всякого предупреждения перед ним оказался обрыв. Он стоял на
краю таинственного ландшафта с предметами, слабо обозначавшимися золотистым
или серебристым свечением. От его ног вниз вела каменная лестница; ступенька
за ступенькой Рейт стал спускаться вниз.
Он дошел до подножия лестницы и остановился в приливе страха. Перед ним
стоял пнум.
Рейт собрал все свое самообладание и как можно увереннее сказал:
-- Меня зовут Адам Рейт. Я пришел сюда из-за молодой женщины, моей
спутницы, которую вы вчера утащили. Приведите ее ко мне. Рейт услышал
хриплый шепот, исходящий от фигуры:
-- Ты Адам Рейт?
-- Да. Где женщина?
-- Ты прилетел с Земли?
-- Что с женщиной? Скажи мне.
-- Зачем ты прилетел на Чай? В отчаянии Рейт заорал:
-- Отвечай на мои вопросы!
Темная фигура беззвучно двинулась с места. Рейт растерялся и не знал,
оставаться ему на месте или идти за пнумюм.
Золотистое и серебристое сияние стало ярче, а может. Рейту просто так
казалось. Он стал уже различать очертания территории, пагодообразное
открытое сооружение, ряд колонн. Позади виднелись силуэты с золотистой и
серебристой бахромой, словно еще не принявшие окончательной формы.
Пнум медленно ковылял вперед. Отчаяние Рейта стало таким сильным, что
он был на грани обморока. Затем его охватил гнев, и он пошел за пнумом. Он
схватил его за щиток на плече и рванул на себя. К его огромному удивлению,
пнум, как подкошенный, упал спиной вперед; руки его сместились и
превратились в передние ноги. В таком горизонтальном положении он и остался,
вверх животом; голова странным образом перекрутилась, и пнум принял образ
ночной собаки. Пока Рейт от испуга и удивления стоял с открытым ртом, пнум
снова рывком выпрямился и холодно и презрительно уставился на Рейта.
К Рейту снова вернулась речь.
-- Мне нужно поговорить с достойными представителями вашей расы и как
можно скорее. То, что я хочу сказать -- не терпит отлагательств!
-- Здесь Вечность, -- услышал он хриплый ответ. -- Такие слова -- это
пустой звук, просто дым.
-- Ты изменишь свое мнение, когда выслушаешь меня.
-- Идем, я отведу тебя на твое место в Вечности. Тебя уже давно ждут.
Существо снова двинулось вперед. У Рейта на глаза навернулись слезы;
его сознание наполнилось желанием совершить что-то ужасное. Про себя он
подумал: "Если с Зэп 210 что-нибудь случилось, они за это дорого заплатят.
Как они заплатят! Независимо от возможных последствий".
Они двигались дальше и вскоре прошли через оформленные колоннами ворота
в новый подземный мир -- место, которое Рейт мог сравнить с ухоженным садом
на милой сердцу старушке-Земле. Рядом в золотистых и серебристых рамах вдоль
аллеи стояли погруженные в мысли фигуры. У Рейта не осталось никаких
возможностей для предположений. Вперед выступили знакомые фигуры: он узнал в
них пнумов и пошел им навстречу. Их было минимум двадцать. Рейт определил,
что это пнумы с высоким статусом: застенчивы и ненавязчивы. Увидев тени этих
фигур в затемненном и таинственном уголке Вечности, он удивился своей
крепости духа. Был ли он еще в своем уме? В этом месте и в этом окружении
нормальные умственные процессы были невозможны. Ему было необходимо
заставить пнумов отрешиться от своего мира при помощи воли и напора.
Рейт посмотрел на группу фантомов, переводя взгляд с одного на другого.
-- Меня зовут Адам Рейт, -- представился он. -- Человек с Земли. Что вы
от меня хотите?
-- Твоего присутствия в Вечности.
-- Я уже здесь, но, тем не менее, собираюсь ее покинуть, -- заявил
Рейт.-- Я пришел по собственному желанию, вам это известно?
-- Ты бы пришел в любом случае.
-- Ошибаетесь. Я бы не пришел. Вы увели мою подругу, мою молодую жену.
Я пришел, чтобы забрать ее и вывести отсюда на поверхность.
Как по команде пнумы сделали шаг вперед -- угроза, кошмар.
-- Как тебе это представляется? Здесь Вечность. Рейт какой-то миг
поразмыслил.
-- Вы, пнумы, уже давно живете на Чае.
-- Очень давно. Мы -- это душа Чая. Мы -- это сам мир.
-- Но на Чае живут и другие расы. Среди них есть и более сильные, чем
вы.
-- Они приходят и уходят: цветные тени, которые служат нашему
развлечению. Мы отсылаем их по нашему усмотрению.
-- Боитесь ли вы дирдиров?
-- Они не смогут нас достать. Им неизвестны наши бесценные Тайны.
-- А если бы это было не так? Темные фигуры шагнули еще ближе. Рейт
строго крикнул:
-- Что, если дирдирам станут известны все ваши Тайны: все ваши туннели,
штольни и выходы?
-- Невозможная ситуация. Такого никогда не будет.
-- Но она может стать действительностью. С моей помощью. -- Рейт
вытащил папку из голубой кожи.
-- Посмотрите-ка на это.
Пнумы осторожно взяли у него папку.
-- Но это же пропавшие Главные Карты!
-- Снова ошибаетесь, -- заявил Рейт. -- Это копии-Пнумы издали тихий
ноющий звук, и снова Рейт подумал о ночных собаках; именно такие звуки он
часто слышал, когда был в степи Котан.
Печальные, приглушенные жалобы прекратились, Пнумы, словно окаменев,
образовали полукруг. Рейт мог чувствовать их возбуждение. Оно было почти
ощутимым: витающая в воздухе, безответная угроза, которую он до этого
встречал только у фангов.
-- Успокойтесь, -- сказал Рейт. -- Непосредственная опасность пока еще
не угрожает. Карты служат лишь гарантией моей безопасности. Вам ничего не
угрожает, если, конечно, вы не предпримите никаких действий, и я вернусь на
поверхность. Если же нет, карты будут переданы дирдирам и синим кешам.
-- Этого не должно произойти. Карты должны быть в безопасности. Другой
возможности быть не должно.
-- Я надеялся, что вы скажете именно это. -- Рейт окинул взглядом
полукруг. -- Вы согласны с моими условиями?
-- Мы их еще не слышали,
-- Я хочу женщину, которую вы вчера притащили сюда. Если она мертва, то
моя месть будет ужасной. В этом случае вы еще долго будете меня вспоминать и
долго будете проклинать имя Адама Рейта.
Пнумы молча стояли на месте.
-- Где она? -- хрипло спросил Рейт.
-- Она в Вечности и должна быть кристаллизована.
-- Она жива? Или уже умерла?
-- Она еще не умерла.
-- Где она?
-- С другой стороны Поля Памятников. Она ждет приготовлений.
-- Вы сказали, что она еще не мертва. Но жива ли она? И как она себя
чувствует?
-- Она жива.
-- Тогда считайте, что вам повезло.
Пнумы непонимающе смотрели на него и некоторые из них, совсем, как
люди, пожали плечами. Рейт скомандовал.
-- Приведите ее сюда или мы отправимся за ней. Так будет быстрее?
-- Идем.
Они пошли вперед по Полю Памятников мимо статуй и фигур, которые
представляли существа сотен рас. Рейт не мог остановиться, чтобы рассмотреть
их повнимательнее.
-- Что или кто эти создания?
-- Эпизоды из истории Чая. Это то же, что и наша собственная жизнь. Там
-- шивван. прилетевший на Чай более семи миллионов лет назад. Это один из
самых старых кристаллов -- напоминание о давно прошедших временах. Сзади --
гйеи. которые основали восемь королевств и которых искоренили фесазы, в свою
очередь прилетевшие с красной звезды Хси. Там -- другие, которые уже давно
канули в вечность.
Группа шла вдоль по тропе. Черные памятники имели золотистые и
серебристые обрамления; существа с двумя, тремя, и четырьмя ногами; с
головами и запасными мозгами, выведенной нервной системой; с глазами,
оптическими системами, подвижными сенсорами, призмами. Здесь возвышалось и
массивное тело с большим черепом: существо угрожающе держало меч
двухметровой длины. Рейт увидел, что это был кристалл зеленого кеша. Рядом
синий кеш наблюдал за группой пригнувшихся старых кешей; тут же стояли три
мрачных кеш-человека. Еще дальше были дирдиры и дирдир-люди, от которых
убегали два мужчины и две женщины неизвестной Рейту расы.
Рядом с ними единственный вонк наблюдал за группой усердно работающих
людей. За всеми этими группами -- мимо единственного пустого пьедестала --
дорога вела вниз к неторопливой черной реке, на поверхности которой
виднелись серебристые водовороты. Возле реки стояла клетка из серебристых
прутьев. В ней находилась Зэп 210. С неподвижным лицом она наблюдала за
приближением группы. Вдруг она узнала Рейта; на ее лице отразились
противоречивые чувства: горе и радость, облегчение и отчаяние. Одежду,
бывшую на ней на поверхности, у нее забрали, и она оставалась только в белой
нижней рубашке. Рейт почти не мог говорить. Тем не менее, он с усилием
спросил:
-- Что вы с ней сделали?
-- Она обработана жидкостью No 1, Она укрепляет, формирует и расширяет
вены для жидкости No2.
-- Выпустите ее.
Зэп 210 выбралась из клетки. Рейт взял ее за руку, погладил по коже.
-- Теперь ты в безопасности. Мы снова вернемся на поверхность.
Он спокойно подождал несколько минут, пока она плакала у него на груди
от облегчения и нервного потрясения. Пнумы придвинулись ближе. Один из них
сказал:
-- Мы требуем возвращения всех карт.
Рейт вымученно улыбнулся.
-- Не так быстро. Я должен выдвинуть и другие требования -- но не
здесь. Идем! Вечность действует на меня угнетающе!
В отшлифованном сером мраморном зале Рейт смотрел на совет старейшин
пнумов.
-- Я человек. Меня задевает, что я вынужден наблюдать, как
представители моей собственной расы ведут неестественную жизнь пнумеков. Им
не позволяется рожать нормальных человеческих детей. Дети, находящиеся
сейчас под землей, должны быть выпущены на поверхность, и там за ними должны
ухаживать, пока они смогут начать самостоятельную жизнь.
-- Но это значит закат для пнумеков.
-- Совершенно правильно, а что тут такого? Ваша раса существует уже
семь миллионов лет, а может, и того больше. А пнумеки. которые вам служат,
есть у вас лишь последние двадцать или тридцать тысяч лет. Так что, потеря
не должна уж очень по вас ударить.
-- Если мы согласимся, что тогда будет с картами?
-- Все карты будут уничтожены, до последней копии. Ни одна из них не
будет передана вашим врагам.

-- Но этого недостаточно! Нам в этом случае придется жить в постоянном
страхе!
-- Здесь вам не удастся обвести меня вокруг пальца. Я должен как-то
держать вас под контролем; мне нужна гарантия, что мои требования будут
выполнены. Когда-нибудь вы получите карты обратно -- когда-нибудь в будущем.
Несколько минут пнумы вполголоса разговаривали. Наконец один прошептал:
-- Твои требования будут выполнены.
--Тогда выведите нас снова на соляную равнину около Сивиша.
Соляная равнина спокойно лежала под лучами заходящего солнца. Карина
4269 висела в мутно-желтой дымке над горами, отражаясь в башнях дирдиров.
Рейт и Зэп 210 подошли к старому сараю. Из конторы показалась худая фигура
Анахо. Он пошел им навстречу.
-- Планер уже здесь. Ничто нас больше не задерживает.
-- Тогда поторопимся. Я еще никак не могу поверить, что мы свободны.
Планер из-за сарая поднялся в воздух и скользнул на север. Анахо
спросил:
-- Куда мы летим?
-- В степь Котан -- южнее того места, где мы впервые встретились. Они
летели всю ночь: через голые степи Кослована, над Первым Морем, над болотами
Котана.
В предрассветных сумерках они пересекли границу степи, и Рейт стал
внимательнее смотреть вниз на проплывавшие под ними пейзажи. Они перелетели
через лес: Рейт показал на поляну.
-- Здесь я приземлился на Чае. Лагерь эмблемного племени был восточное.
Там, возле зарослей метельчатых кустов, мы закопали Онмале. Садись там.
Планер приземлился. Рейт вышел из него и медленно направился к лесу. Он
увидел, как сверкнул металл. Из зарослей вышел Трез и неподвижно застыл,
пока Рейт шел к нему.
-- Я знал, что ты обязательно прилетишь. Трез изменился. Он стал
мужчиной и даже более того: на его плече был медальон из металла, дерева и
камня. Рейт сказал:
-- Ты выкопал эмблему.
-- Да, Она позвала меня. Где бы я ни был, до меня доносились голоса:
это были голоса всех владельцев Онмале, которые кричали мне, чтобы я достал
ее из тьмы. Я вынул эмблему на свет. Теперь голоса молчат.
-- А космический корабль?
-- Готов к старту. Здесь и четверо техников. Один остался в Сивише,
двое испугались и сбежали через степь в направлении Хедайи.
-- Чем раньше мы улетим, тем лучше. Лишь тогда, когда мы уже
действительно будем в Космосе, я смогу поверить, что нам удалось отсюда
улететь.
-- Мы готовы.
Анахо, Трез и Зэп 210 вошли в корабль. Рейт еще раз посмотрел на небо.
Он нагнулся, дотронулся до земли Чая и пропустил сквозь пальцы горсть пыли.
После этого он тоже вошел в уродливый корпус. Дверь закрылась и уплотнилась.
Загудели генераторы. Корабль поднялся в небо. Поверхность Чая быстро
удалялась. Планета стала круглой, превратилась в серо-коричневый мяч и
вскоре исчезла, как исчезает дурной сон.

Популярность: 9, Last-modified: Mon, 20 Jan 2003 08:00:22 GmT