--------------------
Роберт Силверберг. После того, как не
нужны нам стали мифы [= Когда нас
покинули мифы]. Пер. - А.Кон.
Robert Silverberg.
After the Myths Went Home (1969).
========================================
HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5
--------------------
В те годы мы вызывали на какое-то время из прошлого великие
исторические личности минувших эпох - чтобы выяснить, что же они
представляли из себя в действительности. Дело это было в середине
тринадцатого тысячелетия - где-то между 12400 и 1245О годами. Мы вызывали
из прошлого Юлия Цезаря и Антония, в заодно и Клеопатру. Мы поместили в
одну и ту же комнату Фрейда, Маркса и Ленина и предоставили им возможность
беседовать друг с другом. Мы вызвали Уинстона Черчилля, который немало нас
разочаровал (ибо говорил он маловразумительно и слишком много пил), и
Наполеона Бонапарта, который в самом деле оказался исполнен подлинного
величия. Для удовлетворения своего неуемного любопытства мы прочесали
десять тысячелетий истории человечества.
Но через какие-то полстолетия нам наскучила и эта наша забава. Нас
вообще очень быстро одолевала скука, тогда, в середине тринадцатого
тысячелетия. Вот поэтому-то мы и начали вызывать из далекого прошлого
мифические и легендарные личности, богов и героев. Это показалось нам
более романтичным, недаром и сама эпоха, в которой мы жили, была одной из
самых романтичных в земной истории. Как раз тогда была моя очередь служить
в качестве Хранителя Дворца Человека и именно тогда и сооружена была
необходимая для осуществления вышеупомянутой задачи машина. Вот почему я
стал непосредственным свидетелем того, как это все происходило, с самого
начала. А заведовал всем этим Леор-Конструктор. Это он строил машины,
которые вызывали из прошлого реально живших некогда людей, и поэтому
теперь, хотя стоявшая перед ним задача была несколько иной, решение ее,
учитывая его подробности, оказалось вполне ему под силу. В данном случае
ему просто приходилось наполнять память машины исходными данными несколько
иного свойства, основную роль здесь играл анализ архетипов и потоков
массового сознания, но по сути своей процесс реконструкции был почти
аналогичным. У меня никогда не возникало даже малейшего сомнения в успехе
задуманного предприятия.
У новой машины Леора были хрустальные грани и серебряные поверхности.
Двенадцатиугольную крышку венчал инкрустированный в нее гигантский
изумруд. Сама машина возвышалась на стойках из сверкающей платины.
Эта чисто декоративная отделка, - признался мне Леор. - Я мог бы
соорудить простой черный ящик. Но нынче грубый примитивизм не в моде.
Машина занимала все пространство Павильона Надежды в северном
притворе Дворца Человека. Она скрыла от глаз посетителей великолепную
мозаику его пола, что в какой-то мере компенсировалось восхитительными
отражениями ее роскошного убранства от зеркальных поверхностей выставочных
стендов, расположенных с нею по соседству. Где-то около 12570 года Леор
заявил, что он готов привести свою машину в действие.
Для такого случая мы устроили наиболее благоприятную погоду, для чего
произвели такую настройку атмосферы, что западные ветра чуть-чуть
отклонились в сторону, и унесли все тучи далеко к югу. Мы также запустили
в ночное небо новые луны, чтобы они в темное время суток демонстрировали
нам удивительные по своей красоте и изысканности пляски, когда они то и
дело сочетались в небе таким образом, что на его фоне выписывалось имя
Леора. Зрители собрались со всех уголков Земли, их были многие тысячи, они
разбили весело шуршащий на ветру целый палаточный город на огромной
площади, которая простиралась перед ступенями, что вели во Дворец
Человека. Предстоящее событие вызвало неописуемый фурор среди населения
Земли, особая приподнятость подчеркивалась еще и чистейшей голубизной
воздуха, которая, казалось, чуть ли не хрустела от напряжения, что
охватило всех присутствовавших.
Леор совершил последние приготовления. Целый синклит литературных
советников обсуждал с ним порядок воспроизведения богов и героев, и
ознаменовалось это даже небольшой дружеской потасовкой. Для первых
демонстраций мы избрали дневное время суток и для пущего эффекта
подцветили небо слабым пурпуром. Большинство из нас преобразилось в самые
юные свои тела, хотя были и такие, что утверждали, что предпочитают
выглядеть достаточно зрелыми перед всеми этими легендарными личностями,
что обитали на заре человеческой эры.
- Я могу начать в любое, какое вы только пожелаете, время... -
заверил нас Леор.
Поначалу, естественно, были произнесены речи. Председатель Пенг
сделал, уже ставшее для него обычным, веселое вступление, Прокуратор
Плутона, который как раз в это время нанес визит на Землю, поздравил Леора
с неистощимостью его изобретательской мысли. Нистим, в то время отбывавший
то ли третий, то ли четвертый срок подряд в должности Главного
Психотехнолога, стал призывать присутствующих взойти на более высокий
уровень духовного бытия. Затем Главный Церемониймейстер указал на меня.
Нет, возразил я, отрицательно покачав головой, оратор из меня никудышный.
Мне в ответ сказали, что это моя обязанность в качестве Хранителя Дворца
Человека разъяснять собравшимся, как дальше будет разворачиваться
предполагаемое действо.
С большой неохотой я вышел вперед.
- Бот-вот вы все увидите, - произнес я, тщательно подбирая слова, -
как станут реальностью извечные мечты человечества. Среди нас будут
шествовать те, что когда-то являлись надеждами прошлых эпох, а вместе с
ними, как я считаю, и кошмары прошлого. Мы предлагаем вам взглянуть на
созданные коллективным воображением наших древних предков личности, с
помощью которых они пытались привнести упорядоченность во вселенную,
нарождавшуюся из первозданного хаоса. Эти боги, эти герои своим появлением
подытоживали сознание причинно-следственных связей в структуре сознания
людей и служили в качестве организующих сил, вокруг которых получили
возможность выкристаллизоваться древние культуры. Все это очень для нас
непривычно и поэтому, естественно, станет для нас чрезвычайно интересным.
Благодарю за внимание.
Леору подали знак начинать.
- Я должен внести ясность вот по какому вопросу, - сказал он. -
Некоторые из существ, которых вы вскоре увидите, являются чисто
воображаемыми, порожденными фантазией поэтов различных племен и народов, и
во многих чертах, как об этом только что упомянул мой друг, сходными друг
с другом. Многие же из них были воссозданы коллективным воображением
живших уже после них людей, взявших за основу реальные человеческие
существа, которые когда-то прожили свою земную жизнь как простые смертные
и которые впоследствии были трансформированы посредством наделения их
сверхчеловеческими способностями и возведены в пантеон почитаемых божеств.
До тех пор, пока они сами не появятся среди нас, мы не будем знать, к
какой из двух вышеупомянутых категорий принадлежит та или иная мифическая
личность, однако я могу подсказать вам, как выяснить их происхождение даже
при самом беглом взгляде. У тех из них, кто были обычными людьми до того,
как стали персонажами легенд и мифов, будет наличествовать хотя и слабая,
но вполне различимая аура, некоторая дымка, некая темнота в воздухе вокруг
их тела. Это остаточный след их неотъемлемой человеческой природы, которой
ни один мифотворец не мог уничтожить до конца. Вот главное, что мне
удалось выяснить в результате своих предварительных исследований. Теперь я
готов полностью.
Леор исчез во внутренностях своей машины. В воздухе чисто звенела
одна-единственная нота, высокая и ровная. Неожиданно на сцене, выходящей к
площади, возник совершенно голый мужчина, он часто-часто моргал и нервно
озирался вокруг.
Откуда-то из чрева машины раздался голос Леора.
- Это Адам, самый первый из всех людей.
Вот так вернулись в нашу повседневность боги и герои в тот памятный
чудесный день в середине тринадцатого тысячелетия, и весь мир с радостью и
восхищением взирал на это.
Адам пересек всю сцену и обратился к Председателю Пенгу, который
незамедлительно и торжественно поприветствовал его и пояснил, что здесь
происходит. Ладони Адама прикрывали нижнюю часть туловища в области паха.
- Почему я голый? - спросил Адам. - Ведь это же грешно представать
обнаженным.
В ответ я ему сказал, что обнаженным он был и в тот самый первый
момент, когда явился на свет, и что мы таким образом выказываем ему свое
признание его подлинности, вызвав в таком виде в наш мир.
- Но ведь я отведал яблоко, - произнес Адам. - Почему вы вызвали меня
к этой новой жизни с глубоко осознаваемым чувством стыда и ничего не дали
мне такого, чем я мог бы прикрыть свою срамоту? Разве это согласуется с
вашими намерениями? Если уж вам так захотелось узреть обнаженного Адама,
то почему не призвали сюда того Адама, который еще не вкусил яблока? Но
вы...
Его ход рассуждений оборвал голос Леора:
- А вот Ева, общая для нас всех мать.
На сцену перед площадью вышла Ева, тоже обнаженная, хотя ее длинные
шелковистые волосы и прикрывали выпуклые контуры груди. Нисколько не
стыдясь своей наготы, она улыбнулась и протянула руку Адаму, который
бросился ей навстречу, умоляюще крича:
- Прикрой себя! Прикрой себя!
Обведя взором тысячи зрителей, Ева рассудительно произнесла:
- Почему я должна это сделать, Адам? Все люди вокруг обнажены тоже, и
мы, должно быть, снова находимся в Раю.
- Здесь не Рай, - сказал Адам, а мир наших прапрапрапраправнуков.
- Мне нравится этот мир, - сказала Ева. - Успокойся.
Леор объявил прибытие Козлоногого Пана.
К этому времени мы все обнаружили, что и Адам, и Ева окружены темной
аурой - свидетельством неотъемлемости их человеческой природы. Меня это
даже удивило, поскольку я весьма сомневался в том, были ли когда-нибудь на
самом деле Первый Мужчина и Первая Женщина, и полагал, что все, что их
касалось, обросло впоследствии легендами; тем не менее, я считал, что
возникновение подобных легенд символически отражает в народном сознании
концепцию эволюции человека. А вот теперь выяснилось, что у Пана, этого
получеловека-получудовища, тоже оказалась точно такая же аура. Неужели в
реальном мире могло обитать когда-то подобное существо?
Тогда я не в состоянии был уразуметь этого. Но впоследствии, по
зрелом размышлении, я пришел вот к какому выводу: если никогда и не было
козлоногого человека, то, тем не менее, весьма нередко попадались реальные
люди, которые вели себя так, как вел себя Пан, и именно основываясь на
особенностях поведения таких людей человеческое воображение и создало
этого бога разнузданной похоти. Что же касается самого Пана, который
выскочил из машины Леора, то он не долго оставался на помосте. Он сразу же
опрометчиво ринулся вниз, прямо в толпу зрителей, смеясь и размахивая
руками и одновременно с этим высоко подбрасывая в воздух свои раздвоенные
копыта.
- Великий Бог Пан жив! - дружно взревела аудитория.
Он подхватил на руки нежное тело Милиан, жены Дивада-Архивариуса в
текущем году, и понес ее к небольшой рощице, зеленевшей на горизонте.
- Он оказывает мне великую честь, - произнес Дивад, муж прелестной
Милиан в данном году.
Леор же все продолжал священнодействовать в чреве своей машины.
Он вызвал к жизни Гектора и Ахилла, Орфея, Персея, Локи [хитрый и
коварный бог огня в древнегерманском пантеоне] и Авессалома. Он вызвал к
жизни Медею, Кассандру, Одиссея, Эдипа. Вызвал к жизни Тота, Минотавра,
Энея, Саломею. Вызвал к жизни Шиву и Гильгамеша, Виракочу и Пандору,
Приапа [бог половой любви в древнегреческом пантеоне] и Астарту, Диану,
Диомеда, Диониса, Девкалиона. День стал клониться к завершению и по небу
поплыли искрящиеся луны, а Леор все продолжал свой тяжкий труд. Он
сотворил для нас Клитемнестру и Агамемнона, Елену и Менелая, Исиду и
Осириса. Он ввел в наш мир Дамбаллу, Гведонибо и Папа-Легбу [мистические
божества и персонажи фольклора негров - жителей Гаити и гвинейского
побережья Зап. Африки]. Он дал нам Ваала. Дал нам Самсона. Дал нам Кришну.
Пробудил к жизни Кетцалькоатля, Адониса, Хольгера-Датчанина, Кали, Пта,
Тора, Ясона, Нимрода, Сета.
Тьма продолжала сгущаться, а мифологические персонажи все больше
теснились и толкались на сцене, пока сплошным потоком не хлынули на
площадь. Они смешивались друг с другом, старые недруги обменивались
сплетнями, давние друзья пожимали друг другу руки, члены одного и того же
пантеона радостно обнимались или осторожно поглядывали на своих
соперников. С нами они смешивались тоже, герои отбирали себе женщин,
чудовища делали все от них зависящее, чтобы не казаться такими уж
мерзкими, боги вовсю стали бороться друг с другом за паству, будто это
была предвыборная кампания.
Мы были сыты богами и героями по горло, так мне во всяком случае
показалось, но Леора уже невозможно было остановить. Это был его звездный
час.
Из машины вышли Роланд и Оливье, Рустам и Зухра, Каин и Авель,
Аполлон и Пифия, Орест и Пилад, Иона и Давид. Появились Святой Георгий,
Святой Витт, Николай-Чудотворец; Святой Христофор, Святой Валентин, Святой
Иуда. Возникли Фурии, Гарпии, Плеяды, Мойры, Норны [богини судьбы в
скандинавской мифологии]. Леор был романтиком и удержу не знал ни в чем.
И у всех, кто только не появлялся из машины, наличествовала аура их
человеческого происхождения.
Но даже чудеса приедаются быстро. Жители Земли середины тринадцатого
тысячелетия ни на чем долго не задерживали своего внимания, и их быстро
одолела скука. Рог изобилия, из которого продолжали сыпаться чудеса, еще
очень далек был от оскудения, но уже в первых, самых ближних рядах
собравшихся я заприметил людей, поднимавшихся в небо и отправлявшихся по
домам. Мы, кто составляли непосредственное окружение Леора, разумеется,
обязаны были оставаться, хотя были уже пресыщены этими плодами людской
фантазии и даже нас стало смущать их обилие.
Из машины появился белобородый старик с плотной аурой. В руках у него
была какая-то тонкая металлическая труба.
- Это Галилей, - пояснил Леор.
- Кто, кто? - переспросил меня Прокуратор Плутона, ибо Леор, уже едва
стол на ногах от усталости, прекратил давать даже краткие описания
призраков прошлого, которых продолжала порождать его машина.
Мне пришлось запросить на сей счет Службу Информации Дворца Человека.
- Это один из современных богов науки, - сказал я Прокуратору
Плутона, - на чей счет относят открытие звезд. Многие верят, что он был
исторической личностью перед тем, как его стали обожествлять. Последнее
произошло после мученической смерти, которой его предали религиозные
консерваторы.
Теперь, когда у Леора появился именно такого рода интерес, он стал
вызывать и других богов науки. Ньютона и Эйнштейна, Гиппократа и
Коперника, Оппенгеймера и Фрейда. С некоторыми из них мы уже встречались
прежде, приводя в наш мир реальных людей прошедших эпох, но сейчас эти
люди были в совершенно иных обличьях, ибо прошли через руки мифотворцев.
Они стали эмблемами своих специфических функций, символами знания и
власти, и начали бродить среди нас, наперебой предлагая исцелять, учить,
объяснять. Они не имели ничего общего с реальными Ньютоном, Эйнштейном,
или Фрейдом, с которыми мы встречались ранее. Даже ростом они были втрое
выше обычных людей, и молнии сверкали на их челе.
Затем появился высокий бородатый мужчина с окровавленной головой.
- Авраам Линкольн, - сказал Леор.
- Древний бог эмансипации, - пояснил я Прокуратору после специально
произведенного запроса.
Затем из машины вышел очень симпатичный молодой мужчина с
ослепительной улыбкой и тоже окровавленной головой.
- Джон Кеннеди, - сказал Леор.
- Древний бог юности и весеннего обновления, - сказал я Прокуратору.
- Символ смены времен года, торжества лета над зимой.
- Таковым богом был Осирис, - не замедлил возразить мне Прокуратор. -
Зачем их таких двое?
- Их существует намного больше, - сказал я. - Бальдер, Таммуз, Митра,
Атис [светлые божества плодородия, весны и растительности из
древнегерманской, вавилонской, древнеиранской и фригийской мифологий].
- Для чего нужно было такое большое количество? - не унимался
Прокуратор, но в этот момент раздался усталый голос Леора:
- Вот теперь я закругляюсь.
Теперь среди нас было множество богов и героев. Открылся сезон
бурного веселья.
Медея сбежала вместе с Ясоном. Агамемнона помирили с Клитемнестрой, а
Тесей и Минотавр стали жить под одной крышей. Другие боги и герои не
чурались общения с нами, простыми людьми. Мне удалось побеседовать с
Джоном Кеннеди, вышедшим последним из машины легендарных персонажей. Как и
Адама, самого первого из таковых, его очень беспокоило здешнее пребывание.
- Да не был я никакой легендой, - жаловался он мне. - Я просто жил.
Был самым заурядным человеком. Участвовал в избирательной кампании и
произносил речи...
- Вы стали легендой, - сказал я. - Вы жили, а затем умерли, и в
смерти своей вы подверглись полной трансформации в умах людей.
Он рассмеялся.
- И превратился в Осириса? В Бальдера?
- Такие сравнения в вашем случае вполне уместны.
- Для вас - может быть. Но в Бальдера перестали верить за добрую
тысячу лет до моего появления на свет.
- Для меня, - возразил я, - вы, Осирис и Бальдер - по сути
современники. Для меня и для всех, кто живет в нашем мире. Вы все из мира
седой древности, все одинаково архаичны. Вас разделяют тысячи лет.
- И я - последний из мифов, которые вы выпустили из этой своей
машины?
- Вот именно.
- Но почему именно я? Неужели люди прекратили мифотворчество с
последней трети двадцатого столетия?
- Об этом лучше спросить у Леора. Но я разделяю вашу точку зрения в
том, что как раз ваша эпоха ознаменовалась концом мифотворчества. С тех
пор люди перестали верить в такие вещи, как мифы. У нас отпала в них
необходимость. Когда мы благополучно преодолели эпоху трудностей, то
вступили в некое подобие рая, где каждый из нас сам превращал свою
собственную жизнь в легенду. Поэтому для чего это нам нужно возвышать
каких-либо отдельных людей над каждым из нас?
Он как-то странно поглядел на меня.
- Вы действительно уверены в том, что это именно так? Что вы обитаете
в раю? Что люди сами стали богами?
- Попробуйте пожить какое-то время в нашем мире, - предложил я, - и
вы воочию удостоверитесь в этом.
Он так и поступил, войдя в наш мир, но к какому выводу он пришел,
этого я так никогда и не узнал, потому что мне уже больше не доводилось с
ним встречаться. Зато с другими бродившими среди нас богами и героями я
сталкивался лицом к лицу довольно часто. Они были повсюду. Они ссорились
между собой, занимались грабежом, а то и просто разбоем, иные предавались
всевозможным безумствам. Нас это не очень-то сильно тревожило, ибо именно
вот такого поведения и следовало было ожидать от архетипов зари
человечества. А некоторые из них оказались вполне мирными. У меня,
например, была мимолетная любовная интрижка с Персефоной. Как
зачарованный, я наслаждался пением Орфея. Для меня танцевал Кришна.
Дионис возродил утраченное искусство приготовления спиртных напитков
и научил нас пьянствовать.
Локи устраивал для нас волшебные фейерверки.
Таллезин проникновенно исполнял для нас удивительные в своей
непостижимости баллады.
Ахилл, чтобы доставить нам удовольствие, восхищал нас искусством
копьеметания.
Да, это была пора чудес, но и чудеса приедаются. Легендарные наши
гости наскучили нам. Их было слишком много, да и оказались они такими
шумными, такими неугомонными, такими слишком уж надоедливыми в своих
непомерных запросах. Они хотели, чтобы мы их любили, прислушивались к ним,
поклонялись им, слагали о них поэмы. Они задавали много вопросов - притом
некоторые из них были того неприличного свойства, что граничили с тайным
желанием подсмотреть внутренние механизмы, что приводили в движение наш
мир, либо приводили нас в замешательство, ибо мы едва ли знали на все
ответы. Они становились все более и более завистливыми и злобными, плели
непрерывные интриги и строили самые различные друг другу козни, тем самым
иногда подвергая и нас самих немалой опасности.
Леор доставил нам великолепную потеху, однако со временем мы
становились все более единодушными в том, что самая пора всем этим
персонажам легенд и мифов убираться восвояси. Мы терпели их среди нас в
течение целых пятидесяти лет, и этого оказалось более, чем достаточно.
И вот мы собрали всех их в кучу и начали загонять назад в машину.
Героев оказалось легче всего туда заманить, несмотря на все то
сопротивление, что они были в состоянии оказать. Для этого мы наняли Локи,
чтобы тот хитростью заставил возвратиться их во Дворец Человека.
- Самые великие свершения ждут вас там, - сказал он героям, и они
поспешили, бахвалясь друг перед другом и демонстрируя свою удаль. Локи
завел их в машину и шмыгнул наружу, а Леор мигом отослал их в прошлое.
Геракла, Ахилла, Гектора, Персея, Кетцалькоатля и всех остальных таких же
непоседливых и жаждущих новых подвигов.
Затем настала очередь демонических личностей. Они утверждали, что мы
им наскучили не в меньшей степени, чем они нам, и подались внутрь машины
по своей доброй воле. Таким манером отбыли Кали, Легба, Сет и многие
другие.
На некоторых нам пришлось устраивать специальные засады и тащить
силком. Одиссей загримировался под Бриля, секретаря Председателя Пенга, и
мог бы неизвестно сколько еще времени нас дурачить, если бы настоящий
Бриль не разоблачил бы обман, вернувшись неожиданно из отпуска, который
проводил на Юпитере. И даже тогда Одиссей еще пытался увильнуть. Немало
трудностей доставил нам Локи. Эдип стал изрыгать на наши головы гневные
проклятия, когда мы пришли за ним. Делал трогательно цеплялся за Леора и
умолял его:
- Позволь мне остаться, брат мой! Позволь мне остаться! - но только
вынудил нас своей просьбой побыстрее запихнуть его внутрь машины Леора.
Год за годом продолжался поиск и отлов гостей нашей эпохи, пока в
один прекрасный день мы не удостоверились в том, что управились со всеми
из них. Последней оказалась Кассандра, которая в жалком рубище жила на
далеком острове.
- С какой целью вы вызвали нас сюда? - спросила она. - А раз уж
вызвали, то для чего отправляете назад?
- Игра окончена, - сказал я ей. - Нас теперь ждут другие развлечения.
- Вам следовало бы оставить нас в своем мире, - сказала Кассандра. -
Народ, у которого нет собственных мифов, поступил бы очень благоразумно,
позаимствовав у других, и притом далеко не только ради забавы. Кто согреет
ваши души в безвременье, если таковое наступит в будущем? Кто возвысит ваш
дух, когда придет пора страданий? Кто облегчит ваши злосчастья, если
таковые постигнут вас? Горе! Горе!
- Все несчастья Земли, - смиренно заметил я, - заключаются в ее
тяжелом прошлом. Сейчас нам не нужны больше мифы.
Кассандра улыбнулась и смело ступила внутрь машины. И исчезла из
виду.
А затем началась эра огня и хаоса, ибо, как только лишились мы мифов,
нагрянули жестокие захватчики, вломившиеся в наш мир с небес. И
опрокинулись башни, и попадали с неба луны. А среди нас стали рыскать
чужеземцы с холодными, равнодушными взглядами, чиня нам все, что только им
могло заблагорассудиться.
Те же, кому посчастливилось спастись, стали горько взывать к
отринутым нами же самими героям:
- Лаки, приди!
- Ахилл, защити нас!
- Шива, освободи нас!
- Геракл! Тор! Кетцалькоатль!
Но боги молчали, а герои не появлялись. Машина, что сверкала во
Дворце Человека, была уничтожена, а Леор, ее создатель, покинул наш мир.
Бездомные псы ошиваются по нашим садам и паркам, а наши повелители гордо
шествуют по нашим улицам. Нас же они сделали своими рабами. И теперь мы
одиноки под ставшим таким чужим и ужасным для нас небосводом. И некому
прийти на помощь.
+========================================================================+
I Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory I
I в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" I
Г------------------------------------------------------------------------
I Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент I
I (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov I
+========================================================================+
Популярность: 7, Last-modified: Fri, 14 Aug 1998 05:03:47 GmT