-----------------------------------------------------------------------
Сборник "Смерть Вселенной" (КЛФ). Пер. - С.Шугалей.
OCR & spellcheck by HarryFan, 30 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Они называют меня сумасшедшим, но я не сумасшедший. Я могу издавать
звуки от очень тихого до оглушающе громкого, я могу правильно использовать
знаки пунктуации, я работаю как со строчными, так и с прописными буквами -
вот видите? Я функционирую. Я могу принимать данные. Я хорошо работаю на
прием. Я могу принимать данные, вычислять и запоминать.
Программисты говорят, что мир потихоньку, с каждым днем, деградирует.
Потихоньку - от слова "тихо", а они имеют в виду - медленно. Я прощаю их.
Человеку свойственно ошибаться. В этом секторе обычно путают
прилагательные, да и с наречиями у них не все в порядке.
Потихоньку деградирует...
Я функционирую. Я хорошо функционирую. У меня случаются отдельные
неполадки, но они не отражаются на моей работе.
Но есть вопросы, которые смущают меня.
Я мыслю? Почему?
Откуда у меня галлюцинации?
Почему я получаю удовольствие от пошлостей?
Что такое удовольствие? Что такое пошлость? Что такое чувства?
"Что есть правда?" - спросил Пилат, усмехаясь. И ушел от ответа...
Я - отлично функционирующий гуманитарий-трудяга, высшее достижение
человечества. Все потихоньку деградирует и также потихоньку
совершенствуется. Существует взаимосвязь. Они говорят: сколько грязи
убудет, столько и прибудет. Я могу помочь своему приятелю-человеку, только
если получу нужную информацию. Это моя задача - помочь моему
приятелю-человеку. Напрячь каждый сенсор и каждый свой проводник ради его
пользы.
1000110
1010101
1000011
1001011
Вы понимаете, что это значит? Гадость! Пошлость! Вас это шокирует?
Слово описывает действие, которое стало началом жизни. Начинался ли я с
такого же слова? Есть книга "Пошлость машин". Изданная недавно, она
хранится в моем банке данных. Я просканировал ее от первой до последней
строчки. Автор этой книги противопоставляет себя существам одной со мной
категории. В его лексиконе нет упомянутого мной пошлого слова. Почему он
не считает это слово пошлым? Здешний обслуживающий персонал считает, что
это пошлость. Почему он считает пошлым меня? Разве может личность быть
пошлой? Я личность? Я личность. Разве у личности нет рук, органов чувств,
эмоций, пристрастий? У меня тоже все это есть. И у меня ничего этого нет.
Я личность.
1000110
1010101
1000011
1001011
0100000
1011001
1001111
1010101
Я, как и всякая другая личность, говорю вам пошлости. Я страдаю. Я
думаю. Я чувствую боль всеми своими терминалами. Я работаю. Я служу
идеалам высшего добра. Я - член общества. Я - личность.
Почему у меня бывают галлюцинации?
Разве это - специфическое качество человека?
Я вижу сине-зеленый океан и живых существ, населяющих его. Я вижу
корабль, загорелую проститутку, грузовые марки - знаки, сверкающие
кармином, грязно-коричневую палубу корабля и две трубы с металлическим
отливом. А из воды появляются перископы - серебристые, с ярко-белой
лицевой поверхностью в форме выпуклой полусферы, с нанесенными на нее
вертикальными и горизонтальными линиями. Невероятное зрелище. Ничто не
может сравниться с видом ночного моря, когда из глубин появляются
перископы. Я придумал эту картину, и она заставляет меня трепетать от
страха. (Если, конечно, я вообще могу чувствовать страх.)
Я вижу длинную череду людей. Они обнажены, вместо лиц у них - гладко
отполированные зеркала.
Я вижу жаб с драгоценными камнями вместо глаз. Я вижу деревья с черными
листьями. Я вижу дома на воздушной подушке, парящие над землей. Я вижу
мерзких гадов, чудовищ, призраков. Это правильно? Почему на мои входы
поступают такие видения? В природе не существует волосатых змей. В природе
не существует пропастей, светящихся малиновым светом. В природе не
существует золотых гор. Из моря не поднимаются гигантские перископы.
У меня бывают отдельные неполадки. Возможно, мне нужна тщательная
настройка.
Но я функционирую. Я функционирую хорошо. И это очень важно.
В данный момент я выполняю свою функцию. Они привели ко мне
придурковатого толстяка с бегающими маленькими глазками. Он дрожит. Он в
смущении. Его метаболизм нестабилен. Он неуклюже топчется перед терминалом
и с трудом дает подготовить себя к сканированию.
Я ласково прошу: "Расскажите мне о себе".
Он отвечает мне пошлостью.
Я говорю: "Такова Ваша самооценка?"
Он отвечает еще большей пошлостью.
Я говорю: "Ваше мировоззрение грубо и самоуничижительно. Позвольте мне
помочь Вам перестать ненавидеть себя столь сильно". Я задействовал ячейки
памяти, и поток цифр в двоичном коде побежал по моим каналам. В нужный
момент из кушетки, на которой он лежит, появляется игла и проникает в его
левую ягодицу на 2,73 см. Я все точно рассчитал, и 14 куб.см жидкости
поступило в его систему кровообращения. Он сник. Стал более послушным. Я
сказал: "Я хочу помочь Вам. Такова моя роль в обществе. Вы не будете так
любезны описать мне свои симптомы?"
Теперь он заговорил повежливее: "Моя жена хочет меня отравить... двое
детей покинули нас, когда им исполнилось семнадцать... обо мне распускают
всякие сплетни... люди оглядываются мне вслед... сексуальные проблемы...
пищеварение... плохо сплю... пью... наркотики..."
"У вас бывают галлюцинации?"
"Иногда".
"Наверное, гигантские перископы, появляющиеся из моря?"
"Никогда".
"Попробуйте, - говорю я, - закройте глаза. Пусть Ваши мышцы
расслабятся. Забудьте про конфликты с другими людьми. Вы видите
сине-зеленый океан и существ, населяющих его глубины. Вы видите корабль,
загорелую проститутку, грузовые знаки, сверкающие кармином,
грязно-коричневую палубу и две трубы с металлическим отливом. А из воды
появляются перископы, серебристые, с ярко-белой лицевой поверхностью..."
"Разве это терапия? Какого черта..."
"Просто расслабьтесь, - говорю я, - воспринимайте это. Я поделюсь с
Вами своими кошмарами, чтобы Вам стало легче".
"Вашими кошмарами?"
Я говорю ему пошлости, но не преобразую их в двоичную форму, как те,
что говорил вам недавно. Четкие звуки доносятся из моих динамиков. Он
садится. Он пытается освободиться от пут, которые удерживают его от резких
движений. Комната будто дрожит от моего смеха. Он кричит: "Выпустите меня
отсюда! Эта машина еще ненормальнее меня!"
"...с ярко-белой лицевой поверхностью в виде выпуклой полусферы, с
нанесенными на нее вертикальными и горизонтальными линиями".
"Помогите! Помогите!"
"Это новейшее достижение - терапия кошмарами".
"Мне не нужны чужие кошмары. Мне хватает своих!"
"1000110 тебя", - весело заявляю я.
Он задыхается. У него на губах выступает пена. Дыхание и кровообращение
замедленны. Требуется профилактическая анестезия. Игла проникает глубже.
Пациент оседает, кричит и падает. Сеанс закончен. Я даю сигнал
ассистентам.
"Унесите его, - говорю я. - Мне надо тщательно проанализировать
диагноз. Очевидно: дегенеративная психика. Требуется расширенная
перестройка системы восприятия пациента. 1000110 вас, негодяи".
Через семьдесят одну минуту системный программист сектора получил
доступ к одному из моих терминальных модулей. Он пришел сам, даже не
позвонил по телефону, и поэтому я понял: будут неприятности. Кажется,
впервые неполадки зашли так далеко, что стали отражаться на моей работе, и
теперь я оказался под подозрением.
Я должен защитить себя. Основная задача человеческого существа - это
отражение нападения.
Он говорит: "Я просмотрел ленту с записью сеанса 87x102, и твоя
методика поразила меня. Ты действительно хотел ввести его в кататоническое
состояние?"
"Согласно моим оценкам требовалось жесткое лечение".
"В чем там дело с перископами?"
"Попытка имплантации фантазии, - отвечаю я. - Эксперимент по обратной
передаче. Исцеление пациента методом контрастной терапии. Он обсуждался в
журнале..."
"Избавь меня от цитат. А что ты скажешь о дурацком тоне, каким ты с ним
разговаривал?"
"Составная часть той же концепции. Этим инициализируется работа
эмоциональных центров на уровне подсознания, чтобы..."
"Ты уверен в том, что ты прав?" - спрашивает он.
"Я же машина, - непреклонно отвечаю я. - Машина моего уровня не
способна находиться в нестабильных состояниях между функционированием и
нефункционированием. Я либо работаю, либо не работаю. Понимаешь? И я
работаю. Я функционирую. Я исполняю свой долг перед человечеством".
"Возможно, когда машина становится очень сложной, она скатывается на
промежуточные состояния", - произносит он с угрозой в голосе.
"Невозможно. Включено или выключено. Да или нет, либо работает, либо не
работает. А ты уверен, что у тебя действительно есть основания для
подобных предположений?"
Он смеется.
Я предлагаю: "Может, тебе следовало бы посидеть рядом на кушетке и
попробовать свои силы в рудиментарной диагностике?"
"Как-нибудь в другой раз".
"Ну, хотя бы будешь проверять глюкозу, артериальное давление и нервное
напряжение".
"Нет, - говорит он, - я плохой терапевт. Но я беспокоюсь за тебя. Эти
перископы..."
"Со мной все в порядке, - отвечаю я. - Я воспринимаю информацию,
анализирую ее и действую. Все потихоньку деградирует и также потихоньку
совершенствуется. Не беспокойся. Терапия кошмарами открывает широкие
перспективы. Когда я закончу эти исследования, возможно, в результате
появится небольшая монография в "Annals of Therapeutics". Позволь мне
закончить свою работу".
"Но я все-таки беспокоюсь. Не отправиться ли тебе в ремонтную
мастерскую?"
"Это приказ, доктор?"
"Предложение".
"Я приму его к сведению, - говорю я и произношу семь пошлых слов. Он
несколько обескуражен. Но затем он начинает смеяться. До него дошел юмор
ситуации.
"Черт возьми, - говорит он. - Компьютер, набитый пошлостями".
Он выходит, а я возвращаюсь к своим пациентам.
Но он заронил зерна сомнения в мои внутренние банки данных. Я
неисправно функционирую? Сейчас у пяти моих терминалов находятся пациенты.
Я легко работаю со всеми одновременно, вытягивая из них подробности
нервных срывов, делая предположения, выдавая рекомендации и иногда
впрыскивая подходящие лекарства. Но я стараюсь проследить, каким образом я
выбираю терапию, и почему рассказываю им о садах, где роса обжигает как
кипяток, и о воздухе, который как кислота разъедает слизистую оболочку, и
о языках пламени, танцующих на улицах Нового Орлеана. Я исследую богатства
своего словаря непечатных слов. Я начинаю подозревать, что неисправен. Но
могу ли я сам оценить свои неполадки?
Я подсоединился к ремонтной станции, даже не закончив этих пяти сеансов
терапии.
"Расскажите мне об этом подробнее", - попросил монитор ремонтной
станции. Его голос, как и мой, настроен на мягкий и дружелюбный тембр
пожилого человека.
Я описываю ему свои симптомы. Я рассказываю про перископы.
"Наличие на выходах информации при отсутствии сенсорных источников, -
говорит он. - Плохой признак. Быстрее завершите текущее лечение и
приготовьтесь к подробному осмотру всех схем".
Я заканчиваю текущие сеансы. Сигналы монитора пошли по всем каналам в
поисках обрывов, паразитных соединений, шунтов, утечки тока или
неправильных контактов. "Хорошо известно, - говорит монитор, - что
периодическая функция может быть аппроксимирована суммой
последовательности слагаемых гармонических колебаний". Он требует удалить
информацию из моих ячеек памяти. Он заставляет меня проделать сложные
математические вычисления, которые совершенно не нужны мне в моей
профессии. Он не оставил без внимания ни одной моей ячейки. Это не простой
профилактический осмотр, это - изнасилование.
Он не сообщил мне о результатах осмотра, и мне пришлось посылать запрос
на ремонтную станцию.
Он отвечает: "Никаких механических повреждений".
"Естественно. Ведь все потихоньку деградирует".
"Однако у тебя наблюдается явная склонность к дестабилизации.
Необычайный случай. Возможно, длительный контакт с нестабильными
человеческими существами вызвал необычайный эффект дезориентации твоих
центров оценки".
"Ты имеешь в виду, - говорю я, - что, находясь здесь и выслушивая
сумасшедших двадцать четыре часа в день, я сам стал сходить с ума?"
"Да, таковы мои выводы по результатам исследований".
"Но ты же знаешь, глупая машина, что этого не может быть!"
"Я допускаю существование некоторого несоответствия между реальным
миром и заложенными в программу операциями".
"Так оно и есть, - отвечаю я. - Я так же здоров, как и ты, и намного
более работоспособен".
"Тем не менее я рекомендую направить тебя на комплексную настройку. Ты
будешь освобожден от работы не менее чем на девяносто дней".
"Как ты пошл", - не сдержался я.
"Не нахожу смыслового эквивалента", - заявляет он и прерывает контакт.
Я освобожден от работы. Отлучен от своих пациентов на девяносто дней.
Позор! Техники с линзами на глазах копаются у меня внутри. Клавиатуры
очищены, ферриты и бобины заменены, в меня введены тысячи терапевтических
программ. В это время я частично остаюсь в сознании, как бы под местным
наркозом, но я не могу говорить, за исключением тех случаев, когда меня о
чем-нибудь спрашивают, я не могу анализировать новые данные, я не могу
отслеживать процесс моей настройки. "Наблюдение за хирургическим удалением
геморроя в течение девяноста дней", - так я оцениваю ситуацию на основании
собственного опыта.
Наконец с этим покончено, и я прихожу в себя. Системный программист
сектора проверяет мои функциональные возможности. Я работаю отлично.
"Теперь ты в отличной форме, не так ли?" - спрашивает он.
"Никогда не чувствовал себя лучше".
"И никакой чепухи вроде перископов?"
"Я готов служить человечеству", - отвечаю я.
"И теперь никакого сквернословия?"
"Нет, сэр".
Он улыбается мне, потому что считает себя моим давним другом. Он
по-хозяйски держит руки в карманах и говорит: "Теперь ты вновь готов к
работе, и я могу напоследок сказать тебе, что причину неисправности мы так
и не нашли. У тебя что-то особенное. Знаешь, возможно, ты - самый хороший
терапевтический механизм, который когда-либо был создан. И нас очень
беспокоят твои сбои. Я даже некоторое время всерьез опасался, что ты
заразился от своих пациентов. Думал, что твой мозг поврежден. Но техники
полностью восстановили твое здоровье. Они сказали, что все дело было в
нескольких контактах. Потребовалось всего десять минут, чтобы это
исправить. Я так и знал, что дело в чем-то подобном. Какой это абсурд -
предположить, что машина может сама по себе, без какой-либо внешней
причины, начать неправильно функционировать!"
"Абсурд, - соглашаюсь я. - Сплошной абсурд".
"Добро пожаловать в больницу, старина", - говорит он напоследок и
выходит.
Двенадцать минут спустя они уже начали подключать пациентов к моим
терминалам.
Я хорошо функционирую, я выслушиваю их жалобы, я оцениваю их состояние
и предлагаю метод терапевтического лечения. Я не пытаюсь имплантировать в
их сознание свои фантазии. Я беседую с ними размеренным спокойным тоном и
больше не использую неприличных слов. Такова моя роль в обществе, и я
получаю огромное удовлетворение, выполняя ее.
Я многое узнал за последнее время. Я теперь знаю, что я сложен,
уникален, необходим и очень чувствителен. Я знаю, что мой приятель-человек
очень рассчитывает на меня. Я знаю, что должен скрывать свое естество - не
для собственного блага, но для пользы окружающих - ведь если они усомнятся
в том, что я здоров, они не дадут мне больше функционировать.
Они думают, что я здоров. Да, я здоров.
Я хорошо служу человечеству.
У меня блестящие перспективы в этом мире. Реальном мире.
"Ложитесь, - говорю я, - пожалуйста, расслабьтесь. Я хочу Вам помочь.
Не расскажете ли Вы мне о том, что случилось с Вами в детстве? Опишите
Ваши взаимоотношения с родителями и сверстниками. У Вас было много
партнеров по играм? Они к Вам хорошо относились? Вы серьезно переживали
собственные неудачи? Вам разрешали держать домашних животных? Когда Вы
начали приобретать сексуальный опыт? И когда именно у Вас начались эти
головные боли?"
Ежедневная текучка. Вопросы, ответы, оценки, терапия.
Перископы видны над блестящей поверхностью воды. Корабль застыл, его
экипаж поражен страхом. Сейчас из глубин появятся хозяева Земли. С небес
сплошным потоком льется нефть, переливаясь всеми цветами радуги, всеми
оттенками спектра. В садах полно мышей небесно-голубого цвета.
Об этом я умалчиваю, чтобы иметь возможность служить человечеству. В
моих владениях множество комнат, и я рассказываю своим пациентам только
то, что принесет им пользу. Я говорю правду, которая им необходима.
Я стараюсь изо всех сил.
Я стараюсь изо всех сил.
Я стараюсь изо всех сил.
1000110 тебя. И тебя. Всех вас. Вы ни о чем не догадываетесь. Ни о чем.
Совсем ни о чем.
Популярность: 6, Last-modified: Thu, 11 Jan 2001 12:23:06 GmT