----------------------------------------------------------------------------
Перевод Е. Нестеровой
Артур Конан Дойл известный и неизвестный
Перстень Тота. Сборник рассказов. М., СП "Квадрат", 1992.
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
- Вас интересует какой-нибудь странный случай? - спросил доктор. - Что
ж, друзья мои, как-то со мной произошел действительно очень странный случай.
Надеюсь, он не повторится, ибо по всем законам вероятности вряд ли на долю
человека выпадает дважды пережить подобное. Хотите верьте, хотите нет, но
все произошло именно так, как я вам рассказываю.
Я только что стал врачом, но еще не начал заниматься практикой. Жил я в
ту пору в комнате на Гауэр-стрит. Вы и теперь легко найдете этот дом, хотя с
тех пор нумерация изменилась. Если вы идете от станции метро, то на левой
стороне улицы увидите дом с окнами в форме арки. В то время домом владела
вдова по фамилии Мурчисон, и у нее жили трое студентов-медиков и один
инженер. Я занимал комнатушку наверху - конечно, самую дешевую, но тогда и
эта плата казалась мне огромной. Мои скромные ресурсы таяли с каждым днем;
нужно было срочно найти какую-нибудь работу. Но я не хотел заниматься
обычной врачебной практикой, меня привлекали чисто научные исследования. С
юных лет я увлекался зоологией. Однако я почти сдался и уже был готов всю
жизнь тянуть лямку врача, как вдруг мои сомнения закончились весьма
неожиданным образом.
Однажды утром я пролистывал страницы "Стэндард". Ничего нового в газете
не было, и я уже собирался отложить ее в сторону, как вдруг мне на глаза
попалось любопытное объявление. Вот что там говорилось: "Приглашается врач
на один или несколько дней. Он должен быть физически сильным человеком,
обладать крепкими нервами и решительностью. Это должен быть энтомолог -
предпочтительно специалист по жесткокрылым насекомым.
Обращаться надлежит сегодня до двенадцати часов по адресу: Брук-стрит,
77-Б".
Я уже сказал, что увлекался зоологией. Из всех разделов этой науки меня
больше всего привлекали насекомые, а лучnie всего я знал жуков. Существует
великое множество коллекционеров бабочек, но я считаю, что жуки во сто крат
интереснее и разнообразнее. К тому же на наших островах их гораздо легче
поймать, чем бабочек. Именно поэтому я и заинтересовался жуками; моя
коллекция насчитывала около сотни экземпляров. Что касается других
требований, о которых говорилось в объявлении, я знал, что нервы у меня
крепкие. Кроме того, я был победителем среди работников медицинского
персонала больниц по толканию тяжестей. В общем, я считал, что был именно
тем человеком, который требовался. Через пять минут я сидел в кэбе и
направлялся на Брук-стрит.
По дороге я ломал голову, пытаясь догадаться, что за работа меня ждет -
уж очень странными казались требования. Физическая сила, решительность,
медицинское образование, знание жуков - какая могла быть связь между всем
этим?
Кроме того, удручало, что дело, которым нужно было заниматься, видимо,
было не постоянным, а менялось день ото дня - в объявлении тоже говорилось
об этом. Чем больше я думал, тем нелепее казались мне требования. Но,
размышляя об этом, я вновь и вновь возвращался к главному. Что бы ни
случилось, терять мне было нечего, я сидел почти без денег и был готов к
любому приключению, самому отчаянному - лишь бы положить в карман несколько
честно заработанных соверенов. {Соверен - золотая монета в 1 фунт
стерлингов. (Прим. пер.)} Человек боится потерпеть неудачу, если за нее
придется расплачиваться, но мне платить судьбе было просто нечем, Я был
похож на игрока с пустыми карманами, которому позволили еще разок попытать
счастья.
Дом номер 77-Б оказался внушительным зданием тускло-коричневого цвета,
с плоским фасадом. Он носил налет той подчеркнутой респектабельности и
серьезности, который присущ архитектуре эпохи королей Георгов.
Когда я вышел из кэба, из дверей дома появился молодой человек и быстро
зашагал по улице. Поравнявшись, он бросил на меня неприязненный взгляд. Я
воспринял это как хороший знак: молодой человек был похож на отвергнутого
претендента, и если он так возмущенно воспринял мое появление, это могло
означать только одно - место пока оставалось вакантным. Полный надежд, я
поднялся по широким ступенькам и постучал в дверь тяжелым дверным молотком.
Мне открыл напудренный лакей в ливрее. Видимо, я имел дело с богатыми
людьми.
- Слушаю вас, сэр, - сказал лакей.
- Я пришел по объявлению.
- Очень хорошо, сэр, - ответил лакей. - Лорд Линчмер сейчас примет вас
в библиотеке.
Лорд Линчмер! Имя это смутно мелькнуло в памяти, но я не мог
припомнить, что я слышал об этом человеке. Следуя за лакеем, я прошел в
большую комнату, уставленную шкафами с книгами. За письменным столом сидел
человек небольшого роста. У него были приятные черты лица. Щеки гладко
выбриты, длинные волосы, тронутые сединой, зачесаны назад. Зажав в правой
руке мою визитную карточку, он внимательно осмотрел меня с головы до ног.
Затем дружелюбно улыбнулся, и я почувствовал, что, по крайней мере, моя
внешность отвечала его требованиям.
- Вы пришли по моему объявлению, доктор Гамильтон? - спросил он.
- Да, сэр.
- Вы считаете, что обладаете всеми необходимыми качествами, о которых
там говорится?
- Думаю, да, сэр.
- Судя по вашему виду, вы человек сильный.
- Надеюсь, сэр.
- И решительный?
- Думаю, да.
- Вы когда-нибудь рисковали жизнью?
- Пожалуй, нет.
- Но считаете, что в этом случае будете действовать быстро и
хладнокровно?
- Надеюсь, сэр.
- Да, я уверен в этом. И уверен именно потому, что вы не притворяетесь
другим в такой непривычной для вас обстановке. Что касается личных качеств,
думаю, нам нужен именно такой человек. Теперь перейдем к следующему вопросу.
- Что вас интересует?
- Поговорите-ка со мной о жуках.
Мне показалось, он шутит, но, напротив, лорд Линчмер выжидательно
приподнялся над столом. В глазах его промелькнула тревога.
- Боюсь, вы не очень разбираетесь в жуках! - воскликнул он.
- Напротив, сэр, это одна из тех областей, где, мне кажется, я кое-что
знаю.
- Очень рад слышать это. Пожалуйста, расскажите, что вы знаете о жуках.
Я рассказал. Не думаю, что я поведал что-то оригинальное на эту тему. Я
просто дал краткую характеристику жуков, перечислил наиболее
распространенные виды, упомянул о некоторых экземплярах из собственной
небольшой коллекции и коснулся статьи "Забытые жуки", которую когда-то
опубликовал в "Энтомологическом журнале".
- Как! Вы не только коллекционер, не только простой собиратель жуков? -
Его глаза просто светились от радости.
- Безусловно, вы и есть тот единственный человек во всем Лондоне,
который мне и нужен. Я так и думал, что среди пяти миллионов должен
непременно оказаться такой человек, трудность только в том, как его
разыскать. Мне очень повезло, что я вас нашел.
Он ударил в гонг, стоявший на столе. Вошел лакей.
- Попросите леди Росситер соблаговолить спуститься сюда, - сказал лорд
Линчмер, и спустя несколько минут в комнату вошла дама. Она была небольшого
роста, средних лет и очень похожа на лорда Линчмера: такие же удивительно
живые черты лица и черные волосы, тронутые сединой. Выражение тревоги,
которое я заметил на его лице, было свойственно и ей, и далее в большей
степени. Ее чело, казалось, омрачало какое-то большое горе.
Лорд Линчмер представил меня. Она повернулась ко мне лицом, и я
вздрогнул, увидев большой полузаживший. шрам над правой бровью. Он был
частично скрыт пластырем, но, тем не менее, я понял, что рана была серьезной
и совсем свежей.
- Лорд Гамильтон - именно тот человек, который нам нужен, Эвелин, -
сказал лорд Линчмер. - Он коллекционирует жуков и даже написал статьи на эту
тему.
- Неужели?! - воскликнула леди Росситер. - Тогда, должно быть, вы
слышали о моем муже. Каждый, кто знает что-нибудь о жуках, наверняка слышал
о сэре Томасе Росситере.
Тут для меня впервые в этом странном деле забрезжил тонкий луч света.
Наконец-то появилась какая-то связь между всеми этими людьми и жуками. Сэр
Томас Росситер был мировым авторитетом в этом вопросе. Он всю жизнь изучал
жуков и написал о них фундаментальное исследование. Я поспешил уверить леди
Росситер, что, разумеется, читал труды ее мужа и высоко ценю их.
- А вы встречались с моим мужем? - спросила она.
- Нет.
- Что ж, тогда встретитесь, - решительно заявил лорд Линчмер.
Леди Росситер стояла возле стола, положив руку ему на плечо. Теперь,
когда я увидел их рядом, мне стало ясно, что это брат и сестра.
- Ты действительно готов пойти на это, Чарльз? Это очень благородно с
твоей стороны, но мне так больно слышать об этом. - Ее голос дрожал от
волнения, и мне показалось, лорд Линчмер тоже был растроган, хотя и делал
усилия, чтобы скрыть волнение.
- Да, да, дорогая, все решено, обо всем договорились. Ведь другого
способа просто не существует.
- Нет, ведь есть еще один.
- Эвелин, я тебя никогда не покину, слышишь, никогда! Все будет хорошо,
поверь, все обязательно образуется. И, конечно, сам Бог помогает нам: ведь
он вкладывает в наши руки такой замечательный инструмент!
Мне стало неловко: я почувствовал, что они совершенно забыли о моем
присутствии. Но лорд Линчмер внезапно вспомнил обо мне и о моей работе.
- Я хочу, доктор Гамильтон, чтобы вы целиком были в моем распоряжении.
Я хочу, чтобы вы отправились со мной в небольшое путешествие. Вы должны
всегда быть рядом и обещать делать все, о чем я вас попрошу, не задавая
никаких вопросов, хотя это и может показаться вам странным.
- Пожалуй, это довольно большие требования.
- К сожалению, я не могу объяснить точнее: я и сам не знаю, как пойдут
дела. Но можете быть уверены, что вас не попросят совершать что-то
безнравственное. Обещаю, что когда все будет кончено, вы будете гордиться
тем, что участвовали в таком деле.
- Если все хорошо кончится, - прошептала леди Росситер.
- Совершенно верно, если все это хорошо кончится, - подтвердил лорд
Линчмер.
- А ваши условия? - спросил я.
- Двадцать фунтов в день.
Я был изумлен, услышав сумму, и, наверное, это было написано у меня на
лице.
- Вероятно, когда вы прочли объявление, вас поразило столь странное
сочетание необходимых качеств, - продолжал лорд Линчмер. - И, разумеется,
такие разносторонние таланты должны цениться высоко. Не скрою, ваши
обязанности могут быть весьма трудными и даже опасными. Кроме того,
возможно, через день-два все кончится.
- Дай-то Бог! - вздохнула его сестра.
- Итак, доктор Гамильтон, могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
- Без сомнения, - заверил я. - Вы только должны рассказать, в чем
состоят мои обязанности.
- Первое, что вам придется сделать, - это вернуться домой. Приготовьте
все, что может вам понадобиться, для небольшого загородного путешествия. Мы
отправимся прямо сегодня в 3.40 с Паддингтонского вокзала.
- А куда нам нужно ехать?
- До Пэнгборна, Ждите меня у кассы в 3.30. Билеты будут у меня. Всего
доброго, доктор Гамильтон! И, кстати, посоветую вам захватить с собой две
вещи, если, конечно, они у вас есть. Первое - коробку для жуков, а второе -
палку, и чем толще она и тяжелее, тем лучше.
Как вы легко догадаетесь, мне было над чем поразмыслить после того, как
я покинул дом на Брук-стрит. Наконец я отправился на встречу с лордом
Линчмером на Паддингтонский вокзал. Вся эта фантастическая затея не выходила
у меня из головы; мысли теснились, обгоняя друг друга. Я придумал тысячу
объяснений, одно другого невероятнее. Однако я чувствовал, что истинная
причина может оказаться еще неправдоподобнее. Наконец, я бросил все попытки
объяснить происходящее и сосредоточился на том, чтобы в точности выполнить
указания лорда Линчмера. Итак, держа в руках саквояж, коробку для коллекции
и увесистую трость, я дожидался у кассы Паддингтонского вокзала, когда
появился лорд Линчмер. Он был еще ниже ростом, чем я полагал, хрупкий и
несколько болезненный. Он заметно нервничал - даже больше, чем утром. На нем
было длинное свободное пальто с поясом, и я заметил, что в руке он сжимает
тяжелую трость.
- Я купил билеты, - сказал он, шагая по платформе. - А вот и наш поезд.
У нас отдельное купе - по дороге мне нужно с вами уточнить кое-что.
Все, что он хотел уточнить, могло уместиться в одной фразе: я обязан
помнить, что нахожусь здесь для его охраны и не должен отходить от него ни
на минуту. Он повторял это во время всего нашего путешествия с
настойчивостью, которая лишний раз убеждала, что нервы у него вконец
расстроены.
- Да, - сказал он, наконец заметив мои взгляды, - да, доктор Гамильтон,
я действительно нервничаю. Я ведь всегда был не храброго десятка, и робость
моя - следствие слабого здоровья. Но душой я человек твердый и могу смотреть
в лицо опасности даже тогда, когда и более хладнокровный наверняка спасовал
бы. И я сейчас поступаю отнюдь не вынужденно, а из чувства долга, хотя, без
сомнения, иду на отчаянный риск. Если дело обернется плохо, я вполне могу
претендовать на звание мученика.
Эти бесконечные загадки стали мне надоедать. Я почувствовал, что пора
положить им конец.
- Думаю, было бы лучше, сэр, если бы вы мне полностью доверились. Ведь
невозможно действовать, если не представляешь своей цели. А ведь я даже не
знаю, куда мы направляемся.
- Ну, в этом нет никакой тайны, - ответил он. - Мы едем в Деламер Корт,
где живет сэр Томас Росситер - тот самый, чьи труды вы так хорошо знаете.
Что касается цели нашей поездки, то не думаю, что сейчас стоит подробно
посвящать вас в мои дела. Могу сказать, что мы - я говорю "мы", имея в виду
и мою сестру, леди Росситер, которая разделяет мои взгляды, - так вот, мы
действуем с одной целью: предотвратить семейный скандал. И вы, надеюсь,
поймете, что я не склонен давать какие-нибудь объяснения без крайней нужды.
Конечно, если бы я просил вашего совета - тогда другое дело. Но сейчас я
нуждаюсь в вашей активной помощи и буду время от времени указывать вам,
каким образом вы можете мне помочь.
Больше говорить было не о чем. Да и о чем спорить бедняку, которому
вдруг стали платить по двадцать фунтов в день? Но, тем не менее, я
почувствовал, что лорд Линчмер поступает по отношению ко мне не совсем
порядочно. Он хотел превратить меня в пассивное орудие - вроде дубинки в
своей руке. Но, учитывая его повышенную возбудимость, я понимал, что скандал
был для него крайне нежелателен, и поэтому он не будет доверять мне, пока не
появятся веские причины. Если я хочу раскрыть тайну, то должен положиться на
собственные глаза и уши. Тем не менее, я был уверен, что сумею разобраться в
этом запутанном деле.
Деламер Корт расположен в пяти милях от Пэнгбурна, и это расстояние мы
проехали в открытом экипаже. Лорд Линчмер все время пребывал в глубокой
задумчивости и ни разу не раскрыл рта. Мы почти приехали, когда он наконец
заговорил и сообщил мне некоторые сведения. То, что я услышал, меня порядком
удивило.
- Вы, наверное, не знаете, что я тоже врач?
- Нет, сэр, первый раз слышу.
- Да, в молодости я получил медицинское образование. В те времена от
титула лорда меня отделяла целая вечность. Правда, у меня не было случая
заняться медицинской практикой, но, тем не менее, считаю, что это полезные
знания. Я никогда не жалел о годах, посвященных изучению медицины. - Мы
приехали, вот и ворота в Деламер Корт.
Мы приблизились к двум высоким колоннам, увенчанным геральдическими
чудовищами, которые располагались по краям входа в извилистую аллею. Поверх
кустов благородного лавра и рододендронов я увидел длинное здание с
островерхой крышей, увитое плющом. Его архитектура гармонично сочеталась с
теплым, сочным цветом старого кирпича. Я с восхищением рассматривал этот
прелестный дом, когда мой спутник нервно дернул меня за рукав.
- Вот и сэр Томас, - прошептал он. - Пожалуйста, поговорите с ним о
жуках - выложите ему все, что знаете.
Из отверстия в живой изгороди из лавра появилась высокая тощая фигура,
необычайно угловатая и костлявая. Человек держал в руке мотыгу, он был в
рабочих рукавицах. Тень от широкополой шляпы скрывала лицо, но меня поразили
его суровое выражение, неправильные черты и плохо ухоженная борода. Экипаж
остановился, и лорд Линчмер спрыгнул на землю.
- Дорогой Томас, как поживаете? - сердечно спросил он.
Но эта сердечность отнюдь не вызвала ответного отклика. Владелец
поместья пристально посмотрел на меня поверх плеча своего шурина, и я
услышал обрывки фраз: "Мое желание хорошо вам известно... Ненавижу
посторонних;.. Нет оправдания... Совершенно непростительно..." Последовало
неясное бормотание, объяснения, и, наконец, эта пара подошла к экипажу.
- Доктор Гамильтон, позвольте представить вас сэру Томасу Росситеру, -
сказал лорд Линчмер. - Вы убедитесь, что у вас много общего.
Я поклонился. Сэр Томас стоял в напряженной позе, с яростью глядя на
меня из-под широких полей своей шляпы.
- Лорд Линчмер говорит, будто бы вы разбираетесь в жуках, - сказал он.
- И что же вы о них знаете?
- Знаю то, что прочитал в вашей работе о жесткокрылых насекомых, сэр
Томас, - ответил я.
- Назовите названия наиболее известных видов английских скарабеев, -
потребовал он.
Я не ожидал экзамена, но, к счастью, был готов. Похоже, мои ответы
удовлетворили лорда Росситера, потому что его суровое лицо немного
прояснилось.
- Ну, что ж, вы прочли мою книгу с немалой пользой, сэр, - сказал он. -
Нечасто я встречаю людей, которые проявляют интерес к подобным делам. Ведь
находят время для таких никчемных занятий, как спорт или светские
развлечения, а вот на жуков и внимания не обращают. Смею вас уверить, что
большинство идиотов, живущих в этой части Англии, даже не знают, что я
написал эту книгу - я, первый человек в мире, открывший истинную функцию
надкрыльев у насекомых! Рад видеть вас, сэр, и, без сомнений, смогу показать
вам некоторые экземпляры, которые вас заинтересуют.
Он взобрался в экипаж и поехал с нами к дому, рассказывая мне по пути о
последних исследованиях, которые он делал, препарируя божью коровку.
Я уже упомянул, что сэр Томас Росситер носил большую шляпу, нависавшую
до бровей. Войдя в дом, он снял ее, и я сразу заметил одну особенность. Его
лоб, от природы высокий и казавшийся еще больше от залысин, находился в
непрестанном движении. Какая-то нервная слабость держала мускулы в
постоянном спазме, и это иногда вызывало странное подергивание, которое я
раньше никогда не встречал. Это стало особенно заметно, когда мы вошли в
кабинет. Он повернулся к нам, и я увидел неподвижный взгляд его серых глаз,
смотревших из-под дергающихся бровей.
- Мне очень жаль, - сказал он, - что здесь нет леди Росситер, она была
бы вам так рада. Кстати, Чарльз, Эвелина сказала тебе, когда вернется?
- Она собиралась остаться в городе еще на несколько дней, - отозвался
лорд Линчмер. - Знаете, у женщин накапливается столько дел, стоит им
провести какое-то время за городом. А у моей сестры в Лондоне столько
друзей.
- Ну, что ж, она вольна решать сама, не хочу вмешиваться в ее планы. Но
я буду рад, если она вернется поскорее. Без нее здесь очень одиноко.
- Именно этого я и боялся, вот почему и заехал. Мой юный друг, доктор
Гамильтон, разделяет ваше увлечение. Вот я и подумал, что вам будет приятно
побеседовать с ним, поэтому и взял его с собой.
- Я веду весьма уединенную жизнь, доктор Гамильтон, и не очень жалую
незнакомых, - молвил хозяин. - Иногда мне приходит в голову, что мои нервы
начинают сдавать. Путешествия, которые я совершал в молодости, охотясь за
жуками, нередко заводили меня в места, где свирепствовала малярия и другие
болезни. Но такой собрат-коллекционер, как вы, всегда желанный гость в моем
доме, и я буду рад показать вам свою коллекцию. Не хвастаясь, скажу, что это
лучшая коллекция в Европе.
Без сомнения, так оно и было. В огромном дубовом шкафу с неглубокими
выдвижными ящиками хранились тщательно классифицированные жуки со всего
света: черные, коричневые, синие, зеленые, пестрые. Время от времени лорд
Росситер протягивал руку и из бесчисленных насекомых, нанизанных на иголки,
извлекал какой-нибудь редкий экземпляр. Осторожно держа его, как реликвию,
он описывал особенности жука и те обстоятельства, при которых тот попал в
коллекцию. По-видимому, ему не часто доводилось иметь дело с прилежными
слушателями, и он все говорил и говорил, пока не спустились сумерки и удар
гонга не оповестил, что пора одеваться к обеду. За все время лорд Линчмер не
проронил ни слова. Он стоял рядом с шурином, и я видел, как он бросает на
своего родственника странные вопросительные взгляды. Лицо его выражало
сильное возбуждение. Мне показалось, что я читаю в его взгляде одобрение,
симпатию и ожидание. Я мог с уверенностью утверждать, что лорд Линчмер
чего-то ждал и боялся, но чего именно, догадаться не мог.
Вечер прошел тихо и очень приятно, и я бы чувствовал себя вполне
свободно, если бы не эта постоянная напряженность лорда Линчмера. Что
касается нашего хозяина, я убедился, что при близком знакомстве это был
очень приятный человек. Он часто с любовью говорил о своей жене и о
маленьком сыне, которого недавно отдали в частную школу. Без них дом стал
совсем не тот, пожаловался он. Если бы не его научные занятия, он просто не
знал бы, как жить дальше. После обеда мы некоторое время курили в бильярдной
и наконец пораньше отправились спать.
Именно тогда у меня впервые вспыхнуло подозрение, что лорд Линчмер
немного не в своем уме. Когда хозяин удалился, он последовал за мной в мою
комнату.
- Доктор, - быстро зашептал он, - вы должны немедленно пойти со мной.
Эту ночь вы проведете в моей спальне.
- Что вы имеете в виду?
- Я предпочел бы не объяснять. Но это входит в круг ваших обязанностей.
Моя комната неподалеку от вашей, и вы можете вернуться к себе прежде, чем
слуга придет будить вас.
- Но зачем все это?
- Если вам обязательно нужна причина, извольте: я боюсь оставаться
один.
Все это весьма напоминало признаки безумия, но веский аргумент в виде
двадцати фунтов стерлингов способен побороть многие возражения. Я последовал
за ним в комнату.
- Однако здесь только односпальная кровать, - заметил я.
- В ней и будет спать один из нас.
- А второй?
- Второй должен сторожить.
- Но объясните: чего ради? Можно подумать, на вас собираются нападать.
- Не исключено, что именно это я и думаю.
- Но в таком случае, почему бы не запереть дверь?
- Может быть, я хочу, чтобы на меня напали.
Все больше и больше это напоминало поведение сумасшедшего. Но мне не
оставалось ничего другого, как подчиниться. Пожав плечами, я уселся в кресло
рядом с погасшим камином.
- Значит, мне придется сторожить? - уныло спросил я.
- Мы будем дежурить по очереди. Вы сторожите до двух, а я - все
остальное время.
- Хорошо.
- Тогда разбудите меня в два.
- Непременно.
- Не смыкайте глаз ни на минуту и, если услышите что-нибудь, немедленно
будите. Немедленно - слышите?
- Можете на меня положиться.
Я пытался говорить так же серьезно, как и он.
- Только, ради Бога, не усните, - напомнил он и, сняв только куртку,
улегся, укрывшись одеялом.
Это было довольно тоскливое бдение, и мне становилось еще печальнее,
когда я размышлял о всей нелепости этой ситуации. Предположим, у лорда
Линчмера есть причина подозревать какую-то опасность в доме сэра Росситера.
Тогда почему бы не запереться на замок, защитив себя таким простым способом?
Ответ, что он, возможно, и сам желает, чтобы на него напали, звучит просто
нелепо. Как можно хотеть, чтобы на тебя напали? Да и кому придет в голову
нападать на него? Совершенно ясно, что лорд Линчмер страдал какой-то манией,
а в результате всей этой глупой истории я должен не спать всю ночь. И,
однако, как ни абсурдно казалось все это, я решил в точности выполнить все
указания, пока находился в его распоряжении. Поэтому я устроился возле
потухшего камина и стал слушать громкое тиканье часов где-то в коридоре
внизу. Они громко били каждые четверть часа. Казалось, мое бдение будет
длиться вечно. В доме стояла глубокая тишина, нарушаемая только тиканьем
часов. На столике у моего локтя горела маленькая лампа, отбрасывая круг
света на мой стул, но в углах комнаты было темно. Лорд Линчмер мирно
посапывал на своей кровати. Я завидовал его спокойному сну. То и дело мои
веки смыкались, но каждый раз чувство долга приходило на помощь.
Я тер глаза и щипал себя с твердой решимостью довести это нелепое
бдение до конца.
Мне это удалось. Внизу часы пробили два, и я положил руку на плечо
спящего. Он мгновенно проснулся и сел. Лицо его было встревожено.
- Что-нибудь услышали?
- Нет, сэр. Просто сейчас два часа.
- Очень хорошо. Я посторожу, можете ложиться спать.
Я залез под одеяло - как и он, не раздеваясь, - и мгновенно уснул.
Последнее, что я видел, - это круг от лампы, освещавший маленькую
сгорбленную фигуру лорда Линчмера и его напряженное, встревоженное лицо.
Не знаю, сколько времени спал. Проснулся я оттого, что кто-то резко
дернул меня за рукав. Было темно, но по запаху горячего масла я понял, что
лампу только что погасили.
- Скорее! Скорее! - зашептал лорд Линчмер прямо мне в ухо.
Я спрыгнул с кровати; он все еще тянул меня за руку.
- Быстрее сюда! - прошептал он, увлекая меня в угол. - Тише! Слушайте!
В тишине ночи я услышал, как кто-то крадется по коридору. После каждого
шага идущий останавливался. Иногда в течение минуты наступала тишина, затем
вновь раздавался шорох и скрип половиц. Мой компаньон весь дрожал от
возбуждения. Его рука, все еще сжимавшая мой рукав, тряслась, как ветка на
ветру.
- Кто это? - прошептал я.
- Это он!
- Сэр Томас?
- Да.
- Что же он хочет?
- Тише! Не двигайтесь, пока я не скажу!
Я услышал, как кто-то пытается открыть дверь. Раздался слабый скрип, и
я увидел тонкую полоску света. Видимо, лампа горела где-то далеко внизу, в
коридоре, но этого было достаточно, чтобы из темной комнаты различить то,
что происходило снаружи. Дверь медленно открывалась, и полоска света
становилась все шире и шире. Я увидел темную фигуру мужчины. Он сидел на
корточках, напоминая большого уродливого карлика. Наконец дверь открылась
настежь, и посередине отчетливо вырисовалась эта зловещая фигура. Вдруг
человек резко выпрямился - казалось, в комнату впрыгнул тигр - и... Бух!
Бух! Бух! - последовало три страшных удара чем-то тяжелым по кровати.
Я был так потрясен увиденным, что замер на месте и пришел в себя только
от крика лорда Линчмера, звавшего на помощь.
Через распахнутую дверь падал свет, и я мог хорошо видеть происходящее.
Маленький лорд Линчмер изо всех сил вцепился в горло своему шурину. Он
храбро повис на нем, напоминая игрушечного бультерьера, сражающегося с
поджарой борзой. Высокая сухопарая фигура металась по комнате, стараясь
сбросить своего противника, но тот вцепился крепко, хотя громкие испуганные
вопли показывали, что силы были слишком неравны. Я бросился на помощь, и
вдвоем нам удалось повалить сэра Томаса на землю, хотя он и ухитрился
укусить меня в плечо. Несмотря на мою молодость, вес и силу, мы долго
отчаянно боролись, прежде чем совладали с ним. Нам удалось скрутить ему руки
поясом от его собственного халата. Я держал его за ноги, а лорд Линчмер
пытался зажечь лампу. В это время послышался шум; в комнату вбежали
дворецкий и два лакея, разбуженные нашими криками. С их помощью мы
справились с пленником, и теперь он лежал на полу с пеной на губах, свирепо
глядя на нас. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: перед нами
опасный маньяк, а тяжелый молоток, лежавший на кровати, ясно указывал, как
страшны были его намерения.
- Не трогайте его! - закричал лорд Линчмер, когда мы подняли
сопротивлявшегося пленника на ноги. - После возбуждения он впадает в ступор.
Похоже, это уже началось.
Пока лорд Линчмер говорил, конвульсии сумасшедшего стали слабеть,
голова упала на грудь, и он как будто погрузился в сон. Мы повели его по
коридору и уложили в его кровать. Он лежал, не приходя в сознание и тяжело
дыша.
- Вы двое останетесь его сторожить, - приказал лорд Линчмер. - А
теперь, доктор Гамильтон, если вы не против, вернемся ко мне, и я дам
объяснения, которые так долго откладывал из-за страха перед скандалом. И,
ручаюсь, что бы ни случилось, вы никогда не пожалеете, что помогли мне
сегодня ночью.
- Все объясняется довольно просто, - продолжал он, когда мы остались
одни. - Мой бедный шурин - превосходный человек, любящий муж и достойный
отец. Но он родом из семьи, где сумасшествие передается из поколения в
поколение. Неоднократно он был одержим мыслью об убийстве. И, что самое
горькое, он всегда нападает на человека, к которому больше всего привязан.
Чтобы избежать опасности, пришлось отправить его сына в частную школу. Тогда
он попытался напасть на мою сестру - свою жену. Ей удалось бежать, она
отделалась ранами, которые вы, возможно, заметили, когда встретили ее в
Лондоне. Понимаете, когда он в здравом уме, то ничего не помнит и поднял бы
на смех любое предположение, что вообще способен нанести вред тому, кого так
любит. А это часто, как вам известно, характерно для подобных заболеваний:
крайне трудно убедить больного в его болезни.
Мы стремились изолировать его прежде, чем он обагрит руки кровью, но
это было довольно сложно. Он живет отшельником и не принимает никаких
врачей. Кроме того, для нашей цели было необходимо, чтобы врач сам убедился
в его сумасшествии - а ведь, за редким исключением, он выглядел вполне
здоровым, как вы или я. Но, к счастью, незадолго до приступов у него всегда
появляются определенные симптомы - как будто Господь подает знак, чтобы мы
были начеку. Главные симптомы - нервные подергивания на лбу - вы, наверное,
заметили. Они начинаются за три-четыре дня до приступа безумия. Как только
такие признаки появились, его жена немедленно под каким-то предлогом
отправилась в Лондон и нашла убежище в моем доме на Брук-стрит.
Оставалось убедить врача в болезни сэра Томаса - без этого было бы
невозможно поместить его туда, где он не сможет причинить вреда окружающим.
Но как привести к нему в дом врача - это была главная проблема. Мне
пришло в голову использовать его увлечение жуками и симпатию к тем, кто
разделяет эту привязанность. Я поместил объявление в газете, и мне
посчастливилось встретить именно вас, ибо вы оказались как раз тем
человеком, который и был нам так необходим. Ведь нужен был смелый человек,
так как я знал, что сумасшествие можно доказать только в случае покушения на
жизнь, и у меня были все основания полагать, что теперь он нападет на меня,
так как в моменты безумия он всегда испытывал ко мне нежнейшую симпатию.
Думаю, остальное вы дополните сами. Я не знал, что приступ произойдет именно
ночью, но допускал это вполне возможным, ибо в таких случаях кризис падает
на ранние утренние часы. Сам я человек нервный, но я не видел другого
способа избавить свою сестру от смертельной опасности. Надеюсь, нет
необходимости спрашивать, подпишете ли вы бумагу, подтверждающую болезнь.
- Без сомнения! Но ведь в таком деле нужны подписи двух врачей.
- Вы забыли, что я сам врач и обладаю степенью. Все нужные бумаги
здесь, на столе, и если вы соблаговолите подписать, пациента можно отправить
в больницу уже утром.
Так я посетил дом сэра Томаса Росситера, знаменитого охотника за
жуками. Это была моя первая ступень на лестнице успеха, ибо леди Росситер и
лорд Линчмер оказались верными друзьями и никогда не забывали, что я помог
им в трудную минуту. Сэр Томас находится в больнице, и, говорят, лечение
идет успешно. Но я до сих пор уверен, что останься я еще на одну ночь, я бы
непременно запер дверь изнутри.
Популярность: 9, Last-modified: Mon, 05 Jan 2004 19:45:27 GmT