--------------------
Роберт Сильверберг. Космический бродяга
[= Бродяга из космоса].
Robert Silverberg. Space Rogue (1966).
========================================
HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
--------------------







     Чужеземец подошел к площади для аукционов на  Варлааме  в  то  время,
когда там продавали протея. Чужеземца звали Барр Харадон. Это был  высокий
мужчина с гордым лицом одинокого человека.
     День был теплым,  и  немало  праздных  зевак  остановилось  поглядеть
предстоящий спектакль. Харадон, работая руками, проложил себе  путь  через
толпу. Аукционист, маленький и толстый агозлиц, кричал, будто ревел бык. В
вытянутой руке он держал извивающегося протея и время  от  времени  тискал
его, заставляя принимать различные формы.
     -  Смотрите,  леди  и  джентельмены,  смотрите,  какие  формы!  Какие
необычные и захватывающие образы!
     В этот момент протей превратился в лучевую звезду, сердцевина которой
окрасилась  в  голубовато-зеленый  цвет,  а  каждая  о  конечность   -   в
огненно-красный. От тычков безжалостного торговца он постепенно изменялся:
молекулы его тела теряли сцепление друг с другом и  складывались  в  новую
устойчивую структуру.
     - Смотрите, леди и джентельмены, какие  очаровательные  образы  змеи,
дерева, а вот - и могильного червя!
     Агозлиц торжествующе улыбался, оскаливая все  свои  пятьдесят  четыре
желтых зуба длиной до четверти метра.
     - Кто сколько даст? - выкрикнул он на гортанном языке Варлаама. - Кто
пожелает купить это создание из далекой солнечной системы?
     - Пять стелларов, - сказала ярко накрашенная  аристократка,  стоявшая
возле самого торговца.
     - Пять стелларов?! Ну, что вы, миледи! Я думаю,  первая  цена  должна
быть не меньше пятидесяти! А, может быть, начнем со ста?
     Барр Харадон  внимательно  рассматривал  протея.  Он  уже  много  раз
встречался с подобными существами и имел о  них  кое-какое  представление.
Это были необычные создания: как только они покидают родной мир, их  сразу
охватывает мучительная агония. Их плоть бесконечно меняет формы, и  каждое
изменение - будто отрываются конечности на дыбе.
     - Пятьдесят стелларов! - прокудахтал один  из  придворных  Властителя
Креллига - абсолютного властителя планеты Варлаам. -  Предлагаю  пятьдесят
стелларов за этого протея!
     - Кто назовет семьдесят пять? - обратился к собравшимся агозлиц. -  Я
доставил сюда это существо ценою трех жизней, а раб сейчас стоит не меньше
сотни. Неужели вы хотите, чтобы я остался в убытке? Непременно...
     - Восемьдесят! - последовал незамедлительный ответ.
     - Сто! - выкрикнула аристократка из первого ряда.
     С повышением цены  все  больше  и  больше  смягчалось  зубастое  лицо
агозлица. А протей извивался, пытаясь вырваться, принимая то страшные,  то
трогательные  формы.  Харадон  плотно  сжал  губы:  он  знал,  что   такое
страдание.
     - Двести! - сказал он.
     - Новый голос! - ликующе  закричал  аукционист.  -  Голос  из  задних
рядов! Вы сказали: пятьсот?
     - Двести! - сдержанно повторил Харадон.
     - Двести пятьдесят! - поспешил стоящий рядом с Барром аристократ.
     - И еще двадцать пять, - сказал молчавший до этого господин.
     Харадон нахмурился. Нет, как бы то  ни  было,  он  не  даст  замучить
протея до смерти!
     - Четыреста! - крикнул он.
     На  мгновение  над  площадью   нависла   тишина.   Послышался   смех,
напоминающий крик устремляющейся вниз морской птицы. Затем спокойный голос
из переднего ряда произнес:
     - Четыреста пятьдесят!
     - Пятьсот! - не сдавался Харадон.
     - Пятьсот пятьдесят!
     Барр ответил не сразу,  и  аукционист  агозлиц  вытянул  вперед  свою
полную, короткую шею, высматривая: не набавит ли кто.
     - Я слыхал - пятьсот пятьдесят, - тягуче произнес он. -  Неплохо,  но
все еще недостаточно.
     - Шестьсот, - произнес Харадон.
     - Шестьсот двадцать пять!
     Харадон с трудом подавил желание вытащить иглопистолет и  пристрелить
своего противника. Он процедил сквозь зубы:
     - Шестьсот пятьдесят!
     Протей извернулся и принял форму изогнувшегося  кота.  Толпа  была  в
диком восторге.
     Теперь торги превратились в состязание двух человек,  остальные  были
болельщиками,  нетерпеливо  ожидающими,  кто   первый   уступит.   Харадон
присмотрелся  к  своему  сопернику:  это  был  рыжебородый  придворный   с
маленькими сверкающими глазками; на его камзоле  переливался  двойной  ряд
бриллиантов. Пожалуй, он выглядел чересчур богатым для  Барра:  перешибить
его будет очень трудно.
     - Семьсот стелларов,  -  произнес  Харадон.  Он  поспешно  осмотрелся
вокруг, увидел стоящего неподалеку мальчишку и подозвал его к себе.
     - Семьсот двадцать пять, - спокойно ответил аристократ.
     Харадон зашептал:
     - Видишь того человека, который только что говорил? Подбеги к нему  и
скажи, что госпожа послала за ним и с нетерпением ждет.
     Он дал мальчишке золотую монету в пять стелларов.  Мальчик  вытаращил
глаза на  такой  подарок,  затем  усмехнулся,  понимающе  кивнул  и  начал
протискиваться между зеваками к аристократу.
     - Девятьсот, - сказал Харадон.
     Это было намного больше, чем рассчитывал агозлиц, и даже больше,  чем
мог себе позволить истратить состоятельный  аристократ.  Харадон  понимал,
что у аристократа нет другого выхода, как отступить, и  поэтому  предлагал
отсупить без позора.
     - Последняя цена - девятьсот! - закричал аукционист. -  Лорд  Моаркс,
вы хотели еще добавить?
     - Конечно, - сказал тот, - но меня вызывают, и я должен уйти.
     Лорд был  рассержен,  однако  он  не  усомнился  в  правдивости  слов
мальчишки. Харадон решил взять это на  заметку:  может  придется  еще  раз
воспользоваться доверчивостью аристократа. Да, он здорово  догадался,  что
лорд Моаркс, придворный Властителя,  побежит,  как  только  его  потребует
супруга.
     - Цена - девятьсот! -  повторил  агозлиц.  -  Что-то  я  не  слышу  о
набавке! За такого прекрасного протея! Да это же просто смешно!  Кто  даст
тысячу?
     Прошли положенные секунды, других голосов  не  было  слышно.  Харадон
напряженно ждал, пока аукционист монотонно тянул:
     - Девятьсот - раз, девятьсот - два, девятьсот - три, девятьсот  и  не
больше... Ваш за девятьсот, дружище. Подойдите ко мне с наличными. И прошу
всех вернуться  сюда  через  десять  минут:  мы  предложим  вам  несколько
прекрасных розовощеких девушек с планеты Биллидон.
     Его  руки  описали  в  воздухе  очертание   женской   фигуры   весьма
непристойными жестами.
     Толпа начала расходиться, и внутреннее кольцо опустело, когда Харадон
приблизился к торговцу. Протей сидел, собравшись в бесформенную массу, как
пластилиновый ком, и вдруг принял форму лягушки.
     Барр встретился взглядом с мерзко пахнущим агозлицом и сказал:
     - Протея купил я. Кому отдать деньги?
     - Мне, - задребезжал аукционист. - Девятьсот стелларов  золотом  плюс
тридцать стелларов чаевых - и тварь ваша.
     Харадон дотронулся до вставки на своем поясе, и связка из стелларовых
звеньев выскочила наружу. Он отсчитал  девятьсот  звеньев,  отцепил  их  и
положил на стол перед агозлицем. Затем Барр вытащил из кармана шесть монет
и небрежно швырнул их туда же.
     - О, назовите свое имя для регистрации,  -  сказал  аукционист  после
того, как пересчитал деньги и с помощью  небольшого  прибора,  измеряющего
плотность, проверил, не фальшивые ли они.
     - Барр Харадон.
     - С какой планеты?
     Харадон на мгновенье задумался:
     - С Варлаама.
     Агозлиц поднял глаза:
     - Вы, что-то, мне кажется, не очень похожи на варлаамца, а, приятель?
А, может, честно?
     - А разве для  вас  это  имеет  какое-либо  значение?  Вы  слышали  о
материке Зоннигог? Так вот, я из речной местности этого материка. Но  если
мои деньги вам не подходят...
     Агозлиц замахал руками и начал старательно вписывать имя покупателя в
регистрационную книгу. Затем он нагло посмотрел на чужеземца:
     - Очень  хорошо,  Барр  Харадон  из  Зоннигога.  Вы  теперь  владеете
протеем. Вам будет приятно узнать, что  он  уже  обучен  и  покорен  -  он
смирился со статусом раба.
     - Это меня очень радует, - решительно сказал Барр.
     Агозлиц вручил  Харадону  сверкающий  диск  из  полированной  меди  с
выбитым девятизначным числом:
     - Это кодовый ключ.
     Затем торговец вытащил из кармана  крохотный  излучатель  и  небрежно
передвинул его через весь стол:
     - А это ваш резонатор. Он настроен в резонанс с ячейками  специальной
клетки, внедренной в тело протея на субмолекулярном уровне. Вам, допустим,
не понравилось, как ведет себя это создание,  -  просто  дерните  за  этот
рычажок. Очень важно, чтобы у рабов была надлежащая дисциплина.
     Харадон взял резонатор и сказал:
     - Протей, наверно, и без прибора испытывает немалые муки. Но я все же
возьму этот инстумент.
     Аукционист скинул протея со стола к ногам Харадона:
     - Забирайте его, он теперь ваш всецело!
     Место вокруг них опустело. Толпа собралась на противоположной стороне
площади, где шел аукцион бриллиантов. Харадон осмотрелся вокруг и  отыскал
переулок, который может вывести к набережной.
     Барр отошел на несколько шагов от столика аукциониста, когда  к  тому
привели трех испуганных обнаженных девиц с Биллидона.
     Даже не заинтересовавшись столь пикантным зрелищем, он  направился  в
сторону моря.
     В  двухстах  метрах  от  набережной  начинался  ярко-зеленый  простор
Сияющего Океана. Барр посмотрел вдаль, где должен быть материк Зоннигог  -
его родина. Затем он стал внимательно разглядывать страдающего  маленького
протея, начавшего изменять свою форму.
     Девятьсот тридцать пять стелларов за такого  протея!  Харадон  горько
усмехнулся. Это была огромная сумма,  намного  больше,  чем  он  мог  себе
позволить  вышвырнуть  за  одну  минуту,  в  особенности  в  первый   день
возвращения на Варлаам после столь долгого отсутствия.
     Но ничего уже изменить было нельзя. Он позволил вовлечь  себя  в  эту
игру, и у него не было дурной привычки сходить с полпути.  "Больше  такого
не повторится",  -  подумал  Барри  и  вспомнил  о  деревне  в  Зоннигоге,
разграбленной и сожженной мародерами из армии Властителя Креллига.
     - Иди к парапету набережной, - приказал он протею.
     Наполовину сформировавшийся рот существа нелепо произнес:
     - Хозяин?
     - Ты понимаешь  меня,  не  так  ли?  Тогда  иди  к  стенке.  Иди,  не
останавливайся и не поворачивайся.
     Барр стоял и ждал. У  протея  сформировались  ноги,  и  он  нетвердо,
пошатываясь, побрел по истертым булыжникам мостовой.  "Девятьсот  тридцать
пять стелларов", - с горечью подумал Барр. Он вытащил  свой  иглопистолет.
Протей продолжал идти через базарную площадь к морю. Кто-то закричал:
     -  Эй,  эта  штука  собирается  искупаться?  Может  быть,  ее   лучше
остановить, хозяин?
     - Протей принадлежит мне, - холодно отозвался Харадон, - и  держитесь
от него подальше, если вам дорога собственная жизнь.
     Несколько любопытных ошарашенно  посмотрели  на  него,  но  никто  не
посмел пошевелиться.
     Протей подошел к парапету и нерешительно  остановился:  и  для  самых
низших форм жизни смерть не была желанной, даже если она  должна  принести
избавление от страданий.
     - Залезай на стенку! - приказал Харадон.
     Протей  быстро  повиновался.  Палец  Харадона  осторожно   поглаживал
спусковой крючок иглопистолета. Он посмотрел на протея,  который  забрался
на невысокую стену и теперь глядел вниз, на  мутную  воду  бухты.  Харадон
начал  громко  считать  и,  когда  дошел  до   трех,   выстрелил.   Тонкая
иглообразная  пуля  молнией  пролетела  над  булыжниками.  Смерть   должна
наступить мгновенно: игла содержала нервно-паралитический яд,  действующий
на все формы жизни. Пораженное в момент  очередного  изменения  несчастное
существо на секунду замерло, а потом стало медленно падать вниз,  в  воду.
Харадон кивнул и спрятал оружие в кобуру. Он  посмотрел  вокруг  и  увидел
недоумевающие лица людей. Кто-то сказал:
     - Должно быть, какой-то дурень! Это надо же, заплатить за раба тысячу
стелларов и сразу застрелить его!
     Харадон в душе согласился с этим. Пожалуй, так мог  поступить  только
человек, у которого  что-то  случилось  с  головой.  "Кажется,  утро  было
слишком дорогое", - подумал он и хотел было уходить, но путь ему преградил
маленький человек с морщинистым лицом.  Тело  его  казалось  высушенным  и
сплющенным. Одет он был в весьма обшарпанную куртку. Наверное,  незнакомец
вышел из толпы, наблюдавшей за распродажей бриллиантов.
     - Меня  зовут  Боллар  Безджин,  -  произнес  этот  человечек,  будто
прокаркал. - Я видел, как вы только что поступили со своей собственностью!
     - Ну и что из этого? Разве уничтожение  рабов  в  общественном  месте
является нарушением закона? - изобразил изумление Харадон.
     - Не все люди могут позволить себе подобное, не  так  ли?  -  спросил
Боллар Безджин. - Или очень жестокие, или  безрассудно  смелые!  К  какому
типу вы относите себя, сэр?
     - К обоим! - отрезал Харадон. - А теперь разрешите мне пройти...
     - Позвольте мне еще одну минуту! - каркающий  голос  стал  неожиданно
напоминать щелканье бича. - Поговорим одну минуту, сэр! Если вы можете  не
пожалеть тысячу стелларов на то, чтобы купить раба и тут же убить его, так
не пожалейте мне несколько слов!
     - Что вам от меня нужно?
     - Ваших услуг, сэр! - маленький  человек  твердо  посмотрел  в  глаза
Барра. - Думаю, что я бы мог воспользоваться услугами такого человека, как
вы. Вы свободны или уже с кем-то связаны?
     Харадон подумал о тысяче стелларов  -  почти  половине  своих  денег,
которую он только что выбросил на ветер. Он подумал о  Властеле  Креллиге,
которого ненавидел и поклялся убить во что бы то ни стало. И о  неожиданно
появившемся морщинистом человечке.
     - Я не связан никакими обязательствами, - медленно проговорил  он.  -
Но моя цена высокая. Что вы хотите и что вы можете мне предложить?
     Безджин криво ухмыльнулся и  стал  копаться  во  внутренних  карманах
куртки. Когда он вытащил руку, на ладони ее  сверкали  полыхающие  солнцем
бриллианты.
     - Я занимаюсь ими, - сказал он. - И  могу  очень  хорошо  платить  за
услуги.
     Бриллианты исчезли в кармане.
     - Если вы заинтересовались, - заметил Безджин, - то можете  пойти  со
мной.
     Харадон кивнул:
     - Да. Я думаю, что ваше предложение меня привлечет.





     Харадон  покинул  Варлаам  ровно  год  назад.  А  годом  раньше  -  в
семнадцатый год правления Властителя Креллига - банда мародеров  ворвалась
в его родной  голод,  посеяв  смерть  и  разрушение.  Семья  Харадонов  не
избежала общей участи: отец и мать были убиты сразу, младшего брата угнали
в рабство, сестру изнасиловали и в конце концов довели до самоубийства.
     Город был сожжен. И только Барр Харадон сумел избежать смерти.  Перед
тем как уйти  из  разрушенного  города,  он  убил  восемь  офицеров  армии
Властителя.
     Взяв с собой двенадцать  тысяч  стелларов  из  денег  семьи,  Харадон
покинул свою планетную систему и отправился в Федерацию Нельдов, состоящую
из девятнадцати планет. На планете Нельд-17  ему  и  сделали  новое  лицо:
широкое, старое,  смуглое,  с  близко  расположенными  глазами,  гордым  с
горбинкой носом, совершенно не похожим ни на один из носов  Зеннигога.  Он
вернулся,  маскируясь  под   космического   бродягу,   вольного   стрелка,
безработного наемника, готового заключить контракт по самой высокой таксе.
     Хирурги с Нельда изменили  его  лицо,  но  не  изменили  его  сердце.
Харадон пылал желанием отомстить Креллигу - Креллигу Неумолимому, Креллигу
Неуязвимому,  скрывающемуся  за  огромными  каменными  стенами,   страшась
возмездия.
     Сейчас Хардон с Болларом Безджином стоял на узкой улочке, вливающейся
в Бронасовое авеню, самую извилистую из улиц, образующих  древний  квартал
Варлаам-сити. Столица планеты  имела  то  же  название.  Затем  они  молча
пересекли всю центральную часть города; Барр ни о чем не спрашивал  своего
похожего на гнома компаньона: его одолели тяжелые воспоминания.
     Безджин показал на черные металлические двери и сказал:
     - Мы направляемся туда.
     Он сильно нажал  на  дверь  рукой.  Дверь  резко  поднялась  вверх  и
скрылась  в  карнизе  под  проемом,  Безджин  вошел  во  внутрь.   Харадон
последовал за ним и внезапно почувствовал,  как  будто  чья-то  гигантская
рука охватила его и сжала в своей ладони. Не поняв  в  чем  дело,  Харадон
начал отчаянно бороться с полем статиса.
     - Черт возьми, Безджин, разверните меня!
     Поле не ослабляло свою хватку. Карлик Безджин криво усмехнулся и стал
обыскивать Харадона. Он забрал его иглопистолет, четырехкамерный бластер и
кортик:
     - Мне уже не нужно спрашивать вас: безоружны ли вы? Я отключаю поле!
     Харадон рассвирипел:
     - По крайней мере, вы могли предупредить меня! Кстати, когда я получу
назад свое оружие?
     - Позже, - ухмыльнулся карлик.  -  А  сейчас  я  бы  посоветовал  вам
немного сдерживать свой гнев. Ну что, идем?
     Барра ввели в комнату, где за деревянным столом сидело трое мужчин  и
женщина. Харадон с любопытством осмотрел эту четверку. Мужчины  показались
ему  довольно  странными.  Лицо  одного  из  них  говорило  о  благородном
происхождении,  лица  двух  других  были  весьма  вульгарны:  без  всякого
сомнения, они принадлежали простолюдинам. Что касается женщины, то она  не
заслуживала того, чтобы смотреть на нее дважды: неряшливая, с  одутловатым
лицом, с отвислыми крупными  грудями  -  она,  очевидно,  была  любовницей
одного из присутствующих здесь мужчин или даже общей для всей группы.
     Безджин подтолкнул Харадона к столу:
     - Это Барр Харадон, - сказал он. -  Вольный  космический  бродяга.  Я
повстречал его на рынке. Он только что купил на аукционе протея за  тысячу
стелларов. Я видел, как он велел своему рабу идти к морю, а  затем  всадил
ему иглу в спину.
     - Если он так свободно швыряет  деньгами,  -  заметил  густым  басом,
показавшийся  благородным  мужчина,  -  то  какая  необходимость  у   него
наниматься к нам?
     - Расскажите нам, почему вы убили своего раба? - не обращая  внимание
на вопрос благородного, спросил Безджин.
     Харадон мрачно улыбнулся:
     - Меня это позабавило!
     Один из простолюдинов пожал плечами и сказал:
     - Эти космические бродяги ведут себя совсем не так, как обычные люди.
Безджин, я против того, чтобы нанимать его.
     - Но мы нуждаемся в нем, - резко  ответил  карлик  и,  обратившись  к
Харадону спросил: - Возможно, это было что-то вроде рекламы,  демонстрации
вашей готовности  убивать  и  вашего  безразличия  к  моральным  ценностям
человечества?
     - Да, - солгал Харадон.
     Ему бы только повредило, если бы он начал объяснять истинную причину.
Ведь он купил несчастного протея для того, чтобы, убив,  избавить  его  от
бесконечных страданий.
     - Я развлекался, - оскалил зубы Барр. - Наверное, этим и привлек ваше
внимание к своей скромной особе.
     Безджин был доволен.
     - Хорошо, позвольте тогда  объяснить  вам,  Харадон,  кто  мы  такие.
Во-первых, наши имена: это Хайтман Сверок, младший брат лорда Моаркса.
     Харадон взглянул на аристократа и  подумал:  "Второй  сын...  Ах  да,
вспомнил.  Вторые  сыновья  не  наследуют  имущество,  однако  они   часто
забредают в какие-то тайные союзы незаконных дельцов".
     - Я имел удовольствие перебить вашего брата на торгах сегодня  утром,
- заметил он вслух.
     - Перещеголять Моаркса? Нет, это  невозможно,  -  надменно  скривился
аристократ.
     Харадон пожал плечами.
     - Его в самом разгаре аукциона позвали к  госпоже,  он  вынужден  был
уйти. В противном случае, протей принадлежал бы ему, а у  меня  в  кармане
было бы на девятьсот стелларов больше.
     - Этих двоих, - продолжал Безджин, - зовут Доргель и Розамонд. У  них
полный голос в нашей организации. Это, - он сделал жест в сторону  женской
особы, -  Мария.  Она  принадлежит  Доргелю,  но  он  не  возражает,  если
кто-нибудь краткосрочно заменяет его.
     Харадон пожал плечами:
     - Я не собираюсь брать это сокровище в  долг.  Ну,  а  какое  же  мое
участие в этом деле?
     Высохший карлик прошипел:
     - Розамонд, принеси нам один экземпляр.
     Загорелый простолюдин поднялся со своего места и направился  в  самый
темный угол тускло освещенной комнаты. Некоторое время он что-то искал  на
ощупь в ящике стола, а затем вернулся с драгоценным камнем,  который  ярко
искрился даже сквозь сомкнутые пальцы. Он положил камень на  стол,  и  тот
начал тускло  мерцать,  резко  уменьшив  свое  свечение.  Харадон  обратил
внимание на то, что ни Хайтман Сверок, ни Доргель не задержали взгляда  на
самоцвете более чем на секунду, и поэтому он так  же,  как  и  они,  отвел
глаза в сторону.
     - Возьмите его, - предложил Безджин.
     Самоцвет был холоден, как лед. Харадон  играючи  перекатывал  его  на
ладони и вопросительно смотрел на присутствующих.
     - Ну что же вы? - усмехнулся Безджин. - Неужели вас не  заинтересовал
этот камень? Да рассмотрите же вы  его  повнимательнее.  Загляните  в  его
глубину! Поверьте мне, это действительно прекрасный экземпляр!
     Харадон стал разглядывать камень. У  самоцвета  были  широкие  грани,
внутри играли световые переливы, и внезапно у Барра перехватило дыхание: в
глубине камня он увидел лицо,  лицо  женщины,  томное,  манящее,  которое,
казалось, выплывает к нему из морской пучины...
     Его прошиб пот. С усилием  он  оторвал  взгляд  от  камня  и  опустил
ладонь. Секундой позже Барр с силой швырнул самоцвет в самый дальний  угол
комнаты. Повернувшись к Безджину, Харадон сквозь зубы процедил:
     - За такие шутки тебя ждет смерть!
     Его руки метнулись к горлу карлика, но тот неожиданно резко  отпрянул
назад, а Догель и Розамонд быстро вклинились между ними. Харадон  какое-то
мгновение  смотрел  на  грузного,  плотного  Розамонда,  затем   отступил,
содрогаясь от сильного волнения.
     - По крайней мере, вы могли предупредить  меня,  -  сказал  он  через
некоторое время, немного успокоясь.
     Безджин извиняюще улыбнулся:
     - Мы должны были испытать вас. Нам нужны только сильные люди. Сверок,
что вы теперь думаете?
     - Он отбросил камень, - одобрительно произнес Хайтман Сверок.  -  Это
добрый знак. Думаю, что он мне начинает нравиться.
     - Розамонд?
     Простолюдин  издал  хрип,  расцененный  Безджином  как  согласие   со
Сверком. Такой же звук издал  и  Доргель.  Харадон  постучал  по  столу  и
сказал:
     - Значит, вы занимаетесь звездными камнями? И вы дали мне один из них
без предупреждения? Что если бы я не устоял?
     - Мы бы подарили вам этот камень и отпустили на все четыре стороны, -
пожав плечами, ответил Безджин.
     - Какого рода работу вы мне хотите поручить?
     - Наше дело, - произнес Хайтман Сверок, - переправлять звездные камни
сюда с внешнего Обода Галактики, где их добывают из-под земли, и продавать
их тем, кто может себе это позволить. Самоцветы, между прочим, стоят очень
дорого: пятьдесят тысяч стелларов и выше. Мы платим  на  Ободе  по  восемь
тысяч за штуку, но сами финансируем их  перевозку.  Нам  нужен  инспектор,
который проверял  бы  количество  и  качество  вывезенных  камней.  Оплата
высокая. Ваша зарплата будет пять тысяч  стелларов  в  месяц  плюс  полный
голос в организации.
     Харадон задумался. Торговля  звездными  камнями  была  самым  грязным
ремеслом в Галактике. Гипнотические драгоценности быстро закабаляли  своих
владельцев. Если в течение года рассматривать один и  тот  же  камень,  то
человек теряет разум и становится несущим чушь идиотом,  способным  только
созерцать калейдоскопические чудеса самоцвета. Лишь очень сильный  человек
способен оторвать взгляд от звездного камня, пусть даже если  он  взглянул
на него только мельком. Харадон доказал свою силу.
     Он спросил:
     - Какие предварительные условия?
     - Полное подчинение! - писклявым, но твердым голосом ответил Безджин.
- Включая и хирургическую имплантацию предохранительного устройства.
     - Думаю, что это мне может не понравиться.
     - У всех оно есть, - заметил Сверок, - даже у меня.
     - Если вы все носите его, - сказал Барр, - то перед кем же вы  несете
ответственность?
     -  У  нас  полный  взаимоконтроль.  Все   функции   распределены.   Я
поддерживаю контакты с  другими  планетами.  Сверок  здесь  ищет  выгодных
клиентов.  Доргель  и  Розамонд  -   экспедиторы,   занимаются   вопросами
транспортировки и охраны.
     - Но должен  быть  кто-то,  кто  контролирует  эти  предохранительные
устройства? - не унимался Харадон. - Кто же?
     - Контроль переходит по очереди, ежемесячно, от одного к  другому.  В
этом месяце контроль осуществляю я, - сказал карлик. - В следующем  месяце
настанет очередь Сверока.
     Харадон возбужденно зашагал по затемненной комнате. Предложение  было
заманчивым. Пять тысяч в месяц позволили бы ему жить в достатке. И  Сверок
был  братом  лорда  Моаркса,  который  известен  как  близкий   доверенный
Властителя.
     А самого  Лорда  Моаркса  держала  под  каблуком  его  жена.  Харадон
понимал, что такой расклад может помочь ему  выйти  на  самого  Властителя
Креллига. Но ему совершенно не хотелось, чтобы в его теле было  чужеродное
предохранительное устройство. Ему известно его  действие.  Если  возникнут
подозрения, что он обманывает организацию или задумал покинуть ее,  любой,
кто контролирует  в  данный  момент  предохранительное  устройство,  может
мгновенно низвести его до положения  пресмыкающегося,  раздираемого  болью
раба. Предохранительное устройство способен  извлечь  только  тот  хирург,
который его установил, - этого нельзя забывать!
     Принять  такое   предложение   -   значит   надеть   на   себя   ярмо
контрабандиста, промышляющего звездными камнями. Но у Харадона была цель.
     - Я принимаю ваше предложение,  господа,  -  произнес  он.  -  Только
расскажите мне подробнее, в чем будут заключаться мои обязанности.
     - Партия звездных камней, - начал Безджин, - уже откопана для нас. Мы
хотим, чтобы вы отправились на  эту  планету  и  сопровождали  груз  через
космос, сюда, на Варлаам. При каждой перевозке мы терпим большие убытки от
воровства, и никак не можем найти способа положить этому конец.
     - Мы знаем, кто там вор, -  вставил  Сверок.  -  Вам  будет  поручено
поймать его на горячем и... избавиться от него.
     - Не забывайте, что я не наемный убийца. - cпокойно произнес Харадон.
     - Но на вас одеяние космического бродяги, а это говорит  о  не  очень
высоком моральном облике, - усмехнулся аристократ.
     - К тому же никто не упомянул слово "убийство", - пропищал карлик.  -
Воспринимайте  это  просто  как  приведение  в  исполнение  приговора   за
совершенное преступление. Представьте, что вы наказываете преступника.
     Харадон сцепил руки впереди себя и сказал:
     - Для  аванса  мне  нужно  двухмесячное  жалованье.  Я  желаю  воочию
убедиться в том, что вы все имеете под  кожей  нейтронные  клетки,  только
после этого я позволю вашему хирургу копаться в моем теле.
     - Договорились, - кивнул Безджин, обменявшись взглядами с  остальными
членами компании.
     - Кроме того, мне нужна  в  качестве  единовременного  дара  сумма  в
размере девятисот  тридцати  пяти  золотых  стелларов.  Сумму,  которую  я
потратил сегодня  на  аукционе,  чтобы  привлечь  внимание  потенциального
нанимателя, я должен вернуть себе в первую очередь.
     Это было не совсем так, но имело смысл занять доминирующее  положение
и как можно быстрее. Тогда и о следующих уступках просить будет легче.
     - Договорились, - снова повторил Безджин, но на этот раз неохотно.
     - В таком случае, - сказал Барр, - я считаю себя на вашей  службе.  Я
готов начать отрабатывать свои деньги хоть с сегодняшнего  вечера.  И  как
только будут выполнены все мои условия, я отдам свое тело  в  руки  вашего
хирурга.





     В тот же день он был готов к операции. Деньги в сумме 10935 стелларов
были депонированы в Центральный банк на его  имя.  Кроме  того,  он  лично
убедился, что в тело Безджина, Сверока, Доргеля и Розамонда имплантированы
нейтронные ячейки. Пути назад уже не было. Больших гарантий  взаимодоверия
он никак уже не мог потребовать от членов организации, не рискуя  потерять
достигнутое.
     Клиника хирурга размещалась  на  этой  же  улице,  в  полуразрушенном
старинном  здании,  без  сомнения,  построенном  еще  во  времена  третьей
империи. Сам хирург был жилистым, крепким парнем со сморщенным от лучевого
ожога лицом - шрам пересекал всю щеку - и  укороченной  ногой.  "Отставной
врач  пиратского  корабля",  -  определил  Харадон.  Ему  остается  только
надеяться, что этот хирург отлично знает свое дело.
     Операция длилась час, в течение которого Харадон находился под полной
анестезией. Он  пришел  в  сознание,  когда  с  него  уже  снимали  медный
операционный колпак. Он чувствовал себя так же, как и раньше,  хотя  знал,
что в его тело на субмолекулярном уровне введена металлическая клетка.
     - Ну что? Уже закончили? - были его первые слова.
     - Закончил! - хирург кивнул головой и устало закрыл глаза.
     Харадон взглянул на Безджина, находившегося тут же, рядом  с  врачом.
Карлик держал в своей руке, ярко поблескивающий металлический предмет.
     - Это аппарат контроля, Харадон. Разрешите мне продемонстрировать его
действие.  Пальцы  коротышки  сжались  в  кулак,  и  тотчас   же   Харадон
почувствовал сильнейшую боль в лодыжке правой ноги. Изгиб пальца  Безджина
и раскаленная докрасна игла вонзилась в плечо  Харадона.  Еще  один  изгиб
пальца. И липкая рука, казалось, сжала его сердце.
     - Хватит! - вскричал он.
     Он понял, что  своим  поступком  навеки  расписался  под  отказом  от
собственной свободы. Но сейчас это не сильно угнетало его. Он отказался от
своей свободы ради того, чтобы быть свидетелем смерти Властителя Креллига.


     Корабль назывался "Лорд  Насир",  великолепный  суперлайнер,  который
отправлялся в рейс до звезд внешнего Обода, в путь на тысячи световых лет.
Безджин устроил так, что бы Харадон летел на  этом  лайнере  бесплатно.  В
судовом списке он числился человеком из окружения  Лорда  и  Леди  Моаркс.
Сверок получил для него работу помощника  распорядителя  в  свите  знатной
пары, которая отдыхала на одной из планет-курортов в районе Обода. Харадон
не возражал, когда узнал, что будет путешествовать  в  обществе  Лорда,  в
особенности прекрасной Леди Моаркс.
     Корабль был самым большим  и  роскошным  среди  космических  кораблей
флота Варлаама. Харадону досталась комната с нормальной силой  тяжести,  с
синтетическими занавесками и встроенным хромикром. Он никогда так не  жил,
даже в родительском доме,  а  родители  его  были  в  числе  первых  людей
Зоннигога.
     Обязанности Барра были несложными. Он  должен  организовывать  вечера
знати и притом так, чтобы его  патрон  выглядел  более  значительным,  чем
другие аристократы, находящиеся на борту. Чета Моаркс имела самое  большое
окружение - более сотни человек, включая слуг, стюардов, поваров и платных
льстецов.
     Во время старта он  находился  в  своей  каюте  и  от  нечего  делать
принялся изучать собственные документы. Виза  в  Вайнор.  Так  вот  откуда
прибывают звездные камни. Вайнор, покрытая джунглями  отдаленная  планета,
которой  едва  коснулась  цивилизация.  Неудивительно,  что   так   трудно
обеспечить сохранность этой сверкающей гадости.
     Когда корабль благополучно поднялся  и  статис-генераторы  с  успехом
перевели  его  в  нуль-пространство,  Харадон   облачился   в   придворное
черно-красное платье - одежду окружения Лорда Моаркса.  Затем,  пройдя  по
широкому коридору, он направился в главный зал, где Лорд Моаркс и его Леди
собрали всех своих придворных. Танцевальный зал был украшен гирляндами  из
живых светящихся существ. Танцующий медведь с планеты Альбирес-12 неуклюже
топтался у  входа.  Харадон  вошел  в  зал  и  представился  как  помощник
распорядителя. Варлаамцы в таких  же  костюмах,  приветствуя,  поклонились
ему.
     Какое-то время он стоял один на пороге танцевального зала,  глядя  на
сверкающее  великолепие  публики.  Корабль  "Лорд  Насир"  был   выставкой
богатства:  много  богатейших  варлаамцев  соперничали  здесь   с   высшей
аристократической знатью, даже с  самими  Моарксами,  роскошью  нарядов  и
драгоценностей.
     Харадон разозлился. Хоть он и вырос далеко за морем, по происхождению
и привилегиям он принадлежал к самому высшему обществу планеты. Сейчас  же
он вынужден стоять в одежде стюарда и униженно кланяться.
     Знатная  чета  сидела  на  возвышающихся  креслах  в  дальнем   конце
танцевальной площадки - зоне со  значительно  уменьшенной  силой  тяжести.
Танцоры, подобно сказочным  персонажам,  грациозно  проплывали  мимо  них,
изредка касаясь пола.
     Харадон  сразу  узнал  Лорда  Моаркса.  Это  был  мрачный,  невысокий
человек. Его бочкообразное туловище было одето в  сверкающие  великолепием
одежду - одежду одного из  первых  придворных  Властителя.  На  подбородке
Лорда топорщилась маленькая  бородка,  выкрашенная  по  последней  моде  в
ярко-красный цвет. Он восседал  в  своем  высоком  кресле,  сжимая  руками
резные подлокотники, будто боясь воспарить к  потолку.  В  воздухе  вокруг
него едва заметно светилось поле нейтрализации,  защищающее  от  выстрелов
наемных убийц.
     Рядом с  Моарксом  сидела  его  прекрасная  Леди  -  хладнокровная  и
недоступная. Харадон был поражен  ее  молодостью.  Аристократки,  конечно,
умели пользоваться омолаживающими косметическими средствами, но лицо  Леди
Моаркс было действительно юным: ей не больше двадцати трех - двадцати пяти
лет. Лорд был на несколько десятков лет старше жены, поэтому нисколько  не
удивительно, что он столь ревностно стережет ее.
     Она смотрела на происходящее с приятной, довольной  улыбкой.  Харадон
тоже улыбнулся ее красоте и мысли, что она может  быть  ему  полезной.  Ее
кожа была нежно-розовой: служанка, с которой Барр познакомился  на  нижней
палубе, рассказала ему, что госпожа  дважды  в  день  принимает  ванну  из
особого крема, привозимого  контрабандистами  с  далеких  планет.  У  Леди
Моаркс были чистые, широко расставленные глаза, красивый ровный нос,  губы
изгибались  двумя  плавными  дугами.  На  ней  надето   платье,   усеянное
изумрудами. Глубокий вырез обнажал крутую грудь и сильные плечи.  В  своей
маленькой ручке она держала инкрустированный бриллиантами скипетр.
     Харадон осмотрелся, нашел какую-то придворную  даму,  которая  в  это
время была свободной и пригласил ее  на  танец.  Они  вальсировали  молча,
время от времени входя в область пониженной гравитации. Возможно, в других
обстоятельствах Харадон нашел бы весьма неприятными появляющееся при  этом
ощущения, но сейчас ему было не до того. Он соображал, как можно  привлечь
к себе внимание Леди Моаркс. И придумал. Благодаря своему росту  Барр  был
самым заметным среди гостей. После того как  Лорд  и  Леди  покинули  свои
троны и начали танцевать, Харадон стал  чаще  менять  партнерш  и  наконец
оказался лицом к лицу с Леди Моаркс.
     - Не  хотите  ли  станцевать  со  мной?  -  спросила  она.  Слова  ее
обволакивали Харадона как легкая осенняя паутина.
     Барр склонился в учтивом поклоне:
     - Я посчитал бы за великую честь, миледи.
     Вести ее было очень легко. Харадон с волнением  ощутил  ее  близость,
тепло ее тела. В глазах  женщины  он  увидел  такую  затаенную  боль,  что
подумал: "Наверное, не все гладко между нею и Лордом".
     - Я не знаю вас, - сказала она. - Кто вы?
     - Барр Харадон из Зоннигога, миледи.
     - Что? Из Зоннигога? В самом деле? И ради  чего  вы  пересекли  океан
шириной в  полтора  десятка  тысяч  километров?  Чем  привлекла  вас  наша
столица?
     Харадон улыбнулся и после нескольких изящных пируэтов ответил:
     - Жажда славы и удачи, миледи. Жить в Зоннигоге хорошо и спокойно, но
единственное место, где можно прославиться - это Варлаам-сити. Поэтому я и
просил Хайтмана Сверка, чтобы он ввел меня в свиту своего брата.
     - Значит, вы знакомы с братом Лорда, да?
     - Не так уж близко, миледи. Я служил у него некоторое время, а  затем
попросился сюда.
     - Так вы шагаете, взбираясь все выше и выше с помощью  своих  прежних
хозяев, пока не окажитесь у ног Властителя? В этом состоит ваш план?
     Она приветливо улыбнулась, показывая, что в ее словах нет ни  злости,
ни осуждения. Харадон кивнул и со всей уверенностью произнес:
     - Признаюсь, именно в этом и заключается цель моей жизни.
     Молодая женщина ободряюще кивнула, и Барр продолжал:
     -  Однако  простите  меня,  если  я  скажу,   что   могут   появиться
обстоятельства, из-за которых мне придется  остаться  на  службе  у  Лорда
Моаркса дольше, чем я первоначально рассчитывал.
     Румянец вспыхнул на ее лице. Она поняла намек.  Шепотом  Леди  Моаркс
произнесла:
     - Вы дерзки. Я  полагаю,  что  хорошая  внешность  является  причиной
этому.
     - Благодарю вас, миледи.
     - Я не имела намерений расхваливать вас, - сказала она,  когда  танец
подошел к концу и оркестр замолк. - Я осуждаю вас. Но какое все это  имеет
значение! Я благодарю вас за танец.
     - Могу ли я рассчитывать на общение с вами, миледи, когда-нибудь?
     - Возможно, но не очень скоро. - Она насупилась. -  У  Лорда  Моаркса
очень сильно развиты собственнические чувства. Он негодует, когда я дважды
за вечер танцую с одним и тем же.
     На мгновение лицо Харадона омрачила досада:
     - Ничего не поделаешь, миледи. Пожалуй, я схожу на смотровую площадку
"А" полюбоваться звездами. Если леди ищет друга, то она найдет его там.
     Красивая женщина взглянула на Барра  и,  не  ответив,  упорхнула  как
порыв весеннего ветра. Но  Харадон  весь  зарделся  от  удовольствия.  Все
начинало становиться на свои места.





     Смотровая  площадка  "А",  расположенная  на  самой  верхней   палубе
обширного лайнера, предназначалась только для самых знатных  пассажиров  и
членов их свиты. В огромном зале, погруженном в полумрак,  был  установлен
смотровой экран, открытый чудесам мироздания. Он показывал  гиперболически
искривившееся   пространство,   причем   от    сверкающего    причудливого
калейдоскопа звезд, светового многоцветья захватывало дух  даже  у  немало
повидавших  на  своем  веку  космических  бродяг.  Здесь  не  существовало
геометрии, все было искривлено.
     Смотровой экран для пассажиров первого класса был известен как  место
свиданий. Здесь под покровом полумрака знатные леди  могли  встречаться  с
поварами  и  отдаваться  лакеям,  а  их  лорды   обладать   посудомойками.
Какой-нибудь плут из желтой прессы с помощью инфракрасного экрана  мог  бы
нажить целое состояние со снимков посетителей этого зала.  Но  сканирующее
устройство, установленное у входа, не пропускало никакой аппаратуры. Здесь
было царство плоти!
     Харадон стоял у смотрового окна и смотрел на ослепительные золотые  и
зеленые световые переливы звездных лучей, когда услышал  за  своей  спиной
шепот:
     - Барр Харадон?
     Он обернулся. В темноте было трудно  разглядеть  говорящего.  Но  это
точно была не Леди Моаркс, хотя такая же высокая.  Однако  скудного  света
было   достаточно,   чтобы   не    ошибиться.    Волосы    девушки    были
светло-соломенными, а у Леди - цвета червонного золота. Он увидел  слишком
открытую грудь, тогда как одежда Леди, хотя и  с  большим  декольте,  была
несколько скромнее.
     По  всей  вероятности,  это  одна  из  придворных  дам,   очарованная
Харадоном, а может быть, даже подосланная Леди Моаркс с целью испытать его
или что-то передать.
     - Да, это я, - ответил он. - К вашим услугам, сударыня.
     - Я пришла по  поручению  одной  знатной  дамы,  -  послышался  шепот
девушки.
     Улыбаясь в темноте, Харадон спросил:
     - Это ваша госпожа велела?
     - Этого нельзя говорить. Обнимите меня, как будто мы влюбленные, и  я
передам вам одну вещь.
     Пожав плечами,  он  с  наигранной  страстью  сжал  в  своих  объятиях
прильнувшую к нему девушку. Они тесно прижались  друг  к  другу,  губы  их
встретились. Харадон почувствовал,  что  рука  девушки  ищет  его  руку  и
перекладывает что-то холодное, металлическое. Наконец девушка отняла  губы
и, поднявшись на носки, прошептала на ухо Барру:
     - Это ее ключ. Будьте у нее через полчаса.
     Они отошли друг от друга. Харадон кивнул на прощание  и  сосредоточил
все свое внимание на радужные картины космоса.  Он  даже  не  взглянул  на
предмет в своей руке, а просто сунул его в карман.
     Через пятнадцать минут Барр покинул смотровой  зал  и  направился  на
главную палубу. Бал продолжался, но он узнал от дежурного  охранника,  что
Лорд и Леди уже ушли спать и веселье скоро кончится. Харадон  проскользнул
в туалет и осмотрел ключ. Это был изотопный открыватель с выбитым  на  нем
числом 1160.
     В горле у него пересохло. Леди Моаркс пригласила его провести ночь  в
апартаментах, это либо ловушка, где Моаркс и  придворные  только  и  ждут,
чтобы пристрелить его и доставить себе неожиданное удовольствие... либо? А
что  либо?!  Пристрелить  любовника  -  шутка  вполне  в  духе  придворных
Варлаама.
     Он вспомнил чистоту ее взгляда и благородную красоту ее лица. Ему  не
верилось, что она может стать соучастницей этой веселой расправы.
     Барр  выждал  оставшиеся  несколько  минут  и  осторожно  зашагал  по
устланному коврами коридору.
     Возле комнаты номер 1160 он, затаив дыхание, прислушался. Сердце  его
учащенно билось, раздражая его. Это было начало, начало достижения цели. И
страстное желание одинокого мужчины.
     Он прикоснулся кончиком радиоактивного ключа к  двери.  Вещество,  из
которого сделана дверь, расплылось - временно был устранен  энергетический
барьер, связывающий молекулы друг  с  другом.  Харадон  быстро  переступил
порог. За его спиной дверь опять стала непроницаемой.
     Невидимые светильники наполняли комнату мягким  светом.  Леди  Моаркс
ждала его в прозрачном пеньюаре. Она натянуто улыбалась. Казалось, молодая
женщина чувствовала себя страшно неловко.
     - Вот вы и пришли.
     - А разве я мог поступить иначе?
     - Я не была уверена в этом. У меня нет привычки к подобным вещам.
     Харадон  едва  сдержал   циничный   смех.   Такая   невинность   была
трогательной, но абсолютно невероятной.  Он  ничего  не  ответил,  она  же
продолжала:
     - Меня смутило ваше лицо: что-то суровое и страшное в нем  совершенно
очаровало меня. И мне захотелось получше узнать вас...
     - Я польщен, миледи, - не без иронии произнес Харадон. - Я  никак  не
мог ожидать подобного снисхождения.
     - Вы не  ожидали,  а  получив  такое  предложение,  подумали,  что  я
распутна, не так ли? - жалобно произнесла женщина, как бы оправдываясь.
     Услышать это из уст знатной дамы Барр никак не ожидал. Но все  больше
приглядываясь к ее стройному телу, совершенно обнаженному  под  прозрачным
пеньюаром, он понял, что она, возможно, не столь  высокородна;  сейчас  он
увидел  ее  такой,  какой  она  была  на  самом  деле:  молодой   девушкой
необыкновенной  красоты,  вышедшей  замуж  за  высокомерного  аристократа,
ценившего ее только за ту пользу, которую она приносила ему, показываясь с
ним  на  людях.  Это   и   объясняло   необычность   приглашения   второго
распорядителя в спальню.
     Барр взял женщину за руку:
     -  Это  предел  моих  мечтаний.  Что  может  быть  прекраснее   этого
мгновения?
     Но слова его были пусты и льстивы. Ликуя в душе  и  теле,  сгорая  от
вожделения, он приглушил свет в спальне. "Завоевывая вас, Леди  Моаркс,  -
подумал он, - смогу ли я начать охоту за Властителем Креллигом?"





     Путешествие на  планету  Молдекогг  длилось  неделю  по  корабельному
времени. После той ночи с Леди Моаркс Харадон дважды встречал  ее,  и  оба
раза она отворачивалась от его взгляда, как будто он был  для  нее  пустым
местом.
     Это можно было понять. Но Харадон взял с нее обещание, что через  три
месяца на Варлааме она снова встретится с ним, и что через мужа  попробует
устроить приглашение Харадона во дворец Властителя.
     "Лорд Насир" без всяких  присшествий  вышел  из  нуль-пространства  и
внедрился в силовое поле космодрома Молдекогга. Через смотровое окно своей
каюты  Харадон  наблюдал,  как  по  мере  приближения  корабля  к  планете
удовольствий рисунок ее поверхности становился все более красочным. Но  он
не собирался оставаться на этой планете. Отыскав  главного  распорядителя,
Барр попросил у него разрешения отлучиться, естественно, без оплаты.
     -  Но  вы  только  что  поступили  на  службу  к  Лорду  Моарксу?   -
запротестовал распорядитель. - Почему вы сразу хотите ее покинуть?
     - Вы меня не так поняли, сэр. Вопрос стоит о  временной  отсрочке,  -
пояснил Харадон. - Я сейчас должен посетить  одну  из  дальних  планет  по
очень важному делу и обещаю вам, сэр, вернуться на Варлаам за  собственный
счет, чтобы уже никогда не покидать Лорда Моаркса.
     Главный распорядитель жаловался, ворчал, но не  смог  сказать  ничего
особенного, чтобы  возразить  Харадону,  а  потому,  в  конце  концов,  он
неохотно дал Харадону разрешение на временную  отлучку.  Харадон  упаковал
свой придворный наряд  и  натянул  на  себя  старое  одеяние  космического
бродяги. Когда же огромный лайнер совершил посадку в космопорте Данзибул в
Молдекогге, Харадон был полностью готов. Он незаметно  покинул  корабль  и
окунулся в вокзальную суматоху.
     Боллар  Безджин   и   Хайтман   Сверок   самым   тщательным   образом
проинструктировали его в том, что он должен  делать.  В  поисках  билетной
кассы Барр прокладывал себе дорогу среди отвратительно пахнущих  инабоков,
лапы которых были похожи на цветки лилий.  Наконец  он  нашел  одну  такую
кассу и достал заранее подготовленное поручительство  на  проезд,  которое
дал ему Безджин.
     - Мне нужен один билет на Вайнор, - сказал он трехглазому  клерку  со
сплюснутым лицом, уроженцу неизвестной ему  планеты,  который  внимательно
смотрел на него сквозь сплетенную ширму.
     - Чтобы попасть на Вайнор нужна виза, - промычал клерк.
     - У меня есть виза! - холодно отрезал  Харадон  и  достал  документы.
Клерк заморгал глазами,  часто-часто,  и  его  бледно-розовое  лицо  стало
вишнево-красным.
     - Да, да, - выдавил он из себя. - Как будто все в  порядке,  сэр.  Но
проезд будет стоить тысячу сто шестьдесят пать стелларов!
     - Мне нужен  третьесортный  корабль,  -  усмехнулся  Харадон.  -  Вот
квитанция об уплате проезда на таком корабле.
     Он протянул клерку листок желтой сентобумаги. Клерк долго изучал  его
и наконец произнес:
     - Похоже, что у вас все заготовлено заранее. Ну  что  ж,  я  принимаю
ваши бумаги.
     В руках Харадона оказался один оплаченный билет до Вайнора  на  борту
грузового судна "Задасар".
     Корабль "Задасар" мало чем напоминал лайнер "Лорд Насир".  Допотопное
однопалубное судно трещало по всем швам при взлете, дрожало всем  корпусом
при переходе через нуль-пространство и  непрерывно  дребезжало  в  течение
недели, которую длилось путешествие от  Молдекогга  до  Вайнора.  Это  был
действительно  третьесортный  корабль,  перевозивший  различные   скобяные
товары; судовая  команда  состояла  из  восьми  неразговорчивых  уроженцев
планеты Лудвур. Харадон оказался единственным пассажиром  на  борту.  Люди
очень редко получали визу на Вайнор.
     Они добрались до Вайнора через семь с  половиной  суток.  Температура
воздуха - за сорок по Цельсию,  влажность  почти  стопроцентная.  Харадону
кое-что было известно об этой планете: на ней около пятисот человек,  один
космопорт, бесконечное многообразие  смертоносных  форм  местной  жизни  и
несколько тысяч негуманоидных существ самых  различных  видов  -  какая-то
часть их  пряталась,  другая  -  занималась  торговлей,  третья  -  искала
звездные камни.
     Харадон прошел основной инструктаж перед вылетом из Варлаама и  знал,
что делать и с кем налаживать  связи.  Первым  делом  он  занялся  поиском
нарочного.


     На Вайноре был только один город, который поэтому и не имел названия.
Харадон нашел себе комнату в  дешевой  ночлежке;  ее  содержал  узкоглазый
негуманоид с отвисшими ушами. Барр смыл пот с лица неприятной едкой  водой
из крана. Затем спустился вниз на полуденный солнцепек. Легкий ветерок нес
вонь от гниющих растений из джунглей, окружающих город. Войдя  в  какое-то
питейное  заведение,  Харадон  подошел  к  бару  и  спросил  у  невысокого
землянина-бармена:
     - Я ищу  одного  вайнорианина  по  имени  Мардлин.  Как  бы  мне  его
отыскать, а?
     Бармен кивнул в темный угол комнаты:
     - Вон там!
     Мардлин  с  планеты  Ваннимор  был  маленьким,  напоминающим   шакала
созданием с вытянутым носом и не заслуживающими доверия желтыми глазами  с
пурпурно-коричневым зрачком. Он поднял глаза,  когда  к  нему  приблизился
Харадон, и заговорил. Речь  его  оказалась  смесью  галактических  языков,
густо сдобренной непристойными словами с  десятка  планет,  кудахтаньем  и
свистом. Из всей этой речевой машины Барр понял вопрос:
     - Вы ищете меня?
     - Если вы Мардлин, то вас, - ответил Харадон.
     Шакалоподобное существо кивнуло. Харадон опустился на стул:
     - На встречу с вами меня послал Безджин. Вот моя доверенность.
     Он положил на стол молочно-белый кубик. Мардлин  тотчас  схватил  его
своими кожистыми когтями и легким щелчком включил активатор.
     Из туманных глубин выплыло изображение Боллара  Безджина,  послышался
его голос: "Говорит Безджин, Податель  этого  визитного  куба  хорошо  мне
знаком, и я полностью доверяю ему. Вы должны доверять ему так же,  как  я.
Он будет сопровождать вас до Варлаама с партией товара".  Голос  умолк,  и
изображение исчезло. Шакал сердито посмотрел на землянина и пробормотал:
     - Раз уж Безджин посылает своего человека сопровождать  товар,  зачем
же и мне это делать?
     Харадон пожал плечами:
     - Похоже, он хочет, чтобы мы вместе совершили это путешествие. Вам-то
не все ли равно? Вам же заплатили за все, не так ли?
     - А вам разве нет? - огрызнулся Мардлин. - Что-то не очень похоже  на
Безджина - платить двоим за одну и ту же работу. И вы мне не  очень-то  по
душе, бродяга.
     - Вы мне тоже, - чистосердечно ответил  Харадон.  -  Он  поднялся  со
стула. - Мне велено, чтобы я возвратился на  Варлаам  сегодня  вечером  на
грузовом корабле "Утренняя заря". И поэтому, приятель, я встречаюсь с вами
здесь за час до отлета, чтобы проверить товар.





     В тот же день Барр выполнил еще одно поручение. Он  посетил  Беннета,
торговца камнями  на  Вайноре,  который  был  посредником  между  местными
камнедобытчиками и нарочным Мардлином.
     Харадон показал ему свой опознавательный  кубик,  и  после  того  как
Беннет удовлетворился идентификацией, сказал:
     - Мне бы хотелось проверить ваши записи по последней партии.
     - Мы не ведем записей по звездным камням, идиот. Что  вы  еще  хотите
узнать?
     Харадон нахмурился:
     - Мы подозреваем, что наш агент переправляет часть звездных камней  в
собственный карман. У нас нет  возможности  проверить  его,  поскольку  не
ведется никакая документация.
     Вайнорянин покачал плечами:
     - Все нарочные крадут.
     - Звездные камни обходятся нам по восемь тысяч стелларов за штуку,  -
сказал Харадон. - При такой цене мы не можем себе позволить потерять  даже
один камень. Скажите, сколько вы высылаете их с текущей партией?
     - Не помню, - ответил Беннет.
     Рассердившись, Харадон немного повысил голос:
     - Вы и Мардлин, вероятно, работаете сообща. Мы, конечно, делаем  вид,
что верим ему на слово, но почему всегда  три-четыре  камня  с  дефектами?
Допустим, он покупает их у вас. А теперь предположим такое: он покупает  у
вас сорок камней и платит  за  это  триста  двадцать  тысяч  стелларов  из
подотчетных денег, которыми мы снабжаем его. Потом он забирает  три-четыре
камня и заменяет их дефектными стоимостью по  сотне  стелларов  за  штуку.
Таким образом, за каждую поездку его прибыль составит более двадцати тысяч
стелларов.
     - Или же, - продолжал Харадон, напрасно  ожидая,  что  Беннет  подаст
голос, - вы  умышленно  продаете  ему  дефектные  камни  по  восемь  тысяч
стелларов за штуку... Но мы же знаем, что Мардлин не дурак, так почему  же
вы думаете, что дураки мы?
     - Так что же, в конце концов, вы хотите от меня узнать? - не выдержал
вайнорианин.
     - Сколько доброкачественных камней включено в текущую партию?
     Пот выступил на лице продавца.
     - Тридцать девять, - сказал он после продолжительной паузы.
     - И вы так же собирались  снабдить  Мардлина  несколькими  дефектными
камнями для подмены?
     - Нет! - твердо произнес Беннет.
     - Очень хорошо, - улыбнулся Харадон. - Извините  меня,  я,  наверное,
кажусь вам слишком дотошным, но мы должны знать правду. Прошу принять  мои
извинения и рукопожатие.
     Он протянул руку. Беннет нерешительно посмотрел на  нее,  а  затем  с
опаской взял. Быстрым движением Харадон вонзил иглу в  основание  большого
пальца Беннета. Средство, вынуждающее говорить только правду,  через  пару
секунд начало действовать.
     - А теперь, - сказал Харадон, - предварительная часть  завершена.  Вы
помните подробности нашего разговора? Скажите  мне,  за  сколько  звездных
камней заплатил вам Мардлин?
     Губы продавца сердито искривились, но против химии он был бессилен:
     - Тридцать девять, - сказал он.
     - Суммарная стоимость?
     - Триста двенадцать тысяч стелларов.
     Харадон кивнул:
     - Из тридцати девяти сколько хороших камней?
     - Тридцать три, - неохотно ответил Беннет.
     - Шесть камней поддельные?
     - Да.
     - Маленькая, милая афера. Так это  вы  снабжали  Мардлина  дефектными
камнями?
     - Да.
     - И сколько за это брали?
     - По двести стелларов за штуку.
     - А куда деваются  подлинные  камни,  за  которые  мы  заплатили,  но
которые так и не попадут на Варлаам?
     Беннет в отчаянии закрыл глаза:
     - Мардлин... Мардлин продает их кому-то и присваивает себе деньги. За
то что я молчу - по пятьсот стелларов с камня.
     - Большое спасибо за информацию. Мне следовало бы убить  вас,  но  вы
нужны нам. Мы сохраним вам жизнь, но несколько поменяем условия  договора.
Отныне мы платим только за доброкачественные  камни,  а  не  за  партию  в
целом. Вас устраивает такое положение?
     - Нет, - сказал Беннет.
     - Хорошо, что сейчас вы говорите правду. Но вам придется свыкнуться с
этим. Мардлин, между прочим, больше не будет работать на нас. Мы не  можем
держать в своей организации людей с такими наклонностями. И я  не  советую
вступать в какие-либо сделки с его преемником.
     Барр повернулся и вышел из лавочки.
     Харадон был уверен, что Беннет немедленно известит  Мардлина  о  том,
что их афера лопнула и надо сматываться. Барра не очень беспокоило бегство
Мардлина, поскольку  он  имел  оружие,  способное  достать  шакалоподобное
существо на любом расстоянии.
     Но он поклялся защищать интересы синдиката, как собственные. В  руках
Мардлина были тридцать девять оплаченных  синдикатом  камней.  И  Харадону
необходимо их получить. Поэтому Барру пришлось поспешить, чтобы немедленно
появиться у дома Мардлина. На  это  ушло  пятнадцать  минут  -  более  чем
достаточно для предупреждения.
     Комната Мардлина находилась на третьем этаже. Харадон вытащил  оружие
и постучал:
     - Мардлин?
     Ответа не было.
     - Я знаю, шакал, ты здесь, - крикнул  Харадон.  -  Твоя  карта  бита.
Ну-ка, открывай дверь.
     Игла со свистом прошла сквозь дверь в  воткнулась  в  противоположную
стену, пролетя всего в нескольких дюймах от головы Харадона. Барр отступил
в сторону, где игла уже не  могла  зацепить  его,  и  вытащил  из  кармана
небольшой предмет. Это был активатор нейтронной сетки, имплантированной  в
тело Мардлина. Ручка управления имела четко обозначенную шкалу.  Установка
клювика против цифры шесть лишала Мардлина возможности управлять  оружием.
Харадон аккуратно сдвинул указатель градации боли на это деление и включил
прибор.
     Изнутри послышался глухой стон.
     Прислонившись плечом к двери, Барр резким толчком высадил ее и  вошел
в комнату. Мардлин, распростертый, лежал на полу, корчась от боли. Рядом с
ним, но вне пределов досягаемости, лежал иглопистолет. На кровати  валялся
раскрытый полусобранный чемодан. Видимо, он собирался сбежать.
     - Выключи... эту... штуку, - искаженными от боли  губами  пробормотал
Мардлин.
     - Сперва немного информации, - весело проговорил Харадон. - Я  только
что беседовал с Беннетом. Он сказал, что вы не совсем честно  поступали  с
нашими звездными камнями. Это правда?
     Мардлин тихо застонал, но ничего не ответил. Харадон увеличил степень
боли на четверть деления - до смертельного порога еще было далеко.
     - Так это правда? - повторил он.
     - Да... да! Да уберите же вы ее, черт возьми!
     - Когда вы соглашались на  установку  в  теле  нейтронной  сетки  вы,
наверное, четко себе представляли, что должны быть преданы  синдикату.  Но
вы воспользовались обстоятельствами и начали надувать  нас.  Так?  Кстати,
где новая партия камней?
     - ...за обивкой чемодана, - прошептал Мардлин.
     - Хорошо, - сказал Харадон, поднял иглопистолет с пола и положил  его
в карман. Только после этого он выключил активатор. Боль в  теле  Мардлина
прекратилась, но он был так изнурен ею, что не смог подняться.
     Харадон умело распотрошил обивку чемодана и нашел пакет со  звездными
камнями. Они были завернуты в экранирующую прозрачную  ткань,  позволяющую
разглядывать их без боязни стать околдованным. Барр пересчитал  камни,  их
было ровно тридцать девять, как и сказал Беннет.
     - Здесь есть дефектные камни? - спросил он у Мардлина.
     - Разверни и сам увидишь, какие они дефектные.
     Вместо ответа Харадон снова установил указатель  на  шестое  деление.
Мардлин сломался пополам и вцепился своими когтистыми руками в голову:
     - Да! Да! Шесть дефектных!
     - Это означает, что ты продал шесть хороших  за  сорок  восемь  тысяч
стелларов! Минус три тысячи, которые ты бросил Беннету, чтобы  он  молчал.
Значит, должны быть где-то сорок пять тысяч стелларов, - закончил  подсчет
Харадон. - Где они?
     - В ящике... в шкафу... в верхнем.
     Барр нашел плотно набитый стелларами пластиковый контейнер. Во второй
раз он отключил активатор. И Мардлин смог снова расслабиться.
     - Отлично, - рассмеялся Харадон, - и наличные, и камни теперь у меня.
Но должны быть еще тысячи стелларов, которые ты раньше украл у нас.
     - Можешь забрать их тоже! Только, пожалуйста, не включай  больше  эту
штуковину!
     - У меня нет времени, - пожал плечами Харадон, - охотиться  за  ранее
украденными деньгами.  Но  мы  подстрахуемся,  чтобы  подобное  больше  не
повторилось.
     Он приступил к завершающей фазе:  повернул  указатель  активатора  на
цифру десять, включил его и  вышел  из  комнаты.  Барр  знал,  что  сейчас
произойдет. Каждую молекулу выносливого тела Мардлина пронзала невыносимая
боль, он начал кричать и извиваться на полу, но  совсем  недолго.  Нервные
клетки не в состоянии были выдержать болевую нагрузку, и цепи,  проводящие
нервные  возбуждения,  закоротились.  В  считанные  мгновения  мозг  этого
негодяя будет парализован,  и  менее  чем  через  минуту  он  умрет,  хотя
подвергаемые  пытке  конечности  все  еще  будут  продолжать  конвульсивно
дергаться.
     Выйдя из дома, Харадон отключил активатор. Он сделал свое дело  и  не
ощущал ни отвращения, ни ликования.
     Так как деньги и самоцветы были у него в кармане, путь его  лежал  на
космодром.





     Через месяц он точно по расписанию  прибыл  на  Варлаам  на  грузовом
корабле "Утренняя заря" и без всяких затруднений прошел таможенный осмотр,
хотя при нем было звездных камней на сумму более чем триста двадцать тысяч
стелларов.
     Прежде всего Харадон направился  на  Бронзовую  улицу,  где  разыскал
Безджина и Хайтмана Сверока.
     Он кратко отчитался о своей  деятельности  с  момента  отправления  с
Варлаама, не упоминая, конечно, о любовной истории с Леди Моаркс на  борту
"Лорда Насира". Пока он говорил, и Безджин, и Сверок смотрели  на  него  с
нескрываемым нетерпением. А  когда  Барр  рассказал  о  том,  как  стращал
Беннета  и  убил  предателя  Мардлина,  лица  их  засияли  от  радости   и
удовольствия.
     Харадон  вытащил  пакет  со  звездными  камнями  и  выложил  его   на
деревянный стол.
     - Тут, - сказал он, - звездные самоцветы. Здесь есть, как вы  знаете,
несколько дефектных, но я привез разницу в стоимости наличными.
     И он положил на стол сорок пять тысяч стелларов.
     Безджин быстро схватил деньги и камни, а потом сказал:
     - Вы хорошо потрудились, Харадон. Лучше, чем мы ожидали. День,  когда
вы пристрелили своего протея, был удачным днем, как для  вас,  так  и  для
нас.
     - У вас есть работа для меня?
     - Конечно, - кивнул Сверок. - Вы займете место  Мардлина  в  качестве
нарочного. Вы разве этого еще до сих пор не поняли?
     Харадон предвидел подобное, но ему такой поворот был не по  душе.  Он
хотел бы остаться на Варлааме, особенно теперь,  когда  сблизился  с  Леди
Моаркс. Он хотел бы начать свое восхождение к Креллигу.
     Однако до возвращения Леди Моаркс на Варлаам осталось еще около  двух
месяцев. Он мог бы еще раз обернуться туда и обратно по делам синдиката. А
после он должен будет  найти  какой-нибудь  способ  уйти  с  этой  службы.
Конечно, если бы они предпочли задержать его, то  легко  бы  это  сделали,
но...
     - Когда я должен отправиться в следующую поездку? - только и  спросил
он.
     Безджин нехотя развел руками:
     - Завтра, на следующей неделе, через месяц,  кто  знает?  По  крайней
мере, мы не знаем! Сейчас у нас  на  руках  уйма  камней,  поэтому  нечего
спешить с очередной поездкой.  Вы  можете  взять  отпуск.  Срок?  Пока  не
распродадим все привезенные вами камушки.
     - Нет! - отрезал Харадон. -  Я  хотел  бы  отправиться  за  следующей
партией, как можно быстрее.
     - Почему такая срочность? - спросил Сверок.
     - Как раз сейчас мне бы не хотелось оставаться на Варлааме, -  сказал
Харадон. - И я не чувствую особой нужды в  дальнейших  объяснениях.  Будем
считать, что мне просто необходимо совершить еще один полет на Вайнор.
     - Ух, как ему не терпится, - засмеялся Безджин. - Это  хороший  знак,
господа.
     - Мардлин тоже сначала был полон энтузиазма, - съехидничал Сверок.
     Харадон вскочил с места и мгновенно оказался у горла аристократа. Его
иглопистолет щекотал кожу под кадыком Сверока.
     - Если вы думаете, что...
     Безджин оттолкнул руку Барра:
     - Сядьте, бродяга, и успокойтесь. Хайтман слишком устал за эту  ночь,
и поэтому, не контролируя себя, смолол чушь. Мы доверяем вам, учтите  это.
И уберите подальше свой пистолет.
     Харадон неохотно опустил оружие. Сверок,  побледневший,  стал  тереть
пальцами то место на шее, которого касалось оружие Харадона. Он так ничего
и не сказал. Харадон решил не продолжать: Сверок  все  еще  мог  быть  ему
полезен.
     - Слово космического бродяги много стоит! - громко заявил он. - Итак,
господа, когда я могу отправиться на Вайнор за очередной партией камушков?
     - Да хоть завтра, если пожелаете, - махнул рукой Безджин. - Мы  дадим
радиограмму Беннету, чтобы он подготовил для вас еще одну партию.


     На этот раз он отправился на Вайнор на  борту  грузового  транспорта,
так как в это время не было круизов со знатью. Менее чем  через  месяц  он
был уже на этой покрытой джунглями планете.  У  Беннета  его  уже  ожидали
тридцать два самоцвета.
     Харадон забрал их и организовал перевод ценных бумаг на сумму  двести
пятьдесят шесть  тысяч  стелларов.  Беннет  с  горечью  наблюдал  за  этой
процедурой, но он настолько опасался за свою жизнь, что не смел возражать.
О Мардлине и его судьбе не было произнесено ни слова.
     С драгоценным бременем Харадон вернулся на Варлаам на  борту  лайнера
второго класса. Этот перелет был весьма  дорогостоящим,  но  Барр  не  мог
ждать попутного корабля-грузовика. Леди Моаркс уже несколько недель должна
быть дома. Он обещал распорядителю возобновить свою  службу  через  четыре
месяца и как раз это обещание собирался сдержать во что бы то ни стало.
     Когда он вернулся, на Варлааме была  зима.  Ежедневно  с  неба  падал
мокрый снег, наполняя города и поля миллиардами острых, как нож, частицами
льда. Люди сидели дома, выжидая, когда кончиться зимняя стужа.
     Харадон  шел  по  насыпанным  снегом  улицам,  любуясь   бело-голубым
мерцанием снега. Он шел на свидание  со  соими  компаньонами  с  Бронзовой
улицы.
     Камни пришлось передать Свероку, так как Безджин находился  где-то  в
городе по чрезвычайно важному делу.
     Харадон грелся у теплой стенки и принимал от Сверока чашу за чашей  с
дорогим  голубоватым  вином.  А  Доргель,  Розамонд  и  Мария  внимательно
рассматривали привезенные Барром сокровища.
     Наконец появился совершенно окоченевший от холода Безджин.  Однако  с
теплотой в голосе он произнес:
     - Сделка заключена, Сверок! О, Харадон, вы  уже  вернулись?  Ну,  как
поездка? Удачная?
     - Отличная, - пробормотал Барр, - но...
     Взмахом руки Сверок остановил Харадона и обратился к Безджину.
     - Вы виделись, я полагаю, с Государственным Секретарем, а не с  самим
Креллигом?
     - Естественно. Разве Властитель подпустит  близко  кого-нибудь  вроде
меня!
     Харадон  весь  обратился  в  слух,  как  только  было  упомянуто  имя
Креллига. Дрожа от волнения, он спросил:
     - Какое  отношение  имеют  к  нам  Государственный  Секретарь  и  сам
Креллиг?
     - О, просто небольшая сделка с нами, - рассмеялся Безджин. - Пока вас
не было, я провел весьма деликатные переговоры.  А  сегодня  мы  подписали
соглашение.
     - Какое это соглашение? - потребовал Харадон.
     - Кажется, нашим патроном станет сам монарх! Властитель Креллиг решил
заняться звездными камнями. Он выкупил у нас контрольный пакет.
     Харадон почувствовал, как все внутри у него наполнилось свинцом. И он
едва выдавил из себя:
     - И каковы условия соглашения?
     - Очень простые. Креллиг понял, что,  остановить  торговлю  звездными
камнями, хоть она и запрещена, уже невозможно. Изменять законодательство и
разрешать торговлю нежелательно из соображений морали, к тому же  цены  на
камни резко снизились  бы.  Тогда  он  попросил  Лорда  Моаркса  заключить
контракт  с  какой-нибудь   сильной   группой   контрабандистов,   которая
согласилась бы работать на корону. Моаркс,  естественно,  сказал  об  этом
брату, а Сверок, в свою очередь, предложил провести переговоры. В  течение
последних месяцев я  несколько  раз  тайно  встречался  с  Государственным
Секретарем Креллига, чтобы разработать условия сделки.
     - В чем же она заключается?
     - Креллиг гарантирует нам  свободу  действий  и  обещает  всей  мощью
своего аппарата обрушиться на конкурентов. Он, другими словами, дарует нам
монополию на торговлю звездными камнями. Таким  образом,  мы  снизим  свои
затраты на Вайноре и  резко  поднимем  цены  здесь.  В  обмен  на  это  мы
обязуемся  перечислять  восемь  процентов  своей  прибыли   Властителю   и
обязуемся снабжать его ежегодно шестью звездными  камнями  за  собственный
счет, которые он будет дарить своим врагам. Мы же становимся  его  верными
вассалами. Отныне только Властитель будет осуществлять контроль за нами.
     Харадон был ошеломлен. Руки его похолодели, по  всему  телу  пробежал
мороз. Верность? Верность Креллигу? Своему врагу?  Человеку,  которого  он
поклялся уничтожить? Как он сможет выполнить данную  раньше  клятву,  если
стал вассалом  Креллига!  Изменение  субъектом  вассальной  верности  было
общепринятым делом на планете. По  условиям  соглашения  Безджина,  клятва
верности, данная синдикату, принадлежит теперь Креллигу.
     Как вассал Властителя Барр должен служить ему верой и правдой, однако
если он не убьет его  -  сломается  доверие  к  самому  себе,  а  родители
останутся неотомщенными!
     Для Харадона это было потрясением. Он задрожал.
     - Похоже, что космический бродяга не в восторге  от  этой  сделки,  -
заметил Сверок, внимательно разглядывая Харадона, - или,  может  быть,  вы
заболели, а?
     - Нет, у меня все в порядке, - ответил Барр  окаменевшим  голосом.  -
Просто я так здорово замерз, что до сих пор не могу согреться.
     За его спиной они продали и себя, и его, продали  человеку,  которого
он ненавидел больше  всех  на  свете.  Этические  принципы  Харадона  были
полностью основаны на концепции священной природы клятвы. И вот теперь  он
в ситуации, когда связан двумя взаимоисключающими друг друга клятвами. Ему
казалось, что его вздергивают на дыбе и разрывают на  части.  Единственным
бегством от страданий была смерть.
     Он поднялся.
     - Простите меня, - сказал он.  -  У  меня  на  сегодня  намечены  еще
кое-какие дела. Когда я вам для чего-нибудь понадоблюсь, вы  найдете  меня
по старому адресу.


     Встреча с главным распорядителем дворца Моаркса отняла у него большую
часть дня. Он объяснил, что помимо  своей  воли  был  задержан  в  дальних
мирах, что он намерен серьезно возобновить службу у Моаркса  и  безупречно
выполнять  свои  обязанности.  После   некоторых   пререканий   Барр   был
восстановлен в должности одного из младших распорядителей.
     Прошло несколько дней, пока он издали мельком не увидел Леди  Моаркс.
Дворец занимал несколько гектаров Варлаам-сити, Лорд и Леди жили на  одном
из самых верхних  этажей,  остальное  огромное  пространство  было  занято
библиотеками, танцевальными и фехтовальными залами, картинными галереями и
различными кладовыми для хранения сокровищ семьи Моаркс.
     Он увидел Леди, когда проходил по галерее  шестого  этажа  в  поисках
прохода  на  седьмой  этаж,  где  ему  было  поручено  составить   каталог
развешенных там картин. Сначала он услышал шелест легкой  ткани,  а  затем
увидел как она проходит по залу, сопровождаемая двумя бронзовыми гигантами
с планеты Топлиц. В  конце  зала  ее  ждали  дамы  в  сверкающих  вечерних
платьях.
     Сама Леди Моаркс была одета  в  платье  прямого  покроя,  еще  больше
подчеркивающее безупречность линий ее тела. Лицо было печальным.
     Барр отступил в  сторону,  чтобы  пропустить  процессию,  однако  она
заметила его и узнала.  Ее  глаза  расширились  от  удивления.  Но  он  не
осмелился улыбнуться.
     Барр подождал, пока она пройдет мимо, душа его  ликовала:  не  трудно
было прочитать выражение ее глаз.
     В тот же день слепой слуга-агозлиц подошел  к  нему  и  молча  вручил
запечатанную записку. Харадон спрятал ее в  карман  и  подождал,  пока  не
останется один в коридоре. Здесь он будет в полной безопасности,  так  как
сегодня  утром  демонтировал  неисправную  скрытую  камеру,  а  новую   он
собирался установить немного позднее.
     Барр сломал печать. Содержание записки было  простым:  "Приходите  ко
мне вечером. М. проводит ночь во дворце Властителя. Карла пропустит вас".
     Светочувствительные  чернила  мгновенно  исчезли.   Улыбнувшись,   он
швырнул бумагу в ближайшую  урну.  Когда  вечером  освещение  дворца  было
приглушено, он тихо прошел на двенадцатый этаж, где находился будуар Леди.
Его ждала Карла - светловолосая девушка, которая раз уже была  посредницей
на борту корабля "Лорд Насир". Сегодня она дежурила в будуаре Леди; на ней
была ночная рубашка из  прозрачного  шелка  -  несомненно,  испытание  его
верности. Харадон с трудом отвел взгляд от ее тела и,  немного  помявшись,
спросил:
     - Меня ждут?
     - Да, идемте со мной.
     Выражение ее глаз показалось  Харадону  странным.  Что  в  них  было:
желание, ревность, ненависть? Но она повернулась и повела его по коридору,
слабоосвещенному незаметными ночными светильниками. Возле одной из  дверей
девушка остановилась и протянула руку. Дверь слегка вспыхнула  и  исчезла.
Барр прошел вовнутрь, и тотчас же дверь опять стала осязаемой.
     Леди Моаркс ждала его. На ней в этот раз  ничего  не  было,  и  глаза
горели стастным желанием.
     - Здесь безопасно? - осторожно спросил Харадон.
     - Да. Моаркс у Креллига, - губы ее с горечью изогнулись вверх.  -  Он
проводит  половину  своих  ночей  забавляясь  с   брошенными   Властителем
женщинами. Не бойся, будуар не просматривается. Он никак не сможет узнать,
что ты был здесь.
     - А эта девушка? Карла? Ты доверяешь ей?
     - Настолько, насколько кому-то  вообще  можно  доверять.  -  Ее  руки
искали плечи Харадона. - Мой  бродяга,  -  прошептала  она.  -  Почему  ты
покинул нас на Молдекогге?
     - У меня были на то основания, миледи.
     - Мне так тебя недоставало. Ты представить себе не  можешь,  как  мне
было скучно!
     Харадон печально улыбнулся:
     - Поверь мне. Я был лишен выбора. Ведь у меня  еще  есть  обязанности
перед теми, кому я присягал.
     Она нетерпеливо прильнула к нему. Харадону стало жалко эту прекрасную
аристократку, первую из придворных дам, обреченную искать любовников среди
конюхов и лакеев.
     - Все, что у меня есть, принадлежит тебе, - шептала она ему. -  Проси
что хочешь! Что хочешь!
     - Есть только одна награда, которую ты можешь мне  дать,  -  печально
произнес Харадон.
     - Только назови. Цена не имеет значения.
     - Она  ничего  не  стоит,  -  сказал  Харадон.  -  Мне  нужно  только
приглашение во дворец Властителя. И ты могла бы получить его через  своего
мужа. Сделаешь это ради меня?
     - Конечно, - шепнула она ему и, сгорая от нетерпения, обняла его. - Я
обещаю тебе, что завтра же переговорю с Моарксом.





     В конце недели Харадон посетил Бронзовую улицу  и  узнал  от  Боллара
Безджина, что продажа  звездных  камней  идет  хорошо,  что  соглашение  о
покровительстве со стороны монарха - это  большая  удача,  что  скоро  они
распродадут весь свой запас и что Барру придется сделать еще один  рейс  в
Вайнор в течение следующих нескольких недель.  Он  согласился  и  попросил
жалованье авансом за два месяца.
     - Я не вижу причин для отказа, -  согласился  Безджин.  -  Вы  ценный
человек для нашего дела, и денег для вас у нас всегда хватит.
     Он вручил Харадону чек на десять тысяч стелларов.  Барр  поблагодарил
коротышку и пообещал немедленно связаться с ним, как только  придет  время
отправиться на Вайнор. Пожав друг другу руки, они расстались.
     В тот же вечер  Харадон  отбыл  на  Нельд-17,  где  отыскал  хирурга,
изменившего его лицо после того, как он бежал  из  полыхающего  Зоннигога.
Барр попросил врача сделать некоторые внутренние  изменения  в  его  теле.
Хирург долго не соглашался,  объясняя,  что  операция  очень  рискованная,
очень трудная, что шансы на счастливый исход  составляют  всего  пятьдесят
процентов. Но Харадон был упрям.
     Операция стоила ему двадцать пять тысяч стелларов - почти всех денег,
что у него было, но его это не отпугнуло. На следующий день он вернулся на
Варлаам.
     Прошла неделя. Барр вновь возобновил свою службу во дворце Моаркса  и
провел еще одну ночь с госпожой. Она рассказала ему, что выпросила у  мужа
обещание,  и  он  вскоре  будет  приглашен  во  дворец  Властителя.   Барр
поинтересовался реакцией Лорда, но Леди успокоила его: Моаркс ни о чем  не
расспрашивал, сочтя, видно, просьбу жены очередной прихотью.
     Через  несколько  дней  пришло  письмо  на  имя  Барра  Харадона   из
Зоннигога. Оно было от личного секретаря Моаркса, и в нем говорилось,  что
Лорд Моаркс соблаговолил оказать  покровительство  Барри  Харадону  и  что
Барри Харадон должен засвидетельствовать свое почтение  перед  Властителем
Креллигом.
     В тот же день, несколько позже,  пришло  приглашение  от  Властителя,
которое лично принес один из рабов-телохранителей  Креллига,  великолепный
гигант с планеты Топлиц. В нем предписывалось под страхом навлечь на  себя
гнев Властителя присутствовать на  аудиенции,  даваемой  Креллигом  своему
двору, которая должна состояться вечером следующего дня.
     Харадон  торжествовал.  Его  карьера  среди   аристократов   Варлаама
достигла высшей точки: ему разрешено присутствовать при особе сюзерена.
     Барр оделся в придворное платье,  приобретенное  всего  за  несколько
дней до этого события, - одеяние, стоившее  ему  более  тысячи  стелларов,
покрытое сияющими, драгоценными камнями и редкими  металлами.  Он  посетил
самый роскошный косметический салон и обзавелся искусственной бородой, что
было данью последней моде: так поступали  многие  придворные,  которые  не
желали отращивать бороду, но хотели бы иметь ее при  себе  для  участия  в
различных церемониях. Он принял ванну, тщательно причесался, надушился, то
есть принял все необходимые меры для успешного дебюта при дворе. Он  также
удостоверился в том, что в надлежащее время его не подведут  хирургические
изменения, произведенные нельдианским хирургом.
     Наконец долгожданный вечер наступил. Высоко в небе плясали яркие луны
Варлаама, озаряемые причудливыми огнями фейерверков, которые  сыпались  на
землю угасающими бриллиантами и жемчугом. В этом месяце родился Властитель
Креллиг.
     Харадон  послал  за  предварительно  заказанным  экипажем.  Эта  была
превосходная  четырехдвигательная  модель,  сверкающая   яркой   золоченой
краской. Он в последний раз окинул взглядом свое убогое жилище и  взмыл  в
ночное небо. Через двадцать минут он опустился на внутренний двор Большого
Дворцового Комплекса Варлаама, который состоял из затейливо  расположенных
великолепных дворцов, возвышающихся над остальной столицей на неприступном
Огненном Холме.
     Прожекторы ярко освещали столичный замок. Кого-нибудь  другого  могло
поразить  грандиозное  могущество  монархии  Варлаама,   но   ненавидящего
Харадона никак не задевало это помпезное великолепие. Когда-то  его  семья
тоже жила во дворце - конечно, не таких размеров и не  такой  архитектуры,
ибо жители Зоннигога были скромными людьми без  каких-либо  претензий.  Но
все же это был дворец, пока солдаты Креллига полностью не разрушили его по
прихоти своего безжалостного хозяина.
     Барр вылез  из  машины  и  предъявил  приглашение  надменным  часовым
Властителя,  дежурившим  у  входа.  Они  пропустили  его,   предварительно
тщательно обыскав. В вестибюле его уже ожидал Лорд Моаркс.
     - Так вот вы какой, Харадон,  -  вместо  приветствия  сказал  Моаркс,
искоса взглянув на бороду Барра. Он протянул руку и слегка дернул за  нее.
Убедившись, что она настоящая, он радостно засмеялся.
     Харадон с трудом заставил себя поклониться.
     - Я благодарю вас за честь, которой ваша светлость удостоила  меня  в
этот вечер.
     - Нужно благодарить не меня, - хихикнул Лорд. - Моя  жена  попросила,
чтобы ваше имя было внесено в список приглашенных. Но я полагаю,  вам  это
уже известно. Кажется, мне ваше лицо знакомо, Харадон. Где  я  мог  раньше
вас видеть?
     Моаркс, по-видимому, знал, что Харадон  был  у  него  на  службе.  Но
Харадон сказал другое:
     - Я как-то имел честь перехватить у вас на аукционе протея, милорд.
     Лорд что-то смутно вспомнил, и холодно улыбнулся:
     - Что-то такое, кажется, припоминаю.
     Прозвучал гонг.
     - Мы не должны заставлять Властителя ждать нас, - произнес Моаркс.  -
Идемте.
     Вместе они вошли в Главную Палату Властителя Варлаама.
     Моаркс вошел первым, как и положено по его рангу, и занял место слева
от монарха, который  сидел  на  возвышающемся  троне,  украшенном  цветами
Варлаама: золотом и  пурпуром.  Харадон  хорошо  знал  правила  этикета  и
немедленно встал на одно колено.
     - Поднимитесь! - приказал  Властитель.  Его  голос,  словно  шуршание
сухих листьев, был едва слышен, но тем не менее в интонации  чувствовались
жесткие и властные ноты.
     Харадон поднялся и посмотрел прямо в глаза Креллигу.
     Два похожих на бусинки,  устрашающих  глаза  мерцали  на  сморщенном,
уставшем от жизни лице. Губы Властителя были тонки и бескровны, нос  похож
на рубец, делящий все лицо на две части, подбородок выпирал вперед.
     Затем Харадона посмотрел на окружение монарха. Палата  была  огромным
залом с четырьмя большими колоннами. Вдоль стен теснилось несколько  рядов
придворных. Среди них было немало женщин, и Харадон знал, что, несомненно,
не одна из них была любовницей этого страшилища.
     Посреди зала висело нечто, напоминающее гигантскую клетку,  полностью
задрапированную  несколькими  слоями  красного  бархата.  В  ней,  видимо,
притаился какой-нибудь свирепый хищник, возможно, даже гигантский  орел  с
планеты Биллидон, орел с огромными загнутыми когтями  и  стальными  иглами
оперения.
     -  Добро  пожаловать  ко  двору,  доблестный  рыцарь,  -  пробормотал
Властитель. - Вы, кажется, гость моего лучшего друга Моаркса, да?
     - Так точно, сир, - вытянулся Харадон. Голос  его  отозвался  громким
эхом в глубине просторного зала.
     - Моаркс  собирался  нас  порадовать  каким-то  небольшим  сюрпризом.
Полагаю, что вы по достоинству оцените его  старания,  -  плюгавый  монарх
хихикнул, предвкушая забаву. - Мы  очень  благодарны  вашему  покровителю,
Харадон, за то, что он подготовил нам развлечение.
     Харадон нахмурился, беспокоясь о том, не будет  ли  он  сам  объектом
развлечения. Но сейчас терять было  нечего.  Прежде,  чем  закончить  этот
вечер, он сам хорошо позабавится.
     - Поднимите занавеску, - приказал Лорд Моаркс, повинуясь  жесту  руки
Властителя.
     И в тот же миг из углов черного  зала  появились  рабы  с  Топлица  и
потянули за толстые веревки, которые удерживали драпировку клетки. Тяжелые
складки бархата медленно поднялись, открыв взору, как  и  ожидал  Харадон,
огромную клетку.
     В клетке находилась молодая женщина.
     Она висела, подвешенная за запястья к брусу, прикрепленному  к  крыше
крыше  клетки.  Она  была  совершенно  голая.  Брус   медленно   вращался,
поворачивая ее  как  нанизанную  на  вертел  дичь.  Харадон  похолодел.  В
оцепенении смотрел  он  на  стройное  обнаженное  тело,  покачивающееся  в
клетке. Ибо это была Леди Моаркс.
     Властитель Креллиг милостиво улыбнулся и ласково продолжал:
     - Моаркс, зрители уже в сборе. Не томите нас ожиданиями.
     Моаркс медленно вышел на  середину  зала.  До  блеска  отполированный
мрамор, по которому он шел, отражал, будто в зеркале, его зловещую фигуру.
Шаги грохотали как весенний гром.
     Он повернулся лицом к Креллигу и спокойным голосом произнес:
     - Леди и джентельмены двора нашего Властителя! Я нижайше прошу вашего
позволения уладить перед вашими глазами одно небольшое дельце,  касающееся
лично меня. Леди в этой клетке, как большинство из  вас,  я  полагаю,  уже
поняло, - моя жена.
     Придворные мужчины и женщины поспешно  прекратили  всякие  разговоры.
Моаркс дал знак и вспыхнувший внутри клетки прожектор ярко высветил фигуру
пленницы.
     Харадон увидел, что ее запястья были безжалостно  привязаны  к  крыше
клетки, и вздувшиеся синие вены, явственно  выступали  на  бледных  руках.
Вместе с вращающимся стержнем  она  описывала,  раскачиваясь,  бесконечные
круги. Капли пота катились по ее спине и животу, и в тишине  было  слышно,
как она тяжело дышала.
     -  Моя  жена  была  неверна  мне,  -  небрежно   бросил   Моаркс.   -
Заслуживающий доверия слуга сообщил  мне  об  этом  некоторое  время  тому
назад: она обманывала меня несколько раз с каким-то ничтожеством  из  моей
домашней прислуги, с каким-то конюхом,  лакеем  или  кем-то  еще  того  же
сорта,  о  существовании  которых   мы,   аристократы,   часто   даже   не
догадываемся. Когда я допросил ее, она не стала ничего отрицать.
     - Властитель, - Моаркс поклонился в направлении  трона,  -  милостиво
даровал мне высочайшее позволение подвергнуть ее телесному наказанию прямо
здесь, к моему великому удовольствию и вашей большой забаве.
     Харадон не шелохнулся. Он следил за действиями Моаркса.  Тот  вытащил
из-за  пояса  небольшой   сверкающий   тепловой   пистолет,   хладнокровно
отрегулировал его на минимальный  размер  луча  и  взмахом  руки  приказал
что-то слугам. Одна из граней клетки соскользнула, открыв перед ним цель.
     Моаркс поднял пистолет.
     "Флях!"
     Яркий язык пламени вырвался из дула оружия, и девушка в клетке издала
слабый стон. Ожоговые полосы толщиной в карандаш поползли по ее телу.
     "Флях!"
     Снова огненный зайчик заиграл на теле пленницы,  оставляя  мучительно
болезненный огненный след на груди, шее, коленях,  спине.  Она  беспомощно
вращалась, а Моаркс забавлялся, выжигая лучом запутанные узоры на  некогда
прекрасном теле. Придворные  кудахтали,  глядя  на  то,  как  Леди  Моаркс
корчится и извивается, пытаясь увернуться от неумолимой лучевой плетки.
     Да, Лорд был знатоком своего дела. Он рисовал орнаменты на теле своей
жертвы, не переставая следить за тем, чтобы  лучевое  тепло  не  проникало
глубоко в плоть, а только скользило по поверхности кожи. Такая пытка могла
продолжаться часами, пока вены не вздуются от пузырей, и она не умрет.
     Харадон почувствовал, что Властитель пристально смотрит на него:
     - Приходится ли вам по  вкусу,  доблестный  рыцарь,  наше  придворное
развлечение?
     - Не совсем, сир.
     Гул удивления прокатился по залу.  Совсем  новичок  среди  придворных
осмелился противоречить Властителю.
     - Я бы предпочел для Леди более быструю смерть.
     - И лишили нас такого удовольствия?
     - Я бы лично поступил именно так, - твердо произнес Харадон.
     Неожиданно быстрым жестом он распахнул усыпанную бриллиантами мантию.
Властитель трусливо съежился, ожидая  появления  оружия,  но  Барр  только
прикоснулся к пластине  на  своей  груди,  активируя  устройство,  которое
вмонтировал в его тело хирург-нельдианин. Нейтронная сетка стала  работать
в другую сторону. Собрав энергию ненависти, накопившуюся в  каждой  клетке
тела  Харадона,  она  многократно  усилила  этот  заряд  и  послала  вдоль
вытянутой  руки.  Ослепительная   огненная   молния   сверкнула   из   его
указательного пальца и обвила пленницу в клетке.
     - Барр! - закричала она. Но тут ее тело содрогнулось, и она бессильно
повисла.
     Харадон еще раз зарядил энергию своей ненависти, и  Моаркс,  взмахнув
обожженными руками, выронил тепловой пистолет.
     -  Позвольте  мне  представиться,  сир,  -   склонив   голову   перед
Властителем произнес Харадон. Креллиг с побледневшим от ужаса  лицом  тупо
уставился на него, а вся придворная знать в  страхе  толкалась  в  дальнем
углу зала.
     - Я - Барр Харадон, сын Первого  Графа  Зоннигогского.  Где-то  около
года  назад  какая-то  шутка  придворного  побудила  вас  опустошить  свои
владения в Зоннигоге и предать мечу и нашу семью. Я не  смог  забыть  этот
день!
     - Схватите глупца! - пронзительно взвизгнул Креллиг.
     - Любой, кто прикоснется  ко  мне,  будет  охвачен  огнем,  -  рыкнул
Харадон. - Любое оружие, направленное против меня, обратится против своего
обладателя. Сохраняйте спокойствие и дайте мне закончить!
     - Я - младший распорядитель Лорда Моаркса, я - возлюбленный  женщины,
только что скончавшейся на ваших глазах. Вас должно утешить, Лорд  Моаркс,
что  человек,  поставивший  вам  рога,  не  был  простым  конюхом,  а  был
аристократом Зоннигога.
     - Я также, - продолжал он в наступившей тишине,  -  бродяга  космоса,
вынужденный заниматься ремеслом контрабандиста из-за гибели имений. Я стал
контрабандистом  звездных  камней  и  благодаря  иронии  судьбы   оказался
вассалом, давшим клятву на верность не кому иному, а вам, Властитель!
     Настоящим я беру свою клятву назад, Креллиг, и за  нарушение  присяги
своему монарху приговариваю себя к смерти. Но  также,  Креллиг,  я  выношу
смертный приговор и вам за беспричинное нападение на  мою  родину.  А  вы,
Моаркс, также заслуживаете смерти,  за  ваше  жестокое  отношение  к  этой
женщине, которую вы никогда не любили.
     А также и вы все - вы,  соглядатаи  и  льстецы,  зрители  и  садисты,
должны  умереть.  И  вы,  придворные   шуты,   дрессированые   медведи   и
дрессированые существа с дальних планет, я убью вас, как убил своего  раба
- протея, но не из-за ненависти к вам, а чтобы избавить вас от  дальнейших
мучений.
     Он кончил. В зале стояла напряженная тишина охваченного ужасом двора,
затем кто-то справа от трона закричал:
     - Он безумен! Давайте выбираться отсюда!
     Кричавший бросился к главному входу, но  когда  ему  оставалось  лишь
несколько метров до желанной двери, Харадон выпустил в беглеца заряд своей
жизненной энергии. Механизм внутри его тела перезарядился, черпая  энергию
из ненависти, накопившейся в нем, и разряжаясь, через кончики пальцев.
     Харадон улыбнулся бледному как смерть Лорду Моарксу и сказал:
     - Я буду более великодушен к вам, чем  вы  к  своей  Леди.  Вас  ждет
быстрая и легкая смерть.
     Он обрушил удар энергии на аристократа. Моаркс отпрянул,  но  в  зале
негде было спрятаться. Какое-то мгновение Моаркс стоял  объятый  огнем,  а
затем обуглившиеся останки рухнули на пол.
     Другой удар смел  с  лица  земли  толпу  придворных.  Третий  Харадон
направил на трон. Первыми запылали золотые и  пурпурные  знамена  монарха.
Цветы мгновенно обуглились. Креллиг  начал  вставать  с  трона,  но  пламя
охватило и его. Тело зашаталось и упало на пылающий трон.
     Теперь  Харадон  стоял  в  одиночестве  в  центре  зала.  Его   охота
закончилась. Он совершил возмездие. Оставалось  привести  в  исполнение  и
свой смертный приговор за нарушение присяги, которой он  помимо  воли  был
связан с Креллигом.
     Жизнь больше не имела для него никакого значения.  Он  с  отвращением
подумал о  карьере  бродяги  космоса;  только  смерть  сулила  ему  всякое
освобождение от каких бы то ни было обязательств. Барр направил  блестящий
луч на одну из колонн, поддерживающих свод центрального  зала.  Сооружение
почернело, а затем рухнуло. Он подорвал вторую  и  третью  колонну.  Крыша
зала медленно  затрещала:  сотни  тонн  дворцового  перекрытия  неожиданно
оказались без всякой поддержки, и Харадон с ликующей улыбкой на  лице  был
погребен под обрушившимися сводами.

Популярность: 7, Last-modified: Fri, 14 Aug 1998 05:03:15 GmT