--------------------
Уильям Тенн. Люди в стенах [= О людях
и монстрах]. Пер. - Н.Любимова.
William Tenn. Of Men and Monsters (1963)
[= The Men in the Walls].
========================================
HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
--------------------
Человечество состояло из ста двадцати восьми человек.
Такая огромная толпа народа давным-давно заполнила более дюжины
убежищ. Отряды Общества Мужчин занимали четыре самых внешних из
взаимосвязанных коридоров и патрулировали их всеми своими силами -
двадцать три молодых взрослых мужчины в расцвете мужества и боевой
готовности. Они размещались здесь, готовые встретить лицом к лицу любую
опасность, угрожающую Человечеству, и принять на себя первый удар, они,
капитаны их отрядов и недавно принятые в общество юноши, которые им
служили. Эрик Единственный был одним из вновь принятых в эти могучие ряды.
Сегодня он еще был учеником воинов, слугой у испытанных, проверенных в бою
мужчин. Но завтра, завтра... Завтра - день его рождения. Завтра его пошлют
красть для Человечества. Когда он вернется - а не вернуться он не боялся:
Эрик был быстрым, Эрик был умным, он вернется, - прочь полетит свободная
набедренная повязка, которую носили мальчики. Ее заменят тесно прилегающие
набедренные ремни гордого воина, члена Общества Мужчин. Он сможет свободно
повышать голос и высказывать свое мнение в Советах Человечества. Он сможет
смотреть на женщин, когда и сколько ему захочется, даже приближаться к
ним... Он обнаружил, что бредет к концу убежища своего отряда, все еще
сжимая в руках копье, которое затачивал для своего дяди. Там, где
начиналось убежище Общества женщин, готовили еду, украденную из кладовых
Чудовищ в тот день. Каждое заклинание необходимо было произнести должным
образом, каждое слово должно быть выговорено абсолютно правильно, иначе
пища может оказаться несъедобной, и даже опасной. Как все-таки везет
Человечеству: у него есть много легко доступной еды и женщины, хорошо
знающие таинство приготовления ее для человеческого потребления.
Женщины - это такие замечательные существа!
Сара Целительница Людей, например, всегда умеющая каким-то
невероятным образом определить, какая еда годится, а какая нет; ее
единственная одежда - облако волос, которое то открывает, то закрывает ее
бедра и груди, самые крупные во всем Человечестве. Вот женщина для тебя!
Более пяти пометов, два из них самые большие...
Эрик наблюдал, как она водит по кругу желтым куском съестного под
слабым светом свисающей с потолка лампы в поисках чего-то известного
только ей одной и узнавая это что-то, обнаружив его только ей одной
известным образом. Имея такую подругу, мужчина мог ходить задрав нос.
Но она была женой вождя отряда и совсем не для него. Хотя ее дочери,
Сельме Мягкокожей, вероятно, польстило бы его внимание. Она все еще носила
волосы, забранные в тяжелый пучок, пройдет еще по крайней мере год, прежде
чем Общество Женщин станет считать ее посвященной и позволит ей прикрыть
волосами свою наготу. Нет, она слишком молода и незначительна для мужчины,
стоящего на пороге принятия в ряды воинов. Еще одна девушка привлекла его
внимание. Она наблюдала за ним на протяжении некоторого времени, пряча
улыбку под ресницами и в уголках рта. Гарриэт Рассказчица Истории, старшая
дочь Риты Хранительницы Записей, когда-нибудь сменит свою мать. Она была
милой стройной девушкой с полностью распущенными волосами - знаком
признания ее женской зрелости и профессионального статуса. Эрик и раньше
ловил ее едва заметные, брошенные украдкой в его сторону взгляды, особенно
в последние несколько недель, по мере приближения времени его кражи. Он
знал, что если ему повезет, - а ему должно повезти - не сметь думать ни о
чем, кроме успеха! - она с благосклонностью будет ожидать от него
заигрываний. Правда, Гарриэт была рыжей, и следовательно, согласно поверью
Человечества, невезучей. Вероятно, ей было нелегко найти себе пару. Но его
собственная мать тоже была рыжей.
Да, мать Эрика действительно была ужасно невезучей.
Даже отец заразился ее кошмарным невезением. И все же, Гарриэт
Рассказчица Истории была для своего возраста важным лицом в племени. К
тому же хорошенькая. И, главное, она не отворачивалась от него. Она
улыбалась ему, теперь уже открыто. Он улыбался ей в ответ.
- Посмотрите на Эрика, - услышал он чей-то голос за спиной. - Он уже
ищет себе подругу. Эй, Эрик, ты еще не надел ремни. Сначала надо украсть.
А пароваться потом. - Эрик резко повернулся, остатки мечтаний все еще
дрожали на его губах.
Группа молодых людей стояла возле стены его убежища. Смех
перекатывался от одного к другому. Они все были взрослыми, все уже
совершили свои кражи. Социально они превосходили его. Его единственным
выходом было хладнокровное достоинство.
- Я знаю это, - начал он. - Не может быть и речи о паровании до...
- ...До никогда, для некоторых, - перебил его один из молодых людей.
Он небрежно и гордо бряцнул копьем, которое сжимал в руке. - После того
как ты совершишь кражу, ты должен будешь еще убедить женщину в том, что ты
мужчина. И некоторым мужчинам приходится убеждать очень долго. Ужасно
долго, Эрик Ноль.
Взрыв смеха еще более сильный чем раньше, долетел до него. Эрик
Единственный почувствовал, что краснеет. Как смеют они напоминать ему о
его рождении? В этот самый великий из всех дней? Он здесь, чтобы
приготовиться к Краже для Человечества...
Эрик бросил точильный камень в сумку и провел рукой по дядиному
копью.
- По крайней мере, - выговорил он медленно и четко, моя женщина будет
пребывать в уверенности, Рой Бегун. Она не будет вечно открыта для
предложений всех остальных мужчин племени.
- Ах ты, паршивый одиночка! - завопил Рой Бегун и, выпрыгнув из
толпы, сгруппировался, сжал копье в руке. - Ты хочешь получить дыру в
животе. Моя женщина имела от меня два помета, два больших помета. А что бы
дал ей ты, грязный одиночка?
- У нее было два помета, но не от тебя, - бросил Эрик Единственный,
выставив копье перед собой. - Если отец - ты, то в таком случае, светлые
волосы вождя заразны, как свинка.
Рой взревел и нанес удар копьем. Эрик парировал его и ударил в свою
очередь. Его копье не попало в цель, так как противник успел отскочить в
сторону. Они ходили кругами друг вокруг друга, извергая проклятия и
оскорбления, не сводя глаз с наконечников копий. Остальные молодые люди
отошли в глубь убежища, чтобы освободить им место. Властная рука
неожиданно схватила Эрика сзади за талию и подняла в воздух. Затем
последовал сильный удар ногой, такой сильный, что он сделал, спотыкаясь,
полдюжины шагов и упал. В следующее мгновение вскочив на ноги, все еще
сжимая копье, он резко повернулся, готовый к схватке с новым противником.
Он настолько обезумел в тот момент, что мог сразиться со всем
Человечеством...
...Но не с Томасом Уничтожителем Ловушек. Нет, он обезумел не
настолько.
Вся его агрессивность исчезла, когда он узнал капитана своего отряда.
Он не мог драться с Томасом, своим дядей, Величайшим из всех людей. Он
виновато направился к нише в Стене, где хранилось оружие отряда, и
поставил копье своего дяди на положенное ему место.
- Что, черт побери, на тебя нашло, Рой? - послышался голос Томаса за
его спиной, - дерешься на дуэли с новопосвящаемым? Где твой отрядный дух?
Только этого сейчас не хватает, чтобы вместо шести полноценных воинов у
нас осталось пять. Прибереги свое копье для Чужаков или, если ты настолько
смел, - для Чудовищ.
- Я не дрался на дуэли, - пробормотал Рой, убирая свое копье. - Этот
ребенок слишком много себе позволил. Я наказывал его.
- Так ты наказываешь ударами копья? Между прочим, это мой отряд, и
здесь наказываю я. А теперь выходите отсюда, все. Готовьтесь к совету. Я
сам займусь этим мальчишкой.
Они послушно вышли, не оглядываясь. Отряд Уничтожителя Ловушек
славился своей дисциплиной по всему Человечеству. Какая честь быть его
членом! Но когда тебя называют мальчишкой перед членами отряда...
Мальчишка - когда он уже совсем взрослый и готов отправиться красть!
Хотя, если хорошенько подумать, лучше пусть тебя называют мальчишкой,
чем одиночкой. Мальчик со временем становится мужчиной, а одиночка
остается одиночкой навсегда. Может, дядя разрешит эту проблему.
- Разве не может быть, я имею в виду, возможно ли, что у моего отца
были дети от другой женщины? Ты говорил мне, что он был одним из лучших
воров, которые у нас когда-либо были.
Капитан отряда повернулся и внимательно посмотрел на племянника. Руки
его были сложены на груди и раздувшиеся бицепсы производили впечатление
величия и силы. Они блестели при свете крошечного фонарика, привязанного
ко лбу, фонарика, который могли носить только полноценные воины. Через
некоторое время старший мужчина покачал головой и очень мягко сказал:
- Эрик, Эрик, забудь об этом, мальчик. Он был всем тем, что о нем
говорят и даже больше. Твой отец был знаменит. Мы его звали Эрик
Опустошитель Кладовых. Эрик Смеющийся над замками, Эрик Неукротимый Вор.
Он научил меня всему, что я знаю. Но он был женат всего лишь раз, и если
какая-нибудь другая женщина когда-нибудь и заигрывала с ним, то она была
очень осторожной, и никто об этом не знал. А теперь зачехли эти копья. Они
все покрылись влагой. Древки вместе, вот так, остриями вверх, и подровняй.
Эрик расставил кучу оружия как полагалось. Это было его обязанностью.
Он снова повернулся к дяде, осматривавшему мешки и фляги, которые они
возьмут с собой в экспедицию.
- Предположим, что существовала другая женщина. Мой отец мог иметь
два, три, даже четыре помета от разных женщин. К тому же супербольшие
пометы. Если бы мы смогли доказать это, меня больше не называли бы
одиночкой. Я не был бы Эриком Единственным.
Уничтожитель ловушек вздохнул и на некоторое время задумался. Затем
он вытащил из петли за спиной копье и взял Эрика за руку. Дядя вел юношу
вдоль убежища, пока они не очутились в самом его центре. Он внимательно
посмотрел на видневшиеся в обоих концах входы, желая убедиться, что они
совершенно одни, прежде чем произнес необычно тихим приглушенным голосом.
- Мы никогда не сможем доказать ничего подобного. Если ты не хочешь
быть Эриком Единственным, если ты хочешь стать Эриком каким-то еще, тогда
все зависит от тебя. Ты должен совершить хорошую кражу. Именно об этом ты
и должен теперь все время думать - о своей краже. Эрик, какую категорию ты
собираешься объявить?
Юноша не особенно над этим задумывался.
- Думаю, как обычно. Ту, которая выбирается для большинства
посвящаемых. Первую.
Старший недовольно сжал губы.
- Первая категория. Еда. Ну что же...
Эрик сообразил:
- Ты хочешь сказать, что такой как я, единственный, которому
действительно приходится создавать себе имя, должен поступить как
настоящий воин? Мне следует сказать, что я совершу кражу второй категории
- предметы, полезные для Человечества? Мой отец поступил бы таким образом?
- Знаешь, что сделал бы твой отец?
- Нет. Что?
- Он выбрал бы третью категорию. Именно это объявлял бы сейчас и я,
если бы проходил церемонию посвящения, и я хочу, чтобы именно это объявил
ты.
- Третью категорию? Сувениры Чудовищ? Но никто не выбирал третью
категорию, не знаю, с каких пор. Почему это должен сделать я?
- Потому что это нечто большее, чем просто церемония посвящения. Это
могло бы стать началом новой жизни для всех нас.
Эрик нахмурился. Что может быть больше, чем церемония посвящения и
признание его полноправным мужчиной?
- Сейчас в Человечестве кое-что происходит, - продолжал Томас
Уничтожитель Ловушек странным напряженным голосом. - Большие дела. И ты
станешь их участником. Эта твоя кража, если ты совершишь ее как положено,
если ты сделаешь то, что я тебе сказал, наверняка сорвет покрывало с
замыслов вождя.
- Вождя? - Эрик почувствовал замешательство, словно шел по
незнакомому убежищу без фонарика. - Что общего между вождем и моей кражей?
Его дядя снова осмотрел оба выхода из коридора.
- Эрик, что является самым важным из того, что можем мы, ты или
кто-нибудь еще сделать? Для чего мы живем? Для чего мы здесь?
- Ну это легко, - хмыкнул Эрик. - Это самый легкий из существующих
вопросов. Любой ребенок может на него ответить: "Наноси ответные удары
Чудовищам, - процитировал он. - Прогони их с планеты, если можешь. Отвоюй
Землю для Человечества, если можешь. Но главное: наноси ответные удары
Чудовищам. Заставь их страдать так, как они заставили страдать нас.
Заставь их помнить, что мы все еще здесь, что мы все еще боремся. Наноси
ответные удары Чудовищам".
- Наноси ответные удары Чудовищам. Правильно. Ну и как мы это
сделаем?
Эрик Единственный удивленно посмотрел на дядю. Этого вопроса не было
в наставлениях. Должно быть, он что-то не так услышал. Его дядя не мог
ошибиться в таком ритуале.
- Мы сделаем это, - продолжал он, давая второй ответ, голос его
зазвучал нараспев, как во время уроков в детские годы, - сохранив науку и
технологию наших праотцов. Когда-то Человек был властелином всего мира;
его наука и технология давали ему превосходство. Наука и технология - вот
то, что нам необходимо, чтобы наносить ответные удары Чудовищам.
- Ну а теперь, Эрик, - мягко спросил дядя, - пожалуйста, скажи мне,
что, черт возьми, такое - технология?
Это было уже совсем далеко. Они отклонились от нормального порядка
наставлений на целый коридор.
- Технология - это... технология - это... - он споткнулся о
незнакомую словесную преграду. - Ну, это то, что знали наши предки.
Технология - это то, что необходимо, чтобы делать водородные бомбы или
вести экономическую войну или изготовлять управляемые ракеты - в общем,
для того, чтобы получить то мощное оружие, которым обладали наши предки.
- Принесло ли это оружие им какую-нибудь пользу? Я имею в виду, в
борьбе с Чудовищами. Они остановили Чудовищ?
Мгновение у Эрика был совершенно ошарашенный вид, затем он повеселел.
О! Теперь он знал дорогу. Он знал, как вернуться назад к наставлениям:
- Внезапность атаки...
- Прекрати это! - приказал ему дядя. - Не рассказывай мне эту чепуху!
Внезапность атаки, вероломство Чудовищ - как ты думаешь, это похоже на
объяснение? Только честно? Если твои предки действительно были
властелинами мира и имели такое мощное оружие, могли бы Чудовища победить
их? Я водил свой отряд в десятки походов, и я знаю цену неожиданной атаки,
но поверь мне, она хороша только для быстрого удара и поспешного
отступления, если ты сталкиваешься с превосходящими тебя силами. Ты можешь
сбить кого-то с ног, если он этого не ожидает. Но если он действительно
сильнее, чем ты, ты не одержишь верх. Так ведь?
- Я... Я не знаю. Откуда мне знать.
- А я знаю. Я знаю по опыту многочисленных схваток. Нужно запомнить
следующее: когда наших предков сбили с ног, они так и не поднялись. Это
значит, что их наука и технология имели не такое уж первостепенное
значение. А это значит... - при этих словах он повернул голову и посмотрел
прямо в глаза Эрику, - это значит, что наука и технология наших предков
гроша ломаного не стоили против Чудовищ, и ничего не будут стоить впредь!
Эрик Единственный побледнел. Он понимал, что такое ересь.
Дядя похлопал его по плечу и глубоко вздохнул, словно наконец
выплюнул что-то чрезвычайно неприятное. Он придвинулся ближе, глаза его
заблестели под светом маленького фонарика, голос упал до резкого шепота. -
Эрик, когда я спросил тебя, как мы наносим ответный удар Чудовищам, ты
ответил мне, что мы должны делать. Однако мы ничегошеньки не делали, чтобы
побеспокоить их. Мы не знаем, как восстановить науку наших предков, у нас
нет ни инструментов, ни оружия, ни технологии - чем бы она ни была - но
все это не принесло бы нам ни капельки пользы, даже если бы оно у нас
было. Потому что однажды все это уже потерпело поражение. Все это
потерпело полное поражение в пору своего расцвета. Сейчас просто нет
смысла пытаться создавать это заново.
И Эрик понял. Он понял, почему его дядя перешел на шепот, почему в
его словах было столько напряжения. Здесь дело было связано с
кровопролитием, с кровопролитием и смертью.
- Дядя Томас, - прошептал он прерывающимся голосом, хотя прилагал все
усилия, чтобы говорить ровно и твердо, - давно ли ты стал человеком чужой
науки? Когда ты оставил науку предков?
Томас Уничтожитель Ловушек погладил копье, прежде чем ответить. Он
прикоснулся к нему нежно, почти бессознательно, но они оба мысленно
отметили тот факт, что оно готово к удару. Огромное тело капитана, на
котором были лишь опоясывающие бедра ремни и легкая петля для копья,
висящая на спине, казалось, тоже было готово броситься мгновенно в любом
направлении. Он снова перевел взгляд от одного конца убежища к другому,
луч фонарика, прикрепленного к его лбу, пронизал сгустившуюся у входов
темноту. Эрик тоже осмотрелся. Никто не слушал их прижавшись к стене и
затаив дыхание.
- С каких пор? С тех пор, как узнал твоего отца. Он был в другом
отряде. Естественно, мы нечасто встречались до того, как он женился на
моей сестре. Хотя я слышал о нем: все в Обществе Мужчин слышали о нем: он
был великим вором. Но когда он стал моим зятем, я от него многое узнал. Я
узнал о замках, о самых последних ловушках - и еще я узнал о чужой науке.
Он к тому времени уже многие годы был человеком чужой науки. Он обратил
твою мать, и он обратил меня.
Эрик Единственный попятился.
- Нет! - закричал он. - Только не мои отец и мать! Они были
порядочными людьми - когда их убили, в их память была проведена служба.
Они жили для блага науки наших предков...
Дядя прижал к его губам мощную ладонь.
- Заткнись, ты, чертов дурак, или угробишь нас обоих! Конечно, твои
родители были порядочными людьми. Как ты думаешь, их убили? Твоя мать
оказалась вместе с отцом на территории Чудовищ. Ты когда-нибудь слышал,
чтобы женщина ходила со своим мужем на кражу? И брала с собой маленького
ребенка? Ты думаешь, это была обычная кража у Чудовищ? Они были людьми
чужой науки, и служили ей верой и правдой.
Эрик посмотрел в глаза дяде поверх руки, зажимавшей его рот. Люди
чужой науки... служили верой и правдой... Ты думаешь, это была обычная
кража... Он никогда не задумывался над тем, странным фактом, что его
родители отправились на территорию Чудовищ вместе, мужчина взял свою жену,
а женщина - своего маленького ребенка! Когда он расслабился, дядя убрал
руку.
- Что это была за кража, во время которой погибли мои родители?
- На такую же отправишься ты, - ответил Томас. - Если ты сын своего
отца. Если ты настоящий мужчина и можешь продолжить дело, которое начал
он. Это так?
Эрик хотел было кивнуть, но почувствовал, что только вздрогнул, и
просто опустил голову. Он не знал, что сказать. Его дядя - да, его дядя
всегда был образцом для него, его вождем, сильным, мудрым и опытным. Его
отец... Естественно, он хотел бы следовать примеру своего отца и
продолжать начатое им дело, каким бы оно ни было. В конце концов, это
церемония его посвящения, и для того, чтобы доказать свое право называться
мужчиной, надо будет подвергнуться достаточной опасности. Но выбрать для
церемонии посвящения задание, которое привело к смерти его отца,
величайшего вора племени, к тому же еретическое, богохульственное
задание...
- Я попробую. Не знаю, смогу ли я...
- Ты сможешь, - с жаром уверил его дядя. - Все уже подготовлено для
тебя. Все будет так, словно ты идешь по прорытому убежищу, Эрик. Тебе
придется только пройти через совет. Ты должен быть непреклонным, что бы ни
случилось. Ты скажешь вождю, что выбираешь третью категорию.
- Но почему третью? - спросил Эрик. - Почему это должны быть сувениры
Чудовищ?
- Потому что это то, что нам необходимо. И ты держись своего, как бы
они на тебя не нажимали. Помни: посвящаемый имеет право сам решать, что он
будет красть. Первая кража мужчины - его личное дело.
- Но послушай, дядя...
В конце убежища раздался свист. Томас Уничтожитель Ловушек кивнул в
сторону сигнала.
- Мальчик мой, совет начинается. О походе мы поговорим позже. А
сейчас запомни следующее: кража третьей категории - твоя собственная идея,
исключительно твоя собственная. Забудь обо всем, о чем мы с тобой
говорили. Если у тебя возникнут проблемы с вождем, не смущайся, я буду
там. В конце концов, я твой крестный отец. - Он обнял своего сбитого с
толку племянника и пошел в конец коридора, где его ждали другие члены
отряда.
Племя собралось в центральном, самом просторном убежище под большими
висячими лампами накаливания, которые использовались только в этом месте.
За исключением нескольких часовых во внешних коридорах, все Человечество
собралось здесь. Это было захватывающее дух зрелище.
На небольшом бугорке, называемом Королевский Холм, восседал Франклин
Отец Многих Воров, вождь всего Человечества. Он единственный
демонстрировал тяжесть живота и вялость рук - ибо он один имел привилегию
вести малоподвижный образ жизни. Рядом с крепкими мускулистыми капитанами
отрядов, его непосредственным окружением, он выглядел почти женственно, и
одним из его многочисленных титулов был просто Человек. Да, несомненно,
Человеком Человечества был Франклин Отец Многих Воров. Об этом можно было
судить по притихшим, уважительно замершим воинам, стоявшим на некотором
расстоянии от холма. Об этом можно было судить по взволнованному интересу
женщин, стоявших в другом конце огромного убежища, согласно обычаю
Общества Женщин. Об этом можно было судить по нервозности и неприязни, с
какой на других женщин смотрела главная среди них - Оттили, Первая Жена
Вождя. И наконец, об этом можно было судить по лицам детей, стоявших
вдалеке неорганизованной толпой. Лица большинства из них имели неоспоримое
сходство с лицом Франклина. Франклин хлопнул в ладоши - раздались три
тяжелых с равными промежутками удара.
- Во имя наших предков, - начал он, - и науки, при помощи которой они
правили Землей, я объявляю Совет открытым. Пусть он станет еще одним шагом
в овладении их наукой. Кто просит слова?
- Я, - Томас Уничтожитель Ловушек вышел из своего отряда и встал
перед вождем.
Франклин кивнул и продолжал вести собрание, задав следующий формально
полагающийся вопрос.
- По какой причине?
- В качестве капитана отряда я обращаю ваше внимание на кандидата в
мужчины. Члена моего отряда, копьеносца в течение положенного времени,
принятого учеником в Общество Мужчин. Моего племянника Эрика
Единственного.
Когда его имя было произнесено, Эрик вздрогнул. Отчасти по
собственному побуждению, отчасти повинуясь толчкам, полученным от других
воинов, он, спотыкаясь, подошел к своему дяде и встал лицом к вождю. Этот
самый важный момент в его жизни оказался очень трудным для него. Так много
людей в одном месте, испытанных и знаменитых воинов, привлекательных и
обладающих знаниями женщин, сам вождь, - и все это после шокирующих
откровений его дяди... Он чувствовал, что вряд ли в состоянии мыслить
ясно. А ему было жизненно необходимо мыслить ясно. Его ответы на следующие
несколько вопросов должны быть точными и правильными.
Вождь задал первый из них:
- Эрик Единственный, ты обращаешься с просьбой считать тебя
полноправным мужчиной?
Эрик сделал глубокий вдох и кивнул.
- Да.
- В качестве полноправного мужчины какая от тебя будет польза
Человечеству?
- Я буду красть для Человечества все, что ему понадобится. Я буду
защищать Человечество от всех Чужаков. Я буду увеличивать имущество и
знания Общества Женщин для того, чтобы оно могло увеличивать силу и
благосостояние Человечества.
- И ты клянешься все это делать?
- И все это я клянусь делать.
Вождь повернулся к дяде Эрика.
- Как его крестный отец ты поддерживаешь его клятву и клянешься, что
ему можно доверять?
Томас Уничтожитель Ловушек ответил с едва уловимым намеком на
сарказм:
- Да, я поддерживаю его клятву и клянусь, что ему можно доверять.
На какое-то мгновение взгляд вождя скрестился с взглядом капитана
отряда. Несмотря на всю неразбериху, что творилась в голове у Эрика, он
заметил это. Затем вождь отвел глаза в сторону и показал на женщину в
другом конце убежища.
- Он принят в качестве кандидата мужчинами. Теперь женщины должны
просить доказательств, ибо только женское испытание дарует звание
полноправного мужчины.
Первая часть была закончена. И она прошла не так уж плохо. Эрик
повернулся к приближавшимся главам Общества Женщин с Оттили Первой Женой
Вождя в центре. Теперь настала очередь той части собрания, которая
особенно пугала его. Женской части. Как обычно в такой момент, когда
женщины приблизились к ним, дядя оставил его. Томас Уничтожитель Ловушек
повел свой отряд к воинам, стоявшим у Тронного Холма. Там они, как и все
остальные, скрестили руки на груди и стали наблюдать. Мужчина может дать
доказательство своей зрелости, только когда он один, друзья не могут
поддержать его, когда приближаются женщины. Эрик понимал, что это будет
нелегко. Он надеялся, что по крайней мере одна из жен его дяди будет среди
трех экзаменаторов: все они были добрыми, любили его и много говорили с
ним о тайнах женской работы. Но он увидел трио суровых женщин, которые
явно намеревались безжалостно провести его через весь ритуал, прежде чем
отпустить. Сара Целительница Болезней начала церемонию. Она ходила вокруг
него с воинственным видом, положив руки на бедра. Ее огромные груди
раскачивались из стороны в сторону, словно пара раздувшихся маятников,
глаза презрительно блестели.
- Эрик Единственный, - произнесла она нараспев, затем замолчала и
усмехнулась, словно в это имя было невозможно поверить, - Эрик одиночка,
Эрик первый и единственный сын и своей матери и своего отца. Между твоими
родителями было слишком мало, и получился одинокий ребенок. Достаточно ли
в тебе, чтобы стать мужчиной?
Со стороны детей послышалось понимающее хихиканье, затем покатился
раскатистый смех из окрестностей трона. Эрик почувствовал, что его лицо и
шея покраснели. За подобные оскорбления он бился бы насмерть с любым
мужчиной. Абсолютно с любым. Но кто мог поднять руку на женщину и остаться
живым? Кроме того, одной из основных целей этого представления было
проверить силу его самообладания.
- Я думаю, что да... - смог он произнести после долгой паузы. - И я
желаю доказать это.
- Тогда докажи это! - зарычала женщина.
Ее правая рука, сжимавшая длинную остроконечную булавку метнулась к
его груди словно брошенное копье. Эрик напряг мышцы и попытался отправить
свой мозг куда-то далеко-далеко. Именно это, как говорили ему другие
мужчины, и надо сделать в такой момент: они причиняют боль не тебе, вовсе
не тебе. Ты, твой мозг, твое ощущение собственного "я" находятся в другой
части убежища и наблюдают, как все эти мучительные вещи проделывают с
кем-то другим. Булавка погрузилась в его грудь на некоторую глубину,
остановилась, вышла наружу. Она попробовала тут, попробовала там, наконец
отыскала нерв в плече. Там, направляемая знанием Целительницы Болезней,
она вгрызалась в чувствительное место до тех пор, пока Эрик не
почувствовал, что скоро сотрет зубы в порошок, сдерживая крик. Его
побелевшие от напряжения кулаки дергались, словно в пароксизме протеста,
но ему удавалось удержать тело. Он не кричал, не отходил в сторону, не
поднимал руки, чтобы защититься.
Сара Целительница Болезней отступила назад и оценивающе посмотрела на
него.
- Здесь еще нет мужчины, - произнесла она ворчливо. - Но, возможно,
здесь есть начало такового.
Теперь он мог расслабиться. Физическое испытание было закончено.
Потом, значительно позже, будет еще одно, после того, как он успешно
завершит свою кражу, но его будут проводить как часть торжественной
церемонии посвящения исключительно мужчины. При таких обстоятельствах,
Эрик это знал, он сможет пройти его почти с радостью. Ну а пока он прошел
физическое испытание. В данный момент это было важно. Согласно
естественной реакции, его тело покрылось ручьями пота, который стекал по
окровавленным трещинкам в коже, обжигая ее. Эрик почувствовал, как ему на
спину плеснули воды, и заставил себя не потерять сознание, вернуть мозгу
ясность и живость.
- Было больно? - спрашивала его Рита, старая сморщенная Хранительница
Записей. На ее сорокалетнем лице появилась заботливая улыбка, но он знал,
что она лжива. Такая старая женщина больше не могла чувствовать
сострадания к кому бы то ни было. Она испытала слишком много страданий,
боли и несправедливости, чтобы переживать из-за чужих бед.
- Немного, - сказал он. - Не особенно.
- Чудовища причинят тебе гораздо большую боль, если поймают тебя в
момент кражи, ты знаешь это? Они причинят тебе гораздо большую боль, чем
мы когда-либо были бы способны.
- Я знаю. Но кража важнее, чем риск, на который я иду. Воровство -
самое важное из того, что может сделать человек.
Рита Хранительница Записей кивнула.
- Потому что ты крадешь вещи, необходимые Человечеству для жизни. Ты
крадешь вещи, которые Общество Женщин может превратить в еду, одежду и
оружие для Человечества, с тем, чтобы Человечество могло жить и
процветать.
Он понимал, к чему она ведет, чего от него ждут.
- Нет, - возразил он. - Мы крадем не поэтому. Мы живем тем, что
крадем, но мы крадем не просто для того, чтобы продолжать жить.
- А для чего? - спросила она мягко, словно не знала ответ лучше, чем
все остальные члены племени. - Для чего мы крадем? Что важнее выживания?
Ну наконец-то. Наставления.
- Чтобы наносить ответные удары Чудовищам, - начал он. - Чтобы
прогнать их с планеты, если мы сможем. Чтобы отвоевать Землю для
Человечества. Но прежде всего - чтобы наносить ответные удары Чудовищам...
Он осилил весь длинный словесный ритуал, делая паузу в конце каждой
части, чтобы Хранительница Записей могла задать очередной вопрос и вызвать
продолжение. Она попыталась было подстроить ему ловушку. Она поменяла
местами пятый и шестой вопросы. Вместо "Что мы будем делать с Чудовищами,
когда отвоюем у них Землю?" она спросила "Почему мы не можем использовать
чужую науку самих Чудовищ чтобы сражаться с Чудовищами?"
Эрик уже произнес добрую часть параграфа, начинающегося словами "Мы
будем держать их, как наши предки держали всех незнакомых животных, в
месте, называемом зоопарком, или мы отведем их в наши убежища и заставим
жить так, как жили мы", - прежде чем понял подвох и остановился в
замешательстве. Затем он взял себя в руки, спокойно, как учили его дядины
жены, поискал в памяти правильный ответ, и начал снова.
- Существует три причины, по которым мы не можем использовать чужую
науку, - декламировал он, подняв руку с согнутыми большим пальцем и
мизинцем. - Чужая наука - не человеческая наука, чужая наука антигуманна.
Первое: чужая наука не человеческая. - Он согнул указательный палец, - мы
не можем использовать ее потому, что никогда не сможем понять ее. Второе:
она негуманна, поэтому мы никогда не захотели бы использовать ее, даже
если бы могли понять ее. И третье: она антигуманна, и может быть
использована только для того, чтобы причинить Человечеству вред, поэтому
мы не смогли бы использовать ее, пока мы сами остаемся людьми. Чужая наука
является полной противоположностью науке предков, она уродлива, а не
прекрасна, вредна, а не полезна. Когда мы умрем, чужая наука приведет нас
не в мир наших предков, а в другой мир, полный Чудовищ.
В целом все прошло неплохо, несмотря на ловушку, в которую он чуть не
попал. Но он не мог забыть разговор с дядей. В то время, как его губы
произносили знакомые слова, его мозг продолжал биться над неразрешимой
загадкой. Его дядя был приверженцем чужой науки, и, согласно его
утверждениям, родители Эрика тоже. Делало ли это их нечеловечными,
антигуманными?
И что теперь делать ему? Он хорошо знал свой религиозный долг: в этот
момент он должен рассказывать всему Человечеству об ужасном секрете дяди.
Все это было слишком сложно для человека с таким ограниченным опытом, как
у него. Когда он закончил длинный перечень наставлений, Рита Хранительница
Записей сказала:
- Это то, что ты говоришь о науке наших предков. Теперь мы выясним,
что наука наших предков говорит о тебе. Не поворачивая головы, она подала
знак через плечо, и две молодые девушки - ученицы женщин - выдвинули
большую машину, которая являлась центром религиозной жизни племени. Они
отступили назад, улыбаясь одновременно застенчиво и подбадривающе Эрику
Единственному.
Он знал, что их улыбки значат ненамного больше, чем просто добрые
пожелания учениц одного пола ученику другого, но даже это послужило ему
поддержкой в такой момент. Это значило, что он гораздо ближе к обретению
полного статуса, чем они. Это значило, что, по мнению непредубежденных,
незаинтересованных наблюдателей, испытание проходило нормально. "Одиночка,
- зло подумал он, - я покажу им, на что способен одиночка!" Рита
Хранительница Записей повернула ручку на верху массивной машины и та
загудела. Рита вскинула руки вверх, дрожа, развела их в стороны, и все
воины, женщины, дети, ученики, даже сам вождь, - все преклонили головы.
- Внимайте словам наших предков, - пропела она. - Смотрите
внимательно на демонстрацию их великих достижений. Когда их конец
приближался, и они знали, что только мы, их потомки, сможем отвоевать
потерянную Землю, они сделали для будущих поколений Человечества эту
машину, чтобы она служила проводником к науке, которая существовала раньше
и которая должна возродиться.
Женщина опустила руки. Одновременно все в убежище подняли головы и
устремили взгляды на стену напротив машины, ожидая магического послания.
- Эрик Единственный, - крикнула Рита, поворачивая какую-то деталь в
левой части машины одной рукой и постукивая по ней указательным пальцем
другой, - вот запись достижений науки наших предков, которая предназначена
только для тебя. Это предсказание, согласно которому ты будешь жить и
умрешь.
Он впился глазами в стену, глубоко дыша. Теперь он узнает, какой
должна быть его жизнь - теперь. Много лет назад, в предсказании,
адресованном его дяде в подобный момент, прозвучало прозвище, которое он
потом получил: Уничтожитель Ловушек. А на предыдущей церемонии посвящения
один юноша вызвал ряд сцен, в которых столкнулись два огромных воздушных
транспортных средства. Друзья пытались подбодрить мальчика, но он знал,
что от судьбы не уйдешь. И конечно же, во время своей первой кражи он был
схвачен Чудовищем и разбит ударом об стену.
Но даже тогда Эрик подумал, что лучше получить такое предсказание,
чем пустое. Если машина включалась и показывала только ослепительно белый
прямоугольник, все племя знало, что испытуемый юноша вовсе лишен
возможности стать зрелым мужчиной. А машина никогда не ошибалась! Мальчик,
получавший пустое предсказание, по мере взросления неизбежно становился
все более и более женоподобным и изнеженным, он так никогда и не выходил
на кражу. Он избегал компании воинов и выпрашивал у женщин небольшие
поручения. Машина предков смотрела на мальчика и в точности говорила, что
он из себя представляет и что из него получится. Наука, которая произвела
такую машину, была великой, это несомненно. В машине находился источник
энергии, которая не иссякала, и которая, как верили, была энергией,
дававшей жизнь всем вещам. Она будет работать вечно, если только машину
никто не испортит, а кому придет в голову испортить машину? В ней были
заключены предсказания не только для каждого отдельного человека, но и
великие тайны, которые должно разгадать Человечество, прежде чем оно
сможет разработать путь спасения, благодаря ритуалам и мощи науки предков.
Сейчас же, однако, только одна очень маленькая часть Человечества
интересовала Эрика. Он сам. Его будущее. Он ждал, напрягаясь все больше и
больше по мере того, как гудение машины становилось громче. И вдруг все
находящиеся в убежище издали полный благоговейного страха крик. На стене
появилось изображение.
Он получил не пустое предсказание! Это было самое важное. Ему
досталось предвидение предков, которое предстояло расшифровать. "МОТ
приглашает всех! - прокричал голос, а кадр на стене показал людей, одетых
в странные облачения предков. Они валили толпами - мужчины, женщины, дети
- со всех сторон к какому-то странному строению в центре и исчезали,
вливаясь в него. Все больше и больше людей проникало внутрь, но все больше
и больше снова появлялось по краям блестящего экрана и шагало к центру.
"МОТ приглашает всех! - вопило предсказание. Дешевая распродажа! Только
сегодня на трех этажах МОТа! Бинокли, магнитофоны, кинокамеры, все с
огромной скидкой, намного ниже их стоимости! Спешите, спешите, спешите!"
Теперь показывались разные предметы. Странные, удивительные предметы,
которыми пользовались предки. И как только предмет появлялся, голос
сопровождал это появление песнопением. Могущественная и древняя магия,
забытые знания науки предков!
..."Экспонометры Крафта Ярманна, лучшие из существующих. Вы слышали о
них раньше, а теперь вы можете их купить; экспозиметр, открывающий глаза,
цена, доступная любому карману, восемь долларов и девяносто пять центов,
сегодня в МОТе, только он один обрадует покупателя"...
..."Восьмимиллиметровые автоматические видеокамеры киото с
электронным глазом, который выполняет за вас наведение фокуса и каждый раз
устанавливает необходимую выдержку. Всего три доллара в неделю. Поставки
ограничены, поэтому спешите, спешите, спешите!"...
Эрик смотрел, как кадры следуют один за другим. Его кулаки были
крепко сжаты, глаза расширились от благоговения и напряжения. Это был ключ
к его жизни, к тому, чем он может стать. Это были сцены, которые
показывающая машина предков преподнесла как предсказание его будущего.
Все знания находились в этой машине, и вероятности ошибки не было. Но
Эрик начинал волноваться. Предсказание было таким странным! Иногда
предвидения бывали такими, что приводили в замешательство даже самых
мудрых женщин. А это значило, что юноша, которому такое предвидение
досталось, навсегда оставался загадкой для самого себя и для всего
Человечества.
Нет, только не это! О, предки, о, наука, о, показывающая машина,
пусть с ним такое не случится! Пусть его предсказание будет ясным и
определенным, чтобы его личность могла быть ясной и определенной на
протяжении оставшейся жизни! "...Бинокли, с сильным увеличением, - заревел
голос, когда на стене появился мужчина и поднес к своим глазам один из
странных предметов. - Имя производителя, известно на мировом рынке! Семь
на пятьдесят. Всего четырнадцать долларов и девяносто пять центов с
футляром. Десять на пятьдесят - всего пятнадцать долларов и девяносто пять
центов с футляром. Вы видите дальше, вы видите яснее, вы платите меньше.
Вы всегда платите меньше в МОТе! Самые низкие цены, самое высокое
качество! Сегодня, сегодня, сегодня на ежегодной пасхальной распродаже в
МОТе!" В машине что-то щелкнуло, и картинка на стене убежища сменилась
белым прямоугольником. Эрик понял: это все, что является ключом к его
последующей жизни. Что же это значило? Можно ли растолковать это странное
предсказание? Взволнованный, он повернулся к Оттили Первой Жене Вождя. К
ней повернулись сейчас головы всех присутствующих. Сара Целительница
Болезней и Рита Хранительница Записей смотрели на нее тоже. Только Оттили
могла прочитать предсказание, только низкорослая, коренастая, высокомерная
Оттили. Первая жена Вождя - было ее почетным именем, но задолго до того,
как она его получила, даже еще до того, как она возглавила Общество
Женщин, ее звали Оттили Прорицательница, Оттили Предсказательница Судьбы.
Оттили умела мысленно пройти от родного убежища к темным запутанным
лабиринтам будущего, умела толковать предсказания, произносить
предостережения. Именно Оттили Прорицательница могла выбрать из трех
родившихся в одном помете детей одного, которого необходимо было
уничтожить, потому что так или иначе он однажды навлек бы смерть на свой
род. Еще будучи Оттили Прорицательницей, она после смерти старого вождя
выбрала его преемником Франклина Отца Многих Воров, потому что он получил
наиболее благоприятные предсказания. Она во всем была права. И сейчас
снова Оттили Прорицательница выбросила руки над головой и извивалась, и
раскачивалась, и стонала, отыскивая глубоко внутри себя значение
предсказания Эрика. Перед ними сейчас была Оттили Прорицательница, а не
Оттили Первая Жена Вождя, ибо ею она стала только после того, как Франклин
взошел на Тронный Холм. Царапины и дыры, которые проковыряла в его теле
Сара Целительница Болезней горели огнем, но Эрик почти не замечал боли.
Можно ли как-то объяснить его предсказание? И как оно будет расшифровано?
Что бы ни увидела в нем Оттили, оно теперь останется с ним до конца его
жизни, пристанет к нему гораздо сильнее, чем засохшая кровь на руках,
ногах и груди. Какое имя можно извлечь из такого предсказания? Эрик
Ценность? Это было немного лучше, но ужасно неопределенно, почти также
плохо, как пустое предсказание.
Он посмотрел мимо корчащейся фигуры Оттили туда, где, окруженный
своим отрядом, стоял его дядя, чуть слева от Тронного Холма. Томас
Уничтожитель Ловушек смотрел на Оттили и улыбался во весь рот. "Что его
так рассмешило? - подумал Эрик с отчаяньем. - Неужели для него не
существует ничего святого? Разве он не понимает, насколько важно для
будущего Эрика, чтобы его предсказание можно было прочесть, чтобы он
получил имя, которым можно было бы гордиться? Что смешного в судорогах
Оттили, если она пытается родить будущее Эрика? Он вдруг осознал, что
Оттили начала произносить членораздельные звуки. Юноша напряг слух и
вслушался. Вот наконец-то. Вот кто он на самом деле. Кем он будет всю свою
оставшуюся жизнь.
- Трижды, - пробормотала Оттили. Ее голос постепенно становился все
более чистым и громким, - трижды наши предки назвали Эрику его имя. Три
раза повторили они его. Тремя разными способами призвали они его стать
тем, что необходимо от него их науке. И вы все слышали это, и я слышала
это, и Эрик тоже слышал это.
"Которое же, - задумался Эрик, - в котором из многих странных
магических утверждений содержалось его имя и дело его жизни?" Он ждал,
пока Прорицательница произнесет его. Он почти перестал дышать. Тело Оттили
расслабилось, руки повисли вдоль туловища, и она заговорила резким
властным голосом, уставившись в стену убежища, где было показано
предсказание.
- Экспозиметр, который открывает глаза, - сказала наука предков, -
напомнила она всем. - И электронный глаз, который производит настройку
фокуса. И "Вы будете видеть дальше, видеть четче и заплатите меньше"
сказала нам показывающая машина об Эрике. Нельзя ошибиться в том, чего
хотят от Эрика наши предки, чем он должен стать, если мы будем наносить
ответный удар Чудовищам и отвоевывать Землю, которая по праву принадлежит
нам. Спасибо показывающей машине, спасибо каждому из предков в отдельности
и всем вместе! По крайней мере, предсказание оказалось однозначным. Но
каким именно?
Теперь Оттили Прорицательница, Оттили Предсказательница Судьбы
повернулась к нему, к тому месту, где он стоял один, отдельно от всего
остального, застывшего в ожидании Человечества. Он выпрямился и напряженно
замер, ожидая приговора.
- Эрик, - сказала она. - Эрик Единственный, Эрик Одиночка, теперь ты
отправишься на свою кражу. Если ты добьешься успеха и вернешься живым, ты
станешь мужчиной. А став мужчиной, ты больше не будешь называться Эриком
Единственным, тебя будут звать Эриком Глазом, Эриком Разведчиком, Эриком,
который отыскивает путь для Человечества своим открытым глазом, своим
дальше видящим, четче видящим, глазом. Ибо таково слово предков, и вы все
слышали его.
Наконец, Эрик мог глубоко вдохнуть, что он и сделал вместе со всем
Человечеством, которое, как и он, не дыша внимало словам Оттили. Эрик Глаз
- вот чем он должен стать! Если он добьется успеха... и если он останется
в живых. Эрик Глаз. Эрик Разведчик. Теперь он знал все о себе. Полученное
имя неизменно на все времена. Это хорошее имя и хорошее дело. Ему очень
повезло. Рита Хранительница Записей и ее дочь Гарриэт Рассказчица Истории
откатили показывающую машину назад, на ее привычное священное место в нишу
за Тронным Холмом. Несмотря на религиозный характер действия, в котором
она принимала участие, молодая женщина не могла отвести от Эрика глаз. Он
теперь влиятельное лицо, по крайней мере, будет им, когда вернется. Другие
молодые и достигшие брачного возраста женщины, он это заметил, смотрели на
него так же. Эрик принялся ходить по кругу перед Человечеством, его
походка становилась все более и более уверенной. Он ждал появления Оттили,
теперь уже не в роли Прорицательницы, а снова в роли Первой Жены Вождя,
которая займет свое законное место во главе Общества Женщин, ждал, чтобы
начать песню.
Юноша откинул голову, развел руки и, с гордым видом, притопывая,
начал танцевать перед Человечеством. Он вертелся, описывая большие круги,
высоко подпрыгивал, энергично двигая руками и ногами. И танцуя, он запел
свою песню. Это была песня гордости, распиравшей его грудь, песня величия
будущего воина, песня человека, уверенного в себе. Он пел обещание своим
товарищам:
Я - Эрик Глаз,
Эрик Открытый Глаз,
Эрик Видящий Дальше, Видящий Четче.
Эрик Разведчик,
Эрик, который находит и показывает путь.
Вы заблудились в незнакомом месте?
Я покажу вам дорогу к вашему дому.
Убежище разветвляется
на слишком много коридоров?
Я выберу лучший, и Человечество
пойдет по нему к безопасности.
Поблизости враги, скрытые ловушки,
немыслимые опасности?
Я увижу их и предупрежу о них вовремя.
Я буду идти впереди отряда воинов
и все разведывать для них.
И они будут уверены в победе, и они победят.
Потому что у них есть Эрик Разведчик,
Который ведет их за собой
и показывает верный путь!
Так он пел, танцуя перед Человечеством под огромными лампами в
огромном центральном убежище. Он пел о своей миссии, как совсем недавно во
время своего посвящения Рой Бегун пел о легкости и скорости, которыми он
овладеет; как задолго до этого пел его дядя Томас о зарождавшейся в нем
способности обнаруживать и обезвреживать ловушки; как когда-то его отец
пел о кражах, которые он совершит, о кладовых, которые он опустошит ради
блага Человечества. Он пел, прыгал и кружился, и все Человечество
наблюдало за ним, отбивая ритм ногами и руками, и служило хором,
сопровождавшим его триумф. Затем Франклин Отец Многих Воров издал звук,
похожий на громкое хрюканье. Шум прекратился. Эрик остановился дрожа, все
его тело было абсолютно мокрым, ноги и руки подергивались.
- Это то, что сбудется, - проговорил Франклин, - когда кража будет
совершена. Но сначала - сначала кража. Всегда зрелости предшествует кража.
Теперь давай поговорим о твоей краже.
- Я пойду в самое логово Чудовищ, - гордо объявил Эрик, глядя на
вождя с высоко поднятой головой. - Я отправлюсь в их логово один,
помощником мне будет только мое оружие, как и полагается воину. Я украду у
них, как бы опасно это ни было, что бы мне ни угрожало. И то, что я
украду, я принесу для пользы и наслаждения Человечества.
Франклин кивнул и ответил согласно ритуалу.
- Это хорошо, это сказано, как сказал бы настоящий воин. Что ты
обещаешь украсть у Чудовищ? Для своей первой кражи ты должен дать обещание
заранее и выполнить, выполнить его в точности.
Вот они и подошли к главному. Эрик взглянул на своего дядю, словно
ожидая поддержки. Томас Уничтожитель Ловушек смотрел в другую сторону.
Эрик облизал губы. Ладно, может, все еще обойдется. В конце концов, юноша,
отправляющийся на свою первую кражу, имеет полную свободу выбора.
- Я обещаю совершить кражу третьей категории, - заявил он слегка
дрожащим голосом.
Реакция была гораздо более сильной, чем он предполагал. Франклин Отец
Многих Воров дико завопил, спрыгнул с Тронного Холма и некоторое время
стоял, глядя на Эрика, с открытым ртом. Его огромный живот и жирные руки
тряслись от изумления.
- Ты сказал "Третья категория"? Третья?
Эрик, теперь действительно испугавшись, кивнул.
Франклин повернулся к Оттили, Первой Жене Вождя. Они оба стали
всматриваться в ряды воинов, туда, где, окруженный своим отрядом, стоял
Томас Уничтожитель Ловушек, по виду явно безразличный к только что
прозвучавшей сенсации.
- Как это понять, Томас? - требовательно спросил Франклин, забыв о
ритуале и формальных вопросах. - Что ты хочешь вытянуть? Что это за
штуковина третьей категории, которую ты задумал заполучить?
Томас Уничтожитель Ловушек посмотрел на него ласковым взглядом.
- Что я задумал? Я ничего не задумал. Мальчик сам имеет право выбрать
категорию. Если он хочет совершить кражу третьей категории, ну что ж, это
его дело. Причем здесь я?
Вождь смотрел на него еще несколько мгновений. Затем резко повернулся
назад к Эрику и бросил коротко:
- Хорошо. Ты сделал выбор. Пусть будет третья категория. Теперь
давайте переходить к празднеству.
Каким-то непонятным образом все для Эрика было испорчено. Праздничный
пир, предшествующий первой краже, - как он его ждал! Но он оказался
втянутым во что-то непонятное, тайно происходящее в Человечестве, что-то
опасное и дурное. Вождь, очевидно, считал его виновником создавшейся
ситуации. Обычно посвящаемый, которому предстояло вот-вот отправиться на
свою первую кражу, был в фокусе всех разговоров, в то время как
Человечество вкушало пищу в центральном убежище, женщины теснились с одной
стороны, мужчины с другой, дети по обоим концам, где поменьше света. Но на
протяжении этой трапезы вождь обратился к Эрику только с самыми
необходимыми ритуальными замечаниями. Его глаза не переставали бегать от
Эрика к Томасу Уничтожителю Ловушек.
Время от времени взгляд Франклина встречался со взглядом Оттили, его
первой и любимой жены. Казалось, он ей что-то говорит, хотя ни один из них
не шевельнул губами. Время от времени они кивали друг другу и снова
устремляли взгляды на дядю посвящаемого юноши.
Остальное Человечество почувствовало натянутость атмосферы: почти не
слышалось смеха и веселых возгласов, обычных для праздника посвящения.
Отряд Уничтожителя Ловушек окружил своего командира тесным кольцом,
большинство воинов даже не прикасались к пище, они сидели, внимательно и
настороженно глядя по сторонам. Другие капитаны отрядов - мужчины типа
Стефана Сильной Руки и Гарольда Метателя имели озабоченный вид, словно
решали какие-то очень сложные задачи. Даже дети вели себя очень спокойно.
Они поднесли еду, над которой женщины произнесли заклинания, затем
вернулись на свои места и ели молча, глядя широко открытыми глазами на
старших. Эрик испытал явное облегчение, когда Франклин Отец Многих Воров
громко отрыгнул, потянулся и лег на пол убежища. Через несколько минут он
спал, оглушая остальных мощным храпом. Ночь официально началась.
Как только закончился период сна, и вождь проснулся и зевнул,
провозгласив таким образом начало нового дня, отряд Томаса Уничтожителя
Ловушек отправился в поход. Эрик, все еще официально именуемый
Единственным, нес бесценные набедренные ремни - одежду зрелого мужчины - в
мешке с провизией, которой снабдили их женщины из расчета, что путешествие
продлится несколько дней. Они намеревались вернуться до начала следующего
периода сна, но когда отправляешься в поход на территорию Чудовищ, может
случиться все что угодно. Они вышли наружу боевым строем, длинной
растянутой цепью, каждый следующий воин едва видел идущего впереди него.
Впервые за время своей военной карьеры Эрик нес только один комплект пик,
- свои собственные. Запасное оружие отряда, как и дополнительные продукты,
нес на своей спине новый ученик-подросток, шагавший за Эриком и смотревший
на него с тем же испугом и возбуждением, с каким когда-то сам Эрик
воспринимал взрослых воинов. Перед Эриком, то и дело исчезая из поля
зрения, когда мрачный коридор поворачивал или разветвлялся, двигался Рой
Бегун, его длинные подвижные в суставах ноги уверенно вели его по
лабиринту. Но на протяжении всего пути, Эрик знал это, во главе колонны
шел его дядя. Томас Уничтожитель Ловушек двигался осторожно, и в то же
время не теряя напрасно ни секунды. Большая лампа, прикрепленная к его
лбу, постоянно поворачивалась от одной стены нежилого убежища к другой и
прямо вперед, тяжелые копья, которые он сжимал обеими темными руками,
готовы были нанести мгновенный удар, рот открыт, чтобы прокричать
предупреждение, если вдруг возникнет опасность. Быть мужчиной - так вот
что это такое! Ходить в походы, подобные этому, до конца своей жизни;
славные, полные приключений походы, чтобы Человечество могло есть вдоволь,
иметь оружие и жить, как подобает Человечеству. И когда ты возвратишься с
триумфом, с победой, женщины будут танцевать, приветствуя тебя, проходя
между рядами усталых мужчин, поднося им еду и питье и забирая трофеи,
которые только они в состоянии превратить в полезные вещи. Затем, после
того как ты поел, попил и отдохнул, наступает время твоего собственного
танца, танца мужчин, в котором ты воспоешь и изобразишь для всего племени
события этого конкретного похода, опасности, которые ты преодолел,
удивительное мужество, которое ты продемонстрировал, странные и
таинственные картины, которые ты видел.
Картины, которые ты видел! Поскольку он будет Эриком Глазом, ему,
вероятно, будет даровано право совершать сольный танец каждый раз, когда
его отряд столкнется с чем-то особенно загадочным. О, как высоко будет
прыгать Эрик Глаз, как громко, как гордо, как мелодично он будет петь о
чудесах, с которыми они встретились в походе! "Эрик Глаз, - будут
бормотать женщины. - Какой замечательный мужчина! Какая пара для какой-то
счастливой женщины!" Гарриэт Рассказчица Истории, например. Этим утром,
прежде чем они выступили в поход, она наполнила его флягу свежей водой,
словно он был уже полноценным мужчиной, а не посвящаемым, отправляющимся
на свое последнее испытание. Она наполнила ее на глазах у всего
Человечества и поднесла ему. Ее глаза были опущены, а на розовой коже лица
и тела выступили неяркие пурпурные пятна. Она обращалась с ним, как жена
обращается с мужем, и многие воины - Эрик подумал об этом с ликованием -
многие настоящие воины, уже давно совершившие свои кражи, заметили, что
Эрик, вероятно, присоединится к рядам Общества Мужчин и женатых людей
почти одновременно. Конечно, рыжеволосая, и, следовательно, невезучая
Гарриэт со своей шумной властной матерью была не самой завидной невестой
Человечества. И все же, существовало много настоящих воинов, которые еще
так и не смогли уговорить женщину стать своей подругой, которые смотрели
на Франклина и трех его жен с нескрываемой завистью и жадностью. Теперь
они будут завидовать Эрику, самому последнему из всех посвященных, когда
он найдет себе пару в ту самую ночь, когда вернется со своей первой кражи!
Только назовите его Эриком Единственным тогда! Только назовите его
Одиночкой! У них с Гарриэт помет будет следовать за пометом. Большие,
богатые пометы, четыре, пять и даже шесть детей сразу. Люди забудут, что
он сам был результатом единичного рождения. Другие женщины, подруги других
воинов станут из кожи вон лезть, чтобы привлечь его внимание, как теперь
они лезут вон из кожи, чтобы привлечь внимание Франклина Отца Многих
Воров. Он сделает так, что пометы, отцом которых был Франклин, будут
казаться ничтожными, он докажет, что главная надежда на увеличение
Человечества находится в нем, только в нем. И когда придет время выбирать
нового вождя...
- Эй, ты, чертов мечтатель-одиночка! - раздался где-то впереди голос
Роя Бегуна, - стряхни с себя туман и обрати внимание на сигналы. Это поход
на территорию Чудовищ, а не прогулка по убежищу, где живут женщины. Будь
начеку, слышишь? Капитан отряда передал, что он тебя ждет.
Сопровождаемый смешками - черт возьми, даже новый ученик смеялся! -
Эрик покрепче зажал в руке свой фонарик и бросился к началу колонны.
Каждый воин, когда он проходил мимо, интересовался именем девушки, о
которой он думал, и выспрашивал интересные подробности. Так как Эрик не
открыл рта, некоторые из воинов высказывали свои предположения вслух, и
они были чудовищно близки к истине!.. Его дядя обошелся с ним не лучше.
- Эрик, Закрытый Глаз! - заревел Уничтожитель Ловушек. - Эрик Слепой,
вот как тебя будут называть, если ты не проснешься. А теперь иди рядом со
мной и постарайся действовать как Эрик Глаз. Эти убежища опасны, а мое
зрение не такое острое, как твое. Кроме того, я должен натаскать тебя
относительно некоторых вещей.
Он повернулся.
- Растянитесь! Между вами должен быть интервал в бросок копья. Я хочу
видеть настоящую растянувшуюся колонну с достаточным расстоянием между
воинами.
Когда маневр был завершен, он прошептал Эрику:
- Хорошо. Это дает нам шанс поговорить наедине, так, чтобы нас никто
из отряда не услышал. Моим ребятам можно доверять, но все же, зачем
испытывать судьбу?
Эрик кивнул, не имея ни малейшего представления, о чем идет речь. В
последнее время дядя стал немного странным. Ну да ладно, все равно он был
лучшим командиром отряда во всем Человечестве. Они шли рядом, свет,
льющийся от странного светящегося вещества в фонариках Эрика и его дяди,
освещал дорогу футов на сто впереди. С обеих сторон, сверху, снизу их
окружали неровные стены убежища. Из центра коридора, по которому они
шагали, стены казались мягкими, словно покрытыми губкой, но Эрик знал,
какие невероятные усилия требуются для того, чтобы пробить в них нишу или
углубление. Несколько сильных мужчин по крайней мере в течение двух
периодов сна должны были работать в поте лица, чтобы выдолбить нишу, в
которую поместилась бы горсть запасов Человечества. Как появились убежища?
Некоторые говорят, что их прорыли предки, когда впервые начали наносить
удары по Чудовищам. Другие утверждают, что убежища существовали всегда и
ждали, пока Человечество их найдет и удобно в них расположится. Убежища
тянулись во всех направлениях. Они вели вперед и вперед, время от времени
изгибаясь, разветвляясь, темные и тихие до тех пор, пока человек не ступал
в них, освещая слабым светом ламп и фонариков. Коридоры - Эрик это знал -
вели к территории Чудовищ. Он шагал по ним много раз, когда отряд дяди
отправлялся в поход, чтобы добыть необходимые для жизни Человечества вещи.
Другие коридоры вели в более экзотические и более опасные места.
Интересно, есть ли где-нибудь такое место, где нет убежищ?
Что за мысль! Даже Чудовища жили в убежищах, хотя, по рассказам, они
были огромных размеров. Но существует легенда, согласно которой
Человечество некогда жило снаружи убежищ с их ветвящимися коридорами.
Тогда в чем же жили люди? Сама попытка найти ответ на этот вопрос
приводила к головокружению.
Они подошли к месту, где убежище раздваивалось - два новых коридора
уходили в противоположных направлениях.
- Который? - спросил дядя.
Не колеблясь, Эрик показал на правый.
Томас Уничтожитель Ловушек одобрительно кивнул.
- У тебя хорошая память, - отметил он и двинулся в направлении,
указанном Эриком. - Это уже отчасти делает тебя Глазом. Другую часть
составляет чувство, интуиция относительно того, какой путь правильный.
Интуиция у тебя тоже есть. Я замечал это во всех походах, в которых ты
принимал участие. Именно это я и сказал нашим женщинам, Рите и Оттили, я
предупредил их, каким должно быть твое имя. Эрик Глаз, - сказал я им.
Найдите предсказание, которое ему соответствует.
Эрик был так потрясен, что почти остановился.
- Ты выбрал мне имя? - Ты сказал им, какое предсказание... Это...
Это... Я никогда ни о чем подобном не слышал!
Его дядя засмеялся.
- Это ничем не хуже сделки, которую Франклин заключил с Оттили
Предсказательницей Судьбы о том, что она покажет сцену, говорящую о нем
как о новом вожде. Так он стал вождем, а она - Первой Женой Вождя и
автоматически прибрала к рукам Общество Женщин. Религия и политика сегодня
неразделимы. Мы больше не живем так, как в старые времена, когда наука
предков была реальной и священной, когда она работала.
- Но она все-таки еще работает, наука предков, не так ли? - спросил
юноша умоляющим голосом. - И будет работать какое-то время?
- Все работает какое-то время. Только наука предков работает все
время. Она работает на Чужаков, на Чудовищ. А должна начать работать на
нас. Вот этим ты и займешься.
Он должен помнить, что его дядя опытный капитан, заслуженный воин,
уговаривал себя Эрик. Именно помощь Томаса Уничтожителя Ловушек, его
советы привели его, презираемого одиночку, осиротевшего ребенка родителей,
о которых никто даже не желал вспоминать, к нынешнему положению, к его
первой краже. Ему очень повезло, что ни одна из дядиных жен еще не родила
сына, который дожил бы до возраста посвящения. Он может многому научиться
у этого человека.
- Сейчас, - сказал Томас Уничтожитель Ловушек, не сводя глаз с слабо
освещенных коридоров, - когда мы доберемся до убежищ Чудовищ, ты пойдешь
вперед. Пойдешь один, разумеется.
Естественно один, подумал Эрик. Как же иначе можно совершить свою
кражу? Первый раз, когда совершаешь кражу для Человечества, ты идешь на
дело совершенно один, чтобы доказать свою зрелость, свою смелость, а также
личное везение. Первая кража не похожа на обычный поход отряда или
организованную кражу большого количества вещей, которая длится много
периодов сна. Во время обычной отрядной кражи, когда отряды отправлялись в
поход по очереди, воин должен быть уверен в удаче и умении тех, кто рядом
с ним. Он должен знать, что каждый из них уже совершил раньше свою кражу и
доказал, на что способен, будучи в полном одиночестве. Красть у Чудовищ
было довольно опасно даже при самых благоприятных обстоятельствах. Каждый
хотел, чтобы рядом с ним были только самые умные, самые храбрые, самые
везучие воины.
- Когда окажешься внутри, держись поближе к стене. Не смотри сразу
вверх, не то замерзнешь, не сходя с места. Не своди глаз со стены и
двигайся вдоль нее. Двигайся быстро. Ничего нового. Каждый посвящаемый
снова и снова повторял, прежде чем отправиться на свою первую кражу, что
очень опасно смотреть вверх, когда впервые вступаешь на территорию
Чудовищ. Нужно смотреть на стену и двигаться под ее прикрытием. Стена
должна касаться твоего плеча, когда ты побежишь вдоль нее. Эрик не имел ни
малейшего представления, почему все должно быть именно так, но что все
должно быть именно так, он вызубрил давным-давно.
- Итак, - продолжал Томас Уничтожитель Ловушек. - Когда войдешь,
повернешь направо. Направо, слышишь меня, Эрик? Ты повернешь направо, не
глядя вверх, и побежишь вдоль стены так, чтобы через каждую пару шагов
царапаться о нее плечом. Ты пробежишь сорок-пятьдесят шагов и окажешься
перед огромной штуковиной, строением, которое почти касается потолка. Ты
повернешь налево и пойдешь вдоль него, отходя от стены, но по-прежнему не
поднимая глаз наверх, до тех пор, пока не пройдешь мимо входа в это
строение. В этот первый вход, Эрик, ты не зайдешь, ты его пропустишь. Еще
двадцать-двадцать пять шагов - и покажется второй вход, побольше. Ты
войдешь в него...
- ...Я войду в него... - повторил Эрик, - впитывая каждое слово дяди.
Он получал указания, касающиеся его первой кражи, самого важного
события в жизни! Все наставления дяди необходимо слушать внимательно чтобы
ни в коем случае не забыть.
- Ты окажешься в чем-то похожем на убежище, но сначала там будет
темнее. Стены будут впитывать свет, идущий от твоего фонарика. Через
некоторое время убежище перейдет в огромное открытое пространство,
действительно огромное и действительно темное. Ты пойдешь вперед по прямой
линии, глядя через плечо на свет от выхода и следя за тем, чтобы он был
все время прямо за тобой. Ты дойдешь до другого убежища, на этот раз
низкого. Как только ты войдешь в него, на первой же развилке поверни
направо - и ты окажешься у цели.
- Где? Где я окажусь? Что случится потом? - нетерпеливо спросил Эрик.
- Как я совершу свою первую кражу? Где я должен найти третью категорию?
Казалось, Томас Уничтожитель Ловушек волнуется. Невероятно, но он
действительно нервничал.
- Там ты увидишь Чужака, ты скажешь ему, кто ты, назовешь свое имя.
Он сделает остальное.
На этот раз Эрик остановился как вкопанный.
- Чужака? - переспросил он в полном изумлении. - Кого-то не
принадлежащего к Человечеству?
Дядя взял его за руку и потянул вперед.
- Ну ты же видел Чужаков раньше, - сказал он, слабо усмехнувшись. Ты
знаешь, что, кроме Человечества, в убежищах есть и другие. Ты знаешь это,
не так ли, мальчик?
Конечно, Эрик знал.
С раннего возраста он сопровождал своего дядю и его отряд в военных и
торговых походах в чужие убежища. Он знал, что люди, живущие в тех
убежищах, смотрели на его людей свысока, что они были многочисленнее, чем
его люди и что их жизнь была богаче и безопаснее, и все равно он не мог не
испытывать по отношению к ним жалость. В конце концов, они были всего лишь
Чужаки. Он же был членом Человечества. Дело было не только в том, что
Человечество жило в передних убежищах, которые находились ближе всего к
кладовым Чудовищ. Это огромное удобство в какой-то мере нивелировалось -
Эрик готов был это признать - соответствующими опасностями, хотя
постоянное наличие опасностей и вероятность смерти усиливали величие
Человечества. Да, оно было великим, несмотря на свою более отсталую
технологию. Что с того, что они главным образом служили источником сырья
для более населенных и безопасных убежищ? Как долго смогут оружейники,
гончары и жестянщики этих убежищ продолжать заниматься своей шумной
грохочущей промышленностью, если Человечество перестанет приносить им
основное: пищу, ткань, металл, все, что оно так бесстрашно крадет на
полной ужасов территории Чудовищ? Нет, народ Человечества - самый храбрый,
самый великий, самый важный народ во всех убежищах. Но главное заключалось
не в этом.
Главное заключалось в том, что не стоило иметь никаких дел с
чужаками, кроме абсолютно необходимых. Они все-таки Чужаки! И если ты
принадлежал Человечеству, ты во все времена гордо держался от них
подальше. Торговать с ними? Да, ты торговал с ними. Человечество нуждалось
в наконечниках для пик и крепких древках, флягах и набедренных ремнях,
мешках и посуде для приготовления пищи. Эти предметы были необходимы, и их
получали в обмен на тяжелые мешки, наполненные бесформенным необработанным
материалом, только что украденным у Чудовищ. Искать среди чужаков подругу?
Да, конечно, мужчины иногда искали себе женщин, которые могли бы увеличить
знания и технические возможности Человечества. Но эти женщины хорошо
приспосабливались и быстро становились частью Человечества после того как
их крали. Так же, как женщины Человечества оказывались абсолютно чужими в
тот момент, когда их уводил с собой отряд Чужаков. А сражения с ними были
самыми сладкими, самыми волнующими моментами существования воина, после
краж у Чудовищ. Ты торговал с Чужаками, каждый раз холодно рассчитывая,
как бы получше провернуть сделку; ты крал у Чужаков женщин, когда тебе это
удавалось, с радостью, с гордостью, потому что это ослабляло их и
увеличивало ряды и благосостояние Человечества. И ты сражался с их
мужчинами, если таким образом можно было добиться большего, чем торговлей,
а случалось, что и они нападали на тебя, когда ты ни о чем не подозревая
лежал в своем убежище, и тогда ты защищал себя и свое племя. Но по иным
поводам с Чужаками не общались.
На связь с ними было наложено табу, как и на контакты с Чудовищами,
жившими с другой стороны убежищ, занимаемых Человечеством. Каждый раз,
когда ты встречал одиноко бродившего Чужака, ты убивал его быстро и не
задумываясь. Эрик все еще размышлял о беспрецедентном характере дядиных
инструкций, когда они подошли к цели своего путешествия - большому темному
убежищу. В его стене виднелась глубокая борозда, начинавшаяся у пола,
поднимавшаяся почти до уровня головы и затем снова спускавшаяся вниз.
Вход на территорию Чудовищ.
Томас Уничтожитель Ловушек подождал мгновение, прислушиваясь. Его
опытный слух не уловил никакого постороннего шума поблизости, никакого
намека на опасность, притаившуюся по ту сторону, и тогда он приложил руки
ко рту, повернулся лицом в ту сторону, откуда пришел, и издал тихий
улюлюкающий звук - сигнал своему отряду. Четыре воина и ученик быстро
подошли и окружили его, а затем по сигналу командира расположились возле
входа. Сперва они поели, быстро и молча, доставая из своих мешков горсти
пищи, приготовленной женщинами, и набивая полные рты. Лучи света от
лампочек, закрепленных у них на лбах, постоянно метались по сводчатому
пустому коридору. Это было крайне опасное место. Это было место, где могло
произойти все что угодно.
Эрик ел меньше всех, как и было положено посвящаемому, который
вот-вот отправится на свою первую кражу. Он знал, что ему необходимо
сохранить упругость тела и ясность ума. Он увидел, как дядя одобрительно
кивнул, когда он отправил основную часть своей пищи обратно в мешок.
Пол под ногами слегка вибрировал, раздавалось ритмичное бульканье.
Эрик знал, что они находятся прямо над водопроводной системой Чудовищ.
Когда он вернется, Томас Уничтожитель Ловушек сделает в водопроводе
отверстие, и, прежде чем отряд отправится назад, они наполнят свои
опустевшие фляги. Здесь, ближе всего к территории Чудовищ, вода была самой
сладкой, самой вкусной. Командир поднялся на ноги и подозвал к себе Роя
Бегуна. Они подошли к изгибающейся линии и приложили к стене уши.
Остальные молча наблюдали за ними. Наконец, удовлетворенные, они просунули
наконечники пик по бокам двери и осторожно сдвинули на себя тяжелый
камень. Стараясь не шуметь, они положили его на пол коридора. В том месте,
где находилась дверь, появилось дрожащее пятно чисто белого цвета.
Территория Чудовищ. Странный непривычный свет. Эрик много раз видел, как
воины исчезают в нем, отправляясь на задание. Теперь наступила его
очередь. Держа тяжелое копье наготове, дядя Эрика наклонился в сторону
белого пятна. Изогнувшись, он огляделся: вверх, вниз, по сторонам; отошел
назад в убежище.
- Никаких новых ловушек, - сообщил он тихо. - Последняя, которую я
обезвредил в прошлом походе, до сих пор там, на стене. Ее так и не
починили. Пора, Эрик. Иди, мальчик.
Эрик встал и пошел с ним к дверному проему, помня о том, что нельзя
отрывать глаз от пола. Нельзя смотреть вверх, повторяли ему снова и снова,
когда попадаешь на территорию Чудовищ. Если ты это сделаешь, ты
замерзнешь, потеряешься, с тобой будет покончено навсегда.
Дядя внимательно и заботливо проверил, все ли у племянника в порядке.
Убедился, что новые набедренные ремни плотно облегают бедра, что мешок и
петля для копья на своем месте, за спиной. Он взял тяжелое копье из руки
Эрика и заменил его легким.
- Если тебя заметит Чудовище, - прошептал он, - тяжелое копье тебе не
поможет. Ты должен спрятаться как можно скорее и метнуть легкое копье как
можно дальше. Чудовище не может отличить тебя от копья. Оно последует за
копьем.
Эрик автоматически кивнул: это говорили ему много раз, это тоже было
уроком, который он знал наизусть. У него во рту совсем пересохло. Жаль,
что просить воды в такой момент как-то не по-мужски. Томас Уничтожитель
Ловушек взял у него фонарик, и надел ему на лоб обруч с лампочкой. Затем
подтолкнул его к проходу.
- Иди и соверши свою кражу, Эрик, - прошептал он. - Возвращайся
мужчиной.
Он находился по ту сторону. Он находился на территории Чудовищ. Он
был окружен странным светом Чудовищ, невероятным миром Чудовищ. Убежища,
Человечество, все, что было ему знакомо, осталось позади. Паника, как
тошнота, стала подниматься у него от желудка к горлу. Не смотри вверх.
Опусти глаза вниз, опусти глаза или ты замерзнешь не сходя с того места,
где стоишь. Держись поближе к стене, смотри на стену и двигайся вдоль нее.
Поверни направо и двигайся вдоль стены. Двигайся быстро. Эрик повернулся.
Он почувствовал, как стена царапнула его правое плечо, и побежал, не
поднимая глаз, через равные промежутки времени касаясь стены плечом. Он
бежал так быстро, как только мог, до предела напрягая мышцы. Он бежал и
считал про себя шаги. Двадцать шагов. Откуда идет свет? Он шел отовсюду,
он сиял, он был белым-белым. Двадцать пять шагов. Прикоснись к стене
правым плечом. Ни в коем случае - это самое главное - ни в коем случае не
уйди в сторону от стены. Тридцать шагов. При таком свете не было
необходимости в лампочке. Он был даже слишком ярким, чтобы можно было
что-либо различить. Тридцать пять шагов. Пол был совсем не такой, как в
убежище. Он был плоским и очень твердым. Стена была тоже плоской, твердой
и прямой. Сорок шагов. Беги и не смей поднимать глаз. Беги. Прикасайся
время от времени к стене плечом. Двигайся быстро. Но не поднимай глаз.
Сорок пять шагов. Он почти врезался в строение, о котором ему говорил
дядя, но рефлексы и полученные предупреждения помогли ему резко повернуть
налево как раз вовремя. Он заметил, что строение было не такого цвета, как
стена, и из другого материала. Не поднимай глаз. Не смотри наверх. Он
дошел до входа, похожего на начало небольшого убежища. Не входи в этот
первый вход, Эрик. Пройди мимо. Он снова принялся считать шаги. Еще
двадцать три шага, и он добрался до другого входа, гораздо более высокого
и широкого. Он бросился внутрь. Сначала будет темнее. Стены будут
впитывать свет от твоей лампы.
Эрик остановился, тяжело дыша. Он был благодарен этой поглощающей
свет темноте. После этого ужасного чужого белого света мрак был другой, он
напоминал о привычных убежищах, которые сейчас остались так далеко. Он
знал, что в этой точке своего похода он может позволить себе перевести
дух. Первая, наиболее опасная часть пути была позади. Он уже не находился
на открытом месте. Он вступил на территорию Чудовищ. Он бежал быстро,
следуя инструкциям, до тех пор, пока снова не оказался в безопасности под
прикрытием строения. Он все еще был жив. Самое худшее позади. Ничто не
может быть таким ужасным, как то, через что он прошел. Территория Чудовищ.
Она лежала за его спиной, купаясь в собственном особенном свете. Сейчас.
Почему бы нет? Сейчас, когда он находится в относительно безопасном месте,
он мог рискнуть. Он хотел рискнуть. Он повернулся осторожно, боязливо.
Поднял глаза. Посмотрел.
Крик, сорвавшийся с его губ, был непроизвольным и испугал его почти
так же сильно, как то, что он увидел. Он закрыл глаза и бросился вниз и в
сторону. Он лежал там, где упал, довольно долго, почти парализованный.
Этого не могло быть! Нет, он этого не видел. Ничто не могло возноситься
так высоко, ничто не могло уходить вдаль на такие невероятные расстояния.
Спустя некоторое время он снова открыл глаза, тщательно сфокусировав
взгляд на темноте впереди. Мрак этого крытого места немного рассеялся, по
мере того как глаза привыкали к нему. Теперь желтоватый свет его лампочки
освещал путь: он мог различить стены, находившиеся друг от друга примерно
на таком же расстоянии, как и стены убежищ, но в отличие от последних
необычно ровные и стоявшие под прямым углом к полу и потолку. Далеко
впереди виднелось огромное темное пятно. Убежище перейдет в действительно
большое место, действительно большое и действительно темное. "Интересно,
что это за место? - подумал он. Чем оно являлось для Чудовищ?" Ему
необходимо было бросить еще один взгляд назад, на открытое пространство.
Один быстрый взгляд. Ведь он будет Эриком Глазом. Глаз должен быть в
состоянии смотреть на что угодно. Он должен посмотреть еще раз. Но
осторожно, осторожно.
Эрик снова повернулся, медленно понемногу приоткрывая глаза. Он
крепко сжал зубы, чтобы не закричать на этот раз. И все же едва сдержался.
Он быстро закрыл глаза, подождал немного, затем снова открыл. Постепенно,
попытка за попыткой, он обнаружил, что может смотреть на необозримую
открытую белизну и не терять над собой контроль. Зрелище было
поразительным, оно подавляло, сводило с ума, но если не смотреть слишком
долго, его можно было вынести. Расстояние. Огромное, неизмеримое,
невероятное расстояние.
Пространство за пространством, и за ним - снова пространство, и белый
свет, омывающий все это. Пространство далеко впереди, пространство со всех
сторон, пространство, уходящее вперед и вперед так далеко, что, казалось,
ему вовсе нет конца. Но все-таки, где-то далеко-далеко был конец. Там
возвышалась стена, стена, созданная гигантами, которая ограничивала это
колоссальное пространство. Громадная, она поднималась с плоского
бескрайнего пола и исчезала где-то далеко над головой. А когда его глаза
немного привыкли, он увидел, что на невообразимом пространстве между ним и
гигантской стеной находились какие-то предметы. Исполинские, ужасно чужие
предметы, которые казались крошечными только по сравнению с необозримостью
окружавшего их пространства. Предметы, не похожие ни на что ранее
виденное, ни на что вообразимое.
Нет, это было не совсем так. Вон та вещь, например. Эрик узнал ее.
Большущая приземистая штуковина, похожая на заполненный мешок без лямок. С
самого раннего детства он много раз слышал, как ее описывали воины,
возвратившиеся из похода на территорию Чудовищ. В этом мешке и в других
ему подобных находилась еда. В каждом мешке было достаточно еды чтобы
прокормить все Человечество на протяжении несчитанного числа лет. В каждом
мешке была другая еда. Ни один наконечник копья, имеющийся у Человечества,
не мог пробить ткань того мешка внизу, где она была наиболее толстой. Эрик
знал, что воинам приходилось взбираться вверх по нему, чтобы найти
достаточно тонкое место, в котором можно было прорыть себе вход. Затем
куски пищи передавались от человека к человеку к самому низу мешка. Когда
куча на полу становилась достаточно большой, все спускались вниз и
заполняли свои специальные большие походные мешки. И сразу - назад, в
убежища, к женщинам, которые одни обладали даром определять, годится ли
пища для потребления, и готовить ее, если годилась. Вот где он должен был
бы находиться в данный момент: на этом мешке, пробивать в нем дыру - если
бы он выбрал первую категорию, как большинство юношей. Он пробил бы дыру,
вытащил из мешка горсть чего-нибудь съестного - любое количество, каким бы
незначительным оно ни было, годилось для посвящаемого, для первой кражи
мужчины - и готовился бы к возвращению домой, навстречу рукоплесканиям
женщин и принятию в ряды мужчин. Он был бы занят нормальным,
социально-полезным делом. А вместо этого...
Он обнаружил, что может смотреть на комнату Чудовищ из своего
прикрытия, испытывая лишь слабое головокружение. Что ж, это уже само по
себе достижение. Прошло совсем немного времени, а он стоит вот так,
свободно глядя вокруг, оценивая природу вещей Чудовищ, как самые опытные
воины. Он еще не мог смотреть слишком высоко, но кто из воинов мог это
делать? Очень хорошо, но этого ему недостаточно. Ему предстояла необычная
кража. Он объявил третью категорию: сувениры Чудовищ. Эрик отвернулся и
снова оказался лицом к темноте. Он пошел быстро вперед по убежищу с
прямыми стенами, лампочка на лбу прокладывала перед ним желтую тропинку.
По мере приближения огромное черное пространство становилось все больше и
больше. Все связанное с его кражей, с его посвящением в мужчины, было
необычным. Томас Уничтожитель Ловушек рассказал женщинам о его особых
талантах, так что ему подобрали соответствовавшие предсказание и имя.
Предполагалось, что предсказания исходят от предков, что они делаются
благодаря науке предков и показывающей машине. Предполагалось, что никто
заранее не имеет ни малейшего представления о том, каким будет
предсказание. Это было исключительно делом предков и их таинственных
планов относительно своих потомков.
Возможно ли, вероятно ли, что все предсказания и имена были заранее
подготовлены, что показывающая машина специально настраивалась для каждого
посвящаемого? Если все было именно так, то как можно продолжать верить в
логику, в причину и следствие? И чтобы кто-то - Чужак при этом - помог
тебе совершить твою кражу! Кражу, которая считалась проверкой твоего
мужского потенциала, и которая, согласно определению, именно то, что ты
должен делать абсолютно один. Но если можно поверить в то, что
предсказания заранее подгоняются под человека, то почему бы не принять тот
факт, что и кражи - тоже всего лишь обман?
Эрик покачал головой. В своих размышлениях он зашел в слишком темные
коридоры: весь его мир превращался в сплошной хаос. Но одно он знал
наверняка. Договариваться с Чужаком, как сделал его дядя, было определенно
против всех законов и правил Человечества. И неуверенность, с которой
Томас об этом рассказывал, подтверждала это. Это было... ну, в общем, это
было неправильно.
И все равно, его дядя был величайшим мужчиной во всем Человечестве!
Томас Уничтожитель Ловушек не мог поступить неправильно. Но Томас
Уничтожитель Ловушек явно склонялся к чужой науке. Чересчур много.
Чересчур много надо переварить. Существовало слишком много того, что он не
знал. Волосы встали дыбом у него на голове, когда он вступил в необъятное
темное пространство и почувствовал над собой головокружительную черную
высоту. Он быстро двинулся вперед, время от времени проверяя, не сошел ли
он с прямой линии, обозначенной идущим от входа светом. Здесь лампочка,
прикрепленная ко лбу, была почти бесполезна. Ему не нравилось это место.
Он чувствовал себя здесь совершенно беспомощным.
"Чем, - снова лихорадочно подумал он, - является это строение в мире
Чудовищ? Какую функцию оно выполняет?" Впрочем, он не был уверен, что
хочет знать ответ на этот вопрос. К тому времени, когда Эрик добрался до
конца открытого пространства, он уже бежал. Он врезался в стену с такой
силой, что его отбросило назад. На какое-то мгновение он ужасно испугался,
но вскоре понял, что произошло. Он перестал контролировать правильность
маршрута. И, должно быть, немного отклонился в сторону. Ощупывая стену
вытянутыми вперед руками, он наконец нашел вход в следующее убежище. Вход
был очень низким. Ему пришлось согнуть колени и наклонить голову, чтобы
войти. Он оказался в неприятно узком маленьком коридоре, но вскоре справа
увидел проем, вот и развилка, о которой говорил его дядя, - и с
облегчением шагнул в него.
Он пришел.
Там горели лампы. И там были Чужаки, несколько Чужаков. Трое, нет,
четверо, нет пятеро! Они сидели на корточках в углу этого большого
квадратного убежища, трое что-то горячо обсуждали. Двое других делали
что-то непонятное с материалами, которые в большинстве были Эрику
незнакомы.
Когда он вошел, все резко вскочили на ноги и мгновенно образовали
широкий полукруг, повернувшись к нему лицом. Эрик с отчаянием подумал о
том, что хорошо было бы сейчас держать в каждой руке по тяжелому копью
вместо того легкого, которое он все еще крепко сжимал. Имея два тяжелых
копья, ты имел одновременно и щит, и грозное оружие для нападения. Легкое
копье хорошо только для одного броска, и больше ни для чего. Тем не менее
он поднял свое оружие над плечом, готовясь метнуть его, и принял
агрессивный вид, как и подобает воину Человечества. Он решил, что если ему
все-таки придется метнуть копье, то сам он мгновенно отскочит в сторону и
попытается выдернуть из петли за спиной два тяжелых на человека, голова
которого полна планов.
Чужак по-дружески взял Эрика за руку и повел его к тому месту, где
работали остальные. Это помещение вряд ли служило убежищем какого-нибудь
племени, оно скорее было похоже на полевой штаб, а Артур Организатор был,
безусловно, главнокомандующим.
- Я встречался с твоим дядей, - сказал он Эрику, - когда тот приходил
к нам торговать, я имею в виду в наши убежища. Твой дядя очень хороший
человек, очень прогрессивный. Он регулярно посещал наши тайные собрания,
ему будет отведено очень важное место в больших убежищах, которые мы
выроем, в новом мире, который мы создаем. Он мне очень напоминает твоего
отца. Да и ты тоже, ты тоже, мой мальчик.
- Вы знали моего отца?
Артур Организатор улыбнулся и кивнул.
- Очень хорошо. Он мог бы стать великим человеком. Он отдал свою
жизнь во имя дела. Кто из нас сможет забыть Эрика... Эрика Кладовщика,
так, кажется?
- Опустошителя Кладовых. Его звали Эрик Опустошитель Кладовых.
- Да, конечно. Эрик Опустошитель Кладовых. Незабываемое имя и
незабываемый человек. Но это другая история; мы поговорим об этом
как-нибудь в другой раз. Очень скоро тебе придется возвращаться назад к
своему дяде.
Он взял в руки плоскую доску, покрытую странными знаками, и стал
изучать ее под светом своей лампы.
- Как тебе это понравится? - пробормотал один из работавших с
незнакомыми материалами мужчин, обращаясь к своему соседу. - Его спросили,
кто его народ, и он ответил: "Человечество". Человечество!
Второй мужчина хмыкнул.
- Племя из передних убежищ. Чего, черт возьми, ты от них ожидаешь?
Научных познаний? Каждое племя из живущих в передних убежищах называет
себя Человечеством. Для этих примитивных людей человеческий род
заканчивается в их крайнем убежище. Твое племя, мое племя. Знаешь, как они
называют нас? Чужаками. На их взгляд, между нами и Чудовищами нет особой
разницы.
- Именно это я и имею в виду. Они не видят в нас товарищей. Это
ограниченные дикари. Кому они нужны?
Артур Организатор взглянул на Эрика, и резко повернулся к мужчине,
который произнес последние слова.
- Я скажу вам, кому они нужны, Вальтер, - сказал он. - Они необходимы
Делу. Если племена передних убежищ с нами, это значит, что наши основные
линии снабжения, связанные с территорией Чудовищ, открыты. Нам нужен любой
боец, каким бы примитивным он ни был. Каждое отдельное племя должно быть с
нами, если мы хотим, чтобы чужая наука стала доминирующей религией убежищ,
если мы хотим избежать поражения во время нашего восстания. Нам нужны люди
передних убежищ с их талантами охотников и грабителей, нам нужны люди
задних убежищ с их знаниями. В этом деле нам нужны все, особенно сейчас.
Человек по имени Вальтер отложил свою работу и с сомнением покосился
на Эрика. Казалось, Артур его совершенно не убедил. Эти высокомерные
обитатели задних убежищ с их разрисованными ремнями и невоенными манерами!
Люди из разных племен сидят и мирно беседуют, тогда как - если бы у них
есть хоть капля собственного достоинства - они должны были бы убивать друг
друга! Неожиданно пол под ним задрожал. Эрик едва удержался на ногах. Он
раскачивался, пытаясь схватиться за копья в петле за спиной. Наконец ему
это удалось, и он с трудом смог удержать равновесие. Копье, которое он
сжимал, вибрировало в его руке.
Издалека донеслось несколько разрывающих уши ударов, пол качался
ритмично.
- Что это? - закричал Эрик, поворачиваясь к Артуру. - Что происходит?
- Ты никогда не слышал раньше, как шагает Чудовище? - спросил
Организатор изумленно. - Ах, да, это же твоя первая кража, твой первый
выход за пределы убежищ. Это Чудовище, мальчик. Чудовище ходит по
кладовой. Делает то, что делают Чудовища. Они имеют на это право, знаешь
ли, - добавил он с улыбкой. - Это их кладовая. Мы здесь всего лишь гости.
Юноша заметил, что остальные не обратили на происходящее никакого
внимания. Он сделал глубокий вдох и снова повесил копье за спину. Как
раскачивались пол и стены! Какое это, должно быть, громадное
фантастическое существо! Будучи учеником воинов, он часто стоял с часовыми
у входа на территорию Чудовищ, когда отряд отправлялся совершать кражу для
Человечества. Несколько раз до него доносились тяжелые глухие удары, и
стены убежища слегка дрожали. Но не так, как сейчас. Ни разу еще его не
охватывал подобный ужас.
Он поднял глаза к прямому ровному потолку. Вспомнил темное
пространство, оставшееся позади и простиравшееся бесконечно вверх.
- А это, - произнес он громко, - это строение, в котором мы
находимся. Чем оно является для них?
Артур Организатор передернул плечами.
- Один из предметов мебели Чудовищ. Мы находимся на одном из открытых
пространств, которые они всегда оставляют у основания своей мебели. Это
делает мебель более легкой для передвижения, как мне кажется.
Он мгновение прислушивался. Удары стали удаляться и постепенно
затихли.
- Давай перейдем к делу, Эрик. Это Вальтер Искатель Оружия. Вальтер
Искатель Оружия из людей Максимилиана. Вальтер, что у тебя есть для
племени Эрика, для... э... для Человечества?
- Терпеть не могу отдавать что-то даже не очень хорошее людям из
передних убежищ, - пробормотал сидевший на корточках человек. Сколько бы
ты им ни объяснял, они все равно используют любые изделия неправильно,
каждый раз только все портят. Ну, посмотрим, это должно быть довольно
просто. - Он порылся в куче странных вещей и достал из нее маленький
красный желеподобный шарик.
- Все, что от тебя требуется, это отщипнуть от него кусочек пальцами.
Только кусочек, не больше. Затем плюнь на него и брось его. После того,
как ты на него плюнул, избавься от него, как можно скорее. Бросай как
можно быстрее и как можно дальше. Как ты думаешь, ты запомнил то, что я
сказал?
- Да, - Эрик взял у него красный шарик и озадаченно посмотрел на
него. От шарика исходил странный раздражающий запах, от которого слегка
зудело в носу. - Но, что при этом произойдет? Что он делает?..
- Это не твоя забота, мальчик, - прервал его Артур Организатор. Твой
дядя знает, как и когда его использовать. Ты совершишь свою кражу третьей
категории - сувенир Чудовищ, который никто в твоем племени никогда раньше
не видел. И скажи своему дяде, чтобы он привел свой отряд к моему убежищу
через три дня - три периода сна. Это будет наша последняя встреча перед
восстанием. Скажи ему, чтобы воины были вооружены, чтобы они взяли все
копья, которые только смогут унести. - Эрик слабо кивнул. Как много
странных и непонятных вещей происходило в убежищах и за их пределами! Мир
был гораздо больше и удивительнее, чем он когда-либо мог себе представить.
Он увидел, что Артур Организатор добавил какой-то значок на Плоскую
доску, на которой уже было нанесено множество символов. "Вот еще одно
проявление слабости Чужаков, - подумал он, - на этот раз слабости их
памяти, намного уступающей памяти Человечества".
Искатель Оружия вскочил на ноги с схватил Эрика за руку, когда тот
собрался было положить красный шарик в мешок.
- Там у тебя ничего влажного нет? - спросил он, открыл сумку и
порылся в вещах Эрика. - Воды нет? Запомни, намочишь эту штуку - и тебе
конец.
- Человечество держит воду во флягах, - раздраженно объяснил ему
Эрик. - Вот здесь. - Он показал на болтающийся на бедре мешочек, - а не
наливает ее вместе с едой.
Он забросил полный мешок за спину и с гордым видом отошел.
Артур Организатор проводил его до конца убежища.
- Не обращай внимания на Вальтера, - прошептал он. - Он вечно боится,
что никто, кроме него самого, не сможет использовать оружие Чудовищ,
которое он отыскивает. Он со всеми так разговаривает. А теперь давай я
освежу твою память, относительно обратного пути. Мы не хотим, чтобы та
заблудился.
- Я не заблужусь, - холодно возразил Эрик. - У меня хорошая память и
я знаю достаточно, чтобы просто переставить в обратном порядке этапы моего
пути сюда. Кроме того, я ведь Эрик Разведчик, Эрик Глаз Человечества. Я не
заблужусь.
Очень гордый собой, он пошел прочь, не поворачивая головы. Пусть
Чужаки знают, что он о них думает. Высокомерные самодовольные негодяи. Но
все равно, он чувствовал, что его как-то обидели, унизили, как в тот раз,
когда Рой Бегун назвал его Одиночкой перед всем отрядом. И последнее
замечание, которое он услышал за своей спиной - "Эти примитивные люди так
чертовски ранимы" - не улучшило его настроение.
Все еще предаваясь грустным размышлениям, он пересек открытое темное
пространство, не сводя глаз с полосы белого света впереди. Мозг его был
занят совершенно непривычным для него занятием: переоценкой ценностей.
Свободная простота Человечества против сложности и непонятности Чужаков.
Знания Человечества, касающиеся жизненно важных вопросов каждодневного
существования против знаний о таком большом количестве разных вещей и
технологий, о которых он никогда и не слышал. Действительно ли
Человечество идет по предпочтительному, более правильному пути? И почему
его дядя оказался замешанным в политику Чужаков? Обо всем этом думал Эрик,
выходя из строения. Он повернул налево и, пройдя мимо маленького входа,
который пропустил и прежде, поспешил к стене, которая отделяла его от
убежищ. И почему все эти Чужаки, явно принадлежащие к разным племенам, так
сошлись в презрении, с которым они относятся к Человечеству? Он не успел
еще повернуть направо и направиться вдоль стены по последнему отрезку пути
к двери, когда пол снова задрожал, выведя его из раздумий. Он подскочил,
затем кинулся наземь, замерев от страха. Он находился на открытом месте в
то время, как Чудовище снова вошло в кладовую.
Далеко-далеко в слепящей белизне он увидел невероятных размеров серое
тело, о котором слышал с детства, - выше, чем сотня людей, ставших друг
другу на плечи, толстая серая нога шире, чем два мощных стоящих рядом
человека. Он бросил на это существо всего один быстрый взгляд, после чего
им овладела настоящая паника.
Его спасло только одно: он не бросился куда глаза глядят и не
отпрянул от стены. Наверно, он все-таки безотчетно осознавал, что это
значило бы направиться прямо к Чудовищу. На какое-то мгновение совсем
обезумев, он подумал о том, что нужно попытаться прогрызть дыру в стене, к
которой были прижаты его плечи.
Затем он вспомнил про дверь. Он должен находиться в тридцати-тридцати
пяти шагах от нее. А за нею - безопасность: его дядя, отряд, Человечество
и убежища - благословенные, закрытые, узкие убежища! Эрик помчался вдоль
стены к двери. Он бежал так, как никогда раньше в жизни не бегал, даже
представить себе не мог, что можно так бегать. Но даже во время этого
бега, когда он летел как сумасшедший, взмокший от затрачиваемых усилий,
несколько здравых мыслей - результат длительных утомительных зубрежек -
выстроились в его стенающем мозгу в логическую цепочку. Он находился ближе
к строению, в котором прятались Чужаки, строению, которое, как объяснил
Артур, было частью мебели Чудовищ. Ему следовало бы бежать в ту сторону, к
строению. Там - конечно, если Чудовище его не заметило, войдя в кладовую,
- он мог оставаться в безопасности, пока не представилась бы возможность
убежать.
Однако теперь он был уже слишком далеко, чтобы поворачивать назад.
"Только беги тихо, - напомнил он себе, - беги быстро, но бесшумно, совсем
бесшумно". В соответствии с усвоенными им уроками, на этом расстоянии
слуха Чудовища следовало бояться больше, чем его зрения. Надо бежать тихо.
Ради своей жизни.
Наконец он достиг дверного проема. Дверь стояла на прежнем месте!
Охваченный ужасом, не веря своим глазам, он уставился на кривые
очертания дверного проема. Но этого никогда раньше не делали! О таком он
даже не слышал! Эрик отчаянно колотил кулаками по стене. Смогут ли звуки
его ударов пробиться через тяжелый камень? Или они только привлекут
внимание Чудовища? Он быстро повернул голову - один взгляд, сознательно
потерянное мгновение, чтобы оценить близость опасности. Ноги Чудовища
двигались так медленно: его скорость казалась бы просто смешной, если бы
не размер этих ног, которые с каждым шагом переносили его на невероятное
расстояние. Ничего смешного не было и в этой длинной шее, почти такой же
длинной, как и вся остальная часть тела, и в отвратительной сравнительно
небольшой голове, маячившей вверху на конце шеи. И эти ужасные розовые
штуки вокруг шеи!..
Исполинское существо было уже значительно ближе, чем всего несколько
секунд назад, но Эрик не имел ни малейшего представления о том, заметило
ли оно его и двигалось ли оно именно к нему? Стучать в дверь наконечником
копья? Это должно привлечь внимание, этот стук его современники должны
услышать.
Но, очевидно, и Чудовище тоже!
Оставалось только одно. Он отбежал от стены на несколько шагов, а
затем бросился вперед, врезавшись плечом в дверь. Он почувствовал, что
дверь немного поддалась. Еще одна попытка. Сотрясающие пол шаги Чудовища
были теперь так близко, что их звук почти оглушал. В любой момент огромная
серая нога могла опуститься и стереть его жизнь в порошок. Эрик снова
отступил от стены, заставляя себя не смотреть вверх. Еще один бросок, еще
одно столкновение с дверью. Она явно сдвинулась, вдавилась. Неужели
Чудовище на него наступит, раздавит его?
Эрик уперся руками в дверь. Толкнул ее. Медленно, неохотно она
поддалась. Где Чудовище? Насколько близко? Насколько близко?
Неожиданно дверь повалилась в убежище. Больно ударившись, Эрик,
шлепнулся прямо на нее. Он с трудом поднялся на ноги и пошел по коридору.
У него не было сил даже для того, чтобы испытывать облегчение. Его мозг
повторял свои уроки, напоминая ему, что он должен делать в такой ситуации.
Пробеги немного внутрь убежища. Затем остановись и жди, готовый броситься
вперед. Набери в легкие как можно больше воздуха - он может тебе
понадобиться. Если услышишь шипящий и свистящий звук, перестань дышать и
беги. Сдерживай дыхание, сколько сможешь, сколько будет сил, затем снова
быстро наполни грудь воздухом и снова беги. Делай так, пока не окажешься
далеко от двери. Далеко-далеко. Эрик подождал, приготовившись бежать, стоя
спиной к двери.
Не оглядывайся, смотри только в том направлении, в котором
собираешься бежать. Ты должен беспокоиться только об одном, только один
звук ты должен ловить. Свистящий и шипящий звук, - когда ты услышишь его,
задержи дыхание и беги.
Он ждал, его мышцы напряглись, приготовившись к мгновенному действию.
Время шло. Он не забыл считать. Если ты медленно досчитывал до
пятисот, и ничего не происходило, то, похоже, с тобой все будет в порядке.
Значит, Чудовище тебя не заметило. Так говорили опытные воины, которые
через это прошли.
Пятьсот. Он досчитал до пятисот, и затем для верности сосчитал еще
столько же, дойдя до крайнего числа, известного человеку, - до тысячи. Ни
свистящего, ни шипящего звука. Никакого намека на опасность.
Он расслабился, и его мышцы, неожиданно избавились от напряжения, не
выдержали. Он упал на пол убежища, едва не заплакав от облегчения. Все
кончилось. Его кража совершена. Он - мужчина.
Он побывал рядом с Чудовищем и остался жив. Он встретился с Чужаками
и имел с ними дело как представитель Человечества. Ему есть что рассказать
своему дяде! Его дядя. Где его дядя? Где отряд?
Неожиданно осознав, что все совсем не так как надо, Эрик с трудом
поднялся на ноги и осторожно вернулся к открытой двери. Убежище было
пусто. Никто не ждал его. Но это было невероятно! Отряд никогда не считал
посвящаемого заблудившимся или потерянным по крайней мере до истечения
двух дней. В отсутствие вождя, конечно, этот срок измерялся периодами сна
капитана отряда. Любой отряд ждал бы не меньше двух дней, прежде, чем
вернуться домой. А его дядя - Эрик не сомневался в этом - подождал бы его
даже немного дольше. Он же отсутствовал в течение такого короткого
промежутка времени! Что здесь произошло? Он подполз к двери и выглянул. На
этот раз он не почувствовал головокружения. Глаза быстро привыкли к
другому масштабу. Чудовище было чем-то занято в другом конце кладовой. Оно
всего-навсего пересекало комнату, а не преследовало его и не нападало на
него. Очевидно, оно вовсе его не заметило.
Фантастика! И это учитывая весь тот шум, который он поднял! Всю эту
беготню и стук в дверь! Чудовище резко повернулось, сделало несколько
гигантских шагов и бросилось на строение, в котором Эрик встречался с
Чужаками. Стены, пол, и все остальное задрожало в ответ на движение
огромного тела, когда то немного поворочалось и затихло. Эрик был
потрясен, но вскоре понял, что существо всего лишь легло. Это загадочное
строение, в конце концов, действительно было частью мебели. Интересно, что
в это время почувствовали Артур Организатор, Вальтер Искатель Оружия и все
остальные, спрятавшиеся там? Эрик усмехнулся. В это мгновение Чужаки,
должно быть, утратили часть своего высокомерия и спеси. Однако, ему надо
было еще многое сделать, многое выяснить.
Он просунул пальцы под дверь и попытался поднять ее. Она была ужасно
тяжелой! Он толкал ее медленно, с большим трудом, сначала одну сторону,
потом другую, двигая ее назад к дыре в стене. Последний толчок - и она
встала на свое место. Только тонкая изогнутая борозда выдавала ее
существование.
Теперь он мог осмотреться.
Здесь произошла схватка, это абсолютно точно. Короткая, но жестокая
схватка. Тщательно осмотрев место, Эрик обнаружил явные признаки боя.
Отломанный наконечник копья. Немного крови на стене. Кусок порванного
мешка. Конечно, тел не было, маловероятно обнаружить тела после битвы.
Представитель любого племени из обитающих в убежищах знал, что одним из
неизбежных следствий победы была необходимость вытащить тела из проходов и
избавиться от них. Никто никогда не оставил бы трупы врагов разлагаться в
коридоре.
Итак, здесь произошло сражение. Он был прав - дядя Томас и его отряд
не ушли и не оставили его. Должно быть, на них напали превосходящие по
силе враги. Отряд некоторое время удерживал свои позиции, потом понес
потери и был вынужден отступить. Но кое-что было непонятно. Во-первых,
военные группы Чужаков никогда обычно не подходили так близко к территории
Чудовищ. Убежища, в которых жили люди Человечества, - естественная цель
военного отряда, располагались гораздо глубже. В этой точке можно было
обнаружить разве что небольшую группу, отправившуюся за продовольствием. А
в крайнем случае воины его дяди, полностью вооруженные, находящиеся в
боевой готовности, могли легко справиться с одиночным отрядом ткачей,
оружейников и торговцев из упаднических задних убежищ. Они бы отбросили их
назад, взяли бы нескольких из них в плен и продолжали бы ждать его.
Оставалось только две вероятности: атака большого отряда из трех или
четырех групп, что еще менее вероятно, отряд других воинственных людей,
живущих в передних убежищах. Но на них это не похоже. Если бы они
собирались отправиться на территорию Чудовищ, они скорее пробили бы свою
собственную дверь в стене. Зачем им нарываться на неприятности у двери,
принадлежащей другим? Они бы также направились в населенные убежища, если
бы преследовали какую-то иную цель, кроме самой важной - кражи у Чудовищ
для нужд своего племени.
И еще. Если только отряд его дяди не был уничтожен до последнего
человека, - мысль, которую Эрик отбрасывал как крайне невероятную -
оставшиеся в живых, согласно данной человечеству клятве, сделав все, что
от них требовала военная ситуация, преследование или отступление,
вернулись бы как можно скорее к месту, куда должен был возвратиться
посвящаемый, совершив свою кражу. Ни один воин не осмелился бы взглянуть в
лицо женщине, если бы он не сделал этого. Возможно, нападение произошло
совсем недавно. Возможно, люди из отряда его дяди были недалеко, и все еще
пробивали себе путь от одного конца убежища к другому; избавившись от
врагов, они поспешат назад, к нему. Нет, в этом случае он слышал бы шум
сражения. А в убежищах стояла пугающая тишина. Эрик задрожал. Воину не
полагается находиться вне пределов своих убежищ одному. Он слышал о
непринадлежащих ни к какому племени Чужаках; однажды, еще ребенком, он
наслаждался сложной казнью человека, которого изгнали из его племени за
какое-то серьезное преступление и который забрел в окрестности
Человечества - но этих людей едва ли можно было считать людьми:
человеческих существ должны окружать племена, отряды, общества. Быть
одному - ужасно. Просто немыслимо.
И не вспомнив о еде, хотя после своей кражи он страшно проголодался,
Эрик быстро направился вперед по коридору. Через некоторое время он
перешел на бег. Он хотел попасть домой как можно скорее - снова оказаться
среди своих. Он протянул руку к петле за спиной и достал оттуда два копья.
Неприятное это занятие - идти по коридорам в полном одиночестве. Они
были такими пустыми и такими тихими! Они не казались такими тихими, когда
он ходил в походы с отрядом. И такими пугающе мрачными. Эрик никогда
раньше не задумывался над тем, какая огромная разница между освещением,
которое получаешь от одного прикрепленного ко лбу фонарика и от обычного
отрядного комплекта в полдюжины. Он обнаружил, что все более и более
настороженно всматривается в неожиданные тени, появляющиеся там, где стена
резко поворачивала: он резко набирал скорость, когда пробегал мимо черных
проемов ответвлявшихся убежищ. В любом из этих мест его мог ждать враг,
услышавший звук его приближавшихся шагов. Например, враг, который напал на
отряд его дяди, - горстка жестоких убийц-Чужаков, или целая их банда, а
то, может быть, и что-нибудь похуже. Он вдруг вспомнил легенды о
неупоминаемых вслух существах, которые прятались в пустых убежищах,
существах, которые убегали при приближении отряда воинов, но которые
бесшумно подкрадывались к одинокому человеку. Огромные существа, которые
заглатывали человека, крошечные существа, сотнями набрасывавшиеся на него
и разгрызавшие свою жертву на кусочки... Эрик не переставая крутил
головой, осматриваясь по сторонам: по крайней мере, он должен был
позаботиться о том, чтобы его не застали врасплох. Как ужасно быть одному!
И все же, сквозь одолевавший его страх мыслями он снова и снова
возвращался к проблеме исчезновения его дяди. Эрик не мог поверить в то,
что с ним могло случиться что-то серьезное. Томас Уничтожитель Ловушек был
ветераном слишком многих кровавых приключений, слишком многих неравных
битв. Куда же он делся? Куда увел свой отряд? И почему нигде не слышно ни
звука, почему нет никаких признаков присутствия отряда в этой
бесконечности мрачных, полных ужасов коридоров? К счастью, он был Эриком
Глазом. Он знал дорогу назад и в отчаяньи спешил домой, не чувствуя ни
малейших сомнений в выборе пути. Показывающая машина была права: он
никогда не заблудится. Дайте ему только благополучно добраться до
Человечества, и он будет Эриком Глазом.
Ну вот снова: кто был прав, показывающая машина или его дядя?
Предсказание, давшее ему имя, исходило от машины, но его дядя утверждал,
что это все обман. Предсказание было выбрано, и его имя предложено
женщинам задолго до церемонии. И - главное - его дядя был приверженцем
чужой науки, был связан с Чужаками, которые тоже служили чужой науке!..
Эрик чувствовал, что за последние два дня слишком многое свалилось на его
голову. Такая значительная часть его мира изменилась. Словно стены убежищ
сдвинулись вверх и в сторону, и теперь убежища напоминали больше
территорию Чудовищ, чем человеческое жилье.
Он приближался к своим. Коридоры теперь выглядели дружелюбнее,
казались более знакомыми. Он заставил себя бежать быстрее, хотя был на
грани истощения. Он хотел оказаться дома, стать Эриком Глазом, сообщить
Человечеству о том, что произошло, чтобы поисковая и спасательная группа
отправилась за его дядей.
Дверь на территорию Чудовищ... Кто поставил ее на место? Если
действительно произошло сражение, и отряд его дяди отступил с боем,
неужели нападавшие остановились бы для того, чтобы аккуратно поставить
дверь назад? Может, это объясняется неожиданным нападением и полным
уничтожением отряда? В таком случае, прежде чем оттащить тела, враг имел
возможность закрыть проход, чтобы обезопасить себя от Чудовищ. Но кто, кто
был способен на такое неожиданное нападение, кто мог полностью уничтожить
лучший отряд во всем Человечестве? Ему придется узнать ответ у одного из
других капитанов, а может быть, у мудрой старухи из Общества женщин.
Вступив на территорию Человечества, Эрик заставил себя перейти на шаг. В
любой момент он мог наткнуться на часовых, а у него не было ни малейшего
желания погибнуть от брошенного копья. Часовые будут реагировать
мгновенно, увидев бегущего в темноте человека.
- Эрик Единственный, - кричал он через шаг, называя себя. - Это Эрик
Единственный.
Затем он вспомнил кражу и с гордостью изменил свое имя.
- Эрик Глаз. Это Эрик Глаз, Разведчик, дальше видящий, четче видящий.
Эрик Глаз возвращается к Человечеству! - Странно, но не слышалось ответных
криков, подтверждавших, что его узнали. Эрик ничего не понимал. Неужели
напали на все Человечество и прогнали его из убежищ? Часовой должен
отвечать на знакомое имя. Что-то было не так, совсем-совсем не так. На
последнем повороте он увидел часового в противоположном конце коридора.
Вернее, он увидел людей, которых принял поначалу за трех часовых. Они
изумленно смотрели на него, и он узнал их. Стефан Сильная Рука и два
человека из его отряда. Очевидно, он прибыл как раз в тот момент, когда
происходила смена часовых. Это объясняло присутствие Стефана и второго
воина. Но почему они не ответили на его крик? Они стояли молча и пока он
приближался, все еще держали копья наготове, а не опустив их в знак
приветствия.
- Эрик Глаз, - повторил он, озадаченный. - Я совершил свою кражу, но
что-то случилось с остальными...
Его голос затих, когда Стефан подошел к нему. Лицо капитана было
мрачным, мышцы напряжены до предела. Острие копья коснулось груди Эрика.
- Не двигаться, - предупредил Стефан. - Барни, Джон, свяжите его. Мы
поймали эту маленькую крысу!
Эрику связали руки за спиной ремнями от его собственного мешка,
отобрали у него копья и повели, подталкивая и пиная, в большое центральное
убежище Человечества.
Место почти нельзя было узнать.
Под руководством Оттили Первой Жены Вождя толпа женщин - на первый
взгляд казалось, что там собрались все женщины Человечества -
устанавливала напротив Королевского Холма платформу. Учитывая то, что
Человечество страдало от катастрофической нехватки строительных
материалов, сооружение такого рода было чем-то из ряда вон выходящим. Вся
эта суета пробудила в памяти Эрика какие-то смутные воспоминания. Но его
перетаскивали с места на место слишком быстро, и вокруг происходило
слишком много других невиданных ранее вещей, чтобы он мог сосредоточиться
и вспомнить подробнее. Он заметил, что две женщины не работали под
руководством Оттили. Они лежали связанные по рукам и ногам у дальней стены
убежища. Они обе были покрыты кровью и по всем признакам прошли через
длительные и жестокие пытки. Он понял, что они уже стоят на пороге смерти.
Когда его проводили мимо, он узнал их. Это были жены Томаса Уничтожителя
Ловушек. "Только подождите, когда дядя вернется назад! Кто-то заплатит за
это" - подумал он со скорее неестественно спокойным изумлением, чем с
ужасом. Он чувствовал, что всеми силами должен сопротивляться ужасу.
Только подпусти его поближе, и он просочится через твои мысли прямо в
память и вызовет воспоминания, которых Эрик пытался избежать.
Вокруг было полно вооруженных людей, которые бегали туда-сюда: от
своих капитанов к неизвестным целям в примыкавших коридорах. Между
взрослыми суетились дети, поднося материалы работавшим женщинам. В воздухе
постоянно раздавались команды: "Иди туда-то"... "Принеси еще"...
"Поторопись"... В воздухе стоял стойкий запах большого количества людей,
поры которых активно выделяют пот. Но пахло не только потом. Эрик понял
это, когда его притащили к основанию Королевского Холма. Пахло гневом.
Гневом и страхом всего Человечества.
Франклин Отец Многих Воров стоял на Королевском Холме, неуклюже держа
в толстых руках копья, и быстро говорил что-то группе воинов, капитанов и
- да, действительно! - Чужаков. Даже сейчас Эрик обнаружил, что его все
еще изумляют эти фантастические события.
Чужаки в самом центре Человечества! Свободно ходят повсюду и носят с
собой оружие! Когда вождь заметил Эрика, его лицо расплылось в широкой
улыбке. Он подтолкнул локтем стоявшего рядом с ним Чужака и показал на
пленника.
- Это он, - сказал Франклин. - Это племянник. Тот, который попросил
третью категорию. Теперь мы поймали всех.
Чужак не улыбнулся. Он бросил быстрый взгляд на Эрика и отвернулся.
- Напрасно ты так думаешь. На наш взгляд, вы просто поймали еще
одного.
Улыбка Отца Многих Воров сменилась неуверенной ухмылкой.
- Ну, ты знаешь, что я имею в виду. Этот чертов дурак сам сюда
вернулся. Это избавило нас от хлопот, я это хотел сказать, не так ли? - Не
получив ответа, он пожал плечами и сделал повелительный жест в сторону
охранявших Эрика воинов. - Вы знаете, куда его поместить. Мы очень скоро
будем готовы.
Острие копья снова вонзилось в спину Эрика, и его повели вперед, ко
входу в маленькое убежище. Но прежде чем они успели дойти до него, он
услышал, как Франклин Отец Многих Воров прокричал Человечеству:
- Вот идет Эрик, люди мои. Эрик Единственный. Теперь мы поймали всех
из этой вонючей банды!
На мгновение все остановились и устремили на него свои взоры. Эрик
задрожал, услышав, как со всех сторон полетели приглушенные выкрики,
полные ненависти и злобы. Кто-то подбежал к нему. Гарриэт Рассказчица
Истории. Лицо ее исказила отвратительная гримаса. Она сунула руку в волосы
и вытащила из них длинную булавку. Ее рыжие волосы плясали вокруг лица и
шеи, подобно языкам пламени.
- Ты прислужник чужой науки! - завопила она, нацелившись булавкой
прямо в глаз Эрику. - Ты грязный, вонючий прислужник чужой науки!
Эрик отвернулся, но она все же бросилась на него. Стражники кинулись
к девушке и схватили ее, но она успела махнуть булавкой; один резкий
взмах, который распорол всю его правую щеку.
- Оставь немного и остальным, - урезонивал ее один из стражников,
возвращаясь к Эрику. - В конце концов он принадлежит всему Человечеству.
- Нет! - завопила она. - Он прежде всего принадлежит мне. Я
собиралась стать его подругой, после того как он вернется со своей кражи!
Правда, мама?
- Официально об этом не заявлялось, - услышал Эрик слова Риты
Хранительницы Записей; он пытался остановить кровь, подняв плечо и прижав
его к ране. - Ничего официального и не могло быть до тех пор, пока он не
достигнет зрелости. Так что, Гарриэт, дорогая, тебе просто придется
подождать своей очереди. Тебе придется подождать, пока старшие закончат
разбираться с ним. Но тебе еще много останется.
- Нет, не останется, - надулась девушка. - Я знаю, какие вы. Что
после вас может остаться?
Эрика снова потащили ко входу в маленькое убежище. В тот момент,
когда он оказался внутри, один из стражников ударил его по спине так, что
у Эрика перехватило дыхание. От толчка он полетел вперед, отчаянно пытаясь
сохранить равновесие, и врезался в противоположную стену; он тяжело упал
на пол, так как не смог выставить руки, чтобы смягчить удар. Позади, в
главном убежище раздался взрыв смеха. С трудом он перевернулся на бок.
Кровь снова хлынула из раны на щеке. Совсем не таким представлял он свое
возвращение домой после кражи - совсем не таким! Что происходит? Он знал,
где находится. Крошечное тупиковое убежище рядом с местом встречи всего
Человечества, нечто вроде маленькой пещеры, которую использовали главным
образом для хранения запасов. Лишние пища и предметы, украденные у
Чудовищ, хранились здесь, пока их не набиралось достаточно для торгового
похода в задние убежища. Иногда также здесь держали Чужаков-мужчин, взятых
в плен во время битвы, пока Человечество выясняло, ценит ли его племя
настолько, чтобы заплатить за него что-то существенное в качестве
выкупа...
А если нет...
Эрик вспомнил необычное сооружение, которое женщины создавали возле
Королевского Холма, и содрогнулся. Воспоминания, которые он до сих пор
подавлял, ожили. И они соответствовали тому, как вела себя Гарриэт, и
тому, что сказала ее мать Рита Хранительница Записей.
Нет! Они не могли планировать такое для него! Он был членом
Человечества, почти воином. Они не делали такое даже с Чужаками,
захваченными в плен. Воина всегда уважали как воина. В худшем случае он
заслуживал приличной, спокойно приводимой в исполнение казни. Кроме...
кроме...
- Нет! - застонал он. - Нет!
Единственный стражник, который остался охранять его у входа в
убежище, повернулся и насмешливо посмотрел на него.
- Да! - сказал он. - Еще как да! Мы собираемся хорошо повеселиться с
вами двумя, как только женщины скажут, что все готово.
Он кивнул, зловеще улыбаясь, и снова отвернулся от Эрика, устремив
свой взгляд в центр главного убежища и стараясь не пропустить ничего из
того, что там происходит. С вами двумя? Впервые Эрик осмотрел маленькое
хранилище. Там почти не было никаких продуктов, но с одной стороны в свете
своего фонарика, все еще прикрепленного к его лбу (как он гордился, когда
дядя прикрепил ему его у двери, ведущей на территорию Чудовищ!) он увидел
мужчину, лежащего связанным возле стены. Своего дядю!
Эрик подтянул колени и быстро пополз к нему. Ему было больно: ведь
живот и бока не такие мозолистые и не так привыкли к грубому полу убежища,
как ноги. Но какое значение теперь имели несколько лишних царапин?
Уничтожитель Ловушек был почти без сознания. С ним обошлись жестоко, и он
выглядел почти так же ужасно, как его жены. Волосы на голове покрывала
толстая корка засохшей крови. Эрик понял, что ему пробили голову древком
копья. И в нескольких местах на его теле: на правом плече, сразу же над
левым бедром, глубоко в ноге - зияли отверстия серьезных ран, кровоточащих
и неперевязанных.
- Дядя Томас, - позвал Эрик. - Что случилось? Кто это с тобой сделал?
- Раненный открыл глаза и вздрогнул. Он ошарашенно посмотрел по сторонам,
словно подумал, что это стены разговаривают с ним. Его мощные руки
зашевелились под крепко стянувшими их веревками. Когда он наконец
обнаружил Эрика, то улыбнулся. Этого не стоило делать. Ему выбили большую
часть передних зубов.
- Привет, Эрик, - пробормотал он. - Как закончилась битва? Как
остальная часть отряда? Кто-нибудь ушел?
- Я не знаю. Именно об этом я и хотел спросить тебя! Я вернулся со
своей кражи, вас не было, отряда не было. - Я пришел сюда, но все сошли с
ума! Здесь Чужаки, ходят по нашим убежищам с оружием. Кто они такие?
Глаза Томаса Уничтожителя Ловушек медленно потемнели. Теперь их
взгляд сфокусировался, и в нем проскальзывали искры понимания.
- Чужаки? - переспросил он тихо. - Да, в отряде Стефана Сильной Руки
были Чужаки. Они сражались против нас. Этот наш вождь - Франклин, он
связался с Чужаками после того, как мы вышли в поход. Должно быть, они
давно работали вместе, поддерживали связь друг с другом. Человечество,
чужаки, какая разница, если речь идет об угрозе их вшивой науке предков?
Мне следовало это знать заранее.
- Что? - взмолился Эрик. - Что тебе следовало знать?
- Именно так они подавили чужую науку в другом восстании
давным-давно. Вождь есть вождь. У него больше общего с другим вождем, чем
со своим собственным народом. Если ты нападаешь на науку предков, ты
создаешь угрозу их власти. В таком случае они действуют сообща. Они будут
давать друг другу людей, оружие, информацию. Они сделают все что смогут
против общего врага. Против тех людей, которые действительно хотят нанеси
ответный удар по Чудовищам. Мне следовало знать это! Черт возьми, -
застонал Уничтожитель Ловушек, - я видел, что вождь и Оттили что-то
подозревают. Я должен был понимать, как они собираются поступить. Они
собирались позвать Чужаков, обменяться информацией и объединиться против
нас! Эрик ошеломленно смотрел на своего дядю, начиная понимать, о чем тот
говорит. Точно так же, как существовала тайная организация сторонников
чужой науки, которая не знала границ племен, существовал и тайный союз
вождей, основанный на религии науки предков, которая служила основой их
власти. А власть руководительниц Общества Женщин, только подумать об этом!
Всеми своими привилегиями они были обязаны знанию науки предков. Отними ее
у них, и они станут обычными женщинами, все их магические способности
будут необходимы только для того, чтобы отличить съедобную пищу от яда
Чудовищ.
Хрипя от боли, извиваясь в стягивавших его веревках, Томас
Уничтожитель принял сидячее положение у стены. Он качал головой, словно
пытался вытрясти из нее воспоминания.
- Они подошли к нам, - сказал он с трудом, - Стефан Сильная Рука и
его отряд подошли к нам, как только ты отправился на территорию Чудовищ.
Отряд Человечества с посланием от вождя, кто мог что-либо заподозрить? Они
могли прийти с сообщением, что на наши убежища напали Чужаки! - Раздался
лающий кашель, и из его рта хлынула кровь. - С ними были Чужаки, которые
попрятались на протяжении всего пути в коридорах. Толпы и толпы Чужаков.
Эрик попытался представить себе, что произошло.
- Потом, смешавшись с нами, когда большинство из нас убрали копья в
петли, они напали на нас. Эрик, это был действительно хороший удар. Они
застали нас врасплох настолько, что им даже не понадобилась посторонняя
помощь. Не думаю, что кто-то из нас еще остался в живых к тому времени,
когда подбежали Чужаки. Я лежал на полу, сражаясь голыми руками. Не знаю,
что произошло с остальными. Чужаки повалили толпами. Больше я ничего не
видел. Кто-то нанес мне чертовски сильный удар, странно, что я очнулся
после него, - его голос стал еще более хриплым и тихим. - Жаль, что мне не
повезло...
Грудь Уничтожителя Ловушек вздымалась: из нее доносился странный
скрежещущий звук.
- ...Они притащили меня сюда. Мои жены! Они были заняты моими женами.
Эти суки из Общества Женщин - Оттили, Рита, - это их дело - они приволокли
моих жен и стали обрабатывать их на моих глазах. Я отключался и снова
приходил в себя, отключался и снова приходил в себя. Я был в сознании, в
то время как они...
Его речь снова сменилась нечленораздельным бормотанием, голова упала
на грудь. На мгновение голос стал четким, но Томас потерял нить разговора.
- Они были хорошими женщинами, - промычал он. - Обе. Хорошие, хорошие
девочки. И они любили меня. Они могли бы занять более важное положение.
Франклин, должно быть, десятки раз предлагал им обрюхатить их, но они
каждый раз отклоняли его предложение. Они по-настоящему любили меня.
Эрик едва не заплакал. Он мало общался с ними, достигнув возраста
посвящения, но в детстве они дали ему всю ту любовь, которую, как помнил
Эрик, могла дать только мать. Они наказывали его и ласкали, вытирали ему
нос. Они рассказывали ему истории и учили его наставлениям науки предков.
Ни у одной не было сына, который выжил бы в разнообразных бедствиях и
катастрофах, которые Чудовища время от времени обрушивали на Человечество.
Ему повезло. Ему достались та забота и любовь, которые получили бы их
собственные сыновья.
А их верность Томасу Уничтожителю Ловушек была постоянным источником
изумления в Человечестве. Она стоила им большего, чем просто большие
здоровые пометы, к которым вождь имел давно доказанную способность: такое
необычное, почти не женское поведение лишило их высокого положения в
Обществе Женщин, которое они занимали бы в противном случае. А теперь они
были мертвы или умирали, а их оставшиеся в живых детишки будут отданы
другим женщинам, значительность которых таким образом существенно
усилится.
- Скажи мне, - попросил он своего дядю, - почему Общество Женщин
убило их? Что такого ужасного они сделали?
Он увидел, что Томас снова поднял голову и смотрит на него. С
жалостью. Он почувствовал, как его собственное тело сковало холодом, еще
до того, как Уничтожитель Ловушек заговорил.
- Ты все еще не позволяешь себе думать об этом? Я не виню тебя, Эрик.
Но оно там. Его готовят для нас.
- Что? - спросил Эрик, хотя где-то глубоко внутри него уже родился
ужасный ответ, и он его знал.
- Нас объявили вне закона. Они говорят, что мы виновны в самом
тяжелом преступлении. Мы больше не принадлежим к Человечеству, ты, я, моя
семья, мой отряд. Мы вне Человечества, вне закона, вне религии. А ты
знаешь, что делают с объявленными вне закона, Эрик, не так ли? Все что
угодно. Все.
Эрик помнил, что с самого детства всегда ждал церемоний такого рода.
Один из отрядов воинов захватывал Чужака, определяли, что он был изгоем.
Обычно это легко было определить. Например, никто, кроме объявленного вне
закона, не стал бы бродить по убежищам в одиночестве, без отряда или, по
крайней мере, без товарища, который прикрывал бы его спину. А в случае,
если имелось хоть малейшее сомнение, ответ на требование выкупа,
переданное его племени, прояснял положение пленника. Нередко ответом был
рассказ о каком-то непростительном святотатстве, каком-то абсолютно
чудовищном преступлении, которое можно наказать только самым страшным
проклятием, полной анафемой и лишением всех привилегий человеческого
существа. Делайте с ним, что хотите. Он больше не является одним из людей,
он все равно что Чудовище.
Затем объявлялось что-то вроде праздника. Из кусочков дерева,
украденных на территории Чудовищ и припрятанных женщинами специально для
этой цели, члены Общества Женщин воздвигали сооружение, особенности
которого передавались от матери к дочери в течение многих поколений еще со
времен предков, построивших показывающую машину. Оно называлось сценой или
театром, Эрик также слышал, иногда его называли плахой. В любом случае,
каким бы ни было его истинное имя, большинство касающихся его подробностей
являлись частью тайных знаний Общества Женщин и мало заботили мужчин.
Однако было нечто, что знали все. На нем развернется живая религиозная
драма: окончательный триумф Человечества над греховностью Чудовищ. Для
этого центральное действующее лицо должно отвечать двум требованиям. Это
должно быть разумное существо, как и Чудовища, чтобы его можно было
заставить страдать так, как в один прекрасный день Человечество заставит
страдать Чудовищ; и это должен быть не человек, как и Чудовища, чтобы
каждая капля негодования и ненависти была пролита на его плоть без
малейшего намека на сожаление или сострадание. Для этой цели объявленные
вне закона подходили идеально, так как все были согласны с тем, что такие
отвратительные существа перестали быть членами человеческой расы.
Когда в плен попадал объявленный вне закона, работа в убежищах
останавливалась, и военные отряды Человечества отзывались домой. Это было
великое время, веселое время, время праздника. Даже дети делали все что
могли, для того, чтобы подготовить это славное событие: выполняли
поручения работавших женщин, подносили питье и еду доблестным стражникам,
- даже дети хвастались друг другу, как они выразят свою ненависть к
пойманному представителю нелюдей, этому связанному и вопящему существу.
Каждый получал такую возможность. Все, начиная с вождя и кончая самым
маленьким ребенком, способным процитировать наставления, все по очереди
взбирались на сцену, или театр, или плаху, которую воздвигали женщины.
Всех сжигало желание излить часть ненависти Человечества на существо,
объявленное изгоем, как пролог того, что однажды они все вместе сделают с
Чудовищами, укравшими их мир. Сара Целительница Болезней была одной из
первых в этом ритуале, после чего она стояла на сооружении и внимательно
следила за церемонией. В ее обязанность входило следить, чтобы никто не
зашел слишком далеко, чтобы каждый честно и справедливо принял участие в
происходящем и даже чтобы в самом конце строение сжигалось дотла - вместе
с окровавленной жертвой - как символ того, что Чудовища должны быть
превращены в пепел и развеяны по ветру. И Человечество вернется в свой
дом, - распевала она в то время как обгорелые останки презрительно
вышвыривали из убежища. - И с Чудовищами будет покончено. С ними будет
покончено навсегда и на всей широкой Земле не будет никого, кроме
Человечества.
После этого начинались празднества, танцы, песни. Мужчины и женщины
удалялись в более темные коридоры, дети скакали и носились по центральному
убежищу, старики засыпали с широкими довольными улыбками. Все радовались
тому, что нанесли хотя бы символический удар Чудовищам. Все чувствовали
себя властелинами Творения, какими были их предки. Эрик вспомнил то, что
он сам делал, и то, что делали другие в таких случаях. Его тело
содрогнулось от ужаса. Ему пришлось подтянуть плечи к шее и сгорбиться,
напрячь мышцы рук и ног. Наконец нервная дрожь прекратилась. Он снова мог
думать. Только он не хотел думать.
Те, другие, те изгои на предыдущих церемониях такого рода
давным-давно, неужели они тоже испытывали такой отчаянный страх, ожидая,
пока будет закончено сооружение плахи? Неужели они дрожали вот так же,
чувствовали, как их спины становятся мокрыми, как внутри все сжимается,
как содрогается их уязвимая плоть?
Эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову. Он смотрел на
обреченных как на существа, совершенно не имевшие ничего общего с
человеком, как на символ всего того, что было чуждо. Об их чувствах думали
не больше, чем о чувствах тараканов, снующих в кладовых. Их давили
медленно или быстро, как кому нравилось. Какая разница? Тараканов было не
жалко. Человек не отождествлял себя с ними. Но сейчас, когда его самого
вот-вот должны были раздавить, он понял, что разница существовала. Он был
человеком. Неважно, чем его объявило Человечество и его вожди - он был
человеком. Он испытывал человеческий страх, он испытывал отчаянное
человеческое желание жить.
Значит, и те, другие, чувствовали то же. Изгои, которых он помогал
разрывать на кусочки. Они были человеческими существами. Совершенно
человеческими. Они сидели здесь, так же, как сидит сейчас он, и ждали
начала своих мучений... На его памяти только дважды члены Человечества
объявлялись вне закона. Оба случая произошли давным-давно, еще до того как
он стал учеником воинов. Эрик попытался вспомнить былые жертвы. Он хотел
дотянуться до них и почувствовать их сострадание, что-то вроде
сострадания, пускай даже мертвых. Лучше быть мертвым, чем таким, как этот
избитый окровавленный человек рядом с ним, опустивший пробитую голову на
израненную грудь и бормочущий что-то полубезумное. Какими же они были? В
первом случае в памяти всплывало только стонущее кровавое месиво перед
тем, как разжигаемым костром. Никаких воспоминаний о человеке. А во втором
случае... Эрик резко сел, веревки врезались ему в тело. Второй человек,
которого должны были объявить вне закона, убежал! Эрик так никогда и не
узнал, как он это сделал: он помнил только, что стражника жестоко наказали
и что отряды воинов еще долгое время после этого охотились за ним в
дальних коридорах.
Убежать! - Вот, что надо сделать. Он должен убежать. Раз уж его
объявили вне закона, у него нет надежды на прощение, на смягчение
приговора. Религиозные тона готовящейся церемонии были слишком сильны,
чтобы ее могло остановить что-либо, кроме исчезновения главного
действующего лица.
Да, убежать. Но как? Даже если бы ему удалось освободиться от пут,
которые крепко связывали его руки, у него не было оружия. Стражник
мгновенно проткнет его копьем. А если ему это не удастся, снаружи полно
других воинов, почти вся военная сила Человечества.
Как? Как? Он заставил себя спокойно проанализировать все возможные
варианты. Он знал, что у него мало времени. Совсем скоро строительство
будет закончено, и руководительницы Общества Женщин придут за ним. Эрик
принялся за узлы на веревках. Особой надежды на успех, конечно, не было.
Если ему удастся освободить руки, возможно, он сможет осторожно подползти
к выходу, неожиданно выпрыгнуть и броситься бежать. Даже если они метнут
ему в спину копье, что из этого? Разве это не лучше и не быстрее, чем то,
другое?
Но они этого не сделают. Он понимал это. Разве что ему очень повезет,
и какой-то воин сделает это машинально. В подобных случаях, когда надо
задержать, а не убить, целятся в ноги. В Человечестве было по крайней мере
с десяток воинов, которые были настолько опытными, что могли сбить его
даже с расстояния в двадцать-двадцать пять шагов. И еще десяток таких, кто
сможет его догнать. В конце концов, он ведь не Рой Бегун. Рой! Сейчас он
мертв и его тело уничтожили. Эрик пожалел о том, что поссорился с Роем.
Мимо входа в убежище прошел Чужак, бросив почти безразличный взгляд
внутрь. Через мгновение за ним последовали еще два Чужака. Эрик догадался,
что они уходят до начала церемонии. Возможно, они хотят присутствовать
только на своих собственных церемониях - со своими людьми.
Вальтер Искатель Оружия, Артур Организатор - сидят ли они сейчас в
таких же кладовках в ожидании такой же медленной смерти? Эрик сомневался в
этом. Он как-то не мог представить, чтобы этих людей поймали так же легко,
как его дядю и его самого. Он был уверен, что Артур слишком умен, а
Вальтер, Вальтер достал бы какое-то фантастическое оружие, о котором никто
никогда не слышал и которого никто никогда не видел... Как то, которое
сейчас находилось у него в мешке - тот красный шарик, который дал ему
Искатель Оружия! Был ли он оружием? Он не знал. Но даже если и не был, у
него создалось впечатление что этот шарик может вызвать какое-то смятение
среди людей.
"Он должен ошеломить их и привлечь их внимание", сказал ему Вальтер
на территории Чудовищ. Любое общее замешательство могло бы помочь ему и
его дяде убежать. Но в том-то и была главная проблема - дядя. Его руки
были крепко связаны, в этом он уже убедился, и ему нужна была помощь дяди,
чтобы хоть что-нибудь сделать. А Уничтожитель Ловушек был слишком плох,
чтобы хоть чем-то оказаться полезным. Он разговаривал сам с собой, ровным
монотонным шепотом, что-то доказывая себе. Верхняя часть его туловища все
ниже и ниже склонялась к ногам. Время от времени бормотанье прерывалось
резким стоном. Это раны давали о себе знать с новой силой.
Эрик знал, что большинство людей в таком состоянии уже давно бы
умерли. Только такое мощное тело, как у Уничтожителя Ловушек, смогло
продержаться так долго. И кто знает, если им удастся убежать, возможно,
раны его дяди при должном уходе и покое заживут.
Если только они смогут убежать!
- Дядя Томас, - позвал он, - наклонившись к нему и настойчиво
привлекая внимание воина. - Думаю, я знаю выход. Думаю, я нашел способ
убежать.
Никакого ответа. Окровавленная голова продолжала бубнить тихим
монотонным голосом. Бормотанье. Бормотанье. Бормотанье. Стон. Бормотанье.
Бормотанье.
- Твои жены, - в отчаянии произнес Эрик. - Разве ты не хочешь
отомстить за своих жен?
Это, кажется, привлекло внимание.
- Мои жены, - проговорил хриплый голос. - Они были хорошими
женщинами. Действительно, хорошими женщинами. Они никогда не подпускали к
себе Франклина. Они, действительно, были хорошими женщинами.
Но тут проблеск в сознании снова сменился бессвязным бормотанием.
- Убежать! - шептал Эрик. - Разве ты не хочешь убежать?
Из медленно раскрывшегося рта дяди вытекла тонкая струйка густой
крови. Другого ответа не было. Эрик посмотрел на вход в убежище. Стоящий
там стражник больше не поворачивался, чтобы время от времени взглянуть на
пленников. Строение в центральном убежище, очевидно, было почти готово, и
интерес к окончательным приготовлениям заставил воина отойти на пару шагов
от входа. Он смотрел в центр главного убежища, абсолютно зачарованный. Ну,
это уже кое-что. Это давало им шанс. С другой стороны, это также означало,
что им осталось жить считанные минуты. Не сводя глаз со стражника Эрик
прислонился к стене и принялся тереть связывающие его руки веревки мешка о
самые острые выступы, которые смог найти. Но он понял, что это будет
недостаточно быстро. Если бы только в этом месте был наконечник копья,
что-то острое. Он лихорадочно осмотрелся по сторонам. Нет, ничего.
Несколько полных мешков с едой, по которым бегали тараканы. Ничего, что
могло бы ему помочь освободиться.
Его дядя был единственной надеждой. Он должен как-то вывести его из
этого состояния. Эрик подполз ближе к Томасу и приложил губы к разбитому
уху Уничтожителя Ловушек.
- Это Эрик, Эрик Единственный. Ты помнишь меня, дядя? Я отправился на
кражу, я отправился на кражу вместе с тобой. Третья категория. Помнишь, я
заявил о третьей категории, как ты и говорил мне? Я совершил свою кражу,
она прошла успешно. Я сделал все то, что ты мне велел сделать. Теперь я -
Эрик Глаз, так ведь? Скажи мне, я - Эрик Глаз?
Бормотанье и стоны. Казалось, этот человек утратил разум.
- А как же Франклин? Он ведь не может сделать это с нами, или может,
дядя Томас? Разве ты не хочешь убежать? Разве ты не хочешь отомстить
Франклину, Оттили за то, что они сделали с твоими женами? Разве не хочешь?
Не хочешь? - Он должен пробиться к разуму своего дяди сквозь сгущавшийся
туман беспамятства. В полном отчаянии он опустил голову и вонзился зубами
в его раненое плечо. Ничего. Только непрекращающийся поток убеждающей в
чем-то тарабарщины. И тонкая струйка крови, вытекающая изо рта.
- Я видел Артура Организатора. Он сказал, что знает тебя уже давно.
Когда ты с ним встретился, дядя Томас? Когда ты впервые встретился с
Артуром Организатором?
Голова Уничтожителя Ловушек упала еще ниже, плечи опустились.
- Расскажи мне о чужой науке. Что такое чужая наука? - Эрик сам
теперь говорил почти нечленораздельно, отчаянно пытаясь найти ключ,
который отворил бы мозг дяди. - Артур Организатор и Вальтер Искатель
Оружия важные люди среди сторонников чужой науки? Они вожди? Как
называется строение, в котором они прятались? Чем оно служит Чудовищам?
Они говорили о других племенах, о племенах, о которых я никогда раньше не
слышал. Сколько других племен существует? Эти другие племена... -
Наконец-то. Он нашел ключ. Он пробился.
Голова Томаса, качаясь, приподнялась, в глазах все еще стоял туман.
- Другие племена. Смешно, что ты спросил о других племенах, что ты
спросил...
- Почему? Что в них такого особенного? - Эрик попытался удержать ключ
на месте, продолжая поворачивать его. - Почему бы мне не спросить о них?
- Твоя бабушка была из другого племени, совсем чужого племени,
живущего в далеких убежищах. Я помню, что услышал о нем, когда был
маленьким мальчиком, - кивнул себе самому Томас. - Отряд твоего отца
отправился в далекий поход, в самый далекий из тех, какие они когда-либо
предпринимали. Они захватили твою бабушку и привели ее к нам.
- Мою бабушку? - На мгновение Эрик забыл о том, что для него
готовится в главном убежище. Он знал, что с его бабушкой связана какая-то
особая тайна. О ней редко упоминали в Человечестве. До сих пор он считал,
что это из-за того, что ее сын был ужасно невезучим. Помет, в котором был
только один ребенок, и смерть вместе с женой на территории Чудовищ. Самое
ужасное невезение, которое может выпасть на долю человека.
- Моя бабушка была из другого племени? - Не из Человечества?
Он, конечно, знал, что нескольких женщин захватили у других племен в
соседних убежищах и что сейчас они могут считаться полноправными членами
Человечества. Иногда женщина из их собственного племени пропадала, когда
забредала слишком далеко в боковое убежище и натыкалась на отряд Чужаков.
В конце концов, если ты крадешь женщину у чужого племени, ты крадешь
существенную часть их знаний. Но он никогда не предполагал...
- Дора Поющая о Снах, - голова Томаса болталась из стороны в сторону,
полуразборчивые слова смешивались с кровавой слюной. - Ты знаешь, почему
твою бабушку называли Поющей о Снах, Эрик? Женщины любили повторять, что
то, о чем она говорила, происходит только во сне, и что она не может
говорить просто, как другие люди, - она может только петь о своих снах. Но
она многому научила твоего отца, и он был похож на нее. Женщины
побаивались быть его подругами. Моя сестра была первой, отважившейся на
это, и все говорили, что она заслужила то, что получила.
Вдруг Эрик осознал, что звуки доносящиеся из главного убежища, стали
другими, более тихими. Неужели они уже идут за ним?
- Дядя Томас, послушай! У меня есть идея. Эти Чужаки - Вальтер, Артур
Организатор - они дали мне сувенир Чудовищ. Я не знаю, что он делает, я не
могу добраться до него. Я повернусь. Попытайся залезть ко мне в мешок
кончиками пальцев и...
Уничтожитель Ловушек не обратил на его слова никакого внимания.
- Она была сторонницей чужой науки, - бубнил он сам себе. - Твоя
бабушка была первой сторонницей чужой науки, которая появилась в
Человечестве. Я думаю, в ее племени все были приверженцами чужой науки.
Представь только, все племя состоит из сторонников чужой науки!
Эрик застонал. Этот полусумасшедший человек был его единственной
надеждой на побег. Эта окровавленная развалина, которая когда-то была
самым гордым, самым опытным капитаном отряда! Он снова взглянул на
стражника. Тот по-прежнему смотрел в сторону Центрального убежища. Теперь
не было слышно вовсе никакого шума, стояла леденящая душу тишина,
вероятно, десятки глаз светились в предвкушении... И шаги - или это были
не шаги? Он должен найти способ заставить своего дядю помочь ему!
- Томас Уничтожитель Ловушек, - сказал он резко, едва удерживаясь от
крика. - Послушай меня. Это приказ. В моем мешке есть одна штука, шарик из
какого-то липкого материала. Мы повернемся друг к другу спиной и ты
постараешься пальцами вытащить его оттуда. Ты слышишь меня? Это приказ,
военный приказ!
Его дядя кивнул совершенно покорно.
- Я был воином с давних времен, - пробормотал он, поворачиваясь.
Третью часть всего этого времени - капитаном отряда. Я отдавал приказы и
выполнял их, отдавал и выполнял. Я всегда подчинялся приказам. Я всегда
говорил: как ты собираешься отдавать приказы, если ты не...
- Сейчас, - сказал ему Эрик, прислоняясь к нему спиной и наклоняясь
так, чтобы мешок оказался как раз под связанными руками дяди. - Протяни
пальцы. Вытащи шарик из липкого вещества. Он прямо на самом верху. И
поспеши!
Да! Это был звук шагов. Нескольких человек. Руководительницы Общества
Женщин, вождь, сопровождающие воины. И стражник, наблюдавший за этой
процессией, мог вспомнить о своих обязанностях и повернуться к пленникам.
- Поспеши! - потребовал Эрик. - Быстрее, черт возьми! Это тоже
приказ. Доставай быстрее! Быстрее!
Все это время ищущие пальцы Томаса шарили по мешку, а Эрик
прислушивался с ужасом и нетерпением к шагам приближавшихся палачей, и все
это время где-то в глубине своей души не переставал удивляться тому, что
смог отдавать приказы опытному капитану отряда с невероятной властностью в
голосе.
- Теперь ты бродишь там, где находится убежище племени твоей бабушки
- неожиданно начал Томас, возвращаясь к прежней теме, словно они проводили
время в приятной беседе после хорошей обильной еды.
- Забудь об этом! Выбрось из головы эту ерунду. Доставай шарик!
- Его трудно описать, - не умолкал голос Томаса. - Очень далеко от
нас их убежище, очень далеко. Ты знаешь, Чужаки называют нас людьми
передних убежищ. Ты знаешь это, не так ли? Чужаки - люди задних убежищ.
Ну, а народ твоей бабушки - люди самых нижних убежищ.
Эрик почувствовал, как пальцы дяди сжали что-то в мешке.
Три женщины, руководившие Обществом Женщин, вошли в кладовую: Оттили
Предсказательница Судьбы, Сара Целительница Болезней и Рита Хранительница
Записей. С ними были вождь и два капитана, полностью вооруженные.
Оттили Первая Жена Вождя шла во главе. Она остановилась у входа в
убежище, остальные столпились вокруг нее.
- Посмотрите на них, - насмешливо произнесла она. - Они пытаются
освободить друг друга! Интересно, что они собираются делать, если развяжут
веревки!
Франклин вышел вперед и серьезно посмотрел на двух мужчин, сидящих на
корточках спина к спине.
- Они попытаются убежать, - произнес он, продолжая шутку своей жены.
- Они думают, что освободят руки, и конечно же, Томас Уничтожитель Ловушек
и его племянник даже с голыми руками смогут справиться с лучшими воинами
Человечества!
И тут Эрик почувствовал, как ищущие руки покинули мешок, к которому
были привязаны его собственные. Что-то упало на пол. Звук был странным,
что-то среднее между всплеском и шлепком. Эрик мгновенно повернулся на
звук, поджав под себя ноги и открыв рот.
- Ты никогда не видел ничего похожего на убежища народа твоей
бабушки, - продолжал бубнить его дядя, словно то, что сделали его руки,
никак не касалось его. - И я тоже, хотя я слышал разные истории.
- Он долго не протянет, - сказала Сара Целительница Болезней. - Нам
придется поразвлечься за счет мальчика.
"Единственное, что тебе надо сделать, это отщипнуть кусочек пальцами,
- так сказал Вальтер Искатель Оружия. - Потом плюнь на него и бросай.
Бросай как можно быстрее и как можно дальше". Он не мог воспользоваться
своими пальцами, поэтому наклонился к красному шарику и откусил кусочек.
Затем прикоснулся языком к странному мягкому веществу, смачивая его
слюной. И одновременно, оттолкнувшись от пола согнутыми пальцами, рывком
поднял тело. Не в состоянии использовать руки для того, чтобы сохранить
равновесие, он, шатаясь, с трудом выпрямился и повернулся лицом к
руководительницам Общества Женщин и Франклину. "После того, как ты на него
плюнешь, быстро бросай его. Так быстро и так далеко, как только
сможешь..."
- Не знаю, что он делает, - произнес кто-то, - но мне это не
нравится. Пропустите меня.
Стефан Сильная Рука вышел вперед, сжимая копье и приготовившись
нанести удар. Эрик закрыл глаза, откинул голову как можно дальше назад и
сделал глубокий-глубокий вдох. Затем дернул головой вперед, сильно ударив
языком по предмету, находящемуся у него во рту. Он выдохнул с такой силой,
что выдох превратился в резкий лающий кашель.
Липкая масса вылетела изо рта, и он открыл глаза, чтобы проследить за
траекторией ее полета. Какое-то мгновение он не мог ее нигде найти; затем
обнаружил, благодаря странному выражению на лице Стефана Сильной Руки, его
страшно закатившимся глазам. На лбу капитана появилось маленькое красное
пятно.
"Что должно произойти?" - думал Эрик. Он выполнил указания так точно,
как только было возможно в данных условиях, но не имел ни малейшего
представления о том, что должно сделать красное вещество, смоченное его
слюной. Он наблюдал за ним с надеждой и ожиданием.
Стефан медленно поднял свободную руку, чтобы вытереть лоб. Эрик
перестал надеяться. Ничего не произойдет. "Чужаки, - подумал он с
отчаяньем, - вот что получается, когда доверяешь Чужакам..."
Звук взрыва был таким оглушительным, что на мгновение Эрик решил, что
рухнул потолок убежища. Его отбросило к стене, и он упал, словно его
ударили древком копья. Он вспомнил кашель, с которым выплюнул маленький
шарик изо рта. Может, это эхо его кашля, чудовищное, оглушительное эхо?
Когда стены маленького убежища перестали вибрировать и грохот
прекратился, он наконец поднял голову. Кто-то визжал. Это была Сара. Она
смотрела на Стефана Сильную Руку. Она стояла сразу позади него. Вытаращив
глаза, она смотрела на него и визжала резко и пронзительно. Ее рот был
открыт так широко, что, казалось, она разорвет его. И каждый раз, когда
она переводила дыхание, ее рука поднималась и показывала на Стефана. Она
все время поднимала руку и показывала в одну точку, словно хотела, чтобы
все присутствовавшие поняли, почему она так визжит.
У Стефана Сильной Руки не было головы! Его тело кончалось шеей, и
лохмотья кожи падали ему на грудь беспорядочными волнами. На месте головы
бил фонтан крови. Его туловище все еще стояло прямо, ноги были широко
расставлены, как обычно принято у хорошего воина, одна рука держала копье,
а другая застыла в движении вверх. Тело стояло, невероятно прямое, высокое
и живое. И вдруг оно словно развалилось на части.
Сначала из правой руки медленно выпало копье и грохнулось на пол.
Затем руки повисли вдоль подогнувшихся коленей, и все большое мускулистое
тело обмякло, словно кости покинули его. Оно шлепнулось на пол, одна рука
отлетела в сторону, нога перекрутившись, отскочила в другую сторону,
словно причудливой формы кожаный мешок швырнули на пол. Несколько
мгновений тело дергалось, булькающий фонтан крови превратился в лениво
текущую реку. Наконец оно затихло, неподвижная куча из конечностей и
торса. Следов исчезнувшей головы нигде не было видно. Сара Целительница
Болезней перестала визжать и, шатаясь, повернулась к своим спутникам. Их
испуганные глаза оторвались наконец от тела на полу. Затем все
отреагировали одновременно.
Они издали безумный, дикий, полный ужаса вопль, словно Сара была
дирижером, а они хором. Все еще вопя, они бросились к узкому выходу из
пещеры. Они проталкивались через него, пинаясь и лягаясь, напоминая какое
то фантастическое чудовище с десятком рук, ног и раскачивающихся
обнаженных грудей. Они утащили за собой стражника и выплеснули в главное
убежище свою панику, оповещая о ней своими воплями всех находившихся там.
Некоторое время Эрик слышал, как топот ног затихает в дальних коридорах.
Вскоре наступила полная тишина. Было абсолютно тихо, только Томас
Уничтожитель Ловушек все продолжал что-то бубнить. Эрик снова заставил
себя подняться. Он не мог представить, что же случилось. Этот красный
шарик - Вальтер сказал, что это оружие, но оно действовало не так, как все
то оружие, о котором он когда-либо слышал. Разве что когда-то во времена
предков: считалось, что у предков были такие штуки, которые разрывали вещь
на части, не оставляя никаких следов. Но это был совершенно чужой предмет,
принадлежавший Чудовищам, который Вальтер отыскал и украл. Что это такое?
Как он оторвал голову Стефану Сильной Руке?
Но об этом можно подумать в другой раз. А пока у него появился шанс.
Вероятно, ненадолго, он не имел понятия, когда паника уляжется и отряд
воинов отправится сюда, чтобы расследовать происшедшее. Он аккуратно
переступил через красный ручей, вытекавший из шеи лежавшего. Присев над
оброненным копьем, он смог ухватить его связанными руками и встал,
неуклюже держа его за спиной. Нет времени перерезать путы. Не здесь.
- Дядя Томас, - позвал он. Мы можем убежать. У нас есть шанс. Пошли,
вставай. - Раненый капитан отряда смотрел на него без малейшего
понимания...
- Коридоры. Такие, каких ты никогда не видел, какие ты и представить
себе не можешь, - продолжал он все тем же тихим монотонным голосом, -
лампы, которые носят не на лбу. Коридоры, полные ламп. Коридоры, коридоры,
коридоры... - На мгновение Эрик задумался. Этот человек будет тяжелой
обузой в путешествии. Но он не мог бросить его. Это был его последний
оставшийся в живых родственник, единственный человек, который не считал
его изгоем и нелюдем. И каким бы изуродованным он ни был, он все равно
оставался его капитаном.
- Встать! - приказал он. - Томас Уничтожитель Ловушек, вставай! Это
приказ, военный приказ! Вставай! - Как он и надеялся, его дядя
отреагировал на старую команду. Ему удалось подтянуть ноги под туловище и
напрячь их, но это было бесполезно. У него не было сил встать. Бросая
через плечо опасливые взгляды на вход в убежище, Эрик подбежал к
мучившемуся у стены человеку. Ему удалось подставить один конец копья под
локоть дяди. Затем, используя свое бедро в качестве опоры, он с силой
нажал на другой конец. Было больно и скользко, он не видел, что делает.
Между усилиями он выдыхал команды: "Вставай, вставай, вставай, черт тебя
возьми!" Наконец, копье опустилось. Его дядя стоял на ногах. Качаясь, но
все-таки стоял. Неуклюже таща за собой копье, Эрик подталкивал капитана к
выходу из кладовой. В большом центральном убежище никого не было. Оружие,
горшки и разнообразные вещи лежали там, где их бросили. Законченное
сооружение стояло пустым напротив Королевского Холма. Тела жен его дяди,
очевидно, убрали раньше.
Вождь и те, кто его сопровождал вырвавшись из убежища, бросились
налево. Они пробежали мимо плахи и увлекли остальных за собой. Эрик
повернул направо. Томас Уничтожитель Ловушек постоянно останавливался.
Снова и снова он начинал рассказ о своем давнем путешествии в далекие
задние убежища, где живут чужие племена. Эрику приходилось толкать его в
спину, чтобы заставить двигаться вперед.
Когда они выбрались в боковые коридоры, он почувствовал облегчение.
Но только после того, как они неоднократно повернули, прошли десятки
развилок и оказались в совершенно необитаемых убежищах, он понял, что
может остановиться и освободиться от пут при помощи наконечника копья.
После этого он освободил дядю. Затем, перебросив левую руку Уничтожителя
Ловушек через свои плечи и крепко обняв его за талию, снова пустился в
путь. Они двигались медленно: его дядя был тяжелым. Но чем большее
расстояние будет отделять их от Человечества, тем лучше.
Что, однако, за этим расстоянием? Куда им вообще следует идти? Он
раздумывал над этой проблемой по мере того, как они брели вглубь тихих
запутанных коридоров. Их нигде не ждут. Просто надо идти вперед. Должно
быть, он размышлял вслух. К его удивлению, Томас Уничтожитель Ловушек
неожиданно заговорил совершенно разборчивым, хотя и слабым голосом:
- Дверь на территорию Чудовищ, Эрик. Пробирайся к двери на территорию
Чудовищ, куда ты ходил совершать свою Кражу.
- Зачем? - спросил Эрик. - Что нам там делать?
Ответа не последовало. Голова дяди упала на грудь. Очевидно он снова
возвращался в свое прежнее состояние. И все же, пока обнимавшая рука Эрика
тянула его тело вперед, ноги Томаса продолжали передвигаться. В нем еще
оставались какие-то жизненные силы и мужество воина.
Территория Чудовищ! Неужели там они будут в большей безопасности, чем
среди человеческих существ? Ну что же... Дверь на территорию Чудовищ. Им
придется сделать большой круг, пройдя по многим коридорам, но Эрик знал
дорогу. В конце концов, он был Эриком Глазом, сказал он себе: кому как не
ему положено знать дорогу. Но так ли это? Он не испытал радость
официального посвящения в мужчины, которое было обычным следствием
успешной кражи. Без этого, наверное, он все еще оставался Эриком
Единственным, все еще мальчиком, все еще непосвященным. Нет, он знал, кем
стал теперь. Он был Эриком и больше ничего.
Он изгнанник, без дома, без народа. И за исключением умирающего
человека, которого он тащил за собой, с этого момента все остальные были
против него.
Томас Уничтожитель Ловушек был тяжело ранен во время неожиданного
нападения. Если бы все было как обычно, то его раны были бы тщательно
обработаны и забинтованы. Сара Целительница Болезней использовала бы все
свои знания, весь свой накопленный за долгие годы опыт, чтобы спасти его.
Однако, в данном случае Сара сделала как раз противоположное. Сейчас
напряжение побега и вынужденный безостановочный бросок, последовавший за
ним, отняли у него последние силы. Его глаза остекленели, сильные плечи
безвольно поникли. Это была сомнамбула, которая, покачиваясь, брела
навстречу своей смерти. Когда они остановились, чтобы отдохнуть, Эрик, -
предварительно внимательно прислушавшись, нет ли шума возможной погони -
тщательно промыл дядины раны водой из фляг, перевязал самые ужасные из них
ремнями. Это все, что он умел делать: первая помощь, которую должен
оказывать воин раненому товарищу. Только глубокие целительные знания
женщин могли привести к полному выздоровлению. Но в данном случае это не
имело большого значения. Дела Томаса Уничтожителя Ловушек были слишком
плохи. Эрик чувствовал, как при мысли о том, что он навсегда останется в
одиночестве в темных нежилых коридорах, им овладевает отчаянье. Он
попытался протолкнуть в рот дяди кусочки пищи и влить хоть немного воды.
Голова Томаса откинулась назад, из уголков рта потекли тонкие струйки. Он
дышал поверхностно и очень часто. К тому времени, когда они остановились,
его тело совсем отяжелело. Сам Эрик поел с жадностью: это была его первая
еда с тех пор, как он отправился на территорию Чудовищ. Он не отрываясь
смотрел на своего прислонившегося к стене дядю и пытался разработать план
действий, который принес бы хоть какую-нибудь пользу. В конце концов он не
придумал ничего лучшего, чем снова перекинуть руку воина через свое плечо
и продолжить путь к территории Чудовищ. Когда Томас Уничтожитель Ловушек
оказался в вертикальном положении, его ноги снова зашагали, но на этот раз
они все чаще подгибались и спотыкались. Спустя некоторое время, Эрик
остановился: у него возникло чувство, что он тащит мертвое тело. Когда он
попытался опустить своего дядю на пол убежища, то обнаружил, что тело
почти совершенно обмякло. Томас лежал на спине. Его глаза безразлично
уставились на неровный потолок, на котором лампочка, прикрепленная к его
лбу, высветила яркий желтый круг.
Сердце его билось совсем слабо.
- Эрик, - произнес он едва слышно.
Юноша оторвал голову от груди воина и посмотрел на мучительно
открывающийся рот.
- Да, дядя?
- Прости меня... за то, что я втянул тебя в это. Я... я не имел
права. Твоя жизнь... в конце концов... это твоя жизнь. Ты... мои жены...
мой отряд... и привел... смерть... все. Прости.
Эрик отчаянно пытался сдержать слезы.
- Это было ради дела, - сказал он. - У нас была цель. Но наше дело
потерпело неудачу.
Из губ распростертого на полу человека вырвался ужасный хрип. На
мгновение Эрику показалось, что это голос самой смерти. Но потом он понял,
что это смех, смех, подобного которому он никогда раньше не слышал.
- Дело? - выдохнул Уничтожитель Ловушек. - Дело? Ты знаешь... ты
знаешь... какое это было дело? Я хотел... я хотел стать вождем. Вождем.
Единственный способ, которым я мог... сделать это... чужая наука...
чужаки... дело. Все... убийства... я хотел... стать вождем. Вождем!
Томас прохрипел последнее слово, и все тело его напряглось, затем
медленно, словно плоть превращалась в жидкость, расслабилось.
Он был мертв.
Эрик долгое время смотрел на тело. Он обнаружил, что ему уже все
безразлично. Мозг его остался заторможенным. В его центре находился
большой парализованный участок, неспособный ни чувствовать, ни мыслить.
Наконец, он стряхнул с себя оцепенение, наклонился и взял тело дяди за
плечи. Пятясь, он потащил его в сторону территории Чудовищ. Он кое-что еще
должен был сделать. Выполнить долг, который выполнял каждый живущий в
убежищах, когда поблизости кто-то умирал. Сейчас это занятие помогло ему
хотя на время отвлечься от мучительных размышлений. Ему потребовались все
его силы. Дядя был человеком с мощным телом. Эрик обнаружил, что ему
необходимо останавливаться практически на каждом повороте, чтобы перевести
дыхание. Наконец он добрался до двери, благодаря судьбу за то, что дядя
умер относительно близко от нее. Он понял, почему это место было
предложено в качестве цели их путешествия. Томас Уничтожитель Ловушек
знал, что ему осталось недолго мучиться. Его племяннику придется
избавляться от тела. Он попытался облегчить Эрику эту задачу, пройдя
большую часть пути на собственных ногах.
В стене возле двери на территорию Чудовищ проходила труба с пресной
водой. А там, где есть такая труба, Чудовища обычно прокладывают и
канализацию. Должно быть, именно в нее и спустили воинов, погибших во
время боя с отрядом Стефана Сильной Руки. И Томас знал, что именно в эту
трубу будут отправлены и его останки, - самое ближайшее место, где его
племянник мог избавиться от него относительно безопасно. По крайней мере,
это он сделал ради Эрика. Эрик обнаружил трубу довольно легко. Под ногами
раздавалось постоянное бульканье и журчанье, а в том месте, где звук был
самый четкий, он нашел вырезанную усилиями какого-то ушедшего поколения
Человечества плиту. Возле первой трубы, подняв плиту, он увидел другую,
гораздо более толстую, в которой могли поместиться два лежащих рядом
человека. Твердое вещество, из которого была сделана стена, было тщательно
счищено с трубы, так что хорошо виднелось место соединения.
Но надо было еще приоткрыть трубу на стыке. Эрик много раз видел, как
это делали старшие, но для него это была первая попытка. Не так-то просто
было сдвинуть прикрывающую отверстие пластину сначала вправо, потом влево,
подсунуть пальцы под край и потянуть как раз в нужный момент.
Наконец появилось отверстие, из него ударил отвратительный запах
канализации Чудовищ. Для Эрика смерть всегда ассоциировалась с этим
зловонием, так как труба уносила не только отходы Чудовищ, но и отходы
Человечества, собранные за неделю в убежищах старыми женщинами, которые не
годились из-за своей слабости ни для какой другой работы. Все неживое и
ненужное относилось к ближайшей канализационной трубе Чудовищ, все, что
могло разложиться и сгнить. В том числе, конечно, и тела мертвых. Эрик
снял с тела дядя все полезные вещи, как это обычно делали женщины. Затем
подтащил его к дыре в трубе и какое-то мгновение держал за одну руку, пока
течение не подхватило его. Он повторил все то, что запомнил во время
подобных церемоний, завершив словами: "И поэтому, о предки, я умоляю вас
принять тело этого члена Человечества, Томаса Уничтожителя Ловушек,
первоклассного воина, прославленного отрядного капитана и отца девяти
детей". За этим всегда следовало еще несколько строк: "Возьмите его к себе
и держите у себя до тех пор, пока Чудовища не будут полностью уничтожены и
Земля снова не станет нашей. Тогда вы и он, все когда-либо жившие люди
поднимутся из сточных труб и радостно зашагают по поверхности нашей
планеты".
Но Эрик не стал произносить их. В конце концов, это было положение
науки предков, а его дядя умер, борясь с ней. Интересно, что говорилось в
таких случаях в чужой науке? Является ли она более могущественной, менее
лживой? Он отпустил окоченевшую руку. Тело понеслось вниз по трубе. Томаса
Уничтожителя Ловушек не стало, он ушел навсегда, теперь Эрик знал это. Он
был мертв, спущен в сточную трубу, вот и все. Эрик закрыл отверстие,
подтянул плиту назад и поставил ее на место.
Он был совершенно один. Изгой, которому нечего ждать от других
человеческих существ, кроме смерти в результате медленных пыток. У него не
было спутников, не было дома, не было веры. Последние слова его дяди все
еще лежали на дне его мозга, уродливые и жестокие: "Я хотел стать вождем!"
Было отвратительно осознавать, что религия, на которой он вырос, была
всего-навсего подпоркой власти, что таинственное Общество Женщин было
совершенно неспособно видеть будущее человека. Но и борьба его дяди со
всей этой чепухой была основана всего лишь на личной выгоде, которая
заставила его пожертвовать всеми, кто ему доверял. Во что можно было после
этого верить, на чем основывать свою жизнь? Неужели его родители были так
же доверчивы, как самый наивный ребенок в убежищах? Они пожертвовали собой
- ради чего? Ради одного суеверия вместо другого, ради тайных политических
маневров одного человека, а не другого. Нет, это не для него. Он будет
свободным. Он засмеялся, горько и самоуверенно. Он должен быть свободным.
Ничего другого ему не остается. Выбора не было: он был изгоем. Эрик сделал
несколько шагов и положил руки на дверь, ведущую на территорию Чудовищ.
Одному человеку было трудно вытащить ее из отверстия. Но он напрягся и
потянул. Наконец ему это удалось. Дверь сдвинулась, и он осторожно положил
ее на пол убежища. Некоторое время он смотрел на нее, пытаясь придумать
способ поставить ее на место после того, как он пройдет через дверной
проем. Нет, один человек не мог сделать это с той, другой стороны. Ему
придется оставить дверь открытой, - невероятное социальное преступление.
Ну что же, он ведь больше не мог совершить никакого преступления. Все
правила, придуманные человеческими сообществами, его больше не касались.
Впереди был сияющий белый свет, которого так боялись он и его народ. В
него он и пойдет. Здесь, где не было никаких иллюзий, где нельзя было
рассчитывать ни на какую помощь, здесь он создаст свой одинокий дом, Дом
изгнанника. За его спиной лежали темные, запутанные, безопасные убежища.
Эрик знал, что они были туннелями в стенах, которые окружали территорию
Чудовищ. В этих стенах жили люди, в страхе и невежестве. Он больше не мог
так жить; он должен был встретиться с Чудовищами. Он хотел встретиться с
ними и уничтожить их.
Это было похоже на то, как если бы один из тараканов, живущих в
кладовой, объявил войну Человечеству, которое хранило в кладовой свои
припасы. Любой человек зашелся бы от смеха при такой мысли. Кто знает, что
происходит в мозгу таракана, и кого это волнует? И все же одинокий таракан
имел бы два особых преимущества. Первое: он раз и навсегда перестал бы
беспорядочно и жадно рыскать вместе со своим племенем; и второе: враг,
которого он выбрал, смотрел бы на него с равнодушным презрением. Если бы
он смог найти какое-то мощное оружие и какую-то жизненно важную для
Чудовищ область, где можно было бы то оружие применить... Он мрачно
взвесил в уме эти два преимущества. Затем Эрик Единственный, Эрик Изгой,
Эрик Осознающий Себя Отдельным Человеком, ступил через дверь на территорию
Чудовищ.
Популярность: 5, Last-modified: Thu, 20 Aug 1998 05:03:44 GmT